Интервью с Я.Рогалиным
advertisement
Алексей Орлин Признаюсь честно, заголовок к этому материалу мог быть любым. Потому как мой собеседник – директор донецкого городского благотворительного фонда «Доброта» Яков Рогалин, не просто не лезет за словом в карман, но буквально нашпигован историями, афоризмами, цитатами. Яркий харизматик, успешный хирург-проктолог, удачливый бизнесмен, создавший один из самых мощных местных фондов на постсоветском пространстве, признававшийся лучшим фандрайзером мира (Амстердам, 2002г и премия 1 тыс. фунтов стерлингов), он умеет из каждого своего выступления, каждой презентации сделать яркое, запоминающееся шоу, мини-спектакль. С ним трудно спорить. Он готов к любому повороту событий, и активно реагирует на любую реплику. Он провоцирует слушателей, и считает, что инноваций не бывает без провокации. С ним интересно, хотя и вовсе не просто. А его опыт, успешный опыт, как минимум заслуживает внимания. Говорили мы с Яковом, как раз, после его презентации на конференции в Тольятти, отталкиваясь от того, о чем на ней шел разговор. В результате, все равно получилось объемней. Яков Рогалин: «НЕВОЗМОЖНО ЗАНИМАТЬСЯ ЧЕМ-ТО НОВЫМ, ИННОВАЦИОННЫМ, С РЫБЬЕЙ КРОВЬЮ!» - Итак, Яков Рогалин, врач по образованию, выступающий в роли «человекаоркестра»…может, вовсе выбрал не ту стезю? - Я думаю – самую ту! Что нам всем нужно? Обследоваться и лечиться в нравственном плане ! Индивидуумам и юридическим лицам. Мне, в том числе, а может быть, даже в первую очередь. Вопрос лишь в том, чтобы вовлечь в это массовое обследование и лечение деятельным милосердием , как можно больше субъектов. - И все же, если надо уметь продавать то, что ты делаешь, то, может быть, стоило просто пойти в бизнес, зарабатывать для себя, в чистом виде? - Что я и сделал. В 92-м году, когда стало ясно, что у меня появляется третий ребенок, встал выбор: то ли уже нажимать коленкой на кошелек пациентов, чтобы добиваться семейного материального благосостояния, то ли заняться еще чем-то другим прибыльным. Первый вариант для себя отмел, и решил заняться предпринимательством. Бизнес, кстати, не имел никакого отношения к медицине. Единственное, что помогло – у меня были стартовых 400 долларов и… соответствующие связи. Оперировать-то приходилось по все стороны баррикад – от прокуратуры и других власть официально имущих до бандитов. Т.о. я не был исходно нулем в смысле профессионального признания . Это важно. Великий принцип приумножения и в фандрайзинге и бизнесе гласит: нельзя ничего умножать на ноль! Забегая вперед, скажу, что успешным директором благотворительного фонда вовсе не обязательно должен быть хирургпроктолог, прооперировавший/проконсультировавший полгорода, но это обязательно должен 1 быть кто-то успешный. Ну, к примеру, учитель младших классов, у которого есть ученики и их родители. И первое, к кому он обратится, кроме своей собственной семьи и самого себя, будут именно хорошо знающие его люди – сослуживцы, ученики и их родители. В любом случае, это должен быть успешный в своей сфере человек, а не лузер. Увы, в третьем секторе накапливаются лузеры, в основном. Те, кому бизнесом заняться – облом и страшно, а на государственной службе – не покатило. - Эмоции – важная составляющая работы, ну, по крайней мере, для Якова Рогалина? - Для меня – это способ делать больше, чем я могу, скажем, стартово. И не засыпать. Для меня важно, чтобы было интересно! Невозможно заниматься чем-то новым, подлинно инновационным, с рыбьей кровью. Вы должны зажигать других! А для этого надо гореть самому. Безусловно, важно, чтобы был «сколько-нибудь горючий или хотя бы подсушенный материал», но это уже твоя задача. То, что ты проповедуешь, ты должен и исповедовать. - Честно говоря, меня совершенно поразил своей нестандартностью ход, когда вы в начале работы фонда «Доброта» обратились за средствами в силовые структуры… Как к этому подошли? Это складывалось из самой логики бытия в славном городе Донецке? Из понимания среды? - Это был адекватный, и, как выяснилось, совершенно прагматичный шаг. Хотя на тот момент он выглядел скорее просто эмоциональным. Пришлось реагировать на проблему. Итак, жить не дадут: если за твоим фондом не стоит сановитый чиновник, его жена, или какая-то коммерческая группа, или национальное движение, или какое-то мощное религиозное течение… самоинициированным – не пробиться! Об этом мне говорили все вокруг. Меня это страшно заводило. Следовательно, нужно было противопоставить этому какую-то элементарную теорию и удобоваримую практику. Теория заключалась в следующем. Я исхожу из того, что делание добра заложено в людях изначально, как потребность. А, будучи дарвинистом, по своему мировоззрению, я понимаю, что делая добро, люди получают удовлетворение (это – обыкновенно, иначе бы это не повторялось). Более того, те наши пращуры в стаях (ибо человек, по словам Платона – тварь общественная), у которых особи рождались с более ярко выраженной потребностью делать благо себе подобным, а тем более, когда это еще и поощрялось ближайшим окружением, имели куда больший шанс как социум на выживание в весьма неблагоприятной среде (полные опасностей джунгли с недружелюбной флорой и фауной). Те же сообщества, в которых процветал дух «человек человеку волк» были в эволюционном плане обречены. Так вот сегодня мы, слава Богу, и имеем людей, которые рождаются с потребностью в делании добра. Другое дело, что потребность должна быть конкурентно способной и осознаваемой. Остается только всемерно содействовать случаям деятельного милосердия, чтобы отдельные поступки становились привычкой, ну а привычка непременно создаст традицию. Ту самую традицию филантропии, которая была утрачена, а вернее, выкорчевана 80-ю годами большевизма в нашем отечестве. Иногда достаточно напомнить эпизоды из их жизни, доказывающие, что совершение добрых поступков, приносило им удовлетворение. Если бы это было не так, то старушку, которая поскользнулась и упала, никто бы не поднимал! Ведь денег за это никто не даст, по телевизору не покажут, и милиционер не заставляет. Но, ведь люди же это делают! А еще протягивают руку, падающему в пропасть. Ведь, если бы в эту минуту человек действовал, ориентируясь только на рассудок, он бы этого, вполне возможно, и не делал. Это же опасно! Так раз потребность такая есть, она должна быть удовлетворена и культивируема. Здесь незаменим семплинг - так в бизнесе называют маркетинговый прием, когда незнакомые товары/услуги дают попробовать, оставляя «послевкусие, вызывающее желание повторить». - Теоретическая база была подведена. - Оставалось приступить к части практической. Самому обращению в фискальные органы посодействовало и то, что на нас был совершен самый настоящий наезд. Нас на тот момент проверяли сразу девять организаций. По совершенно смехотворному поводу, получив якобы сигнал о том, что мы торгуем гуманитаркой. Проверили по полной программе. Убедились в том, что не воруем, все пуговица к пуговице. Дальше можно было, либо зажаться в ожидании очередных проверок, либо попытаться адекватно ответить, сыграть на опережение. И мы 2 предложили силовикам принять участие в нашей деятельности. И… поменялось все! Если до этого момента они нас проверяли, то теперь мы начали их проверять. Безусловно, поначалу возникла масса причин, по которым они, вроде как, не могли включиться в благотворительную работу – от, дескать, самого их положения, которое запрещает, до отсутствия средств… На самом деле, они были просто в шоке. Ведь к ним никто, никогда с подобными предложениями не обращался. В итоге – от 21-го до 28% всех сотрудников силовых структур два раза в год жертвуют сегодня средства на различные программы. Жертвует даже МРЭО! А вот следующим шагом (эпатировать так эпатировать!) мы решили обратиться к не богатым, не состоятельным – в трудовые коллективы почт, библиотек, клубов, парикмахерских. Что любопытно, процент тех, кто согласился жертвовать, примерно один и тот же в самых разных группах населения. - Выражение, прозвучавшее на презентации, «благотвоворитель – король» - откуда оно? Как пришли именно к такой постановке вопроса? - В маркетинге есть такое выражение «кто король?». То есть, чья потребность, в первую очередь, удовлетворяется. Фонд «Доброта» пытается донести (а сделать это достаточно непросто) до сведения донецкой громады, что миссия наша – не оказание помощи нуждающимся, не развитие благоПОТРЕБЛЕНИЯ, а развитие благоТВОРИТЕЛЬНОСТИ. И выражение «кто же король?» вполне в этой ситуации уместно. Мы работает для того, чтобы удовлетворить потребность, прежде всего, благотворителя. И наша задача – сделать круг благотворителей/добродеятелей как можно шире. Кто остался неохваченным, после обращения