РЕАЛЬНЫЕ ИСТИННО ЭЛЕМЕНТАРНЫЕ ЧАСТИЦЫ ЭЛЕКТРОН, МЮОН И τ-АДРОН Матора И. М.
реклама
Матора И. М. [email protected] РЕАЛЬНЫЕ ИСТИННО ЭЛЕМЕНТАРНЫЕ ЧАСТИЦЫ ЭЛЕКТРОН, МЮОН И τ-АДРОН СОДЕРЖАНИЕ АННОТАЦИЯ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . …… . . . ..3 ПРЕДИСЛОВИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .3 ВВЕДЕНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .5 Глава 1. СТРУКТУРА ЭЛЕКТРОНА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .9 1.1. Релятивистская теория циркуляции заряда в электроне . . . . ….. . 9 1.2. Гамильтониан, описывающий движение внутриэлектронного объекта, и инегралы ά1(t) и x1(t). . . . . . . . . . . . . . . . . . …………… 10…. 1.3. Траектория x1(t) и структура электрона …. . . . . . . . ………………. 11 1.4. Спин, полный магнитный поток, магнитный момент, масса, магнитомеханическое отноошение и другие параметры электрона . .. 13 Глава 2. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЭЛЕКТРОНА И ПОЗИТРОНА . . . . . . . . . . . . . 17 Глава 3. ИНВАРИАНТНЫЙ СИММЕТРИЗОВАННЫЙ АТОМНЫЙ . ГАМИЛЬТОНИАН 3.1. Проблема квантования полного орбитального момента и другие диссонансы теории ……………………………. . . . . . . . . . . 21 Глава 4. ЭНЕРГИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ U(r12) В ПРОСТЕЙШИХ АТОМАХ . . . .22 4.1. Структура операторов взаимодействия в мюонии и водороде …. 22 4.2. Операторы Ue(r12) ± Um(r12) в позитронии …….…………………….. 4.3. Ход U(r12) для реальных e-. и e+…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. Глава 5. ПОПРАВКИ К С. З. E1S -, E2S - И E2P -УРОВНЕЙ ПОЗИТРОНИЯ, МЮОНИЯ И ВОДОРОДА . ………. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 29 5.1. Своебразие магнитного спин-орбитального взаимодействия . . …. 1 5.2. Подуровни с учетом всех поправок первого приближения . . . Глава 6. СРАВНЕНИЕ ИЗМЕРЕННЫХ И РАСЧЕТНЫХ ИНТЕРВАЛОВ МЕЖДУ ПОДУРОВНЯМИ 1S-, 2S- И 2P-СОСТОЯНИЙ АТОМОВ . . . . . . . . . . …34 Глава 7. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЭЛЕКТРОНА С НЕЙТРОНОМ . . . ………………….36 7.1.Плотность потока возбужденных электронов зоны проводимости.. 2εF 7.2. Инвариант-сюрприз εF-1∫ f(ε)dε и реальная глубина 0 потенциальной ямы зоны ………………………………………………. 7.3. Взаимодействие энергичных электронов с УХН ………………… Глава 8. ЭЛЕКТРОНЫ И ПРИРОДА СВЕРХВРАЩЕНИЯ ВЕРХНЕЙ АТМОСФЕРЫ ЗЕМЛИ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 43 8.1. Ионизация и поляризация плазмы слоя сверхвращения….. . . . . . 8.2. Теория дрейфа плазмы в постоянных поперечных радиальных электрическом, гравитационном и направленном с юга на север магнитном геополях……. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Глава 9.ЭЖЕКЦИЯ МЕДЛЕННЫХ НЕЙТРОНОВ - ВЕРОЯТНЫЙ МЕХАНИЗМ ОБРАЗОВАНИЯ СОЛНЕЧНОГО ВЕТРА И КОРОНЫ ……. . . . . . . . . . . .50 Глава 10. МНОГООБРАЗИЕ ЭЛЕКТРОННЫХ ПРОЦЕССОВ В ДЕЙСТВУЮЩЕМ РЕ-ЗОНАТОРЕ МИКРОТРОНА . . . . . . . . . . . . . . .... 53 ЗАКЛЮЧЕНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ………… 59 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ……… 70 ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Модель структуры электрона и мюона . . . . . . . . . . . . . . …… 75 ПРИЛОЖЕНИЕ 2. Космические лучи - вероятный генератор электростатического поля в атмосфере Земли . . . . . . . . …….81 ПРИЛОЖЕНИЕ 3. Инверсия суммарного электрического тока, генерируемого пучком первичных энергичных протонов в свинце . . . . ……… 93 ПРИЛОЖЕНИЕ 4. Асимптотическая модель и выражение работы выхода электрона из металлов и неметаллов . . . . . . . . . . . . . . …… 101 ПРИЛОЖЕНИЕ 5. Эжекция нейтронов Солнцем – вероятный источник солнечного ветра . . . . . . . . . . . . . . ………. 106 2 АННОТАЦИЯ На основе найденной автором в 1981 г [24] реальной структуры электрона, квант заряда которого е- = -4,803242∙10-10 CGSE равнораспределен по поверхности тора с его большим радиусом R =3,87 ∙10-11см и радиусом сечения ρ0 =1, 37 ∙10-93 см и циркулирует по ней с vφ =+c (или –c), выполнен количественный анализ суммарной (электрической и магнитной) энергии взаимодействия реальных тороидальных лептонов. В паре электрон-позитрон так называемая асимптотически свободная яма (а.с.я.) имеет глубину Ųe-e+~ -3 кэВ. Но глубина а.с.я. для до сих пор именуемых лептонами тяжелых тороидальных τ-τ+ составляет Ųτ- τ+ ~ -11 МэВ. Это дает основание считать универсальным источником сильной связи чисто электромагнитное взаимодействие тяжелых “лептонов“ τ-τ+, из которых и состоят все протоны и нейтроны. ПРЕДИСЛОВИЕ К сожалению лишь при переводе изданного Энергоатомиздатом в 2006 г русского текста “Реального электрона” on English автор обнаружил в Большой Советской Энциклопедии (1974 г, т. 5, с. 448 - 449) следующую явившуюся для него приятнейшим сюрпризом оценку уровня познания физической основы массы известным ученым Яковом Смородинским: “Природа массы – одна из важнейших нерешенных задач современной физики. Принято считать, что масса элементарной частицы определяется полями с ней связанными (электромагнитным, ядерным и другими). Но количественная теория массы еще не создана”. Эта оценка физической основы массы содержит в себе кроме действительных магнитного (H) и электрического (E) еще и избыточные (ядерные и другие) “поля” . Но уже тогда адекватный учет только E и H однозначно привел бы любого теоретика к тому же, что и полученный автором ~ на 2 десятилетия позже оценки Смородинского данный им в “Реальном электроне“ вывод. А именно о том, что массы всех истинно элементарных частиц (e±, µ± и τ±) и, следовательно, массы всех остальных (составных) частиц и макроскопических тел природы образуются только электрическим и магнитным полями. Т. е., и электрическое и магнитное и создаваемое массой поле гравитационное имеют единый источник: неделимый безмассовый равнораспределенный по поверхностям торов e±, µ± и τ± и извечно циркулирующий вдоль них с |vφ| = |±c| зарядовый квант ±е. Идея же 3 написать эту книгу возникла у автора только лишь в 1981 г при завершении работы “Модель структуры электрона и мюона” [24]. В [24] удалось выявить и физический смысл казавшегося аномальным удвоения магнитомеханического отношения для электрона, и точное равенство всегда пронизывающего токовый контур частицы полного магнитного потока одному его кванту 0. Вдохновляло автора и поразительное подобие хода суммы энергий взаимодействия магнитных моментов и электрических зарядов частиц-колец е- е+ на малых расстояниях между ними асимптотически свободному ходу энергий взаимодействия партонов в нуклонах. Эти положительные эмоции, сопровождавшие написание книги, стимулировали длительный поиск истинных параметров самой универсальной с точки зрения интенсивности ее участия практически во всех наблюдаемых нами природных явлениях элементарной частицы – электрона. Важным этапом ее реализации явилось выполненное в 1985 г. [9] доказательство не корректности интерпретации результатов известных измерений [10] (rq2)1/2 – среднеквадратического радиуса зарядового распределения в электроне, проведенных якобы в его системе покоя (с.п.). В действительности же измерения (rq2)1/2 е- велись (практически всегда – в коллайдерах) в лабораторной системе координат (л.с.). Т. е., для получения результата окончательного – измеренного (rq2)1/2 в с. п. электрона оставалось необходимым полученные в [10] (rq2)1/2 умножить на фактор γ = Ecoll/(mc2) (Ecoll – энергия встречных e- (в л. с.), mc2 – энергия покоя e-). Умножение на γ убедительно доказало, что все измеренные (rq2)1/2с. п.. практически одинаковы: (rq2)1/2с. п..~10-11 см ~ c ~ ħ/(mc) = 3,86·10-11 см (c– комптоновская длина волны e-). И вскоре после публикации [9] все попытки экспериментально доказать “точечность” электрона прекратились. Ускорило завершение работы над книгой обнаружение вытекающей из релятивистской теории электрона Дирака суперстабильной циркуляции в нем его равнораспределенного по тороидальной поверхности заряда -е со световой скоростью [12]. При этом найденный – практически равный комптоновской длине волны частицы с – радиус токового контура R = 3,87∙10-11 см и другие его параметры совпали с предсказанными в [24]. Принципиально важным свойством выявленной циркуляции явилось совпадение оси электронного токового контура с осью Oz, фиксируемой даже при отсутствии внешнего по отношению к электрону магнитного поля за счет сохранения его механического момента (спина). А в магнитном поле ось Oz будет фиксирована еще более жестко. Т. е., z-проекции и магнитного и механического s моментов электрона, будут всегда равны их модулям z = и sz = s. И, следовательно, прецессия моментов электрона всегда отсутствует. Интерес к познанию истинных свойств электрона возник у автора еще в 1951- 1954 г.г. при работе под руководством В. А. Фока над диссертацией “Расчет возбуждения 23S и 21S-уровней атома гелия электронным ударом”. И еще до 1981г. автор 4 опубликовал ряд оригинальных работ о взаимодействиях электронов с различными микрои макрообъектами. ВВЕДЕНИЕ Интенсивные исследования электрона ведутся уже более 105 лет, но еще далеко не все в нем исследовано достоверно. Зигзаги пути познания его свойств и видов взаимодействия с другими объектами удивительны. Ни одной более распространенной, чем электрон, элементарной частицы в природе нет. Вместе с тем он обладает квантом заряда -e и многократно меньшей, чем другие заряженные частицы, массой. И экспериментальные исследования всех его свойств осуществимы с использованием аппаратуры многократно более простой, чем для остальных заряженных элементарных частиц. Но – парадокс – до сих пор и экспериментальные и теоретические результаты исследований электрона содержат не менее трех грубых ошибок. Первая из них – предположение теоретиков о точечной его структуре. Ее абсурдность очевидна. Но вторая ошибка, допускавшаяся при измерениях на всех ускорителях действительных размеров электрона без учета их релятивистского сокращения, блокировала возможность понимания сути первой. Третья ошибка принадлежит двум авторитетнейшим теоретикам атомной спектроскопии[25]. Получая выражение релятивистской поправки к собственному значению (с. з.) кинетической энергии электрона в атоме они нашли, что она якобы отрицательна. Абсолютным критерием качества результатов исследований в любой науке, как известно, является истина. Но вместо истины здесь сработал авторитет великолепных спектроскопистов, и их ошибка тиражируется в учебниках и монографиях до сих пор. И очевидно, что только упомянутых ошибок было достаточно для блокирования процесса познания истинных свойств e-. Противоречивость процесса познания истинных параметров электрона отмечалась и ранее. Так, Гендрик Лорентц еще в начале 20-го века высказал идею о том, что “все силы связаны более или менее тесно с теми силами, которые мы изучаем в электромагнетизме” [1]. А в 1950 г. Яков Френкель [1] подчеркнул тот факт, “что чисто корпускулярная модель строения вещества, которой мы пользуемся до сих пор, не адекватна, когда речь идет о микромире, т. к. она отражает только корпускулярный аспект материи, не учитывая ее полевой природы”. Но до сих пор в теории радиус электрона вычисляется по вкладу в его массу покоя лишь собственного электрического поля E, а легко находимый вклад поля магнитного H от его, как и заряд, предполагаемого точечным магнитного момента е(выражение H см. в [2]), многократно больший вклада E, игнорируется [3, c. 306]. Вероятной причиной не учета H является превосходство на ~22 порядка постоянной e2 в E2 = e2r-4 над е2 в H2 = е2(3cos2θ +1)r -6. Но множитель r-6 в H 2 уже при 5 r = 10-12 см превосходит r-4 в E2 на 24 порядка. Т. е., если бы еще в 20-м веке re вычислялся через mе = (8πc2)-1 ∫(H2 +E2)d3x = (8π)-1 ∫[е2(3cos2θ +1)r-6 + e2r-4]r2sinθdrdθdφ = = е2/rem-3 + e2(2rem)-1 – корректное выражение массы с учетом обоих полей “ точечного” е-, то вместо прежнего re= 2,82·10-13 см корректное (с учетом и H2) его значение rem = 4,77·10-12 см превзошло бы re в ~17 раз. А равенство средних по поверхностям окружающих e- сфер радиуса r плотности энергии E2с/(8π) = H2с/(8π) реализовалось уже на rср= 2,7337·10-11см. И локализованная в малом объеме между, например, сферами с r =10-12 см и rср магнитная энергия “точечного" е- Um(10-12, rср) ~54 МэВ в ~ 100 раз превзошла бы meс2, а энергия поля E в этом объеме составила лишь ~70 кэВ. Эта гигантская концентрация энергии поля H на расстояниях от е- r ~10-12см, превосходящих даже ядерные (~10-13 см) масштабы иллюстрирует, сколь огромна сила взаимодействия “ точечного” е- с других частиц, локализованных в малых объемах. К сожалению никто из энтузиастов доказательства “точечности” электрона до сих пор не обратил внимания на то, что суммарная энергия взаимодействия двух “точечных” еU(r) = e2/r - е-2/r3 из положительной для расстояний между ними r > (е/е) =1,935·10-11см внутри области расстояний r < 1,935·10-11см становится отрицательной даже в случае противоположно направленных соплоскостных (определение термина см.в 1-м абзаце гл.2) магнитных моментов, т. к. сила притяжения их е- в этой области превосходит силу отталкивания зарядов. А на расстояниях между ними, например, r = 10 -13см суммарная (отрицательная!) энергия Ue-e-(10-13 см ) = -53,8 ГэВ! Но если бы он обнаружил это, то непременно назвал “точечный” e- суперадроном и предложил теоретикам изучить атом биэлектрон, объем которого Ve-e-~4π(1,935·10-11)3/3 см3 наполнен суперсильной магнитной связью двух единозаряженных лептонов! И давно известные факты, в частности – выполняющееся во всех без исключения ядрах правило обязательной противоположности направлений p+ и не обладающего зарядом нейтрона n в парах четной части их нуклонов еще тогда могли бы направить исследователей на рассмотрение взаимодействия соплоскостных магнитных моментов адронов и их кварков в качестве основы сильной связи. Но этого, к сожалению, не произошло. Еще в 1967 г. Г. П. Томсон сделал интересное сообщение [4]: “Я хорошо помню как на семинаре в Кавендишской Лаборатории Артур Комптон докладывал свою работу о “кольцевом электроне”. Он показал, что такая теория может устранить некоторые из трудностей, однако эта идея не получила поддержки, и в 1926 г. ее сменила идея Георга Уленбека и Самюэля Гаудсмита о вращающемся электроне. Но и она не была полностью удовлетворительной. В этой же работе, посвященной анализу результатов интенсивных 70летних исследований свойств открытого в 1897 г. электрона, Томсон заметил: “…больше всего поражает, до какой степени устоявшаяся теория заставляет даже лучшие умы быть слепыми к новым идеям”. 6 Гениальный Поль Дирак создал релятивистскую теорию электрона, которая, как упоминалось, содержала в себе изначально его нелокальную кольцевую структуру, но до конца 20-го века она оставалась не выясненной. Дирак, несомненно, понимал безусловную необходимость учета в квантовой механике как взаимодействия зарядов -е электронов, так и их магнитных моментов е- с моментами ядер атомов и других микрочастиц. Но тогда построить однозначный оператор магнитного взаимодействия е- с другими частицами из-за предполагавшегося многообразия взаимной ориентации векторов магнитных моментов партнеров представлялось невозможным. Скорее всего, это и направило его силы на разработку гипотезы о точечном магнитном монополе с целью на основе суммы двух скалярных потенциалов монополей построить желаемый оператор магнитного взаимодействия. Кстати, исследуя свойства монополя, Дирак еще в 1931 г. [5, с. 68] доказал, что квантованными должны быть не только заряд электрона и позитрона ±e, но и полный магнитный поток монополя с его квантом 0 = hc/(2e) = πħc/e (который, спустя 19 лет был измерен Лондоном [6] для макроскопических сверхпроводящих колец). Но гипотеза Дирака о магнитном монополе не сработала. И природа электрона до настоящего времени интенсивно исследуется на базе квантовой электродинамики (КЭД) с основным ее постулатом о его точечности. Но еще в 20-м веке разработчики КЭД стали замечать: “Являясь вполне удовлетворительной теорией определенной области физических явлений, современная КЭД обладает тем крупным недостатком, что для устранения возникающих в ней расходимостей приходится привлекать дополнительные идеи, не содержащиеся в основных формулировках теории и не отраженные в ее исходных уравнениях” [7]. А корифей создания КЭД Ричард Фейнман в завершившей его творческий путь книге [8, c. 113] оценил один из главных ее приемов так: “Уловка, при помощи которой мы находим n и j (под n и j им подразумевается масса и заряд е-), имеет название “перенормировка”. Но каким бы умным ни было слово, я назвал бы ее дурацким приемом! Необходимость прибегнуть к такому фокусу-покусу не позволила нам доказать математическую самосогласованность КЭД”. Однако практически все работающие в области КЭД ученые приведенные выше оценки ее недостатков до сих пор считают необоснованными эмоциями авторов оценок. И до последнего времени величины квантов заряда -е и механического момента h/2 всегда являются для теории исходными параметрами. А рекордный для элементарных частиц магнитный момент e- 9,2956∙10- 21 эрг/гс, не менее стабильный, чем заряд е- = -4,803242∙10-10 cgse, немыслимый без cуществования в частице замкнутого контура со столь же стабильным циркулирующим по нему электрическим током, создающим пронизывающий контур квантованный магнитный поток e = 0 = 2,06785·10-7 гс∙см2, игнорируется несмотря на упомянутую выше попытку Комптона привлечь к электронукольцу внимание коллег исследователей. 7 Более того, и постулат КЭД о 4-х векторе электромагнитного тока электрона – источнике электромагнитного поля, имеющем в статическом пределе, якобы только одну (скалярную) компоненту – квант заряда -е, – не соответствует действительности. Этот абсурдный постулат, естественно, только после преодоления трудностей с помощью сомнительных даже для Р. Фейнмана [8] приемов КЭД позволял точно вычислять важнейшие заранее достоверно измеренные параметры электрона и его взаимодействия с другими частицами так же, как и другой постулат – о “точечности” е- (столь же абсурдный, ибо масса такого е- бесконечно велика), который, как упоминалось в предисловии, из-за ошибочности интерпретации результатов всех измерений [10] его формфакторов вплоть до середины 80-х годов считался экспериментально доказанным. Вероятно, впервые обратили внимание на необходимость учета релятивистского сокращения измеряемых размеров электрона Йенни, Леви и Рейвенхолл [11]. Они (1957 г.) утверждали, что в формфакторе исследуемой частицы F(q2) = f(r)eiqrdr (q = p - p0 – вектор переданного импульса, f(r) – статическое (в системе покоя) распределение заряда или кинематического магнитного момента) аргумент функции f(r) испытывает релятивистское сокращение, зависящее от условий эксперимента. Измерения же f(r) велись в лабораторной системе координат (л. с.), в которой подопытный электрон всегда имеет скорость, близкую к световой, особенно в экспериментах на е-е-- коллайдерах. В этих наиболее частых опытах с полной симметрией кинематических параметров упруго взаимодействующих партнеров учет сокращения проекции r на q прост. Из-за равенства модулей импульсов обоих партнеров p0 (перед их упругим столкновением) и p (после него) в л. с., а также равенства масс покоя обоих сталкивающихся электронов r в f(r) сокращается в одинаковом масштабе у обоих партнеров в E0/moc2 раз (E0 – энергии обоих е- перед столкновением). И корректный учет эффекта сокращения размера показал [9], что достигнутый результат измерений при всех энергиях частиц-партнеров был один и тот же – измеренный среднеквадратический радиус распределения заряда в системе покоя е- составлял 10-11 см. Т. е., действительный размер e- во всех экспериментах был c. К сожалению, эти опыты после опубликования [9] прекращены несмотря на высокую актуальность измерений формфакторов е- в e-e- -взаимодействиях при разных сочетаниях поляризации частиц во встречных пучках. Вышеизложенное приводит в соответствие с действительностью обнаруженный создателями КЭД еще в 70-х г. г. [7, Берестецкий В. Б.] удивительный факт прекращения работоспособности классической электродинамики не при длине волны поля фотона, равной традиционному (вычисленному без вклада H2ср/(8π) в mc2) классическому re 2,82·10-13 см, а при близкой именно к c = ħ/(mc) = 3,8616·10-11 см, которая в 137 раз больше re. Доказанная и экспериментально и на основе релятивистской теории электрона Дирака нелокальность е- [12] с большим радиусом его тороидальной структуры R с не только устраняет проблему расходимостей. Она также дает надежду построить в рамках 8 истинной (нелокальной) квантовой механики точную и, вместе с тем, более простую, чем нынешняя КЭД, адекватную теорию тех тонких эффектов, расчеты параметров которых после измерения их значений пока выполняет только КЭД (приемами, сомнительными даже для ее создателей). Ниже представлены результаты квантово-механических расчетов действительных параметров нелокального тороидального электрона и его взаимодействий с микро- и макрообъектами, выполненные автором и его коллегами с учетом корректив, внесенных в некоторые фрагменты стандартной квантовой механики. И на этой основе доказано, что сильная связь между всеми нуклонами осуществляется чисто электромагнитной связью между до сих пор называемыми лептонами τ±-адронами, которые являются действительными (целозарядными) партонами всех ядер. ГЛАВА 1. СТРУКТУРА ЭЛЕКТРОНА. 1.1 РЕЛЯТИВИСТСКАЯ ТЕОРИЯ ЦИРКУЛЯЦИИ ЗАРЯДА В ЭЛЕКТРОНЕ [12] Развитая Дираком релятивистская теория электрона [13] представляет собой удивительный комплект основных свойств электрона. Еще не все из них адекватно расшифрованы и используются. Так, данный им анализ полученных в [13] интегралов 1(t) и x1(t) гейзенберговских уравнений движения с релятивистским гамильтонианом H= c(,p) + 3mc2 (1) для свободного – с нулевым внешним электромагнитным полем и собственным значением (с. з.) H = mc2 – электрона 1(t) = (iħ/(2H)) ;´10e-2iHt/h + cp1H-1 (2) 2 2 0 -2iHt/h -1 и x1(t) = -(cħ /4H ) ;´1 e + cp1H t + a1 (3) ? Физический смысл c1(t) легко понять, вспомнив, что наряду с оператором 4-вектора координат х Дирак ввел в теорию новые степени свободы, описывающие внутреннее движение в электроне. Сделано это было им, разумеется, с целью отображения существования спина и магнитного момента электрона. При этом скорости по обоим типам степеней свободы описываются одним и тем же оператором c. Т. е., “траектория” электрона x1(t) (3) содержит “осциллирующую” часть – (cħ2/4H2) ;´10 e-2iHt/h наряду с обычными слагаемыми. Представляет большой интерес проблема выделения из общей картины движения частицы и исследования только движения ее внутреннего – до сих пор предполагаемого “осциллирующим” – объекта. 