Экономические итоги 2009 года
реклама
Экономические итоги 2009 года «Главред», 24.12.09 // 17:01 Стенограмма пресс-конференции 25 декабря в «Главреде» состоялся круглый стол на тему: «Экономические итоги 2009 года». В заседании круглого стола приняли участие: - директор Института бюджета и социально-экономических исследований Ирина Щербина; - исполнительный директор Международного фонда Блейзера Олег Устенко; - экс-заместитель председателя Национального банка Украины Сергей Яременко; - президент Центра антикризисных исследований Ярослав Жалило. Олег Устенко: Почему 2009 год был таким сложным? Почему Украина пострадала сильнее, чем другие мировые экономики? В Международном фонде Блейзера выделили несколько причин. Первая, основная причина состоит в том, что Украина является мало открытой экономикой, недостаточно диверсифицированой, доля экспорта в ВВП занимает порядка 50%. 60% в нашем экспорте занимают товары с низкой добавленной стоимостью – минералы, химическая продукция, металлургия. Более того, она сконцентрирована на незначительном количестве рынка. Очевидно, что любые колебания, которые мы видели на мировых рынках, должны были негативно отразиться на экономике Украины, в общем-то, что мы с вами и наблюдали. Следующий урок, который мы могли бы вынести из 2009 года, состоит в том, что, несмотря на постоянные заявления по поводу европейской интеграции Украины, к сожалению, это все остается словами. Если посмотреть на структуру нашей торговли, то доля групп стран ЕС в нашем внешнеторговом обороте постоянно уменьшалась с 38% до 26%, с параллельным ростом доли стран СНГ с 25% до 35%. То есть произошло смещение акцентов, вектор явно ушел из Европы в СНГ. Один из важных рисков и уязвимостей, которые у нас были в 2009 году, это дефицит счета текущих операций, которые мы прогнозировали до кризиса на уровне 24 миллиардов долларов. В общем-то, этот риск ушел. Мы считаем, что в 2010 году как такового риска дефицита счета текущих операций не будет. Наш прогноз на 2010 год состоит в том, что мы будем в профиците по нашему счету текущих операций. Что касается группы риска, которая сработала в 2009 году, - это огромные задолженности, которые есть у Украины. Я в данном случае имею в виду не только украинский суверенный долг, а и украинские долги, которые были сделаны частным сектором - банковским и корпоративным, - который резко увеличивался, начиная с 2006 года до больше чем 100 миллиардов долларов. Этот риск переносится на 2010 год. В 2009 году все было отработано не так уж плохо. С программой Международного валютного фонда удалось реструктуризировать порядка 75-80% наших долгов. Общая задолженность не была выплачена полностью, долги переместились на будущие периоды времени. По нашим оценкам, в 2010 году Украина должна будет вернуть порядка 30 миллиардов долларов, но это теоретическая потребность, которая будет в этих выплатах. То есть то, что необходимо теоретически выплатить. 20 миллиардов из которых - это краткосрочные долги, 10 – краткосрочная порция долгосрочных долгов. Очевидно, что это колоссальный уровень риска для экономики Украины, для стабильности денежной единицы - гривни, и этот риск переносится на 2010 год. Что касается следующей группы риска, которая явно показала себя в 2009 году и тоже переносится на 2010 год, – это слабость украинского банковского сектора. Ни для кого не секрет, что кредиты росли слишком быстро - порядка 70%. Это колоссальная сумма на протяжении 2006-2008 годов. Это колоссальная сумма роста кредитования, которую, в общем, не может себя позволить практически ни одна страна без того, чтобы не росли так называемые некачественные кредиты - это то, что мы наблюдали в условиях украинской экономики. Мы вошли в кризис в конце 2008-2009 годов с 14% проблемных некачественных кредитов. По разным оценкам, сейчас количество некачественных кредитов увеличилось до 30-40%. Есть проблемы с методологией, как считаются эти некачественные кредиты в Национальном банке Украины, и как считается в мировой практике. Но 30-40% - это серьезный рубеж, который показывает, что проблемы есть, и они будут продолжаться на протяжении 2010 года. Банковский сектор остается слабым. Что касается одного из важных итогов 2009 года - резкого девальвирования гривни. Девальвация гривни была одной из самых глубоких, которые были в мире. Мы