ПОЭТ КАК КРИТИК: КОНСТАНТЫ КОГНИТИВНОГО СТИЛЯ

165
Поэт как критик: константы когнитивного стиля
фикциональным, воображаемым, интенциональным (виртуальная интенция автора – виртуальная интенция адресата) и внутренним
уровнями. Внутренний уровень соответствует
уровню изображенной коммуникации.
Развитое читательское сознание должно
быть обращено не столько к биографическому автору или герою, сколько к воплощению авторского сознания в конкретном
произведении. Сегодня школьная практика
преподавания литературы в старших классах практически не поднимается на ступень
осознания субъективной организации и коммуникативной природы литературного произведения. Игнорирование этой проблемы
приводит к ошибкам понимания. Например,
на вопрос, кому принадлежит первая фраза
романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» («Я ехал на перекладных из Тифлиса»),
мы часто получаем ответы: Печорину, автору,
Максиму Максимычу. Вот ошибка этого же
типа из школьного сочинения: “Гоголь пишет,
что «все сделаешь и все прошибешь на свете
копейкой»”.
В рамках данной статьи мы не имеем возможности рассмотреть детально специфические особенности художественной информации, однако из всего их комплекса мы выделили те, которые, на наш взгляд, наиболее тесно
связаны с проблемой неадекватности понимания художественного текста читателем.
Список литературы
1. Асмус, В. Ф. Вопросы теории и истории
эстетики : сб. ст. М., 1968. 654 с.
2. Есин, А. Б. Принципы и приемы анализа
литературного произведения. М., 1999. 248 с.
3. Лотман, Ю. М. Структура художественного текста // Об искусстве. СПб.,1998. С. 14–
285.
4. Рымарь, Н. Т. Бахтинская концепция
архитектоники эстетического объекта и проблема границы «искусство / не искусство» //
Вестн. Самар. гум. акад. Сер. Философия. Филология. 2006. № 1 (4). С. 247–256.
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 37 (328).
Филология. Искусствоведение. Вып. 86. С. 165–167.
И. А. Тарасова
ПОЭТ КАК КРИТИК: КОНСТАНТЫ КОГНИТИВНОГО СТИЛЯ
Автор пытается установить соотношение между константами когнитивного стиля и его дискурсивным варьированием. Исследование основано на материале критических статей И. Анненского и Н. Гумилева.
Ключевые слова: когнитивный стиль, идиостиль, И. Анненский, Н. Гумилев.
Одной из разновидностей профессиональной художественной коммуникации (обоснование понятия см. в нашей работе [6]) является литературно-критическая деятельность
писателей. В настоящем исследовании мы попытаемся ответить на вопрос: сохраняются ли
черты когнитивного стиля поэта в его критических статьях?
Термин «когнитивный стиль» принадлежит
сфере психологии. В лингвистические работы
он проник недавно. В самом общем виде под
когнитивным стилем понимаются индивидуально-специфические способы восприятия и
кодирования информации. Считается, что когнитивный стиль – одна из констант языковой
личности. В то же время в работах психологов
высказывается мнение о том, что когнитивные
стили могут 1) специфицироваться в разных
видах профессиональной деятельности; 2) варьироваться в зависимости от коммуникативной задачи, то есть носить ситуационный характер [8. С. 144].
Проблематизируем контекст исследования:
когнитивный стиль – это константа или функция дискурса? Для ответа на этот вопрос соотнесем инвариантные характеристики стиля и
166
проявления его дискурсивного варьирования
на материале критических сборников двух
выдающихся поэтов-современников – И. Анненского («Книги отражений») и Н. Гумилева
(«Письма о русской поэзии»).
Процедура сравнения осуществляется нами
по когнитивным параметрам стиля, предложенным Е. Г. Беляевской [2]. К их числу относятся модель адресанта, модель адресата, коммуникативное задание (функция и прагматическая установка) и способ трансляции основной
идеи текста. Учитывая, что первые три параметра совпадают с составляющими когнитивной
модели жанра, внесем в сопоставление критического творчества И. Анненского и Н. Гумилева жанровый аспект.
