Социологические исследования , № 8, Август 2008, C. 40-49

Социологические исследования, № 8, Август 2008, C. 40-49
ИДЕНТИЧНОСТЬ МОСКВИЧЕЙ (ОПЫТ ИССЛЕДОВАНИЯ)
Автор: С. В. РЫЖОВА
РЫЖОВА Светлана Валентиновна - старший научный сотрудник отдела этносоциологии Института
социологии РАН.
Московская идентичность, в зависимости от контекста, рассматривается нами как узко локальная
идентичность "мы-москвичи" и как совокупность (веер) различных социальных идентичностей,
свойственный жителям столицы. Идентичность москвичей - часть социальной "я-концепции" человека,
рассматриваемой через призму групповой идентификации и солидарности [1]. Результаты ответа на вопрос
"О ком Вы бы могли сказать "Это - мы?"1 позволяет исследовать распространенность различных видов
групповой идентичности (этнической, гражданской, религиозной, профессиональной и т.п.) среди
москвичей. Предлагая различные категории для самоидентификации и групповой солидарности, данный
инструментарий дает возможность выявить соотношение различных "мы-идентичностей" [2] и, на основе
сравнения анализируемых показателей в Москве и в других регионах, выделить специфику именно
московской идентичности, которая складывается сегодня в значительной мере под влиянием массовых и
быстрых миграционных потоков.
Социальный и этнический облик Москвы в последние десять лет значительно изменился. После распада
СССР Россия получила "беспрецедентный миграционный прирост", при этом "устойчивыми тенденциями в
миграции населения России являются доминирование западного вектора движения и
центростремительность миграций, магнитом которых является московская агломерация" [3]. Москва, в
числе других мегаполисов, становится резервуаром для накопления межкультурных различий и социальных
противоречий, зачастую принимающих форму этнокультурного противостояния. Москва по-прежнему
является многонациональным городом: среди ее жителей представлены украинцы (2,4%), татары (1,6%),
армяне (1,2%), азербайджанцы (0,9%), евреи (0,8%), белорусы (0,6%), грузины (0,5%), молдаване (0,4%) и
др. этнические группы [4]. Доля русских в Москве в период 1989 - 2002 гг. снизилась с 89,7% до 84,8%.
Согласно исследованиям 2002 - 2004 гг.,2 60% русских москвичей являются "коренными", т.е. уроженцами
столицы, остальные 40% - приезжие.
Среди приезжих выделяются временные трудовые мигранты, нацеленные, прежде всего, на заработки, и те,
кто ориентирован на постоянное жительство в Москве. Последние в своих стратегиях адаптации
ориентируются на социально-культурную це-
1
Этот вопрос как инструмент исследования социальной идентичности разработан в рамках проекта
"Изучение ориентации российских граждан разного общественного положения в социальном пространстве
"своих" и "несвоих" групп и общностей" (1999 - 2002). В 2006 г. этот вопрос был включен в "Российский
мониторинг экономического положения и здоровья населения" (РМЭЗ). Мониторинг проводится
международным консорциумом организаций с 1994 г. Рук. с российской стороны Косолапое М. С.,
Козырева П. М. Выборка в России 10337 чел., в Москве 905 чел.
2
Опрос осуществлен Центром этносоциологии Института этнологии и антропологии РАН (руководитель
исследования Ю. В. Арутюнян) В ходе проекта опрошено более 3000 москвичей. Опрашивались только
легально проживающие в столице.
Статья подготовлена при поддержке РГНФ (грант N 07 - 03 - 00408а).
стр. 40
лостность мегаполиса, проявляют стремление освоить навыки русскоязычной московской культуры, что
обеспечивает им значительные преимущества в дальнейшей интеграции в столичную жизнь. Временные
трудовые мигранты, воспроизводя в своих социально-культурных практиках ценности и поведенческие
стандарты традиционной для себя культурной среды, следуют адаптационным сценариям, которые не всегда
вписываются в интегрированное московское сообщество, вызывая значительное отторжение со стороны
"коренного" сообщества [5]. В целом, и те, и другие - это противоположный полюс категории "москвичи".