9 1.2. ГАМИЛЬТОНИАН, ОПИСЫВАЮЩИЙ ДВИЖЕНИЕ ВНУТРИЭЛЕКТРОННОГО ОБЪЕКТА, И ИНТЕГРАЛЫ 1(t) И x1(t) Как было установлено, скорость внутриэлектронного объекта всегда равна световой. Отсюда однозначно следует равенство массы покоя движущегося объекта нулю. Кроме этого несомненно, что спин частицы создается и стабилизируется движением именно этого объекта. Более того – его движение генерируют столь же стабильные магнитный момент e электрона и обусловленный им квантованный магнитный поток = 0 = ħc/e сквозь токовый контур частицы. Очевидно, что единственным способным реализовать все перечисленные предъявляемые к нему требования объектом может быть безмассовый квант заряда -e. Извечно двигаясь со световой скоростью, он в поле собственного векторного потенциала Ai имеет образующую спин массу ms = -(e/c2)As (4) (Ai = As – с. з. векторного потенциала, создаваемого самим зарядом в местах своего пролета). Только в этом случае стабильной упорядоченности азимутального движения заряда спин ħ/2, магнитные момент e и поток 0 будут всегда стабильными. Для выделения только движения внутриэлектронного объекта достаточно скорость всей частицы положить равной нулю. Тогда в соответствии с принципом неопределенности волновая функция частицы во всем пространстве имеет постоянную (разумеется – бесконечно малую) величину. Т. е., результат действия первого члена оператора импульса iħd/dx гамильтониана Дирака (1) всюду равен нулю так же, как и действия полевой его части (e/c)A в соответствии с вышеупомянутым предположением внешнего A = 0. Тогда гамильтониан Hi, описывающий движение заряда в покоящемся электроне, равен Hi = 3msc2 (с. з. Hi = msc2). (5) И с помощью примененной Дираком при получении интегралов (2) и (3) для уравнений движения с гамильтонианом (1) процедуры для уравнений с гамильтонианом (5) находим 1(t) = iN;´10e-i t/N (N = ħ/(2msc2)); x1(t) = -cN2;´10e-i t/N. (6) 1.3. ТРАЕКТОРИЯ x1(t) И СТРУКТУРА ЭЛЕКТРОНА Уникальной особенностью решений (6) является идеальная дискретность их модулей. От времени модули как оператора скорости c1(t), так и координаты x1(t)независимы. Чтобы выяснить обусловленный этим их свойством физический смысл, воспользуемся периодичностью 1(t) и x1(t)), а также равенством 1 модуля коэффициента перед 10 экспонентой в 1(t). При этом так выберем момент времени t = 0 начала интегрирования г удобный для исследования вид гейзенберговских уравнений движения, чтобы было ;´10 = -2msc2/ħ. Это придает интегралам 1(t) =-ie-it x1(t) = Re-it = Rcost – iRsint (R= ħ/(2msc), = c/R). (7) Комплексность траектории (7) свидетельствует о ее кривизне. При этом вещественная ее часть Rcost описывает проекцию на ось x1 (ось Ox плоскости xOy декартовой системы координат), а мнимая – проекцию траектории на мнимую ось, являющуюся описываемой матрицей 2 координатой x2 (т е., – осью Oy той же плоскости). Это легко понять, сравнив матрицы Дирака 0 0 0 1 0 0 0 i 0 0 1 0 0 0 1 0 0 0 i 0 0 0 0 1 1 2 3 0 1 0 0 0 i 0 0 1 0 0 0 1 0 0 0 i 0 0 0 0 1 0 0 Как видим, единственной среди них матрицей с чисто мнимыми (диагональными) элементами является 2. Т. е., действительная траектория x1(t) лежит в плоскости xOy, причем из-за постоянства расстояния заряда от начала координат x1(t) = R = const. она может оказаться фиксированной в плоскости xOy окружностью. Это предположение будет правильным, если удастся доказать точное равенство проходимого зарядом со световой скоростью пути L за один период времени T = 2/ L = 2R. Это действительно так, ибо (7) = c/R, и L = 2R. Одновременное существование с. з. двух равных по величине компонент скорости заряда и вдоль оси Ox vx = c1 = c и вдоль Oy на первый взгляд противоречит теории относительности. Однако лишь для точечного заряда его скорость имела бы превосходящее световую скорость значение. Кроме того, циркуляция с постоянной световой скоростью заряда -e даже не точечного, а не равноплотно распределенного вдоль найденной выше окружности, несовместима с суперстабильностью е- (е 2·1022 лет) и с возможностью его аннигиляции с позитроном. Отсюда следует, что единственно возможным для электрона является равноплотное распределение его заряда вдоль всей найденной выше круговой траектории. Тогда полная скорость заряда в каждой ее точке будет всегда равна световой. А ее проекция на ось Ox на обоих концах диаметра траектории (всегда расположенного на оси Oy) будет иметь в соответствии с теорией Дирака два с. з. – +c и -c. Это же будет верно для ее проекции на ось Oy. И, кроме того, образуемые циркулирующим зарядом и электрическое, и магнитное поля будут суперстабильны. Но если при этом допустить (так же, как допущенную в КЭД, но опровергнутую корректно интерпретируемыми экспериментами, “точечность” всей частицы) поперечную 11 локальность равнораспределенного по окружности заряда с нулевым размером меридианного ее сечения, то на ней и Ai и потенциал скалярный будут расходящимися. Т. е., значения масс заряда mi (4) и всего электрона m окажутся бесконечно большими. Следовательно, приемлемым распределением кванта безмассового заряда -e в электроне возможно только его одновременное нелокальное равнораспределение как по всей длине окружности кольца 2R (R = ħ/(2msc)), так и по поверхности бесконечно тонкого тора с вышеупомянутым большим радиусом R и пренебрежимо малым радиусом меридианного сечения 0 R. Последнее делает структуру электрона в виде замкнутой кольцевой зарядовой суперструны полностью определенной и дает возможность вычислить с учетом известных точных экспериментальных данных все ее параметры. Здесь уместно подчеркнуть, что легший в основу квантовой теории спина е- стандарт – выбор его направления всегда вдоль оси Oz (направленной вдоль вектора внешнего для емагнитного поля) – сохранен и в теории Дирака. Им он реализован через выбор матрицы 3. Это делает очевидной необходимость в аналогичных (6) и (7) интегралах 3(t) и x3(t) гейзенберговских уравнений движения внутриэлектронного объекта с гамильтонианом (5) приравнять постоянную, равную производной от 3 по времени, ;´30= 0. Т. о., вместо хаотического т. н. “Zitterbewegung’а” всего электрона в действительности в нем извечно идет суперстабильная циркуляция его безмассового заряда со световой скоростью в собственном самосогласованном электромагнитном поле вдоль строго фиксированной поверхности супертонкого имеющего постоянный большой радиус R тора вокруг его оси симметрии Oz. Доказанное отсутствие прецессии спина и магнитного момента электрона относительно оси его симметрии предоставляет до сих пор отсутствовавшую возможность обеспечить необходимую определенность оператора его магнитного взаимодействия с другими частицами. Как видим, релятивистская теория электрона Дирака содержит в себе равенство полного механического момента электрона s его проекции sz, т. е., угол прецессии оси электрона вокруг заданной оси всегда нулевой. Следовательно - интерпретация теории электрона Дирака, на основе которой только проекция sz = ħ/2 была квантованной, а полный s имел не целый множитель при ħ/2 (см., например, [14, 15, 16, 17]), не корректна. Здесь уместно рассмотреть и ситуацию в стандартной квантовой механике с описанием свойств моментов орбитальных. В ней давно ycтановлено [7, Блохинцев Д. И., Основы квантовой механики] отсутствие прецессии кольцевых орбитальных токов электрона в атоме относительно всегда сохраняющегося направления вектора механического орбитального момента lħ. Отсюда очевидно, что до сих пор использующийся в ней оператор квадрата механического момента e- в атоме в виде полного оператора Лапласа для сферы не корректен, т. к. любой атом с не нулевым механическим моментом всегда обладает сохраняющей фиксированное направление осью Oz. Т. е., полный оператор Лапласа в гамильтониане волнового уравнения необходимо заменить на 12 его z-компоненту -ħ2∂2/∂φ2. Замена устранит долго существовавшую несуразность между с. з. полного (l(l+1))1/2 ħ и z-компоненты lħ момента e- в атоме. Отсутствие такой замены, а также обнаруженная ниже ошибка в выражении релятивистской поправки к с. з. уровней энергии атома, вероятно, и вынуждало теоретиков использовать в квантовой теории 20-го века ее суррогат – КЭД, основанную на сомнительных с точки зрения даже самих ее создателей приемах. Представляется интересным еще раз обратить внимание на выражение R = ħ/(2msc) в (8). Если с учетом (4) сравнить его с известным квантово-механическим соотношением неопределенностей xpx ħ/2, то можно прийти к следующему заключению: В стационарных состояниях, описывающих структуру элементарных частиц, произведение неопределенности координаты объекта (для заряда в электроне x = R) на неопределенность компоненты импульса px = msc точно равно xpx = ħ/2. Дальнейший анализ удобнее вести в цилиндрической системе координат с ее началом в центре электрона. Все величины ниже выражаются, как правило, в гауссовой с. е. (кроме энергии, которая иногда дается в эВ). 1.4. СПИН, ПОЛНЫЙ МАГНИТНЫЙ ПОТОК, МАГНИТНЫЙ МОМЕНТ, МАССА, МАГНИТОМЕХАНИЧЕСКОЕ ОТНОШЕНИЕ И ДРУГИЕ ПАРАМЕТРЫ ЭЛЕКТРОНА Итак, структурные его параметры таковы: Большой радиус супертонкого тороидального токового контура R = ħ/(2msc); (8) постоянная вдоль всей длины 2R контура плотность заряда = -e/(2R); (9) циркулирующий по поверхности контура заряда ток (при v = +c) jφ = -ec/(2R); (10) (а при v = -c будет jφ = +ec/(2R)). Так что 4-х вектор тока покоящегося е- в действительности имеет и -e, и j = ec/(2R) компоненты. И это дает основание предположить, что если бы этот фундаментальный факт был учтен в квантовой механике еще до построения КЭД, то постулаты и область компетенции КЭД оказались бы радикально скорректированными. Установленная структура e- существенно упрощает процедуру дальнейшего его исследования. Постоянство плотностей и jφ в циркулирующей со скоростью света зарядовой суперструне-кольце дает возможность вычислять параметры e- по стандартным электродинамическим формулам без учета эффекта запаздывания [1, 3, 23]. Более того – она же в соответствии с соотношениями (4) и (7) обусловливает инвариантность RA = cħ/(2e), благодаря которой всегда имеет место не только органически входившее в релятивистскую теорию электрона Дирака квантование его спина 13 s = sz = -R(e/c)A = ħ/2, (11) но и одновременное квантование пронизывающего его магнитного потока z = 2RA = -0 = -(ħc)/e = -2,06787·10-7. (12) Кстати, измерения z = M0 (M = 1, 2, 3,) в макроскопических сверхпроводящих(СП) кольцах[19, 20] доказали, что пронизывающий их z = M0 тоже квантован, и квант 0 равен предсказанному Дираком 0 = hc/(2e) [5]. Магнитный момент имеющего эту структуру е-, равный произведению площади токового контура πR2 на j/c, составляет z = -eR/2. (12/) С помощью точных в наших условиях электродинамических выражений [3, 18,30] легко находим массу электрона m = c-2{pc + (1/2)d3x[ jφ(x)A(x)/c + (x)(x)]} = = ms + 1/(2c2) )d3x[ jφ(x)A(x)/c + (x)(x)], (13) 2 (ms = -eAs/c = const.) (jφ – ток и – плотность заряда, – скалярный потенциал). Интегрирование, естественно, выполняется только по тороидальной поверхности кольца, на которой и (x) (9) и jφ(x) (10) постоянны. Подчеркнем, что полностью электромагнитная масса покоя всего электрона (13) состоит из двух качественно отличающихся частей. Из них образующая спин ms = p/c создана полевым импульсом циркулирующего по поверхности тора заряда -e. И очевидно, что единственная – -компонента – внутриэлектронного импульса и механический угловой момент (спин) ħ/2 электрона создается только этой частью его массы. А вторая ее часть своим источником имеет проинтегрированную по всему пространству плотность энергии стационарных магнитного и электрического полей. (Интеграл в (13) по поверхности тора, как известно, в наших условиях эквивалентен интегралу плотности энергии вышеупомянутых стационарных полей по всему пространству). Собственный 4-потенциал (i,A), создаваемый циркулирующим в электроне-торе зарядом -e, в координатах (r,,z), как известно, есть: = [-e/(R)](R/r)1/2kK(k); A =[-e/(R)](R/r)1/2[(2-k2)K(k) - 2E(k)]/k; k2 = 4Rr/[(R + r)2 + z2]. (14) (K(k) и E(k) – полные эллиптические интегралы). А компонента Hz напряженности магнитного поля Hz = ±(e/R)/((R + r)2 + z2)1/2[(R2 - r2 - z2)E(k)/((R - r)2 + z2) + K(k)]. (14/ ) На поверхности тора, радиус меридианного сечения которой 0R, с учетом (4) и (8) будет [12]: (0) = [-e/(R)]ln(8R/0) = [-msc2/e](1 + 4/) = const. и A(0) = [-e/(R)][ln(8R/0) - 2] = -msc2/e = const. (15) 14 ( = e2/( ħc) – постоянная тонкой структуры). Из выражений для спина (11) и A(0) = [-e/(R)][ln(8R/0) - 2] (15) находим инвариантное значение ln(8R/0) = /(2) + 2 = 217, 2564 (16) Точность выражений (15) благодаря k2 =1– c обусловливаемым (14) модулем 10-n, в котором n 102, полученных с помощью разложения K(k) и E(k) по степеням k/ = 1 – k2, при их использовании в (13) уже в нулевом приближении более чем достаточна [21]. Интегрирование в (13) благодаря постоянству подинтегральной функции выполняется элементарно и с учетом (4), (8) и других приведенных выше выражений спиновая и полная электромагнитная масса электрона (13) и остальные параметры электрона выразятся так: R = ħ/(2msc) = (1 + /)ħ/(mc); (8') ln(8R/0) = 217, 2564 (16) ms = [e2/(с2R)][ln(8R/0)–2] = 1,758842·10-38/R; (17) -38 m = [2(1 + /)] ms = 2,00464564ms = 3,525855·10 /R; (18) sz = ħ/2 = (e/2c)0; (при v = +c) (19) z = -eR/2 = -(eħ/2mc)(1 + /); (при v = +c) (20) z/sz = -(e/mc)(1 + /) = -1,002323e/(mc) (21) Теперь нам достаточно выбрать только один достоверно измеренный параметр (массу или хорошо измеренный другой) и через подстановку его значения в выражения (4) и (16 – 21) вычислить значения всех остальных параметров. Оптимальным в этом плане представляется расчет через измеренное с относительной точностью ~ 10-6 значение массы электрона m = 9,109382·10-28г [Тамм И. Е. – Основы теории электричества. М., Физматлит, 2003, с. 610] (имеренная к 90-м г. г. прошлого века она составляла m = 9,109534·10-28г [46, ФЭС]). Расчет через значение m = 9,109382·10-28г дал следующие результаты: Спиновая масса ms = m/[2(1 + /)] = 4,544136·10-28г, большой радиус тора eR = 3,870575 ·10-11 см и магнитный момент электрона z = -9,29558·10-21 эрг/гс. (20/) Как видим, только значение расчетного магнитного момента, вычисленный модуль которого превосходит его измеренное значение на ~ 0,13%, существенно отличается от измеренного. Но если бы мы избрали вариант расчета через использование магнитного момента измеренного z = -9,284832·10-21 эрг/гс, то в этом случае легко находимый из (20) R = 2|z|/e был равен R = 3,8661·10-11см. А из (15 -18): e/(R) = 3,95465; (0) = -859,173; A(0) = -851,2637. И в результате расчетные массы (17) и (18) оказались бы равными: спиновая ms = 4,5494·10-28 г, а полная – m = 9,120 ·10-28 г. Т. е., в этом варианте m вычисленная более чем на 0,1% превзошла бы точно измеренную массу электрона. 15 Очевидно, что вызвано это чрезмерно большой ошибкой измерений электронного магнитного момента z . Его измерения выполнялись в основном через отклонение траекторий его самого или атомов или молекул в неоднородных полях магнитов с их ферромагнитными полюсами типа Штерна-Герлаха, создающими в местах пролета eтрудно измеримые из-за эффекта насыщения на близких к траекториям частиц углах полюсов магнита не только модули, но и направления вектора G – градиента магнитного поля. Даже только один этот фактор был способен создать ошибки измерения магнитного момента многократно превосходящими величины ошибок при измерениях массы или заряда электрона. Это подтверждается также и следующей оценкой точности измерений магнитного момента электрона, данной С. Вонсовским [61]: “В настоящее время методика опытов достигла столь большого совершенства, что позволяет гарантировать точность измерений до 0,1 – 0,2%”. Вышесказанное дает основания предположить, что и в настоящее время точность измерения e- находится на том же отмеченном С. В. Вонсовским уровне (0,1-0,2)%, близком к полученному выше через сравнительный анализ вариантов вычисления параметров e- через измеренные значения или e или mИтак, исходя из точно измеренного m = 9,109382·10-28 г и других известных величин через соотношения: (11-13),(18) находим, что содержащийся в релятивистской теории Дирака большой радиус тора электрона R=c(1+/)=3,870575·10-11см. практически совпадает с вышеупомянутой экспериментально найденной длиной – естественной предельной границей работоспособности классической ЭД, представлявшейся удивительной с точки зрения КЭД. Стала очевидной и физическая причина удвоения магнитомеханического отношения (21) электрона по сравнению с его значением для моментов е- орбитальных. Из (13), (15) и (18) следует: Образующая спин масса ms почти точно вдвое меньше всей массы частицы. Более того – ms (17) содержит еще и естественную, возникшую из-за разницы вкладов (0) = -(1 + 4/)msc2/e и A(0) = -msc2/e в массу покоя е- также называемую аномальной малую добавку Δz/sz = (/)·(е/mc). Свойства эти присущи, естественно, также и мюонам и τ-адронам. Более того – “аномалия” z/sz масштаба сотен процентов измерена в нуклонах и других элементарных частицах. Но спин каждой из них также всегда квантован – кратен ħ/2. Все это, естественно, реализуется и в истинно элементарных античастицах e+, + и τ+. Интересно, что магнитный z не зависит от числа N квантов в z = N0 магнитного потока сквозь кольцевые контуры даже если они не лептонные, а, например, бозонные. Спин же (19) и масса (18) частицы пропорциональны N. Есть и диссонансы теории: Найденная малая “аномальная” добавка к отношению z/sz (21) Δz/sz = (/)·е/mc = 0,002323(е/mc) вдвое превосходит измеренное ее значение 0,00115965(е/mc). Еще до разработки релятивистской теории циркуляции заряда в электроне[12] и ее опубликования автором в работе [16] предполагалось возможным это 16 несоответствие преодолеть. Для этого модуль единственной компоненты скорости заряда v в [16] полагался равным v = c – , ( c). Но это (в современной квантовой хромодинамике (КХД) для аналогичных приемов придуман термин “работа руками”) не согласуется с первыми принципами теории. В этом случае будет c1 c, что противоречит [13 и 12]. И хотя эта попытка сближала расчетную аномальную добавку с измеренной, но она, как мы видели, не корректна и проблема пока не решена. А произведение постоянной h на частоту обращения заряда = c/(2R) h = mc2/(1 + /) отличается от h = mc2 на 0,25%. ГЛАВА 2 ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЭЛЕКТРОНА И ПОЗИТРОНА В 1-й главе в глубинах релятивистской теории электрона Дирака мы отчетливо увидели филигранную определенность или, как можно сказать, квантованность его структуры. И радиусы тора R = 3,870575·10-11 см и его меридианного сечения 0 = 1,373 10-93 см и ln(8R/0) = 217,256, точно постоянны, не говоря о таких строго квантованных величинах, как спин, магнитный поток сквозь токовый контур, заряд и другие его параметры. Очевидно, что прецизионно фиксированная форма электрона тождественно повторяется в позитроне, и именно это обеспечивает возможность аннигиляции пары e+e-, при которой через слияние тождественных как по форме, так и распределениям плотностей зарядов и токов по поверхностям противоположно заряженных торов достигается практически полное исчезновение электромагнитного стационарного поля пары, и масса покоя образующегося нейтрино оказывается нулевой или 0. Последнее делает давно ведущиеся точные измерения отличия m от нуля до сих пор являющимися весьма актуальными. Если опыты уверенно подтвердят m = 0, то это даст основание считать некую затравочную массу не электромагнитной природы не только лептонов, но и всех других частиц не существующей. Как и следовало ожидать, в процессе аннигиляции масса покоя е- и е+ не исчезает, а превращается в эквивалентное количество электромагнитной энергии двух, трех или большего числа фотонов. А при больших энергиях сталкивающихся е- с е+ – в массы и кинетическую энергию адронов или других частиц. Этот факт способности превращения пары сталкивающихся лептона и антилептона при их встречных ультрарелятивистских импульсах в адроны и другие частицы подтверждает упомянутую выше единственность основы материи в виде кванта ±e (вместе, разумеется, с образуемыми ими E и H). В каждом взаимодействии е-е+ из-за совпадения осей прецессии каждой из частиц с направлением вектора напряженности внешнего магнитного поля реализуются только два варианта обязательно симметричного взаимного расположения осей колец в пространстве – 17 соосного или соплоскостного (по медианным плоскостям торов). Это очевидно, т. к., например, уже на расстоянии между е- и е+ r а0 10-8 см (с. з. r в основном состоянии позитрония) напряженность H магнитного поля, создаваемого каждым партнером пары, имеет среднюю величину H 104 Э. А вследствие того, что, как будет видно ниже, модуль скалярного потенциала каждой частицы-кольца пары во всем пространстве превосходит величину векторного потенциала A,, электромагнитная энергия взаимодействия в паре отрицательна (способна связывать e+ и e- в стационарных состояниях) в единственном случае – при знаках зарядов партнеров противоположных. Магнитные же моменты могут быть как (в парасостояниях) параллельными (но при этом спины – антипараллельными), так и (в ортосостояниях) антипараллельными (при, разумеется, спинах параллельных). В результате суммарные механические моменты Sz в парасостояниях Sz = 0, а в орто – Sz = ħ. Это, кстати, противоречит известному утверждению о том, что “поскольку спин мезона равен нулю, то он не обладает магнитным моментом” [14, с.397]. Утверждение это, как мы видели, справедливо для одной частицы-кольца, но оно сомнительно для состоящего, как теперь предполагается, из двух партонов -мезона. Это позволяет думать, что он обладает значительным магнитным моментом, который до сих пор не обнаружен и не измерен из-за малого его времени жизни 0 ~ 10-16 с и ± = 2,6∙10-8 c. ГЛАВА 3 ИНВАРИАНТНЫЙ СИММЕТРИЗОВАННЫЙ АТОМНЫЙ ГАМИЛЬТОНИАН Неотъемлемым требованием к оператору полной энергии замкнутой системы атома в любом его стационарном состоянии является учет вклада от всех локализованных в нем частиц. Учет реализуется через симметризацию по индексам каждой частицы той части оператора, которая относится к энергии взаимодействия партнеров. Если бы это было сделано полвека назад, то известная поправка Томаса-Френкеля к с. з. энергии электрона, необходимая в состояниях с l >0 и подобные ей были бы не нужными. Вид этой части оператора полной энергии одноэлектронного атома [аналогично 2,3,22] будет следующим: U(x) = (1/2)∫[1(x1)2(x) + j1(x1)A2(x)/c + 2(x1)1(x) + j2(x1)A1(x)/c]d3x1 (22) ( и j – компоненты 4-тока; , A – компоненты 4-потенциала; x – расстояния между центрами партнеров). В нем единственную Jφ-компоненту [7] орбитального тока в кольце радиуса r для 2P-состояния удобно выразить в виде jφ = -eħm(mпрr) -12P2 drdz = -eħm(64πmпрa02)-1•exp(-(r2 + z2)1/2)rdrdz 18 (координаты (r,φ,z), где sin2θ = r2(r2 + z2)-1) (mпр – приведенная масса e- в атомах, r и z даны в a0-единицах, для l = 1 m = ±1). А оператор I полного тока в кольце с сечением drdz (проинтегрированного по rdφ jφ с m = 1) I = -eħ(32mпрa0) -1 exp(-(r2 + z2)1/2)r2drdz. (22/) Взаимодействие электрическое имеет уникальное свойство. Во всех атомах в (22) ∫12d3x1 =∫21d3x1. Именно оно было причиной длительного использования в квантовой механике, в которой взаимодействие магнитное в 0-м приближении не учитывалось, оператора не симметризованного. В магнитном же взаимодействии симметрия jA/c есть лишь в некоторых из его многообразных слагаемых. Но создаваемая взаимодействием магнитных моментов партнеров квантованность суммарного спина Sz в стационарных состояниях атомов (в них всегда Sz = ħ или 0) все же приводит к тому, что реальными в (22) являются только соосная или соплоскостная взаимная ориентация осей частиц. Это делает оператор хотя и не полностью, но все же приемлемо однозначным. Далее расстояния между центрами частиц пары в нем при их соосной взаимной ориентации будем обозначать через z, а при соплоскостной – через r. И эта часть гамильтониана – скалярное произведение релятивистских 4-векторов j и A e- и ядер (24) – симметризована по индексам 1 и 2 обоих партнеров. Не учитывавшиеся в 0-м приближении вклады магнитного взаимодействия в с. з. энергии уровней Enl0 будем именовать вкладами 1-го приближения. Они вычисляются интегрированием членов в (22) типа (j·A), разумеется – умноженных на вероятность |Ψnl|2. Их с. з. обозначим так: m – с. з. энергии взаимодействия е- с я; mlj – вклад взаимодействия орбитальных j- с j+; mlH – я в созданном е- Hорб и е- в Hорб от ядер; а также mlH – е- и я в их собственных магнитных Hсоб с l ≠ 0. (22/) Из них только амплитуда m имеется во всех состояниях (при любых n и l). А mlj = 0 для всех S-уровней. Но для всегда соосных с осью Oz орбитальных кольцевых токов [7, Блохинцев. – Основы квант. механики; Фриш. – Оптические спектры атомов] из-за того, что знаки jφ- и jφ+ в операторах (22/) противоположны, все mlj > 0. Энергию кинетическую Eк в гамильтониане в 1-м приближении Eк1 выразим, исходя из адекватного [25, с.120] релятивистского волнового уравнения 1-го приближения (5.26) {U(r) + p2/(2mпр) – p4/(8mпр3c2)}Ψ = EΨ. В нем массу покоя e- в рассматриваемых реальных атомах будем считать приведенной. В его операторе кинетической энергии p2/(2mпр) – p4/(8mпр3c2) и первый член содержит множитель γ2 = 1/(1 -v2/c2), и второй – γ4. И их добавки 1-го порядка δ составляют δ[p2/(2mпр)] ≈ (v2/c2) mпрv2/2 и δ[-p4/(8mпр3с2)] ≈ -(1/4)(v2/c2)mпрv2/2. Но, вычисляя из (5.26) адекватную релятивистскую поправку 1-го приближения, авторы [25] не сохранили главную ее часть (положительную!) содержавшуюся в p2/(2mпр) поправки (v2/c2)mпрv2/2, модуль которой в 4 раза больше модуля учтенной ими поправки 19 -(1/4)(v2/c2)mпрv2/2 от (-p4/(8mпр3c2). Для исправления этой ошибки оптимально воспользоваться полученным на основе известной квантово-механической теоремы вириала[27,28] соотношением между с. з. полной (En) и кинетической (Eк) энергии n-уровня атома для взаимодействия, предполагаемого чисто кулоновским Eк=|En| [27,28]. Тогда релятивистская поправка 1-го приближения δr n = +(3/2)(Eк0/(mпрc2))∙Eк0 (Eк0 = с. з.mпрv2/2) к с. з. полной энергии 0-го приближения En0 предстает в элементарно простом виде: r n = +(3/2)|En0|2/(mпрc2). (23) Ее корректность подтверждается совпадением с найденной Фоком [2, с.105] (именно положительной) поправкой в его классическом релятивистском разложении для Eк частицы с массой покоя m, обладающей скоростью v. В (23) удобно использовать известное En0 = -mпрe4/(2n2ћ2) (для Zяд = 1)). Следует подчеркнуть, что r (23) уже содержит в себе всю сумму Eк0 (и радиального и орбитального движения). Очевидно, что корректная r каждого n-уровня в этом приближении зависит только от квантового числа n, т. к. при n заданном модули с. з. кинетической энергии Eк0 = -En0 для разных орбитальных l в этом приближении одинаковы. Но – опять диссонанс – полученное в [25] r = [(-mпрe4/(2n2ћ2))α2/n2][n/(l + 1/2) - 3/4)] содержит, кроме того, еще и резкую его зависимость от l. В ней для состояния, например с n = 2, для l = 1 r почти в 6 раз меньше, чем для l = 0. В то же время все экспериментальные данные об энергетических интервалах между любыми 2S- и 2Pподуровнями для конкретного атома водорода показывают, что наибольший из них составляет ~ 10-5эВ. Т. е., различия между с. з. кинетической энергии подуровней (модули которых, как упоминалось, близки к -E20) не могут превосходить эти ~ 10-5эВ. И очевидно, что приведенное выше выражение r из [25] и до сих пор используемое в квантовой механике представляется абсурдным и в этом плане. Но диссонанс этот – не последний в современной квантовой механике. 3.1. ПРОБЛЕМА КВАНТОВАНИЯ ПОЛНОГО ОРБИТАЛЬНОГО МОМЕНТА И ДРУГИЕ ДИССОНАНСЫ ТЕОРИИ В 1-й главе уже упоминалось, что так же, как для упомянутого выше момента спина, до сих пор часть квантово-механического оператора Eк(1) от всегда сохраняющегося 20 M орбитального M2/(2mпрr2) отражается полным оператором Лапласа для сферы. Из-за этого квантованной оказывается только его проекция на ось Oz. Но безусловно являющийся (также, как и в классической механике) интегралом движения полный вектор момента M равен не lħ, а имеет при разных значениях l набор ни целых, ни полуцелых – всегда дробных – модулей (l(l +1))1/2ħ. Т.е., для l = 1 он равен М(1) = 1,414.ħ, для l = 2 М(2) = 61/2ħ = 2,449ħ и т. д. Эта несуразность, а также упомянутое выше многообразие поправок магнитного взаимодействия, учет которого, как увидим, устраняет и необходимость векторной модели для адекватного описания измеренных атомных спектров, дает основания считать корректный оператор M равным M = -iħd/dφ, т. е., и оператор полного момента M2 = -ħ2d2/dφ2. (23/) В этом предположении полный атомный гамильтониан 1-го приближения будет H = [1 + (3/2)|En0|/(mпрc2)]p2/(2mпр) + (1/2)∫[1(x1)2(x) + j1(x1)A2(x)/c + + 2(x1)1(x) + j2(x1)A1(x)/c]d3x1, (23//) в котором оператор p2/(2mпр) = -ħ2/(2mпр)r-2(d/dr)(r2(d/dr)) – ħ2d2/dφ2 и с. з. его члена – ħ2d2/dφ2 равно l2ħ2, а релятивистская поправка гамильтониана r = [(3/2)|En0|/(mпрc2)]p2/(2mпр) имеет с. з. (23). ’’ Но – удивительно – замена в (23 ) l(l + 1)) на l2 и сохранение только φ-зависимой части оператора Лапласа привела к тому, что длительный – в течение многих месяцев – интенсивный поиск автором аналитического выражения для радиальной части в. ф. уравнения Шредингера R2P(r) атомов оказался безуспешным. Т.