Поведенческая типология студенческой группы

Лукичев П.Н., Скорик А.П. Поведенческая типология студенческой группы //
Социс (Социологические исследования). 1995. № 7. С. 109-115. (Объем – 0,75 печ.
л.).
Англоязычная версия статьи опубликована в следующем издании:
Lukichev P.N., Skorik A.P. A Behavioral Typology of a Student Group // Russian Education & Society (USA). Volume 38, Number 8 / August 1996. P. 3647. (Объем – 0,75 печ.л.)
Статья индексирована в базах данных:
Web of Science и Scopus.
Предисловие к размещаемой статье.
В начале 1990-х нами велось исследование процессов возрождения
казачества и параллельно изучалось введение в практику преподавания
новых регионоведческих курсов, в том числе дисциплины «История и
культура донского казачества». Мы стремились понять, с какой
студенческой аудиторией имеем дело, какие внутренние процессы
протекают в студенческой среде, какие социальные экспектации
испытывают наши студенты. Понимание этих вопросов давало
возможность скорректировать методику преподавания. Как показала
практика, поднятые тогда вопросы, остаются актуальными и в настоящее
время. Не случайно, американский журнал вскоре опубликовал
англоязычную версию размещаемой ныне статьи.
©1995 г.
П.Н. ЛУКИЧЕВ, А.П. СКОРИК
ПОВЕДЕНЧЕСКАЯ ТИПОЛОГИЯ СТУДЕНЧЕСКОЙ ГРУППЫ
========================================================
Авторы работают в Новочеркасском государственном техническом
университете. ЛУКИЧЕВ Павел Николаевич – кандидат философских наук,
заведующий кафедрой культурологии. СКОРИК Александр Павлович –
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник кафедры истории.1
========================================================
Стр. 109.
Персональные данные авторов указаны на момент выхода статьи в
данном журнале Российской Академии Наук.
1
2
В течение ряда лет в Новочеркасском государственном техническом
университете (НГТУ) в рамках комплексной научно-исследовательской
программы «Народы России: возрождение и развитие» проводилось
социогуманитарное изучение студенческого контингента. Это было время,
когда высшая школа, как и все российское общество, находилась на
начальном этапе реформации. Целью работы явилось определение
готовности нынешнего и ближайшего наборов студентов к восприянию
новых программ образования. Одним из направлений проводившихся
исследований стала профессионально-поведенческая типология студентов
в учебной группе. На
Стр. 110.
основе обобщения накопленного эмпирического материала и анализа
выявленных
тенденций
мы предприняли
попытку сформулировать
основные параметры этой типологии в приведенной ниже авторской
модели.
В качестве фактологической базы исследования использовались
данные,
полученные
психологического
в
ходе
тестирования
социологического
студенческих
и
социально-
групп
основных
факультетов НГТУ. Объектом изучения стали 15 студенческих групп,
насчитывающие в среднем по 20 человек в каждой. Полученная
информация
обладает
статистической
достоверностью.
Возможное
отклонение не превышает 10 %.
В
кругу
исследуемых
центральное
место
занимали
вопросы
соответствия индивида, получающего высшее техническое образование и
находящегося
в
системе
субъект–субъектных
отношений,
складывающихся в процессе обучения, тем задачам, которые в принципе
предстоит профессионально решать выпускнику технического вуза в
3
последующей
продуктивной
индивидуальных
склонностей
деятельности.
и
В
способностей
качестве
при
критериев
осуществлении
процедуры типологизации респондентов нами были взяты: 1) характер
познавательной активности; 2) строй эмоционального восприятия; 3)
формы поведенческих реакций. Такой выбор критериев объясняется
определяющей ролью названных моментов в складывании личности, ее
продуктивных возможностей и их направленности.