Независимо от этнической принадлежности, трудовые мигранты и приезжие, не интегрированные в
стандарты московской культуры, часто воспринимаются москвичами "со стажем" как претенденты на блага
столичной жизни, как однородная группа со своими интересами и целями. Благодаря мобильности, знанию
русского языка, стремлению к занятости и заработкам, временные трудовые мигранты и переселенцы из
стран бывшего СССР обладают большой способностью к выживанию в Москве. Их мотивационный
экономический потенциал (стремление работать и зарабатывать) часто оказывается выше, чем у "коренных"
москвичей, поэтому претензии на экономические и политические ресурсы могут провоцировать защитные
настроения "принимающей стороны". Согласно многочисленным этносоциологическим исследованиям [6],
москвичи, как и жители других крупных российских городов, часто демонстрируют негативное отношение к
приезжим. Почти половина жителей Москвы видят в миграции и этнических мигрантах источник проблем
для себя и города, не замечая пользы, которую получает столица от привлечения рабочей силы 3.
В основе формирования социальной идентичности лежит процесс социальной категоризации - деление
социальной реальности на группы/категории и определение себя и других в терминах принадлежности к
ним [7]. В современной городской среде наиболее легко организуемыми являются те социальные группы,
где в основе выделения лежит яркий и "наглядный" индикатор - иная, не свойственная большинству
внешность, речь с акцентом, непривычные нормы поведения. Подобная категоризация, подкрепленная
идеологическими основаниями, может создавать в городской среде устойчивые и малопроницаемые
межэтнические границы. Во многом это обусловлено тем, что наблюдаемые культурные различия в глазах
воспринимающих сторон распределяются по разным видам труда - в глазах москвичей этнические мигранты
выполняют, в основном, функции рыночных торговцев, уборщиков, неквалифицированных строителей,
дворников. Подобное распределение способствует тому, что культурные различия становятся заметными и
закрепляются на уровне массового сознания как доминирующие. В ситуациях, когда люди оказываются
разделенными не только культурной, но и статусной границей, наблюдается эффект увеличения
воспринимаемых межкультурных различий, увеличения культурной дистанции, в результате чего создается
реальная почва для формирования негативных межэтнических установок. Материалы наших исследований
показывают, что важнейшим критерием социальной категоризации выступает поведение переселенцев и
трудовых мигрантов, которое заметно отличается от поведения москвичей, что дает основание выделять их
в качестве носителей отличающейся культуры4. Результаты
3
Мы оперируем данными нескольких исследовательских проектов, осуществленных Отделом
этносоциологии ИС РАН в 2004 - 2007 гг. в ходе реализации программы Правительства Москвы "Москва
многонациональная: формирование гражданской солидарности, культуры мира и согласия" (2005 - 2007),
Федеральной целевой программы "Формирование установок толерантного сознания и профилактика
экстремизма в российском обществе" (2004 - 2005), международного исследовательского проекта
"Формирование межэтнической толерантности в российском обществе: тренинговый проект" (рук. Л. М.
Дробижева), в которых автор принимала участие.
4
Под культурой в данной статье мы понимаем присущие той или иной этнической (или какой-либо другой)
общности "социально-обусловленные и признанные в данной среде правила и модели поведения. Это
моральные нормы и ценности, повседневные практики, которые выступают социальными регуляторами
поведения людей и поддерживают их солидарность". Д. Майерс. Социальная психология. СПб., 1997. С. 226.
стр. 41
фокус-групп свидетельствуют, что инокультурные влияния, вызывающие серьезное отторжение
принимающей стороны, проявляются, главным образом, в практиках экономического и досугового
поведения этнических мигрантов. Наблюдаемая "инаковость" приезжих, складываясь из этнокультурных
компонентов, дополняется маргинальностью большинства прибывших. Маргинальный статус мигрантов
порождается, по меньшей мере, тремя группами обстоятельств: 1) столкновением сельской культуры
большинства мигрантов с урбанистической культурой мегаполиса; 2) мотивационными установками
трудовых мигрантов, нацеленными преимущественно на экономические цели, а не социальную интеграцию
в столичную жизнь; 3) невысоким уровнем благосостояния, низким социальным статусом тех приезжих,
которые доступны непосредственному наблюдению москвичей.
Тем не менее, межкультурное сравнение, социальная категоризация и социальная конкуренция не являются
непреодолимой помехой для формирования общедоступной идентичности "мы-москвичи". Чем более
"равным" с московским станет социальный статус приезжего, т.е. если он будет образован и культурен, с
уважением относиться к культуре принимающей стороны, соблюдать нормы урбанистического образа
жизни, тем более вероятными будут тенденции формирования дружественных установок в его адрес.
Коренные москвичи (или приезжие, но уже нашедшие себя и вписавшиеся в социальную жизнь мегаполиса)
- это интегрированная общность на основе урбанистической и русскоязычной культуры. Поэтому, если, в
конечном счете, самоидентификация "я-москвич" станет для мигранта более значимой и престижной, чем
его этнокультурная или локальная, земляческая идентичность, то можно с уверенностью предполагать, что
процессы взаимной адаптации станут успешнее, и установки принимающей стороны будут изменяться в
сторону толерантности. Идентичность "мы-москвичи" станет не столько ареной социальных и
межэтнических противоречий, сколько полем социальной солидарности и сотрудничества.
