О соотношении розыска, дознания и следствия по Уставу

Актуальные проблемы уголовного процесса
Н.А. Погорецкий*
О соотношении розыска, дознания и следствия
по Уставу уголовного судопроизводства 1864 г.**
Аннотация. Статья посвящена исследованию проблемных вопросов соотношения розыска, дознания и
следствия по Уставу уголовного судопроизводства 1864 г. Российской империи (далее — УУС). Подвергаются сравнительному анализу соответствующие статьи Устава уголовного судопроизводства, регламентирующие розыск, дознание, следствие, иные правовые акты, регламентирующие розыскную деятельность полиции и жандармерии, а также точки зрения современников на эти вопросы. Показывается влияние правовых идей УУС на дальнейшее развитие процессуального законодательства СССР, а также стран
СНГ и Балтии. Методологически в представленной статье на основе системного подхода используются
диалектический, историко-правовой и сравнительно-правовой методы. Научная новизна исследования
определяется тем, что в нем системно изложены проблемные вопросы соотношения розыска, дознания
и следствия по УУС, использования результатов розыска для возбуждения уголовного дела, проведения
следственных действий, а также в доказывании. Делается вывод о том, что взаимодействие сыска с
уголовным процессом по УУС и принятым на его основании другим законодательным и подзаконным нормативным актам имело определенные недостатки. Вместе с тем, в целом, после принятия УУС была
создана нормативная база, которая повысила эффективность деятельности органов сыска по выявлению фактических данных и их источников о признаках преступления и направила ее на обеспечение предварительного следствия, судебного разрешения дела и исполнения судебного решения, что сыграло положительную роль в развитии сыскной и уголовно-процессуальной деятельности и положительно повлияло
на характер их взаимосвязи. Основные идеи УУС в той или иной мере были воплощены в УПК СССР, в новые
УПК стран СНГ и Балтии и заслуживают дальнейшего изучения, осмысления и воплощения в современное
процессуальное законодательство.
Ключевые слова: Устав уголовного судопроизводства (УУС), розыск, дознание, следствие, полиция, жандармерия, возбуждение уголовного дела, следственные действия, доказательства, следственный судья,
равенство сторон, возвращение уголовных дел, ухудшение положения подсудимого.
У
став уголовного судопроизводства Российской империи (далее — УУС)1, утвержденный 20 ноября 1864 г., является первым
кодифицированным процессуальным актом уголовного судопроизводства Российской империи,
воплотившим лучшие традиции мировой процессуальной мысли того времени. Его основные
идеи заслуживают дальнейшего изучения, осмысления и воплощения в современное процессуальное законодательство. Об этом свидетельствует к
примеру и КПК Украины 2012 г. — самый новый
процессуальный Закон стран СНГ и Балтии.
По УУС, исследование обстоятельств совершенного преступления делилось на три части: дознание, в которое включалось и тайное полицей Устав уголовного судопроизводства / сост. А.М. Нюренберг. М., 1914. 414 с.
1
ское разведывание (розыск), предварительное следствие и следствие окончательное (судебное). УУС
устанавливал, что дознание осуществляется под
руководством прокурора общей полицией, корпусом жандармов, а также должностными лицами
некоторых административных учреждений, которые исполняли полицейские функции в отдельных
областях государственного управления. В неотложных случаях полиция наделялась функциями органа предварительного следствия (ст. 250–261 УУС).
Право на производство дознания (в том числе и розыскные функции) в неотложных случаях в
противоправных деяниях, выявленных ими на собственное усмотрение, предоставлялось чинам судебного ведомства (судебному следователю, мировому
судье, коллегиальному суду). В отношении политических преступлений такие должностные лица были
наделены функциями и полномочиями исключи-
© Погорецкий Н.А., 2014
* Погорецкий Николай Анатольевич — доктор юридических наук, профессор кафедры правосудия, Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко.
[[email protected]]
01033, Украина, г. Киев, ул. Владимирская, д. 60.
** Материалы международной научно-практической конференции «Уголовное судопроизводство: история и современность», посвященной 150-летию Устава уголовного судопроизводства Российской империи.
1972
Актуальные проблемы российского права. 2014. № 9 (46) сентябрь
Н.А. Погорецкий
тельных органов дознания до принятия законов 1872
и 1904 гг., которые возложили эти функции на должностных лиц корпуса жандармов (ст. 10351–33 УУС в
ред. 1906 г.). Отдельный корпус жандармов структурно состоял из территориальных (губернских и
уездных) управлений и жандармских полицейских
управлений железных дорог.
Хотя УУС и не определял понятия дознания,
но в ряде статей (ст. 252–255) раскрывал его сущность. Так, в ст. 252 УУС указывалось, что полиция,
уведомляя судебного следователя или прокурора о
признаках преступления, производит надлежащее
о нем дознание, а в ст. 253 УУС указывалось, что,
когда такие признаки сомнительны или сведения о
них получены по слухам (по народной молве) или
из другого недостоверного источника, полиция,
прежде чем сообщить об этом по принадлежности,
должна проверить их путем дознания. В ст. 254
УУС определялись и меры, которые могла принимать полиция в ходе дознания. При производстве
дознания полиция все нужные ей сведения собирала посредством розысков, словесными расспросами и негласным наблюдением, не производя ни
обысков, ни выемок в домах. До принятия УСУ
именно эти меры были основными в ее деятельности и проводились нередко безосновательно и с
грубым нарушением прав человека.
