Об экономической культуре староверов Бразилии
advertisement
Об экономической культуре староверов Бразилии 289 ОБ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЕ СТАРОВЕРОВ БРАЗИЛИИ Д. Е. Расков Экономическая культура как область исследования олгое время представление об экономике как о культуре было вытеснено из исследований самих экономистов. В последние годы положение постепенно меняется, приходит осознание, что сфера экономики связана с поведением человека в обществе, которое не может быть понято в отрыве от ценностей, символов и этики. В связи с этим именно детальное изучение отдельных групп может открыть новые перспективы для обобщений. Экономическая культура может пониматься в единственном и множественном числе. В единственном числе она будет сближаться с пониманием культуры как цивилизации и наделяться нормативным смыслом. В данном контексте мы скорее имеем дело с её пониманием во множественном числе, которое в большей степени лишено элементов нормативности и дискриминации. Это понимание ближе к антропологии и этнографии, когда ставится задача многосторонне описать все нюансы определённого типа культуры, исходя из тех смысловых полей и ценностей, которые задаются историческими, религиозными и другими факторами определённой группы, этноса или религиозного меньшинства. Можно сказать, что в этом значении термин «экономическая культура» в большей степени использовался для понимания незападных народов. Универсализм в рамках данного взгляда не преодолевается полностью, но ретушируется. Экзотическая экономическая культура сравнивается со стандартами в западном постсовременном обществе. В этом контексте часто обращаются к архаичному мировоззрению, к восточным культурам. Тематику исследования экономической культуры в большей степени продвинули в социологии и антропологии. В экономической социологии всегда было понимание того, что экономическое действие укоренено в культуре и может быть адекватно понято лишь в более широком контексте [Granovetter 1985]. Именно в экономической социологии ставится вопрос о влиянии культуры на экономические институты: «хозяйственные процессы всегда имеют некую нередуцируемую “культурную” составляющую» [Димаджио 2004: 471]. С одной стороны, культура задаёт смысл действий человека в экономике. С другой – культура ограничивает эгоизм 290 Д. Е. Расков и задаёт цели для рационального выбора. В первом случае речь идёт о конституирующей роли культуры, во втором случае – о её регулятивной роли. Экономическая культура вариативна и по-разному проявляется на разных уровнях. Как цельное явление экономическая культура может быть условно разбита на ряд отдельным тем. Подобно тому как сама экономика состоит из производства, обмена, потребления и распределения товаров и услуг, целесообразно выделять культуру производства, культуру обмена, культуру потребления и культуру распределения. В современную экономическую теорию практически не входит изучение быта и семьи. В данном случае не следует забывать об изначальном смысле экономики как искусства ведения домашнего хозяйства. Особенно это важно для исследования более традиционных культур, где большая часть бизнеса ведётся семейно, образование в значительной степени получается дома. Из семейного дела вырастают фирмы, сохраняющие прежние принципы. Тем самым, наряду с указанными разделами, важно рассмотреть также культуру семьи и быта. Каждый из этих срезов экономической культуры связан с ценностями и убеждениями, со знаниями и навыками, с символами и их толкованием. Большая часть литературы по культуре производства относится к сфере менеджмента и посвящена организационной культуре. Речь идёт о нормах и стратегиях внутренней организации, которые в большей степени способствуют повышению эффективности, новациям, успешной адаптации к внешним изменениям. Ставится вопрос об определённой культуре, соответствующей разным отраслям промышленности, разным национальным государствам. В последнем случае вопрос ставится об экономической проекции культуры разных стран. Скажем, является ли следствием определённой национальной культуры тот факт, что в Японии продолжительность рабочего дня больше, текучесть кадров ниже, забастовки встречаются реже, верность компании выше, чем в США? В отношении России принято говорить о том, что культура производства в большей степени соответствует очень сложным уникальным открытиям, требующим огромных усилий, экстенсивному типу развития от землепользования до добычи природных ресурсов и в меньшей степени соответствует задачам серийного производства, строгого выполнения предписаний и правил, интенсивному развитию в ситуации избытка природных ресурсов. С точки зрения экономической культуры, рыночный обмен встроен в культуру и в то же время есть результат определённого типа культуры. К примеру, современный рыночный обмен Макс Вебер связывает с особым типом рационального поведения, которое постепенно освобождается от Об экономической культуре староверов Бразилии 291 ценностных оснований. В рамках формальной рациональности уже не ценности задают цели для рационального поведения, что справедливо по отношению и к монаху францисканского ордена, и к средневековому крестьянину, но подобно принципу предельной полезности само рациональное следование максимизации дохода или прибыли становится целью в себе. В этом смысле рациональное исполнение обязанностей в рамках своей профессии может стать самоцелью. Разумеется, у Вебера эта предпосылка является базовой для всех сфер – производства, потребления, распределения. В рамках досовременных обществ сфера обмена не была выделена, а составляла неразрывное целое с самой жизнью. В архаичном обмене, который исследовали Б. Малиновский, М. Мосс, М. Салинз и другие [Малиновский 2004; Мосс 1996; Салинз 1999], экономика являлась частью властных, социальных, ритуальных и символических отношений. Обмен и его ценность неразрывно связаны с временем, местом, ритуалом, ролью и статусом каждого участника обмена. Это очень сложная система с множественными параметрами, которые задают ценность. Обмен реализовывался преимущественно в виде дара. Сам обмен в этом смысле не был эквивалентным, т. е. требующим оценки каждой операции. Напротив, такой обмен, когда две стороны чётко представляют, что в результате завершения сделки друг другу ничего не должны, нарушает