Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 0
реклама
Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 0 Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 1 СКОЛЬКО ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ СЛАВЯНСКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ (О результатах дешифровки праславянских письменных памятников) Г.С. Гриневич Возникновение письменности у того или иного народа связано исключительно с внутренним историческим развитием общества. Письменность может возникнуть и, как правило, возникает лишь тогда, когда появляется общественная необходимость в ней. Обычно это случается в период создания тем или иным народом собственной государственности с целью развития различных жизненно важных связей: торговых, культурных, дипломатических, как внутри caмoгo государства, так и за его пределами. Бесписьменный народ практически всегда, – автоматически зачисляется в разряд «неисторических» или «примитивных» нapодов. В этой связи постановка вопроса «была ли у славян своя оригинальная письменность до Кирилла и Мефодия» и положительный ответ на него представляется крайне актуальным и этически оправданным. * * * «Прежде убо словени не имexy книг, но чертами и резами чьтеху и гадааху», – говорится в «Сказании о письменах» черноризца Храбра, жившего на рубеже IX–X веков н.э. В современной научной литературе это первоначальное «докирилловское» письмо получило название письма типа «черт и резов» (иногда – «славянских рун»). О существовании этого письма у славян в докирилловскую эпоху сообщают и другие средневековые авторы. Арабский путешественник Ибн-Фадлан, предпринявший в 921 году путешествие в Волжскую Болгарию, рассказал о погребении знатного русского воина с надписью на памятнике имени этого воина и имени царя. В другом сочинении, – арабского автора Х века Эль Массуди есть запись о пророчестве, начертанном на камне, который он обнаружил в одном из «русских храмов». Персидский историк Фахр ад Дин (начало XIII века) утверждал, что хазарское письмо (речь шла об уже исчезнувшем, но известном Фахр ад Дину, хазарском руническом письме) «…происходит от русского». Ибн-Фадлан, Эль Массуди и Фахр ад Дин, несомненно, были знакомы с латинскими и греческими буквами; и потому полностью исключается возможность применения для надписей, которые они видели, латинского или греческого письма, хотя бы и несколько перестроенного применительно к фонетике славянской речи. Следовательно, речь шла о самостоятельном славянском письме. Образцом этого письма ряд советских и болгарских учѐных считают надпись, оставленную нам арабским учѐным Ибн-эль-Недимом (Рис. 4/2). В труде «Книга росписи наукам», упомянув о наличии у славян в дохристианскую эпоху письменности, он передаѐт относящийся к 987 году рассказ посла одного из кавказских князей к князю руссов.. «Мне рассказывал один, на правдивость которого я полагаюсь, – пишет Ибн-эль-Недим, – что один из царей горы Кабк [Кавказ, – Г.Г.] послал его к князю руссов; он утверждал, что они имеют письмена, вырезаемые на дереве. Он же показал мне кусок белого дерева [береста? – Г.Г.], – на котором были изображены, не знаю, были ли они слова или буквы». Вслед за этим сообщением в книге помещалась надпись. Русским учѐным эта надпись стала известна в 1836 году. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 2 И ещѐ одно свидетельство. Немецкий хронист, епископ Tитмар Мерзебургский (976-1018 гг.), посетивший славянский языческий xpaм Ретра, близ города Ней-Стрелица (Сев. Германия), видел там фигуры, на которых «…особыми знаками были начертаны надписи». Корпус этих надписей (свыше 100 надписей, с общим объѐмом текста около 2000 знаков) был, издан в конце ХVIII века (Рис. 7/6, 8/3). Но уже в XIX веке нашлись учѐные, которые посчитали, что надписи были выполнены германскими рунами «… для бесцельного обозначения языческих божеств на пластических изображениях». Им бы мог возразить и сам Титмар. Будучи человеком грамотным (епископ!); он, надо полагать, мог отличить германские руны от знаков, которые он определили как «особые». Среди археологических памятников славянской письменности в первую очередь, обычно, называют «алекановскую» надпись (Рис.4/1). Надпись нанесена на глиняный горшок, найденный осенью 1897 года известным русским археологом В.А. Городцовым при исследовании дюны «Могилок», в окрестностях с. Алеканово, под Рязанью. Алекановская надпись содержит 14 знаков, расположенных в строковой планировке. «Объяснить их как клейма мастера, – писал В.А. Городцов, – невозможно, потому, что знаков много; объяснить, что это знаки или клейма нескольких лиц, также нет возможности. Остаѐтся одно, более вероятное предположение, что знаки представляют из себя литеры неизвестного письма, а комбинация их выражает какиенибудь мысли мастера или заказчика. Надпись сделана местным или домашним писцом, то есть славянином». Близки по форме к «алекановским» и знаки на горшках из бывшего Тверской музея, а также на медных бляхах, найденных при раскопках тверских курганов Х века. На двух бляхах знаки идут по кругу, образуя две одинаковые надписи. Из находок прошлых лет очень интересны надписи на Микоржинских камнях. Они найдены, в Познанской области Польши в 1856 году. (Рис.7/1, 8/1,2). Среди памятников славянской письменности, oткрытыx в нашем столетии, наибольший интерес представляют надписи на пряслицах из Старой Рязани, Лецкан, Гродно (Рис.6/1,2,3); на грузиках Троицкого городища (верховье Москвы-реки); на керамике черняховской культуры (нижнее Поднепровье) (Рис.6/4, 5, 6). Однако, не менее интересны и надписи на двух баклажках, хранящихся в Новочеркасском: музее (Рис.5); надпись на каменном нательном крестике из Московского Кремля и надпись на костяном кистене из Рославля, с княжеским знаком Всеволода Ярославича (Рис.4/4). Список надписей можно было бы продолжить, но и того, что названо, вполне достаточно для того, чтобы сказать со всей определѐнностью, что задолго до Кирилла и Мефодия у славян существовала своя оригинальная письменность. * * * Надписи, исполненные письмом типа «черт и резов» опубликованы в самых различных, порой труднодоступных изданиях, и потребовались годы, чтобы собрать их в достаточном количестве и приступить к их дешифровке. Процесс дешифровки любой нерасшифрованной письменности предусматривает, несколько этапов, следующих один за другим в строгой последовательности; Нарушение этой последовательности чревато получением ложных результатов. Итак, первый этап – формальный анализ. На этом этапе необходимо получить чѐткое представление о типе и строе дешифруемой письменности, а также установить направление письма, то есть знать, как следует читать надписи: слева направо или справа налево. Второй этап – эпиграфический анализ, предполагающий изучение oсобенностей начертания знаков и выявления вариантов одних и тех же знаков с тем, чтобы определить истинное количество разных письменных знаков, которые предстоит озвучивать. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 3 Третий этап – озвучивание знаков. Прохождение этого этапа значительно облегчается, когда имеется «билингва» (параллельный текст, записанный на известном языке известным письмом), или, по крайней мере, – «квазибилингва» (оба текста – на известном и неизвестном языке – совпадают не полностью, а лишь по общему содержанию). Если нет ни того, ни другого, – можно использовать этимологический метод, метод акрофонии и ряд других методов. И, наконец, четвѐртый этап – чтение текстов, «узнавание языка», на котором они написаны; перевод и толкование содержания текстов. В нашем случае вопрос о языке надписей решался сам собой, поскольку надписи, принятые к дешифровке, нанесены на предметы, изготовленные славянскими мастерами. Найдены эти предметы на территории расселения восточных и западных славян и датируются IV-X веками, а известно, что ещѐ «… в IV-X веках славянские языки незначительно отличались друг от друга, не более чем, скажем – говоры современного русского языка». (Хабургаев Г.А. «Старославянский язык». – М., «Просвещение», 1986 г). Поэтому язык надписей, праславянский язык, на котором говорили славяне, составлявшие в прошлом единую общность. Этот язык очень близок к известному всем старославянскому языку. * * * Всего в работе по дешифровке письменности типа «черт и резов» было принято около 150 надписей. Надписи содержат от 2÷3 до 25÷30 знаков. Причѐм, различных линейных знаков, исключая разделительные и ограничительные знаки, знаки веса и рисуночные знаки, среди них встречено 116. Такое количество знаков, допуская даже значительную их вариантность, (впоследствии подтвердилось, что примерно 35% знаков являются вариантами основных знаков) слишком велико для буквенного и явно недостаточно для словесно-слогового письма. Следовательно, мы имеем дело со слоговой письменностью. О слоговом типе письма свидетельствовал и обнаруженный в ряде надписей знак – косой штpих, стоящий обычно в нижней части строки справа от письменного знака (Рис. 4/1, 2). В индийском слоговом письме «Деванагари» аналогичный знак называется вирамом. «Он ставится у последнего знака слова, показывая, что слово (слог) оканчивается на согласный, а не на гласный» (Кондратов А.М., Шеворошкин В.В «Когда молчат письмена», – М., «Наука», 1970г). В письменности иного типа, в частности, буквенной, в «вираме» просто нет необходимости. Наличие «вирама» предполагало и особый строй письма, а именно – открытый, для которого характерны знаки, передающие лишь oткрытые слоги типа «СГ» (согласный + гласный) и «Г» (чистый гласный). Такой строй письма не допускает сдвоения гласных, а поскольку звуковая структура языка древних славян была всѐ же сложнее современной, то «вирам», призванный снимать огласовку, создавал слоги типа «ССГ» (СГ + СГ = ССГ), устраняя тем самым «несогласованность» строя письма и строя речи. Косой штрих – «вирам», стоящий справа от письменного знака, указывал и на направление письма: слева – направо. В результате проведения эпиграфического анализа все без исключения знаки письменности были разделены на четыре группы: группу линейных знаков, группу рисуночных знаков, группу разделительных и ограничительных знаков и группу прочих знаков. (Рис.1). Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 4 Рис. 1. Эпиграфические группы, подгруппы и ряды знаков письменности типа «черт и резов». В группу «прочих» вошли знаки, встреченные на грузиках Троицкого городища и определѐнные как знаки веса (тяжести). Разделительные и ограничительные знаки в виде вертикальных чѐрточек, точек, двоеточий, пробелов достаточно традиционны и известны из других письменностей. В этом смысле письмо типа «черт и резов» не было оригинальным. Группу рисуночных знаков составили 10 знаков. В группу линейных знаков вошли 116 знаков. Анализ их конструкции показал, что строение знаков, приведѐнных к единому масштабу, определяется довольно ограниченным набором стандартных элементов, среди которых наиболее часто встречающимися являются: короткая (типа штриха) и длинная (иначе – «мачта») линии и линия средних размеров; реже – линии в виде крутой дуги и совсем редко, – в виде правильного круга и полукруга. В отношении линий иного типа, в частности, - разномерных плавно изогнутых и линий, изогнутых в виде пологих дуг было замечено, что они представляют собой лишь разновидности (варианты), в первом случае, – соответствующих им по длине прямых линий, а во втором случае – соответствующих комбинаций из двух равновеликих прямых линий, что, в конечном итоге, позволили выделить варианты знаков. После выделения из общего числа линейных знаков их вариантов, истинное количество разных письменных знаков дешифруемой письменности составило 74. Из этого числа – 56 знаков, распределѐнные по соответствующих эпиграфическим рядам, составили первую подгруппу рассматриваемой группы, а остальные 18 знаков, не уложившиеся ни в один из этих рядов, составили вторую смешанную подгруппу знаков. Всего в составе первой подгруппы было выделено 13 эпиграфических рядов. Каково же их содержание? * * * В основе построения каждого из эпиграфических рядов лежит обычный комбинационный принцип (им, надо полагать, руководствовался древний Автор, создатель этой письменности), Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 5 позволяющий различать как знаки целых рядов, таки отдельные знаки в пределах ряда. Иными словами, различия между эпиграфическими рядами определяются набором тех или иных стандартных элементов, их количеством, либо, при равном количестве, – иным планом их расположения, а различия знаков в пределах ряда, за редким исключением, – лишь планом расположения одного и того же количества стандартных элементов. Например: при построении 1го и 2-го эпиграфических рядов использовались одни и те же стандартные элементы (линия средних размеров), но в разных количествах, а при построении 13-го ряда – иные стандартные элементы, в частности – характерная только для этого ряда крутая дуга. Само собой разумеется, что выделение эпиграфических рядов было не случайным. Зная, что наши предки использовали на письме знаки, обозначающие лишь открытые слоги, содержание этих рядов было очевидным: знаки, их составляющие, должны обозначать слоги, начинающиеся на один и тот же «согласный» например, ВА, ВЕ, ВИ, ВО, ВУ; или: КА, КЕ, КИ, КО, КУ и т.д. При озвучивании, эти ряды могли оказаться очень эффективными. Ведь совершенно очевидно, что озвучив лишь один знак какого-либо эпиграфического ряда, мы сразу получали фонетическое значение остальных знаков этого ряда, правда, без огласовки. Никто не знает, какую азбуку изобрѐл Кирилл, – кириллицу или глаголицу (по этому вопросу до настоящего времени ведутся острые дискуссии), и вообще, создал ли он одну из этих азбук или только усовершенствовал, упорядочил славянскую письменность, существовавшую задолго до него. По крайней мере, в одном из посланий Папы Иоанна VIII недвусмысленно говорится о том, что «славянские письмена» были известны до Кирилла и он их «… только вновь нашѐл, вновь открыл». Из сказанного следует, что при создании кириллицы (или глаголицы) Кирилл заимствовал знаки из какого-то письма, надо полагать, письма типа «черт и резов». Действительно, при сопоставлении кириллицы и глаголицы со знаками письменности «черт и резов» было выявлено 23, совпадающих по форме с буквами славянских азбук. (Рис.2). Рис. 2. Знаки письменности типа «черт и резов» в сравнении с кириллицей и глаголицей. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 6 Знаки письменности, идентичные в графическом отношении буквам славянских азбук, получили фонетическое значение последних (этимологический метод озвучивания). При этом 5 знаков из смешанной подгруппы были озвучены как «ЙУ» и как гласные Е, И, У, Ę («е» – носовое), а ещѐ 5 знаков из этой же подгруппы получили фонетическое значение без огласовки. Фонетическое значение без огласовки получили остальные 13 знаков, распределѐнные по всем (кроме 6-го) эпиграфическим рядам, каждый из этих знаков определил звучание (без огласовки) остальных слоговых знаков своего ряда. Иными словами, стало известно, что знаки 1-го эпиграфического ряда обозначают слоги на В (-), (5 знаков), знаки 2-го ряда – слоги на К (-), (5 знаков) и т.д. Всего, после применения этимологического метода, фонетическое значение получили 64 знака, в том числе – 59 знаков без огласовки. При озвучивании знаков дешифруемой письменности был использован и метод акрофонии. Это достаточно простой и распространѐнный метод. Суть его состоит в том, что исследователь отождествляет рисуночный знак с тем предметом, который он изображает и берѐт для чтения, - из названия этого предмета, первую букву или первый слог (в зависимости от типа письма). Применяя этот метод были озвучены рисуночные знаки, изображающие КОпьѐ, ЧЕ(ЦЕ)ловека, СОхатого, ВĔпря, ЛОшадь, ЗАйца, РЫсь, СО(СЪ)кола, САбаку(собаку).(рис.3). Этот же метод был применѐн и при озвучивании ряда линейных знаков, представляющих из себя схематическое изображение указанных предметов, человека и животных. Так, знак, сопоставимый с рисунком «лошади» на грузике из Троицкого городища, получил то же фонетическое значение – ЛО; знак ↑, сопоставимый со знаком, изображающим «копьѐ», – фонетическое значение КО и т.д. (Рис.3). Рис. 3. Сопоставление рисуночных знаков и линейных знаков письменности типа «черт и резов». В результате применения метода акрофонии получили фонетическое значение 10 рисуночных и 8 линейных, а два знака 6-го эпиграфического ряда – фонетическое значение без огласовки. Всего же после применения двух названных выше методов озвучивания, из 74-х линейных знаков (помимо 10-ти рисуночных) для 13-ти были получены фонетические значения, а ещѐ для 53-х – фонетические значения без огласовки. Такого количества озвученных знаков (в их число вошли все наиболее часто встречающиеся знаки) оказалось достаточно, чтобы приступить к чтению надписей. Причѐм, в процессе чтения, от надписи к надписи, шло нарастание числа знаков с окончательным фонетическим значением. Так, надпись на шахматной фигурке с Темировского поселения в рабочем варианте выглядела следующим образом: КО Н(-) – второй слог без Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 7 огласовки, но смысл надписи ясен – КОНЬ; следовательно, окончательное фонетическое значение второго знака – НЬ. (Рис.4/5). Слог вставал к слогу, образуя слова; и, слово за словом, – прояснялось содержание некогда «загадочных» надписей; и вот уже никакой тайны; и мы узнаѐм, что на горшке из Алеканова надпись содержит практический совет хозяйке горшка: НАДǑБĔ ЗАКРЫТЬ ВЪ ЧЕЛО ВЪСАДИВЪ*, (Рис.4/1). – «Надо закрыть, в чело посадив (поставив)», («чело» - наружное отверстие русской печи); что костяной предмет (кистень) из Рославля с княжеским знаком Всеволода Ярославича, действительно принадлежал Всеволоду – ВЪСЕВОЛОЖЕВЬ, (Рис.4/4); что в горшке из п. Огурцово хранилось лекарство - ЛĔКА, (Рис. 6/5), а в другом, - «черняховском» горшке – какое именно лекарство: ЛĔВИ ЛОИ («львиное» сало, Pиc. 6/4); что на грузиках Троицкого городища указан их вес: ВĔСО 4 ЛОТА **), ВĔСО 4 УНИКИ (унции)**), ВĔСО КQПЬНО**) 2 унции («Весит в совокупности 2 унции»), причѐм, действительный вес этих грузиков, по данным археологов, их открывших, равен, соответственно: 51, 104, 52 грамма**). *) При переводе использовались: «Этимологический словарь славянских языков (праславянский лексический фонд)», под ред. О.Н. Трубачѐва, 1974-1987 гг., «Словарь церковнославянского языка», Т. I – II, СПб, .1856-1861гг. А.Х. Востокова, «Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам», Т.1-3. – СПб, 1893, 1895, 1903 гг. И.И. Срезневского. **) ЛОТЪ – древняя русская мера веса = 12,797 гр.; унция = 25,6 гр. КОПЬНО – О («о».. носовое); впоследствие, при утрате носовых, на месте «о» стали произносить «у» – КУПЬНО. Рис. 4. (1) – Алекановская надпись, IX-X вв.; (2) – Недимовская надпись, 986г.; (3) – надпись на иконке с городища у д. Слободка, на Навле, IX-X вв.; (4) – надпись на кистене из Рославля (найден в слое XIII века); (5) – надпись на шахматной фигурке с Темировского поселения, X в.; (6) – надпись на керамике из Белой Вежи, IX в. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 8 Баклажки из Новочеркасского музея, представляющие из себя уплощѐнный цилиндр с двумя ручками, за которые они подвешивались к седлу, предназначались для хранения в дороге кумыса или вина. Поэтому содержание надписей на них находятся в соответствии с их назначением: (перевод с праславянского) «Чтобы тебе еда не была как вода, весу (местное название баклажки) за два бока ты только взявши, пей это (то, что в баклажке)» – написано на одной баклажке, а на другой (перевод): «Помыслы в вере, веселье в вещеле (ещѐ одно местное название баклажки от слова «подвешивать») этой будет». (Рис.5). В отношении «недимовской надписи» историки предполагают, что она, нанесенная на «белую дощечку», представляла собой «охранную грамоту», своего рода посольский документ, и это действительно так, поскольку еѐ содержание таково: РАВЬИ И ИВĔ (СЪ или РЪ) (Два мужских имени? Или русские и грузины) ПОБРАТАНЕ, (то есть союзники, братья), (Рис. 4/2). Справа от знака, обозначающего слог БА стоит косой штрих «вирам», снимающий огласовку; знак с «вирамом» читается, как одиночный согласный «Б». Существует мнение историков о том, что известный княжеский знак «трезубец» выражает понятие: царь, герой, Бог. Трезубец представляет собой лигатуру, то есть совместное написание двух письменных знаков, которые читаются как И («и» – личное местоимение мужского рода – «он») – БО (Бог), – «Он Бог». Рис. 5. Восточнославянские надписи. А∙1 – Новочеркасская баклажка. А∙2 – Кривянская баклажка (IX-X вв.). » камне изображѐн человек с поднятой вверх левой рукой, в которой зажат камень треугольной формы; надпись, сопровождающая изображение созвездия Тельца (четыре точки – звѐзды; три – образующие треугольник, четвѐртая – в центре этого треугольника), – гласит: (перевод) «Мой знак Телец». (Рис. ,7/1, 2, 3). На груди металлической фигурки из храма Ретры, точно такой же, как и на упомянутом «Микоржинском камне», дано изображения созвездия Геркулеса и Змееносца, которые на карте звѐздного неба располагаются как бы на весах (созвездие Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 9 Весы). Надпись, процарапанная на спине фигурки, подтверждает это (перевод): «Мой знак на Весах указан. Я жажду чуда», (Рис. 7/4,5,6). В давние времена пряжа прялась из кудели при помощи веретена. На веретено, для ускорения вращения, надевали керам – »). Пряли, собравшись в одной избе; и при разборе веретѐн и пряслиц из «большой кучи каждая пряха стремились найти своѐ пряслице, с которым она привыкла работать, и потому пряхи старались отличать пряслица, подписывая их. ВЕРЪТАТЕ КАШЕВИ – «Возвратите Кашеви» – (от слова «каша»?), жившая когда-то в Старой Рязани. (Рис. 6/1). На пряслице из Гродно написано чьѐ оно: РĔШĔК ДИНОЧИ – «Решек (пряслице) Диночи» (женское имя Дина). (Рис. 6/2) Пряха из Лецкан уместила на пряслице целых две строки: СQСЕДИ МQИ. РЕШĔК ЦЕ ВОЗЪНĔ СQЛИ – «Соседи мои. Решек (пряслице) этот (однако) возвратите? Соли» – древнее русское женское имя). (Рис. 6/3). Надпись, выложенная камнем на полу Софийского собора в Константинополе велит (перевод): «Гни до полу поясницу...». А о чѐм поведает потаѐнная «ситская надпись» из Родопских гор (Болгария), – нам ещѐ предстоит узнать. Рис. 6. Восточнославянские надписи. Пряслица: (1) – из Ст. Рязани (X в.); (2) – из Гродно (IX в.); (3) – из Лецкан (IV в.). Керамика черняховской культуры: (4) – из Раду-Негро (V – VI вв.); (5) – из Огурцово (VII в.); (6) – из Лепесовки (VI в.). Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 10 Рис. 7. (1) – Микоржинский камень № 1. (2) – карта звѐздного неба (фрагмент). (3) – фрагмент старинной карты звѐздного неба с изображением Ориона и Тельца. (4,6) – фигурка из храма Ретры (4 – вид спереди, 6 – вид со спины с надписью). (5) – карта звѐздного неба (фрагмент). Рис. 8. Западнославянские надписи. (1) – Микоржинский камень № 2, с лошадкой. (2) – Микоржинский камень № 3, с облаком. (3) – надпись на фигурке идола из храма Ретры (Е. Классен). Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 11 Рис. 9. Линейные знаки письменности типа «черт и резов». Надписи, исполненные письмом типа «черт и резов», о которых рассказано выше, датируются в пределах временного интервала, охватывающего IV-X век н.э. Самая древняя из них – надпись на пряслице из Лецкан, – 348 год. То обстоятельство, что самая древняя надпись, исполненная письмом типа «черт и резов» делана простой деревенской пряхой, – Да будет славно еѐ имя, – Соля! – наводило на мысль о ещѐ более глубокой древности славянской первописьменности. Однако славянская археология не просматривает археологические следы славянских культур глубже I - II веков н.э. Действительно, никаких следов на протяжении почти двух тысяч лет. А глубже – ?.. Глубже, а точнее – в начале тpeтьего тысячелетия до н.э., свидетельствуют археологи, – в нижнем Поднепровье–Подунавье сложилось крупное (славяноязычное – по А.Я. Брюсову) этническое единство, создавшее так называемую «трипольскую» культуру. По единодушному мнению специалистов, «…трипольцы в культурном отношении значительно превышали своих соседей». Имели они и письменность. Пространных текстов или хотя бы отдельных трипольских надписей пока не найдено, но отдельные знаки, имеющие абсолютное сходство со знаками письменности «черт и резов» имеют место на обломках трипольской керамики. Более того, предтечей трипольской культуры в Подунавье являлась культура Винча-Турдаш, с которой связаны древнейшие на Земле письменные памятники, в частности – знаменитые таблички из местечка Тэртерия (Румыния). Но о них несколько позже. Сейчас для нас важно ответить на вопрос: почему возник и существует такой огромный разрыв во времени между трипольской культурой и гораздо более поздними славянскими культурами этих мест, той же черняховской (именно с ней связана надпись на пряслице из Лецкан)? * * * Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 12 В начале второго тысячелетия до нашей эры произошло внезапное прекращение развития трипольской культуры, носившее катастрофический характер: трипольцы покидали свои дома, оставляя массу вещей и даже домашних идолов. Время исхода трипольцев точно согласуется со временем появления на Балканах, в догреческой Греции, На островах Эгейского моря и, в том числе, на Крите – ПЕЛАСГОВ, с чьим именем обычно связывают расцвет и могущество Критской державы. Владели пеласги и письменностью, которая среди письменностей Мира занимает особое место, образуя тип силлабария, именуемый «эгейским». Для этой письменности, в отличие от прочих систем, характерны знаки, передающие лишь открытые слоги типа «СГ» (согласный + гласный) и «Г» (чистый гласный). Кроме того, здесь имеет место «вирам» и, наряду с линейными, присутствуют рисуночные знаки. Все эти особенности, как мы уже выяснили, были присущи и письму типа «черт и резов», что и позволило считать эти письменности родственными. Но главное состояло в том, что подавляющее число линейных знаков критских надписей*) в графическом смысле оказались идентичными знакам письменности «черт и резов». Воспользовавшись этим обстоятельством, им (критским знакам) были присвоены фонетические значения последних (этимологический метод дешифровки) и критские тексты «заговорили» … на языке, очень близком к старославянскому: НЕ ДО СЕБЕ И ЧАСО (су) Д(Л)А (для)**) ЙЕ ТЕНИ (Тень – черта, знамя бортное у восточных славян) ЖИВЬЕ – «Не дай (не давай?) себе и часу для еѐ знамени (славы) живя». (Рис.10/К.-87). *) Надписи исполнены так называемым линейным письмом класса «А» (XVII-XV века до нашей эры), линейным письмом класса «Б» (XV-XIII вв. до н.э.); письмо Фестского диска (XVII в. до н.э.). **) Строй праславянского письма не допускал сдвоения согласных, а поскольку звуковая структура языка древних славян была всѐ же несколько сложнее, то «несогласованность» строя письма и строя речи (помимо «вирама») устранялась «потерей» при письме одного из сдвоенных согласных, обычно, второго, чаще – сонорного – М, Н, Р, Л. Или: ТОЧЬЧА РЪЖА БЕ ВЪ ТОБЕ: СИЛО (лу): ПОМ(Л)ОДИЛО МА(МУ?) ДОРА (?) ТОЙЕ Е ТА НИВЪТЪ Д(Л)Е (для) НЪЖИ; (по глаголу «низать, нижу» – нанизывать, то есть собирать воедино, на одну нить) – «Точит ржа бывшую в тебе силу. (А) это есть та нить, что связывает нас». (Рис.. 10/К. и Ш. – 17). Приведѐнные тексты исполнены линейным письмом класса «А», а большинство прочитанных текстов выполнены линейным письмом класса «Б», посвящено описанию аномальных явлений в атмосфере. Вот один пример такого описания: АВЕТИ ЕНИ ЕСИНИ (ясини) ЖЕГ А Е ГАРЕ ЙЕКЫ (якы) ИЕ Е ЕС(Т) И ИЕ СИ БАИ: ТО И ТЕЗЬИ ЕСИНИ (ясини) ЖЕ ТО ХЫТЪРОИ ЖЕ ТЕЗЬИ К(Р)ЫЛО И – «Явились они. Ясным жаром (пламенем). Оно Горело, как Ие. Оно и есть Ие. Это говорят: то его подобия ясные же, то – искусственные же подобия, то – крыло Его». (Рис.11/Д – 75). Текст сопровождают рисунки «аппаратов»(?), похожих на современный вертолѐт. «Ие» – это, вероятно, имя божества. Сравните: Иегова – Бог (др. евр.), – заимствованное у праславян словосочетание ИЕ ГО(Л)ВА – «голова ИЕ». Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 13 Рис. 10. Критские надписи, выполненные линейным письмом «А». К.-87; К и Ш.-17 – глиняные таблички с линейным письмом «А». Эв.-28 – группа имѐн (по Эвансу). Эв.-23 – надпись на чаше (по А. Эвансу). Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 14 Рис. 11. Критские надписи, выполненные линейным письмом «Б». Ч-9 – Табличка А-а-62 из Пилоса. Показана структура текста. Ч-14 – Табличка с колесницей (Кносс), (Sc 230). Д-75 – Табличка «боевой колесницы» из Кносса. Д-80 – Инвентарная табличка из Пилоса. Л-46 – Табличка с колесницей. * * * Из других критских текстов наибольший интерес представляет текст Фестского диска, – как наиболее пространный. (Рис.12, 13). Диск знаменит ещѐ и тем, что он является древнейшей штамповaнной надписью! Рис. 12. Фестский диск (прорисовка): сторона «А» (слева) и сторона «В» (справа). Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 15 Рис. 13. Текст Фестского диска в строковой планировке: сторона «А» (слева), сторона «В» (справа) Диск изготовлен из хорошо обожжѐнной глины. С обеих сторон его покрывает спирально идущая надпись, составленная из аккуратно отштампованных знаков. Поперечными чѐрточками надпись разделена на отдельные «поля», в каждом из которых от двух до шести знаков. Весь текст диска (с двух сторон «сторона А» и «сторона Б») состоит из 241го знака. При таком объѐме текста, если работать лишь с одним Фестским диском, расшифровать его невозможно (для силлабариев подобного типа, каким является письмо Фестского диска, и, в целом, праславянская письменность, минимальный обьѐм текста, при котором возможно одно, единственное решение, равно 300÷500 знаков). Но в нашем случае, надпись на Фестском диске – это лишь одна из многих надписей единой праславянской письменности, которая вместе с другими надписями, выполненными этой письменностью, составила суммарный текст более чем достаточный для однозначной дешифровки. Ниже приводится текст Фестского диска в переводе с праславянского языка на современный русский язык. Сторона А: ГОРЕСТИ ПРОШЛЫЕ НЕ СОЧТЁШЬ, ОДНАКО ГОРЕСТИ НЫНЕШНИЕ ГОРШЕ. НА НОВОМ МЕСТЕ ВЫ ПОЧУВСТВУЕТЕ ИХ. ЧТО ВАМ ПОСЛАЛ ЕЩЁ БОГ (?) МЕСТО В МИРЕ БОЖЬЕМ. РАСПРИ ПРОШЛЫЕ НЕ СЧИТАЙТЕ ЧТО ВАМ ПОСЛАЛ БОГ, ОБСТУПИТЕ ТЕСНЫМИ РЯДАМИ. ЗАЩИЩАЙТЕ ЕГО ДНЁМ И НОЧЬЮ. НЕ МЕСТО – ВОЛЮ. ЖИВЫ ЕЩЁ ЧАДА ЕЁ, ВЕДАЯ, ЧЬИ ОНИ В ЭТОМ МИРЕ. Сторона Б: БУДЕМ ОПЯТЬ ЖИТЬ, БУДЕТ ПОКЛОНЕНИЕ БОГУ, БУДЕТ ВСЁ В ПРОШЛОМ – ЗАБУДЕМ, КТО МЫ ЕСТЬ. ГДЕ ВЫ БУДЕТЕ, ЧАДА БУДУТ, НИВЫ БУДУТ, ХОРОШАЯ ЖИЗНЬ – ЗАБУДЕМ, КТО МЫ ЕСТЬ. ЧАДА ЕСТЬ – УЗЫ ЕСТЬ, – ЗАБУДЕМ, КТО ЕСТЬ. ЧТО СЧИТАТЬ, ГОСПОДИ! РЫСИЮНИЯ ЧАРУЕТ ОЧИ. НИКУДА ОТ НЕЁ НЕ ДЕНЕШЬСЯ, НЕ ИЗЛЕЧИШЬСЯ ОТ НЕЁ. НИ ОДНАЖДЫ БУДЕТ, УСЛЫШИМ МЫ: ВЫ ЧЬИ БУДЕТЕ, РЫСИЧИ, ЧТО ДЛЯ ВАС ПОЧЕСТИ, В КУДРЯХ ШЛЕМЫ, РАЗГОВОРЫ О ВАС. НЕ ЕСТЬ ЕЩЁ, БУДЕМ ЕЩЁ МЫ. свою родину – . Новую родину оно обрело на Крите. Нaзвание » скорее всего, связано с принадлежностью к племени Рыси (тотем наших пращуров – Рысь. Лингвистам известен этимологический ряд слов: роса-русый-рыжий-ржавый-рудый-рысь). Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 16 И это свидетельствует о том, что на Крит наши предки пришли с Севера, надо полагать, из Поднепровья. Трагизм событий, пережитых рысичами, перекликается с судьбой трипольцев; и это даѐт нам основание считать, что Рысичи – пеласги (так называли их пришельцы, – греки) это славянское племя, обитавшее в Поднепровье в третьем – втором тысячелетии до нашей эры. Выше уже, говорилось, что трипольцы являлись наследниками культуры Винча-Турдаш, с которой связаны древнейшие на нашей планете письменные памятники и в частности, глиняная табличка, найденная в 60-ые годы близ румынского посѐлка Тэртерия. Возраст памятника по данным радиоуглеродного метода составляет 7 тысяч лет. Табличка, имеет круглую форму. Вертикальной и горизонтальной линиями поле таблички поделено на четыре части. В каждой из них от двух до пяти знаков, но два знака в третьей по счѐту (против часовой стрелки) полустѐрты; и вряд ли их когда удастся восстановить. Тэртерийские знаки в графическом отношении абсолютно идентичны знакам праславянской письменности, фонетическое значение которых было установлено при чтении надписей, исполненных письмом типа «черт и резов», этрусских, критских и протоиндийских надписей (Рис.14/ лист 1, 2, 3, 4); и потому чтение тэртерийской надписи не составило большого труда: РОБЕ ЕТЬ (ять) ВЫ ВИНЫ [...] Д´АРЬЖИ ОБЪ. Перевести этот текст может любой, знающий славянские языки, даже не заглядывая в словарь. Ведь РОБЕ – это «робята, ребята» – «дети» и ЕТЬ (ять) – форма глагола «яти, иму» – «взять, брать»; и местоимение ВЫ – «вас», то есть «ваши» (вспомните знаменитое славянское «Иду на Вы»). Можно догадаться, что слово ОБЪ обозначает «около, рядом» («объедки», – то, что рядом с едой; «объезд» – рядом, около проезда и т.д.) и ВИНЫ – «вина», это то, в чѐм мы провинились, грешны. Так что перевод текста, написанного нашим предком в пятом тысячелетии до н. э: звучит просто и понятно: «ДЕТИ ПРИМУТ ВАШИ ГРЕХИ … ДЕРЖИТЕСЬ ОКОЛО (держитесь детей своих)». А общий вывод по результатам дешифровки праславянской письменности, – в целом и, чтения тэртерийской надписи, – в частности, также прост и понятен: праславянская письменность является первописьменностью людей, жившиx на нашей Планете. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 17 Рис 14-1. Сводная таблица знаков праславянской письменности (лист 1 и лист 2). Рис. 14-2. Сводная таблица знаков праславянской письменности (лист 3 и лист 4). Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 18 Рис. 14-3. Схема расположения букв славянских азбук и знаков праславянской письменности по разновременным надписям Сводной таблицы, Рис. 14-1… 14-3. Рис. 15. Слоговые знаки праславянской письменности. * * * Примечание. Самое авторитетное суждение не может утвердить или опровергнуть результаты любой дешифровки. Единственный способ проверки этих результатов – чтение надписей, не использованных автором дешифровки. Пользуясь «Сводной таблицей знаков праславянской письменности» (Рис.14 / лист 1, 2,3,4), или более компактной таблицей «Слоговые знаки праславянской письменности (Рис.15), любой из читателей может выполнить эту проверку. А поскольку общее количество протоиндийских, критских, этрусских надписей, исполненных так называемым письмом типа «черт и резов», составляет несколько десятком тысяч, то у проверяющих есть все возможности подтвердить или опровергнуть результаты дешифровки праславянской письменности. Гриневич Геннадий Станиславович Москва, 11 апреля 1991 года. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 19 ИЗ ДНЕВНИКА ЛЬВА ТОЛСТОГО 1.03.1855. 18 февраля скончался государь, и нынче мы принимали присягу новому императору. Великие перемены ожидают Россию. Нужно трудиться и мужаться, чтобы участвовать в этих важных минутах в жизни России. 2,3,4.03.1855. ... Нынче я причащался. Вчера разговор о божественном и вере навѐл меня на великую, громадную мысль, осуществлению которой я чувствую себя способным посвятить жизнь. Мысль эта – основание новой религии, соответствующей развитию человечества, религии Христа, но очищенной от веры и таинственности, религии практической, не обещающей будущее блаженство, но дающее блаженство на земле. Привести эту мысль в исполнение я понимаю, что могут только поколения, сознательно работающие к этой цели. Одно поколение будет завещать эту мысль следующему, и когда-нибудь фанатизм или разум приведут еѐ в исполнение. Действовать сознательно к соединению людей с религией, – вот основание мысли, которая, надеюсь, увлечѐт меня. 2.08.1855. Сегодня разговаривал со Столыпиным о рабстве в России. ...Главная мысль романа должна быть невозможность жизни правильной помещика образованного нашего времени с рабством. 1.02.1860. [Ясн. Поляна]. ... Машинально вспомнил молитву. Молиться – кому? Что такое Бог, представляемый себе так ясно, что можно просить его, сообщаться с ним? Ежели я и представляю себе такого, то он теряет для меня всякое величие. Бог, которого можно просить и которому можно служить, есть выражение слабости ума. Тем-то он Бог, что всѐ его существо я не могу представить себе. Да он и не существо, он – закон и сила. Пусть останется эта страничка памятником моего убеждения в силе ума. 26.05.1860 [Ясн. Поляна]. Видел необычайный сон – мысли: странная религия моя и религия нашего времени, религия прогресса. Кто сказал одному человеку, что прогресс – хорошо. Это только отсутствие верования и потребность осознанной деятельности, облечѐнной в верование. Человеку нужен порыв – напряжение – да. 8.02.1863. Дорогой мне пришло в голову, что открытие законов науки есть только открытие нового способа воззрения, при котором то, что прежде было неправильным, кажется правильным и последовательным, вследствие которого (нового воззрения) другие стороны становятся темнее. 13.08. [Ясн. Поляна]. Всемирно-народная задача России состоит в том, чтобы внести в мир идею общественного устройства без поземельной собственности. "Собственность – кража" – останется больше истиной, чем истина английской конституции, до тех пор, пока будет существовать род людской. Эта истина абсолютная, но есть и вытекающие из нее истины относительные – приложения. Первая из этих относительных истин есть воззрение русского народа на собственность. Русский народ отрицает собственность самую прочную, самую независимую от труда и собственность, более всякой другой стесняющую право приобретения собственности другими людьми, – собственность поземельную. Эта истина не есть мечта – она Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 20 факт – выразившийся в общинах крестьян, в общинах казаков. Эту истину понимает одинаково учѐный русский и мужик – который говорит: пусть запишут нас в казаки и земля будет вольная. Эта идея имеет будущность. Русская революция только на ней может быть основана. Русская революция не будет против царя и деспотизма, а против поземельной собственности. Она скажет: с меня, с человека, бери и дери, а землю оставь всю нам. Самодержавие не мешает, а способствует этому порядку вещей (Всѐ это видел во сне 13 августа). 14.02.1870. Одним из лучших образцов того, каким образом очевидные для нас причины людских действий (для них самих кажущихся таковыми) не суть причины, ибо не совпадают с последствиями, а имеют другие причины, совпадающие с последствиями, есть мода. Причина вечной перемены одежды для людей есть желание богатейших отличаться от беднейших. Но ясно, что цель бессмысленна, ибо отличий много, кроме моды, и цель не достигается, ибо тотчас все переменяют. Но цель не видная для действующих достигается: брошенные платья одевают всѐ бедное население Лондона, Парижа – больших городов. И это не случайно, очевидно из того, что там, где большое скопление народа, пролетариат, там и быстрые перемены мод, отдающие неизношенные материи дѐшево бедным. И где меньше пролетариата, там медленнее движение мод, где больше, – там быстрее. 4.04.1870. Читаю историю Соловьѐва. Всѐ по истории этой, было безобразие в допетровской России: жестокость, грубость, грабѐж, правѐж, неуменье ничего сделать. Правительство стало исправлять. И правительство это такое же безобразное до нашего времени. Читаешь эту историю, и невольно приходишь к заключению, что рядом безобразий совершилась история России. Но как же так ряд безобразий произвели великое, единое государство? Уж это одно доказывает, что не правительство производило историю. ...Народ живѐт, и в числе отправлений народной жизни есть необходимость людей разоряющих, грабящих, роскошествующих и куражащихся. И это правители – несчастные, долженствующие отречься от всего человеческого. ...Искусства нет и не нужно, говорят, нужна наука. Не только подробностей о человеке нет, но и у миллионов людей об одном есть несколько недостоверных строчек, и то противоречивых. Любви нет и не нужно, говорят. Напротив, нужно доказывать прогресс, что прежде всѐ было хуже (Истории пишутся историками по заказу правителей. Каждый правитель желает, чтобы история в его правление была "лучше", чем в предыдущие правления. ...История – искусство, как и всякое искусство, идѐт не вширь, а вглубь, и предмет еѐ может быть описание всей Европы, и описание месяца жизни одного мужика в XVI веке. 5.10.1881. [Москва. О городской жизни людей. – Прим. ред.] Вонь, камни, роскошь, нищета. Разврат. Собрались злодеи, ограбившие народ, набрали солдат, судей, чтобы оберегать их оргию, и пируют. Народу больше нечего делать, как, пользуясь страстями этих людей, вымаливать у них назад награбленное. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 21 Записки христианина ...Два года тому назад я стал христианином. И вот с тех пор всѐ, что я слышу, вижу, испытываю, всѐ представляется мне в таком новом свете, что мне кажется, этот новый взгляд мой на жизнь, происходящий от того, что я стал христианином, должен быть занимателен, а может быть, и поучителен, и потому я пишу эти записки. О том, как я сделался из нигилиста христианином, я написал длинную книгу ("Исповедь", 1881г.). В книге этой я подробно описал то, как я больше 30 лет прожил, пользуясь всеобщим уважением, даже похвалами за мои сочинения, совершеннейшим нигилистом. Слово нигилист у нас принято теперь употреблять в смысле социал-революционера, но я употребляю его в его настоящем значении – неверия ни во что, кроме мамона. Там, в этой книге, я описываю, как я таким нигилистом прожил 35 лет, как я написал в поучение русских людей 11 томов сочинений, за которые, кроме всякого рода восхвалений, получил тысяч полтораста денег, как я убедился, что не только ничего не могу учить людей, но решительно сам не имею ни малейшего понятия о том, что я такое, что хорошо, что дурно. И как, убедившись в своѐм незнании, не видя из него выхода, я пришѐл в отчаяние и чуть было не повесился, и как потом различными сложными путями пришѐл к вере в Христианское учение, и как я понял учение. Книги этой, как мне говорили, напечатать нельзя. Если я хочу описывать, как дама одна полюбила одного офицера ("Анна Каренина"), это я могу; если я хочу писать о величии России и воспевать войны ("Война и мир"), я очень могу; если я хочу доказывать необходимость народности, православия и самодержавия, я очень и очень могу. Если хочу доказывать то, что человек есть животное и что, кроме того, что он ощущает, в жизни ничего нет, я могу; если хочу говорить о духе, начале, основах, об объекте и субъекте, о синтезе, о силе и материи, и, в особенности, так, что никто ничего не мог понять, – я могу. Но этой книги, в которой я рассказываю, что я пережил и передумал, я никак не могу и думать печатать в России, – как мне сказал один опытный и умный старый редактор журнала. Он прочѐл начало моей книжки, ему понравилось. Так как он просил моего сотрудничества, я сказал: ''Так вот, напечатайте". Он поднял руки и воскликнул: "Батюшка! Да за это и журнал мой сожгут, да и меня с ним". Так я и не печатаю. (Л.Н. воспроизводит свой разговор с СА. Юрьевым, редактором журнала "Русская мысль". "Исповедь" увидела свет лишь в 1884 г. в Женеве. – Прим. ред.). Я знаю, что мысль, если она настоящая, не пропадѐт и потому книгу я отложил: и знаю, что если там есть настоящая мысль, то правда со дна моря всплывѐт; и труд мой, если в нѐм правда, не пропадѐт. Но пока это будет, мне кажется, что, сообщивши столько дребедени – и боюсь, что вредной и соблазнительной дребедени, – русским читателям, мне следует сообщить им и тот мой новый взгляд на мир, который дали мне мои христианские убеждения; тем более что взгляд этот, мне кажется по тем беседам, какие мне случалось вести в эти два, три года, не очень распространѐн и небесполезен другим. 