Беседы Куата о вопросах морали

Беседы Куата о вопросах морали
Разговор о выгоде
Джек впервые зашел в комнату Куата. Он сел на стул возле маленького деревянного
стола.
- Хочешь побеседовать? – спросил Джек, обращаясь к подростку.
Куат кивнул. Он еще лежал в кровати. Его привезли из Москвы всего два часа назад и
он не успел выспаться.
- Тогда поднимайся.
Мальчик медленно поднялся с кровати и отложил книгу на край постели. Он нехотя
сел на стул напротив Джека.
- Кто вы? – спросил Куат.
- Кто я?
Джек задумался.
- Я… Я опасный человек. Я никогда не убивал. Ни разу. До того дня. Дня, когда твоя
подружка меня заставила… И теперь я не могу остановиться.
Куат с интересом посмотрел на Джека, понимая его незаурядность. Мужчина
продолжал.
- Вчера, например, я убил четырнадцать человек. И не испытываю никаких эмоций.
Ничего. Считаю ли я себя больным? Возможно. Возможно, я болен. Возможно, очень
сильно. Я не знаю. Но я точно знаю одно. Это то, что твоя подружка виновата во всем
этом.
- Самое удивительно, что она ничего не помнит. Или не хочет помнить. Но, к
несчастью для нас обоих, мне это абсолютно неважно.
- Зачем вы мне все это рассказываете? – спросил Куат настороженно, но стараясь
показать, что не испугался.
- Она не моя подружка, - ответил Джек, - но повлияла и на меня.
- Или вы на нее? – спросил Куат.
Джек закурил, и воцарилось молчание.
- Вы можете мне не поверить, но мне она больше, чем подружка, я считал, что она моя
мечта.
- Таккер рассказывал мне об этом.
Джек сбросил еще один звонок сотового и отключил телефон.
- На самом деле это неважно. Тебе просто повезло. Поверь мне, если бы она была той
самой Зильдой, то когда она тебя встретила… В общем, мы бы сейчас с тобой не
разговаривали. И не искали ее полгода.
- Она не такая.
- Что?!
- Она не такая.
- Какая такая?
- Она не такая, какой вы ее себе представляете.
- О да! Четырнадцатилетний пацан будет говорить мне, какая Зильда. Я работал с ней
семь лет. Я видел, на какие зверства она способна. Я лучше знаю, какая она.
- Нет.
- Да.
- Нет. Вы ее не знаете.
- Я знаю ее.
Куат замолчал и решил сменить тактику.
- Вы говорили с ней о ее семье?
- Послушай, малыш…
- Разговаривали или нет?
- Я … я не решался. Но и необходимости не было, я знал все о ее семье из
проверенных источников. В особенности ее отца.
- Она добрая, чувствительная, приветливая и ранимая. И ее зовут не Зильда.
- Она не рассказывала тебе, что делала семь лет?
- Нет.
- Хочешь, я расскажу?
- Для меня это неважно.
- Неважно! - Джек встал и подошел к Куату. - Значит, неважно! Посмотри на этот
пистолет. Ровно пять лет назад я зашел в кафе и расстрелял из него тридцатилетнего
мужчину. А мать наблюдала за этим и, по-моему, какой-то десятилетний мальчишка
вышел из туалета.
Джек перевел дыхание и посмотрел на реакцию мальчишки.
Куат не ожидал от агента такой исключительной искренности и еще не догадывался, к
чему ведет Джек.
- Думаешь, я хотел этого? Нисколько. А знаешь, кто мне приказал это сделать?
Знаешь, почему я убил твоего отца? Нет? Даже не догадываешься? Зильда приказала мне
это сделать. Или как ты ее называешь? Нисса? И теперь ты считаешь, что я ее не знаю.
Нет. Это ты ее не знаешь.
Куат был возмущен до глубины души. Он порывисто выдыхал воздух, лицо его
покраснело, уши горели.
Джек остановился и дал мальчишке время осознать сказанное.
- Она тебе ничего не рассказывала? Так она тебе доверяет?
Подросток изо всех сил пытался не плакать. Он снова и снова вспоминал
предостережение Ниссы не показывать своей слабости, что бы они ни говорили ему, как
бы ни пытались сломать.
- Она еще не все вспомнила, - чуть не плача сказал Куат.
- Ты желаешь так думать? Или знаешь наверняка? – парировал Джек.
