УДК [316.74:28](470.67) ББК 60.563.05 А 95 Ахмедова А.С.

УДК [316.74:28](470.67)
ББК 60.563.05
А 95
Ахмедова А.С.
Ислам в религиозной жизни народов Дагестана: социально-исторические факторы
(Рецензирована)
Аннотация:
В статье исследуются социально-исторические предпосылки, которые сложились в жизни народов
Дагестана и способствовали проникновению и закреплению ислама как ведущей религиозной системы в
этом регионе. Автор приходит к выводу, что в историческом процессе у народов Дагестана, под
воздействием этнорегиональных особенностей, сформировалась схожая синкретичная форма
вероисповедания, включающая элементы домонотеистических верований, христианства и ислама, при
доминирующем положении последнего, формально являющегося преобладающей здесь конфессией.
Ключевые слова:
Исламизация, народы Дагестана, религиозная жизнь, доисламские верования.
Akhmedova A.S.
Islam in religious life of peoples of Daghestan: socio-historical factors
Abstract:
The paper discusses socio-historical preconditions that have developed in life of peoples of Daghestan and
promoted penetration and fastening of an Islam as a conducting religious system in this region. The author comes
to a conclusion that in the historical process, peoples of Daghestan, under the influence of ethno-regional features,
generated similar syncretic religion including elements of pre-monotheistic beliefs, Christianity and an Islam, at a
leading position of the last, formally being a faith prevailing here.
Key words:
Islamization, peoples of Daghestan, religious life, pre-Islamicе beliefs.
В современном мире, в том числе и в Российской Федерации, роль национального и
религиозного факторов, как в отдельности, так и в их совокупности, резко возросла и на
протяжении последних десятилетий неуклонно усиливалась, обнаруживая все больший
потенциал воздействия не только на этнорелигиозные, но и на социально-политические
процессы в обществе.
Наиболее кризисная ситуация обнаружилась на Северном Кавказе, где
проявившийся в настоящее время комплекс внутриконфессиональных и межэтнических
противоречий породил ряд острых конфликтов, имеющих четкие перспективы эскалации.
Сложная взаимосвязь этнического и религиозного компонентов в этих конфликтах
зачастую предрешает их неожиданные трансформации. Это требует не только
тщательного и непредвзятого анализа каждой конкретной ситуации, как уже
сформировавшейся, так и потенциально возможной, но и скрупулезного выявления всей
совокупности исторических,
социальных,
идеологических,
политических и
экономических предпосылок и причин их возникновения.
Основополагающим элементом данной статьи является изучение специфики
распространения ислама в Дагестане, иначе именуемого как «исламизация», так как
особенности данного процесса отражают основные тенденции и сущность становления
характерной для региона версии мусульманского вероучения. При этом необходим акцент
на доисламских религиозных воззрениях народов Дагестана, включая как период
язычества, так и стадию христианизации региона, поскольку традиционный ислам
«синтезировал в себе множество представлений, мифических образов и культовых
элементов из прежних религий и находится в самой тесной взаимосвязи с ними [1].
Не будет преувеличением утверждение, что начальной стадией эволюции
религиозных верований всех народов мира было язычество, проявляющееся в тех или
иных формах, имеющее те или иные характерные черты в зависимости от географических,
экономических, культурных и социальных особенностей развития этноса, но неизбежно
несущее в себе обусловленную специфику так называемых «естественных» религий,
данных человеку в силу того, что он способен воспринимать.
Не явились исключением и народы Дагестана, более того, язычество здесь заняло
крайне устойчивые и долговременные позиции, до сих пор отчетливо проявляющиеся в
бытовых народных верованиях и представлениях, существующих также наряду с
монотеизмом, а зачастую и в виде него. Возможно, это обусловлено в первую очередь
длительной закрытостью и консерватизмом этнических обществ, исторически
существовавших на грани племенного, национального солипсизма. В данной ситуации
культ народных родоначальников, национальных святых, культ предков достигал
максимально возможных стадийный форм. Кроме того, этническая этика практически
всех народов региона издревле включала в себя неписанные традиции почитания старших,
их личного примера, слова и совета. Отсюда «недоверие к новому и медлительность
любых социально-культурных модификаций, в том числе и в первую очередь, в сфере
религиозной» [2].
