ТЕНДЕНЦИИ И ОСНОВНЫЕ ФАКТОРЫ РАЗВИТИЯ ФОРМ
реклама
Николаев, М.В. Развитие форм организации производства как фактор эффективности хозяйствования [Текст] / М.В. Николаев // Проблемы современной экономики. - 2005. - № 3/4. - С. 149-152. - 0,65 печ. л. УДК 330.1 РАЗВИТИЕ ФОРМ ОРГАНИЗАЦИИ ПРОИЗВОДСТВА КАК ФАКТОР ЭФФЕКТИВНОСТИ ХОЗЯЙСТВОВАНИЯ М.В.Николаев, кандидат экономических наук, доцент, Казанский государственный университет Аннотация В статье анализируется развитие форм организации производства во взаимосвязи с эволюцией технических систем и технологий с точки зрения их влияния на эффективность хозяйствования и устойчивость экономической системы. Показано, что важнейшими направлениями в развитии форм организации являются: тенденция к их организационному многообразию; реализация принципа дополнительности форм по отношению друг к другу; "идеализация" организационных систем, под которой понимается стремление их к комплексности и уменьшению до минимума размеров численности занятого в них персонала; периодически повторяющийся волнообразный процесс дифференциации (или развертки) и интеграции (или свертки) отдельных компонент организационных систем; ко-эволюция форм организации производства с технологическими укладами. Основная часть Определим форму организации производства как целостную взаимосвязанную систему экономических, культурных, пространственных и технологических компонентов (элементов), придающих потоку 2 внутрифирменных, внутрикорпоративных или внутрисистемных событий определенный конкретный характер, образ и порядок или, в целом, некоторую структурную упорядоченность. В ходе развития экономики, технических систем и технологий все формы организации претерпевают существенные изменения, параллельно и одновременно с которыми перестраиваются и организационные структуры управления, непосредственно воздействуя на эффективность хозяйствования. В доперестроечный период в отечественной экономической теории обычно рассматривались формы общественной организации производства – концентрация, специализация, комбинирование и кооперирование, через призму которых рассматривались все конкретные типы и виды понималось сосредоточение формирующихся хозяйственных структур. При этом под концентрацией производства во все более крупных предприятиях, проявляющееся в росте их размеров и повышении доли крупного производства в выпуске и используемых факторах. Под специализацией – углубление межотраслевого и внутриотраслевого разделения труда, реализующееся в формировании узко обособленных производств разнородных продуктов и сокращении номенклатуры изделий. Под комбинированием – технологическое и организационное соединение в одном предприятии различных производств по принципу последовательности связи отдельных их ступеней или их дополнительности. И, наконец, производственных предприятиями, под связей кооперированием между проявляющаяся производственных объединений. – организация самостоятельными, в формировании тесных независимыми многочисленных 3 Развитие этих охарактеризованных явлений, продолжающееся в тех или иных модифицированных формах и сегодня в любой экономической системе, во взаимосвязи с многочисленными другими эволюционными процессами, факторами и условиями определяет организацию и структурирование множества хозяйственных образований в различных странах в многообразных специфических конкретных формах – в виде небольших индивидуальных производств, малых предприятий, венчурных фирм, специализированных средних и крупных агломераций, и диверсифицированных объединений, транснациональных предприятий, производственно-коммерческих корпораций. Другими словами, происходит непрерывное насыщение хозяйственных систем новыми разнообразными организационными формами. При этом эволюция хозяйственных систем ведет к постепенному все более значительному усложнению их структуры и возникновению таких форм организации производственной деятельности, взаимодействие между которыми сегодня чаще происходит не только и даже не столько на основе конкуренции, сколько на основе кооперации и дополнительности. Нередко эти типы организации производства обладают достаточно глубокой специализацией и приспособленностью к условиям современной экономической жизни, а их успешное функционирование во многом зависит от умения сочетать такие противоречивые свойства, как гибкость и устойчивость, управляемость и инновационность, соперничество и сотрудничество. В силу ряда объективных причин ни одна организационная структура не может функционировать с одинаково высокой эффективностью во всех случаях и при любых условиях. Например, достоинством крупных предприятий является возможность налаживания массового производства и получения значительной экономии на масштабе, 4 но они же испытывают серьезные трудности в обеспечении эффективности инновационного процесса, требующего совсем иных подходов и иных форм организации. Хозяйствующим субъектам нередко