- Пускай. Пускай так. Но я видел то, чего не видели вы.
- А что ты видел?
- Я видел другую сторону ее души. И там никто никого не убивает. Там растут
девственные сады. Вам лишь нужно было заглянуть туда. И тогда, возможно, вы бы…
- Малыш, ты живешь в другой реальности. Та сторона, что ты видел, скоро закроется,
и она все забудет. Когда Зильда вернется полностью, она забудет все, что было. И в
первую очередь тебя. Или ты думал, что она выполнит четыре наших задания и уйдет?
Нет. Она должна вспомнить, что она агент и все будет, как прежде.
- А если нет?
- А если нет, то ты и твоя подружка отправитесь в другой мир.
Наступила короткая пауза. Джек и Куат сидели друг напротив друга, ожидая, кто
первым начнет разговор.
- Это правда?
- Что именно?
- Что Нисса приказала убить моего отца.
- Я скажу лишь одно: я пытался ее отговорить. Я не хотел.
- Мой отец работал на ЦРУ?
- Мне грустно об этом говорить. Просто на парковке он занял наше место. Зильда
вышла и закричала на них, твой отец нагрубил ей. И она... Она приказала мне убить его и
тебя, а женщину не трогать, чтобы она наблюдала. Для меня это было что-то вроде
испытания: способен ли я на убийство гражданских лиц.
- И вы не смогли?
- Я не смог тебя убить.
Джек закурил вторую сигарету, и они снова умолкли, пока еще один окурок не
оказался на деревянном столе. Куат почесал затылок и потрогал щеки. Уши потихоньку
переставали гореть, краснота на щеках постепенно отступала.
- Ты проклинал меня? – спросил Джек как можно гуманнее.
- Каждый день. Но то, что она вынудила вас это сделать, не дает вам право поступать с
ней так же.
Джек улыбнулся.
- И это говорит мальчишка, чей отец был убит по ее приказу.
- Вы заставляете ее убивать людей. Вы же работаете на правительство. Почему бы не
делать полезные вещи?
- Ты молишься Богу?
- Каждый день.
- Я тебе кое-что расскажу. Я нашел Бога. Я знаю его.
Джек откинулся на спинку стула и вытянул ноги.
- Все мы служим ему, хотя даже не замечаем.
Он достал портмоне и показал фотокарточку с изображением двух юношей.
- Когда мне было столько же, сколько тебе сейчас, я не находил девушку у себя в
комнате на стеклянной крыше. Я нашел своего брата. Ему было семнадцать. Он умер от
передозировки. Я был зол. Очень зол. Я побежал в полицию и кричал на всех, осуждая их
за то, что они не борются с наркоторговцами. Меня выставили. Тогда я дал себе клятву: во
что бы то ни стало я уничтожу всех наркоторговцев в мире, чего бы мне это ни стоило.
- Мне жаль вашего брата.
- Его смерть изменила мою жизнь. Я ежедневно занимался спортом, прочел тысячи
детективов. Когда мне исполнилось восемнадцать, я пошел в английский спецназ. Я попал
в Ми-5 из английского спецназа.
- Но вы же работаете на ЦРУ?
- Ты не знаешь ничего. Я и Зи… Нисса, мы оба англичане. Я расскажу об этом позже.
Так вот, я попал в Ми-5 из английского спецназа. Ты знаешь, чего мне это стоило?
Джек расстегнул и распахнул рубашку, с гордостью демонстрируя многочисленные
шрамы.
- В Ми-5 я пахал в две смены, без выходных и праздников с пяти утра до одиннадцати
вечера. До самого настоящего изнеможения! С самого начала я попал в наркоотдел. Я сам
вызвался там работать. И был приятно удивлен. Мы действительно отлавливали
наркоторговцев. За год наш отдел поймал больше наркоторговцев, чем бывает муравьев в
муравейнике. Но результаты не менялись. Наркота всегда была в городе, как бы много
дилеров мы ни ловили. Многие из них выходили после нескольких недель ареста.
Джек замолчал и посмотрел на свои руки. Куат был заинтригован.
- Я проверял результаты своей деятельности. Я ходил в ночные клубы и спокойно
покупал наркоту. Независимо от количества и успешности операций ситуация не
менялась. Я все так же легко мог приобрести наркотики. Тогда мы решили заняться более
крупной птицей, и, к нашему удивлению, получили разрешение. Мы стали заниматься
наркокартелем, начиная свое расследование непосредственно с его местонахождения. Нам
потребовалось десять лет, чтобы разыскать владельца крупного наркокартеля. Это был
титанический труд. Работа всей моей жизни, без преувеличений.
