О ПРИРОДЕ ЭСТЕТИЧЕСКОЙ ПОТРЕБНОСТИ Становление

О П Р И Р О Д Е ЭСТЕТИЧЕСКОЙ
ПОТРЕБНОСТИ
Е. С. А КО П Д Ж А Н Я Н
С т а н о в л е н и е человеческой личности вообще (здесь имеется в виду
онтогенетический аспект этого процесса) в известном смысле есть процесс ф о р м и р о в а н и я н развития его потребностей. Человек р о ж д а е т с я
с определенным кругом первичных
потребностей, без удовлетворения которых н е в о з м о ж н о бытие всякого живого существа.
Потребности физического существования с л у ж и л и и з н а ч а л ь н ы м
стимулом
практической деятельности людей, породив производство
соответствующих предметов удовлетворения этих потребностей.
Вместе с тем совокупность общественных отношений, в которые
включен человек, формирует в нем новые, неизвестные в мире животных. к у л ь т у р н ы е потребности, без удовлетворения которых ж и з н ь чел о в е к а как социального существа о к а з ы в а е т с я немыслимой.
У д о в л е т в о р я я первичные или т а к н а з ы в а е м ы е природные
потребности, п о р о ж д е н н ы е биологической сущностью человека и идентичные
в своей основе с потребностями животных, и при этом совершенствуя
способы и ф о р м ы их удовлетворения, общественная
материально-труд о в а я п р а к т и к а с о з д а в а л а основл д л я возникновения более утонченных
н сугубо человеческих потребностей.
В ходе этой п р а к т и к и происходили, т а к и м образом, переделка и
•совершенствование самой «природы» человека и м о д и ф и к а ц и я его отношений к о к р у ж а ю щ е м у предметному миру. Эта м о д и ф и к а ц и я проя в л я е т с я , в частности, в том, что человек не может у ж е довольствов а т ь с я способами удовлетворения первичных потребностей,
присущ и м и его ж и в о т н ы м предкам. Конечно- потребность еды, например, у
человека остается по своей физиологической сущности тем ж е голодом,
что и у любого ж и в о г о существа: «став» ^человеческой, она не превращ а е т с я в какую-то другую потребность. Но человеческий способ
у д о в л е т в о р е н и я модифицирует и самое потребность, и именно в этом
с м ы с л е .Марке говорит, что «... голод, который у д о в л е т в о р я е т с я вареным мясом, п о е д а е м ы м с помощью ножа и вилки, это иной голод, чем
тот, который з а с т а в л я е т п р о г л а т ы в а т ь сырое мясо с помощью рук,
когтей и зубов» 1 .
Н о в е щ е большей мере «очеловечение» форм отношения человека к миру с к а з ы в а е т с я в том, что он у ж е не руководствуется в этом
своем отношении одними только биологическими потребностями, как
это п р и с у щ е животному. Ж и з н е д е я т е л ь н о с т ь последнего з а р а н е е пред1
К. М а р к с , К критике политической экономии, М„ Госполитздат, 1949, стр. 203.
16
Е. С. Акопджанян
определена его физиологическоп организацией и непосредственно служит потребностям физического существования. Ж и в о т н о е
руководствуется только «меркой и потребностью» вида, к которому оно п р и н а д лежит. Человек ж е «производит универсально», «по м е р к а м л ю б о г о вида и всюду он умеет п р и л а г а т ь к предмету соответствующую мерку» 2 ,— говорит М а р к с . Это значит, что собственная ф и з и ч е с к а я потребность человека перестает быть единственной силой, з а с т а в л я ю щ е й
относиться к природе в соответствии с мерой только данной потребности. Более того, его отношение является действительно человеческим
тогда, «когда он свободен от своей физической потребности»,— утверж д а е т Маркс. Иначе говоря, подлинная человеческая природа выявляется после того, как удовлетворены вообще первичные потребности
человека.
Эстетическая потребность в определенном смысле свидетельствуето свободе человека от власти первичных потребностей и, в свою очередь, создает предпосылки д л я такой свободы.
Понятие « м а т е р и а л ь н а я потребность» шире по с о д е р ж а н и ю , чем
«эстетическая потребность», и с первым принято соотносить, к а к соразмерное понятие, «духовные потребности».
Эстетическую потребность можно сопоставить с м а т е р и а л ь н о й л и ш ь
к а к одну из разновидностей более широкого и родового по отношению к:
ней понятия «духовные потребности».
Классические, т а к сказать, определения эстетического
отношения
человека к действительности с о д е р ж а т в себе у п о м и н а н и е т а к и х его
атрибутивных свойств, как «бескорыстность»,
«незаинтересованность»,,
«непотребительство» и т. д. П о д о б н а я х а р а к т е р и с т и к а природы эстетического отношения возникла из его сравнения, по-видимому, непреднамеренного и стихийного, с материальными потребностями, генетически
на протяжении длительного времени выступавшими мерилом, доминировавшим в системе оценок о к р у ж а ю щ е г о мира.
Эстетические потребности человека генетически выросли из материальных потребностей как из своей основы. Но именно потому, что эти
потребности выросли из них,, они получили в о з м о ж н о с т ь спонтанного
развития, стали эстетическими. При этом они вовсе не о т о р в а л и с ь совершенно от материальных потребностей, хотя эта связь здесь более опосредована, чем связь их с другими духовными (нравственными, познавательными) потребностями.