оказывается выгоднее передать часть своих функций и полномочий государству, особенно в сфере фундаментальных научных разработок, образования и социальных отношений, с тем, чтобы получать значительную выгоду от подобной специализации. И в этом случае крупные частные компании и государственные агентства уже нельзя рассматривать как независимые, конкурирующие или антагонистические по отношению друг к другу организационные структуры. Напротив, они взаимно дополняются, и это позволяет им достигать в процессе функционирования значительного системного эффекта, невозможного в иных обстоятельствах. В современных рыночных условиях с динамичной внешней средой не существует какой-то единой универсальной, эффективной и устойчивой формы организации производства, они все требуют дополнительных по отношению к себе организационных структур. Крупные корпорации активно сотрудничают с небольшими предприятиями, рыночные субъекты нуждаются во взаимодействии с государственными институтами, а развитые страны не могут динамично развиваться за счет только своих собственных ресурсов без "подпитки" со стороны государств "третьего мира". Так, в США, еще начиная с 1970-х годов, наблюдалось весьма значительное и интенсивно осуществляющееся уменьшение роли крупных корпораций в создании новых рабочих мест. В 1980-х годах в них было занято уже на 1,2 млн. человек меньше, чем 10 лет назад. Но это не привело к серьезному обострению проблем безработицы, поскольку высвобождающуюся рабочую силу интенсивно поглощали новые 5 формирующиеся небольшие фирмы и предприятия. Разнообразие форм и размеров предпринимательских организаций в эти же годы имело место даже внутри таких отраслей, где действовали наиболее крупные по своим материальным и финансовым ресурсам корпорации. Например, в нефтепереработке США насчитывалось в то время 152 отличающиеся по многим параметрам компании, автомобилестроении – 165, в производстве стали – 245, штамповке автодеталей – 788. И даже в таких наиболее концентрированных отраслях как самолетостроение, автомобилестроение и нефтепереработка вполне успешно действовали и до сих пор находят свою экономическую нишу небольшие предприятия. Так, в американской автомобильной промышленности на сегодня всего четыре крупнейшие корпорации разрабатывают и осуществляют сборку и продажу автомобилей. Однако, согласно имеющейся статистике их закупок, большую часть деталей и материалов они приобретают у многочисленных субподрядчиков. Огромное количество небольших самостоятельных специализированных фирм производят отдельные комплектующие и запасные детали и части, а иногда даже и полностью готовые транспортные средства, при этом в свою очередь закупая шасси у автогигантов. В настоящее время все чаще происходят активные перемены во взаимоотношениях современных крупных корпораций с их субподрядчиками и клиентами, нацеленные не только на их более тесную интеграцию в организационном плане, а в большей степени в направлении формирования и совершенствования единого бизнес-процесса. Это хорошо видно на примере одного из заводов "Дженерал моторс" – Сатурн, на котором в свое время было реализовано важное организационное новшество, позволившее взаимоотношения заказчика и субподрядчика. изменить традиционные Если раньше последние 6 находились на самом низу иерархической пирамиды автогиганта, дожидаясь, когда компания сделает им заказ на производство тех или иных деталей, то теперь они выступают уже как звенья единого воспроизводственного цикла: на заводе имеется открытая информационная база данных, работающая в режиме реального времени, где поставщики имеют прямой свободный доступ к графику производственного процесса и сами определяют объем и время поставок комплектующих. Детали, прибывшие во время и в нужном количестве, немедленно оплачиваются заводом [1,46]. Аналогичные процессы происходят во взаимоотношениях предприятий со своими клиентами, которые также перемещаются вверх с нижних позиций организационной структуры и становятся равноправными партнерами и соучастниками бизнес-процесса. Таким образом, видим, что одно из направлений в развитии форм организации производства в современной рыночной экономике – это тенденция к их все более широкому организационному многообразию, а другой, не менее важной особенностью является реализация принципа их дополнительности по отношению друг к другу, оказывающая прямое влияние на эффективность хозяйствования. Еще одним направлением (тенденцией), играющей серьезную роль в совершенствовании форм организации современного производства и повышении эффективности его функционирования, выступает так называемая "идеализация" организационных систем, под которой можно понимать стремление последних к комплексности и уменьшению до минимума численности занятого в них персонала, а также стремление к снижению до пренебрежимо малого уровня величины внутриорганизационных трансакционных издержек. Процесс "идеализации" может происходить по-разному. Например, путем уменьшения сложности организационных систем за счет 7 упрощения управленческой структуры и сокращения численности занятого на них персонала или через снижение материальных и денежных затрат на поддержание функционирования при одновременном сохранении, а иногда и увеличении количества выполняемых данной системой хозяйственных функций. На практике этот процесс нередко проявляется во все большем углублении разделения труда, усилении специализации производства и управления, в перестройке внутренних связей в хозяйственной системе. При этом он охватывает не только микроуровень, то есть отдельное предприятие или фирму, но распространяется и на уровень отрасли, региона, государства или группы взаимосвязанных стран, где в каждом конкретном случае принимает, в зависимости от масштаба, свои специфические и малопохожие формы. Так, на уровне предприятия или фирмы нередко можно наблюдать процесс передачи части функций, выполняемых организационной системой, другим, соседним над- или подсистемам. В качестве наиболее ярких примеров таких процессов можно назвать наблюдающее сегодня возникновение сетевых и оболочечных фирм. Сетевая фирма, например, фактически представляет собой не что иное, как предельный случай идеализации обычной корпорации, где единый технологический процесс как бы "разъят", расчленен среди небольших предпринимательских структур с универсальным оборудованием, высококвалифицированными, как правило, рабочими и чей управленческий аппарат представлен обычно самим владельцем-предпринимателем. Оболочечная же фирма, напротив, характеризуется сохранением всех управленческих функций и соответствующего административного аппарата, но при ликвидации уже собственно производственного различным субподрядчикам. звена, чья роль теперь передается 8 На макроэкономическом уровне также явно наблюдается постепенный отход от универсальных, многофункциональных и в какой-то степени самодостаточных хозяйственных систем ко все более специализированным. Это проявляется, например, в усилении страновой специализации и углублении международного разделения труда, когда одни (обычно развитые западные страны) выступают производителями и экспортерами высоких технологий, другие (как правило, юго-восточные государства) специализируются на выпуске бытовой электроники, текстиля, компонентов для компьютеров, а третьи (главным образом страны периферии) – преимущественно на экспорте сырья и агропромышленной продукции. Усиление страновой специализации при этом необходимо сопровождается серьезным изменением организационных систем и на уровне отдельных государств, и на межгосударственном уровне, например, через формирование разнообразных новых международных организаций, союзов и альянсов. "Идеализация" организационных систем может происходить и по иному, когда их организационная сложность в основном сохраняется, но зато одновременно увеличивается количество выполняемых ими функций. Примером здесь может служить формирование транснациональных, диверсифицированных корпораций. "Идеализацию" организационных систем можно рассмотреть также через совокупность периодически повторяющихся процессов дифференциации (или развертки) и интеграции (или сворачивания, свертки) их отдельных компонент, и в этом случае развитие систем приобретает вид своеобразной, как бы разворачивающейся во времени эволюционной волны. Причем такая специфически волнообразная форма изменений присуща, как выясняется, практически всем существующим уровням организационных систем – микро-, мезо- и макро-. 9 Процесс развертывания организационных систем связан прежде всего с выделением и обособлением отдельных функциональных зон труда и специализацией по функциям, когда каждая часть организации становится объектом усиления функциональных обязанностей, а также с усложнением организационных структур. А процесс свертывания означает уменьшение до минимума количества элементов функционирующей организационной системы, когда остается либо только управленческая оболочка компании (оболочечная фирма), либо только производственное ядро (сетевая фирма). При этом переданная на мезо- или макроуровень организационная система нередко становится системой коллективного пользования для подобных компаний. Хорошим примером здесь являются неспециализированные производственные активы сетевых фирм, сервисные агентства или венчурные фонды. Рассматривая макроэкономический уровень, можно сказать также, что процесс интеграции или свертывания неизбежен и для над-систем, под которыми понимается уровень государства или межгосударственный. Важнейшим результатом развития организационных систем здесь является переход от селективных государственных функций и элементов общего хозяйственного механизма к институционализации наиболее общих базовых функций воспроизводственной системы. Например, создание всеобщей образовательной системы или системы защиты прав собственности, а на межгосударственном уровне – системы свободной торговли, международного рынка капиталов, системы договоров о коллективной безопасности и экономическом сотрудничестве. Весьма хорошей иллюстрацией институционализации и "свертки" сразу целого комплекса над-систем является, например, образование Европейского Союза, фактически представляющего собой новое надгосударственное 10 образование. Важнейшим фактором, определяющим насыщение хозяйственной системы разнообразными новыми организационными формами, является динамика технологических укладов, представляющих собой взаимосвязанные комплексы технологически сопряженных производств. С.