«Письма о русской поэзии» Н. С. Гумилева
представляют собой рецензии на поэтические
сборники, регулярно печатавшиеся в журнале «Аполлон» c 1909 по 1916 год. Рецензиям
Гумилева присуща хроникальность, беспристрастность, информативность, лаконичность.
Преимущественный способ передачи основной идеи рецензии – логически-дискурсивый.
Авторская позиция – над анализируемым литературным материалом, позиция вненаходимости. По замечанию исследователя творчества
Н. С. Гумилева, в «Письмах...» критик предстает как «один из авторитетнейших истолкователей и судей российского поэтического
Парнаса начала века» [7. С. 295]. Иными словами, когнитивный стиль гумилевских рецензий обладает такой специфицирующей чертой,
как поленезависимость. Согласно данным когнитивной психологии, поленезависимый стиль
предполагает критичность, компетентность и
отчужденность. Наиболее тесно эта черта связана с таким «метаизмерением» стиля, как аналитичность.
Конечно, аналитичность – одно из жанровых требований, предъявляемых к рецензии. Но ее можно рассматривать и как одну
из когнитивных констант языковой личности
Н. С. Гумилева. Аналитический способ мышления обнаруживает себя в теоретических трудах Н. С. Гумилева (в этом смысле характерно заглавие одной из его статей – «Анатомия
стихотворения»), в метаописательных заявлениях о связи «культа формы» с «работой мозга» [3. С. 211], в предпочтении, оказываемом
стилистическому приему антитезы – фигуры
мысли [4].
Критическая проза И. Ф. Анненского принадлежит особому, оригинальному жанру «от-
И. А. Тарасова
ражения». В авторском предисловии к первой
«Книге отражений» поэт писал: «Критик стоит
обыкновенно вне произведения: он его разбирает и оценивает. Он не только вне его, он
где-то над ним. Я же писал здесь только о том,
что мною владело, за чем я следовал, чему я
отдавался, что я хотел сберечь в себе, сделав
собою. Вот в каком смысле мои очерки – отражения, это вовсе не метафора» [1. С. 5].
В этой прагматической установке усматривается полезависимый характер когнитивного
стиля Анненского. На языковом уровне эта
черта проявляется в стилистической имитации
речи портретируемого писателя и его героев.
Интересно, что эту способность Анненского к перевоплощению, дар эмпатии одним из
первых отметил рецензент Н. С. Гумилев, назвавший «Книги отражений» «настоящим романом»: «Пусть в нем появляются то Пушкин,
то Гейне, то Ибсен, то Достоевский, мы чувствуем, что это только личины, которые автор
по странному, а может быть и глубоко обо�
снованному, капризу не пожелал претворить в
собственные образцы...» [3. С. 213].
Думается, что речь действительно должна
идти о глубокой обоснованности этой жанровой формы когнитивным стилем Анненского.
Не случайно сам Гумилев в одной из рецензий
на стихотворение Анненского проницательно
заметил: «Творить для Анненского – это уходить к обидам других, плакать чужими слезами
и кричать чужими устами» [3. С. 92]. С этой
чертой связана такая особенность поэтики Анненского, как передача вещам чувств лирического героя, доминантный характер олицетворения в системе поэтических тропов.
Полезависимый стиль проявляет себя не
только в образе автора, но и в образе адресата,
от которого Анненский себя принципиально не
отделяет («Я отражаю то же, что и вы»). Эта
слитность критика с читателями подчеркивается местоимением «мы». Так, интерпретируя
высказывание чеховской героини, Анненский
вопрошает: «Кто это говорит? Ольга, Чехов
или мы говорим? <...> Это мы вопрошаем и
ждем, что наша обетованная земля придет за
нами» [1. С. 87].
Полезависимость коррелирует с таким «метаизмерением» стиля, как синтетичность. Синтетический характер своих критических работ
подчеркивает в предисловии к первой «Книге
отражений» сам И. Анненский. Синтетичность
предполагает приоритет эмоции, «вчувствования», суггестии над дискурсивно-логическим
167
Поэт как критик: константы когнитивного стиля
развертыванием мысли, подчеркнутую субъективность.
Аналитичность / синтетичность непосредственно связаны с преимущественными способами кодирования информации: вербально-визуальным либо сенсорно-эмоциональным (по
типологии стилей кодирования информации
М. А. Холодной [8]).