Комментируя известные слова Н. В. Гоголя о том, что « м у з ы к а л ь ные страсти—не житейские страсти» 3 , в ы д а ю щ и й с я советский эстетик
А. А. А д а м я н писал: «Это хорошее выражение, если учесть, что «не1
житейские страсти» не означают ни внежитейских, ни п р о т и в о п о л о ж ных, оторванных от жизни страстей, а в ы р а ж а ю т л и ш ь идею развитых,
и обобщенных страстей, подобно тому, как «философские мысли»2
3
К. М а р к с , Из ранних произведений, М„ Госполитиздат, 1956, стр 566.
Русские писатели о литературе, т. I, «Советский писатель», Л., стр. 273!
О прмроде эстетической
17
потребности
в ы р а ж а ю т идею развитых и обобщенных мыслей» 4 . Р а з в и в а я это положение, м о ж н о было бы, по-видимому, сказать, что эстетические потребности, рассмотренные в онтологическом их аспекте, вообще не явл я ю т с я п р о т и в о п о л о ж н ы м и материальным потребностям или оторванными от них, а п р е д с т а в л я ю т собой определенную, с ф о р м и р о в а в ш у ю с я
в ходе исторической практики человечества, качественную
модификацию м а т е р и а л ь н ы х потребностей людей.
Эстетические потребности могут быть присущи только
человеку
и п р и н а д л е ж а т не биологии, а истории, т а к как л и ш ь в ходе материально-ирактическон деятельности могут совершенствоваться и «утончаться» сами м а т е р и а л ь н ы е потребности и возникать условия для
ф о р м и р о в а н и я потребностей эстетических. Д а л е е , эстетические потребности по отношению к м а т е р и а л ь н ы м вторичны только в своем возникновении. Существуя в синкретизме с потребностями материального
с у щ е с т в о в а н и я у первобытного человека и п р о я в л я я с ь во вне не иначе,
как через их функционирование, они в д а л ь н е й ш е м поднимаются из
потребностей и над потребностями материального
существования.
Б л а г о д а р я этому эстетические потребности получают возможность собственного спонтанного развития и п р е в р а щ а ю т с я в силу, способную
в о з д е й с т в о в а т ь о б р а т н о на м а т е р и а л ь н ы е потребности как в процессе их ф у н к ц и о н и р о в а н и я , так и самого их з а р о ж д е н и я . ( М о ж е т быть
так, например, что тот или иной предмет м а т е р и а л ь н о г о потребления
будет о б я з а н своим происхождением с н а ч а л а эстетической потребности, и таким о б р а з о м о к а ж е т с я , что к а к а я - т о м а т е р и а л ь н а я потребность будет опосредована потребностью эстетической у ж е в самом
своем п р о и с х о ж д е н и и ) . О д н а к о последний случай м о ж е т иметь место
только при наличии высокоразвитых эстетических потребностей.
В связи с этим п р е д с т а в л я е т с я сомнительной правота иногда
в с т р е ч а ю щ е г о с я у т в е р ж д е н и я , что искусство возникло в ответ на эстетические потребности, или, что то же самое, эстетические потребности в ы з в а л и к ж и з н и искусство. «Известно, что искусство как общественное явление возникло и р а з в и в а л о с ь в ответ на появившуюся и
с ф о р м и р о в а в ш у ю с я у людей потребность в восприятии
произведений,
д о с т а в л я ю щ и х им определенное удовольствие, в связи с чем художники, с о з д а в а я свои произведения, имеют в виду не самих себя, не свое
совершенствование, а других людей, их определенные потребности» 5 .
В приведенной цитате первоначальный тезис о генетической связи
искусства и эстетической потребности с м е ш и в а е т с я во второй части,
к а к н а м к а ж е т с я , с вопросом о х а р а к т е р е ее функционирования. То, что
х у д о ж н и к в процессе своего творчества ориентируется на удовлетворение потребностей не своих, и вернее, не только своих, а и других людей,
еще не есть довод в пользу п р е д л а г а е м о г о а в т о р а м и тезиса о генетиче4
А. А. А д а м я н, Статьи об искусстве, М., 1961, стр. 36.
А. Ш е п т у л и и и О. О р г а и о в а.
Взаимосвязь единичного
научном и художественном познании. Красноярск, 1957, стр. 100.
5
1,гшрЬг
3—2
и
общего в
18
Е. С. Акопджанян
•ской первичности эстетической потребности по отношению к искусству.
Хотя авторы говорят об эстетических потребностях как «появившихся»,
«сформировавшихся» и т. д., т. е. как будто и признают их исторический
характер, их точка зрения оставляет, однако, неясным процесс становления самих этих потребностей.
Т о л ь к о м у з ы к а р а з в и в а е т м у з ы к а л ь н о е чувство, г о в о р и т М а р к с .