Глазьев, анализируя эту связь, прямо подчеркивал, технологическому организации укладу соответствует общественного свой воспроизводства что каждому собственный на всех тип уровнях хозяйственной системы [2]. Так, в период первого технологического уклада, развитие которого сопровождалось разрушением феодальных монополий и установлением свободы торговли, – в конце XVIII – начале XIX в.в. основной формой организации производства выступали, наряду с единичными обособленными субъектами хозяйствования, семейные предприятия и мелкие фирмы, которые нередко объединялись в партнерства, обеспечивающие кооперацию индивидуальных капиталов. Однако уже с середины XIX в. и вплоть до 30-х годов ХХ в., в период формирования второго и третьего технологических укладов, основывающихся на паровом и электрическом двигателях, все большее значение в организационном плане начинают приобретать крупные предприятия и корпорации, где постепенно сосредотачивается все основное производство, а численность и доля мелких независимых собственников в изготавливаемой продукции быстро уменьшается. В это время начинают возникать ускоренными темпами формируются международные научно-исследовательские развивается профессиональное системы охраны структуры, образование, интеллектуальной собственности. На стадии четвертого технологического уклада – с 30-х до 80-х годов 11 XX в., базирующегося на двигателе внутреннего сгорания и нефтехимии, развитие организационных форм происходит под эгидой быстрого усиления роли государства и государственной собственности, что в значительной мере связано с широким распространением массового и серийного производства. Усиливаются темпы вертикальной интеграции и концентрации производства. Государство все чаще берет в свои руки поддержку и продвижение различных производственных проектов на мировых рынках, формируя весьма своеобразные и перспективные типы товаров (товар-объект и товар-программу), реализация которых обеспечивается при помощи уже не только экономических, но и политических, и военных рычагов. Примером вышеназванного товара-объекта может служить заключение внешнеэкономической сделки "генерального подряда" на строительство объектов различного назначения "под ключ". А примером наиболее сложной товарной формы – товара-программы является комплекс функционально или технологически связанных между собой фирм, предприятий, объектов и систем. Соответствующие изменения претерпевают и формы организации производства. Так при специализации на производстве товаров-объектов, в связи с объединением большого количества ресурсов и средств и мобилизацией громадных финансовых активов, возникают новые сложные организационные структуры, включающие в себя производственно- коммерческие агломерации, пулы промышленных концернов, банков, научно-исследовательских институтов, лабораторий и консультационных агентств. При этом их организационная эволюция нередко осуществляется не только за счет разрастания "вширь" и включения в себя все новых подразделений, занимающихся обеспечением производственного процесса, но и путем углубления "внутрь", то есть за счет перестройки и усложнения 12 внутренней структуры организации. Еще более серьезные изменения в формах организации происходят при производстве и реализации товаров-программ, обусловливающих необходимость хозяйственных сращивания структур путем государственных создания особых и коммерческих управляющих и координирующих органов и институтов на основе межправительственных соглашений и организации специальных смешанных компаний с участием национальных фирм, а также поддержки деятельности этих структур банковскими консорциумами и достраивания их различными военнополитическими организациями и союзами. И наконец, начиная примерно с 80-х годов XX в., при формировании пятого технологического уклада, основывающегося на микроэлектронных компонентах и в силу этого в значительной мере уравнивающего возможности крупных и мелких предприятий, во всех развитых странах начинается новый "бум" малого и среднего производства, а также индивидуальной и мелкой частной собственности, причем в наиболее технологически развитых секторах экономики. Эти процессы сопровождаются изменением режима экономического регулирования, в том числе финансовых институтов