Летать я никогда не уставал - Logos-Z

Центр «ЛОГОС-Z»
4. «Судьбой доволен» / Версия для печати.
http://www.logos-z.ru
Владимир Осинцев
4.. Судьбой доволен.
С тех пор минула четверть века.
Как был он прав, седой комдив.
Тогда поверив в человека,
И в строй пилота возвратив.
А что комдив? Я с ним списался,
Он в курсе был всех дел моих
И в гости звал. Я не собрался,
А жаль, – его уж нет в живых.
Уже полсотни. Сам летаю
И многих – многих научил.
Комдива часто вспоминаю,
А язву начисто забыл.
Теперь и я имею право
Давать советы молодым,
Учить не буквою Устава –
Уменьем, опытом своим.
И поршневых, и реактивных –
Шестнадцать типов оседлал –
Сверхзвуковых, полуспортивных,
«Крутил» бои, бомбил, стрелял.
Разведку вёл и перехваты,
Освоил высший пилотаж.
И доложу я вам, ребята,
Свой личный вывод, не кураж:
Плохих не строят самолётов.
Любой – послушный аппарат
В руках умелого пилота,
Но есть такие, что ворчат:
«Не самолёт, - бревно, дубина,
Пусть сам конструктор полетит!
Не взлёт – тягучая резина –
По ВПП два дня бежит.
А в зоне это чудо века?
Петля – мучение одно –
В пот загоняет человека.
В строю – что в проруби говно!»
Я тоже слышал эти песни
И о певце скажу вот так:
Его цена – авиаплесень
И он не лётчик, а слабак.
1
Ему бы только класс да званье,
До сытно вовремя пожрать,
Да получить финсодержанье –
И он согласен не летать.
Иван Иванович такому
Сказал, спокойствие храня:
«Напоминаешь мне солому
Из чрева старого коня».
А по-иному – кал, фекалий,
Ну, а по сути всё равно,
Как ни склоняли б, ни спрягали, Простите грубость – он говно.
Такого мусора немало
Пригрелось в кадрах ВВС.
Конечно, многие сбежали,
А кое-кто в чины пролез.
И вот, кичась, что он когда-то
Летал на Миг-15 бис,
Суёт свой нос в дела крылатых,
«Це У» спускает сверху вниз.
Когда летают самолёты,
Он до мозгов костей дрожит
И потому закрыть полёты
Со всей решимостью спешит.
Но на штабную тренировку
Отдаст последний вертолёт,
А боевую подготовку
В пехоту с радостью сошлёт.
Он в сапоги и в портупеи
Оденет всех инспекторов.
Глядит на них, как на злодеев,
На хулиганов и «дубов».
И службу войск, и караулы
Их заставляет проверять,
А в дни полётов им прогулы
Велит в журналах отмечать.
Теперь нелёгок путь пилота –
Тяжёл, как горная гряда,
Но чьё призвание – полёты,
Штурвал не бросит никогда.
Он одолеет все преграды,
Но верность небу сохранит
И ради чина и награды
С работы лётной не сбежит.
2
Но ведь уходят? – это верно,
Уходят асы в тридцать лет,
Когда совсем здоровье скверно
И выхода другого нет.
Коль на петле в глазах темнеет
В бою не можешь победить,
Заметил, что «фитиль сыреет»
И трудно в миг сообразить.
Твой долг – по честному признаться –
Себе, начальнику, друзьям,
Что должен с небом распрощаться,
Что чувствуешь ты это сам.
Бывает, - рано отлетался –
«Убрал газы, ушёл в запас»
Как с жизнью с небом распрощался:
Ушёл пилот с платком у глаз.
И долго с болью нестерпимой
И с доброй завистью в душе
Глядит на почерк соколиный
Его звена в пилотаже.
Пожалуй, будет здесь уместно
Меня, как автора, спросить:
«Летать ты хочешь – нам известно,
Но ведь собрался уходить?»
Твои мозги совсем не плесень
И сила есть держать штурвал.
Зачем же пел ты эту песню?
Не от души, а так трепал?»
Вопрос прямой – не осуждайте,
Что лет пяток не долетал,
Но, если можно, посчитайте,
Кто так же много написал –
Не фантастических романов,
Не героических поэм –
Докладов всяких, разных планов,
Шифровок, графиков и схем.
С утра до ночи круговерти
Сегодня так же, как вчера –
Скрипишь пером до полусмерти,
До смерти «вечного пера».
Пятнадцать лет такой работы –
Забыв жену, детей, родных,
Кино, театр и турпоходы,
Не получая выходных.