1.01.1883. [Москва] ... Собственность, как она теперь – зло. А собственность сама по себе – радость на то, что тем, что я сделал, – добро. И мне стало ясно. Не было ложки, было полено, – я выдумал, потрудился и вырезал ложку. Какое же сомнение, что она моя. Как гнездо этой птицы – еѐ гнездо. Она хочет им пользоваться, как хочет. Но собственность, ограждаемая насилием – городовым с пистолетом, – это зло. Сделай ложку и ешь ею, но пока она другому не нужна. Это ясно. Вопрос трудный в том, что я сделал костыль для моего хромого, а пьяница берѐт костыль, Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 22 чтобы ломать им двери. Просить пьяницу оставить костыль. Одно. Чем больше будет людей, которые будут просить, тем вернее костыль останется у того, кому нужнее. 19.08.1884. Власть может быть не насилие, когда она признаѐтся как нравственно и разумно высшее. Власть как насилие возникает только тогда, когда мы признаѐм высшим то, что не есть высшее по требованиям нашего сердца и разума. Как только человек подчинился тому – будь то отец, или царь, или законодательное собрание, – что он не уважает вполне, так явилось насилие. 26.03.1884. ... Златовратский принѐс программу народничества. Надменность, путаница и плачевность мысли поразительная... 5.04.1885. ... Ещѐ думал: об Усове, о профессорах: отчего они такие умные и иногда хорошие люди, так глупо и дурно живут? От власти на них женщин. Они отдаются течению жизни, потому что этого хотят их жены или любовницы. Всѐ дело решается ночью. Виноваты они только в том, что подчиняют своѐ сознание своей слабости. 28.08.1886. Главное заблуждение жизни людей то, что каждому отдельно кажется, что руководитель его жизни есть стремление к наслаждениям и отвращение от страданий. И человек один, без руководства, отдаѐтся этому руководителю, – он ищет наслаждений и избегает страданий и в этом полагает цель и смысл жизни. Цель жизни вне наслаждений и страданий. Она достигается, проходя через них. Наслаждения, страдания – это дыхание жизни: вдох и выдох, пища и отдача еѐ. Положить свою цель в наслаждениях и избежании страданий – это значит потерять путь, пересекающий их. Цель жизни общая или духовная. Единение. Только... Не знаю дальше, устал. 25.11.1888. Приехала Hapgood. Она: Отчего не пишите? Я: Пустое занятие. Она: Отчего? Я: Книг слишком много, и теперь какие бы книжки не писали, мир пойдѐт всѐ так же. Если бы Христос пришѐл и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы, и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать. 1.12.1888. Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения. Тоже и разговор праздный. 30.12.1888. ... Был ещѐ Грот. Я с ним разговорился о происхождении государства и о том, что нельзя оставить старого, а надо всѐ сначала. 1.01.1889. [Москва] ... вечером пришли два врача земские – Рождественский и Долгополов. Революционеры прежние, и та же самоуверенная ограниченность, но очень добрые. 11.01.1889. [Москва]. Да, религия, собственно религия, есть произведение обмана. 11.02.1889. [Москва]. Студенты ужасны. Молодое сумасшествие ещѐ бродящее. Фразы, слова, отсутствие живого чувства, ложь на лжи – ужасно. Я волновался, а надо было жалеть. 25.02.1889. Думал: у нас царство разврата и женщин. Женщины движут всем. И это ложь, и оттого такое раздражѐнное отстаивание. Попробуйте коснуться этого. Нет предмета, который бы озлобил более людей. А поддерживайте это, и вам всѐ проститься. 26.02.1889. Договор и собственность есть ложь. Но как освободиться от неѐ? Постепенными шагами, подоходным налогом, уничтожением наследства и т.п. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 23 ...Политического изменения социального строя не может быть. Изменение только одно – нравственное, внутреннее человека. Но каким путѐм пойдѐт это изменение? Никто не может знать для всех. Для себя мы всѐ знаем. И как раз все озабочены в нашем мире этим изменением для всех, а только не для себя. 27.02.1889. ... Всѐ было бы хорошо, кабы только они (женщины) были на своѐм месте, то есть смиренны. 28.02.1889. Вчера думал: многописание есть бедствие. Чтобы избавиться от него, надо установить обычай, чтобы позорно было печататься при жизни – только после смерти. Сколько бы осадку село и какая бы пошла чистая вода! 11.03.1889. [Москва]. Сказал то, что думаю об общине, что для освобождения себя от пользования правом чужого труда неразумно и опасно собирать себе деньги (орудие угнетения) и на эти деньги покупать несправедливейшую собственность – земельную. ...Нужда и страдания не от материальных причин. Если помогать, то только духовными дарами, нужными одинаково и бедным и богатым. Посмотрите на жизнь среднего сословия. Мужья с отвращением, напряжением, тоской наживают деньги противными для них самих средствами, а жѐны неизбежно с недовольством, с завистью к другим, с тоскою проживают всѐ, и им мало, и в воображении утешаются надеждой на выигрыш билета, если не в 200, то в 50 тысяч. ... Думал: в науке неправильно одно значение, которое ей придаѐтся. Они, учѐные (профессора), делают некоторое определѐнное дело и нужное, они собирают и сличают, компилируют всѐ однородное. Они, каждый из них, – справочная контора, а их труды – справочные книги. Например, в ("Учение") собрано всѐ касающееся этого, и это полезно, но выводы не полезны и глупы. То же у Янжула, у математика, у Стороженко. "Толковый указатель" и экстракты из книг – полезны, но их воображение, что этими компиляциями, собраниями, каталогами они увеличивают знание, – в этом комическое заблуждение. Как только они выходят из области компиляций, они всегда и путают добрых людей. 14.03.1889. [Москва.] ... Пошѐл к Третьякову. Хорошая картина Ярошенко "Голуби". Хорошая, но и она, и особенно все эти 1000 рам и полотен, с такой важностью развешенные. Зачем это? Стоит искреннему человеку пройти по залам, чтобы наверное сказать, что тут какая-то грубая ошибка и что это совсем не то и не нужно. 15.03.1889. [Москва.] ... Свобода есть – но она, есть только для святого. Для святого мир перестаѐт быть тюрьмой. Напротив, он (святой) становится господином мира, потому что он высший истолкователь его. "Только через Него и знает мир, зачем он существует. Только Он осуществляет цель мира". 27.03.1889. [Спасское]. ... Я объяснил Степану о фабрике. Миткаль обходится дѐшево, потому что не считают людей, сколько портится и до веку не доживают. Если бы на почтовых станциях не считать, сколько лошадей попортится, тоже дѐшева была бы езда. А положи в цену, хоть лошадиную, тогда и увидишь, во что выйдет аршин миткалю. Дело в том, что люди свою жизнь задѐшево, не по стоимости продают. Работают пятнадцать часов. И выходит из-за станка – глаза помутивши, как шальной; и это каждый день. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 24 28.03.1889. [Спасское]. 3000 женщин, вставая в 4 и сходя с работы в 8, и развращаясь, и сокращая жизнь, и уродуя своѐ поколение, бедствуют (среди соблазнов) в этом заводе для того, чтобы никому не нужный миткаль был дѐшев и Кноп имел бы ещѐ деньги, когда он озабочен тем, куда деть те, которые есть. Устраивают управление, улучшают его. Для чего? Для того чтобы эта гибель людей, и гибель в других видах, могли бы успешно и беспрепятственно продолжаться. Удивительно! 18.04.1889. [Москва]. ... Помешал Танеев. Читал ему об искусстве. Он совершенно невежественный человек, усвоивший бывшее новым тридцать лет тому назад эстетическое воззрение и воображающий, что он находится в обладании последнего слова человеческой мудрости. Например: чувственность – это хорошо. Христианство – это католические догмы и обряды и потому глупость. Греческое миросозерцание – это высшее и т.п. Приехал Горбунов. И я не мог с ним поговорить. Танеев надоел. 20.04.1889. [Москва]. ... пошѐл к Нелидовой. Отвратительная дама, затянутая, обтянутая, жирная, точно голая. Писательница. Вѐл себя порядочно. 22.04.1889. [Москва]. Думал: удаление в общину, образование общины, поддержание еѐ в чистоте – всѐ это грех – ошибка. Нельзя очиститься одному или одним; чиститься, так вместе; отделить себя, чтобы не грязниться, есть величайшая нечистота, вроде дамской чистоты, добываемой трудами других. Это всѐ равно, как чистить или копать с края, где уже чисто. Нет, кто хочет работать, тот залезет в самую середину, где грязь, если не залезет, то, по крайней мере, не уйдѐт из середины, если попал туда. 23.04.1889. [Москва]. Читал сенсимонизм, фурьеризм и общины и никуда не выходил. Думал: страшно подумать, как заброшен мир, как парализована в нѐм деятельность лучших представителей человечества организациями церкви, государства, педагогической науки, искусства, прессы, монастырей, общин: все силы, которые могли бы служить человечеству примером и прямым делом, становятся в исключительное положение, такое, при котором простое житьѐ, воздержание от пороков, слабостей, глупостей, роскоши становится необязательным, простительным, даже нужным (нельзя же архиерею, министру, учѐному не иметь прислуги, удобоваримого обеда, рюмки вина), и не остаѐтся никого для делания простого, прямого дела жизни. Ещѐ хорошо, что церковь, государство, наука, литература, искусство не чисто выбирают, а остаются люди рядовые. Но всѐ-таки, это отступление лучших по силам людей от дела жизни – губительно. Сен-Симон говорит: что если бы уничтожить 3000 лучших учѐных? Он думает, что всѐ погибло бы. Я думаю – нет. Важнее уничтожение, изъятие лучших нравственно людей. Это и делается. И всѐ-таки мир не погибает. Но хорошо бы уяснить это. 27.04.1889. [Москва]. ... Дома толпа праздная, жрущая и притворяющаяся. И все – хорошие люди. И всем мучительно. Как разрушить? Кто разрушит? 30.04.1889. [Москва]. Думал: вот семь пунктов обвинительного акта против правительства: Церковь, обман суеверия, траты. Войско, разврат, жестокость, траты. Наказание, развращение, жестокость, зараза. Землевладение крупное, ненависть бедноты города. Фабрики – убийство жизни. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 25 Пьянство. Проституция. 23.05.1889. [Ясн. Поляна]. Вчера было очень тяжело слушать жалобы Сони на труды с имениями. Накупила, бедная, сама не знает зачем; и не знает что делать. (В 1888 г. C.A.T. купила имения Овсянниково и Гриневку в Тульской губернии. – Прим. ред.). 13.06.1889. [Ясн. Поляна]. Страхов рассказывал, в воскресенье – Вагнера оперы: Вотан, Валгала, Валкирия, Сигмунд, Сигфрид и т.п. Ужасно слушать, до какого полного безумия дошли люди. Надо писать об искусстве. 16.07.1889. [Ясн. Поляна]. Думал: какое удивительное дело – неуважение детей к родителям и старшим во всех сословиях, повальное! Это важный признак времени; уважение и повиновение изза страха кончилось, отжило, наступила свобода. И на свободе должно вырасти любовное отношение, включающее в себя всѐ то, что давал страх, но без страха. Так у меня с одной Машей. Боюсь говорить и писать это. Чтобы не сглазить, то есть не разочароваться. 27.08.1889. [Ясн. Поляна]. ... хорошо думал, именно: для Маши было большое счастье то, что мать не любила еѐ. Таня не только не имела тех побудительных причин искать блага на указываемом мною пути, но еѐ прямо соблазняли любовью и баловством. ...Земледелие, заменяющее кочевое состояние, которое я видел в Самаре, есть первый шаг богатства, насилий, роскоши, разврата, страданий. На первом шаге видно. Надо сознательно вернуться к простоте вкусов того времени. ...Требования социалистов о вмешательстве государственной власти в часы работы с возвышенной платой, в работу женщин и детей и т.п., то есть требуются привилегии рабочему классу и вроде майоратов стеснения. И не думают о том, что власть не может помешать людям продавать себя. Нужно, чтобы люди поняли, что нельзя покупать и продавать людей. А для этого нужно – свобода от вмешательства правительства и, главное, свобода, даваемая воздержанием. О ней-то никто не говорит. 10.04.1890. [Ясн. Поляна]. Ходил, гулял, много думал, вчера и нынче, а именно: 1) Одно из самых дерзких неповиновений Христу – это богослужение, общая молитва в храмах и названия "отцами" духовенства, тогда как: Мф.. III - 5-15, Иоанн IV, 20,21, Мф. XXIII, 8. 2) Выразить словом то, что понимаешь, так, чтобы другой понял тебя, как ты сам – дело самое трудное; и всегда чувствуешь, что далеко, далеко не достиг того, что должно и можно. И тут взять и задать себе – ещѐ задачу ставить слова в известном порядке размера и окончаний. Разве это не сумасшествие. Но они готовы уверять, что слова сами собой складываются в "волнует кровь... и любовь". 3) Социалисты говорят: не нам, пользующимся благами цивилизации и культуры, надо лишаться этих благ и спускаться к грубой толпе, а людей, обделѐнных благами земными, надо поднять до нас и сделать их участниками благ цивилизации и культуры. Средство для этого – наука. Она научает нас побеждать природу, она до бесконечности может увеличить производительность, она может заставить работать электричеством Ниагарский водопад, реки, ветра. Солнце будет работать. И всего всем будет довольно. Теперь только малая часть, часть людей, имеющая власть, пользуется благами цивилизации, а большая лишена этих благ. Увеличить блага, и тогда всем достанет. Но дело в том, что люди, имеющие власть, уже Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 26 пользуются не тем, что им нужно, а тем, что им не нужно, всем, чем могут. И потому как бы не увеличивались блага, те, которые стоят наверху, употребят их всѐ для себя. Употребить нужного нельзя больше известного количества, но для роскоши нет предела. Можно тысячи четвертей хлеба скормить лошадям, собакам, миллионы десятин превратить в парки и т.п. Как оно и делается. Так что никакое увеличение производительности и богатства ни на волос не увеличит блага низших классов до тех пор, пока высшие имеют и власть, и охоту потреблять на роскошь избыток богатства. Даже напротив, – увеличение производства, большее и большее овладение силами природы даѐт большую силу высшим классам, тем, которые во власти, силу удерживать все блага и ту власть над низшими рабочими классами: И всякое поползновение со стороны низших классов заставить богатых поделиться с собой (революции, стачки) вызывают борьбу; борьба же – бесполезную трату богатств. "Никому пускай не достанется, коли не мне", говорят борющиеся. 11.05.1890. [Пирогово]. ... Диета строгая нужна всем. О еде – книга нужна, (См. статью "Первая ступень". ПСС, т. 29. – Прим. ред.) 20.05.1890. Думал одно: мы едим соусы, мясо, сахар, конфеты – объедаемся, и нам кажется ничего. В голову даже не приходит, что это дурно. А вот катар желудка – повальная болезнь нашего быта. Разве не то же самое сладкая эстетическая пища – поэмы, романы, сонеты, оперы, романсы, картины, статуи. Тот же катар мозга. Неспособность переваривать и даже принимать здоровую пищу, и смерть... 17.06.1890. [Ясн. Поляна]. ... Много и часто думаю эти дни, молясь о том, что думал сотни, тысячи раз, но иначе, именно: что мне хочется так-то именно, распространением его истины не словом, но делом, жертвой, примером жертвы служить Богу; и не выходит. Он не велит. Вместо этого я живу, пришитый к юбкам жены, подчиняясь ей и ведя сам и со всеми детьми грязную подлую жизнь, которую лживо оправдываю тем, что я не могу нарушить любви. Вместо жертвы, примера победительного, – скверная, подлая, фарисейская, отталкивающая от учения Христа жизнь. 12.06.1890. [Ясн. Поляна]. Поразительно грустно было нынче то, что сказал Андрюша. Я сказал ему, что дурно пить кофе крепкий. Он с тем знакомым мне презрением детей ко мне отвернулся. Ге стал говорить, что это для его пользы. Он сказал: не о кофе, а обо всѐм, – да разве можно делать всѐ то, что говорит папа. Он сказал всѐ то, что думают все дети. Ужасно жалко их. Я ослабляю для них то, что говорит их мать. Мать ослабляет то, что говорю я. Чей грех? Мой. 18.06.1890. [Ясн. Поляна]. От Серѐжи письмо с просьбой денег. Соню одолевают просьбами денег сыновья. Будет ещѐ хуже. Разве не лучше бы было, если бы она отказалась хоть от собственности литературной. Как бы покойно ей, и как бы нравственно здорово сыновьям, и как мне радостно, и людям на пользу и Богу угодно. 24.06.1890. [Ясн. Поляна]. ... Только с женщиной можно потерять целомудрие, только с нею и можно соблюсти его. Нецеломудрие начинается при перемене. Хорошо написать это. 25.06.1890. [Ясн. Поляна]. Ещѐ думал: надо бы написать книгу "Жраньѐ" (статья "Первая ступень"). Валтасаров пир, архиереи, цари, трактиры. Свиданья, прощанья, юбилеи. Люди думают, что заняты разными важными делами, – они заняты только жраньѐм. А то, что за кулисами делается? Как готовятся к этому? Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 27 ...И я подумал: воспитание их (детей Л.Н.Т.) ведѐтся кем? Женщиной без убеждений, слабой, доброй, но не постоянной, переменчивой и измученной взятыми на себя ненужными заботами. Она мучается, и они на моих глазах портятся, наживают страдания, жернова на шее. Прав ли я, допуская это, не вступая в борьбу? 22.08.1890. [Ясн. Поляна]. ... Эгоизм и распущенность жизни нашей (семейство Л.Н.Т.), всех наших (детей) с гостями ужасает. 26.08.1890. [Ясн. Поляна]. Любить – это переноситься в душу другого, жить его желаниями. ... любить, то есть чувствовать за другого. 27.08.1890. [Ясн. Поляна]. Встал поздно. Первое впечатление – мужики из Кутьмы. На мировом съезде утвердили решение судьи о заключении двух женщин в острог за подол травы. Ужасно сильно меня тронуло. Это шайка разбойников – судьи, министры, цари, чтоб получать деньги, губят людей. И без совести. 13.09.1890. [Ясн. Поляна]. ... Вчера думал: иду по деревне и смотрю – копают разные мужики. Каждый для себя картофельную яму, и каждый для себя кроет, и многое другое подобное. Сколько лишней работы! Что если бы всѐ это делать вместе и делить. Казалось бы не трудно: пчѐлы и муравьи, бобры делают же это. А очень трудно. Очень далеко до этого человеку, именно потому, что он разумное, сознательное существо. Человеку приходится делать сознательно то, что животные делают бессознательно. Человеку прежде ещѐ общины пчелиной и муравьиной надо сознательно дойти до скота, от которого он ещѐ так далѐк: не драться (воевать) из-за вздоров, не обжираться, не блудить, а потом уж придѐтся сознательно доходить до пчѐл и муравьев, как это они начинают в общинах. Сначала семья, потом община, потом государство, потом человечество, потом всѐ живое, потом весь мир, как Бог. 16.11.1890. [Ясн. Поляна]. К статье о противлении. Низшие рабочие классы всегда ненавидят и только ждут возможности выместить всѐ накопившееся, но верх теперь – правящих классов. Они лежат на рабочих и не могут выпустить: если выпустят, – им конец. Всѐ остальное – игра и комедия: сущность дела – это борьба на жизнь и смерть. Они, как разбойники, караулят добычу и защищают добычу от других. 22.11.1890. [Ясн. Поляна]. К статье: светские критики – нравственные кастраты, у которых вынут нравственный нерв, сознание творимости жизни своей силой. И ещѐ то, что церковь – это завеса, скрывшая дверь спасенья, открытую Христом. Люди, не видя еѐ, мечутся, как отчаянные. 15.12.1890. [Ясн. Поляна]. ... 2) Благодаря цензуре вся наша литературная деятельность – праздное занятие. Единое, что нужно, что оправдывает это занятие (литературой), вырезается, откидывается. Вроде того, как если бы позволяли столяру строгать только так, чтоб не было стружек. И напрасно думают писатели, что они обманут правительственную цензуру. Обмануть еѐ нельзя, как нельзя обмануть человека, которому бы потихоньку, без ведома его, хотели бы поставить горчичник. Как только начнѐт действовать, – он сорвѐт его. 5.03.1891. [Ясн.Поляна]. ... Я нынче утром сказал Соне с трудом, с волнением, что я объявлю о праве всех печатать мои писания. Она, я видел, огорчилась. Потом, когда я пришѐл, она вся красная, раздражѐнная, стала говорить, что она напечатает ... вообще что-то мне в пику. Я старался успокоить еѐ, хотя плохо, сам волновался и ушѐл. После обеда она подошла ко мне, стала целовать, говоря, что ничего не сделает против меня, и заплакала. Очень, очень было радостно. Помоги, отец. Забыл что-то важное. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 28 13.03.1891. С Соней очень хорошо. Нынче, смотрю, она разложила карточки детей, кроме Ванечки, и гордится, и любуется. Трогательно. ... Знать нужно только то, как жить. 26.03.1891. [Ясн.Поляна]. Приехала Соня с Ильѐй. И всѐ вздорили из-за денег. Мне было очень грустно. Разговоры о лошадях, колясках, о деньгах, о продаже сочинений, XIII томе и ещѐ неприятное. Я был уныл и жалел себя: скверно. По крайней мере, не осуждал других и уж видел свою вину. 10.05.1891. [Ясн. Поляна]. ... 3) Главная забота людей и главное занятие людей, это не кормиться – кормиться не требует много труда, – а обжорство. Люди говорят о своих интересах, возвышенных целях, женщины о высоких чувствах, о еде не говорят; но главная деятельность их направлена на еду. У богатых устроено так, чтобы это имело вид, что мы не заботимся, а это делается само собой. Все вообще, в среднем, едят, я думаю, по количеству втрое того, что нужно, и по ценности, и по труду приобретения – в 10 раз более того, что нужно. Это одна из главных перемен, которые предстоят людям. 2.06.1891. [Ясн. Поляна]. Очень тяжело мне от Сони. Все эти заботы о деньгах, имениях и это полное непонимание. 6.06.1891. [Ясн. Поляна]. Думал: 1) Женщина не верит разуму, не понимает, что нужно отвергнуться себя, что в этом жизнь; но когда надо отвергнуться себя – броситься в воду за утопающим, – сделает это скорее мужчина. 18.04.1891. [Ясн. Поляна]. Приехал Илья с Суриковым и Нарышкиным и Серѐжа и Лѐва, и они делились. (Речь идѐт о затеянном в семье Толстого разделе имущества в связи с его отказом от прав собственности. – Прим. ред.). Мне приходится отступить от прежнего намерения – не признавать своѐ право на собственность, приходится дать дарственную. 8.06.1891. [Ясн. Поляна]. Приехали сыновья, и вечером разговор о дележе. ''Завтрак у предводителя". (В связи с разделом в семье, Толстой вспоминает комедию И.С.Тургенева – в ней высмеивается дележ имения между братом и сестрой.) 10.06.1891. [Ясн. Поляна]. ... От трудов праведных не наживѐшь палат каменных. 17.06.1891. [Ясн. Поляна]. Дома невесело – раздел. Вера побранилась с матерью. Таня с Машей поссорились, Марья Фѐдоровна мешает. Не весело. 25.06.1891. [Ясн. Поляна]. ... Вчера же был Илья. Всѐ та же борьба с матерью. Я не возмущаюсь на их тупость. Как, живя в такой близости, не заразиться хоть немного. Ничего не писал. 13.07.1891. [Ясн. Поляна]. Сейчас ещѐ 13 число, разговор с женой, всѐ о том же, о том, чтобы отказаться от права собственности на сочинения; опять то же непонимание меня: "Я обязана для детей...". Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 29 Не понимает она, и не понимают дети, расходуя деньги, что каждый рубль, проживаемый ими и наживаемый книгами, есть страдание, позор мой. Позор пускай, но за что ослабление того действия, которое могла иметь проповедь истины. Видно, так надо. И без меня истина сделает своѐ дело. 14.07.1891. [Ясн. Поляна]. Вор не тот, кто взял необходимое себе, а тот, кто держит, не отдавая другим, не нужное себе, но необходимое другим. 22.07.1891. [Ясн.Поляна]. И вчера же был разговор с женой о напечатании письма в газетах об отказе от права авторской собственности. Трудно вспомнить, а главное, описать всѐ, что тут было. 12.08.1891. [Ясн. Поляна]. ... За это время я опять написал было письмо в редакцию (Письмо с отказом от авторских прав. – Прим. ред.) и опять встретил такое недоброжелательство, что оставил до времени. 18.09.1891. [Пирогово]. ... Соня вернулась хорошо. Я мучился еѐ молчанием о письме: но оказалось, что она согласна. Письмо 16-го послал. (Толстой отправил в газеты письмо о том, что он предоставляет всем желающим право безвозмездно издавать все сочинения, написанные им с 1881 г., т.19. – прим. ред.). 8.10.1891. [Ясн. Поляна]. ... Отослал за это время, исправил еѐ, "Первую ступень". Думал только две вещи: 1)То, что быть в нужде по отношению к пище и одежде и помещению есть наивыгоднейшее положение человека – не переесть, не перегреться, не перепокоиться. Особенно первое: есть надо так, как будто не достаѐт на всех, и всегда оставлять другим. ... 19.12.1891. [Бегичевка]. Радость отношений с Соней. Никогда не были так сердечны. Благодарю тебя, отец. Я просил об этом. Всѐ, всѐ, о чѐм я просил, – дано мне. Благодарю тебя. 5.07.1892. [Ясн. Поляна]. Вчера поразительный разговор детей. Таня и Лѐва внушают Маше, что она делает подлость, отказываясь от имения. Еѐ поступок заставляет их чувствовать неправду своего, а им надо быть правыми, и вот они стараются придумать, почему поступок нехорош и подлость. Ужасно. Не Могу писать. Уж я плакал, и опять плакать хочется. Они говорят: мы сами бы хотели это сделать, да это было бы дурно. Жена говорит им: оставьте у меня. Они молчат. Ужасно! Никогда не видал такой очевидности лжи и мотивов еѐ. Грустно, грустно, тяжело мучительно. (7 июля состоялось подписание раздельного акта, по которому Толстой отказался от своих прав на недвижимую собственность в пользу жены и детей. – Прим. ред.) 5.07.1893. [Ясн. Поляна]. Поразила меня мысль о том, что одна из главных причин враждебного чувства мужей и жѐн – это соперничество их в деле ведения семьи. Жене нужно не признавать мужа разумным и практичным, потому что, если бы она признавала его таковым, ей бы надо было делать его волю и наоборот. * * * Выставка в Чикаго, как и все выставки, есть поразительный образчик дерзости и лицемерия: всѐ делается для наживы и потехи: от скуки, а приписываются благие любвенародные цели. Оргии лучше. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 30 Читал о статье Макса Нордау. Прекрасно говорит о том, что наша беллетристика должна сделаться скоро забавой женщин и детей, как танцы. 16.08.1893. [Ясн. Поляна]. ... Разговор с социал-демократами (юноши и девицы). Они говорят: "Капиталистическое устройство перейдѐт в руки рабочих, и тогда не будет уже угнетения рабочих и неправильного распределения заработка". "Да кто же будет утверждать работы, управлять ими?" – спрашиваю я. "Само собой будет идти, сами рабочие будут распоряжаться". – "Да ведь капиталистическое устройство установилось только потому, что нужны для всякого практического дела распорядители с властью. Будет дело, будет руководство, будут распорядители с властью. А будет власть, будет злоупотребление ею, то самое, с чем вы теперь боретесь". 5.10.1893. [Ясная Поляна]. ... Мужья ненавидят именно своих жѐн, как Лессинг сказал: была одна дурная женщина, и та моя жена. В этом виноваты сами женщины своей лживостью комедиантством. Они все играют комедию перед другими, но не могут продолжать играть еѐ за кулисами перед мужем, и потому муж знает всех женщин разумными, добрыми, одну только свою знает не такой. 23.03.1894. [Москва]. ... Художественное произведение – есть то, которое заражает людей, приводит их всех к одному настроению. 21.04.1894. [Москва]. С Соней хорошо. Вчера думал, наблюдая еѐ отношение к Андрюше и Мише, – какая это удивительная мать и жена в известном смысле. Пожалуй, что прав Фет, что у каждого та самая жена, которая нужна ему. Андрюша весел и добр, но глуп, подражателен и тщеславен. Миша был очень неприятен мне за эгоизм, теперь лучше. ...За это время думал: ... Ужасно смотреть на то, что богатые люди делают со своими детьми. Когда он молод, и глуп, и страстен, – его втянут в жизнь, которая ведѐтся на шее других людей, приучат к этой жизни, а потом, когда он связан по рукам и ногам соблазнами – не может жить иначе, как требуя для себя труда других, – тогда откроют ему глаза (сами собой откроются глаза). И выбирайся, как знаешь: или стань мучеником, отказавшись от того, к чему привык, и без чего не можешь жить, или будь лгуном. 3.05.1984. [Ясн. Поляна]. Читал вчера поразительную по своей наивности статью профессора Казанского университета Капустина о вкусовых веществах. Он хочет показать, что всѐ, что люди употребляют: сахар, вино, табак, опиум даже, – необходимо в физиологическом отношении. Эта глупая наивная статья была мне в высшей степени полезна; она показала мне, в чѐм лицемеры науки полагают дело науки. Не в том, в чѐм должно быть, а в описании того, что есть. Совершенное извращение науки совершилось именно со времени экспериментальной опытной науки, то есть, науки, которая описывает то, что есть, и потому не наука, потому что то, что есть, мы все так или иначе знаем и описание это никому не нужно. Люди пьют вино, курят табак, и наука ставит себе задачей физиологически оправдать употребление вина и табаку. Люди убивают друг друга, – наука ставит себе задачей оправдать это исторически. Люди обманывают друг друга, отнимают для малого числа землю или орудие труда у всех, и наука экономически оправдывает это. Люди верят в нелепицы, – и теологическая наука оправдывает это. Задачей науки должно быть познание того, что должно быть, а не того что есть. Теперешняя же наука, напротив, ставит себе главной задачей отвлечь внимание людей от того, что должно быть и привлечь его к тому, что есть и что поэтому никому знать не нужно. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 31 3.01.1895. Служба, торговля, хозяйство, даже филантропия не совпадает с делом жизни: служением царству Божию, то есть содействию вечному прогрессу. Жизнь истинная – в движении вперѐд, в улучшении себя и улучшении жизни мира через улучшение других людей. Всѐ, что не ведѐт к этому, – не жизнь, тем более то, что препятствует этому. 7.02.1895. Насилием разорвать нельзя – увеличиваешь реакцию; вступать в ряды правительств тоже нельзя, – становишься орудием правительства. Остаѐтся одно: бороться с правительством орудием мысли, слова, поступков жизни, не делая ему уступок, не вступая в его ряды, не увеличивая его силу. Специализация труда есть произведение рабства. Предела специализации нет. Для того, чтобы специализация была законна, она должна быть прежде всего свободна. А то люди вступили на путь специализации и поддерживают еѐ скрытым рабством. 22.09.1895. Разве можно серьѐзно рассуждать с человеком, который утверждает, что верит в то, что есть только одно правильное воззрение на мир и на наше отношение к нему... С такими людьми нельзя рассуждать, можно их менажировать, жалеть, пытаться излечить, но на них надо смотреть, как на душевно больных, а не спорить с ними. 12.10.1895. Какое право имеем мы преподавать то, что оспариваемо огромным большинством?.. Одно, что мы можем преподавать и должны, – это нравственное учение. 28.10.1895. Жить остаѐтся накоротке, а сказать страшно хочется так много: хочется сказать и про то, во что мы можем и должны, не можем не верить, и про жестокость обмана, которому подвергают сами себя люди – обман экономический, политический, религиозный, и про соблазн одурения себя – вина, и считающегося столь невинным табака, и про брак, и про воспитание. 17.05.1896. Статью об искусстве надо начать с рассуждения о том, что вот за картину, стоившую мастеру 1000 рабочих дней, дают 40000 рабочих дней; за оперу, за роман – ещѐ больше. И вот про эти произведения одни говорят, что они прекрасны, другие, что они совсем дурны. И критерия несомненного нет. Про воду, пищу, добрые дела – нет такого разногласия. Отчего это? 8.06.1896. Дочѐл Спира. Прекрасно. Движение экономическое человечества тремя средствами: уничтожение земельной – собственности Генри Джорджа, налог на наследство, передающий накопленное богатство обществу, и такой же налог на богатство, на излишек против 1000 рублей на семью, или 200 – на человека. 14.09.1896. ...прекрасная книга индийской мудрости. [Свами Вивекананда."Философия йоги"]. 4.02.1897. [К воззванию] Обличайте обманщиков, распространяйте истину и не бойтесь. 18.12.1899. Жестокость увеличилась преимущественно потому, что совершилось, содействующее увеличению материального богатства людей, разделение труда. Все говорят о выгодах разделения труда, кроме омашинения человека, есть ещѐ устранение условий, вызывающих человеческое нравственное общение людей. Если мы делаем одно и тоже дело, как земледельцы, понятно, что между нами установится обмен услуг помощи, но между пастухом и фабричным ткачѐм не может быть общения (Кажется неверно. Подумаю). Обыкновенно говорят: это очень глубокомысленно и потому не вполне понятно. Это неправда. Напротив. Всѐ то, что глубоко, – то ясно до прозрачности. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 32 13.03.1900. О 36-часовом дне, кажется, выйдет. Главное, будет показано, что теперешнее предстоящее освобождение будет такое же, какое было от крепостного права, то есть что тогда только отпустят одну цепь, когда другая будет твѐрдо держать. Невольничество отменяется, когда утверждается крепостное право. Крепостное право отменяется, когда земля отнята и подати установлены; теперь освобождают от податей, когда орудия труда отняты. Отдадут – имеют намерение отдать – рабочим орудия труда, только под условием обязательности для всех работы. ("Рабство нашего времени", ПСС, т.34. – Примеч. ред.). 24.03.1900. ... все эти клиники – дурное дело... могут спасать и облегчать страдания только некоторых избранных, главное же потому, что их внимание направлено не на предупреждение, гигиену, – а на исцеление уродств, постоянно, непрестанно творящихся. 21.08.1900. Признак развратности нашего мира – это то, что люди не стыдятся богатства, а гордятся им. 29.12.1900. Вся сложность нашей городской жизни в том, что придумают себе и приучат себя к вредным потребностям, а потом все усилия труда употребляют на то, чтобы удовлетворять им или уменьшать вред от удовлетворения их: вся медицина, гигиена, освещение и вся городская вредная жизнь. Прежде чем говорить о благе удовлетворения потребностей, надо решить, какие потребности удовлетворяют благо. Это очень важно. 19.01.1901. [Москва]. ... 9) Мы все – и это не сравнение, а почти описание действительности – вырастаем и воспитываемся в разбойничьем гнезде, и только когда вырастаем и оглядимся, то понимаем, где мы и чем мы пользуемся. И вот тут-то начинаются различные отношения к этому положению; одни пристают к разбойникам и грабят, другие думают, что они не виноваты, если только пользуются грабежом, не одобряя его и даже стараясь прекратить его, третьи возмущаются и хотят разрушить гнездо, но они слабы и их мало. Что же надо делать? 6.02.1901. [Москва]. Главное надо стараться разрушить постоянно поддерживаемый правительством обман, что всѐ, что оно делает, оно делает для порядка, для блага подданных. Всѐ, что оно делает, оно и делает или для себя (грабит покорѐнных), или для того, чтобы ввести в заблуждение и уверить их, что оно делает это для них. 7.05.1901. [Москва]. Думал о требованиях народа и пришѐл к мысли, что главное – собственность земли: что если бы было установлено отсутствие собственности земли, а принадлежность еѐ тому, кто еѐ обрабатывает, то это было бы самым прочным обеспечением свободы. Более прочным, чем неприкосновенность личности. Ведь и неприкосновенность личности не есть физическое обеспечение, а только нравственное, то, что человек чувствует себя вправе защищать свой дом. Точно так же и ещѐ больше он должен чувствовать себя вправе защищать свою землю, ту, с которой он кормит свою семью. 20.09.1902. Думал о безнравственности медицины. Всѐ безнравственно. Безнравственен страх смерти и болезни, который вызывает медицинская помощь, безнравственно пользование исключительной помощью врачей, доступной только богатым. Безнравственно пользоваться исключительными удобствами, удовольствиями, но пользоваться исключительной возможностью сохранения жизни – есть верх безнравственности. Безнравственно требование медицины скрывать от больного опасности его положения и близости смерти. Безнравственны советы и требования врачей о том, чтобы больной следил за собой – своими отправлениями, вообще, жил как можно меньше духовно, а только матерьяльно: не думал бы, не волновался, не работал. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 33 29.04.1903. В наш век существует ужасное суеверие, состоящее в том, что мы с восторгом принимаем всякое изобретение, сокращающее труд, и считаем необходимыми пользоваться им, не спрашивая себя о том, увеличивает ли это изобретение, сокращающее наш труд, наше счастье, не нарушает ли оно красоты. Мы, как баба, через силу доедающая говядину, потому, что она досталась ей, хотя ей и не хочется есть; и еда, наверное, будет ей во вред. Железные дороги вместо пешей ходьбы, автомобили вместо лошади, чулочные машины вместо спиц. 3.01.1904. Я сначала думал, что возможно установление доброй жизни между людьми при удержании тех технических приспособлений, в которых теперь живѐт человечество, но теперь я убедился, что добрая жизнь и теперешние технические усовершенствования и формы жизни несовместимы. Без рабов не только не будет наших театров, кондитерских, экипажей, вообще – предметов роскоши, но едва ли будут все железные дороги, телеграфы. А кроме того, теперь люди поколениями так привыкли к искусственной жизни, что все городские жители не годятся уже для справедливой жизни, не хотят еѐ. 14.01.1904. Какое праздное занятие наша подцензурная литература! Всѐ, что нужно сказать, что может быть полезно людям в области внутренней, внешней политики, экономической науки, и, главное, – религиозной, всѐ, что разумно, то не допускается. То же и в деятельности общественной. Остаѐтся забава детская. "Играйте, играйте, дети. Чем больше играете, тем меньше возможности вам понять, что мы с вами делаем". Как это стало несомненно ясно мне. 7.03.1904. Чем глупее, безнравственнее то, что делают люди, – тем торжественнее... Я видел, как освящаются знамѐна. А Папа, а митрополиты, а царь. А суд. А обедня. Чем нелепее – тем торжественнее. 6.03.1905. Как смешны люди, исследующие и большую и малую бесконечность своими телескопами и микроскопами. Это всѐ равно, что человек, отыскивающий своих знакомых в доме, в котором, ему сказано, никто никогда не жил и не может жить. Бесконечность есть только указание на то, что там, где предмет его изучения идѐт в бесконечность, как звѐзды и микробы, должна быть ошибка постановки вопроса, и изучение ни к чему не может привести. 3.04.1905. Умственная мужская деятельность за деньги, в особенности, газетная, есть совершенная проституция. И не сравнение, а тождество. 6.06.1905. Аналогия церкви и науки подтверждается во всѐм: так же не доказывающие объясняют, не вникают в несогласное, а утверждающие слушают и сердятся. 29.06.1905. Изменение государственного устройства может произойти только тогда, когда установится новая центральная власть или когда люди местами сложатся в такие соединения, при которых правительственная власть будет не нужна. А вне этих двух положений могут быть бунты, но не перемена устройства. 5.07.1905. Цивилизация шла, шла и зашла в тупик. Дальше некуда. Всѐ обещали, что наука и цивилизация выведут нас, но теперь уже видно, что никуда не выведут: надо начинать новое. Совершенно ясно стало в последнее время, что род земледельческой жизни не есть один из различных родов, а есть жизнь, как книга, – Библия, сама жизнь, единственная жизнь человеческая, при которой только и возможно проявление всех высших человеческих свойств. Главная ошибка при устройстве человеческих обществ и такая, которая устраняет возможность какого-либо разумного устройства жизни, – та, что люди хотят устроить общество без земледельческой жизни или при таком устройстве, при котором земледельческая жизнь – только Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 34 одна и самая ничтожная форма жизни. Как прав Бондарев. ... Только земледельцы кормятся своим трудом. Горожане неизбежно кормятся друг другом. Среди них возникло государство и возможно и нужно. Земледельцам оно излишне и губительно. Жизнь всех народов везде одна и та же. Более жестокие, бесчеловечные, гулящие люди кормятся насилием, войною; более мягкие, кроткие, трудолюбивые – предпочитают терпеть. История есть история этих насилий и борьбы с ними. В книгах с важностью пишут, что там, где есть права, там есть и обязанности. Какой смелый вздор – ложь. У человека есть только обязанности. У ЧЕЛОВЕКА ЕСТЬ ТОЛЬКО ОБЯЗАННОСТИ. 17.04.1906. Только при земледельческом труде всех – может быть разумная, нравственная жизнь. Земледелие указывает, что самое, что менее нужное. Оно руководит разумной жизнью. Надо коснуться земли. 3.07.1906. Если русский народ – нецивилизованные варвары, то у нас есть будущность. Западные же народы – цивилизованные варвары, и им уже нечего ждать. Нам подражать западным народам всѐ равно, как здоровому работящему, неиспорченному малому подражать парижскому плешивому молодому богачу, сидящему в своѐм отеле. ...Какая ужасная привычка приказывать! Нет ничего более развращающего, нарушающего отношение естественного, доброго, разумного человека к человеку. Бедные и подвластные не знают этого греха; и это незнание с избытком искупает невыгоду их положения. 1855–1906 гг. Л. Н. Толстой. Современная наука признаѐт в организме не вечно неподвижную форму, а нечто сохраняющее с собою сходство только при одинаковости условий – откуда и зависимость нравственного типа человека от нравственной среды, его окружающей, на него влияющей, но и от него зависящей. Изменяется среда, изменяется и человек. Вспомним, что рядом с искусственным отбором наука выдвигает и экспериментальную морфологию, то есть изменение не путѐм использования доставляемого природой готового материала, а собственным созиданием нового желаемого материала путѐм непосредственного воздействия на первоначальный фактор – изменчивость, – и мы ещѐ более оценим значение фактора воспитания. А если возразят, что многие явления такой изменчивости сохраняются только в присутствии вызвавшего их условия, то это ещѐ более подтверждает необходимость при воспитании заботиться о сохранении благоприятствующей его результатам социальной среды. Иначе мы будем присутствовать при явлениях, наблюдаемых, например, при переходе нормальных типов (животных, растений) в паразитарные, переходе, обыкновенно выражающемся в атрофировании, в вырождении высших сторон организации: органов движения, чувств, нервной системы. Не те же ли явления вырождения высших сторон жизни наблюдаются и на переходящих к паразитарному складу жизни классах человеческого общества? Таким образом, в сфере умственных и нравственных проявлений своей деятельности человечество всѐ более и более уклоняется от прямой борьбы и зависимости от слепого отбора. Жизнь и борьба людей в значительной мере заменяются жизнью и борьбой идей и побеждают из них опять те идеи, которые нравственнее, полезнее, более соответствуют «наибольшему благу наибольшего числа». К. А. Тимирязев. «Исторический метод в биологии», 1922г. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 35 БЫЛИ И НЕБЫЛИЦЫ О ДРЕВНЕЙ РУСИ Рыжков Л.