к небогатым? Правильно, сами благопотребители. И мы, в массовом порядке обратились к ним. Отчасти это было решение проблемы «железного потока иждивенцев», который своим бурным половодьем (кто, хотя бы однажды, не пытался примкнуть к алчущим халявы?) захлестнул бы и утопил любую благотворительную организацию или фонд, включая и наш. - Как и везде… - Но это было решение! Инновационное. Добро в обмен на добро. Вы знаете, что в ответ на предложение, быть не только благополучателями, но и благотворителями, девять из десяти уходят и забывают дорогу в фонд. Что нас, в принципе, устраивает. А работаем мы с теми, кто соглашается на такие условия. Таким образом, мы развиваем саму благотворительность, уходим от постыдного соревнования в бедности, а обретаем достойную конкуренцию в полезности. Ведь бедность поведения может быть и у богачей, когда они ведут себя как люмпен, дорвавшийся до сокровищ. Здесь же люди, по сути своей, бедные ведут себя по-богатому – они жертвуют. Я видел это в Америке: когда у человека нет денег, но он не пройдет мимо кружки «Армии спасения» и бросит, может быть, свой последний доллар… - Инновация соседствует с провокацией? - Инновация – это, напомню, нововведение. Они бывают разными. В бизнесе нововведение прямо связано, с так называемым венчурным, то есть, в английском варианте, рискованным капиталом. Во французском языке, определение еще более интересное – авантюрный капитал. Другими словами, если вы хотите своей организации приключений, вы должны заняться инновациями. Мы у себя – приключений хотим! Во-первых, потому что так интересней, вовторых, потому что здесь только и могут быть прорывы. Так что, в нашем понимании инновации – практически одно и тоже, что и венчурная филантропия, и фактически одно и тоже, что и прорывные технологии и коммерциализация общественно-полезной деятельности (добро пожаловать в реальность – рынок существует и диктует свои законы в общественнополезной деятельности . Инновация – не новинка, это – проданная новинка! Пора сделать наконец-то делание добра, весьма прибыльным, выгодным, в хорошем смысле слова, делом. Выгодным для социума. Кстати говоря, субъекты отдельные, работающие в этой сфере, должны и зарплату получать выше, чем даже в бизнесе заурядном. Если торговля сигаретами, алкоголем, а еще хуже наркотиками или оружием – дело исключительно прибыльное, то делание добра – должно быть еще более прибыльным! И это не так до сих пор только лишь потому, что слишком многие люди вольно или невольно либо еще находятся в стадии наива, либо , наоборот, уже испытывают старческое слабоумие. В любом случае взросление/выздоровление нации заключается в том, что нация перестает нуждаться в том, чтобы ее постоянно обманывали. 3 - Эпатаж, как инструмент – работает? - Безусловно! Если бы мы имели дело с противостоянием, все было бы не так уж безнадежно. Пролблема усугублена тем, что чаще приходится работать с РАВНОДУШИЕМ, с морем равнодушия! Море, при этом, даже не самое точное сравнение. Ведь бросая в воду камень, ты хотя бы наблюдаешь расходящиеся круги и отчетливо слышишь всплеск. При равнодушии – другое: скорее, как в пустыне – бросаешь камень, а поднимается только небольшая пыльца и едва слышится глухой стук… Наша задача – вывести людей из такого анабиоза сознания, постыдного равнодушия (Толстой сказал бы – «душевной подлости»). Посему, приходится работать вначале не столько с возражением, сколько, вызывая это самое возражение через раздражение. Иначе с равнодушными невозможно продуктивно взаимодействовать. Вы знаете другой прием? Я нет. - Конкуренция – стимул, не дающий обрасти жирком, заставляющий дергаться? - Замечу, что конкуренция существует не только в профессиональной среде, но и в поле непрофессионалов (да еще и какая?!). А конкуренция среди т.