и рынков капитала, снижением роли государства в экономике, усилением инновационной активности. При совершенно этом иные новый технологический требования и к уклад структуре предъявляет уже энергопотребления, предполагая переход на экологически чистые энергоносители, и к транспортным системам нового поколения, требуя увеличения их скорости движения и пропускной способности, и к ресурсам, использующимся в производстве, отдавая предпочтение композиционным материалам с заранее заданными свойствами. Принципиально иную и более важную роль в экономическом развитии начинают играть процессы 13 стимулирования и обеспечения непрерывности инноваций, переход от массового серийного производства к удовлетворению индивидуальных единичных потребностей, развитие гибкой автоматизации и внедрение более совершенных организационных типов материально-технического снабжения. Таким образом, сегодня фактически уже на другом эволюционном витке происходит вторичный своеобразный возврат к доминированию небольших хозяйственных структур, реализующих инновационные функции в новой, развитой и "насыщенной" организационной среде. Тенденции, складывающиеся в сфере долгосрочного техникотехнологического развития, позволяют утверждать, что пределы роста и пятого технологического уклада тоже постепенно будут достигнуты и произойдет очередная структурная перестройка мировой хозяйственной системы в направлении использования еще более перспективных факторов экономического развития, связанных с использованием в производстве достижений биотехнологии, систем искусственного интеллекта и глобальных информационных сетей. Итак, зависимость развития форм организации производства от состояния технологического базиса и экономической среды несомненна. До недавнего времени основную роль в реализации этой связи в странах с развитой рыночной экономикой играли преимущественно крупные и корпоративные хозяйственные структуры, часто связанные с государственной собственностью, а нередко также и основывающиеся на ней. А в настоящее время эта роль в значительной степени все более явно стала вновь переходить к небольшим предприятиям, развитие которых является, таким образом, не самоцелью и не модой, а вынужденной объективной реакцией на глубокие качественные технологическом базисе экономической системы. изменения в 14 Подчеркнем однако, что сегодняшние малые предприятия в развитых странах с рыночной экономикой мало похожи на аналогичные структуры периода первого технологического уклада. Если там эти предприятия выполняли совершенно самостоятельные экономические функции, то в нынешних условиях они могут успешно существовать и эффективно функционировать только либо будучи связанными с крупным производством вышерассмотренным принципом дополнительности, либо выступая проводниками современных технологических и организационных перемен, являясь создателями принципиально новых продуктов и технологий. В настоящее время выработались и новые соответствующие им специфические формы взаимодействия крупного и мелкого производства. Например, делегирование крупными предприятиями небольшим хозяйственным структурам определенной части своих производственных, обслуживающих или управленческих функций, что осуществляется обычно через широкое использование механизмов субконтрактации в производстве и франчайзинга – в производстве и сбыте продукции. Другой подобной современной формой является интрапренерство (интрапредпринимательство) хозяйственной структуры – создание внутри небольшой крупного специальной предприятия, которой поручается разработка какой-либо технологической или организационной новации. Интрапренерство обычно реализуется в форме венчурного финансирования. И еще одна новая форма взаимодействия крупного и мелкого производства – это "выращивание" малой фирмы внутри крупного предприятия, оказание ей необходимой помощи до тех пор, пока она не встанет на ноги, нередко называемой инкубаторством, и чаще всего реализуемой через лизинг оборудования. 15 Нередко все эти вышеназванные формы складываются и переплетаются, порождая новые организационные структуры, не всегда вписывающиеся в жесткие рамки существующих классификаций. Однако в любом случае сегодня речь идет о некоем "симбиозе" форм организации производства, о их повышающей в ко-эволюции с технологическими укладами, конечном счете устойчивость и эффективность функционирования всей хозяйственной системы в целом. Если с этой точки зрения посмотреть теперь на развитие организационных форм хозяйствования в трансформирующейся неравновесной российской экономике, то увидим, что здесь названная проблема выглядит весьма специфически. Дело в том, что, как следует из вышесказанного, общая картина в этой области сегодня в значительной мере определяется уровнями развития и взаимодействия четвертого и пятого технологических укладов, которым соответствуют тенденции индустриальной и постиндустриальной экономики. И если в