Н. "Не в силе Бог, а в правде!" Князь Дмитрий Донской Отзвучало эхо последних аккордов торжественной увертюры, венчавшей праздник Тысячелетия крещения Руси. Прошли красочные юбилейные торжества, ещѐ недавно немыслимые... Начавшись мощно с темы России, продолжают прокатываться по страницам печати христианские созвучия: «христиане и коммунизм», «христианство и культура», «милосердие и сострадание», «тысячелетие крещения». А в средствах массовой информации деятели церкви заняли столь заметное место, что уступают, пожалуй, только импортным видеоклипам. Однако поток публикаций, посвящѐнных христианизации в культурной истории и государственном становлении, не только не пошѐл на убыль, но и, подогреваемый читательским интересом, захватывает всѐ новые издания. Тревожная тенденция, просматривающаяся в этом потоке, не только не позволяет с удовлетворением относиться к этому процессу, но и вызывает необходимость поделиться с читателями обеспокоенностью автора этих строк. Дело в том, что, несмотря на многообразие оттенков, оркестровок, акцентов и интонаций звучания, статьи и монографии эти повторяют, выражают и пропагандируют очень близкие точки зрения, узкий спектр идей, – спектр, опирающийся на систему взглядов академика Д.С.Лихачѐва. А таковое единство, как мы недавно поняли, может привести и к безотрадным последствиям. «Что здесь плохого, в единстве-то, – возразят мне привычные оппоненты, – если эта точка зрения правильная? Что толку в разноголосице и обилии мнений, если истина всегда одна и конкретна? Ее-то и нужно найти, пропагандировать, изучать и разъяснять». Но в том-то всѐ и дело, что в нашей отечественной печати многие десятилетия небезуспешно насаждается и по сей день, – такой взгляд на крещение Руси, который имеет существенные концептуальные изъяны и противоречит многочисленным историческим фактам. Наиболее полно и ясно эта канонизированная концепция прозвучала в недавней, «юбилейной», статье Д.С.Лихачѐва в журнале «Новый мир», 1988, № 6. Но с этой господствующей повсеместно концепцией можно, конечно же, ознакомиться и по другим публикациям, которые, включая и болгарские, повторяют и тиражируют одни и те же положения и оценки исторической обстановки, политических результатов и культурных последствий принятия византийской модели христианства, не пытаясь даже оценить правильность и объективность исходных позиций. Во все времена усиленная пропаганда одностороннего взгляда без возможности высказывать в процессе формирования иные суждения, – являлась неизбежно формой идеологического насилия, приводя к догматизму худшего вида. Поэтому важно не только дать ИНУЮ, чем господствующая, трактовку проблемы, но и указать на конкретные аналитические изъяны и исторические неточности в системе распространяемых взглядов на обстановку христианизации Русского государства. * * * Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 36 Начнѐм с главного, – с неприемлемости для русской истории, для уважительного отношения к древней русской культуре положение Д.С.Лихачѐва о 988 годе как изначальной дате для всей русской и восточнославянской культуры: «Сама по себе культура не имеет начальной даты. Но если говорить об условной дате начала русской культуры, то я, по своему разумению, считал бы самой обоснованной 988 год. Надо ли оттягивать юбилейные даты вглубь времѐн? Нужна ли нам дата двухтысячелетия или полуторатысячелетия? С нашими мировыми достижениями в области всех видов искусств – вряд ли такая дата чем-либо возвысит русскую культуру. Основное, что сделано мировым славянством, для мировой культуры, сделано за последнее тысячелетие. Остальное лишь предполагаемые ценности». («НМ», 1988, № 6, с.257). Чтобы подкрепить столь переломный, значительный и преобразующий характер даты акта христианизации, далее Лихачѐвым рисуется картина устрашающей дохристианской славянской убогости: «Между тем стремление вырваться из-под угнетающего воздействия одиночества среди редконаселѐнных лесов, болот и степей, страх покинутости, боязнь грозных явлений природы заставляли людей искать объединения. Кругом были «немцы», то есть люди, не говорившие на доступном пониманию языке, враги, приходившие на Русь «из невести», а граничившая с Русью степная полоса – это «страна незнаемая...» (с.249, там же). Сочетание двух этих взаимодополняющих положений, – «мировые достижения в области всех видов искусств», – после акта 988 года, – и ужасающая дикость и варварство дохристианского убожества в дальнейшем тексте подчѐркивается непрерывным противопоставлением «варварства» русов с «хаотическим ворохом» «всяческого рода культов и идолов» – «высокоорганизованной религии с высокой культурой». Это должно, по мысли Лихачѐва, убедить читателя, что «юбилейная дата» якобы враз «... ввела Русь в семью европейских народов на совершенно равных основаниях» (с.252, там же), «... оторвало Русь от магометанской и языческой Азии» (с.257, там же), «... позволило Руси не начинать литературу, а продолжать еѐ», «... появились у нас и высокая живопись, и высокое прикладное искусство», «госудственность» и т.д. Очень знакомый конгломерат идей! Не подобные ли тезисы громил в своѐ время М.В. Ломоносов, борясь с идеями «внесения» государственности извне и славянском варварстве? – «Сие так чудно, что ежели бы господин Миллер умел изобразить живым штилем, то он бы Россию сделал толь бедным народом, каким ещѐ ни один и самый подлый народ ни от какого писателя не представлен». ("ИФП", с.461). И далее: «Что словенский народ был в нынешних российских пределах ещѐ прежде рождества Христова, то неспоримо доказать можно». Насколько это не соответствует изложенным выше взглядам Л.С. Лихачѐва – можно судить по такой его фразе: «...В I веке восточных славян ещѐ не существовало – они не оформились в единый народ».* Это неправда. А вот М.В. Ломоносов прав. *) «...что они (славяне) древнее Нестора письменность имели, да оные утрачены или еще не отысканы и потому до нас не дошли. Славяне задолго до Рождества Христова письмо имели». Екатерина II. «Записки касательно русской истории». Даже не касаясь протославянской общности третьего-второго тысячелетия до н.э., относящейся к той же территориальной области от Одра до Дона и прибалтийской зоне, не рассматривая вопросы формирования праславян в первом тысячелетии до н.э. на тех же землях, можно со всей определѐнностью сказать, что единый народ славянский в I веке был, причѐм не разделѐнный ещѐ на западных, восточных и южных, а единый этнос венедов-славян, называвшихся так по культу Венеры-Лады и оставивший по всей Европе топонимические следы от нашей Ладоги до швейцарских «ладинов»: Вена, Венев, Венгрия, Венеция, Вентспилс, Женева, Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 37 Генуя, Иена, Венерн, Венессен, Венло, Ладога, Ладенбург, Венето, Венсенн, а в русском языке, – «венок, венец, венчание, жена, женщина», обряд «вено», венчик. Именно под этим именем – «венеды», как раз в первом веке упоминает славян римский историк Плиний, не разделяя пока их на западных – «венедов» и восточных славян античности – «антов». Более того, Венера в Древнем Риме почиталась как прародительница Римского народа, а Рим основал сын Венеры – троянец Эней, спасшийся после разгрома Трои. Слог Аеn в латинском написании Энея – Аеnеа правильно читается как Ven (Вен), и мы получим для Энея прочтение «Веней», для энейцев – «Венеды» (Aeneadae), а для поэмы Вергилия «Энеида» – «Венеида». Аналогично слово «храм» прозвучит как «ведес» (aedes), «воздух» будет «веер» (аеr), а знаменитый латинский «эфир» (aether) – окажется «вeтер». И нас не будет уже удивлять, почему по «древнеримски» (!) – «топор» будет «секира» (от глагола «сечь»), а «пастух» будет «пастор», от глагола «пасти», латинский «окулист» – от слова «око», а «юстиция» – от слова «уставить, устав, уста». Станет понятным, почему абсолютно идентично с русским языком звучат латинские глаголы: «вертеть», «волить», «видеть», «орати» (пахать) и так далее. Так неужели действительно мы и дальше будем верить в то, что нечего нам, якобы, искать своих культурных корней ранее 988-го года, «... оттягивать юбилейные даты вглубь времѐн» ??? И это сейчас-то, когда каждый, даже самый малый народ ищет корни свои где-нибудь в завоевавшей его Римской империи или производит свой язык непосредственно от латыни и санскрита?! И в это время говорить про свой народ: «... не нужны нам даты двухтысячелетия или полуторатысячелетия», отрезая за ненадобностью (?) путь к познанию древности, истоков своей культуры, лишая нас рязанских ликов Афродиты (Венеры) Праксителя, лишая языка Вед и Авесты, в которых наши древние «нябясця» французы переводят как «облака», лишая нашей «индоевропейской седины» (?). – Такая позиция выглядит по меньшей мере реакционной. Да и зачем? Ради чего? Кому это нужно? А вот Ломоносов считал иначе: «... Не предосудительно ли славе российского народа будет, ежели его происхождение и имя положить толь поздно, а откинуть старинное, в чѐм другие народы себе чести и славы ищут», – и почитал важным это доказывать, оспаривая малейшую миллерову историческую неточность, уменьшающую славу и достоинство россиян, доказывая русское происхождение наименований Днепровских порогов в греческих источниках, проводя сложные лингвистические исследования от устья Немени-Русы до причерноморских россолан, показывая русский характер речи варягов-руси. Предвижу привычное раздражение оппонентов: «Опять Россия, – родина слонов!» – зашумят они. Ну, что же, – ответим мы, – очень даже может быть и ... слонов! Не исключено. Учитывая, что в старорусском речении лось назывался «слона сохатая», то есть эдакое большое животное, прямо как слон, но с сохой на голове. Представьте себе изумление наших пра-предков, пришедших с юга, где приходилось воевать, ставя «за-слоны» за слонами, которые могут «слоняться» и на которых можно опереться «прислонившись», представьте себе их изумление при виде такой диковины, как лось с его великолепными рогами. Нет, дорогие наши оппоненты, этому слову «СЛОН» в нашем языке не тысяча лет, не две и даже не три, а значительно больше! И таких слов русская лексика знает много: «веды», «дева», «колдун», «рада», «сыть» и другие. Да что там, – «лексика»! Когда мы сопоставляем «архаичный ковровый узор» энеолита протославян (5-ое тысячелетие до н.э.) из превосходных по глубине и изяществу трудов академика Б.А. Рыбакова по нашему язычеству – с римским орнаментом, «чудесным в своей лаконичной выразительности», и видим их полную идентичность; или когда мы сопоставляем римскую и славянскую традиции хранения урн с прахом предков в святом углу дома, и также видим полное совпадение этого обряда вплоть до ритуала почитания, – у нас не возникает Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 38 сомнения в том, что это не результат заимствования у соседей и не случайность, а доказательство глубокого культового и этнического ЕДИНСТВА ПРОИСХОЖДЕНИЯ двух народов, что и должно быть осознано соответствующим образом, как основополагающий исток. Так как же тогда расценивать распространение Д.С. Лихачѐвым этого «живяху в лесе» на всех славян, да ещѐ и во времена Киевской Руси? Да ещѐ утверждать при этом, что он собирается «не соглашаться, а противоречить обычным взглядам», за каковые он берѐт «мифическую установку», «заблуждения», «застрявшие в общих курсах истории СССР», что – якобы, «...православие всегда играло реакционную роль». – ??? Да нет там ничего подобного!!! Даже в энциклопедии «сталинских» времѐн читаем: «Вместе с тем христианство способствовало изживанию остатков первобытнообщинного строя, упрочению международного положения Древней Руси и развитию еѐ культуры», – что почти дословно повторяет положения доктрины самого Д.С.Лихачѐва и делает его фразы о «мифических установках» ненужными жупелами. А вот мифы о дикости славянской, вместе с мифом о введении Руси в «просвещѐнную Европу» из «азиатского варварства», – действительно, что называется, «застряли». Поэтому воспользуемся приглашением к дискуссии «... начать постановку проблем, связанных с принятием христианства», взяв за основу две исходные мысли Д.С. Лихачѐва, которые являются правильными. * * * Во-первых, мысль, что сущность общественного сознания в те далѐкие времена составляли религиозные воззрения и мифология, что идеологическая надстройка в те отдалѐнные времена не могла быть религиозной, и поэтому исследование этнических общностей и степеней развития племѐн нужно основывать на анализе их религиозных воззрений. Во-вторых, нужно согласиться, что взгляд, будто «... язычество было лучше, веселее, материалистичнее», – может по наивности соперничать лишь с утверждением о неожиданном появлении славян в IX веке невесть откуда. Эта сказка только уводит от истины. Однако, и собственные «языческие изыскания» Д.С. Лихачѐва, изложенные с позиций «государственного христианства», мифов о противопоставлении «азиатского варварства» «просвещѐнной Европе», – нуждаются в существенных уточнениях. Мнение о язычестве славян как о «хаотической совокупности различных верований, культов», не составляющих единого учения (способного объединять как «государственная религия») ввиду «... целого вороха объектов религиозного почитания» и «... соединения религиозных обрядов», – это мнение страдает, несмотря на распространѐнность, целым рядом органических дефектов и идейных ошибок. Во-первых, большинство известных нам крупнейших государств и империй тех времѐн: Древний Египет, Ассирия, Великий Рим, Персия, Держава Македонского, – страны с высокоорганизованной государственностью, продуманными системами налогов, юриспруденцией, мощной армией, – основывали своѐ единство на синтетических «языческих» пантеонах, в то время как, наоборот, строгая централизованная система иудаизма при внедрении в могущественный Хазарский каганат привела к его распаду. Аналогично и принятие христианства сильной Моравской державой славян привело к еѐ феодализации, раздроблению, распаду и гибели. Не помогла и такая объединяющая идея, как «дарованное от бога» превосходство над другими народами для их порабощения, – стройное единобожие, – устоять евреям и хурритам. Поэтому неудачна, непродуманна мысль, будто христианство вопреки «язычеству» способствовало государственности. Это – мессианская церковная сказка, которая не Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 39 подтверждается историческими фактами. Более того, зачастую наоборот, – государственность служила организующим началом упорядочения и систематизации религиозных культов. Пример, – объединение Верхнего и Нижнего Египта под единой короной с последующей реорганизацией пантеонов, включение этрусских культов в римские верования, прочное и полное включение религий завоѐванных народов в пантеон Митры и Мазды в Великой Персии, окклюзия чуждых «языческих» культов в форме святых в христианской обрядности. Для Руси и еѐ государственности более продуманной и исторически достоверной следует признать мысль, выраженную Ю. Горевым (журнал «Знание – сила», 1988, №8, № 9), что первичным государственно-организующим началом для руссов и вообще для славян было «земледелие», а окончательно укрепилась Русь как могучая держава в результате монополизации пути «из варяг – в греки». И произошло, заметьте, такое укрепление ДО принятия христианства, что вообще делает ненужной гипотезу о «внесении» государственности какой-либо формой религии. Что касается «авторитета» для «варварской» страны, «введения» в Европу и т.д., то Европа терпела и Митру под Царьградом, и мусульман – в Будапеште и на Пиренеях (была бы военная и экономическая сила!); и принимали «с почтением», без кичливости, отдавая своих дочерей всяким там Митридатам.... Итак, искусственность противопоставления «глупого многобожия» и «умного единобожия», да ещѐ и «правильно выбранного», – это дань «истинности» собственной религии, и эта искусственность наиболее очевидна как раз при анализе термина «варварство». Ведь этот термин возник для обозначения народов, исповедовавших религиозные системы, отличные от греческого и римского языческих пантеонов. Поэтому в категорию «варваров» попали христиане на начальном этапе их развития, и очень тщательно продуманная система египетская, и славянский пантеон, более полный и первичный, чем «синтетические» ромейские, как будет это показано ниже. Более того, греки называли «варварским» язык пеласгов, из которого процентов на 80 состоял их собственный язык как из корневой основы. Во-вторых, многобожные религиозные системы зачастую являются «хаотическими» лишь в представлении некоторых авторов, в то время как во многих случаях являются отражением довольно сложных космогонических представлений и иерархий, а также обладают довольно стройной системой в государственном масштабе, в которой существует строгое высокоорганизованное разделение труда между культами на функциональной основе. Итак, две стороны «языческих» пантеонов: функциональное расслоение храмовых культов и структурноиерархическое единство в единой системе представлений об окружающей мире, Вселенной и их истории. Скажем, в Древнем Египте обряд похорон, закрепление участков в Городе Мѐртвых, фиксация рождений, сбор средств на похороны, – основной процедуры бытия, которая продолжалась всю жизнь, – осуществлялась жрецами бога тайных знаний и мудрости Тота. Как и в христианстве, земная жизнь представлялась лишь преддверием к загробному существованию, которое зависело не только от праведности земного существования, но и от «правильности» похоронного ритуала. По «женским» вопросам следовало обращаться в храм богини Ночного Неба – Нут («Нуч» или «Найт»), а по мелким домашним делам, скажем, – при обряде впускания кошки, в новый дом, следовало обращаться к добрым домовым божкам – «бесам». За справедливостью – к «заступнице» Изиде. Вместе с тем, этому всему соответствовала строгая иерархия и сложная космогония: Бог-отец ПТАХ, Творец Вселенной, создавший человека из праха и глины, – главный бог пантеона; бог Солнца РА, глава богов, носитель добра и света; три бога сил природы: НЕБО, ЗЕМЛЯ и ВОДА; их дети: умирающий и воскресающий бог ОЗИРИС, заступник за людей перед богами, обучивший людей ремеслу и земледелию; его противник, носитель зла и коварства СЕТ; и, наконец, – ИЗИДА, Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 40 богородица, непорочно родившая бога ГОРа, победителя тѐмных сил, повергшего бога СЕТа, будущее возрождение Солнечного бога, житие и борьба которого составляли изрядную долю египетской литературы, также как и притчи о матери-заступнице ИЗИДЕ (Хатор). В Римской империи с функциональным разделением богов было уже значительно сложнее. Функции «женской консультации» исполняли и храм Весты, и храм Юноны, богини женственности и жены Юпитера, – и это-то при наличии богини Венеры (!), – богини любви, красоты и семейного лада, прародительницы римского народа, а также Минервы (Афины) и Деметры (Цереры), занявшей место Озириса. Это происходило потому, что нации, составляющие Греческий и Римский «миры», носили синтетический характер, объединяя города и народы, имевшие каждый – свой собственный пантеон, осколки великих переселений, с различным этносом и мифологией. Поэтому в Риме было два (!) Марса с противоположными функциями и характерами. Некоторые функции дублировались у разных божеств. Этруски вообще – верховному Юпитеру приписывали отрицательную роль, а наша Венера–Лада, при высоком положении жены Солнечного бога, попала во второстепенные, несмотря на то, что культ еѐ был древнейшим. Это произошло потому, что после государственного становления пантеоном правил, как и в Греции, третьестепенный «громовник» Юпитер (Зевс), аналог нашего Перуна, вместе с женой своей Юноной, которая оказалась «вознесѐнной» в царицы Земли и Неба. Здесь невозможно, к сожалению, описать всѐ подробно. Это делается обычно в специальной литературе, но необходимость понимания славянского пантеона настоятельно требует хоть минимальных сведений. Синтетически-осколочный характер римской религии признаѐт и известный авторитет Ж. Дюмерзиль («Верховные боги индоевропейцев», с. 114-116) как синтез остатков более древних религий: « ... единственных осколков, вероятно, более богатой теологии», и что «... в эпоху расцвета римляне не имеют своей мифологии», «... но мы теперь знаем, что первичное состояние было не таким, и следует говорить, что у ... римлян уже не было ... божественной мифологии». Рим – яркий пример, из которого следует, что «объединение», которое якобы «... не могло быть осуществлено язычеством», – мысль химерическая, иллюзорная, конъюнктурный миф, – ибо не только «... по признаку общего культа объединялись разные племена, население отдельных местностей», а наоборот: само объединение сплавляло различные деревни и города, имевшие совершенно различные культы и даже языки. Катаклизмы, нашествия, переселения народов не только не разрушали связей в первичных системах, но и давали причудливые сочетания верований. Например, система Древнего Египта после, нашествия семитских кочевников (гиксов) уже не смогла восстановиться в первичной форме с главным богом пантеона Ра. Там начинает главенствовать Бык Апис, кстати, – одна из ипостасей и Зевса. А греческая религия, развиваясь со временем, наоборот, эволюционирует в направлении восстановления концентрации власти у солнечного бога Аполлона. Христианство часто сохраняло функции местных богов, давая им статус святых: Перун–Зевс– Юпитер отождествляются с Ильѐй-Пророком, Афина стала Софией, Николай-угодник заменил Посейдона (или ведического Варуну), а Велес стал Власием. Поэтому нет оснований в яром противопоставлении «языческого поганьства» – «истинной вере» при таком явном взаимопроникновении. И совершенно уж нет оснований считать, что «хаотическая совокупность верований, культов» могла препятствовать государственности. Вот теперь уже можно приступить и к славянскому пантеону. Основной его особенностью является полная его идентичность общеиндоевропейскому, древнегреческому и древнеримскому, если учесть, разумеется, их недостатки, изложенные выше. Линии Перун–Зевс–Юпитер–Тор (Тар) и Венера–Лада–Афродита–Прайя (Фрея) уже прослежены в достаточном для неспециальной статье объѐме. Однако есть замечание. Д.С. Лихачѐв причисляет Перуна к угро-финскому Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 41 божеству. Это ошибка. Дело в том, что этнос угоро-финнов (венгров, эстов, финнов) сложен, однако языковые особенности, выделяющие их из семьи славяно-балтов, приобретены ими в результате гуннских, хунгарских, джунгарских, – то есть западномонгольских нашествий кочевников (эсты, предположительно, – в результате обычного «зимнего» по льду Волги нашествия, которое у Рыбакова, «Язычество Древней Руси» – М., Наука, 1988, с. 28-37) именуется «путешествием»). Поэтому отличительные особенности от арийской мифологии и пантеона должны у этих народов совпадать с монгольскими преданиями. И действительно, мы находим в национальном эпосе карелов и эстов вместо одного Перуна – двух божеств: Пикне – молнию и Эйке – гром. Такое расщепление характерно для монгольского эпоса, тем более что второе название для Пикне – Кыуэ созвучно монгольскому Хухэ-дей. А вот у литовцев, сохранивших частично древнюю славянскую лексику, Перкунас (Перун) был единым громовержцем и верховным богом. Перун был также верховным богом и у варягов-руси. Князья даже насаждали верховенство Перуна. А почему? С какой стати, коли он в виде третьестепенного громовника уже был в пантеоне русичей? Ведь если бы речь шла о «хаотической совокупности» и «ворохе объектов», воцарение Перуна прошло бы также гладко, как в Великом Риме и Древней Греции – Юпитера и Зевса? Это важный, переломный момент для понимания особенности славянского пантеона. И здесь мы должны согласиться с академиком Б. Рыбаковым, который, анализируя смену арийского (иранского) речения имени бога Семарьгла у руссов на славянское имя Переплута (сын Деметры, он же – древнегреческий Плутос – бог богатства и сельскохозяйственного изобилия), писал: «Новое обозначение не являлось неологизмом, так как это слово, по всей вероятности, восходит к очень давней энеолитической общности, индоевропейских племѐн (ещѐ не разделѐнных на позднейшие ветви)», (с.419, там же). Другими словами, у славян мог сохраниться более ранний индоевропейский пантеон с первичными космологическими связями, не обременѐнный историческим обожествлением событий и собственных героев, где трон ещѐ не захвачен громовержцами, как в Риме и Греции. И действительно, такие следы мы находим. – «По свидетельству летописей Прокопия Кесарийского..., Гемольда и биографа Оттона.., древнейшие славяне верили в ЕДИНОГО БОГА, называя его «Верховным», «Небесным Богом», «Богом Богов». Из Нестора – также видно, что славяне русские имели понятие о высшем существе, нарицаемом преимущественно «Богом», «Богом-ВСЕДЕРЖИТЕЛЕМ» и отличали его от бога Перуна и других второстепенных божеств. Славяне чтили в нѐм Отца Природы и Господина Мира, воля которого правит судьбами Мира, промысл которого удерживает всѐ, его почитали «Владыкою Неба», источником божественной силы и называли ВЕЛИКИМ Богом, СТАРЫМ Богом или ПРАБОГОМ. Другие Боги были по верованию славян, как от верховного Бога, – происходящие существа. Его произведениями, властями, от него зависящими, между НИМ и МИРОМ, сильными ЕГО силою, и то, – не все одинаково святые. Из всего пересмотра баснословных существ славянских выходит, что славяне признавали единого бога, «Вседержителя», Творца и Отца Творения, который своею премудрою, всетворною любовью (ЛАДОЮ) «создал первоначальное бытие». То бытие заключало в себе и противоположность мужской и женской природы: «первое выражалось светлым (Духом), второе – материей...». «Ближайшее к Богу существо есть СВЕТЛО. Существо «СВЕТЛО» явилось на Землю и воплотилось в роде человеческом». («Очерк Старославянского Баснесловия или Мифологии». Львов, 1860 г.). Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 42 Далее, в источнике есть ссылка на Ипатьевскую летопись, дающая возможность наметить некоторые связи в русском пантеоне: «СВАРОГ (Соварог) – отец Света», его сын «ДАЖДЬБОГ – ежи нарицается Солнце», «почитаемый на Руси под именем Даждьбога, Хорса или Солнца», («Сварожич»), «Svar», «Suar», – Солнце по Ведам, то есть эти индоиранские речения восходят к IX-VI векам до н.э. Как раз – те самые 1500 лет, которые нам оказывается, «не нужно искать»! А почему? Чтобы сложную космологическую систему, не уступающую Древнему Египту, Греции и Великому Риму выдать за «хаотическое» нагромождение культов и идолов? Пантеон единобожия, в котором другие боги есть проявления высшего (почитая которые, чтишь Верховного) – представить как суеверия лесных папуасов, забившихся от страха, «боязни грозных явлений природы», в лес? Причѐм, по сравнению с другими известными системами, в Русском пантеоне воскрешается Дух Света как божья ипостась (которая встречается разве что в арийском Иране и в первичных Ведах) возрождая ТРИЕДИНСТВО: Бога-Отца, – Творца Вселенной, Его Сына и Духа Свята. * * * Отсюда следует два вывода. Во-первых, Праздник Тысячелетия христианства нужно рассматривать как более высокий культурный рубеж, как праздник возврата к изначальному Единобожию, частично утраченному в битвах, трагедиях и скитаниях. Как праздник ВОЗРОЖДЕНИЯ триединства; во вновь возвращѐнной форме, а не как праздник приобщения к вере, заблудших среди идолов, прячущихся в лесах дикарей. Миф и религия – это не только форма восприятия мироздания, но и мостик, который связывает древние единобожные славянские воззрения, их Солнечный пантеон с системой христианских идей. В древнем мире христианство было подлинной революцией, восстановившей не просто единобожие, но совсем другого Бога – Бога Добра, Света и Равенства. * * * Тема эта неисчерпаема. Поэтому, чтобы завершить этот круг вопросов, – проясним с этой новой точки зрения некоторые неясности славянского пантеона. Например, почему у славян богом войны был Перун, а не Морок, то есть Марс, как у римлян? Семантическим эквивалентом Марса является вавилонский Мардух, древнеиндийская богиня зла Мара, славянские Мороз и Морок, грузинское общее название бога – х'Мерц (вероятно), эстонский Марадус, оставившие в топонимике Европы и Азии значительные следы: Марсель, Марбург, Мариуполь, Мерв, Моравия, Моршанск, Маргиана, Марокко и Мары. В русском языке – это тема смерти и тьмы: мразь, мор, мрак, марево, марать, морока, морщина, морда, морочить, мерзость, мертвый, смерть, смерд, смердить, а из иностранных слов можно отметить «морг» и «маразм». В Древней же Греции грозному Мору, при расщеплении функций, оставили лишь сон: «Мор-теос», или Морфей, – один из ста сыновей бога Гипноса, а его роль вершителя судеб, доли («мерос», «морос»), жребия, судьбы – передали целому коллективу «мойр» («мойрос»). Эстонский Марадус вообще ближе к этой функции судьбы и меры. Он был своим у каждого человека. Что же касается доли, меры, то в русском языке от старины остались: мера, мерка, межа, «отмерено судьбой», мережка и т. д. Из этого спектра становится понятно, почему Марс скорее был символом кровавых ужасов войны, смерти и разрушения, в то время как для «громовника разящего» более характерен культ победы, которую приносит оружие, поражающее врага. Оружие небесных побед, отблеск которого сияет над людскими бранями. Это – волшебная палица Индры и его лук-радуга (Ра-дуга, – дуга бога Ра, Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 43 и древнейшее название реки Волга – Ра, – по А.Н.Афанасьеву). Это оружие солнечного бога Гора, поражающего бога тѐмных и разрушительных сил Сета (Тифона), и оружие Аполлона, поражающее змея Пифона и разящие стрелы-молнии Зевса, Юпитера, Перуна (что Перун – это Юпитер, – отмечено ещѐ в чешских глоссах 1202 г.). «Ольга ... по русскому закону клашася оружием своим и Перуном», «... полагают щиты своя и мече свое наги, обруче свое и прочая оружья, да кленутся о всем». Не вызывает споров сопоставление солнечного победоносца тьмы Гора (Гороса, Гория) со славянским Хорсом и Георгием-победоносцем, поражающим Змея, этого олицетворения сил Тьмы и Зла. Становится понятным, почему громовники Юпитер и Зевс, заняв верховный солнечный трон, передали свои «оружейные» функции Марсу и Аресу, а у славян этого не произошло, – поскольку Перун не успел утвердиться на верховном троне, солнечные культы жили ещѐ долго, особенно – Ярило (Varuna, Uran) с праздником Яр-Морок (английское Year, немецкое Jahr). И Морок так и не стал у нас богом войны, как Марс в Риме. Солнечный трон вернулся к «солнечному Христу», минуя захват его громовержцами, оставшимися у нас, что называется, – «на третьих ролях». Не причисляю себя к сторонникам псевдомарксистской тенденции искать в мифологии отражение «быта». Так, например, не разделяю точку зрения О.М. Фрейденберг, считающую, скажем, евангельскую притчу о въезде Христа в Иерусалим на осле иновыражением местного обряда совокупления женщины с ослом на священном камне («Миф и литература древности». Наука, М., 1981 г., с. 503-511), а сам термин «спасение» – обозначением полового акта. Мифы – это явление конечно же не однозначное, но глубокое, сложное и значительное в духовной жизни людей. Однако считаю, что исследование загадочных крушений единобожных пантеонов, смены обрядности, революций и войны в «небесной сфере», смогут помочь разобраться во многих исторических катаклизмах и этнологических явлениях здесь, на «грешной земле». Вот, например, что увидел В.Солоухин в иконе Георгия-победоносца: «Возмездие – одно из самых понятных и возбуждающих дух человека чувств. Чудовище всесильное, стоглавое, хищное и ненавистное. Каждый день оно сжирает по прекрасной девушке, губит по чистой человеческой душе. И вроде бы нет управы, нет избавления, но появляется юноша в развевающемся красном плаще на ослепительно белом коне и подымает копье, которое неотразимо. Возмездие! Что может быть справедливее этого чувства?!»... А ведь Солнечный бог Гор – это действительно отмститель богу Зла Сету за смерть Озириса; и развевающийся красный плащ с разящим копьѐм мы видим у коптов в Египте; и в болгарских пещерах летит этот же всадник – задолго до принятия христианства; и англичане чтили его и до, и после принятия христианства; и образы эти – отражение как небесных, так и земных переворотов. Из изложенного следует, что состояние славянского пантеона перед принятием христианства не допускает даже и мысли о ПРИМИТИВНОЙ «хаотичности культов» типа «поклонения силам природы» или тотемов вроде «матери–моржихи» или «детей крокодила», а представляет форму общеевропейской системы с акцентом на верховенство солнечных богов, сходной с древней индоиранской космогонией и, судя по некоторым признакам, быть может, – даже более древней. * * * Перейдѐм теперь к исторической обстановке, предшествующей 988-му году, поворотному в культурной истории России. Выше мы уже цитировали мрачную картину прозябания в полном страхе одиночества в лесах, – лейтмотив псевдонаучной «концепции прозябания» (господствующей, к сожалению, уже давно и повсеместно) с «цивилизаторской ролью», «просветительством», «внесением извне», «приобщением к Европе» и пр. В этой картине неправдой является всѐ, почти каждое положение, поэтому опровергать еѐ придѐтся по-детально, Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 44 опираясь на конкретные исторические факты, а не «утверждая только на одних догадках»; как писал Михайло Васильевич, – «... которые весьма неосторожны и предосудительны». Начнѐм с исторического окружения и соседей. Цитирую А.С.Лихачѐва: «Кругом были «немцы», то есть люди, не говорившие на доступном пониманию языке, враги, проходившие на Русь «из невести», а граничившая с Русью степная полоса – это «страна незнаемая». ("Н.М." 1988, №. 6, с. 249). «Были «немцы»..., – и ведь пишется это об эпохе, когда вплоть до границ нынешней Франции разливалось славянское «море», – «море» единого этноса, говорившего на почти едином языке, не испорченном ещѐ немецкими, турецкими, угоро-джунгарскими (то есть монгольскими), арабскими и другими завоевателями! «...Славянский язык ни от греческого, ни от латинского, ни от какого другого не происходит; следовательно, сам собою состоит уже от самых древних времѐн, и многочисленные оные славенские народы говорили словенским языком ещѐ прежде рождества Христова». (М.В.Ломоносов. Избранные философские произведения. ГИПЛ. 1950, с. 468). Лейпциг в те времена назывался Липском и был центром славянской области лужичан, потомки которых живут там и поныне. Дрезден был Дроздянами, Мейсен – Мишнами, Мерзебург – Межибором, а населяли все эти земли – нишане, мильчане, седличане, дечане и хутичи, а на севере знаменитый Бранденбург величался Бранибором, – центром обширных славянских княжеств, которые были завоѐваны немцами лишь в середине 12-го века. Это всѐ в границах нынешней Германии, не говоря уже о Польше. А далее, на юг, вплоть до Червонной (Красной) Руси, вошедшей в состав государства Русь в 981 году, простиралась Великоморавская Держава славян, объединѐнных Пражским княжеством. Ещѐ южнее – были земли Угорских славян, которые до сих пор украинцами называются Угорщиной, а тогда, – на берегу Дуная стояли Вышеград и Новгород, Печи (современный Пешт). Эта область Венгрии, вплоть до 1400–1600-х годов называлась НОВОГРАДОМ. Хунгары (Джунгары, уйгуры) завоевали и стали порабощать эту страну только в Х веке. А ещѐ южнее – была Валахия и Болгарское царство. Даже Австрия (Острия!) ещѐ не подвергшаяся к тому времени глубокой германизации, управлялась славянскими князьями, с городами Виндебож (Вена), Светла (Цветль), Ракоусы и др. Но, может быть, русы тогда не знали, «в страхе покинутости» прячась за деревьями в результате «угнетающего воздействия одиночества», что вокруг братья-славяне, а не «немцы»? Или «боязнь грозных явлений природы» мешала им выйти из «редконаселѐнных лесов, болот и степей»? История свидетельствует: картина была совсем иная, чем там, которую рисуют для нас именитые сказочники. Послушаем лучше, что говорят письмена наших предков: «В лето 6477(969 г.). Рече Святослав к матери своей и к боярам своим: «Не любо ми есть в Киеве быти, хочу жити в Переяславци на Дунаи, яко то есть середа земли моей, яко ту вся балагая сходятся: от Грек злато, поволоки, вина и овощевыя разноличныя, из Чехъ же, из Угорь сребро и комони...». Это написано в «Повести временных лет», – источнике доступном. Значит, знали в Русском государстве и о Великоморавской державе, и об Угорщине! Торговали и общались, а не прятались по лесам. – Сказочка о «немцах» не проходит. Даже четыре века спустя, уже после углубления расслоения славянских языков, запорожцы, находясь под литовско-польской оккупацией, отправляли в Чехию войсковые дружины на помощь гуситам в борьбе с закованным в броню рыцарством «всей просвещѐнной Европы». Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 45 Теперь поговорим о «незнаемой» «невести». В те времена на просторах «граничившей с Русью степной полосы» кочевниками дирижировали две крупнейшие державы: Византия и Хазария. Это Хазария направила сюда орды печенегов и натравила их на перекочевавших в этот район хунгар, вытеснив последних в Европу. Арабы называли хунгар – бадджгард, то есть башкирами, отсюда – долго кочевавшая в литературе легенда о приуральском и приволжском происхождении угоро-финских племѐн. Это Хазария сообщала арабскому Халифату, что защищает мусульманский мир от русов, и неоднократно насылала кочевые орды на русские города. Иосиф сообщал, к примеру, что Каганат контролирует речные пути – задерживает русов, «прибывающих на кораблях» по Волге. Повидимому, разобравшись с этой «незнаемостью», пройдя через «невесть», в 965-м году Святослав наносит смертельный удар по Каганату. В летописи читаем: «В лето 6473. Иде Святослав на козарьц слышавше же козари, изидоша с князем своим Каганом и сступишася битися, и бывши брани, одоле Святослав козаром и град их и Белу Вежю взя». И ещѐ два факта по поводу «невести» и «незнаемости». Первый поход русов на кораблях в Каспийское море фиксирован источниками за сто лет до победы Святослава, а за двести лет до неѐ могучая Сасанидская империя персов не смогла взять Константинополь, – не было у них флота! В 913 году, по свидетельству Масуди, на 500-х кораблях (!), через Керченский пролив, Дон и Волгу, русы, пройдя через всѐ Каспийское море, напали на арабов, которые оккупировали тогда Азербайджан и Иран и которые кровью вытравляли там Солнечную религию и насаждали ислам. Поход этот, вначале очень успешный, окончился трагично, так как на обратном пути мусульманская наѐмная гвардия Хазарского кагана вероломно напала на русов, и в трѐхдневном кровопролитном сражении русы потрепели поражение. Но сам факт такого похода настолько контрастирует с интонациями сказок о дохристианском одичании наших предков, их «страхе покинутости», об ограниченности географического кругозора и «незнаемости», что можно только диву дивиться – как может всѐ это дружным хором исполняться нашей (!) общественной (!) печатью долгие, долгие годы. Стремясь здесь касаться лишь вопросов веры и истории, мы сознательно вывели из круга рассмотрения такие темы, как сказка о «красоте богослужения», якобы прельстившей славян при выборе (!?) религии. При этом искажѐн первоначальный смысл «красоты» и трансформирован чуть ли не в пышность ритуала и мишурный блеск позолоты, заимствованные обоими Римами из персидского культа Митры вместе с титулом митрополита, митрами и воскурениями. А ведь не разобравшись с этим невозможно понять ни раскольников, ни духоборов, ни типично славянских лозунгов гуситов («Бог в душе» и «Разум сильнее догмата»), ни смысла протестантства, ни причины распространения католицизма в латиноамериканских странах. Не касаемся мы и вопросов связи кириллицы с праславянским слоговым письмом, работ Ломоносова, утверждающих преимущества греческой азбуки перед латынью, хотя в существующих концепциях эти вопросы также нуждаются в обсуждении. Не касается наша работа и мелких неточностей, возможно, взятых из летописей, ибо, как писал М.В. Ломоносов, – «... и в наших летописях не без вымыслов меж правдою». И всѐ это сделано для того, чтобы сосредоточить внимание читателя на главном: духовное состояние русского народа и государства перед принятием христианства было совершенно подготовлено всей его предшествующей историей, что и определило совершенно однозначно политические и культурные последствия этого шага. Да, – именно государства, – ибо была уже сложившаяся государственность к этому времени, что бы там ни говорили. Да и сам акт этот тоже был государственным. В некоторых местах работ Д.С. Лихачѐва это тоже признаѐтся, может быть потому, что в них «... немало можно найти предложений, между собой прекословных», например, такое: «Однако интересы страны звали Русь к религии более развитой и более вселенской». Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 46 Вот именно с этих позиций и возрастает значение христианизации Руси как духовного праздника: ВОЗВРАТ ВЕРЫ, СООТВЕТСТВУЮЩЕЙ ДУХОВНОМУ МИРОСОЗЕРЦАНИЮ РУССКОГО НАРОДА, ПРОКЛЯТИЕ СВОЕКОРИСТИЮ И СТЯЖАТЕЛЬСТВУ, ОБЪЯВЛЕНИЕ ЭТИХ СВОЙСТВ УЩЕРБНЫХ ДУШ ФОРМОЙ ДУХОВНОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ, КАРАЕМОГО НЕБЕСАМИ, ГИМН БРАТСКОЙ ОБЩНОСТИ И ЕДИНОЙ ЦЕЛИ – УСТАНОВЛЕНИЮ СПРАВЕДЛИВОГО ЦАРСТВА БОЖИЯ ДЛЯ ЛЮДЕЙ НА ЗЕМЛЕ, – В ПРОТИВОВЕС БЕЗЫСХОДНОЙ РАЗОБЩЁННОЙ БЕЗЗАЩИТНОСТИ, НАСАЖДАЕМОЙ СИЛАМИ ЗЛА, ИДЕИ ИСТИННОСТИ ДОБРА С ВСЕВЫШНЕЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ. Для становления и единения общества, – всѐ это наиважнейшие положения. Да, отгремели салюты в честь Тысячелетия, возродившие интерес к истинной истории народа и его духовной жизни. Предстоит период осмысления и обсуждения исторических, культурных, нравственных аспектов, пересмотра и нового понимания положений и «... заблуждений, застрявших в общих курсах истории СССР и других, полуофициальных, изданиях», – как правильно пишет академик Д.С.Лихачѐв. Только вот главное заблуждение, которое там застряло-таки, – это его собственное положение о предхристианской славянской дикости и «варварстве», неустанно повторяемой многоголосным хором наших доморощенных литературных эпигонов. Это и миф, противопоставляющий «просвещѐнную» уже Европу варварскому азиатству славян, это и сказки, что культура нам была, мол, привнесена в готовой совершенной форме, а не наоборот, – СЛАВЯНСКАЯ культура положила фундамент всей европейской цивилизации, как это было и есть на самом деле. И надо же понимать, что критикуемые нами в этой работе широко распространѐнные ложные положения унижают не только наш народ, но и христианскую церковь, как одну из форм его миросозерцания, вселенская жертвенная форма которого наиболее соответствует русскому национальному характеру. Вот с целью прояснения некоторых «мифических установок» и написана эта статья. Надеюсь, что в рамках предложенной Д.С. Лихачѐвым дискуссии, она поможет читателям, в процессе обсуждения, установить так необходимую сейчас нашему народу опору на своѐ далѐкое– далѐкое прошлое. Прошлое светлое и достойное. Прошлое, у которого нет пределов древности для установления юбилейных дат. – Прошлое, которое каждый русский человек должен знать и которым вправе гордиться. Рыжков Леонид Николаевич, – кандидат технических наук. Москва, 12 декабря 1989 г. I I Из Духовной грамоты Великого князя Симеона Гордого, 1353 г. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 47 ФОРМУЛА ЖИЗНИ (часть первая) Руденко М.