При этом сама музыка была вызвана к жизни вполне
определенными
потребностями у т и л и т а р н о - п р а к т и ч е с к о г о х а р а к т е р а и в ы п о л н я л а перв о н а ч а л ь н о к а к у ю - т о ж и з н е н н о н е о б х о д и м у ю ф у н к ц и ю . То ж е с а м о е
м о ж н о с к а з а т ь о т н о с и т е л ь н о т а н ц а , поэзии, ж и в о п и с и ,
скульптуры
и д р у г и х видов искусства. Н о именно в п р о ц е с с е в ы д е л е н и я их из сферы у т и л и т а р н о п р а к т и ч е с к о й д е я т е л ь н о с т и и п р е в р а щ е н и я в с а м о -стоятельную с п е ц и ф и ч е с к у ю ф о р м у д у х о в н о й д е я т е л ь н о с т и они о к а з ы в а ю т с я в состоянии ф о р м и р о в а т ь эстетические п о т р е б н о с т и л ю д е н .
В д а л ь н е й ш е м эти потребности с а м и о к а з ы в а ю т с я
а к т и в н ы м поб у д и т е л ь н ы м ф а к т о р о м , с п о с о б с т в у ю щ и м д е я т е л ь н о с т и ч е л о в е к а в соо т в е т с т в у ю щ е м н а п р а в л е н и и . О д н а к о , п р е ж д е чем и д л я того, чтобы
•стать т а к о й силой, они д о л ж н ы были с ф о р м и р о в а т ь с я в процессе пот р е б л е н и я с о о т в е т с т в у ю щ е г о предметаТ а к и м о б р а з о м , чтобы п р а в и л ь н о п о н я т ь х а р а к т е р с в я з и м е ж д у
эстетической потребностью и ее п р е д м е т о м , в д а н н о м с л у ч а е искусством, н а д о н а ч и н а т ь с к о н с т а т и р о в а н и я с т и м у л и р у ю щ е й роли п р е д м е т а
этой потребности». «... П р е д м е т и с к у с с т в а — н е ч т о п о д о б н о е
происходит со всяким д р у г и м п р о д у к т о м , — с о з д а е т п у б л и к у , п о н и м а ю щ у ю искусство и способную н а с л а ж д а т ь с я к р а с о т о й » 6 , — г о в о р и т М а р к с .
О с т а в л я я неясной п р о б л е м у генезиса э с т е т и ч е с к и х
потребностей,
предлагаемая авторами упомянутого выше исследования постановка
вопроса, естественно, не д а е т ответа на в о п р о с о п р и ч и н а х в о з н и к н о вения с а м о г о искусства.
Вот что, н а п р и м е р , они п и ш у т : « . . . с н а ч а л а у к а з а н н ы е
(т. е. эстетические.— Е. А.) потребности у д о в л е т в о р я л и с ь н е п о с р е д с т в е н н ы м восприятием предметов и явлений объективной действительности, отдельн ы х сторон и свойств о к р у ж а ю щ е г о м и р а . Н о в о б ъ е к т и в н о й
действительности человек д а л е к о не всегда имеет в о з м о ж н о с т ь в о с п р и н я т ь то,
что ему хочется, и потому он не всегда, к о г д а с т р е м и т с я к э т о м у , мож е т у д о в л е т в о р и т ь эстетические потребности. К р о м е того, д а л е к о не
все в о к р у ж а ю щ е й нас д е й с т в и т е л ь н о с т и о б л а д а е т с п о с о б н о с т ь ю само
по себе в о з д е й с т в о в а т ь на эстетическое чувство ч е л о в е к а . В в и д у всего
этого ч е л о в е к не м о ж е т у д о в л е т в о р и т ь с я в о с п р и я т и е м с у щ е с т в у ю щ и х
вне и н е з а в и с и м о от него п р е д м е т о в и я в л е н и й в н е ш н е г о м и р а , о б л а д а ю щ и х эстетическими свойствами... ч е л о в е к сам своей
деятельностью
с о з д а е т т а к и е п р о и з в е д е н и я , к о т о р ы е в о з д е й с т в у ю т на
эстетическое
6
7
К. М а р к с
и
Ф. Э н г е л ь с ,
Сочинения, т. 12, стр. 718.
А. Ш е п у л и н, С. О р г а н о в а, Взаимосвязь
ном и художественном познании, ртр. 100.
единичного и общего в науч-
О прмроде эстетической
потребности
19
ч у в с т в о , — с о з д а е т произведения искусства...» 7 . С т а л о быть, только потому, что человек не удовлетворился восприятием эстетических свойств,
явлений действительности, д а ж е и тех, которые «сами по себе» способны у д о в л е т в о р я т ь его эстетическую потребность, он решил для более
полного у д о в л е т в о р е н и я этой потребности с о з д а в а т ь
произведения
искусства!
Безусловно, искусство ныне с л у ж и т удовлетворению
эстетических
потребностей людей. Но эта потребность не была первоначально эстетической, а становилась ею по мере того, к а к само искусство претерп е в а л о качественные изменения в своем назначении, выходя за р а м к и
т о л ь к о у т и л и т а р н ы х функций и приобретая эстетическую значимость.
«Когда потребление выходит из своей первоначальной
природной
грубости,— говорит М а р к с ,
(а существование эстетической
потребности п р е д п о л а г а е т т а к у ю преодоленность «природной грубости» потребления.— Е. А.) — т о . . . оно само к а к побуждение опосредствуется предметом. Потребность, которую оно в нем ощущает, создана восприятием
последнего» 8 .
