Епископ Серафим (Сигрист). Отрок Иисус в Иерусалимском
реклама
Х Р И С Т И А Н С К И Й Ж У Р Н А Л Д Л Я М О Л О Д Ы Х И Н Е ТО Л Ь К О Епископ Серафим (Сигрист). Отрок Иисус в Иерусалимском Храме В христианской жизни нужны усилия. Беседа с о. Александром Борисовым Анна Кротова. Потерянная фотография Анна Жуковская. Мастер и Маргарита. Век XXI ×ÈÒÀÉÒÅ Â ÍÎÌÅÐÅ: Здравствуйте, друзья — старые и новые или те, кто в первый раз знакомится с нами, беря в руки наш новый выпуск. Здравствуйте, братья и сестры! Прошло три ме сяца — и вот мы снова можем общаться друг с дру гом — на самом деле, мы с вами не расставались: получая ваши письма, читая присланные вами ма териалы (ау, Наташа Савушкина, личный привет Вам!), задавая от «нашего общего имени» вопро сы тем, у кого мы брали интервью, или работая над художественным оформлением выпуска, мы помнили о вас, мы думали о вас, мы молились о вас. Не знаем, «попали» ли мы: то ли получилось, что вам важно, нужно, интересно. Напишите нам об этом — будем очень рады, это помогает нам двигаться дальше. И еще. Вопрос, который нам часто задают: кто мы? Мы — разные, молодые и «не очень», в основ ном члены Православной Церкви, живущие, как все христиане, молитвой, Словом Божьим, учас тием в жизни своей Церкви, а еще очень любящие всякие неожиданные подарки, которые нам гото ви Господь: встречи с новыми и старыми друзьями, настоящими Божьими людьми из разных стран, разных христианских традиций. Поглядев на первую страницу обложки, вы ви дите и когото из нас, наших авторов, и тех, о ком мы писали, а может быть, и себя? — там есть фото и наших читателей. И это всё — мы, идущие «Доро гой вместе». о Редакция и К №1 (22) январь —март 2006 г. Учредитель и издатель: Молодежный христианский клуб «ОСАННА» Журнал зарегистрирован в Министерстве РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций. Свидетельство ПИ № 77-5544 от 10.10.2000 Главный редактор Карина Черняк Заместитель главного редактора Татьяна Старокадомская Редакционный совет свящ. Георгий Чистяков Ольга Кабанова Ирина Языкова Светлана Солодовник Ответственный секретарь Светлана Журавлева Художники Валентина Дорохина Анна Ковригина Корректор Михаил Черняк Литературный редактор Татьяна Прохорова Компьютерная верстка Светлана Журавлева e/mail: [email protected] Адрес в интернете: www.doroga-vmeste.ru Подписано в печать 31.03.2006 Отпечатано в ООО «Эльф ИПР». 127018, Москва, ул. Сущевский вал, д. 49. Заказ № 109. Тираж 750 экз. Точка зрения авторов не обязательно совпадает с мнением редакции. При использовании материалов просим давать ссылку на наше издание. Свидетели Христовы сегодня 2 «Мы надеялись, что наше общение будет продолжаться». Интервью с архиеп. Михаилом (Мудьюгиным) об о. Александре Мене Книга жизни 4 Епископ Серафим (Сигрист). Отрок Иисус в Иерусалимском Храме Размышление 6 Дорогие наши духовные родители! То ч к а з р е н и я 7 Татьяна Кузнецова. К вопросу о неофитах в Православии и болезни конфессионализма Жизнь Церкви сегодня 9 В христианской жизни нужны усилия. Беседа с о. Александром Борисовым Семья — малая Церковь 14 Татьяна Старокадомская. Логика разлук 16 Наталья Савушкина. Быть мамой 17 Наталья Савушкина. Соседи 20 Анна Кротова. Потерянная фотография Росчерком пера 22 Зачем писать стихи в шестнадцать лет Церковь в истории 24 Павел Михайлов. Трагедия Русской Церкви. Всероссийский Поместный Собор 1917–18 гг. Лики современной культуры 27 Анна Жуковская. Мастер и Маргарита. Век XXI 30 Светлана Журавлева. Хорошо забытое старое. Перечитывая братьев Стругацких СВИДЕТЕЛИ ХРИСТОВЫ СЕГОДНЯ «Мы надеялись, что наше общение будет продолжаться» Интервью с архиеп. Михаилом (Мудьюгиным) об о. Александре Мене. 21.04.1993 Нам с моим мужем Андреем посчастливилось не раз встречаться и раз говаривать с архиепископом Михаилом (Мудьюгиным). В первый раз это было в Вологде в 1992 г., когда во время Миссии «Волга» владыка* Ми хаил (в то время архиепископ Вологодский) пригласил к себе группу участ ников миссии — это было чтото вроде торжественного визита к нему в Епархиальное управление. Во время этой встречи мы дерзнули упомянуть, что мы (члены общины «Осанна», которые участвовали в Миссии «Волга» с официального благословения Патриархии) — прихожане и духовные чада трагически погибшего о. Александра Меня. Владыка Михаил нас благо словил и тепло отреагировал на наши слова. Несколько позже, в апреле 1993 г., мы при ехали в Вологду (предварительно созвонив шись и получив на то благословение влады ки), чтобы записать на видео интервью с вла дыкой Михаилом, главным образом — о его знакомстве с о. Александром Менем, их от ношениях, узнать его мнение, оценку трудов о. Александра Меня. Записанное интервью мы бережно храни ли все эти годы, и вот сейчас решили опубли ковать в нашем журнале, но с некоторыми редакторскими сокращениями. Впоследствии мы еще не раз встречались с архиепископом Михаилом — уже в СанктПе тербурге, после его ухода на покой [это все равно, что на пенсию — считается, что после многих лет напряженного труда епископ (или священник), достигший солид ного возраста, имеет право отдыхать в мире и покое — но это вряд ли отно силось к владыке Михаилу: он оставался в силах писать свои богословские труды, преподавать в двух или даже трех духовных учебных заведениях, встречаться со многими людьми, духовно окормляя, поддерживая их. В по следние годы владыка Михаил потерял зрение (изза глаукомы), и при этом продолжал трудиться]. Когданибудь мы постараемся, высвободив для этого время, подробнее рассказать о наших встречах с этим замечательным человеком, рассказать о нем не столько как о крупном церковном деятеле, архипастыре, писате ле, ученом, сколько как о настоящем свидетеле Христовом в наши дни, ко торого нам посчастливилось видеть главным образом уже в последние го ды его жизни и который для нас всегда оставался не только мудрым пасты рем и наставником, но и до последних дней своей жизни во всем — в боль шом и малом, преданным и верным своему возлюбленному учителю и Гос поду Иисусу Христу. Карина Черняк * Владыка — принятое обращение к епископу в Православной Церкви. 2 К.Ч. Владыка Михаил, насколько нам известно, Вы несколько раз в жиз ни встречались с покойным о. Алексан дром Менем. Не могли бы Вы расска зать об этих встречах? Вл. Михаил. Каринэ Асафовна, Вы знаете, очень мало вопросов могло быть мне задано более приятных, чем тот, который Вы мне задали, а именно, касающийся отца Александра. У меня связаны с ним самые добрые воспоми нания, правда, к сожалению, очень от рывочные и немногочисленные, но, тем не менее, глубокое впечатление я получил от этой личности сразу же, как только с ним познакомился. Не говоря уже о том, что еще до личного знаком ства и после него я имел счастье на слаждаться его творчеством. Я не люб лю обычно употреблять яркие и пре увеличенные выражения, но в данном случае могу это сказать. К.Ч. Когда это было, владыка? Вл. Михаил. Личные встречи с о. Александром происходили в тече ние нескольких лет, но с большими промежутками, и сами по себе они бы ли очень кратковременными, хотя и очень впечатляющими. Я не знаю, как это началось, но мы с ним стали поздравлять друг друга с праздниками. А потом он приехал в Во логду. У меня было такое впечатление, что у о. Александра там были какието свои дела, но он счел нужным нанести мне визит. Я был очень рад этому. Мы с ним много беседовали. Это была бесе да, касающаяся общего положения Русской Православной Церкви в то время, а также тех неприятностей, ко торые приходилось терпеть очень мно гим людям, в том числе и ему. Он не рассказывал мне впрямую об этих не приятностях, но давал понять, что его кудато вызывали, от него требовали, чтобы он прекратил свою деятельность как богословалитератора. Вот это у меня сохранилось в памяти. Кроме то го, мы с ним также обменивались мне ниями относительно ситуации обще церковной. Речь шла о том, что Цер ковь находится в довольно трудном по ложении, но в России есть надежда на луч шие перспективы. Я помню, что рас сказывал ему о нашей епархии, рассказывал о своей личной рабо те, о том, что мне при ходится сочетать дея тельность троякую: с одной стороны, уп равление епархией, с другой стороны, богословие, и деятель ность педагогическую — я преподаю в духовной Академии, тогда в Ленинград ской. И к этому присоединяются еще по ручения от Патриархии общецерковно го характера: выезды за границу, учас тие в собеседованиях с инославными и т.д. Я должен сказать, что с его стороны я всегда ощущал большое уважение. И чувство иерархического почитания, ко торое вообще свойственно православ ным людям, у него было очень сильно развито, это я все время ощущал. Я больше всего о. Александра знаю по его творениям, которыми можно было только восхищаться. Причем я далеко не все прочитал. Наиболее основательно я изучил и пользовался в своей педагоги ческой деятельности первым томом его пятитомной работы — «Истоки рели гии». Мне кажется, что из этого собра ния первый выпуск был самый удачный. Потом он мне подарил (это я помню хо рошо, он лично мне вручил) — этот том в новом издании, уже не под псевдони мом, а под его собственной фамилией. К.Ч. Это, вероятно, было уже в по следние годы, незадолго до его гибели? Вл. Михаил. Да, это было незадол го, в Москве, когда он был вызван на од но из заседаний Комиссии по содейст вию христианскому единству. Это было после того, как кончились очередные его неприятности, которые у него были и ко торые всем были известны: его вызыва ли, требовали, чтобы он прекратил бо гословскую деятельность, особенно за границей, чтобы он не писал и больше за границей не печатался. Когда я его последний раз видел, я сказал: «Отец Александр, мне кажется, я Вас могу поз дравить с тем, что все Ваши горести кон чились». Он говорит: «Да, слава Богу, сейчас уже другое отноше ние». Этими немногими сло вами мы обменялись, когда я его последний раз видел на этом заседании в Москве, примерно в 1990м году. К.Ч. А не случалось ли Вам, владыка, обсуждать с о. Александром проблемы отношений с инославными, межцерковные проблемы? Мы знаем, это его тоже волновало. Вл. Михаил. Знаю, меня это тоже волнует. Мы нашли бы много, о чем с ним поговорить, но, знаете, мы всегда виделись в условиях спешки. Если бы наперед знать, что предстоят такие трагические события, что наступит та кое время, когда я его не увижу боль ше, я придавал бы особое значение каждому слову, старался бы запом нить... Но ведь мы же надеялись, что на ше общение будет продолжаться! К.Ч. Насколько мы помним, он очень дорожил общением с Вами. Рас сказывал об этих встречах с большой теплотой и говорил, что получает от Вас большую серьезную поддержку, так ему необходимую. Вл. Михаил. Я не могу повторять те лестные слова, которые он мне гово рил. Это мне неудобно повторять. Он также выражал пожелания, кото рые совершенно я с ним разделял: чтобы людей нашего склада и образа мышле ния, и, может быть, нашей отдачи, кото рая у нас обоих была, отдачи Церкви, бы ло бы как можно больше. А у меня было такое же чувство по отношению к нему. К.Ч. Скажите, владыка, а каким бы ло отношение к нему других священни ков, епископов в то время? Сейчасто понятно: одни отдают ему должное, то му, что он сделал, другие его резко не принимают, не понимают. А каково было отношение к нему в те годы? Вл. Михаил. Я думаю, его мало знали — если Вы спрашиваете про епи скопов. Во всяком случае, подавляющее 3 большинство не осознавало масштаба этой личности, ее величия. Для меня он сейчас — человек, который является звездой первой величины у нас на цер ковном небосклоне, как богослов и как человек, прокладывающий новые пути в русле, намеченном Христом Спасите лем. Для меня это совершенно ясно. Но я думаю, что это осознание и ко мне пришло не сразу, а постепенно, по ме ре знакомства с его творениями. И, ко нечно, решающее значение имела его мученическая кончина, которую я рас сматриваю как избранничество. Гос подь удостаивает такой кончины очень немногих, потому что мученическая кон чина является лучшим завершением свя той жизни. Для меня это так. К.Ч. Как Вы могли бы охарактери зовать то новое, чему прокладывал до рогу отец Александр? Это ведь касает ся не только его, но и той перспективы, которая через него открывается. Вл. Михаил. Это максимальное при ближение людей к Богу на разных уров нях. Это приближение к Богу простого че ловека. Я не слышал, но, говорят, он хо рошо проповедовал, именно в расчете на простых людей. И, в то же самое вре мя, на высоком богословском и интеллек туальном уровне, который, конечно, до ступен не всем, а лишь немногим. Его цель была — приблизить людей к Богу. Это, конечно, цель, которая должна быть у каждого священнослужителя, и даже больше того, у каждого христианина. Но у него это было очень ярко выражено, и, помоему, это было целью его жизни. К.Ч. Спасибо, владыка. Вл. Михаил. Я рад, что вы задали мне вопросы о человеке, которого я очень люблю и почитаю. КНИГА ЖИЗНИ ОБРАЗ НАСТОЯЩЕГО ЕПИСКОПА Воспоминания епископа Серафима (Сигриста) о встрече с архиепископом Михаилом (Мудьюгиным). Впервые я встретился с архиепископом Миха илом Мудьюгиным в 1995 году. Мы с Андреем и Кариной Черняк навестили его на окраине Санкт Петербурга, где он жил с семьей своей дочери*. Его дом вовсе не был дворцом. Это была обыкновенная квартира, такая же, как у всех людей вокруг, но мы сразу почувствовали себя легко и свободно благодаря гостеприимству владыки Михаила. Мы вместе пили чай и сов сем не чувствовали той неловкости, которая бы вает, когда встречаешься с кемто впервые, в разговорах и приветствиях не было неестест венной сдержанности или дипломатичности. Владыка Михаил был на пенсии, и он был уже немолод. Ему тогда было 83 года, и он очень плохо видел, но его не удручали ни его возраст, ни материальное положение. Его раз мышления были главным образом о Христе и Его действии в мире, а видение Церкви у архи епископа Михаила вбирало в себя весь мир. Он писал книги и, как он сказал, надеялся, что они помогут осуществиться обновлению на шей Церкви. Он был знаком со многими хрис тианами в разных странах и интересовался их жизнью и деятельностью. С тех пор прошли годы, и я не помню каких то особенных слов, сказанных нами тогда, но, вероятно, именно на этих впечатлениях и осно ван мой образ настоящего Епископа — пусть уже на пенсии, в маленькй квартирке, совсем не сильного физически, но живущего просто и горячо, не очень тяготясь своим стесненным по ложением, ищущего путей укрепления Церкви и служения ей, к открытию дорог в будущее... А еще я знаю, как он любил жить с Библией, и одна фраза из апостола Павла — «спешу к цели, к победному венцу вышнего призвания Божия во Христе Иисусе» (Флп 3:14) — каза лась в нем уже осуществленной. Это была короткая вечерняя встреча, много лет назад... Но с тех пор архиепископ Михаил остается для меня значимым образом роли епископа. Я думаю, что и для Церкви этот об раз также важен и, возможно, является в дейст вительности пророческим. Перевод с английского Натальи Галкиной * Архиепископ Михаил был рукоположен в сан епископа после смерти жены. ОТРОК ИИСУС В ИЕРУСАЛИМСКОМ ХРАМЕ ЕПИСКОП СЕРАФИМ (СИГРИСТ) Вы ни когда не замечали, насколько быстро после Рождества вдруг прихо дит Великий Пост, и мы начина ем двигаться навстречу Кресту и Воскресению? Как если бы с первых страниц книги, отбро сив середину, мы перескочили в самый конец повествования. И действительно — мы практи