Д. 1. У памятника святому Владимиру Небо, земля и люди, пласты тайны под ногами, пропитанные человеческой кровью. Были пожары, были войны – всѐ было на нашей земле. Недавно учѐные отыскали человеческие кости, которым четыре миллиона лет. Человеческие – не обезьяньи! И всегда люди жили с одним и тем же вопросом: почему мы убиваем друг друга? Неужели нельзя жить по-иному?... Археолог пересыпает из руки в руку горсть золотых монет. Смотрит не на них – взгляд его устремлѐн в пространство, в мировую бесконечность. Человек почему-то стремился придать монетам форму Великого Светила, вокруг которого вращается земной шар. Почему? Нет ли в этом неосознанном движении человеческой души ответа на мучительный вопрос, который мы впервые задаѐм ещѐ в детстве, но так и уходим в могилу, ничего не узнав и не объяснив? Люди убивают друг друга за деньги. Совесть наша возмущается: доколе? И всѐ же они, деньги, не только не отмирают, а наоборот – приобретают всѐ большую власть над нами: В течение многих тысячелетий философы и пророки пытались понять и объяснить Бога. Двести лет тому назад человеческий ум устремился по иному пути: что такое деньги? И хотя вначале никто не утверждал, что это один и тот же вопрос, однако для многих людей политэкономия заменила религию. Впрочем, скоро будет сказано: или то, или другое. Горький назвал доллар «жѐлтым дьяволом». Но доллар от этого не пошатнулся, – остался тем, чем был. Что же он такое, – бог или дьявол? И можно ли всерьѐз обсуждать подобные вопросы? Бог, – вокруг нас и в самих нас. Он есть сущность мира, сущность человека, сущность жизни. Дьявол исподтишка лишает нас этой высшей сущности: наслаждайтесь жизнью, не задавая глупых вопросов. Вы – сами для себя, иного смысла нет. Пейте, пойте, веселитесь. Затем появится холмик над головой – вот и всѐ... А что делать, если эти проклятые вопросы преследуют тебя из года в год, не оставляя минуты для отдыха?.. Тогда ты – неполноценный человек. Или больной – надо лечится. На всѐ уже дан ответ. Нечего «сушить» мозги – К. Маркс всѐ объяснил. Читай «Капитал». Спрашиваю: а вы его читали? Вы его изучили? Вы его освоили? Смотрят с удивлением: откуда такой взялся? Существует Институт марксизма – ленинизма, там его изучают. Им за это деньги платят. Снова деньги! Да что же это такое? Почему их платят? Почему им служат? Тот же ответ: читай «Капитал», там всѐ сказано. Круг замыкается. Даже не круг познания – всего только круг недоуменных вопросов, которые могли бы как-то расшевелить человеческую мысль. Но она уснула, усопла. «Капитал» вытеснил Библию, которая отвечала на вопрос: что есть Бог? Маркс – всю жизнь посвятил одному вопросу: что есть деньги? Отсюда должно следовать: отвечая на один из этих вопросов, ты тем самым отвечаешь на второй. Так впервые во всеуслышание было заявлено то, что раньше только подразумевалось: миром управляют деньги. Ну а как же Бог?.. Кто-то возразит: сама постановка вопроса выглядит нелепо – Бог и деньги! Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 48 Но я в этом не уверен. Тайна денег – очень большая тайна. И вполне возможно, что эти великие тайны где-то сливаются воедино. Речь идѐт не о подмене одного другим, а об одной и той же сущности. Мы держим в руках какую-то нить, не понимая, куда она может нас привести. Мы не слишком пытливы, ибо знаем: за чрезмерную пытливость надо расплачиваться жизнью. Должен оговориться: для меня Бог есть Природа, материя. Это не баловство словами, а философская позиция, именуемая гилозоизмом. Или пантеизмом, что в общем одно и то же. Читатель дальше найдѐт, в чѐм именно я не согласен с Марксом. Но раньше прошу обратить внимание вот на что: спор о природе денег – это всегда спор почти теологический. Возможно даже не «почти», а всерьѐз. Не только так он выглядел в прошлом – так он выглядит и сегодня. По крайней мере с по своим последствиям: меня отлучили, как отлучали всегда тех, кто по-иному понимал сущность Бога. Да, меня исключили из партии за вопросы, на которые трудно ответить. Не лезь больше со своими глупыми «почему» – надоел!.. Вот вам ещѐ одно доказательство, что «Библия» и «Капитал» решают одни и те же вопросы. Полмира живѐт по Библии, полмира – по «Капиталу». Чей путь ближе к истине?.. Эйнштейну Библия не мешала создавать теорию относительности. Марксу она мешала. Почему?.. Политэкономия желала быть наукой. Но – одно дело желать, а другое – мочь. То, что основано на вере – не есть истинная, наука: Меня бы не исключили из партии, если бы я сказал: «не понимаю Эйнштейна». Hо я так сказал о Марксе – и меня исключили. Если не понимаешь – верь! Другие понимают. Но понимают ли другие?.. ... А золотая монета всѐ же в чѐм-то напоминает Солнце. Формой, цветом. Знал ли тот, первый, кто придал ей такую форму, высшую тайну денег?.. Ещѐ одна бессонная ночь. А сколько их уже было! И, по-видимому, не меньше впереди. Живу за городом. Трудно мне добираться в Киев – автобусы так переполнены, что, всю дорогу приходится висеть среди человеческих тел, которые поджимают тебя головой к потолку. После такой поездки весь я скован болью. Давно это было – в первый год войны. Разрывной пулей раздроблен таз, повреждѐн позвоночник. Впрочем, человек ко всему привыкает. Привык и я. Надо часок-другой посидеть на скамейке – и боль отступит. Тогда я бодрым шагом взойду по каменным ступеням туда, где нынче всѐ должно кончиться. Не хочу выглядеть больным – не такой сегодня день... Целый год продолжалось изгнание меня из партии. Медленно вертелись тяжѐлые жернова, в которых перемалывалась моя жизнь. Сегодня в одиннадцать утра бюро Киевского горкома КПУ должно рассмотреть мою апелляцию. И хотя это весьма странно, однако во мне ещѐ теплится робкая надежда: а. вдруг всѐ изменится? Тридцать пять лет отдано Коммунистической партии. Целая жизнь! Коммунистом я и умру. Однако моѐ представление о коммунизме стало иным. Писал об этом в ЦК – писал много и страстно. Верил, что этого требует от меня устав партии. Мы – люди только потому, что нам дан язык. Но разве он дан затем, чтобы скрывать мысли? Да, эти письма – они упали на меня сверху, точно снег на голову. Мои собственные письма. А ведь я их больше никуда не посылал – только в ЦК! Все они подшиты к моему персональному делу – это и есть главное обвинение против меня. Двери издательств закрылись задолго до того, как началось моѐ персональное дело. Закрылись повсюду: в Киеве, в Москве и даже в Болгарии, где готовился к печати мой роман. Вначале я не понимал, что собственно произошло. Ведь я ничего предосудительного не совершил. Разве письма в ЦК можно выдвигать в качестве обвинения? Три года без заработка легко ли это? Нет его и впереди. Нет потому, что я не могу отречься от своих убеждений. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 49 Горком партии находится в сером здании, которое было построено в тридцатые годы для украинского правительства. Кто его строил, – Постышев или Косиор? Впрочем, это не имеет значения. По замыслу зодчих это здание должно было воплощать в себе силу и нерушимость Советской власти. Однако, рядом с лѐгким, почти невесомым Андреевским собором (его строил Растрелли) вырос огромный дот с железобетонными знамѐнами. Массивное сооружение это не воплощало в себе ничего, кроме вопиющей бюрократической безвкусицы. Оно подмяло под себя Владимирскую горку, где тысячу лет назад стояли княжеские дворцы. Есть что-то зловещее в этой немыслимой тяжести – кажется, сама земля пытается еѐ сбросить, но у неѐ не хватает сил. Это хорошо, что я приехал сюда на два часа раньше. Так я всегда поступал, чтобы отдохнуть от автобусной давки и справиться с болью, ставшей повседневной спутницей моей жизни. Удалившись от постышевского дота, замедляю шаг у памятника Святому Владимиру. Это здесь получил крещение наш народ, отсюда по русской земле пошло христианство. Всѐ это фиксируется в моѐм мозгу, – и огромный дот, и воистину величественный памятник, в котором так много доброты, святой человечности. Медь, железо, бетон воплощают в себе духовный облик времени – это неизбежно. Невольно задумываешься: где больше правды, – в христианском тысячелетии или в нашем полувеке? Да, с подобными мыслями нечего делать на бюро горкома. А ведь мне не всегда было неприятным то здание, где через два часа окончательно и бесповоротно решится моя судьба. Четверть века назад я входил в него как хозяин. Я был тогда членом Киевского горкома партии, секретарѐм парторганизации Союза писателей Украины, главным редактором литературнохудожественного журнала «Днiпро»... Боль в позвоночнике ещѐ не прошла. Чтобы еѐ унять, надо сосредоточить мысли на чѐм-то другом. Невольно засмотрелся на пожилого мужчину, сидевшего на соседней скамейке. Он был старше меня лет на десять. Пенсионер, конечно. Кажется, я мог бы подробно описать всю его жизнь. Разрушая церкви, строил заводы, воевал, потом восстанавливал Крещатик. Но вот чего я не знаю: о чѐм он сейчас думает? Взгляд у него какой-то странный, – будто старик, глядя на Святого Владимира, пытается что-то вспомнить. Что-то такое, о чѐм ему говорили в детстве, но это давно забылось. Теперь давно забытое вновь затеплилось в его душе, точно уголѐк; – но холодным теплом, когда на него подует ветер. – Скажите, как вы понимаете крест? – поймав на себе мой взгляд, спросил незнакомец. – Ведь должен существовать в этом знаке какой-то смысл. Я, знаете ли, не могу представить, чтобы люди несли из века в век нечто совершенно бессмысленное. Волосы у него седые с жѐлтым отливом, словно усы у заядлого курильщика. Одет мешковато, но рубашка белая, чистая. – Есть смысл, – ответил я, подняв глаза на фигуру князя Владимира. – Какой?.. Как объяснить этому человеку, что вот уже свыше десяти лет я пишу в ЦК именно о том, о чѐм он спрашивает? Отвечаю моему собеседнику: это есть величайшая из всех формул, – формула Солнца. И даже больше, – формула Субстанции. Во всех религиях мира субстанция именуется Богом. Для меня слово Бог не является обязательным, однако оно меня и не пугает – субстанция есть объективная реальность, пребывающая за пределами наших ощущений. Именно поэтому она существует независимо от них. Материя, конечно, невидимая Природа. Лучевая ткань Мировой бесконечности. Субъект Творящий, из которого всѐ возникает и куда возвращается, после распада. Всѐ без исключения, – звезда, планета, человеческое тело.... Мой собеседник оказался более подготовленным для философского разговора, нежели я мог предположить. – Но ведь это метафизический материализм, возразил он. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 50 – Мы запутались в терминологической паутине, – сказал я с грустью. – И в этом наша трагедия. Начал ему объяснять: метафизика в историческом смысле – то же самое, что онтология. Слова-синонимы. Ленин никогда не выступал против онтологии как науки о бытии. Энгельс, конечно, выступал против метафизики. Однако, мне думается, что он выступал против тех еѐ форм, которые принимали мир застывшим, неизменным. Вот почему нужен был диалектический материализм. Но отнюдь не ради свержения онтологии. Еѐ свергнуть также нельзя, как и субстанцию. – Мудрено, – вздохнул мой собеседник. – Разумом всѐ равно этого понять нельзя. Можно только верить. – Вы – член партии? – спросил я. Старик смутился. Да. Ну и что же?.. – Для коммуниста мало одной веры – необходимо знание. – А вы разве знаете? Я промолчал. В самом деле: знаю ли я? Чтобы ответить на этот вопрос, надо как-то себя проверять. Знания проверяются в спорах, дискуссиях. Но со мной никто не спорил. И даже никто не желал побеседовать. Просто ответили: тебе не место в партии. Как я ни доказывал затем, что в моих взглядах нет ничего враждебного, – меня никто не слушал. Да именно в этом меня и обвиняли: ты метафизик, но не марксист. Обвиняли на основании писем, которые я посылал в ЦК. И каждый из обвинявших втайне думал: «Какой ты дурак! Знай себе то, что знаешь. Но зачем об этом куда-то писать? Да ещѐ в ЦК. Вот и доигрался». Собственно, не только думали, но и говорили. Предостерегали, что добром это не кончится. Однако я не мог не писать – это выше меня. И выше всех нас. Одно слово – Бог. Он же природа. То, о чѐм говорили Пифагор, Бруно, Спиноза, Сковорода: Бог есть природа, природа есть Бог.... – Если природа, то уже не Бог, заметил собеседник, которому я сообщил извечную формулу пантеистов. – Но она Субъект. Понимаете? – Вот именно! Мировая философия имеет два крыла. В ней существует субъект гносеологический, – то есть субъект познания. Это – я, вы, другие люди. Словом, человек. Но существует также Субъект Творящий. Если мы отвергаем онтологию, то вместе с ней отвергаем и субстанцию. А ведь не мы сотворили Вселенную, – она сотворила нас. Это, конечно, не ново. Так всегда и приходили к Богу. В самом деле: если Вселенная не является Субъектом Творящим, тогда следует искать такого Субъекта, который сотворил Вселенную, и самих нас. Существование такого Субъекта и опровергал марксизм. Но разве это даѐт нам право отрицать тот неоспоримый факт, что сама природа является Субъектом? Разве она не мать наша? Разве мы вышли не из еѐ чрева? Тогда кто мы и откуда? Вот почему гносеология без онтологии – это наука не помнящих своего происхождения. Мой собеседник не сказал того, что нередко мне приходилось слышать: «Зачем это вам нужно?». И я был ему за это благодарен. Мы оба не сговариваясь посмотрели в лицо Святого Владимира – посмотрели снизу, как малыe дети смотрят на отца. Казалось, он говорил нам: «Думайте, думайте! Не торопитесь с выводами. Вы так много совершили ошибок, что больше не имеете на них права». Каждый из нас думал о своѐм. Перед моим духовным взором проходила вся моя жизнь. Нечто подобное я испытал только тогда, когда лежал на бруствере, истекая кровью. Это было на подступах к Сталинграду, который вот-вот должен оказаться в железных тисках блокады. ...Тѐплая каменистая земля под ногами. Терпкий запах полыни – так пахнет моѐ детство. Вода, молоко – во всѐм привкус полыни. Я бегу за село встречать отца. Мне шесть лет. Отец работает на Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 51 шахте. С работы он обязательно заходит в лавку, чтобы купить колбасы и медовых пряников для меня. Вот он появляется на холме, я бегу ему навстречу. Он подхватывает меня и поднимает над головой. Моим глазам открываются необъятные степные дали с дымящимися терриконами, паутиной канатных дорог, бегущими «кукушками», – так назывались небольшие паровозы, вывозившие уголь из-под шахтных копров. Чувство мужской силы, чувство неба над головой, чувство мирового пространства, к которому приобщают меня могучие руки отца – вот, что осталось мне в наследство. Да ещѐ отцовский обушок, висевший под потолком. Да медная шахтѐрская лампа. Да шахта, которая любила отца и гордилась его подвигом. Могучие руки обожжены до костей. Обожжено всѐ тело – нет живого места на нѐм. Вместо кожи – мокрая простыня. На шахте случился пожар, отец бросился спасать товарищей. Их спас, а сам сгорел. Двадцать дней прожил он в страшных муках. Мать не подпускала меня к нему, – он не разрешал... ...Жестоко жил старый Донбасс. Шахта на шахту ходили с топорами. Мы, дети, обучались этой бессмысленной жестокости у взрослых. Лежу, побитый до полусмерти. Били камнями. И завалили камнями; думали – мѐртвый. Самому старшему из моих палачей не больше семи лет. И, мне столько же. Но я, всѐ же, очнулся и вылез из-под камней. То ли ночь вокруг, то ли я ослеп. Начал кричать. Кто-то услышал и потащил меня, окровавленного, к матери. Левый глаз навсегда остался бездействующим. Он невредим, но перебит зрительный нерв... ...Меня принимают в кандидаты в партию. Принимают люди, которых спас мой отец. Я кончаю десятилетку – первый грамотный в нашей семье! Отец, мать, старшие братья – никто из нас не умел даже расписываться. Шахта выдаѐт мне путѐвку в жизнь: поедешь в университет коммунистом. И вот я студент Киевского университета. Но это был 1939 год. Все мои сверстники уходили в армию. В моей группе остаются только девушки. Стыдно, – ты же коммунист. Уезжаю на Донбасс, ухитряюсь обмануть врачебную комиссию – я ведь полуслепой – и попадаю в дивизию НКВД им. Дзержинского. Дивизия Особого Назначения, предназначенная для охраны Правительства. Кремль, Мавзолей, дача Сталина и шоссе, по которому он ездит на дачу. Конные патрули по лесам. Военные парады, после которых мы, голубые конники Берии, поэскадронно прячемся в ближайших дворах. Подсумки набиты боевыми патронами. Зачем, почему? Мирные люди несут десятки тысяч портретов человека с усами, а усатый оригинал машет рукой своим неисчислимым копиям. Зачем боевые патроны?.. ...Грянула война. Нас, конечно, туда не пошлют, у нас – особое назначение. Рапорт за рапортом подаю комиссару – хочу на фронт. Попадаю на гауптвахту за свои сочинения. А выйдя оттуда, снова пишу. Наконец, мою просьбу удовлетворяют: откомандирован на курсы политработников в город Ново-Петергоф. К тому времени я уже был членом партии. ...Врачи очищают рану. Наркоз кончился, но я не подаю вида, терплю. Слышу их разговор. Они предрекают для меня мрачное будущее: постель, вечная постель!.. Кошмары ленинградской блокады. Год постели. Однако... – Врачи ошиблись. Я не только начал ходить, но и вернулся на фронт. Не в окопы, конечно. Работал инструктором пропаганды госпиталя, замполитом военного склада. А в 1946 году демобилизован по инвалидности. Жизнь моя сложилась так, что тѐмные стороны нашей действительности только слегка прикоснулись ко мне. Аресты на донецких шахтах в моѐм сознании не соединялись в общую картину – я не знал, что это была «вербовка» опытных забойщиков и проходчиков для Воркуты. От «гнилой интеллигенции» проку мало – в Гулаге также следует укреплять диктатуру пролетариата. Голод 1933 года гнал людей на Донбасс – шахтеры получали «подземный» паѐк. Я слышал о голоде, но не представлял всех его ужасов. У нас тоже было голодно, но люди не умирали. Поэтому таким ударом обрушился на меня 1956 год, когда из доклада Хрущева я узнал о преступлениях Сталина. Я и себя почувствовал виноватым в Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 52 этих преступлениях. На мне также когда-то красовалась голубая фуражка. Я гордился тем, что охранял Вождя... Перевернулась моя душа, прежним я уже быть не мог. Начались мучительные поиски: где корни ошибок, породившие сталинщину? Что-то не так с самой теорией. И если эту ошибку не отыскать, она останется в фундаменте нашего общества, как мина замедленного действия. А ведь у нас есть дети. Разве не за них мы истекали кровью в окопах?.. Старик прервал мои мысли неожиданным вопросом: – Скажите, вы во всѐм доверяете Марксу? – Как человеку, любящему людей, безусловно, ответил сдержанно. Его жизнь я считаю подвигом. – А как учѐному?.. Вопрос очень серьѐзный. На него ответить чрезвычайно трудно. Существует ли вообще такая наука – «Марксизм»? А если существует, то в какой части марксизм следует считать наукой в подлинном смысле этого слова? Конечно, фундаментом Марксизма является политическая экономия. Но почему же случилось так, что югославы идут своим путѐм, мы – своим? Китайцы признают только свой и албанский марксизм, всех остальных именуют ревизионистами. И что это такое, – ревизионизм? Маркс говорил: «Всѐ подвергай сомнению». Следовательно, если мы подвергаем сомнению самого Маркса, то это также можно считать марксизмом – в данном случае мы выполняем его самый сокровенный завет. И тогда всякий ревизионизм исчезает, – мы остаѐмся марксистами. Словом, «марксизмов» может быть столько, сколько найдѐтся толкователей. А ведь с подлинной наукой ничего подобного происходить не может. На всех языках, во всех странах Ньютон, Эйнштейн, Менделеев понимаются одинаково. Их выводы легко проверить на опыте. И тогда это есть наука. – Вы изучили Маркса? – спросил я. – Разве его можно изучить? Это ведь целый океан. Но в коммунизм я верю. – И я верю. Лет через пятьдесят люди будут строить города в Космосе. Можно ли представить частную собственность там, в небесах?.. – Да, это глупо. Вдруг я почувствовал, что этот человек гораздо ближе мне по духу, нежели можно ожидать от случайного собеседника. Я рассказал ему, за что меня подвергают гонениям. Я верю, что наука, объясняющая законы общественного развития, в принципе возможна, поэтому с уважением отношусь к Марксу. Он первый пытался применить научные методы к той сфере, которая вообще не подлежала научному объяснению, – к движению народов, к войнам и революциям. Однако он совершил большую ошибку; – и теперь мы за неѐ расплачиваемся. – И что же? Вы еѐ нашли? – В тоне старика чувствовалось недоверие и сочувствие одновременно. По-видимому, он сам долго ломал голову над этими проблемами, поэтому ему хорошо известно, сколько мучительных месяцев и даже лет мне пришлось пережить. – Думаю, что нашѐл, – сказал я. – С этого у меня всѐ и началось. Кратко рассказал, как едва не очутился в сумасшедшем доме. Спасла профессия, поэтам и фантастам не возбраняется фантазировать. Но когда я об этом начал писать настойчивее и тверже, дело приняло серьѐзный оборот. Впрочем, не стоит жаловаться. В прошлые времена со мной поступили бы так же, как Сталин поступил с Н.А. Вознесенским, который по его приказу был расстрелян в 1950 году. Расстреляв Вознесенского, Сталин тут же стал писать «Экономические проблемы социализма». Можно ли это считать простым совпадением? Конечно, здесь должна существовать какая-то связь. Известно, что Вознесенский работал над теми же проблемами. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 53 – Я слышал, – сказал старик, – что Вознесенский совершил какое-то открытие в области политической экономии. А Сталин его присвоил. – Вряд ли, – с горькой улыбкой возразил я. – Думаю, что это было не так. Почему, по-вашему, Энгельс не опубликовал четвѐртый том «Капитала»? У него было достаточно времени для его обработки, целых двенадцать лет. – Почему?.. – Мне кажется, всѐ дело в последней странице. Вы обращали на неѐ внимание? – Нет, не обращал. – К сожалению, никто не обращает. А Вознесенский, по-видимому, обратил. И показал Сталину. Так я думаю. Четвѐртый том тогда только готовился к печати. То, что было издано Каутским... Там много отсебятины. Научное издание четвѐртого тома началось после смерти Сталина. По архивам Маркса, полученным в Германии. Естественно предположить, что Вознесенский познакомился с ним ещѐ до выхода из печати. Вопросами политэкономии в Политбюро занимались два человека – он и Сталин. И самое главное: сталинские «Проблемы» – прямая противоположность тому, о чѐм сказано на последней странице «Капитала». Сталин словно бы испугался, что после его смерти победит именно этот неожиданный Маркс. Поэтому он и начал закреплять то, что взял от прежнего Маркса. – Вы так говорите, словно у Вас есть доказательства. – Доказательств нет, кроме последней страницы «Капитала». Но обратите внимание, как все эти исторические события совпадают по времени: Подготовка к печати четвѐртого тома, расстрел самого выдающегося экономиста и, наконец, сталинский вариант политэкономии социализма. Если это всего лишь совпадение, то не много ли их нагромоздилось за какие-то два-три года? Поймите: Сталин не мог не сознавать, что в «Экономических проблемах социализма» он оставляет завещание. Не мог он также не бороться за то, что вылепил собственными руками. А последняя страница «Капитала» всѐ разрушает. – Да, но Энгельс.... – Энгельс и раньше не соглашался с Марксом по поводу физиократов. А Маркс – всѐ больше и больше склонялся к ним. И вот оказалось: Маркс утвердил свою главную мысль посмертно. Сделал еѐ заключающей, подводящей итог всей его жизни. Нужно думать, что это явилось большой неожиданностью для Энгельса. – Простите, но я покамест не совсем понимаю, о чѐм идѐт речь, – неторопливо доставая сигарету, произнѐс старик. – Сталин тогда уничтожил не только Вознесенского, а всех, кто его близко знал. – Что же это за страница? – Она всѐ меняет, всѐ... Я посмотрел на часы. До бюро оставалось полчаса. – Но об этом нельзя говорить мимоходом. Это чрезвычайно серьѐзно. – Ещѐ бы! – Согласился старик. Если за неѐ такая борьба. Приду домой и сразу же еѐ разыщу. Говорите, последняя? – Да, последние идут только приложения. Старик затоптал брошенную сигарету. Его лицо стало суровым, словно он принял решение, от которого зависит вся его дальнейшая жизнь. Если вдуматься, то – что же тут удивительного? Маркс – не Бог, а только человек. А человек с человеком всегда имеет право не согласиться. И если Маркс понял, что ошибался... Он обязан был как-то заявить об этом. Я поднял синюю папку, лежавшую на скамейке. Это ещѐ один вариант моих объяснений того, что неизбежно вытекает из последней страницы «Капитала». Десять лет я об этом пишу в ЦК. – Десять лет. Но зачем я тащу эту папку в Горком? В различных партийных инстанциях – от писательского парткома до ЦК Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 54 КПСС – за десять долгих лет накопилось немало посланных мною папок. Не под каждой из них я сегодня мог бы поставить свою подпись. Дело это чрезвычайно трудное, осваивалось оно медленно. Со временем проблема становилась всѐ яснее – и я снова туда писал. Варианты, варианты. И со стороны онтологии, и со стороны гносеологии, а результат один: бюрократический дот ощетинился тысячами чернильных автоматов, нет на мне живого места – я весь замаран. Чѐрный человек, чѐрный, чѐрный... – Слушайте, дорогой, – обращаюсь я к собеседнику. Возьмите эту папку. Там сказано и о кресте, и о субстанции. Хотите? – Старик грустно улыбнулся… – Самиздат?.. Ладно уж, давайте. По своей земле ходим, не по чужой. Повсюду кровушкой нашей полита. Koгo мы должны бояться? – на секунду задумался. – Разве крест имеет отношение к последней странице «Капитала»? – Самое непосредственное. – Где же Вас искать? – В конце рукописи есть адрес. Вернѐте по почте. Или приезжайте. У нас грибов много. Старик тут же развязал папку, надел очки и прочѐл название моей работы: «Энергия прогресса». Что-то хотел спросить, но передумал. Пожав ему руку, я направился на бюро Киевского горкома партии. Чувствовал себя довольно бодро. Боли прошли, появилась твѐрдость в ногах, - я, уже не горбился. Не покидало чувство, что Святой Владимир с отеческой грустью смотрит мне вослед, благословляя меня поднятым крестом. Энергия прогресса Нет, это будет не совсем то, что осталось у старика. Здесь я изложу только главные мысли. Меня не покидает надежда, что когда-то представится возможность изложить всѐ гораздо шире и полнее. А покамест, по необходимости, приходится излагать конспективно. Вряд ли в подобном разговоре можно обойтись без цитат; однако, я постараюсь, чтобы их было как можно меньше. Думал ли ты, читатель, о том, что такое деньги? От нашего ответа на этот вопрос зависит так много, что можно смело сказать: из него, из ответа нашего, берут своѐ начало все жизненные пути – и личные, и общечеловеческие. Нужно ли делать революции, как и когда их делать или вообще они противопоказаны земным людям, – всѐ зависит от того, как мы ответили на главный вопрос: что такое деньги? Этим вопросом всегда занималась политическая экономия. Несмотря на некоторую неопределѐнность этой науки, без неѐ на земном шаре жить нельзя. Кстати сказать, неопределѐнности существуют даже в физике, однако, квантовая механика неплохо справляется со своими обязанностями. К сожалению, в политической экономии неопределѐнностей гораздо больше. И самая серьѐзная из них – ответ на вопрос, который мы только что поставили. Субстанция стоимости Ответ марксизма гласит: деньги – мера стоимости и средство учѐта воплощѐнного в товары общественного труда, который является субстанцией стоимости. Здесь мы, как будто, в самом деле, имеем исчерпывающий ответ. Далее следует классифицировать различные виды стоимостей (потребительная, меновая, прибавочная и т.д.) – и у нас должна появиться уверенность, что научный аппарат готов, можно с ним отправляться на горные тропы познания. Однако меня смущает понятие «субстанция», которое возникает в данном случае. К. Маркс повсюду употребляет в разном значении выражения («субстанция стоимости» и «общественная Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 55 субстанция»). По мнению Маркса, это есть не просто труд, а общественный труд, что очень важно. И всѐ же последуем его девизу: «Всѐ подвергай сомнению». Понятие «субстанция» употребляется тогда, когда мы действительно подходим к вершинам познания. В религии это Бог, в диалектическом и метафизическом материализме – материя. Мы имеем возможность задать следующий вопрос: «Что есть субстанция вещества?». Однако нелогично звучит, вопрос: «Что есть субстанция материи?». Вещество не есть – это только относительное состояние материи. Так его определяет В.И. Ленин. И это вполне справедливо. Вещество распадается до лучевых потоков, выделяя при этом огромное количество внутренней энергии. Материя, в отличие от вещества, не исчезает и не возникает. Она, материя, и является субстанцией всего существующего и происходящего. Может ли в мире существовать несколько субстанций? Мне кажется, что даже сам этот вопрос выглядит абсурдно. Это всѐ равно, что спросить: может ли у человека быть несколько матерей? Мать всегда одна и только одна. Но тогда, возможно, существуют какие-либо подсубстанции, которые можно использовать в различных науках в качестве рубежа нашего познания? В природе таких «подсубстанций» нет. Если они появляются в каких-то теориях, то это не есть субъективная реальность, а всего только условный термин, существующий ради самой теории. Уберите эту придуманную «субстанцию» или «подсубстанцию» – и теория, некогда выглядевшая весьма величественно, развалится у вас на глазах. Найдутся читатели, которые скажут: «Политэкономия – особая наука, еѐ нельзя путать с естествознанием. А вы предъявляете к ней точно такие требования, какие можно предъявить только к eстественным наукам». Хорошо, пусть будет «особая». Но в этой «особой» науке в качестве субстанции принимается категория сугубо физическая – труд. Пусть он будет общественный – это, в сущности, дела не меняет. Из этого дополнительного условия следует то, что нас интересует труд не отдельной клетки, а всего организма в целом. Сколько энергии при этом вырабатывает отдельная клетка (человеческое существо или даже предприятие) – мы не знаем, да нам это и знать не обязательно. Мы принимаем в расчѐт совокупный труд целого народа или даже человечества. Так ставит задачу политическая экономия; – и я против этого возражать не собираюсь. Возражения возникают вот в какой части. Труд и работа - понятия тождественные. Мы трудимся или работаем – это одно и то же. Но когда вместо слова «труд» употребляется слово «работа», – политэкономия из «особой» науки превращается всего лишь в особую отрасль физики. Конечно, речь идѐт о физике в аристотелевском смысле, но, всѐ же, это физика, а не что-либо иное. И тогда злобные заклинания, не позволяющие нам «путать» физическое и социальное, выглядят обыкновенным шаманством. Итак, заменяем понятие «труд» понятием «работа». Отсюда получаем: субстанцией стоимости является совокупная работа общества. Как будто ничего не изменилось. Однако двинемся дальше. Энергия и работа измеряются в одних и тех же единицах мер – в эргах и джоулях. Следовательно, их также можно считать синонимами. Таким образом, при помощи логических преобразований – в конечном счѐте получаем следующее: СУБСТАНЦИЕЙ СТОИМОСТИ ЯВЛЯЕТСЯ СОВОКУПНАЯ ЭНЕРГИЯ ОБЩЕСТВА. Внимательно проследив за ходом мысли, читатель убедится, что в фундаментальной формуле К.Маркса, мы по существу ничего не изменили. Однако, то, что нами здесь получено – уже, собственно, не марксизм. Здесь возникают иные социальные акценты. Практические выводы также иные. Совокупная энергия общества – это не обязательно человеческий труд. Арабские шейхи, которые своими неумеренными притязаниями потрясают промышленный мир, просто сидят на нефтяных скважинах – трудиться им нет надобности. За них работает общечеловеческая Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 56 терпимость, не позволяющая удалить собаку, сидящую на копне сена: и сама не ест, и другим не даѐт. Резкость здесь уместна, – вряд ли мусульманских божков можно считать благодетелями своих народов. Между тем, именно они определяют мировую стоимость. Они, а не труд миллионов западных рабочих, которых угнетает экономический кризис. Следовательно, стоимость, прежде всего, определяется богатством энергетических источников, которые человек использует для своего прогресса. Его труд лишь направляет энергию, накопленную природой. Он – проводник, но не генератор энергии. Сам же генератор следует искать в природе. Во времена К. Маркса физический труд человека занимал весьма заметное место в производстве. Конечно уже и тогда, основным источником энергии в промышленности были не человеческие мышцы, – паровые машины питались углѐм. Однако уголь добывали вручную. Поэтому казалось, что первичным источником энергии является человеческий труд. Вот по какой причине он оказался в теории Маркса основой стоимости или субстанцией, что, в общем, одно и то же. Но пойдѐм дальше. Прав ли К. Маркс вообще, употребляя категорию субстанции по отношению к человеческому труду? «Философский словарь», изданный АН УССР в 1973году, в статье «Субстанция» утверждает: «Образец диалектико-материалистического употребления категории субстанции дал К. Маркс в «Капитале». Анализируя понятие стоимости, он показал, что субстанция стоимости, не зависящая от различных форм еѐ проявления, есть «человеческий труд». Следует оговориться, что этот словарь, в отличие от московских изданий подобного рода, в общем и целом даѐт правильное определение субстанции: это есть материя, как субъект всех своих изменений. То же самое утверждал украинский институт философии и десять лет назад в энциклопедической статье о субстанции. Киевские философы последовательны в этом вопросе: субстанция есть философская категория, которая характеризует материю как субъект. А вот как понимают категорию субстанции юдо-митинцы, которых с полным правом можно считать отцами вульгарного материализма в нашей стране: «Материалисты под субстанцией понимают нечто существенное». И это не оговорка, нет! Это система взглядов, которая упорно, последовательно проводится философской школой П. Юдина в течение сорока лет. Глупо, вульгарно, антинаучно. И, кстати говоря, совсем не по-ленински. Ленин за веществом не признавал права на объективную реальность, существующую вне нашего сознания: это всего лишь состояние материи, но не самоѐ материя. Но не будем подробно останавливаться на тех нововведениях, которыми «обогатили» ленинскую философию юдо-митинцы. По нашим представлениям, их писания находятся за пределами философии. Вообще, это всего лишь угодливое политиканство, обслуживающее невзыскательные умы некоторых высокопоставленных столоначальников. Вернѐмся к «общественной субстанции» К. Маркса, – можно ли считать еѐ образом употребления категории субстанции, как утверждают киевские философы? Из упомянутой статьи следует, что субстанцией всегда является только материя, а не какой-то процесс. Она, материя, есть субъект всех своих изменений, то есть всех без исключения процессов, протекающих как на земле, так и повсюду в Космосе. Труд, работа, энергия и даже самоѐ жизнь – это субстанциональные процессы, но отнюдь не сама субстанция. Субстанция находится где-то за порогом всех превращений – там, где дальнейшие превращения уже невозможны. Даже юдинский «Философский словарь» в этом случае совершенно прав: «Субстанция – неизменная основа всего существующего, сохраняющаяся при всех превращениях, в отличие от конкретных изменяющихся предметов и явлений». Как юдинцы при этом умудряются объявить субстанцией «нечто вещественное» – это известно только Господу Богу. Чтобы узаконить Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 57 вещество в роли субстанции следует, прежде всего, уничтожить атомные реакторы, так как они со всей очевидностью доказывают, что вещество ни в коем случае не является неизменной первоосновой всего существующего. Итак, труд не есть материя; – он есть процесс материальный и духовный одновременно. Он, конечно, не субъект, а только активное проявление. Именно поэтому труд не может быть субстанцией. «Постойте! – возразит читатель, привыкший подвергать сомнению всѐ, кроме марксизма. – Мы вышли из рамок. Следует говорить не о природе вообще, а только о деньгах, – о стоимости как таковой. В широком смысле субстанцией, конечно, является материя. Это ясно. Но в качестве субстанции стоимости следует принимать общественный труд. Он есть источник всякого богатства». Возразим нетерпеливому (и к тому же нетерпимому!) приверженцу «общественной субстанции» словами самого же Маркса: «Труд не есть источник всякого богатства. Природа (подчѐркнуто Марксом – М.Р.) в такой же мере источник потребительных стоимостей (а из них-то ведь и состоит вещественное богатство!) как и труд, который сам есть лишь проявление одной из сил природы, человеческой рабочей силы». Так что же, в конечном счѐте, является субстанцией стоимости труд – или материя? Из приведѐнного высказывания следует, что субстанцией стоимости оказывается материя, природа. Мне возразят: «Вы путаете стоимость и потребительную стоимость – это безграмотно!». Но с какой точки зрения безграмотно? – вот вопрос. Безграмотно с точки зрения К. Mapкca или с точки зрения мировой политэкономии и здравого смысла вообще? Вдумаемся в приведѐнные выше слова К.Маркса, сказанные им по поводу Готской программы, которая начиналась так: «Труд есть источник всякого богатства и всякой культуры». Маркс возражает, – нет, не труд, а природа. Человеческий труд «…есть проявление одной из сил природы». Здесь я не собираюсь спорить с К. Марксом – под этим определением труда можно подписаться обеими руками. Однако Маркс в данном случае отрицает самого себя, – то есть придуманную им «общественную субстанцию». Пусть не столь явственно, как на последней странице «Капитала», куда мы ведѐм читателя, но всѐ же отрицает. Субстанцией всех видов стоимостей является природа, поскольку она есть субстанция самого труда. Природа и материя в данном случае выступают как синонимы. Впрочем, синонимами их следует считать всегда, если речь идѐт о природе в целом, то есть о Вселенной. Природе, конечно, деньги не нужны - они нужны только человеку. Работа, энергия повсюду измеряется в эргах и джоулях. Однако человеческая работа в эргах измеряться не может – для еѐ измерения необходимо нечто подвижное, текущее. Так появляются деньги, – отражение субстанции. Еѐ измерительный инструмент. Но разве отсюда следует, что иные средства измерения обращают работу из явления физического в явление, вытекающее из какой-то совершенно иной субстанции, нежели материя? Какой же это материализм? Разве только по своему названию, а не по существу. А ведь это условие (нельзя «путать» физическое и социальное) позволило проделывать с политической экономией такие фантастические трансформации, что она вообще перестала быть наукой – от неѐ осталась голая апологетика. Именно это мы и намерены показать на примере политэкономии социализма, которая в течение сорока лет разрабатывается в нашей стране под общим идейным руководством тех же юдо-митинцев. И ещѐ один весьма важный факт: повсюду выступая против метафизики (даже в еѐ материалистических формах) наши философы не желают замечать, что в основе теории Маркса стоит субъективный идеализм. Это, несомненно, так как все корни марксистской теории Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 58 погружены в придуманную Марксом «субстанцию», которая отсутствует в самой природе. Она появилась в голове Маркса, как его субъективное отражение действительности. Есть извечный принцип: то, что не материя – идея. И наоборот. Поскольку «общественная субстанция» не есть материя, – она есть всего лишь субъективная идея К. Маркса. Но не больше этого!.. Как мы увидим из дальнейшего, эта теория зиждется на формальном различии двух видов стоимости, – потребительской и меновой. То есть сначала возникает научный аппарат, затем данный аппарат до такой степени абсолютизируется, что в угоду ему подгоняется анализ явлений природы и общественной жизни. Однако разница между потребительной и меновой стоимостями весьма относительна. Прикуривая от дерева, подожжѐнного молнией, я пользуюсь потребительной стоимостью - то есть тем, что представила в моѐ распоряжение сама природа. Но когда я зажигаю спичку, немедленно вступает в силу «общественная субстанция»: спичка - продукт человеческого труда. Однако меня интересует не спичка, а сам огонь. Является ли он продуктом «общественной субстанции» или всегда остаѐтся детищем самой природы?.. Поэтому, когда мы говорим о субстанции стоимости, – еѐ определение трудом не только сомнительно, но вообще неверно. В данном случае мы злоупотребляем термином «субстанция», – самым великим из всех человеческих понятий. Субстанция есть то, о чѐм нельзя спросить: «Что есть еѐ субстанция?» Или, например, можно спросить: «Что есть субстанция света?». Но как на это ответить? Мы знаем, что фотон обладает нулевой массой покоя. Нуль массы - это и есть нуль вещества. Современные достижения физики убеждают нас в том, что свет является субстанцией всякого вещества, – живого и неживого. Но вещество не является субстанцией света. Следовательно, свет есть субстанция самого себя. О труде мы вправе спросить: «А что является его субстанцией?». Ответ: рабочая сила. Вопрос: а что есть субстанция рабочей силы? Ответ: пища. Вопрос: а что является субстанцией пищи? И только здесь, кажется, мы подходим к истинной субстанции, так как дальше идти некуда: «Пища служит источником силы в нашем организме, потому, что она ни что иное как консерв солнечных лучей. Человек вправе величать себя сыном солнца». Так писал К.А. Тимирязев в своей замечательной книге «Жизнь растений». То, что не есть субъект, не является также субстанцией. Но может ли процесс (труд, работа, энергия) быть субъектом? Конечно, не может – это всѐ равно, что именовать отцом или матерью не людей, нас породивших, а только половой акт… Поэтому весьма распространѐнное утверждение, что, дескать, «труд создал человека», так же ошибочно, как и «общественная субстанция». Прав Тимирязев, но не Маркс: человек действительно сын Солнца, сын Света, сын Субстанции. Однако, не сын своего собственного труда, который у Маркса выступает в роли некоего мистического субъекта. Существует и такой поворот мысли: коль субстанция есть субъект (это признается всеми последовательными материалистами), то, возможно, субстанцией стоимости является сам «общественный человек»? Однако человек в роли субстанции стоимости может рассматриваться только работорговцами. В практической деятельности так его рассматривал Сталин. Ему был дорог Маркс именно своими ошибками. Поэтому Сталин и закрепил их в своих произведениях в виде единой социалистической истины - они подводили теоретический базис под архипелаг Гулаг. Маркс и физиократы Была ли политэкономия когда-либо наукой в более точном смысле, чем у Маркса? Еѐ альфой и омегой является определение субстанции стоимости, – то есть поиски ответа на вопрос: что такое деньги? Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 59 В истории нередко случается так, что детские ответы на проклятые вопросы приводят к более надѐжным результатам, нежели ответы лукавых мудрецов. Так случилось и с наивными представлениями средневековья, получившими своѐ выражение в теории меркантилистов: субстанцией стоимости (денег) являются деньги, – их кругооборот. Деньги производят деньги, поэтому следует торговать, торговать!.. Определение субстанции ошибочно, однако вывод правильный: стоимость должна свободно, беспрепятственно двигаться по артериям общественного организма, ибо еѐ субстанцией, в конечном счѐте, является солнечный свет. Он есть субстанция всего живого на земном шаре. Это сегодня ясно даже школьникам – общие понятия об учении Тимирязева и Вернадского даются в десятилетке. Только академик Опарин продолжает упорствовать, пытаясь реализовать юдомитинскую «философию» в главной проблеме современного естествознания: в вопросе о происхождении жизни. Коль по «учению» юдо-митинцев (а они унаследовали его от Сталина!) под субстанцией следует понимать «нечто вещественное», то и самоѐ жизнь надо как-то сфабриковать из земных материалов. Трудную задачу поставил перед собой Опарин!.. Итак, истинной субстанцией стоимости является Космический Свет. Это за его счѐт обогащаются энергией злаки и другие растения. Животное питается растениями, человек питается хлебом и мясом животных – так солнечный свет поступает в кругооборот, охватывающий всю биосферу. Но люди не могут возить за собой мешки с зерном, – это очень громоздко. Огонь когдато добывался из лесных пожаров. Сегодня и лес, и огонь упрятаны в спичечную коробку. То же самое произошло с зерном и мясом – их упрятали в кошельки: денежные знаки являются отражением некоего количества зерна и мяса. «А остальные товары? – спросит читатель. – Разве мы покупаем только пищу?». Нет, не только пишу. Однако другие товары производятся тогда, когда есть пища. Производя одежду, обувь, автомобили и так далее, мы расходуем на их изготовление некоторое количество энергии, полученной нами от Солнца в виде пищи. Сами того не сознавая, мы, как и раньше, до изобретения денег, – всѐ, нами производимое, оцениваем количеством хлеба. Когда нет хлеба, самые дорогие вещи теряют стоимость – они нас больше, не интересуют. Меркантилисты интуитивно уловили главное свойство денег: это есть идеальные проводники солнечной энергии на земном шаре. Когда на их пути возникают искусственные преграды, происходит замыкание и, в конечном счѐте, разрушение системы. В пределах естествознания своего времени истинно научный ответ на эти трудные проблемы дали физиократы. Впрочем, они дали гораздо больше, чем позволяло естествознание второй половины XVIII столетия. К.Маркс совершенно справедливо именует их отцами современной политической экономии. Не прав он только в том, что именует их экономию политической, она не политическая, а физическая. Политической еѐ сделали А.Смит и А.Риккардо, – авторы теории трудовой стоимости. Маркс усугубил их ошибки тем, что вообще оставил от этой теории голую политику. Создатель Физиократической теории Франсуа Кенэ был королевским врачом. Отлично зная физиологию человеческого организма, он начал вдумываться в физиологию общества. Кенэ пришѐл к выводу, что общество в целом существует по тем же естественным законам, по которым живѐт отдельный организм. Вначале производится пища, затем возникает потребность в других товарах. Иной последовательности быть не может. Но дело не только в этом – это понятно любому человеку. Физиократы решили более сложную задачу: откуда прибывает прибавочная энергия на земной шар? Растут города, увеличивается население, а ведь это, в конечном счѐте, - общечеловеческий прирост энергии. За счѐт чего он происходит? Что стоит в основе энергии прогресса? Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 60 Подробно исследовав земледелие, Кенэ пришѐл к следующим выводам. – Природа земледелия такова, что оно, земледелие, способно умножить наш труд. Понять это довольно легко. Никто бы не стал пахать землю, если бы злаки несли в себе такое же количество энергии, каким обладает трава. Скотоводческие народы не смогли создать развитых государств. Почему? Потому, что их энергетический баланс был основан не на злаках, а на дикорастущих травах. Они же, травы, по энергетическим показателям гораздо ниже злаков; у трав нет самого главного, – колосьев с зерном. Есть только стебли. Но стебли есть также и у злаков: солома всегда использовалась для кормления животных наряду с сеном. Злаки несут пищу для людей и животных одновременно: зерно плюс солома. Травы кормят только животных, а человек получает молоко и мясо. Хлеба у него нет, поэтому нужна несоизмеримо большая площадь земельных угодий, чтобы прокормиться одному человеку. Перенаселѐнность наступает уже тогда, когда человек с человеком даже встречаются не каждый день – так мало людей. О появлении городов в данном случае даже и думать нельзя. Простые расчѐты убеждают нас в том, что земледелие неизмеримо увеличивает прирост солнечной энергии на земном шаре – за счѐт зерна, конечно. Тот, кто работает в земледелии, способен производить больше, чем нужно ему и его семье для удовлетворения собственных нужд. Следовательно, излишки можно обменять на какие-то полезные вещи. Появляются люди, которым уже не нужно заботиться о производстве пищи – они производят серпы, плуги, бороны. Это, в свою очередь, усиливает производительные способности земледелия. Оно теперь способно кормить ремесленников, воинов, королевский двор. Развивается наука и культура. Прочертив эту схему, мы поставим точку. Всѐ остальное читатель должен домыслить сам. Теперь он легко поймѐт, как и почему появились деньги. У них всегда было одно и то же назначение: мгновенно оценить, – сколько в данном пункте в данный момент времени протекло солнечной энергии. Деньги никогда не были ничем иным, кроме эквивалента солнечной энергии, текущей по экономическим артериям. Маркс, пытаясь опровергнуть теорию физиократов, возражает: конечно, прирост органического вещества в сельском хозяйстве существует, но ведь он проявляется не без труда. Как будто верно. Однако вдумаемся в следующий пример: бросается в землю зерно, которое вскоре умирает. Но сама его смерть из одного зерна рождает 20 ÷ 30 зѐрен. Разве это дело рук человеческих? Ведь из одного килограмма железа мы никак не можем изготовить 30 килограммов гвоздей. Где же мы видим прибавку, от собственных рук? Есть только изменение формы вещей. Отсюда следует перейти к вопросу: происходит ли прибавка солнечной энергии за счѐт других видов человеческой деятельности или она возможна только в земледелии? Ни люди, ни машины принимать солнечную энергию не могут – это делают только растения. Следовательно, прибавочная стоимость возникает лишь в земледелии. Сначала она возникает в виде ренты, затем в процессе движения по экономическим артериям преобразуется в промышленную прибыль. Не могут люди вложить больше энергии в строительство домов, заводов и т.п., чем потреблять еѐ в пище – против этого восстает закон сохранения и превращения энергии. Однако, здесь необходима следующая оговорка. Из сказанного выше не следует, что промышленность не влияет на земледелие. Возникая из недр земледелия, затем и сама включается в фотосинтез, то есть начинает производить капитал. Но она его производит только исключительно при помощи земледелия. Другого органа для приѐма солнечной энергии у неѐ нет. Чтобы лучше понять, в чѐм состоит ошибка авторов теории трудовой стоимости (А. Смит, А. Риккардо, К. Маркс), приведѐм следующий пример. Допустим, некто пожелал стать энергетиком. Естественно, первым делом, он обязан разобраться, откуда поступает электроэнергия на предприятия и в городские квартиры. Увидав Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 61 провода, он пошѐл по линии и дошѐл до трансформаторной будки. «Эврика!» – восторженно вскрикнул наш энергетик. Затем, надолго замкнувшись в кабинете, начал строчить том за томом, создавая собственную школу энергетики. То обстоятельство, что до электростанции он так и не дошѐл, – ни для него, ни для его последователей не имело значения. Они из года в год упорно твердили: электроэнергия производится в трансформаторной будке – и нигде больше... Читатель возмутится: «Это невозможно!». И будет, конечно, прав. Но в марксизме это почему-то оказалось возможным. Теория трудовой стоимости несостоятельна, прежде всего, потому, что она нарушает закон сохранения и превращения энергии. Тут уж политикам придѐтся умолкнуть – в дело вступает физика! А поскольку политэкономия возникла тогда, когда победила теория трудовой стоимости, то приставка «полит» должна быть отброшена: реально существует только физическая экономия, основанная школой физиократов. Во времена Ф. Кенэ законы фотосинтеза ещѐ не были изучены. Никто не говорил о солнечной энергии. Люди думали, что Солнце даѐт нам только тепло, а всѐ остальное делает сама земля. Поэтому физиократы выводили прибавочную стоимость («чистый продукт») из способности земли родить, умножать богатство. Они ставили в основу накопления богатств – прирост живого вещества. В промышленности этого прироста нет, – следовательно, промышленность с этой точки зрения бесплодна: она только придаѐт новую форму телам, – глину превращает в кирпичи, шерсть – в одежду и т.д. Промышленность является производителем формы, но не материи. А всѐ, что не материя – есть образ, идея. И ничего больше!.. Однако, идея в виде плуга (он-то ведь не просто кусок железа!) начинает наращивать материю в виде солнечных лучей, сгустившихся в пшеничном зерне. Так на Землю приходит Творящий Свет, чтобы стать человеком и одержать победу над силами тьмы, хаоса, смерти. Вот что по этому поводу говорил известный в своѐ время физиократ Ф. Паолетти: «Такое увеличение количества материи, каким являются произведения земли, несомненно не имеет и никогда не сможет иметь места в промышленности, которая даѐт материи только форму, только видоизменяет еѐ; поэтому промышленность ничего не создаѐт. Но промышленность, возражают мне, придаѐт материи форму, следовательно – она производительна; ибо она представляет собой производство – если не материи, то формы. Хорошо, я этого не отрицаю. Но это не создание богатства, а наоборот, – не что иное, как расход». В самом деле, разве промышленность обогащает земной шар новой прибавочной энергией непосредственно – без участия земледелия? Она поглощает уголь и нефть, которые накоплены Землѐй за счѐт фотосинтеза прежних эпох: И если даже представить, что вся промышленность уже работает на атомной энергии, то и тогда это всего лишь расход: запасы урана не вечны. Нас ободряет вера в то, что люди когда-нибудь обуздают термоядерную энергию. Однако даже она в абсолютном смысле для земного шара не является прибавочной: ради еѐ производства придѐтся расходовать водород, которого довольно много в наших океанах. Но всѐ же это – земная энергия, – та, которая законсервирована природой в земном веществе. А прибавочная – значит внешняя, пришедшая к нам из Космоса. Такой энергией, – вечной, неистощимой (!) – способно обогащать нас только Солнце. И самое главное: прибавочная энергия Солнца прибывает к нам в виде живого вещества, которое физиократы ставили в основу энергии прогресса. Именно так (энергия прогресса) можно назвать дар природы, – понятие физиократов, которое у них тождественно «чистому продукту». В более поздних теориях «чистый продукт» получил наименование «прибавочной стоимости». И сразу всѐ затемнилось – перед глазами остались только денежные знаки, а то, что стоит за ними, Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 62 растворилось в неизвестности. В таком затемнѐнном виде прибавочная стоимость выступает в «Капитале». Что из этого вышло - показывает нам сама история. Фотосинтез вырабатывает ежегодно на земном шаре 150 миллиардов тонн живого вещества – по 128 тонн на каждого земного человека! Вот где находится истинный генератор энергии прогресса. Мы могли бы назвать субстанцией стоимости фотосинтез. Однако, фотосинтез тоже не субстанция, а субстанциональный процесс. – Истинной субстанцией является Творящий Свет как единственный Субъект всякого производства. Маркс – всего этого не понимал. В «Капитале» он качественно не различает вещества органического и неорганического, – не сознаѐт того, что именно органическое (пища) стоит в основе производства всех других товаров. Вот, например, он пишет по поводу «чистого продукта» физиократов: «Этот последний физиократы опять-таки понимают неправильно. Они считают его чистым продуктом потому, что, например, пшеницы получается больше, чем съедают фермер и рабочий; но ведь и сукна производится больше, чем его нужно производителям сукна, – рабочему и предпринимателю». Мы могли бы спросить у Маркса: пшеница сама себя воспроизводит, но воспроизводит ли себя сукно? Его воспроизводит та же пшеница человеческими руками. Или Солнце – так будет точнее. Достаточно сравнить высказывание Маркса с тем, что говорил Ф. Паолетти, и мы поймѐм, до какой степени Маркс далѐк от научного мышления. И это весьма странно: физиократы появились на целое столетие раньше Маркса. Философия, общие представления о космических взаимосвязях, отличие живого от неживого, причины от следствия – всѐ это отступает на второй план перед величественной бухгалтерией, разработкой которой занята голова К. Маркса. Он и прибавочную стоимость выводит из чистой бухгалтерии, совершенно не сознавая, где находится еѐ первичный источник. Аля него она возникает только на счѐтах, но не в поле, где произрастают злаки. Поразительно: Маркс даже не скрывает того факта, что его прибавочная стоимость произрастает только из формы теории: «Актѐр, например, и даже клоун, является в соответствии с этим производительным работником, если он работает по найму у капиталиста (антрепренѐра), которому он возвращает больше труда, чем получает от него в форме заработной платы; между тем, мелкий портной, который приходит к капиталисту на дом и чинит ему брюки, создавая для него только потребительную стоимость, является непроизводительным работником». Абсолютизировав различие между видами стоимости (конечно, относительное различие!), – он отсюда выводит прибавочную стоимость. Впрочем, он сознаѐт, что дальше формы теории он не пошѐл: «Здесь мы имеем такую характеристику труда, которая проистекает не из его содержания или его результата, а из его определѐнной общественной формы». – Убийственное признание! Мир грохочет миллионами новых машин, разрастаются Нью-Йорк и Лондон, – человечество обогащается прибавочной энергией. Но эта энергия, по Марксу, появляется не из содержания или результата нашего труда, а всего лишь из «определѐнной общественной формы». Но кто изобрѐл эту форму? Портной выполняет одну и ту же работу, однако всѐ зависит от того, где он еѐ выполняет, – форма, форма должна первенствовать, ибо вся прибавочная энергия земного шара произрастает из бухгалтерской книги. Достаточно клоуну попасть не в ту графу, и он уже прибавочной стоимости производить не будет. Будто, кривляясь перед зрителями, повизгивая и кувыркаясь, он раньше еѐ производил! Уму непостижимо, как можно было до всего этого додуматься через сто лет после Ф. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 63 Кенэ. И уж совершенно трудно понять, почему умные люди не замечают этих нелепостей через сто лет после Маркса, в наш-то космический век!.. Так возникает «общественная субстанция», – возникает из форм учѐного, но не из объективной реальности как таковой. То же самое происходит у Маркса с поваром: повар в ресторане производит прибавочную стоимость; повар, работающий у капиталиста на дому, производит только потребительную стоимость, но не прибавочную. Академики от Марксизма полагают, что учебники физики пишутся не для них. Иначе они бы задумались над вопросом: как могла дожить, до нашего времени теория, которая нисколько не лучше теории «вечного двигателя»? Закон сохранения и превращения энергии – главнейший закон мироздания. У Маркса он попирается столь явно, что становится стыдно за земного человека вообще. Правда, следует оговориться, что всѐ это пришло к Марксу от А. Смита, однако, Маркс его не опровергает, а наоборот, соглашается с ним. И соглашаясь, возводит на этом фундаменте огромное сооружение, которое сегодня именуется марксизмом. На самом же деле и портные, и повара, и даже рабочие, производят услуги, а не прибавочную стоимость,- еѐ можно производить только в земледелии, где злаки принимают новую, прибавочную энергию Солнца. Как всѐ это происходит: «Дайте повару некоторое количество гороха для приготовления обеда; он сварит его, как следует, и в готовом виде подаѐт Вам на стол, но подаѐт он то же количество, которое получил; наоборот, дайте такое же количество гороха огороднику, чтобы он вверил его земле, и он, в своѐ время возвратит Вам по меньшей мере вчетверо больше полученного. Это и есть настоящее и единственное производство». Так понимает производство физиократ Ф. Паолетти. Его выводы легко проверить на опыте – и по сему это есть подлинная наука. Но каким образом можно подтвердить «субстанцию» К.Маркса? Ведь еѐ нет, этой «субстанции», – она существует только в воображении К. Маркса. В этой «субстанции» нет ни одной калории – она, в самом деле, есть «ничто». Тогда как же быть с эксплуатацией – разве еѐ тоже нет? Нет – эксплуатация существует. Но в том-то и дело, что совокупным фондам общества от неѐ нет никакой прибавки. Это потеря для рабочих и прибыль для капиталиста. Не больше, чем карточная игра. Здесь существует огромная моральная проблема. Однако экономических теорий на этой почве строить нельзя. Более того, эксплуатация не обогащает государство, а ведѐт его к неминуемой гибели. Но, может быть, Маркс не сознавал того, что его теория далека от объективной реальности? Иногда он сознавал это. Однако Маркс вполне сознательно поставил перед собой задачу любой ценой разрушить теорию физиократов: «Для того, чтобы сохранить категорию не только определения величины стоимости различной величиной рабочего времени, но и определение субстанции стоимости общественным трудом, требуется отрицание абсолютной земельной ренты» (подчѐркнуто Марксом – М.Р.). Сказано это по поводу А. Риккардо – сказано вскользь, между прочим; но разве сам К.Маркс не поступает таким же образом? Он привык мыслить на бумаге – поэтому иногда остаются свидетели, позволяющие нам понять побудительные причины его многолетних трудов. Теория физиократов и теория Маркса рядом ужиться не могут – это ясно. Поэтому следует отрицать очевидное, – отрицать упорно, на сотнях и тысячах страниц. Зачем это нужно Марксу? Неужели его ведѐт одно только тщеславие? У нас нет оснований так думать. Но всѐ же приходится сделать вывод, что Маркс не учѐный, а только политик. Дело в том, что отдельные физиократы (Шмальц, например), твердили: коль существует Дар Природы, «…то на каком разумном основании можно было бы лишить его (помещика – М.Р.) этого дохода?»… Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 64 Маркс не против Шмальца и ему подобных аргументов в законах природы – и поэтому он «ниспровергает» законы природы ради политических целей. Цель у него благородная, однако, она достигается ценой потери научной истины. Можно ли оправдать подобные методы борьбы? Нет, нельзя! История доказывает, что одна ложь порождает другую – и тогда потомки барахтаются в кровавом болоте лжи... Подчас он словно забывает о своей обязанности отрицать – отрицать во что бы то ни стало (!); – и тогда у него появляются следующие строки: «Первый довод в пользу того, что производителен всего лишь земледельческий труд, состоит в том, что он является естественной основой и предпосылкой для самостоятельного существования всех других видов труда». Но разве этого мало? Этот первый довод отлично разъясняет, где именно находится истинная субстанция прибавочной стоимости – второго бы уже искать не следовало. Однако Маркс уходит от него, чтобы «опровергать» само Солнце, – его творческую силу. Иногда Маркс сознаѐт, что физиократы сумели объяснить прибавочную стоимость более глубоко, нежели это делают другие политэкономы, – Смит и Риккардо, например. Он пишет, что взгляд физиократов на земельную ренту «…был вполне правомерен в своѐм более глубоком смысле, так как физиократы оценивали земельную ренту, как единственную форму прибавочной стоимости». И всѐ же, сознавая это, – правомерность и глубину теории физиократов (!) – Маркс продолжает еѐ отрицать во имя утверждения «общественной субстанции». Здесь мы имеем право предъявить ему претензии морального порядка: «О, великий учитель! Как же ты можешь отрицать абсолютную земельную ренту физиократов, когда сам признаѐшь, что она «правомерна в своѐм более глубоком смысле? Ты, конечно, делаешь это в интересах рабочего класса (иначе невозможно доказать необходимость его диктатуры), поэтому я, сын донецкого шахтѐра, должен быть тебе благодарен за это». Что же, я, действительно, за многое благодарен Советской власти – это моя власть! Например, благодарен за то, что она научила меня читать и писать. Но я, кажется, не в долгу перед ней, поэтому имею право сказать: За экономическую неразбериху, за преступные жертвы, за бюрократический гнѐт над каждой живой мыслью – нет, за это я тебе благодарным быть не могу! А ведь это возникло потому, что ты сам себя уговорил: «требуется отрицание». Отрицание того, что ты caм считаешь и правомерным и более глубоким. Отрицание Космической истины!.. Но Маркс поплатился за это жизнью: тысячи страниц отрицания, чтобы на последней вернуться к тому, что он всю жизнь отрицал! Была ли эта ошибка научной или только политической – пусть об этом судит сам читатель. Время от времени его выводы звучат почти кощунственно: он договорился до того, что даже землю объявляет только орудием эксплуатации рабочего класса. Надо уточнить – земля в данном случае, – это почва, гумус. Слой, содержащий в себе огромное количество солнечной энергии, накопленной за счѐт деятельности растений, животных и насекомых. Миллион лет потребовалось Солнцу, чтобы создать его на земном шаре. Это из, него произрастает всѐ живое. Вceгда, во все времена, почва выступала в роли богиниМатери: у древних египтян – Изида, у греков – Деметра, у христиан – непорочная Дева Мария, несущая на своих, руках Сына Человеческого. И вот она, – Мать-Кормилица наша (!) – оказывается в числе орудий эксплуатации: «Рента, процент, промышленная прибыль... не порождаются землѐй как таковой" и капиталом как, таковым…». Здесь пора напомнить, что капитал – это производство прибавочной стоимости. И ничего больше! Процесс обогащения человечества солнечной энергией. Ненавидеть капитал – то же самое, что ненавидеть Солнце. Но по Марксу всѐ это изымается исключительно из человеческих мышц, – других энергетических источников в природе не существует. «… Но земля и капитал дают своим собственникам возможность получить соответствующие … [пропуск] … Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 65 – предпринимателем из рабочих». Повторяю: эксплуатация существует. Отрицать еѐ никто не собирается. Но является ли энергия, выжатая подобным образом, именно той энергией, которая стоит в основе развития земной цивилизации? И, наконец, возникает следующий вопрос: на каких энергетических источниках должен основываться коммунизм, его построение? Если мы отказываемся выжимать энергию из человеческих мышц, то откуда можно еѐ получить для наращивания прогресса? Чего нет – того нет. Следовательно, и сам коммунизм превращается в бесплодную утопию. Если хорошенько изучить Маркса, то окажется, что он нигде не говорит, на какой, основе возможен коммунизм. Ленин, когда-то во всѐм доверявший Марксу, был поставлен этим доверием в очень большое затруднение. И тогда он принял НЭП, – тот вид капитализма, который не устраняет советской власти и нисколько ей не опасен. Сталин повѐл страну по другому, пути. Однако, бросим взгляд на современное человечество. Города наполняются новыми миллионами жителей, а сѐла исчезают с лица Земли. Если всѐ в мире произрастает из наших мышц, то как же 4% американцев могут кормить 96% собственного населения, да к тому же и нам иногда подбрасывают миллионы тонн пшеницы? Какими должны быть мышцы у американских фермеров, если в них заключено такое невообразимое количество энергии? Люди это или боги? Хорошо, они работают на машинах. Но ведь машины не производят хлеба, – его производит земля. При помощи машин можно объяснить; почему уменьшается сельское население. Но как вы объясните рост урожайности? Ответ: фермеры пользуются удобрениями, которые вырабатывает промышленность. То же верно. Но откуда промышленность черпает свою энергию? Неужели только из человеческого труда? Тогда у американских рабочих какие-то космические мышцы, – не от мира сего. Ответ: yгoль, нефть... А что это такое? Откуда произошло? Ответ: от Солнца... Вот при каких условиях возможен коммунизм! Н ни при каких иных. Он естественно рождается из творящего Света, как ребенок рождается из чрева матери. Но Маркс – здесь не причѐм, – его теория, невзирая на поставленную цель, не только не способна привести к коммунизму, а наоборот: порождает застой и упадок производства. Поскольку вожди не желают мириться с застойными явлениями, они используют теорию Маркса в обратном порядке. Маркс желал освободить труд – Сталин учреждает Гулаг, чтобы переработать людей на стоимость. Ведь это Маркс его научил, что других источников не существует – только человеческие мышцы. А коль не существует, – то что делать? Цель оправдывает средства. Потомки поймут необходимость жертв – у нас не было иного выхода. Нельзя, же отречься от коммунизма – они, этого не простят. А миллионы – десятки миллионов (!) – замученных, уморенных голодом, расстрелянных и растерзанных овчарками спишутся за счѐт идеи... И вот, наконец, мы подходим к той исторической странице, до которой добирается не каждый читатель. Неужели она также написана Марксом? Но ведь тогда всѐ предыдущее – только сплошной мрак, бездуховный хаос. Вот эти неожиданные строки: «Если у человека (у каждого человека) всего его рабочего дня (всего рабочего времени, которым он располагает) было достаточно только для прокормления его самого (или в лучшем случае, ещѐ и его семьи), то отпали бы прибавочный труд, прибавочный продукт и прибавочная стоимость». Понятно ли тебе, человек, о чѐм идѐт речь? Если не понятно – думай, думай! Н если ты сам этого не осознаешь, то это осознает дьявол... Первобытный человек, не вырабатывал прибавочного продукта, – всѐ его время уходило на поиски пищи. Производство прибавочного продукта началось тогда, когда появилось земледелие: В таком случае, откуда этот продукт появляется, – из Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 66 человеческих мышц или от плодородия почвы? А точнее: что есть субстанция прибавочного продукта и прибавочной стоимости? Можно ли при помощи эксплуатации, выжимания и т.д. получить то, чего нет в самой природе?.. То, к чему на последней странице «Капитала» приходит Маркс, есть исходная позиция физиократов. Фактически он приходит туда, откуда они начинали для гениального Кенэ это было ясно без того, чтобы проходить многотомный путь ученичества. Именно этот ход мысли приводит Ф. Кенэ к осознанию роли земледелия как единственного производителя. Всѐ остальное – относительное производство. Производство формы, а не материи. Производство роскоши, удобств и т.д., но не самой жизни. За промышленностью можно признать относительную прибавочную стоимость, но не абсолютную. Правда, надо ещѐ раз оговориться, что при известных условиях относительная прибавочная стоимость способна вырабатывать абсолютную. Какие это условия? Если махнуть рукой на то, что промышленность истощает запасы угля, нефти, газа, тогда можно сказать, что еѐ сегодня вырабатывает американский капитал, сумевший включить свою промышленность в фотосинтез. В этом деле всѐ измеряется производительностью сельского хозяйства. Но можно ли отмахнуться от того, что истощаются энергетические источники? В полном смысле абсолютную прибавочную стоимость (чистый продукт) промышленность начнѐт вырабатывать лишь тогда, когда она будет переведенa на термоядерную энергию. То обстоятельство, что при этом расходуется земной водород, действительно можно не принимать во внимание – его хватит на многие миллионы лет. Однако следует помнить: абсолютную прибавочную стоимость (энергию прогресса) при любых условиях можно вырабатывать только в земледелии. Человека нельзя подключить к электростанции, как мы подключаем стиральную машину. Его можно подключить к ней только при помощи двух космических трансформаторов, – Земли и Солнца. Разговоры об искусственной пище – это миф атомного века. Никогда мы не станем могущественнее вселенной; и не следует к этому стремиться. Надо вписать земные возможности (способность Земли родить, умножать богатства) в возможности небесные – способность Солнца производить живое вещество. Если мы этому научимся, наша цивилизация станет воистину бессмертной. Но вернѐмся к последней странице «Капитала». После упомянутых слов Маркса немедленно рушится «общественная субстанция», - становится ясно, что субстанцией абсолютной прибавочной стоимости является не человеческий труд (пусть даже общественный), а естественное плодородие земли. Оно же от первой и до последней калории обусловлено деятельностью Солнца. И деятельностью человека, если его труд направляется в русло законов природы. Побеждают Тимирязев и Вернадский, но не Опарин: человек – сын Солнца, а не какая-то саморазвивающаяся, независимая «субстанция»... Субстанция – основа, сущность. Так переводится это слово. И вот мы, наконец, доходим до последнего абзаца четвѐртого тома: «Основой (читай: субстанцией - М.Р.) абсолютной прибавочной стоимости – то есть реальным условием еѐ существования является естественное плодородие земли (подчѐркнуто Марксом – М.Р.), природы, тогда как относительная прибавочная стоимость основана на развитии общественных производительных сил». Этой фразой и завершается последний том «Капитала». Читаешь еѐ и перечитываешь заново: не галлюцинация ли это? Вывод прямо противоположный тому, ради чего создан «Капитал»! Безоговорочно признан чистый продукт физиократов, ибо ничем больше не является абсолютная прибавочная стоимость. Дар Природы. Дар Солнца. Могучее проявление Творящего Света как единого Субъекта всякого производства... Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 67 И вот лежит перед нами огромная гора испорченной бумаги, – «Капитал». Как же к нему относиться? Мученик бухгалтерского экстаза извѐл собственную жизнь, втянул в кровавые трагедии целые страны и народы. А на последней странице расписался в том, что никакой реальности он никогда не видел – это была всего лишь... Теперь попытаемся представить положение Энгельса, который на теории Маркса выстроил теорию пролетарского государства. Фундамент здания, которое казалось вечным, незыблемым, внезапно растаял, как мартовский лѐд. Как же быть? Разве может удержаться здание без фундамента? От чего следует отказаться, – от пролетарской революции или от посмертной страницы Маркса? По-видимому, это объясняется вполне достаточной причиной, почему Энгельс так и не решился опубликовать последний том «Капитала». Сталин также мял его в руках, не зная, как поступить. Но ему было ясно одно: надо расстреливать. Так решилась судьба того, кто заметил – судьба Вознесенского. Гипотеза, конечно. Подтвердить еѐ фактами я не могу. Но чем дальше это событие отходит в прошлое, тем больше накапливается фактов, свидетельствующих в еѐ пользу. Существует ли классовая борьба? Что произошло под конец жизни с Марксом? Почему он отрѐкся от своего учения? А здесь по-иному судить нельзя: или нет последней страницы «Капитала», или нет самого «Капитала». Согласовать одно с другим при помощи каких-то натяжек и компромиссов ни теоретически, ни тем более практически, невозможно. Попросту говоря, Маркс под конец жизни перестал быть марксистом – он стал истинным физиократом. Чтобы как-то уяснить происшедшее, изложу вкратце малоизвестный исторический факт. Речь идѐт об украинском философе Сергее Подолинском, который поразил Маркса по тем временам чрезвычайно смелой формулой: прибавочная стоимость есть прибавочная энергия Солнца, которую использует общество для своего прогресса. Как заметил читатель, именно эту формулу проводил я через все предыдущие страницы. Было это сказано Подолинским за три года до смерти Маркса. Подолинский прислал ему книгу из Женевы, где в то время занимался изданием украинской литературы, запрещѐнной на родине. Казалось бы, Маркс не должен был одобрительно отнестись к столь неприятной идее – она явным образом опровергала труд всей его жизни. И всѐ же... Да, Маркс неожиданно согласился, что идею Подолинского отбрасывать нельзя – в ней содержится зерно истины. Сохранилась переписка между Марксом и Подолинским. Сохранились заметки Маркса с одобрительным отзывом о книге украинского философа. Известно также и то, что идея Подолинского не понравилась Энгельсу. Он внушал Марксу, что эта идея возвращает политэкономию к физиократам, а теория физиократов не служит делу пролетарской революции. Так в общем виде выглядит этот весьма примечательный факт. Что произошло раньше – знакомство Маркса с идеей Подолинского или его поворот в сторону физиократов? Вероятнее всего, идея Подолинского заинтересовала Маркса именно потому, что внутренне он был уже к ней готов. А это значит, что между Марксом и Энгельсом уже не существовала согласия в основных научных вопросах. В тех, вопросах, от которых зависит тактика и стратегия пролетарской революции. Да и сама революция ставилась под сомнение, – из теории физиократов следует, что дело не в революциях, а в плодородии земли. Поможет ли революция индийскому народу увеличить производство пшеницы? Революция удобряет землю только трупами, но от этого вида удобрений «чистого продукта» ждать не следует. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 68 Я приводил некоторые примеры, свидетельствующие о том, что Маркс работал как бы подневольно: отрицал потому, что требуется «отрицание». И вслед за этим вписывал такие похвалы физиократам, которые ставили под сомнение его собственную теорию. Таких примеров много. Вот ещѐ один из них. Маркс выясняет психологические корни происхождения тех и иных экономических теорий. Почему, например, физиократы появились во Франции, а не в какой-либо другой стране? И отвечает на это так: потому, что. Франция была страной развитого земледелия. А вот англичанам «...прежде всего, бросается в глаза «прибыль от отчуждения», То есть описанная Стюартом относительная прибыль. Но когда речь заходит о том, что прибавочная стоимость создаѐтся в сфере самого производства, то необходимо, прежде всего, обратиться к той отрасли труда, где она выступает наружу от процесса обращения, то есть к земледелию. Так мог бы написать любой из физиократов. В этих строках Маркс сознаѐт, что есть прибыль относительная и прибыль абсолютная, – то есть земельная рента. Именно она создаѐтся «…в сфере самого производства». Короче говоря, производством он признаѐт только земледелие, – то, что признавали физиократы. Поэтому нет ничего удивительного, что невольник Маркс перед смертью сбросил оковы «общественной субстанции» и заявил о своих убеждениях прямо, без обиняков. Трудно, конечно, установить, чьим он был невольником, – скорее всего своим собственным. Ему мерещилась неизбежность пролетарской революции; и он для неѐ работал. Но совесть учѐного заявляла о себе – и тогда учѐный побеждал политика. Как бы там ни было, а его спор с физиократами оказался мнимым спором. Нет, его работу нельзя считать напрасной: опровергая самого себя, – свои собственные заблуждения, – Маркс наилучшим образом подтвердил, что экономика как наука существует. Она находится в том источнике, откуда по всему миру разбежались еѐ ручейки и реки – в теории физиократов. И поэтому она есть не политическая, а физическая... Безусловно, эту теорию сегодня также нельзя принимать без некоторых уточнений. Но это составляет предмет особого разговора. Здесь мы обязаны поговорить о том, почему современные взгляды на классы нуждаются в пересмотре. Современное деление общества на классы берѐт своѐ начало от Адама Смита, который впервые подверг критике теорию физиократов. По Смиту всякий труд является производительным, а не только труд в сельском хозяйстве. В этом смысле его можно считать предшественником того К. Маркса, который отрицал теорию Ф. Кенэ. Вторым его предшественником был А.Риккардо, который подтвердил классовое деление Смита и создал теорию трудовой стоимости. Короче говоря, Маркс не первый начал блуждать в потѐмках, зато первый очнулся и сказал: истинными отцами современной политэкономии являются физиократы. Так он и величает Ф. Кенэ: отец. И не меньше этого! Не Смит и не Риккардо, а только Ф. Кенэ. Англичанам, в самом деле, прежде всего бросилась в глаза «прибыль от отчуждения» – Маркс это правильно заметил. И правильно также понял психологические корни этого явления: англичане в то время были далеки от земледелия. Смит и Риккардо описывали ту прибыль, которую наблюдали, – то есть промышленную и торговую прибыль. Земельная рента находилась где-то по ту сторону Ла-Манша, – какое, дескать, она имеет значение для английской экономики? Связать причину и следствие, которые разделены значительным расстоянием, они не сумели. Однако сегодня мир всѐ ближе и ближе приходит к экономическому единству. Энергетический кризис многому научил. Ещѐ больше учит голод. Поэтому в наше время, как никогда раньше, следует научиться более точно определять, что из чего произрастает. Даже такие авторитеты, как А. Смит, А. Риккардо и К. Маркс не должны нас смущать своим величием. Для науки нет и не может быть более высокого авторитета, нежели истина. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 69 Первым человеком, который утвердил классификацию общества, по производственным признакам, был. Франсуа Кенэ. Смит, опровергая Кенэ, перекроил классовую структуру в соответствии с собственными взглядами на производство. Маркс абсолютизировал классификацию Смита - и в этом виде она существует до наших дней. Вот классификация Смита: рабочие, капиталисты, землевладельцы. Маркс и Энгельс упростили дело тем, что капиталистов и землевладельцев объединили в один класс, класс буржуазии. Крестьянство объявили мелкобуржуазной стихией; оно - класс отмирающий. Новое, что внесли Маркс и Энгельс в науку о классах – неизбежность борьбы между ними, неизбежность мировой революции. Kак только мы выясняем, что прибавочная стоимость есть прибавочная энергия Солнца, предложенная Смитом и абсолютизированная Марксом, классификация рушится вместе с «субстанцией». Почему? Потому, что она не имеет никакого отношения к истинному производству. Особенно это касается той классификации, которая стоит в основе марксизма. Борьба между бедными и богатыми существовала всегда, – так точно, как всегда существовала эксплуатация. Но дело в том, что это – борьба не классовая, а только моральная и цензовая. Ибо в природе самого производства нет тех классов, которые учредил Смит. Он их учредил потому, что не понимал физиократов – спорил с ними так, как может спорить слепой с глухонемым. Физиократы, действительно, оказались в положении глухонемых – немногие были в состоянии их понять: они обрели космическое мышление задолго до космического века. Но не понять их сегодня – это значит обречь мир на неминуемую гибель. Вот как выглядят классы по Ф.Кенэ. – 1. Производители. 2. Собственники. 3. Бесплодный класс. Производителями Ф. Кенэ именовал людей, работающих в сельском хозяйстве. Но не собственников земли, – помещиков вместе с королѐм. В те времена земля находилась в собственности помещиков и короля; землевладельцам приходилось еѐ арендовать, выплачивая ренту. Естественно, никаких производительных функций за собственниками Ф. Кенэ не признаѐт. Но кого же он именует «бесплодным классом»? И в этом странном названии раскрывается философская система Ф. Кенэ: в роли бесплодного класса выступают люди, – занятые в промышленности – фабриканты, администрация и рабочие. Все вместе. Богатые и бедные. Имущие и неимущие. К этой классификации следует подходить со стороны законов природы – моральные проблемы надо решать отдельно. Природе неизвестно, кто беден, кто богат – это дела человеческие. Однако, природа учредила в биосфере некий порядок; – и человек вынужден ему подчиняться. У человека никогда не вырастут листья вместо волос и корни вместо ног. По этой причине человек никогда не сможет принимать энергию непосредственно от Солнца. Истощив плодородие земли, человек теряет энергетическую связь с Солнцем и неминуемо погибнет. Вот по какой причине необходимо вернуться к той классификации, которую учредил Ф. Кенэ. Собственников земли в старом смысле сегодня нет, зато существует государство, – то есть люди, которые заняты управлением, службой в армии, наукой, культурой и т.д. Во времена Кенэ все они группировались вокруг королевского двора и феодальной знати. Это, собственно, и было феодальное государство. Что касается бесплодного класса, то здесь надлежит усвоить главное: прибавочную (космическую) энергию промышленность принимать не способна, – она делает это при помощи сельского хозяйства. С этой точки зрения промышленность действительно бесплодна… Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 70 В переводе на современный язык, классы – это в своей сущности экономические сферы. – 1. Земледелие. 2. Государство. 3. Промышленность. Такое понимание современных классов вполне соответствует той классификации, которую учредил Ф. Кенэ. Дело не в том, как выглядят классы по внешней видимости. Мы обязаны исследовать кругооборот солнечной энергии в экономическом организме, посему для нас общественные классы – это главнейшие органы, без которых организм вообще не возможен. Если мы осознали необходимость возвращения к теории Кенэ, то обязаны вернуться и к его классификации. Она не политическая и не моральная, а только производственно-энергетическая и в этом всѐ дело!.. Есть в данном вопросе также то, что я вынужден отложить на будущее, – подробное рассмотрение «Экономической таблицы» Ф.Кенэ. В ней сокрыто так много, что еѐ можно назвать физической формулой, описывающей главнейшие закономерности любой экономической формации. Кстати сказать, Маркс занимался ею всю жизнь – без неѐ понять экономические процессы невозможно. Но еѐ также понять и объяснить нелегко! Поверим Марксу: он считал «Таблицу» самым гениальным открытием в области политической экономии. Никто из политэкономов не является до такой степени чуждым духу марксизма как Ф. Кенэ, – чуждым по самой своей сути, в силу исходных субстанциональных позиций. И если Маркс оценивает «Таблицу», на которой выросла физиократия – а она выросла именно на ней (!), – то следует согласиться, что это открытие чего-то стоит. Однако, по моему глубокому убеждению, открытие Ф. Кенэ – даже больше того, что увидел в нѐм Маркс, – он не до конца понял субстанциональное свойство «Таблицы». Если бы он это своевременно понял, «Капитал» был бы значительно короче и начинался бы там, где кончается. К сожалению, здесь для «Таблицы» не хватает места, но всѐ же я вынужден заявить: только вернувшись к этой классификации, которую учредил Ф. Кенэ в политической экономии можно увидеть законы природы. По-другому увидеть их нельзя. В частности, нельзя разобраться, почему одна экономическая формация истощает землю, а другая обогащает. А поскольку богатство земли есть основное богатство общества, то отсюда становится понятным, что классификация Кенэ – дело нешуточное. Это первая причина, почему следует вернуться к классификации Ф. Кенэ. Вторая причина состоит в том, что классовой борьбы как таковой вообще не существует – есть борьба бедных против богатых. Борьба не классовая, а моральная. А это совершенно другой разговор! Богатые и бедные есть в каждом классе. Между ними всегда существовала борьба. Но, поскольку рабочие в строго научном смысле не есть класс, то как же тогда быть с диктатурой пролетариата? Вот какая проблема встала перед Энгельсом (а позже, по-видимому, перед Сталиным) в связи с последней страницей «Капитала». Сказать, что диктатура пролетариата себя оправдала, мы не можем – на практике еѐ никогда не существовало. Да и не могла она существовать – именно потому, что такого класса нет в самой природе. После революции немедленно возникло то, что есть истинно класс – государство. К тому же государство с бюрократическими извращениями, как это было указано в ленинской программе партии. Сегодня эти недобрые качества нашего государства неизмеримо усилились. И в этом огромная опасность!.. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 71 Дело не в том, что нам нравится и что не нравится – в данном разговоре мы можем даже устраниться от таких вопросов, как права человека, свободное творчество и т.п. Дело, прежде всего, в том, что такая структура государства ведѐт его к неминуемой гибели. К сожалению, гибель государства никогда не обходится без человеческих жертв. Поэтому наша обязанность состоит в том, чтобы предупредить эти грозные события, смягчить возвращение общества в русло законов природы. Мы вернѐмся в них неизбежно – законы природы своѐ возьмут. Но вернуться можно поразному, – с жертвами и без жертв. Наш народ достаточно настрадался – новые «хождения по мукам» были бы для него воистину гибельными. В чѐм тут дело? Прежде всего, в том, что законы природы восстают против любых форм администрирования в экономике. Стоимость должна столь же свободно передвигаться в экономических артериях, как передвигается кровь в человеческом организме. Это даже не сравнение, а просто один и тот же закон природы. И там, и там движется именно то, что питает организм, – солнечная энергия. Ленин хорошо понимал роль свободной торговли, поэтому он выставил преграду против разрастания бюрократической опухоли – НЭП. Последний был рассчитан не на годы, а на десятилетия – то есть до полной победы коммунизма. А полная победа коммунизма – по Ленину – это полное отмирание всякого и всяческого государственного аппарата. Но отнюдь не его разрастание. Основой социализма Ленин считал кооперативный капитал: «Строй цивилизованных кооператоров при общественной собственности на средства производства», – вот что такое по Ленину социализм. Иногда он – то же самое именовал коммунизмом. И это нормально: смыслового различия между этими понятиями фактически не существует – различие учреждено императивно. Марксу, а затем Сталину всѐ нужно было разложить по полочкам. Ленин требовал полного невмешательства со стороны государства в производственную деятельность кооперации. Самодеятельность масс – вот основной смысл и назначение Советской власти. Всякое иное еѐ понимание не имеет ничего общего с ленинизмом... Здесь хотелось бы сделать небольшое отступление. Пишущий эти строки принадлежит к тому поколению людей, которых вела вера. НЭП - это моѐ детство. Крестьяне получили землю. Надо помнить, что к моменту революции около сорока процентов земли всѐ ещѐ находилось в руках помещиков. Нельзя также забывать, что царская Россия была страной земледельческой. И вот, наконец, земля действительно принадлежит крестьянам! Благодаря этому после многолетней разрухи и страшного голода в течение двух-трѐх лет НЭП совершил чудо... Сегодня мне приходится слышать: а не было ли это обманом? К сожалению, мы вынуждены согласиться: да, получился обман. Страшный, кровавый обман. Но до сих пор в нашем народе горько вздыхают: если бы не умер Ленин... Откуда эта вера? Она – от НЭПа! Не будь этих пяти-шести лет, когда наш народ действительно расправил плечи, пятилетки также были бы невозможны. Мы верили: с НЭПом ведь получилось – и здесь получится. Просто надо потерпеть. Зато, – какое будущее перед нами! По существу, Сталин жил за счѐт морального капитала, который достался ему от Ленина. Но без НЭПа у нашего народа не было бы доверия и к Ленину. Те, кто помоложе, НЭПа уже не помнят, зато помнят страшные тридцатые годы. Короткую нэповскую передышку они просто сбрасывают со счѐта, – о ней, дескать, и говорить не стоит. Но мне это кажется ошибочным. Недоверие к Ленину (дескать, это была его временная тактика) также неправомерно. О Ленине можно сказать так: его вера в марксизм плохо послужила нашему народу. И, слава Богу, что он своевременно от неѐ избавился. Пусть не до конца, но всѐ же избавился. И этот исторический опыт нельзя не учитывать. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 72 Я уже упоминал, что Маркс не дал никаких конкретных указаний, как именно должно осуществляться построение социализма. Да и не мог дать – он этого сам не знал. Ленинский НЭП – марксизм только в том смысле, что он был направлен в русло социализма. Во всѐм остальном НЭП гораздо больше согласуется с теорией физиократов, нежели с теорией Маркса. И если бы Сталин не расправился с советским капитализмом - капитализмом воистину социалистическим (!) – мы бы сегодня были самым богатым государством в мире. И тогда нам не пришлось бы задавать следующий вопрос: нужна или не нужна была Октябрьская революция? В том, что мы его сегодня задаѐм, виноват не Ленин, а Сталин. О НЭПе советские люди вспоминают, как о золотом веке нашего государства. К сожалению «век» этот длился всего только шесть лет. Это великий вклад в дело построения социализма. Пусть этот вклад не столько теоретический, сколько практический: Ленин увидел, к каким страшным последствиям пришла страна, принявшая на вооружение теорию Маркса. Увидел – и весьма круто повернул в сторону от этой теории. Он не однажды упоминал, что Маркс описывал капитализм прошлого, но ничего не сказал о том «капитализме, который бывает при коммунизме». Марксизма как такового нет – в теоретическом смысле он есть фикция. О ленинизме этого сказать нельзя: ленинизм есть. Конечно, он есть только там, где Ленин проявляет полную самостоятельность, то есть в НЭПе. Я уже говорил, что именно «общественная субстанция» Маркса послужила теоретической основой сталинского Гулага. И хотя Сталин использовал эту теорию в обратном порядке, то есть делал совсем не то, чего желал Маркс (!), – однако беда в том, что теорию Маркса можно так использовать. Более того: всей своей многотомной громадой она убеждает, что по-иному социализм строить вообще бесполезно! При этом, конечно, нужно делать это за железным занавесом, так как по марксистским постулатам при социализме эксплуатации быть не может. Теория Маркса порождает кровавый хаос и ложь именно потому, что она ложна в своей основе. С другой стороны, каждому ясно: чтобы учредить Гулаг, сначала нужно было ликвидировать НЭП. Безусловно, речь идѐт не об отдельных концлагерях, которые в виде пережитков военного коммунизма существовали и во время НЭПа – речь идѐт о том Гулаге, каким он стал в тридцатые годы. К тому же следует иметь в виду, что мы не намерены идеализировать НЭП. Как нечто конкретное – в конкретных проявлениях он, конечно, далѐк от идеала. Мы говорим о НЭПе как об экономическом учении, которое нам кажется удачным. Мы поступили бы неразумно, если бы отбросили свой опыт, на котором можно поставить знак плюс. Но, конечно, нельзя забывать, что Ленин во многих вопросах до самой смерти оставался марксистом. Он внѐс поправку в учение Маркса о классах (крестьянство по Ленину – класс, а не «мелкобуржуазная прослойка»), но в общем и целом его взгляды на классовую борьбу не отличаются от взглядов Маркса. Это дало возможность Сталину отбросить компромиссные поправки Ленина и применять марксизм буквально. Вот, например, какие уродливые явления возникли из представлений Маркса о, классах и классовой борьбе. Поскольку крестьянство есть «мелкобуржуазная стихия», то зажиточных крестьян нужно ликвидировать «как класс», а то, что останется от этой «революции», насильственно согнать в колхозы. Не будем вторгаться в тематику, которую с великим мастерством разрабатывает А. Солженицын – у нас иная задача. Нет, не станем напоминать о неисчислимых человеческих жертвах – поговорим о тех экономических результатах, которые получены при помощи такого «выжимания», какого не знала человеческая, история. Следует подчеркнуть: я не имею в своѐм распоряжении экономической статистики – пользуюсь тем, что представляет в моѐ распоряжение Большая Советская Энциклопедия, которая начала издаваться ещѐ при Сталине. Последний (пятидесятый) том вышел при Хрущѐве. Из него я и возьму то, что в данном случае необходимо. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 73 Вот как возрастал наш экспорт в годы НЭПа (в млн. руб.): 1926 г. – 2525, 1927 г. – 2600, 1928 г. – 2800, 1929 г. – 3219. Хорошо известно, что на мировой рынок экспортировалось главным образом зерно. Дореволюционный уровень ещѐ не достигнут, однако рост экспорта налицо. К тому же уверенный рост! И вот что происходит с нашим экспортом после насильственной коллективизации: 1933 г. – 1725, 1934 г. – 1158, 1935 г. – 1281, 1936 г. – 1082, 1937 г. – 1305, 1938 г. – 1021. Особое внимание следует обратить на экспорт 1933 года, – в этот год на Украине погибло от голода не менее 6 миллионов человек. Но даже вычистив под метѐлку украинские закрома (разбирались даже крестьянские печи в поисках хлеба!), Сталин всѐ же не смог получить столько пшеницы для экспорта, сколько еѐ вывозилось в годы НЭПа. А по существу – что же тут продавалось? – Миллионы человеческих жизней! Это и есть человек в роли «субстанции стоимости». Не искажение Маркса, а прямой результат его экономической теории. В годы НЭПа в основном вывозилось зерно. Затем структура экспорта складывается так, что процент зерна в нѐм резко снижается: 1938 г. – 21,3 %, 1950 г. – 18,5 %, 1955 г. – 10,5 %, 1956 г. – 7,1 %. А с 1963 года начался импорт зерна из-за границы, чего не было за всю историю Российской империи. И это при условии, что к 1956 году количество пахотной земли по сравнению с 1926 годом увеличилось на 80 млн. га, – то есть на 60%. Сейчас оно почти вдвое больше, чем было к концу НЭПа. Фактически мы имеем по гектару пашни на каждого человека. Это огромное количество! Никто в мире не запахивает столько земли. На Украине мы уже и полевых дорог не, оставляем - не можем позволить себе подобной роскоши. О пастбищах и говорить не приходится – все они запаханы. И вот, поглядите, что с нами происходит: миллионы тракторов переворачивают шестую часть земного шара, а народ, гордившийся тем, что он указал миру новые пути, кормится из-под лопаты, которой в свободное от работы время женские руки взрыхляют почву на приусадебном участке. Так в чѐм же тогда состоит сама работа, если не в том, чтобы уничтожать плодородие земли, – основу нашего будущего?!.. Вот что значит ориентировать экономику на квази-производство! Каждому ясно, что в абсолютном смысле обогащает только экспорт зерна – это есть чистейший Дар Природы. Но если продаются цветные металлы, нефть и другое сырьѐ, чтобы купить хлеб, – мы не только не обогащаемся при этом, а ведѐм свой народ к обнищанию. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 74 Фактически мы движемся в колониальное ярмо. Мы успешно производим только оружие, но, когда речь идѐт о хлебе, оружие – не защита: хозяином будет тот, кто протянет нам руку с хлебом. Можно было бы показать, как приходят в упадок прогрессивно истощаются земельные угодья при подобном способе ведения хозяйства. Однако это связано с субстанциональными свойствами «Таблицы» Ф. Кенэ, которую мы не в состоянии здесь рассмотреть. Можно сказать в общих словах: за 40 лет колхозного строя мы отобрали у нашей земли столько энергии, сколько еѐ необходимо, чтобы вскипятить (!) Чѐрное море. А ведь это не энергия yгля. Это энергия хлеба! Уголь можно заменить ураном, водородом, теплом подземных недр и т.д. Но чем можно заменить хлеб? Наша средняя урожайность сегодня такая, какой она была во Франции времѐн появления физиократов – около 9 центнеров с гектара. Именно процесс истощения почвы, необходимость разобраться в его причинах явили миру это великое учение. Народные брожения, революции, даже наполеоновские войны – это также результат истощения почвы. Мы обязаны трезво взглянуть правде в глаза: если дальше так пойдѐт, то наши дети вынуждены будут учиться, как употреблять в пищу трактора. Франции потребовалось 200 лет затем, чтобы восстановить разрушенное плодородие почвы и довести урожайность до современного уровня. Медленно, очень медленно восстанавливается истощенная земля! Поэтому гораздо благоразумнее не доводить еѐ до истощения. Политэкономия социализма Политэкономии социализма не существует – она есть только в названии. Да она и не могла появиться по причинам, которые были изложены. Природа одна и та же повсюду. Нет фотосинтеза буржуазного и коммунистического – есть просто фотосинтез, стоящий в основе земной жизни. Поскольку прибавочная стоимость (энергия прогресса) возникает за счѐт фотосинтеза, то политэкономия, как и любая естественная наука, не может делиться на буржуазную и социалистическую. Поэтому еѐ, политэкономии как таковой, вообще нет – есть физическая экономия. И если мы кое-где, продолжаем пользоваться приставкой «полит», то это всего лишь вопрос привычки. Капитал есть производство прибавочной стоимости, – то есть обогащение общества энергией прогресса. Энергию эту собирает физический процесс, который рождается природой, но не политикой. Казалось бы, всѐ это предельно ясно. Какие же мы материалисты, если выводим энергию из «святого духа»? В политэкономии социализма происходит именно это, – энергия выводится из общественных отношений, но не из материи как таковой. Фактически наши экономисты выводят еѐ из политики. Но ведь политика не есть материя, – она только совокупность идей, подчас весьма противоречивых и порой неуловимо текучих. Тем не менее, мы на этом стоим твердокаменно. Вот за что у нас критикуют физиократов: «Исходным теоретическим началом системы Ф[изиократов] являлось учение Кенэ, о производстве «чистого продукта»; основанное на отождествлении богатства (потребительских стоимостей) с материей, веществом, а увеличение богатства – с возрастанием вещества за счѐт излишка, который образуется лишь в земледелии, являющемся поэтому единственной отраслью производства». Прежде всего, следует заметить, что речь идѐт не о существе как таковом, а о живом, органическом веществе. Как же оно ещѐ может накопляться, если не за счѐт фотосинтеза? И почему это ошибочно? Вдуматься только: фотосинтез ежегодно вырабатывает по 128 тонн живого вещества, на каждого земного человека! Оказывается, это – ошибка, нет и не было никакого фотосинтеза: «При правильном понимании ренты прежде всего должна была, естественно, возникнуть та мысль, что рента проистекает не из почвы, а из продукта земледелия, то- есть из труда». Так сказал когда-то Маркс – и «Политическая экономия», изданная АН СССР Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 75 двенадцать лет назад, именно этой фразой пытается обосновать теорию Маркса в целом. Не зыбко ли? Можно ли по этому мостику пройти в коммунизм? Надѐжно ли он подвешен? Хрущѐв и Кеннеди едва не уничтожили человечество в ядерной войне. И за что же? На чѐм они разошлись? На марксизме, конечно. А вся теория Маркса – всѐ это грандиозное сооружение (!) - стоит на «фундаменте», который мы только что показали. Во-первых, у Маркса по этому поводу наговорено немало прямо противоположного. Во-вторых, даже в данной фразе (основа политэкономии социализма), легко обнаружить недомыслие и поразительную некомпетентность Маркса. Я уже показал, как он ставит в один ряд сукно, и пшеницу, машину и землю, не находя между ними качественных различий. В земледелии у него происходит то же самое, что и на прядильной фабрике: сколько переработано сырья, столько получено товара. Поэтому продукт земледелия он выводит исключительно из человеческого труда. Снова – только мышцы, – именно из них произрастает пшеница. Земля и Солнце здесь совершенно не причѐм. Но ведь, не надо быть гением, чтобы разобраться: явный вздор. Разве это человеку принадлежит та заслуга, что одно умершее зерно вместо себя возвращает нам 30 зѐрен? И этот явный вздор едва не погубил человечество в ядерной войне. К тому же нет гарантии, что этого не случится в будущем. Не в сумасшедшем ли мире, мы живѐм?.. Вот она и вся тут, – так называемая политэкономия социализма. Больше ничего в ней нет, кроме квазинаучных словес. И резюме о физиократах: «В своей теории «чистого продукта» они, по существу, занимались вопросами происхождения прибавочной стоимости, но выводили еѐ из природы, а не из общественных отношений». Это ещѐ раз об упомянутой статье в БСЭ. Конечно, данную фразу следует понимать как безапелляционный приговор физиократам: как они смели путать природу в человеческие дела? Мы сами, всѐ сами, – сами из себя. Кривляния клоуна производят чистый продукт (какой именно?), а Земля и Солнце его не производят… По существу мы здесь оказываемся в положении бактерий, воинственно утверждающих, что куриный бульон для себя они изготовили сами. Отсюда – именно отсюда (!) – произрастает сталинизм. Таковы теоретические основы того учения, которое повело нас на преобразование мира. По-видимому, всѐ его таинственное величие состоит в том, что никому не удаѐтся дочитать «Капитал» до конца: это не легче, нежели строка за строкой перечитать телефонные книги всех областныx городов Cоветского Союза. И нашей талантливой молодѐжи тысячи преподавателей марксизма вдалбливают в головы, что это гениально, – так гениально, что не каждому дано уразуметь. И тупеет наша молодѐжь на этом, – нельзя же себя уважать, если живѐшь с мыслью: не понимаю, – значит дурак: другие понимают – они умные. А понимают ли другие? – Вот вопрос. Маркс не сам придумал весь этот вздор, – он натащил его в свою теорию из английской политэкономии. Как же eй не доверять? Другие доверяют. Однако Маркс нашѐл в себе мужество заявить: не ходите к англичанам – они всѐ на свете перепутали. Истинную политэкономию создали французы. Да вот, ещѐ хлопец из Украины предлагает толковую мысль. К сожалению, Маркс о собственных ошибках заявил до нескромности скромно. Именно поэтому у нас до сих пор не заметили его отречения от «Капитала». И не где-то в незаметном месте, а на последней странице!.. Однако посмотрим, чем занята экономическая мысль в нашей стране: Сначала о «Сталинской политэкономии». Вся она укладывается в следующий абзац: «Прибавочный продукт – продукт, создаваемый в прибавочное время трудом непосредственных производителей в классово-антагонистическом обществе и присваиваемый эксплуататорскими классами. Категория прибавочного продукта выражает отношения эксплуатации; господства и подчинения. В социалистическом обществе, основанном на общественной собственности на средства производства, отсутствует категория прибавочного продукта». Так утверждала БСЭ в 1955 году, точно следуя сталинскому учению об экономике социализма. Приѐм прост: государственная собственность объявляется «общественной». И всего Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 76 только! Пѐтр I, к примеру, создавая государственные заводы, подобной демагогией не занимался. Государственную монополию на водку никому из царских чиновников не приходило в голову объявлять «общественной». Но всѐ же следует заметить, что Сталин умел рубить под корень, не путаясь в терминологической путине. После его смерти это умение исчезло – и вот в 1963 году мы с удивлением читаем: «Производство прибавочного продукта имеет чрезвычайно важное значение для социалистического общества, поскольку этим обеспечивается накопление, расширение производства во всѐ расширяющихся масштабах». Тут можно было бы порадоваться: наконец наши экономисты осознали, что немецкий врач Майер в своѐ время был напрасно отправлен в сумасшедший дом. Ведь он ещѐ в 50-х годах прошлого 19-го столетия дерзнул утверждать, что Солнце снабжает нас всеми видами Энергии. От Солнца мы и получаем прибавку, которая затем становится прибавочной стоимостью. То, чего не понимали в XIX столетии, в ХХ не понимать грешно и даже преступно. Нельзя же отставать от мировой науки на целых 100 лет... Но ничуть не бывало: «Прибавочный продукт в социалистическом обществе не является прибавочной стоимостью, которая отражает отношения капиталистической эксплуатации». Так что же, – у нас уже завершилось отмирание денег; и прибавочный продукт не является «вещественным носителем прибавочной стоимости»? Или мы попали в рабовладельческое государство, где прибавочный продукт не оплачивается? А если не то и не другое, тогда где же теоретические работы, которые вразумительно отвечают на вопрос: какая субстанция стоит в основе прибавочного продукта? Таких работ нет. В основе производства, как и прежде, остаѐтся только человеческий труд. Солнце и земля в создании прибавочного продукта никакого участия не принимают. Спрашивается: почему же в иных странах прибавочный продукт является основным доказательством эксплуатации, а у нас – это закономерная необходимость развития? Но ведь все западные экономисты так же точно объясняют эту необходимость. Или мы имеем право на развитие, а у других народов такого права нет? ... Кто-то уже понял: fata Morgana, однако убоялся объявить об этом во всеуслышание. И потому прибавочный продукт решили восстановить в правах, не сворачивая с пути. Но это – то же самое, что восстановить в правах оазис на основе всѐ той же fata Morgana. Горько всѐ это наблюдать. А ещѐ горше становится, когда вспоминаешь, какими методами Сталин расправился с прибавочной стоимостью и прибавочным продуктом одновременно, без подобной путаницы: он создал производство за колючей проволокой, где прибавочный продукт действительно не является носителем стоимости. Вот что означает на практике «независимость» от природы, вытекающая из формул Маркса. Строго говоря, реабилитируя прибавочный продукт, мы тем самым реабилитируем капитал, ибо он, собственно, и есть производство прибавочного продукта, который в товарном производстве приобретает характер прибавочной стоимости. Само собой разумеется, что экономика остаѐтся товарной до тех пор, пока существуют деньги. Так чем же помогут заклинания и филиппики по адресу прибавочной стоимости и капитала? Здесь существуют два выхода: а) вырабатывать прибавочный продукт, который ничего не стоит (в лагерях) – тогда мы вернѐмся к рабовладельческому способу производства; б) вырабатывать его в нормальных условиях – и тогда это есть капиталистическое производство, а не что-либо иное. Третьего нам не дано, ибо третьего не существует в самой природе. К тому же следует постоянно помнить, что никакая иная формация, кроме капиталистической, – абсолютного прибавочного продукта не производит. Именно поэтому никакая иная формация не может быть жизнеспособной. Что касается социализма, то он обретѐт жизнеспособность только тогда, когда сумеет восстановить капитал. На этом вопросе мы остановимся более подробно во второй книге. О распределении прибавочного продукта мы здесь не говорим – это вопросы морали, а не самого производства. Моральные проблемы нельзя путать с проблемами Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 77 физическими, – это первая заповедь истинной науки. Когда нечто подобное совершается, тогда идеологические спекуляции разрушают науку, – а вместе с ней и производство. Философия, мораль и религия Теория Маркса по самой своей сути не только не содержит возможности построения коммунистического общества, но несѐт людям рабство. Простая логика приводит к этому выводу: если всѐ в мире произрастает из человеческих мышц, то есть из «общественной субстанции», – тогда без эксплуатации не может быть никакого прогресса. А коммунизм, по нашим представлениям, – это прогресс. Следовательно, нет иного пути – надо перерабатывать миллионы людей на прибавочный продукт. Благо дело, он уже восстановлен в правах. Спасибо нашим академикам от политэкономии за великую мудрость!.. Попробуйте найти у Маркса хоть одну фразу о том, из каких экономических предпосылок произрастает коммунизм. Не найдѐте этого! Зато повсюду найдѐте следующее: только тот труд является производительным, который производит прибавочную стоимость. Она же, в свою очередь, является отражением эксплуатации труда. Какой же вывод напрашивается из этой теории? Только один – Гулаг… Вот почему нельзя легкомысленно, без разбора, отвергать ленинизм. Ленин указал выход в НЭПе. И выход вполне надѐжный! Отсюда, конечно, не следует, что мы готовы осуждать всякого, кто осмелится критиковать то или иное утверждение Ленина. Его, как и каждого смертного человека, надо видеть в развитии – это главное. Он писал не учебники – он жил, страдал, боролся. Написанное в молодости – это одно, написанное перед смертью – совсем другое! А у нас читают Ленина так, как христиане читают евангелие... Ленин призывал нас овладеть всеми достижениями человечества, а не только марксизмом. К Богу он не призывал, однако субстанция для него имела такой же смысл, какой для Спинозы имело понятие Бог. По своему существу эти понятия являются синонимами. Однако любить субстанцию довольно мудрено, а любить Бога просто и естественно. Как можно не любить то, откуда вытекает всѐ живое? Каждый из нас обязан прислушиваться к голосу духа. Поэтому, избегая политических спекуляций, выскажу собственную точку зрения на этот вопрос. Из ленинской субстанции (у него это отнюдь не вещество!) неумолимо следует: субстанция есть общая основа всех вещей, событий и явлений. Сегодня о ней по-иному сказать невозможно: она есть Творящий Свет. Субъект онтологический, – в отличие от субъекта гносеологического, которым является сам человек. Или проще: Вселенная как субъект. Однако мировая философия от Пифагора до Спинозы никогда по-иному не представляла природу. Пифагор говорил: тело Бога – свет, Истина – дух его. Отсюда Бог есть природа, Природа есть Бог. Теперь вернѐмся к прибавочной стоимости, которую лучше именовать энергией прогресса. Лучше потому, что это название возвращает ей тот смысл, который вкладывали в чистый продукт физиократы. Мы уже выяснили самое главное: не она рождается из человека, а наоборот, – человек рождается из неѐ. Следовательно, она есть то, что видит религия в образе Сына Человеческого, пришедшего к нам от Своего Отца – от Творящего Света. Именно поэтому религия всегда освящала хлеб, – тело Бога. И виноградное вино – кровь Его. По существу она освящала фотосинтез, который является связующей нитью между нами и субстанцией. Иоанн Богослов так объясняет сущность Бога: «Бог есть свет; и нет в нѐм никакой тьмы». Так сказано в первом соборном послании. То же самое, что говорил Пифагор. Но это так и должно быть: все религии мира берут своѐ начало в пифагорействе. Пифагор видел земного человека на кресте. Что это значит? Вот что. До сих пор наука не дала ответа на вопрос: что есть гравитация? В каком отношении она находится с лучевой тканью мировой бесконечности, то есть с Творящим Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 78 Светом?.. И тем не менее гравитация существует. Именно она поглощает всю прибывающую от Солнца энергию. Израсходовав последнюю тонну угля и последний баррель нефти, мы, оглянувшись вокруг себя, поймем: да ведь это козни сатаны! Это он вынуждал нас служить собственному телу, а не духу, – подсунул нам автомобиль, стиральную машину, холодильник. Прошу не понять меня так, что все мы обязаны уйти в пещеры. Не об этом речь, – речь о природе креста, о космической диалектике. Слово «сатана» происходит от древнееврейского «сатан», что переводится как «противодействующий». Это есть сила, противодействующая Творящему Свету, – Живому Огню Космоса. Сила мертвящая, косная и поэтому злая: именно в ней таятся смерть и разрушение. Она уходит своими корнями в гравитацию. Надо отдать должное: Энгельса нередко посещали озарения. Вот его формула креста: «На нынешней земле, наоборот, притяжение благодаря своему решительному перевесу над отталкиванием стало уже совершенно пассивным. Всем активным движением мы обязаны притоку отталкивания, идущему от солнца». Трудно понять, почему он стремился убедить Маркса, что Подолинский неприемлем: в этой формуле Энгельс утверждает то же самое, что утверждал украинский философ. Буквально – то же самое! Притяжение вынуждает нас расходовать энергию (минус). Однако Солнце посылает столько энергии в злаках, что еѐ должно хватить и на то, чтобы поддерживать наше физическое существование ( нулевой базис), и на то, чтобы за счѐт излишка (чистый продукт) наращивать прогресс. Это и есть крест, – извечный символ земных людей. В религии он объясняется так: человек по своему назначению существо небесное, но грехи приковали его к земле. Он обязан избавиться от грехов и устремиться в небо. Что такое космический корабль, – идея или материя? Конечно идея, потому что даже вещество, из которого он состоит, не есть материя, а только (по Ленину) относительное состояние материи. Так на чѐм же мы летаем в космос? Кто дал нам крылья?.. За грехи наши пострадал Сын Человеческий, носитель энергии прогресса. Это его распинали в Гулаге... Ещѐ одно искупление. Мы не стали другими. Мы – те же самые, которых выводили на арену Колизея, а римская знать ревела от восторга, когда львы раздирали наши тела. Мы просто не узнаѐм себя. История только вечное переодевание, а дух всѐ тот же. Дух Иисуса Христа. И это есть мы!.. Не стану описывать, как я представляю будущее. Не стану потому, что это очень хорошо сделал академик А.Д.Сахаров в своей статье «Мир через 50 лет». Возможно, всѐ это, или перед нами новая утопия, – на этот раз утопия технократа? Но Иоанн Богослов не был технократом, однако он также завещал нам Новый Иерусалим (читай: «Город Солнца»). «Ворота его не будут запираться днѐм: а ночи там не будет. И принесут в него славу и честь народов, И не войдѐт в него ничто нечистое, и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни». Под Агнцем («агни» – «огонь» на санскрите) подразумевалось Солнце. Оно дарует нам энергию прогресса, которую мы так долго называли унизительным именем: «прибавочная стоимость». И вот что примечательно: «Храма же я не видел в нѐм: ибо Господь Бог Вседержитель – храм его и Агнец». Бог Вседержитель это и есть Творящий Свет. Отец всего живого – на Земле и в небесах. Отец Земли и неба. Вселенная как Субъект, или материя как Субъект – это одно и то же. Знаменательно, что даже советская философия (киевская школа) видит сегодня материю в роли Субъекта. Будет ли мир таким, каким изобразил его А.Д. Сахаров? С космическими городами, с огромным электронным Мозгом вместо Мирового Правительства. И у каждого из человеков, свободно парящих между звѐздами, крохотный прибор (медальон на шее или браслет на руке), при помощи которого он получает из Хранилища Мудрости всю необходимую информацию. Проще говоря, выходит на прямую связь с Логосом, – вместо заявлений, которые мы подаѐм сегодня в Исполком... Если мы овладеем термоядерной энергией, а также законами прогресса – это Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 79 исполнимо. И если такие учѐные, как А.Д. Сахаров и другие выдающиеся физики, говорят: «овладеем!» – я верю этому. Ибо нет основания им не верить. Но ни через 50 лет, ни через 100 мир не станет таким без нашей борьбы за коммунистические идеалы. Или социалистические – это ведь одно и то же! Маркс любил всѐ на свете классифицировать: людей, слова, научные категории. Это было бы не так уж плохо, если бы его классификация действительно была научной. Так вот получилось и с этими понятиями, – социализм и коммунизм. Однако мы не склонны, возводить в абсолют временную окраску терминов – нам бы хотелось вернуть им первичный смысл. Надо понять: коммунистическая идеология вытекает не из самого производства, или потребления, – она вытекает из наших представлений о Вселенной в целом. Когда эта идеология формируется всего лишь на потребительских началах, она порождает тот вид атеизма, который обожествляет общественное корыто. А поскольку за пределами этого корыта как «общественной субстанции» иных истин не существует, то цель жизни сводится к тому, чтобы, расталкивая других, как можно раньше и плотнее прижаться к корыту. Прижаться так, чтобы никакие силы в мире не смогли тебя от него оторвать. Может ли подобный атеизм украсить земного человека?.. Христианство зародилось из философии Пифагора. Это известно. Предоставим слово ему: «Итак, благополучие зависит вообще от природы и от самого человека. Храм счастья, к которому все люди устремляют стопы свои, хотя и ложными путями, имеет сильнейшего себе неприятеля в демоне какой-то собственности. Всякий смертный, без сомнения, есть владелец, но только самого себя, то есть своей личности, – своего неразделимого, своего Гения, своих добродетелей; так как Солнце, Земля и всѐ, в них содержащееся, принадлежит всему миру. Все политические выгоды проистекают от собственностей общих и частных. Если бы мы могли утвердить народ в справедливости и действительности сих двух законов Природы, которые составляют один и тот же: Почитайте всѐ общим, не имейте у себя ничего собственного,- то бы дело, всеобщего возрождения было окончено; человек сохранил бы себя добрым в существе своѐм; люди перестали бы быть злыми по необходимости, и вместе с тем исчезло бы сребролюбие, тщеславие, войны, различные злоупотребления и излишество в прихотях. Сама природа была бы вспомоществуема смертными; смертными, совершенно понимающими Природу; и тогда-то всѐ на сем шаре сделается поистине законным, необходимым». Обратите внимание: «на сем шаре»! ... Пифагор не упоминает о Боге – он руководствуется законами природы. Но он заботится, прежде всего, о душе человека, а не только о его желудке. Отказ от собственности, еѐ обобществление необходимо, но оно необходимо не столько затем, чтобы человек был сыт, а, главным образом, затем, чтобы очистить его душу от демона собственности. Вселенной нужен новый человек, – одухотворѐнный коллективист, а не корыстный сребролюбец. Что касается сытости, то она придѐт сама собой, если законы природы не будут нарушаться. Это ли не мечта о коммунизме? Сказано это было 2500 лет тому назад. Кстати, Пифагор знал, что Земля - шар, вращающийся вокруг Солнца. А ведь от него до Коперника целых два тысячелетия!.. И дальше: «Коль скоро люди приняли бы за правило не иметь у себя ничего личною собственностию, но пользоваться общим, так как все они дышат одним и тем же воздухом; то им стоило бы сделать один только шаг, чтобы достигнуть, наконец, равенства, матери бесценного мира, добродетели и благоденствия. Но я хочу показать на самом деле пользу сего равенства, чтобы оно не оставалось одним только законом, слепо предписанным. Мне не хотелось бы, чтобы известные люди могли ещѐ долгое время говорить беспрепятственно: «Пускай философ кричит необразованной черни, что Солнце освещает весь мир; - слова его останутся без успеха, и у нас с народом вечно ничего не будет общего кроме одного только Солнца. Равенство есть главный предмет всех моих желаний». Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 80 Слова эти обращены к ученикам его школы. Пифагорейскую школу можно назвать коммуной в полном смысле этого слова: всѐ ее принадлежало всем и никому в отдельности. Так истреблялось в человеке чувство самостийности через коллектив, через коммуну. Ведь слово «коммуна» происходит от латинского слова «общее». Поэтому совершенно правомерно звучит непривычное сочетание слов: коммунистический капитализм. Коммунистический капитализм – это капитализм общинный, но не частный и не государственно-монополистический. И снова же Пифагор подчѐркивает, ради чего необходим коммунизм: «Сим-то только и, в частности, нам, – возлюбленные ученики мои! – принадлежит право основать без замедления, республику равенства, и под тению сего покрова провозгласить сообразные ей законы. Мы все, без исключения, рождены с такими совершенствами, в каких род человеческий имеет нужду для своего существования и сохранения, но в то же самое время имеем наклонность ко злу, равно как и способность делать добр. Наши добрые или xудые качества не совсем зависят от нас самих: ими обязуемся мы по своему рождению и потом воспитанию, которые получаем от своих родителей. Будучи необходимо мудрыми и счастливыми при чьѐм-нибудь мудром управлении нашими наклонностями, мы соделываемся также необходимо злополучными и нечувствительными при противных сему средствах. Душа дитяти есть ни что другое как происхождение, или плод родительского мозга. Если испорчен самый источник, то и поток в продолжении своѐм не может быть свежим и чистым. Предложим сперва начало, и потом скажем: «Каково бы ни было твоѐ назначение: не ропщи: в человеке, как и в прочих существах, заключается доброго, как злого, не более темноты, как и света, не более холодного, как и горячего, не более сухого, как и влажного. Равенство есть главный закон Вселенной». Так, видели Город Солнца, Республику Равенства, Новый Иерусалим, Тысячелетнее Царство Господне пророки всех времѐн и всех народов. Земной мир сегодня похож на девятый вал, который катится к неведомым берегам Вселенной. Разобьѐтся он о скалы или выйдет на звѐздную равнину, которая смягчит его бурлящую ярость? Если мы загородим его от катастрофы, - тогда он разольѐтся по галактическим пажитям мягко и ровно, чтобы успокоиться на тысячу лет. Достигнуты небывалые технические возможности. Расщеплен атом – физика вторглась в лоно субстанции. Теперь наука из еѐ материнского чрева пытается извлечь божественный плод, – энергию синтеза гелия. Извлечь осторожно, чтобы могучее дитя не погубило себя и земной шар. А дальше что нам обещает наука? Пожалуй, дальше человеку следует осознать: «Кто я есть и что (или кто) есть Вселенная?». И если Вселенная не «ЧТО», а «КТО», – ему надо готовиться к встрече с МАТЕРЬЮ. Это гораздо труднее, чем расщепить атом. Мать нас не поймѐт и не узнает, если мы явимся к ней с белыми руками и тѐмными душами. Окончание первой части. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 81 Предисловие редактора к статье Опарина Е.Г. «К.Э. Циолковский о втором начале термодинамики» Родионов В.Г. В мировой энергетической науке сложилась, и уже давно, совершенно неприглядная ситуация. С одной стороны, ведущие мировые специалисты-энергетики открыто и охотно заявляют в средствах массовой информации (смотри, например, журнал «В мире науки», № 11, 1990 г.) о своей неспособности решить в обозримом будущем проблему роста энергопотребления человечества при одновременном сохранении приемлемой экологической обстановки. В то же самое время они бесцеремонно и упорно подавляют публикации и обсуждение нетрадиционных и оригинальных предложений и научных проектов, конкурирующих с существующими широко распространѐнными способами добычи и преобразования энергии. Лидеры мирового научного мира и слышать не хотят о чѐм-либо ином, как только о модернизации существующей энергетики: атомной, гидро- и топливно-химической, – ущербной, давно уже вредной и опасной для всего живого на Земле. Тем самым эти специалисты, сдерживая активный поиск и внедрение в жизнь новых теорий и проектов, обрекают всѐ человечество на положение заложника, находящегося в плену уже давно обесцененных научных доктрин. Это противоречие возникло не вчера и не сегодня. И если в начале лихорадочной технократической гонки так называемого «научно-технического прогресса», на рубеже XIX-XX веков, оно имело окраску мрачного научного прогноза на обозримое будущее, то сейчас это уже чисто нравственная проблема, а никакая не «научная». Дело в том, что разросшиеся за это время эгоистические корпоративные интересы мировой научной элиты, пляшущей под дудку магнатов угле-нефте-газо-добывающего мирового спрута, стали в антагонистическое отношение с ОБЩЕСТВЕННОЙ ПОЛЬЗОЙ. Дух частного собственника уже основательно разъел, как ржавчина, весь каркас общечеловеческих ценностей во всех областях мирового хозяйственного организма. Публикуемая ниже научная работа кандидата технических наук Опарина Евгения Григорьевича показывает, что в «застенках» мирового догматизма и мракобесия вот уже как сто лет таится «монотемпературная энергетика», – научная концепция которой уже давно созрела для своей практической реализации в виде действующих энергоустановок различной мощности, с высокими технико-экономическими характеристиками, безвредных для биосферы нашей Планеты, сулящая мир и достаток в каждом доме. Причина такой ОТКРЫТОЙ воинственной неприязни к «монотемпературной энергетике» со стороны «очень важных персон» заключается в том, что эта энергетика способна за несколько десятилетий обрубить все щупальца мировому сверхгиганту, – «мировому топливноэнергетическому комплексу», наживающему на эксплуатации природных газо-угле-нефтеместорождений баснословные прибыли и держащему, через это, в страхе и повиновении ВСЁ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО. Большинство же общественных, культурных, политических и научных деятелей во всѐм мире находятся в услужении у всемирной супершайки «нефтяных королей» и банкиров. Деятельность законодательныx и исполнительных органов власти всех без исключения государств мира – это спектакль, разыгрываемый по сценарию мировой энергетической мафии политическими проститутками вceх мастей перед избравшим их и одураченным ими народомтружеником планеты Земля. Теоретическим фундаментом концепции «монотемпературной энергетики» является НАУЧНО ДОКАЗАННАЯ ОГРАНИЧЕННОСТЬ ПРИМЕНЕНИЯ так называемого «Второго Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 82 начала термодинамики» к РЕАЛЬНЫМ, то есть НЕЗАМКНУТЫМ СИСТЕМАМ. Более того, творцы этой концепции, корифеи-учѐные с мировыми именами прошлого и нынешнего века, такие как И. Лошмидт, Н. Умов, Дж. Томсон, Б. Голицын, Л. Больцман, Н. Пирогов, К. Циолковский, доказали, что В ПРИРОДЕ ВООБЩЕ НЕ СУЩЕСТВУЕТ так называемых «ЗАМКНУТЫХ СИСТЕМ». А ведь именно это упорно и совершенно и безосновательно ОТВЕРГАЮТ ВСЕ В МИРЕ НАЦИОНАЛЬНЫЕ АКАДЕМИИ НАУК. Весьма примечательна, в этой связи, судьба открытия одного из явлений монотемпературной энергетики, – «явления генерации электрической энергии конденсированными диэлектриками при их охлаждении под воздействием меняющегося электрического поля». Это явление, предсказанное сто лет тому назад академиком Голицыным Борисом Борисовичем [Л.53] и изучавшееся 70 лет тому назад Флоренским Павлом Александровичем [Л.54], было экспериментально обнаружено тремя способами и теоретически строго обосновано лишь в 1979÷1983 годах нашим соотечественником – кандидатом технических наук Заевым Николаем Емельяновичем [Л.55]. Имея особое, всемирное народнохозяйственное значение (принципиально новый и перспективный способ преобразования тепловой энергии окружающей cpeды в электроэнергию, – это открытие, надѐжно зарегистрированное Заевым в трѐх различных опытных установках, – вот уже как12 лет «надѐжно гноится» в недрах Госкомизобретения СССР и 12 лет «надѐжно замалчивается» в академической печати. Первая публикация научной статьи Заева Н.Е. об этом явлении в независимом (независимом от воли «жрецов мирового научного олимпа») журнале "ЖРФМ", № 1, 1991г. была встречена гробовым молчанием, как «старыми» академическими структурами (АН СССР), так и «новыми», – Комитетом ВС РСФСР по науке и народному образованию, РАЕН. В совсем ещѐ юном и по-пионерски боевитом СМ РСФСР, не успевшем ещѐ «опериться», – как уже с «бородой» доперестроечной бестолковщины, – этой «монотемпературной энергетике» велено было молчать в ожидании каких-то «лучших времѐн». (Как будто эти «лучшие времена» сами собой могут свалиться с неба!) Такая рекомендация СМ РСФСР, совсем как в духе традиций печально известного бюро ритуальных услуг службы быта, очевидно связана с ожиданием того момента, когда помрѐт пенсионер Заев, – единственный в мире законный автор этого Великого открытия ХХ века а академические структуры смогут потом как-нибудь втихую «переварить» в своих недрах эту диковинку. Итак, этот, казалось бы, частный, – теоретический вопрос поразительным образом проливает свет на множество мировых проблем нашей противоречивой действительности. Признание этой, в сущности фундаментальной мировоззренческой, – методологической концепции – вне всякого сомнения освежит затхлую атмосферу во всѐм здании Мировой Академической Науки, поставив многое в этом «научном небоскрѐбе» с головы – на ноги, к несомненной выгоде всех народов мира, положит конец глупой, безрассудной, антигуманной, античеловеческой деятельности ВСЕМИРНОЙ БАНДЫ СИЛЬНЫХ МИРА СЕГО. – БАНДЫ РАСПОРЯДИТЕЛЕЙ МИРОВЫМИ ТОПЛИВНО-ЭНЕРГЕТИЧЕСКИМИ РЕСУРСАМИ ПЛАНЕТЫ ЗЕМЛЯ, – РАСПОРЯДИТЕЛЕЙ ПЯТНАДЦАТЬЮ МИЛЛИАРДАМИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ СУДЕБ. Найдутся ли на Земле силы для борьбы этой концепции с тѐмными силами частного корыстного интереса – самая важная проблема современности, – ПРОБЛЕМА ЖИЗНИ И СМЕРТИ ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. Владимир Родионов Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 83 К. Э. ЦИОЛКОВСКИЙ О ВТОРОМ НАЧАЛЕ ТЕРМОДИНАМИКИ Опарин Е.