Выступление Жомарта Ертаева на Конференции по риск

Выступление Председателя Правления АО «Евразийский банк» Жомарта
Ертаева на V Международной конференции по риск-менеджменту
Алматы, 16 апреля 2009 года
"Роль государства в развитии банковского сектора в условиях глобального
кризиса".
Уважаемые коллеги!
Мы живем в удивительное время. Глобализация стерла границы, разделявшие
наши государства и экономики, социальные, политические и культурные системы.
Сейчас, на мой взгляд, мы вступили в третью и, может быть, финальную стадию
глобализации, когда все те процессы, которые происходят в мире, так или иначе,
находят свое отображение в Казахстане. Сегодня рухнула не политическая
Берлинская стена, а экономическая – глобальная экономика перешла в плоский
мир, в котором не существует серьезных препятствий для конкуренции и для
взаимного проникновения.
Общемировой тенденцией стало усиление влияния государства на экономику.
Зачастую это влияние настолько сильно, что специалисты по экономической
теории говорят о смене экономических формаций. В обиход входят такие
определения как «государственный капитализм», «новая форма
квазисоциализма», «социализация капитализма» и так далее.
Насколько серьезен удар, нанесенный классическому экономическому
либерализму, и не атрофируются ли за ненадобностью мышцы «невидимой руки
рынка» – мы сможем оценить лишь по прошествии времени. А пока … Дело
Кейнса живет и побеждает.
Как и 80 лет назад в США, глубокие экономические проблемы сегодня во многих
странах решаются при помощи государства. Перечень мер обширный стимулирование спроса, вливание ликвидности в наиболее проблемные сектора
экономики, переговоры с крупными работодателями с целью сохранения рабочих
мест, государственная санация проблемных активов, выступление государства в
качестве гаранта последней инстанции по различным типам обязательств.
В свое время такую экономическую политику называли «кейнсианской мутацией»
свободного капитализма. В Казахстане, где рыночный капитализм едва достиг
совершеннолетия (по меркам человеческого возраста), о его мутации говорить не
приходится. Здесь скорее возвращение к истокам – деприватизация, усиление
государственного регулирования.
Несмотря на формулировку темы моего выступления, я не стану
дифференцировать процессы, протекающие в банковской системе, от трендов в
реальном секторе. Хотя справедливости ради нужно отметить, что усиление
государственного влияния в банковской сфере имеет несколько иную природу,
нежели в промышленности.
С одной стороны, нельзя не признать тот факт, что в сложившихся условиях
активное участие государства в решении многих проблем в экономике
действительно оправдано. Я говорю о поддержке малого и среднего бизнеса,
сельского хозяйства, социально незащищенных банковских заемщиков, чье
финансовое положение серьезно ухудшилось, и т.д. Однако я убежден, что здесь
существует серьезный риск зайти в этом огосударствлении дальше, чем этого
требует текущий момент. Ни в коем случае нельзя с водой выплеснуть ребенка.
Произойти это может, как минимум, по двум причинам:
1. Данный подход может показаться кому-то самым простым и легким способом
решить одним махом все накопившиеся проблемы.
2. Большинство наших управленцев вышли из 90-х годов, и у них есть огромный
соблазн вернуться в те времена, когда все активы были сосредоточены в одних
руках – руках государства.
Соблазн зарегулировать все «на нет» действительно может оказаться очень
сильным.
Насколько эффективным управленцем может быть государство в сугубо
рыночных секторах экономики? Принято считать, что государство должно
заниматься некоммерческими вопросами – например, реализацией
инфраструктурных объектов, инновациями. То есть там, куда не идет частный
бизнес из-за больших сроков окупаемости или низкой нормы прибыли.
В тех случаях, когда государство наращивает позиции именно там, где действуют
рыночные законы, возникает парадокс. Так как сама природа государственных
чиновников заключается в том, чтобы максимально эффективно «осваивать»
средства, а не «зарабатывать» их.