С п е ц и ф и к а любой потребности определяется предметом этой потребности и х а р а к т е р о м его потребления. Связь м е ж д у потребностью и
соответствующим предметом потребления при этом опосредована многоо б р а з н ы м и ф а к т о р а м и временного, национального, возрастного, культурно-бытового и др. х а р а к т е р а , которые о б у с л о в л и в а ю т конкретнуюспецифику всякой потребности у индивида. О д н а к о все эти опосред у ю щ и е моменты не исключают определенных общих закономерностей,
х а р а к т е р и з у ю щ и х ту или иную потребность к а к таковую, независимо
от конкретных особенностей ее проявления. Эти
закономерности
д о л ж н ы быть «продиктованы» таким фактором, который не зависит
от особенностей индивидуального сознания. Таким фактором выступает в д а н н о м с л у ч а е предмет потребности, существующий объективно, о п р е д е л я ю щ и й особенности его потребления, а вследствие этого,
соответственно и особенности ф о р м и р у ю щ е й с я при этом потребности.
С п е ц и ф и к а эстетической потребности т а к ж е определяется
прежде
всего ее предметом, который к а к бы «проецируется» в потребность и
о б у с л о в л и в а е т специфику потребления. Ясно, например, что живопись,
музыку, поэзию человек «потребляет» иначе, чем еду, одежду, ж и л ь е ,
и это о п р е д е л я е т специфику самих потребностей человека в д а н н ы х
предметах.
П р е д м е т эстетического «потребления» п р е ж д е всего формирует в
человеке способность относиться «к вещи ради вещи», а не только ради своей л о к а л ь н о й или «эгоистической», как бы с к а з а л Гегель, потребности. .Можно сказать, что в эстетическом «потреблении» отношение к предмету в соответствии с з а к о н о м е р н о с т я м и последнего предстает в более чистом виде, чем в любом другом потреблении.
5
К- М а р к с, К критике политической экономии, 1952, стр. 204.
Е. С. Акопджанян
20
Материально-утилитарное потребление предполагает иное отношение к предмету, которое Гегель х а р а к т е р и з у е т так: «... в этом своем
отношении ж е л а н и я (в другом месте Гегель именует его «отношением вожделения».— Е. А.) к внешнему миру человек
противостоит
в е щ а м как чувственно единичный тому, что т а к ж е чувственно единично. Он не о б р а щ а е т с я к ним как м ы с л я щ е е существо с всеобщими определениями. а ведет себя по отношению к единичным о б ъ е к т а м , руководствуясь единичными ж е влечениями и интересами, и с о х р а н я е т
себя в них тем. что потребляет, п о ж и р а е т : он достигает своего удовольствия посредством п о ж е р т в о в а н и я этими объектами» 9 . Конечно,
можно было бы у к а з а т ь на многочисленные случаи м а т е р и а л ь н о г о потребления, в результате которого предметы вовсе не « ж е р т в у ю т с я » .
Но здесь по существу верно схвачена х а р а к т е р н а я д е т а л ь , о т л и ч а ю щ а я
утилитарно-потребительское отношение от всякого духовного отношения, а именно: при первом типе отношения «единичные о б ъ е к т ы » существенны для человека в той мере, в какой они соотносятся с его
«единичными» же влечениями и интересами. Н а о б о р о т , всякое духовное отношение — это отношение к предмету в его самоценности, а эстетическое является завершенной модификацией т а к о г о отношения, становящегося здесь отношением к предмету к а к к самоценности. Специфика удовлетворения эстетических потребностей состоит в том, что тут
человек радуется и получает н а с л а ж д е н и е от своего у м е н и я относиться
к объекту в его самоценности и как к самоценности.
Таким образом, эстетическую потребность м о ж н о
характеризовать как определенную исторически с л о ж и в ш у ю с я в процессе общественной практики человечества специфическую м о д и ф и к а ц и ю связи человека с реальностью, обусловленную ф а к т о м « о с в о б о ж д е н и я » человека в ходе этой практики от «давления» потребностей
материального
и физического существования
(в свою очередь опосредованного социальными причинами), и вследствие этого с т а н о в я щ у ю с я отношением
к предметному миру как к самоценности.
Восприятие предмета как самоценности, х а р а к т е р и з у ю щ е е эстетическое восприятие, возникает тогда, когда общество в целом удовлетворило свои материальные запросы, б л а г о д а р я чему оно м о ж е т смотреть на вещи и «незаинтересованно», т. е. р а с с м а т р и в а т ь их как самоценность. Уже не только польза у с м а т р и в а е т с я в вещах, т. е. их определенная соотнесенность с м а т е р и а л ь н ы м и потребностями людей, но
и их известная — по отношению к этим потребностям — самостоятельность и «свобода».
Однако здесь возникает вопрос, на который непросто было бы ответить, а именно, почему ж е «незаинтересованность» эстетической потребности охватывает не весь предметный мир, а только известный
круг вещей. Почему к а к а я - т о часть предметного мира п р е о б р а з о в а 9
Гегель,
Сочинения, т. 12, стр 39.