принципы архаичного обмена. Подобно запретам в Древнем Риме на установку кранов на воду, которая должна была постоянно изливаться, архаичный обмен не терпит прерываний, он устремлён на бесконечное циклическое функционирование. Именно поэтому интерпретация Мосса в «Очерке о даре», в рамках которой чётко расписывается три обязанности: дарить, принимать дары и отдаривать, выглядит слишком прямолинейной. Мосс рационализирует сферу обмена, тогда как в нём присутствует сильный элемент игры, борьбы за власть и ритуализации. Ценность вещи зависит не столько от того, как она была добыта или произведена, сколько от того, когда, где, при каких обстоятельствах и какие стороны вступают в обмен. Элементы экономики дара и потлача сохраняются и по сей день. Тем не менее для изучения культуры потребления интересно, в какой момент и при каких обстоятельствах разрастается сфера безличного обмена, которая в гораздо большей степени рационализируется. В постиндустриальном обществе происходит переход от массового потребления к потреблению с повышенным компонентом эстетических и культурных запросов. В самой цене товара символическая составляющая играет всё большее значение. В какой-то степени происходит «окультуривание» потребностей. В этом смысле повышается внимание к культурному фактору в экономике [Козловски 1999]. 292 Д. Е. Расков В контексте обсуждения понятия экономической культуры представляет интерес определение, которое даёт В. В. Радаев, определяющий её как «совокупность хозяйственных практик и их значений, сложившихся в определённом сообществе», указывая, что «она связана с утверждением определённых принципов действия и наделением их специфическим смыслом» [Радаев 2005: 112]. В рамках такого определения к экономической культуре относятся знания и навыки (когнитивный аспект), нормы и ценности (ценностный аспект), символы и интерпретации смыслов (символический аспект)1. В экономической литературе понятие «экономическая культура» встречается не столь часто2. В основном его используют в трактатах по экономической истории, когда в центре внимания оказываются проблемы соотношения традиционных ценностей и модернизации, религиозной этики и капитализма, трансформации мировоззрений и возможности приспособления и использования старых этических и религиозных концепций. В данном случае экономическая культура увязывает религию и этику с экономикой и общественной жизнью. Нередко понятие «экономическая культура» отсылает к новым доводам за и против аргументов Вебера относительно особой роли протестантизма в формировании дисциплины труда и этики ответственности. Так, С. Иннс в книге «Создание штата: экономическая культура пуритан Новой Англии» [Innes 1995] показывает положительную связь между строгой моралью и культурой дисциплины и взаимного контроля пуритан Новой Англии XVII в. По его мнению, аскетизм, трудолюбие, праведность и трезвость не препятствовали, а способствовали созданию торговых сетей. В исторической литературе до этого часто отмечали антагонизм торговцев и пуритан [Bailyn 1955], что говорит о сложности и многоаспектности данного исторического феномена, который можно называть «моральным капитализмом» [Cohen 1997]. В контексте проблем экономической истории имперской России П. Гатрелл показал, что сосуществование и напряжение между различными типами экономических культур государства, новой промышленной буржуазии и независимой, автономной культуры крестьянства способствовали хрупкости институциональных основ индустриализации 1861– 1914 гг. [Gatrell 1995]. В центр исследований современной экономической культуры часто ставится влияние традиционных религий и учений на модернизацию не1 К экономической культуре достаточно часто обращались в российской социологии, см. [Заславская, Рывкина: 1991; Боенко 2005]. 2 См. подробнее [Погребняк, Расков 2013]. Об экономической культуре староверов Бразилии 293 западных стран. К примеру, с этих позиций обсуждается вклад конфуцианского учения в модернизацию стран восточной Азии – Японии, Тайваня, Гонконга, Южной Кореи, Сингапура [Confucian Traditions 1996]. В рамках экономической теории также идёт всё больший разворот к проблемам культуры. Институционализм – как старый, так и новый – вплотную подошёл к решению этой задачи – исследованию экономики как части культурной деятельности человека. Тем не менее основной упор делался скорее на расширение технических возможностей анализа, нежели чем на практическом и содержательном исследовании вопросов, связанных с экономической культурой, которая может стать следующим после «институтов» рубежом незнания в экономической науке. Вопрос о причинах институциональных изменений неизбежно выводил за рамки стандартного инструментария. К примеру, признанный авторитет в экономической истории, нобелевский лауреат Д. Норт показывает, «что человеческий процесс познания не просто находится под влиянием культуры и общества, но что он является культурным и социальным процессом в самом фундаментальном смысле» [Норт 2010: 58]. Без культуры как передачи знаний, опыта, ценностей, по мысли Норта, невозможно понять различные траектории экономического и политического развития. Тем самым, экономическая культура может быть определена через символы, институты, материальные объекты в их проекции на экономические вопросы. Экономическая культура связана с более цельным и нередуцированным пониманием того, как мыслят и действуют люди в экономике. К экономической культуре относятся ценности и предпочтения, стереотипы и нормы, элементы домашнего и экономического быта. Экономическая культура влияет на характер выбора в сферах производства, найма на работу (трудовой), потребления и инвестиций, а также быта и домашнего устройства жизни. Староверы Латинской Америки Староверы за свою историю претерпели много гонений. В результате коллективизации 1920–1930-х гг. многие староверы с Дальнего Востока и Алтая3 бежали за границу. Как показывает Ю. А. Аргудяева, главной причиной бегства в Маньчжурию было стремление выжить («поедемте мы все за границу, или мы все тут подохнем») [Аргудяева 2008: 389; Дни в Романовке 2012]. Сохранение веры отошло на второй план перед страхом голода и лишений. В Китае сформировались две большие группы – одна в Маньчжурии (харбинцы), другая на Алтае – в провинции Синьцзян (синь3 Известна литература о бухтарминских староверах с Алтая, к примеру [Бломквист, Гринкова 1930]. 