Г. Известно множество формулировок второго начала термодинамики. Так, К.А. Путилов в «Лекциях по термодинамике» приводит18 основных тождественных между собой формулировок этого начала [Л.1]. Но каждая из них, как известно, является постулатом. Нет ни одного математического доказательства второго начала, базирующегося на известных законах, которые являются на современном этапе развития науки абсолютными истинами. О доказательстве второго начала термодинамики М. Планк писал: «Во всяком случае, до настоящего времени не было дано ни одного связанного доказательства второго начала… и я не думаю, чтобы можно было paссчитывать на успех в этом направлении» [Л.2]. Казалось бы, постулативный характер такого фундaментального аспекта физики должен бы настораживать, так как он получен на основании ограниченного повседневного опыта, являющегося лишь приближѐнным отражением действительности; распространение выводов, полученных на основании такого опыта, за его рамки является необоснованной индукцией. Однако второе начало термодинамики ещѐ его основоположниками было возведено в ранг физического принципа, составляющего фундамент физики. О значении второго начала термодинамики М. Планк писал: «Если второе начало теории теплоты справедливо всегда и если, следовательно, из всех разнообразных сил, действующих в природе, не найдѐтся ни одной, посредством которой тепло может передаваться от более холодного тела к более нагретому, то принципу возрастания энтропии должны подчиняться все силы природы» [Л.3]. Слепо веря основоположникам второго начала термодинамики и уверовав во всеобщность этого постyлата, физики считали его применимым ко всем явлениям природы, о чѐм профессор О.Д. Хвольсон писал: «Закон энтропии – это наиболее могучее из всех орудий, которыми обладает физика для отыскания самых сокровенных законов, управляющих физическими явлениями. Так как этот закон управляет всеми явлениями, то он может служить для анализа всех явлений, и в этом направлении, и этой цели им действительно пользовались и пользуются в настоящее время» [Л.4] Не обращая внимания на то, что второе начало термодинамики получено из грубого ограниченного повседневного опыта, М. Планк утверждал: «Слепо было бы предполагать, что справедливость второго начала каким бы то ни было образом зависит от большего или меньшего совершенства физиков и химиков в наблюдательном или экспериментальном искусстве. Содержанию второго начала нет дела до экспериментирования, оно гласит in nuse: в природе существует величина, которая при всяких изменениях, происходящих в природе, изменяется водном и том же направлении. Выраженная в таком смысле, эта теорема или верна или не верна; но она остаѐтся тем, что она есть независимо от того, существуют ли на Земле мыслящие и измеряющие существа, и если они существуют, то умеют ли они контролировать подробности физических или химических процессов на один, два или сто десятичных знаков точнее, чем в настоящее время» [Л.5]. О соответствии второго начала термодинамики реальной действительности академик Л.Д. Ландау отмечал: «В том, что изложенные простые формулировки соответствуют реальной действительности, нет никакого сомнения: они подтверждаются всеми нашими ежедневными наблюдениями» [Л.6]. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 84 Но второе начало термодинамики, определяющее эволюцию физических систем, гласит, что Вселенная (как любая замкнутая изолированная термодинамическая система) должна целеустремлѐнно стремиться к состоянию равновесия вследствие необратимых процессов, происходящих внутри этой системы. Это значит, что, согласно второму закону термодинамики, Вселенная должна стремиться к состоянию, в котором все виды макроскопических движений необратимо превращаются в тепло, и любая разность температуры и плотности выравнивается. Однако во Вселенной не наблюдается ни такого состояния, ни стремления к нему; и, как отмечают Я.Б. Зельдович и И.Д. Новиков, – «Наблюдаемое в настоящее время состояние Вселенной характеризуется резкой неоднородностью плотности и температуры (существуют звѐзды, галактики), макроскопическими движениями и магнитными полями» [Л.7]. По мнению Я.Б. Зельдовича и И.Д. Новикова противоречие между наблюдаемым и равновесным состоянием Вселенной, определяемым вторым началом термодинамики, возникло и существует потому, «… что (молчаливо – Е.О.) в рассмотрении не учитывалась гравитация. С учѐтом гравитации однородное распределение вовсе не соответствует максимуму энтропии» [Л.7]. Таким образом, для устранения отмеченного выше противоречия следует признать, что второе начало термодинамики, которое, якобы, «… управляет всеми явлениями» и которому, якобы, «…должны подчиняться все силы природы», нельзя применять без учѐта влияния гравитации. Значит, – следует признать, что второе начало термодинамики – не всеобщий физический принцип, составляющий фундамент физики, а ограниченный, частный закон или правило, которое справедливо подтверждалось, подтверждается и будет подтверждаться в повседневных опытах, в лабораторной практике и в технике в процессах и явлениях, в которых можно пренебречь действием гравитации. А в процессах и явлениях, в которых следует учитывать всепроникающую гравитацию, – второе начало термодинамики нельзя применять (как нельзя применять любой частный закон за границами его применимости), так как в этом случае в системах неизбежно проявление градиентов плотности и температуры. Первым, кто это убедительно показал, был наш великий соотечественник, всемирно известный Константин Эдуардович Циолковский. Общепризнанны и оценены по достоинству идеи К.Э. Циолковского в области освоения космоса. Общеизвестно также, что круг научных проблем, решаемых К.Э. Циолковским, не ограничивался этой областью. Как отмечал академик Б.Н. Петров, – «Научные проблемы, разработанные К.Э. Циолковским ещѐ в конце прошлого и в начале текущего столетия, настолько многообразны и глубоки, что при анализе его творческого наследия невольно возникает удивление, каким образом человек, работавший в столь специфических условиях, мог заглянуть так далеко вперѐд и выдвинуть столько смелых идей, которые лишь в наше время начинают реализовываться» [Л.8]. Но, к сожалению, не все смелые идеи К.Э.Циолковского признаны и оценены по достоинству. Незаслуженно забыты и преданы забвению идеи К.Э. Циолковского в области термодинамики, выдвинутые им в работах «Продолжительность лучеиспускания Солнца» и «Второе начало термодинамики» [Л.9,10]. Работа К.Э.Циолковского «Второе начало термодинамики» рассматривалась paнее рядом авторов [Л.11...18]. Но при этом оценивалось лишь еѐ философское значение; и о еѐ значении высказывались противоречивые мнения. Так, например, В.А. Брюханов, не соглашаясь с профессором Н. Моисеевым в оценке работы К.Э. Циолковского «Второе начало термодинамики», писал: «Усвоив себе снисходительно-фамильярный тон по отношению к Циолковскому, Н. Моисеев исказил облик знаменитого деятеля науки и дал антиисторическую, однобокую оценку некоторым его трудам. Останавливаясь, в частности, на брошюре Циолковского «Второе Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 85 начало термодинамики», незадачливый биограф сосредоточил своѐ внимание на одной ошибке «в чисто физических построениях автора» [Л.12]. Автор данной статьи хотел бы обратить внимание на то, что «в чисто физических построениях» К.Э. Циолковского, приведѐнных им в работе «Второе начало термодинамики», вопреки мнениям В.А. Брюханова и проф. Н. Моисеева, нет никакой ошибки, что физические построения и выводы К.Э. Циолковского безупречны в научном отношении; при этом возможны лишь дальнейшие уточнения его количественных оценок. В 1897 году в работе «Продолжительность лучеиспускания Солнца» [Л.9], К.Э. Циолковский, рассматривая газ в стационарном состоянии в поле тяжести, пришѐл к выводу, что поле тяжести может вызвать «… страшную разницу температур между внутренними и наружными частями небесных тел». Этот вывод, заключающийся в том, что в газе, находящемся в стационарном состоянии, неизбежно должен быть отличный от нуля вертикальный градиент температур, К.Э. Циолковский развил в работе «Второе начало термодинамики» [Л.I0]. При рассмотрении этого фундаментального вопроса физики, в современной литературе сложилось парадоксальное положение. – С одной стороны, в «Теоретической физике» Л.Д. Ландау и Е.М. Лифшица [Л.6], а также в учебниках физики К.А. Путилова [Л.19] и Д.В. Сивухина [Л.20] – без доказательств, со ссылкой на Х.А. Лоренца, утверждается, что газ в стационарном состоянии в поле тяжести, якобы, изотермичен. Это утверждение доказывается в «Фейнмановских лекциях по физике» [Л.21]. Однако это доказательство нельзя признать строгим, так как при этом молчаливо предполагается, что в металлическом вертикальном стержне, находящемся в поле тяжести, вертикальный температурный градиент равен нулю; и температура вертикального металлического стержня на разных высотах одна и та же. На этом основании делается вывод о равенстве температур в газе, находящемся в стационарном состоянии в поле тяжести. Доказательству этого положения в 1923 году П. Эренфест даже посвятил специальную статью «Об одном старом заблуждении в физике относительно теплового равновесия газа в поле тяжести», отмечая: «Ещѐ Больцман полностью опроверг давнее утверждение о том, что в случае газа, находящегося в поле тяжести, средняя кинетическая энергия молекул газа в нижней части якобы должна быть большей за счѐт ускорения свободного падения, чем в верхней. Тем не менее, это утверждение вновь и вновь появляется на страницах научных журналов» [Л.22]. Доказательство П. Эренфеста основано на использовании распределения Максвелла. Но это распределение вводится исключительно для систем в термостате. Поэтому оно не может быть основой для анализа проявления равновесных градиентов в гравитационном поле, так как, пользуясь следствием теории, нельзя рассматривать задачи, несовместимые с еѐ исходными положениями. С другой стороны, в учебнике физики В.Ф. Яковлева [Л.23], а также в метеорологии, в геофизике, в физике атмосферы, в физике атмосфер планет – доказывается прямо противоположное, а именно: газ, находящийся в стационарном состоянии в поле тяжести, должен иметь отличный от нуля вертикальный температурный градиент [Л.23...37]. Или, как утверждает В.Ф. Яковлев, – «Условие стационарности состояния газа во внешнем потенциальном поле (при полной его изоляции во всех других отношениях) требует наличия определѐнного градиента температуры» [Л.23]. Эта Идея получила наиболее глубокое обоснование в работе на основе использования принципа возможных перемещений [Л.25]. Делая оценку величины вертикального температурного градиента, К.Э. Циолковский установил, что вертикальный температурный градиент в атмосфере, находящейся в стационарном состоянии в поле тяжести, зависит от теплоѐмкости газов. Этот вывод К.Э. Циолковского также не Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 86 вызывает сомнений. Это легко показать на основании первого начала термодинамики и на основании статического равновесия идеального газа. Пусть произвольная масса газа m в атмосфере адиабатически, то есть без обмена теплом и работой со средой, изменяет высоту на величину ∆h, тогда давление газа Р, его объѐм V и температура Т получат соответственно изменения dP, dV, dT. Определим, чему будет равен при этом адиабатический вертикальный температурный градиент (dT/dh)aд. При рассматриваемых давлениях свойства газов с достаточной точностью описываются уравнением состояния идеального газа, которое для произвольной массы газа m имеет вид: P∙V = , (1) Где: R – универсальная газовая постоянная, Т – абсолютная температура, μ – молярная масса газа. Напишем уравнение первого начала для произвольной массы идеального газа: dQ = m∙СV∙dT + P∙dV, (2) где dQ – количество тепла, получаемого газом, СV – удельная теплоѐмкость газа при постоянном объѐме. Для адиабатического процесса (dQ = 0): m∙СV∙dT + P∙dV = 0. (3) Дифференцируя уравнение (1), получим: P∙dV + V∙dP = (4) Подставляя значение P∙dV из (4) в (3), найдѐм: (CV + )∙dT = ∙dP. Так как: СV + = CP, где СP – удельная теплоѐмкость газа при постоянном давлении, то: СP∙dT = ∙dP. Используя условие статического равновесия газа dP = - g∙ρ∙dh, где: g – ускорение свободного цадения,.ρ – плотность газа, найдѐм: Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 87 СP∙dT = ∙g∙ρ∙dh = - g∙dh. Соответственно, адиабатический вертикальный температурный градиент в атмосфере представляется выражением: ( )ад = . (5) Аналогичные выводы, фактически подтверждающие вывод К.Э. Циолковского о наличии, знаке и порядке величины вертикального температурного градиента в газе, находящемся в стационарном состоянии в поле тяжести, приведены в ряде работ (см., например, [Л.23...37]). К.Э. Циолковский получил значение вертикального температурного градиента в атмосфере предельно просто, наглядно, но не достаточно строго, так как рассматривал вертикальное перемещение газа при постоянном объѐме. Он рассматривал падение массы газа m с высоты ∆h, соответствующей изменению потенциальной энергии газа на величину: ∆W = - m∙g∙∆h и считал, что изменение потенциальной энергии газа соответствует изменению энергии молекул газа, то есть приводит к сообщению газу тепла: ∆Q = + m∙CV∙∆T. Приравняв правые части приведенных выше равенств, получим значение вертикального адиабатического температурного градиента в атмосфере: =- . Адиабатический вертикальный температурный градиент является лишь первым приближением для оценки реального стационарного вертикального температурного градиента в газе, так как при его выводе не учитывались ни теплопроводность, ни тепловое излучение газа, которые могут лишь уменьшить величину температурного градиента. Вертикальный температурный градиент в газе в поле тяжести, полученный с учѐтом теплопроводности газа, определяется выражением [Л.23]: =- ∙g, (6) Где: η – коэффициент динамической вязкости газа, æ – коэффициент теплопроводности газа. Из молекулярно-кинетической теории газов известно, что: = . Следовательно, равенство (6) можно представить в виде: Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 88 ∙ =- = ∙(dT/dh)ад. (7) Оценка величины теплового излучения газа показывает, что тепловое излучение газа оказывает на величину температурного градиента действие, приблизительно на два порядка величины меньшее, чем теплопроводность [Л.25]. Поэтому, при вычислении величины стационарного температурного градиента в газе в поле тяжести в первом приближении можно учитывать только теплопроводность газа, а влиянием теплового излучения газа по сравнению с теплопроводностью можно пренебречь. Полученный К.Э. Циолковским в конце прошлого века вывод о наличии в газе в стационарном состоянии в поле тяжести отличного от нуля вертикального температурного градиента согласуется с экспериментальными данными по изучению тропосфер планет [Л.38,39], где, как известно, в первом приближении можно считать, что газ находится в стационарном состоянии [Л.23]. Особенно хорошее соответствие расчѐтных и экспериментальных данных наблюдается в случае, если расчѐтные значения вертикальных температурных градиентов получены с учѐтом теплопроводности газов. То есть по формуле (6). По данным [Л.38], в атмосфере Земли следует принимать (для h =0 ) η = 1,7894∙10-5 Па∙С; æ = 2,5343∙10-2 Вт/м∙К, g = 9,8066 м/с2. Тогда: | h=0 = - 6,924 К/км. = По данным [Л.39] в основной модели атмосферы Венеры следует принимать (для h = 56 км): η = 1,38 .10-5 Па∙С; æ = 1,43∙10-2 Вт/м К, gв= 8,639 м/с2. Тогда: Тогда: | h=56 км =- = - 8,337 К/км. Табл. 1 Планета (dT/dh)ад. Земля - 9,8 Венера - 10,5 dT/dh (dT/dh)эксп. - 6,924 - 8,337 - 6,49 - 8,518 1,066 0,979 В таблице 1 приведены значения (в К/км) адиабатических вертикальных температурных градиентов (dT/dh)aд., полученных с учѐтом теплопроводности газов и экспериментальные значения вертикальных температурных градиентов (dТ/dh)эксп. для тропосфер Земли и Венеры по данным [Л.38,39]. Вывод К.Э. Циолковского о наличии в газе в поле тяжести отличного от нуля вертикального температурного градиента подтверждается не только наблюдениями в тропосферах планет, но и экспериментально. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 89 Из уравнения (5) следует, что, зная разность высот ∆h и экспериментально определив разность температур ∆Т, можно определить теплоѐмкость газа, находящегося в вертикальном столбе. На этом основана методика определения теплоѐмкости газов, предложенная Коллинзом и Ван-Вайленом. По этой методике определялась теплоѐмкость газов в вертикальной трубе, длиной 3 м с циркуляцией газа по вертикали для получения адиабатического потока и экспериментально определялась разность температур ∆Т в этом потоке на различных высотах, отличающихся на величину ∆h [Л.52]. Полученная при этом для воздуха разность температур ∆Т, равная 0,030 К, в точности соответствует адиабатическому вертикальному температурному градиенту, равному - 9,8 К/км. Как же можно отрицать вертикальный температурный градиент в поле тяжести, если на нѐм основана и экспериментально проверена методика определения теплоѐмкости газа в поле тяжести? Конечно, для более убедительного экспериментального доказательства выводов К.Э. Циолковского следовало бы в рассматриваемом эксперименте измерять градиент температуры не только в потоке газа, (когда определяется адиабатический вертикальный температурный градиент), но и в газе в стационарном состоянии. В этом случае, величина градиента определял ась бы значением (6). К сожалению, такого рода эксперимента в лабораторных условиях пока не проводилось. Но наблюдения над тропосферами планет являются прямым подтверждением рассматриваемых идей К.Э. Циолковского. Признав неизбежность установления вертикального температурного градиента в газе в поле тяжести (а это - научный факт, не признавать который невозможно), необходимо признать и вытекающие из него следствия. Легко убедиться, что через столб газа, находящегося в стационарном состоянии в поле тяжести, тепло только под действием теплопроводности может переходить от более холодного тела к более тѐплому. Действительно, пусть теплоизолированный вертикальный столб газа находится в стационарном состоянии в поле тяжести. Пусть разница температур между верхним и нижним основаниями этого вертикального столба, обусловленная вертикальным температурным градиентом, составляет 1100 С, причѐм температура нижнего и верхнего оснований составляет соответственно +1000 С и -100 С. Приведѐм в тепловой контакт с верхним основанием вертикального газового столба термостат с температурой 00 С. Тогда под действием теплопроводности установится температурное равновесие между этим термостатом и верхним основанием столба газа. Но при этом стационарный вертикальный температурный градиент в газе и разность температур между верхним и нижним основаниями должны установиться прежними. А это значит, что температура нижнего основания столба газа поднимается от 1000 С до 1100 С. Таким образом, тепло «само собой», то есть «без компенсации», только под действием теплопроводности в поле силы тяжести (вопреки формулировки Р. Клаузиуса, – второго начала термодинамики) переходит от более холодного термостата к более тѐплому нижнему основанию газового столба, температура которого первоначально была равна 1000 С и стала равна 1100 С. Другой важный вывод вытекает из рассмотрения двух вертикальных столбов газов с различными теплоѐмкостями. Отмечая, что изменение температуры в атмосфере обратно пропорционально теплоѐмкости газа, К.Э. Циолковский делает вывод: «Изменение температуры с высотою для различных газов различно (выделено мною – Е.О.), именно пропорционально молекулярному весу газа» [Л.10, с.10]. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 90 Это значит, что в системе, состоящей из двух вертикально расположенных герметически закрытых столбов газов с различными теплоѐмкостями и термоизолированными между собой за исключением нижних оснований, находящихся в тепловом контакте, между верхними основаниями столбов газов на одной и той же высоте от оснований в стационарном состоянии, – будет разность температур. Величина этой разности температур может быть оценена на основании (7): ∆Т = ∙g∙∆h∙(1/Ср1 - 1/Ср2), (8) Где индексы «1» и «2» соответствуют первому и второму газам соответственно. Следует отметить, что величины удельных теплоѐмкостей газов и, следовательно, их вертикальные температурные градиенты в атмосфере существенно отличаются между собой (см., например, [л. 40, 41]). Так, например, удельные теплоѐмкости при постоянном давлении водорода и астата соответственно равны1423 Дж/кг∙К и 88,6 Дж/кг∙К, а их адиабатические вертикальные температурные градиенты соответственно равны 0,68 К/км и 111 К/км. Рассмотрим работу периодической тепловой машины, использующей в качестве нагревателя и холодильника верхние основания рассмотренных выше двух вертикальных столбов газов с различными теплоѐмкостями, нижние основания которых находятся в тепловом контакте с тепловым резервуаром (термостатом). При нагревании рабочего тела от одного вертикального столба газа, выполняющего роль нагревателя, тепловая машина получает количество тепла Q1. При изменении объѐма рабочего тела будет получена полезная работа A=Q1∙β, где β – коэффициент полезного действия тепловой машины. При этом второму вертикальному столбу газа, выполняющему роль холодильника, будет передано количество тепла: Q2 = Q1 - А = Q1∙(1 - β). В результате этого, первый вертикальный столб газа, выполняющий роль нагревателя, охладится, а второй вертикальный столб газа, выполняющий роль холодильника, – нагреется. Но так как оба они находятся в тепловом контакте с тепловым резервуаром, то – в результате теплопроводности – в вертикальных столбах газов установится вертикальный температурный градиент, соответствующий стационарному состоянию в поле силы тяжести. При этом первому столбу газа от теплового резервуара будет передано количество тепла Q1, а от второго столба газа тепловому резервуару будет передано количество тепла Q2. В результате чего, все тела придут в первоначальное состояние; и рассматриваемый выше цикл тепловой машины можно повторить. Следует отметить, что в рассматриваемой выше системе с двумя вертикальными столбами газов с различными теплоѐмкостями, – гравитационное поле не принимает участия в получении работы, так как в этом случае нет перемещений макроскопических тел в поле тяжести, связанных с изменением потенциальной энергии системы. В результате рассмотренного выше цикла была получена механическая работа А, а от теплового резервуара было отнято количество тепла Q1 - Q2 = А. То есть это количество тепла, вопреки теореме Карно, в циклическом процессе было полностью, то есть с коэффициентом преобразования (КПД), равным единице, превращено в работу. Это, в соответствии с существующим в настоящее время положением об открытиях и изобретениях считается принципиально невозможным, противоречащим «…научно обоснованным и экспериментально подтверждѐнным в мировой науке принципам». На этом основании заявки на изобретения и открытия, в. которых предлагаются устройства с КПД, равным единице, Государственным комитетом Совета Министров СССР по делам изобретений и открытий к рассмотрению не принимаются [Л.42]. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 91 Определим, чему будет равно изменение энтропии системы при совершении тепловой машиной рабочего цикла: ∆S = – = – = - < 0. Таким образом, в гравитационном поле энтропия всех тел, участвующих в процессе, может уменьшаться, вопреки утверждению М. Планка, выражающему общепризнанное до настоящего времени мнение: «В природе существует величина, которая при всяких изменениях, происходящих в природе, изменяется в одном и том же направлении» [Л.2], то есть увеличивается. А выводы В. Томпсона (« В материальном мире существует в настоящее время общая тенденция к рассеянию механической энергии» [Л.43]) и Р. Клаузиуса («Энтропия мира стремиться к максимуму» [Л.50]), – необоснованны; поэтому говорить о тепловой смерти Вселенной бессмысленно. Значит, энтропия – это величина, которой можно пользоваться при рассмотрении преобразования тепловой энергии в механическую в циклических тепловых машинах, имеющих нагреватель холодильник и рабочее тело, то есть для тех условий, для которых она была выведена Р. Клаузиусом, то есть когда «...(молчаливо – Е.О.) в рассмотрении не учитывалась гравитация». Разность температур ∆Т в соответствии с (8) можно использовать для получения электрической энергии с помощью термопары или для получения механической энергии с помощью тепловой машины, а полученную при этом электрическую или механическую энергию можно использовать для подъѐма груза. При этом система будет представлять периодически действующую машину, вся деятельность которой может быть сведена к поднятию тяжести за счѐт полученной работы А и охлаждению теплового резервуара. Но это противоречит второму закону термодинамики в формулировке М. Планка: «Невозможно построить периодически действующую машину, вся деятельность которой сводится к поднятию тяжести и охлаждению теплового резервуара» [Л.2]. Очевидно, что эта формулировка второго начала термодинамики логически вытекает из вывода Сади Карно, который возвѐл в принцип невозможность получения движущей силы (работы) при отсутствии разности температур, то есть только за счѐт охлаждения теплового резервуара (без холодильника с более низкой температурой, чем температура теплового резервуара). Причѐм, С. Карно отмечал, что этот принцип «… имеет место не только для паровых машин, но и для всех тепловых машин, то есть для всех машин, где теплород является двигателем» [Л.44]. «Мы увидим, – пишет С. Карно, – что этот принцип приложим ко всем машинам, приводимым в движение теплотой. Согласно этому принципу, недостаточно создать теплоту, чтобы вызвать появление движущей силы: нужно ещѐ добавить холод, без него теплота стала бы бесполезной. В самом деле, если бы вокруг нас были тела такие же горячие, как и топка, каким же образом можно было бы сконденсировать пар? Не следует думать, что его можно, как это практикуется в некоторых машинах, выбрасывать в атмосферу: атмосфера не приняла бы его. Она принимает его в обычных условиях, потому, что выполняет роль большого холодильника, потому что она находится при более низкой температуре; иначе она была бы вскоре заполнена или, вернее, насыщена им ещѐ раньше» [Л.44]. Из изложенного следует, что вывод К.Э. Циолковского о получении работы в системе, состоящей из двух вертикальных столбов газов с различными теплоѐмкостями в поле тяжести, находится в противоречии с любой другой формулировкой второго начала термодинамики, так как все они тождественны. Этот вывод К.Э. Циолковского находится в противоречии прежде Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 92 всего с принципом С. Карно, который, очевидно, необоснованно возвѐл в принцип (который, якобы, «… приложим ко всем машинам, приводимым в движение теплотой») положение, справедливое для циклических тепловых машин, имеющих нагреватель, холодильник и рабочее тело, – размышления о которых привели С. Карно к этому выводу. Но принципы, как известно, вводятся более осторожно, а именно, как отмечал А.Пуанкаре: «...учѐные поставили так называемые принципы выше законов. Когда известный закон получил достаточное опытное подтверждение, мы должны занять по отношению к нему одну из двух позиций: или предоставить его беспрерывным проверкам и пересмотрам (которые, в конце концов, без сомнения покажут, что он является лишь приближѐнным); или же возвести его в ранг принципов, принимая при этом такие условия, чтобы предположение было несомненно истинным» [Л.45]. Tpудно переоценить значение работы К.Э. Циолковского «Второе начало термодинамики», в котором он убедительно показал, что в поле тяжести работу можно получить вопреки принципу С. Карно только за счѐт охлаждения теплового резервуара; то есть вывод С. Карно о невозможности получения работы за счѐт охлаждения теплового резервуара без холодильника «… не получил достаточное опытное подтверждение» при всех условиях (в частности – при наличии гравитационного поля) и, следовательно, этот вывод был необоснованно возведѐн в ранг принципа. Неоценима заслуга К.Э. Циолковского в том, что он впервые привѐл обоснованное возражение против признания второго начала термодинамики в качестве фундаментального физического принципа и предложил простой (как всѐ гениальное) выход: следует признать, что второе начало термодинамики – не всеобщий физический закон, не физический принцип, а ограниченный физический закон, бесспорно справедливый лишь для тех условий, для которых он был получен, то есть для макроскопических тел при отсутствии полей. Но при каких-то условиях, а именно – для микроскопических тел при наличии полей, в частности – как было показано К.Э. Циолковским – в газе в поле тяжести, можно выйти за границы применимости этого ограниченного закона. «Мы не знаем только тех условий, при которых это возможно. Пока мне выяснилось только влияние силы всемирного тяготения», – писал К.Э. Циолковский, отмечая при этом, что таких условий «… сколько угодно» [Л.10, c.24]. Таким образом, в приведѐнных выше выводах, – как о вертикальном температурном градиенте в газе в поле тяжести, так и в его следствии о двух газах с различными теплоѐмкостями, – ни в чѐм нельзя упрекнуть К.Э. Циолковского; в том числе и «… в чисто физических построениях». Они не противоречивы, последовательны и строги, то есть безупречны в научном отношении, так как базируются на бесспорных экспериментально подтверждѐнных физических закономерностях: законе сохранения энергии, уравнении Клайперона и условии статического равновесия газа в поле тяжести. Этого нельзя сказать об утверждениях основоположников термодинамики. Действительно, Сади Карно, рассматривая работу идеальной циклической тепловой машины, имеющей нагреватель, холодильник и рабочее тело, пришѐл к выводу, что для любого тела, используемого в этой машине, КПД не может быть больше, чем КПД идеального цикла, носящего его имя. Этот вывод, безусловно, справедлив. Но он справедлив только для циклических тепловых машин, имеющих нагреватель, холодильник и рабочее тело. Однако, этот вывод Сади Карно применяется до настоящего времени «…ко всем машинам, приводимым в движение теплотой». И разве Сади Карно доказал, что тепловые машины могут быть только циклическими и обязательно иметь нагреватель, холодильник и рабочее тело? Разве он доказал, что не может быть тепловой машины без холодильника, то есть полностью преобразующей тепло в работу? Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 93 Для такой тепловой машины, естественно, не будет справедлив вывод Сади Карно, так как тепло не будет передаваться холодильнику. Вслед за Сади Карно, Рудольф Клаузиус, рассматривая процесс преобразования тепловой энергии в механическую в циклической тепловой машине, имеющей нагреватель, холодильник и рабочее тело, ввѐл понятие «энтропия». Безусловно, это понятие очень важно для характеристики рассматриваемых тепловых процессов. Но Рудольф Клаузиус использовал это понятие для всех процессов Вселенной, заявляя: «Энтропия Вселенной увеличивается» [Л.50]. Очевидно, Сади Карно, Рудольф Клаузиус и их последователи совершили ошибку, делая обобщения без учѐта полей; в частности, – без учѐта всепроникающего гравитационного поля. К.Э. Циолковский в работах «Продолжительность лучеиспускания Солнца» и «Второе начало термодинамики» показал необходимость учѐта гравитации, и, учитывая еѐ в астрономических масштабах во времена господства теории тепловой смерти Вселенной, – проявил гениальность и увидел «вечную юность Вселенной». Но К.Э.Циолковский показал, что гравитацию следует учитывать не только в астрономических масштабах, отмечая, что это «… имеет огромное не только общенаучное, философское, но и ... чисто практическое значение» [Л.10,с.6]. В работе «Второе начало термодинамики» К.Э. Циолковский на наглядном примере убедительно показал, что учѐт гравитации показывает, что второе начало термодинамики является ограниченным физическим законом, что в поле тяжести можно выйти за границы его применимости, что в поле тяжести принципиально возможна тепловая машина без холодильника (монотемпературный двигатель), КПД которой в принципе равен единице, а не КПД цикла Карно, который является пределом лишь для циклических тепловых машин, имеющих нагреватель, холодильник и рабочее тело. Таким образом, К.Э. Циолковский сделал величайшее открытие, указав человечеству путь в «…золотой век обновлѐнный, перенесѐнный на новую почву, изменѐнный соответственно требованиям современной культуры» [Л.46], показав, что в гравитационном поле принципиально возможно создать монотемпературный двигатель, что на основании ограниченных знаний без учѐта гравитации считалось принципиально невозможным. И это до настоящего времени считается незыблемой истиной... Таким образом, в творческом наследии К.Э. Циолковского имеются не только такие смелые, опередившие своѐ время идеи, которые раньше не могли быть реализованы и «… лишь в наше время начинают реализовываться» [Л.8], но и идея, которая в настоящее время не признана официальной наукой, но является безупречной в научном отношении, то есть является новой идеей, которой, как отмечал А.А. Космодемьянский, ещѐ предстоит выдержать борьбу против «… закостенелых, отмирающих академических школ» [Л.47], абсолютизирующих принцип Карно. Это лишь подтверждает, что К.Э. Циолковский был классиком науки, мыслителем с широким кругом научных интересов, и, - как отмечали академик О.Г. Газенко и доктор медицинских наук В.Б. Малкин, – «... был исследователем, далеко опередившим не только своих современников, но и нас, уже вступивших в космический век» [Л.48]. Интересна история признания вертикального температурного градиента в газе, находящимся в стационарном состоянии в поле тяжести и связанная с ним история признания ограниченности второго начала термодинамики. Ещѐ в 1866 году А.К.Максвелл рассматривал температурное равновесие вертикального столба газа в поле тяжести в стационарном состоянии [Л.51]. При этом он отмечал, что если бы для разных газов температурная зависимость от высоты была ба различной, то это было бы несовместимо со вторым началом термодинамики. Это утверждение Максвелл обосновал, рассматривая два газовых столба, которые заключены в термоизолированные цилиндры и приведены в тепловой контакт у дна. При этом он отмечал, что если у столбов газов будет Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 94 различная температурная зависимость от высоты, то на одной и той же высоте от основания – верхние основания столбов газов будут иметь различные температуры. Тогда, используя эти верхние основания газовых столбов в качестве нагревателя и холодильника тепловой машины, можно привести в действие эту тепловую машину, которая будет преобразовывать часть тепла в механическую энергию, а часть тепла при этом будет циркулировать в системе газовых столбов до тех пор, пока всѐ тепло газовых столбов не превратится в механическую энергию. На этом основании Максвелл пришѐл к выводу, что для того, чтобы не было противоречия со вторым началом термодинамики, необходимо, чтобы в стационарном состоянии в поле тяжести для различных газов температура не зависела от высоты, то есть вертикальный температурный градиент для любого вещества в поле тяжести в стационарном состоянии должен быть равен нулю. Как отмечалось выше, К.Э. Циолковский пришѐл к выводу о наличии вертикального температурного градиента в газе, находящемся в стационарном состоянии в поле тяжести, – в 1897 году. А в 1905 году, что следует из предисловия к работе «Второе начало термодинамики», – К.Э. Циолковский, независимо от Максвелла, рассмотрел схему с двумя вертикальными столбами газов с различными теплоѐмкостями, отмечая при этом явное противоречие со вторым началом термодинамики. Однако эта работа К.Э. Циолковского была предана забвению и, как отмечалось выше, существовало мнение, что, якобы, К.Э. Циолковским в этой работе была допущена ошибка «… в чисто физических построениях». И в этом направлении, указанном К.Э. Циолковским в работе «Второе начало термодинамики», не проводились исследования, несмотря на стремление П.К. Ощепкова привлечь внимание научной общественности к рассматриваемой проблеме [Л.49]. В 1971 году В.Е. Парфѐнов независимо от К.Э. Циолковского пришѐл к выводу о существовании в стационарном состоянии температурного градиента в веществе в силовом поле и подал заявку на открытие, в которой обосновал необходимость существования температурного градиента в силовом поле не только в текучих средах, но и в твѐрдом теле. Безусловно, идея К.Э.Циолковского о монотемпературном двигателе, предложенная и развитая им в работе «Второе начало термодинамики», будет признана и послужит основой для формирования нового научного направления: монотемпературной энергетики, которая позволит получать в неограниченном количестве энергию из окружающей нас среды вопреки принципу Карно, который справедлив лишь для двухтемпературной теплоэнергетики. Для ускорения реализации этой идеи К.Э. Циолковского необходимы дальнейшие систематические организованные исследования (нельзя полагаться лишь на энтузиастов, понявших и по-достоинству оценивших его работу «Второе начало термодинамики»). Признав безупречность доказательств К.Э. Циолковским ограниченность второго начала термодинамики, необходимо заняться поисками пути выхода за границы применимости этого – как было показано К.Э. Циолковским – ограниченного физического закона. Реализация этой идеи К.Э. Циолковского откроет качественно новую эпоху в деле удовлетворения всѐ возрастающих энергетических потребностей человечества, так как позволит получить принципиально новый экологически чистый неограниченный источник энергии, то есть по-новому подойти к разрешению энергетической проблемы, считающейся всеми «… проблемой номер один». Литература 1. Путилов К.А. Лекции по термодинамике. Второе начало. Вып.2. Лекции 4-6. Всесоюзное химическое общество им. Д.И. Менделеева, Московское отделение, – М.,1939. 2. Планк М. Термодинамика. – Л.-М., «ГИЗ», 1925. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 95 3. Планк М. О принципе возрастания энтропии. - В сб.: Макс Планк. Избранные труды. - М., «Наука», 1975, с.9-101. 4. Хвольсон О.Д. Гегель, Геккель, Коссут и двенадцатая заповедь. Критический этюд. - С.Петербург, 1911. 5. Планк М. Лекции по термодинамике. - С.-Петербург,1900. 6. Ландау ЛА., Лифшиц Е.М. Теоретическая физика. Том 5. Статистическая физика. - М., «Наука», 1964. 7. Зельдович Я.Б., Новиков И.А. Строение и эволюция Вселенной. – М., «Наука», Глав. ред. физ.-мат. литературы, 1975. 8. Петров Б.Н. Орбитальные станции. Идеи Циолковского и проблемы космонавтики. Избранные труды 1-5 чтений К.Э. Циолковского. – М., «Машиностроение», 1974, с.52-57. 9. Циолковский К.Э. Продолжительность лучеиспускания Солнца. // «Научное обозрение», 1897, №7, с.46-61. 10. Циолковский К.Э. Второе начало термодинамики. Калуга,1914. 11. Моисеев Н Д. К.Э.Циолковский. (Опыт биографической характеристики). - В кн.: К.Э Циолковский. Избранные труды. Кн.1. ОНТИНКТИ СССР, «Госматметиздат», 1934, с.7-35. 12. Брюханов В.А. Критика К.Э. Циолковским «теории» тепловой смерти мира. Учѐные записки ЛПИ им. А.И. Герцена. Т. 90, 1953,с.93-131. 13. Брюханов Б.А. О философской основе научно-технического творчества К.Э. Циолковского. Диссертация. - Л., 1954. 14. Брюханов Б.А. Мировоззрение К.Э. Циолковского и его научно-техническое творчество. М., «Изд. соц.-экономич. литературы», 1959. 15. Гвай И.И. Циолковский об обратимости явлений. Вопросы истории естествознания и техники. Вып.6, 1958, с.39-45. 16. Гвай И.И. К.Э. Циолковский о круговороте энергии. – М., «Изд. АН СССР», 1957. 17. Гвай И.И. О малоизвестной гипотезе Циолковского. - Калуга, 1959. 18. Фрлазов М.С. Циолковский. Издание 3-е, - М., «Молодая гвардия», 1967. 19. Путилов К.А. Курс физики. Т.1. - М., «Физматгиз», 1962, с.332-334. 20. Сивухин А.В. Общий курс физики. Т.2, - М., «Наука», 1979, с.279..280. 21. Фейнман Р., Лейтон Р., Сендс М. Фейнмановские лекции по физике. Т.4. - М., «Мир», 1967, с.26. 22. Эренфест П. Об одном старом заблуждении относительно равновесия газа в поле тяжести. - В сб.: Эренфест П. Относительность. Кванты. Статистика. - М., «Наука», 1972, с.116-118. 23. Яковлев В.Ф. Теплота и молекулярная физика. - М., «Просвещение», 1976, с.313..316. 24. Яковлев В.Ф. О стационарных градиентах температур в газах, распределѐнных в потенциальных полях. - В сб.: Применение ультраакустики к исследованию вещества. Вып.25, М.; 1971, с.60-69. 25. Яковлев В.Ф. О стационарных градиентах температур в газовых средах, распределѐнных в пoтенциальных полях. - В сб.: Исследование динамических процессов в верхней атмосфере. - М., «Моск. отд. Гидрометеоиздата», 1983. 26. Бернштейн Р., Брюкман В. Введение в метеорологию. - М., «ОНТИ ИКПТ СССР», 1935. 27. Тверской П.Н. Курс геофизики. - Л.-М., «ГОНТИ. Ред. Технико-Теоретич. Лит-ры», 1939. 28. Оболенский В.Н. Курс метеорологии для высших учебных заведений. - М., «Гидрометеоиздат», 1944. 29. Белинский В.А. Динамическая метеорология. - М.-Л., «ОГИ3. Гос. изд. ТТЛ», 1948. 30. Зверев А.С., Кирюхин Б.В., Кондратьев К.И., Селезнѐва Е.С., Тверской П.Т., Юдин М.И. Курс метеорологии (физика атмосферы). - Л., «Гидрометеоиздат», 1951. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 96 31. Аверкиев М.С. Метеорология. – М., «Изд. Моск. универс.», 1951. 32. Хромов С.П. Лекции по курсу метеорологии и климатологии для геофизич. фак-та МГУ. Вып.1. - М., 1962. 33. Тверской П.Н. Курс метеорологии. - Л., «Гидрометиздат», 1962. 34. Флигль Р., Бузинер Дж. Введение в физику атмосферы. - М., «Мир», 1965. 35. Матвеев Л.Т. Курс общей метеорологии. Физика атмосферы. - Л., «Гидромет.издат», 1976. 36. Хргиан А.Х. Физика атмосферы. Т.1. - Л., «Гидрометеоиздат», 1978. 37. Чемберлен Дж. Теория планетных атмосфер. - М., «Мир», 1981. 38. Государственный стандарт Союза СССР. Атмосфера стандартная. Параметры. ГОСТ 440181. - М., «Госстандарт», 1981. 39. Кузьмин А.А., Маров М.Я. Физика планеты Венера. - М., «Наука», Глав. ред. ФМЛ, 1974. 40. Таблица физических величин. Справочник п/р Кикоина И.К., - М., «Атомиздат», 1976. 41. Карапетьянц М.Х., Карапетьянц М.Л. Основные термодинамические константы неорганических и органических веществ. - М., «Химия», 1968. 42. Указание по составлению заявки на открытие. - В сб.: Законодательство СССР по изобретательству. Т.1, - М., 1981, с.74-89. 43. Томсон В.