О прмроде эстетической
потребности
21
л а с ь из «заинтересованного» в «незаинтересованное», а д р у г а я часть
о с т а л а с ь по-прежнему в пределах сферы «заинтересованного»? Почему
одни предметы, п р и н а д л е ж а непосредственно к области
материального потребления, тем не менее могут вызвать к себе и эстетическое
отношение, т. е. у д о в л е т в о р я т ь и эстетическую потребность человека,
а другие попросту внеэстетнчны
(виноград, персик — «эстетичны», а
капуста, редька — нет и т. д . ) ? Почему предметы, эстетические по
своей сущности, в определенной ситуации могут о к а з а т ь с я вне этой
сферы отношения, а другие, считающиеся «прозаичными» и сугубо
«потребительскими», становятся объектом эстетического
восприятия
(например, в японском искусстве икебана можно встретить композиции, составленные из проса и капусты, и д р . ) ?
Одна из существенных особенностей отношения к миру у первобытного человека М а р к с о м х а р а к т е р и з у е т с я как «грубость и непосредственность потребления». Она с в я з а н а с тем, что первобытное производство в силу его невысокого уровня с л у ж и л о непосредственному
удовлетворению, т а к сказать, «сиюминутных» потребностей человека.
З д е с ь продукт производства немедленно поступал в область потребления. П р и т а к о м положении потребность о с т а в а л а с ь ограниченной тем
предметом, который ей п р е д о с т а в л я л о примитивное производство, способное л и ш ь п о д д е р ж а т ь физическое существование человека. Т а к а я потребность не могла о б о г а щ а т ь с я и д и ф ф е р е н ц и р о в а т ь с я и о с т а в а л а с ь
«в плену» непосредственного материально-потребительского отношения
к предмету.
Но с р а з в и т и е м общественного производства возникает иной хар а к т е р связи м е ж д у потребностью, ее удовлетворением и предметом
потребности. В процессе производительной деятельности отдельный
человек д а л е к о не всегда удовлетворяет свою и н д и в и д у а л ь н у ю потребность, хотя в конечном счете производство м а т е р и а л ь н ы х и духовных б л а г н а п р а в л е н о к этому. И до того, как наступает момент удов л е т в о р е н и я той или иной индивидуальной потребности человека, он
б ы в а е т поставлен в необходимость различного рода
«непотребительских» отношений к предмету. Причем, развитие производства позволяет
все б о л ь ш е увеличить дистанцию м е ж д у созданием предмета и его пот р е б л е н и е м , м е ж д у потреблением и новым воспроизводством. Постепенно т а к а я о б ъ е к т и в н а я тенденция «непотребительского»
отношения, м н о г о к р а т н о о т р а ж а я с ь в сознании человека, приобретает х а р а к тер внутреннего п о б у ж д е н и я самого человека, становится своего рода
с а м о с т о я т е л ь н о й потребностью. Но это у ж е совершенно специфическая
потребность, не з н а к о м а я ж и в о т н ы м п р е д к а м человека. Здесь сознание человека свободно от непосредственно утилитарной деятельности
и, б л а г о д а р я этому, получает в о з м о ж н о с т ь « п е р е а д р е с о в ы в а т ь с я » на
иные цели, не и м е ю щ и е прямого утилитарного назначения.
Э с т е т и ч е с к а я потребность в собственном смысле х а р а к т е р и з у е т венец процесса о т д а л е н и я предмета от его непосредственного потребле-
22
Е. С. Акопджанян
ния>°. и в этом смысле исторически выступает формой
^потребитель-
ского отношения.
Однако характеристика эстетической потребности, как непотребнтельского отношения, предполагает несколько другой аспект понимания
последнего.
Понятия «потребление», «потребность» и однопорядковые с ними
в подавляющем большинстве случаев употребляются ныне, к а к и прежде, в контексте, по с о д е р ж а н и ю относящемуся к сфере м а т е р и а л ь н о й
жизни. Если обратиться к с л о в а р я м старых изданий, мы не найдем
прямого использования этих понятий применительно к духовной, и, в
особенности, эстетической сфере деятельности человека. П о н я т и я «потребность», «потребление» связывались с в р о ж д е н н ы м и , л и б о ж е исторически сложившимися материальными н у ж д а м и людей, а «потребление» понималось в смысле непосредственно утилитарном.
И у теоретиков прошлого м о ж н о з а м е т и т ь определенную «сдержанность» в пользовании понятием потребность д л я обозначения формы духовного отношения человека. Более того, у К а н т а , н а п р и м е р , понятие «суждение вкуса», являющееся основным в его эстетике, противостоит понятию потребности, которую он относит к низшей, т а к сказать, сфере жизнедеятельности человека. Кант пишет: «....голод есть
лучший повар, и людям со здоровым аппетитом нравится все, что только съедобно; значит, такое удовольствие еще не д о к а з ы в а е т в ы б о р а по
вкусу. Только, когда потребность удовлетворена, м о ж н о с к а з а т ь , кто
из многих имеет вкус и кто нет» 11 .
Таким образом, хотя Кантом и подмечается зависимость вкуса
от удовлетворения потребности, однако здесь независимость
негативного порядка, и эти понятия у него о к а з ы в а ю т с я р а з о б щ е н н ы м и , как
относящиеся к различным сферам ж и з н е д е я т е л ь н о с т и ч е л о в е к а — м а т е риальной (потребность) и духовной (вкус).