Джек закрыл глаза и откашлялся. Он пытался все вспомнить.
- И вот у нас все карты в руках. Десять лет работы потрачены не зря. Мы с
сотрудниками приехали на встречу с главой борьбы с наркобизнесом, предвкушая
благодарность и похвалу за проделанную работу. Я снова и снова представлял, как меня
показывают по телевизору, а обыватели восхищаются нашей работой. Тот день я помню
очень хорошо. Он сыграл важную роль в моей жизни.
Джек стукнул по столу.
- Ровно в восемь утра я и два моих помощника пришли в главное здание правительства
Великобритании. Мы были упоены победой, мы предвкушали великолепный день. В зале
за огромным столом нас уже ждали двадцать членов правительства. Когда мы показали
все карты, когда назвали все имена, оказалось, что все эти люди уже известны им! Нет,
наркодельцы не подкупили их. Самый главный сказал нам, что этого торговца уничтожать
невыгодно стране. Представь себе! Невыгодно стране. Тогда я услышал имя божества,
которое знают все. Он назвал его. Он открыл мне глаза. Его зовут - Выгода. Теперь ты
знаешь, почему все еще не уничтожили наркоторговцев. Потому что это невыгодно и
потому что такие, как я не способны преодолеть этого бога. В мире существует один идол
и имя его Выгода.
- У вас были хорошие мечты, - сказал Куат.
- А у тебя?
- У меня их много. Но самое главное — я хочу создать рай на земле. Рай для всех.
- И как ты собираешься это сделать?
- Очень много наработок, но самое главное – объединить весь мир. Уничтожить голод,
расовые и другие предрассудки.
Джек усмехнулся.
- По-вашему, этого недостаточно?
- Нет. Я согласен. Все правильно. Я хочу дать тебе небольшой совет. Тебе необходима
смекалка. После твоих реформ нужно будет сделать самое главное.
- И что же?
- Убедить весь мир, что ты создал рай. Чтобы им было выгодно так думать.
- Вы считаете, все держится на выгоде?
- Выгода – вот истинное божество человечества. Именно ему поклоняется все
человечество. Всегда и повсюду. Когда ложатся спать, когда читают, когда молятся, когда
мстят. Когда хотят быть добрыми. Все поклоняются ему. Политики, инженеры, механики.
Даже когда ты идешь против выгоды, ты просто потакаешь ей. Доказывая самому себе,
что ты от нее не зависишь, потому что тебе это выгодно. Тебе приятно осознавать, что ты
ни от кого не зависишь. Тогда к чему все эти разговоры о доброте, о человечности? Эти
разговоры существуют, пока это кому-то выгодно. И ты, и я – чья-то выгода, а мы
используем других людей ради своей выгоды. Преступники? Воры? Ха-ха-ха. Да мы
ничем от них не отличаемся. Если мы не воруем чужое добро, то только ради уважения.
- Я вам не верю! Миром правит не выгода. А нечто большее.
- Что же?
- Любовь.
- Ты говоришь так, потому что тебе это выгодно.
- Знаете, почему вы обвиняете всех в этом? Потому что сами по-другому мыслить не
умеете.
- Я говорю тебе вещи, которые все знают, но не хотят это признать.
- Нет. Вы хотите сказать, что все мы живем в рамках своих желаний и расчета?
- А как же по-другому? Цивилизация толкает нас к этому. Разум хочет все рассчитать.
Все до мелочей. И контролировать. Ты не можешь это отрицать.
- Я не могу согласиться с этим. С тем, что каждый думает лишь о себе и о всеобщем
эгоизме, а любые проявления сострадания приравниваются к чьей-то выгоде. Возможно,
вам так легче. Но мне нет.
- Сострадания... Когда-то я дмал так же, как ты. Посмотри на себя. Разве не выгоде ты
поклоняешься? Разве когда ты обманул Ниссу, ты не делал это ради себя? Разве тебе не
было приятно просыпаться каждый день, зная, что она тоже в квартире? Разве это не так?
- Нельзя обобщать людей под одну теорию!
