РЕЛИГИОЗНЫЕ ВЕРОВАНИЯ И ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ

Вестник ПСТГУ
IV: Педагогика. Психология
2010. Вып. 3 (18). С. 7–12
РЕЛИГИОЗНЫЕ ВЕРОВАНИЯ
И ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ МОБИЛЬНОСТЬ
В. А. МИЩЕНКО
В статье рассмотрены некоторые проблемы влияния религиозных (конфессиональных)
убеждений человека на формирование и реализацию у него способности и готовности на
смену вида своей профессиональной деятельности.
Во второй половине ХХ в. многие исследователи полагали, что воздействие религиозных убеждения (или отсутствия оных) на социальную жизнь отдельных
людей или целых сообществ имеет устойчивую тенденцию к снижению. Однако
опыт последних десятилетий показывает, что влияние религии в некоторых регионах мира, в том числе и в нашей стране, вновь несколько возросло и нашло
свое отражение (прямое или косвенное) в самых разных областях социальной
жизни. В определенной степени относится это и к феномену профессиональной мобильности. К сожалению, подобная проблема практически не нашла
отражения в современной отечественной психологической, социологической и
социально-педагогической литературе. Поэтому нам представляется достаточно актуальным проанализировать воздействие религиозных верований на формирование профессиональной мобильности, и не только в историческом, но и
в современном аспекте этого явления. К сожалению, небольшой объем статьи
позволяет сделать это весьма кратко и схематично.
Заметную, хотя и косвенную роль в традиционном отношении разных народов к явлению профессиональной мобильности играли религиозные (конфессиональные) верования этого народа. Разумеется, ни в одном известном религиозном учении нет прямых указаний на значимость для верующих профессиональной мобильности (за исключением одного высказывания апостола Павла,
которое будет проанализировано ниже). Тем не менее, религиозные верования
разных народов обусловили и их отношение к разнообразной трудовой деятельности. Его можно рассматривать по трем направлениям:
– отношение к труду в целом;
– отношение к личному социальному успеху;
– отношение к научным знаниям.
Однако, прежде чем перейти к анализу этой проблемы, необходимо сделать
несколько существенных замечаний. Во-первых, в качестве основы подобного
7
Исследования: педагогика
анализа должны лежать капитальные богословские труды, а не поверхностная
публицистика. Вместе с тем, по замечанию православного богослова конца
ХХ столетия, чтение теологической литературы «дело серьезное, к которому не
следует подходить легкомысленно, следуя какой-либо интеллектуальной моде
нашего времени»1. Поэтому настоящая статья, которая не является специальным подробным и объемным исследованием, не будет перегружена ссылками на
труды известных богословов. В ней будет представлен лишь краткий схематичный анализ воззрений на рассматриваемые проблемы представителей традиционных для нашей страны конфессий и религий, не претендующий на подробное
рассмотрение отдельных богословских концепций в этой области.
Во-вторых, во всех этих религиях существовали и существуют различные
течения, представители которых могут иметь собственные суждения по тем вопросам, которые не являются принципиально важными для догматических положений этих религий, в том числе и для рассматриваемых в нашей работе. Таким
образом, эти течения могут по-разному влиять на отношение отдельных лиц к
значимости научного знания, к личному социальному успеху и т. п.
В-третьих, в современных условиях глобализации и сильно секуляризированных обществ, особенно западных, влияние традиционных религиозных верований на менталитет того или иного этноса заметно ослабело. Тем не менее
оно остается достаточно сильным, а для отдельных регионов на территории России (традиционно православных или мусульманских) даже несколько возрастает. В нашей стране также отмечается рост числа приверженцев как традиционных религий, так и различных протестантских сект, например баптистов.
Отношение различных религий и конфессий к труду — в целом позитивное — схоже, и это нашло отражение в их народных педагогиках. А вот значимость личного социального успеха и отношение к научному знанию в различных религиозных учениях может быть различной. Рассмотрим эту проблему
подробнее.
Следует отметить, что ни в одной религии социальный успех отдельного человека в его земной жизни в целом не порицается. Впрочем, он рассматривается
не с социологических, а с этических позиций, т. е. какой ценой этот успех был достигнут и как он может повлиять на достижение главной цели верующего (христианина, мусульманина или иудея) — обретения бессмертия души и посмертного блаженства. Поэтому определенное осуждение богатства, имеющее место
в Новом Завете, относится только к богатству, нажитому неправедным путем.
Однако в католицизме и в протестантизме это положение получило различные
толкования. Частично эта ситуация нашла отражение в известных книгах «отца
социальной педагогики» М. Вебера «Протестантская этика и дух капитализма»2
и «отца социальной психологии» Г. Лебона3.
Католицизм, как указывалось выше, к достижению социального успеха как
к средству спасения души относится достаточно индифферентно. В случае же,
1
Серафим (Роуз), иером. Православие и религия будущего. М, 1997. С. 188.
Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // М. Вебер. Избранные произведения. М., 1990. С. 23–198.
3
Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1995.
2
8
В. А. Мищенко. Религиозные верования и профессиональная мобильность
если этот успех достигнут за счет греховных поступков, можно получить прощение от Бога, заслужив его добрыми делами, в том числе крупными пожертвованиями Церкви. В основе этого подхода лежала католическая концепция
об «избыточных заслугах» святых, предложенная еще Фомой Аквинским. Суть
ее состоит в том, что святые заслужили столько добродетели, что ее хватает не
только для их собственного спасения, но еще остаются определенные «избытки», которые принадлежат Церкви, и она может их «распределять» среди грешников, совершивших добрые дела. Именно эта концепция теологически оправдывала торговлю индульгенциями. Что же касается «добродетельных» бедняков,
то они спасение души получали «автоматически». Таким образом, ни богатство,
которым делились с ближним (в том числе через Церковь), ни бедность не препятствовали достижению главной цели христианина — получению загробного
блаженства.
Как известно, М. Лютер резко восстал против такого понимания возможности попасть в рай. Он объявил, что спасение возможно только через искреннюю веру (так называемое «sole fide», т. е. «оправдание верой»). Однако это положение во многом не могло определить ситуацию с достижением социального
успеха как свидетельства о праведности или неправедности человека. Она была
разрешена радикальным последователем М. Лютера Ж. Кальвином, основавшим
реформаторское течение в христианстве. Ж. Кальвин и его последователи (во
Франции их называли гугенотами, а в Англии — пуританами) строили примерно следующую логическую цепочку: Бог всеведущ, т. е. Он заранее определяет
посмертную судьбу человека; подтверждением праведности поведения человека
может служить его социальный успех еще в земной жизни; этот успех должен
быть достигнут без нарушения основных заповедей христианства, т. е. за счет
честного и упорного труда. Пуритане считали, что человеку необходимо достичь
мирского успеха, причем за счет того вида профессиональной деятельности, которая ему наиболее подходит. Таким образом, успешная профессиональная мобильность косвенно могла считаться одним из похвальных с религиозной точки
зрения качеств человека.
Многие авторы полагали, что именно за счет такого отношения к профессиональной деятельности страны Северной Европы и США, т. е. территории, где
реформаторство получило наиболее широкое распространение, в XVII–ХХ вв.
добились наибольших экономических достижений по сравнению с их южными
католическими и восточными православными соседями. «Протестантское богословие в XVIII–XIX вв. смогло в своих прихожанах побудить религиозно, аскетически мотивированное стремление к мирскому успеху»4. Хотя в настоящее
время реформаторские религиозные убеждения потомков пуритан оказались
заметно ослабленными, тем не менее они в определенной степени сохранили
в своем этническом менталитете отношение к труду, свойственное их глубоко
веровавшим предкам. Что же касается православия, то его позиция в этом вопросе была, скорее, ближе к католической. В то же время Православная Церковь
никогда не занималась продажей индульгенций. Она настаивала на одновремен4
Андрей Кураев, диак. Неамериканский миссионер. Саратов, 2005. С. 358.
9
Исследования: педагогика
ном духовном очищении грешников и их добровольной помощи нуждающимся,
причем не только единоверцам.
В наши дни в российском православии существуют различные точки зрения о значимости стремления к социальному успеху для верующих, особенно
молодых. Так, известный церковный публицист священник Олег Стеняев, ссылаясь на Библию, а конкретно на слова апостола Павла: Каждый оставайся в
том звании, в котором призван к вере (1 Кор 7. 20), полагает, что в современных
условиях это высказывание призывает верующих честно исполнять любую профессиональную деятельность, которой они начали заниматься еще в юности.
«Та социальная ниша, которую занимает каждый из нас, должна нами освящаться»5, — утверждает он, подразумевая, что для христианина не бывает «плохой»,
социально непрестижной работы, — каждый должен честно исполнять свои
профессиональные обязанности на своем рабочем месте. Частая же смена места
работы и профессии может быть обусловлена стремлением к легкому заработку, что свидетельствует о наличии у человека греха стяжания, или карьеризмом,
связанным с опасностью греха гордыни.
Иной позиции придерживается не менее известный православный публицист диакон Андрей Кураев. Он считает, что в современных условиях для возрождения православия в России необходимо иметь искренне верующих людей в
составе политической, экономической и культурной элиты страны. Обращаясь
к молодому православному христианину с высшим образованием, он пишет:
«Стань добротным профессионалом, добейся успеха ради Христа, а не ради номенклатурных благ. И то влияние, которое ты сможешь со временем приобрести,
обрати в пользу своего народа и Церкви»6. Стоит только добавить, что подобный
карьерный рост зачастую связан со сменой профессии, по крайней мере с переходом от профессионала-специалиста к профессиональному руководителю.
