Наваринское сражения глазами очевидца

Теодора Янници,
кандидат исторических наук,
директор Греческого культурного центра
НАВАРИНСКОЕ СРАЖЕНИЕ ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦА
Сегодня много было сказано о Наваринском сражении и его месте в истории Греции,
Европы и международной дипломатии. Мне бы хотелось затронуть еще один аспект этой
битвы: ее восприятие изнутри одним из участников сражения. Такой подход, как мне
кажется, позволяет раскрыть многие очень тонкие грани происходившего, которые подчас
ускользают при анализе масштабных исторических процессов и явлений и остаются в
тени блеска и славы великолепных побед.
Сделать это позволяют воспоминания непосредственного участника сражения –
английского моряка из Глазго, который служил матросом на корабле "Генуя", входившем
в состав английской эскадры. Эти воспоминания были изданы в Англии в 1829 г., в 1900 г.
свет увидел их перевод на русский язык.
На мой взгляд, особого внимания в этих воспоминаниях заслуживают два момента.
Первый – это описание ужасов войны и огромного человеческого горя, которые являются
неизбежными спутниками любого военного триумфа. По силе своего рассказа автор,
пожалуй, может поспорить с самыми маститыми создателями современных голливудских
блокбастеров. Матросу на глазах у сослуживцев ядро отрывает голову, "как будто ее
отрезали ножом" (стр. 13), юноша 15 лет с оторванной ногой и израненной рукой плачет
над телом своего погибшего 14-летнего друга (стр. 13-14), поверхность моря, покрытая
сломанными мачтами и реями, за которые цепляются "сотни несчастных, корабли
которых взлетели на воздух" (стр. 18), головой вниз висит мичман, который зацепился
"внутренностями о стойки для шлюпок" после того, как ядро снесло его с корабля – вот
лишь некоторые сцены, происходившие "по ту сторону" величественного боя.
Квинтэссенцией рассказа о человеческих страданиях становится описание корабельного
лазарета:
...при тусклом свете нескольких фонарей кипела лихорадочная
работа: доктор со своими помощниками бинтовали,
ампутировали и давали лекарства раненым. Глухие стоны,
фигура доктора и его помощников, их обнаженные руки,
запачканные кровью, мертвые и умирающие кругом, одни в
предсмертных судорогах, другие кричавшие под ножом
операторов, представляли ужасное зрелище человеческих
страданий и ужасающий контраст "с блеском и славою
победоносной войны" (стр. 16)
Долгожданная победа союзной эскадры также омрачалась открывшимися сценами,
которые напоминали участникам битвы о той цене, которую им пришлось заплатить:
Когда я спустился под полупалубу, предо мною предстала сцена
побоища, скрытая раньше мраком ночи. Вся верхняя часть
палубы была забрызгана кровью и мозгом; куски человеческого
мяса прилипли к ней, на огболтах палубы виднелись такие же
отвратительные остатки (стр. 27)
Мало напоминали триумфаторов-победителей и уцелевшие матросы:
...невозможно было признать за моих товарищей странное
сборище, окружавшее меня. По внешнему виду это были какието свирепые разбойники. Все были одеты в штаны и куртки, с
платками, повязанными вокруг шеи, с пистолетами за поясом, с
палашами, висевшими сбоку. Их лица почернели от пороха и
дыма; у многих раненых щепками или обломками дерева был
наклеен на щеках пластырь; багровый свет от зарева горевших
мусульманских кораблей, падая на эти лица через отверстия
иллюминаторов, делал еще сильнее производимое ими
впечатление.
Второй важный аспект, на мой взгляд, заключается в отчетливом гуманистическом
посыле, которым пронизаны воспоминания. Автор приводит немало примеров
взаимопомощи и проявления самых светлых братских чувств, которые сослуживцы
корабля испытывали по отношению к друг другу. Однако более важным представляется
то, что в условиях ужаснейшего кошмара битвы матросам удавалось сохранять
человеческое отношение и даже чувство сострадания к своим противникам.
Так, автор восхищается героизмом турецкого флота: "Хотя и велико равнодушие
британских моряков к опасности, но с храбростью турок ничто не может сравниться" (стр.
19).
Британский матрос отмечает, что, вопреки ожиданиям, турецкий флот мужественно
сражался и не при каких обстоятельствах не хотел отступать:
Судя по тому страшному действию, которое производил
каждый наш залп на изящно разукрашенные борта
мусульманского корабля, мы ждали, что они скоро спустят флаг
и многие спрашивали: не спустили ли луну со звездой? Но
турки были упорны, и никто из них во время действия не
спускал флага (стр. 15)
Наконец, интерес представляет и описание мужества, которые проявляли отдельные
представители неприятеля:
Матросы с французского фрегата "Альцион" подобрали турка,
который, судя по его одежде, занимал известное положение в
турецком флоте. Когда его взяли на борт, рука его оказалась
совершенно раздробленной и требовала ампутации. Он пошел
вниз по трапу с такой непринужденностью и спокойствием, как
будто у него не было царапины, и с таким достоинством, как
будто французский фрегат был взят им в плен. Он показал
доктору свою раздробленную руку и знаками попросил его
отнять ее. Доктор не отказал ему в этой любезности и,
произведя операцию, забинтовал оставшуюся часть руки.
Вернувшись на палубу, турок немедленно же подошел к борту,
бросился в воду и поплыл к своему судну, стоявшему вместе с
другими против того самого французского фрегата, на борт
которого он был взят. Французские матросы, следившие за ним,
вскоре увидали, как он, подплывши к кораблю, стал взбираться
на него с помощью одной своей руки, но ему не пришлось
остаться на нем и нескольких минут: судно взлетело на воздух
и, наверное, он погиб в числе других при взрыве (стр. 20).
Следует отметить, что примеры оказания помощи противнику, в том числе
медицинской, были не единичными. Автор описывает, как, возвращаясь в
самый разгар боя на шлюпке к своему кораблю "мы подобрали десяток
несчастных утопавших, старавшихся из последних сил удержаться на воде
среди орудийного грома и молний ... Много было между ними арапов, но
все были магометанами..." (стр. 19).
Представленное описание Наваринского сражение его участником и
очевидцем еще раз напоминает нам, что любая война, любые боевые
действия, какие бы благородные цели они не преследовали, неизбежно
сопряжены с огромным человеческим горем и людскими страданиями. Эти
воспоминания еще раз учат нас, что даже в самой сложной ситуации можно
и нужно сохранять человеческое лицо и человеческое достоинство. В этом,
на мой взгляд, заключается еще один важный гуманистический урок
Наваринского сражения, о котором не стоит забывать.