Несколько иначе трактуется этот вопрос Ш и л л е р о м . Х а р а к т е р и з у я
коммерческий дух своего времени и незавидную участь современного
ему искусства, Шиллер у т в е р ж д а е т следующее: «...искусство д о л ж н о
покинуть действительность и с достойной смелостью подняться н а д
потребностью, ибо оно дитя свободы и хочет получать предписание от
духовных требований, а не от материальной потребности. Ныне ж е
10
У современного человека подобное отношение содержится у ж е в сфере самого
материального потребления. Так, для нас совершенно необходимы не только предметы,
непосредственно удовлетворяющие данную материальную потребность, но и те, которые совершают это опосредованным путем, так сказать, предметы—«помощники». Современный человек окружен множеством таких предметов, без которых
удовлетворение материальных потребностей становится неполным или попросту, невозможным.
Существование этой группы предметов материального «потребления» (смысл кавычек
тот, что в собственном смысле потребления самих этих предметов при этом не происходит) обусловливает существование определенного духовного
аспекта в процессе
удовлетворения материальных потребностей. По характеру их потребления они находятся как бы между потреблением духовным и материальным.
11
И. К а н т ,
Критика способности суждения, стр. 5!.
О прмроде эстетической
потребности
23
господствует потребность и подчиняет своему тираническому ярму
падшее человечество. П о л ь з а является великим кумиром
времени» 1 2 .
Н о далее, ж е л а я подчеркнуть особое значение красоты и искусства в
общественной жизни, Шиллер говорит: «Я надеюсь убедить вас, что
этот предмет ( к р а с о т а , — Е. А.) гораздо менее чужд потребностям времени, чем его вкусам» 1 3 (разр. моя.— Е. А.). Д у м а е т с я , что здесь сказ а л о с ь не только свойственное Ш и л л е р у понимание красоты к а к важнейшего ф а к т о р а о р г а н и з а ц и и общественной жизни, но т а к ж е его более «высокое» п р е д с т а в л е н и е о природе самих человеческих потребностей, которые могут быть не только потребностями в «пользе», но
и в красоте.
К а к известно, круг однопорядковых понятий «производство», «потребление», «потребность» в свое время был широко использован М а р к сом д л я а н а л и з а товарного общества. О д н а к о применительно к духовной, и в частности эстетической, сфере деятельности человека М а р к с заменял эти понятия такими, как «объективация», «освоение» и т. д . м .
П р я м о е п р о е ц и р о в а н и е политэкономической терминологии (к которой, собственно, п р и н а д л е ж а т первые) в сферу эстетики я в л я е т с я нед о п у с т и м ы м . К а ж д ы й круг понятий с л у ж и т д л я обозначения л и ш ь определенной сферы явлений, и однозначность используемых понятий
я в л я е т с я необходимым условием успешности теоретического
анализа.
Все это общеизвестные истины, однако в данном случае несколько особо следует подойти к понятиям «потребление», «потребность». Потребление (которое бывает не только м а т е р и а л ь н ы м , но и духовным) есть
конечная цель л ю б о й деятельности человека, в том числе и эстетической. Л и ш ь т р а д и ц и я в использовании этого понятия с в я з ы в а е т его со
сферой только у т и л и т а р н о - п р а к т и ч е с к о й жизни, и т р а д и ц и я эта, повидимому, д о л ж н а быть преодолена. В определенном смысле, а именно как наиболее тесное и непосредственное приобщение индивида к
эстетическим ценностям и их усвоение, понятие, «потребление»
может
быть применимо к области эстетитческих отношений человека к действительности. О т к а з ы в а я с ь ж е от этого понятия, мы вслед за этим
д о л ж н ы , если быть логичными, исключить из сферы категории эстетического отношения понятие «эстетическая потребность», ибо потребление и потребность с в я з а н ы не только этимологически, но и по сусуществу: только потребление предмета ( м а т е р и а л ь н о е или духовное)
ф о р м и р у е т в человеке потребность ( м а т е р и а л ь н у ю или д у х о в н у ю ) . А
м е ж д у тем д а н н ы м понятием о б о з н а ч а е т с я вполне
самостоятельный,
не компенсируемый н и к а к и м д р у г и м понятием тип эстетического отношения человека к действительности, когда это отношение становится
12
Ф. Ш и л л е р . Письма об эстетическом воспитании, Соч., т. 6, стр. 253.
Там же, стр. 254.
14
Р я д наших эстетиков т а к ж е предпочитают эту терминологию, например. Гольдентрихт говорит об «эстетическом освоении действительности». См. т а к ж е Г. А. Н е-'
дошивин,
К вопросу о сущности эстетического. «В. Э.», вып. I, М., 1958.
13
24
Е. С. Акопджанян
«нормой» человеческой природы, нуждой, без удовлетворения
которой
жизнь не представляется ему полноценной.
Но с «потреблением» этимологически с в я з а н о и другое понятие,
обозначающее определенное социально обусловленное
отношение.