е., лишь с. з. <M2 > = l(l + 1) ħ2 совместимо с возможностью найти для R2P(r) простые аналитические решения уравнения. Последнее наводит на мысль о том, что теперешняя квантовая механика скорее всего начиналась также с попытки учесть сохранение квантованного модуля полного орбитального M2 = l2ħ2. Но невозможность найти в этом случае простые аналитические выражения R2P(r) в виде алгебраической суммы нескольких слагаемых – произведений целочисленных степеней пространственных переменных rk на коэффициенты ak, т. е., в виде известного стандартного ряда, обрывающегося при k = n = 2, – вынудила теоретиков применить давно найденные и исследованные математиками вид и свойства решений волновых уравнений с полным оператором Лапласа, игнорируя проблему его адекватности в данном случае. Очевидно, что отрицательность и, кроме того, втрое меньший модуль с. з. δr из [25] по сравнению с корректным (23) и отмеченные выше другие ошибочные постулаты стандартной квантовой механики исключали возможность совпадения всех предполагавшихся достоверными квантово-механических расчетных интервалов между любыми двумя подуровнями для разных n с измеренными. Например, для состояния 1S водорода, истинное δr ~ +5,35∙10-4 эВ, а для 2S-уровня оно вчетверо меньше (+1,34∙10-4 эВ). И вместо реального уменьшения интервала E2S – E1S на ~ 4∙10-4 эВ учет релятивистского 21 возрастания массы по [25] давал его рост на ~1,33∙10-4 эВ. И лишь одна эта ошибка (не говоря о неучете магнитного взаимодействия реальных партнеров и других теоретических ошибках) была способна сделать неизбежным привлечение в квантовую механику неограниченного набора виртуальных КЭД-эффектов с целью “согласования” измеренных интервалов между уровнями с такой “теорией”. ГЛАВА 4 ЭНЕРГИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ U(r12) В ПРОСТЕЙШИХ АТОМАХ 4.1. СТРУКТУРА ОПЕРАТОРОВ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В МЮОНИИ И ВОДОРОДЕ Массы m = 206,76865m и mp = 1836,1516m. И массы e- приведенные mпр = 9,0656894·10-28 г и mпрH = 9, 1045752·10-28 г. А моменты = 4,490625210-23 эрг/гс и p = 1,410617110-23 эрг/гс (24) -21 малы по сравнению с е = 9,2956·10 эрг/гс. Большой радиус лептона-кольца + R = (2)/e = 1,87192810-13см примерно в m/m (200) раз меньше электронного R [22], а известный среднеквадратический радиус распределения заряда в протоне (r2p)1/2 10-13см еще меньше. И вычислять с достаточной точностью энергию взаимодействия U(x) в мюонии и H лучше с помощью более простых выражений, чем в Ps, заменив в (22) члены (j·A) эквивалентными им скалярными произведениями ядер на создаваемые е- в местах их локализации (~ в центре атомов) векторы напряженности магнитного поля Hе-. С учетом этого при обязательной взаимной ориентации партнеров соосной или соплоскостной (т. е., яH = яHz), а также поправки mlH (энергия е в Hсоб), для мюония и H оператор энергии взаимодействия таков: U(x) ≈ ∫[1(x1)2(x) - яHz(x)/2]d3x + mlH/2 (25) 2 2 1/2 2 2 2 2 2 В нем [28,30] Hz = ±{(e/R)/((R + r) + z ) [(R - r - z )E(k)/((R -r) + z ) + K(k)] ± |H0орб|} (k2 0 для соосного и k2 = (4r/R)/(1 + r/R)2 для взаимодействия соплоскостного (в координатах (r,,z)). Структуру оператора (22) атомов при расстоянии между центрами партнеров r12 удобно конкретизировать в виде U(r12) = Ue(r12) ± Um(r12) + Umlj(r12) ± UmlH(r12) ± UmlH(r12) (индексы членов взаимодействия Um те же, что в поправках в начале гл.3). 4.2. ОПЕРАТОРЫ Ue(r12) ± Um(r12) В ПОЗИТРОНИИ 22 В позитронии с соосной взаимной ориентацией торов e- и e+ 4-потенциал электрона (14) в (r, φ, z)-системе координат с ее началом в центре атома (на оси Oz симметрии пары) на всей поверхности тора позитрона постоянен. Его постоянство обусловлено уникальной особенностью соосного взаимного расположения партнеров-колец c их параллельными медианными плоскостями торов, центры окружностей радиуса 0 поперечных сечений которых лежат на поверхности единого цилиндра с осью Oz и радиусом R. Как упоминалось, постоянны на поверхности тора позитрона также и величины линейных (вдоль контуров) плотностей его заряда = e/(2R)/см и тока j = ec/(2R)/см, причем угол между векторами Ae- и je+/c может быть равен только 0 или . Кроме того, при вычислении энергии взаимодействия пары (22) в интегралах e+e- и (j/c)e+Ae- с точностью r 0 = 1,373 10-93 см постоянны как координаты r = R, так и (c той же точностью) координаты z = const. каждого из партнеров. Поэтому для S-состояний, в которых все орбитальные Uml = 0 (ниже энергия взаимодействия соосных е- и е+ имеет индекс Ua, а соплоскостных – Up; а индексами нижними обозначены поля), Ua(z) =Uae(z) + Uam(z); Uae(z) = -e2/(R)(kK(k)); a U m(z) = e2/(R)[(2-k2)K(k) - 2E(k)]/k; (e2/(R) = 1184,2 эВ); k2 = 1/(1 + z2/(4R2)). (26) Знак “-” в энергии взаимодействия е- с е+ Um имеет место при j одного знака в обоих (е- и е+ ) кольцах. На расстояниях от е- до е+ z k 0; Uae(z) = -e2/z; Uam= e2R2/(2z3) = 2е-е+ /z3; Ua = -(e2/z)[1 R2/(2z2)]. (27) А в случае, когда 0 z R k1, и здесь будет Uae(z) =-(e2/(R))ln(8R/z); Uam (z) = (e2/(R))(ln(8R/z) - 2); т. е., Ua(z) = -2e2/(R) = const., если Uam>0 и Ua(z) = -(2e2/(R))[ln(8R/z) - 1] при Uam < 0. (28) При взаимной ориентаци торов соплоскостной в (14) z = 0, а расстояние между центрами торов партнеров удобно обозначить через r (см. Рис.1). Расстояние от центра е- до заданной точки тора е+, медианная плоскость которого совпадает с медианной плоскостью электрона, есть Rf1/2, где f =1+ (2r/R) cos + r2/R2, а cos угла между Ae- и je+ cos = ±(1 + (r/R) cos)/f1/2 и k2 = 4f1/2/(1 + f1/2)2 . А Upe(r) = -2e2/(2R) ∫0π[K(k)/(1 + f1/2)]d; Upm(r) = e2/(22R)∫0π{(1 + f1/2)(1 + (r/R)cos)[(2 - k2)K(k) - 2E(k)]/f}d; Up(r) = Upe (r) + Upm(r). (29) 23 Рис.1 Как и в случае Ua, при расстоянии между центрами е- и е+ r k0, и Upe(r) = -e2/r, Upm(r) = e2R2/(4r3), Up(r) = -(e2/r)(1 R2/(4r2)). (30) p 2 p 2 При r 0, k1 и U e = -(e /(R))ln(8R/0); U m = (e /(R))(ln(8R/0) - 2); Up(0) = -(e2/(R)) [ln(8R/0) (ln(8R/0) - 2)]. (31) p Но расчеты с.з. оператора U (r) на ЭВМ при расстояниях между центрами е и е+ r(0, 2R) в соплоскостном случае осложняются: при углах = к (критических), для которых cos к = -r/(2R), контуры торов частиц пересекаются, а при r = 2R, = сечения торов совпадают. Это не дает возможности простыми методами вычислить U(r12) в этой области, т.к. вблизи критических углов к и скалярный, и векторный потенциалы е- возрастают хотя и логарифмически, но огромный модуль аргумента ln(8R/) при стремлении к 0 = 1,373 10-93 см блокирует численные расчеты на ЭВМ. Трудность эта преодолевается через выполнение компьютерного счета вне окрестностей точек пересечения и совпадения поперечников контуров и добавления к полученному на ЭВМ результату вклада от аналитического интегрирования внутри них. Вместе с тем, при r = 0 и r = 2R – , расходимость становится зависимой не только от φ, но и от ε. Изза этого аналитическое интегрирование в окрестностях критических точек приобретает различные модификации. Обозначив φ = φк + (<< 1), найдем приближенные выражения cos φ, cos α, f, f1/2, k2 и k'2 в виде cos α ≈ ±[1 - r2/(2R2)]; f = 1 - (2 r/R)(1 - r2/(4R2))1/2; cos φ = -r/(2R) – (1 – r2/(4R2))1/2; f1/2 = 1 - r/R (1 - r2/(4R2))1/2 ; 24 k2 = 1 - (2 r2/(4R2))[1 - r2/(4R2)]; k'2 = (2 r2/(4R2))[1 - r2/(4R2)]. Вклады Upe и U m для каждого r удобнее находить, интегрируя (29) по (т.е. по ) лишь по половине интервала (к - , к + Δ) от к до к + Δ и удваивая результат. Δ <<1, причем перед к должен быть равен после к. При r = R Upe(r) -2e2/(2R) [ln(8R/) - ln + 1]; Upm(r) 2e2/(2R) [ln(8R/) - ln - 1] . (32) Устранение в выражениях (32) и в последующих формулах интервала интегрирования от -ρ0/R до +ρ0/R реализуется, как легко понять, автоматически – общим множителем в первообразных функциях. В интервале r (,2R -) вклад аналитического интегрирования в окрестностях обеих точек пересечения контуров е- и е+ составит: Upe(r) -2e2/(2R){ln[8R/(r(1 - r2/(4R2))1/2)] - ln + 1}; Upm(r) 2e2/(2R)(1 - r2/(2R2)){ln[8R/(r(1 - r2/(4R2))1/2)] - ln -1}. (33) В окрестности критических точек интервала r(2R – , 2R), обозначив r = 2R - ε(ε/R << 1), получим: ΔUpe = -2e2/(π2R) [ln(4R1/2/ε1/2) - ln + 1]; ΔUpm = ±2e2/(π2R) [ln(4R1/2/ε1/2) - ln - 1]; ( = - к) (34) А аналитически вычисляемый вклад в U от области r(2R, 2R + ), 0 найдем, пользуясь cos = -1+2/2 -1; cos ±1; f =1 + 2/R +22 + 2 /R + 2/R2; 1/2 f =1+ /R+ 2(1 - /(2R)); k2 = 1- 2/(2R)- 2/(4R2); k/ = (2/(2R) +2/(4R2))1/2 . Он равен Upe = -e2/(π2R){[ln(4(2R/ε))1/2 - (1/2) ln(2 + ε/(2R)) + 1]}; ΔUpm = ±e2/(π2R) {[ln(4(2R/ε))1/2 - (1/2) ln(2 + ε/(2R)) - 1]}. (35) p 4.3.ХОД U(r12) ДЛЯ РЕАЛЬНЫХ e- И e+. Ход расчетных Uae(r12), Uam(r12), Upe(r12), Upm(r12) и Uc(r12) при r12(0;4R) дан на Рис.2 и 2б. А на Рис.3 – ход e – отличия энергии реального электрического взаимодействия e- и e+ от Uc: e(z)=Uae(z)-Uc(z) и е(r)=Upe(r) -Uc(r). a a Ход U = U e - Uam, Up = Upe - Upm и Ua = Uae+Uam, Up =Upe+ Upm дан на Рис. 4. U(эВ) U (эВ ) 1000 0 1 Um 2 3 a -1 0 0 0 Ue Um r 1 2 /R p Um 4 0 a 1 2 r12/R 4 -1000 -2 0 0 0 a Ue a Um p Ue -2000 -3 0 0 0 p Uc -4 0 0 0 3 p Uc -3000 -4000 Ue 25 Рис.2 Рис. 2б 26 U (эВ) 0 1 2 3 r12/R 4 -1000 a a Ue -Um -2000 p p Ue -Um -3000 a a Ue +Um -4000 ортопозитроний p p Ue +Um парапозитроний Рис.3 Рис.4 27 Из-за бивариантности реального взаимодействия Рис.2 дан в двух вариантах. Суммарная энергия взаимодействия реальных зарядов и е- и е+ как соосных, так и соплоскостных U(z) и U(r) (Рис. 4), всегда отрицательна – как в случае параллельных , так U (эВ) U (эВ) и антипараллельных (в ортопозитронии) – при всех z и r. Ибо при любых расстояниях U r /R между U реальными партнерами (зарядовыми суперструнами-кольцами) модули r /R отрицательных UUe взаимодействия зарядов +e и -e превосходят модули взаимодействия . U Это свойство взаимодействия реальных e и e+ радикально отличается от свойств U U U взаимодействия “точечных” e- и e+, для которых, например, при расстоянии между ними r12 = 10-12 см |Um| = е2/r123 = 53,9 Мэв, а |Uе| = 0,09 МэВ. Здесь ещеU раз виден масштаб U некорректности предположения о точечности реальных частиц. U Вместе с тем, на интервале z (0 – 0,4)R со значительной его длиной z 1,5·10-11 см энергия взаимодействия Ua(z) при антипараллельных магнитных моментах в паре почти постоянна и составляет -2,37 кэВ. А энергия Up(r) орто- взаимодействия в этих состояниях пары соплоскостных e- и e+ имеет еще более широкую и оригинальную, чем у Ua(z), потенциальную яму диаметром 2r 1,7·10-10 см, дно которой (с глубиной такой же, как у соосной -2,37 кэВ) имеет, кроме того, наружное кольцевое увеличение глубины до уровня ниже -3 кэВ. (Здесь имеет место нечто, аналогичное “асимптотической свободе” партонов, взаимодействующих в КХД). В то же время, полная глубина логарифмической потенциальной ямы в парапозитронии равна -2e2/(R) (ln(8R/0) –1) =-512,18 кэВ, т. е., более чем на два порядка превосходит глубину ямы в ортоPs. Это, вероятно, и является (см. [17 и 29]) причиной сокращения времени жизни парапозитрония пара = 1,25·10-10с по сравнению с орто = 1,4·10-7с на ~ 3 порядка. 1000 0 1 2 3 a p m 4 12 m 0 a -1000 1 e 2 3 p 4 12 m -1000 -2000 a p a m e e -2000 -3000 p e c -3000 -4000 c -4000 U(эВ) U (эВ ) 1000 0 1 Um 2 3 a -1 0 0 0 Ue Um r 1 2 /R p Um 4 0 a 1 2 r12/R 4 -1000 -2 0 0 0 a Ue a Um p Ue -2000 -3 0 0 0 p Uc -4 0 0 0 3 p Uc Ue -3000 -4000 ГЛАВА 5. ПОПРАВКИ К С. З. E1S, E2S И E2P УРОВНЕЙ ПОЗИТРОНИЯ, МЮОНИЯ И ВОДОРОДА 28 Завершенные в 2002 г. автором вместе с коллегой Ю. Лобановым и опубликованные в 2003 г. расчеты поправок [29] (в [29] ошибочный множитель ½ релятивистской поправки δr необходимо убрать) были выполнены еще до возникновения мысли о корректности замены полного оператора Лапласа в уравнении Шредингера оператором M2 = -ħ2d2/dφ2. Т. е., поправки были вычислены через известные стандартные в. ф. атомов, найденные через стандартные уравнения Шредингера (для с. з. полных моментов (l(l+1))1/2 ħ). Но, как упоминалось, найти аналитические выражения волновых функций 0-го приближения для 2P- уровней исследуемых атомов с гамильтонианом (24.3) пока не удается. И соответствующие расчеты поправок с адекватными в. ф. для 2P- уровней пока еще не выполнены. Но, тем не менее, результаты расчетов на основе известных стандартных в. ф. и их сравнение с экспериментальными данными так же, как и с будущими результатами расчетов с в. ф., найденными через (24.3) с M2 = -ħ2d2/dφ2, представляют несомненный интерес. Следующие поправки найдены через в. ф. е- 0-го приближения Ps, H и мюония в виде известных водородных с учетом приведенной массы е- в каждом из атомов. В Ps mпр = mе/2 и для 1S, 2S и 2P-состояний Ps в. ф. таковы [27]: R1S = 2exp(-r1); R2S = 2-1/2 (1 - r1/2) exp(-r1/2) и Ψ2P = R2P·Y2P = (24)-1/2r1e-r1/2 •(3/(8))1/2sinei (36) (r1= r/a0, a0 = 2ħ2/(mеc2) = 1,0584·10-8 см, r – расстояние между центрами e- и e+, магнитное m = 1). Известные с.з. энергии уровней En0 нулевого приближения En0 = -mee4/(4n2ħ2) равны E1S0 = -6,802938эВ и E2S0 = -1,7007345 эВ = E2P0. (37) Их сдвиги и расщепления из-за отличия оператора взаимодействия кулоновского от действительного выразятся E1S = R1S2(r1) U(r1) r12 dr1, E2S = R2S2(r1) U(r1) r12 dr1 и 2 2 E2P = Ψ2P (r1)U(r1) r1 dddr1, (38) в которых, разумеется, U включает в себя как e, так и все реальное взаимодействие Um, Umlj, UmlH, UmlH и δr. (При независимости U2P от и φ в интегралах типа (24) вместо Ψ2P используется лишь R2P). Необходимая замена в (38) переменных r/R и (в цилиндрической системе координат) z/R в Ue, Um и Uc на r1 и z1 реализуется через их умножение на число = a0/R (в Ps = 273, 446)). Обозначив статистический вес соплоскостной взаимной ориентации торов е- и е+ через p, а соосной через (1-p), выразим поправки 1-го приближения от обоих полей в E1S так: 29 m1S = R1S2(r1) r12 [(1 - p) Uam(r1) + p Upm(r1)] dr1= (1 - p)аm1S + ppm1S, 0 (Uam и Upm из (26) и (29)), e1S = -e2/(R) R1S2r12{[(1- p) k K(k) + p/ K(k)(1 + f1/2)-1d] - (R)/r1dr1 = 0 0 а p = (1 - p) e1S + p m2S = e1S. (39) R2S2(r1) r12 [(1 - p) Uam(r1) + pUpm(r1)] dr1 = (1 - p)аm2S + ppm2S; 0 e2S = -e /(R) 2 R2S2r12{[(1 - p)kK(k) + p/ K(k)(1 + f1/2)-1d] - (R)/r1dr = 0 а 0 p = (1 - p) e2S + p e2S. (40) В 2P-состоянии Ps (в мюонии и H – тоже) все орбитальные кольцевые токи партнеров, как упоминалось выше, сосны. Из-за этого создаваемая ими компонента Hz >> Hr. И можно ожидать только соплоскостности моментов е- и я партнеров. Но тогда как вычисленные e2P и m2P, так и величины mlj ± (mlH + mlH) для 2P-уровня с учетом p ~1 будут близки к m2P = [Upm(r1)] R2P2 r12 dr1 = pm2P; 0 e2P = -e /(R) 2 0 R2P2 r12 {[(1/) K(k)(1 + f1/2)-1d] - (R)/r1dr1 = pe2P (41) 0 В (41) учтены лишь радиальные R2P, т. к. Um и e зависят только от r1. Далее значения аm, pm, аe, pe, mlj, mlH и mlH будем называть амплитудами. Основным отличием мюония и H от Ps является большое превосходство масс ядер m+ и mp+ над me (24а). В них mпр = 9,0656894·10-28 г, а0 = 0,53173810-8см; mпрH = 9,104575·10-28 г; а0H = 0,529465410-8см; = 137,3787 и H = 136,79156. (42) 0 4 2 2 С.з. En = mпре /(2n ħ ) в мюонии и H равны E1S0 = -13,540312 эВ, E2S0 = -3,3850781 эВ = E2P0 для мюония и 0 E1S = – 13,598391 эВ, E2S0 = -3,3995978 эВ = E2P0 для водорода (43) Малы по сравнению с е = 4,4910-23 эрг/Гс и p= 1,4110-23 эрг/Гс. И, пользуясь многократным превосходством Re- над Rμ+ и <rp+>, вычисления с. з. энергии уровней в мюонии и H можно упростить с помощью оператора (25). И аналогичные (39-41) позитронным амплитуды для них будут: δapm = - R2(r1)(Hz(r1))r12dr1 0 30 и ape = R2(r1)e[(r1) + e/r1]r12dr1; (r1 = r/а0) (44) 0 Здесь, как и в Ps, r1 обозначает расстояния и r1 и z1; выражения (r1) и Hz(r1) даны в (14) и (14/). 5.1. СВОЕОБРАЗИЕ МАГНИТНОГО СПИН-ОРБИТАЛЬНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ Вышеупомянутая соосность орбитальных токов партнеров делает вычисленные его амплитуды mlJ (mlμH + mlμH) достаточно определенными. При этом из-за противоположности знаков орбитальных je- и jя все mlJ > 0. Для Ps оператор (24') Iе = [-eħ/(32mпрa0)] exp(-(r2 + z2)1/2)r2drdz и известные 2P = R2P·(3/8)1/2sin∙ei = R2P·(3/8)1/2r(r2+z2)-1/2e i и А (14) сдвиг mlJ выразим так: ml J = Nexp[-((r12 + z12)1/2 + (r22+z22)1/2 )]r1 r22((r1 + z1)2 + + (z2 - z1)2)1/2[(2 - k2)K(k) - 2E(k)] · dr1dz1dr2dz2; k2 = (4r1r2)/((r1 + r2)2 + (z2 - z1)2); N = a0-1[(eħ)/(16meca0)]2 = 7,07510-7эВ. Достаточно интегрировать (45) по r(0-20) и z(-20; +20). (45) Результат: сдвиг mlJ = 6,427•10-5 эВ. А расщепления mlH = (1/2)(ml+H- + ml-H+) и mlμH =1/2)(ml+H- + ml-H+). И в параPs (в нем μе-׀׀μе+) и в ортоPs (μе- и μе+ анти )׀׀модули mlH и mlμH совпадают. Но знаки амплитуд (в скобках) Psор совпадают, а в Psпа ml+H- = -ml-H+ и ml-H-= - ml+H+. Т. е., mlHпара = (1/2)(mlH- + mlH+) = mlHпара = (1/2)(ml-H- + ml+H+) = 0. А mlHор = mlHор = mlH-. И достаточно вычислять лишь их сумму mlΣор = mlHор + mlμHор = 2mlμH-, которая [14] для 2P-уровня Ps составит: mlΣор = ±(-μeeħ/(12meca03) = ±(-7,56·10-6) эВ. (46) 31 (Знак (46) совпадает со знаком m = +1 или -1). Напомним, что угол между векторами μe- и μe+ и напряженности <H> в атоме равен 0 или π. Т. е., в cos(l∙s)=±1. Это следует из релятивистской теории e- Дирака (см.[12]). Вследствие тождественности волновых функций е- и е+ в Ps и малости mе по сравнению с m и mp свойства этого взаимодействия в Ps существенно отличны от его свойств в мюонии и H. В мюонии и водороде из-за локализации ядер практически в центрах обоих атомов амплитуды mlJ , вся mlH и mlH+<< mlH- и через [14] и cos(l∙s) = ±1 mlΣ (1/2)(-е-•<Hсоб>) = ±(-μeeħ/(48mпрca03)). Т. е., для мюония mlΣ (-1,51) 10-5 эВ и для H mlΣ (-1,52) 10-5 эВ. В таблице 1 представлен полный набор поправок 1-го приближения (в 10-5 эВ) рассматриваемых атомов. Таблица 1 Атом nl e r mlJ m Ps 1S 259,61 – 447,26p1 54,34 0 ±(138,41 -210,68p1) 2S 26,82 – 54,5p2 3,4 0 ±(17,02 – 25,905p2) 2P -0,87 + 1,64p2P 3,4 6,43 ±(0,39 – 0,89p2P) 1S 1109,04 -1673,27p1 54,54 0 ±(4,68 – 7,09p1) 2S 136,59 – 206,1p2 3,4 0 ±(0,575 – 0,871p2) 2P 2,99 – 4,48p2P 3,4 0 ±(0,01 – 0,022p2P) 1S 1122,15 – 1692,97p1 54,3 0 ±(1,49 – 2,18p1) 2S 138,21 – 208,52p2 3,4 0 ±(0,18 – 0,28p2) 2P 3,01 – 4,53p2P 3,4 0 ±(0,005 – 0,01p2P) µ+e- H mlΣор (-0,76) (-1,51) (-1,52) 5.2. ПОДУРОВНИ С УЧЕТОМ ВСЕХ ПОПРАВОК 1-ГО 32 ПРИБЛИЖЕНИЯ Итак, с. з. энергии 1-го приближения орто- и пара- 1S, 2S и 2P-подуровней Ps, мюония и H с серединами уровней Enlс = Enl0 +e+mlJ +r есть: Enlор = Enlс +m mlΣ и Enlпа = Enlс-m ±mlΣ. В них знак амплитуд m однозначно связан (47) с параллельностью или антипараллельностью векторов магнитных моментов (спинов) партнеров. А для амплитуд ml орбитального магнитного взаимодействия в Еnl он определяется соотношением направлений μе- с генерируемым движением партнера или самого е- вектором H, причем направление H однозначно зависит от знака орбитальной компоненты скорости vφе- (числа m = 1). Поправки в таблице классифицированы по свойствам их влияния на с. з. Еnl0. Так, поправка на отличие e реального Ue от Uс может лишь сдвигать каждый уровень (практически всегда вверх). Только вверх могут сдвигать уровни релятивистский рост массы е- r и (P-уровни) mlJ,. Эти поправки даны в трех ее столбцах слева. Но взаимодействие магнитных моментов партнеров в атомах m превращает все уровни в дублеты. А mlΣ превращает дублетные (от m) P-подуровни с l = 1 в 4 подуровня. Расщепляющие поправки – в двух столбцах справа таблицы. Окончательные выражения с. з. 1-го приближения Enlор (в эВ),полученные через данные Таблицы 1, величины En0 (37, 43) и выражения Enl (47), размещены в Таблице 2 (не вмещающиеся в нее Enlпа = Enlор - 2m легко найти с учетом величин m из Таблицы 1) Таблица 2 Атом nl Enlс Enlор Ps 1S -6,799756 – 4,4726∙10-3p1 -6,7983720 – 0,0065794p1 2S -1,7004217 – 0,0005450p2 -1,7002515 – 0,0008040p2 2P -1,7006169 +1,644·10-5p2P -1,7006130 – 0,0000253p2P (-7,5610-6) 33 µ+e- H 1S -13,5289525 – 0,0167327p1 -13,5289057 – 0,0168036p1 2S -3,3836954 – 2,061·10-3p2 -3,3836896 – 0,0020697p2 2P -3,3850314 – 4,484∙10-5p2P -3,3850312 – 4,51∙10-5p2P (-1,51∙10-5) 1S -13,5866056 – 0,0169297p1 -13,5866056 – 0,0169515p1 2S -3,3981803 – 0,0020852p2 -3,3981785 – 0,0020880p2 2P -3,3995323 – 0,0000453p2P -3,3995322 – 0,0000454p2P (-1,52∙10-5) ГЛАВА 6. СРАВНЕНИЕ ИЗМЕРЕННЫХ И РАСЧЕТНЫХ ИНТЕРВАЛОВ МЕЖДУ ПОДУРОВНЯМИ 1S, 2S И 2P- СОСТОЯНИЙ АТОМОВ Уже измерены интервалы: В Ps – расщепление E1Sор - E1Sпа; Е2Sор - Е1Sор и сдвиг Лэмба Е2S-Е2P [31]. В мюонии – расщепления E1Sор - E1Sпа и E2Sор - E2Sпа [31]. В водороде E1Sор E1Sпа; E2Sор - E2Sпа; E2P1/2ор - E2P1/2па; Е2Sор - Е1Sор; Е2Pор - Е2Sпа и лэмбовский сдвиг Е2S - Е2P [31]. Их рассчитанные в 1-м приближении в предположении p1,2 = 0,5, а p2P = 1 и опытные величины таковы: В Ps E1Sор - E1Sпа = 2|m1S| = 6,61410-4 эВ (изм. 8,41156·10-4 эВ); Е2Sор - Е1Sор = 5,101008 эВ (изм. 5,10183 эВ) – (сюрприз: расчетный Е2Sпа - Е1Sпа = 5,10175 эВ близок к опытному Е2Sор - Е1Sор). Расчетный лэмбовский сдвиг Е2S - Е2P = 3,4610-5 - (7,5610-6) эВ (изм. 3,56844810-5 эВ). В мюонии 2|m1S| = 2,267110-5 эВ (изм. 1,84588910-5 эВ) и 2|m2S| = 2,7910-6 эВ (изм. 4,425210-6 эВ). В водороде 2|m1S| = 810-6 эВ (изм. 5,874410-6 эВ). А интервал E2Sор - E1Sор = 10,195859 эВ (изм.10,19889 эВ). E2Pор - E2Sпа = -3,5410-4 эВ - mlΣ (изм. +4,09899610-5 эВ), 2|m2S| = 810-7 эВ (эксп. 7,34310-7 эВ) и 2|m2P| = 1∙10-7 - mlΣ эВ (эксп. 2,44810-7 эВ). 34 Расчетное значение лэмбовского сдвига E2Sор - E2Pор = 2,64410-4эВ - mlΣ (изм. 4,37510-6 эВ) хотя и на два порядка превосходит измеренное, но во 2-м приближении можно ожидать их сближения. Как видим, расчетные интервалы в Ps и мюонии близки к измеренным. А в водороде совпадает как число опытно обнаруженных [31, Исаев, с. 20] и расчетных подуровней, так и структура (взаимное расположение почти всех уровней и подуровней). И уже в 1-м приближении около половины вычисленных с. з. близки к их измеренным значениям. Это дает основания предположить количественный ресурс стандартной квантовой механики, учитывающей и отличие реального электрического взаимодействия электрона с ядрами от кулоновского и ранее почти полностью игнорировавшееся их магнитное взаимодействие, после учета пока еще не вычисленных поправок к волновым функциям атомов 0-го приближения (их величины ожидаются весьма значительными) достаточным для точного предсказания с. з. всех подуровней связанных состояний атомов. Расчетный 2P-подуровень атомов с числом m = 0 в работе не рассматривался, т. к. известные в. ф. всех атомов при m = 0 вещественны. И из-за этого (см. Д. И. Блохинцев [7, с.102]) с. з. всех компонент токов (и массы и заряда) в атомах равны 0. Т. е., пропорциональные m орбитальные механический и магнитный моменты атомного е- при m = 0 также равны 0. И волновое уравнение автоматически (l = 0) превращается в уравнение для 2S состояния. Это, а также совпадение числа 2P-подуровней водорода измеренных и расчетных (при не учете подуровня с m = 0) подтверждает отсутствие в атомах 2Pподуровней с m = 0. Однозначность расчетных значений поправок к с. з. Enl0 в 2P-состояниях атомов (в них, как упоминалось, p2P ≈ 1), в которых расщепляющие амплитуды mlΣ в Ps, мюонии и Н многократно превосходят m, делает весьма актуальными измерения интервалов между 2Pподуровнями всех трех атомов и сравнения их резул ьтатов с представленными здесь расчетными. ГЛАВА 7. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЭЛЕКТРОНА С НЕЙТРОНОМ Роль ne-взаимодействия особенно ярко выявилась в исследованиях открытых в 1968 г. Ф.Л. Шапиро с коллегами [32] ультрахолодных (с энергией < 10-7 эВ) нейтронов (УХН), способных длительное время храниться внутри твердотельных (т. т.) вакуумированных сосудов. Неожиданным результатом и пионерского эксперимента с УХН ловушками 19681969 г.г. [32] и последовавших за ним сотнях других опытов оказалась парадоксальная малость измеренного времени хранения t УХН во всех опытах по сравнению с t’ предсказываемым теоретически. 35 Но в теории несмотря на то, что еше в 30-х годах 20-го века известные расчеты магнитного рассеяния нейтронов при взаимодействии их n с e, я и орбитальными токами атомных электронов Ф. Блоха, М. П. Бронштейна и других авторов показали значительную роль взаимодействия нейтрона и с e и с его орбитальными токами в атомах, взаимодействие УХН магнитное с электронами стенок ловушек, ограничивающих объем хранения УХН, до сих пор не учитывалось, а основной причиной ограничения величины t предполагалось присутствие в приповерхностном слое их стенок примесного водорода. Учет взаимодействия n УХН с e электронов в короткие, но часто повторяющиеся отрезки δt времени отражения УХН от ограничивающих вакуумный объем их хранения металлических стенок был выполнен в 1998 г. [33]. Как и ожидалось, расчетные t оказались близкими к измеренным и – более того – учет взаимодействия n с e позволил объяснить наблюденное в опытах превосходство t в ловушках диэлектрических [34, 35] над t хранения в ловушках металлических [36]. Физическая причина преимущества ловушек с диэлектрическими стенками, в которых в 1981-82 г.г. были измерены рекордные для т.т. сосудов УХН t = 290 c (стенки кварцевые с внутренним = 6,4 см и длиной 1 м) [34] и t = (950 60)с (Al стенки, покрытые намороженным тяжеловодным льдом, горизонтального дна – 52 см, высота цилиндра – 28 см [35]), очевидна. В диэлектрике все электроны заполняют уровни энергетических зон так, что для любого из них нет свободных состояний с с. з. энергии меньшими, чем на занятом им уровне. Это и делает передачу энергии любого электрона вошедшему в приповерхностный слой стенки УХН маловероятной. В металлах же электроны зоны проводимости с ее сплошным спектром с. з. энергии (далее энергия электрона обозначается символом ) даже при низких температурах заселяют не все состояния под уровнем Ферми F, т. к. часть из них занимают уровни выше F. А вероятность передачи импульса УХН от е-, заселяющих уровни с F, с последующим их переходом на свободные нижележащие уровни зоны, многократно выше, чем для < F. То, что и t = 290 c (в [34]), и t = 950 с (в [35]), несмотря на t35/t34 3, названы рекордными, не является оговоркой. Дело в том, что благодаря большему объему хранения в сосуде [35] и оптимальной его форме частота взаимодействий УХН со стенками сосуда в [34] многократно больше, чем в [35]. И очевидно, что способность поверхности кварца отражать УХН даже выше, чем у тяжеловодного льда. К сожалению достигнутое Ю.