Э.Г. Дадаян Роман В.П. Аксенова «Остров Крым» как

Э.Г. Дадаян
Роман В.П. Аксенова «Остров Крым»
как альтернативная антиутопия
Роман Василия Аксенова «Остров Крым», написанный в 1978-79 гг.
и в СССР распространяемый в самиздате, носит на себе ряд отличительных черт эпохи. Прошло тридцать лет, и аксеновская фантазия, кажется, воплотилась в жизнь. «Остров Крым» во многом нетипичное
для автора произведение. Нетипичность его проявляется во всем: начиная с языкового строя текста и заканчивая выбором жанра, в рамках
которого автор решает свои художественные задачи.
Сам текст романа, его формальная сторона в меньшей мере подвержены влиянию так называемого устоявшегося «аксеновского» стиля.
«Остров Крым» написан на пересечении жанров антиутопии и
альтернативной истории, в целом роман по формальным признакам
можно отнести к фантастическому направлению в литературе, которое
в XX в. нашло повсеместное распространение как среди читателей, так
и среди писателей, при этом сначала на Западе, а впоследствии и в
России фантастику перестали принимать как литературу второго сорта, в последнее время появляется все больше литературоведческих и
культурологических исследований, посвященных феномену фантастики.
Одним из важных моментов для понимания той роли, которая отводится в современной культуре фантастике, необходимо учитывать
общее кризисное состояние современного общества. Для многих фантастические миры, создаваемые писателями, становятся своеобразным
способом бегства от пугающей, беспощадной действительности. Многие писатели обращаются к фантастическому для того, чтобы создавать условия, максимально полно раскрывающие художественный замысел. Для ярких представителей данного направления такое допущение становится возможностью социального моделирования.
Создавая свой Остров О’Кей писатель стремится не рассказать
своим читателям сказку, а поведать притчу о своем поколении, о времени, о той системе, которая воспитала самый странный, по мысли Аксенова, народ.
По сути, единственным фантастическим элементом в романе становится допущение того факта, что отступающей Белой Армии удалось разрушить перешеек, соединявший Крым с материком, тем самым
на время изолировав себя от Советской России.
Это допущение лежит в пределах границ жанра альтернативной
истории, главная специфика которого заключается в стремлении автора рассмотреть ход исторического процесса с заведомо внесенным в
него изменением. В XX в. большое количество работ написано в этом
жанре, что говорит о несомненном интересе писателей к такому важному явлению, как механизм формирования исторических закономерностей. Каждый автор, создающий альтернативную историю, стремится ответить на вопрос: «что было бы, если…». И большинство из них
приходит к тем же выводам, что и Василий Павлович: история развивается в соответствии со своими внутренними законами, любое допущение в прошлом может отсрочить, но никак не изменить тех или
иных событий в настоящем или будущем.
На первый взгляд фантастическая аксеновская Республика Крым
(или «Крым-Россия», как она именовалась официально) есть, действительно, перенос на территорию России-СССР мирка русского зарубежья. В повести Аксенова старательно выписаны все детали жития первой, белогвардейской эмиграции и их отпрысков: в этом Крыму есть
площадь барона Врангеля, действуют, как уже говорилось, дореволюционные партии, влившиеся в Белое движение, старожилы острова –
ветераны гражданской войны со стороны белых – до сих пор именуют
себя временными эвакуантами, а свое фантасмагорическое государство – Базой Временной Эвакуации Вооруженных Сил Юга России,
крымская валюта – ассигнации, выпускаемые банком Вооруженных
Сил Юга России, наконец, среди граждан Крыма постоянно упоминаются выходцы из аристократических родов, которые после революции
оказались в эмиграции – Нессельроде, Беклемишевы, Оболенские. Конечно, присутствуют и веяния новых времен – бары и казино, ультрасовременные небоскребы самых парадоксальных форм, агрессивное
телевидение, сексуальная революция среди молодежи. Потомки белогвардейцев называют себя Эндрю и Фредди, пьют виски и таскаются
за американками, увлекаются джазом и панк-роком… Казалось бы,
перед нами картина растворения русской послеоктябрьской эмиграции
в окружающей ее среде западной культуры. В повести Аксенов открыто пишет об этом. Андрей Лучников рассуждает на парижских улицах
между посещением «приема диссидента из СССР» и покушением на
него – редактора просоветского «Курьера», со стороны «волчесотенцев» о том, что суть Идеи Общей Судьбы – поворот интеллигенции,
бросившей свой народ к этому самому народу, «страдающему от коммунистической тирании». Естественно, под интеллигенцией Аксенов
имеет в виду дореволюционную, имперскую интеллигенцию, которая
якобы чудом сохранилась на острове Крым, под защитой французских
истребителей, британских подводных лодок и нот протеста всесиль-
ных правительства и Конгресса США. Несмотря на трагическую концовку повести, в ней есть элемент надежды – опальный кинорежиссер
Гангут как-то оговаривается, что все московское либеральное подполье смотрело на Крым как на модель будущей России. Как известно,
«Остров Крым» писался еще до перестройки и либерального переворота, но тем не менее, он прекрасно вписывается в идеологию новой
постсоветской власти. Согласно ей Советский Союз был неудачным и
безумным экспериментом, уведшим Россию со «столбового пути» цивилизации.