О. О проявляющейся в природе общей тенденции к рассеянию механической энергии. - В сб.: «Второе начало термодинамики». - М.-Л., «ГТТИ», 1934, с.180-182. 44. Карно С. Размышления о движущей силе огня и о машинах, способных развивать эту силу. - В сб.: «Второе начало термодинамики». - М.-Л., «ГТТИ», 1934, с. 15-61. 45. Пуанкаре А. Ценность науки. – С.Пб., Изд. «Творческие мысли», 1906. 46. Хвольсон О.Д. Об одной формулировке двух начал термодинамики. Физикоматематический ежегодник, - М., № 1, с.35-44. 47. Космодемьянский А.А. Об исследованиях К.Э. Циолковского по аэронавтике, ракетной технике и космонавтике. - В сб.: «Космонавтика, астрономия», 1982, № 9, с.18-32. 48. Газенко О.Г., Малкин В.Б. К.Э Циолковский и биоастронавтика. - В сб.: «Космонавтика, астрономия», 1982, № 9, с.33-48. 49. Ощепков П.К. Жизнь и мечта. – М., «Московский рабочий», 1967. 50. Clausius R. Annalen der Physik. В.125, 1865, s.400. 51. Maxwell J.C. Philosopical Transactions of the Royal society of London. - London, Vol. 157, 1867, Рр.49-88. 52. Collins S.C., Vаn Wylen G.J. Review of Scientific Instruments. - 1955, V 26, № 6, Р.601. 53. Голицын Б.Б. Избранные тpyды. Т.l. - М., «АН СССР», 1960. 54. Флоренский П.А. Диэлектрики и их техническое применение. - М., «Кубуч», 1924. 55. Заев Н.Е. Условия генерации энергии нелинейными диэлектриками и ферритами. / Журнал «ЖРФМ», 1991, № 1, стр.49. 56. Заев Н.Е. – – Заявка на открытие «Охлаждение некоторых конденсированных диэлектриков меняющимся электрическим полем с генерацией энергии», № 32-0Т-I0159; 14.11.79. – Заявка на изобретение «Способ преобразования тепловой энергии диэлектриков в электрическую энергию», № 3601725/07 084905; 04.06.83. – Заявка на изобретение «Способ преобразования тепловой энергии ферритов в электрическую энергию», №3601726/25 084905; 03.04.83. Опарин Евгений Григорьевич, – действительный член Русского Физического Общества (1991г.). Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 97 С МЫСЛЬЮ О БУДУЩЕМ (Экология, экономика, политика. Системный подход.) Морозов. Г.И. Конец ХХ столетия характеризуется резким нарастанием в различных регионах острых кризисов: политических, экономических, межнациональных и других. Одним из самых болезненных и трудно устранимых признаѐтся кризис экологический, проявляющийся в ухудшении физическиx условий жизни людей, повышении заболеваемости и смертности. К сожалению, существо экологического кризиса понимается разными людьми, даже специалистами, неоднозначно. Одни, признавая общие положения о негативных последствиях результатов хозяйственной деятельности для природы и для самих людей, видят в этом лишь неизбежные проявления научно-технического прогресса и, по существу, примиряются с вырождением человека как биологического вида. Другие, напротив, сводят вредное воздействие хозяйственных систем на окружающую среду только к отрицательным качествам и недостаточной культуре отдельных людей и считают возможным решить экологические проблемы путѐм применения юридических санкций к руководителям и расширения научной пропаганды среди населения. Жизнь показывает, что не правы ни те, ни другие. В реальной действительности возникновение экологических проблем – естественная плата человечества за усложнение и развитие создаваемых им технических средств и сооружений; и относиться к ним следует спокойно и осознанно. Решить их общество может только комплексным путѐм, кардинально изменяя подход к своей практической деятельности и представления о месте и роли человека в биосфере Земли. В последние годы всѐ большее число специалистов начинает осознавать всеобъемлемость и комплексность экологических проблем. Начиная с первых робких, но тревожных, объяснений этих проблем, как вредного воздействия производственных выбросов в атмосферу, природные воды и почву на отдельные виды организмов (растений, животных, рыб, птиц), – учѐные и общество в целом пришли к единодушной оценке их, как результата бездумной, некомпетентной, близорукой деятельности человека, направленной на извлечение сиюминутных выгод без учѐта возможных долговременных отрицательных последствий этой деятельности для собственного здоровья, а также для здоровья и самой жизни будущих поколений и всего живого на Земле. К этой бездумной, недальновидной и вредной деятельности причастны не только руководители, но и те рядовые жители разных регионов, кто не заботится о чистоте природного ландшафта. Многие злоупотребляют мощными техническими средствами, находящимися в их распоряжении. Но особо большой и трудно устранимый вред наносит несоблюдение технологической дисциплины. Все эти причины приводят к неуклонному ухудшению условий жизни населения, тем более острому, чем мощнее создаваемые производства, чем стремительнее развивается научно-технический прогресс. Каковы же научные основы нормальных, «экологических» отношений отдельных людей, всего общества с природой, отношений, не вызывающих необратимого ухудшения условий жизни? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо признать ряд общих положений о связях с природой. Человеческое общество – естественная подсистема земной биосферы, тесно связанная тысячами незримых нитей с самыми различными объектами природы. Хозяйственная деятельность человека, непрерывно усиливающаяся в условиях научно-технического прогресса, есть такой же природный процесс, как рост и развитие леса, образование коралловых островов в море и другие процессы в биосфере. Население любого региона живѐт и развивается, как часть природной экологической системы, в полном взаимодействии с другими компонентами этой системы и с соседними экосистемами. В составе любой экосистемы взаимодействуют многочисленные популяции различных биообъектов растений, животных, микроорганизмов; в этих процессах участвует также «косное вещество», не Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 98 являющееся ни биомассой живых организмов, ни продуктом их жизнедеятельности. Все компоненты такой «естественной» экосистемы (ЕЭС) находятся в определѐнной зависимости друг от друга, образуя звенья непрерывно осуществляющегося природного круговорота веществ. В каждой ЕЭС осуществляется свой собственный циклический массоэнергообмен, постоянно поддерживаемый поступлением в систему солнечной энергии. Человек привносит в этот процесс специфические свойства, создавая своим трудом различные искусственные объекты и сооружения. На первых этапах истории общества, когда возможности человека по созданию искусственных объектов ограничивались его физической силой, это влияние на биосферу было локальным и незаметным. Когда же начали проявляться результаты научно-технического прогресса; и возможности человека по воздействию на окружающие его компоненты биосферы – стали очень велики новые природные образования, отличные от ЕЭС тем, что в них, помимо «диких» популяций растений, животных и микроорганизмов, появились и стали играть активную роль искусственные объекты, создаваемые трудом человека. Такие экосистемы, в которые входят поселения человека и плоды его труда, можно назвать искусственными экосистемами (ИЭС). На развитие ИЭС и распространение их в биосфере природа ответила созданием ряда экологических ограничений, не всегда понятных человеку. Так, культивирование сельскохозяйственных монокультур в ряде случаев приводит к их вырождению, к массовому возникновению неизвестных ранее вредителей или заболеваний, к снижению урожайности, несмотря на всѐ возрастающие затраты на агротехнику. В отдельных регионах отмечается повышение заболеваемости и развитие новых, неизвестных или малоизвестных ранее болезней людей, несмотря на очевидный прогресс медицины и фармакологии. Всѐ чаще возникают стихийные климатические явления, разрушающие создаваемые человеком хозяйственные сооружения и сельскохозяйственные угодья. Можно привести и другие примеры реакции природы на непродуманную хозяйственную деятельность человека. Так природа защищается от негативных результатов этой деятельности. В современных условиях, когда природных регионов, не испытывающих отрицательного влияния хозяйственной деятельности человека на Земле почти не осталось, единственный путь предотвращения деградации природы – естественных и искусственных экосистем – заключается в том, чтобы человеческое общество само, сознательно и целенаправленно приостановило развитие своего негативного воздействия на природу и начало постепенно, но неуклонно снижать интенсивность этого воздействия. В этом и заключается, по большому счѐту, устранение и предотвращение экологических кризисов. Осознание необходимости и единственности этого пути не очевидно для многих, даже очень квалифицированных в своей области специалистов. Так, энергетики убеждены в объективной необходимости наращивания темпов добычи энергетических ресурсов и строительства энергостанций, металлурги – в росте производства цветных и чѐрных металлов, машиностроители – в росте производства различных машин и т.д. Каждый специалист искренен, но односторонен в своих выводах. А потребности определяются комплексом факторов, в котором экологические ограничения играют регулирующую и направляющую роль. Но направлять они могут только того, кто хочет и может разобраться во всѐм комплексе факторов, а не того, кто защищает ведомственные или узкопрофессиональные интересы. Ведомственная и профессиональная раздробленность особенно неблагоприятна в нашей стране, поскольку наше народное хозяйство чрезмерно централизовано и полностью подчинено бездумной и неэффективной командно-административной системе. В нашей стране, как нигде в мире, все более-менее крупные хозяйственные решения политизированы и лишены природного, экологического обоснования. Так, уже давно энергетический голод предприятий в нашей стране обусловлен не объективными процессами внедрения более производительных энергоѐмких технологий, а несовершенством и даже отсталостью используемых технологий и оборудования, потерями из-за недисциплинированности обслуживающего персонала и безответственностью руководителей всех уровней – от мастера до министра. Стало привычным заказывать оборудование, расходующее электроэнергию в несколько раз больше, чем это необходимо для технологического процесса, Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 99 оставлять неработающее часами и сутками оборудование подключѐнным к электросети, по всей стране днѐм и ночью горят без нужды миллионы электролампочек. Гигантские отходы угля, нефти, газа – следствие не мелких и частных неточностей в определении фактической потребности в них предприятий и населения, а результат некомпетентного административного командования из центра распределением энергетических ресурсов между всеми потребителями – от Кремля до вахтового посѐлка в Сибири – без права хотя бы какой-нибудь критики и корректировки решений, принятых чиновниками, безвыходно заседающими в министерских кабинетах и никогда не видевшими реальной жизни. В головах этих горе-руководителей намертво застряли догмы каменного века о необходимости увеличения добычи peсурсов хотя бы на 3 ÷ 5 %; и весь бюрократический корпус стоит намертво в этом убеждении. Аналогично обстоит дело и в других отраслях. Изменить ситуацию может только полная ликвидация существующей системы управления хозяйством с заменой чиновников специалистами. Специалисты смогут обеспечить комплексное решение экологических проблем, основанное на системной концепции. Существо этой концепции заключается в том, что решение экологических проблем эффективно и экономично можно осуществить путѐм комплексного рассмотрения каждого производства, включая анализ его функций в обществе и хозяйственной эффективности, структуры производства и перспективности используемого сырья, качества производимой продукции, спектра образующихся отходов и возможных способов их утилизации, в том числе – с возвратом части веществ в технологический процесс. При этом каждое предприятие следует рассматривать не как уже завершивший своѐ развитие объект, а в развитии и с учѐтом производственных и социальных связей как внутренних (с предприятиями, коммунальными службами и населением своей ИЗС), так и внешних (с другими ИЗС). Такое всестороннее рассмотрение, на первый взгляд, кажется необычайно сложным и неосуществимым. Однако использование системного подхода облегчает задачу и делает еѐ выполнимой в приемлемые сроки. Для этого необходимо предварительно составить схему иерархических связей анализируемой ИЗС и провести ранжирование каждого предприятия (по объѐму производства, количеству выбросов в окружающую среду, степени их токсичности и т.д.), а также ранжирование его внутренних и внешних связей. При этом следует учитывать в первую очередь не чисто производственные и экономические аспекты функционирования ИЗС, а функциональныe - экологические связи еѐ элементов. Такую работу следует провести для ИЗС разного масштаба (от отдельных предприятий до страны в целом). Автор располагает методической основой для такого анализа и не раз обращался с предложением своих услуг в различные всесоюзные, ведомственныe и региональные руководящие органы, но без результатов. Руководству нужна не эффективность, а эффектность. При экологическом анализе основное внимание должно обращаться на массоэнергообмен предприятий с окружающей средой. При этом должно одновременно учитываться: – воздействие производства на изменение вод и почвы; – воздействие производства на население, животный мир и растения; – количество и состав газообразных, жидких и твердых отходов производства; – масштабы и спектр энергетического воздействия производства на окружающую среду в форме тепловой, электрической, электромагнитной, акустической энергии. По этим направлениям следует собирать и анализировать информацию, обобщая еѐ по комплексным критериям, учитывающим все основные аспекты взаимодействия хозяйственных систем с природой. Опыт показывает, что основной показатель прогрессивного развития хозяйственных систем (обеспечивающего устойчивый рост материального и духовного развития населения без необратимого вредного воздействия на компоненты ИЭС, входящие вданную ИЭС) – стабильность во времени видового состава растений и животных окружающей среды. Комплексный показатель, отражающий только степень вредного воздействия хозяйственной системы на природу – общее количество экологически опасных веществ (газов, жидких и твѐрдых веществ), поступающих из этой системы в окружающую среду. Существуют и другие комплексные показатели взаимодействия хозяйственных отраслей с природной средой. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 100 Из сказанного ясно, что главным направлением деятельности природоохранных служб (всесоюзного, республиканских, областных и местных комитетов) должен быть контроль за изменением во времени комплексных критериев состояния экосистем и воздействия на них различных хозяйственныхсистем. Однако и структура, и программа действий этих комитетов такой деятельности обеспечить не могут. В настоящее время эти комитеты являются, по существу, старыми бюрократическими структурами, лишь сменившими вывески и некоторых руководителей, и могут заниматься лишь бумаготворческой «работой» (сбор виз, рассылка распоряжений, составление протоколов и т.п.). Эффективность своих результатов руководители этих комитетов оценивают размером штрафов, собираемых с предприятий, загрязняющих окружающую среду. При этом контрольные службы этих комитетов оценивают степень вредного воздействия предприятий на природные экосистемы не по каким-либо комплексным критериям, требующим для их использования определѐнных знаний и компетентности, а по концентрации некоторых токсинов в производственных выбросах. Ухудшение экологической обстановки в стране и ликвидация экологических кризисов в различных регионах, по мнению руководителей комитетов, состоящих в подавляющем большинстве из отставных комсомольских, профсоюзных, партийных и советских начальников, произойдут сами собой, как следствие финансовых санкций к предприятиям, хотя средства, накапливающиеся в распоряжении комитетов в виде отчислений от штрафов, руководители комитетов используют не как фонд помощи погибающей природе, а как кормушку для себя и возглавляемых ими групп предприимчивых дельцов. В этой ситуации природа и население нашей страны могут рассчитывать только на здоровые силы общественных движений, выводящих на чистую воду корыстные действия бюрократов природоохранных ведомств. Кстати, это характерно не только для нашей страны, Не случайно во всех странах растѐт авторитет и политическая активность различных общественных «зелѐных» движений. Повышается активность населения в борьбе за свои права на экологически безвредные условия существования и в нашей стране. Достаточно напомнить события в городе Кириши Ленинградской области, страсти вокруг строительства новых АЭС, проектов зоопарка в Битцевском парке и Северной ТЭЦ в Подмосковье, Астраханского химического комплекса и др. А пока... – из всех возможных способов решения экологических проблем в нашей стране преобладают административно-бюрократические и политические решения. При этом административные решения принимаются лишь локальные, узковедомственные. Например, для очистки воды, загрязняющейся в процессе производства, возможны 3 пути: – очистка непосредственно на производственном участке; – очистка в заводских очистных сооружениях; – очистка в общегородских очистных сооружениях. Наиболее эффективен и экономичен первый путь, поскольку при нѐм расход воды и количеств веществ, извлекаемых из неѐ, минимальны, что позволяет применять высокоэффективные селективные методы и средства очистки, а также малогабаритное оборудование с малыми металлоѐмкостью и энергопотреблением. Появляется возможность возвращения очищенной воды в технологический цикл, что снижает требования к еѐ чистоте, поскольку в этом случае загрязняющими являются лишь часть веществ, а остальные нужны для технологического процесса. Например, при очистке промывных вод после гальванического процесса цинкования требуется извлекать из воды только грязь и цинк, после чего можно возвращать воду на промывку изделий, а извлечѐнный цинк – для технологического процесса. При очистке той же воды в общезаводских очистных сооружениях селективное извлечение цинка невозможно, поскольку очищаемая в них вода представляет собой смесь стоков из различных производственных участков, а иногда к ним добавляется и хозяйственно-бытовые жидкие отходы. Вместе с тем, требования к чистоте очищенной воды в этом случае повышаются, так как она сбрасывается в канализацию. О селективном извлечении отдельных веществ в этом случае нечего и говорить, всѐ внимание разработчиков очистных сооружений обращается не на эффективность и экономичность производства, а на формальное удовлетворение требований заказчиков – руководителей предприятий, которые, в свою очередь больше заботятся не о чистоте воды, сбрасываемой в канализацию, а об экономии материальных средств, затрачиваемыx на сооружения. В результате, в подавляющем большинстве предприятий применяются крайне Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 101 малоэффективные, но дешѐвые методы коагуляции (осаждения) веществ, загрязняющих сточные воды, а решение проблемы утилизации отходов производства (или, как принято выражаться, «борьбы» с отходами) перекладываются на службы, обеспечивающие складирование и хранение образующегося осадка (шлама). Методы этой «борьбы» часто нелегальные, не только не обоснованные научно, но даже иногда не согласованные со службой контроля, которая при этом делает вид, что «в нашем хозяйстве таких отходов – как бы – не существует». Эта позиция удобна для всех чиновников, поскольку позволяет свалить ответственность на другого, но очень опасна для живых существ, в том числе для живущих поблизости людей, особенно детей. Сложившаяся система складирования и хранения шламов не позволяет даже получать объективные данные для научного анализа экологической ситуации, складывающейся в ИЭС, поэтому возникающие случаи отравлений и заболеваний часто оказываются непонятными и трудно исправимыми. В целом, эффективность очистки воды в заводских очистных сооружениях оказывается хуже, чем при очистке на производственных участках, примерно – на порядок, а стоимость – на два порядка выше. К тому же на крупных предприятиях появляются проблемы утилизации шлама и вторичных отходов, возникающих при избытке применяемых на очистных сооружениях веществ, а также при реакции органических примесей в воде с хлором, использующимся для обеззараживания стоков. При этом, образующиеся в сбрасываемой в канализацию (а затем и в реки) воде хлорсодержащие соединения часто не встречаются в природе и чрезвычайно токсичны, а методов очистки воды от этих веществ ещѐ не разработано. Решение этих вопросов наше общество, повидимому, возлагает на будущее поколение. При очистке воды на городских очистных сооружениях проблемы те же, что при очистке еѐ на предприятиях, но решить их ещѐ сложнее. Масштабы городских очистных сооружений огромны, расход воды гигантский (сотни тысяч и миллионы м/сут.), а требования к чистоте самые высокие, поскольку вода после них поступает в реки и другие природные воды. В итоге эффективность городских очистных сооружений хуже, чем заводским, на два порядка, а затраты нa их содержание – на три порядка больше. В ряде регионов городские службы из-за недостаточной производительности не справляются со своими задачами, и в результате в реки попадает много токсичных веществ. Особенно велика опасность для населения хлоpсодepжащих соединений, образующихся при хлорировании воды. Например, в Кузбассе многолетняя практика хлорирования такой воды привела к тому, что в настоящее время детская заболеваемость и смертность, по данным медицинских экспертов, в этом регионе достигла ужасающих размеров. Казалось бы, для экономии средств и повышения эффективности необходимо повсеместно стремиться к максимальной очистке технологической воды непосредственно на производственных участках, тем более что это существенно разгружает очистные сооружения, особенно общегородские. Однако на практике до 90% производственных стоков сбрасывается в канализацию безо всякой очистки. Лишь около 10% очищается на заводских очистных сооружениях. А непосредственно на производстве (самым экономичным и эффективным путѐм) вода очищается лишь в крайне незначительных количествах. Таков результат ведомственной разобщѐнности. Существующими директивными документами контроль за чистотой сточной воды возлагается на городские службы канализационного хозяйства. Только им выделяются хоть какието бюджетные средства. Производственные предприятия строят заводские очистные сооружения на средства, выделяемые из своей прибыли. Эти средства предприятия тратят крайне неохотно и максимально экономя на их строительстве и эксплуатации. Обычно такие сооружения появляются лишь под давлением общественности, обеспокоенной ростом болезней и смертей или в результате воздействия штрафных санкций к руководителям со стороны природоохранных учреждений, и основываются не на эффективных, но дорогих технологиях, а на самых дешѐвых, пусть и не эффективных. Руководят их строительством и эксплуатацией заводские службы, не имеющие прямого отношения к производству, подчиняющиеся, как правило, главному энергетику, не обращающему на них пристального внимания. Руководство предприятий относится к заводским природоохранительным службам, как к третьестепенным, после основного и вспомогательного производства, а к расходам на содержание очистных сооружений, – как к неизбежному злу, Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 102 снижающему экономические показатели предприятия. Технологические службы, от работы которых зависит количество и качество сточных вод, за их чистоту не отвечают. Таковы последствия административно-командного руководства промышленностью, создавшего централизованную, бессмысленную практически и абсолютно неэффективную структуру решения всех проблем (а не только очистки воды) отдельными, не связанными друг с другом службами, расходующими огромные материальные средства безо всякой эффективности. Такое же (если не хуже) положение с предотвращением отравления атмосферы. А вопросами утилизации твѐрдых отходов в масштабах страны, по-видимому, никто не занимается. Все попытки некоторых предприятий, специалистов и хозяйственных руководителей изменить чтолибо в этой громоздкой и порочной системе «охрана» природы неизбежно кончались провалом. Объясняется это в первую очередь дремучим экологическим невежеством, некомпетентностью и абсолютной безответственностью всех высших руководителей народного хозяйства страны, заботящихся не об его эффективности, а о своих личных корыстных интересах. И пока существует эта порочная система, улучшить эффективность природоохранных мероприятий, а, стало быть, – и начать решение экологических проблем в стране невозможно. Эта проблема, разумеется, не хозяйственная и не научная, а политическая. Таким образом, решение экологических проблем зависит во многом от решения проблем политических, прежде всего – в направлении ликвидации жѐсткой централизации управления производством и предоставлении большей хозяйственной свободы отдельным предприятиям. Ещѐ пагубнее последствия крупномасштабных политических решений экологических проблем. Эти решения обычно принимаются к определѐнным датам или общественнополитическим событиям, и при их принятии очень мало внимания обращается на эффективность и на возможные последствия. Так, широко известны неэффективные – и даже преступные – решения правительства по повороту сибирских рек, Аральскому морю, Байкалу. В качестве малоизвестного, но также бессмысленного политического подхода к решению экологических проблем, можно привести пример с выделением Советов Министров СССР 3 миллиардов рублей на решение проблем Волги. Об этом решении, принятом в 1989 году перед выборами в Верховный Совет СССР, не раз заявлял в своих выступлениях председатель Совмина Рыжков Н.И. Но гора родила мышь. Совет Министров добросовестно распределил средства поровну между всеми министерствами (которых в то время насчитывалось более100), те – между своими главками, а главки – между предприятиями Европейской территории. В результате – отдельные предприятия получили по 10–50 тысяч рублей, на которые нельзя решить никаких экологических задач. Так три миллиарда рублей буквально ушли в песок безо всякой пользы. Созданный в тоже время общественный комитет по спасению Волги тоже не проявил никакого участия в решении судьбы выделенных средств, несмотря на ряд предложений с мест. Этот комитет в то время также занимался в основном политикой; в частности его председатель баллотировался кандидатом в Верховный Совет СССР (Шипунов ФЯ.). Когда же эта попытка кончилась неудачей, комитет по спасению Волги практически распался. Впоследствии ни Совмин СССР, ни другие правительственные органы даже не поинтересовались результатами от выделенных миллиардов рублей. А если бы эти огромные средства были сконцентрированы на решении какого-нибудь конкретного вопроса или на проведении определѐнного направления работ (например, – очистки сточных вод от нефте-масло-продуктов или от отходов агропромышленных предприятий), эффект от них мог бы быть немалым. Как же следует поступать, чтобы не на словах, а на деле улучшить экологическую обстановку в стране? Аля этого, во-первых, надо понять объективную сущность решаемой задачи; во-вторых, понять истинные причины, приводящие к экологическому кризису, чтобы бороться с причинами, а не со следствиями; в третьих, применять эффективные, а не эффектные методы решения, обеспечивающие действительные, а не формально-показные результаты. Экологические кризисы возникают там, где хозяйственная деятельность людей осуществляется не в. соответствии с объективными потребностями в определѐнной продукции, а исходя из узковедомственных или групповых интересов, без учѐта общественной целесообразности и объективных возможностей природных экосистем. Истинные причины экологических проблем – несовершенство, неотработанность технологии и нарушения технологического процесса. Поэтому главным в решении экологических проблем Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 103 должно стать повышение культуры производства, профилактика нарушений, а не устранение их последствий. Наиболее эффективные методы решения экологических проблем – не локальные, а комплексные решения, обеспечивающие одновременно минимизацию отходов, отсутствие в отходах веществ, вредных для здоровья человека, а для окружающей среды – высокое качество производимой продукции и минимальные материальные затраты на еѐ производство. Для решения экологических проблем наиболее эффективно применение системного подхода, учитывающего одновременно все аспекты производства: экономические, технологические, экологические и социальные. При этом необходимо пренебрегать узковедомственными и бюрократическими интересами. Существо природоохранных мер, например, при очистке сточных вод определяется не ведомственной – ответственностью отдельных служб перед соответствующей инспекцией, а отработанностью и эффективностью используемых технологических процессов. При использовании давно известных отработанных технологических процессов и при тщательном их соблюдении количество отходов, попадающих в сточные воды, может быть минимальным, либо совсем отсутствовать. Более того, в этом случае проявляется возможность осуществления бессточного производства с возвращением образующихся стоков в производственный цикл после необходимой очистки. В случае же нарушения технологического процесса, например, из-за использования некачественного или непредусмотренного сырья, изношенного или непредусмотренного проектом оборудования, отсутствия измерительных средств и т.п. причин, отходы, содержащиеся в сточных водах, непредсказуемо возрастают по количеству и изменяются по составу и поэтому не могут извлекаться имеющимися техническими средствами с необходимой полнотой. Увеличивается загрязнение канализационных вод, возрастает нагрузка на городские очистные сооружения. Аналогично обстоит дело с решением проблем загрязнения атмосферы и почвы. НПО «Биотехника» со своими смежниками (ВВА «ЭКОИНТЕР», НТЦ «Экология», Институт общей химии, Энергетический институт АН СССР и другие) располагает большим диапазоном технологических и технических средств, обеспечивающих многократное повышение эффективности очистки сточных вод. При этом эта эффективность выше, чем больше комплексность принимаемых мер. Принятие мер должно осуществляться по всей технологической цепочке - от усовершенствования технологии и контроля за поступающим сырьѐм до разделения образующихся отходов по группам, обеспечивающего наиболее экономичное их извлечение и сортировку на повторно используемые, реализуемыe через торговлю и складируемые. Сейчас, к сожалению, складированию подвергается подавляющее большинство отходов. По этой причине крайне перегружены городские свалки, на которых в буквальном смысле лежат горы золота, перемешанные, правда, с другими, менее ценными материалами. Существуют эффективные технологические извлечения из отходов, образующихся на различных производствах, а также накопленных на свалках, ценных материалов и использования в различных отраслях производства подавляющего количества остальных отходов, технологии предотвращения выбросов в атмосферу пыли, окислов серы, азота, углерода и других токсичных газов. С точки зрения эффективности, экономичности и здравого смысла, а также в полном соответствии с теорией сложных систем, в таких огромных регионах, какими являются наши отечественные территориально-производственные комплексы, а также крупнейшие города страны, целесообразно применять скоординированные, унифицированные технические решения. Рассмотрим для примера одну из трудных экологических проблем – предотвращение попадания в реки и другие природные воды тяжѐлых металлов. Радикальным решением, по мнению автора, является организация бессточных гальванических и других производств, сточные воды которых содержат тяжѐлые металлы. При такой схеме производства тяжелые металлы в принципе не попадают ни в канализацию, ни в природные воды, и проблема защиты окружающей среды от тяжѐлых металлов решается полностью. Это позволит также, после реализации бессточных гальванических и других производств, начать решение проблемы очистки от тяжѐлых металлов уже накопленных ранее отходов и загрязнѐнных природных вод. До создания бессточных Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 104 производств такая деятельность бессмысленна из-за постоянно возобновляющегося поступления тяжѐлых металлов из отходов производства. По мнению автора, бессточные гальванические производства имеют преимущества по ряду направлений. 1. Большинство металлов (и других веществ) может повторно использоваться, что приведѐт к экономии соответствующих затрат. 2. При создании бессточных гальванических производств демонтируются коммуникации, используемые для транспортировки сточных вод, а также оборудование, осуществляющее очистку больших количеств сточных вод, что вызывает экономию производственных площадей, снижение расходов электроэнергии и других эксплуатационных расходов и высвобождение обслуживающего персонала. 3. В результате возврата очищенной жидкости в технологический цикл сокращается расход воды на производственные нужды. 4. Резко сокращается количество воды, сбрасываемой в канализацию, канализационные сети и позволяет эксплуатировать их более эффективно. 5. Разгружаются городские очистные сооружения, которые в настоящее время крайне перегружены, особенно в крупных городах. 6. Осуществление бессточных гальванических производств с возвращением извлекаемых веществ и очищенной воды в технологический процесс позволяет осуществлять переход производства на прогрессивные автоматизированные методы управления, со строгой дозировкой расходуемых материалов и энергии, обеспечивающие не только экономию, но и повышение качества и стабильности продукции, что также очень важно. Для реализации бессточных гальванических производств следует установить фильтры непрерывной очистки технологических жидкостей, основанные либо на электрохимических процессах (установка «Форель» для извлечения из жидкости цинка, меди, никеля, свинца, ртути, серебра), либо на поглощение веществ (в том числе – хрома, железа, кадмия и др.) сорбентами (установка «Налим»). Соответствующие технологии, разработанные и испытанные в ИОХ, ЭНИН АН СССР и других институтах, внедрѐнные на отдельных предприятиях страны, позволяют обеспечить практически полную очистку технологических жидкостей от вредных веществ. Очищенная жидкость возвращается для использования в технологическом процессе (очищенный обезжиривающий раствор - для обезжиривания деталей, очищенный электролит – в гальваническую ванну, очищенная промывная вода – на промывку готовых изделий). При этом оборудование, предназначенное для слива отработанных технологических жидкостей, ѐмкости для их сбора на предприятии, аппаратура, используемая для осаждения металлов, и другие устройства очистных сооружений, используемые для очистки гальванических стоков, в значительной степени сокращаются и демонтируются. Технологическое оборудование (ванны для обезжиривания деталей, для нанесения покрытий, для промывки изделий) начинает работать в непрерывном режиме, при оптимальном составе технологических жидкостей в режиме слива–долива через автоматический дозатор. Например, в одной из типичных гальванических ванн, применяемой на технологической линии цинкования деталей, ѐмкостью 1 м3, выделяется 0,5 кг /сут. цинка. При замене этой схемы бессточной будет предотвращѐн выброс в окружающую среду (через канализацию и шламы) и возвращено в производство 200÷300 кг /год цинка с одной ванны. Аналогично обстоит дело и с другими металлами, а также с рядом химических веществ (кислотами, щелочами, ценными и редкими реактивами), которые также будут извлекаться и частично возвращаться в технологический процесс. Учитывая, что гальванических ванн в стране десятки тысяч, общий экономический и экологический эффект от внедрения бессточных схем в гальваническое производство будет немалым. Электрохимическая установка «Форель» обеспечивает извлечение металлов из воды в виде порошка, осаждающегося на специальном тканном угольном электроде. Технология приготовления электрода и режим протекания процесса для каждого металла и каждой жидкости подбирается индивидуально (отработана технология извлечения меди, цинка, никеля, серебра, свинца, ртути). Установка «Форель» включает блок механической фильтрации загрязнений, блок насосов, накопитель жидкости, электролизѐр, блок автоматики. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 105 Технические данные установки «Форель» (при объѐме ванны 1 м3): – производительность: 3÷10 л/час; – площадь катода: 1 дм; – энергопотребление: 10 кВт час; – рабочее напряжение в ячейке: 10 В; – рабочий ток: 15 А. Сорбционная установка «Налим» предназначена для очистки обезжиривающего раствора, но может также применяться для очистки промывных вод от хрома, железа и других металлов. Состав установки «Налим»: блок насосов, отстойник, сеточный фильтр, блок колонок с сорбентами, блок автоматики. В блоке сорбционной очистки используется сорбент специального состава, получаемый из органического сырья (отходы древесины, резины, угля, торфа и др.) путѐм обработки по особой технологии, индивидуальной для каждого поглощаемого вещества. Режим сорбции также подбирается индивидуально. Сорбент, используемый для очистки воды от металлов (хрома, железа и др.), после насыщения металлом сдаѐтся на переплавку. Сорбент, используемый для поглощения органических веществ, регенерируется горячим паром в процессе работы установки и может использоваться многократно. При расходе жидкости 10 м3/час требуется запас сорбента 1 т/год. Металл, осаждающийся на электроде в установке «Форель», извлекается в товарном виде (металлические пластины) в режиме регенерации на специальном участке регенерации. Экологически выгодно такой участок создавать централизованным, чтобы он мог обеспечивать работу нескольких предприятий. Ресурс электродов – 1 год. Производственные площади, требующие для размещения установок «Форель» и «Налим», не превышают 3÷5 м2 для каждой установки. Масса каждой установки – до 1 тонны. Существуют весьма эффективные технологии и основанное на них оборудование для решения и других острых экологических проблем. Наиболее экономичным путѐм их реализации является проведение общесоюзных скоординированных работ с целью создания крупных партий дешѐвого серийного оборудования. Однако сейчас, когда экология отдана на откуп ведомствами предприимчивым политикам, от которых ни жителям страны, ни естественным экосистемам помощи ждать не приходится, имеется один путь – присоединение к существующим экологическим движениям и организация новых. В оргкомитет одного из таких новых движений под названием «Международный экологический конкурс технологических проектов, идей и разработок» входит автор. Он призывает всех читателей, заинтересованных в улучшении своих условий жизни, а также специалистов, располагающих информацией о новых методах и средствах решения экологических проблем, а также самими средствами, принять участие в этом конкурсе, присылать свои предложения. 15 сентября 1991 г. Морозов Генрих Иванович, – кандидат технических наук. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 106 Salus populi suprema lex est МАНИФЕСТ РУССКОГО ФИЗИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА (РФО) 16 апреля 1991 года в городе Реутов Московской области, во Дворце науки и техники «Мир» на презентации всесоюзного научно-популярного журнала «Журнал Русской Физической Мысли» группой авторов публикаций, читателей и редакции журнала учреждено РУССКОЕ ФИЗИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО (РФО). Русское Физическое Общество является некоммерческой международной организацией граждан, добровольно объединившихся для совместной интеллектуальной деятельности в области естествознания, – науки о природе. Цель и задача Общества: построение Единой Физической Картины Мира и поиск Основной Целевой Функции Человечества (познание фундаментальных природных закономерностей, развитие научно-технической и культурно-просветительской общественной деятельности, рационализация общечеловеческой народнохозяйственной практики и гуманизация международных отношений). Деятельность Общества заключается в регулярном проведении семинарских занятий своих членов по месту их проживания, а также конференций и ежегодных Общих собраний Общества по месту расположения печатного органа РФО – журнала «ЖРФМ» – в городе Реутов. Членство в обществе сугубо индивидуальное, с возможностью территориального объединения членов в секции или группы по их месту жительства. Редакция журнала «ЖРФМ» проводит в помещении дворца «Мир» г. Реутов каждую неделю «РУССКИЕ СРЕДЫ» – семинарские тематические собрания членов Общества и приглашѐнных гостей, а также проводит объединѐнные отчѐтно-выборные собрания РФО и иные мероприятия. Журнал Русской Физической Мысли публикует наиболее значительные работы членов Общества, а также информирует членов Общества и широкую общественность по всем вопросам своей текущей деятельности, раскрывая весь спектр обсуждаемых в РФО проблем. РФО будет приветствовать возникновение во всех уголках Земного шара, где только есть русские естествоиспытатели и мыслители, – «РУССКИХ СРЕД», объединяющих усилия всех людей в эффективном решении насущных проблем, во имя Общественной пользы, на благо современников и потомков. Секретарь РФО – Землинский Александр Ильич. Председатель РФО, редактор и издатель журнала «ЖРФМ» – Родионов Владимир Геннадьевич. Адрес секретариата РФО: Московская обл., г. Реутов, ул. Некрасова, 2-85. Телефакс: /7-095/-292-65-11 JRPTH ВОХ 3780. Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 107 С О Д Е Р Ж А Н И Е – От издателя ................................................................................................................................................ 1 – Гриневич Г.С. Сколько тысячелетий славянской письменности ................................. 2 – Из дневника Льва Николаевича Толстого ................................................................................ 20 – Рыжков Л. Н. Были и небылицы о Древней Руси ............................................................ 36 – Руденко Μ. Д. Формула Жизни ............................................................................................... 48 – Предисловие редактора к статье Опарина Е. Г. «К. Э. Циолковский о втором начале термодинамике» .............................................................................................. 82 – Опарин E. Г. К. Э. Циолковский о втором начале термодинамики ........................... 84 – Морозов Г. И. С мыслью о будущем ..................................................................................... 98 – Манифест Русского Физического Общества .................................................................... 107 ISSN 0869-267Х "Русская мысль", изд."Общественная польза",г.Реутов, 1991 г. Зарегистрирован Госкомпечати СССР. Свидетельство о регистрации N1389 от 28 декабря 1990г. Учредитель и издатель – Родионов Владимир Геннадьевич. 143952, Моск.обл. г.Реутов, ул.Некрасова. 2-85. Сдано в набор 01.08.1991 г. Подписано к печати 0 1 .10.1991г. Тираж 4 0 0 0 . Заказ N 448. 04.10.1991 г. ЦНИЭИуголь. Типография. Москва, 103012, пр. Сапунова, д. 13/15 Журнал «Русская Мысль», 1991, № 1-12 108