чески ничего не знаем о жизни Христа в Назарете. Как гово рит апостол Иоанн, «многое и другое сотворил Иисус; но, ес ли бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг» (Ин 21:25). Нам почти ничего не извест но об этих годах жизни Иисуса, но всетаки мы помним один рассказ евангелиста Луки (Лк 2:41–52). Это единственная зарисовка из жизни взрослею щего Христа, на самом деле отражающая не только Его юные годы, но при ближайшем рассмотрении становящаяся как бы иконой — образом чего то очень важного, касающего ся всей Его жизни. Давайте вместе посмотрим на эту «ико ну», задумаемся над ее сутью и затем вернемся к размышлени ям о том, что она дает нашему знанию о Христе. Итак, 12летний Иисус во время посещения Иерусалим ского Храма беседует с нахо дящимися там учеными. И гово 4 рится, что Он внимательно слу шает и задает вопросы. И что ученые мужи удивляются Его мудрости и глубине понимания. Слушая и перенимая знания от лучших умов того времени, Христос подает нам пример от крытости к слушанию и приня тию всего нового. Священник и ученый, Тейяр де Шарден гово рит о том, что Господь приходит к нам, облеченный в красоту мира, которую открывает на ука. И в изучении ее мы оказы ваемся вместе со Христом, слу шающим учителей во Храме. Но ученых мужей впечатли ла не только его способность к усвоению новых знаний, но и задаваемые Им вопросы. В этом отрывке чаще всего видят подтверждение раннего интел лектуального развития мальчи ка Иисуса, но если бы это вы ражалось только в каверзных вопросах, то эти ученые, как, впрочем, и все люди науки, а также все родители гениальных детей, больше бы раздража лись, чем удивлялись: ну, какие тут могут быть еще вопросы? Возможно, вопросы, кото рые приводят к неожиданному «прорыву»? Подобно методу Сократа — слушать и задавать вопросы, тем самым приводя людей к исцелению духа и, как говорил сам Сократ, служа «повитухой» при рождении мыс ли? Тот же метод использует и психиатр, и любой другой «це литель душ» — метод слушания и задавания вопросов. И сколь ким людям, а на самом деле, всем людям нужно, чтобы ктото, кому «не все равно», задал тебе правиль ный вопрос, который откроет в жизни какието новые возможности. Во многом именно это, как мне ка жется, имел в виду о. Александр Шме ман, говоря, что священник — это не человек с какимто особым призвани ем, но живой «вопросительный знак» над всеми призваниями людей. Во прос, свидетельствующий о том, что над нашими закрытыми системами мышления и действий есть чтото большее. «Над» каждым человеком, каждой трудной задачей или неразре шимой проблемой есть действие Свя того Духа, приводимое в реальность с помощью вопроса. Вопроса от кого то, кто услышал и принял… Итак, перед нами «икона» Христа, слушающего и находящего нужный и освобождающий вопрос. И образ этот нам дается в самом начале — на 13м году Его жизни, в начале долгих «потаенных лет» в Назарете, как бы представляя нам все эти годы. Дальше на страницах Евангелия мы видим Иисуса, встречающего и научающего людей. Мы видим, на сколько точно та «икона» являла всю Его жизнь. Он слушает и говорит каждому чтото свое, уникальное: Иисус среди мудрецов в Храме. Паоло Веронезе. 1558. Варфоломею, Петру, самарянке у колодца, богатому юноше, хотевше му достичь совершенства, — каждо му Он уделяет полное внимание и ни на что не похожее слово. Притчи из Его проповедей открывают в каждом слушающем чтото отличное от по нимания других. Как сказал однажды шотландский писатель Джордж Мак дональд, «Господь облекает многое в неопределенные, наводящие на раз мышления формы, не давая чистому разуму ни одного удовлетворитель ного объяснения»... Слушание… Во прошание… Ответ на которое глуб же уровня мысли и предназначен для исцеления конкретного человека и всего мира. Продвигаясь вперед по церковно му календарю, так легко не заметить всю глубину образа Иисуса во Хра ме. Но, как мне кажется, это ключ к пониманию того, Кто такой Иисус во обще. И одна из неудачных сторон всем известного недавнего фильма о Страстях Христовых, конечно, очень мощно дающего понять суть жертвы, которую принес за нас и наше спа сение Господь, именно в том, что, ос танавливаясь на этом уровне, мы не встречаемся ни с Воскресшим Хрис том, Который с нами во все дни до скончания века, ни с Иисусом, живу щим в Назарете. К этому же эффекту может приводить и годичный цикл жизни Церкви, в силу своей вынуж денной «плотности» часто ограничи вающийся просто воспоминанием о смерти и Воскресении. При всей своей важности этот опыт задуман не как конец нашего «богопознания», личного приближе ния ко Христу, но как его начало. Идя к Воскресшему Иисусу, Который все гда с нами, нам также следовало бы и узнать Его как можно ближе во всей Его жизни. Поэтому, в частнос ти, Шарль де Фуко посвятил свою жизнь «подражанию» тем сокрытым годам в Назарете, стараясь соеди нить свою жизнь с жизнью Христа, который в тайне от мира, но уже «спасает» его в каждый миг каждым Своим действием. И я думаю, что эта «икона» слушающего и задающего вопросы 12летнего Отрока в Иеру салимском Храме может открыть нам новое понимание личности нашего Господа и новое понимание нашего призвания как христиан — принимать все с открытостью и находить исцеля ющие вопросы в любви. Перевод с английского Михаила Черняка ТОЧКА ЗРЕНИЯ РАЗМЫШЛЕНИЕ Не удивляйтесь — это письмо наших друзей, принадлежащих к протестантской церкви, не адресовано кому0то конкретному: вам, нам... Оно родилось в глубине их сердец как результат их собственных размышлений о путях современного христианства, а также в процессе непосредственного общения и неформальных бесед на духовные0богословские и практические темы, которые происходили время от времени в различных христианских кругах. У этого письма есть конкретные авторы, но им показалось, что лучше (не из «страха» и не из скромности) не подписывать этот текст своими несколькими именами, т.к. на самом деле под ним могло бы подписаться гораздо больше братьев и сестер, если бы они о нем узнали. Дорогие наши духовные родители! Мы — это те, кто уверовали и стали частью Церкви в последние десятьпятнадцать лет. Когда страна стала открыта для Бога и международных проповедников — многие из нас впервые встретились с Божьим Словом. Мы приходили к Богу в разное время и разными путями. Но нас объединяло отсутствие традиций — мы не выросли и не были воспитаны в христианских семьях. Вера не была принята нами от наших физических роди телей, а зачастую они спасались через нас. Нашими духовными семьями часто становились небольшие группы, где ктото из таких — «без роду, без племени» — брал на себя роль лидера. Многие пасторы нашли тогда свое призва ние, много зародилось церквей… Мы были такими независимыми! Мы чувствовали себя такими современными! Мы были полны тем, что свойствен но подросткам — чувством свободы от авторитетов, чувством превосходства. Для подростков все, кто старше их, безнадежно устарели. Им кажется, что они знают все лучше «предков». Мы росли, будучи уверенными, что мы рождаем Церковь, не понимая, что была и есть Церковь, родившая нас. Церковь, жившая в тесноте преследований советских времен. Вымаливающая Пробуждение, платившая слезами, кровью, жизнью за свободу, которая стала для нас такой естественной. Церковь, со своими традициями, которых мы или не знали и не принимали, или, зная, со временем отвергли. Среди вас были те, кто выстоял в страшных испы таниях, поддерживаемый надеждой, что придут те, кто подхватит их эстафету, и Царство Божье в России широко распространится. Есть среди вас и простые молитвенники, часто — бабушки, тети (и часто — православные), терпеливо молившие ся за своих внуков и племянников. Многие из таких ходатаев уже с Господом. Тем, кто может услышать нас сегодня, мы хотим сказать: мы помним о вас, мы ценим ваш вклад в нашу веру. Мы не хотим оставаться в подростках. Пришло время взрослеть. Бог ждет от нас зрелости. Зрелость умеет це нить, благодарить и просить прощения. Каждый из нас хочет сказать каждому, кто сделал хоть какойто вклад в на ше спасение: мы благодарны вам, мы любим вас, мы просим прощения за всякую гордость и неблагодарность, не понимание, что вы наши духовные корни. Мы нуждаемся в вас, мы ценим вас и хотим учиться у вас. Мы хотим пре возносить не свои отличия и особенности, а превозносить единство с вами во Христе. Дороги наши отцы! Мы обращаем к вам наши сердца. Обратите свои — к нам! Примите нас! Признайте нас! Мы — ваши дети. Мы можем не так верить, молиться или поклоняться. Но мы — часть той же Церкви, к которой принадлежите вы. Церкви, которую Господь готовит к встрече с Собой. В наших семьях и церквах растут дети. И мы не хотим потерять их или отдалиться от них. Мы хотим, чтобы они признавали нас как своих духовных родителей. Давайте откроемся действию Господа, Который так ждет, чтобы сердца отцов и детей (и духовных, и физических) в Его Семье совершенно обратились друг к другу. Он начинает мощно двигать Свою Церковь к единству. Мы так хо тим участвовать в этом движении… 6 К ВОПРОСУ О НЕОФИТАХ В ПРАВОСЛАВИИ И БОЛЕЗНИ КОНФЕССИОНАЛИЗМА ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА С падением коммунистической диктатуры в России произошли серь езные изменения, касающиеся духов ной жизни общества. Плодами семи десятитрехлетнего господства идеоло гии «воинствующего атеизма» стали нигилизм, озлобленность и духовный вакуум. Но внутренняя религиозность, имманентно присущая душе каждого человека, в условиях духовного кризи са начала проявляться с необычайной силой. Россия снова пришла к тому, что предыдущие поколения сознатель но разрушали. И сегодня в поисках Бога к вере Христовой приходит все больше и больше людей — недавних атеистов, представителей различных слоев общества. Казалось бы, нужно радоваться, что международное хрис тианское братство сегодня пополня ется за счет неофитов (новообращен ных — прим. ред.) в России. Однако сейчас для Церкви наступила пора не меньших испытаний, чем во времена господства безбожия. Атеисты попро сту отрицали Бога и боролись с самой идеей Его существования. Сегодня же положение дел иное. Многие, уже в зрелом возрасте принявшие Таинство Святого Крещения и объявившие себя православными христианами, вряд ли продвинулись хоть на ступеньку ближе к Богу, чем их неверующие собратия. В чем же дело? Эти люди соблюдают все обряды, посты, непосредственно принимают участие в евхаристичес кой жизни и Таинствах Церкви. Но все же их нельзя назвать настоящими хри стианами в высоком значении этого слова. Нередко даже образованные лю ди, недавно пришедшие в Церковь, впадают в совершенно не допусти мую для современного человека крайность. Они полностью отрека ются от своего образования, от по лученных прежде научных знаний, от светской культуры и искусства. Циви лизованное общество им представ ляется как «царство сатаны», и спа сение, по их мнению, возможно толь ко путем полного отречения от этого мира. В этой связи нередко наблюда ются попытки восстановления нацио нальнобытового уклада XV–XVII вв., но поскольку практически это реали зовать невозможно, остается, якобы, одинединственный путь — уход в уз коконфессиональное Православие посредством аскезы. Безусловно, никто не станет отри цать, что духовные подвиги старцев, отшельников, монашествующих — есть один из испытанных путей стя жания Духа Святого (вспомним хотя бы глубоко чтимых во всем христи анском мире преподобных Антония и Пахомия Великого, Антония и Фе одосия Печерских, преподобного Серафима Саровского и др.). Но эти христианские подвижники не за бывали о главном — они, руководст вуясь, в первую очередь, Словом Божьим, умели любить людей и про щать все врагам своим. А что же мы видим среди наших неофитов? Вместо смирения — гор дыня, вместо любви к ближнему — ненависть, вместо евангельского взгляда на жизнь — попытка подме нить его «преданиями старцев». Некоторые доходят до такого абсурда, что считают все средства массовой информации «бесовски ми», всякое искусство (за исключе нием традиционнокультового) «демоническим», всякие научные гипотезы еретическими и т.п. Сами они по нескольку часов читают мо литвенные правила, соблюдают строгий пост, кладут земные по клоны и, одновременно, кипят фа натической ненавистью ко всем иноверцам и инославным. Согласно «теориям» подобного рода неофитов, очень скоро наступит 7 «конец света» — так предрекают их «пророки», «старцы» и «старицы». А во всех бедах, постигших Россию, ви новаты... евреи, которые из «богоизб ранного» народа превратились в на род «проклятый». Они готовят прише ствие Антихриста, который непремен но будет Израильским царем. Все прочие христиане — католи ки, протестанты и даже православ ные, мыслящие в чемто иначе, — продались Антихристу. И единствен но в традиционноконсервативных формах православной жизни, к то му же аскетической, можно увидеть истинную Церковь Христову. В чем же корень этих откровенно нездоровых убеждений ряда «ново обращенных», которые своим «при мером» порочат звание православ ного христианина? Дело в том,что болезненная опухоль человеконена вистничества, развивающаяся в по стоктябрьский период, дала метаста зы в душах людей. Коммунистическая мораль призывала верить в «лучшее будущее», поклоняться лидерам пар тий и правительства и ненавидеть врагов «нового мира». Что же про изошло теперь? Объект веры изме нился, но характер ее «исповедания» остался прежним — «ненавидь врага своего». Значит, надо найти этого врага. Им считается любой инослав ный, иноверец или человек нерус ской национальности. Причем это те чение в Русской Православной Церкви приняло сегодня массовый характер во многих монастырях, их подворьях и «русских глубинках» — приходах СевероЗападной и Цент ральной России. Но тогда законо мерно возникает вопрос: а вправе ли христианин ненавидеть? Ведь именно христианство является по су ти единственным вероучением, крае угольным камнем которого являются слова: «Кто не любит, тот не познал ЖИЗНЬ ЦЕРКВИ СЕГОДНЯ Бога, потому что Бог есть Любовь». (1 Ин 4:8). Создается впечатление, что эти люди невнимательно читали Святое Евангелие. Это касается и их отноше ния к еврейскому народу. В Послании св. ап. Павла к Римлянам ясно указы вается, что неприятие богоизбранным народом Мессии (т.