Что же касается отношения различных религий и конфессий к научному
знанию, то и здесь можно наблюдать определенные различия. Наиболее заметно
они проявились в монотеистических (иудаизм, христианство, ислам) и политеистических (например, в индуизме и более примитивных языческих верованиях) религиях. Монотеизм предполагает наличие Единого Бога и данных Им единых и неизменных законов мироздания, которые человек может и даже должен
постигнуть разумом. Еще в Ветхом Завете Екклезиаст говорит: И предал я сердце
мое тому, чтобы исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом:
это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в нем
(Еккл 1. 13). Схожие высказывания есть и в христианской богословской литературе. Что же касается политеистического индуизма, то здесь каждый из богов
и мелких божков отвечает за управление «своей» частью природы, причем по
собственной воле, что априори предполагает отсутствие каких-либо общих физических и иных законов и, следовательно, делает бессмысленным их изучение.
Конечно, подобная схема несколько прямолинейна, но никаких светских научных школ, занимавшихся изучением законов природы с использованием мате5
6
Олег Стеняев, свящ. Мудрость небесная и земная. М., 2002. С. 112.
Андрей Кураев, диак. Указ. соч. С. 363.
10
В. А. Мищенко. Религиозные верования и профессиональная мобильность
матического аппарата, в Индии до прихода европейских колонизаторов создано
не было.
Несколько сложнее дело обстоит с исламом. Не вникая подробно в мусульманскую теологию, можно лишь отметить, что она предполагает потенциальную
возможность изменения Аллахом некоторых природных законов по своей воле.
Это достаточно сложная богословско-философская проблема, и мы не будем ее
рассматривать. Отметим только, что в традиционной исламской культуре развитие светской науки касалось в первую очередь математики. Но ее достижения не
были адекватно и своевременно использованы в естественных науках.
Что же касается основных христианских конфессий (православие, католичество и протестантизм), то их отношение к светскому знанию и отдельные
аспекты этой проблемы в последние десятилетия рассматривалась многими зарубежными (С. Яки) и отечественными (П. П. Гайденко, Л. М. Косарева, А. Кураев и др.) авторами. Результаты этих исследований очень кратко сводятся к следующему.
В католичестве идея рационального познания законов мироздания была
предложена Фомой Аквинским, в свою очередь позаимствовавшим этот подход
у Аристотеля, но обосновавшим его уже с теологической точки зрения. Впоследствии, в Новое время, идея познания божественных замыслов через рациональное познание законов природы получила широкое распространение,
причем преимущественно в протестантизме. Среди педагогов подобной концепции придерживался Я. А. Коменский. Кроме того, вероучительное положение М. Лютера о том, что каждый христианин без посредничества священника
должен самостоятельно познавать волю Бога, весьма способствовало широкому
распространению светских наук среди образованной части населения, поскольку это считалось делом богоугодным.
В православии сложилась несколько иная ситуация, поскольку еще с византийских времен исключительно рациональный подход к познанию Бога казался православным ограниченным и недостаточным. Он обязательно должен
был дополняться подходом органическим (интуитивным), причем последний
ставился выше первого (например, святитель Григорий Палама и исихасты). В
России первоначально возобладало именно такое видение религиозной гносеологии, и изучение светских наук отступило на второй план. Их изучение носило
лишь прикладной, мирской характер, и они не получили своего богословского
обоснования, как это было на Западе. Особенно заметно эти настроения проявились в XVII столетии, когда боязнь заразиться «латинской ересью» привела к
порицанию изучения «западных» светских наук. Очень яркое отражение подобная гносеомахия нашла в вероучении раскольников, лидер которых — протопоп
Аввакум — отзывался о западной научной мысли весьма непристойно.
Только с начала следующего, XVIII века официальная церковь в России заговорила о пользе светского знания (Феофан Прокопович, Платон Левшин). В
XIX в. эта традиция была продолжена святителями Филаретом Московским и
Феофаном Затворником. Однако определенное недоверие к светской науке сохранялось у значительной части верующих вплоть до второй половины прошлого столетия.
11
Исследования: педагогика
Оценивая воздействие этнического менталитета на формирование профессиональной мобильности в целом, следует отметить, что в настоящее время оно
носит опосредованный характер и в условиях глобализации имеет некоторые
тенденции к снижению. Вместе с тем нельзя утверждать, что это воздействие
исчезает. Закрепленное как на генетическом уровне, так и в процессе национального воспитания, особенно семейного и религиозного, оно оказывало и еще
долгое время будет оказывать определенное воздействие на отношение человека
к возможной смене своей профессии.
Ключевые слова: профессиональная мобильность, религиозные убеждения,
конфессия.
RELIGIOUS BELIEFS AND PROFESSIONAL MOBILITY
V. A. MISCHENKO
The article deals with some problems of the influence of a person’s religious
(confessional) beliefs on the formation and realization of his ability and readiness to
change his professional activity.
Keywords: professional mobility, religious beliefs, confession.