294 Д. Е. Расков цзянцы). Долгое время они не знали о существовании друг друга, хотя обе группы принадлежали к староверам часовенного согласия, распространившегося во второй половине XIX в. за Уралом [Покровский, Зольникова 2002]. Объединила их в Гонконге необходимость новой миграции. После победы революции в Китае их опять настигла «красная метла». В Китае староверы занимались земледелием, скотоводством, прославились тем, что были хорошими охотниками, умевшими в случае необходимости и постоять за себя, и поймать живого тигра на продажу. Их опыт адаптации в суровом климате Маньчжурии настолько заинтересовал японцев, что он специально изучался, чтобы использовать его для массового переселения японцев на эти земли [Накамура 2012]. В Маньчжурии «белые русские» выучили китайский язык, некоторые – японский, в Синьцзяне – киргизский. До Гонконга смогли добраться далеко не все желающие, часто это было связано с разлучением родителей, делением семей. В Гонконге миссии ООН, Красного Креста, Объединённого всемирного совета церквей помогали найти новые места заселения. Большая часть стремилась в США, где уже были поселения одноверцев. Часть переселенцев достигла Орегона, часть была принята в Австралии и Новой Зеландии. Однако больше всего староверов выехало в Латинскую Америку – в Бразилию (штат Парана) и Аргентину, затем они переселялись в разные штаты Бразилии, в Боливию, Уругвай, большая часть в США (Орегон, Миннесота, Монтана, Аляска [Ровнова 2010]), затем в Канаду (Альберта [Sheffel 1991]). Фактически староверы Южной Америки входят в более крупную единую общность, объединённую одной верой, тесными родственными и экономическими связями. Большую роль в изучении этой группы сыграли Л. Л. Касаткин, Р. Ф. Касаткина, И. В. Дынникова, О. Г. Ровнова и другие [Касаткин и др. 2000; Касаткина 2008; Дынникова 2007; Ровнова 2010; Добронравин и др. 2008]. Часовенные занимают промежуточное положение между поповской и беспоповской традициями. Изначально они приняли священников, но затем вынужденно из беглопоповцев стали беспоповцами. С одной стороны, по мировоззрению они скорее ближе к поповцам: не сильно распространены начётничество и книжность (немного читают и обсуждают душеспасительной литературы), менее выражены апокалиптические настроения, в богослужении используют наречное, а не наонное пение. С другой стороны, фактически – это беспоповцы, поскольку священники и литургия отсутствуют. Отчасти сближает с беспоповцами отсутствие чёткой иерархии, наличие разных центров, что приводит к частым дискуссиям, распрям, разделениям по различным обрядовым вопросам. Для изучения экономической культуры представляют интерес два аспекта. Во-первых, широко известен и достаточно хорошо исследован Об экономической культуре староверов Бразилии 295 вклад староверов в развитие русского дореволюционного капитализма [Расков 2012; Керов 2004]. Возникают закономерные вопросы: а насколько сейчас успешны староверы как этноконфессиональная закрытая группа; как повлияли на процесс адаптации условия, в которых оказались староверы в разных странах; наконец, в какой мере проявились черты хозяйственной этики старообрядцев, которые были характерны для досоветского периода? Во-вторых, представляет интерес изучение экономической культуры людей, которая формировалась вне влияния советской власти. У данной группы в наиболее чистом виде сохранилась дистанция с советской культурой и с современностью в широком смысле. Внутри зарубежных часовенных в наибольшей степени это касается Бразилии, Боливии, Уругвая, где цивилизационное, экономическое и юридическое давление со стороны государства и местного сообщества не столь велико по сравнению с США или Австралией. В основу статьи легли интервью, наблюдения и материалы, полученные во время трёх экспедиций к староверам Латинской Америки (руководитель экспедиций О. Г. Ровнова, ИРЯ РАН). Работа по выявлению экономической культуры и хозяйственной деятельности проводилась в Бразилии (штат Парана – 2011, штат Мату-Гроссу – 2010, 2012, штат Гояс – 2011) и Аргентине (Патагония – 2012)4. В южный штат Парана – «землю всех народов» – при поддержке ООН в конце 1950-х гг. начинают переселяться семьи русских староверов из Китая. В Бразилии первая группа «харбинцев», переселившихся из Маньчжурии, основывает три русские колонии в штате Парана, в 20 км от г. ПонтаГросса, на месте бывшей фазенды Санта-Круз: 1-ю Колонию (Мерген), 2-ю Колонию (Куликовка) и 3-ю Колонию (Ревтовка)5. Старожилы припоминают, что отдельное четвёртое поселение в несколько домов именовали Анфилофьевка. Несколькими годами позже в другой стороне от г. Понта-Гросса – в Пау-Фураду селятся семьи «синьцзянцев» (3 деревни). В настоящий момент староверы живут в Куликовке (9 домов) и Ревтовке (11 домов). В Ревтовку приезжают молиться староверы из Санта-Китерии, Лаго и отдельных фазенд, расположенных в окрестностях. В штате МатуГроссу, в 40 км. от г. Примавера-ду-Лесте, находится самое большое в Латинской Америке место компактного проживания русских староверовчасовенных, известное как «Колониа русса» или Масса-Пе (Масапе). 4 5 Экспедиции состоялись благодаря финансовой поддержке РГНФ: гранты № 12-04-18013е, № 11-0418027е, № 10-04-18009е «Язык, певческая культура, экономическая деятельность старообрядцев Южной Америки». См. описание у Изольды-Марии Вальдман, которая интервьюировала первых переселенцев: Waldmann I. M. Fazenda Santa Cruz dos Campos Gerais e a colonizacao russa. 1792–1990. Ponta Grossa. Ed. Grafica Planeta. 1992. 