е. отпадение Из раиля) произошло исключительно по воле Божьей, чтобы открыть дорогу в Церковь Христову язычникам (Рим 11:5). Далее цитируем: «Итак, весь Израиль спасется» (Рим 11:26). «Ибо всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать» (11:32). Таким образом, дело спасения всего Израиля есть дело Божье, а не человеческое; каким же путем со вершится это спасение — тайна, не доступная нашему разумению. От рицать это — значит отрицать Слово Божье. Что касается эсхатологических настроений неофитов, заявляющих о близком «конце света», — они яв ляются следствием опять жетаки му дрований человеческих, ибо в Свя щенном Писании сказано: «О дне же том или часе никто не знает — ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» (Мк 13:32). Конфессионализм также противо речит евангельской истине. В Еванге лии нигде нет указания на то, что Хри стос, создавая Церковь Свою (Мф 16:16), принял смерть на кресте не во имя спасения всех, а только за при надлежащих к какойлибо «церков ной организации». Какое же пред ставление о любви Божьей могут иметь те, кто утверждает, что Господь признает только один «тип» конфесси ональности?! Глава Церкви есть Христос, Цер ковь есть Тело Христово, и, несмотря на конфессиональные различия, она остается единой в главном: в безуслов ном признании Иисуса Христа вопло щенным Словом Божьим посредством действия в ней Духа Святого, ибо «ни кто не может назвать Иисуса Господом как только Духом Святым» (1 Кор 2:3). Католики, православные и протес танты имеют по сути одно и то же Credo — НикеоЦареградский Сим вол веры, исповедуют единое Креще ние и совершают великое Таинство Евхаристии. Разделенноcть христиан во внешних проявлениях церковной жизни есть следствие человечес кой греховности, различного пони мания воли Божьей о Церкви. А ведь, по сути дела, величайшим пре имуществом именно богооткровен ной христианской религии является ее вселенский характер! Иисус ска зал своим ученикам: «Идите, научи те все народы, крестя их во имя От ца и Сына и Святого Духа» (Мф 26:19). Кроме того, необходимо по нимать, что спасение невозможно «заработать» или «заслужить». Как акт объективный спасение было со вершено Богом через пришествие в мир, крестную смерть и воскресе ние Богочеловека, отдавшего Себя в жертву за грехи всего человечест ва. Однако субъективно спасение зависит от принятия каждым челове ком этого Божьего Дара и усвоение его плодов через веру, ибо «... чело век оправдывается не делами Зако на, а только верою в Иисуса Хрис та» (Гал 2:16). Представители любой христианской конфессии имеют рав ные возможности спасения. Но там, где нет любви к ближнему, там нет и любви к Богу (1 Ин 4:21), а значит, нет и спасения, как бы строго ни со блюдалась буква и внешняя сторо на культового законничества. Кроме того, если обратиться к ис токам христианства, то на сегодняш ний день все существующие вероис поведания представляют собой бо лее или менее ярко выраженные его искажения. Например, православ ные, обвиняя католиков в добавлении к НикеоЦареградскому Символу ве ры слова «filioque» забывают, что са ми заменили в нем слова «кафоличес кая» Церковь на «соборная», хотя эти два понятия отнюдь не являются сино нимами. Ко всему прочему, этой за меной со стороны православных бы ло нарушено 7е правило Третьего Вселенского Собора — о недопусти мости изменений в Символе веры. 8 Безусловно, каждое христианское вероисповедание имеет какието свои положительные особенности. И христианское единство достижимо лишь на основе сохранения преемст венности от древней неразделенной Церкви, путем изучения и принятия во внимание этих особенностей, с уче том специфики и духовных потребно стей современного общества. Противники экуменического дви жения пытаются обвинить его сто ронников в синкретизме, желании создать «искусственную церковь» (Серафим Роуз и др.). Но подобные утверждения беспочвенны, ибо ни о каком искусственном объединении речь не идет. На нынешнем этапе экумены наиболее оптимальной яв ляется позиция христианского плю рализма: сохранение различных те чений в христианстве, объединенных духовно на основе искреннего слу жения Богу, открытости к людям, и внутренне — сокровенной любви во Христе Иисусе. На смену болезни конфессионализма должны прийти взаимопонимание и совместная мис сионерская деятельность. В корне не правы те, кто смотрит на западных проповедников, приезжающих в Рос сию, как на врагов. Цель их миссии — охватить проповедью Истины Хрис товой как можно большее количест во людей, которые или вообще даже не открывали Евангелие, или имеют о Христе Спасителе весьма смутные представления. Проповеди ведутся простым, ясным языком, что тоже не маловажно для понимания и воспри ятия людей нецерковных. Что касается Православной Церкви, то ее благодатное духовное воздействие на многих людей также неоспоримо. Интерес к ней сегодня возрастает не только в России, но и на Западе. Однако Православной Церкви необходимо серьезное оздо ровление, чтобы уже зародившаяся в ней болезнь узконационального кон фессионализма не подточила ее из нутри. Православные пастыри долж ны, в конце концов, отойти от кон серватизма и проповедовать Слово Божье современным, понятным всем языком, не считая ниже своего досто инства иногда выходить за пределы храма. Ярким примером того, каким должен быть православный священ ник в наше время, явилась деятель ность безвременно ушедшего от нас протоиерея Александра Меня. Он не ждал, пока к нему придут люди, а по примеру Господа нашего Иисуса Христа сам шел в мир. Писал историкобогословские книги, читал множество лекций, выступал на ра дио и по телевидению, и говорил так, что каждый, начиная от неграмотной старушки и кончая ученым, кандида том или доктором наук, понимал его и не мог остаться равнодушным по сле встречи с ним. Личным примером своей праведной жизни и неутоми мым трудом совершал он свое поис тине апостольское служение. И люди, которых он привел к Богу, остава лись душевно здоровыми, современ ными людьми, чуждыми фанатизма и умеющими любить своих братьев и сестер независимо от их конфессио нальной принадлежности. Мы живем в начале третьего ты сячелетия по Р.Х., и очевидной неле постью было бы забыть об этом, мечтая об образе жизни средневе ковой Руси. Христианином может стать каждый из нас, независимо от уровня образования, способностей и профессии. Главная же задача христиан всех вероисповеданий — научиться любить друг друга, ува жать убеждения друг друга, и вместе с тем стараться глубже понять Тайну действия Духа Святого в Церкви. Это, в конце концов, должно при вести к единому для всех пониманию Истины во Христе. Тогда на смену от чужденности и разделенности, воз никшей между христианами против воли Божьей, придет истинное воз рождение Вселенской Церкви Хрис товой, члены которой будут жить в духе любви и взаимной ответствен ности в деле служения Богу и людям. Будем надеяться, что по милости Божьей не близкое пришествие Анти христа и «конец света», а эпоха рас цвета вселенского христианства ожи дает нас уже в недалеком будущем. В ХРИСТИАНСКОЙ ЖИЗНИ НУЖНЫ УСИЛИЯ Беседа с о. Александром Борисовым 20 февраля 2006 г. Карина Черняк. Отец Алек сандр, многим нашим читателям ин тересно, какой Вам видится сего дняшняя жизнь Вашего прихода свв. бессребреников Космы и Дамиана — ведь приход существует уже около 15 лет. Какова роль молодежи в прихо де, в Церкви? Среди Ваших прихо жан много молодых, причем немало среди этих молодых членов прихода тех, кто в приходе с самого его нача ла. Они были тогда совсем маленьки ми, а когдато, быть может, их роди тели приносили на руках, а теперь они взрослые и уже вполне самосто ятельные и активные прихожане. Очень ведь интересно, как растет Церковь, как растет приход, как про исходит смена поколений, не так ли? О. Александр. Довольно трудно отследить, что с ними происходит. Действительно, эти маленькие мальчи ки и девочки сами становятся родите лями, и это очень радостно, и конечно, очень интересно, каким будет это пер вое поколение свободных христиан, которые родились в верующих семьях, и, в общемто, практически уже с мла денчества, со школьных лет, с началь ных классов, живут в обстановке рели гиозной свободы. Потому что действи тельно, я это многократно уже гово рил, сейчас у нас в России, пожалуй, самые благоприятные условия для то го, чтобы быть христианином: церкви открыты, быть верующим не стыдно, а наоборот, даже престижно, море ре лигиозной литературы — Библия, Евангелие, можно сказать, продаются на всех углах (во всяком случае, в Москве, ну и, в общем, в провинции). Конечно, интересно, каким будет это поколение христиан. Но отрадно и то, что все время приходят новые люди. Правда, у меня такое впечатле 9 ние, что задерживается немного. По тому что приходят, по большей части, с какимито тяжелейшими жизненны ми проблемами: муж ушел, сын за пил, ктото скоропостижно умер, кто то давно собирался прийти и наконец пришел. Практически бывает так, что на исповеди, которые я провожу уже пятнадцать лет по пятницам вечером (имея в виду, что это конец рабочей недели, и люди могут прийти, т.к. это время у них достаточно свободное), вот последние годдва за каждой та кой исповедью десятьпятнадцать, а то и двадцать человек — те, кто при ходят впервые. Я не могу сказать, что они все остаются в приходе, но, во всяком случае, я пытаюсь чтото им рассказать, сразу же даю список на чальной литературы, приглашение на катехизацию — предлагаю все, что человеку может облегчить первые шаги в Церкви. И, конечно, видно, что для многих наших прихожан Церковь действительно стала родным домом. Мне всегда радостно слышать от лю дей отзывы, что здесь иная атмосфе ра, чем в некоторых других храмах, нет никакой грубости, замечаний, одергиваний. Это хорошо, и, в об щемто, я всегда это воспринимаю, как какоето непрерывное чудо: то, что храмы открыты, и, в частности, наш храм, что люди могут приходить, исповедовать свою веру, трудиться для Господа, для своих ближних — было бы только желание. Ну, а вот это желание не у всех есть. К.Ч. А почему, как Вам кажется? Что, люди приходят, главным обра зом, для решения своих проблем? О.А. Скорее, потому, что церков ная жизнь требует времени, требует нравственных усилий, как всякое се рьезное дело. У людей не всегда хва тает решимости чемто жертвовать, и прежде всего — своим временем. Легко заметить, что всякие неле пые приметы, типа стучать по дереву, плеваться вправовлево, — они мгно венно схватываются и живут, никуда не исчезают. Понятно, что это проис ходит потому, что это не требует ни каких нравственных усилий. Постучал по дереву — хуже не будет, а так, как бы соотнеслись с какойто там «выше стоящей организацией». А в христи анской жизни нужны усилия, нужно вхождение в эту жизнь, в это сложное духовное и культурное пространство. И я думаю, что проблема не столько в церковнославянском языке, как это иногда кажется; конечно, русифика ция богослужения или чтение Еванге лия порусски, — это многим облегчи ло бы понимание, но главное не это всетаки. Это не такое серьезное препятствие. Я все время вспоминаю о. Александра Меня, который служил поцерковнославянски, и Евангелие читал поцерковнославянски, и, тем не менее, народ к нему шел и шел благодаря его удивительной личнос ти. Самое главное всетаки — это встреча с человеком, который несет в себе Христа людям. Это самое глав ное. А эти внешние формы — они мо гут мешать, могут помогать, но всета ки это играет второстепенную роль. К.Ч. Наш приход, мне кажется, отличается не только вот этой доброй атмосферой, тем, что здесь не одер гивают, но и тем, что между многими, почти всеми, членами прихода суще ствуют давние связи, что люди знают проблемы друг друга, помогают в их разрешении, молятся друг о друге. Не просто приходят на богослужение, может быть, даже знают друг друга в лицо, но вот, служба закончилась — и все. А в Вашем приходе между людь ми есть реальные связи, отношения. И, кроме того, вся приходская атмо сфера способствует тому, чтобы и но вопришедшие люди включались в глу бокую регулярную жизнь в Церкви. О.А. Да. В приходе есть то, что можно назвать здоровой творчес кой атмосферой. Слава Богу. Конечно, хорошо, что у нас много молодых семей, особенно приятно, что многие из них — это те, кто вы рос в приходе. Но насколько они бу дут успешны, прочны, — неизвестно. Не все так хорошо, как хотелось бы, есть у нас и проблемы, конечно. К.Ч. К большому огорчению, есть и печальные случаи. Конечно, какие то проблемы, напряжения в семьях это бывает, это нормально. Требует ся взаимная притирка, уступчивость. Но есть ведь и супружеские пары, молодые и не только, которые не су мели выдержать эти напряжения. Есть ведь уже и разводы, не так ли? О.А. Да, к сожалению, даже цер ковные, венчаные семейные пары иногда распадаются. К.Ч. В чем же причина? Эгоизм, неглубокая воцерковленность? О.А. Нет, я даже думаю, дело не в этом. Думаю, чаще это возникаю щий страстный дух привязанности к комуто, желание того, что называ ется «горячей человеческой» любо вью. Когда такой соблазн возника ет, то люди жертвуют многолетними отношениями, благополучием и нормальным развитием детей и т.д. К.Ч. И потом быстро кончается. О.А. Неизвестно, кончается — не кончается, но чаще причина именно в этом, что людям кажется: вот, нако нецто… Наибольшая опасность в этом: когда люди привыкают друг к другу, когда не проводят вместе вре 10 мя, мало видятся друг с другом. Есте ственно, если человек работает в банке, восемь часов проводит на ра боте и с какойнибудь симпатичной коллегой он общается гораздо боль ше по времени, чем со своей женой. Свою коллегу он видит все время та кой праздничной, выигрышной. А се мья — это уже такое обычное, при вычное, бытовое, потускневшее. Вот этому надо всячески противостоять. И для этого есть очень простое средст во — проводить вместе больше вре мени. Просто волевым решением — выделять «родительские дни». К.Ч. Но и, наверное, совместное причастие, совместное переживание основных церковных праздников — то, что растит эти отношения? О.А. Я всегда говорю, что совме стный религиозный путь — это самое прочное основание, самый прочный фундамент для семейной жизни. А вот когда получаются какието перекосы, какието серьезные увлечения поми мо семьи — это всегда уже чревато, и поэтому мы должны здесь быть начеку. К.Ч. А могут быть какието кон сультации священника, психолога? О.А. В нашем приходе есть заня тия с семейными парами Ариадны Ардашниковой, движение общения семейных пар — «Кана». Я думаю, такие вещи должны создаваться спонтанно, сами. То, что оказывается жизнеспособным — значит, хорошо, значит, люди получают в этих обще ниях реальную жизненную поддерж ку. Священники, конечно, об этом го ворят уже по необходимости, индиви дуально для каждой семьи, для каж дого отдельного случая, и священник, конечно, уже както реагирует исхо дя из ситуации данной семьи. Но важ нее не терапия уже возникших про блем, а профилактика — образ жиз ни, укрепляющий и углубляющий хо рошие взаимоотношения супругов. Есть много хороших книг христиан ских психологов на эти темы. К.Ч. Но это все уже для семей с проблемами, а вот так, чтобы эти проблемы не возникали… О.А. Как я уже сказал, чтобы они не возникали, нужна «профилакти ка» — ставятся заранее какието задачи, как надо строить отноше ния. Но в отношении психологичес кой литературы надо очень четко различать, чтобы это были именно христианские психологи. Потому что все остальные могут увести в та кие дебри, что не выбраться! Психология — это инструмент, и если этот инструмент находится в ру ках недобросовестного человека, и вообще не христианина, неверующе го, то он может увести от Бога и при нести больше вреда, чем пользы. К.Ч. Но и решать семейные про блемы только через психологов бы ло бы неправильно. О.А. Конечно, но поскольку тут идет речь о свойствах нашей души, то психология, как наука о душе, здесь помогает. Но ясно, что здесь должен быть именно комплексный подход. К.Ч. И главное, мне кажется, — это наличие дружеской, здоровой атмосферы в самом приходе, куда можно прийти и поделиться пробле мами, чтобы о тебе помолились, чтобы было доверие. О.А. Да, да. Чтобы была некая среда, где семья, молодая семья могла бы себя чувствовать комфорт но. Не «ненужными», «лишними», но именно как дома. И свою ответст венность тоже бы ощущала. Поэтому я всегда говорю во вре мя венчания, что семья ваша — это не только ваше личное дело, это де ло общества нашего, его клеточка, клеточка огромного человеческого организма. Если здоровы клеточки, то здоров и организм. И Церковь прославляется в хороших, удачных семьях. И наоборот, если одна кле точка больная, то все тело больно. Так что помните, что, созидая свою семью, вы созидаете, в какомто смысле, Церковь и общество. К.