с вами наблюдали это на протяжении года. Мы понимаем, с одной стороны, что это проблема, с другой стороны, без этого не удалось бы избавиться от тех внешних торговых дисбалансов, с которыми Украина входила в кризис. Как я уже сказал, дефицит счета текущих операций оценивался в 24 миллиарда в начале 2009 года. На протяжении 2009 года опять-таки благодаря резкой девальвации гривни, которая произошла, удалось снизить сумму дефицита счета текущих операций до порядка 1% ВВП. На следующий год в Международном центре Блейзера мы прогнозируем 1% профицита по счету текущих операций, что тоже позитивный момент. Что касается ближайших перспектив, то с нашей точки зрения, на курс будут влиять несколько важных игроков, и соответственно, поведение этих игроков. Первый совершенно очевидно важный игрок, который будет влиять на курс гривны, это международные иностранные кредиторы Украины. 30 миллиардов денег, которые Украина должна возвращать в следующем году, это огромные средства. От того, как поведут себя кредиторы, зависит, насколько стабильна будет гривня. Похоже, сейчас мотивация кредиторов такая: до формирования новой администрации кредиторы будут занимать выжидательную позицию, никто не будет просить немедленного возврата денег, будет идти реструктуризация. То есть у нас будет высокий уровень уверенности в том, что до формирования новой администрации никаких подвижек со стороны внешних кредиторов Украины не будет. Следующий важный игрок - это иностранные международные финансовые институции – Международный валютный фонд, Мировой банк, Европейская комиссия, Европейский банк реконструкции и развития. По нашим прикидкам, в 2010 году мы можем рассчитывать на порядка 10 миллиардов долларов финансирования со стороны этих институций. До выборов мы предполагаем, они займут выжидательную позицию, и до формирования новой администрации не будут предоставляться никакие кредиты, никакая финансовая помощь. После того, как администрация будет сформирована, тогда может начаться диалог. Почему мы считаем наличие международных институций и работу с международными институциями важными? Потому что от этого зависит уровень реструктуризации наших долгов. Если бы в 2009 году не было бы программы стенд-бай Международного валютного фонда, то ни о какой реструктуризации в 70-80% говорить бы не приходилось. А потребности в капитале на 2009 год, по нашим оценкам, составляли порядка 60 миллиардов долларов, в данном случае, я имею в виду 40 миллиардов долларов, которые должны были выплачиваться, и 20 миллиардов, которые прогнозировали дефицит счета текущих операций. Поэтому с нашей точки зрения до формирования новой администрации они занимают выжидательную позицию, потом будут видно, как они будут продвигаться дальше. С точки зрения Национального банка Украины как важного игрока, мы думаем, что до формирования новой администрации есть достаточный запас прочности для того, чтобы поддерживать курс гривни, есть большие золотовалютные запасы, порядка 27 миллиардов долларов. То есть с этими деньгами можно держать курс достаточно длительный промежуток времени. Стратегия Национального банка будет направлена на то, что необходимо тратить резервы, но поддерживать курс. Такое наше понимание ситуации. Следующий игрок - Министерство финансов. В данном случае у них противоречивая роль. С одной стороны, они заинтересованы в поддержании курса гривни, что они и будут делать через продажу облигаций внутреннего государственного займа, но продажа займа внутреннего государственного займа будет одновременно означать изъятие ликвидности из экономики. Таким образом, изымается ликвидность, но поддерживается стабильный курс. С другой стороны, эти средства забираются из коммерческих банков, которые можно было бы использовать для финансирования реального сектора экономики, но это, к сожалению, не будет делаться. Что касается населения Украины - мы думаем, это важный игрок. По разным оценкам, порядка 25 миллиардов долларов есть на руках у населения. На наш взгляд, до формирования новой администрации возможно некоторое увеличение активности по обмену гривни в доллар, и потом все будет зависеть, очевидно, от выборов. Что касается перспектив после формирования новой администрации, мы думаем, что так или иначе необходимо будет проводить большое количество непопулярных реформ. Тот, кто