Анализ
уровней
личностного
восприятия
и
ситуационного
реагирования дал возможность, используя методику, предложенную
H.H. Обозовым [1, с. 37], выделить согласно заданным параметрам
профессионально-поведенческие
типы
личности
и
их
примерное
соотношение в рамках студенческой группы. Последнее определяет
социально-психологический микроклимат группы и в значительной мере
влияет на коллективный интеллектуальный индекс.
В основу методики положен принцип самоидентификации личности
посредством индивидуального тестирования. Каждому из возможных
вариантов
ответов
на
предложенные
вопросы
предписывалась
определенная «весовая» категория, выраженная числовым показателем.
Итоговая сумма позволила дифференцировать личностные свойства и
соотнести их с идеальным типом личности: 1) «исследователя»; 2)
«руководителя» («организатора»); 3) «собеседника».
Тип «исследователя» характеризуется, если применять методику
закрытой типологии, незаурядным интеллектуальным потенциалом, ярко
выраженной способностью к теоретическому мышлению, умением
свободно оперировать большими объемами информации, выделяя из них
сущностное и необходимое, длительным удержанием цели действия,
умением самостоятельно планировать и осуществлять поэтапно движение
к поставленной цели. В то же время этот тип связан в сфере рефлексии
сдержанностью в принятии решений, скованностью эмоциональных
4
переживаний и стремлением к индивидуальному решению коллективно
поставленной задачи.
Тип «руководителя» теоретически соединяется со способностью к
быстрому принятию правильного, хотя, может быть, и не всегда
оптимального решения. А с другой стороны, со стремлением к
организационной регламентации коллективных поведенческих форм.
Тип «собеседника» – «милый сердцу человек, приятный во всех
отношениях», отличается порою навязчивой общительностью, отсутствием
строгой логики, конформностью поведения и комплиментарностью
эмоционально
окрашенных
реакций.
Однако
с
«исследователем»
«собеседника» объединяет способность к эмпатии и наличие зачастую
значительного интеллектуального потенциала, а отличает разнообразие
поведенческих форм.
Понятно,
что
названные
типы
являются
«конструктами»,
но
преобладание тех или иных черт дает право отнести респондента к тому
или иному типу. Среднестатистическое соотношение в пределах групп
таково:
«исследователь»
–
15–30 %;
«руководитель»
–
10–15 %;
«собеседник» – 60–70 %.
Стр. 111.
Видимо, это соотношение оптимально, свидетельствует о позитивном
социально-психологическом
климате
и
креативном
потенциале
студенческой группы, позволяющим успешно решать учебные задачи в
процессе обучения.
Изменение
соотношения
профессионально-поведенческих
типов
личности в студенческих группах в ту или иную сторону приводит, как
правило,
к
нарушению
нормального
функционирования
учебного
коллектива. Так, в случаях, когда внутри группы численно увеличена доля
5
лиц со способностями и амбициями «руководителя» («организатора»), ее
существование становится конфликтным. Она делится на сферы влияния
«лидеров», конкурирующих между собой. Это приводит к существенному
снижению учебного потенциала группы.
Реально
вуз
может
ежегодно
выпускать
не
более
5–6 %
«руководителей» от общего числа оканчивающих учебное заведение.
Интересно, что в группах с почти исключительно мужским
контингентом
студентов
социально-психологический
климат
менее
подвержен рассогласованию, даже в случаях с увеличенной пропорцией
«руководителей». Социометрическое тестирование таких групп дает
результат 20–24 % положительного эмоционального взаимодействия
против 25–30 % со стандартным соотношением типов. В смешанных же
группах и группах с преобладанием женского контингента этот показатель
снижается
до
10–15 %
объема
положительного
эмоционального
взаимодействия против 18–20 % при стандартном соотношении типов. Эти
данные согласуются с полученными американскими исследователями
результатами [2].