"Мы-идентичности" в Москве и регионах
На фоне остальных регионов и России в целом репертуар социальных идентичностей москвичей выглядит
более актуализированным и ярким, что отражает, на наш взгляд, более активную жизненную позицию
жителей столицы, их большую (в сравнении со среднестатистическим россиянином) вовлеченность в
общественную жизнь страны и города. Ощущение себя причастными к политическому, финансовому,
культурному центру страны, больших возможностей и чувство острой социальной конкуренции
способствуют развитию такого социального самосознания, которое опирается на одновременную
актуализацию гражданской идентичности (мы-граждане РФ), региональной (мы-жители Московской
области), локальной (мы-москвичи), национальной (мы-люди своей национальности) и материальной (мылюди схожего достатка) идентичности (табл. 1).
Данные исследования дают основание считать, что в Москве сформировался столичный социальный
климат, в котором несколько видов социальной идентичности одинаково часто проявляют себя в
социальном взаимодействии. Так, например, более половины жителей Москвы одинаково часто ощущают
свое единство с москвичами и жителями Подмосковья (54,7 и 51,5% соответственно), людьми своей
национальности и всеми гражданами России (52,9 и 55,1% соответственно), а также с людьми, имеющими
схожий материальный достаток. В сравнении с другими регионами - Московской областью, СанктПетербургом - москвичи охотнее используют в своих ответах позицию "часто ощущаю близость,
единство... ", что и позволяет нам заключить, что у москвичей складывается свое, в чем-то особенное
самосознание. Наравне с усиленной (в сравнении с иными российскими регионами) поколенческой и
профессиональной солидарностью, такой сплав идентичностей составляет отличительную характеристику
московского самосознания.
стр. 42
Таблица 1 "Мы-идентификацни" в российских регионах (% респондентов, называющих чувство
близости к тому или иному сообществу, от числа опрошенных)
Часто ощущают близость, единство с людьми... Москва
Московская
Область
СанктПетербург
Россия
Мы - люди одного поколения
81,7
57,6
64.1
63,6
Мы - люди одной профессии
71,4
50,5
60,8
54,9
Мы - граждане России
52,9
27,8
21,0
19,7
Мы - жители одного региона
51,5
43,7
25,3
25,3
Мы - жители одного города
54,7
54,8
35,0
38,9
Мы - люди одной национальности
55,1
49,0
40,7
42,3
Мы - люди схожего достатка
50,2
45,7
41,1
45,5
Мы - люди близких политических взглядов
35,2
25,1
27,9
23,0
Мы - люди одной веры
39,7
31,5
31,4
30,1
Примечание: Представлены данные, отражающие позицию "часто ощущаю близость, единство...",
предлагавшуюся, на выбор, вместе с позициями "иногда ощущаю..." и "никогда не ощущаю...". Выбор для
анализа позиции "часто ощущаю" позволяет нам рассмотреть актуализированность, значимость для людей
этой "мы-идентичности".
Таблица 2 Распределение ответов на вопрос: "Насколько Вы удовлетворены/неудовлетворены Вашей
Жизнью в целом в настоящее время?" (в % к числу опрошенных)
Варианты
ответов
Россия в целом
Москва
Московская область
Санкт-Петербург
Все
Работающие
население
Все
Работающие
население
Все
Работающие
население
Все
Работающие
население
Удовлетворены
38,3
43,5
58,0
68,3
43,4
53,2
35,5
41,9
И да, и нет
25,8
27,5
18,8
17,0
25,4
25,3
30,3
26,7
Не
удовлетворены
35,2
28,1
22,1
14,3
31,0
19,8
34,0
28,8
Затрудняюсь
ответить
0,6
0,8
1,1
0,4
0,3
1,7
0,2
2,5
Примечание: В таблице представлены данные, объединяющие позиции ответов "полностью удовлетворены"
и "скорее удовлетворены", а также позиции "не очень удовлетворены" и "совсем не удовлетворены".
Можно заметить, что в исследованных нами российских регионах сложились два наиболее устойчивых
(хотя и не самых популярных) вектора социальной солидарности - по уровню материального достатка и по
общей вере. Именно эти "мы-идентичности" проявляют наибольшую устойчивость в Москве, СанктПетербурге, Московской области - с минимальным разбросом по регионам.