Корреляция визуальности и аналитичности
была обнаружена самим И. Анненским, который в статье «Гончаров и его Обломов» писал:
«Живет ли человек в своем творчестве больше
зрительными или слуховыми впечатлениями,
от этого, мне кажется, в значительной мере зависит характер его поэзии. Зрительные впечатления существенно отличаются от звуковых:
во-первых, они устойчивее; во-вторых, раз�
дельнее и яснее; в-третьих, они занимают ум
и теснее связаны с областью мысли, тогда как
звуковые ближе к области аффектов и эмоций»
[1. С. 254].
Анненский, безусловно, отдает предпочтение музыке стиха: за его сдержанной оценкой
сборника Н. Гумилева «Романтические цветы» сквозит несогласие с творческим методом начинающего поэта, которому присущи
красивость, декоративность, искусный подбор
звукоцветностей, любовь к изяществу, а не к
музыкально-прекрасному [1. С. 378].
В этом несогласии отражается несовпадение когнитивных стилей Анненского и Гумилева по ведущему способу кодирования информации – вербально-визуальному у Гумилева и
сенсорно-эмоциональному (со звуковой доминантной) у Анненского. Будучи константами,
эти специфицирующие признаки сохраняются и в поэтическом, и в литературно-художественном дискурсе.
В своем известном стихотворении «Я люблю безнадежный покой...» Г. Иванов противопоставил размытую образность и музыкальность Анненского поэтике мэтра акмеизма.
Твердость, определенность стихотворной формы Н. Гумилева проявляется в афористичности, активности различных типов лексико-семантического контраста, «вещности» метафор,
акцентировании основания признака сравнения в компаративных тропах [5].
Различия когнитивных стилей критиков отчетливо просматриваются при сравнении рецензий на стихотворения одного и того же поэта, например, Ф. Сологуба.
Н. С. Гумилев подходит к стихам Ф. Сологуба с позиций визуально-вербальной доминанты: «Словно сквозь закопченное стекло смотрит
поэт вокруг себя. Красок нет, да и линии как-то
подозрительно стерты; свет зари у него холодный и печальный, жизнь – бледная, день – ясный, бездна – немая. Словарь благородный, но
зато какой невыразительный...» [3. С. 104].
Как будто предвидя вердикт Гумилева, Анненский защищает стихи Сологуба, апеллируя
к их фонике: «Только вы не разбирайте здесь
слов. Я боюсь даже, что вы найдете их сочетания банальными. А вот лучше сосчитайте-ка,
сколько здесь А и полу-А...» [1. С. 354].
Обнаружение когнитивных констант стиля
поэта позволяет рассматривать поэтическое и
критическое творчество как единый текст, при
обязательном учете факторов его дискурсивного варьирования.
Список литературы
1. Анненский, И. Ф. Книги отражений. М.,
1979. 680 с.
2. Беляевская, Е. Г. Когнитивные параметры стиля // Вопр. когнитив. лингвистики.
2010. № 1. С. 211–229.
3. Гумилев, Н. С. Письма о русской поэзии.
М., 1990. 383 с.
4. Станиславская, С. А. Контраст как принцип организации поэтического текста (на материале ранней поэзии А. Ахматовой и Н. Гумилева) : автореф. дис. … канд. филол. наук.
Саратов, 2001. 21 с.
5. Сыпченко, С. В. Компаративные тропы как регулятивное средство в поэтических
текстах Н. Гумилева // Коммуникативная стилистика художественного текста: лексическая
структура и идиостиль / под ред. Н. С. Болотновой. Томск, 2001. С. 99–112.
6. Тарасова, И. А. Параметры профессиональной художественной коммуникации //
Языки профессиональной коммуникации: сб.
ст. участников Третьей междунар. науч. конф.
/ отв. ред.-сост. Е. И. Голованова : в 2 т. Челябинск, 2007. Т. 2. С. 184–187.
7. Тименчик, Р. Д. Комментарии // Гумилев, Н. С. Письма о русской поэзии. М., 1990.
С. 283–365.
8. Холодная, М. А. Когнитивные стили.
О природе индивидуального ума. СПб., 2004.
384 с.