Иной эффект – в случае нарушения стандартного соотношения типов
в сторону увеличения числа «исследователей». В этом варианте также, и
даже в большей мере, происходит распадение коллективного «психе»
группы, которое превращается в суммарную систему. Это вызывает
интересный феномен снижения интеллектуального индекса при решении
коллективно поставленной задачи. Характерно и то, что подобное явление
наблюдается и с увеличением процента «исследователей» за счет
«руководителей», а также в тех группах, где типы «исследователя» и
«руководителя» превалируют над стандартным соотношением. Другим
феноменом процентного увеличения типа «исследователя» выступает
снижение уровня коллективной культуры поведения. И в том, и в другом
случаях
индивидуальный
интеллектуальный
индекс,
равно
как
и
6
показатели индивидуальной культуры поведения, могут оставаться
достаточно высокими, но значительно уменьшаются в групповых видах
деятельности.
Можно сделать парадоксальный, на первый взгляд, вывод о
цементирующей роли «собеседника» в рамках студенческой группы, но
только тогда, когда его процентный «вес» близок к стандартному. В
случаях
резкого
отклонения
в
ту
или
другую
сторону
падает
организованность группы, равно как и происходит снижение ее
интеллектуального индекса.
Ясно, что тип «собеседника», к которому относится большинство
опрошенных нами студентов, в сфере будущей профессиональной
деятельности вряд ли даст блистательных специалистов. Сложившийся
стереотип поведения, в значительной мере влияющий на раскрытие
способности к приобретению знаний, отразится на продуктивном
профессиональном труде. Может показаться в таком случае, что механизм
высшего технического образования на 60-70 % работает вхолостую, с
крайне низким КПД. В действительности же эту массу «слушателей» вуза
следует считать объективно необходимой и для типа «руководителя», и
для типа «исследователя». Для первого типа они выступают естественным
фоном,
инициирующим
раскрытие
им
креативных
способностей,
стимулируя позитивной и/или негативной реакцией его творческую
потенцию и целеустремленность. Для второго типа они являются такой же
естественной средой приложения организаторских склонностей. Причем,
речь идет не только о процессе обучения, но и о последующей
профессиональной
деятельности,
где,
видимо,
пропорциональное
соотношение этих же типов может быть иным, что нуждается в
дополнительном изучении. Также для коллективов разных сфер
Стр. 112.
7
продуктивной
реализации
доля
«собеседников»,
вероятно,
может
испытывать существенные колебания в силу специфических задач,
стоящих
перед
ними,
сложившихся
традиций
и
психологических
особенностей субъект-субъектных отношений.
Анализ по типам личности дает картину некоторого расхождения в
процентном соотношении по признаку пола. Так, тип «исследователя»
представлен значительно большей долей респондентов мужского пола.
Здесь наблюдается примерная пропорция 3:1, то есть 32,1 % юношей и
10,3 %
девушек
при
тестировании
проявили
исследовательские
способности. Однако это не означает, что по окончании вуза сохранится
такое же соотношение и что именно эти лица будут заниматься научноисследовательской работой. Кстати, из студентов I–IV курсов только 7,5 %
представляют себя в будущем связанными с творческой (конструкторской,
научно-исследовательской или иной) деятельностью.
Не
менее
примечательно,
когда
при
малочисленности
типа
«руководителя» (12,5 % в среднем по всем группам) реальные способности
к управлению, выявленные на основе довольно жесткого тестирования,
имеются у 18,1 % юношей и 6,9 % девушек. Личностные амбиции обратно
пропорциональны
руководителем
способностям:
при
осуществлении
видение
себя,
желание
профессиональной
быть
деятельности
наблюдаются у 46,7% юношей и 51,1 % девушек на I–II курсах.
Отмеченное различие в процентном соотношении свидетельствует о
расхождении между желаемым и действительным.
Очевидно, что далеко не все, имеющие задатки организатора, смогут
ими
воспользоваться
по
окончании
вуза.
Определенная
часть
респондентов, обладающая организаторскими способностями, не склонна
их реализовать в ходе обучения в высшей школе, то есть в той группе
опрошенных, особенно среди юношей, наличествует
«отложенный
8
интерес». Наблюдается и снижение претенциозности по мере обучения,
поэтому доля представляющих себя «руководителями» к IV курсу
значительно уменьшается и приближается к уровню действительных
способностей.
Наиболее распространенный тип «собеседника» (66,3 %) представлен
в большей мере девушками, нежели юношами (82,8 % против 49,8 %). Это,
естественно, объяснимо эмоционально-психологическими особенностями
полов и их социально-поведенческими, ролевыми установками. Несмотря
на то, что тип «собеседника» весьма распространен среди респонденток,
интеллектуальный индекс представительниц прекрасного пола достаточно
высок, даже несколько выше среднего, а в целом его колебания
незначительны. Напротив, у респондентов-юношей интеллектуальный
индекс подвержен значительным колебаниям. Если большинство юношей
не
отличается
«умом
и
сообразительностью»,
демонстрируя
интеллектуальный индекс ниже среднего значения, то все же отдельные
студенты мужского пола имеют интеллектуальные показатели на порядок
выше остальной части группы. Их интеллектуальный потенциал создает
своеобразное поле воздействия на характер процесса обучения, особенно в
случаях их комплиментарной коммуникабельности.
Тем не менее, образовательная энергия женщин, их стремление к
получению высшего образования (и «красного» диплома в том числе)
формируют социокультурную среду, в которой происходит становление и
обеспечивается соревновательность интеллектуальной жизни. Эта среда,
развиваясь в процессе получения высшего образования, переносится в
последующем женщинами не только на их продуктивную деятельность в
сфере профессиональной реализации, но и на семейные отношения, в
особенности на воспитание детей. Тенденция имеет общемировой характер
[3]. Женщина выступает носителем интеллектуального и культурного
потенциала. Чем больше общество предоставляет ей возможностей для
9
получения образования, тем более насыщенной становится культурная
жизнь общества и тем полнее общество заботится о своем будущем, о
воспитании интеллекта следующего поколения.
Исследование студенческих групп изначально подразумевало наличие
связи между социально-психологическим типом и материальной базой
удовлетворения личностных потребностей. Для чего проводилось изучение
корреляции названных типов с
Cтр. 113.
Тип I
Тип II
Тип III
Модели социальной стратификации
Тип IV
социокультурной средой формирования личности до поступления в вуз.
Предметом исследования в этом случае выступали представления самих
студентов о социальном статусе своей семьи и собственном. При этом мы
исходили из рекомендаций М.К. Горшкова [41, предлагающего методику
изучения
иерархической
структуры
общества
в
виде
10
страт,
расположенных в форме пирамиды, колбы, трех совмещенных сфер и яйца
(рисунок). Стратификационная типология предполагала указание каждым
респондентом представления о графической форме социальной иерархии,
места своего и своих родителей в ней. В определенной мере можно
говорить о том, что указание графической формы отражает сложившуюся
10
в
сознании
респондента
экстраполируется
им
и
модель
на
социальной
сферу
своей
иерархии,
будущей
которая
продуктивной
деятельности, равно как и на систему социальных связей внутри учебной
группы. Последнее вообще очень показательно в связи с тем, что по
данным опроса возможно реконструировать более или менее реальную
иерархию группы. В соответствии с этим видением, можно полагать,
будущий выпускник вуза будет строить и всю систему своего поведения, и
ту социальную роль, которую он играет и будет играть в системе
социальных связей и социальных лифтов.
Характерной чертой представлений об общественной иерархии
является их эволюция от пирамидального образа (тип I) к графическому
образу колбы (тип II). Однако практически не встречаются в общественном
мнении студенческой молодежи тип III и тип IV. Пирамидальный образ в
еще недавнем прошлом отражал господствующую традицию восприятия
социальной иерархии, имеющую корни в феодально-корпоративном
сознании, и соответствовал реальной социальной структуре тоталитарного
общества.