Москва традиционно представляется городом больших возможностей, местом, где можно реализовать себя
и добиться успеха. И, кажется, такое представление небезосновательно, потому что удовлетворенных
жизнью среди москвичей значительно больше, чем в других регионах и в среднем по России. Как и
следовало ожидать, среди работающего населения Москвы и Московской области доля удовлетворенных
жизнью увеличивается на 10 пунктов, в то время как в других регионах и в среднем по России эта тенденция
не выражена столь очевидно (табл. 2).
Удовлетворенность работой у москвичей также значительно выше, чем у среднестатистического
россиянина. "Полностью удовлетворены" и "скорее удовлетворены" своей работой 69,8% работающих
москвичей (табл. 3). Но одновременно и страх потерять работу у москвичей выше (58,2%), чем у жителей
Санкт-Петербурга (30,1%) и Московской области (47,3%). Москва и Московская область заметно
выделяются на общероссийском фоне и на фоне Санкт-Петербурга также возможностями
профессионального роста. Если в России в целом профессиональные перспективы устраивают
стр. 43
Таблица 3 Удовлетворенность работой в российских регионах (в % к числу опрошенных)
Варианты ответов
Россия в целом
Москва
Московская область Санкт-Петербург
Удовлетворены
47,0
69,8
57,0
50,0
И да, и нет
24,7
14,7
21,1
25,0
Не удовлетворены
27,0
14,7
19,8
22,0
Затрудняюсь
ответить
1,4
0,8
2,1
3,0
Примечание: В таблице представлены данные, объединенные позиции ответов "полностью удовлетворены"
и "скорее удовлетворены", а также позиции "не очень удовлетворены" и "совсем не удовлетворены".
Таблица 4 Виды и степень удовлетворенности/неудовлетворенности работающих москвичей (в % к
числу опрошенных)
Виды удовлетворенности/неудовлетворенности
Удовлетворенные
жизнью в целом
Неудовлетворенные
жизнью в целом
Удовлетворены работой
83,5
34,7
Удовлетворены оплатой
45,3
12,0
Удовлетворены возможностями профессионального
роста
58,1
25,3
Удовлетворены собой
92,7
65,3
Не удовлетворены работой
7,3
49,3
Не удовлетворены оплатой
40,2
82,7
Не удовлетворены возможностями профессионального 25,1
роста
50,7
Не удовлетворены собой
30,7
6,4
лишь 30,3% опрошенных, то в Москве и Московской области уже почти половина опрошенных (48,5% и
47,3% соответственно) заявляет о том, что они в целом удовлетворены возможностями своего
профессионального роста.
Применительно к Москве, можно с уверенностью говорить о том, что для жителя столицы
удовлетворенность работой вносит весьма значительный вклад в процесс формирования такой важнейшей
характеристики социального самочувствия, как "удовлетворенность жизнью в целом". Свидетельством
этому является тот факт, что среди удовлетворенных жизнью работающих москвичей абсолютное
большинство (83,5%) удовлетворены собственной работой и удовлетворены собой (92,7%); среди них также
значительно выше доля удовлетворенных оплатой труда и возможностями профессионального роста (табл.
4). В группе неудовлетворенных жизнью самым распространенным показателем является
неудовлетворенность оплатой труда (82,7%), а страх потерять работу испытывают по 55 - 60% в обеих
группах - удовлетворенных и неудовлетворенных жизнью. Безусловно, представленная тенденция - связь
удовлетворенности жизнью с удовлетворенностью работой отражает тот факт, что в Москве, как в любом
современном мегаполисе, именно работа обеспечивает высокий уровень жизни. Однако далеко не всем
удается найти хорошую работу.
Современный работодатель отдает преимущество молодым людям - до 35 - 40 лет. Те же, чей возраст
выходит за пределы этой нормы, практически лишены возможности найти хорошо оплачиваемую работу.
Данные исследования подтверждают это наблюдение. В группе удовлетворенных жизнью работающих
москвичей выше доля людей 25 - 34 лет, а в группе неудовлетворенных - 51 - 60 лет. Можно было бы
предположить, что большая (в сравнении с жителями других регионов) удовлетворенность москвичей своей
жизнью, работой, возможностями профессионального роста связана с более высоким уровнем образования
столичных жителей. Однако данные этого не подтверждают. Хотя доля лиц с законченным высшим
образованием в Москве выше, чем в среднем по России (29,8% против 17,7% в среднем), однако она не
выше, чем в
стр. 44
Таблица 5 "Мы-идентификации" москвичей в зависимости от
удовлетворенности/неудовлетворенности жизнью в целом (% респондентов, называющих чувство
близости к тому или иному сообществу; % к числу опрошенных)
Часто ощущают близость, единство с
людьми...