Ч. Я, конечно, понимаю, что нет статистики, но сколько венчаний примерно в год в нашем храме? 11 О.А. У нас немного, гдето по рядка шестидесяти. К.Ч. Это, если считать за пятнад цать лет, то получается порядка ты сячи? О.А. Ну, наверное… К.Ч. Тысяча пар! Это же потряса юще, даже если не все они регуляр но участвуют в церковных богослу жениях, — это очень весомый кусок в жизни нашего города! Тысяча чело век, или две тысячи, могут сильно по влиять и на людей вокруг. Ведь семья распространяет вокруг себя ту атмо сферу, которой она сама живет в приходе и которой напитывается. О.А. Да, вот это очень важно, я не раз говорил об этом в проповедях — о том, что для нас всегда должен быть вопрос, кто на кого влияет: мы на общество, или общество на нас. Наше общество похоже сейчас на того самого блудного сына. Он ухватил свою часть имения (в основ ном, бывшие комсомольскопартий ные руководители), и с этим имением уходит «на сторону далече», живя блудно. Действительно, те, кто ока зался у этих богатств, расточают их, живя блудно. Потому что, когда мы слышим сообщение в газетах о неко ем «новом русском», который только на чай на завтраке в Монако дал де сять тысяч долларов, то представля ем, какая идет жизнь. Это на фоне нищенских зарплат в провинции, это на фоне бездомных людей в Москве и в других местах! Конечно, эти соци альные контрасты ужасны. Как гово рил Сергей Адамович Ковалев, «все, что нам говорили про социализм, оказалось неправдой; но все, что нам говорили про капитализм, ока залось правдой». И поэтому очень важно, чтобы мы осознавали, что действительно наше общество про матывает все, живя блудно, все свои ресурсы, в том числе и природные. К.Ч. Семьдесят лет советского строя могли очень многих образу мить, и уже Господь сотворил чудо — снял те оковы, в которых мы были, а мы сейчас продолжаем «проматы вать состояние». О. А. С другой стороны, я должен сказать, что последнее время я очень часто вспоминаю слова о. А. Меня, сказанные на одной лекции, что на ша страна понесла такой урон в смысле человеческих жизней: и граж данская война, и коллективизация, и Великая Отечественная война, и ре прессии — что понадобится несколь ко поколений, чтобы восстановить этот потенциал. Поэтому мы сейчас находимся в начале восстановления нормального населения страны. То, что происходит в армии, милиции, в больницах и т.д. — это отражение на шего общества. Общество в целом выходит из такого ненормального со стояния — потому что состояние страны, где господствовал государст венный атеизм, — это состояние, не нормальное для человека, и естест венно, что плодами этого «дерева» не могут быть работящие, совестливые, честные, добросовестные люди. Пло ды — это то, что мы имеем: коррупция на всех уровнях, страшная дедовщина в армии, безответственность мили ции, преступность — вот то, что вы ви дите. Всякий раз, когда мы сидим у те левизора и смотрим какойнибудь де тектив, мы в этом соучаствуем. Всякий раз, когда мы выключаем его, гово рим: «Я это смотреть не буду», — мы этому противостоим. Всякий раз, ког да мы сидим во всяких порнографиче ских сайтах в Интернете или употреб ляем матерные слова в нашей речи — мы тоже соучаствуем в этом духе блу да, который захватывает общество. А когда мы этого не делаем — мы этому противостоим. Поэтому и весь вопрос в том, чтобы нам, будучи в мире, пра вильно понимать эти слова: «Не люби те мира, ни того, что в мире». Любовь к миру, к этому падшему, есть вражда против Бога. Речь не идет о природе, о прекрасном творении, а именно о падшем человеческом мире. Мир во круг нас — это прекрасная иллюстра ция, какой мир не нужно любить. Мир, который заполнен казино, ноч ными барами со стриптизом, клубами гомосексуалистов, и т.д. Вот этому ми ру, конечно, мы должны противосто ять. Помня, конечно, что наша война «не против плоти и крови», а против этих духовных влияний, которые захва тывают людей и обманывают, будто на этом пути они найдут счастье, инте ресную жизнь и все прочее. Так что нам есть, что делать. К.Ч. Про мир «там» — это понят но, но ведь граница между миром и Церковью не жесткая, это ведь не «железный занавес»? О.А. Конечно, конечно. К.Ч. Поэтому как вот растить де тей, чтобы дети понимали, что это — зло? Детям хочется на ночную дис 12 котеку (и детям христиан в том чис ле), и ктото уверяет, что это — нор мально! И их это привлекает! О.А. Как говорил о. Александр Мень, что если бы грех не был при влекателен, то человек бы не грешил. К.Ч. Что можно детям разрешать, а что нет? Ведь есть люди состоятель ные, которым хочется своим детям позволить какието светские развле чения. А где мера того, когда это еще хорошо, а когда уже плохо? О.А. Мера должна быть четкой, и это духовная работа каждого дня — вот это различение. Я всегда говорю во время крес тин, что за крещением должно по следовать христианское воспитание, потому что сейчас ребенка надо не просто накормить, одетьобуть, дать ему образование, а дать нравствен ные ориентиры. Причем ориентиры, которые были бы именно для него привлекательны. Не как директива, спущенная сверху, от родителей, а именно как, действительно, свиде тельство о наличии двух путей: пути жизни и пути смерти. К.Ч. И очень важно, чтобы были такие примеры, чтобы молодые лю ди могли видеть людей, живущих так, и чтобы эти люди были для них, в ка комто смысле, лидерами, чтобы на них можно было ориентироваться. Да, мы можем сказать: есть отец Александр Мень, владыка Антоний, но и среди наших прихожан навер няка есть те, на кого молодые могут ориентироваться. О.А. Ну, это не так всегда замет но, но пример наших современных святых в этом отношении необычайно важен: их книги, какието видео, ау диоматериалы, которые имеются, — потому что это всегда может захва тить одну из какихто таких струнок, которые не доступны для наших нота ций, наставлений, требований и т.д. Так что в этом отношении нам всегда предстоит такая кропотливая повсед невная работа, которая должна быть пронизана молитвой и смирением, смирением перед Богом, перед ситу ацией: понимать, что это не просто потому, что «я хочу», а это Господь хо чет. Чтобы мне не быть для Него пре пятствием, чтобы быть проводником Духа Божия, действительного счастья, действительной красоты. В каждом случае это будет чтото разное. Прежде всего, это — красота, куль тура, общение, встреча с живыми людьми, — вот это очень важно. И, конечно, важно, чтобы был круг хрис тианского общения. Всякого рода фе стивали, встречи, лагеря детские и молодежные. Тэзе — это прекрасный пример того, как эта работа может идти. Это модель для многих стран. К.Ч. Мечта многих молодых в на шей стране — чтобы у нас появи лось чтото похожее на Тэзе, мечта и молитва. О.А. Да, ну пока еще, наверное, рано. Хотя какиенибудь «микротэзе» уже могут и появиться — кто знает. К.Ч. Ну, я думаю, что те пятнад цатьдвадцать лет, что наша Цер ковь выходит изпод советского ига, еще не большой срок. Можно наде яться, что дальше эти процессы пой дут быстрее. О. А. Конечно, самое важное — искать более эффективные пути, эф фективные направления приложе ния наших сил. К.Ч. Про социальную работу в этом плане понятно — это дело доб рое, нужное, ну, а кроме этого, в чем Вы видите эти пути, отец Александр? О.А. Я уже говорил, что в созда нии этой атмосферы, в создании своего христианского социума. К.Ч. Понятно. Этот христианский социум отделен от остального мира, т.е. христиане живут отдельной жиз нью? О.А. Христиане живут в мире, но они не от мира. Мы имеем «двойное гражданство», но отечество наше на небесах. Важно, чтобы были эти об щения, для людей очень важно чувст во локтя, как говорится, чувство пле ча, чтобы «быть своим». И разного рода общения, встречи, взаимопони мание — это очень важно. Даже если это будут небольшие группы, и чтобы были фестивали, музыкальные, всяче ские, — чтобы у человека была своя христианская среда. К.Ч. Я на этом заострила внима ние, потому что встречала немало христиан, которые после своего крещения, воцерковления, как бы порывают со своим прежним кругом общения. Правильно ли это? О.А. Я думаю, что это неизбеж но, и мне кажется, что в этом нет ни чего плохого. Я часто людям говорю: «У вас по явятся новые друзья, а со старыми может дистанция увеличиться». Это не значит, что с ними немедленно надо расстаться, но возможны ка кието изменения в этих отношениях, так как человек будет уже смотреть другие телевизионные передачи, другие книги читать. 13 К.Ч. Но всетаки мы работаем с людьми, учимся с людьми, и смот реть на них волком мы не должны, и свысока тем более! О.А. Ни в коем случае, конечно, но вспомним слова Господа о том, что Он принес не мир, но меч, — т.е. отделение того, что не сочетает ся с нашим христианством. К.Ч. Да, понятно, что молодые христиане в различные аморальные сообщества не пойдут, не впишутся, но есть при всем при том в обществе довольно много здоровых молодых людей (или не молодых), с которыми, наверное, общение и будет мисси ей. Необязательно даже непремен но говорить о Боге: жить, и рабо тать, и учиться, и свидетельствовать о своей жизни — это ведь так важно! О.А. Да, но и не упускать случая говорить о Боге тоже. К.Ч. Большое спасибо Вам, отец Александр, что Вы нашли время для этой беседы. Спасибо также за Ва шу постоянную поддержку нашей работы с молодежью и нашего ма ленького журнала. О. А. Спасибо и вам тоже за ва шу многолетнюю работу, которая, я думаю, приносит хорошие плоды и является замечательной иллюстра цией того, куда могут направлять си лы верующие люди. СЕМЬЯ — МАЛАЯ ЦЕРКОВЬ Логика разлук ТАТЬЯНА СТАРОКАДОМСКАЯ Мне даже страшно немного пи сать на эту тему: кто я такая, чтобы говорить о чужих проблемах, чужих решениях? Возможно, ктото уверен, что его брачный союз может проти востоять любым искушениям. Может быть, ктото может сказать: «Это — не про меня, уж ято знаю, как надо жить в браке». Я, честно, — не знаю. И поэтому я могу только свидетельст вовать немного о своей жизни и рас сказать — только рассказать, не на учить, избави Бог! — о том опыте расставаний, с которым и я соприка салась. Пусть это будет как картина, которую можно увидеть и пройти ми мо, а может быть — остановиться, посмотреть, почувствовать: вдруг чтото да отзовется внутри. За то время, пока мы женаты (а это почти пятнадцать лет), почти все наши прежние, нецерковные друзья прошли через разводы. Церковные браки оказались куда более стой кими: если вне Церкви, по нашей, домашней статистике, 80% москов ских браков закончились разводом, то среди венчанных браков этот расклад прямо противоположный: девять из десяти пар пока, во вся ком случае, сохраняют семью. Мой муж, куда более активный человек, чем я, всякий раз пытается «разговаривать» со своими друзья ми, собирающимися разводиться. Несмотря на то, что ни разу угово ры его не увенчались какимлибо успехом и не привели к изменению принятого решения, он продолжает убеждать, ведомый не столько здра вым смыслом, сколько неотступным желанием действовать, не оста 14 ваться равнодушным к случившему ся. Для нас смерть каждой семьи — это и смерть отношений: еще вчера были вместе наши друзья Саша и Маша, у них был дом, куда мы при ходили в гости… А теперь — дома нет; если зовешь в гости Сашу, то нельзя приглашать Машу, а как без нее, ведь мы подруги… Почему же они расстаются? Они говорят: «С ним тяжело. Меня все достало». «Это он кажется таким добронравным семьянином, а на самом деле…» Но я заметила такую вещь: Саша, от которого Маша ре шила уйти, почти не отличается от того Саши, за которого когдато она выходила замуж. Он практичес ки не изменился. Он такой же беза лаберный (или такой же зануда), он так же мало зарабатывает (или так же занят работой). Маша, которую решил Саша покинуть, так же «пи лит» его, как и в первые годы их сов местной жизни. Раньше нас умиляло то, как это они уживаются вместе, и как всетаки у них классно, и какой у них ребенок — одновременно похо жий и на Сашу, и на Машу… Они не изменились. Изменились их отноше ния, и то, что раньше было терпи мым, приемлемым, даже милым — раздражает их и мешает жить. Очень часто эти ощущения приходят вместе с родившимся новым чувст вом. Появилась новая любовь — и сразу стало ясно, в какой же клетке я жил до сих пор. Одна из моих подруг говорит: «Любовь убить нельзя». Она повто ряет эти слова, как мантру. У нее муж и двое детей. Тот, кого она встретила, тоже женат. Она, види мо, — не первое его увлечение, он творческий человек, психолог. «Лю бовь убить нельзя». Другая моя знакомая давно на ходится в «гражданском браке» с человеком, имеющим собственную семью. Когда они только познако мились и стали встречаться, она сказала мне: «Понимаешь, это — жизнь». Ее глаза сияют. Для нее то, что происходит, — жизнь, она чувст вует себя счастливой, и эйфория счастья говорит ей: «Все в порядке, все счастливы. Ты счастлива, он счастлив, потому что любит тебя. Его жена… Она тоже должна найти возможность стать счастливой. Ведь это так просто!» Влюбленному человеку все ка жется простым и ясным. Расстава ясь с женой и двумя детьми, уходя к совсем юной девушке, один наш знакомый говорил: «Я не отказыва юсь от детей. Я убежден, что дети могут быть счастливы только тогда, когда счастливы их родители. Я на шел способ стать счастливым. И моя жена тоже может быть счастли ва, ей надо найти свой путь. Вот и все». Все так просто… Ей только на до найти свой путь… Другой молодой человек, кото рого я знаю, объяснял свой уход так: «Здесь я уже ничего не могу из менить. Я не могу изменить качество жизни моей жены. А там… Там у ме ня есть возможность создать чтото новое». Все так. У его жены не то качество жизни, а он всего лишь хо чет построить нечто новое. Если расстается церковная па ра, объяснения требуют большей логической устойчивости, так как приходится волейневолей доказы вать и самому себе некоторую не совместимость ценностей и собы тий. А себя убедить труднее. «Нашу ситуацию нельзя мерить обычными мерками. Наша семья вообще не была семьей. И ее (его) семья тоже не была семьей. Кто во обще сказал, что Бог благословил наши семьи? Мы его заставили сде лать это. Мы только сейчас с ним (с ней) можем создать настоящую се мью». И дальше — знакомое: «А лю бовь убить нельзя». Действительно, кто сказал, что та семья, что была раньше, — на стоящая? Все, что было раньше, ка жется ненастоящим, зыбким, словно во сне. Вот то, что теперь — это ис тинное… Что мне сказать? Может, и так. Я только расскажу о своем собствен ном опыте — ребенка, выросшего в семье, которая развалилась. Она распалась, правда, доволь но рано: мои родители расстались, не прожив вместе и пяти лет. Но для меня это было очень долгое время, потому что я в это время родилась, росла, и я не знала, что это не на стоящая семья. Жили они, как я теперь пони маю, «не очень»: отец слишком лю бил командировки, моя мама была красивой женщиной и любила вни мание, а бабушка, мама отца, — обожала сына и ужасно ревновала его к невестке. Но это были мои мама, папа и бабушка, и то время, когда мы жили вместе, я помню до сих пор. Потом родители расстались (инициатором была мама). Мама хотела быстро выйти замуж, но бы ла слишком привередлива, и так и не встретила своего принца. Отец нашел женщину, которая терпела его отлучки, сидела с детьми и на ладила отношения с бабушкой. Мы с бабушкой обожали друг друга, но виделись