Быть эмигрантом Русская драма Александра Вертинского За год до смерти Вертинский писал заместителю министра культуры: «Где-то там наверху все еще делают вид, что я не вернулся, что меня нет в стране. Обо мне не пишут и не говорят ни слова. Газетчики и журналисты говорят: «Нет сигнала». Вероятно, его и не будет. А между тем я есть! Меня любит народ (Простите мне эту смелость.) Я уже по 4-му и 5-му разу объехал нашу страну, я заканчиваю третью тысячу концертов!»... Александр Вертинский О нас и о Родине Проплываем океаны, Бороздим материки И несём в чужие страны Чувство русское тоски. И никак понять не можем, Что в сочувствии чужом Только раны мы тревожим, А покоя не найдём. И пора уже сознаться, Что напрасен дальний путь, Что довольно улыбаться, Извиняться как-нибудь. На фото: Александр Вертинский в образе Пьеро (1918 г.) есмотря на огромную популярность певца, официальная советская пресса к его творчеству относилась со сдержанной враждебностью. Согласно биографии артиста на сайте «Актёры советского и российского кино», вскоре после окончания войны была развернута кампания против лирических песен, якобы уводящих слушателей от задач социалистического строительства. Напрямую о Вертинском не говорилось, но это как бы подразумевалось. И вот уже его пластинки изымаются из продажи, вычеркиваются из каталогов. Ни одна его песня не звучит в эфире, газеты и журналы о триумфальных концертах Вертинского хранят ледяное молчание. Выдающегося певца как бы не существует. Н По материалам интернет-энциклопедии «Википедия» 38 Что пора остановиться, Как-то где-то отдохнуть И спокойно согласиться, Что былого не вернуть. И ещё понять беззлобно, Что свою, пусть злую, мать Всё же как-то неудобно Вечно в обществе ругать. А она цветёт и зреет, Возрождённая в Огне, И простит и пожалеет И о вас и обо мне!.. Май 1935, Калифорния ЗИНОВЬЕВ 2010/ 1 (6)