Потребление как конечную цель всякой деятельности человека нельзя, например, смешивать с потребительством, как с л о ж и в ш и м с я в определенных социальных условиях типом отношения к предметному
миру, при котором последний лишь постольку значителен д л я человека, поскольку непосредственно удовлетворяет какие-то л о к а л ь н ы е потребности физического существования. Потребительство в собственном
смысле является обратной стороной недопотребления. К а к общественное явление оно характерно д л я таких формаций, в которых критерием
ценности человека выступает главным образом то, какими
материальными ценностями он обладает, что «потребляет».
«Частная собственность сделала нас столь глупыми и односторонними, что какой-нибудь предмет является нашим л и ш ь тогда, когда мы
им обладаем, т. е. когда он существует для нас как к а п и т а л или когда
мы им непосредственно владеем, едим его, пьем, носим на своем теле,
живем в нем и т. д.— одним словом, когда мы его потребляем.
Поэтому на место всех физических и духовных чувств с т а л о простое отчуждение всех этих чувств — чувство обладания» 1 0 .
Потребительское отношение это синоним, лишенного всяких творческих потенций, взгляда на действительность. К а к принцип жизнепонимания оно ведет к антиэстетизации отношений человека к миру и
прямо противоположно природе эстетической потребности.
Определение последней в данном аспекте будет верным л и ш ь при условии негативации этого понятия, т. е. если д е ф и н и р о в а т ь ее как «потребность
непотребительского отношения».
Отношение человека к миру гораздо шире, чем отношение с точки
зрения только удовлетворения потребности. В а ж н о не только то, а может быть и не то, главным образом, что я удовлетворяю свою какуюто потребность через данную вещь. В а ж н е е то, что я н а с л а ж д а ю с ь ею
в человеческом смысле этого слова, что я с помощью этой вещи включаюсь в сложную систему отношений человека к миру. И только тогда
отношение к миру может быть н а з в а н о собственно человеческим. Эстетическая ж е потребность выступает наиболее законченной м о д и ф и к а цией такого отношения человека к действительности.
Как известно, у ж е Кант подметил эту особенность природы эстетического, сформулировав ее в виде тезиса о «незаинтересованности»
суждения вкуса. «Суждение о красоте, к которому п р и м е ш и в а е т с я малейший интерес, не есть суждение вкуса» 1 ". Если откинуть все позднейшие односторонне гипертрофированные и спекулятивные
интерпретации этого тезиса, свойственные, например, представителям ш к о л ы «ис10
16
К. М а р к с
и Ф. Э н г е л ь с ,
Из ранних произведений, М„ 1956. стр. 592.
И. К а н т , Критика способности суждения, стр. 44.
О прмроде эстетической
потребности 11
кусства для искусства», то в этом тезисе К а н т а м о ж н о усмотреть одну из существенных особенностей эстетического отношения к действительности.
Следует отметить, что на положительное, в принципе, значение этого кантовского тезиса для р а с к р ы т и я специфики природы эстетического не раз у к а з ы в а л о с ь в нашей эстетической л и т е р а т у р е ' 7 . Но при этом
недостаточно внимания о б р а щ а л о с ь на другой н е м а л о в а ж н ы й факт.
М о ж н о с уверенностью сказать, что т а к и е признаки эстетической потребности, как «бескорыстность», «незаинтересованность» и т. д., явл я ю т с я залогом того, что становление ее ведет за собой соответствующие модификации и всех других проявлений человеческой психики. Там, где находит свое проявление эстетическая потребность, в сущности с к а з ы в а е т с я более ш и р о к а я тенденция «непотрсбптельского» отношения, означающего, что в своем отношении к миру (будь то в сфере
нравственных отношений, теоретической или материально-практической
деятельности), человек перестает б р а т ь за критерий ценности
явления
или предмета только л о к а л ь н о узкую потребность, и что он вышел в этой
сфере своей ж и з н е д е я т е л ь н о с т и за пределы «природной грубости и непосредственности». Становление эстетической потребности есть в этом
смысле п о к а з а т е л ь ф о р м и р о в а н и я общей, специфически
человеческой
потребности «непотребительского» отношения, универсальной по охвату жизненных явлений и специфичной по своему проявлению в к а ж д о м
отдельном случае.
«Непотребительское» отношение вовсе не о з н а ч а е т о т к а з а от потребления м а т е р и а л ь н ы х и духовных благ
( у т в е р ж д е н и е чего было
бы а б с у р д н о ) , но такое к ним отношение, в котором д о м и н и р у ю щ и м
н а ч а л о м является свободное от какой бы то ни было «тирании» физических потребностей творческое, подлинно человеческое отношение.
Эстетическая потребность как непотребительское отношение не означает возвышения н а д потреблением к а к таковым, а л и ш ь свидетельствует об отсутствии момента потребительства в самом этом потреблении.
Единственная ф о р м а общественных отношений и способа организации труда, с о з д а ю щ а я предпосылки д л я того, чтобы человек избавился от веками тяготевшего н а д ним «демона потребительства»
это коммунистическая. О б е с п е ч и в а я полное изобилие
материальных
и духовных благ, коммунизм снимает вообще проблему
недопотребления и н у ж д ы и создает почву д л я исчезновения и «потребительства» из
всех сфер как материальной, т а к и духовной деятельности человека.
Потребительское отношение здесь уступает место творческому, эстетически значимому д л я человека.