н. бедных людей, у которых главный товар - их неумелость, их какая-то глобальная несчастность , вообще ожесточеннейшая! В целом же, конкуренция залог успеха. Всегда и везде. В Украине даже есть институт конкурентного социума. При этом, ясно, что всегда есть выигравшие и проигравшие. Важно, чтобы это было по заведомо всем известным правилам, открыто, прозрачно и добросовестно. И пусть побеждает сильнейший! Я – за, двумя руками. - Коммерциализация благотворительности – это единственно возможный сегодня подход? Учиться у бизнеса и реализовывать его схемы? - Да. Соответственно, у бизнеса единственный неиспользованный шанс для развития – его социализация. Тут два встречных движения. С одной стороны, бизнес становится все более социальным, с другой, стороны в социальной сфере тем же общественным организациям давным-давно пора пойти на выучку к капиталистам. Таким образом, произойдет консолидация. Социально ответственный бизнес, корпоративная социальная ответственность, корпоративная гражданственность… это… - Это не громкие слова, не наполненные пока каким-либо смыслом? - Ну, так люди устроены – сначала у нас слова. Вспомним, кто принес людям наиболее известный Закон? Якобы Бог через Моисея передал избранному народу Завет, но при этом еще и гром гремел, и молнии блистали, и чудеса разные демонстрировал . Он знал эту публику! Без технологии со спецэффектами никак нельзя. В результате хоть и не сразу, и после многочисленных попыток возврата этого товара человечеству таки были проданы и 10 Заповедей, и Нагорная проповедь. Настоящий пример инновации. - Еще одна любопытная вещь, прозвучавшая на презентации – внедрение системы менеджмента качества у вас в фонде. Насколько это необходимо? Как пришли к самой идее? В некоммерческом секторе слышать о подобном еще не приходилось. - Это был вполне закономерный шаг. Три года назад мы подошли к смене стратегии. Сначала была стратегия – стать фондом громады и для громады, и за семь лет мы ее, в основном выполнили. Следующая задача – сделать фонд повторяемой моделью. Мы решили доказать, что опыт успешного фонда, его модель и технологии могут работать не только в одном отдельно взятом городе. А система менеджмента качества, как раз, и зиждется на системном подходе, когда объяснимы результаты. Тут сразу возникает масса интересного. Тот же первый вопрос аудитора: «А кто ваши клиенты?» вовсе не так прост. Ведь в Украине, да и на всем постсоветском пространстве, в третьем секторе существует фантазия, будто их клиентами являются инвалиды, сироты, малоимущие ит.д. Но, это неправда! В бизнесе понятный подход: клиент – плательщик, он же - покупатель. А вот поставщики – это те самые группы, о которых мы говорили чуть ранее. Они поставщики своих проблем. И вам надо продать решение их проблем покупателю. Донору, семье, международному или корпоративному фонду. Это может быть все что угодно. Задача фонда – сделать процесс понятным. Показать, что удовлетворяется 4 потребность донора по изменению жизни к лучшему через удовлетворение поставщика проблем. - Но, ведь таким образом, «заглотив эту мормышку», вы сами себя подсаживаете на то, что подобное процесс непрерывный… из него нельзя выйти…Появляются некие рамки. - Точно. Я это формулирую так: займитесь социальным франчайзингом, и социальный франчайзинг займется вами. С моей точки зрения, именно непрерывность процесса – осознанный способ развития, прогресса организации. Тогда становятся понятны ближайшие и отдаленные стратегические задачи и цели. И инновации понятно каким образом нужно внедрять. Кстати, для некоторых организаций, согласен, это, вообщем, не нужный момент. Но, мы же говорим о лидерах сообщества. В какой-то момент я совершенно четко понял для себя, что громада, в которой ты регулярно обращаешься за пожертвованиями, непременно потребует от тебя абсолютной открытости и прозрачности. - Заметим, что фонды местных сообществ в России, и это доказывает прошедшая конференция, берут на себя гораздо большие полномочия, нежели работа с обиженными, обездоленными, обделенными. В какой-то части, выполняя те социальные функции, до которых не доходят руки у властей. - У меня здесь совершенно иная позиция. Я, вообще, не слишком доверял бы власти, не имеющей демократических традиций и по-прежнему, являющей собой, говоря словами великого Ленина, аппарат принуждения, причем слишком коррумпированного. Следует ли рассматривать в таком случае власть имущих просоветского разлива надлежащим партнером? Это скорее напоминает античного царя Мидаса, который в наказание Аполлоном был заколдован таким образом, что к чему бы ни прикасался (даже еда и питье) – все превращалось в золото. Единственное отличие, что современные столоначальники превращают дела, к которым прикасаются совсем не в золото, а в …, ну, в общем, в то, что никогда не тонет, а всплывает… . - Тем не менее, если мы говорим о построении Гражданского общества, то ведь