296 Д. Е. Расков В Мату-Гроссу живет около 60 семей, или порядка 400–450 человек, действует три собора с тремя отдельными моленными. В штате Гояс (фазенда Бом-Жардин в 70 км от г. Рио-Верде) преобладает расселение хуторного типа, в общей сложности живут примерно 100 человек, в основном «синьцзянцы». Экономическая культура староверов: общие черты «Картину мира» старообрядцев как особой общности составляли три важных аспекта: (1) эсхатологическое мышление; (2) возведение обряда до уровня догмата; (3) острое ощущение необходимости спасения и следования христианским заповедям и регламентациям. Это новое мировоззрение, став нормой, формирует внутригрупповую сплочённость старообрядцев, закрытость, напряжённость и истовость не только в вопросах веры, но и в хозяйственной жизни. В мире, покинутом благодатью, остаётся лишь небольшая группа истинных ревнителей, которые и смогут спастись. Отсюда близкое к иудейскому острое ощущение собственной избранности, дающее силы и в мирских делах. Отсюда доверие, взаимопомощь и взаимовыручка в предпринимательстве. Экономическая культура купцов-старообрядцев проявлялась как в производстве (трудолюбие), так и в потреблении (бережливость) и распределении (служение общине). Картина мира староверов создавала предпосылки для более рационального ведения хозяйства. Под воздействием внешних обстоятельств их хозяйственная этика становилась более лояльной по отношению к торговле и предпринимательству, если эта деятельность служила коллективным интересам. Аскетизм в потреблении, методичность и дисциплинированность в труде, внимательное отношение к мелочам, способность разбираться в сложных проблемах, взаимопомощь – всё это способствовало более быстрой адаптации старообрядцев к новым хозяйственным условиям при сохранении традиционного ядра, которое не должно подвергаться никаким изменениям. Теперь рассмотрим в этом контексте культуру производства и потребления Латинской Америки. Культура производства и трудолюбие Очевидный парадокс состоит в том, что староверы, сохраняющие в мельчайших деталях традиционный быт, костюм, владеющие церковнославянским языком и пением по крюкам, приняли участие в модернизации агропромышленного комплекса Бразилии – одного из самых быстро развивающихся и передовых в мире. Об экономической культуре староверов Бразилии 297 Идеал экономического уклада у староверов Бразилии – это семейное дело как самостоятельное независимое хозяйство, обеспечивающее нужды семьи и позволяющее развивать бизнес. Преимущественное занятие – земледелие. Основа – земельная собственность и интенсивное хозяйство с использованием удобрений, химикатов, современной техники сева, обработки и жатвы. Много побочных занятий, помогающих диверсифицировать получение доходов: рыболовство, сдача в аренду техники и земли, выращивание живности рядом с домом, покупка и сдача в аренду недвижимости в городе, плотницкие работы, рукоделие и ткачество, изготовление предметов культа. В общинах сохранён тип патриархальной семьи начала XX в., когда к 70 годам типичный хозяин подходит с 8–12 детьми, 50 внуками и 60 правнуками. Ключевую роль в земледелии у староверов Бразилии играет соя. Бразилия в целом делит с США первое–второе место по производству сои, продавая значительную её часть в Китай. Владения земли у староверов разной площади – в среднем от 100 до 500 га, у состоятельных владельцев площадь земли достигает десятков тысяч гектар. Земля – основной источник доходов. В то же самое время, поскольку новым семьям трудно приобрести участки земли ввиду дороговизны и ограниченности – это приводит к частым миграциям. Для обработки земли используется современная техника: комбайны, сеялки, трактора, грузовики. Для хранения урожая арендуются либо строятся обширные хранилища (армаден). Когда староверы впервые приехали в районы штатов Гояс и МатуГроссу, считалось, что здесь ничего невозможно вырастить. Тропическое серраду с железистой красной землёй не давало никакого урожая. Агрономы говорили, что гумус будет образовываться только через миллион лет. Корчуя и сжигая коряжистые приземистые деревья, староверы могли вырастить один урожай, земля больше не давала. Впоследствии, благодаря планомерным вложения труда и капитала (завоз удобрений и камня, рыхление почв и разбивка террас для стока воды), удалось сделать эту землю одной из самых плодородных и дорогих в Бразилии. Как говорят в Мату-Гроссу, «это наша русская земля». По мнению самих респондентов, главный успех кроется в трудолюбии. «Вам сказать, сколько трудов мы перенесли?», «будешь работать – будешь хорошо жить» – типичные высказывания поколения, которому выпало переезжать из Китая, а потом ещё «кочевать» по Латинской Америке. Многие признаются, что начинали очень тяжело, «с мотыгой», «дисциплиной копили», ночами, бывало, работали. Часто выезжали в другие страны, в основном в Боливию, США, чтобы заработать и, вернувшись, купить землю. Лишь у некоторых, преимущественно «синьцзян- 298 Д. Е. Расков цев», мог быть хоть какой-то начальный капитал из Китая. В основном поднимались с нуля, вынужденно нанимались в порту, на земле, на лесозаготовках в Северной Америке, чтобы заработать на покупку земли. Автаркия и поиск лучшей жизни Семейное дело является наиболее органичной формой развития бизнеса. Земледелие в наивысшей степени позволяет сохранить независимость от общества и его меняющихся ценностей. Тем не менее экономическая логика и конкуренция заставляет наиболее видных предпринимателей осваивать «интеграцию вверх» – строить заводы по переработке сои (у многих на это есть планы), заключать фьючерсные контракты на поставку сои. Переработка в соевое масло дает гораздо больший доход, чем её простое выращивание. «Интеграция вниз», то есть селекция семян, производство удобрений и химикатов, техники, практически полностью контролируется крупными многонациональными корпорациями. Зачастую домашнее хозяйство ориентировано на автаркию (самодостаточное воспроизводство) – если не семьи, то общины. Особенно это касается всего необходимого для того, что связано с сохранением веры и тех символов, которые ею освящены. Большой объём работ выполняется в семье. В семье создаётся большой дополнительный продукт, воспроизводятся смыслы, ценности и необходимые объекты. В семьях чётко различаются мужские и женские виды работ. У большинства жён есть отдельная комната, в редких случаях отдельная постройка – «швейня», где есть всё для изготовления одежды: сарафанов, русских рубах, предметов культа (подрушников, лестовок). Большой популярностью пользуются по случаю изготавливаемые искусственные цветы, которые используются в качестве украшений. В целом, русские староверы смогли органично вписаться в местный экономический, социальный и культурный ландшафт Бразилии. В деревнях с помощью староверов построены школы. Среди молодёжи нередко уже получение высшего образования в городе. Удивительным образом староверам удалось сохранить в самом главном уклад патриархальной семьи России начала XX века. Элементом культуры производства является отношение к богатству. При прямых вопросах