«Не совсем верно окрашивать весь комплекс международных

9.04.12
Эксперт МГИМО: Владимир *Кулагин, к.ист.н., доцент, почетный профессор МГИМО
«Не совсем верно окрашивать весь комплекс
международных отношений в камуфляжные цвета
безопасности»
В издательстве «Кнорус» вышло учебное пособие «Современная международная
безопасность» почетного профессора МГИМО Владимира Кулагина. Владимир
Михайлович рассказал «Экспертам МГИМО» о книге, новой системе международной
безопасности и возрастании роли «низкой политики» в повестке дня международного
взаимодействия.
— Владимир Михайлович, чем отличается Ваша книга от других изданий на эту тему?
— В России и за рубежом накоплен огромный массив работ по аспектам международной
безопасности. Часто это специализированные труды, которые неспециалистам сложно
понять. Мой опыт преподавания в МГИМО показал, что студентам необходимо учебное
пособие, комплексно охватывающее все основные составляющие этой области
международных отношений, написанное доходчивым, но не упрощающим сложные процессы
языком. Изложение и анализ событий в сфере современной международной безопасности
доведены в книге до лета прошлого года. Наряду с использованием большого количества
фактической информации при написании пособия была предпринята попытка выявить логику
развития тех или иных тенденций, а также сравнить не всегда совпадающие, а иногда
и противоположные точки зрения политиков, военных, ученых по тем или иным проблемам.
— В чем суть новой системы международной безопасности? Чем она отличается
от «международной безопасности после окончания холодной войны»?
— Система международной безопасности — часть более широкой системы международных
отношений. Объективные предпосылки существенного изменения последней зародились еще
на заключительном этапе холодной войны. Ее окончание взломало ледяной панцирь прежней
системы и открыло возможности для быстрого роста и расцвета этих предпосылок. Наиболее
существенными новыми факторами развития человечества стали глобализация, третья,
а теперь, возможно, и четвертая волна демократизации, масштабные технологические
прорывы — от коммуникаций до биоинженерии. Ученые все чаще говорят о качественной
трансформации цивилизации. Но одновременно происходит ренессанс национализма,
культурно-религиозных идеологий, требующий нахождения новой формулы взаимодействия
между общечеловеческими, национальными, групповыми и индивидуальными ценностями
и интересами. Новая система в основном сложилась. Можно спорить относительно того, хуже
она или лучше прежней, но она другая, отличающаяся от системы холодной войны и более
чем двадцатилетнего переходного периода.
— Вы начинаете книгу с утверждения, что в последние годы сильно возросла роль
невоенной, гражданской области международной безопасности, которая раньше
относилась к «низкой политике». Но отмечаете, что военно-политическая
безопасность по-прежнему находится в центре внимания общества и СМИ. Почему?
1/3
— Раньше проблема войны и мира рассматривалась как сфера «высокой политики».
Но в последнее десятилетие вопросы, ранее относившиеся к «низкой политики», стали
теснить военно-политическую безопасность с верхних строчек повестки дня мирового
взаимодействия. Мы все чаще обсуждаем проблемы экономической, экологической,
энергетической, продовольственной и других, вплоть до гендерной, безопасностей. Одни
считают, что растущее внимание к этим разделам мирового взаимодействия объясняется
повышением «угрозоемкости» этих новых вызовов безопасности. Другие, напротив, полагают,
что мир стал более безопасным в военном отношении, например, по удельному весу военных
расходов как доли мирового валового продукта, числу вооруженных конфликтов, жертв в них
и по ряду других показателей. А кроме того, утверждают они, при сохраняющейся
конкурентности мир все-таки становится менее конфронтационным и более
«договороспособным».
Поэтому следует помнить о том, что помимо конфронтаций, вызовов и угроз в мировом
взаимодействии существует широкое поле конструктивного и взаимовыгодного
сотрудничества. Было бы не совсем верно окрашивать весь комплекс международных
отношений в камуфляжные цвета безопасности. Но главное заключается в том, что логика
развития взаимодействия, используемый инструментарий, скажем, в военно-политической,
экономической или экологической сферах безопасности в значительной степени различны.
— Экологи наперебой твердят о том, что ушли в прошлое времена, когда основную
угрозу государствам и обществам представляли военные силы других государств,
и поэтому необходимо пересмотреть понятие международной безопасности. Сегодня
миру угрожают рост населения, изменение климата, дефицит пресной воды, голод
и рост числа несостоявшихся государств. Как Вы считаете, возможна ли —
и в насколько отдаленном будущем — переориентация ресурсов с военной сферы
на экологическую?