- Ты веришь в то, вочто хочешь верить. Но почему ты не видишь то, что у всех на
виду? Хочешь, отвечу? Тебе это не выгодно. Я не осуждаю людей. Все они живут,
поклоняясь единственному божеству. Все остальное лишь ширма. Они живут так, потому
что так они могут выжить. А что, если сам Бог создал нас, потому что это было ему
выгодно?
- Вы хотите сказать, если я верю в Бога, значит, мне это выгодно?
- Да.
- Знаете,я верю, в Бога, потому что есть кое-что важнее. Важнее вас, меня, наших
разговоров. Важнее всего. И это находится на небесах. Бог все видит. И то, как вы
говорите.
Джек рассмеялся.
- Ты опять ищешь выгоду. Понимаешь, правда известна тебе. Правда в самом тебе, но
тебе не выгодно верить ей. Если посмотреть на правду, то ничего хорошего. Ты
ничтожество. Ты неудачник. Я читал твое досье, так что не спорь. Твой психологический
портрет – меланхолик с врожденными качествами демагога. У тебя нет друзей, так? Вот
она, правда. Ты сам ее знаешь. Но тебе ведь не приятно знать ее? Ты думаешь, есть Бог, он
тебе поможет. Ты не даешь сдачи задирам, считая, что Бог отметит тебя, как лучшего
верующего. Ты в это веришь, потому что ты оправдываешь свою никчемность. Тебе так
легче. Все это работает на твое эго, то есть на твою выгоду. Я сказал – это истинное
божество. Каждый раз, молясь Богу, ты, сам того не замечая, поклоняешься выгоде. Все
ради одного!
- Это похоже на бред!
- Бред? Это правда, сынок. Ее встречают двумя словам: ложь и бред.
- А как же тогда встречают бред и ложь, по-вашему?
- В нашем мире, боюсь, такими словами, как "спасибо" и "истина".
- Вы считаете, что все поступки людей, имеющие какой-либо смысл, на самом деле
имеют лишь один скрытый смысл — выгоду. Но я считаю, что смыслов тысячи и выгода
не всегда на первом месте. Знаете, когда раненный солдат ползет к рации, чтобы сообщить
своим товарищам о засаде, когда мать делится последним куском хлеба со своим
ребенком, когда умирающий путник в пустыне жертвует последним глотком воды ради
своего товарища — в эти моменты все они не думают о выгоде. Это последнее, о чем они
могут подумать. Это будет позором для них. Они верят, что есть что-то важнее выгоды. И
многие люди доказывали это. Вы же оправдываете лишь свои страхи и обобщаете ради
своей выгоды.
Джек замолк.
- Я не обманывал Ниссу в день нашего знакомства, я был готов рассказать правду,
показать комиксы моего отца, но не было случая. Тогда я лишь верил в свою мечту, а моя
мечта – это не выгода, а настоящая любовь, с самопожертвованием и терпимостью. Ведь
выгоду рассчитывают разумом, а любовь чувствуют сердцем – и эту разницу ничем не
снивелировать. У вас есть Бог и вы ему верите, но не у всех он одинаков.
- Ты умный парень, - воскликнул Джек, - с тобой приятно вести беседу.
- Где моя мать?
Джек промолчал, он посмотрел на часы и вышел из комнаты.
Разговор о расизме
Куат присел на край стола. Нисса сидела напротив и пританцовывала на месте от
хорошего настроения.
- Какая новая тема? – спросила Нисса с явным нетерпением.
- Почему мы разные, – сказал Куат деловито. – Вчера я видел фильм, там показывали
фашистов, они других людей считали низшей расой лишь потому, что те выглядели иначе.
Неужели наши различия делают нас другими?
- Разговор за мировым столом о расизме?
- Да, можно и так сказать.
- Конечно, можно! Хочешь узнать мое мнение?,Я думаю, расизм начинается с
банальной ненависти, а все, что начинается с ненависти - является плохим, а что является
плохим, к добру не приведет, – начала Нисса. - Если ты кого-то ненавидишь, не
удивляйся, если ненавидеть будут и тебя.
- А что, если я себя ненавижу?
- Тогда… не знаю. Наверное, это тоже плохо. Но речь сейчас не о тебе, а о расизме. Ты
как думаешь, что такое расизм?
- Ты агент, а не я. Просвети меня, как у вас в Ордене на это смотрят.
Нисса отодвинулась от стола. Она запрокинула голову назад, вспоминая свои взгляды.
