КаПитал В XXI ВеКе

финансы | Капитал в XXI веке
Капитал в XXI веке
Как происходит накопление
и распределение капитала
Книга – победитель
престижного конкурса
Business Book of the Year
Award 2014
Книгу рекомендуют
к прочтению New York Times,
New Yorker и другие издания
Одна из самых обсуждаемых
книг 2014 года
Тома Пикетти – французский экономист, которого после
огромного успеха его книги стали называть «рок-звездой
экономики». Один из основателей Парижской школы экономики
и ее первый руководитель. В 2006-м ушел с должности, чтобы
принять участие в президентской кампании Сеголен Руаяль,
спустя год вернулся к преподавательской деятельности в том
же заведении. Ведет постоянную колонку в издании Libération.
В 2002 году Пикетти был награжден как лучший молодой
экономист Франции.
20
Тома Пикетти
Основная идея
Накопление богатства идет так быстро, что под угрозой оказывается
демократическая система как таковая. Традиционная философия свободного
рынка (который, как принято считать, все расставляет на свои места
и вознаграждает самых достойных) мало соответствует сегодняшним реалиям.
Со временем перекосы в концентрации богатства только усугубятся. Поэтому
не исключено, что в будущем судьбу мира будет решать небольшое число
людей. Современная либеральная система не способна справиться с этими
вызовами. Яхты олигархов, программы раздачи продуктов питания бедным
и финансовые кризисы, которые, скорее всего, последуют один за другим, уже
стали ее символами. По каким законам происходит накопление и распределение
капитала? И что ждет глобальный рынок в будущем?
Формула имущественного
неравенства
В ХIX веке Карл Маркс предрекал, что богатство будет концентрироваться в руках все
меньшего числа семей. Спустя столетие возобладала иная точка зрения. На рынках, пребывающих на ранних стадиях экономического развития, неравенство доходов возрастает,
а по мере роста экономики начинает снижаться. Так утверждал лауреат Нобелевской премии по экономике 1971 года Саймон Кузнец.
Как же на самом деле эволюционируют принципы распределения капитала? И станет ли
комбинация из экономического роста, конкуренции и научно-технического прогресса основой для достижения большей социальной
гармонии?
В стремлении найти ответы на эти вопросы Тома Пикетти исследует динамику
распределения капитала и дохода в более чем
20 странах начиная с ХVIII века. Его главный
вывод следующий: в долгосрочной перспекти-
ве увеличение уровня доходности капитала (r)
будет превышать темпы роста экономики (g),
что повлечет за собой все большую концентрацию богатства.
Доходы и капиталы
При анализе степени имущественного неравенства автор использует показатель «доля
национального дохода, которая приходится
на 10% самых богатых семей». Так, во втором
и третьем десятилетиях ХХ века в Европе этот
показатель составлял 45-50%, в США – немногим более 40%. В конце 1940-х он снизился до
30-35%, после, в 1950-1970 годах, сохранялся на
этом уровне. Позднее ситуация изменилась:
в период с 1980-х до конца столетия данный
показатель вновь составил 45-50%, вернувшись
к уровню первых десятилетий ХХ века.
Если же взять концентрацию совокупного капитала, то она всегда была (и есть)
гораздо выше, чем концентрация доходов. Как подчеркивает автор, становление
21
финансы | Капитал в XXI веке
среднего класса, обладающего личным состоянием, стало важнейшим изменением
в распределении богатства, которое произошло в ХХ столетии в промышленно развитых странах.
Пикетти обращает внимание на то, что
несмотря на отсутствие в современном обществе признаков возврата к состоянию имущественного неравенства, которое было перед
Первой мировой войной, объемы совокупного капитала, оправившись от потрясений двух
мировых войн и Великой депрессии, восстановились до уровня величин, зафиксированных до 1914 года.
В то же время в течение последних 40 лет
соотношение капитала к доходу в восьми ведущих промышленно развитых странах постепенно возрастало с примерно 200-300%
в 1970-м до 400-600% в 2010-м. Вероятно, в долгосрочной перспективе сегодняшние значения вернутся к величинам XVIII-XIX веков – 600-700%.
Возникают вопросы: станут ли главными фигурами в обществе будущего новые «рантье»? Как
все же будет эволюционировать кривая концентрации капитала в будущем? И чем можно объяснить тенденцию к большему имущественному равенству, которая проявилась
22
после Первой мировой, особенно если учесть,
что до ее начала ничто не указывало на возможность такого развития событий?