Исследование норм УУС свидетельствует о
том, что термин «розыск» (в УУС — «розыски»)
был употреблен лишь один раз — в ст. 254. В других статьях такое же по смыслу понятие УУС обозначал разными терминами, например, в ст. 312
как «негласное полицейское разведывание». Из
ст. 254, 312 вытекает, что розыск не противопоставлялся дознанию и не был его подготовительной стадией, а входил в понятие дознания, которое, по справедливому утверждению И.Я. Фойницкого, «по своему свойству дает лишь материал, необходимый для обвинителя и следователя,
чтобы удостовериться, что требование первым и
открытие вторым судебного производства (предварительного следствия. — Н.П.) имеет достаточные основания, что их действия не будут напрасны и не превратятся в напрасное притеснение
лиц, которые привлекаются к следствию»2.
Анализ содержания указанных норм УУС свидетельствует о том, что дознание должно было выяснить средствами сыска, содержат ли исследуемые
обстоятельства признаки преступления и какого
конкретно, выявить его следы, которые могли бы
привести к указанию на определенное лицо, и установить причастность заподозренного лица к исследуемому преступлению. В соответствии с УУС, все
усилия дознания направлялись на то, чтобы разыскать данные, которые были бы подтверждением
или опровержением связи заподозренного лица с
Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: в
2 т. Т. 1. СПб., 1996. С. 380.
2
обстоятельствами совершенного преступления и
давали бы возможность со временем в ходе предварительного следствия получить доказательства его
вины или невиновности. Успех дознания по УУС,
как обоснованно отмечал Фойницкий, обеспечивался прежде всего возможностью проводить его
быстро и непрерывно и отсутствием в УУС любых
формальностей на этой стадии, установление которых было бы не только напрасным, но и вредным
для интересов уголовного судопроизводства3.
Хотя УУС и не сделал попытки определить
понятие розыска и, по мнению многих его составителей, как указывал известный юрист того
времени А.В. Соколов, розыск продолжал пониматься как «деятельность, направленная на выявление и изобличение преступника и на отыскание и собирание доказательств его виновности в
совершении преступного деяния, наличие которого удостоверялось дознанием. Это ясно видно
из ст. 208 УУС, в которой речь идет о местном
розыске, который собирает доказательства вины
или невиновности подсудимого, ст. 510–542 УУС,
указывающих на сугубо розыскную деятельность
следователя по собиранию доказательств, которые могут служить изобличению подозреваемого
при производстве следствия по делу, а также из
содержания ст. 482 и 545 УУС»4.
В юридической науке того времени имелись
существенные расхождения относительно определения содержания розыска, а также его соотношения с дознанием и предварительным (досудебным)
следствием. По этому поводу А.А. Квачевский писал, что дознание иногда называют розыском, однако розыск является лишь составляющей дознания. Дознание в широком понимании — это все
первоначальное производство, включая розыск, в
узком — собирание сведений о признаках преступления без указания на преступника. В ходе дознания, отмечал А.А. Квачевский, «получаются лишь
сведения, которые не имеют судебного характера;
вся роль его ограничивается лишь выискиванием
данных для деятельности следователя, содейст­вие
ей, облегчение ее; оно не имеет судебных форм и
обрядов, не оценивает фактов, не делает никаких
выводов о них»5.
Раскрывая содержание розыска, который он
включал в понятие дознания, Фойницкий подчеркивал: «Находясь на начальной стадии уголовного
процесса, дознание вырабатывает материал, из которого развиваются другие части производства; от
большего или меньшего успеха его, как от всякого
почина, нередко зависит судьба всего дела. Дозна См.: Там же. С. 385.
Соколов А. О дознании и розыске // Журнал гражданского и уголовного права. Кн. 9. СПб., 1890. С. 9–10.
5
Квачевский А. Об уголовном преследовании, дознании
и предварительном исследовании преступлений по судебным уставам 1864 г. Теоретическое и практическое руководство. Ч. ІІ: О дознании и розыске. СПб., 1867. С. 5.
3
4
Актуальные проблемы российского права. 2014. № 9 (46) сентябрь
1973
Актуальные проблемы уголовного процесса
ние связано с уголовным преследованием, добывая
ему доказательства, необходимые для правильного
и успешного предъявления обвинения перед судом.
Оно тесно связано с предварительным следствием,
так как удостоверяет подлинность расследованного
преступления, дает материал к началу следствия,
формулирует взгляд следователя на способы дальнейшего раскрытия истины, на способ его действий относительно обстоятельств дела и к лицам,
которые в нем участвуют. И по задачам, и по объему
средств, имеющихся в его распоряжении, и по его
органам оно существенным образом отличается от
предварительного следствия... и потому является
деятельностью несудебной»6. Подобного мнения
придерживались и другие юристы того времени7.