Удовлетворенные жизнью
Не удовлетворенные
жизнью
Все
население
Работающие
Все
население
Работающие
Мы - люди одной профессии
78,5
81,8
59,4
73,3
Мы - граждане России
58,9
60,9
42,5
49,3
Мы - жители одного региона
54,9
54,7
44,5
52,0
Мы - жители одного города
53,3
50,0
55,5
62,7
Мы - люди одной национальности
49,9
48,3
61,0
73,3
Мы - люди схожего достатка
46,7
45,8
53,0
68,0
Мы - люди близких политических
взглядов
33,5
34,1
35,5
42,7
Мы - люди одной веры
35,6
37,7
40,5
54,7
Примечание: Представлены данные, отражающие позицию "часто ощущаю близость, единство...",
предлагавшуюся, на выбор, вместе с позициями "иногда ощущаю..." и "никогда не ощущаю...". Выбор для
анализа позиции "часто ощущаю" позволяет нам рассмотреть актуализированность, значимость для людей
этой "мы-идентичности".
Санкт-Петербурге (29,1%), где самооценка и удовлетворенность жизнью ниже, чем в Москве.
Еще одно предположение, которое может возникнуть в связи с фактом увеличения среди москвичей людей,
удовлетворенных жизнью, работой, профессией и собой, состоит в том, что в Москве традиционно
скапливаются люди, обладающие качествами, которые наиболее востребованы в новой экономической
ситуации и которые позволяют им быть более успешными в экономическом плане, чем жителям других
российских регионов. Однако наши данные этой гипотезы тоже не подтверждают. В Москве и СанктПетербурге практически одинакова доля лиц, которые считают себя вполне состоятельными для достижения
успеха в современных экономических условиях (50,3 и 46,0% соответственно) (табл. 5).
Вывод очевиден: москвичи в большей степени удовлетворены своей работой и жизнью в силу того, что в
большей степени мотивированы достижением хорошей работы, которая позволяет удовлетворять более
высокий уровень потребностей и притязаний. Москва предоставляет своим жителям больше возможностей и
ресурсов для личной и профессиональной самореализации. Видимо, именно это привлекает активных и
мобильных мигрантов в Москву, готовых взяться за любую работу. По данным агентств Росстат, Eurostat,
Mercer и Knight Frank средний доход на душу населения в Москве в 3 раза превышает средний
общероссийский; здесь проживает 25 миллиардеров, в то время как в Санкт-Петербурге - ни одного [8]. В то
же время жизнь в столице ощущается москвичами как менее стабильная. Почти половина опрошенных
москвичей (47,5%) затруднились с ответом на вопрос о том, лучше или хуже будет жить их семья через год.
Для сравнения: в Московской области (28,2%), Санкт-Петербурге (29,3%), в России в целом (21,4%). Кроме
того, москвичи гораздо осторожнее прогнозируют улучшение своего положения через год. Лишь 16,6%
полагают, что их семья будет жить лучше, в то время как в Московской области оптимистов 30,5%, в СанктПетербурге и в целом в России их 23 - 25%. Это, видимо, отражает, с одной стороны, ощущаемую
москвичами нестабильность их материального положения, а с другой - их сравнительно высокий
материальный статус, когда, в общем-то, надеяться на улучшение последнего уже не приходится, хотя,
может быть, и хотелось бы. Средняя заработная плата москвичей значительно выше, чем в целом по России,
однако известно также, что потребности растут вместе с возможностями, поэтому и степень
удовлетворенности оплатой труда среди работающих москвичей не намного выше (34,7%),
стр. 45
чем у работающего населения Санкт-Петербурга (22,9%), Московской области (23,6%) и в среднем по
стране (21,6%).
Рассмотрим, как влияет удовлетворенность жизнью в целом на формирование различных "мыидентичностей" москвичей. Установки исследуемых групп показывают, в каком направлении развивается
общественное самосознание тех, кто доволен жизнью и не доволен, а также какое значение имеет
удовлетворенность жизнью для формирования мы-концепции.