ведущих рыночных западных странах именно быстрое развитие последнего уклада определяет главные сегодняшние особенности форм организации производства, то в России, начиная с 1990-ых годов по настоящее время, происходит весьма быстрое сокращение одновременно и четвертого, и пятого технологических укладов как по их абсолютным размерам, так и по доле в экономической структуре. Так, например, удельный вес постиндустриального сектора, соответствующего пятому технологическому укладу, сократился за период с 1980 г. по 2000 г. в целом по промышленности на 30%, в том числе в машиностроении – на 20%. Рост на 2% имел место только в одной отрасли – лесной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности, во всех же остальных он либо упал, либо остался на прежнем уровне. Сократилась также и доля индустриального сектора, 16 соответствующего четвертому технологическому укладу, на 18% в нескольких ведущих отраслях промышленности и на 30% – в сельском хозяйстве при одновременном аналогичном росте в этих же отраслях доли доиндустриального сектора, в том числе в сельском хозяйстве на 30% [3, 110]. Судя по изменениям в материально-технической базе, эти тенденции сохранились и в последующие годы. Так, например, степень износа основных фондов в целом по промышленности выросла с 46,4% в 1990 г. до 53,6% в 2003 г., при этом в машиностроении с 47,5 до 54,8%, коэффициент обновления основных фондов в целом по промышленности упал с 6,9 в 1990 г. до 1,7 в 2003 г., причем в машиностроении с 6,6 до 0,8, соответственно, а коэффициент выбытия основных фондов снизился за этот же период по промышленности в целом с 1,8 до 1,0, а в машиностроении – с 1,6 до 1,2 [4, 353; 5, 190]. Эти данные однозначно свидетельствуют не только об устойчивом замедлении научно-технического технологического отставания прогресса, российской но и экономики, о нарастании которая по- прежнему является технологически многоукладной с преобладанием и продолжающимся расширением укладов более низкого порядка (в том числе доиндустриального), что способствует усилению неравномерности развития и углублению общего экономического неравновесия. Нужно заметить, что технологическая многоукладность практически всегда была характерна для российской (советской) экономики, что объясняется относительной неразвитостью здесь механизмов эффективной переориентации ресурсов из отсталых в базовый и перспективный технологические уклады, связанной со сложившейся структурой властного института, не позволявшего сформировать эффективный институт реформирования и осуществить полный цикл перестройки хозяйственной 17 системы. Если учесть еще и сегодняшнюю неразвитость институциональной и организационной среды, то можно сказать, что в настоящее время условия в российской экономике для формирования новых современных форм организации производства очень сложны. И, в частности, при отсутствии позитивных тенденций в развитии пятого технологического уклада пока вряд ли целесообразно дальнейшее увеличение количества малых и средних предприятий, поскольку это будет свидетельствовать не столько о техническом и технологическом прогрессе, сколько о примитивизации экономики. Малые и средние предприятия в российской экономической системе пока чаще выполняют функции, существенно отличающиеся от рассмотренных выше, выступая не столько проводниками технологических и организационных перемен, сколько средством решения различных социальных проблем, в том числе занятости и дополнительных доходов, будучи по своему экономическому содержанию пока ближе к мелким предприятиям доиндустриального уклада. Из вышесказанного ясно, что развитие форм организации производства и организационных систем управления в рыночной и тем более переходной, трансформационной экономике представляет собой не простой, многогранный и многофакторный процесс. Для описания и исследования различных его сторон в настоящее время может быть использован ряд моделей, среди которых основными являются: популяционная; зависимости от ресурсов; рациональной случайности; трансакционных издержек; институциональная модель. Так, с точки зрения популяционной модели, рассматриваемой в работах Х.Алдрича, Б.Мак Келви, Дж.Фримана и других, развитие организационных форм представляется как некоторый аналог биологической эволюции, и в центр внимания ставится изменчивость 18 организаций, постепенное приобретение ими таких новых свойств и признаков, которые позволяют им лучше приспособиться к внешней среде и получить таким образом конкурентные преимущества. Те же из них, которые не сумеют этого сделать, погибают, то есть, согласно модели, происходит нечто вроде естественного отбора. В этом весьма сложном процессе отбора и приспособления выделяется несколько самостоятельных, но взаимосвязанных этапов: этап запланированного или случайного изменения в организационных формах производства и управления; этап отбора наиболее жизнеспособных и приспособившихся