Раскрывая соотношение дознания (в которое
включался и розыск как тайная его часть) и предварительного следствия, П.И. Попов справедливо
отмечал, что дознание отличается от предварительного следствия тем, что: а) предшествует предварительному следствию; б) в процессе дознания
можно получить информацию о том или ином
событии и лицах, к нему причастных, тогда как
следствие проводит проверку полученных в ходе
дознания данных и собирает новые доказательства, придавая им установленную форму; в) дознание относительно преступления получает лишь
данные, порождающие предположение, догадку
и подозрение, а следствие имеет целью отыскать
такие доказательства, которые, развеяв сомнения,
посеянные данными дознания, довели бы их до
состояния истины; г) дознание требует оперативности, чтобы застигнуть следы преступления и
доказательства вины подозреваемого, а деятельность следователя, наоборот, требует внимания и
взвешенности, поскольку распоряжения его должны основываться на безоговорочных доказательствах и потому не могут приниматься поспешно;
д) деятельность дознания заключается в тайном
наблюдении, расспрашивании, охране следов преступления. Чем меньше обрядности, чем больше
простоты, тем скорее достигают эти действия своей цели; следственные же действия, наоборот, требуют формальностей и сопровождаются разными
обрядами; е) дознание, как правило, производят
чины полиции и вообще лица, не принадлежащие
к судебному ведомству, тогда как досудебное следствие производят следователи — представители
судебного ведомства8.
Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 374.
См.: Макалинский П. В. Практическое руководство для судебных следователей, состоящих при окружных судах: в 3 ч.
5-е. изд. СПб., 1901. Ч. ІІ. Вып. I. С. 31–32; Люблинский П.И.
Следователь как судебный орган// Судебное обозрение. 1905.
№50 (4 дек.). С. 1343; Полянский Н.Н. Уголовный процесс:
лекции. М., 1911. С. 133–135; Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство: пособие к лекциям. 3-е изд. Пг., 1916. С. 415 и др.
8
См.: Попов П. Руководство для чинов корпуса жандармов при производстве дознаний. СПб., 1888. С. 104–105.
6
7
1974
По поводу соотношения дознания и предварительного следствия высказывалась и другая
точка зрения. Так, П.И. Люблинский считал, что
не существует принципиальных отличий между
деятельностью полицейских чинов и судебных
следователей по расследованию преступлений,
которая во всех случаях происходит под руководством прокурора, и предлагал объединить дознание с предварительным следствием в одну форму
предварительного производства, в так называемое прокурорское дознание9. На наш взгляд, с такой точкой зрения нельзя согласиться, поскольку анализ норм УУС свидетельствует о том, что
по своей сути это были разные формы деятельности по расследованию преступлений. Кроме
того, большинство исследователей этой проблемы в то время видели возможность повышения
эффективности предварительного производства
по уголовному делу именно благодаря четкому
определению полномочий полиции и судебного
следователя, четкому размежеванию их функций
и более четкому определению роли полиции в содействии предварительному расследованию уголовного дела следователем10.
В соответствии со ст. 249 УУС, на полицию
возлагалась обязанность содействия предварительному следствию. С передачей материалов
уголовного дела в суд полиция наделялась правом
не только по поручению следователя (ст. 260 УУС)
или прокурора, но и без таких поручений продолжать путем проведения розыскных мер собирать
дополнительные сведения по делу об обстоятельствах преступления и предоставлять их следователю или прокурору (ст. 255 УУС).
Полиция замещала судебного следователя во
всех следственных действиях, которые не могли
быть отложены: осмотрах, освидетельствованиях,
обысках и выемках (ст. 258 УУС), когда тот долго
не прибывал на место происшествия, и возникала
угроза повреждения или уничтожения следов. При
выполнении следственных действий полиция руководствовалась правилами, установленными для
предварительного следствия (ст. 259 УУС).
Судебный следователь, в соответствии со ст.
269–271 УУС, имел право проверять, дополнять и
отменять все без исключения действия общей полиции, как связанные с дознанием, проведенным в
соответствии со ст. 252–254 УУС, так и связанные с
проведением неотложных следственных действий,
в соответствии со ст. 258–259 УУС. Кроме того,
следователь мог поручать полиции производство
дознания, собирание справок, а также требовать
оказания помощи при производстве предвари См.: Люблинский П.И. Указ. соч. С. 1341–1342.
См.: Соколов А. Указ. соч. С. 9; Александров П.Я. О желательных и возможных улучшениях в положении обвиняемого на предварительном следствии // Юридическая летопись. 1892. №2. С. 204; Даневский В. Наше предварительное
следствие, его недостатки и реформа. М., 1895. С. 6.
9
10
Актуальные проблемы российского права. 2014. № 9 (46) сентябрь
Н.А. Погорецкий
тельного следствия по делу. Все законные требования следователя по уголовным делам, которые находились в его производстве, были обязательными
для исполнения чинами общей полиции.
Характер соотношения розыскной деятельности полиции с процессуальной деятельностью
судебного следователя, прокурора и суда более
подробно раскрывается в законодательных и подзаконных актах того времени, среди которых следует указать Правила о порядке действия чинов
корпуса жандармов по исследованию преступлений от 19 мая 1871 г.11, которые были включены
в УУС (ст. 581, 2611–12, 4881–5 и 10351–33), Инструкцию чинам Киевской розыскной полиции12, в § 89
которой указывалось на необходимость «пропускать через фильтр дознания любые получаемые
по делу агентурные сведения, какими бы странными они ни казались, и те из них, что окажутся
достоверными, класть в основу дознания»13.