Рост и богатство
Модели накопления капитала различными
семьями могут резко отличаться в зависимости от количества наследников, более и менее
удачных инвестиций, моделей потребления
и т. д. Но при этом рост уровня имущественного неравенства в обществе является функцией r (доходность капитала) – g (рост экономики). Чем выше данное значение (то есть чем
ниже темпы экономического роста), тем быстрее увеличивается изначальное неравенство.
Скажем, при r = 5%, а g = 1% владельцам капитала достаточно инвестировать в среднем
1/5 дохода, который приносит состояние, чтобы обеспечить его увеличение на уровне экономического роста, что делает приумножение
капитала делом несложным.
В принципе r может превышать g на протяжении длительного периода времени. Так
оно и было вплоть до промышленной революции. В те времена рост экономики составлял где-то 0,1-0,3%, а доходность земельных
Тома Пикетти
пять
основных
мыслей
1
В долгосрочной перспективе рост уровня
доходности капитала превысит темпы
роста экономики, что повлечет все
большую концентрацию богатства.
2
3
Роль знаний и квалификации
в технологическую эпоху возросла
не настолько, чтобы поставить под
сомнение критическую значимость
капитала.
Рост экономики в послевоенные
десятилетия – результат взаимодействия
уникальных факторов, в будущем он будет
замедляться.
4
5
В немалой степени усугубление неравенства
доходов обусловлено формированием класса
суперменеджеров.
Глобальный налог на капитал – единственный
инструмент для предотвращения непомерной
концентрации реальной власти в руках узкой группы
богатейших людей мира.
23
финансы | Капитал в XXI веке
активов – примерно 5%. Годовой доход в 1 тыс.
фунтов стерлингов можно было обеспечить,
обладая активами стоимостью 20 тыс. В определенном смысле это был фундамент доиндустриального общества: при условии, что r > g,
можно было жить безбедно.
Хотя принято считать, что промышленная революция кардинально изменила такое
и промышленного производства на душу населения постепенно увеличивался в течение
ХVIII-XIX и особенно XX веков, то сейчас эти
показатели стремятся к более низким значениям, которые, вероятно, сохранятся на протяжении всего XXI века.
Еще один фактор, который способствует
увеличению имущественного неравенства, –
чрезмерная сложность
и дерегуляция финансового рынка, что позволяет увеличивать норму доходности капитала. Так,
в 1987-2013 годах состояние первой шестерки из
перечня миллиардеров
по версии Forbes возрастало на 6-7% ежегодно,
в то время как средние
значения дохода и капитала в мире увеличивались всего лишь на 2% в год. Аналогично выглядит ситуация и с дарственными фондами
крупных университетов: чем больше сумма
первоначальных пожертвований, тем выше
уровень доходности.
В начале 1970-х совокупная сумма капитала промышленно развитых стран соответствовала сумме их национального дохода за период от двух до трех с половиной лет.
А в 2010 году она приравнивалась к сумме национального дохода за период от четырех до
семи лет. «Вывод очевиден: мы становимся
свидетелями впечатляющего упрочения позиций частного капитала, иными словами, формирования патримониального капитализма
нового типа», – заключает Пикетти.
Чем ниже темпы экономического
роста, тем быстрее увеличивается
имущественное неравенство
В будущем темпы
роста экономики,
скорее всего, будут
снижаться
24
положение дел, Тома Пикетти пришел к выводу, что ее влияние оказалось не настолько
сильным, как полагают. Так, экономический
рост в первые десятилетия индустриальной
эпохи в среднем увеличился с почти нуля до
одного-двух процентов, но и доходность капитала также возросла. Соответственно разница
между двумя величинами изменилась мало.
Тогда как в ХХ веке человечество столкнулось
с уникальной комбинацией факторов. Уничтожение состояний в ходе двух мировых войн,
инфляция, волна банкротств во времена Великой депрессии – все это обусловило низкий
уровень доходности капитала. Одновременно темпы экономического роста были весьма высоки. В Германии, Франции и Японии
они составили 5% в 1950-1980 годах. Главными факторами роста стало послевоенное восстановление экономики и демографический
взрыв (эффект беби-бума). В будущем темпы
увеличения экономики, скорее всего, будут
снижаться, приближаясь к 1-2%, по крайней
мере, если, как обещают прогнозы, рост населения пойдет на спад.
«Таким образом, глобальный рост на
протяжении трех последних столетий можно
представить в виде кривой с очень высоким
пиком»,– отмечает автор. Если рост населения
Победа знаний
над капиталом?