В политеистических воззрениях народов Дагестана превалировали фетишизм,
анимализм, тотемизм, шаманизм, вера в магию, почитание умерших предков, то есть те
формы религии, которые свойственны всем народам на ранних этапах исторического
развития. Фетишистские верования получили широкое распространение и у народов
/южного Дагестана, в том числе чшоклонение отдельным деревьям, камням, очагу»
[3]. Большое значение здесь придавали различным «оберегам» - талисманам, амулетам,
которым приписывались защитные свойства. В ходе археологических работ на территории
республики было обнаружено множество предметов, имевших подобное предназначение
[4].
Кроме того, в языческих религиозных воззрениях народов Дагестана особое место
занимал культ предков, в основе которого лежит представление о том, что души умерших
предков небезразличны к судьбе живущих родственников и имеют возможность повлиять
на происходящие в их жизни процессы. Здесь были весьма развиты политеистические
мифические представления, включающие в себя предания о пантеоне божеств, имеющих
четкую иерархическую структуру во главе с «главным», верховным божеством,
охватывающие также сказания о различных демонических существах.
Первой монотеистической религией, попытавшейся искоренить язычество на
Северном Кавказе, стало христианство. Первые попытки внедрить здесь христианскую
веру относятся еще к I веку и тесно связаны с апостольской деятельностью Андрея
Первозванного и Симона Кананита в причерноморских греческих колониях, откуда
христианство стало проникать в северокавказскую полиэтническую среду. Если верить
церковному преданию, то уже в сороковом году нашей эры апостол Андрей проповедовал
христианское вероучение среди горских народов: алан, абазгов и зикхов.
Возведение христианства в IV веке в ранг государственной религии Римской
империи способствовало усугублению его позиций в Черноморских греческих колониях,
что в свою очередь повлияло на его более успешное проникновение в среду народов
Северного Кавказа. Хотя именно Юстиниану Великому, который правил Византией в VI
веке, «приписывает народное предание христианизацию» [5], в действительности
учреждение на Северном Кавказе христианской иерархии следует относить к V веку, так
как об этом упоминали Кирилл Иерусалимский, Иоанн Златоуст и позднее И. Зонар, Ф.
Вальсамон.
Благоприятствовало распространению христианства посещение Северного Кавказа
преподобными Кириллом и Мефодием, которых в 858 году император Михаил III
направил в Хазарию для ведения миссионерской деятельности. Далее греческое влияние в
регионе сменилось влиянием русской православной церкви, религиозно-просветительская
деятельность которой на Кавказе началась практически одновременно с крещением Руси в
988 году.
Христианство на Северном Кавказе утратило свои позиции после падения
греческой империи. К тому же, в период смутного времени на Руси, непосредственное
влияние русской православной церкви на Кавказе потеряло силу. Бытует мнение о том,
что христианская вера здесь не выдержала натиска ряда мусульманских завоевателей,
силой насаждавших ислам. В качестве дестабилизирующих ее позиции факторов обычно
выделяют приход арабских завоевателей в VII веке, монгольское нашествие XIII века,
опустошительный поход на Кавказ Тамерлана в конце XIV века. Не опровергая
достоверность вышеуказанных исторических фактов, следует отметить, что они скорее
препятствовали исламизации региона, нежели наоборот. Более того, ислам не мог
укорениться в регионе исключительно посредством силового принуждения агрессоров.
Во-первых, общеизвестно, что любое давление на религиозные убеждения способствует
укреплению последних, проникновению их в сердцевину личностного мировоззрения. Вовторых, специфика общекавказского менталитета позволяет утверждать, что силовые
методы распространения мусульманского вероучения не только не возымели
соответствующего воздействия на местные народы, но и крайне замедлили процесс их
исламизации. Более того, нам представляется, что христианство явилось в определенном
смысле союзником ислама на Кавказе. Многовековой процесс распространения и
существования христианства в регионе происходил синхронно с ходом эволюции
религиозных представлений горцев, с медленным и чрезвычайно сложным переходом от
религии созерцания к религии откровения, от язычества к монотеизму, который окончательно не завершен и поныне.
