КОГНИТИВНЫЕ МЕХАНИЗМЫ ВЕРБАЛЬНОЙ АССОЦИАЦИИ

КОГНИТИВНЫЕ МЕХАНИЗМЫ ВЕРБАЛЬНОЙ АССОЦИАЦИИ
Н.И. Миронова
МГУ им. М.В. Ломоносова
[email protected]
При ассоциативном эксперименте с продолжающейся реакцией («цепном» АЭ), когда на
стимул дается несколько реакций в течение определенного времени, разворачивается процесс
вербализации знаний респондента о референте слова-стимула.
У. Чейф [6. С.6-7] связывает процесс вербализации знаний с тремя моментами:
организацией содержания, его «упаковкой» и синтаксическим оформлением. Рассматривая
подробно только процессы организации содержания, он выделяет следующие этапы, связанные
«со структурированием извлекаемого опыта»: разбиение большого эпизода на меньшие
(подэпизоды); выбор пропозициональной структуры, которая определяет различные роли
объектов, участвующих в эпизоде (пропозиционализация, построение суждения); категоризацию .
Вербализация знаний при «цепном» АЭ имеет свои особенности, можно выделить этапы,
не релевантные для пересказа содержания текста или фильма. В первую очередь это различная
глубина анализа, кодирования слова-стимула при порождении реакции (стимул младенец: план
выражения – леденец, план содержания – кричит, розовый, купать). Это может быть и выбор
«возможного мира», реального или вымышленного, к которому относятся реакции (реакции очки
или золотая рыбка на слово старик).
При пересказе содержания текста или фильма происходит (обычно последовательное)
разбиение эпизодов на более мелкие подэпизоды, которые соотносятся с большим по принципу
часть-целое и имеют четкие границы, хотя и могут различаться по объему. При АЭ нельзя
связывать каждую реакцию (или их последовательность) с подэпизодом, само употребление слова
«подэпизод» вызывает сомнения, поскольку четкие границы между эпизодами отсутствуют,
возможно возвращение к одному и тому же эпизоду с помощью указания на разные аспекты
ситуации: участников, их действия или состояния, характеристики и т.д. (гулять… мама… коляска
– реакции на слово младенец) – ср. мнение Т. Ван Дейка о модели ситуации как основной форме
репрезентации знаний и схеме ситуации, включающей «…окружающую обстановку,
обстоятельства, участников и их действия или различные свойства этих составляющих», а также
мнения и оценки людей [3. С.82-87; 4. С.157-158].
Пропозиционализация предполагает построение суждения (пропозиции), т.е. «выделение
из события или ситуации предметов, в нем участвующих, и приписывание им ролей (агенс,
пациенс)» [6. С.15]. События (Собака опрокинула стул) или ситуации (Собака находится пол
стулом) – примеры У. Чейфа - конкретны в плане и пространства, и времени. Предмет же
определен в пространстве, но не во времени, характеризуется продолжительным существованием
во времени…«поэтому один и тот же предмет обычно включается в большой и неограниченный
набор различных событий». Эту неспособность быть связанным с одной конкретной ситуацией Е.
Рахилина [5. С.34] называет лабильностью и считает основным свойством, отличающим имя от
глагола. Свойство лабильности она рассматривает в том же ряду, что и предложенное Т. Гивоном
в качестве диагностического отношение языковых единиц ко времени. Его можно представить в
виде шкалы, на одном полюсе которой находятся глаголы, на другом – предметные имена,
существующие «вне времени».
Реакции могут быть связаны с отдельными событиями/состояниями ((Младенец) спит,
Ворчание (старика)), где предмет отделен от ситуации и указана его роль, но могут быть связаны
и с отдельными предметами, указывающими на множество потенциально возможных ситуаций,
участниками которых они могут быть (няня, соска, дом – для слова младенец; тапочки, газета,
палочка – для слова старик).
Особенности категоризации понятия, связанного со словом-стимулом, часто отражаются в
первой реакции. Даже если этот процесс не выносится вовне (реакции ребенок, человек на слово
младенец), в ассоциативном поле может отражаться переход с видового уровня категоризации,
заданного словом-стимулом младенец, на базовый ребенок (реакции конфеты, машинки, мячик,
мультфильмы, детский сад) и даже родовой человек (реакции университет, аспирантура, диплом,
работа). Подобный переход на базовый или родовой уровень категоризации Э. Рош и ее коллеги
соотносят с отсутствием знаний об объекте, представляющем видовой уровень.
У. Чейф не рассматривает процессы формирования «упаковочного» компонента
высказывания, связанного с выделением одного из аспектов обозначаемой ситуации, и
синтаксического оформления высказывания при вербализации знаний. Материалы АЭ дают
возможность наблюдать, как разворачиваются эти процессы при формировании реакциипредложения.
Л. Талми указывал [8. С.129], что внутри одного и того же фрейма (события) или сцены
некоторая часть обычно выделяется, помещается на первый план, что задает перспективу сцены.
Выделенность определенного аспекта ситуации, т.е. фрагмента информации в пределах
высказывания приводит к выбору определенного способа его кодирования, при котором его
положение в составе высказывания становится приоритетным по сравнению с другими
фрагментами информации [1]. Реакция в ассоциативном поле может быть представлена в разной
форме, например крик – кричит, рев – ревет. Особенность подобных реакций-предложений типа
«(Младенец) кричит» и «Крик (младенца)», аналогов декларативных и бытийных предложений,
состоит в разном когнитивном представлении ситуации. В первом случае ситуация представлена с
точки зрения ВЕЩИ, референта слова-стимула, а во втором – с точки зрения МЕСТА. Только в
первом случае референт слова-стимула становится центром перспективы предложения, является
выделенным, попадает в фокус внимания [2. C.60-61]. Возможно, информация о референте словастимула во втором случае находится в полуактивном состоянии [7], обеспечивая контекст для
понимания события. С фокусом внимания связывается и престижная позиция подлежащего [9].
Все этапы вербализации знаний предполагают интерпретацию. Данные ассоциативного
эксперимента с продолжающейся реакцией показывают, что этот процесс определяется
мотивацией, актуальностью референта слова-стимула для респондента и связан с действием
когнитивного механизма внимания.
Литература:
1. Бергельсон М.Б., Кибрик А.Е. Прагматический «Принцип приоритета» и его отражение в
грамматике языка. Изв. АН СССР, СЛЯ, 1981, том 40, № 4, С.343-355.
2. Борщев В.Б., Парти Б.Х. О семантике бытийных предложений // Семиотика и
информатика. – 2002. - Вып. 37. - С. 59 – 77.
3. Дейк ван Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. - М.: - Прогресс, 1989. - 312 с.
4. Дейк ван Т.А., Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной
лингвистике. Вып. 23. – М.: 1988. – С. 153-211.
5. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. – М.:
Русские словари, 2000. 416 с.
6. Чейф У.Л. Память и вербализация прошлого опыта // Текст: аспекты изучения. М.: УРСС,
2001. С. 3-41.
7. Chafe W. Discourse, consciousness, and time. The flow and displacement of conscious
experience in speaking and writing. Chicago: Chicago press, 1994. P. 59-97..
8. Talmy L. The windowing of attention in language // M. Shibatani, S. Thompson. Festschrift for C.
Fillmore, 1994, p. 124-156.
9. Tomlin R.S. Focal attention, voice, and word order: an experimental, cross-linguistic study //
Word order in discourse / Ed. By Downing P., Noonan M. Amsterdam, 1994. P. 1- 25.