Как видно из таблицы 5, в группах "удовлетворенных жизнью" выше доля лиц с профессиональной,
общегражданской и региональной идентичностью, а в группах "неудовлетворенных жизнью" - с
национальной идентичностью. Эти тенденции усиливаются среди работающих москвичей: наравне с
усилением национальной идентичности, среди неудовлетворенных жизнью возрастает значимость
солидарности по признаку схожего достатка, общей веры и принадлежности к московскому сообществу. То
есть, удовлетворенность жизнью и ощущение благополучия оказывает прямое влияние на формирование
"мы-идентичностей" москвичей. Сопоставление данных в группе "удовлетворенных жизнью в целом" и "не
удовлетворенных жизнью в целом" показывает, что удовлетворенные жизнью (как работающие, так и
неработающие) чаще испытывают близость со всеми гражданами России и с людьми своей профессии, а
неудовлетворенные жизнью - чаще ощущают близость с людьми своей национальности. В исследованиях
Отдела этносоциологии ИС РАН в 1990-е и 2000-е гг. неоднократно отмечалось, что повышение значимости
этнической идентичности для формирования чувства "мы" может свидетельствовать о накоплении
определенного потенциала межэтнической напряженности, вызванного неодинаковым доступом этнических
групп к различным ресурсам.5 В Москве, как выясняется, таким ресурсом является хорошее рабочее место.
Поэтому с уверенностью можно сказать, что неравномерный (несправедливый - с точки зрения акторов)
доступ различных этнических групп к рабочим местам в Москве может являться существенным фактором
межэтнической напряженности и конфликтности. Большая значимость схожего достатка для формирования
"мы-идентичности" в группе работающих и неудовлетворенных жизнью москвичей как раз и
свидетельствует о том, что эти люди острее переживают разницу в доходах, за которой стоит
неравномерность доступа к рабочим местам как к ресурсу.
Следует особо подчеркнуть, что эти показатели - удовлетворенность или неудовлетворенность жизнью для
работающих москвичей никак не связаны с их образованием и самооценкой качеств экономической
успешности: доли людей с высшим, средним и незаконченным средним образованием в обеих группах
практически совпадают; не отличается и самооценка.
Обращает на себя внимание, что группа работающих и неудовлетворенных жизнью жителей столицы чаще
ощущает себя москвичами. В этой группе несколько выше доля 51 - 60-летних и несколько ниже 25 - 34летних, что отражает московские реалии, свидетельствующие о том, что постоянно и давно проживающие в
городе москвичи чаще чувствуют себя ущемленными в возможности доступа к высокооплачиваемым
рабочим местам. У нас нет возможности проверить эту гипотезу на материале статистических данных,
однако это предположение вполне допустимо.
Среди неудовлетворенных жизнью больше людей, солидаризирующихся по этническому признаку. И эта
тенденция, по данным исследований ИС РАН, прослеживается не только в Москве, но и в Воронеже,
Саратове, Екатеринбурге, Томске, других городах России [9]. В Москве (см. табл. 1) этническая
идентичность уже не превалирует над общероссийской, как это было в период кризиса русского
самосознания 1990-х гг.
5
Международные исследовательские проекты: "Посткоммунистический национализм, этническая
идентичность и регулирование конфликтов", "Этнические и административные границы: факторы
стабильности и конфликтности", "Социальное неравенство этнических групп и проблемы интеграции в
Российской Федерации". Руководитель проектов Л. М. Дробижева.
стр. 46
Сегодня в Москве этническая идентичность имеет практически тот же вес, что общегражданская российская
и локальная московская идентичности: люди чувствуют себя и гражданами России, и москвичами, и
представителями своей национальности.
Однако неудовлетворенность жизнью, как выясняется, может подпитывать у людей этноцентристские
установки. Поэтому важно, какой по содержанию будет локальная ("мы-москвичи") и этническая (мы-люди
одной национальности) идентичность москвичей - защитной, оборонительной или открытой,
деятельностной? Защитные локальная и этническая идентичности, резонирующие с чувством
неудовлетворенности жизнью и конкуренцией за рабочие места, могут служить, как отмечалось, реальной
мотивационной базой для развертывания процессов социальной напряженности и потенциальной
межэтнической конфликтности.
С другой стороны, формирующееся гражданское сознание россиян и усиление общероссийской
идентичности может стать действенным фактором обуздания внутренних межэтнических и социальных
конфликтов. Данные исследования в Москве показывают, что удовлетворенность жизнью, в достижение
которой существенный вклад вносит возможность самореализации на хорошо оплачиваемой работе,
является существенным фактором формирования общегражданской (российской) идентичности и
солидарности.
