Бурдинская, Проблема внутренней и внешней религиозности

ПРОБЛЕМА ВНУТРЕННЕЙ И ВНЕШНЕЙ РЕЛИГИОЗНОСТИ БЫТИЯ
ЧЕЛОВЕКА. (СОЦИАЛЬНЫЙ АСПЕКТ)
Бурдинская А.Н.,
научный руководитель канд. филос. наук Ростовцева Т.А.
Сибирский федеральный университет
Одной из древнейших форм сознания – является форма религиозного сознания
человека, зародившаяся 40-50 тыс. лет назад. Говоря о религиозном человеке, следует
отметить, что религиозная форма, не является единственной формой сознания
человека. В сознании человека могут существовать научные, нравственные,
эстетические, а так же религиозные формы.
Основным вопрос данной работы является вопрос о соотношении внутренней и
внешней религиозности в социально-философском плане, а так же поиск причин
несоответствия этих форм религиозности на уровне личностного бытия. Для того,
чтобы разрешить данный вопрос, необходимо рассмотреть религиозность, как
состояние сознания общества и человека.
Проблема единства внутренней и внешней религиозности актуальна для нашего
общества. Злободневность данной темы показывает то, какое внимание вызвала
нашумевшая кинокартина А. Звягинцева «Левиафан». Картина повествует о мэре
небольшого городка, который на первый взгляд выступает праведным христианином,
посещает церковь, беседует со священником о духовных ценностях. Далее нам
раскрывается истинное лицо этого персонажа, который живет, отнюдь, не по заветам
Христа, религиозная нравственность напрочь отсутствует в этом человеке, он
руководствуется лишь властолюбием и жадностью. Такое противоречие встречается и в
реальной жизни.
Обращаясь к религиозности человека, мы можем выделить две формы
религиозности. Внешняя религиозность представляет собой обрядовость, образ
поведения, принадлежность к определенной конфессии. Структурой веры здесь
выступает вера «для себя», т.е. вера как внешняя форма бытия личности. Под
внутренней религиозностью понимается обладание религиозными чувствами,
собственное осознание трансцендентального мира божества. Здесь структура веры
становится принципом практической жизни «для другого». Практика личностного
бытия осуществляется через осознание веры в Бога. Внутренняя религиозность
предполагает рефлексию, осознание важности роли религии «для себя».
Мы можем встретить христиан, избегающих всякого рода обрядовости, основная
цель данных индивидов – это соблюдение библейских заветов и ведение праведной
жизни. В этом случае отсутствие внешних форм религиозности не свидетельствует об
отсутствии религиозности внутренней, т.к. христианство предполагает очищение души,
главным образом, с помощью праведной жизни и праведных мыслей. Данные цели
необходимо предполагают наличествование внутренней религиозности.
Согласно исследованию Левады-Центра на ноябрь 2012 года, процент
православных верующих в России составил 74%, 13 % принадлежат к иным
религиозным конфессиям и лишь 15% отказываются от идеи существования Бога.
Проблема состоит в том, что, не смотря на такой большой процент верующих нельзя
говорить о тотальном господстве веры в нашем обществе. Нет данных о соответствии
внешней и внутренней формы религиозности, поэтому не исключен факт, что во
многом речь может идти о номинальной принадлежности к религиозному течению, а не
о реальной.
Мы проанализировали две таблицы, которые могут послужить доказательством
дисгармонии в соотношении внешней и внутренней форм религиозного сознания
российского общества.
Одна из них составлена представителями Госкомстата и МВД РФ и свидетельствует
об уровне преступности с 1985 по 2011 гг. Другая таблица предоставлена все тем же
Левада-центром, данная таблица свидетельствует об уровне религиозности с 1987 по
2007 гг. [3]
Интересен тот факт, что с 1987 года уровень религиозности в России вырос почти
на 50% (с 20% до 70%). В то же время уровень преступности возрос почти в 2 раза. В
1987 году было зарегистрировано 1185, 914 тыс. преступлений, а уже в 2007
количество преступлений составило 3582,5 тыс.. [4] С учетом того, что численность
населения уменьшилась всего на 2 млн. человек.
Разумеется, что большинство преступлений были совершены против личности, а
так же связаны с воровством и грабежами. Но как же быть с нравственностью и
моральными императивами? Ведь религия учит не убивать, не воровать, не причинять
вред другому. В этом случае мы можем говорить лишь о номинальном подъеме
религиозности в нашем обществе, т.е. о религиозности внешней.
П. Флоренский, рассуждая об особенностях Православия на Руси, выделял «перевес
культа, и в частности обряда, над учением и моральной стороной христианства. Брань,
драка, пьянство – меньший грех, чем нарушение поста…». По мнению Флоренского
русский народ «усваивал христианство не по Евангелию, а по прологу (жития святых),
просвещался не проповедями, а богослужением, не богословием, а поклонением и
лобызанием святынь». Флоренский продолжил: «… молитва, в которой Бог нисходит в
душу молельщика, для верующего выше даже чтения Библии, лобызание мощей, из
которых, как из переполненного сосуда, льется благодать, важнее усвоения
богословской премудрости…». [2, с. 648-649] Флоренский написал эти строки почти
100 лет назад, но ситуация по-прежнему не изменилась.
Почему внешняя религиозность возрастает? Это связано с компенсаторной
функцией религии. Суть этой функции состоит в возможности религии компенсировать
человеку его зависимость от социума, избавлять от чувства одиночества и бессилия,
помогать в переживании собственных неудач, преодолевать страх смерти. Кризисное
состояние современного общества приводит к отсутствию уверенности в завтрашнем
дне. Положение человека нестабильно, он нуждается в опоре и опору эту находит в
Боге и идее спасения.
Компенсаторная функция напрямую связана с неизлечимой верой в чудо. Похоже,
эта вера никогда не искоренится в человеке, т.к. каждый из нас искренне на это чудо
надеется. Ленин заявлял, что именно компенсаторная функция религии является
основной. По мнению «вождя мирового пролетариата» религия выступает для человека
всего лишь утешением и способом морального удовлетворения.
Н. Бердяев писал, что русский человек обладает особой религиозностью. По
мнению философа, русский человек религиозен изначально. Русскому обязательно
надо во что-то верить. Россия отказалась от церкви лишь потому, что поверили в
коммунизм как в религию. Революционная вера в марксизм представляет собой,
фактически, веру религиозную. Бердяев писал, что Маркс создал миф о пролетариате,
который стал для русского человека религией. [1] Собственно, тот факт, что вера в
этот миф пропала, во многом, и оправдывает кризисную ситуацию СССР. С
обрушением коммунистической идеологии человек вновь ощутил потребность веры,
этим и объясняется огромный прирост православных прихожан.
Внешняя религиозность не ведет к совершенствованию. Говоря о религиозном
подъеме российского общества, мы на самом деле говорим о возрастании потребности
веры в чудо. Трудно сказать, каков реальный процент истинно-верующих в России, для
этого необходимо проводить масштабные социологические исследования, но то что
данная проблема существует сомнений нет. В противном случае, наше общество не
подвергалось бы столь стремительному моральному разложению. Единство внутренней
и внешней религиозности повышает ответственность человека перед Богом, обществом
и собой, что предполагает развитость личности. Русские философы верили, что в
единстве внутренней и внешней религиозности кроется самосовершенствование и
саморазвитие.
Список источников:
1. Бердяев Н.А., Истоки и смысл русского коммунизма, - Париж: YMCA-Press,
1955. 159 с.
2. Флоренский П.А., Сочинения в 4 т. Т.1, - М., 1994. 768 с.
3. www.levada.ru
4. http://crimestat.ru