В соответствии с Правилами о порядке действия чинов корпуса жандармов по исследованию
преступлений и рядом норм УУС, жандармерия
причислялась к числу участников уголовного процесса. Ей предоставлялось право производства дознаний по государственным и общеуголовным преступлениям. Тем самым Отдельный корпус жандармов превращался в «орган досудебного исследования противоправных деяний». Дознание по делам
о государственных преступлениях существенно
отличалось от дознания по другим категориям дел.
В своих действиях по производству дознания по
делам о государственных преступлениях жандармская полиция не подчинялась судебной власти, а
осуществляла свои функции только под надзором
прокурора (10355 УУС). УУС устанавливал, что общая полиция и частные лица обязаны доводить
до сведения жандармской полиции все указанные
в ст. 1030 и 1031 УУС государственные преступления. В ходе производства дознания жандармской
полиции предоставлялось право проводить следственные действия, перечисленные в ст. 258 УУС:
осмотры, освидетельствования, обыски (с опечатыванием документов), выемки, а также начальные допросы (ст. 103511 УУС), вызывать свидетелей,
информированных лиц и переводчиков (ст. 103520
УУС), принимать меры для розыска обвиняемого,
Высочайше утвержденные Правила о порядке действия
чинов корпуса жандармов по исследованию преступлений //
Полное собрание законов Российской империи. Собр. 2.
Т. ХLVI. Отд. 1, 1871. СПб., 1874. С. 591–594 (№ 49615).
12
Инструкция чинам Киевской сыскной полиции была
составлена заведующим сыскной частью по распоряжению киевского полицмейстера, одобрена прокурором
окружного суда и утверждена 3 января 1905 г. киевским
губернатором. См.: Центральный государственный исторический архив Украины. Ф.442. Оп. 635. Д. 66.
13
Впервые на территории Украины сыскная полиция была
создана в Киеве в марте 1873 г. как эксперимент на средства
городской думы. См.: Центральный государственный исторический архив Украины. Ф. 442. Оп. 518. Д. 115.
11
скрывающегося от преследования (ст. 103521 УУС).
Кроме того, в установленном порядке жандармская
полиция могла проводить осмотр и выемку почтовой и телеграфной корреспонденции (ст. 3681, 103511
УУС) и брать под стражу обвиняемых (ст. 103514
УУС). При производстве следственных действий,
предусмотренных ст. 258 УУС, а также при применении мер, направленных на препятствование
подозреваемому скрыться от следствия, в случаях,
перечисленных в ст. 257 УУС, чины жандармерии
придерживались правил, установленных УУС для
производства предварительного следствия, что давало возможность актам дознания, проведенного
жандармами по политическим преступлениям, как
справедливо отмечают юристы того времени, заменять акты досудебного следствия14. Таким образом,
дознание жандармерии по большинству уголовных
дел фактически подменяло предварительное следствие. Для рассмотрения дел в суде достаточно было
обвинительного заключения прокурора, составленного на основании материалов проведенного жандармской полицией дознания.
При производстве предварительного следствия по делам о государственных преступлениях, которое проводилось по предложению прокурора судебным следователем, в соответствии
со статьями 1037, 10371 УУС (в ред. от 1 июня
1904 г.), последний имел право дать поручение
как непосредственно, так и через прокурора, который осуществлял надзор за следствием, чинам
корпуса жандармов осуществить осмотр и выемку почтовой или телеграфной корреспонденции,
сбор справок и других данных. Производство
предварительного следствия по делам о государственных преступлениях возлагалось по предложению прокурора окружного суда на судебных следователей по важным или особо важным
делам, а также с особого разрешения прокурора
судебной палаты — на судебных следователей
и мировых судей (участковых и дополнительных), замещавших их в некоторых местностях
империи. По указанию министра юстиции производство по этим делам могло быть возложено
на судебных следователей по важным делам или
на одного из членов судебной палаты (ст. 1036
УУС в ред. от 16 июня 1905 г.). При производстве
предварительного следствия по делам о государственных преступлениях лица, которые его проводили, и прокурор наделялись теми же правами, что и должностные лица при осуществлении
общего судопроизводства (ст. 1037 УУС в ред. от
7 июня 1904 г.).
См.: Попов П. Указ. соч. С. 158–171; Мордухай-Болотский В.П. Сборник Узаконений для руководства чинов полицейских и корпуса жандармов при исследовании преступлений по судебным Уставам 20 ноября 1864 г. правилам,
Высочайше утвержденным 19 мая 1871 г., и позднейшим
узаконением. СПб., 1875. С. 76–77; Розин Н.Н. Указ. соч.
С. 146–147, 464; Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 374 и др.
14
Актуальные проблемы российского права. 2014. № 9 (46) сентябрь
1975
Актуальные проблемы уголовного процесса
Закон Российской империи от 6 июля 1908 г.
«Об организации сыскной части»15 рассматривал
сыскную работу как вспомогательные меры в решении задач уголовного судопроизводства. Во исполнение этого Закона был утвержден ряд инструкций
и циркуляров Департамента полиции по организации сыска, преимущественно с применением негласных мер, которые не предусматривались УУС,
или хотя и предусматривались, но подробно не регламентировались. В Инструкции чинам сыскных
отделений от 9 августа 1910 г. указывалось, что сыскные отделения имеют целью своей деятельности негласное расследование и производство дознания в
виде предупреждения, пресечения и расследования
преступных деяний общеуголовного характера. Для
выполнения этих задач через своих чинов они осуществляли систематический надзор за преступными
и «порочными элементами» путем привлечения негласной агентуры и наружного наблюдения (§ 1, 2, 7,
9). Циркуляром от 18 ноября 1911 г. чинам сыскных
отделений было предписано заниматься только уголовным сыском, но их работа часто пересекалась и
с политическим сыском16, поскольку численность
жандармерии не отвечала потребностям борьбы с
политической преступностью.