Затем она зажмурила глаза, крепко сжав губы. Лишь после этого Нисса заговорила:
- Если так дело обстоит, я скажу. Расизм – это удел убогих и там, где их много, он
будет процветать.
- А можно ли победить расизм?
- Расизм – это один из человеческих пороков и он никогда никуда не исчезнет, как бы
с ним ни боролись. Людям свойственно делить всех на категории.
Куат опустил голову, затем заговорил:
- Я не понимаю, как люди могут утверждать, что одна раса лучше другой. Как они
могут верить в это, ведь даже я, школьник, понимаю абсурдность этих идей.
- В нашем мире способна выжить любая идея, ведь ложь сделает ее благой, а
доверчивые обыватели в нее поверят.
- Люди считают себя лучше других?
- Люди злы на себя, что у них так много проблем и так мало кто им помогает, они не
хотят винить себя, им нужен другой козел отпущения, и они его находят в других людях,
которые выглядят иначе. Кому легче в это поверить, будут в это верить и никто не сможет
их переубедить. Со временем они сами все поймут. Они найдут ответ. Но станет ли им от
этого легче? Не думаю. Еще одна причина кроется в сексуальных проблемах. Люди,
опасающиеся смешивания крови с якобы ужасными народами, всегда будут идти на
поводу у идей расизма.
Куат посмотрел по сторонам. Тема была деликатной.
- Мы изучали историю и проходили Великую отечественную войну. Наши враги
хотели перестроить мир на свой лад.
- Мы здесь не для того, чтобы переделать мир по своему желанию, мы выбираем
жизнь, которую хотим и позволяем другим людям делать то же самое.
- А может, европейцы лучше других людей? Они успешнее в этом мире.
- В условиях жесткой конкуренции любой народ проявляет чудеса изобретательности.
- Значит, люди не должны говорить, что они лучше других?
- Унижать человеческое достоинство легче всего по национальному признаку, ведь
ничто не приводит людей в такое бешенство, как национальный вопрос.
- По телевизору я часто вижу европейцев, побритых наголо, ненавидящих людей
другой расы.
- Эпохе белых пришел конец, отсюда их ненависть. Дай им шанс защищаться. Рано
или поздно настоящих голубоглазых блондинов уже не останется, – Нисса улыбнулась. Рыжих, например, уже почти не осталось.
- Интересно, смогут ли они перешагнуть через плачущих младенцев другой расы?
- Если ради спасения собственных, то почему бы и нет.
- Ты оправдываешь их ненависть?
- Оправдать можно все что угодно.
- Только не это, – сказал Куат, отсаживаясь от нее и качая головой.
- Подумай сам. Люди никогда не будут едины, они могут объединиться только против
общего врага, но лишь на некоторое время. Попробуй, объясни им свое мнение, но боюсь,
они тебя не послушают.
- Расизм никогда не принесет добра, какую бы форму он ни принял. Людям,
пораженным им, можно только посочувствовать.
- Пока мы будем разные, эту болезнь не победить.
- Ты не права. Все, что имеет слабость, можно победит.
- Но расизм остается непобедимым.… Но это всего лишь предрассудки, они умрут со
временем. Глобализация сделает свое дело.
- Ну, как, — спросил Куат, - ты что-нибудь вспомнила?
- Ничего.
- Что ж, тогда заседание сегодня закрыто.
Разговор о религии
Куат выбежал на улицу. Нисса тряслась в приступе, как в первый раз, когда он ее
увидел. Он знал, что делать – ничего. Он подождал, когда ее отпустит напасть.
- Что произошло? – спросил он у нее.
- Неважно, - сказала она, поднимаясь, - тебя долго не было.
- Я решил одеться. Мы идем?
- Конечно.
Они подошли к заброшенной церкви.
- Я думала, ты мусульманин? – спросила Нисса, увидев, как Куат открывает калитку
храма.
- А я всегда придерживался мысли, что истинный Бог поймет мою молитву на любом
языке и в любом храме. Но сейчас дело не во мне.
- Тогда зачем мы здесь?
- Я пришел вернуть долг старику, который мне помог.
Старец сидел у алтаря, погруженный в свои мысли. Он не заметил, как подошли Куат
и Нисса. Последние открыли дубовые двери и присели на скамью у входа.
- Здравствуйте, – робко произнес Куат.
- Что тебе нужно? – спросил старик, поворачиваясь назад.
Куат встал и подошел к священнику.