встречается противопоставление двух типов богатства – от Бога и от мира: «На это Евангелие есть, не надо нигде искать. Богаче кто Авраама был, а Иов какой миллионэр был. Пошто они не были грешники, были самые лучшие праведники. Богатство делится надвое: в котором богатстве Бог есть, то есть милость делает человека, добро Об экономической культуре староверов Бразилии 299 для тех, которые не имеют, то его богатство полезно, а который копит его и делает безобразия, пиры разные, ещё невест разных собирает, блудит, такое богатство – гибель человеку, не надо этого». Не всякое богатство угодно Богу. Чётко различаются понятия «жить» и «суетиться». Жить – это «работать, молиться, без нужды, без проблем, а суета для тех, кто хочет ни о чём не думать». Инфантилизм других людей, которые работают за заработную плату, староверы в шутку поддерживают: «мы капиталисты, кто ж на нас тогда будет работать». Средний уровень достатка русских староверов намного превышает средний по региону и по стране. При среднем уровне доходов в 510 реалов староверы считают, что семья должна иметь 10 000 реалов в месяц. Такой доход может обеспечить участок земли в 500 га. «Многие стремятся быть богатыми, никто не хочет жить без холодильников и автомобилей». Богатый человек – это и тот, у кого, «нет долгá». Это объясняется тем, что многие имеют землю, технику, но лишь немногие не имеют долгов перед банком. Все признают, что к богатому больше почтения. К тому же, кто не стремится обустроить свою жизнь, заниматься делом, брать в кредит под проекты, могут относиться с опаской: «у него нет денег даже зубы поставить, для меня неинтересен этот человек, … что ни долгá нету, ни житья, ни зубов нету, он мёртвый для меня человек. У меня есть большие долги, но у меня и капитал есть». Вторая сторона богатства, связанная с искушением, с большей ответственностью, также признаётся. Богатый должен всё время думать, принимать правильные решения. Нередко самые богатые отходят от общины и семьи, «выделяются». Можно услышать, что кто-либо стал «миллионером и всё, в Бога больше не верит, бороду обрил, в церковь не ходит, стал как местный бразильянец. Никакого закона у него Божьего, только гражданский закон, постов не держит, на моления не ходит…». Такое поведение однозначно осуждается. Производство для продажи на внешнем рынке не является единственным. В среде староверов распространены промыслы, которые продаются в рамках расширенной общины. Женщины изготавливают предметы культа и быта: льют и скатывают свечи (воск старались раньше брать у своих), ткут на станке и вяжут лестовки и пояса разной ширины (в том числе «тóпошные» с рисунками, узорами и надписями), вышивают занавески для «божниц», шьют мужскую и женскую одежду (рубахи, сарафаны, талички, сашмуры), «смертную одежду», обвязывают, вышивают и «красят» (раскрашивают) платки, салфетки и полотенца, вяжут кружева, изготавливают женские украшения. Мужчины льют нательные кресты (алюминиевые, серебряные, позолоченные и золотые), медные иконы, изготавливают 300 Д. Е. Расков и копируют книги (в недавнем прошлом и переписывали). В Латинской Америке сохранились более редкие иконописные традиции. Встречается плотницкое и столярное искусство – из собственного дерева изготавливают столы и стулья. С момента заселения Латинской Америки староверы были поставлены перед необходимостью зарабатывать своим трудом. Специфика проявляется в том, что староверы предпочитают при возможности не работать по найму, ни от кого не зависеть, а держать собственные хозяйства. В основе такой культуры расчёт делается на собственные трудовые усилия, на семейный характер дела, на расширенное демографическое воспроизводство. Бизнес сплетён с домашним хозяйством и является его расширенной частью. Считается, что работа на земле в большей степени способствует единству семьи и сохранению веры и традиционного уклада жизни. Большая часть семей много раз меняла место жительства. Причём активная миграция, связанная с поиском лучших для жизни мест, начинается ещё с России. Лучшие места определяются возможностью зарабатывать деньги и обеспечивать семью, если это не препятствует вере. В частности, старшие в ряде семей признались, что «осели» в Бразилии именно потому, что в США, где в целом проживает больше, чем в Латинской Америке, русских староверов, быстрее исчезает язык и распространяется другая культура. Это связано с тем, что люди работают не «про себя», а нанимаются в банки6, корпорации и вынуждены вступать в более интенсивный контакт с внешним миром («молодёжь в хиппи пошла»). Это вело к ослаблению веры, к более быстрому растворению в обществе. Именно работа на собственной земле считается идеалом для органичной интеграции и адаптации. Большая часть семей староверов много раз меняла место жительства в России, часть семей переселилась в Приморье и Алтай незадолго до прихода советской власти. На территории Маньчжурии и Синьцзяна также приходилось постоянно менять место жительство по причине войн местного населения, которое в Маньчжурии вело партизанскую войну с японцами, в Синьцзяне – с китайцами. После победы во Второй мировой войне эти территории стали подконтрольны Красной армии со всеми вытекающими последствиями. Путь до Гонконга иногда занимал не один год скитаний. Первоначальное население Параны в Бразилии уже через несколько лет стало «кочевать» в другие регионы Бразилии, в Уругвай, но преимущественно в США. Редко можно встретить семью с мужем старше 50 лет, которые не «кочевали» по 10–20 раз. При этом бывало, что приходилось жить в шалашах, а в Боливии даже и на деревьях. Некоторые ме6 О характере занятости говорит следующая деталь: в США имеются случаи, когда детей отдают в небольшой детский сад уже с двухнедельного возраста. Об экономической культуре староверов Бразилии 301 няли место жительства до 50 раз. В шутку староверы даже сравнивают себя с цыганами. В отличие же от цыган староверы кочуют в поисках стабильной осёдлости. Как только начинает распространяться слух, что гдето жизнь лучше, туда устремляются новые переселенцы и формируют собор. За пределами семейного дела Часто семейное дело перерастает в крупные компании, которые имеют официальную регистрацию, сертификаты и нанимают большое число сотрудников. Одним из наиболее успешных проектов стала компания SAN forestry Ltd (http://sanforestry.com), организованная в 1988 г. недалеко от г. Пламондон7 (Канада, штат Альберта) как семейное предприятие Степаном, Арсением и Никитой Кузнецовыми. На сегодняшний день SAN forestry Ltd, единоличным собственником которой является Никита (Nick), входит в десятку крупнейших компаний Канады по заготовке и транспортировке леса. В 2012 г. компания имела подряды на заготовку 800 000 кубометров древесины в год. Более ста единиц специальной современной техники позволяют в любую погоду и в любой местности пилить, валить, транспортировать, очищать, распиливать и доставлять лес и готовые материалы покупателям. Компания также обрабатывает и засаживает очищенные участки леса. На сайте компании успехи фирмы объясняются особой трудовой этикой, приверженностью изначальным принципам семейного дела, обязательствами поставлять качественные услуги своим покупателям. Несмотря на общие места современного ведения бизнеса, даже официальная информация содержит отсылку к семейным принципам и ценностям. Для того чтобы конкурировать, компания не только закупает самые современные образцы техники, но и создаёт дополнительный положительный имидж, подчёркивая, что в первую очередь на определённые виды работ трудоустраивает местных аборигенов (более 50 % занятых), работает в круглосуточном, бесперебойном режиме – 24/7. Следует добавить, что успеху компании в немалой степени способствовала общая положительная динамика экономического развития данного региона, связанная, прежде всего, с нефтегазовой отраслью. Многие староверы из других мест – Бразилии, Орегона (США), России – приезжают на сезонные заработки. Информанты утверждают, что, работая с большой выкладкой, можно получать около 10 000 долларов в месяц. Многие приезжают на 3–6 месяцев, отрываясь на время от семьи. Примечательно, что изначально фирма была создана лишь для того, чтобы диверсифицировать бизнес – 7 В 2011 г. в городе проживало 345 человек. 302 Д. Е. Расков дополнить заработки от фермерского хозяйства. На новом этапе фирма занимается заготовкой и транспортировкой любых материалов, а также строительством. Расширение сферы деятельности, постоянный поиск дополнительных источников доходов отличает в целом экономическую культуру староверов. Компанию, меньшую по масштабу, но с большим интеллектуальным ресурсом, организовал выходец из Аргентины Евграф Анфилофьев, принявший в США имя Николас Андреев. Andreyev engineering Inc. (http://andreyevengineering.com/) – консультационная, инжиниринговая фирма, которая уже более сорока лет проводит в штате Флорида (США) профессиональную геотехническую, гидрогеологическую и экологическую экспертизу почв и любой местности. Фирма предлагает комплексные решения сложных проблем при строительстве зданий и сооружений, дорог и мостов. В фирме занято более 40 сотрудников. Её основатель и руководитель в возрасте 16 лет принял решение не работать на земле и впоследствии пошёл по нехарактерному пути – получил в университете техническое образование, стал жить отдельно, сбрил бороду, женился на американке, учредил фирму. Данные примеры скорее являются исключением из правила. Их можно было бы дополнить другими крупными торговыми домами и ассоциациями в Бразилии. Смысл один – на определённом этапе становится выгоднее переориентировать, расширить семейное дело. Степень отхода от традиции разная, при данном развитии дела требуются дополнительные усилия, чтобы препятствовать обмирщению. Сопоставление экономических условий Аргентины и Бразилии Сравнение условий развития разных стран способствует постоянным перемещениям в поисках лучшей доли. Сопоставление соседних стран – Бразилии и Аргентины – даёт возможность понять национальный контекст в формировании экономической культуры в производстве и потреблении. Население в аргентинской Патагонии – само по себе редкое – имеет более выраженное национальное самосознание – потомков тех выходцев из Испании, Португалии, Уэльса, которые пасли скот и смешивались с местными племенами индейцев. В Аргентине в большей степени исключающая культура, в Бразилии – включающая. В этом смысле в Бразилии адаптироваться и интегрироваться в местное сообщество гораздо проще, особенно для переселенцев из Европы. Например, в Примавера-ду-Лесте – Об экономической культуре староверов Бразилии 303 городе, основанном 26 лет назад (90 тыс. населения на 2012 г.), русские почитаются как одни из основателей города. Осознают «страновые» различия в адаптации и сами староверы. «В Аргентине трудновато шибко разбогатеть, налоги задушают, шибко дорого, кредит не дают» – объясняют те, кто остался. И в Аргентине, и в Бразилии есть меры по поддержке наименее обеспеченных. Скажем, в Бразилии большой размах получило «Движение безземельных». Люди, у которых официально нет никакой недвижимости, могут занять пустующую землю, находящуюся в частной или государственной собственности, построить домишки и уже по прошествии полугода имеют право на эту земельную собственность. Часто противостояние переходит в непримиримую борьбу, в которой закон оказывается на стороне «угнетённых». Особыми правами в Бразилии наделено местное индейское население, которое фактически свободно от соблюдения общих норм и законов. Есть случаи выселения из деревень и фазенд белых переселенцев, которые обрабатывали эти земли на протяжении ста и более лет. Основанием часто является нахождение остатков индейских поселений. Тем не менее общая экономическая ситуация в Бразилии значительно лучше. В Аргентине положение существенно ухудшилось после последних популистских инициатив президента страны Кристины Киршнер. Стремясь к развитию национального производства, правительство запретило хождение доллара, в результате чего сразу вырос чёрный рынок, введены ограничения на вывоз мяса, регулируются цены на зерно и хлеб, запрещён к ввозу ряд наименований современной техники. Все эти меры крайне негативно сказались на сельхозпроизводителях. Если к этому добавить, что в Аргентине гораздо труднее получить кредит или взять технику в лизинг, то налицо огромная разница во внешних условиях в Бразилии и Аргентине. Крупные собственники из староверов занимаются в Патагонии в основном скотоводством, а земледелие ведут в Боливии (соя, кукуруза) и других странах. Единственным относительным преимуществом Аргентины является климат, который в большей степени