редко. После смерти бабушки контакты с отцом у меня прекратились вооб ще. Я знала, что гдето он есть, но какой он, как выглядит, какие у него руки — забыла. Он жил своей жиз нью. Однажды, уже в возрасте двадцати лет, я прочла, что для ре бенка развод — это травма на всю жизнь, что она не проходит со вре менем. Я удивилась, честно говоря. У меня давно были свои друзья, ув лечения, и особой травмированно сти я не ощущала. Однажды я узнала, что мой отец пережил инсульт, что он наполови ну парализован. Потом мама нехо тя сообщила мне, что он уезжает за границу, навсегда. Я поняла, что больше не увижу отца, и решила его найти. Делала я это тайком. По шла в справочное бюро, узнала ад рес: у нас с отцом была редкая фа милия, совпадений быть не могло. Я пришла к нему в дом. Я почув ствовала запах дома, запах отца. Он оказался худым, невысоким, прокуренным. Ему было тяжко: уез жать он не хотел. После инсульта 15 оказалось, что друзей у него не так много, а родные мечтают уехать из страны. Ему было плохо, но проти виться он не мог. Не помню, о чем мы говорили: о какихто вещах, не имевших особого значения. Я толь ко помню, что засело у меня в памя ти, засело навсегда: Дом. На меня вдруг обрушилось ощущение, как могло бы быть. У меня и у моих ро дителей мог бы быть Дом. И я вдруг поняла, что с тех пор, как они рас стались, Дома не было. Помню, выйдя от отца, я вдруг заплакала. Я вообще крайне редко плачу, честно говоря. Но тогда я не могла удер жаться, я плакала несколько часов подряд, пока глаза не опухли от слез. Даже не от жалости к себе, Господь очень милос тив. Он редко показы вает людям, что могло бы быть, если б не их ошибки, иначе мы толь ко бы и плакали все время. нет. Я плакала от того, что же они сделали с жизнью, что могло бы быть и чего уже никогда не будет. Господь очень милостив. Он редко показывает людям, что могло бы быть, если б не их ошибки, иначе мы только бы и плакали все время. Но иногда это знание приоткрывается. Впрочем, дай Бог детям разлук дер жаться за Его ладонь и не испыты вать одиночества. Вот, наверное, и все, что я могу сказать по этому поводу. Фотографии Анны Кротовой БЫТЬ МАМОЙ Всем, всем мамам на свете посвящается! НАТАЛЬЯ САВУШКИНА с любовью. Быть мамой — значит от давать. чал», «а чего она...» Быть мамой – зна чит быть мудрой. Быть мамой — значит быть выносли вой. Не изнемогать, когда трудишься. Через «не могу» подниматься и убирать, готовить, мыть, стирать, гладить и при водить в порядок; одевать, причесы вать, веселить, назидать, утешать, уба юкивать, даже не помышляя об отдыхе. Быть мамой — значит быть сильной. Быть мамой — значит быть оптимис Быть мамой — значит быть изобре тательной. Придумывать, как из двух старых кофточек соорудить новую, конструировать карнавальные костю мы, сочинять пироги, супы и компоты. Быть мамой — значит обладать недю жинной фантазией. Быть мамой — значит знать ответы на Быть мамой — значит забывать о себе, с раннего утра и до позднего вечера думать о пропита нии ближнего, подавать страждущим щедрой рукой, делать это вовремя и все вопросы. Это значит, доподлинно зная, где живут звезды и сколько иголок у дикобраза, всетаки доставать энцикло педию и по ночам читать, читать, читать... Быть мамой — значит всегда учиться. Быть мамой — значит выступать ад вокатом и прокурором одновременно, разбирая бесконечные «он первый на том. Это значит, видя, как дочка в со тый раз проливает чай на скатерть и хлопает дверью, верить, что эта девоч ка когданибудь превратится в изящ ную девушку. Быть мамой — значит не терять надежды. Быть мамой — значит вновь и вновь открывать сердце тому, кто дела ет очень больно. Это значит — несмо тря ни на что, обнимать и петь колы бельные на ночь. Быть мамой — зна чит уметь терпеть и прощать. СОСЕДИ Быть мамой — значит понимать и НАТАЛЬЯ САВУШКИНА принимать. Это значит чувствовать чу жую боль как свою, разделять огром ное горе изза сломанного цветка или улетевшего жука; уметь радоваться маленьким радостям, ведомым только детям, и вместе с ними смеяться над тем, что действительно смешно, а не принято считать таковым. Это значит видеть мир глазами своего ребенка, идти вместе с ним по жизненному пути, неж но помогая преодолевать трудности, и быть всегда готовой придти на по мощь. Быть мамой — значит любить. Быть мамой — значит, умея все, по нимать свою слабость, и, вставая или ложась, готовя или гладя, молиться, что бы Господь упас, уберег, сохранил, на ставил, уврачевал близких и дорогих, и чтобы этот блаженный тяжелый труд ма теринства продолжался еще многие, многие годы... БЫТЬ МАМОЙ— ЗНАЧИТ БЫТЬ СВЯТОЙ. 21–30.03.05 16 Наш сосед Толик — цыган. На его лице это написа но не совсем отчетливо, но есть чтото национальное в смугловатой коже, больших глазах навыкате и крепкой кряжистой фигуре. Толику под шестьдесят, он вырастил троих сыновей, но до сих пор, представляясь, он назы вает себя «Толик». Так мы и зовем его, годящегося кому в отцы, а кому и в деды. Квартира Толика прямо под нами, на первом этаже. Два года назад мы ее залили. Был такой момент в нашей жизни. Сварщики из местного домоуправления криво приварили нам батарею, и в день открытия отопитель ного сезона она стала фонтанировать, как «Дружба на родов». И все бы, может, обошлось, но сезон почемуто открыли в пятницу днем, когда все дееспособные жители были на работе. Вечером, когда люди в предвкушении уикенда вернулись к очагам, извергающая ржавую воду батарея уже успела промочить деревянные перекрытия, а заодно залила наш музыкальный центр, паркет в кори доре и квартиру Толика. Впереди были два выходных дня, в которые домоуправление не работало. Дверь нашей квартиры избежала выламывания только чудом: Сергей вернулся с работы несколькими минутами раньше этого события. — Ты будешь из шестой квартиры? — спросили его на лестничной клетке, где уже два месяца не горит свет, четверо мужчин с монтировками. — Я. А что случилось? — Заливаете нас, — угрюмо сказал смуглый мужчи на, что постарше, с темными кругами вокруг глаз. — Стояк проверьте. Так мы познакомились с Толиком и его сыновьями. Вычерпывая тазиками воду бок о бок с четырьмя ра зутыми, в засученных до колен брюках, мужчинами, Сергей узнал, что Толик работает охранником, всю жизнь живет в этом доме и успел женить уже двоих сы новей. Конечно, надо было чтото рассказать и о себе. Сергей рассказал. Узнав, что мы недавно поженились, Толик счел необхо димым дать настав ление: — Жену баловать нельзя. А то привык нет. С первых дней надо держать в узде. Как потом рас сказывал Сергей, соседу приходилось верить на слово, по скольку женщин в доме не было, оце 17 нить результаты «взнуздания» было невозможно. Но я стала всетаки побаиваться Толика. На всякий случай. Как ни странно, с этой батарейной истории нача лись наши приятельские отношения с соседями снизу. Толик оказался человеком хозяйственным. Он одалжи вал у Сергея то ножовку, то болгарку, подолгу их не от давая, — видимо, инструментам находилось дело. Осе нью его видели развешивающим во дворе белье, — в любую погоду он выходил в легкой футболке — заго релый, подтянутый, только с темными кругами вокруг глаз — после дежурства. Он постоянно чтото пилил, строгал, прибивал, и часто в нашей квартире до оду рения резко пахло краской, — это Толик наводил кра соту в доме. Но потом, когда родилась Саша, нам стало не до соседей. Хотя нет, мы вспоминали их по утрам, когда в комнате становилось накурено — через щели с нижне го этажа к нам проникал дым. Мы наскоро заворачи вали крохотный комочек Сашиного тельца в одеялко и бегом бежали в парк. Этот сценарий повторялся каж дое утро. Часто по дороге из парка я встречала Толи ка. Он снисходительно кивал мне, а я заискивающе улыбалась и всеми фибрами души ощущала, что я — всего лишь женщина, которую надо держать в узде. Поздоровавшись без слов, наш сосед молча и величе ственно удалялся, не посмотрев в нашу сторону. Даже его собака, большой черный водолаз, казалось, отно силась ко мне свысока. Так росла и крепла наша «дружба». Я терялась где то на задворках мужских отношений, слишком прези раемая одним и, вопреки советам, не удерживаемая в узде другим. Несмотря на все эти странности, мы доро жили своим первым знакомством так, как это умеют де лать только новоселы и эмигранты. Кроме Толика, больше в доме мы никого не знали. Но постепенно значимость первого знакомства ос лабла. Спустя несколько месяцев мы уже знали сосе дей из квартиры напротив — предпринимателей; сосе дей сверху — врачей; программиста с четвертого эта жа. Мы подружились со всеми детьми и, конечно, здо ровались со всеми пенсионерками нашего дома, — словом, мы прижились и стали своими. И тут случилась неприятность. Моя Саша упала. Упала сильно, и случилось это не дома, где перекись и вата под рукой, а в подъезде: сле зая с коляски, маленькая полуторагодовалая девочка забыла выставить ножки и со всего размаха «нырнула» носом об лестницу. На ступеньке, к которой она при ложилась, был острый скол. Какуюто секунду после падения было очень тихо. Потом Саша заголосила так, что у меня внутри все по холодело. Я стояла и никак не могла двинуться с места. Передо мной как в тумане плыл Сашин затылок в ро зовой шапке и капельки крови на сером полу. Я боя лась посмотреть, ЧТО там. Конечно, теперь, когда все обошлось, зажило и за былось, я удивляюсь, почему тогда не схватила Сашу в охапку и не помчалась домой сразу, в ту же секунду. Что за оцепенение на меня нашло? Я стояла и тупо смотрела на лежащего передо мной ребенка. До сих пор помню в мельчайших деталях узор на Сашиной куртке, каждую точку на полу, свет из слепого окошка на площадке. Я понимала, что надо чтото делать. Но пошевелиться я не могла. 18 Не знаю, сколько стояла так, не двигаясь, а в ушах гремел Сашин плач. Внутри у меня чтото закололо, и комок подкатил к горлу. Костяшки пальцев заныли: я вцепилась в ручки коляски и не могла разжать рук. На лестницу вышла покурить женщина из первой квартиры. — Здрасьте, — сквозь сигарету процедила она и утк нулась в мобильник. «Дзинь, дзинь», — попискивали кнопки на светящемся табло. Этот ли звук вывел меня из оцепенения, или срабо тала смешная защитная реакция: дым — значит, надо уходить, — но я, наконец, разжала руки. На пол упала сумка, висевшая на запястье. Посыпались ключи, сал фетки, выкатились покупки: яблоки и помидоры. Но мне было не до них. Я вытирала Сашино заплаканное лицо, и платок впитывал яркокрасные пятна. Женщина кури ла, не поднимая головы от экрана телефона. Позади меня хлопнула дверь: в подъезд вошел сосед с третьего этажа, глава семейства врачей. — Что же это, упали? Ах, малышка, бедненькая, — легкая улыбка в сторону Саши, кивок головой мне, — сосед аккуратно обошел наш выкатившийся из сумки беспорядок и взбежал по лестнице с элегантностью че ловека, сознающего свою силу. Он еще раз кивнул нам с верхней площадки и скрылся. Уговаривая Сашу потерпеть, сама уже готовая раз реветься, я шарила по полу в поисках ключей. Среди возни я раздавила ногой пакет с печеньем, и теперь по всюду валялись кусочки сдобного курабье, мешая мне нащупать связку. Саша плакала. Женщина из первой квартиры курила. И тут появился Толик. Снова хлопнула входная дверь, и появился он, ведя на коротком поводке своего водолаза. Толик не сказал ни слова, только кинул быстрый взгляд на ревущую Са шу и на месиво под моими ногами. Собака сунула бы ло нос в нашу кучумалу, но хозяин так рявкнул на нее, что она взлетела по лестнице и в мгновение ока скры лась за дверью квартиры. Толик повернул ключ в зам ке, закрыв собаку дома, и повернулся к нам. Вокруг его глаз были темные круги. Следующее, что я помню — чьито руки подняли Са шу и понесли на верх. Пока я подни малась сама, рядом с дверью нашей квартиры оказалась сумка. В руке я ка кимто чудом держа ла ключи. Двери на распашку, вещи — на полу, — не сни мая ботинок, я по бежала к холодиль нику за перекисью. Саша уже не кричала в голос, а с интересом смотрела, как мама мечется по квартире, и всхлипнула только тогда, когда ватка с холодным лекарством коснулась разбитого носика и губ. К счастью, все было не так уж плохо, и, хотя рана была серьезной, стало понятно, что без хирурга можно обойтись. Когда я, наконец, вернулась в коридор, чтобы при крыть дверь, то остолбенела от удивления: на площад ке стояла коляска, и в ее сетке были уложены аккурат но обтертые помидоры и яблоки. Тут же, в сетке, покои лись салфетки и прочая наша житейская мелочь. Снизу доносился равномерный скребущий звук. Я подошла к перилам и посмотрела вниз. Серенький свет попрежнему еле пробивался сквозь слепое оконце, тусклая лампочка освещала клубы ды ма. Ктото возился возле входной двери. Я пригляде лась: на площадке, попыхивая сигаретой, Толик подме тал остатки нашего курабье. Декабрь 2005 Рассказы Натальи Савушкиной будут опубликованы в сборнике «Мама, папа, Саша», который готовится к печати в издательстве «Нарния» в 2006 г. Фотографии Натальи Савушкиной и Валентины Дорохиной. 19 ПОТЕРЯННАЯ ФОТОГРАФИЯ АННА КРОТОВА Бывает же такое — среди четырех сот фотографий, сделанных на цифро вой фотик в недавно проходившем се мейном лагере, случайно стерлась од наединственная. Растерянно я перещелкивала сним ки на экранчике фотоаппарата и, внут ренне холодея, приговаривала: «Сей час, сейчас покажу, должна найтись… Это же просто шедевр!..» Вчера вечером я просматривала отснятое и убирала лишнее, чтобы ос вободить место для последующих кад ров. И вот тебе раз — собственноруч но стерла самый потрясающий сни мок. Нет, этого не может быть! Оказывается, может. Из двух похо жих кадров, остался только тот, кото рый я и хотела убрать… «Извини, Игорь, не смогу показать. Похоже я его стерла, хотя это и совер шенно невероятно. Самый потрясаю щий кадр…» Фотографийто получилось множест во, и среди них большинство неплохие — радостные, яркие, задумчивые, краси вые… Но такой был один. И он пропал. Так что это за снимок? В последний день на последней ве черней встрече мы говорили о необхо димости молитвы друг за друга, о даль нейших мероприятиях и новых группах. Каждый записывал свои нужды и темы для молитвы на листочках, которые складывали в общую стопочку. Все бы ли сосредоточенны и одновременно возникла общая кутерьма, люди ходи ли, переговаривались. Подбегает к нам Димка и просит фо тоаппарат, прямо умоляет. Время от времени дети чтото нащелкивают на наш фотик, и порой бывают удачные ка дры. Поэтому я спокойно отдаю ему на шу супертехнику, ведь потом можно сте реть неполучившиеся смазанные снимки. Через некоторое время фотик вер нулся, но до позднего вечера мне так и не удалось посмотреть, что там появи лось нового. А вечером я занялась расчисткой оставшегося пространства на диске (то есть стиранием лишних «шедевров»). Вижу, что Димка наснимал много чего разного вокруг, и два кадра — Игоря и Наташу, своих папу и маму. Вот тутто я и обомлела. Два практически одинаковых кадра. На одном — усталые, чемто обеспоко енные лица уже немолодых людей. На другом — я не могла оторвать взгляд! — Игорь и Наташа, склонив головы друг к другу, смотрят на нас с любовью, неж ностью и как будто тихим сиянием в гла зах. Изумительно молодые, однозначно счастливые, близкие друг другу как еди ное существо. Даже взгляд у них какой то общий — любящий, радостный, теп лый. Улыбка не видна, она чувствуется. Я долго вглядывалась, рассматри вала и удивлялась, до чего же у нас за мечательные, до чего же красивые братья и сестры. Далеко не всегда