3
А завтра новые заботы,
Но очень надо полетать,
Поскольку перерыв в полётах
Нельзя пилоту допускать.
И вот бросаешь авторучку
(Решаешь завтра дописать)
Как в самовольную отлучку
Сбежишь на ночку полетать.
Летать без отдыха опасно
(Я сам другим твердил не раз)
Все с этой истиной согласны:
Юнец-пилот и зрелый ас.
И потому врачу «затравишь»,
Что ночь прекрасно отдыхал
И, глазом не моргнув, добавишь,
Что днём часок-другой добрал.
Так медосмотр пройдёшь обманом
И нагло лезешь в самолёт.
Врубил форсаж – и ураганом
Он в небеса тебя несёт.
Ночное небо белым шлейфом
Перечеркнёшь в один момент,
И будто дела нет, что в сейфе
Лежит серьёзный документ.
Но вспомнишь, что исполнить надо
Его к утру, - а то скандал,
И сразу пропадает радость:
Бери перо, бросай штурвал.
Как будто с цепи ты сорвался –
С аэродрома – в кабинет.
Не ел, не спал, не умывался,
Садишься, пишешь документ.
Лист написал – и из графина
Воды живительной глоток,
Второй – таблетку анальгина,
И так седьмой, восьмой листок.
К утру закончил. В девять ровно
Свалил, как гору всё равно –
Принёс печатать, а Петровна
Звонит: «Доклад я жду давно».
«Какой? – Вы что, с небес свалились?
А на военный, на совет»
О, ужас! Ноги подкосились.
Вместо буфета – в туалет.
4
От анальгина и с никотином
Освободился через рот,
Протёр глаза, размял чуть спину.
(С тех пор меня с бумаги рвёт).
Доклад сварганил. Получился.
А дело к вечеру опять,
Но тут секретчик притащился,
Дал документы почитать.
Чернил набравши в авторучку,
На стол бумаги разложил –
Теперь принялся за текучку,
Что за неделю накопил.
А черепок трещит – нет мочи.
«Домой придёшь?» – звонит жена, «Ты погулять со мной не хочешь??
Такая прелесть: снег, луна…»
Да ты ещё не ел к тому же
И третью ночь уже не спишь,
Давным-давно остыл твой ужин,
А ты на службе всё сидишь.
В ответ сердито буркнешь: «Что ты!
Какая блажь – пойти гулять!
Отстань, мешаешь мне работать!
Ложись и спи. Такая мать!»
Вот так всю жизнь не знал покоя.
Ну пусть не жизнь – пятнадцать лет, С тех пор, как стал я «зам. нач. боя»,
И занял этот кабинет.
А годы мчат. Уже полсотни
Хронометр жизни отсчитал.
Так что ж теперь – служить до сотни
И вознестись на пьедестал?
Нет у меня мечты тщеславной,
Доволен тем, что в жизни смог,
Что был среди крылатых равным –
Вот главный жизненный итог.
И то, что сотни две пилотов
Сумел поставить на крыло,
И лёгкой не искал работы,
Поэтому в друзьях везло.
Да и на службу обижаться
Пожалуй тоже нет причин –
Сумел на этот стул подняться
И получить солидный чин.
5
А что не вышел в генералы,
Да и заслуженным не стал –
Для ЦПШ м так немало:
Я академий не кончал.
Но три звезды и два просвета
Довольно рано получил.
Ну что? – Достаточно об этом –
Я всё подробно доложил.
А почему уйти собрался? –
Скажу по совести, друзья:
«Не отлетался, – исписался –
Вот в чём трагедия моя.
Поверьте мне, не загибаю:
Письмо от брата получил,
Семнадцать дней не отвечаю,
Что – не хочу? Или забыл?
Да нет, совсем не в этом дело.
Не раз пытался отвечать.
Беру листок бумаги смело,
Но тут же тянет порыгать.
Что – режет слух? Ну, извините.
Да так ли грубо, чтоб хулить.
Я объяснил, а вы скажите:
Имею право уходить?
Возьмите книжку, посчитайте:
На одноместных – три пятьсот,
И на досуге полистайте
Все сто томов моих работ.
Каких там только нет докладов,
Инструкций, лекций, директив,
Приказов разных. Стоп, не надо –
Как о бумагах – так позыв.
Всё, точка. Хватит о желудке.
Вспылил? – простите. Я затих.
Прошу ещё одну минутку,
Ещё один – последний стих.
Два сына-воина сумеют
Меня на службе заменить,
А я, инфаркта не имея,
Решил железно – у х о д и т ь.
6
7