Итак, начальный процесс исламизации Дагестана, характерной чертой которого
явилось первичное проникновение и распространение мусульманской религии в регионе,
не был синхронным актом. Он проходил в различных и непростых исторических условиях
при использовании неоднородных форм воздействия на население, которые включали в
себя как мирные миссионерские, просветительские, так и насильственные, принудительные методы. Но принудительные меры достигали надлежащей цели лишь в том случае,
когда были направлены не на какую-либо национальную общность, а имели характер
внутриэтнического давления привилегированного класса на низшие сословия.
Первый этап истории исламизации Северного Кавказа, являющий собой как
таковое проникновение мусульманского вероучения в регион, охватывает довольно
длительный период времени и включает в себя несколько разновременных стадий,
инициированных воздействием преимущественно внешних факторов. Начало этого этапа
было положено в Дагестане в VII веке и было обусловлено многочисленными
завоевательными походами, которые правители арабского Халифата предпринимали на
территорию Дагестана на протяжении не одного столетия, но прочно закрепиться они
смогли лишь в южной части Страны Гор. Результаты археологических раскопок
показывают, что в VII-X вв. погребения по мусульманскому обряду в Дагестане единичны
[6, с. 96]. По утверждению арабского историка ат-Табарн, уже в 22 году хиджры,
соответственно в 642-643 г.н.э, «совершилось завоевание ал-Абваб (Дербента)» [7; 202],
но окончательно арабы закрепились там лишь в начале VIII века. Именно тогда город стал
форпостом распространения ислама в Дагестане.
Первая половина VIII века ознаменовала себя беспрестанными вторжениями
арабских войск и Дагестан, которые сопровождались насаждением ислама среди
завоеванных народов. Но объективным показателем того, что в это время ислам не стал
доминирующей религией в Дагестане, являются результаты археологических раскопок,
свидетельствующих, что в VII - X веках погребения по мусульманскому обряду здесь
единичны [8, с. 96]. Но даже после распада Арабского Халифата, когда он больше не мог
насильно навязывать свои религиозные позиции, ряд благоприятных причин, как внутреннего, так и внешнего характера, способствовал упрочнению позиций ислама в Дагестане.
Начиная с X века народы, населяющие Дагестан, стали приобщаться к исламу: в X
веке - лезгины, табасаранцы и рутульцы, в XI-XIII в.в. - агулы и лакцы, в XIV веке
-даргинцы и ряд других этносов, в XIII-XV в.в, -кумыки и аварцы, к концу XV века
-чеченцы-аккиниы и андо-цезские народы.
Со второй половины X в. начинается новый этап исламизации, связанный с
процессами феодализации местной знати и упрочением торговых и культурных контактов
со странами Ближнего Востока.
Вторжения завоевателей (турок-сельджуков, монголов, войск Тимура) также
благоприятствовала исламизации. В этот период ислам становится своеобразным
знаменем борьбы ряда местных мусульманских государств (например, Кази-Кумухского
шамхальства) против «неверных» соседних племен. В XII-XIV вв. ислам закрепляется
среди даргинцев в Кайтаге и Зирихгеране (Кубачи). В Аварии распространение ислама
столкнулось не только с домонотеистическими религиозными верованиями, но и с
христианством, имевшем в ряде мест прочные позиции.
В это время в регион начал проникать суфизм, который стал впоследствии
характерной чертой дагестанского ислама, так как в других регионах Северного Кавказа
он не получил столь широкомасштабного распространения. Более того, само наличие
таких исторических свидетельств, как рукопись дербентского философа XI века
Мухаммеда ибн Муссы (Дербенди) «Райхан аль-хакаик ва бустан ад-декаик» («Базилик
истин и сад тонкостей») позволяет судить о том, насколько глубоки и прочны здесь были
позиции суфизма. На наш взгляд, суфизм сыграл дуальную, двусмысленную роль в историческом развитии ислама в Дагестане,
Безусловно, суфизму на начальных стадиях распространения ислама в регионе
удалось стать опорой данного процесса. Примером тому может послужить тот факт, что
возникшие в VIII веке в различных областях Дагестана пограничные посты арабов
трансформировались в «суфийские центры обучения и практики» (ал-маракиз алисламийя). Дербент стал крупным духовным центром, где наряду с исконно суфийскими,
сложились устойчивые традиции фикха и хадисоведения. Кроме того, уже в XIII веке в
городе было несколько медресе [9; 335].