Ю.Косвинцевым, В. И. Морозовым и Г. И. Тереховым [35] многократное увеличение времени хранения УХН (до t = 950 с) через очевидное элементарное средство – выбор оптимальной формы объема хранения (в виде цилиндра, но очевидно, что куб и сфера с достаточными их размерами тоже пригодны) используется редко. И ни в одной из созданных после них т. т. ловушек УХН это блестящее достижение повторено не было. Т. е., в других опытах с УХН времена их хранения достигают не более 100 секунд. 36 На отражающийся приповерхностным слоем металлического сосуда УХН, скорость которого vn 5 м/c (а его кинетическая энергия 10-7 эВ), воздействуют три потока частиц. Первым из них является встречный поток ядер с его плотностью я = nяvn 5·1025 см-2с-1 (в котором иногда присутствуют и ядра примесного водорода); второй – это самый интенсивный, но практически не нагревающий УХН, поток электронов, связанных с ядрами; и третий – поток е- зоны проводимости, обладающих скоростями v vF 108 см/с. 7.1. ПЛОТНОСТЬ ПОТОКА ВОЗБУЖДЕННЫХ ЭЛЕКТРОНОВ ЗОНЫ ПРОВОДИМОСТИ Чтобы найти поток = v N, где – относительная доля возбужденных до F езоны проводимости, способных нагревать УХН, v– их средняя скорость, N – плотность е- зоны, необходимо сначала оценить . Проще всего оценку выполнить через интегрирование распределения Ферми-Дирака по значениям энергии электронов, локализованных в зоне проводимости исследуемого металла f() = {exp[( -F)/(kT)] + 1}-1 (F – работа выхода е- из металла, k = 1,380662∙10-16 эрг/К = 8,61734∙10-5 эВ/K в cледующем его выражении [33] =[ 2 F 0 2 F F f()d – f( ε )d ε] / 0 f()d (48) 0 В нем интегрирование выполняется аналитически через известную первообразную для интеграла ∫ f(ε)dε функцию Y() = ε - kTln[exp(( - F)/(kT)) + 1] [33]. Результат интегрирования удивителен. 7.2. ИНВАРИАНТ-СЮРПРИЗ F-1 2 F f()d И РЕАЛЬНАЯ 0 ГЛУБИНА ПОТЕНЦИАЛЬНОЙ ЯМЫ ЗОНЫ Пользуясь вышеупомянутой первообразной Y(), находим F-1 2 F f()d = 2 - (kT/F) ln[(1 + exp(F/kT))/(1+ exp(-F/kT)) = 0 = 2 – (kT/F) ln[exp(F/kT) 1. (49) 37 Как видим, интеграл F-1 2 F f()d ≡ 1 при всех возможных Т. равен 1. 0 А остаток интеграла F-1 f()d ~ (kT/F)exp(-F/(kT)) имеет 2 F exp(-F/(kT)), например для меди с ее F = 4,4 эВ, равную exp(-170) даже при Т 300 К. Т. е., остаток kTexp(-F/(kT)) составляет ~ 10-77F. Итак, с учетом очевидной близости средней скорости v возбужденных электронов зоны проводимости к vF [33] для конкретного металла, например, меди с ее N = 8,46·1022 см-3, vF = 1,25·108см/c (F = 4,4 эВ) при Т = 300К будет = 0,0041. И оценка дает 4,45·1028 е- см-2 с-1. Еще до вычисления эффективных поперечных сечений передачи энергии УХН от электронов полезно обратить внимание на следующие уже обнаруженные экспериментаторами интересные факты. Два десятилетия тому назад авторы работы [36] в опытах с медными сосудамиловушками при Т = 300 К измерили зависимости от времени и числа УХН N(t) внутри сосуда, и числа вышедших из него нейтронов n(t), а также энергию εn вне сосуда. Полученный ход N(t) оказался синхронным с ходом n(t), причем величины N слегка превосходили n. Не менее интересен и важен их результат измерения энергии εn покинувших сосуд нейтронов. Опытная ее величина ограничивалась интервалом 0,0002 ≤ εn ≤ 0,025 эВ, т. е., практически все проникшие сквозь стенки сосуда n из УХН превратились в тепловые. Авторы [36] пришли к заключению, что все результаты их измерений совместимы с приростом энергии УХН до εn (0,0002 – 0,025) эВ только в одном столкновении в отражающем их поверхностном слое ловушки. А в опытах [37] авторам удалось измерить температурный ход n(T) числа покидавших ловушку УХН. Здесь, как при обезгаженных внутренних поверхностях сосуда, так и не обезгаженных, ход n(T) линейно рос с Т. 7.3. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЭНЕРГИЧНЫХ ЭЛЕКТРОНОВ С УХН Перейдем к оценке энергии, которую е- зоны проводимости способен передатьУХН в одном столкновении. Здесь, естественно, взаимодействие n и e- является только магнитным. Но получение точного выражения его энергии U осложняется отсутствием столь же прецизионно, как у электрона, определенной структуры токовых внутринейтронных контуров. Тем не менее, пользуясь хорошо измеренной величиной магнитного момента нейтрона μn = 9,662·10-24 эрг/гс и вместе с тем – малостью по сравнению с большим радиусом тора 38 электрона R = 3,8706·10-11 см среднеквадратического радиуса нейтрона ~ 0,8·10-13 см [38], а также – точным выражением напряженности магнитного поля H, создаваемого электроном во всем пространстве, эту трудность легко преодолеть. Известные компоненты H [30] (в цилиндрической с. к.) есть Hz = (e/(R)((R + r)2 + z2)-1/2 ){[(R2 - r2 - z2)/((R-r)2 + z2)]E(k) + K(k)}, Hr = ez/(πRr)((R + r)2 + z2)-1/2){[(R2 + r2 + z2)/((R - r)2 + z2)]E(k) - K(k)}, k2 = 4Rr/((R + r)2 + z2), (50) Тогда U магнитного ne-взаимодействия можно выразить в идее скалярного произведения вектора μn на вектор образуемого электроном магнитного поля H. При этом, естественно, с учетом квантования суммарного спина обоих взаимодействующих фермионов допустимыми (так же, как в позитронии) будут взаимные ориентации n и етолько соосная или соплоскостная [29]. Т. е., из компонент магнитного поля электрона (50) нужна только Hz.. Наибольшей передача энергии УХН от возбужденного электрона зоны проводимости, например, Cu сосуда будет, естественно, от е-, пребывающего на наивысшем из ее уровней = 2F (с ve = 21/2vF = 1,77·108см/c), в том случае, если он отразится от УХН, проникшего в поверхностный слой стенки, в направлении, обратном исходному вектору ve. Тогда переданный “покоящемуся” n импульс составит pn 3,22·10-19 г см/с, а соответствующая n 0,0193 эВ будет близка к максимальному измеренному в [36] значению энергии покидавших сосуд УХН. А вследствие превосходства почти на 2 порядка радиуса тора электрона R над среднеквадратическим радиусом нейтрона нагрев УХН будет более эффективным при взаимодействии соплоскостном, т. к. в этом случае максимальная величина Hz, в которой сможет оказаться n (вблизи токового тора е-), примерно на два порядка больше Hz, достижимой при взаимодействии соосном, и, более того, в соплоскостном облете e- вокруг УХН возрастают не только сила, но и время взаимодействия нейтрона с ближайшими к нему отрезками тора е-. И квантовомеханическое, и классическое, аналогичное выполненному Резерфордом расчету рассеяния -частицы кулоновским полем ядра, вычисления эффективного сечения ne осложнены отсутствием аналитических решений и волнового уравнения и уравнения движения электрона в магнитном поле УХН. Но классическая (по Резерфорду) оценка ne c помощью ЭВМ проста. В выражении (50) положим (взаимодействие соплоскостное) z = 0, а расстояние между центрами УХН и e- обозначим r. Тогда уравнение движения облета УХН нерелятивистским электроном будет: (m/2)( r 2 + r2 d/dt) - en/(R)[E(k)/(R - r) + K(k)/(R + r)] - mv02/2 = 0, (51) k2 = 4Rr/(R + r)2 Из закона сохранения момента количества движения электрона, прицельный параметр которого равен d, следует: mdv0 = mr2d/dt, откуда d/dt = v0d/r2. Перейдя в (51) от 39 дифференцирования по времени к d/d и (выразив dr/dt = (dr/d)d/dt = rd/dt), преобразуем его в r2 - r4/d2 + r2 - [2en/(Rdv02)][E(k)/(R - r) + K(k)/(R + r)]r4 = 0, из которого r = (r/d)r2 - d2 + 2en/(Rv02)[E(k)/(R - r) + K(k)/(R + r)]r21/2 (52) Полагая в (52) r = 0, найдем минимальное расстояние rp е от УХН на траектории его облета из выражения rp1 + A[E(kp)/(rp - R) - K(kp)/(R + rp)]1/2 = d, где kp2 = 4Rrp/(R + rp)2; A = 2en/(Rmv02) = 2.707·10-12 см для е = 2F и A =5.414·10-12 см для е = F. (53) Через (52) и учет симметрии траектории облета относительно прямой, содержащей радиус-вектор rp, найдем угол облета УХН электроном: = 2d r[r2 - d2 + Ar2[E(k)/(r - R) - K(k)/(R + r)]]1/2-1dr. (54) rp Основная часть всего угла облета находится численным интегрированием (54) в интервале rp + r rm. А вычисление значений в интервалах rp r rp + ( rp) и – на rm r выполняется аналитически с помощью легко находимых выражений = (4d/rp)(/F(rp))1/2, (55) F(rp) = 2d2/rp+ 2Arp2K(kp)/(R+ rp)2- E(kp)/(rp- R)2 + R/(R+ rp)2 [2/(rp - R) + + 2(lnp -1)/(rp + R) + (rp - R)(3/2 - lnp)/(R + rp)2], (56) lnp = 4/kp ; kp = (rp - R)/(R + rp) и = 2d/rm. (57) Перед каждым интегрированием (54) надо, естественно, найти из соотношения (53) необходимую пару конкретных значений d и rp. Передаваемый УХН импульс pn после вычисления величины для каждой пары d и rp pn = 2pecos( -/2). Набор полных углов облета был найден [33] для минимального (f) и максимального (2f) из всех возможных значений энергии возбужденных е- зоны проводимости меди. Результаты даны в Таблице 3. Таблица 3 е = 4,4 эВ е = 8,8 эВ 1011rp,см 1011d,см , рад. cos( -/2) 1011rp,см 1011d,см , рад. cos( -/2) 4,765 4,77 4,8 4,96 5,2 5,6016 5,6017 5,6031 5,6362 5,7483 6,954 6,359 5,437 4,4 3,875 0,94 1 0,91 0,59 0,36 4,524 4,525 4,527 4,54 4,58 5,14042 5,14043 5,14045 5,14085 5,1419 7,045 6,65 6,223 5,314 4,54 0,928 0,983 1 0,893 0,645 40 Как видим, диапазон прицельных параметров d, в котором приобретаемый от еимпульс УХН pn превзойдет 1,8 pe при энергии электрона 4,4 эВ, составляет d 1,6·10-14см, а при е = 8,8 эВ d 4·10-15 см. А соответствующие известные эффективные поперечные сечения, имеющие вид ne 2dd, будут ne 5,6 б для е = 4,4 эВ и ne 1,3 б для 8,8 эВ. Т. о., ne рассеяния реальных электронов на УХН превосходят сечения неупругих взаимодействий с ними ядер атомов материалов, применяемых для хранения УХН. Кроме того, плотность потока способных нагревать УХН е = 4,4·1028е-см-2с-1 почти на 3 порядка превосходит плотность потока ядер. Оценим теперь вероятность wne нагрева УХН в однократном его отражении от поверхностного слоя меди (толщина которого составляет, как известно, l 10-6 см [39]) wne = net1/4 (58) Множитель 1/4 в (58) отражает тот факт, что эффективный нагрев УХН идет лишь по одному из 4 каналов ne-взаимодействия – взаимному притяжению частиц с соплоскостной ориентацией их моментов; t1 = 2l/vУХН, (vУХН 2,5 м/с – средняя скорость нейтрона в интервале t1 – времени его пребывания в меди в одном отражении). Тогда при Т = 300 К wne = 0,25∙5,6∙10-24∙ 4,4∙1028∙2∙10-6/250 4,9∙10-4. Отсюда, N (предельное число отражений УХН от чистых стенок медной ловушки при их Т 300 К), после достижения которого, вероятность WN (для УХН в последнем столкновении со стенкой) получить n 0,008 эВ и покинуть объем хранения, равна единице. И это реализуется при N 2000 (нагрев с n 0,008 эВ при оценке не учитывался). Изложенные выше расчеты ne-взаимодействия с учетом реальной структуры электрона приводят к той же зависимости, пропорциональной температуре Т стенок медной ловушки, интенсивности нагрева УХН, которая была измерена для широкого интервала Т (50-300) К в [37]. Практически совпадают и интервалы приобретаемых УХН энергий в одном их столкновении со стенкой медного сосуда экспериментальный n (0,0002 – 0,025) эВ [35] и рассчитанный в [33] n 0,02 эВ. Близки также экспериментальное время хранения УХН [35,36] и оцениваемое расчетом. Так, в Cu ловушке [36] измеренное t = 23 c, а расчетное t ~ 80 c (больше tэксп. лишь в ~ 3,5 раза). И здесь нельзя не подчеркнуть упомянутую в главе 7 экспериментально доказанную высокую эффективность достижения времен хранения t, сравнимых с периодом полураспада n, через оптимизацию формы внутреннего объема твёрдотельных ловушек. Все это дает основание считать роль магнитного ne-взаимодействия в нагреве хранящихся в металлических сосудах УХН превалирующей над другими аналогичными факторами. 41 Наиболее существенные причины, обусловливавшие недооценку нагрева УХН возбужденными е- зоны проводимости металлических сосудов в предыдущих теоретических работах, очевидно, следующие: Главная из этих причин – это равенство амплитуды магнитного ne-взаимодействия классическому (ошибочно предполагавшемуся) радиусу электрона r0 = 2,82·10-13 см. А, как мы видели, ее оцененный аналог d 4,5·10-11 см на два порядка больше. Кроме этого, могла существенно снизиться оцениваемая wne вследствие неучета плотности вышеупомянутого потока . Что же касается ловушек УХН диэлектрических, то, несмотря на малость ne передачи энергии УХН от электронов наружных оболочек атомов диэлектрика, вследствие почти на три порядка большей их плотности потока, чем , количественное квантово-механическое исследование эффективности нагрева в них УХН электронами также представляется актуальным. К сожалению оно пока отсутствует. ГЛАВА 8. ЭЛЕКТРОНЫ И ПРИРОДА СВЕРХВРАЩЕНИЯ ВЕРХНЕЙ АТМОСФЕРЫ ЗЕМЛИ [40] Выше уже упоминался достоверно установленный факт многократного превосходства длин пробега электрона в любых средах над длинами пробега других заряженных элементарных частиц. И это свойство e-, обладающего гигантской рассредоточенностью заряда по суперструне-кольце с ее длиной 2πR ~ 2,4∙10-10см, естественно. Но именно эта рассредоточенность циркулирующего заряда делает магнитный момент μе = eR/2 тоже огромным. И доказанное в предыдущем параграфе (на первый взгляд кажущееся парадоксальным) превосходство поперечных сечений магнитного взаимодействия электрона с ультрахолодными (почти покоящимися) нейтронами даже над сечениями взаимодействия с УХН протона также естественно. Сочетание рекордности пробега e- в средах с его рекордной распространенностью в природе особенно ярко проявилось в его способности быть основным фактором, создающим уникальное по красоте недавно (около 30 лет назад) открытое стабильное сверхвращение с запада на восток слоя земной атмосферы на ее огромном интервале высот h (200-400) км над поверхностью планеты [41]. Существенно превосходящая угловую скорость вращения Земли ω скорость ωсв сверхвращения воздуха в этом слое и другие 42 параметры явления представлены в данной ниже таблице 4, составленной из фрагментов таблиц монографии [41]. Таблица 4 Параметры слоя сверхвращения h(км) 200 250 300 350 400 Примечания ωсв/ω 1,1 1,2 1,3 1,4 1,1 [41, с.180] N(всех частиц/см3) 109,86 109,3 108,9 108,5 108,1 [41, с.179] Nе-/см3 105,4 105,7 105,9 105,75 105,6 [41, с.193] (дневные) lср. пробега(см) 104,3 104,7 105,1 105,45 105,8 [41, с.179] (Здесь: ωсв/ω – отношение угловых скоростей обращения частиц слоя ωсв к скорости обращения Земли ω ). Очевидно, что образование и поддержание измеренного стабильного сверхвращения способны обеспечить следующие не менее стабильные факторы: Во-первых – это устойчивая ионизация и радиальная поляризация всей земной атмосферы, создаваемая ультрарелятивистскими частицами галактических космических лучей (КЛ) [40], а также ее ионизация солнечными КЛ и потоком фотонов Солнца, который будем именовать солнечным прожектором (СП). Из данных измерений создаваемого поляризацией вектора геоэлектрического поля Е на высотах слоя сверхвращения [42, 43] следует, что его вертикальная составляющая Еz близка к 2,5·10-4 В/см, и ее величина вблизи экватора на порядок превосходит значения горизонтальных компонент. А в [44] был измерен модуль Е для средних широт ~10-3 В/см. Это дает основание для приэкваториального слоя сверхвращения оценить величину Ег ~ 0,00025 В/см. Другим стабильным фактором является дипольное геомагнитное Н с модулем у поверхности планеты 0,3 Э < Н < 0,65 Э, в приэкваториальной области направленное с юга 43 на север. С учетом измеренных на h (300-500) км и широте ~50° [45] Н зоо ~ 0,3 Э (здесь на h = 0 Но ~ 0,5 Э) у экватора естественно ожидать направленной с юга на север Нзоо ~ 0,2 Э. 8.1. ИОНИЗАЦИЯ И ПОЛЯРИЗАЦИЯ ПЛАЗМЫ СЛОЯ СВЕРХВРАЩЕНИЯ Как известно, влетающая из космического внешнего полупространства в наружную атмосферу частица КЛ генерирует гигантское (~ 105 – 107) число заряженных ливневых частиц [46]. При этом средняя скорость частиц каскада направлена на Землю. Само название порождаемого ультрарелятивистскими частицами КЛ явления “электроннофотонный ливень” точно отражает его основное физическое свойство. Сущность его состоит в том, что и е-, обладающие пробегами на 1-3 порядка большими пробегов положительных каскадных ионов, и фотоны с их на 1-2 порядка большими пробегами, чем у электронов [46], достигают уровня измерителя с интервалов высот их образования Δhe и Δhhv на 1-5 порядков больших, чем интервал Δhio. А фотоны с hv ~ десятков МэВ через добавочную генерацию направленных на Землю энергичных е- еще более усиливают процесс поляризации с направленным на центр Земли Е. Но 99% частиц KЛ (протоны, α-частицы, электроны, и др.) имеют + заряды. Повидимому, это явилось камнем преткновения, до сих пор блокировавшим идею о реальности генерации ими огромного отрицательного тока на Землю у ее поверхности, равного как известно, ~1800 е-/см2. До сих пор принято считать, что гипотеза Вильсона [47] о поддержании стабильным заряда Земли Q = -5,57·105 Кл грозовым механизмом верна. Скорее всего фактом, стимулировавшим возникновение гипотезы Вильсона, явилось резкое возрастание измеряемой напряженности геоэлектрического поля Ег у поверхности Земли при образовании грозовой тучи над прибором. На первый взгляд отождествление этого роста Ег с ростом |Q | корректно. Но Ег растет из-за того, что в уже существовавшем до 44 возникновения тучи направленном на центр Земли Er ~1,3 В/м туча превращается в вертикальный диполь с + зарядами внизу, а у верхней ее границы – отрицательными. В результате под тучей (но не над ней) измеряемая величина Ег оказывается резко возросшей, но это не меняет Q . Более того, когда Ег возрастает до уровня пробоя (возникновения молнии), молния переносит на поверхность Земли именно положительные, а не (по Вильсону) отрицательные заряды. Таким образом, грозовой механизм – это механизм не подзарядки, а разрядки Земли. Он является следствием, а не причиной возникновения Q . Несравненно эффективнее ионизирует атмосферу по сути относящийся к КЛ, но обычно исследуемый независимо, фотонный СП. Известно, что наблюдённая дневная плотность заряженных частиц слоя ионосферы на h = 130 км Ne130 = 2∙105/см3, а ночная – Ne130 = 5∙103/см3 [48, с. 17, рис. 1.2] и вместе с тем на этой же высоте плотность всех частиц N и днем, и ночью имеет значение, близкое к стандартному [49, с. 1003]. На атмосферу ночью СП не влияет, но из-за этого нельзя игнорировать не только его дневное, но и сумеречное на нее воздействие, поскольку мощность потока СП ~ 0,1373 Вт/см2, а для КЛ она составляет лишь 0,274·10-9 Вт/см2 [46]. СП многократно умножает плотность ионов атмосферы по сравнению с плотностью, создаваемой галактическими КЛ, и тем самым в дневное время он резко увеличивает эффективность увлечения ионосферы в сверхвращение. Основываясь на вышеизложенном, условия в середине малоширотного слоя сверхвращения верхней атмосферы (высота hc = 300 км) можно принять такие: Ег = 2,5·10-4 В/см, модуль направленной с юга на север Н ~ 0,2 Э. А плотности Ne = 7,94·105/см3 и N = 7,94·108/см3 (таблица 4). 8.2. ТЕОРИЯ ДРЕЙФА ПЛАЗМЫ В ПОСТОЯННЫХ ПОПЕРЕЧНЫХ РАДИАЛЬНЫХ ЭЛЕКТРИЧЕСКОМ, ГРАВИТАЦИОННОМ И НАПРАВЛЕННОМ С ЮГА НА СЕВЕР МАГНИТНОМ ГЕОПОЛЯХ 45 Итак, измерения (таблица 4) показывают, что в слое сверхвращения концентрация заряженных частиц составляет ~0.1 % от всех частиц, а средние длины их пробега весьма значительны (~1 км). Вместе с тем наряду с легкими е- в плазме кроме р+ есть ионы тяжелые со средней массой тср = 23.73 а. е. = 4.92∙10-23 г [49]. Поэтому в уравнениях движения учтем и силу Лоренца и силу гравитации. Началом системы координат выберем точку, где в момент времени t = 0 образовалась (ионизацией нейтральной частицы) частица с массой т и зарядом е. Ось Ох направим вдоль обоих векторов Е и g на центр Земли (модуль g = M G/r2 (r = R + h)), ось Оу – вдоль параллели на запад и ось Oz – вдоль вектора Н на север. Обозначим Hz и Ex через Н и Е. Для частиц нерелятивистских уравнения движения будут d2x/dt2 = еЕ/m + g + ωdy/dt, d2y/dt2 = -ωdx/dt (ω = еН/mс, с – скорость света), (59) В (59) учитывается движение лишь в плоскости хОу из-за равенства нулю r-компоненты сил Лоренца и гравитации в приэкваториальных широтах. При начальных данных х0 = у0 = 0 и x0 = αω, vy0 = βω полное решение (59) есть х = (еЕ/mω2 + g/ω2 + β)(1 - cosωt) + αsinωt, у = (еЕ/mω2 + g/ω2 + β)sinωt - α(1 - cosωt) - (еЕ/mω2 + g/ω2)ωt (60) А соответствующие решению (60) компоненты скорости частицы таковы: vx = (cE/Н +g/ω + βω)sinωt + αωcosωt, vy = -cE/H - g/ω +(еЕ/mω + g/ω + βω)cosωt - αωsinωt. (61) В решении ассимилированы и свойства т. н. дрейфотока заряженных частиц, реализующегося в случае Е = 0 в поперечных магнитном и гравитационном полях [50, 51], и электрического дрейфа [52, 53] – в поперечных Н и Е (при g =0). 46 Анализ полученного полного набора траекторий (60) и скоростей (61) начнем с шага традиционного – отыскания равновесной траектории. Исходя из очевидного постоянства на искомой траектории равновесной скорости, найдем ее величину. Пусть начальные vx0 = 0 (т.е., α = 0), a vy0 = -(cE/H + g/ω) (β = -(е/ω2)(Е/m + g/e)). Подставив их в (60), получим траекторию х = 0 и у = -(сЕ/Н + g/ω)t = v0t. То, что найденная прямолинейная траектория дрейфа конкретного иона с vxO = 0 и vy0 = -cЕ/Н - g/ω действительно равновесна, очевидно. Чтобы в этом убедиться, подставим в d2x/dt2 (1) dy/dt = -сЕ/Н - g/ω. Суммарная сила на ион на ней действительно оказывается нулевой. Вычислим теперь средние по времени скорости для зарядов, образовавшихся с любыми начальными скоростями αω и βω. Интегрирование (3) по времени дает значение vcp = vycp = -сЕ/Н - g/ω = vy0 для любой частицы плазмы слоя. Таким образом, все заряды слоя имеют vycp = -сЕ/Н - g/ω. Вклад в нее от электрического дрейфа -сЕ/Н = -1,25 км/с инвариантен. Он, как легко видеть, не зависит ни от величины и знака заряда, ни от массы частицы [53,40]. Не зависит он, более того, и от αω и βω. Вклад же дрейфотока g/ω = -cmg/(eH), как видим, не инвариантен. Но из-за того, что в условиях слоя для иона средней массы -g/ω ~ -15 см/с, а для электрона -g/ω ~ +3∙10-4см/с, влиянием гравитации на дрейф можно с относительной точностью не хуже ~ 10-4 пренебречь. Итак, поток дрейфующей в указанных выше условиях плазмы слоя сверхвращения имеет постоянную, равную ~1,25 км/с, скорость на восток. Заметим вдобавок, что для частицы с начальной скоростью vy0 = -сЕ/Н + δ (δ > 0 и |vy0| >> δ), равновесная траектория с учетом гравитации при адекватной величине δ превратится в окружность вокруг Земли радиуса ~ R + 300 км. Обратим внимание и на упругие и неупругие столкновения зарядов с нейтральными частицами. Заряд после очередного столкновения передает часть своего импульса нейтральной частице и автоматически вскоре его дрейф с запада на восток восстанавливается. Автоматическое восстановление модуля и направления среднего 47 импульса происходит в течение короткого временного интервала ∆t ~ π/(2ω). Даже для N+ он составляет ~0,05 с. А импульс, переданный нейтральным частицам, естественно, наиболее вероятно направлен на восток. Оценим суммарную энергию дрейфа зарядов, содержащихся в 1 см3 на середине сверхвращающегося слоя ионосферы, где (таблица 4) плотность ионов Ne = 7,94∙105/см3 и плотность всех частиц N = 7,94∙108/см3. С учетом значения массы частиц тср = 4,92 ∙10-23 г и вышеупомянутой инвариантной средней скорости дрейфа vy = -1,25 км/с средняя плотность энергии дрейфа Езоо заряженных частиц на этой высоте будет Езоо~Nemcp.v2y /2 = 3,05∙10-6 эрг/см3. Сравним ее с плотностью энергии измеренного [4l] сверхвращения Eсв всех частиц в рассматриваемом см3 Eсв= Nmcp.v2св/2 (vсв = 0,3ω ( R + 300 км) ~1,46∙104 см/с), равной Eсв зоо ~ 4,13∙10-6 эрг/см3. Как видим, плотность энергии единонаправленного дрейфа только частиц заряженных на h = 300 км в полях Н300 = 0,2 Э и Е300 = 2,5∙10-4В/см Езоо ~ 3,05∙10-6 эрг/см3 лишь на ~35% отличается от плотности энергии сверхвращения всех частиц слоя 4,13∙10-6 эрг/см3. Кроме того, как показано выше, энергия частиц заряженных, модуль и направление их среднего импульса, всегда через интервал ∆t < 0.05 с возвращают свои инвариантные значения. Разумеется, подпитка энергии геоэлектрического поля Е осуществляется КЛ. Это подтверждает способность единоскоростного потока дрейфующих заряженных частиц этого ионосферного слоя эффективно увлекать и все его нейтральные частицы в движение, направленное с запада на восток. Отметим вдобавок, что единая скорость и равные плотности + и – зарядов в ионосфере исключают возможность влияния их дрейфа на геомагнитное поле. 48 Итак, с учетом известных экспериментальных данных о горизонтально направленном магнитном и вертикальных электрическом и гравитационном полях, а также о плотностях частиц плазмы Ne и нейтральных частиц N в приэкваториальном слое сверхвращения земной атмосферы на ее высотах 200 < h < 400 км, с помощью полученного полного решения уравнений движения заряженных частиц найден механизм увлечения в этих условиях всех частиц этого слоя ионосферы в единоскоростное движение на восток. Дрейф возникает за счет ионизации слоя и его одновременных радиальной поляризации и генерации в нем геоэлектрического поля, осуществляемыми КЛ и СП. Чтобы еще раз подтвердить адекватность предложенного механизма сверхвращения, сопоставим данные наблюдений и выполненных здесь расчетов. Точно совпадают высоты h = 300 км над земной поверхностью единственного в атмосфере максимума плотности плазмы Ne = 7.94·105 /см3 и середины узкого интервала высот сверхвращения 200 < h < 400 км. Согласуются с механизмом и высоты обеих границ слоя сверхвращения. Ниже 200 км дрейф невозможен из-за малости l, а выше 400 км – вследствие практически полного прекращения генерации Е КЛ вследствие того, что число атмосферных частиц выше 400 км для генерации недостаточно. Т.е., именно единоскоростной поток дрейфующих заряженных частиц ионосферного слоя создает и стабилизирует измеренное сверхвращение верхней атмосферы [41]. ГЛАВА 9. ЭЖЕКЦИЯ МЕДЛЕННЫХ НЕЙТРОНОВ – ВЕРОЯТНЫЙ МЕХАНИЗМ ОБРАЗОВАНИЯ СОЛНЕЧНОГО ВЕТРА И КОРОНЫ[54]. (Сообщение ОИЯИ, Р4 – 82 – 41, Дубна, 1982) Экспериментальные данные о скорости солнечного ветра (СВ), полученные в последние 49 годы с помощью космических аппаратов “Прогноз” [55]; “Марс-7” и “ИМП-7” [56], ”Пионер-10” [57] и “Пионер-11” [58] на расстояниях от Солнца 1-17 а.