ви дишь такой взгляд, обращенный к тебе, но не заметить его невозможно. Как же им удалось так чудесно спозировать?.. И вдруг я все поняла. Они же смот рели не на нас, зрителей, не в объектив, а на него, на Димку. Когда он только подошел и щелкнул первый раз — они были еще в своих взрослых проблемах. Но тут же переключились, приняли нуж ную позу, сели поближе, cклонили голо вы и… посмотрели на фотографа. А это их Димка. Которому тринад цать лет. Шустрый, нахальный, время от времени выводящий когото из взрослых из себя (покрайней мере, меня — пару раз точно). Но очень чут кий, спортивный, веселый, ласковый. …Они смотрят на него, а из глаз струится любовь, соединяя всех троих в единое целое. Мама, папа и сын. Я много раз пыталась сфотографи ровать такие лица. Не получается. Это 20 практически невозможно. Запечатлеть сияние не удавалось никогда. Это мож но передать только косвенными спосо бами. Например, большим количест вом ярких цветных снимков с улыбаю щимися людьми, играющими детишка ми, красивыми пейзажами. Но так, чтобы передать абсолютно все самое главное в одномединствен ном кадре… Никогда не получалось. Димке это удалось. И дело даже не в этом. Удалосьто гораздо большее. Зная всю эту нема ленькую семью и их очень непростую жизненную ситуацию, понимаешь, что это сияние — знак победы. Победы ра дости над трудностями, победы любви и молитвы над неверием и обыденнос тью. Победы света над тьмой, единст ва над разобщенностью. Спасибо Димке за возможность это увидеть. Спасибо Наташе и Иго рю за этот взгляд любви, за Димку, за всех их пятерых детей. Спасибо, Господь, за этот снимок. За приоткрытое окошко в тайну, кото рую сейчас довелось увидеть только мне одной. Увидела и все — больше не нужно вглядываться в тайну. Ведь про сматривая фотографии, можно и не заметить многого. Но теперь я могу рассказать об этом другим. Может быть, смысл был именно в этом. Не такая уж большая, но всетаки потеря, которая резанула своей нелепостью и безвозвратностью (сама! своими руками! стерла! гениаль ный кадр! только что!), позволила по чувствовать и понять чтото для себя важное, заставила написать об этом, потому что именно теперь нельзя про молчать. Чтобы самой не забыть… А прочитав, и другие смогут загля нуть в тайну и увидеть все и без само го снимка. Почувствовать. Услышать. Узнать. Поверить. И улыбнуться с лю бовью. РОСЧЕРКОМ ПЕРА Зачем писать стихи в шестнадцать лет Осень Хоперская Ольга, 10 класс Богатый год, как милостыню, бросил В протянутые руки жизни — осень. Какую осень, Господи, какую! Ликующую в звуках аллилуйя! Поправ наряды, золото, монисто, Смиренно встала и вздохнула чиста: Какая осень, Господи, какая! Блудница бывшая, теперь святая, Смиренница, послушница, черница Заплаканными, светлыми глазами Глядит на все, что не было и было с нами. В торжественном отчаяньи предсмертья, Вторгаясь в устье времени рекою Могучего нежданного покоя, На страшный суд Земли идти готова, Чтоб умереть — потом родиться снова. Проходит жизнь — но смерть проходит тоже. Какая осень, Господи мой Боже! *** Души пожары не видны, Звук колокола — невидимка, И от певучей тишины На память не осталось снимка, И не пойму никак, зачем Так больно чувствуем мы это, Как много тьмы дано нам всем И как обидно мало света. Но с каждым уходящим днем Мы все сильнее верим в диво, Нежней, молитвенней поем Неповторимые мотивы. Губами к вечности припасть И пить, рискуя захлебнуться, Мы избраны, чтоб не пропасть — Но в дом родной скорей вернуться. Первый день второй недели мая Дождь Данилова Елизавета, 10 класс Клецкина Наталья, 10 класс Струны утренние петербургских улиц Потянулись, вздрогнули, очнулись Ото сна. Негромко зазвенели И трамвайные свои выводят трели. Первый день второй недели мая Возвещают зовами трамваи. Я летаю, — как во сне летают, В первый день второй недели мая. Темную вуаль с лица снимает Город. В мае рано рассветает. Ленты серебристые каналов Строками плывут немых хоралов. Мне не спится, по утрам не спится, Снова будет голова кружиться От хмельных весенних ароматов, От багрянорозовых закатов… А сейчас — рассвет. Закат — позднее. Шелестят в Таврическом аллеи, Золотятся ветки на рассвете, Птицы раскричались, словно дети. Петербурга речь я понимаю В первый день второй недели мая. С куполами Смольного собора Запросто веду я разговоры. Я от счастья по утрам летаю, — Нет полетам тем конца и края, Потому что целый год, я знаю, Ждать потом мне будущего мая. Я хочу, чтобы пошел дождь, Чтоб прибил дорожную пыль, Чтобы смыл с души моей боль, Чтоб закрыл навсегда окно, Чтоб зацвел хоть на час цветок, Чтоб опять улыбнулась я, Чтоб на день встали часы, Чтоб забрал на небеса Бог, Чтоб запел соловей весны, Чтоб оставила печаль хоть на миг, Чтоб забыть свое имя, как сон. *** Трудно просто жить, Никому не мешая. Ктото завидует, Может быть, ненавидит, Ктото влюблен. А я хотела бы Просто жить в своем Деревянном доме. ВИКТОР ТРОИЦКИЙ Мы живем в обычном необычном мире. Обычным он нам кажется, по тому что мы ко многому привыкли, и многое не замечаем. А необычный он по существу, потому что его суть, суть нашей жизни нам никогда до конца не понять. Почему яблоко па дает на землю, а не от нее? Как воз ник этот мир? Куда он движется? Что такое зло и что такое добро? Поче му приходит и уходит любовь? На эти и тысячи других вопросов нет одно значного ответа. Но все эти вопросы остро, болезненно, очень лично пе реживаются человеком в период становления его личности, т.е. в воз расте 1525 лет. И не случайно в этом возрасте очень многие начина ют писать стихи и опять же очень сложно определить, что такое стихи, хотя есть много мудрых определе ний. Стихи не сводятся к ритму, риф ме, хотя это к является признаком стихов. Еще труднее определить, что та кое поэзия. Повидимому, поэзия — это одна из основ бытия человека, без которой не возможна его гармо ния с миром, с другими людьми. Пи сание стихов — это акт творения, со звучный акту сотворения мира, и это естественное и благотворное явле ние для человека, когда он начинает задумываться над многими важными вещами: что такое я, что такое мир, любовь, дружба. Писание стихов в возрасте 1520 лет — это процесс познания себя и мира, процесс са мовыражения, диалог с самим собой и с миром, это диалог с Богом. В сти хах можно выразить то, что невоз можно сказать родителям, друзьям. Стихи — это зеркало, в котором юный поэт видит себя: это и реаль ность, и недостижимый идеал, к кото рому рвется душа. Возраст, о котором мы говорим, это период бурной смены состояний, настроений, чувств, мыслей. И в этой постоянной смене взрослеющий че ловек порой начинает корить себя, не понимает ни себя, ни других, и ему нужен друг. Таким другом может стать творчество. Это крылья, кото рые позволяют воспарить над гру бой, часто неприемлемой действи тельностью. В стихах можно выразить и поэто му в какойто степени понять слож ное состояние души, чувств. Это со стояние передается не обязательно связным описанием, это может быть похоже на живопись, пейзажи, на тюрморты: какойто мостик, какойто пень, дождь, снег, корявое дерево, болото, случайное отражение в зер кале, очередь в магазине, уставшие люди. Состояние души, чувств никогда логично полностью описать, объяс нить, понять нельзя, поэтому, худож ники используют образы, а образы — это намеки, указания, сравнения. Пишите стихи! Неважно, что не многие потом станут профессиона ламилитераторами, но писание сти хов даст бесценный духовный опыт на всю жизнь. ЦЕРКОВЬ В ИСТОРИИ ТРАГЕДИЯ РУССКОЙ ЦЕРКВИ Всероссийский Поместный Собор 1917–18 гг. ПАВЕЛ МИХАЙЛОВ Всероссий ский Поместный Собор 1917–18 гг. является пово ротным событи ем в истории Рус ской Церкви, оп ределившим все формы ее нынешнего существования. Собор этот был неразрывно связан с од ним из самых критических моментов ис тории христианства. Это был момент окончания Константиновской эпохи, длившейся без малого 1600 лет, эпохи церковногосударственной «симфонии», когда Церковь была подчинена государ ству, освящая идею царяпомазанника. При этом были забыты апостольские за поведи, что земные власти, при всем их величии, суть только слуги небесного Ца ря (Рим 13:4). Церковь нуждалась в ос вобождении от крепких объятий госу дарственной власти. Внешне Русская Православная Церковь накануне революции 1917 г. выглядела вполне впечатляюще: 73 епархии, 163 епископа, более 50 000 священников, более 1000 монастырей, около 35 000 приходских школ, более 1000 богаделен, и т.д. Но от проница тельных современников не было скры то истинное положение дел. За пыш ным фасадом благополучия духовно зрячие люди видели полное оскудение веры во Христа. Вот что писал о поло жении дел в Церкви о. Сергий Мечев: «Суд Божий совершается над Церко вью Русской. Не случайно отнимается от нас видимая сторона христианства. Господь наказует нас за грехи наши и этим ведет к очищению. Многие рус ские подвижники не только предвидели это страшное время, но и свидетельст вовали о нем. Не во внешнем усмотре ли они опасность для Церкви. Они ви дели, что истинное благочестие остав ляет даже иноческие обители, что ухо дит дух христианства неприметным об разом, что наступил уже самый ужас ный глад — глад Слова Божия, что име ющие ключи разумения и сами не вхо дят, и возбраняют вход другим, что при кажущемся внешнем благоденствии монашество, а затем и христианство при последнем издыхании»1. Нельзя было не заметить, что даже простые верующие постепенно отдаля лись от христианской веры, не понимая сути богослужения, изза употребления в храмах исключительно церковносла вянского языка и отсутствия проповеди. Серьезная подготовка к Собору на чалась уже в 1905 г., когда оберпроку рор Св. Синода К.П. Победоносцев провел письменный опрос всех россий ских епископов с просьбой назвать не отложные, на их взгляд, проблемы цер ковной жизни. Ответы оказались неожи данно открытыми и содержали в себе критический анализ положения в Церкви и в обществе; епископы проявили доста точное мужество и решимость, сформу лировав свое отношение к реформе. Разочарование в обещаниях Нико лая II в связи с постоянно откладывав шимся созывом Собора и глубокое по трясение, вызванное десятилетним гос подством распутинщины, привели мно гих искренних членов церкви к сомнени ям в способности монархии вывести Рос сию из кризиса без глубоких реформ всей государственной и церковной жиз ни. Вот как оценил весной 1917 г. ситуа цию в Церкви известный философ, уче ник Владимира Соловьева — Евгений Трубецкой: «В судьбе религиозного ис кусства сказывается судьба Церкви, ут ратившей свою духовную свободу и под чинившейся поставленному над ней ку миру. Царская Русь поступила с Церко вью совершенно так же, как с иконой: она заковала ее в золото, закрыла фальшивым царственным блеском вели кий духовный смысл Божьего домострои тельства. Церковь сама стала подобием потемневшего лика среди золотого ок лада…»2 Какие же задачи должны были решаться на Соборе Русской Церкви? Задачи Собора были сформулиро ваны еще за 36 лет до его созыва вели ким русским религиозным философом Владимиром Соловьевым: «Будущий Собор Русской Церкви, — писал он в 1881 году, — должен торжественно ис поведать, что Истина Христова и Цер ковь Его не нуждаются в принудитель ном единстве форм и насильственной охране и что евангельская заповедь любви и милосердия прежде всего обя зательна для церковной власти. Отка завшись, таким образом, от внешней полицейской власти, церковь приобре тает внутренний нравственный автори тет, истинную власть над душами и ума ми. Не нуждаясь более в вещественной охране со стороны светского прави тельства, она освободится от его опеки и станет в подобающее ей достойное отношение к государству»3. Открытие собора Всероссийский Поместный Собор открылся 15 августа (28го по новому стилю), в праздник Успения Пресвятой Богородицы в Успенском соборе Крем ля. Всего на Собор было избрано и на значено по должности 564 члена, при этом в нем преобладали миряне и пре свитеры. В деяниях Собора участвовала лишь часть российского епископата — 80 архиереев из 160. На 129 священ ников, 10 диаконов и 27 псаломщиков из «белого» духовенства приходилось лишь 20 монашествующих: архиманд ритов, игуменов, иеромонахов, и не было ни одного монаха без сана. «Такой широкий мирянский и пре свитерский по преимуществу состав Собора обусловлен был тем, что Со бор явился исполнением двухвековых чаяний всего православного народа — его стремлений к возрождению собор ности», — пишет церковный историк прот. Владислав Цыпин4. В дни начала Собора со всей Рос сии в Москву поступают грозные вести. Города и села заполнили толпы поте рявших человеческий облик, озверев ших дезертиров, которые грабили и сжигали усадьбы, убивали их владель цев, часто стариков и детей. Дезертиры покушались и на монастыри и храмы, расхищали святыни, совершали над ни ми кощунственные надругательства. Собор обращался к народу с воз званием о прекращении грабежей: «Гнев Божий уже открылся над стра ной нашей. Поспешите принести по каяние в наших грехах, развращении и в тех позорных грабежах, которыми осквернена священная Земля Русская в настоящем году». Государственное Учредительное собрание не удалось и было разогна но большевиками. А Церковь успела, воспользовавшись ослаблением кон троля со стороны властей, собраться на Собор и сделать важнейшее дело: восстановить канонический строй церковного самоуправления с патри архом во главе. Вот что писал о важ ности канонического строя Церкви ис торик А.В. Карташев, последний оберпрокурор Св. Синода: «Для Церкви ее канонический строй есть сугубая ценность. Он не только гаран тирует ее внешнюю и внутреннюю свободу, но и силу ее мистических дей ствий. Но канонический строй свобод ного, соборного самоуправления имел для русской церкви и чрезвычай но утилитарное значение. Если бы не новая конституция церкви, данная ей Собором 1917 г., т.