Привычными за последние десять лет стали высказывания о грандиозных возможностях, дарованных интернетом, возрастающей
ценности знаний и новых идей. Казалось бы,
есть все предпосылки, чтобы меритократические принципы если и не победили, то хотя
бы предотвратили дальнейший рост имущественного неравенства. Но автор считает дан-
Тома Пикетти
ную точку зрения нереалистичной. «После
Второй мировой принято полагать, что торжество человеческого капитала над капиталом
традиционным (земля, недвижимость, финансы) неизбежно и закономерно. К этому ведет
естественный и необратимый процесс, движимый технологическими и чисто экономическими факторами», – пишет Тома Пикетти.
При этом он отмечает, что результаты исследования в полной мере подтверждают правоту
тех, кто относит причины роста на счет главным образом политических факторов.
По мнению автора, «движение в сторону
экономической и технологической рациональности вовсе не означает движение в направлении рациональности демократической и меритократической». Основная причина этого
проста: у технологии, как и у рынка, нет каких-либо ограничений, в том числе и тех, что
базируются на принципах морали. Конечно,
развитие технологий увеличило потребность
в знаниях, но также возрос спрос на офисы,
оборудование, патенты и т. д. В итоге стоимость «не человеческого» капитала поднялась
так же быстро, как и квалифицированного
труда. «В целом рост современной экономики,
в основе которого увеличение продуктивно-
сти труда, позволил избежать апокалипсиса,
который предвещал Карл Маркс, и сбалансировать процесс накопления богатства. Однако
он практически не изменил глубинную структуру капитала», – отмечает автор.
В общем, ситуация, когда кто-то по окончании учебы оказывается в кресле директора
родительской компании, а кто-то навсегда растворяется в толпе низкооплачиваемых «тружеников», мало связана с вопросом способностей
и знаний. Скорее всего, это подтверждение
того, что система работает без сбоев.
Неравенство
и суперменеджеры
Традиционно Соединенные Штаты отличались
более эгалитарной (уравнивающей) в сравнении
с Европой культурой. Однако с 1980-х ситуа­ция
стала меняться, и по состоянию на 2010 год в плане неравенства доходов США достигли уровня
Европы начала века (хотя структура этого не­
равенства кардинально отличается).
Для более глубокого анализа иерархии доходов Пикетти разделяет 10% богатейших граждан на три подгруппы – 1%, 4% и 5%. И отмечает,
что основной движущей силой роста неравенства
25
финансы | Капитал в XXI веке
Стоит
задуматься
Базируется ли культура
вашей компании
на меритократических принципах?
Готовы ли вы
обеспечить прозрачность
финансовой информации
внутри компании?
1
2
Как стоит изменить
корпоративную культуру, чтобы
она стала более справедливой?
3
Проанализировать
оправданность зарплат топменеджеров.
следует
сделать
1
Модифицировать систему оплаты,
чтобы привести ее в соответствие с реальной
ценностью вклада сотрудников.
2
3
26
Разработать систему постепенного
формирования более эгалитарной
корпоративной культуры.
Тома Пикетти
является первая группа (1%). Ее доля в национальном доходе увеличилась с 9% в 1970-х до около 20% в 2000-2010 годах. В 2010-м годовой доход
семей из второй группы (4%) возрос с $150 тыс.
до $352 тыс., а в третьей – с $108 тыс. до $150 тыс.
Таким образом, начиная с 1980-х темпы увеличения доходов данных социальных групп существенно превысили средние темпы экономического роста в США.
Согласно Пикетти, среди главных причин этого явления – резкое расслоение трудовых доходов. Это в немалой степени обусловлено формированием класса суперменеджеров,
которые получают компенсационные пакеты
беспрецедентно больших размеров. Так, в крупных американских компаниях есть не менее
пяти топов, суммы вознаграждения которых
позволяют им войти в 1% лиц с наиболее высоким уровнем дохода, а иногда и в первые 0,1%
(свыше $1,5 млн). При этом определить индивидуальную продуктивность каждого из них в количественном выражении практически невозможно. Уровень вознаграждения руководителей
высшего звена в большей степени формируют
такие составляющие, как их самооценка (нередко завышенная), весьма туманные правила корпоративного управления, а также социальные нормы, которые определяют критерии
приемлемого.
По мнению Пикетти, «взрывообразный
рост оплаты труда топов – это проявление «меритократического экстремизма», сутью которого является потребность современного общества (в первую очередь американского)
назначить некоторых индивидов «победителями» и вознаграждать их более щедро, чем
если бы это им причиталось по праву рождения
или семейной истории». Нередко наблюдается
и следующая взаимозависимость, опять-таки
главным образом в американских компаниях: вознаграждение топов растет особенно быстро в случаях, когда объемы продаж и прибыль
компании увеличиваются в силу внешних причин. Цитируя слова своих коллег, Пикетти называет это явление «платой за удачу».