17
См., например, Л. Н. С т о л о в и ч , Предмет эстетики, стр. 68; М. С. К а г а н ,
Н а ч а л а эстетики, М„ 1964, стр. 21—22; «Марксистско-ленинская эстетика», М., 1966.
стр. ВП.
ЫЛН18М1Ц.Н1И, " н и и д - я ш п - и ч -
ПШ-ЗИ+
ШШ-Ъ
I). II. 4111|111'Я11.'1<:Я).'Ь
I). гГ ||) II с|| II I
ЪирЬтЦшЬшЬ
и,ш<шЬ^пАрр
Ат,1
/,,,,)•
прЬ,
ш^щЬи
( Ьрш
шишА,
/цши/,!,
и,ш<шЬ^пАрр
ЬршЬ/,д,
ЬирЬт^ш^шЬ
имшдк[
ЦпрАп^пф^шЬ
«Чш^шЬ^пАр»
/,«//
к
шпЬ^пиГ
<п,,и„р
и/ршч^у/ииЬ
/'/ Л р
4ши!{шдпф
{пАЫгр^д,
п [" р [ ' У цштк/
и ил)' р
1-рш
4Ьиг
прщЬи
пЫ,
4ши^шдпф^АЬЬрЪ
1цшЬр[,
„/при,/,
шпЬ^/пиП
4 и/ц/Я
ш р///г,
/ТЬЬр
^ш1{шпш1/
иш/т/г/шА
< ш р ш р I) р т\]
^шЬ
дЬи/рпиТ,
^^ЫЬр
14иг", шЪу/!тЬр»
I, Ашрцт
ЛЫ/тк^
цп^пф]пА
пА/1
п р [1 4 Ь ш 4 ил! ш гурЪ [т[
к рЬпри2^1
I]и/шпгш?р,
[/шрЬ/^
( о ^ и / . -
< ш и I/ ш д п ф ^ п А р I
/; р ш I) шЬ п г/Я ушЬ
1)шркпр,
«ии/шппиТ»
при^Ьи
илПА
ш2[ишр^^
Ы/шии!ил}р
ш^и]!
I; рЪпрп2Ь/
Сшишрш
шЬиш^Ьш^д
при/Ьи
«ии/шпИшЬ»
!;и /И Ь ш //
^ши
1/шЬ
4шишдт^^шЬ
1)/т цпрдгпЬ
« и и/ ш пп г/ш 1/шЬ п
прп2ш1)1<
и/Ьигр
цш^и
кии/шппиТя
« ^и(И Ь ш/г1/ш 1{шЬ
/, и/г/1,'"/'// ш1/шЬ
иАиш1/Ьш[,д,
ЬЬ
;/ /1 шЬ г/ ш
Ы/ ш ш ш
/'Ь (_>-
ш^и/!
шЬишЫ/^пА,
рЬ[/1
4шЬПЬи
Ь^фш^шЬ
иП^ш^ши^шдтР^пАрЪ^шЬш^пч!
тЫ>дик)
Ьт-ртдЬ
Ьшк
Ь/пфш^шЬ^д
4Ьшрш,[прПфГА,
^Ш^шЬЬрцпр&ПЦ
[1,/А
I,
(
1Л/ Лш,рГиА
ЬршЬр
ПрЬрЬ
шцЬ,
,СшрЧшд4шЬ
///"»/'/»">
Цшям/ш,//'
^рш</-шр1[Ь[П'[
п,
*шЬгш<ш(иЬчрпф^пЛ»,
к
шЬЛ\ПШ^шЬпр1А
Ьрш
<шш^пф.у.Ар,,
I;
кр/цтр^ш^А
'[рш
г,,,/,,»,/[,
шпш1шдЬ1
I; /АрЬ,„рпЧЬ
' ч ф ш ^ п р ш и / Ь и
^шЬр/,
ш ^ //
^г/пиГ
рЬушдрпА
ЦШ^шЪ^ГпАрЬЬр^
шЬд1шГч!
,
^ЬЬЬт^прЬЬ
1,,ш<шЬ21ГпА,рЬЬрр
/,р1Ад
Г
ш, Г ш
Ь рЬпфш./рпг^
«шЬищшп.пПш1{шЬпф1пА»
ЬирЬт^ш^шЬ
//>,„,/
АЬш
шшрршЦшЬ
рЬ п р п2,Г ш,!
«п1-гш4шчрс1и+шдп,р1пА»,
и
Ь^фш^шЦ
»"//.//'
1/ш^Ьпр
и/шушЬш
^ и р Ь т ^ I/ ш I/ шЬ
я п и и/ шппг/ш
I/ шЬ
1/шЬ
^шрг/пи
р
&
и] ш ^шЬ^пАрр
4шршрЬрп
прп^ш^!
п А р р,
ш (Ь
1/ш-
^рпдт^г
р^Ъш
прщЬи
1А
1/шдт/]^шЬ
шЬ
г}Д/ш/IшЬ
Л ги^^шЬ
»
и/
^шЬ
Ьи/шшш^,
ш пш р
^т
ш ^ ш 1/шЬ
^шршрЬрп1.р
^шр/ц^
и / ш Ь п
^
Ар»
к
: