Онтологические и антропологические подходы к виртуальной

Г.А. Сайкина
ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ И АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ
К ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ
Философия всегда задавалась вопросом, что принимать за истинную
реальность, а что - за ложную, неподлинную. В таком ракурсе будет
правомерным вопрос: а реальна ли т.н. виртуальная реальность? Как нечто
эфемерное, выдуманное, нереальное - виртуальное - стало реальностью? Однако
обратим внимание на тот факт, что вообще-то этимологически в слове
«виртуальность» заложена не кажимость, не призрачная мимолетность, а совсем
наоборот: латинское слово «virrtus» означает не только добродетель, талант,
достоинство, превосходные качества, мужество, действенность, но и истину,
фактичность. Что же получается: произошла не только некая подмена, но
переход в свою противоположность?
Такие переходы в онтологии - совсем не новость. Бытие часто переходит
в ничто, фактически осязаемая реальность вещей (само слово «реальность»
образовано от лат. res - вещь, дело) - в кажимость и неподлинность и т.д.
Видимо, сегодняшнее значение виртуальности как одновременно эфемерности и
реальности связано с возрождением понятия в неклассической, квантовой
физике. «Виртуальное» в ней - возможное, промежуточное, мимолетное. Но для
физика любая частица (в т.ч. виртуальный фотон или мезон) бесспорно
«онтологична». Поэтому виртуальность реальна, как, впрочем, для людейвиртуалов она является истинной, а не иллюзорной реальностью.
Когда пытаются рассмотреть то или иное явление в рамках философской
онтологии, это еще не означает, что оно однозначно принимается за
бытийственный феномен. Нет, его прежде всего пытаются как-то вписать в
некую картину мира, тем самым в единую ткань реальности, соотнести с
другими феноменами и с некой предельностью - бытием как таковым. Итак,
онтологический подход к виртуальной реальности автоматически не
гарантирует ей никакого бытийственного статуса. Но он поднимает вопрос о
способе ее существования и позволяет определить ее так, как, к примеру, сделал
это С.С. Хоружий: как «недо-род бытия», «недовыступившее, недо-рожденное
бытие, и одновременно - бытие, не имеющее рода, не достигшее «постановки в
род». Однако такой заход может быть методологически продуктивным для
понимания самого бытия. По большому счету, по отношению к самому бытию
все может считаться чем-то недородившимся, несовершенным, неполным
Вспомним логику средневековой онтологии: вещи содержат в себе бытие, но не
являются бытием.
3
Но как что-то может недо-родиться? Умерло, не успев родиться? Здесь
ведь не идет речь о недо-становлении. Нечто может становиться только в
качестве самого себя (потенциально оно уже есть, значит, будет). А будет ли то,
что не родилось? Видимо, виртуальность фиксирует такой пласт реальности,
которая потенциально не содержится в наличном. Логика творения? Нет. ведь
здесь некое предельное несовершенство. Или виртуальность - это чистый
переход, расплывчатость? Эта реальность потому кажется призрачной, что она
мозаична и фрагментарна одновременно, есть лишь хаотично смешанные,
переходящие друг в друга куски, обрывки реальности.
Но, возможно, виртуальная реальность - это некая избыточность,
показатель не недо-рождения, а перерождения и вырождения. И если мы берем
виртуальную реальность в узком значении слова как искусственную реальность,
сотворенную компьютером, то можем ли мы приписывать признаки
вырождения человеку, который не является субъектом сотворенной
компьютером реальности? Но мы все прекрасно знаем, что у каждой формы
искусственного произведения человека на определенном этапе появляется своя
собственная жизнь. И мы дружно начинаем говорить об относительной
самостоятельности форм общественного сознания, отчуждении предметной реальности и т.д. Кроме того, это придает им кажимость объективности и некий
статус реальности (пусть хотя бы смысловой). Но мы же не отрицаем их
сотворенности самим человеком, мы же чувствуем некую ответственность за
функционирование искусственного мира? В случае с виртуальностью люди
воспринимают себя лишь «пользователями», даже создатели программ, ведь
именно программы создают виртуальную реальность. И где же тогда здесь
преобразующий характер деятельности?
Социальность предметна. Общественные отношения сами в некотором
роде виртуальны, ведь виртуальность есть лишь в процессе взаимодействии
элементов, но не вне его. Виртуальная социальность - это концентрация
искусственных органов человека, симбиоз предметности, mini-общественное
производство, которые благодаря своей компактности у человека всегда «под
рукой». Это - некая мощная экономия энергии человека. Новая «предметность»
рождает нового человека. И кто будет более социален: философ, осваивающий
«квинтэссенцию культуры», или человек-виртуал?
Некой универсальной формой социальности, формой связи людей в
истории считались деньги. Поразительно, как подходят слова Маркса,
сказанные по отношению к деньгам, к сегодняшней ситуации человекавиртуала. Все, что может эта виртуальность, могу я. Сравните с Марксом: «То,
что могут купить деньги, это - я сам». Можно переиначить и далее: «Я уродлив,
4
но могу владеть самыми красивейшими женщинами. Значит, я не уродлив, ибо
действие уродства сводится на-нет виртуальностью. Я плохой, нечестный,
бессовестный, скудоумный человек, но виртуальность в почете, а значит, в
почете, их владелец». Сегодня уже не деньги - душа человека, а вот эта
созданная компьютером виртуальность. В итоге, человек экономит не только на
своих непосредственных чувственных потребностях, потребности в «чистом
воздухе или физическом движении», но и «на участии в общественных
интересах, на сострадании, доверии и т.д.». Действительно, виртуальная
социальность не имеет «человеческого лица», здесь нет непосредственных
человеческих отношений. Это некая выхолощенная от человеческого элемента
чистая социальность. Именно поэтому в ней я могу скрыть все свои личные
качества. А в пределе что? Я могу их вообще не иметь? Все во мне будет лишь
действием чужих, объективных сил, наподобие восприятия внутренней
субъективности древним мифологическим человеком.
Процесс социализации человека предполагает включение в специфически
общественные и непосредственно человеческие отношения Отключение от
непосредственных человеческих отношений в пределе может дать нам только
некоего недород и вшегося человека. Нет человеческого «субстрата» - не будет
ни человека, ни тем более личности. И здесь обнажается причина утопичности
сплошь «социализированного» общества (с общностью жен и детей, с
редукцией непосредственных отношений и связанных с ними форм регуляции к
политико-правовым).
В данной работе мы, конечно, обострили ситуацию, взяли ее в
предельности, крайнем выражении, фактически обозначили некую логику А
реально ее в таком чистом виде мы не получим, именно потому, что сам
человек - свободное, иногда призрачное, мимолетное, мозаичное, многомерное
существо. Поэтому некая его змеиная, фантомная сущность даст здесь
положительный результат. Человек (как родовое существо) ужом извертится, но
не даст себе до конца увлечься этим Человек по природе своей виртуоз по
части виртуальности. И виртуозность «в его крови» его сохранит.
5