— Трудно предположить, что военно-политическая сфера безопасности в обозримом будущем
сдаст свои позиции и опустится в разряд «низкой политики». Но определенное сокращение
ее удельного веса в повестке дня мирового взаимодействия очевидно. Одной из причин
сохраняющихся озабоченностей относительно военной безопасности является огромная
инерция традиционного мышления. На протяжении веков одним из основных мерил
безопасности и влиятельности государства считалась военная сила. Правда, появление
ракетно-ядерных вооружений украло у большой войны институт победы. Но сейчас (как
и в годы холодной войны) многие по-прежнему считают, что нарушение ракетно-ядерного
паритета неизбежно даст возможность вырвавшемуся вперед государству оказывать
военное, политическое и экономическое давление на партнера. Однако пример Китая,
который придерживается доктрины минимальной достаточности, показывает, что, скажем,
Соединенным Штатам или России, превосходящим Поднебесную по таким вооружениям
многократно, трудно реализовать такое преимущество в военном, политическом, а тем более
экономическом плане.
Но «традиционные» угрозы межгосударственного военного соперничества — реальные или
мнимые — остаются основными движущими силами если не гонки, то модернизации
вооруженных сил. Одной из качественно иных характеристик новой системы международной
безопасности является существенно возросшие «новые» угрозы, исходящие в основном
от деструктивных негосударственных действующих лиц — транснационального терроризма
и других экстремистских или сепаратистских сил. Терроризм не имеет «обратного адреса»,
классическая формула сдерживания в отношении его не работает. Он намеренно нарушает
все традиционные методы ведения боевых действий. Нейтрализация этих угроз требует
качественно иных, «новых» вооруженных сил, оптимального сочетания их с теми, которые
нацелены на нейтрализацию «традиционных» угроз. И здесь достижение победы требует
больших затрат и усилий. Существуют и другие причины сохранения актуальности военной
безопасности. Например, деятельность военно-промышленных лобби, стремление сохранить
2/3
тот или иной политический режим под предлогом мобилизации обществ во «враждебном
окружении» и ряд других. Поэтому надежды экологов на то, что огромные средства,
направляемые в сферу военно-политической безопасности, могут быть перенаправлены
на защиту окружающей среды, не совсем реалистичны.
— Вы уже много лет занимаетесь вопросами международной безопасности. Как
Вы относитесь к концепции «справедливой войны»? Насколько обоснованными
с точки зрения поддержания международной безопасности являются превентивные
военные действия последнего десятилетия?
— Международное вооруженное вмешательство — это огромный новый пласт международной
военно-политической безопасности в современной системе мирового взаимодействия. После
окончания холодной войны в мировом сообществе сложился консенсус относительно того, что
в некоторых случаях такое вмешательство не только возможно, но и необходимо.
На сегодняшний день насчитывается более десятка случаев санкционирования Советом
Безопасности ООН операций международного вооруженного вмешательства — от первой
операции против Ирака, в Сомали, Камбодже до Афганистана и Ливии.
Но налицо и два случая вооруженного вмешательства в обход Совета Безопасности
-Югославия и вторая интервенция против Ирака. Возникает сложнейший вопрос, как
предупредить подобные нарушения Устава ООН. Другой состоит в том, как оценивать
ситуацию, когда большинство членов СБ требуют вмешательства, а один или два постоянных
члена блокируют такое решение, отдавая предпочтение политико-дипломатическому
решению проблемы. Ответ в нынешней политико-правовой ситуации только один —
продолжать упорно искать единогласия постоянных членов СБ. Кстати, на данном
историческом этапе одобрение со стороны СБ является практическим условием
«справедливости» той или иной войны.
При этом надо помнить, что статус постоянного члена Совета Безопасности ООН — это
не только его особое право, но и повышенные обязательства в деле поддержания мира
и международной безопасности. В таких ситуациях постоянный член СБ, выступающий
против такого вмешательства, обязан предпринять все усилия для предлагаемого им мирного
политико-дипломатического урегулирования чрезвычайной ситуации в разумные сроки.
Беседовал Андрей ЗАВАДСКИЙ, Управление интернет-политики
Точка зрения авторов, комментарии которых публикуются в рубрике
«Говорят эксперты МГИМО», может не совпадать с мнением редакции портала.
Источник: Портал МГИМО
Коммерческое использование данной информации запрещено.
При перепечатке ссылка на Портал МГИМО обязательна.
Постоянный адрес материала: http://www.mgimo.ru/news/experts/document221679.phtml
3/3
Powered by TCPDF (www.tcpdf.org)