Гражданскую идентичность можно рассматривать и анализировать с двух сторон. С одной стороны, она
проявляет себя через осознание гражданской общности в пределах всего государства, как личная
причастность к категории "мы-россияне" и ответственность за состояние общества, государства. В таком
контексте она выступает как общегражданская российская государственная идентичность. С другой
стороны, гражданская идентичность - это осознание себя в категориях гражданских групп, относительно
независимых от государства, и одновременно пользующихся его поддержкой и защитой. Так как
гражданское общество начинается с процессов общественной самоорганизации, то и любые формы
(политическая, экономическая, социальная, культурная, благотворительная, волонтерская и т.д.) с
неизбежностью опираются на сотрудничество простых граждан и власти.
Один из важнейших элементов гражданского сознания - убежденность (сформированная на основе
собственного опыта, знаниях, воспитании, приверженности идеалам или просто на надежде) в возможности
такого сотрудничества и взаимопонимания. Политические митинги, шествия, участие в социальных
программах, поддерживаемых тем или иным благотворительным фондом, организация и участие в любых
культурных, спортивных мероприятиях (фестивали, конкурсы, смотры), бизнес-активность - все эти формы
активности возможны лишь в том случае, если у населения устанавливаются с властью не только
вертикальные, иерархические отношения господства/подчинения, но и складываются отношения
горизонтальные, в режиме диалога, основывающегося на фундаменте закона и права. Поэтому надежда
населения на возможность построения диалоговых отношений общества с властью, которые выражались бы
во взаимном обмене информацией, участии в обсуждении и принятии решений, является, наряду с другими
установками общественного сознания, основой формирования гражданской идентичности россиян.
Какое мнение сегодня сложилось у россиян и москвичей в отношении возможности такого сотрудничества и
взаимопонимания? У российского населения преобладают пессимистические настроения. Практически
половина опрошенных россиян - 48,6% полагают, что сегодня в России невозможно взаимопонимание и
сотрудничество между "простыми людьми" и теми, у кого много власти. Треть опрошенных (32,6%)
считают, что оно "в чем-то возможно, в чем-то нет". Оптимистически настроенных людей, полагающих, что
такое взаимопонимание и сотрудничество, в принципе, возможно, оказалось в три с лишним раза меньше 14,9% (табл. 6). Мнение москвичей близко к общероссийскому, хотя здесь можно отметить тенденцию к
усилению пессимистических настроений. Считающих, что взаимопонимание и сотрудничество с властью
нестр. 47
Таблица 6 Оценка возможности сотрудничества населения и власти в российских регионах (% к числу
опрошенных)
Варианты ответов
Россия в
целом
Москва
Московская Санктобласть
Петербург
Считают, что такое сотрудничество
возможно
14,9
13,6
11,4
16,5
В чем-то возможно, в чем-то нет
32,6
24,9
21,6
30,3
Считают, что такое сотрудничество
невозможно
48,6
58,1
60,2
48,9
Затрудняюсь ответить
3,9
3,4
6,9
4,3
Примечание: В вариантах объединены ответы "уверены, что возможно" и "пожалуй, возможно"; и ответы
"уверены, что невозможно" и "пожалуй, невозможно".
возможно, в Москве 58,1%, на 9,5% больше среднероссийских значений. В Московской области этот
показатель возрастает.
Надежды на взаимопонимание и сотрудничество с властью чаще встречаются у группы молодых москвичей
и реже у людей после 60. Если в среднем в Москве 13,6% опрошенных считают, что такое сотрудничество
возможно, то в группе молодежи (15 - 24 лет) их почти 21%, а в группе людей "после 60" лишь 6,7%.
Осторожных оптимистов (тех, кто считает, что сотрудничество с властью "в чем-то возможно, в чем-то
нет") в среднем в столице почти четверть (24,9%), в группе 25 - 40 лет такой ответ дали треть этой
возрастной категории, что соответствует общероссийским показателям. В группах старше 50 лет 70% и
более москвичей полагают, что невозможно достичь взаимопонимания и сотрудничества между населением
и правителями. Однако можно считать, что процесс формирования гражданского сознания идет, так как
молодежь и люди "до сорока лет" проявляют несколько больше надежд на такое сотрудничество, чем
среднестатистический москвич. Социальная база для формирования гражданского сознания в Москве, как и
в целом в России, невелика, и в Москве она даже ниже, чем в среднем по России, но возрастная социальная
база для формирования новых гражданских установок в Москве уже формируется - это молодежь, те, кому
сегодня от 15 до 24 лет. Наряду с этим и удовлетворенность жизнью можно рассматривать как социальнопсихологический ресурс, необходимый для формирования гражданских установок населения: среди
удовлетворенных жизнью москвичей ниже доля "гражданских скептиков", кто не верит в возможность
взаимопонимания и сотрудничества "простых людей" и власти (48,9% против 58,7% в группе не
удовлетворенных жизнью в целом).