придет к власти, должен будет взять на себя роль провайдера, того, кто делает такие непопулярные реформы. К сожалению, есть масса проблем, есть проблемы, связанные с бюджетом, с НАК «Нафтогазом», есть более серьезные проблемы, связанные с конкурентоспособностью украинской экономики. Если вернуться к курсу, то наши расчеты, которые мы делали еще в июле 2007 года, показывали, что курс на 2009 год должен был быть 8,2, и, в общем, я могу констатировать, что наш прогноз еще год до кризиса показывал курс, который мы с вами наблюдали в этом году. На чем основывались наши расчеты? Мы брали уровень конкурентоспособности 2002 года за базу, за 100%, и смотрели на дифференциал уровня инфляции, с одной стороны, и потом смотрели на дифференциал уровня инфляции у наших основных торговых партнеров. Это показывало, что курс должен быть 8,2. На 2010 год, если следовать этой же логике, курс на 2010 год должен быть где-то в размере 8,9-9 за доллар. Тогда конкурентоспособность 2002 года будет перенесена на 2010 год. В любом случае, на наш взгляд, 2010 год имеет большое количество рисков, часть рисков 2009 года уже остаются в 2009 году, они не перенесутся в 2010 год. 2010 год, на наш взгляд, это год вызовов, это год необходимости проведения непопулярных реформ. Это год необходимости возобновления доверия. Восстановить его легко не удастся, нужны продуманные правильные действия со стороны всех ветвей власти. Ярослав Жаліло: Ті проблеми, про які говорив пан Олег, засвідчують, що українська економіка поки що навряд чи може демонструвати якусь суттєву позитивну динаміку щодо виходу з кризи. Я б сказав так, що якщо 2008 рік став для України роком економічної кризи, то 2009 рік ми називаємо роком економічної депресії. Відмінність депресії від кризи полягає в тому, що криза має досить короткий термін дії. Депресія може мати тривалий характер. Фактично перерости в наступну фазу циклу, тобто в фазу пожвавлення, вона може тільки тоді, коли виконає свої макроекономічні функції. Ці макроекономічні функції - здійснення структурних змін на ринках, підвищення конкурентоспроможності на ринках, оновлення основного капіталу, розчищення товарних запасів і фінансова санація в економіці. На жаль, наш аналіз демонструє, що на сьогоднішній день в Україні поки що державною політикою не створені, і зрозуміло, що не створилися і самостійно, передумови, які б дозволили реалізувати цю схему економічних функцій. Ми можемо говорити про те, що макроекономічне середовище у нас зберігає, скоріше, продепресивні характеристики. По-перше, уже говорилося про банківський сектор. Вдалося зберегти його стійкість, але він залишається сектором сам в собі. Відрив між реальними фінансовими секторами не зменшуються, можливо, навіть поглиблюються. На нашу думку, якщо в Україні і надалі не відбудеться відновлення динаміки економічного зростання, то банківський сектор буде надалі втягуватися у проблеми якості кредитів та проблеми ліквідності. Момент, пов’язаний із валютним курсом. Тут ми бачимо ризики того, що знову ж таки, в разі продовження депресивних тенденцій в економіці можуть відновитися чинники девальвації. А це означає, що українська економіка має ризик втягнутися у передкризову модель економічного зростання, орієнтовану, насамперед, на низькотехнологічний експорт, що не є таким, що може сприяти економічному відновленню. В разі продовження депресивних тенденцій ми спостерігатимемо суттєве погіршення у фіскальному секторі як на центральному, так і на регіональному рівні. Наш аналіз ситуації економіки 2009 року продемонстрував, що, на жаль, поки що ми рухаємося по депресивному сценарію, поки що ситуація не дає підстав розраховувати на те, що економіка всередині має якісь зародження нових тенденцій, нових чинників для зламу негативних тенденцій. По-перше, ми бачимо, що відбувається вичерпання ресурсу «м’якої посадки» економіки за рахунок споживчого попиту. Якщо подивитися на перші місяці кризи, на першу половину поточного року, ми бачимо, що «м’яка посадка» була притаманна тим галузям, які, насамперед, орієнтовані на споживчий попит. В той час, як інвестиційно, експортоорієнтовані галузі падали. На жаль, зараз ми бачимо, що відбувається, по-перше, різке зменшення динаміки номінальних доходів населення - реальні доходи населення сьогодні мають негативний показник. Відбувається