В Дагестане были написаны рукописи по суфизму и на родных языках. Так, в
институте рукописей АН Республики Азербайджан г. Баку хранится рукопись на
кумыкском языке «Накъшбанди тарикъатны» - «История накшбандийского ордена».
Но, с другой стороны, суфизм наложил неизгладимый отпечаток на специфику
эволюции вероучения в регионе. Помимо того, что классический суфизм имеет ряд вполне
серьезными отклонениями от исходной, первоначальной догматики ислама, в местных
интерпретациях он приобрел и вовсе парадоксальные формы. Так, известно, что под
эгидой суфизма существуют различные движения - тарикатьт (от араб. - путь),
организационно опирающиеся на институт «наставник-ученик». Но с течением времени в
Дагестане «отношения «наставник - ученик» сменились связью «святой - послушники»
[6], явив собой неприемлемое с точки зрения канонов ислама, патологическое явление.
Кроме того, как и в других регионах Северного Кавказа, в Дагестане довольно
жизнеспособными оказались домонотеистические верования и традиции. Так, вплоть до
начала XX века, здесь наряду с шариатским, существовал и суд по адату. Посредством
шариата решались религиозные дела, а также касающиеся семейных отношений,
наследования и некоторых гражданских исков. Что же касается уголовных дел, вопросов
собственности и общественных постановлений, то в этих случаях судебные решения
принимали, руководствуясь адатами.
Итак, к концу XV века, несмотря на видимую успешность исламизации Дагестана,
мусульманскому вероучению здесь были присущи некоторые специфические девиации, к
тому же не удалось полностью вытеснить пережитки домонотеистических верований и
традиций, которые доныне являются весомыми элементами религиозных верований
народов Дагестана.
В целом можно отметить, что в историческом процессе у народов Дагестана, не
исключая некоторых этнорегиональных особенностей, сформировалась схожая
синкретичная форма вероисповедания, включающая элементы домонотеистических
верований, христианства и ислама, при доминирующем положении последнего,
формально являющегося преобладающей здесь конфессией.
Примечания:
1. Вагабов М.В., Вагабов Н.М. Ислам и вопросы атеистического воспитания. М., 1989. С. 21.
2. Гусаева К.Г. Межнациональные и межконфессиональные отношения в Дагестане: от
конфликтности к стабильности: дис. ... д-ра филос. наук. Махачкала, 2006. С. 33.
3. Сухов А.Д. Религия в истории общества. М., 1979. С. 87.
4. Прозоров С.М. Ислам как идеологическая система. М., 2004. С. 177.
5. Казначеев А.В. Ислам и Кавказ. Пятигорск, 2002. С. 13.
6. Бережной С., Добаев И., Крайнюченко П. Ислам и исламизм на Юге России / под общ. ред. Ю.Г.
Волкова // Южнороссийское обозрение ЦСРИиП ИППК при РГУ и ИСПИ РАН. Ростов н/Д, 2003. С. 77.
References:
1. Vagabov M.V., Vagabov N.M. An Islam and questions of atheistic education. M., 1989. P. 21.
2. Gusaeva K.G. Interethnic and interconfessional relations in Daghestan: from conflicts to stability. Thesis
for Doctor of Philosophy degree. Makhachkala, 2006. P. 33.
3. SukhovA.D. Religion in a history of society. M., 1979. P. 87.
4. Prozorov S.M. Islam as ideological system. M., 2004. P. 177.
5. Kaznacheev A.V. An Islam and the Caucasus. Pyatigorsk, 2002 P. 13.
6. Berezhnoy S, Dobaev I., Krainyuchenko P. An Islam and Islamism in the south of Russia. Ed.
Yu.G.Volkov // Southern Russian Review of TsSRIiP IPPK at RSU and ISPI RAS. Rostov -on-Don,, 2003. P.77.