форм; и, наконец, этап сохранения, воспроизводства и дублирования наиболее конкурентоспособных организационных решений. Этой модели присущ ряд недостатков, главным из которых является, пожалуй, то, что она имеет дело, строго говоря, не с отдельными организациями, а их популяциями (как и в биологии), а поэтому процессы, происходящие внутри организаций, недоступными для анализа. остаются характеристики оказываются скрытыми и Кроме того, вне внимания в этой модели внешней среды, определяющие процесс организационного развития. Среда выступает здесь скорее как некоторый общий враждебный фон, а действующие в ней силы не раскрываются. По-иному рассматривает процесс развития и формирования новых организационных форм модель зависимости от ресурсов, исследуемая в работах Дж.Пффефера, А.Чандлера, Х.Алдрича. Она считает, что любое предприятие (фирма) для обеспечения себя ресурсами вступает во взаимодействия с внешней средой, предлагающей определенный набор альтернатив в выборе того или иного ресурса или их комбинаций. При этом исход выбора определяется в первую очередь механизмами внутреннего распределения власти в организации. В свою очередь уже сам этот выбор оказывает существенное влияние на внешнюю среду. И таким 19 образом получается, что предприятия как бы управляют окружающей средой, пытаясь уменьшить зависимость от нее и неопределенность через механизмы слияния, кооперацию и движение кадров между предприятиями, непосредственно влияя тем самым на развитие форм организации производства, например, путем передачи ряда своих функций в новые образующиеся организационные структуры, и на результативность их функционирования. Модель таким образом достаточно хорошо объясняет рассмотренный выше процесс развития организационных систем, связанный с вытеснением некоторых их функций в надсистемы. Кроме того, она исходит из принципа сохранения любой организацией своей идентичности и противостояния различным случайным событиям окружающей среды. Из характеристики двух рассмотренных моделей – популяционной и зависимости от ресурсов видно, что они почти не уделяют внимания вопросам целеполагания. В них само существование организаций является по существу самодостаточной причиной объяснения их возникновения в социально-экономической реальности. В то время как по словам, например, Р.Холла "организации, как и составляющие их индивидуумы, целеустремленные создания" [6,447]. Эта сторона проблемы нашла отражение в другой модели – модели рациональной случайности, рассматриваемой в работах Е.Лимана, Д.Нойхаузера, П.Лоренса, Дж.Лерша и других. Согласно этой модели цели, стоящие перед предприятиями, сложны и противоречивы, а механизмом их согласования являются действия господствующей внутри предприятия коалиции, представляющей собой формальную или неформальную группу людей с общими интересами. Степень согласованности целей и интересов господствующей коалиции и определяет эффективность производственной структуры в целом. В то же 20 время, как предполагает модель, окончательный выбор организационных приоритетов все равно в значительной мере случаен. Показывая зависимость строения организационных систем микроуровня от строения окружающей среды, эта модель в значительной мере позволяет объяснить наблюдающуюся в сегодняшней российской экономике устойчивую тенденцию к сохранению исключительно инерционной организационной структуры предприятий и сопротивление любым попыткам их реструктуризации. Иначе рассматривает процесс формирования и развития организационных систем и их влияние на эффективность хозяйствования модель трансакционных издержек. Она исходит из идеи Р.Коуза о том, что наличие затрат, связанных с поиском информации, заключением договоров, контролем за их исполнением и другими аналогичными операциями, обусловливает специфических институтов, возникновение призванных самих свести к фирм как минимуму неопределенность внешней среды путем включения значительной части последней в структуры, находящиеся под контролем и функционирующие не на основе стихии рыночных сил, а на условиях иерархичности и подчиненности, и тем самым уменьшить названные издержки. Это стремление минимизировать неопределенность среды и трансакционные издержки или вообще избежать их в свою очередь выступает, согласно рассматриваемой модели, важнейшим стимулом к дальнейшему слиянию компаний и образованию все более крупных организационных структур. Однако интеграция организационных систем сливающихся и укрупняющихся компаний в свою очередь связана с определенными затратами, которые в совокупности с преградами, обусловливаемыми антимонопольным законодательством, могут оказаться настолько большими, что объединение станет нецелесообразным, а использование 21 рыночных механизмов будет более предпочтительным. Таким образом, модель объясняет не только укрупнение фирм и предприятий, но и сохранение их размеров, и явления дезинтеграции. Вместе с тем, позволяя понять ряд сложных интеграционных тенденций в формировании и развитии организационных форм производства и управления, эта модель не объясняет многих других случаев, например, создание некоторыми итальянскими фирмами дочерних предприятий, хотя и зависящих от материнских компаний, однако взаимодействующих с ними на условиях рыночных соглашений и вовсе не стремящихся к объединению в организационные иерархии. Поэтому данная модель должна дополняться инструментариями других направлений и подходов исследования организаций. Как подчеркивал О.