е., находятся в противоречии с предсказаниями гидродинамической теории (СВ) [41, с. 229]. Вместо предсказываемого ею возрастания с увеличением расстояния от Солнца измеренная скорость практически постоянна во всем указанном интервале расстояний. Легко показать, что любая частица, подверженная только гравитации, но не магнитогидродинамическим коллективным эффектам, выброшенная из Солнца со скоростью ~700 км/с, имела бы на расстоянии от него 1 а. е. скорость около 350 км/с, а далее скорость оставалась бы практически постоянной – так же, как и скорость солнечного ветра. Измеренные величины скорости ветра, кроме того, удивительно устойчивы. За многие месяцы и годы они не выходят из узкого интервала значений 300-950 км/с, а в каждый заданный момент времени разброс скоростей частиц в заданном месте не превосходит ~ ±50% [55]. Это наводит на мысль, во-первых, о том, что энергия уходящих частиц ветра слабо меняется магнитогидродинамическими волнами вдали от Солнца, а основное ее количество сообщается каждой частице вблизи от него или в нем самом. Во-вторых – механизм эжекции частиц мало подвержен влиянию солнечной активности. Оба эти свойства присущи обсуждаемому ниже нейтронному механизму образования горячей короны и солнечного ветра, который хотя и является ядерным, но не обладает теми отрицательными чертами, из-за которых в свое время был отвергнут механизм нагрева короны за счет распада ядер радиоактивных элементов [59]. Известно, что как корона Солнца, так и солнечный ветер состоят почти полностью из протонов и электронов. Вместе с тем свободные нейтроны распадаются (с полупериодом ~700 с) именно на вышеуказанные частицы, а также на практически не регистрируемые электронные антинейтрино. Нейтроны, кроме того, обладают уникальной по сравнению с другими корпускулами проникающей способностью как сквозь слои вещества, так и сквозь 50 поперечные магнитные поля. Вследствие этого только они имеют возможность покидать Солнце даже в случае их образования на некоторой глубине под поверхностью его конвективного слоя, тогда как даже сильно ускоренные протоны и электроны могут эжектироваться только с его поверхности и только из тех ее областей, где магнитные силовые линии уходят от него на бесконечность. Конкретный механизм возникновения и эжекции медленных монохроматических нейтронов из приповерхностной части солнечного конвективного слоя ввиду недостаточной изученности физических условий в нем указать пока нельзя. Но то, что вероятность его действия велика, можно понять из следующего. Есть, например, эндотермическая реакция Т(p,n)3Не на тритии, которая в земных условиях применяется [60] для генерации монохроматических нейтронов, в том числе и с энергией в несколько сот эВ. Пороговая энергия генерирующих протонов невелика: 1,019 МэВ. Не исключено, что в наружной (~1000 км толщины) слабо ионизованной части конвективного слоя, в которой и протоны, и ядра трития широко представлены, а плотность падает вдоль радиуса из центра Солнца от ~10-7г/см3 до практически нулевой, имеется слабое электростатическое поле, аналогичное хорошо исследованному полю в земной атмосфере, направленное к центру Солнца. Тогда в подслое многокилометровой толщины, в котором длина свободного пробега протонов будет достаточной, протоны систематически будут ускоряться к центру Солнца, а генерированные ими с направлением скорости от центра Солнца нейтроны будут иметь как раз те энергии нескольких сот эВ, которые способны обусловить солнечный ветер, если энергия протонов не будет слишком велика. Эжектированные нейтроны таких энергий еще до своего распада беспрепятственно проникают сквозь приповерхностные поперечные магнитные поля и, распадаясь, образуют солнечный ветер. Возникшие в результате распада протоны, которые получают за счет эффекта отдачи добавочный импульс, эквивалентный в максимуме приросту их скорости ~190 км/с, уходят 51 от Солнца. Протоны же, получившие при других распадах импульс отдачи, направленный к Солнцу, падают на него или остаются в короне. Точно так же примерно одна половина электронов распада начинает уход от Солнца со скоростью, близкой к скорости света, а другая половина остается. Однако эффект радиальной поляризации протонно-электронной плазмы ветра когерентно ведет к быстрому уравниванию скоростей уходящих протонов и электронов, причем скорость протонов возрастает в максимуме еще на ~190 км/с. Эффект поляризации приведет также к захвату в поток и малого количества других частиц с положительным зарядом. Легко видеть, что наблюдаемая в окрестности орбиты Земли скорость ветра ~350 км/с будет иметь место, если начальная скорость ухода нейтронов от Солнца составит ~360 км/с, а основным динамическим фактором, определяющим движение частиц ветра, будет их замедление в поле гравитации. Наблюдаемая вблизи Земли концентрация протонов ветра ~5 протон/см3 будет соответствовать концентрации нейтронов у солнечной поверхности 2·105 n/см3 и их радиальному потоку 1013 n/см2·с. В известных исследовательских реакторах потоки таких нейтронов примерно на два порядка превосходят этот поток. Распадные протоны, электроны меньших скоростей и часть нераспавшихся нейтронов, имеющих скорости, близкие по величине к скорости кругового орбитального движения вокруг Солнца, образуют корону с ее единственно возможной в этих условиях температурой в несколько миллионов градусов. ГЛАВА 10. МНОГООБРАЗИЕ ЭЛЕКТРОННЫХ ПРОЦЕССОВ В ДЕЙСТВУЮЩЕМ РЕЗОНАТОРЕ МИКРОТРОНА [63] 52 В конце 1964 – начале 1965 гг. в Лаборатории нейтронной физики ОИЯИ вступил в строй новый источник коротких вспышек нейтронов – импульсный бустер “ИБР + микротрон”. Проект его электронного инжектора –ускорителя микротрона –был разработан и реализован за 3 года (1961 – 1964) в ЛНФ ОИЯИ [63] при научном руководстве Ф. Л. Шапиро автором и коллегами из ЛНФ при участии руководимых С. П. Капицей коллег из Физической лаборатории ИФП АН СССР. Импульсы ускоренных в т. н. 2-м микротронном режиме электронов (при напряженности поля магнита ускорителя H ~ 2200 Э) до энергии 30 МэВ с их достигнутым (рекордным для микротронов) током 60-80 миллиампер, длительностью 2 ∙10-6 сек. и частотой их следования 50 Гц выводились из камеры ускорителя. И на установленной в центре активной зоны импульсного реактора периодического действия на быстрых нейтронах (ИБРа) урановой мишени точно в моменты максимумов реактивности они генерировали короткие нейтронные импульсы. Число генерированных электронами на мишени нейтронов в импульсе умножалось подкритической активной зоной ИБРа в 100 - 200 раз с длительностью выходящих из зоны нейтронных импульсов τn ~ (3-4) ∙10-6 сек. Нельзя обойти вниманием тот набор осуществляемых электронами процессов, которые сопровождают процесс основной – их ускорение мощным микротронным СВЧ-резонатором. Многие из них, обнаруженных и исследованных еще во время наладки микротрона, существенно снижали эффективность работы инжектора в бустере. Изготовленный из бескислородной меди резонатор - это единственный в микротроне ускоряющий электроны узел. Работает он в экстремально трудных условиях. Так, имея внутренний объем менее 100 см3, он должен выдерживать амплитуду ускоряющего напряжения СВЧ-поля между внутренними входной и выходной плоскими медными поверхностями (зазор между которыми ~ 2 см) ~ 1 мегавольта. Вместе с тем сквозь 53 отверстие в плоской катодной крышке почти до уровня внутрирезонаторной ее плоскости доходит торец диаметром 4 мм изготовленного из гексаборида лантана (LaB6) катода, нагреваемого до ~1500oС.. Кстати, нагрев катода во всех предыдущих известных микротронах осуществлялся прямым омическим его нагревом с амплитудами тока ~10 А, вызывавшими и заметные возмущения магнитного поля ускорителя и осложнявший работу резонатора нагрев катодной крышки. По идее автора он был заменен нагревом электронным прожектором от накаленной слабым током тонкой вольфрамовой спирали с диаметром тоже ~ 4 мм. Центр ее располагался на той же силовой линии магнитного поля, которая пересекала ось симметрии катода, на расстоянии от него (точнее – от медианной плоскости симметрии магнитного поля ускорителя) в 2,2 см. Спираль работала под постоянным потенциалом -600 В с направлением напряженности Е вдоль вышеупомянутой силовой линии магнитного поля H, и полный ток электронного прожектора со спирали на катод не превосходил 0,1 А. В результате многократно уменьшались и искажения того единственного (критического) фрагмента рабочей области магнитного поля ускорителя (у резонатора), через который проходят все траектории ускоряемых e-, но также оказывалась многократно ниже мощность нагрева катодной крышки резонатора. Это повысило и длительность надежной работы катода до 500 часов и, вместе с тем, снизило потери ускоряемых e-. Кроме того, нам удалось существенно повысить электрическую прочность резонатора при помощи его электрополировки и отжига в вакууме при температуре 670 – 770 К в течение ~ 3 часов. Но самую трудную проблему представила для нас неизбежная бомбардировка внутренней плоскости катодной крышки балластными эмиттируемыми катодом электронами, которые после их первого полуоборота внутри резонатора не могут выйти из него сквозь второе пролетное отверстие крышки, предназначенное только для способных 54 ускоряться до последней (30-й) орбиты e-. Падение каждого падающего на плоскость крышки электрона, сопровождавшееся эмиссией вторичных e-, создавало суммарную электронную лавину, вызывавшую эрозию узкой (шириной < 2 мм) полоски крышки. И лишь эта внутрирезонаторная лавина e- была причиной возникновения в резонаторе следующего на первый взгляд невероятного явления: Воздействие только одного импульса эмиттированных катодом и падающих на внутрирезонаторную его плоскость катодной крышки ускоренных до ~ 0,1 МэВ электронов даже без учета воздействия на нее возникающих в этом же импульсе вторичных электронов нагревает узкую (< 2 мм) с ее длиной ~ 4 см медную полоску незначительной толщины. Оценку толщины слоя полоски d1/2, в котором за время одного импульса (~2 ∙10-6 сек.) выделяется подавляющая часть энергии падающих на плоскость крышки e-, легко выполнить с помощью известного выражения [49, с. 958] d1/2 = 0,095(Z/A)Eк3/2 г/см2 (Z и A – зарядовое и массовое числа ядер мишени, Eк (МэВ) – кинетическая энергия e- на входе в медь). С его помощью для Eк ~ 0,1 МэВ находим d1/2 (Cu) ~ 0,0014 г/см2. Отсюда масса нагреваемой одним электронным импульсом полоски Cu c ее удельным весом 8,93 г/см3 составит m ~ 0,01 г. Оценим далее среднее значения теплоемкости меди CCu в интервале температур от 20oС до температуры плавления меди 1083oС по данным в [49,с. 149]. Оно составляет CCu ~ 1дж/(г∙oС). А теплоемкость полоски с ее массой ~0,01г будет Cпол ~ 0,01дж/(oС) ~ 6,242∙1010МэВ/ oС. Затем в естественном предположении о слабой зависимости CCu твердой меди от давления (резонатор работает в вакууме) найдем значение вызванного лишь одним e-импульсом прироста ΔT температуры бомбардируемой даже только эмиттированными катодом электронами (без учета лавины вторичнх e-) полоски катодной крышки для каждого СВЧ-импульса с его длительнотью 2 мкс. Для этого учтем, что ток проникших 55 сквозь отверстие для пропуска только e-, способных быть ускоренными до 30 МэВ, превосходит 0,1 А. И ток Iб бомбардирующих полоску e-, длина которой почти на порядок больше, чем размер отверстия пролетного, оценим Iб ~ 1А. Тогда энергия всех электронов импульса, бомбардирующих внутрирезонаторную бомбардируемую полоску составит: ΔЕ ~ 1А∙1019∙ 2∙10-6∙0,1МэВ ~2∙1012МэВ. В результате с учетом оцененной выше теплоемкости полоски за один импульс ее температура прирастет на ΔT ~ 2∙1012МэВ/6,242∙1010МэВ ~ 32 oС. И очевидно, что учет и ее нагрева электронами балластными существенно повысил бы это значение ΔT. А с учетом краткости временного интервала Δt = 0,02 с между соседними импульсами с их частотой следования 50 Гц очевидно, что в начале работы бустера достигнутый в каждом предыдущем импульсе прирост температуры полоски на >32oС по истечении времени до следующего импульса Δt = 0,02 с не успеет заметно снизиться даже в водоохлаждаемой меди. И рост температуры продолжится до того момента, когда она возрастет до такого значения Tмакс, при котором уход энергии из пластинки в медь водоохлаждаемого резонатора благодаря большому Tмакс ~ 1083oС уравняется с ее нагревом бомбардировкой балластными электронами. И это, как упоминалось выше, было подтверждено экспериментально. Избавиться от возникающей из-за воздействия на плоскую внутрирезонаторную поверхность полоски гигантской напряженности электрического СВЧ-поля лавины балластных электронов, вызывавшей резкое снижение надежности работы резонатора, нам удалось с помощью введения в форму крышки следующего незначительного на первый взгляд нюанса[63]: На внутренней плоскости катодной крышки от ее катодного отверстия до конца эрозируемой полоски (простиравшейся практически до боковой стенки резонатора) 56 фрезеровалась со слегка превосходившей ширину эрозии канавка шириной 2 мм и ее глубиной 4 мм. Результат оказался удивительным. На ее дне узкая (2 мм), но глубокая (4 мм) канавка практически полностью ликвидировала упомянутую напряженность СВЧ-поля Е, амплитуда которой на прежней плоской внутрирезонаторной поверхности катодной крышки составляла Емакс ~ 0,5 МВ/см. И лавина вторичных электронов, эмиттируемых полоской прежней плоской крышки в резонаторе с канавкой полностью прекратилась. Последнее оказалось очевидным уже во время того сеанса непрерывной работы бустера на нейтронные эксперименты, в котором микротрон впервые работал с резонаторной канавкой. В этом сеансе надежность работы бустера резко возросла. И осмотр катодной крышки во время подготовки бустера к следующему сеансу работы на нейтронные эксперименты показал, что и на внутрирезонаторной плоскости крышки и на всем дне канавки эрозия отсутствовала. Еще одна неожиданность: Как мы видели, катодная плоскость резонатора имеет в центре пролетное отверстие и рядом с ним отверстие для торца катода, затем в направлении на центр магнита микротрона проходит почти до стенки резонатора канавка глубиной 4 мм. А противоположная его плоская крышка тоже имеет основное пролетное отверстие. И в этих условиях представлялось оптимальным все прямоугольные внутрирезонаторные границы и отверстий и канавки резонатора с целью увеличить его электрическую прочность закруглить. Но многократная экспериментальная проверка надежности резонатора с закругленными внутрирезонаторными π/2-углами пролетных отверстий и канавки неизменно показывала, что его электрическая прочность в этом случае не повышалась, а снижалась. И после этого мы вернулись к острым прямым углам и всех трех отверстий и внутрирезонаторной канавки. И длительность последних сеансов непрерывной надежной работы бустера на нейтронные эксперименты достигла ~200 часов. А импульсный ток электронов с их 57 энергией 30 МэВ, бомбардировавших мишень, был равен 80 миллиамперам и иногда достигал 100 миллиампер. Суммарное время работы бустера на эксперименты с 1964 по июль 1968 г. составило около 3300 часов. А к этому времени в ЛНФ ОИЯИ начало поступать и монтироваться оборудование нового - на порядок более мощного - 2-го бустера “ИБР-30 + ЛУЭ-40“, проектирование которого было начато в 1966г. сразу после того, как действие пионерского микробустера “ИБР + микротрон” убедительно доказало его высокую эффективность в нейтронно-физических исследованиях. А после демонтажа в конце июля 1968 г. наш микротрон был транспортирован в Ужгородский государственный Университет (в Отделение ядерной физики АН УССР). И здесь после кратковременной его наладки (с участием автора) микротрон надежно проработал около 30 лет (до конца 20-го века), сохраняя рекордность параметров пучка ускорявшихся в нем электронов для этого типа электронных ускорителей. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Итак, структура электрона в виде зарядовой суперструны-кольца, трижды квантованной (по заряду -e, спину ħ/2 и пронизывающему ее контур магнитному потоку Ф0), гармонично согласующаяся с удвоением магнитомеханического отношения самой частицы по сравнению с отношением его же моментов орбитальных, и его распространенность в природе, многократно превосходящая распространенность в ней любой другой элементарной частицы, и тождественность линейной скорости обращения его заряда скорости света наводят на мысль о том, что эта структура является универсальной для всех заряженных истинно элементарных частиц. Более того – это дает основание предположить, что всю инертную массу, спин частиц и все другие свойства материи вселенной создает единственный источник – в каждой элементарной частице циркулирующий со световой скоростью по поверхности кольца-суперструны равнораспределенный квант заряда ±е 58 через массообразующие квантованный спин и стационарные электрическое и магнитное поля. И очевидно, что единственным источником и магнитного, и электрического полей является зарядовый квант ±е. В электроне диаметр суперструны-кольца 2R = 2c(1 + /) = = 7,7412·10-11см рекордно велик. Это (см. Введение) делает концентрацию обоих массообразующих его полей (магнитного и электрического) и полную их энергию минимальной и тем самым создает его рекордную способность проникновения через материальные среды. Найденные реальные свойства электрона с его известными зарядом -e = -4,803242 ·10-10 cgse, и m = 9,109382·10-28 г, и спином sz = ±ħ/2 таковы: Большой радиус суперструны-кольца R = 3,870575·10-11 см и ln(8R/ρ0) = π/(2α) + 2 = 217,2564 (ρ0 – радиус сечения тора-суперструны); масса спинообразующая ms = -eAφ (ρ0)/c2 = 4,544136·1028 г; пронизывающий токовый контур магнитный поток Фz = -Ф0 = -πħc/e; магнитный момент z = -9,29558·10-21 эрг/Гс и магнитомеханическое отношение z/sz = -(1+ α/π)e/(mc) = -1,002323e/(mc). Как мы убедились, уникальным свойством равноплотно распределенного по всей тороидальной поверхности заряда является его извечная циркуляция со световой скоростью +c или –c вокруг оси тора. Циркуляция и создает образующие спин импульс заряда pφ= eAφ(ρ0)/c (из (15) -eAφ(ρ0) = e2/(πR)[ln(8R/ρ0 ) – 2]) и образуемую им часть массы электрона. Остальная часть массы m содержится в созданных циркулирующим зарядом стационарных магнитном и электрическом полях. И то, что произведение-инвариант Rpφ = ±ħ/2 реализуется не только в электроне и других лептонах, но и во всех элементарных и вместе с тем в состоящих из многих субчастиц сложных частицах (даже с их нулевым суммарным зарядом), разумеется, в виде Sz = ± Nħ/2, также наводит на мысль о том, что всегда циркулирующий со скоростью света вдоль поверхностей супертонких торов с их R = (1+ ά/π)e/(mчc) см квант заряда ±e с его 59 структурой и свойствами, аналогичными электронным (mч – вся масса элементарной частицы) и является единым фундаментом всего многообразия элементарных частиц и всей природы. Первые результаты количесвенной оценки роли до сих пор не учитывавшейся стандартной квантово-механической теорией атомов реальной структуры электрона и почти полностью игнорировавшегося ею его магнитного взаимодействия с партнерами (гл. 4 – 6) убедительно свидетельствуют: Собственные значения поправок к с. з. энергии подуровней атомов (таблица 1) имеют модули, достигающие у Δe ~ 10-3 эВ для 1S- состояния позитрония и Δe~ 0,01эВ для 1S-состояний мюония и водорода. А для 2S-состояний модули этих же Δe каждого атома уменьшаются на порядок, т. е., Δe2SPs ~10-4эВ и Δe2Sμ ~ Δe2SH ~ 10-3 эВ. Для состояний же 2P Δe2P уменьшаются даже по сравнению Δe2S почти на 2 порядка (т. е., они ~ в 1000 раз меньше Δe1S). Поправки же магнитные δm почти так же велики, как Δe, только для позитрония. А в мюонии и водороде они ~ в 500 раз меньше соответствующих им Δe. Вместе с тем имеющиеся в таблице 1 данные свидетельствуют об огромном количественном ресурсе не учтенных в 20-м веке в стандартной квантовой механике реальных взаимодейсвий атомных партнеров. Но, кроме того, и в стандартной квантово-механической теории и в экспериметах 20-го века имелись грубые ошибки, тормозившие процесс познания основных свойств и взаимодествий электрона с другими объектами. Вспомним, прежде всего, что долгое существование предположения о, якобы, точечности электрона имело место по вине не только теоретиков. Экспериментаторы длительно измеряли на e--ускорителях при все более возраставших энергиях сталкивавшихся e- действительные размеры электрона без учета их релятивистского сокращения. 60 К середине 80-х годов 20-го века они достигли “измеренного” значения его среднеквадратического размера зарядового распределения (rq2)1/2 ~ 10-16 см. Но корректный учет релятивистского сокращения(rq2)1/2 [9, 1985 г.] показал, что результат их долгих измерений был практически один и тот же: (rq2)1/2 был близок к комптоновской длине волны e- c = ħ/(mc) = 3,86·10-11 см. Кроме того, теоретики допустили и несколько других не корректных выражений электронных параметров. Обратим внимание в этом плане на уникальную коллекцию ошибок (см. гл. 3), сконцентрированных в выражении δr = -Rα2Z4ħ[n/(l + 1/2) - 3/4]/n4 [25]. Эта поправка к собственному значению кинетической энергии партнеров в подуровнях всех состояний атомов, как упоминалось, теоретиками была “найдена” не только отрицательной, но и вычисленный по данному ими ее выражению модуль оказывался втрое меньшим действительного. Если бы Кондон и Шортли использовали тот очевидный факт, что вся зависимость релятивистской поправки δr содержится в безразмерном (численном) множителе γ = (1v2/c2)-1/2, то элементарно просто нашли бы адекватное выражение δr, разложив в ряд только этот алгебраический множитель по малой безразмерной величине v2/c2. Как легко понять, в этом случае их корректный результат точно совпал бы с приведенным выше правильным r n Фока: r n = +(3/2)|En0|2/(mпрc2) = +(3/2)(Eк0/(mпрc2))∙Eк0. Как и следовало ожидать, в 1-м приближении зависимость r n от орбитального l отсутствует. И ее отсутствие для атома водорода экспериментально подтверждено [7, Основы квантовой механики, с. 199]. Так что возможности стандартной квантовой механики предсказывать реальные интервалы между с. з. энергии подуровней стационарных состояний атома в больших масштабах урезались и из-за пренебрежения магнитным взаимодействием электрона с партнерами, и за счет сущесвенного искажения взаимодействия заряда реального 61 электрона-кольца с зарядами ядер и, вместе с тем, – набором грубейших ошибок в выражении релятивистской поправки δr. Автор не уверен в полноте отмеченных здесь диссонансов стандартной квантовой механики. Но и их перечня приведенного достаточно для следующего обоснованного утверждения: Очевидно, что предпринятая в 20-м веке попытка достигнуть глобального согласования всех измеренных с. з. энергии подуровней атомов с их межподуровневыми интервалами, рассчитанными по стандартной квантовой теории без устранения даже только перечисленных ее недостатков, была преждевременной. Кстати – не корректна и уже реализованная попытка скомпенсировать все упомянутые ошибки стандартной теории с помощью квантовой электродинамики с ее не меньшими, а скорее, как упоминалось – даже большими, недостатками. Напомним, в частности, что помимо отмеченных Фейнманом, Ахиезером, Берестецким и др.[7, 8] разработчиками КЭД ее недостатков здесь (Введение) упомянут еще один: Постулат о том, будто бы 4-х вектор электромагнитного тока электрона имеет единственную (скалярную) компоненту – заряд -e. Абсурдность его в свете вышеизложенного несомненна. Адекватным в существующей обстановке представляется единственный путь: Необходимо прежде всего корректно устранить каждую из ошибок, сохранив все те постулаты квантовой механики, которые подтвердили свою адекватность в описании хотя и не всех, но подавляющего большинства свойств спектров атомов и иных микрообъектов. Чтобы это реализовать, надо сначала найти достаточно эффективные алгоритмы для вычисления с помощью ЭВМ поправок к атомным волновым функциям нулевого приближения через полученные здесь зависимости от r12 поправочных операторов энергии. Затем попытаться найти аналитические решения 0-го приближения уравнений Шредингера с H (23″), в котором полный орбитальный момент (23′) будет предположен квантованным. 62 Но не исключено, что в данном случае понадобится разработка адекватного алгоритма численного решения. Однако для всех в. ф. S-состояний атомов необходимости в последнем нет. И расчеты всего набора интервалов между подуровнями любых S-состояний в 1-м приближении с учетом исправленных здесь ошибок и используемых до сих пор в. ф. для nS-состояний Ps, мюония и H трудностей не представят. А сопоставление расчетных и измеренных наборов интервалов даже только между S-подуровнями позволит проверить корректность теории если и не в полном, то в достаточно масштабном объеме. Необходимо отметить и недостаточный уровень достигнутой к настоящему времени точности измерений единственного электронного параметра – магнитного момента ~ 0,1%. Удивление вызывает, прежде всего, огромное различие между оценками относительной точности измеренных значений μe, приведенных, например, в [46 (1991г.)] μe = 9,2847701(31)·10-21 эрг/ Гс и в [49 (1976 г.)] μe = 9,284832(36)·10-21эрг/Гс (на основе известных данных Тэйлора, Паркера и Лангенберга 1969 – 1973 гг.), в которых относительная точность, якобы, составляет ~ 0, 0001%, и оценкой (гл. 1, §1.4) Вонсовского [61, (1973 г.)], который считает, что методика измерений обеспечила относительную точность измерений μe равной ~ 0,1-0,2%. Правильная оценка действительно достигнутой к настоящему времени точности измерений μe по мнению автора принадлежит Вонсовскому. Ведь для того, чтобы добиться относительной точности ~ 10-6 [46, 49], необходимо обеспечить и не меньшую точность измерения модуля градиента G магнитного поля, и совпадения измеряемых направлений смещения траекторий e- (или атомов) с направлением G. Но с учетом хорошо известных трудностей достижения относительной точности измерения даже почти пространственно однородной напряженности поля H (в ускорителях) хотя бы ~ 10-4 очевидно, что относительная точность многократно более трудного измерения градиента G полей 63 применявшихся для измерения μe ферромагнитов с их окружающими рабочую область поля острыми углами даже ~ 10-3 вряд ли реализовывалась. Неточность измерения μe дает основания предполагать именно ее причиной вышеупомянутого двукратного превосходства найденной здесь малой добавки к магнитомеханическому отношению (гл. 1, (21)) ∆μz/sz = (α/π)(e/mc) = 0,002323 над измеренным ∆μz/sz = 0,00115965(e/mc) ~ (α/2π)(e/mc) В этом плане представляется весьма актуальным найти возможность многократно уточнить измерения магнитного момента электрона, скорее всего мало отличающегося от рассчитанной здесь (представляющейся наиболее близкой к действительной) его величины z = -9,29558·10-21 эрг/Гс. (20). Уместно обратить внимание и на резкую асимметрию свойств обоих имеющих тождественную структуру стабильных лептонов электрона и позитрона. В частности – на огромную распространенность в природе электрона и мизерную – позитрона. Сопоставление этой асимметрии с фактом существания в природе нуклонов с их только положительными или нулевыми зарядами, дает основание предположить, что кванты отрицательных и положительных зарядов существенно отличаются друг от друга не только своими знаками, но и другими свойствами. И ярким проявлением этого отличия является гигантское превосходство размеров электрона над размерами столь же интенсивно, как и e-, распространенного положительно заряженного адрона p+. Природа сильной связи. Приведенный выше количественный анализ суммарного взаимодействия магнитных моментов и зарядов реальных лептонов-колец показал, что для обоих их видов модули энергий взаимодействия именно для малых расстояний между партнерами r12 → 0 практически одинаковы (при незначительном превосходстве |Ue| над |Um|). И весьма актуально проанализировать, что было потеряно теорией из-за практически полного игнорирования квантовой механикой в течение всего 20-го века магнитного взаимодействия между частицами. 