Меры сыска зависели от его субъектов и их
правового статуса. Основными мерами политического сыска, кроме определенных в ст. 254 УУС,
в послереформенные времена были: внутреннее
и наружное наблюдения, перлюстрация корреспонденции, а основными методами — агентурное проникновение и провокация17.
Среди мер уголовного сыска указывались: осмотры лица и вещей, публикации в газетах, обходы
ночлежных приютов; преследование преступника «по горячим следам» и использование данных
криминалистических учетов, словесные расспросы (опрашивание) и негласное наблюдение18.
Перлюстрация корреспонденции предусматривалась как сыскное мероприятие и как следственное
действие, которое подробно регламентировалось
УУС (ст. 3861, 103511, 1037, 10894). В соответствии с
Законом от 30 октября 1878 г. «Об осмотре и выем Закон об организации сыскной части // Собрание узаконений и распоряжений правительства, издаваемое при
правительствующем сенате. 1908. Отдел 1‑й. 2‑е пол. СПб.,
1908. С. 1580–1584. № 730.
16
См.: Ярмыш А.Н. Карательный аппарат самодержавия на Украине (1895–1917 гг.): дис. ... д‑ра юрид. наук.
Х., 1991. С. 98; Наказ по Корпусу жандармів про роботу
щодо революційного руху від 3 серпня 1910 р. // Ченцов В.
Свідчать документи. Політичний розшук у царській Росії.
Жандармерія і охранка // З архівів ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ:
Наук. І докум. журнал. 2001. № 2. С. 76–77.
17
См.: Перегудова З.И. Политический сыск России
(1880–1917 гг.). М., 2000. С. 171–174, 195–216, 275–288;
Жаров С.Н. Обеспечение законности оперативно-розыскных мероприятий в Российской империи// Правоведение.
2001. №5. С. 189–200.
18
См.: Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 290.
15
1976
ке корреспонденции лиц, против коих возбуждено
уголовное преследование»19, она проводилась по
решению окружных судов, следователей, министра
внутренних дел и юстиции при производстве дознания чинами Отдельного корпуса жандармов по
государственным преступлениям в отношении лиц,
против которых возбуждено уголовное преследование. В статье 103511 УУС указывалось, что в случае
необходимости осмотра или выемки почтовой или
телеграфной корреспонденции, такие осмотры или
выемка осуществляются по согласованию лица,
производящего дознание, с лицом, осуществляющим прокурорский надзор. Правовые нормы, подробно регулировавшие перлюстрацию, были изложены в Циркуляре министра внутренних дел от
5 января 1893 г.20
Розыск подозреваемых в шпионаже, а также
лиц, скрывающихся от органов следствия и суда,
осуществлялся органами контрразведки, которые
наделялись правом органа дознания, однако их
основной функцией была контрразведывательно-поисковая работа, состоявшая в выявлении
признаков шпионской деятельности представителей иностранных разведок и их агентуры из
числа подданных Российской империи21.
Указывая на важность дознания для предварительного следствия, А.А. Квачевский не без оснований отмечал: «Предварительное следствие обставлено такими формами и обрядами, сопряжено с такими принудительными и тяжелыми мерами к лицам,
в отношении которых оно осуществляется, что не
может проводиться наугад без действительной необходимости, а потому следователю, прежде чем начать следствие, необходимо иметь безоговорочные
данные, свидетельствующие, что преступление, которое подлежит расследованию, действительно совершено, что следственные действия будут им проведены не без пользы, а по настоящей необходимости и на разумных основаниях. Прежде чем принять
решение на производство следствия, на принятие
тех или иных мер, следователь должен иметь предварительно собранные данные, которые бы выводили
его на прямую дорогу к истине, а не принуждали его
блуждать во тьме, которые бы указывали, с какими
лицами и предметами он должен иметь дело, дали бы
возможность составить план действий, были бы надежным залогом того, что его распоряжения относительно подозреваемых лиц — справедливы»22.
Об осмотре и выемке корреспонденции лиц, против
коих возбуждено уголовное преследование: Высочайше
утвержденное мнение Государственного Совета, распубликованное 28 ноября // Полное собрание законов Российской Империи. Собр. 2‑е Т. LIII. Отд. 1. 1878. СПб.,
1880. С. 212–213. № 58967.
20
См.: Жаров С.Н. Указ. соч. С. 198.
21
Из истории русской контрразведки: сб. документов.
М., 1946.
22
Квачевский А.А. Об уголовном преследовании, дознании
и предварительном исследовании преступлений по судеб19
Актуальные проблемы российского права. 2014. № 9 (46) сентябрь
Н.А. Погорецкий
Исходя из анализа норм УУС и научных исследований, можно сделать вывод, что предварительное следствие по УУС было основано на розыскных началах, что в определенной мере влияло на
особенности использования материалов розыска
в уголовном производстве как поводов и оснований для возбуждения уголовного дела, проведения следственных действий и получения доказательств, а также выполнения поручений судебного
следователя, прокурора и суда по обеспечению
предварительного расследования уголовных дел
и их судебного разбирательства полицейскими
чинами, и обуславливало характер взаимосвязи
розыскной деятельности органов сыска и процессуальной деятельности органов предварительного
следствия, прокурора и суда.