именно фонды могут продвигать и реализовывать гражданские инициативы. - Могут продвигать, а могут и нет. Например, они могут продвигать имидж мэра, или какой-то влиятельной структуры (церкви, например) , или группы компаний… Я достаточно хорошо знаю ситуацию с фондами, претендующими на роль общественных в посттоталитарном пространстве, где в отдельных странах, слишком близко (недопустимо близко!) допущено государственных сановников к управлению прямо или через подставных лиц. А ведь пока филантропия – это едва ли не последний рубеж именно та позиция, которую для построения по-настоящему Гражданского общества, нельзя сдавать! Неужели допустим чиновников и к распоряжению благотворительными ресурсами? - Что все же главное в работе: внутренняя решимость, или умение применять технологии, которые удалось освоить? Что первично? - Как-то М.И.Калинин ответил на провокационный вопрос «Кто советской власти важнее/нужнее: рабочие или крестьяне?» Хитрющий всесоюзный староста ответил по-одесски вопросом на вопрос: «А какая рука работнику нужна/важна?» И добавил: «Обе нужны/важны!» Нужны и оригинальные идеи, и умение их «продавать» громаде. Важнее и рацио и эмоцио! - Как все успеть? Термин «человек-оркестр» применим к тебе, без всякой натяжки… - Ну, на каком поприще я бы еще смог так самореализоваться полноценно, получая, на самом деле, от этого удовольствие?! У меня был кризис сорокалетнего, когда я – состоявшийся мужчина оставил любимую работу, своих клиентов… Но, было интересно попробовать что-то новое. Представляется, что какие-то, заложенные во мне, здесь смогли проявиться наиболее выпукло. Ну, как мне не уговорить человека на пожертвования, если я мог уговорить на операцию (а ведь мне приходилось заниматься этим, по долгу службы, постоянно)?! А как все успеть? Да успеть здесь нельзя! Планка все время с повышается, заставляя делать все время больше, чем раньше. Так что задача, скажем так, – не успевать как можно больше количество дел доделывать, оставляя последователям поприще для применения их креатива и энергии. 5 - Если бы сам не рассказывал о том, что признавался лучшим фандрайзером мира, что фонд постоянно отмечем, что много где был и учился, разумеется, я бы этого не узнал. Так, «цацки» – важный момент в этой работе? - Как и в любой другой. Внешняя оценка совершенно необходимый элемент. Вот я все время думаю, кому выгодна чужая скромность? Ведь достижения, которых добился фонд – это внешние свидетельства успеха! А то, что они не надуманы, доказывает та же система менеджмента качества. Пусть попробуют это повторить! - Франчайзинг – реальный путь дальнейшего развития? Вы же сегодня, открыв один новый фонд в Харькове, работаете над запуском еще двух, делаете это не только по своим технологиям, но еще и под своим брендом. - Подчеркну, что открываем не мы, а открывают другие люди, берущие на себя определенные обязательства. Мы ведь им передаем не только этический кодекс или название фонда, не только систему управления, но и готовые проекты, заведомо успешные. Юридически они будут абсолютно самостоятельны, но дела будут вести по нашим рецептам. Мы обеспечиваем успешный старт и устойчивое развитие через системную поддержку: обучение, консультации, рекламно-информационными материалами и даже коучингами. - И, тем не менее, поскольку называться они будут точно так же, как вы - «Добротой», как добиться, чтобы технологии заработали, имя не было запятнано, а харизматик-Рогалин не давил на вновь приобретенных партнеров? -Так ведь, чем дальше они будут находиться, тем меньше я буду на них давить (общий смех – А.О.)! У них не будет необходимости постоянно смотреть мне в рот. Пусть работают самостоятельно! А чтобы бренд не оказался дискредитированным, надо всего лишь отслеживать, чтобы социальный франчайзи не уклонялся от основных принципов:, они просты даже для запоминания – ОПОП (отчетность, прозрачность, открытость проверяемость,). В противном случае, будем расставаться, публично извещая об этом все сообщество, где эта псевдо-«Доброта» пытается шустрить. - И все, чуть отвлекаясь, ветер-то дует в наши паруса? - Я думаю, нам не надо ждать попутного ветра. Надо ходить галсами и ловить его в свои паруса! Пытаться сделать любой ветер попутным. Иначе, получаются сплошные оправдания. Давайте напишем наши ценности на наших знаменах и из них сделаем паруса! 6
