Технология юридического воздействия на правовую жизнь современного общества: проблема модернизации

Технология юридического воздействия на правовую жизнь
современного общества: проблема модернизации
Трофимов Василий Владиславович, кандидат юридических наук, доцент,
доцент кафедры истории государства и права
ГОУВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р.
Державина»
[email protected]
Аннотация. В статье акцентируется внимание на проблеме сложности,
открытости и неустойчивости социума как качественных характеристиках
ситуационного пространства современных обществ. Отмечается, что в
контексте современных общественных отношений традиционные формы и
методы социального управления испытывают ощутимый кризис
эффективности.
Предлагается
использовать
модернизированные
методологические подходы к оценке объектов управляющего правового
воздействия, а также технологии его осуществления. Определяется
потенциал научного знания о саморазвивающихся системах в виде
синергетики (науки о динамике нелинейных систем), которая вносит новые
идеи и представления в понимание развития. Констатируется необходимость
активного применения наряду с традиционными ограничивающими
средствами (запретами, обязанностями, наказаниями, мерами принуждения и
т.п.), мотивационно-стимулирующих механизмов как более адекватных
современным социальным условиям способов государственно-правового
управления.
Ключевые слова: юридическое воздействие, технология, модернизация,
правовая жизнь общества, социокультурный контекст, синергетика.
Необходимость
воздействия
на
смены
современные
(модернизации)
общественные
вектора
отношения
юридического
обусловлена
достаточно радикальной переменой в социокультурной атмосфере в целом.
Суть вопроса выразила в выступлении на конференции Европейской
социологической ассоциации (сентябрь 2003 г., Испания) Я. Сойсал,
Президент исполкома Европейской социологической ассоциации: «Перемены
нашего времени по своему величию подобны тем, которые случились в
период
возникновения
социологической классики. Смогут ли
наши
концепции и организационные метафоры трансформировать себя и стать
основой новой социологии для осмысления «стареющих» обществ Европы и
мира?»1 Не в менее затруднительной ситуации находится современная
отечественная юридическая наука. Накопив весь основной потенциал во
время доминирования административных (командных) методов управления,
сегодня юриспруденция просто вынуждена пересмотреть многие из своих
позиций, в том числе имеющие отношение к характеру (стилю), технологии
правового регулирования.
В современной социальной науке все отчетливее констатируется
ситуация
стремительного
неустойчивости
возрастания
социума,
сложности,
характеризующая
открытости
проблемное
и
пространство
современных обществ. В этой атмосфере складывается принципиально
новый
тип
динамизма
взаимоотношений
социальных
индивидов
и
общностей. Социальные системы на всех уровнях проявляют все большую
открытость. Их границы утрачивают охранительные функции, становятся все
более и более проницаемыми для «переливов» капитала, технологий,
продукций, человеческих ресурсов, культурных образцов и практик,
независимо от их полезности или опасности для реципиентов. Если на
начальном этапе развития современных обществ даже революционные
потрясения
приносили
исторически
ограниченные
результаты,
проявляющиеся в течение длительного периода времени, то теперь
неустойчивость социума достигла таких пределов, что даже незначительные
воздействия приводят к весьма быстрым, радикальным и непредсказуемым
последствиям2.
В течение большей части ХХ столетия правовые технологии не
претерпевали
каких-либо
существенных
изменений
(действовали
сложившиеся ранее правовые конструкции, использовались традиционные
правовые приемы и способы и т.п.). Однако в 60-70-е годы усилились
См.: Кравченко С.А., Романов В.Л. Социология и вызовы современной социокультурной
динамики // Социологические исследования. 2004. № 8. С.3.
2
См.: Кравченко С.А., Романов В.Л. Социология и вызовы современной социокультурной
динамики // Социологические исследования. 2004. № 8. С.3.
1
2
реформационные процессы. С вступлением все большего числа стран в
постиндустриальное общество правовая жизнь испытывает все нарастающие
перегрузки.
Продуцируемая
рациональным
вмешательством
субъекта
правотворчества, она как бы отстает от стремительно обновляющихся
экономической и социальной сфер. С другой стороны, можно заметить
резкое и, в определенном смысле, катастрофическое расширение «теневой
правовой жизни»1.
В нарастающем хаосе общественных отношений традиционные формы
и методы социального управления, естественно, испытывают кризис
эффективности. «Питаясь» хаосом, они либо становятся функционально
несостоятельными, либо приобретают дисфункциональные характеристики
деструктивного или силового толка. Новый механизм социокультурной
динамики становится все более выраженным. Соответственно, справедливо
замечается в социальной науке, нужен новый мир социального знания,
которое в условиях отсутствия строгих данностей смогло бы прояснить
общую картину перемен, выявить потенциал хаоса, диффузных процессов, а
также возможные альтернативы развития2.
Общество, общности, институты, организации остаются объектами
социально-гуманитарных исследований, но их нелинейные трансформации
перестают быть доступными традиционно линейным методам познания. По
мере возрастания динамичности социальных процессов классические методы
исследования остаются пригодными в основном для представления «стопкадра», «отражения» момента в жизненном цикле социальных систем3.
Классическая теория социального управления традиционно исходит из
дихотомии:
субъект-объект
сформулированных
воздействия
одного
целей
на
управления,
для
достижения
предполагая
возможность
другое,
следовательно,
а,
априорно
направленного
возможности
См.: Малько А.В., Саломатин А.Ю. О некоторых чертах модернизационных процессов в
современных условиях // Государство и право. 2004. № 3. С.29.
2
Кравченко С.А., Романов В.Л. Указ. соч. С.4.
3
Там же. С.5.
1
3
универсального целеполагания в процессе управления. Эта схема строится на
известных «идеализациях» традиционной теории познания («ленинская
теория
отражения»).
Рефлективность,
комплексность
применения
исторических и «актуальных» практик в данных конструкциях «снимается»
(неоправданно
исключается),
и
одновременно
теряется
возможность
использовать современные многоплановые, в том числе сравнительный и
перспективный, подходы. Ограниченный «горизонт» формализма в науке и
необходимую модель «перспективизма» удачно выразил Ф. Ницше: «Есть
только
перспективное
зрение,
существует
только
перспективное
«познавание»; и чем больше аффектов будет участвовать в обсуждении
предмета, чем больше глаз, различных глаз, сумеем мы пустить в дело для
восприятия его, тем полнее будет наше «понятие» об этом предмете, тем
больше будет наша «объективность»1.
При оценке объектов управляющего правового воздействия необходим
динамический подход, включающий аспекты изменчивости, случайности,
временности, вероятности и социального конструирования. В этом случае
происходит достаточно важное усиление именно рефлективных моментов в
познании, определяющих контекстуальные отношения и разрушающих
«объективность» реалистического, «отражающего» взгляда на мир, что
открывает новые познавательные возможности, выявляющие двусторонние
компоненты
знания
(двойная
герменевтика),
которое
в
состоянии
согласовывать фактичность и неопределенность, точные наблюдения
реальности и конструктивизм2.
Социально-правовые исследования следует проводить с учетом того,
что
их
предмет
не
является
природным,
естественным
объектом,
существующий по своим собственным законам, внешним по отношению к
исследователю. Он представляет собой объективацию (в тех или иных
Ницше Ф. Генеалогия морали. Памфлет / Ницше Ф. Избранные произведения. Кн.2. М.,
1990. С.104.
2
См.: Валантеюс А. Актуальные проблемы плюрализма в социальной теории //
Социологические исследования. 2004. № 5. С.19-21.
1
4
социальных, политических, юридических установлениях и институтах,
формах, явлениях) субъективных установок, целей, намерений, мотивов
деятелей,
выступающих
культурных
исторических
в
качестве реальных
процессов.
Поэтому
субъектов социальнопредмет
социального
исследования может и должен быть описан не только и не столько внешним,
эмпирическим образом или объяснен на основе каких-то более общих
теоретических положений, сколько понят, постигнут исследователем как
объективация
некоторых
субъективных
установок.
Таковы
позиции,
выраженные в рамках концепции понимания, идейные истоки которой
восходят к взглядам ряда немецких философов конца ХIХ – начала ХХ века
(Г. Коген, Г. Риккерт, В. Дильтей, М. Шелер)1.
Среди намечаемых возможных путей выхода за пределы традиционной
когнитивной модели также называется эволюционно (естественно) –
исторический способ познания (эволюционная эпистемология), который
позволяет показать, «что мы познаем мир не природой данными нам
органами, а органами, возникшими, ставшими в пространстве самого
познания и в этом смысле расширяющими возможности человеческого
существа <…>»2.
Исследования
отечественных
и
зарубежных
эволюционных
эпистемологов (М.К. Мамардашвили, И.Т. Касавин, К. Лоренц, Д. Кэмпбелл,
Г. Фоллмер, К. Поппер, С. Тулмин, Э. Эзер и др.) констатируют, что человек
принадлежит природному миру и должен рассматриваться наряду с другими
его составляющими. Само приспособление к этому миру и вся жизнь
человека предстает как процесс познания, а из этого следует, что модели
эволюции и самоорганизации сложных систем необходимо применять и к
познавательной деятельности человека. В этой теории познания сама
эволюция представлена как познавательный процесс решения проблем
См.: Швырев В.С. К проблеме специфики социального познания // Вопросы философии.
1972. № 2. С.117-128.
2
Мамардашвили М.К. Стрела познания. Набросок естественно-исторической
гносеологии. М., 1996. С.22.
1
5
методом проб и ошибок, а органическая адаптация интерпретируется как
приращение знания. Тем самым познавательный процесс перестает быть чемто только специально организуемым и рассматривается как реализующийся
во всех видах человеческой деятельности1. Таким образом, наблюдаемая и
формируемая научным сознанием в настоящее время онтологическая картина
мира содержит потенциал для применения новых гносеологических моделей.
Для современных наук возникает потребность переосмысления и переоценки
многих когнитивных форм, ранее «преследуемых» за их маргинальность,
несоответствие и «выпадение на обочину» того «прямого и светлого пути»,
который был идеалом для классической рациональности.
Проводя типологию изучаемых науками объектов, В.С. Степин
констатирует, что «все социальные объекты, рассмотренные с учетом их
исторического развития, принадлежат к типу сложных саморазвивающихся
систем», которые «требуют для своего освоения особой категориальной
сетки»2. «Сложным, многоплановым и разноуровневым феноменом является
и право»3 – главный инструмент социального управления. «Право, – отмечает
В.А. Бачинин, – является открытой системой, находящейся в отношениях
активного информационного взаимообмена с социумом и способной к
самоорганизации»4.
Сегодня в качестве научного знания о саморазвивающихся системах
выступает синергетика (динамика нелинейных систем), которая внесла
немало новых идей и представлений в понимание развития. Среди новых
интеллектуальных образов особо выделяют, в частности, «представление о
кооперативных
эффектах,
определяющих
воссоздание
целостности
системы», а также «концепцию динамического хаоса, раскрывающую
механизмы становления новых уровней организации, когда случайные
См.: Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002. С.39-40.
Степин В.С. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая рациональность //
Вопросы философии. 2003. № 8. С.7.
3
Явич Л.С. Сущность права. Л., 1985. С.8.
4
Бачинин В.А. Основы социологии права и преступности. (В гл.: Правовая социология и
синергетика). СПб., 2001. С.36.
1
2
6
флуктуации в состояниях неустойчивости приводят к формированию
аттракторов в нелинейной среде и последующему возникновению новых
параметров порядка. То, что в традиционном диалектическом описании
развития структурно не анализировалось, а просто обозначалось как
«скачок», «перерыв постепенности», «переход в новое качество», теперь
стало предметом научного анализа»1.
Синергетика сосредоточивает внимание на процессах неустойчивости,
состояниях динамического хаоса, порождающих ту или иную организацию,
порядок. Теоретическое описание этих процессов основано на введении
особых идеализаций. Одним из ключевых теоретических конструктов
синергетики является идеализация нелинейной среды, пришедшая «на
смену»
(или
в
дополнение)
идеализациям
марксистско-ленинской
социальной теории, которая воспринимала «действие социальных законов
как линейный процесс и практически не допускала существования таких зон
социального бытия, которые не подчинялись бы этим законам»2.
Представляя мир социально-правовых явлений, в том числе и как набор
нелинейных сред, в исследованиях будут акцентироваться холистские
подходы в противовес (возможно, в дополнение) элементаризму и
редукционизму. Во всяком случае, применяя синергетическую модель при
теоретических описаниях сложных социально-правовых процессов, можно
будет с большим успехом устранить те односторонности, которые часто
возникают в управленческой практике при использовании традиционных
моделей.
Раскрывая природу и социальное назначение правовых стимулов и
ограничений, на принципиально важные обстоятельства, объясняющие, в том
числе действенность правовых средств, указывает А.В. Малько: «Становится
все
более
очевидным,
что
сложноорганизованным
системам
нельзя
навязывать пути их развития. Скорее необходимо понять, как способствовать
Степин В.С. Указ. соч. С.9.
Ветютнев Ю.Ю. О правовой случайности и правовом хаосе // Журнал российского права.
2003. № 7. С.72.
1
2
7
их собственным тенденциям, как стимулировать их самоорганизацию. То
есть проблема управляемого развития включает в себя по сути дела и
проблему самоуправляемого развития»1. В связи с этим, безусловно,
«меняется роль права и характер его воздействия на общественные
отношения,
на
поведение
субъектов.
Наряду
с
традиционными
ограничивающими средствами (запретами, обязанностями, наказаниями,
мерами принуждения и т.п.) оно призвано более широко использовать
мотивационно-стимулирующие механизмы, которые должны закладываться
в соответствующие юридические нормы уже на законодательном уровне и
затем эффективно срабатывать в процессе правореализации»2.
В главном активное применение этого инструментария диктуется
необходимостью
модернизации
общей
парадигмы
в
отношениях
государство-общество, в которой на смену этатистским представлениям
должны прийти образы того, что это, прежде всего, партнеры, совместно
решающие общие задачи. В ином случае государство и общество,
существующие
в
социокультурном
контексте
как
полюса
дуальной
оппозиции, а потому как противоречивое единство взаимопроникновения и
взаимоотталкивания, могут оказаться в ситуации, при которой в силу
преобладания
последнего
процесса
начнут
развиваться
потоки
дезорганизации или энтропии, то есть разрушения всеобщего культурного
основания соответствующей дуальности3.
Такая угроза может быть снята лишь единственным способом, а
именно, активизацией процесса взаимопроникновения, что возможно лишь
через диалог между полюсами. «Монологическая власть не может быть
конструктивна по определению, так как она слепа в результате слабости
Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве: Теоретико-информационный аспект.
Саратов. 1994. С.161.
2 Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. М., 2005. С.198.
3
См.: Ахиезер А.С., Шуровский М.А. От диалога к диалогизации (в свете концепции В.
Библера) // Вопросы философии. 2005. № 3. С.67-68.
1
8
обратной связи, неспособности устойчиво вовлекать значимую часть
общества в масштабные качественные изменения»1.