Уильямсон, анализируя данный вопрос, экономика трансакционных издержек в большей степени должна использоваться в дополнение к альтернативным подходам, а не исключая их. Не каждый подход в равной степени поучителен, они иногда соперничают друг с другом [7,18]. Весьма своеобразный и интересный подход к решению проблемы формирования организационных форм и систем и их влияния на эффективность хозяйствования дает современная институциональная теория. В рамках соответствующей модели делается попытка ответить на вопрос, почему организации принимают те или иные конкретные формы, и в качестве объяснения П.Ди.Маджио и В.Пауэллом предлагается идея "институционального изоморфизма". Суть последней заключается в том, что любая фирма (предприятие) существует не сама по себе, а в "организационном поле" других организаций, особенности которого моделируются сложившейся институциональной структурой. Это поле через различные механизмы и элементы внешней среды, например, через правовые и законодательные нормы, нормы культуры, конкуренцию, 22 традиции, за счет подражания одних организаций другим, более успешным и даже путем копирования удачных организационных образцов, а также из-за давления со стороны работников, требующих унификации условий труда, заработной платы и квалификации, приводит к постепенному снижению организационного разнообразия. Так что существующие в одном поле фирмы и предприятия становятся с течением времени все более однородными и унифицированными, похожими друг на друга, по крайней мере в тех областях, где они функционируют. В качестве одного из примеров действия такого "организационного поля" П.Ди.Маджио и В.Пауэлл приводят распространение хорошо зарекомендовавшими себя консалтинговыми компаниями по всей земле всего нескольких удачных организационных моделей [8, 152]. В качестве другого примера – сознательное копирование Японией в эпоху Мейдзи западных образцов организации судостроения, вооруженных сил и банковского дела. почтовой связи, К ним можно добавить также многочисленные сегодняшние примеры заимствования организационных решений практически всеми постсоциалистическими странами в ходе осуществления рыночных реформ, когда образцом для подражаний служит экономическая организация развитых рыночных государств. Итак, видим, что каждая из рассмотренных выше моделей отражает, хотя и важные, но только отдельные аспекты закономерностей возникновения и развития форм организации производства во взаимосвязи с эффективностью хозяйствования и взятая сама по себе, в отдельности от других не объясняет все феноменологические черты и все аспекты эволюции реальных организационных систем. Популяционная модель заостряет внимание в основном на факторах изменчивости фирм и предприятий. устойчивости Модель зависимости от ресурсов описывает механизм и сохранения характеристик, приобретенных 23 организационными системами. Модель рациональной случайности отражает возможность выбирать организацией наиболее подходящие и эффективные направления собственного развития. А модель трансакционных издержек и институциональная модель характеризуют взаимодействие фирм и предприятий структурами и рыночной средой. с другими хозяйственными Поэтому целесообразнее всего рассматривать их не как конкурирующие, а как взаимодополняющие. Литература 1. Ойхман Е., Попов Э. Реинжиниринг бизнеса. – М.: "Финансы и статистика", 1997. – 332 с. 2. Глазьев С.Ю. Теория долгосрочного технико-экономического развития. – М.: ВлаДар, 1993. – 310 с. 3. Красильников О.Ю. Структурные сдвиги как фактор экономического роста в современной России. – В кн.: Формирование российской модели рыночной экономики: противоречия и перспективы / Под ред. К.А. Хубиева.– М.: ТЕИС, 2003. – Ч.2. – С. 107-115. 4. Российский статистический ежегодник: Стат. сб. / Госкомстат России. – М., 2003. – 705 с. 5. Россия в цифрах. 2004: Крат. стат. сб. / Федеральная служба государственной статистики. – М., 2004. – 431 с. 6. Холл Р.Х. Организации: структуры, процессы, результаты. – СПб.: Питер, 2001. – 512 с. 7. Уильямсон О.И. Экономические институты капитализма: фирма, рынки, "отношенческая" контрактация. – СПб.: Лениздат, CEV Press, 1996. – 702 с. 8. DiMaggio P., Powell W. The Iron Cage Revisited: Institutional Isomorphism and Collective Rationality Organizational Fields // American Sociological 24 Review, Vol. 48, N 2, 1983. – P.147-160.
