Нагуманова С.Ф. Правомерна ли дихотомия объяснения и

58
Нагуманова С.Ф.
ПРАВОМЕРНА ЛИ ДИХОТОМИЯ ОБЪЯСНЕНИЯ
И ПОНИМАНИЯ?
Дихотомия объяснения и понимания возникла в конце XIX века как реакция на
позитивистское толкование цели и метода наук о человеке и обществе. Согласно этому
толкованию главными целями этих наук являются объяснение и предсказание
человеческого поведения и социальных явлений на основе законов, ими управляющих.
Позитивистская модель объяснения путем подведения под закон представлялась как
единая для всех наук модель. В 1942 году ее полная и ясная формулировка была дана
К.Г.Гемпелем в статье "Функция общих законов в истории".
Альтернативой позитивизму стал "понимающий" подход, или герменевтика
(направление, которое представляют известные философы, историки и социологи
Дройзен, Дильтей, Зиммель, Вебер, Виндельбанд, Риккерт, Коллингвуд). Немецкий
историк и философ Дройзен ввел дихотомию объяснения и понимания. Цель
естественных наук, говорил он, заключается в объяснении, цель же истории понимание событий, которые она изучает"1. "Понимающий" подход основан на трех
положениях. Он предполагает, что социальные явления есть по сути смысловые
явления, смыслами их наделяют социальные агенты. Социальные явления можно
понять только если раскрыть смыслы, которые их образуют. Это предполагает
понимание социального явления с точки зрения его участника. Наконец, причинные
объяснения, индуктивные обобщения и предсказания не столь важны для
общественных наук.
Гемпель считает неприемлемым «распространенное убеждение, что история, в
отличие от так называемых физических наук, занимается скорее описанием частных
событий прошлого, чем поисков общих законов, которые могли бы этими событиями
управлять»'. Общие законы имеют в целом аналогичные функции (объяснения и
предсказания) в истории и в естественных науках, они являются обязательным
инструментом исторического исследования. Он пишет: «Даже если историк
намеревается свести свое исследование к «чистому описанию» прошлого... ему все
равно то и дело придется обращаться к общим законам... Этот факт оставался в тени
отчасти из-зa того, что некоторые задействованные регулярности являлись настолько
очевидными, что их как бы и не стоило упоминать»'.
«Историческое объяснение ... стремится показать, что исследуемое событие
произошло не случайно, a предполагалась в свете предшествующих и одновременных
ycловий. Этo предположение является не пророчеством и не гаданием, а рациональным
1
См.- Вригт Г.Х. фон Логико-философские исследования. М.: Прогресс,1986. С.44.
Гемпель Г.К. Функции общих законов в истории // Вопросы философии, 1998. № 10. С.88.
3
Там же. С.98.
2
59
1
научным предвидением, основанным
на принятии общих законов" . Если с первой
частью этого высказывания можно
согласиться, то вторая вызывает сомнения.
Прежде всего, заслуживает внимания возражение Г.Х. фон Вригта против структурного
равенства между объяснением и пониманием. Телеологические объяснения не могут
быть использованы для. предсказаний, но могут быть использованы для
ретросказаний2.
Кроме того,
более привлекательной
представляется
формулировка
М.Мандельбаума, согласно которому, история, в отличие от физических наук,
занимается "не формулировкой законов для частного случая, но описанием событий в
их настоящей обусловленности друг к другу, трактовкой событий как продуктов и
производителей изменений"3. В самом деле, эксплананс в схеме объяснения, которую
предлагает Гемпель, включает в себя набор событий, который привел к событию Е
(экспланандуму). На наш взгляд, роль регулярностей заключается в обнаружении и
выстраивании значимых событий в их обусловленности друг к другу, а не в дедукции
экспланандума из эксплананса.
Гемпель отвергает формулировку Мандельбаума, ссылаясь на Юма:
"Исследование двух индивидуальных событий самих по себе, взятых без упоминания
похожих случаев и общих закономерностей, не может обнаружить, что одно из
событий послужило причиной и обусловило другое. Этот тезис не только противоречит
научному пониманию детерминированности, которое полностью основано на общих
законах, но оказывается несостоятельным даже предложить любой объективный
критерий, который явился бы признаком предполагаемой детерминации или
продукции"4.
Вот здесь и вступает в силу специфика предмета истории, а именно тот факт, что
в истории действия участников событий способны определять ход событий. По
мнению Дрея, цель исторического объяснения не столько в том, чтобы показать, что
такие-то действия обычно совершаются в таких-то обстоятельствах, сколько показать,
что эти действия имели разумные основания, что эти действия являются теми
действиями, которые должно было совершить5.
Человеческие действия следует объяснять на основе их мотивации, а не на
основе детерминистических механизмов разного рода. Аристотель в «Никомаховской
этике» пишет:
«Невозможно принимать решения о существующем с
6
необходимостью" . По мнению О. Aгaцци, каждое человеческое действие связано с
1
Там ж е . - С . 91.
См.: Вригт Г.X. фон. Логико-философские исследования. М : Прогресс, 1986. С.93.
3
Гемпель K.Г. Функции общих законов в истории //Вопросы философии, 1998, № 10.- С.97.
4
Там же.
5
Dray W.The Rationale of Actions. N Readings in the Philosophy of Social Science. The MIT Press, Cambridge,1995.
P.176.
6
Аристотель. Соч. в 4-х томах. Т.4. С.177.
2
60
наличием некоторого «как должно
быть «Наука говорит о том, что
действительно имеет место, каковы
вещи, как они могут быть или как они не
могут быть, но она ничего не говорит о том, чем или каковы они должны быть,
поскольку ответ на подобные вопросы потребовал бы выхода за рамки эмпирического
опыта», - пишет Э. Агацци1.
Если от поступка зависит дальнейший ход событий, то он должен
присутствовать в историческом объяснении в качестве причины, независимо от того,
были ли сходные случаи. Что же касается критерия, который является признаком
необходимой связи, то после Юма уже достаточно убедительно было
продемонстрировано, что причину и следствие связывает не универсальность.
Обобщение многих случаев - лишь один из возможных способов установления
причинных связей, другой способ подтверждения или опровержения необходимой
связи —проверка соответствия гипотезы на фоне дополнительных подробностей и
деталей.
Из всего вышесказанного следует, что Гемпель не прав, говоря, что
«использование метода (понимания) не является необходимым для объяснения в
истории»2. Его ссылка на возможность замены эмпатии бихевиористским методом
свидетельствует о том, что он недооценивает интенциональный характер человеческих
действий. Понимание мотивов действий является необходимым компонентом
исторического объяснения в той мере, в какой эти действия повлияли на ход событий.
Однако неверно было бы сводить задачу истории только к пониманию субъективного
смысла действий, как это делает Дрей. Историческое исследование в выяснении
причин события не ограничивается пониманием мотивации действий, выявляя
значение исторических явлений с учетом многих других факторов, прибегая к
теоретическим схемам, описывающим с помощью абстрактных понятий
универсальные устойчивые взаимосвязи между различными аспектами жизни
социальной системы. Так, объективное значение действия раскрывается с
использованием понятий «практики» (Э. Гидденс), "habitus" (П.Бурдье).
1
2
Агацци Э. Человек как предмет философии // Вопросы философии, 1989, №2. С.31.
Гемпель К.Г. Указ. Соч. С.94.