Следует отметить, что УУС не предусматривал
в качестве самостоятельного повода к возбуждению производства по уголовному делу результатов
полицейского сыска, однако среди таких поводов
указывались: «сообщение полицейских» при возбуждении уголовного дела мировым судьей (п. 2
ст. 42 УУС) и «сообщение полиции» — при возбуждении дела судебным следователем (п. 2 ст. 297
УУС), а как повод к дознанию по государственным преступлениям, которое приравнивалось к
предварительному следствию, — «немедленное
извещение чинами корпуса жандармов или полиции Прокурора Окружного суда о любой злонамеренности, которая содержала признаки преступлений, указанных в ст. 1030 и 1031» (ст. 1035 УУС
в ред. 1 июня 1904 г.)23.
Придавая большое значение обоснованности начала предварительного расследования преступлений, в ст. 262 УУС законодатель прямо указывал, что предварительное следствие не может
быть начато следователем без законных для того
поводов и достаточных оснований. В связи с этим
ст. 312 УУС устанавливала, что прокурор и его товарищи не должны требовать начала следствия без
достаточных для этого оснований. В сомнительных
случаях они обязаны собрать сведения с помощью
негласного полицейского разведывания. При этом
понятие достаточных оснований для возбуждения
уголовного дела в УУС не раскрывалось, однако в
теории уголовного процесса того времени под достаточными основаниями понималась «причина
внутреннего свойства»24 или «фактические основания, которые являются источником предположения о наличии преступления»25.
Хотя в УУС прямо не указывалось, однако
анализ ряда его статей позволяет сделать вывод,
ным уставам 1864 г. Теоретическое и практическое руководство. Ч. ІІ: О дознании и розыске. СПб., 1867. Ч. 2. С. 4.
23
См.: Устав уголовного судопроизводства.
24
Фойницкий И.Я. Указ соч. Т. 2. С. 66.
25
Случевский В. Учебник русского уголовного процесса.
Судоустройство-судопроизводство. СПб., 1913. С. 445.
что УУС предусматривал использование результатов розыска в качестве оснований для производства обыска и выемки в домах или других жилых
помещениях. Так, в ст. 357 УУС прямо указывалось, что обыски и выемки в домах и других жилых
помещениях производятся лишь в случае основательного подозрения, что в этих местах сокрыты:
обвиняемый, или предмет преступления, или вещественные доказательства, необходимые для выяснения дела. Такое «основательное подозрение»
могло возникнуть и при производстве любых розыскных мероприятий, в том числе и перлюстрации корреспонденции. В этом контексте следует
отметить, что сведения, полученные в процессе
перлюстрации как розыскного мероприятия, считались агентурными и не могли использоваться в
качестве доказательств в уголовном процессе. На
них запрещалось ссылаться в беседах с агентами,
лицами, находившимися под следствием. Исключение делалось лишь для данных, которым придавался официальный характер, то есть легализованных, например писем, выявленных во время
обыска, ареста, «случайно» утерянных и т.п., тем
не менее в ходе предварительного следствия они
широко использовались в организационно-тактических целях.
Данные визуального наблюдения могли быть
использованы в уголовном процессе при допросе
агентов или филеров в качестве свидетелей. При
этом циркуляром № 2821 от 20 марта 1903 г. начальникам губернских жандармских управлений и
охранных отделений предписывалось, чтобы чины
Корпуса жандармов: «1) допускали привлечение
агентов, осуществлявших наблюдение, в качестве
свидетелей по делам, которые ведутся в управлениях, только в исключительных случаях при условии острой в том нужды; 2) допрос агентов, осуществлявших наблюдение, проводили, не иначе
как в помещениях того сыскного учреждения, где
эти агенты находились на службе; 3) при допросе
агентов наблюдения не допускали выдвижения
к ним со стороны лиц, производящих дознание,
требований объяснения о способах осуществления
наружного наблюдения, возможном отношении
их к внутренней агентуре, а также объяснений относительно их служебного положения»26. Важное
значение для организационно-тактических основ
наружного наблюдения, а также использования
его результатов в уголовном процессе имела Инструкция начальникам охранных отделений по
организации наружного (филерского) наблюдения № 51 1907 г.,27 в которой также закреплялись
основные положения, изложенные в Циркуляре
№ 2821 от 20 марта 1903 г.
Ченцов В. Указ.соч. С. 210.
Инструкция №51 по организации наружного (филерского) наблюдения, 1907 г. // Государственный архив Донецкой области. Ф. 32. Оп. 1. Д. 8. Л. 10–18.
26
27
Актуальные проблемы российского права. 2014. № 9 (46) сентябрь
1977
Актуальные проблемы уголовного процесса
В
Циркуляре
Департамента
полиции
№ 126034 от 2 марта 1908 г. указывалось, что
«плодовитости сыска в понимании возможности
судебного преследования будет содействовать
внимательное отношение агентур к выявлению
лиц, которые могут быть допрошены в качестве
свидетеля»28.