64 Удивление вызывает, прежде всего, невнимание теоретиков к сравнительному анализу гигантского превосходства модулей аномальности магнитных моментов адронов, близкой к сотням процентов (аномалия для µp+ Δµp+~ 179,3% и для µn Δµn ~ 93%) над аномальностью моментов лептонных (для µe- Δµe- ~ 0,116%). Это дает основания предполагать, что огромное превосходство отношения аномальностей магнитных моментов адронов к аномальности e- Δадрона /Δe-, которое составляет Δµp+/Δµe-=179,3/0,116 = 1546 и Δµn/Δµe- = 801,7, а также пропорциональность магнитного взаимодействия 1/r123 способны создать при r12 → 0 превосходство |Um| над |Ue| в паре даже положительно заряженных протонов. Действительно – оценка их Um ~ - p+2/r123 эрг при r12 = 10-13см дает Um( 10-13) ~ -2∙10-7 эрг = -0,125 МэВ, а Ue ~ - e2/10-13 = -1,44МэВ. Но уже для r12 = 2,5∙10-14см Um(2,5∙10-14) ~ -8 МэВ, а Ue ~ - 5,76 МэВ < | Um|. Кроме того, чисто магнитное взаимодействие протона с нейтроном в дейтроне оказывается вполне достаточным для реализации энергии связи их p+ n даже соплоскостных Um = - p+n/r13 = - 2,23 МэВ. В самом деле: Оценка магнитной (отрицательной) энергии взаимодействия p+ с его |µp| = 1,4106∙10-23эрг/гc и нейтроном с |µn| = 4,3303∙10-24 эрг/гс для расстояния между ними r12=2,6∙10-14см дает: Um(r12=2,6∙10-14см)= -3,475∙10-6 эрг = -2,17 МэВ. Отсюда с учетом того, что и протон и нейтрон состоят из заряженных партонов и, следовательно, из-за эффекта поляризации каждого из взаимодействующих обоих адронов использованное для оценки r12=2,6∙10-14см, вчетверо меньшее полных адронных измеренных <(rq2)1/2>, для взаимно притягивающихся пар партонов представляется не противоречащим действительности. К сожалению возраст автора приближается к 87 годам и увлекательнейшие расчеты хотя бы только свойств (например) состоящего из двух тороидальных партонов 65 (положительного с зарядом +e и отрицательного с зарядом -e) адрона нейтрона через поиск необходимой в. ф. для уравнения Шредингера, подобного позитрониевому, с учетом для начала хотя бы приближенной зависимости от r12 энергии взаимодействия между партонами µ+µ-/(r12)3, будут безусловно трудными и длительными. До сих пор аналитического выражения в. ф. для уравнения с потенциалом взаимодействия А/(r12)3 ни один энтузиаст не смог найти Это, а также вышеупомянутое сомнительное предположение о неопределенности угла между векторами µ+ и µ- , очевидно, способствовало возникновению аллергии даже у корифеев квантовой механики в отношении исследования магнитного взаимодействия между элементарными частицами. Но у автора есть надежда на то, что содержание книги заинтересует хотя бы нескольких молодых энтузиастов познания тайн природы, и они с помощью супермощных современных ЭВМ сумеют вычислить в весьма малом объеме, в котором локализованы оба нейтронообразующие ±зарядовые тороидальные их партона, необходимый набор значений в. ф.. И он также надеется, что после этого работу в обозначенном здесь направлении они продолжат. Есть основания думать, что учет близости кратности модулей аномальной части магнитных моментов адронов к 100% модуля их нормальной части наведет их на следующую мысль: Число партонов в адроне p+ с его p+ = 2,793 я и в n с n = 1,913я равно 3 в протоне, а в нейтроне - 2. И каждый партон обоих адронов имеет целый заряд ±e и структуру, аналогичную электронной с большим радиусом тора Rp . А Rp обратнопропорционален массе партона (см.выражение (18) гл.1), которая, в свою очередь, пропорциональна числу квантов проникающего сквозь партонный тор полного магнитного потока NФ0. Т. е., предположив протон состоящим из трех партонов, из которых два имеют заряд +e, а один - -e, мы придем к заключению о том, что все партоны p+ по форме, массе, 66 модулю спина ħ/2 и N = 1 тождественны реальному тороидальному до сих пор называемому лептоном адрону τ+ и τ-. А благодаря установленному в 1-й главе свойству независимости магнитного момента любой элементарной заряженной тороидальной частицы от числа квантов проникающего сквозь контур ее тора полного магнитного потока NФ0 +партон нейтрона обладает магнитным потоком не Ф0, как у партона отрицательного, а 2Ф0. (Здесь у некоторых из читателей могут возникнуть сомнения в реальности последнего предположения из-за того, что вследствие очевидной малости Rp любого из адронных партонов ~ 10-14 см масса каждого из них превзойдет даже массу p+ и их суммарная масса превзойдет массу и p+ и n. Но при супермалых r12 между партонами в нуклонах комбинаторика векторов напряженности полей их партонов скорее всего обеспечит снижение величин обоих массообразующих полей каждого нуклона до их реальных значений). Количественное и качественное подтверждение адекватности этого на первый взгляд чрезмерно смелого предположения состоит в следующем: Оценим, прежде всего, глубину такой же, как у атома позитрония, т. н. асимптотически свободной ямы в энергии взаимодействия между τ+ и τ-. Из приведенных в главе 4 хода реальной энергии е-е+- взаимодействия (Рис. 4) и соответствующих ему ее выражений, адэкватных также и для тяжелых τ+ и τ-. находим Rτ= (me/mτ)Re=1,1∙10-14см. Откуда реальная глубина асимптотически свободной потенциальной орто-ямы их взаимодействия составит Uτ(r12 ~0) ~ -11МэВ. Глубина же пара-ямы будет гигантской (!): ~ -4,25 ГэВ Т. е., скорее всего аннигиляция τ+τ- возникает только при их суперсильном чисто электромагнитном пара-взаимодействии. И уже здесь становится очевидным факт превращения реального лептона электрона с его Ue(r12 ~0) = -2,37 кэВ в τ-адрон только лишь за счет снижения модуля R от Re = 3,870575∙10-11см до значения Rτ = (me/mτ)Re=1,1∙1014см, приведшего к возрастанию энергии орто-связи τ+ с τ-, даже слегка 67 превосходящей известный адронный уровень. Это дает основания для следующего утверждения: Единственным источником, образующим и все поля взаимодействия – электрическое, магнитное и гравитационное и массы как элементарных частиц, так и макроскопических тел, является неделимый безмассовый зарядовый квант ±e. Поле магнитное во всех микро- и макрообъектах образуется только движением квантов зарядов, всегда создающих и поле электрическое. А все гравитационно взаимодействующие массы образуются суммарной энергией электрического и магнитного полей. Создаваемые же ±e и корректно учитываемые не только E, но и H, являются также единственным источником взаимодействия сильного, возникающего только между реальными истинно элементарными частицами тяжелыми τ-лептонами, которые в адронах всегда играют роль партонов с их (многократно меньшим электронного) большим радиусом Rτ ~1,1∙10-14см и массой ~1782 МэВ. Содержание книги, а также тот факт, что в течение всего 20-го столетия ни в одном эксперименте не удалось обнаружить ни один модуль заряда хотя бы одной частицы, не кратный модулю | ± 4,803242 ∙10-10| дает основание сделать слёдующее итоговое утверждение: Универсальным (и единственным) природообразующим обектом является неделимый квант электрического безмассового заряда ±e = ± 4,803242 ∙10-10 CGSE. В каждой истинно элементарной частице он всегда равнораспределен по поверхности тора с его большим радиусом R и радиусом его поперечного сечения ρ0 с инвариантным соотношением ln(8R/0) = /(2)+2= 217,2564 (16) между ними и извечно циркулирует по ней с vφ= +с (или -c). Вся масса такой частицы, эквивалентная полной энергии образуемых циркулирующим в ней зарядом ±e 68 напряженностей электрического E и магнитного H полей, m =3,525855·10-38/R является также единственным в природе источником поля гравитационного. Зарядовый квант ±e является также единым источником всех видов взаимодействий между частицами и макрообъектами природы. Автор выражает искреннюю благодарность коллегам из ЛТФ, ЛВТА, ЛВЭ, ЛЯП и ЛНФ ОИЯИ Ю. А.Александрову, Ю. И. Алексахину, Б. М. Барбашову, Ф. А. Гарееву, А. В. Демьянову, В. М. Дубовику, Г. В. Ефимову, Б. Н. Захарьеву, В.Г.Зинову, П. С. Исаеву, В. Г. Кадышевскому, Ю. Ю. Лобанову, В. И. Лущикову, Л. М.Онищенко, Н. Г. Шакуну, В. Н. Швецову, П. Т. Шишлянникову, которые оказывали ему существенную помощь в решении как проблем теоретических, так и экспериментальных, и участвовали в плодотворных дискуссиях по тематике книги, и посвящает книгу светлой памяти безвременно ушедших моих вдохновителей академиков В. А. Фока, Д. И. Блохинцева, А. М. Балдина и членакорр. АН СССР Ф. Л. Шапиро, а также коллег В. Н. Ефимова и Ю. П. Попова. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1.Лорентц Г. А. Теория электронов. М., ГИТТЛ, 1956. Френкель Я.И. // УФН, 1950, T.42, C.69-75. 2.Джексон Д. Д. Классическая электродинамика. М., Мир, 1965. 3.Фейнман Р. и др. Фейнмановские лекции по физике, 6. Электродинамика. М., Наука, 1977. 4.Tomson G. P. // The Septuagenarian Electron. Phys. Today, 1967, V.20, № 5, P.55; (УФН, 1968, T.94, В.2, С.361). Compton A. H. // The Size and Shape of the Electron. Phys. Rev. 2 Series, 1919, V.14, № 3, P.247. 5. Dirac P. A. M. // Quantised Singularities in the Electromagn. Field. Proc. Roy. Soc., 1931, V.133, NA821, P.60. 69 6.London F. Superfluids. N.-Y., 1950, V.1, P.152. 7.Блохинцев Д.И. Нелокальн. и нелин. теории поля.УФН, 1957, Т.61, В.2, С.137. Основы квантовой механики. М.: ГИТТЛ, 1949, С.200. Фриш С. Э. Оптические спектры атомов. М. – Л: ГИФМЛ, 1963, С.118. Ахиезер А.И., Берестецкий В.Б. Квантовая электродинамика. М.: Наука, 1969. Берестецкий В. Б. // Нуль заряд и асимптотич. свобода. УФН, 1979, Т.120, В.3, С.439. 8.Фейнман Р. КЭД странная теория света и вещества. М.: Наука, 1988,С.113. 9. Матора И.М // Эффект релятивистского сокращения размера е- в экспериментах на встречн. e+e--пучках. ОИЯИ, Р4-85-407, Дубна, 1985. 10.Wiik B. // 20-th Intern. Conf. On High En. Phys., Madison, Wisc.1980, N.–Y. Amer. Inst. of Phys., 1981, P.1379. 11.Йенни Д., Леви М., Рейвенхолл Д. Электромагнитная структура ядер и нуклонов. М., ИЛ, 1958. 12.Matora I. M. // Relativistic Theory of Charge Circulation in Electron. Hadronic Journ., 1997 V.20, P.147-152. 13.Дирак П. А. М. Принципы квантовой механики. М.: Наука, 1979. Dirac P. A. M. The Principl. of Quantum Mechanics. Oxford, Clarendon Press, 1958. 14 Шпольский Э. В. Атомная физика. М. – Л.: ГИТТЛ, 1950, Т.2, С.199. Соколов А. А., Лоскутов Ю. М., Тернов И. М. Квантовая механика. М.: “Просвещение”, 1965, С.397. 15.Павлов В. П., Гальцов Д. В. Физика микромира. М.: Сов. Энцикл. 1980, С.124. 16.Матора И. М. // ОИЯИ, Р4-91-447, Дубна, 1991. 70 17.Матора И. М. // ОИЯИ, Р2-95-98, Дубна, 1995; Hadr. J., 1997, V.20, P.267-281. 18.Стрэттон Дж. А. Теория электромагнетизма. М.: Гостехиздат, 1948. 19.Deaver B. S., Fairbank W. M. // Phys. Rev. Lett., 1961, V.7, P.43-50. 20.Doll R., Nabauer M. // Phys. Rev. Lett., 1961, V.7, P.51-57. 21.Рыжик И. М., Градштейн И. С. Таблицы интегралов, сумм и произведений. М.-Л.: ГИТТЛ, 1951. 22 Матора И. М. // ОИЯИ, Р4-81-774, Дубна, 1981. 23.Фриш С. Э., Тиморева А. В. Курс общей физики. М.- Л.:ГИТТЛ, 1951, т. 2. 24.Матора И. М. // ОИЯИ, Р4-81-81, Дубна, 1981. 25.Condon E. U., Shortley G. H. The Theory of Atomic Spectra. London, 1935. (Русский – М.: ИИЛ, 1949). 26.Фок В. А. Теория пространства, времени и тяготения. М.: ГИТТЛ, 1955. 27. Фок В. А. Начала квантовой механики. Издание 2-е. М.: Наука, 1976. 28.Матора И. М. // Оптика и спектроскопия, 1997, Т.83, №3, С.357. 29.Матора И. М., Лобанов Ю. Ю. // ОИЯИ, Р4-2003-104, Дубна, 2003. 30.Матора И. М. и др. // ОИЯИ, Р3-81-591, Дубна, 1981. 31.Ritter M. W. et. al. // Phys. Rev., 1984, V.30, P.1331. Chu S. et al. – Phys. Rev. Lett., 1984, V.52, P.1689. Исаев П. С. Квантовая электродинамика в области высоких энергий. М.: Энергоатомиздат, 1984. Фаустов Р. Н. Квантовая электродинамика и фундаментальные константы. Измерит. техн., 1990, №1, С.9 32.Шапиро Ф. Л. и др. // ОИЯИ Р3-4127. Дубна, 1968. Письма в ЖЭТФ,1969, Т.9, В.1, С.40. 33.Матора И М // ОИЯИ, Р4-98-25, Дубна, 1998; Hadron. J., 1999, V.22 , 71 P.41-50. 34.Mampe W. et al. // Z. Phys., 1981, V.B45. P.1. 35.Косвинцев Ю. Ю., Морозов В. И., Терехов Г. И. // Письма в ЖЭТФ, 1982, Т.36, С.346. 36.Стрелков А. В., Хетцельт М. // ОИЯИ, Р3-10815, Дубна, 1977; ЖЭТФ, 1978, Т.74, В.1, С.23. 37.Игнатович В. К. и др. // ОИЯИ, Р3-82-811, Дубна, 1982. 38.Игнатович В. К. Физика ультрахолодных нейтронов. М.: Наука, 1986. 39.Шапиро Ф. Л. // ОИЯИ, Р3-7135, Дубна, 1973. 40.Матора И. М. // Природа сверхвр. верхн. атм. Земли. – Геомагнетизм и аэроном., 2000, Т.40, № 5, С.139 – 142. Матора И.М. и др. //ОИЯИ, Р1-98-68, 998, Дубна; Hadronic Journ. 1999, V.22 P.171-177. Матора И. М., Шакун Н. Г., Шишлянников П. Т. // ОИЯИ, Р1-2000-266, Дубна, 2000. 41.Аллен К. У. Астрофизические величсины. М.: Мир, 1977. С.446. 42.Haerendel G. // Solar-Terrestrial Physics, Part 4. Reidel Publishing Company. Dardrecht. Holland,1972, P.87-116. 43.Haerendel G. Lust R. Solar-Terrestr Phys., Part4. Reidel Publish. Company. Dardrecht. Holland.1972. P.213-228. 44.Afonin V.V.et al. // Satellite and Ground-Based Measurements of the SARARC Phenomena. Abs.Symp.Space Plasma Studies by In-Situ and Remoute Measurements. Book of Abstracts Space Res. Inst. RAS. M., 1998, P.4. 45.Почтарев Б.Н. Земля – большой магнит. Л. Гидрометеоиздат. 1974, .159. 46.Физические величины. Справочник. М.: Энергоатомиздат, 1991, С.1232. 47.Wilson СТ. // The Maintenance of the Earth's Electric Charge. Observatory, 72 1992. V.45. P.392. 48.Околоземное космич. пространство. Справочник. (Ред. Джонсон Ф.С.). Перевод с англ., М.: Мир, 1966, С.191. 49.Таблицы физических величин. Справочник М.: Атомиздат, 1976, С.1006. 50.Chapman S. // On the Theory of the Sol.Diur.Variation of the Earth's Magnetism.Proc.Roy.Soc.A.1929,V.122, P.369. 51.Яновский Б.М. Земной магнетизм. М.: Гостехиздат, 1953. C.592. 52.Франк-Каменецкий Д.А. Плазма – четвертое состояние вещества. М.: Госатомиздат, 1963, С.160. 53. Ландау Л.Д., Лифишц ЕМ. Теория поля. М.: Наука, 1973, С.504 54. Матора И. М. // Сообщение ОИЯИ, Р4-82-41, Дубна, 1982. Матора И.М., Никольская К.И., Вальчук Т.Е // Hadronic. Jоurn. Suppl.,2000,V.15, P.443. 55.Зерцалов А.А. и др. // В сб.: Проблемы солн. активности и космич. система "Прогноз". Наука, М.: 1977, С.179. 56.Минеев Ю.В., Панкратов А.К., Спирькова Е.С. // Космические Исслед., 1979, Т.17, В.6, С.901; 1980, Т.19, В.1, С.150. 57.Pyle K.R. et al. // 16th Int.Cosmic. Ray Conf., Kyoto, 1979, V.5, P .345. 58.Барнс К.В. и др. // Изв. АН СССР, сер.физ., 1977, Т.41, №2, С.303. 59.Menzel D.H. Pur Sun. Harward Univ.Press, Cambridge, Massachusetts, 1959. 60.Власов Н.А. Нейтроны. Наука, 1973, С.140-143. 61.Вонсовский В. Магнетизм микрочастиц. Наука, 1973, С.16. 62.Матора И. М., Куликова С. И. Асимптотическая модель и выражение работы выхода электрона из металлов и неметаллов. Препр. ОИЯИ, Р14-87-903, 1987. 63. Матора И. М. и др. // Атомная энергия, 1966, т. 20, в. 2, с.106-111. 73 Матора И. М., Харьюзов Р. В. // Открытия и изобретения, №15, 1969, с. 179; авт. свид. на изобр. № 230323. Матора И. М. Разработка и исследование электронных инжекторов для импульсных реакторов. Автореф. диссертации. ОИЯИ, 9-80-429, 1980. ПРИЛОЖЕНИЯ С целью облегчить для читателя процесс ознакомления с сутью существенно не стандартных фрагментов текста книги прилагаются тексты нескольких легших в ее основу ранее опубликованных работ автора и коллег. В некоторые из них внесены небольшие коррективы. (Номера приложений начинаются с буквы П, а номер ссылки на каждое приложение в основном тексте книги приведен в конце заголовка каждого из них). П1. МОДЕЛЬ СТРУКТУРЫ ЭЛЕКТРОНА И МЮОНА [24] Матора И. М. Аннотация. Показано, что если магнитный поток квантован в каждом лептоне, а их безмассовые заряды равномерно распределены по поверхности торов частиц и имеют азимутальную скорость, равную скорости света, то спин каждой такой кольца-частицы точно равен ħ/2 при значении квантового числа магнитного потока M = 1, а вся масса покоя имеет электромагнитную природу, причем расчет для электрона дает mec2 = 0,51162 МэВ и для мюона mμc2 = 105,782 МэВ. Приведены расчетные параметры колец-частиц. Исходной предпосылкой модели стр уктуры электрона и мюона примем универсальность известного кванта магнитного потока, обнаруженного при исследовании макроскопических 74 сверхпроводящих колец. Точнее, его значение Фо = 2,06785·10-7 (система единиц гауссова) будем считать справедливым и для лептонов. Необходимость учета в теории существования кванта электрического заряда е = 4,803242·10-10, эквивалентного кванту потока вектора напряженности электрического поля сквозь охватывающую частицу замкнутую поверхность, определенно указывает на не меньшую важность для теории следствий, вытекающих из наличия в природе вышеупомянутого кванта магнитного потока. Будем также предполагать, что заряд частицы равномерно распределен по кольцевой тороидальной поверхности с большим радиусом тора R и малым радиусом кругового сечения кольца ρ0, причем ρ0 << R. Существенным является также предполагаемое наличие постоянной азимутальной скорости заряда, равной скорости света с. Одним из аргументов в пользу этого предположения является равенство сил электростатического расталкивания заряда и его магнитного стягивания, направленных вдоль нормали к поверхности тора. Возможно также, что вытекающее из теории Дирака "дрожание" электрона со скоростью с в действительности является этим упорядоченным азимутальным движением его заряда. Выберем цилиндрическую систему координат с началом в центре кольца и осью Oz, направленной по оси его симметрии. Итак, в соответствии с первым предположением магнитный поток Ф, создаваемый вышеупомянутым азимутальным током, в электроне и мюоне выражается в виде Ф = МФ0, (±M = 0,1,2,...), (1) а суммарный электрический заряд на каждом кольце равен е. Пользуясь известными выражениями векторного потенциала кольцевого тока Aφ(r,z), скалярного потенциала и составляющих напряженности магнитного и электрического полей Hr, Hz, Er, Ez через полные эллиптические интегралы, для близкой к поверхности тора окрестности получаем следующие приближенные формулы для Аφ , а также для величин векторов |H| = H и | E| = E: 75 Аφ(ρ) = (2 I/c)(ln(R/ρ) + 0,0794); H(ρ) = E(ρ) = 2I/(cρ) (2) (3) где ρ – расстояние от окружности радиуса R, расположенной в экваториальной плоскости тора с центром в начале координат; I – азимутальный ток в кольцах. Из электродинамических соотношений, связывающих магнитный момент частиц μ, ток I и радиус R, находим μ = πR2I/c, I/c = e/(2πR), (4) R = 2μ/e, I/c = e2/(4πμ ). (5) откуда Тогда магнитный поток, пронизывающий кольцо Ф = 2πRАφ(ρ0), будет равен Ф = 2e(ln(R/ρ0) + 0,0794). (6) Из последнего вытекает выражение для спектра допустимых дискретных значений ln(R/ρ0): ln(R/ρ0) = MФ0/(2e) - 0.0794, (7) безразмерный квант которого есть Ф0/(2e) =215,2557. Вклад электромагнитного поля в энергию покоя Е0' составляет E0' = 1/(8π)∫(H2 + E2)dV. (8) В соответствии с (3) он представим в виде E0' = e2/(2πR)(ln(RM/ρ0) + ln(RЭ/ρ0)), (9) (существуют такие значения величины RM и RЭ размерности длины, подстановка которых в (9) дает точное значение E0'). Чтобы облегчить понимание результатов дальнейшего рассмотрения, воспользуемся тем обстоятельством, ч то подавляющая часть интеграла (8) содержится в области малых ρ, что дает основание приближенно положить RM ~ RЭ ~ R. Тогда E0' = e2/(πR)(ln(R/ρ0) = Meħc/(4μ) - 0,0794e3/(2πμ) ≈ Meħc/(4μ). (9’) Неквантованное слагаемое в правой части (9') опущено, так как его модуль при М > 0 76 составляет < 4∙10-4 от модуля основного члена. Вычисление механического момента (спина) s частицы, который, очевидно, равен произведению величины радиуса кольца R, на котором сосредоточен заряд, и полевой части импульса заряда р в этом же месте, с учетом (5) и (7) дает s = ReAφ(ρ0)/c = e2/(πc)(ln(R/ρ0) + 0,0794) = М ħ/2. (10) Отсюда следует, что все частицы со спином ħ/2 должны характеризоваться квантовым числом магнитного потока М = 1. Эта обусловленная моделью кратность спина величине ħ/2 вызывает определенный оптимизм. Но обладающая механическим моментом частица помимо энергии поля (9) или (9’) обладает также добавочной энергией покоя E0'' за счет циркуляции ее заряда, равной ввиду световой его скорости E0'' = рс = Meħc/(4μ). (11) Полная энергия покоя частицы, таким образом, оказывается равной E0 = E0' + E0'' = Meħc/(2μ) (М = 1). (12) А разрешив (12) относительно магнитного момента μ, имеем μ = eħ/(2mc) = es/(mc), (13) откуда получаем правильное квантовомеханическое отношение μ/s = e/(mc) . (14) Характерно, что кванты энергии покоя Е0 для всех четырех лептонов в (12): 0 E0 = eħc/(2μ) (15) поразительно близки к экспериментальным значениям их энергии покоя и составляют 0,51041 МэВ для электрона и 105,533 МэВ для мюона. Правда, из-за допущенного нами вышеупомянутого приближения в (9') совпадение это пока нельзя считать точным. Уточненное вычисление (8) для е± и μ± было проделано на ЭВМ. Часть интеграла по области, примыкающей к поверхности кольца ρ0 ≤ ρ ≤ 10-6R, вычислялась аналитически, а вне тора ρ =10-6R – численно. 77 Прежде чем привести таблицу вычисленных на основе предлагаемой модели параметров е± и μ±, подчеркнем, что исходными для нее были универсальные физические константы ħ, с, е, Ф0 = πħc/e и два измеренные значения магнитных моментов электрона и мюона, равные соответственно 9,28485∙10-21 и 4,49062∙10-23 эрг/гс. Подгоночные параметры в модели отсутствуют. Предполагались лишь общие структурные особенности частиц: а) тороидальная симметрия; б) однородное распределение заряда по поверхности тора; в) равенство скорости азимутального движения заряда скорости света. Расчетные значения M, s, E0, R, ln(aR/ ρ0), ρ0 и I/c даны в таблице. Для τ -лептона, известная экспериментальная энергия покоя которого Е0 = (1784 ± 4) МэВ, предсказываемый моделью магнитный момент μτ есть μτ =2,65∙10-24 эрг/Гс. Помимо уже отмечавшегося совпадения вычисленных спинов с их экспериментальными значениями видно и совпадение масс покоя е± и μ± не хуже 0,12%. Это может служить основанием для утверждения, что, по-видимому, природа масс покоя всех лептонов полностью электромагнитная. Это же утверждение о природе массы мюона было сделано Барутом [1]. Таблица Частица М S Е0 (МэВ) R (см) ln(R/ρ0) ρ0 (см) I/с е± 1 ħ/2 0,51162 3,866∙l0-11 215,18 1,37∙10-104 1,97 μ± 1 ħ/2 105,782 1,870∙10-13 215,18 6,64∙10-107 408,8 τ± 1 ħ/2 1784,0 1,1∙10-14 215,18 3,9∙10-108 6900,0 Распределение массы, заряда и магнитного момента оказалось до некоторой степени аналогичным партонной модели адронов. Все указанные характеристики сконцентрированы не в точках, а в чрезвычайно малой окрестности окружности радиуса R. Большой радиус электрона Re = 3,87∙10-11 см, на первый взгляд, парадоксально велик. Однако уникальный по величине магнитный момент электрона не мог бы быть создан с помощью даже световой скорости упорядоченного движения суммарного заряда е при ма78 лом характерном размере частицы. Из не связанного с моделью соотношения неопределенностей также следует, что характерный размер 2R любой частицы должен удовлетворять выражению 2R ≥ ħc/pc (16) (р – характерный импульс внутреннего движения). Ввиду того, что известное из теории Дирака "дрожание" даже покоящегося электрона имеет математическое ожидание оператора скорости, равное с , для него 2R ≥ ħc/mc2 = 3,86∙10-11 см. Магнитные индукции в рассмотренных кольцах-частицах столь велики (у поверхности торов -10100 Гс в электроне и ~10109 Гс в мюоне, а в центре колец – соответственно 3,2∙1011 Гс и 1,37∙1016 Гс), что короткодействующее взаимодействие таких колец-магнитных моментов способно обусловить сильное взаимодействие. В сущности это уже было показано Барутом и Краусом [2], продемонстрировавшими теоретически с помощью введения неких эффективных потенциалов взаимодействия аномального магнитного момента лептона с полем неподвижного антилептона возможность возникновения резонансов с характерными размерами адронов. Вероятно, ядерные силы также обусловлены взаимодействием магнитных моментов нуклонов (хотя рассмотренная простейшая кольцевая модель структуры для протона оказалась не вполне подходящей, – рассчитанная на ее основе электромагнитная масса покоя составила лишь -336 МэВ). Последнее подтверждается следующей важной особенностью структуры ядер: Во всех ядрах четная часть нуклонов всегда допускает разбиение на пары: протон-нейтрон, протонпротон и нейтрон-нейтрон, любая из которых имеет антипараллельные магнитные моменты. Зарядово независимой является взаимная ориентация в указанных парах именно магнитных моментов, тогда как спины в них бывают и антипараллельными, и параллельными (как в дейтроне). Это значит, что взаимодействие магнитных моментов 79 может быть динамическим фактором, обусловливающим сильную связь. Кроме того, есть совпадение зависимости от расстояния между частицами ядерных сил и взаимодействия взаимно антипараллельных магнитных моментов, создаваемых кольцевыми токами с совпадающими экваториальными плоскостями колец. Легко понять с помощью известного выражения энергии взаимодействия двух магнитных моментов, что при расстоянии между кольцами r, таком, что r ≥2R, происходит короткодействующее притяжение | ~1/r3 |. Если же r ≈ 0, то наблюдается сильное отталкивание. В области 0< r <2R с возрастанием г отталкивание переходит в притяжение. Таким образом, понятно, почему именно антипараллельная ориентация магнитных моментов обусловливает их сильную связь. Здесь снаружи находится не барьер отталкивания, как было бы в случае параллельных моментов, который делал бы связь невозможной, а зона сильного притяжения. В свете этих представлений естественна и некоторая неаддитивность магнитных моментов, которая, например, в дейтроне составляет около 2%. Квантованными в нуклонах остаются магнитные потоки, а моменты из-за взаимоиндукции изменяются. Было бы необъективным не упомянуть о следующей особенности предложенной модели, которая может быть интерпретирована двояко. В хорошо исследованных стационарных квантовомеханических системах, например, в атоме водорода или в сверхпроводящих макроскопических кольцах в наинизшем состоянии (n = 1 для водорода и М = 1 для кольца), длина волны де Бройля соответственно для электрона и состоящей из двух электронов квазичастицы, вычисленная по математическому ожиданию операторов импульса, в точности равна длине окружности с боровским радиусом и радиусом кольца соответственно. В то же время эта длина волны заряда е в нашей модели, соответствующая импульсу eАφ(ρ0)/c из (10), составляет не 2πR, a 4πR. Скептически настроенный читатель в связи с этим вправе расценить это как трудность модели. Оптимист, наоборот, может 80 думать, что в элементарных частицах осуществляются стоячие волны де Бройля. В заключение считаю приятным долгом принести искреннюю благодарность Ю.