Хорошо оплачиваемые рабочие места - это специфический московский ресурс. Будучи столицей
многонационального государства и привлекая для работы людей разной этничности, город не застрахован
от возможного межэтнического противостояния. Данные исследования показывают, что значимый фактор
такого противостояния - отсутствие доступа к хорошо оплачиваемой и предоставляющей возможность
профессионального роста работе. Как отмечалось выше, неудовлетворенность жизнью, складывающаяся,
главным образом, из неудовлетворенности работой, сильно увеличивает этническую "мы-идентичность".
Этот феномен можно трактовать по-разному. Однако нельзя не согласиться с тем, что он отражает также
соперничество различных этнических групп за доступ к рабочим местам. Поэтому создание новых рабочих
мест, регулирование и упорядочивание (с позиций этнического равновесия) рынка труда, подкрепленные
идеологической поддержкой СМИ, других государственных, общественных структур, были бы эффективной
мерой профилактики межэтнических коллизий. Но лучшей питательной средой для формирования
гражданского сознания и общероссийской идентичности "снизу", со стороны населения, конечно, является
удовлетворенность жизнью.
Вместе с тем, целенаправленные политические меры, ориентированные на укрепление доверия населения к
власти и формирование общероссийской государственной
стр. 48
"мы-идентичности" могут внести существенный вклад в поддержание межэтнического согласия.
Гражданское сознание на базе общероссийской идентичности может стать не только фактором сдерживания
межэтнических конфликтов и развития толерантности, но также и фактором экономического роста, так как
оно способно питать мотивационную составляющую экономической, финансовой, предпринимательской
активности. При этом развитие общегосударственной российской идентичности на базе интегрирующих
ценностей (русскоязычная культура, экономические достижения, внешнеполитический статус) не
противоречит ценностям этнической идентичности [10]. Уже обозначилась тенденция: российская
государственная идентичность в 2007 г. в ряде крупных регионов России, особенно с преимущественно
русским населением, стала набирать вес, конкурируя с этнической идентичностью, и даже обгонять ее [11].
Локальная столичная идентичность, построенная с учетом общероссийских категорий и неагрессивной
этничностью русского большинства могла бы стать моделью для формирования государственной
российской идентичности в стране. Ведь в Москве доля людей, которые часто ощущают единство со всеми
гражданами России, практически в два (и более) раза выше, чем в Санкт-Петербурге, Московской области,
России в целом.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Tajfel H. Social identity and intergroup relations. Cambridge, Paris, 1982.
2. Зайончковская Ж. А. Иммиграция: альтернативы нет // Нужны ли иммигранты российскому обществу? /
Ред. Мукомель В. И. и Паин Э. А. Фонд "Либеральная миссия". М., 2006. С. 7.
3. Остапенко Л. В., Субботина И. А. Москва многонациональная. Старожилы и мигранты: вместе или
рядом? М, 2007.С. 22.
4. Процессы идентификации российских граждан в социальном пространстве "своих" и "несвоих" групп и
сообществ (1999 - 2002 гг.): Мастер-класс Ядова В. А. М., 2004; Данилова Е. Н. Кто есть "мы" в России и
Польше?// Россия: трансформирующееся общество. Ред. Ядов В. А. М., 2001; Климова С. Г. Ломка
социальных идентичностей или "Мы" и "Они" вчера и сегодня. // Отечественные записки. 2002. N 3.
5. Кузнецов И. М. Адаптационные стратегии мигрантов в условиях мегаполиса (на примере г. Москвы).
Автореферат на соискание ученой степени кандидата социологических наук. М., 2006. С. 8.
6. Арутюнян Ю. В. Москвичи глазами этносоциолога. М., 2006; Остапенко Л. В., Субботина И. А. Москва
многонациональная. Старожилы и мигранты: вместе или рядом? М., 2007; Мукомель В. И. Миграционная
политика России: постсоветские контексты., М., 2005; Кузнецов ИМ., Мукомель В. И. Адаптационные
возможности и сетевые связи мигрантских этнических меньшинств. М., 2005.
7. Turner J. Social Categorization and the Self-concept: A social cognitive theory of group behaviour // Advances in
group processes. L., 1985.
8. Мониторинг основных экономических показателей. Коммерсант. 2007. 8 июня.
9. Дробижева Л. М. Аналитический доклад, подготовленный по результатам проекта Иноцентра
(Информация. Наука. Образование) "Будущее России: социальная сфера". 2007 г.
стр. 49