приближен к климату южных областей России. Здесь бывает зима с инеем, произрастают европейские сельскохозяйственные культуры. Культура потребления: нормы и «поверия» Культура потребления староверов, с одной стороны, находится под непосредственным влиянием современного общества массового потребления с его расширяющимися возможностями и диверсификацией вкусов, с другой – регулируется достаточно жёсткими регламентациями, которые 304 Д. Е. Расков получили санкцию соборов времён китайской миграции. Общий вектор – на смягчение этих регламентаций и меньшее им следование среди более молодого поколения, которое формировалось уже в Латинской Америке. Вместе с тем можно сказать, что жёстче они действуют на Аляске, в Боливии, Уругвае, Аргентине, наконец, в Бразилии по сравнению с США. Если сравнивать Аргентину и Бразилию, то эти ограничения имеют примерно одинаковое значение. Возможно, для семей Аргентины они носят более строгий характер. Регламентация касается, прежде всего, ограничений в общении с иноверными, в особых правилах покупки товаров на рынке. Идеалом устройства домашнего хозяйства является автаркия. Традиционный уклад крестьянской жизни, к которому были ближе относительно изолированные общины, жившие в России и Китае, позволял легко следовать этим регламентациям. Почти все Соборные уложения запрещали принимать новшества и тем самым предписывали сохранять старинные («ранешние») обычаи и традиции. При этом в разное время менялось и продолжает меняться то ядро, которое относили к традициям. К примеру, синьцзянцы (преимущественно выходцы с Алтая) в Китае и Гонконге стали меньше носить традиционную русскую одежду, но уже в Америке под влиянием харбинцев вернулись к сарафанам и русским рубахам. Иногда традиции обрастают новой детализацией, которая уже ближе к обрядоверию. Эти детали не закрепляются соборными уложениями, но могут также ревностно соблюдаться на основании того, что «так в священных книгах написано». Они могут иметь лишь региональное значение и не разделяться всеми староверами-часовенными Латинской Америки. К примеру, родственникам, живущим в Бразилии, были удивительны элементы чёткого регламента бытового поведения. В частности, в Боливии, как признавались староверы в Бразилии, «много глупых поверий», необычных для бразильских староверов: «замужняя женщина ни в коем случае не должна ни заплести, ни сложить косы, после бани нельзя распускать волосы, нужно сразу сырые слаживать»; «петухов после того как общипать, надо опалить на огне, так в Писании сказано»; «корову доить нельзя двумя руками за две титьки браться, потому что когда Христа распинали, то так же торопились». Обратимся к соборно закреплённым регламентациям. «Господь требует от нас не роскоши и пышности» Запрещения в общении с иноверными, в отношении характера одежды, внешнего вида, потребляемой пищи, проведения времени закреплялись соборными постановлениями. Бразильские староверы часто упоминали Об экономической культуре староверов Бразилии 305 Соборные уложения, которые появились в Китае: 23–24 июня 1941 г. в Романовке [Духовная литература 1999: 380], 15 апреля 1943 г. в Селинхе [Аргудяева 2008: 382–384], 31 марта 1953 г. в Татинцване [Духовная литература 1999: 381 – 383]. Они регулировали питание, одежду, развлечения, покупку лекарств и многое другое. Известно, к примеру, что староверы отличались в среднем меньшей неустойчивостью по отношению к алкогольным напиткам. Запрет на пьянство и излишнее употребление алкоголя часто закреплялся в уложениях. Так, Собор в Селинхе предписывал за употребление водки (ханы) и другие «пьяных напитков» в первый раз отлучать на две недели, второй – на 20 дней, третий – на 40 дней, «если ж и в харчевнях едят и посты нарушают, то вдвое больше». Эти запрещения имеют непосредственное отношение к сегодняшнему дню. В особом месте стоят те, кто нарушил тем, что употреблял покупной товар. Если же пьётся бражка собственного изготовления – это не считается грехом. Домашнее производство слабоалкогольных напитков если не одобряется, то, во всяком случае, не осуждается. Практически все мужчины изготавливают дома бражку и вино. Часть молодёжи считает, что ограничения на потребление алкоголя касаются только покупных товаров, то есть фабричных бутылок пива, водки, виски и других напитков – за злоупотребление ими наставник, как правило, накладывает епитимью на шесть недель, в течение которой виновник не может участвовать в совместной молитве, «класть начал со всеми» и осенять себя крестным знамением («знаменоваться»). Как правило, временно отлучённые мужчины стоят в правом углу моленной, а женщины – в сенях. Регламентируется потребление и других продовольственных товаров. Предпочтение отдаётся сухим товарам, жидкости попадают в разряд недостаточно чистых. На базаре и в магазине можно покупать только сыпучие продукты: сахар, муку, крупы, соль. Остальные продукты должны отмаливаться. Нельзя употреблять панцирных животных (осетрину и её икру), непарнокопытных (зайцев), так называемые дары моря, удавленных животных. Устанавливается запрет на покупку жидких продуктов: соков, молока и др. Далеко не все соблюдают эти запреты. Одежда является гордостью староверов. Она отличает от местного населения, а также выделяет внутри староверов. В Соборном уложении Романовки читаем: «О одеянии странном и неприличном для християн … Должна жена тщательно закрываться со всех сторон … предосудительно женам надевать шляпу и шапку и заниматься особенно уборкою и завивкою волос или набок причесывать – да не сбудется на нас реченное пророком: “Смесишеся во языцех и навыкоша дела их”. Ибо Господь требует от нас не роскоши и пышности, но кротости и смирения» [Духов- 306 Д. Е. Расков ная литература 1999: 380]. По признаниям староверов, одежда помогает не болеть раком кожи в условиях палящего солнца: «нам здесь очень полезна с длинными рукавами, от солнца, врачи даже нам бороду рекомендуют носить, а борода предохраняет…». Не меньшие регламентации касаются развлечений и лакомств: «Квас и сайда, канфеты как ненужное лакомство оставить, а непокаряющихся наказывать» (1953 г.). Бикинское соборное уложение предписывает: «Песни и стихи кто будет петь, таковых отлучать» [Аргудяева 2008: 50]. Потребление – как растрата средств – строго порицается. При этом, конечно, бережливость в тратах в меньшей степени