Вместе с тем в нормативных актах полиции
обращалось внимание на важность укрепления
агентурного аппарата как основного средства своевременного получения информации о противоправных деяниях для дальнейшего ее использования в интересах уголовного процесса. Так, в § 1
Инструкции об организации и ведении внутреннего (агентурного) наблюдения указывается, что «в
обязанность лица, в ведение которого входит политический сыск, ставится прежде всего создание
и сохранение внутренней секретной агентуры —
единственного и достаточно надежного средства,
которое обеспечивает осведомленность»29.
Статьи УУС не предусматривали и возможность использования результатов сыска в качестве
доказательств в уголовном процессе. Исследование
норм УУС дает основания для вывода, что акты
органов дознания уголовной полиции по своей
форме и юридической силе не были тождественны актам, которые составлялись жандармской полицией и судебным следователем. В соответствии
с УУС, прокурор не имел права ссылаться в суде
на результаты полицейского дознания, но ему позволялось привлекать при судебном разбирательстве уголовного дела протоколы проведенных судебным следователем действий, основаниями для
проведения которых могли быть результаты сыска
полиции, которая осуществляла сопровождение
его деятельности. Не определял УУС и понятие доказательств, однако в ряде его статей (ст. 103, 104,
1412, 159, 304, 308, 357–370, 371–376, 398–414, 630,
733–734 и др.) устанавливалась процедура их получения и оценки, что дает основания для вывода о
том, что результаты сыска в доказывании по делам
о так называемых общеуголовных преступлениях
использовались только в организационно-тактических целях. Исключением было лишь жандармское
дознание, которое включало сыск и приравнивалось к предварительному следствию. В отдельных
случаях его результаты использовались в качестве
доказательств по уголовным делам, тем не менее их
использование из-за необходимости, с одной стороны, сохранения в тайне источников информации
и невозможности их легализовать, а с другой — соблюдения установленных УУС основ доказывания
по уголовному делу имело проблемный характер.
Основы доказательственного права, закрепленные в УУС, устанавливали требования к судебным
доказательствам, а также к процедуре их получения
и использования для обоснования решений по уголовному делу, наличие института присяжных заседателей, состязательность сторон при судебном
разбирательстве уголовных дел, в которой сторона
защиты имела надлежащее место, препятствовали
использованию в уголовном судопроизводстве в
качестве доказательств данных, которые были неубедительны и получены с отклонениями от процессуальной формы их получения, что создавало
определенные гарантии неосуждения лиц, невиновных в совершении преступления.
Отмечая несовершенство взаимодействия сыска и досудебного следствия, что закономерно влияло и на характер использования результатов сыска
в уголовном процессе, отдельные юристы в то время даже писали, что «полицейского сыска совсем
не существует и деятельность этого рода или добровольно принимает на себя судебный следователь,
или следствие вообще обходится без него»30.
Взаимодействие сыска с уголовным процессом по УУС и принятым на его основании другим
законодательным и подзаконным нормативным
актам имело и определенные недостатки. Вместе
с тем в целом после принятия УУС была создана
нормативная база, которая повысила эффективность деятельности органов сыска по выявлению
фактических данных и их источников о признаках
преступления и направила ее на обеспечение предварительного следствия, судебного разрешения
дела и исполнения судебного решения, что сыграло
положительную роль в развитии сыскной и уголовно-процессуальной деятельности и положительно
повлияло на характер их взаимосвязи.
Основные идеи УУС в той или иной мере воплотились в УПК СССР, в новые УПК стран СНГ
и Балтии, а также заслуживают дальнейшего изучения, осмысления и воплощения в современное
процессуальное законодательство.
Библиография:
1.
2.
3.
4.
Александров П.Я. О желательных и возможных улучшениях в положении обвиняемого на предварительном
следствии // Юридическая летопись / под ред. Н.Д. Сергеевского. 1892. № 2. С. 203–229.
Даневский В. Наше предварительное следствие, его недостатки и реформа. М., 1895. 89 с.
Жаров С.Н. Обеспечение законности оперативно-розыскных мероприятий в Российской империи // Правоведение. 2001. № 5. С. 189–200.
Из истории русской контрразведки: сб. документов. М., 1946. 356 с.
Жаров С.Н. Указ. соч. С. 193.
Федоров А.В., Шахматов А.В. Правовое регулирование
содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность. СПб., 2005. С. 214.
28
29
1978
См.: Соколов А. Указ. соч. С. 9–10; Пушкин Е. По поводу предстоящей реформы следственной части // Юридический вестник. 1882. Т. ІХ. №3–4. С. 474, 480–494.
30
Актуальные проблемы российского права. 2014. № 9 (46) сентябрь
Н.А. Погорецкий
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
Квачевский А.А. Об уголовном преследовании, дознании и предварительном исследовании преступлений
по судебным уставам 1864 г. Теоретическое и практическое руководство. Ч. 2: О дознании и розыске. СПб.,
1867. 371 с.
Люблинский П.И. Следователь как судебный орган // Судебное обозрение. 1905. № 50 (4 дек.). С. 1341–1342.
Макалинский П.В. Практическое руководство для судебных следователей, состоящих при окружных судах:
в 3 ч. Ч. ІІ. Вып. I. 5-е изд.. СПб., 1901. 608 с.
Мордухай-Болотский В.П. Сборник Узаконений для руководства чинов полицейских и корпуса жандармов
при исследовании преступлений по судебным Уставам 20 ноября 1864 г., правилам, Высочайше утвержденным 19 мая 1871 г., и позднейшим узаконением. СПб., 1875. 295 с.