Разрушение
прежних
ролевых
принципов,
усиление
дифференциации вызвало и изменение образа общественной иерархии.
Графическая форма колбы отражает ситуацию, когда часть людей не
вписывается в стереотип представления о фундаменте общества и
находится за гранью реализации активной социальной роли, опустившись,
если
продолжать
графическое
сопоставление,
за
основание
трансформирующейся пирамиды. В мысленном видении студентов
основная масса населения сосредоточилась в нижней части социальной
иерархии на уровне 6-8 страт. Лишь небольшая группа сохранила более
высокое социальное положение. Однако между ними и большей частью
произошло
«утоньшение»
вертикального
соединяющего
слоя,
что
соответствует сужению возможностей для использования социальных
лифтов нижними стратами, оказавшимися в положении «поплавка».
11
Для
изучения
вопросов
социокультурной
среды
довузовского
формирования личности нами заложены критерии уровня образования
родителей
и
проживания
в
агломерации
(городской,
сельской).
Применение этих критериев позволило уловить некоторую закономерность
в представлениях студентов о социальной иерархии и месте в ней
студентов и их родителей.
Характерно, что для студентов – выходцев из села социальная
иерархия, реконстСтр. 114.
руируемая на основе их субъективного указания своей принадлежности к
определенной страте, в большей мере приближается к классической форме
колбы (тип II), к тому же с очень вытянутым и узким «горлом». То же
наблюдается при фиксировании ими места своих родителей в системе
страт. Это отражает ситуацию со сниженной пропускной способностью
социальных лифтов в сельской агломерации. Имеет место тяготение
основной массы к 7-8 стратам, в то время как в городе большая часть
концентрируется на уровне 6 и 5 страт. Отрыв верхушечного слоя, некоей
элиты, особенно на селе, начинается с уровня 3-4 страт, где отмечается
явное сужение социальной структуры. Причем в сельской агломерации
вертикаль социального лифта не только узка, но и может прерываться на
уровне 4-5 страт. Напротив, город предоставляет более широкие
возможности для продвижения по социальной вертикали и достижения
высокого положения, чем и сохраняет привлекательность для части
сельской молодежи.
Изучение представлений студентов о социальной иерархии позволяет
экстраполировать полученные выводы на некоторые более глобальные
проблемы социальной стратификации. Очевидно, что основная часть
12
общества замкнута и как бы «варится» в широком пространстве «колбы»,
имея крайне ограниченные возможности для выдвижения своих лучших
представителей к вершинам социального строения. В результате уже
появился какой-то «осадок» на уровне 9–10 страт. Ограниченность
возможностей роста способствует негативной реакции, сказываясь на
характере поведенческих установок. Надежды на продвижение и в то же
время более или менее реальная оценка перспектив заранее создают
установку,
в
лучшем
случае,
на
закрепление
в
середине
стратификационной структуры. Тем самым получение образования
осознанно или неосознанно воспринимается не как социальная ценность.
Его наличие не обеспечивает материальный достаток, но обладание
дипломом, по мнению современных студентов, открывает более широкие
возможности повышения статуса. Ценностью в получении высшего
образования становится не приобретение знаний, а диплом, без которого
социальный рост несколько усложняется.
Исходная
принадлежность
к
агломерации
не
коррелирует
с
выделенными профессионально-поведенческими типами. Однако критерий
уровня образования родителей позволил выявить зависимость между
уровнем и направленностью образования родителей и профессиональноповеденческими типами студентов. Формирование типа «руководителя»
коррелирует
с
однотипностью
и
одноуровневостью
образования
родителей, то есть, по всей видимости, на возникновение организаторских
способностей и стремление к их раскрытию воздействует не только фактор
генетической
предрасположенности,
торжествует
общая
монолитном
социокультурном
социально
направленность
обусловлен
поле.
различием,
но
фактор
среды,
интересов,
Напротив,
как
по
в
которой
существующая
тип
уровню,
в
«собеседника»
так
и
по
профессиональной специализации образования родителей.