А.Александрову, А.М.Балдину, В.Г.Кадышевскому, В.И.Лущикову, В.А.Саввину и И.М.Шелонцеву за проявленный благожелательный интерес к работе, дискуссии и помощь. ЛИТЕРАТУРА 1. Barut A.O. // In: Lecture Notes in Physics. Ed.A.Bohm, Springer, 1978, Р.440. 2. Barut A.O., Kraus J. // Phys. Lett., 1975, 59B, № 2, P.175. П2. КОСМИЧЕСКИЕ ЛУЧИ – ВЕРОЯТНЫЙ ГЕНЕРАТОР ЭЛЕКТРОСТАТИЧЕСКОГО ПОЛЯ В АТМОСФЕРЕ ЗЕМЛИ [40] Матора И. М., Семенова И. А.,Шакун Н. Г., Шишлянников П. Т. Аннотация. Показана близость к единице вероятности инверсии суммарного электрического тока, генерируемого первичными релятивистскими протонами и другими адронами космических лучей (КЛ), из положительного на их входе в атмосферу в отрицательный у земной поверхности. Инверсия возникает из-за того, что проникающая способность ливневых электронов, направленность скоростей которых близка к направленности первичных КЛ, более чем на порядок превосходит пробеги вторичных положительных ионов. ВВЕДЕНИЕ 81 По данным метеорологов [1-4], поверхность Земли всегда имеет на себе электрический заряд Q = -5,57·105Кл, а верхняя гомосфера (более 85 км над земной поверхностью) стабильно заряжена таким же по величине зарядом положительным. Из-за этого в атмосфере всегда существует сильное электростатическое поле, напряженность которого E направлена к центру планеты с величиной Er ~ -130 В/м вблизи поверхности. Известно также, что даже в безоблачные дни атмосфера имеет заметную проводимость, и вышеупомянутая Er ~ -130 В/м создает постоянный ток в направлении к поверхности с плотностью j ~ 1800 е/см2с (е - абсолютная величина заряда электрона). Этот ток при отсутс твии механизма подзарядки Q способен полностью его нейтрализовать приблизительно за 400 с. В 1922 г. Вильсон [5] предположил, что постоянство Q ~ -5,57·105 Кл и заряда верхней гомосферы Q = |Q | поддерживает грозовой механизм, и до сих пор эта гипотеза считается наиболее правдоподобной. А, например, гипотеза о космических лучах (КЛ) как факторе, стабилизирующем заряд макроконденсатора “поверхность Земли - ее верхняя гомосфера”, пока заметного интереса не вызывает. Основной причиной этого является малость (~1%) доли электронов и других отрицательно заряженных частиц в первичных КЛ, тогда как протоны (~90%) вместе с более тяжелыми ядрами составляют в них ~99%. Так что, на первый взгляд,подзарядка поверхности Земли зарядом отрицательным невозможна. 1. ФАКТОРЫ, СПОСОБНЫЕ ВЫЗВАТЬ ИНВЕРСИЮ СУММАРНОГО ЭЛЕКТРИЧЕСКОГО ТОКА, ГЕНЕРИРУЕМОГО ПЕРВИЧНЫМИ КЛ В АТМОСФЕРЕ ЗЕМЛИ 82 Результаты исследований открытых еще в 1927-1929 г.г. Скобельциным [6,7] генерируемых в атмосфере первичными КЛ электронно-фотонных ливней вторичных частиц показали (см., например, [8]): В широких атмосферных ливнях (ШАЛ) число частиц, генерируемых первичным протоном или ядром, обладающим энергией ≥1014 эВ, превосходит 106 вторичных γквантов и электронов. Кроме того, в ШАЛ плотность потока вторичных е- поразительно резко сконцентрирована вблизи оси ливня. Так, при их измеренной на оси плотности ρ 0 ~104 е-/см2 измеренная в 100 м от оси плотность была р1О0 ~ (1 - 10)е-/см2 . Это, с учетом закона сохранения импульса, позволяет считать практически полной направленность скоростей ливневых е- вдоль вектора скорости инициатора ливня - первичной частицы. Но ливневые е- сами образуются, главным образом, ливневыми – γ-квантами (комптон- и фотоэффект). Отсюда следует, что направленность ливневых γ-квантов вперед вдоль скорости первичной частицы должна превосходить направленность скоростей, даже e-. Еще более важной особенностью ливневых γ-квантов и электронов является их огромная проникающая способность. Так, экстраполированный пробег Re в алюминии [9] при их энергии (0,2 - 20 МэВ) превосходит в (20 – 100) раз пробег вторичных протонов (и более тяжелых ионов) той же энергии. А способность проникновения сквозь материальные среды γ-квантов, как известно, превосходит даже электронную для этих энергий в (1-4)102 раз. Что же касается наиболее вероятных энергий ливневых е- и γ -частиц, то помимо интервала характерных энергий δ-электронов (до 2 МэВ) их диапазон включает в себя, очевидно, и энергии гигантских ядерных резонансов атмосферных частиц (десятки МэВ) и распадных л0 →2γ γ -квантов с hv ~ 67 МэВ. Оценим теперь вероятную величину суммарного электрического тока вторичных заряженных частиц в приповерхностном слое атмосферы Земли. Ввиду того, что среди вторичных частиц доля заряженных мезонов и μ- и τ – лептонов незначительна и, кроме 83 того, направленные к поверхности средние скорости как л+, μ+ и τ +, так и л-, μ- и τ - для каждой ± пары практически одинаковы, суммарным их током будем пренебрегать. Пренебрежимо малым, очевидно, будет и суммарный ток всех генерируемых в воздухе электронпозитронных пар. Главный вклад в ток внесут пары ион-электрон, т.к. направленные на земную поверхность скорости и δ-, и фото-, и комптоновских вторичных электронов подавляюще велики по сравнению с ионными. Точно так же и пробеги в воздухе eмногократно превосходят пробеги положительных ионов. Тогда с помощью известной измеренной плотности пар ионов, генерируемых КЛ в 1 см3 приповерхностного слоя атмосферы Земли в течение 1 с [9, с.1173], ρ = 1,6 см-3с-1, определим суммарный ток ливневых электронов в виде je = -ρRe (Re – усредненный пробег вторичных электронов в приповерхностном воздухе). Как видим, пробег Re = 11,25 м достаточен для того, чтобы электронный средний ток на 1 см2 поверхности Земли скомпенсировал вышеупомянугый обратный ионный ток j = 1800е/см2с. А соответствующая такому пробегу энергия Ее = 3 МэВ всего лишь на 1 МэВ превосходит максимальную энергию δ-электрона. 2. ЭКСПЕРИМЕНТЫ НА ПУЧКЕ ПРОТОНОВ С ЭНЕРГИЕЙ 655 МЭВ Прежде всего необходимо было удостовериться в аналогичной ШАЛ высокой направленности вторичных ливневых электронов вдоль вектора скорости первичных протонов умеренной энергии, которую протоны КЛ приобретают после замедления в атмосфере, подлетая к поверхности Земли. Это было сделано на протонном пучке, выведенном в воздух из фазотрона ЛЯП ОИЯИ с энергией Еp = 655 МэВ и средним протонным током, достигавшим при частоте следования импульсов 250 Гц Ip = 2,5 мкА. 84 Токи электронов “вперед” (Iв) и “назад” (Iн) измерялись двумя тождественными по конфигурации алюминиевыми коллекторами с телесным углом сбора е- в каждом из них ~2,7ср. Располагались коллекторы симметрично относительно медианной плоскости мишени - плоской алюминиевой, толщиной 0,2 см. Такая же толщина алюминия была в коллекторах. Минимальное расстояние от коллекторов до ближайших точек области взаимодействия первичных р+ с мишенью, устанавливавшейся перпендикулярно к оси пучка р+, составляло 8 см, так что минимальная энергия emin вторичного электрона, способного пройти в воздухе 8 см и поглотиться коллектором, была emin - 0,09 МэВ. Диаметр первичного протонного пучка составлял 2 - 4 см. Поэтому для беспрепятственного пролета сквозь коллекторы первичных протонов, рассеянных (хотя и незначительно) мишенью, оба коллектора имели соосные с пучком р+ отверстия диаметром 5,4 см (рис.1). Таблица Ток пучка Токи на мишень (Iм) и коллекторы (Iв и Iн) 85 Ip, мкА Iм, мкА Iв, мкА Iн, мкА ηβ= Iв ( Iв + Iн) 1 0,03 -0,022 -0,002 0,927 2 0,06 -0,037 -0,004 0,902 Измерения токов и с мишени (положительного), и с коллекторов уверенно выполнялись с помощью обычного гальванометра. Ток Iн коллектора всегда был мал (не более 10% от Iв), но превосходил фон. Проверка достоверности измерений гальванометром делалась измерениями импульсных токов осциллографом. В таблице представлены результаты измерений только гальванометром. Измерения осциллографом их подтвердили. Как видим, несмотря на то, что наиболее плотный фрагмент потока сквозь отверстие в коллекторе “вперед” (в телесный угол ~0,4 ср) не измерялся, измеренная направленность потока вторичных электронов ηβ = Iв/(Iв + Iн) превосходит 90% и в случае полурелятивистской Е = 655 МэВ. Заметим вдобавок, что измеренная ηβ была бы еще больше, если бы толщина алюминия в коллекторах многократно превосходила 0,54 г/см (2 мм), т.к. в этом случае ими регистрировались бы фото- и комптоновские е- с энергией 2 < ее < 70 МэВ, распространение которых еще более, чем у δ-электронов, направлено вперед. 2.1. МОДЕЛИРОВАНИЕ ГЕНЕРАЦИИ δ-ЭЛЕКТРОНОВ НА ЭВМ. Прохождение первичного пучка протонов с Е = 650 МэВ, падающего перпендикулярно входной плоскости алюминиевой пластины толщиной 1 см, и генерация им электронов в интервале 0 < ге < 0,46 МэВ моделировались с помощью известного программного пакета GEANT [11]. Был рассчитан спектр δ-электронов, проходящих сквозь выходную плоскость пластины (“вперед”) с рz/р ≥ 0, и спектр е-, вылетающих из пластины сквозь плоскость входную (“назад”) с pz/p < 0. Результаты представлены на рис.2 ( а и б). 86 Рис. 2 87 Проинтегрировав рассчитанный ход числа e- «вперед» в интервале (0,09 ÷ 0,46) МэВ наиболее совместном с измеренным (0,09 ÷ 2) МэВ, находим модельную направленность ηвмод ~ 0,89. Но перед сравнением расчетного ηвмод с измеренным следует вычесть из ηвмод долю е-, которые беспрепятственно проходят сквозь соосное с первичным пучком р+ отверстие диаметром 5,4 см коллектора «вперед». На рис.3 изображена смоделированная для толщины алюминиевой мишени 1 см зависимость числа вторичных электронов с εe (0 ÷ 0,46) МэВ от величины pz/p = cosθ. 88 Рис. 3 Если пренебречь отличием относительной величины тока не регистрируемых коллектором «вперед» δ-электронов при толщине мишени от 0,2 до 1 см (с одним и тем же 89 диаметром пролетного отверстия), то с помощью данных рис.3 можно оценить ηвмод ~ 0,89(1 - 0,125) ~ 0,78. Как видим, и расчетная оценка направленности вторичных δ -электронов ηвмод ~ 0,78 (для 0,09 ≤ εe ≤ 0,46 МэВ), и измеренная для εe (0,09 ÷ 2) МэВ подтверждают высокую направленность даже вторичных δ -электронов “вперед”. Направленность же е- с ес > 2 МэВ будет еще более высокой. 3. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ОЦЕНКА СПЕКТРА ЭНЕРГИЙ ВТОРИЧНЫХ ЭЛЕКТРОНОВ Приближенная оценка энергий ливневых электронов, генерируемых выведенным из фазотрона первичным протонным пучком, была выполнена с помощью аналогичной изображенной на рис.1 мишени. Сама мишень с целью увеличения тока вторичных е- имела толщину 1 см, а коллектор был один – «вперед», но состоял он из трех плоских пластин, изолированных друг от друга. Ближайшая к мишени пластина находилась в 6 см от нее и имела толщину 1,2 см. За ней, с зазором 0,3 см, была пластина толщиной 0,7 см, а третья (с зазором 0,3 см) имела толщину 1 см. Материал мишени и пластин коллектора – алюминий – удобный технологически и близкий по атомному весу азоту и кислороду воздуха. Пролетные для первичных р+ отверстия увеличивались по ходу пучка от = 5,3 см в первой пластине до = 6 см в третьей. Эффективный угол регистрации каждой из них составлял ~1,6 ср. До проведения эксперимента не было уверенности в том, что даже на второй пластине коллектора (не говоря уже о третьей) мы сможем уверенно измерить ток электронов гальванометром, т.к. первая пластина (3,24 г/см2 А1) имела толщину, равную 90 экстраполированному пробегу электрона с εe = 6 МэВ [9, с. 1 169]. Однако результат измерений при среднем токе первичного пучка 1р = 1,3 мкА оказался следующим: I1 = -0,07 мкА, I2 = -0,045 мкА, I3, = -0,04 мкА. Измерения были повторены три раза, и электронные токи на все пластины оставались такими же. Эти измерения показали, что количество генерируемых первичными протонами с энергией Е - 655 МэВ в среде алюминия ливневых электронов с энергиями εе > 6 МэВ даже превосходит число δ -электронов. 4. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Идея о возможности возникновения инверсии суммарного электрического тока, генерируемого положительно заряженными ультрарелятивистскими адронами КЛ, положительного на входе в земную атмосферу, в ток отрицательных ливневых электронов у поверхности планеты возникла в 1992 г. В 1994 г. с целью подтверждения реальности такого процесса началась пробная экспозиция мишени, изображенной на рис.1, на синхрофазотроне ЛВЭ ОИЯИ для проверки эффективности стандартных приборов для измерения тока вторичных электронов. За интерес и поддержку идеи авторы благодарны А.М.Балдину, А.И.Малахову, Н.С.Мороз, Н.М.Пискунову. В том же 1994 г. эксперименты были перенесены на фазотрон ЛЯП ОИЯИ. Здесь периодически – примерно два раза в год - мы имели возможность вести измерения на выведенных протонных пучках со средним током до 2,5 мкА и 91 Е = 655 МэВ с длительностью экспозиций 10 ÷ 15 минут в моменты переналадки ускорителя на очередные плановые эксперименты. Все описанные выше результаты измерений получены на этом ускорителе. За предоставление этой возможности и помощь при измерениях авторы благодарны сотрудникам ЛЯП А.В.Демьянову, В.Г.Зинову, В.Г.Калинникову, Н.Ю.Котовскому, Л.М.Онищенко и О.В.Савченко, а также сотруднику ЛНФ А.И.Журавлеву. Авторы надеются, что опубликование представленных здесь результатов заинтересует коллег из других лабораторий (особенно исследователей на мезонных фабриках), и окончательное решение проблемы ускорится. Так, при энергиях первичных протонов Е ~ 150 ÷ 400 МэВ достаточно просто осуществимо непосредственное наблюдение инверсии положительного первичного тока в отрицательный суммарный ток первичных и вторичных заряженных частиц. Для этого можно, например, установить на первичном пучке небольшую (около 1 м длиной) ванну с дистиллированной водой с перемещаемым вдоль оси пучка алюминиевым коллектором-пластиной. Наши предварительные эксперименты на среде из свинцовых кирпичей (с толщиной каждого слоя 5 см) показали, что вероятная толщина слоя воды приблизительно 1,3 ÷ 1,6 Rp , по-видимому, достаточна для возникновения инверсии. ЛИТЕРАТУРА 1. Тверской П.Н. Грозовое электричество и сохранение заряда Земли. Вестник ЛГУ, 1947. 2. Тверской П.Н. Курс метеорологии. Л.: Гидрометеоиздат, 1962. 3. Краев А.П. Основы геоэлектрики. Л.: Недра, 1965. 4. Красногорская Н.В. Электричество нижних слоев атмосферы и методы его измерения. Л.: Гидрометеоиздат, 1972. 92 5. Wilson С.Т. The Maintenance of the Earth's Electric Charge. Observatory, 1922, V.45. 6. Скобельцин Д.В. Космические лучи. Л.-М.: ОНТИ, 1936. 7. Балдин A.M. К столетию академика Д.В.Скобельцына. Дубна, 1992. 8. Асейкин B.C. и др. // Космические лучи и ядерные взаимодействия высокой энергии. Труды ФИ АН СССР, М.: Наука, 1979, N.109, C.3-29. 9. Физические величины. Справочник (ред. И.С.Григорьев, Е.З.Мейлихов). М.: Энергоатомиздат, 1991. 10. Физический энциклопедический словарь (гл. ред. А.М.Прохоров). М.: Большая росс. энциклопедия, 1995, C.116. 1l. Brun R. GEANT Users Guide. Program Library W5013. CERN, 1994. П 3. ИНВЕРСИЯ СУММАРНОГО ЭЛЕКТРИЧЕСКОГО ТОКА, ГЕНЕРИРУЕМОГО ПУЧКОМ ПЕРВИЧНЫХ ЭНЕРГИЧНЫХ ПРОТОНОВ В СВИНЦЕ [40] Матора И. М., Шакун Н. Г., Шишлянников П. Т. Аннотация. В выполненных в 1998-2000 г. г. экспериментах на пучке выведенных из фазотрона ЛЯП ОИЯИ протонов с их энергией Еp = 655 МэВ и средним током до 2 А обнаружена инверсия суммарного электрического тока, генерируемого пучком единонаправленных в многослойную свинцовую мишень первичных р+, из положительного на интервале глубин Pb(0-46,5) см в отрицательный на глубинах, превосходящих 1,5-2 пробега первичных протонов в Pb (46,5 – 65) см. 93 ВВЕДЕНИЕ В проведенных в (1994 – 98) г.г. измерениях направленности тока вторичных электронов, генерируемых пучком первичных протонов (с их Еp 655 МэВ), входивших из вакуума в среду алюминия, было показано, что подавляющая часть вторичных е- летит вперед в направлении распространения первичных p+ [1]. С учетом этого в [1] было высказано предположение о возможном существовании явления инверсии направленного на центр Земли суммарного электрического тока, генерируемого входящими в атмосферу Земли протонами галактических космических лучей (ГКЛ) с энергиями заряженных частиц, достигающими 1018эВ [2-5]. В образуемом ГКЛ ливне положительный знак суммарного тока первичных и вторичных заряженных частиц можно ожидать лишь на их входе в атмосферу, где 99% первичных частиц заряжены положительно, причем из них 90% составляют p+. Но каждая из столь энергичных первичных частиц генерирует на пути к земной поверхности 106 вторичных е-, ионов, ĥν и других частиц [3-5]. В результате из-за известного многократного превышения пробегов вторичных е- в любой материальной среде над пробегами возникающих в ней ионов и вышеупомянутой высокой направленности е--траекторий вдоль вектора скорости первичных частиц ГКЛ в токе всех приближающихся к Земле заряженных частиц можно ожидать превосходства тока электронов. Т. е, в нижнем слое атмосферы инверсия знака суммарного тока возможна. Это наводит на мысль о том, что именно поток ГКЛ всегда заряжает земной шар отрицательным зарядом Q = -5,7105Кл, а слой атмосферы выше 85 км – таким же по модулю положительным зарядом Q = +5,7105 Кл (это установлено метеорологами [2-4]). И, естественно, приземный слой атмосферы всегда стабильно поляризован с направлением вектора напряженности поля преимущественно на центр планеты (на малых высотах известная ее величина 130 В/м). 94 Цель данной работы – доказать возможность возникновения подобной инверсии суммарного тока, генерируемого пучком первичных p+ с Еp= 655 МэВ в свинцовой многослойной мишени, с помощью измерения величин и знаков суммарного тока на ее конкретных представляющих интерес слоях и тем самым подтвердить, что действительным генератором поляризации нижнего слоя земной атмосферы являются ГКЛ. 1. УСЛОВИЯ, В КОТОРЫХ ВЫПОЛНЯЛИСЬ ЭКСПЕРИМЕНТЫ Свинец был оптимальным материалом мишени из-за того, что опыты проводились на коротком (70 см) отрезке тракта выведенного из фазотрона пучка p+. Параметры первичного пучка, генерировавшего каскад вторичных частиц в среде свинца, были близки к тем, что и в предыдущих измерениях направленности вторичных е-, возникавших в среде Al [1]. Первичные протоны на входе в мишень имели энергию 655 МэВ и средний ток пучка до 2 мкА. Размеры контура сечения пучка по вертикали были 6 см и по горизонтали 4 см. Слои мишени друг от друга изолировались воздушными зазорами или тонкими изолирующими прокладками. Это позволяло измерять ток с нескольких ее слоевколлекторов, которые имели №№ 1, 2, 3, 4 от входа пучка. Граничные плоскости между слоями были, естественно, перпендикулярными к оси мишени. Суммарный электрический ток с коллекторов измерялся гальванометром постоянного тока типа М95 с минимальной ценой деления по току (на основном пределе) – 0,002 мкА. 95 Рис.1. Схема мишени 4-го эксперимента. (И – изолятор) Входное поперечное сечение слоя № 1 обычно составляло 1010 см2, а поперечное сечение выходных коллекторов – 2020 см2. Для уточнения пройденной пучком толщины свинца, после которой начинается инверсия, на входе мишени в некоторых экспериментах добавлялся набор свинцовых пластинок толщиной 0,5 см и площадью 1010 см2 в количестве до 10 штук или один свинцовый кирпич. В разных опытах число коллекторов, с которых ток и змерялся, менялось от одного до трех. Вся мишень обычно состояла из стандартных свинцовых кирпичей объемом 20105 см3. В последних экспериментах число основных кирпичей достигало 17 (т.е. вес мишени был 190 кг). Установка мишени на выведенный из фазотрона пучок р+ была возможна, как упоминалось, лишь на коротком ( 70 см длины) отрезке его тракта. В конце отрезка угол стального магнитопровода одной из фокусирующих линз тракта находился на расстоянии 5 см от оси пучка. Из-за этого ось симметрии мишени слегка отклонялась от оси пучка. Она пересекала последнюю на входе пучка в мишень под углом 0,1 радиана в горизонтальной плоскости. Коррекция положения мишени осуществлялась по автографам пучка на облученных фотопластинках. 96 2. РЕЗУЛЬТАТЫ ИЗМЕРЕНИЙ Полученные в четырех опытах, выполненных в 1999 и 2000 г.г., результаты представлены в таблице (средние первичный и суммарный токи обозначены через Ip и I , толщины каждой мишени – l и каждого слоя – d): Дата № экспозиции Ip, мкА l, см № слоя d,см I, мкА 04.99 1 2 55 1 50 +0,630 2 5 -0 ,002 06.99 12.99 1 1 55 2 5 -0,003 2 1 52,5 2 5 -0,004 3 1 51,5 2 5 -0,003 1 1 47 2 15 +0,150 3 5 +0,010 2 15 +0,125 3 5 +0,015 2 15 +0,040 3 5 -0,0005 2 5 +0,070 3 5 0 4 5 -0,003 2 5 +0,052 3 5 +0,002 4 5 -0,004 2 3 06.2000 1 2 0,8 0,8 2 2 50 55 65 70 Уже в первом опыте была обнаружена инверсия суммарного электрического тока, генерируемого пучком первичных p+ с указанными выше параметрами. При токе первичного пучка 2 мкА ток на входном слое (коллекторе № 1 толщиной 50 см) мишени 97 составил +0,63 мкА, а на следующем за ним коллекторе № 2 толщиной 5 см он оказался отрицательным и был равен -0,002 мкА. Следующие два эксперимента имели целью подтвердить явление инверсии и попытаться увеличить модуль отрицательного тока на выходном коллекторе с помощью увеличения площади поперечного сечения средних слоев мишени посредством добавления в них свинцовых кирпичей. Во втором эксперименте толщина входного коллектора (№ 1) мишени устанавливалась равной 50; 47,5 и 46,5 см; причем для измерения тока использовался только один коллектор – № 2. Как видно из таблицы, инверсия тока наблюдалась в нем уже после прохождения первичными протонами в свинце 46,5 см ( 1,5 пробега первичного протона с указанной выше энергией в Pb). Максимальный же инвертированный ток -0,004 мкА наблюдался после прохождения p+ в Pb 47,5 см. В третьем эксперименте измерения прошли в трех экспозициях с полной толщиной мишени 47 см, 50 см и 55 см. Толщина входного слоя 1 в нем менялась трижды – 27, 30 и 35 см. А для измерения тока использовались коллекторы № 2 толщиной 15 см и № 3 толщиной 5 см. Как видно из таблицы, отрицательный ток регистрировался только в третьей экспозиции и только на коллекторе № 3. Необходимо подчеркнуть, что наличие под свинцовой мишенью слоя изолятора толщиной 4 см, в котором пробег первичных p+ многократно превышает их пробег в свинце, наличие слева от нее угла магнитопровода линзы тракта пучка и отличие боковой поверхности мишени от идеального конуса создавали пути обхода середины мишени первичными p+ и последующего их попадания на измеряющие суммарный ток слоиколлекторы. Значительная часть р+ рассеивалась на начальных фрагментах мишени под углами, при которых р+ вылетали в воздух или в изолятор. Протоны, проникшие в изолятор, имели возможность пройти сквозь него на один из коллекторов. А некоторые из р+, вышедших в воздух, достигали затем коллекторов или напрямую через воздух, или после 98 рассеяния углом магнитопровода линзы. Это, естественно, занижало величину инвертированного тока и влияло на значение суммарной толщины свинца, при которой начинается его инверсия. Это предположение проверялось в последнем – четвертом – эксперименте. В нем структура мишени была существенно изменена. Поперечное сечение входного фрагмента мишени толщиной 20 см было снижено вдвое (с 200 до 100 см2), а слой изолятора под ним был увеличен в 2,25 раза (до 9 см) по сравнению со слоем в предыдущих опытах. Под следующей частью мишени (тоже на длине 20 см) толщина изолятора возросла до 6,5 см (в 1,6 раза), и только последние свинцовые слои мишени (с их общей длиной свинца 25 см) лежали на изоляторе прежней толщины – 4 см. На рисунке 1 показана структура этой мишени. В первой ее экспозиции инверсия суммарного тока имела место лишь после прохождения пучком первичных p+ в свинце 60 см. А во второй экспозиции перед мишенью был добавлен еще один свицовый кирпич (он показан на рисунке 1 пунктиром). И инверсия сместилась на глубину Pb 65 см. Это подтвердило существенность влияния и отличия боковой поверхности мишени от идеального конуса и других вышеуказанных факторов на параметры генерируемого в свинце суммарного тока. В частности, тот факт, что подавление инверсии обходом середины мишени первичными p+ по изолятору на глубине 50 см в первых трех экспериментах было малым, но сильно возросло в мишени четвертого эксперимента с уменьшенным начальным Pb поперечником и утолщенным изолятором, сомнений не вызывает. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Результаты описанных в работе опытов позволяют считать установленным факт возникновения инверсии суммарного электрического тока (из положительного на входе в 99 свинцовую мишень в отрицательный на глубине проникновения в нее 50 см), генерируемого пучком первичных протонов даже с их не вполне релятивистской энергией 655 МэВ (0,7mpc2). Этим подтверждается справедливость предположения [1] о том, что действительной причиной известного хорошо измеренного явления вертикальной поляризации атмосферы Земли, следствием которой являются и стабильно поддерживаемые отрицательный заряд земного шара величиной Q = -5,7105 Кл, и такой же, но положительный, заряд верхней гомосферы Земли [2-4], являются ГКЛ. Правда, сторонники выдвинутой Вильсоном [6] в 1922 г. гипотезы о способности грозового механизма поляризовать земную атмосферу могут попытаться привести в ее защиту аргумент о том, что измеренный нами инвертированный ток на несколько порядков меньше тока первичных p+, и, следовательно, поток ГКЛ (входящих в атмосферу с вышеупомянутыми его параметрами), имеющий на первый взгляд мизерную плотность 1p+/(см2с), не способен создать известный необходимый для стабилизации Q ток на поверхность Земли 1800 е-/(см2 с). Но сравнительный анализ обоих (грозового и ГКЛ) механизмов, выполненный в [1; 7], показал, что, благодаря огромным (1010-1018) эВ энергиям первичных p+ и других положительно заряженных частиц в ГКЛ, каждая из которых создает в атмосфере 106 ливневых электронов, -квантов и других частиц [2-4], ГКЛ вполне способны быть адекватным ее поляризатором. Убедительно подтверждает это и хорошо известная величина плотности ионов образуемых ГКЛ в приповерхностном слое земного воздуха и над материками, и над морями = 1,6/(см3с) [5, с.1173] (см. [1]). Гипотеза же Вильсона не совместима и с фактом многократного превосходства достоверно измеренной толщины поляризованного слоя атмосферы ( 85 км) над тем 100 диапазоном высот, на которых бывают грозы. Так что грозы, скорее всего, являются лишь следствием стабильно поддерживаемой ГКЛ поляризации атмосферы. ЛИТЕРАТУРА Матора И.М., Семенова И.А., Шакун Н.Г., Шишлянников П.Т. // 1. Космические лучи – вероятный генератор электростатического поля в атмосфере Земли. ОИЯИ Р1-98-68, Дубна, 1998; Hadronic Journ, 1999, V.22. 2. Тверской П.Н. Курс метеорологии. Л.: Гидрометеоиздат, 1962. 3. Краев А.П. Основы геоэлектрики. Л.: Недра, 1965. 4. Красногорская Н.В. Электричество нижних слоев атмосферы и методы его измерения. Л.Гидрометиздат, 1972. 5. Физические величины. Справочник. М.: Энергоатомиздат, 1991. 6. Матора И.М. // Природа сверхвращения верхн. атмосф. Земли. Геомагнетизм и аэрономия, 2000, Т.40, № 5. 7. Wilson C.T. The Maintenance of the Earth’s Electric Charge. Observatory, 1922, V.45. П4. АСИМПТОТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ И ВЫРАЖЕНИЕ РАБОТЫ ВЫХОДА ЭЛЕКТРОНА ИЗ МЕТАЛЛОВ И НЕМЕТАЛЛОВ [62] И. М. Матора, С. И. Куликова (Препринт ОИЯИ Р14-87-903, 1987г.) Основываясь на известном факте независимости работы выхода ф электрона из любого тела от энергии выбивающей его частицы, например фотона, и рассматривая случай, когда энергия фотона hν → ∞, и, следовательно, скорость электрона ve-→ с велика, приходим к 101 простой, с точки зрения вычисления ф, модели явления. В рассматриваемых условиях все заряды тела за время ухода столь быстрых электрона и фотона не успевают заметно изменить свое положение, и это дает основание как для металлов, так и для неметаллов записать (в гауссовой системе единиц): ф = e2/rФ , (1) где е – величина заряда электрона, а rФ – характерное расстояние между двумя единственными нескомпенсированными зарядами системы – самим эмитируемым электроном и образовавшейся на его месте дыркой с положительным зарядом такой же, как у электрона, величины. Физической основой универсальности формулы (1) является тот факт, что значение rФ определяется всеми геометрическими особенностями взаимного расположения зарядов в рассматриваемом конкретном теле (в том числе и, например, их неизотропностью относительно направлений на разноиндексные грани кристалла), которые изменить одной даже высокоэнергичной налетающей на конденсированное тело частицей за время ее взаимодействия с выбиваемым электроном невозможно. Однако в этой работе мы ограничимся пространственно изотропным приближением, позволяющим быстро вычислить значения ф по всем элементам таблицы Менделеева, для которых измерена плотность вещества в конденсированном состоянии [1, 2, 3], с тем, чтобы получить возможно более полный материал для проверки адекватности модели. Итак, предположим, что для всех элементов rФ = τ N-1/3 (N = ρ/A) (2) где ρ – плотность тела, А – масса атома в нем, а τ – единственный подгоночный параметр модели, значение которого примем τ = 31/3. Тогда в этом приближении работа выхода электрона для составленных из одинаковых атомов тел есть ф = e2(N/3)1/3 эрг = 10-7N1/3 эB. (3) Что касается измерений ф, то практически все из имевшихся к 1981г. экспериментальных данных систематизированы и обобщены в известной монографии 102 В.С.Фоменко [4] Подавляющее количество опытных данных относится к элементам – металлам и полупроводникам, но имеются также три измерения для аллотропных модификаций диэлектрика иода [4, 5]. В [4] приведены наиболее достоверные, т. н. рекомендуемые значения работы выхода, выбранные после анализа многочисленных опытных и расчетных их величин для поликристаллических образцов 66 элементов. На рисунке сплошной линией представлена зависимость рассчитанной по формуле (3) 103 работы выхода ф от порядкового номера элемента Z, a ход рекомендуемых значений ф [4] – отрезками пунктирной кривой и отдельными точками (для Sm, Th и U). Расчетные ф по элементам H, N и О соответствуют их твердой фазе, а по Не, F, Ne, Cl , Ar , Br, Kr, Xe, Hg – жидкой. На рисунке дана работа выхода из углерода-графита, а рассчитанная для алмаза ф = 5,6 эВ. Расчет для фосфора-диэлектрика дает ф = 3,5 эВ, а значение для Р металлического имеется на графике. Мы располагали только плотностью иода орторомбического (4,94 г/см3), для которого ф = 2,86 эВ. И периодичность, и амплитуда вариации в ходе расчетной кривой ф (Z) согласуются с поведением практически всех имеющихся отрезков кривой рекомендуемых значений работы выхода, причем протяженность каждого периода равна интервалу по Z периода в таблице Менделеева, а фазы колебаний во всех периодах одинаковы – в их концах расположены минимумы. Средняя величина отклонения вычисленных значений от рекомендованных ф по всем 66 элементам [4] – 12%. Такое согласие, по-видимому, можно считать удовлетворительным. Таким образом, отмечавшееся ранее наличие периодичности ф по атомному номеру Z [6] и прямая зависимость между плотностью элемента и его работой выхода [7] приобрели здесь количественную формулировку. Вместе с тем показано, что связь между ф и числом z валентных электронов элемента, противоречивость которой была проиллюстрирована в [7], в соответствии с моделью отсутствует. В ходе рассчитанных значений ф (Z) большие скачки производной по Z наблюдаются только на границах периодов и границах между 8 и 9, а также между 9 и 10 рядами периодической системы Д.И.Менделеева в редакции В.П.Гладышева [8]. Но вместе с тем имеется один короткий отрезок 6 < Z < 11 с двумя аномально короткопериодными колебаниями. Вероятной причиной аномалии может быть неточность измерения плотности ρ твердых азота и кислорода и жидких фтора и неона, которая, возможно, взята несколько выше действительной у О и Ne и ниже -у N и F. 104 Модель дает возможность оценить и величину работы множественного выхода двух (ф2) или более (фn) электронов, вызванного одним фотоном, в частности выхода связанной в бозон пары электронов из элемента-сверхпроводника или сложного высокотемпературного сверхпроводника. В последнем случае из-за большого расстояния между электронами в паре взаимодействия каждого из электронов пары с электроном-партнером, дальней дыркой и дырок между собой малы и ими можно пренебречь. В результате работа выхода пары ф2 ~2ф (ф – работа выхода одного электрона из сверхпроводника). Фотоэмиссия пар может быть зарегистрирована в экспериментах типа [9, 10] при сопоставлении спектров эмитированных из образца частиц до и после его перехода в сверхпроводящее состояние. В заключение выражаем благодарность В.Л.Аксенову, Л.Б.Голованову, Е.В.Куликову, В.И.Лущикову, С.А.Ракитянскому за ценные дискуссии и помощь. ЛИТЕРАТУРА 1. Свойства элементов. М.: Металлургия, 1976. 2. Таблицы физических величин. М.: Атомиздат, 1976. 3. Рабинович В.А., Хавин З.Я. Краткий справочник химика. Л.: Химия, 1977. 4. Фоменко B.C. Эмиссионные свойства материалов. Киев: Наукова думка, 1981. 5. West D. // Canad. J. Phys., 1953, V.31, P.691. 6. Michaelson H.J. // J.Appl.Phys. , 1950, V.21, P.536. 7. Царев Б.М. Контактная разность потенциалов. М.: ГИТТЛ, 1955, с. 165-172. 8. Гладышев В.П. // Ж.физ. химии, 1985, Т.59, В.6, С.1458. 9. Johnson P.D. et al. // Phys. Rev., 1987, V.35B, №16, P.8811. 10. Dauth B. et al. // Z.Phys. B. Cond. Matter, 1987, V.68, P.407. 105 П5. ЭЖЕКЦИЯ НЕЙТРОНОВ СОЛНЦЕМ - ВЕРОЯТНЫЙ ИСТОЧНИК СОЛНЕЧНОГО ВЕТРА И.М.Матора, К.И.Никольская, T.E.Вальчук. Показано, что условия и в атмосфере Солнца и его подповерхностном слое благоприятны как для генерации нейтронов через реакцию T(p,n) 3He , также как и частиц в реакции T(p,) 4He и с последующей эжекцией нейтронов и образованием солнечного ветра (СВ) радиальным потоком (p, e) – плазмы. Протоны и их энергией >o 1.019 MэВ [o – порог реакции T(p,n)3He] ускоряются электростатическим полем/, генерируемых космическими лучами (КЛ) рассмотренным в [1] механизмом, создающим это поле в атмосфере Земли. Около половины генерируемых нейтронов (n), рождают в этих процессах, с их положительными радиальными скоростями, по модулю близкими ко второй космической скорости, легко преодолевают область сильных магнитных полей гелиосферы и после распада n p + e + образуют поток (СВ)[2] СВ с максимальной скоростью p вблизи Солнца км/с [3]. Протоны и электроны, также как и в атомах водорода, образующихся после их рекомбинации с недостаточными для эжекции скоростями, или падает на Солнце, или образуют его корону с её единственно возможной кинетической температурой около 106K [4]. 1. Условия на Солнце для генерации нейтронов и их эжекции в космос. Как известно, в веществе солнечного подповерхностного слоя и атмосферы, доминируют водород вместе со значительной примесью его изотопов дейтерия и трития [5]. Эти частицы представляют из себя лучшие пары, которые при столкновении между собой генерируют нейтроны. Водород, в то же время, - идеальный замедлитель нейтронов и протонов. Релятивистские протоны с энергией, меньшей, чем в КЛ (100 МэВ), стабильно эжектируются в гелиосферу из конвективного слоя Солнца. Процесс эжекции сопровождается их непрерывным замедлением в этом же слое до малых энергий (в несколько MэВ). В этих условиях, через реакцию T(p,n)3He стабильно генерируются нейтроны и идёт их замедление и эжекция по нескольким каналам. Рассмотрим вариант, когда генерация инициируется вторичными от КЛ протонами с их энергией p нескольких MэВ внутри подповерхностного слоя Солнца. Здесь ливневые протоны (также как и первичные p+ ) направлены на Солнце, но для эжекции и пригодны нейтроны, генерируемые в направлении от Солнца. И в выражении (1), 106 отражающем связь между энергией инициирующих реакцию протонов p и энергией возникающих в ней нейтронов n [6, страница 143] необходимо положить : Q = 0.764 MэВ (4/3)n (2/3)p (2/3)(n p)1/2 cos (1) Здесь Q - энергия реакции, - угол между векторами скоростей p+ и n . Напомним, что вероятность образования нейтрона в этой реакции максимальна для p3 MэВ [6, стр. 141]. И для оценки наиболее вероятной энергии возникающего нейтрона n значение p = 3 MэВ надо вставить в выражение (1), из которого следует n ~0.4 MэВ для нейтронов, удаляющихся от Солнца. Без замедления нейтронов внутрисолнечного подповерхностного слоя и в наружной его атмосфере скорость возникающих при распаде эжектируемых нейтронами (n p + e + ) протонов солнечного ветра (СВ) достигнет величины vp 9000 км/с (с учётом её возрастания на vp 200 км/с по сравнению с первичной нейтронной скоростью vn ). Здесь необходимо учитывать и обнаруженный в [6] факт существования оптимума проходимой КЛ толщины пронизываемого ими слоя. Наибольшее число нейтронов генерируется вторичными p на выходной границе этого слоя. Измерения [6] показали, что такая «толщина» для земной атмосферы составляет 123г/см2. А для Солнца эта «толщина» 30 г/см2 . Отсюда эффективность замедления протонов и генерации и замедления нейтронов на Солнце в 4 раза выше, чем на Земле. Число k упругих нейтрон-водородных столкновений, необходимое для замедления нейтрона с начальной его энергией 0 до конечной можно оценить из выражения k ln (0/). (2) Из (2) следует, что около пяти таких столкновений с атомами водорода достаточно для замедления эжектируемых нейтронов от начальной o = 0.4 MэВ до конечыной f = 0.00335 MэВ . И скорость замедленоого нейтрона до f окажется равной 800 км/с , а скорость образовавшегося при его распаде протона vp 1000 км/с Последнее подтверждено измерениями [7] и предсказано в [2] . Оценку числа столкновений эжектируемого сквозь вышеупомянутый водородный слой «толщиной» 30 г /см2 нейтрона kH получим, пользуясь эффективным поперечным сечением упругого рассеяния нейтрона = 4 R2 (R = 1.5 10-13 см) [6] и предполагая нейтронные траектории прямолинейными и радиально направленными от Солнца. В результате kH 5 . И замедление нейтронов в этом слое от o = 0.4 MэВ до 0.00335 MэВ оказывается реальным событием даже в предположении прямой траектории. Второй канал генерации способных эжектироваться нейтронов содержится в самом Солнце. Генерирующий нейтрон p ускоряется до небольших энергий (около нескольких МэВ) внутри конвективного слоя, в которм нейтроны рождаются тоже через реакцию T(p,n)3He с наиболее вероятной их энергией n = 0.4 MэВ . Факт ускорения p в этом слое подтверждается многиемыми наблюдениями потоков протонов солнечных КЛ даже с p(10 100) MэВ . Кроме того, ускорение протонов в солнечной атмосфере до их небольших энергий 107 p 1,22 МэВ также, как и в атмосфере Земли, идёт под воздействием на заряд p электрического поля, создоваемого КЛ [1,10]. Полное число частиц (атомов водорода, протонов и электронов) в столбе площадью 1 см2 и высотой 2000 км над поверхностью Солнца по оценке в [4] состовляет Ntot = 1,66 1024 см -2 с плотностью частиц n, медленно падающей от no 1,5 1017 см -3 до n2000 1011 см -3 . Температура плазмы в слое с высотой h = 2000 км равна 9000 К . Предположим теперь, что реальная электростатическое поле в атмосфере Солнца стабильно по модулю и так же, как и в поле Земли, направленном на центр планеты, его напряжённость направлена на центр Солнца, а на высоте 2000 км конкретный p имеет начальную (термическую) скорость v0 , направленную на Солнце. Как известно, его замедление упругим взаимодействием с водородными атамами достигает максимума при его p = 0,25 МэВ, при которой массовая тормозная способность (МТС) для водорода достигает 1,96 МэВ /(10-3 г/см2) и медленно снижается для других p (как больших, так и меньших 0,25 МэВ) [8, стр.1142]. Чтобы оценить результат одновременного воздействия на p и замедления его рассеянием на частицах атмосферы Солнца и ускорения электростатическим полем, воспользуемся вычесленным по данным Табл. 42.1 из [8, c. 1142] средним по интервалу p(0 1,22) MэВ значением МТС 1,4 МэВ/(10-3 г/ см 2 ). С его помощью оценим эквивалентную напряжённость «электрического поля», ответственного за замедление протона зам (h). Для этого умножим МТС на массу p в миллиграммах n(h) mp+= n(h) 1, 673 10-24 г. и после замены еденицы Мэв на 106 эВ в получим выражение протонной энергии в виде зам (h) 2,34 10-15 n(h) В/см. (3) Из (3) и известного [4] выражения для n(h) следует, что эквивалентная МТС напряжённость «поля», замедляющего протоны в солнечной атмосфере, монотонно возрастает от зам 2,34 10-4 В/см. при h = 2000 км до зам 354 В/см. при h = 0 км. Как видим, ускорение атмосферных протонов электростатическим полем, генерирумым КЛ, реально только у верхней поверхности солнечной атмосферы. Но толщина примыкающего к её поверхности подслоя, в котором ускорение заметно, столь велика, что процесс генерации нейтронов (и - в том числе – направленных от Солнца) и эжектируемых с энергией n ≤ 0,00335 MэВ без заметного их замедления водородом может оказаться достаточно эффективным. Чтобы это проверить, в добавок к оценённой выше замедляющей протоны эквивалентной зам 2,34 10-4 В/см для h = 2000 км найдём и зам (h = 1250 км) 9 10-3 В/см. Как видим, в высотном интервале h 750 км. зам столь мало, что ускорение p до 1,22 МэВ имеет место даже при напряжённости атмосферного электростатического поля = 0,0161 В/см. (которая почти на два порядка меньше, чем = 1,3 В/см в атмосфере Земли). 108 Тем не менее Солнце, так же, как и Земля, есть вращающийся магнитный диполь (с приполярной напряжённостью H 2 Э [4]), ось вращения которого, почти совподает с направлением оси своего магнитного поля. Это делает невозможным ускорение малоэнергичного протона в солнечной атмосфере вблизи экватора несмотря на то, что там Н имеет амплитуду на порядок меньшую, чем у полюса, из-за того, что вектор Е и Н у экватора - ортогональны. Здесь, как мы видели, так же, как и в слое сверхвращения приэкваторильной земной верхней атмосферы, в интервале высот которой 200 ≤ h ≤ 400 км все заряженные частицы вынуждены иметь единонаправленную среднюю скорость обращения вокруг планеты 1,25 км/сек вдоль окружности с её радиусом R⊕ + 300 км и осью, ортогональной к оси вращения планеты, можно ожидать существования аналогичного сверхвращения и в атмосфере Солнца. Но в близи солнечных полюсов, где векторы Е и Н практически совпадают так же, как и в приполюсных широких широтных интервалах (порядка 80% от всех широт), в которых угол между обоими векторами отличен от /2 значительно, ускорение протонов будет достаточно эффективным. В малых широтах траектории ускоряемых p будут более длинными, чем в окрестностях полюсов и, естесственно, замедление p МТС атмосферной будет более значительным. Из-за этого замедление в приэкваториальной зоне приводит к заметному снижению скоростей генерируемых здесь нейтронов по сравнению со скоростями n, эжектируемых из гелиоширот приполярных. Это подтверждено измерениями на Улиссе [4] средних протонных скоростей СВ для различных гелиографических широт: vp+ (360 – 700) км/сек. в пределах зоны эклиптики и vp+ (600 – 800) км/сек на других широтах. Последнее, является важным эксперементальным аргументом в пользу вышеупомянутого утверждения о том, что реакция T(p,n)3He , инициируемая протонами, ускоряемыми от энергии тепловых до p ≤ 1,22 МэВ в электростатическом поле гелиоатмосферы, является наиболее вероятным механизмом генерации нейтронов, эжектируемых из Солнца и создающих СВ. Существование явления образования электрического поля, генерируемого в материальных средах через проникновение в них релятивистских протонных пучков, с вектором Е, направленным вдоль вектора скорости входящих в среду протонов, доказано экспериментально [1, 10] в опытах на ускорителях ЛВЭ и ЛЯП ОИЯИ. 2. Образование солнечной короны и экзосфер планет. Наружные атмосферы Солнца и планет имеют ряд общих специфических свойств: В них средние плотности как нейтральных (в основном – нейтронов и водородных атомов), так и 109 частиц заряженных, столь малы, что движение частиц и короны и планетарных экзосфер является практически безстолкновительным. И Солнце и планеты являются магнитными диполями, т.е. ловушками, удерживающими на магнитных силовых линиях внешних зон своих атмосфер заряженные частицы с широкими интервалами их энергий (способность локализации p и е- в магнитном поле земной экзосферы без учёта гравитации была показана в [6]). Но, вместе с тем, очевидно, что как корона, так и экзосферы планет являются гравитационными ловушками для частиц, обладающих массой, но этот конфайнмент эффективен лишь для узкого интервала их кинетических энергий. А ср последних, в соответствии с известной теоремой вириала, имеет вид: ср = - U(r)/2 с учётом того, что: U(r) = - mGM/r , где M – масса Солнца, или планеты. У нижней границы короны (здесь g 27000 cм/сек2) в приполярных широтах, где имеет место отражение p и е- возрастающей при их приближении к Солнцу напряжённостью магнитного поля Н, гравитациионное его поле существенно уменьшает силу отталкивания частиц полем магнитным. Из-за этого возрастает нижний предел энергий p и е- , совместимых с возможностью их отражения от магнитных приполярных пробок. Количественная оценка эффекта легко выполнима. Для этого воспользуемся тем, что возвратная окружность траектории в месте отражения (например, p) магнитной пробкой у нижней границы приполярной области короны (при расстоянии от центра Солнца r 7 1010 см ), радиус которой ≤ нескольких метров и вектор напряженности магнитного поля Н параллелен радиусу-вектору r из центра Солнца на центр этой окружности. На ней на движение p воздействуют только противоположно направленные друг к другу радиальная (от центра Солнца) компонента силы Лоренца (отталкивающая) Fл = evHρ/c (Hρ – ρ-компонента H) и сила гравитационного притяжения FG = - mpGM⊙ /r2 . Очевидно, что гравитационная FG во всех магнитных пробках практически одинакова. Легко доказать следующую теорему: нижний предел 1 энергии заряженной частицы, способной отразиться от магнитной пробки и удерживаться в гравитационно-магнитных ловушках солнечной короны и экзосфер планет равен min= mv12 (v1 – первая космическая скорость для нижней границы короны или экзосфер планет). Действительно, проекция вектора магнитного поля Н Hρ на радиус-вектор ρ есть Hρ = ρН/r . Её подстановка в Fл и замена величины ρ , которая через известное выражение для магнитной жёсткости оказывается равным: ρ = mcv/eH , даёт Fл = mv2/r . И из равенства в точке смены направления движения заряда на Солнце или планету на уход от них модуль |Fл| = | FG | следует: v2 = GM/r = v12 – и теорема доказана. Она верна в случае безстолкновительного движения заряженных частиц солнечной коны и экзосфер планет. 110 Доказанные выше ограничения возможностей захвата и длительного удержания частиц плазмы с их скоростями v < v1 в рассматриваемых условиях так же, как и ограничение энергии нейтронов, генерируемых в солнечной атмосфере соскоростями vn ≤ 800 км/с, способствуют стабилизации температуры солнечной короны и экзосфер планет. Стабильно действующая замена их частиц через падение на Солнце и планеты тех из них, у которых v < v1 , а длительно хронятся в магнитных ловушках короны и экзосфер лишь частицы имеющие v ≥ v1 , стабилизирует температуру последних. Заключение Предложенный здесь механизм поддержания стабильной эжекции нейтронов из Солнца, образующей через распад нейтронов стабильный поток p и e плазмы, хорошо согласуется с измеренным интервалом радиальных скоростей протонов на всех расстояниях от Солнца. А предсказанное превосходство его скоростей приполярных над скоростями приэкваториалного СВ так же подтверждено эксперементально [9]. Измеренное в [9] превосходство скоростей -частиц над скоростями протонов СВ естественно, т.к. нейтроны, генерируюшие p и -частицы рождаются в разных реакциях, в которых рождающиеся протоны имеют энергии на много меньшие энергий рождающихся -частиц. Наблюдённая в [9] струйная структура потоков СВ и их скоростных вариаций не противоречит рассмотринному механизму образования СВ. Измеренное значение отношения температур протонных Тp к электронным Тe Тp/Тe 400 [11], тогда как каждый распад нейтрона n p + e + приростом ‘электронной скорости ve 2 105 км/с, а прирост vp составляет лишь 200 км/с (т.е. vp/ve 10-3 ), нельзя считать противоречащим механизму образования СВ через эжекцию нейтронов Солнцем. Дело в том, что отношение ve /vp 103 относится лишь к начальным (близким к моментам распада n) скоростям конкретной пары p и е- . Но для ансамбля частиц СВ вблизи Солнца число n-распадов огромно, а из-за гигантского превосходства ve над vp соотношение между плотностями частиц np и ne оказывается обратным np0 > > ne0 .Т.е. в потоке плазмы СВ возникает электрическая поляризация с соответствующим элекростатическим полем. И когда напряжённость его достигает r 10-6 В/см, электронные скорости приближаются к нулевым. Это имеет место на расстояниях около нескольких радиусов от центра Солнца, что подтверждают и измерения [11], в которых на этих расстояниях ve окозались равными 2 vp . Таким образом, адекватность предложенного механизма сомнений не вызывает. 111 Список литературы 1. - Матора И.М. //Эжекция медленных нейтронов - как вероятный механизм образования СВ и короны. Сообщ. ОИЯИ, R-82-41, Дубна, 1982 (на русском языке). - Матора И.М. и другие.// Hadronic Journal, 22, N2, 1999. (на английском языке). 2. Никольская К.И., Вальчук Т.Е. // К вопросу о генерации СВ и короны: Альтернативная модель высокоскоростного СВ. Новые проблемы переодических явлений на Солнце. Труды конференции посвящённой памяти Гнелышева М.Н. и Оля П.А. Санкт-Петербург: ГАО РАН, 1997, стр. 84 3. Матора И.М. // ДАН СССР. 1970,т.190, 6, с.1303. 4. Аллен К.У. //Астрофизические величины. М. Мир, 1977. 5. Власов Н.А. // Нейтроны. М. Наука, 1971. 6. Вернов С.Н. и др.// Доклады АН СССР, 1958, т.120, №6, с.1231; 1959, Т.124, №5, с.1022. 7. R. R. Grall и другие. // Природа. №377, 429, 1996. 8 Справочник. Физические величины. Москва.Энергоатомиздат, 1991. 9. W. C. Feldman e. a. // J. Geophys. Res., 98, A4, p.5593, 1993. 10. Матора И.М., Шакун Н.Г.,Шишлянников П.Т. //ОИЯИ, Р1- 2000 – 266 11. E. J. Smith, R. G. Marsden. //Geophys. Res. Lett., 22, N 23, p.3297, 1995. 112