падіння обсягів і зростання вартості споживчого кредитування населення. Ми спостерігаємо збільшення схильності населення до споживання, тобто населення менше витрачає, більше споживає, причому, як правило, це відображає те, що населення змушене все більшу частину свого доходу відраховувати на сплату заборгованості, яку воно має на поточний період. Якщо звернутися до статистики, ми бачимо, що за 11 місяців поточного року оборот роздрібної торгівлі у порівнянні з 11 місяцями минулого року зменшився на 16,5% - це ознака того, що, на жаль, сьогодні споживчий попит втрачає свій потенціал. Паралельні розрахунки експортної орієнтованості української економіки це підтверджують. За нашими розрахунками, незважаючи на стрімке падіння попиту на зовнішніх ринках, на різке падіння експорту - вдвічі, - експортоорієнтованість провідних галузей економіки, тобто машинобудування, металургії і харчової промисловості, зросла, - більша частка виробництва спрямовувалася на експорт, ніж в попередній період. На жаль, спостерігаються чинники і падіння інвестиційної активності. За даними півріччя, динаміка інвестицій є негативною, продовжує падати будівництво - в два рази порівняно з відповідним періодом попереднього року. Ми бачимо, що до цього веде і погіршення фінансово становища підприємств, - за даними десяти місяців, ми спостерігаємо негативні фінансові результати більшості секторів і в цілому по економіці. Відбувається стагнація інвестиційного кредитування - якщо обсяг кредитування показує позитив, то, насамперед, це позитив по коротких кредитах. Частка середньо- і довгострокових кредитів активно зменшується. Зросла вартість - і зараз пригнічує спроможність підприємств до оновлення - вартість імпортних складових продукції і імпортного обладнання. Це все, на жаль, гальмує реалізацію конструктивного елементу економічної депресії, який, власне, і має перевести в етап пожвавлення. Як висновок можу сказати, що на даному етапі, якщо говорити про орієнтир економічної політики, головним, ключовим, визначальним орієнтиром має бути якнайшвидше відновлення динамічного економічного зростання. Ми припускаємо, що на першому етапі це може бути навіть зростання, скажімо так, на екстенсивних засадах. Я думаю, що це необхідно для того, аби забезпечити поточну стабільність економіки. Але якщо говорити про середній і довгостроковий періоди, це однозначно має бути зростання на підґрунті структурно оновленої економіки. Тільки в цьому разі ми можемо вийти не на такий слабкий сплеск, а на стабільний процес післякризового відновлення у післякризовому світі, який, до речі, теж змінюється. Ключовим, як на мене, буде відновлення взаємозв’язку, який сьогодні майже втрачений, між монетарною та фіскальною політикою, а також узгодження монетарної і фіскальної політики в антикризовій та антидепресивній політиці. На сьогоднішній день фіскальна та монетарна політики працюють практично в протифазі, коли монетарна політика починає гасити ті стимулюючі моменти, які випливають із реалізації бюджетних видатків, і навпаки, коли реалізація бюджетних видатків провокує продепресивні кроки з боку монетарної політики, з боку Національного банку. На жаль, говорити про те, що в Україні буде сформовано адекватну антидепресивну політику, я думаю, не доводиться. Ірина Щербина: Говорити про остаточні цифри, звичайно, зарано, тому що останні данні, які є на сайті Державного казначейства України – дані про виконання Державного бюджету станом на 1 грудня цього року. Місяць тому ми обговорювали дані, які були за 10 місяців. Тенденція збереглася. В цілому ми не можемо говорити про якесь значне недовиконання Державного бюджету. Якщо дивитися на звіти Держказначейства, то на сьогодні відставання, порівняно із річним планом, може бути на рівні 10-15%. Звичайно, це означає, що ці кошти не будуть профінансовані в бюджетну сферу. З іншого боку, це не є настільки критичним, щоб говорити про секвестр бюджету, тобто про тотальне, суттєве скорочення видатків Державного бюджету. Цікава тенденція. В листопаді різко збільшились надходження до бюджету. Ми були здивовані цим фактом і зробили невеличкий аналіз. Джерело надходження невідоме. Я не можу сказати, що це. Це надходження, які не були заплановані. В листопаді вони склали 14,1 мільярдів гривень. Саме завдяки цьому значно підросло виконання Державного бюджету. Оскільки розшифровки немає, я не буду навіть робити припущення, що це може бути, але це явно якась одноразова сума, яка не відноситься до економічної діяльності країни. Якщо без цих надходжень, то недонадходження до Державного бюджету складали б 16-18%. Щодо наших заборгованостей. Всім відомо, що були отримані досить великі кошти – більше 40 мільярдів внутрішніх і більше 40 мільярдів доларів зовнішніх запозичень, з яких значна частина – кошти МВФ. Ми знаємо, що з 16,4 мільярдів доларів, підписаних з МВФ, 10,6 ми вже отримали, із них 4,5 – ще в 2008 році, а решта – вже у 2009 році. Оскільки з другого і третього траншу майже всі кошти були направлені до Державного бюджету, безумовно, за рахунок цих коштів відбувається певна підтримка стану виконання Державного бюджету. Без цих коштів ситуація була би складнішою. На сьогодні ми маємо падіння практично по всіх галузях реального сектор економіки. Уповільнення ми можемо спостерігати лише у сільському господарстві. Решта – падіння. Тому якщо повертатися до проекту бюджету, який був поданий у вересні, він був побудований на досить оптимістичному прогнозі – на зростанні ВВП на 23,2% і інфляції 9,7%. За третій квартал падіння ВВП склало майже 16%, інфляція – 111,3% звичайно, цей прогноз не може бути використаний сьогодні як база для розрахунків Державного бюджету. Безумовно, потрібно буде переробляти Державний бюджет. Хочу нагадати, що в листопаді цього року уряд робив спробу Постановою дещо змінити ці показники, але, на жаль, Постанова – це не є законний шлях. Законний шлях – це Закон «Про Державний бюджет України». Сподіваюсь, що він буде прийнятий одразу після президентських виборів. До цього часу країна буде жити по Тимчасовому розпису. Це непоганий варіант, враховуючи велику політичну активність навколо бюджетного процесу. Тому що за такої за політизованості бюджету краще витрачати, відповідно до Розпису, 1/12 на найнеобхідніші витрати, ніж потрапити у ситуацію, коли всі будуть спокушені можливістю витрачати ці бюджетні кошти на цілі виборчої кампанії. За нашою оцінкою, враховуючи падіння економіки, бюджет 2010 року теж буде важкий. Не можуть прогнозувати доходи ані на рівні 359 мільярдів, як це прогнозувалося в проекті Закону, і, мабуть, на рівні 328 мільярдів, як це пропонувалося згаданою Постановою. Ми вважаємо, на рівні 300-310 мільярдів – це був би дуже гарний результат. Сергей Яременко: Я прослушал выступления своих коллег, и складывается впечатление, что в принципе как-то у нас все хорошо. Я хочу акцентировать ваше внимание на том, что все намного опаснее, сложнее, и об этом надо говорить, и говорить о тех рисках, которые являются наиболее острыми для экономики, и акцентировать внимание на тех звеньях, как говорил некий забытый учитель: где то звено, за которое можно вытянуть экономику и вообще социально-экономическое положение страны? Потому, говоря о конце года, не совсем правильно говорить о каком-то секторе, в том числе даже банковском, курсовом или валютном рынке, ибо в здоровом организме можно констатировать то ли тот, то ли иной аспект общего состояния тела или какогото организма. В данном случае необходимо говорить, откуда происходит источник заражения и того, что является основой общего заболевания организма. Я хочу, чтобы мы выстраивали эти аспекты именно в порядке важности. Ярослав Жалило назвал главный аспект, и назвал его почему-то в конце – это состояния банковской системы, кредитного портфеля и т.д. как основы для дальнейшего роста. Я бы подвел итог 2009 года тем, что, во-первых, мы должны говорить о том, что мы вошли в системный кризис. Системный кризис касается того, что тот зародыш экономического или финансового кризиса, который мы наблюдали в начале кризиса в 2008 году, не был вылечен, не был правильно поставлен диагноз, не было должного метода лечения, поэтому естественно, что он и перешел в системный кризис. То есть он отразился на экономике, экономика дала обратную связь на тот же финансовобанковский сектор. В этих условиях монетарный регулятор - НБУ - повел себя совершенно неадекватно в поведении, которое он должен быть применять в условиях спада экономики - мы пошли на условия стенд-бай. Правительство опять же не занималось, чем нужно, в плане стимулирования или защиты национального производителя. Таким образом, к концу года мы имеем системный кризис. Системный кризис в экономике может быть, как это ни странно звучит, не самое страшное по сравнению с системным кризисом методологии. Я имею в виду, что системный кризис касается и тех методов, которыми пользуется власть. То есть мы как страна не нашли модели выхода из кризиса, или хотя бы его наиболее легкого и плавного сдерживания. То есть кризис идеологии, которая развивалась на протяжении последних тридцати лет, и эта модель развивалась последние три года даже в Украине, уже на фоне обозначившегося кризиса в развитых странах, мы продолжали пользоваться моделью увеличения денежной массы, денежного спроса и снижения процентных ставок. То есть это вся та модель, которая отражала монетарную политику во всем мире, и которая привела к пузырю. Самое страшное, в чем и проявляется кризис, что мы продолжаем пользоваться теми же методами, которые были характерны для этого периода роста пузыря. Он не приемлем для такой экономики, он должен быть изменен и, кстати, наши учителя или виновники этого пузыря, то есть стабильные или развитые экономики, как мы их называем, пытаются найти те меры, которые бы отражали новую конфигурацию экономической политики. Имеется в виду, что даже в ущерб либеральным взглядам они пользуются теперь где-то кейнсианскими моделями, имеется в виду жесткое вмешательство государства как в экономические процессы, что делается в настоящее время, только денежными вливаниями. И второй момент - это именно внедрение в финансовую систему. По сути, произошла перестройка финансового сектора. Имеется в виду большое участие государства в этих учреждениях, то есть банковской системе. Можно сказать, что механизмы или инструменты создания пузыря, инвестиционные банки, по сути, ушли с арены большей своей частью и переметнулись в коммерческий сектор, а в целом они сдулись так же, как и тот сектор, который продолжает и еще долго будет сдуваться. Меня даже раздражает в последнее время надежда на инвестиции. В мире при 30% спаде загрузки производственных мощностей достаточно на 2-3% увеличить работу этих мощностей, и можно забросать Украину товарами, в которых она нуждается. Поэтому сейчас вопрос не в добавлении каких-то производственных мощностей по изготовлению продукции – а, собственно, именно это мы и ждем, инвестиции почемуто должны к нам придти, - а вопрос, куда деть готовую продукцию, как загрузить те предприятия, которые и находятся в развитых экономиках и как стимулировать такие экономики, как наша, в потреблении. То ли нам продолжать давать кредиты, что затруднительно и остался только один механизм - это Мировой банк, МВФ, в первую очередь, как продолжение той системы кредитования населения и государства, которое продолжалось на протяжении тридцати лет, но это уже затруднительно, это единственный выход для долларовой системы и поэтому это кредитование будет продолжаться. Но мы должны видеть, что никаких инвестиций – и это уже говорит о каких-то нездоровых явлениях в оценках экспертов, – не будет. Поэтому вывод один: источник дальнейшего роста нашей экономики находится внутри страны - это только внутренняя эмиссия. Осталось преимущество у таких стран как наша, то есть у переходных экономик, - что мы не достигли того уровня развития, как передовые экономики, и у нас есть запас роста. Поэтому нужно только воспользоваться правильным денежным инструментарием. Поэтому я говорил: чем наш станок хуже станка Обамы? Это яркое подтверждение такой позиции самостоятельные действия Китая, который продолжает быть субъектом международных отношений, субъектом в собственной стране, и на фоне общего падения, депрессии в мире, у него 8-9% роста. Что же происходило на протяжении этого года в Украине? Абсолютно неверная, преступная политика Национального банка по денежному голоду, которая применялась у нас. И те все как бы стабилизационные моменты, о которых говорят: «хорошо, что мы еще так сели», - является лишь оправданием неумелой, абсолютно беспомощной политики Национального банка. Их триединая задача: жесткая монетарная политика, высокие процентные ставки, плавающий курс. О каком плавающем курсе в данной ситуации можно говорить? Записав это в Меморандуме с МВФ как обязательство, на следующий день или в тот же день НБУ провозглашает, что он все силы потратит на то, чтобы стабилизировать курс. Это раздвоение сознания? Это шизофрения? И это мы признаем как абсолютно правильные действия Национального банка. У нас есть еще одно раздвоение: монетарной и экономической властей. Это очень хорошая позиция, при которой никто ни за что не отвечает. Национальный банк этими тремя методами, прежде всего, денежным голодом, добивается того, что у нас стабилизировался курс. Да он может так стабилизироваться, что и до 5 дойти. Почему? Если станет вся экономика, то никому этот доллар не будет нужен, потому что не нужны будут ни энергоносители, ни комплектующие, ничего. Но мы будем больше потреблять валюты для того, чтобы при стоящей собственной экономике получить импортные продукты для обеспечения платежеспособного спроса населения. В данный момент эта искусственная стабилизация гривни должна взывать у экономистов не радость, не успокоение, а тревогу. Она свидетельствует о том, что экономика все больше ослабляется, ей уже не нужен доллар. В условиях задыхания от ликвидности, неполучения кредитов она перестает конкурировать с внешним миром. Она и не могла конкурировать, потому что созданы условия, при которых кредиты не выдаются, а если и выдаются, то под 25-35%. Какой уровень рентабельности в этих условиях должен быть, чтобы отбить 30% кредита и иметь свою собственную прибыль? Глядя на портфель активных операций банков, мы видим, что он не растет, а даже падает, или на протяжении полугодия не меняет свои значения. Мы забываем, что там сидят огромные кредиты «Нафтогазу» и другим монопольным государственным структурам, которых в прошлые годы не было. Если отбросить эту составляющую, то мы видим резкое падение активных операций банков. Бюджет – бюджетом, правительство – правительством, но у нас была такая система финансового рынка, что кредитные вложения на уровне 700-800 миллиардов, в 3-5 раз больше возможностей правительства по оживлению экономики. Затухание этого сектора говорит о том, что мы не имеем тех основ, которые заложены для будущего роста. Мы с сожалением должны констатировать, что мы ничего хорошего не заложили ни в начало, ни в первую половину 2010 года по возможностям экономического роста. С каждым месяцем у нас будет уменьшаться возможность кредитования на фоне заявлений о его оживлении. Не будет этого, потому что заложены методологические и экономические вещи, которые не дают оснований для этого. Если учесть огромную задолженность по НДС – я считаю, что она еще в этом году должна быть погашена, даже путем обязательств правительства, увеличения дефицита бюджета. Эти деньги должны быть возвращены экономике для того, чтобы она подвела итоги своей деятельности и могла каким-то образом планировать следующий год. Без этого монетизация экономики вызовет еще большее углубление кризисных и стагнационных явлений. Курс гривни не имеет никаких оснований для укрепления. Он укрепляется искусственными мерами денежного голода, за счет полного отмирания экономики. У нас власть построена таким образом, что в целом за экономическое развитие у нас нет ответственного. Поэтому НБУ, отчитываясь в конце года, будет с достоинством говорить о том, что он добился стабилизации курса, а в это время экономика будет умирать. За экономическую часть отвечает правительство – отвечает противостоянием на нашем политическом поле. Достигать таким путем своих политических целей - это преступление перед Украиной. «Главред»: Удалось ли Украине избежать дефолта? Или этот риск перенесен на 2010 год? Олег Устенко: Я думаю, что риск дефолта в 2009 году удалось избежать. В 2010 годе есть достаточно большое количество выплат, которые должны быть сделаны порядка 30 миллиардов долларов. Из которых, по нашим оценкам, порядка только 3 миллиардов - это долги, которые должна выплатить Украина как суверенное государство. Все остальное - это долги частного сектора. Если считать, что ситуация будет подконтрольна и будет развиваться по более-менее оптимистичному сценарию, то дефолта можно будет избежать. Я имею в виду, вопервых, возможность построения доверия, во-вторых, согласятся ли кредиторы реструктуризировать наши долги. Если этого не произойдет, большое количество дефолтов в частном секторе вполне возможно. То есть это риск, который перенесен на 2010 год, более того на 2011, 2012 года, когда необходимо будет возвращать деньги. Ирина Щербина: Я хочу абсолютно согласится с господином Жалило в том, что если достаточно срочно страна не перейдет к непопулярным реформам, прежде всего, в социальной сфере у нас на сегодняшний день при негативной демографической ситуации совершенно неструктуризированный, громадный еще постсоветский объем льгот, помощи, субсидий, которые на 95% неадресные, то есть они оседают совершенно неэффективно в доходах предприятий, которые предоставляют услуги. Мы сами знаем, как предоставляются услуги, о качестве не идет речь. Кроме этого, это совершенно колоссальная нагрузка на работоспособное население страны. Мы не можем сегодня, чтобы один работающий содержал двух неработающих, это нерационально, неэффективно. Если мы будем продолжать таким же образом, то через 3-5 лет, когда наступит время возврата сегодняшних долгов, которые сегодня набираются колоссальными темпами, и если не произойдет серьезных структурных изменений в экономике, то тогда мы действительно можем придти к ситуации дефолта. Тогда, как минимум, через 2-3 года мы сможем говорить об экономическом кризисе – нашем, украинском, не связанным с внешним. Читатель сайта «Главред» Андро (Ukraine, Kiev): Вопрос: хотелось бы услышать мнение экспертов по поводу "сотрудничества" правительства и МВФ. Подведение итогов экономического года невозможно без учета поступивших траншей. Известно ли экспертам на что были истрачены миллиарды долларов от МВФ. Сможет ли Украина обойтись без этих вливаний? Олег Устенко: 60% денег ушло в Национальный Банк, остаток ушел на поддержку Министерства финансов. Можно или нельзя было обойтись без этих денег? Нет, нельзя было. Если б не было этих денег, нельзя было бы реструктуризировать те кредиты, которые были в Украине в 2009 году. Это был своего рода зонтик, который надо было иметь для того, чтобы ресруктуризировать наши долги. Ирина Щербина: Любое правительство в данной ситуации наверняка использовало бы такой механизм, как привлечение части средств МВФ в бюджет для того, чтобы покрыть текущий дефицит. Но мы должны понимать, что, таким образом, это самоуспокоение, потому что, когда чиновнику не капают каждый день, красная лампочка не светится, что завтра не будет выплат на самое необходимое, таким образом, наступает некоторое успокоение. Возможно, из-за этого какие-то решения по сокращению расходов, по оптимизации, какие-то предпосылки для реформ не были сделаны. Поэтому медаль хороша, но нужно ее рассматривать со всех сторон. Сергей Яременко: Я всегда говорил, что цена, по которой мы взяли этот кредит, несоразмерна с его размером. Я имею в виду те условия, на которых мы его взяли, это выполнение - опять же жесткая монетарная борьба с инфляцией, которая идеологически преступна, вредна любой экономике, которая находится в стадии рецессии. Этого нельзя было делать. Второй момент - давайте говорить правильно читателям и себе - мы использовали валютных резервов почти что ничего из тех, которые есть в Нацбанке, ибо они сидят в обязательствах казначейства. Поэтому нам давали другие деньги для того, чтобы мы эти использовали, и не использовали валютные резервы. Поэтому говорить о том, что без него нельзя было обойтись… можно. При этом совершенно иные действие должны были быть у правительства. Если уже брать результаты, то мы на игле, мы без этого уже не можем, мы этим уничтожили национального производителя. Все эти выигрыши, которые получает национальная экономика от кризиса, то есть переход на национальные товары и т.д. мы этого не сделали, а еще больше убили собственную экономику. Таким образом, у нас нет ни источника для погашения возникших обязательств, и мы ничего не решили. Вот теперь уже я говорю, что без очередных траншей Украина уже не обойдется. То есть она попала в наркотическую зависимость. «Главред»: Отдавать долги МВФ нечем? Сергей Яременко: Когда-нибудь отдадут. Ирина Щербина: Дело в том, что когда речь идет о заимствованиях, то тут нужно рассматривать и стоимость этих заимствований, и график погашения. Поэтому если говорить о возврате, это как раз будет проблема следующих бюджетов. Почему и настаиваем, что без серьезных структурных реформ бюджет рано или поздно может не справиться с той нагрузкой, которую ему преподносят. Еще учитывая то, о чем вы говорите, что без следующих траншей мы не обойдемся, то, скорее всего так и будет - мы будем наращивать внешние и внутренние долги.