е. создание зано во до тех пор не существовавшей ос новной единицы самоуправляющегося церковного прихода, затем образова ния выборных органов епархиального управления, возглавляемых соборно избранным пожизненным патриархом под контролем периодически собира емого собора, — если бы не все это, — то гонение, воздвигнутое на Церковь коммунизмом, грозило бы свести цер ковь на нет как организацию».5 Дейст вительно, вся предшествующая исто рия Русской Церкви, как Церкви наци ональногосударственной (особенно в синодальный период), делала ее ор ганизационно беззащитной в борьбе за свое существование. Бюрократи ческий строй «Духовного регламента» Петра I отрывал иерархию от народа и народ от дел Церкви. В результате, формально бесправный в церковной организации народ (в параллель со своим политическим бесправием при самодержавном строе) был совер шенно не готов к организационной борьбе за Церковь. После упраздне ния Петром I патриаршества, Русская Церковь стала безглавна. Это было антиканонично, ведь 34е апостоль ское правило и 9е правило Антиохий ского Собора требуют, чтобы в каж дой Поместной Церкви был первый епископ, без рассуждения которого другие епископы ничего не могут тво рить, как и он без рассуждения всех. 25 Восстановление патриаршества Безусловно, из всех деяний Собора на первом месте стоит восстановление патриарха и связанное с этим переуст ройство всей церковноадминистратив ной системы. Сперва (еще на Предсо борном совете) большинство выступило за сохранение коллегиальной системы (но без оберпрокурора). Окончательно вопрос был решен в пользу патриарха, когда стала очевидной угроза захвата власти большевиками, чтобы богобор ческой дикта туре проти востояло церковное единонача лие, олице творенное живой лично стью, а не уч реждением. Тайным голо сованием бы ло в итоге из брано три кандидата: митрополит Антоний (Храповицкий), архиепископ Новгород ский Арсений (Стадницкий) и митрополит Тихон (Белавин). Записочку с именем па триарха вытянул 90летний схимник Алексий из ковчежца под Владимирской иконой богоматери после служения ака фиста. И по Божьему избранию, патри архом стал тот, кто не искал патриарше ства, не был ни ученым богословом, ни особенно красноречивым проповедни ком. Это был святитель Тихон, смиренный молитвенник, одаренный высокой духов ной и житейской мудростью. Св. Тихон был мягким человеком, ласковым и доб рожелательным. Но когда надо было по стоять за дело Божие, он становился тверд и непреклонен. В годину бед и ис пытаний Господь привел возглавить Рус скую Церковь святого — Тихон был ис полнен надежды на Бога, он весь светил ся радостью о Духе Святом. Патр. Тихон с первых дней патриар шества обращался с воззваниями к па стве: «В годину гнева Божия, в дни мно госкорбные и многотрудные, вступили мы на древлее место патриаршее… Все го губительнее снедающая сердца сму та духовная. Затемнились в совести на ЛИКИ СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЫ родной христианские начала строитель ства государственного и общественно го, ослабела и самая вера, неистовству ет безбожный дух мира сего». Св. Тихон пророчески говорил о судьбе коммунис тического переустройства России: «И наши строители, — сказал он 1 января 1918 г., — желают сотворить себе имя, своими реформами и декретами обла годетельствовать не только несчастный русский народ, но и весь мир… И эту вы сокую их затею постигнет та же участь, что и замысел вавилонян: вместо блага приносится горькое разочарование». Избранием патриарха в церкви вос станавливалась подлинная соборность. По принятому на Соборе определению, патриарх был всего лишь председателем поместных Соборов, Священного Сино да и представительного органа от духо венства и мирян — Высшего Церковного совета, в каждом из которых у него было по 2 голоса в случае отсутствия боль шинства по тому или иному вопросу. Поместные соборы должны были соби раться каждые три года и на «межсобо рье» избирать из своего состава в ВЦС одного монаха, пять представителей приходского духовенства и шесть мирян; трех архиереев в ВЦС избирал Синод, состоявший из 13 архиереев. Кроме то го, были разработаны также меры со борного суда над патриархом. Собор ность центрального управления повторя лась на всех уровнях церковной системы. Основным органом соборности и актив ности мирян должен был стать само управляющийся приход как юридичес кое лицо, владеющее движимостью и не движимостью, с выборными органами и правом выбора кандидата в настоятели. После долгих споров Собором был утвержден выборный епископат, прав да, с ограничениями канонического и дисциплинарного характера, по кото рым последнее слово оставалось за ми трополитом, Синодом или патриархом. Первая сессия Собора закончилась в конце 1917 года. Гонения за веру ста новились все более свирепыми. 20 янва ря 1918 г. в газетах был опубликован ленинский декрет «Об отделении церк ви от государства и школы от церкви». У Церкви отнимались храмы, иконы, свя щенные сосуды. Церковь лишалась вся кой собственности. «Никакие церков ные религиозные общества, — говори лось в этом декрете, — не имеют права владеть собственностью. Прав юриди ческого лица они не имеют». Впредь го сударством признавались только груп пы мирян, заключающие с местными властями договор о найме храма для богослужений, а не духовенство. Дек рет запрещал религиозное воспитание и образование детей в школе. В этот же день, 20 января, открылась вторая сессия Поместного Собора. На кануне патр. Тихон выступил с анафе матствованием насильниковбогобор цев, разоряющих Церковь. Изза войны и смуты на Собор смогли приехать в Москву всего 110 членов (из них только 24 епископа). И тогда, чтобы предотв ратить неизбежный срыв работы, Со бор решил проводить заседания при любом количестве членов. Сессия про должалась до 7 апреля 1918 г. На Соборе активно обсуждалась но вая методика миссионерской работы, улучшение системы церковного образо вания и «приближение церковных служб к народу». Особенно насущной была реформа богослужения, русификация церковнославянских текстов литургии, введение проповеди за богослужением. После долгих дебатов по поводу пропо веди Собор постановил: «Аще епископ или пресвитер Божественную Литургию совершает во дни воскресные и празд ничные, не проповедуя Слова Божия или сослужащим не поручая проповедовать, и тако являет нерадение о причте и лю дях, тяжко согрешает, — опечаливает Христа, пастырем Церкви Своея запове довавшего проповедовать Евангелие»… Далее Отцы Собора рекомендовали привлекать к делу проповеди «не только дьяконов и псаломщиков, но и способ ных к проповедничеству благочестивых мирянблаговестников» А «для достиже ния общепонятности проповеди на цер ковной кафедре» дозволялось употреб лять местные языки и наречия. Кроме то го, на Соборе обсуждалось введение русского языка в литургические песнопе ния и молитвы и чтение за Литургией Свя щенного Писания как на церковносла вянском, так и на русском языках, но в решения Собора эти предложения не вошли. Библейская комиссия Собора требовала осуществления нового пере вода на русский язык всех книг Ветхого и Нового Завета с привлечением соответ 26 ствующих источников и на основе разви вающейся в то время науки библеистики. На своей третьей сессии (2 июня – 7 сентября 1918 г.) Собор вынес опреде ления о признании недействительными лишения сана священнослужителей по политическим основаниям. Собором был реабилитирован осужденный при Екатерине II страдалец за Церковь митр. Арсений (Мациевич), решительно выступивший против секуляризации церковных земельных владений. Этим определением упразднялась общеобязательная церковная полити ка, и на волю каждого члена Церкви предоставлялось заниматься или не за ниматься политикой с обязательством не выдавать свою личную политическую позицию за общецерковную. Обсуждалась на Соборе и привле чение женщин к активной работе в церк ви. В частности, рассматривался вопрос о возможности восстановления чина ди аконисс, однако после обсуждения он был передан на доработку специальной комиссии по церковной дисциплине. Заседания Собора пришлось пре кратить изза конфискации большевика ми здания Московской семинарии. Со бор не исчерпал своей программы: на предполагавшуюся весеннюю сессию 1919 года было отложено рассмотре ние многих вопросов, например: об уст ройстве Библейского совета при Выс шем церковном управлении (ВЦУ); об уставе устройства церковного суда и су допроизводства; о старом и новом ка лендаре для Церкви; о внешкольном ре лигиозном просвещении народа (т.е. ка техизации); о правовом положении ду ховенства в русском государстве; об об разовательном цензе русского духовен ства; о восстановлении чина диаконисс. Если задуматься, все перечисленные те мы актуальны и спустя 90 лет. Всего пла нировали рассмотреть 23 доклада, ко торые готовили 23 отдела Собора. Современный историк Д.В. Поспелов ский отмечает, что «продлись Собор в 1919 г., Церковь вступила бы в наш буду щий XX век не "пережитком царизма", как представляла богоборческая пропаган да, а живым динамичным организмом, не поколебимым в своих вероучительных ос новах, но откликающимся на требования века, отвечающим духовным запросам и понятиям современного человека»6. Но именно такого «омоложения» и оживления Церкви коммунистические власти не желали допустить и не допу стили, лишив Церковь всех прав, дохо дов и имущества. Но Собор задал вектор направле ния. Церковь всегда молодеет, она не может покрываться мхом и уходить в прошлое. Связь решений Собора 1917–18 гг. с сегодняшней жизнью Церкви Удивительно, до какой степени доку менты 90летней давности могут акту ально звучать в наши дни. Например, совсем недавно в 2000 г. Архиерейский Собор РПЦ принял решение о созда нии в епархиях церковных судов. А ведь проект устройства церковного суда рассматривался на Соборе 1917–1918 гг., и среди тех, кто подписал этот про ект, были и прославленные ныне святые: патриарх Тихон, митрополит Агафангел (Преображенский), митрополит Кирилл (Смирнов) и др. Сегодня вопрос о том, как будет организован суд, чем он будет руководствоваться в своих решениях, — весьма злободневен. И, как отмечает современный исследователь Е.В. Беля кова, «в условиях растущей криминали зации Церковь, во многом оставаясь внеправовым пространством, порой привлекает и самые темные силы совре менного общества»7. Как говорил один из участников Собора 1917–1918 гг. профессорканонист Н.А. Заозер ский, «нет преступлений отвратитель нее церковных. Дух Евангелия — изоб личать зло во всей силе». Действитель но, ничто так не отталкивает людей от Церкви, как преступления тех, кто при шел в нее не ради служения Богу, а в поисках бесконтрольной наживы. И иерархия вряд ли сумеет справиться с этой проблемой без участия всего церковного организма. Более того, в нашем российском обществе, задыха ющемся от неправды и судейского произвола, именно Церковь и должна была бы служить образцом права. И самая насущная проблема — это перевод богослужения с устаревшего церковнославянского языка на совре менный русский язык. Русские архиереи ровно 100 лет назад (в 1905–1906 гг.), обсуждая предстоящие реформы, гово рили о том, что чем скорее этот перевод осуществится, тем быстрее богослуже ние станет понятным людям. За обновле ние Церкви выступали почти все ее пред ставители. Никого из дореволюционных архиереев не устраивало существовав шее положение вещей. Об устарелости церковнославянского языка говорили и до Собора, и на нем, и после него. Уже 100 лет назад была очевидна полная не пригодность этого мертвого языка для всякого литургического творчества. Но все же, членами богослужебно го отдела Собора были предложены конкретные предложения по введению русского языка в церковную жизнь: «1. Разрешить в воскресные и пра здничные дни устроение в церквах особых вечерних молитвенных собра ний, на которых допустить личное мо литвенное творчество священника и исполнение религиозных поэтических песнопений на русском языке. 2. Разрешение на устройство таких молитвенных богослужений дается епи скопом тем священникам, которые же лают этого и которые к этому способны. 3. Если почемулибо устройство указанных богослужений в церкви не будет признано возможным, то допус тить их устройство в школе или в каком либо другом здании»8. Все темы, которые сейчас волнуют православных христиан. уже поднима лись и обсуждались на Соборе 1917–18 гг., документы его изданы, до ступны. Дух Божий в Церкви остается и действует. Дело за нами! 1 Свящ. Сергий Мечев. Тайны богослуже ния. М., 2001, с. 300. 2 Трубецкой Е.Н. «Вехи» и их критики // Московский еженедельник, 13.07.1909, с.12. 3 Соловьев В.С. Собр. соч., т. 3, с. 382383. Статья «О духовной власти в России». 4 «Русская Церковь» (1917–1925). М., 1996, с.19. 5 Карташев А.В. Временное правительство и Русская Церковь. // Из истории Христи анской Церкви на родине и за рубежом в XX столетии. М., 1995. с. 10. 6 Поспеловский Д.В. Православная Цер ковь в истории Руси, России и СССР. М., 1996, с. 225. 7 Белякова Е.В. Церковный суд и проблемы церковной жизни. М., 2004, с.546. 8 Цит. по книге: Прот. Николай Балашов. На пути к литургическому возрождению. М., 2001, с. 426. 27 Мастер и Маргарита. Век XXI АННА ЖУКОВСКАЯ Мастер и Маргарита — беспро игрышный вариант и для экраниза ции и для постановке в театре. Ка залось бы, только ленивый нынче Мастера на ставит, а зрители все равно идут и по телевизору смот реть тоже будут. Ведь произведение действительно масштабное, талант ливо написанное и, без сомнения, эпохальное. Я читала «Мастера» пару раз в зеленой юности, но как ни странно, запомнила мало что. В основном «осетрину первой и второй свежес ти» и все социальное. То есть про то, как хорошо этим жлобам, ворам и взяточникам досталось. Присутст вие демонического означало для меня, что только таким образом на них и можно найти управу. Это была середина 80х. Тогда все мы решали судьбу своей страны. Про Понтия Пилата и про Иешуа я просто про пускала, а любовная интрига мне вообще не запомнилась. Популяр ность Мастера в наши дни всегда вызывала у меня недоумение. Что находят в нем люди сейчас? Все дав но разоблачено и понято. Мало хо роших книг про любовь, что ли? Вот она, сила раскрученного бренда! Все же привлекательность Масте ра в надрыве, в искренности страда ний, в неизбежности той пропасти, в которую катились мы все тогда. Это не соответствует действительности, которую создал для нас Бог, но это вполне передавало действитель ность, царящую среди людей, отка завшихся от Бога. Сатана торжест вует в мире, где люди жадны, завист ливы, кругом хаос и взгляд каждого устремлен в свою мошну. А тем, кто смотрит чуть дальше — место в пси хушке. Государственная машина (ти па мясорубка) работает безотказно, и даже дьявол из ада — просто душ ка по сравнению с потерявшим кон троль над собой человечеством. Этот мир так ужасен, что даже Ие шуа со всем своим набором чудес не 28 может ничего сделать. Только цинизм и эгоизм Воланда позволяет получать удовольствие от жизни. Такова, в об щем, картина жизни у Булгакова. Слишком много чести Сатане, конечно, но все искренне, с надры вом и талантливо. Что же касается сериала, то здесь все уже совсем не так. А ведь убрали всего одну составляющую: ужас советской жизни. Сейчас в мо де идея о том, что все было не так уж плохо, хотя с этим я никак не могу согласиться. И вот парадокс. В жиз ни сталинскосоветское — упаси Бог, а вот в Мастере без этого ни как. Как только из сюжета убрали надрыв советского ужаса, то вся идея рассыпалась на глазах. Имен но это и наблюдается в сериале. В романе ужас советской жизни — не декорация, а если хотите, главный герой, от которого раскручиваются все образы. В сериале — именно де корация, причем второстепенная. Ро мантический фон, на котором разво рачиваются самостоятельные собы тия. Вроде как для нас сейчас эпоха рыцарских подвигов. Условная среда трубадуров и рыцарей короля Арту ра минус кровопролитие, пытки, не справедливость, страх и смерть. Но мы принимаем куртуазную традицию, потому что эта условная среда создала множество существу ющих именно в этом куртуазном сти ле сюжетов (о Короле Артуре, Граа ле и прочем), которые привели к тво рениям Толкина. А вот Мастер и Маргарита вне ужасов сталинизма стали второсортной страшилкой. Начнем с Маргариты. Что застав ляет ее бросится в объятия первому встречному? Непонятно. Зато рос кошная черножелтая картинка на экране. Что заставляет ее оставаться с ним, ее любовником? Откуда такая жертвенность, если уже нет ощуще ния этих двоих, отчаянно цепляющих ся дрег за друга в сошедшем с ума мире? На балу у Сатаны ей полага ется чувствовать себя королевой, и это достигается тем, что именно там она ощущает себя своей, принятой, отомщенной. Но все это возможно только, если до этого ты была уни женна, уничтожена, раздавлена. Но героиня фильма не была таковой! Она была рассержена, расстроена и немного скучала, но не более того. А Воланд, он просто шутник! Ес ли у Булгакова он хуже мерзейшей мощи совдепии, то здесь он возвы шается не