Но каковы бы ни были причины непомерно высокой компенсации топменеджмента крупных корпораций, это один
из основных факторов, который стимулирует
имущественное неравенство в глобальном измерении. «Если темпы его роста сохранятся
на прежнем уровне, то к 2030 году около 60%
национального дохода сосредоточится в руках
первых 10% богатейших граждан промышленно развитых стран», – отмечает автор.
Кризис 2008-го – первая
ласточка нового
капитализма
Как проявился вышеупомянутый тип неравенства во время глобального экономического кризиса? Пикетти пишет, что «финансовый кризис
не повлиял на структурный рост неравенства».
Хотя он не исключает и обратной зависимости.
Иначе говоря, рост неравенства в США мог стать
смазочным материалом для спускового крючка
кризиса 2008-го. Вопрос приобретает особую актуальность, если учесть, что в США часть национального дохода, оседающего в 10%-ной когорте,
дважды достигала пиковых значений: в 1928-м,
накануне Великой депрессии, и в 2007-м, перед
коллапсом 2008-го.
Причина очевидна: одним из последствий увеличения неравенства доходов является снижение покупательной способности.
Поэтому семьи со скромным уровнем дохода соблазнились щедрыми посулами банков
и финансовых посредников, свободных от какого-либо регулирования и готовых кредитовать практически на любых условиях.
Хотя Тома Пикетти не считает фактор
неравенства определяющим в потрясениях
2008 года, он отмечает, что «это был первый
кризис глобализированного патримониального капитализма ХХI века, за которым с большой вероятностью последуют другие».
Таким образом, тенденции к концент­
рации богатства дают немало поводов для
беспокойства. Ведь данное явление ставит
под сомнение принципы демократического
устройства, так как влияние больших денег
на принятие важнейших решений – случаи
распространенные, не говоря уже о принципах социальной справедливости. Апокалиптический сценарий, когда все богатство окажется
во владении 1% жителей планеты, маловероятен, но не исключен.
Практически невозможно точно посчитать продуктивность
отдельного топменеджера
27
финансы | Капитал в XXI веке
Избежать неблагоприятного, по крайней
мере для большей части человечества, развития
событий можно, только если радикально переосмыслить существующую систему. По словам
Пикетти, «если демократия стремится вернуть
контроль над глобализированным финансовым
капитализмом, ей придется изобрести новые
инструменты, которые позволят отреагировать
на новые вызовы». В идеале это должен быть
прогрессивный глобальный налог на капитал
плюс крайне высокий уровень прозрачности
мировой финансовой системы.
Глобальный налог
Идея глобального налога на капитал интересна, но в современном мире кажется
нереалистичной
28
Автор пишет, что «идея глобального налога на
капитал выглядит утопичной, что, впрочем,
никак не умаляет ее полезности». Внедрение
чего-то подобного сложно представить в ближайшем будущем, но данный инструмент
может служить точкой отсчета, которая даст
возможность оценивать альтернативные подходы. Такой налог потребует невиданного прежде уровня международного сотрудничества.
Достичь этого сложно, однако страны, которые стремятся идти в этом направлении, могут действовать постепенно, начиная с регионального уровня, например с Европы.
Если же говорить о формах международного взаимодействия в сфере обмена
банковской информацией, то предложенные
решения пока далеки от идеала. Так, едва
ли можно говорить о реальных подвижках
в этом направлении без введения очень жестких санкций для банков и даже государств,
которые чувствуют себя гораздо комфортнее
в условиях финансовой непрозрачности. Отметим, что уже сейчас практически нет технических препятствий для глобальной консолидации информации об активах клиентов
банков и финансовых упреждений. Как считает Тома Пикетти, целью, пусть даже и отдаленной, должен стать прогрессивный годовой
налог на личный капитал или на чистую номинальную стоимость абсолютно всех активов, которые контролирует индивид (заодно
можно будет проверить правильность цифр,
которые фигурируют в рейтингах богатейших людей мира).
Налог на недвижимость используют почти во всех странах. Но его базой является только недвижимое имущество, а финансовые активы остаются «незамеченными». Еще один
изъян: недвижимость облагается налогом по
единообразной ставке или же почти по таковой. Кроме того, не учитывается сумма долговых обязательств, поэтому те, кто выплачивают немалые суммы для погашения кредитов,
платят такие же объемы налогов, что и лица
без текущих долгов.