- Я лишь пришел отдать вам должное, – сказал Куат, протягивая ему холст.
Старик взял лист бумаги из рук Куата и улыбнулся.
- Ты научился рисовать круг.
- У меня на это не один час ушел, но теперь я готов нарисовать круг с закрытыми
глазами.
- Живопись – это не наука, это жизнь.
- Мой отец художник, он говорил то же самое. Мне кажется, Бог наделяет нас
талантами, которые помогут нам изменить мир.
- Но мир все равно меняют лишь единицы.
- Все мы меняем мир, отчасти даже мухи. Мой отец говорил: «хочешь изменить мир,
становись врачом или полицейским, но никогда не становись политиком».
- Спорное утверждение. Всегда существует кучка энтузиастов, готовых менять мир, и
кучка безумцев, желающих его разрушить, главное не перепутать, а профессии — лишь
разные ипостаси этих личностей.
- А почему ваша церковь не работает? – спросила Нисса осматриваясь, - вполне могла
бы принимать верующих, если сделать небольшой ремонт.
- Это церковь попала под снос. Да и так ли много верующих? Знаете такой вопрос:
сколько верующих среди верующих?
- Ах да! – вспомнил Куат, - это мой друг – Нисса.
- Тоже круги рисовать не умеет? – усмехнулся старик.
- Как вас называть? – спросила Нисса.
Священник задумался.
- Давайте без имен, зовите меня Епископом.
- Вы епископ?
- Ну да! Нет. Это мое университетское прозвище. Привык к нему. И что вас привело ко
мне?
- Мы просто хотим поговорить о вере.
Епископ рассмеялся.
- И поэтому вы пришли ко мне?
- Да.
- Вера всегда будет важнейшим инструментом человеческой натуры. Мое мнение. И
главное, разделить понятие вера.
- Я верю в Бога! – заявил Куат.
- Во что ты веришь? В Бога или в его дары? – пробурчал священник.
- Я верю в его непогрешимость, а дары — это лишь награда за верность ему.
- У вас понятие о Боге однобокое.
- Святой отец, подумайте на мгновение, – вступила в дискуссию Нисса, - просто
представьте. А что, если Бога нет? Что, если не было исхода и святого Грааля, не было
всего этого? Что, если после смерти вы узнаете, что жизнь прошла зря? И что грешники
будут жить хорошо в любом случае?
- Зачем мне это представлять?
- Вы так свято верите в то, во что хотите верить и не замечаете того, что могли бы
заметить.
- И что, например?
- Религию давно превратили в бизнес и политику. Вернее, она всегда такой была.
Сегодня Бог с нами, потому что это выгодно. А завтра Бога можно назвать иначе.
- Бог един!
- Тогда почему люди верят в разного Бога?
- Потому что на Земле правит не только Бог.
- Нет, правят люди со всеми отсюда вытекающим последствиями. И верите вы в Бога,
потому что так велят предки. А ведь могли бы верить в Зевса или Одина. Разница между
Иисусом и Зевсом лишь в том, что люди, верящие в Иисуса, пережили других.
- На то воля Божья! Они были язычники.
- Это тот же Бог миссионерствовал в Японии и Америке не ради личной власти
тогдашних монархов, а ради душ индейцев и японцев? По-вашему, так?
- Так оно есть!
- Тогда это тот же Бог сжигал на кострах женщин и еретиков?
- Вы не можете знать.
- Я лишь спрашиваю.
- Вы типичный атеист.
- Если Бог так силен, почему же нас так много?
- Потому что у нас есть свобода выбора.
- А почему он всегда молчит?
- Может потому, что говорит только правду?
Нисса замолчала. Куат смотрел на все с интересом.
- Можно ли совершить море зла ради капли добра? – спросил Куат епископа, пытаясь
поставить в неудобное положение.
- Когда ты будешь стоят перед архангелом, и он спросит тебя: «ты хочешь жить в
Царствии Небесном, но что ты сделала для этого?». Что ты ответишь ему?
- Я не знаю, – сказала Нисса, но что-нибудь хорошее я вспомню.
- Так я просто спросил, - оправдывался Куат.
- Бог всемогущ, но почему он не победит зло? – спросила Нисса.
- В этом мире нельзя победить добро или зло. Цель Бога и ангелов сделать так, чтобы
они не соприкасались, а если соприкасаются, то конечный результат был только
позитивным.
- Ладно, нам пора, - сказал Куат тихо.