Проведенные
в
1993-1994
гг.
исследования
по
комплексной
13
программе «Народы России: возрождение и развитие» позволили в итоге
сформулировать ряд выводов о процессах в современных студенческих
группах технического вуза. Очевидно, значительное влияние на эти
процессы оказывает нынешняя ситуация в российском обществе.
Студенческую группу не следует представлять как однородную массу.
Она делится на отдельные группировки, которые можно рассматривать в
различных системах координат. Важна не сама дифференциация, а
структура
складывающихся
и
развивающихся
связей,
создающих
целостную атмосферу межличностных отношений.
Выбранный нами аспект дал возможность исследовать студенческую
группу как расчлененную по характеру профессионально-поведенческих
реакций. Нами наблюдалась некоторая зависимость социально-психологической атмосферы группы от соотношения выделенных личностных типов,
хотя в целом прослеживается баланс, и в большинстве случаев названное
соотношение можно считать стационарным. ОтклоСтр. 115.
нения от выявленного стандарта носят вероятностный характер и имеют
тенденцию к выравниванию в процессе обучения.
Пропорции
в
типаже
студенческой
группы
влияют
на
индивидуальный и коллективный интеллектуальный индекс. Отсюда
следует,
что
попытки
высококвалифицированных
организационных
усилий
решить
специалистов
(например,
задачу
только
выделения
подготовки
с
помощью
особых
групп
вундеркиндов) не дадут эффективного результата, если не учитывать
внутренние закономерности межличностных отношений в студенческой
группе.
В настоящее время в системе высшего образования наметилось
14
стремление
к
реализации
прежде
латентной
функции
элитарной
подготовки специалиста. Мы отнюдь не против такой постановки вопроса.
Да, нужна целевая индивидуальная подготовка студента, но мы не можем
не сказать и о трудностях, и даже о некоторых негативных эффектах
резкого рывка к элитарности.
После многих десятилетий создания, взращивания и энергичной
эксплуатации машины массового образования современная высшая (и не
только высшая) школа направляется к иной крайности. Проблема
заключается в стремлении к результату при неотработанности механизмов
реализации поставленной цели. Другая сторона проблемы состоит в том,
что наличествующий контингент студентов в силу приобретения среднего
образования в рамках массовой модели мало приспособлен к «новому»
способу усвоения знаний.
Таким образом, задача будущего исследования обозначенного круга
вопросов концентрируется на изучении процессов внутри студенческой
группы в целях более полного раскрытия креативного потенциала
учебного коллектива и индивидуальных способностей каждого студента.
Наше исследование в этом плане представляет собой попытку взглянуть на
студенческую группу как на особый социальный организм, знание
закономерностей развития которого будет способствовать рациональному
управлению в высшей школе.
Предложенная типология, безусловно, не является окончательной.
Она отражает лишь весьма определенную ситуацию в студенческой среде
и иллюстрирует тенденции ее развития. Употребляемые названия типов,
примененные нами в данном материале, условны и могут трактоваться
достаточно широко. Но, тем не менее, сегодняшние студенты несут в
своих профессионально-поведенческих установках некие социальные
модели будущего. И от того, насколько мы будем представлять их, зависит
состояние межличностных отношений в недалеком будущем, зависит
15
успех проводимых ныне реформ, зависит потенциал интеллектуальной
элиты новой России.
ЛИТЕРАТУРА
1. Обозов H.H. Психология межличностных отношений. Киев. 1990.
2. Ridgeway С., Johnson С. What is the Relationship between Socioemotional
Behavior and Status in Tasr Groups? // American Journal of Sociology. V. 95.
1990. N 5. P. 1191.
3. Саммес Л. Времени терять нельзя // В мире науки. 1992. № 11–12. С.
217–218.
4. Как провести социологическое исследование / Под ред. М.К. Горшкова,
Ф.Э. Шeреги. М., 1990. С. 177–178.