Вполне естественно, что способствовать установлению искомого
диалога
вряд
ли
смогут
запретительные,
карающие,
или,
даже,
предписывающие меры, относимые в совокупности в правовой теории,
главным
образом,
к
негативным
(правоограничивающим)
правовым
средствам. Справиться с этой задачей под силу средствам позитивным
(правостимулирующим)2.
Необходимо переводить управленческий вектор на более эффективную
реализацию способов самоуправления и самоконтроля, решая, таким
образом, главную проблему того, как управлять не управляя, как малым
резонансным воздействием (при помощи адекватных средств) подтолкнуть
систему на один из собственных и благоприятных для субъекта путей
развития. Запреты и ограничения, равно как и сила давления на некоторых
участках эволюции систем, возможно, также будут необходимы, но не им
должен отдаваться приоритет при работе в сложноорганизованных системах.
Управляющее воздействие, отмечается представителями синергетического
направления, «должно быть не энергетическим, но топологически правильно
организованным.
Важна
топологическая
конфигурация,
симметричная
«архитектура» воздействия, а не его интенсивность. Резонансное влияние –
это влияние пространственно распределенное. Это – определенный укол в
надлежащих местах и в определенное время. Существуют определенные
«конфигурации ситуаций» в социальной группе или в более широкой
социальной среде, когда малые стимулирующие влияния, направленные по
определенным адресам, наиболее эффективны»3. Данные требования должны
учитываться и при моделировании современных правовых норм. Новые
Там же.
См.: Малько А.В., Шундиков К.В. Цели и средства в праве и правовой политике.
Саратов. 2003. С.143.
3
Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики. СПб., 2002. С.304.
1
2
9
технологии правового воздействия необходимо активнее использовать в
современных условиях правового и государственного строительства.
Таким образом, осуществляя на настоящем этапе развития практику
управления процессами правовой жизни современного общества, важно, вопервых, использовать современную методологию (органически сочетающую
элементы всех основных типов рациональности) с целью формирования
истинного представления об объекте управления (это, как правило, сложные
саморазвивающиеся системы). И, во-вторых, в соответствии с этим
формировать адекватную систему способов управления, которые способны
привести к качественным изменениям в социальной системе, приблизить ее к
самым высоким мировым стандартам и требованиям.
Литература:
1. Ахиезер А.С., Шуровский М.А. От диалога к диалогизации (в свете
концепции В. Библера) // Вопросы философии. 2005. № 3. С.67-68.
2. Бачинин В.А. Основы социологии права и преступности. (В гл.:
Правовая социология и синергетика). СПб., 2001. С.36.
3. Валантеюс А. Актуальные проблемы плюрализма в социальной теории
// Социологические исследования. 2004. № 5. С.19-21.
4. Ветютнев Ю.Ю. О правовой случайности и правовом хаосе // Журнал
российского права. 2003. № 7. С.72.
5. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики. СПб., 2002.
С.304.
6. Кравченко С.А., Романов В.Л. Социология и вызовы современной
социокультурной динамики // Социологические исследования. 2004. №
8. С.3.
7. Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. М., 2005.
8. Малько А.В., Саломатин А.Ю. О некоторых чертах модернизационных
процессов в современных условиях // Государство и право. 2004. № 3.
С.29.
10
9. Малько А.В., Шундиков К.В. Цели и средства в праве и правовой
политике. Саратов. 2003. С.143.
10.Мамардашвили М.К. Стрела познания. Набросок естественноисторической гносеологии. М., 1996. С.22.
11.Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002.
С.39-40.
12.Ницше Ф. Генеалогия морали. Памфлет / Ницше Ф. Избранные
произведения. Кн.2. М., 1990. С.104.
13.Степин В.С. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая
рациональность // Вопросы философии. 2003. № 8. С.7.
14.Швырев В.С. К проблеме специфики социального познания // Вопросы
философии. 1972. № 2. С.117-128.
15.Явич Л.С. Сущность права. Л., 1985. С.8.
11