В «Острове Крым» Аксенову удалось найти языковой эквивалент
Запада, увиденного глазами советского человека. Этот Запад, с его
фриуэями, спикерами, гафферами, камерманами, ньюз-мейкерами,
паркингами, флэш-лайтами, «береттами», «сафари» и «ливайсами» –
короче, со всей этой «дольче витой», никогда не существовавший нигде, кроме как в воспаленном воображении наглухо запертого на «одной шестой суши» советского шестидесятника, был запечатлен Аксеновым во всей его зыбкой красе. В этом мире простое перечисление
того ширпотреба, который надо привезти в Москву, звучит как поэма:
«насадки STR для моторного масла, газовых баллонов для зажигалок и
самих зажигалок с пьезокристаллом, клеенки для ванны – с колечками!
– часов «кварц», галогенных фар, вязаных галстуков, журналов
«Vogue», «Playboy», «Down beat», замши, замши и чего-нибудь из
жратвы...» Куда уж там Синдбаду-Мореходу Крымской АССР, старому знакомому дяде Мите с его бедным ассортиментом! «И также вы
все, телевизионщики ABC, спикеры, гафферы, камерамены, вся сволочь, знайте, что Андрей Лучников – не «мобил-дробил». Он – Луч,
вот он кто… мотоциклист, баскетболист и автогонщик, он лидер молодежи 50-х, лидер плейбойства 60-х, лидер политического авангарда 70х, он лидер. И так в манере «золотых пятидесятых» можно положить
руку на плечо одному из этих современных американских зануд и сказать: - Call me Lootch, buddy! Итак, на экране Эндрю Луч, один из тех,
кого называют «ньюз-мэйкерами», производителями новостей».
В этом романе Аксёнов предположил, что и в самой России могло
бы всё быть, как в Америке, создал модель целой идеальной страны,
«воплотив в слове миф о Западе как о заповедной стране свободы, искусства и изобилия». Любимая аксёновская идея объединения России
и Америки как Земли Обетованной реализована автором «среди
своих», а не на чужой территории. Так, Аксёнову удалось воплотить
«хрустальную мечту российского интеллигента»: жить как в общем
рынке, но при этом говорить и писать по-русски».
Главной мыслью «Острова Крым» становится мысль о том, что во
всех бесконечных катастрофах России виноваты не внешние враги, не
сильные и коварные, но единичные злодеи, во всем виноват тот особенный русский менталитет, который не меняется в зависимости от
среды и географии событий. «Я знаешь ли, недавно прочел твою книгу
«Мы – русские?». Сногсшибательно! Все эти психологические курьезы. Это свойственно, может быть, только вам, русским. Англичане, колонизируя острова и прочие пространства, тут же начинают стремиться к отделению от метрополии. У нас второе поколение спасшихся, не
говоря уже о третьем, начинает мечтать о суровых объятиях передового, хотя и самого тупого народа в истории. Суицидальный комплекс,
нравственная деградация… но как все это преподносится в твоей книге! Браво, Андрей, ни в журналистском мастерстве, ни в мистическом
чувстве истории тебе не откажешь. Ей-ей, татарская сперма отравила
вашу аристократию навсегда. Скажи только честно: воссоединение с
Россией, то есть поглощение Крыма Союзом, - это действительно твоя
мечта или это… ну… или это такой твой политический прием?»
Для жанра антиутопии свойственно моделирование мира, который
развился благодаря гипертрофии определенной черты общества и по
сути является предостережением для современников, в то время как
альтернативная история своей задачей ставит создание дееспособной
модели общества, пошедшего по иному, отличного от современного,
пути развития. Утопическим местом, возникшим в результате фантастического допущения, становится Остров Крым. Остров иллюзий,
остров миражей. Автор сам неоднократно это подчеркивает. «Там и
сям в изгибах псевдомира разбросаны бары, ресторанчики, витрины
дорогих магазинов», «Аркады воображения».
Остров Крым – средоточие иллюзорного мира, иллюзорное бытие,
флюктуация мироздания, изначально обретенная и продолжающая
свое существование только потому, что находятся люди, готовые верить в это чудо, «что из себя представляет наш невероятный Остров?
Ведь это же не что иное, как тот же UFO, с заменой лишь одного срединного слова – Unidentifyed Floating Object. Весь наш мир зиждется
на вымыслах и на игре воображения…». Остров Крым – овеществленная греза советского жителя «воплощенная мечта, модель будущей
России», остров-миф, незаконный сын «западнической» грезы и обманчивой ностальгии о счастливой и утерянной России. «В зрачках городовых желтели купола». Любимые места шестидесятников: Коктебельская бухта, Кара-даг, Хамелеон, Сюра-Кая, Ялта. Воплощенная
мечта поколения. Земной рай.
Но повествование о рае оборачивается повествованием о потерянном рае. Верный себе, в финале Аксенов делает неожиданный ход,
привнося в обыкновенный, хотя и блестяще написанный политический
триллер, щемящую, почти непереносимую ноту тоски и отчаяния. Ду-
ховный крах Лучникова, достигающий своей кульминации во время
гонок и прощания с Танькой Луниной, служит лучшим предвозвестником гибели «острова о'кей», захватом которого Аксенов накануне оккупации Афганистана еще раз попомнил Советскому Союзу Прагу
68-го, а Западу – его капитулянтские настроения.
Библиографический список
1.
Аксенов, В.П. Остров Крым [Текст] / В.П. Аксенов. – М.:
Изд-во ЭКСМО, 2005.
2.
Барт, Ролан. Мифология [Текст] / Ролан Барт. – М.: Изд-во
им. Сабашниковых, 1996.
3.
Баталов, Э.Я. В мире утопии: Пять диалогов об утопии, утопическом сознании и утопических экспериментах [Текст] / Э.Я. Баталов. –
М.: Политиздат, 1989.
4.
Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет [Текст] / М.М. Бахтин. – М.: Художественная лит-ра, 1975.