Но при всех своих недостатках такие налоги генерируют достаточно большие поступления, как правило, на уровне 1-2% суммы национального дохода. А налоги на недвижимость
в некоторых странах, в частности в США, основаны на практически совершенных процедурах оценки, которые автоматически учитывают
поправку на постоянно меняющиеся рыночные
значения стоимости. В принципе, такие методики можно стандартизировать и применять
к иным классам активов.
В таких странах, как Франция, Швейцария, Испания, также есть прогрессивный налог на совокупное личное богатство. Казалось
бы, их идеология должна быть очень близкой
к предлагаемому глобальному налогу на капитал. Но это не совсем так: данные налоги не
охватывают многие классы активов и основываются на величинах, имеющих мало общего
с рыночными значениями. Некоторые страны, например Германия и Швеция, отказались
от таких налогов именно в силу их несовершенства. Однако опыт применения указанных
подходов может стать крайне полезным, если
дело дойдет до реальной разработки глобального налога на капитал.
Главной целью предлагаемого налога,
как подчеркивает автор, является не финансирование социального государства,
а регулирование капитализма. В целом он
призван решить две задачи: 1) положить
конец ничем не ограниченному увеличению имущественного неравенства; 2) создать эффективные механизмы регулирования банковской и финансовой сферы, чтобы
предотвратить кризисы. Достичь этих целей
реально только при условии обеспечения
прозрачности деятельности демократиче-
Тома Пикетти
ских и финансовых институтов. А для этого необходима полная ясность, кто какие активы контролирует в мире.
Кроме того, важно понимать, что глобальный налог на капитал – это нечто большее, чем просто налог. В процессе его разработки придется выработать
четкие определения различных типов активов,
правила оценки активов,
пассивов и собственного капитала. Стандарты
и процедуры, которые
сейчас используют частные аудиторские фирмы,
оставляют желать лучшего. Из-за присущих им
изъянов они в немалой
степени поспособствовали громким финансовым скандалам, за которыми мир наблюдает с начала ХХI века.
го или американского. В его основе сложный
и динамичный набор, включающий в себя
как права, так и обязанности.
Контроль за передвижением капитала
в Китае более жесткий, чем, скажем, в России.
Поэтому утверждения западных СМИ о том,
Главная цель глобального налога
на капитал – прекратить рост
имущественного неравенства
Регулирование капитала
Еще одним способом сдерживания усугубления имущественного неравенства может стать
контроль за движением капитала. Тома Пикетти иллюстрирует данный подход на примере Китая.
В этой стране действуют жесткие механизмы контроля за потоками входящего и исходящего капитала. К примеру, никто не может приобрести китайскую фирму или же
инвестировать в нее без согласия государства.
Для его получения, как правило, иностранный
инвестор должен согласиться на роль миноритария. Аналогичное разрешение требуется также для вывода активов за пределы КНР.
Тогда являются ли китайские миллио­
неры и миллиардеры, чьи имена все чаще
фигурируют в глобальных рейтингах самых
богатых людей мира, истинными владельцами своего состояния? Могут ли они, например, вывести все свои деньги из страны, если
того пожелают, как это в состоянии сделать
российский олигарх? Хотя ответы на такого
рода вопросы покрыты завесой тайны, очевидно одно: китайское понимание сути права собственности отличается от европейско-
что китайские лидеры богаче своих американских коллег, едва ли выдержали бы критику в случае проведения скрупулезного анализа состояний.
Также в Китае действует прогрессивный подоходный налог на доход, который инвестируется в образование, здравоохранение
и инфраструктуру в больших масштабах, чем
в иных развивающихся экономиках, например в Индии.
Автор подчеркивает, что он «вовсе не
стремится быть глашатаем преимуществ китайской системы регулирования капитала,
непрозрачной и, вероятно, малоустойчивой».
Но факт остается фактом: она все же выполняет свою главную задачу – препятствует росту
имущественного неравенства. А если руководство страны пойдет на принятие принципов
прозрачности, демократии и верховенства
права, которые являются спутниками любой
конструктивной налоговой системы, то возникнут достаточно благоприятные условия
для внедрения налога на капитал. В некоторых
аспектах Китай подготовлен к этому лучше,
чем Европа, ведь она стоит перед проблемами
политического и налогового характера, которые могут проявиться через некоторое время.
В любом случае, если европейские страны не объединят усилия для регулирования капитала, Китай получит безусловное
преимущество.
Китайское ноу-хау –
государственный контроль за движением
капитала
29