отличает молодое поколение, которое в массе легче расстаётся с необходимыми суммами для демонстративного потребления – покупки «камионетов» или пикапов ведущих марок. В целом тип потребления для всех социальных страт общества – бережливый. В связи с этим, казалось бы, очевиден ответ на вопрос о том, к какого типа культуре потребления можно отнести староверов Латинской Америки. Аскетизм отличает староверов. Гедонистические проявления встречаются крайне редко. Один из сложных вопросов о критериях разделения на потребление и инвестиции обходится очень просто. Макроэкономисты предполагают, что это зависит от субъекта и объекта растраты или капиталовложений. Дело затрудняется тем, что у староверов Бразилии, которые работают на земле, в рамках своих общин, семья и дело чётко не разделены, поэтому любая трата может быть расценена как потребление или как инвестиции. Стоит упомянуть, что староверы предпочитают покупать самые последние технические достижения. Предварительные выводы Культура производства у староверов Бразилии, подобно переселенцам в Сибирь конца XIX в., ориентирована на семейную собственность, на семейное воспроизводство ценностей во всех смыслах. Бережливость и трудолюбие помогают понять их успешность. При этом свой успех надо постоянно доказывать. Достигнутый успех не даёт рецепта на будущее: «приходится меняться, хошь не хошь, время идёт, и люди за ним катятся, стараемся держать, хранить, что ещё осталось». Изучение культуры потребления этой группы показало большую ориентацию на бережливость, проблематичность в выявлении реального размера потребления, а также необходимость исследования отделения чистого от поганого. Именно граница священного и мирского является крайне важной для понимания культуры староверов. Об экономической культуре староверов Бразилии 307 Литература Аргудяева 2004 – Ю. А. Аргудяева. Русские старообрядцы в Маньчжурии. Владивосток, 2008. Бломквист, Гринкова 1930 – Е. Э. Бломквист, Н. П. Гринкова. Кто такие бухтарминские старообрядцы? // Бухтарминские старообрядцы / Под ред. С. И. Руденко. Л., 1930. Боенко 2005 – Н. И. Боенко. Экономическая культура: проблемы и тенденции развития. СПб., 2005. Димаджио 2004 – П. Димаджио. Культура и хозяйство [1994] // Западная экономическая социология. Хрестоматия современной классики. М., 2004. Дни в Романовке 2012 – Дни в Романовке. Японские фотографии, запечатлевшие русское старообрядческое село в Маньчжурии на рубеже 1930-х – 1940-х годов, из собрания Приморского государственного объединённого музея им. В. К. Арсеньева во Владивостоке. М., 2012. Добронравин и др. 2008 – Н. А. Добронравин, С. Л. Гонобоблева, И. В. Григорьев, О. Н. Крылова. Русские старообрядцы Южной Америки: штат Парана, Бразилия (препринт). СПб., 2008. Долицкий 2007 – А. Б. Долицкий. Старая Россия в современной Америке. Русские старообрядцы на Аляске. Juneau: AKSRC, 2007. Духовная литература 1999 – Духовная литература староверов Востока России XVIII– XX вв. / Отв. ред. Н. Н. Покровский. Новосибирск, 1999. Дынникова 2007 – И. В. Дынникова. Традиции богослужебного пения старообрядцевчасовенных Бразилии // Старообрядчество: история, культура, современность. Т. 2. М., 2007. Заславская, Рывкина 1991 – Т. Заславская, Р. Рывкина. Социология экономической жизни. Новосибирск, 1991. Касаткин и др. 2000 – Л. Л. Касаткин, Р. Ф. Касаткина, С. Е. Никитина. Русский язык орегонских старообрядцев: языковые портреты // Речевое общение в условиях языковой неоднородности / Отв. ред. Л. П. Крысин. М., 2000. Касаткина 2008 – Р. Ф. Касаткина. Вечные странники в Орегоне // Русские старообрядцы: язык, культура, история / Отв. ред. Л. Л. Касаткин. М., 2008. Керов 2004 – В. В. Керов. «Се человек и дело его»: конфессионально-этические факторы старообрядческого предпринимательства. М., 2004. Козловски 1999 – П. Козловски. Принципы этической экономии. СПб., 1999. Малиновский 2004 – Б. Малиновский. Избранное: Аргонавты западной части Тихого океана. М., 2004. Мосс 1996 – М. Мосс. Очерк о даре. Форма и основание обмена в архаических обществах // Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии. М., 1996. Накамура 2012 – Ё. Накамура. Старообрядческий посёлок Романовка глазами японских учёных // Дни в Романовке. Японские фотографии, запечатлевшие русское старообрядческое село в Маньчжурии на рубеже 1930-х – 1940-х годов, из собрания Приморского государственного объединённого музея им. В. К. Арсеньева во Владивостоке. М., 2012. Норт 2010 – Д. Норт. Понимание процесса экономических изменений. М., 2010. 308 Д. Е. Расков Погребняк, Расков 2013 – А. А. Погребняк, Д. Е. Расков. Экономика как культура: возвращение к «спору о методах» // Общественные науки и современность. 2013. № 2. Покровский, Зольникова 2002 – Н. Н. Покровский, Н. Д. Зольникова. Староверычасовенные на востоке России в XVIII–XX вв. М., 2002. Радаев 2005 – В. В. Радаев. Экономическая социология. М., 2005. Расков 2012 – Д. Е. Расков. Экономические институты старообрядчества. СПб., 2012. Ровнова 2010 – О. Г. Ровнова. «Полиглоты поневоле»: языковая ситуация в старообрядческих общинах Южной Америки // Старообрядцы в зарубежье / Под. ред. М. Глушковского и С. Гжибовского. Торунь, 2010. Салинз 1999 – М. Салинз. Экономика каменного века. М., 1999. Bailyn 1955 – B. Bailyn. The New England Merchants in the Seventeenth Century. 1955. Cohen 1997 – Ch. Cohen. Mad Max (Weber) in New England. Reviews in American History. Vol. 25. № 1. March 1997. Confucian Traditions 1996 – Confucian Traditions in East Asian Modernity: Moral Education and Economic Culture in Japan and the Four Mini-Dragons. Ed. by Tu Wei-ming. Cambridge: Harvard University Press, 1996. Gatrell 1995 – P. Gatrell. Economic Culture, Economic Policy and Economic Growth in Russia, 1861–1914 // Cahiers du Monde russe. Vol. 36. № ½. Jan-Jun 1995. Granovetter 1985 – M. Granovetter. Economic Action and Social Structure: The Problem of Embeddedness // American Journal of Sociology. 1985. Vol. 91. Innes 1995 – S. Innes. Creating the Commonwealth: the Economic Culture of Puritan New England. London: W.W. Norton. 1995. Scheffel 1991 – D. Scheffel. In the shadow of antichrist: the Old Believers of Alberta. Broadview Press Ltd. 1991. Waldmann 1992 – I. M. Waldmann. Fazenda Santa Cruz dos Campos Gerais e a colonizacao russa. 1792–1990. Ponta Grossa, 1992.