Перегудова З.И. Политический сыск России (1880–1917 гг.). М., 2000. 432 с.
Полянский Н.Н. Уголовный процесс: лекции. М., 1911. 202 с.
Попов П. Руководство для чинов корпуса жандармов при производстве дознаний. СПб., 1888. С. 158–171.
Пушкин Е. По поводу предстоящей реформы следственной части // Юридический вестник. 1882. Т. ІХ.
№ 3–4. С. 466–525.
Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство: пособие к лекциям. 3-е изд. Пг., 1916. 597 с.
Случевский В. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство–судопроизводство. СПб., 1913. 607 с.
Соколов А. О дознании и розыске // Журнал гражданского и уголовного права. 1890. Кн. 9. С. 1–42.
Федоров А.В., Шахматов А.В. Правовое регулирование содействия граждан органам, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. СПб., 2005. 388 с.
Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: в 2 т. Т. 1. СПб., 1996. 552 с. (печат. по: 3-е изд. СПб., 1910).
Ярмыш А.Н. Карательный аппарат самодержавия на Украине (1895–1917 гг.): дис. ... д-ра юрид. наук. Х.,
1991. 338 с.
Ченцов В. Свідчать документи. Політичний розшук у царській Росії. Жандармерія і охранка // З архівів
ВУЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. 2001. № 2. С. 5–280.
References (transliteration):
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
Aleksandrov P.Ya. O zhelatel’nykh i vozmozhnykh uluchsheniyakh v polozhenii obvinyaemogo na predvaritel’nom
sledstvii // Yuridicheskaya letopis’ / pod red. N.D. Sergeevskogo. 1892. № 2. S. 203–229.
Danevskii V. Nashe predvaritel’noe sledstvie, ego nedostatki i reforma. M., 1895. 89 s.
Zharov S.N. Obespechenie zakonnosti operativno-rozysknykh meropriyatii v Rossiiskoi imperii // Pravovedenie.
2001. № 5. S. 189–200.
Iz istorii russkoi kontrrazvedki: sb. dokumentov. M., 1946. 356 s.
Kvachevskii A.A. Ob ugolovnom presledovanii, doznanii i predvaritel’nom issledovanii prestuplenii po sudebnym
ustavam 1864 g. Teoreticheskoe i prakticheskoe rukovodstvo. Ch. 2: O doznanii i rozyske. SPb., 1867. 371 s.
Lyublinskii P.I. Sledovatel’ kak sudebnyi organ // Sudebnoe obozrenie. 1905. № 50 (4 dek.). S. 1341–1342.
Makalinskii P.V. Prakticheskoe rukovodstvo dlya sudebnykh sledovatelei, sostoyashchikh pri okruzhnykh sudakh: v 3 ch.
Ch. ІІ. Vyp. I. 5-e izd. SPb., 1901. 608 s.
Mordukhai-Bolotskii V.P. Sbornik Uzakonenii dlya rukovodstva chinov politseiskikh i korpusa zhandarmov pri issledovanii prestuplenii po sudebnym Ustavam 20 noyabrya 1864 g., pravilam, Vysochaishe utverzhdennym 19 maya 1871 g., i
pozdneishim uzakoneniem. SPb., 1875. 295 s.
Peregudova Z.I. Politicheskii sysk Rossii (1880–1917 gg.). M., 2000. 432 s.
Polyanskii N.N. Ugolovnyi protsess: Lektsii. M., 1911. 202 s.
Popov P. Rukovodstvo dlya chinov korpusa zhandarmov pri proizvodstve doznanii. SPb., 1888. S. 158–171.
Pushkin E. Po povodu predstoyashchei reformy sledstvennoi chasti // Yuridicheskii vestnik. 1882. T. ІX. № 3–4. S. 466–525.
Rozin N.N. Ugolovnoe sudoproizvodstvo: posobie k lektsiyam. 3-e izd. Pg., 1916. 597 s.
Sluchevskii V. Uchebnik russkogo ugolovnogo protsessa. Sudoustroistvo–sudoproizvodstvo. SPb., 1913. 607 s.
Sokolov A. O doznanii i rozyske // Zhurnal grazhdanskogo i ugolovnogo prava. Kn. 9. SPb., 1890. S. 1–42.
Fedorov A.V., Shakhmatov A.V. Pravovoe regulirovanie sodeistviya grazhdan organam, osushchestvlyayushchikh operativno-rozysknuyu deyatel’nost’. SPb., 2005. 388 s.
Foinitskii I.Ya. Kurs ugolovnogo sudoproizvodstva: v 2 t. T. 1. SPb., 1996. 552 s. (pechat. po: 3-e izd., SPb., 1910)
Yarmysh A.N. Karatel’nyi apparat samoderzhaviya na Ukraine (1895–1917 gg.): dis. ... d-ra yurid. nauk. Kh., 1991. 338 s.
Chentsov V. Svіdchat’ dokumenti. Polіtichnii rozshuk u tsars’kіi Rosії. Zhandarmerіya і okhranka // Z arkhіvіv
VUChK-GPU-NKVD-KGB. 2001. № 2. S. 5–280.
Материал поступил в редакцию 4 марта 2014 г.
Актуальные проблемы российского права. 2014. № 9 (46) сентябрь
1979