более чем над обыва тельщиной. Вроде писателясатири ка Михаила Задорнова. Абдулов со своим Коровиным здесь хорошо пришелся, и сыграно соответствен но — он ведь действительно просто развлекается, выполняя поставлен ную хозяином задачу. Исполнителей Мастера и Без домного спасает, как ни странно, сумасшедший дом. Он дает героям достаточно поводов для страданий и переосмысления жизни, а актерам — точку опоры в развитии роли. И это вытягивает всю картину. А вот Понтий Пилат до неприли чия похож на дедушку Ленина. Муд рый оптимистичный руководитель, которого, конечно, достают тычки завистников, но ничто не помешает ему добраться до цели. Как будто он не разрывается между страхом пе ред полусумасшедшим тираном Ти берием и тяжестью власти над непо корным чужим народом. Как будто Рим не смертоносная машина, сме тающая на пути все и вся без разбо ра. У этого Пилата все, в общем, ни чего, только вот голова разболелась. И, наконец, Иешуа. Интересно, какую актерскую задачу решал здесь Безруков. Какого человека он, вообще, играл? До настоящего Хри ста ему, понятно, далеко неизмери мо. На революционера он тоже не похож. Сумасшедший? Но у психов тоже есть логика в поведении. Они чегото бояться, кемто себя вообра жают. В поведении Иешуа из сериа ла логики нет. Единственный образ, в который герой Безрукова вписыва ется — это хиппи, который не смотря ни на что верит в мировую гармо нию и счастье для всех. Костюм под ходит как раз под эту идею. Совер шенно новая роба (даже рукава не вытянуты) с парой свежайших запла ток и синяк под глазом. Как будто все это он заполучил в пьяной драке накануне вечером. В таком виде разговор дедушки Ленина и ньюэйджевского хиппи выглядит комично. Непонятно, поче му первый в итоге казнил второго. А вписать во всю эту карусель образ Левия Матфея с его безумными иде ями совсем тяжело. В сериале Мастер и Маргарита перестал быть религиозным сюже том и почти перестал быть мистичес ким. Он остался не более мистичес ким, чем Старик Хоттабыч со свои ми отсталыми от научного прогрес са чудесами. На этом фоне то, каким образом подан сюжет в театре Nota Bene, выглядит попыткой открыть совсем другую сторону романа. Здесь, на оборот, упор сделан на религиоз ную ноту. Разыгрываются отноше ния Пилата с Иешуа, в которые пы тается вмешиваться враг рода чело веческого. В отношения Мастера и Маргариты он тоже вмешивается, причем самым бесцеремонным об разом. Здесь он уже не спаситель. Наоборот, воспользовавшись их не счастьем, Воланд пытается унизить их еще больше, то приманивая обе щаниями, то используя и обманы вая. В таком прочтении отравление выглядит вполне логичным. Марга рита не освобождается от оков с помощью Воланда, а попадает из огня да в полымя, засасываемая по следствием собственных ошибок. А истерзанный жизнью Пилат не про сто исцеляется от головной боли. Он впервые в жизни видит человека, который, похоже, испытывает к нему искренний интерес. А такое способ но избавить одинокого госчиновни ка от любой головной боли. Как уж мы ругали актеров театра Nota Bene! И в Иешуа достоинства не хватает, и Пилат не так реагиру ет, и Воланда многовато, не нужно позволять ему слишком выпячивать ся. Но они играют в сто раз лучше всех этих знаменитостей, последо вательно развивают образы, выдер живают принятую линию. Им так хорошо удается их «ис правленный» вариант, что когда Во ланд в конце забирает их в «покой», потому что «света» они не заслужи ли — это как скрежет по стеклу, ког да зубы болеть начинают. Только здесь ты вспоминаешь, что смот ришь Булгкова. Как можно покой противопоставлять свету? Какой же это покой, если там хозяйничает Во ланд? И что это за свет, который противоположен покою? Которым в лицо на допросах светят? Забавно, но ведь нотабеновская версия гораздо жизненнее и прав дивее. Хотя сериальная несомненно очень красочна. Хороший художник поработал. Их надо показывать вместе для сравнения. Сначала длинную и яркую, а потом лаконич ную, концентрированную. Вот как поразному можно видеть одно и то же. Вот таким красивым оно кажет ся. А вот такое оно есть. В оформлении материала использованы фотографии В. Степанова со сценами из спектакля «Мастер и Маргарита» театра Nota Bene и кадры из телесериала «Мастер и Маргарита». СВЕТЛАНА ЖУРАВЛЕВА Перечитывая братьев Стругацких Както по пал мне в руки томик Аркадия и Бориса Стру гацких — изда ние 1973 года, «Детская лите ратура». И оформлено как детская литература. Надпись на обложке: «Понедельник начинается в субботу». Забавный рисунок. Листаю. В конце книги, по сле «Понедельника…» — небольшая повесть «Парень из преисподней», о которой, собственно, мне и хочет ся сегодня рассказать. Начинаю читать. Понимаю, что читала эту вещь лет пятнадцать на зад, однако, кроме имени главного героя, не помню ничего, разве что общее направление сюжета. Мои воспоминания пятнадцати летней давности о подобных книгах Стругацких — в основном, ощуще ние неуюта и давящей тоски от бес конечных описаний жалкой жизни «отсталых цивилизаций», настолько близких к нашей родной реальнос ти, что от этого становилось еще то скливее. Разруха, войны, пьянство, дикие нравы… И все? Вчитываюсь в эту повесть, и пер вое, что я испытываю — легкое удив ление. Как это могли напечатать в 1973 году? Даже с нелепым коммен тариемпредисловием об «обречен ности темных сил реакции»! И следом другая мысль — не знаю, чтo авторы видели перед гла зами, когда описывали эту «реаль ность», в данном случае — некую цивилизацию на планете Гиганда? Судя по эпиграфам — фашистскую Германию. Но меня поразило, как эти строки звучат сегодня, когда мы знаем об ужасах Чечни и многих других подобных войн! Некое Герцогство Алайское вот уже много лет «выясняет отноше ния» с некоей Империей — против ники «делят» устье реки Тары. Борь ба длится так долго, что давно уже позабыта нормальная человеческая жизнь, города и деревни лежат в ру инах, а весь смысл жизни каждого человека должен быть сведен к борьбе за идеи «его Высочества»… Посреди всего этого — фигура главного героя по имени Гаг и по прозвищу «Бойцовый Кот» — чело века, на первый взгляд, безжалост ного, в душе которого давно все вы жжено, — как и на его родной зем ле, и не осталось ничего, кроме же лания служить Великому Герцогу. Однако даже среди этой «выжжен ной пустыни» проглядывают ростки чегото человеческого — например, благодарность другу и наставнику Гепарду за спасение жизни и за то, что тот помог Гагу удержаться в ар мии (это был единственный шанс для Гага выжить в той безумной реаль ности). Это и воспоминания о брат ской взаимопомощи, боевом това риществе, об отваге и самопожерт вовании. Когдато я слышала замечатель ную мысль: человек сотворен таким, что ему необходима какаято реаль ность, превосходящая его самого. Но горе, если этой реальностью становится не Творец и Создатель, а очередное «его превосходитель ство» — тогда это карикатура, на смешка над замыслом Творца. Тог да смещается все; тогда во имя та кой «идеи» можно грабить, убивать, насиловать, жечь… И забыть на прочь, зачем ты вообще пришел в этот мир. Похоже, такое искажение чело веческого призвания закономерно и неизбежно, если единственной альтернативой нищете и голодной смерти в твоем мире является вступ ление в армию убийц. Кажется, что другого выхода нет и быть не может. И нашему герою неуютно и дико в мирной жизни на планете Земля, ку да он волею случая попадает. Ему неудобно в свободной и легкой одежде — он предпочитает мундир даже в самую жару, а свое жилище обустраивает в стиле казармы. Он не способен никому доверять, он везде ищет подвох и чьито корыст ные интересы. А чего ожидать, если 31 последняя твоя зацепка за мирную жизнь, твой дом, обращен в безоб разные обугленные развалины, а следы твоих близких потерялись в дали бесконечных военных лет! Но даже среди ада той войны возможен был и другой выбор. Об этом свидетельствует история юно ши по имени Данг, «математическо го гения», жившего в том же самом городе, что и Гаг, совсем неподале ку, так же потерявшего отца, а за тем и мать во время «очередного военного конфликта». Только его жизнь пошла совсем иначе. Такое ощущение, что у обоих героев «стартовые возможности» были оди наковыми — физическая слабость и угроза голодной смерти в разорен ном войной городе. Почему же их пути столь разительно разошлись, чтобы через несколько лет пере сечься в необычной для обоих об становке, на Земле? Что это? Судь ба? Везение? Заслуга одного и не достоинство другого? Почему один стал «огнем и мечом» отвоевывать свое право на жизнь, а другой, дой дя до крайней степени отчаяния, до грани жизни и смерти, был случайно обнаружен разведчиком с Земли и спасен им? Что это? Более тонкое устройство души (всетаки выходец из интеллигентной семьи)? Почему Данг почти сразу распознал по сланца из иного мира и буквально напросился туда, понимая, что сво ей родине он не нужен? Почему он понимал цену происходящему в его родной стране: и «священной» вой не, и «величию» герцога? С какой же радостью он открывает для себя новую и прекрасную жизнь на Зем ле! Гаг, точно так же взятый земляна ми из обезумевшего мира, будучи обреченным там на смерть изза тя желого ранения, с трудом осознает и принимает новую реальность. Од нако, день за днем наблюдая за вы здоравливающим воякой, мы видим какието проявления настоящей жизни в его душе. Вроде бы все его прошлое начисто стерто войной, погребено под руинами и сожжено из огнемета. Но вот он сочувствует своему новому другу Корнею, на блюдая за не оченьто счастливой семейной жизнью землянина. Сама доброта Корнея вызывает в сердце Гага противоречивые чувства: с од ной стороны, он не верит в беско рыстность этой доброты, а с другой стороны, понимает, что не может ей противиться. Глядя на семейную историю Кор нея, хочется отметить еще один мо тив повествования: никакие техни ческие достижения цивилизации не способны решить вечные проблемы человечества — любовь и одиноче ство, сочувствие и непонимание, верность и эгоизм. Человеческому разуму в этом новом мире подвла стно все — самообустраивающийся дом, самодвижущаяся дорога, бес численные механизмы и прочие «иг рушки», обеспечивающие комфорт ную жизнь. А сердце человеческое, как и тысячу лет назад, болит от не понимания между близкими людьми. Человек даже может остановить войну в другой стране — а в свою семью принести мир не в силах. Но вот, наконец, происходит давно назревавшее: встреча двух бывших земляковалайцев. Проис ходит в тишине мирного, теплого летнего вечера на планете Земля. С ними, с этими искалеченными людь ми, в земную тишину врывается вся боль того страшного мира, из кото рого они пришли. Первая, и наверное, самая есте ственная оценка происшедшего: не годяй и палач Гаг, грубый солдафон, обрушивает на чистого и возвышен ного юношу Данга всю свою тупую звериную злобу. Наверное, не без этого. Но у меня есть ощущение, что за этой сценой стоит нечто боль шее. А именно — та боль, которую каждый из них несет в своем сердце, и которую, наверное, невозможно до конца изжить, встает между ними. Для Данга его родина — кошмар, который хочется поскорее забыть. Это понятно — ведь в родной стране ему не нашлось достойного места. Человек в военной форме для него враг по определению; тот, кто прямо или косвенно виновен в разрушении всей его, Данга, жизни, — сумасшед ший, фанатик, убийца. А для Гага, при всем при том, земляк — в первую очередь, друг по среди чужого и непонятного мира. Его слова «Здравствуй, друг!» для меня звучат совершенно искренне. И вспышке злобы предшествовало неподдельное желание познако миться, пообщаться. Но… слишком велика рана, нанесенная не столь ко даже телу, сколько душе Данга, и поэтому он не способен на такой разговор. Он не слышит призыва к дружбе и не верит ему, не видит протянутой руки — он видит убийцу в камуфляжной форме, что тоже правда. Горькая правда, которую произносит Данг: «Твои друзья в аду». Ад назван адом, война — вой ной, убийство — убийством, безу мие — безумием. Ктото должен был озвучить эту правду для Гага; прав ду, от которой он пытался спрятать ся все это время пребывания на Земле, и, тем более, в своей преж ней жизни. Данг озвучил, жестоко за это поплатившись. О его дальней шей судьбе ничего не известно, но можно догадаться, что на Земле он не будет брошен в беде; а вот для Гага случившееся стало поворот ным моментом. Только сейчас он стал способен услышать и принять правду о своей родине, которую ему сообщает Корней. И давно зревшее в нем желание вернуться домой становится чемто иным — не просто желанием сбе жать из непонятного мира, в кото ром он беспомощен, как ребенок, в привычной кровавый хаос, где он, при всем при том, геройвояка. Нет, теперь это осознанное желание служить своей несчастной разорен ной стране! Он все отчетливее по нимает, что не имеет права наслаж даться жизнью в земном раю, тогда как его родная земля столь страшно опустошена. И сам Гаг уже другой. Да, у него не осталось ничего свое го; ничего, за что можно было бы зацепиться, ни на Земле, ни на Ги 32 ганде. Но он возвращается уже не как убийца. Не нужный больше ав томат (столь бережно хранимый на Земле!) летит в придорожную кана ву. Войны больше нет, но смерть не ушла. Есть дождь, кажущийся беско нечным, есть грязь вместо дороги и мертвые тела в лужах, и есть чума. Но отныне в руках Гага Бойцового Кота не смерть. Своим плечом он поддерживает жизнь — а как еще можно назвать машину с лекарства ми, пробирающуюся в охваченный эпидемией город! Здесь, посреди раскисшей доро ги, начинается новая жизнь — и для тех людей, которых еще можно бу дет спасти привезенной вакциной, и для самого героя: для себя самого он давно умер, хотя, во многом, и не по своей воле. Но теперь он спосо бен жить для других. Молодежный христианский лагерь Если Ваш возраст от 16 до 25 лет... Если у Вас есть интерес к вере в Бога, к Церкви, Евангелию... Если Вы хотите узнать, что такое — жить похристиански, не зависимо от того, считаете Вы себя верующим или нет, мы будем рады встрече с Вами в Молодежном христианском лагере в поселке Семхоз под Москвой. 24 июня — 1 июля 2006 г. Тема лагеря: «Пребудьте во Мне, и Я в вас» (Ин 15:4) Что такое лагерь? Это неделя, проведенная на природе вместе с верующими ровесниками, это время молитвы, размышлений о Боге и о жизни, это новые встречи: с Богом и с новыми друзьямихристианами. Записаться в лагерь, а также получить более подробную информацию можно по телефону (495) 2022700 или по email: [email protected] РУССКОАМЕРИКАНСКИЙ ХРИСТИАНСКИЙ ИНСТИТУТ Обучение в христианском вузе, объединяющим две культурные традиции, открывает уникальную перспективу перед нашими студентами: они не только усваивают определенные знания, но начинают лучше понимать природу собственных убеждений и мотивы своих действий и, в соответствии с этим пониманием, могут выстраивать свое поведение и всесторонне развиваться так, чтобы их кругозор был поистине безграничен. Дэвид Броерсма, проректор РАХИ . Экономика Социальная работа (иностранные языки) . Филология Государственная лицензия и аккредитация. Диплом бакалавра. Срок обучения от 4 до 5 лет. Вступительные экзамены: сочинение, тест, собеседование. Стоимость обучения от 1200 у.е. в год (скидки, гибкая система оплаты). Москва, Б. Саввинский пер., д. 12, стр. 18 [email protected] www.racu.ru . . . тел. (495) 2469113 На стекла вечности уже легло Мое дыхание, мое тепло. Пускай мгновение стекает — Узора милого не зачеркнуть. Осип Мандельштам