Именно поэтому там, где предприниматель будет резать стоимость и повышать
эффективность в условиях ограниченных ресурсов, государственный чиновник
будет улучшать условия своего труда, обновлять офисы и раздувать аппарат, так
как большая штатная численность подразделения или структуры в этой среде
принято почитать за влиятельность.
Таким образом, возникают нарастающие риски того, что негибкие
государственные структуры в итоге не смогут оперативно реагировать на
меняющиеся условия в экономике. А растущий бюрократический аппарат может
похоронить под собой любые самые прогрессивные начинания. Произойти это
может в первую очередь потому, что с повестки дня исчезнет такой важнейший
фактор развития рынка как конкуренция.
Мы все еще хорошо помним советское время и не думаю, что мне нужно подробно
останавливаться на тех минусах, которые несет в себе тотальный
государственный контроль над экономикой. Все это еще слишком свежо в памяти.
Еще Ленин в своих трудах предупреждал о последствиях чрезмерного
государственного регулирования в рыночной экономике. По его определению,
свободный рыночный капитализм, попав под жесткий административный
контроль, становится империализмом, то есть паразитическим, загнивающим
капитализмом. «Паразитизм» и «загнивание», по мнению классика, проистекают
из тотальной монополизации экономики, отмирания рынка, отсутствия
конкуренции и стимулов к развитию.
Риск получить такую неприглядную картину особенно велик в странах, богатых
природными ресурсами, которые в условиях благоприятной мировой конъюнктуры
на ресурсы, позволяют «паразитировать» на них. Таким образом, мы можем
получить не только «голландскую болезнь» в экономике, но и «голландскую
болезнь» в политике. Такой подход дает возможность чиновничеству в течение
долгих лет скрывать собственную неэффективность, прикрывая ее растущим
потоком нефтедолларов.
Гете говорил: «Нельзя сделать что-то великое, не вложив в дело всю страсть
своей души». Да простят меня представители власти, я считаю, что только
предприниматель может самозабвенно, со всей душой отдаться работе над
собственным бизнес-проектом.
Возвращаясь к примеру США, мы увидим, что во второй половине прошлого
столетия кейнсианская модель выхода из кризиса, воплотившаяся в «Новом
курсе» президента Рузвельта, уступила место традиционным либеральным
ценностям свободной рыночной экономики. То есть вектор развития экономики
развернулся на 180 градусов. Была произведена приватизация
национализированных предприятий. В обиход вошли монетаристские методы
управления экономикой.
Как писал в одной из своих работ Егор Гайдар, кстати, участвовавший в прошлом
году в этой конференции, «главный итог социализации капитализма в экономике
заключается в том, что удалось спасти западное общество, сохранив его
неизменным в важнейших, системообразующих аспектах:
- легитимная частная собственность;
- рынок;
- разделение собственности и власти;
- удалось сохранить традиции, не рассечь их скальпелем лево-правого
экстремизма».
Гайдар отмечает, что в самые опасные 30-е годы, используя руль "Нового курса",
удалось благополучно провести "западный автомобиль" между обрывами
коммунизма и национал-социализма. "Полумарксизм" на западной почве оказался
защитой от настоящего марксизма, реформизм защитил от революции и
тоталитаризма. Коль скоро рынок был сохранен, легитимность частной
собственности устояла, в дело вступили защитные механизмы
саморазвивающейся экономики».
Считаю, что залогом успеха «нового курса» стало очень четко выверенное время
его прекращения. Государственное регулирование выступило в роли
сильнодействующего антибиотика, который, принеся выздоровление на
определенном этапе, должен быть отложен в сторону, когда вред от его
использования начинает превышать пользу.
Резюмируя, хочу сказать, что в условиях дефицита ресурсов мы все уповаем на
помощь государства, но в какой-то момент эта помощь может превратиться из
панацеи в попытку утолить жажду соленой водой.
Спасибо за внимание!