СОВРЕМЕННЫЙ ИСПАНСКИЙ И РОССИЙСКИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС: СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

Д.О. Афанасьева
(Ростов-на-Дону)
СОВРЕМЕННЫЙ ИСПАНСКИЙ И РОССИЙСКИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ
ДИСКУРС: СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
Esta ponencia examina varias características del discurso político español comparando lo con el
discurso político de Rusia.
Политический дискурс в любом государстве напрямую зависит от социальной,
политической и экономической ситуации, сложившейся в стране. Важную роль в
формировании политического дискурса играет и историческое прошлое страны.
Политическая жизнь общества неуклонно порождает соответствующий политический язык.
Например, как отмечает М. Фернандес Лагунилья, «ввиду исторических причин ...
понятие "левый" исторически несёт в себе положительную коннотацию (практически
становится синонимом слов "передовой", "прогрессивный"), в то время как понятие
"правый" неизбежно имеет отрицательный оттенок. Очевидное доказательство данного
факта состоит в том, что термином "левые" активно пользуются сами политики, указывая на
свою партийную принадлежность, тогда как консерваторы или партии умеренного сегмента
никогда не называют себя "правыми". Партии правого толка предпочитают для себя
нейтральный и более удобный термин "центр"» [1, 47].
В российском политическом дискурсе слово «левый» ассоциируется с
коммунистической партией, серьезно дискредитировавшей себя за более чем 70 лет
управления страной. К тому же в русской культуре слово «левый» всегда характеризовало
что-либо побочное и незаконное ср.: разг. левый заработок, сделать левой пяткой,
левачить.
Следует отметить ещё одну характерную черту испанского политического дискурса:
партия, находящаяся у власти, чаще использует нейтральную, немаркированную лексику,
большее количество эвфемизмов. Переходя в оппозицию, та же партия начинает
использовать коннотированную лексику. Данный феномен объясняется желанием правящей
партии преуменьшить значимость существующих проблем и совершаемых ошибок, а также
стремлением оппозиционной партии заострить внимание на конкретных проблемах.
Когда в 2007 году Испания столкнулась с экономическим кризисом, премьер-министр
страны Х. Л. Р. Сапатеро в своих публичных выступлениях избегал произносить слово
«кризис», постоянно прибегая к новым эвфемизмам – таким, как las turbulencias económicas /
экономические волнения, la mala salud económica/слабое экономическое здоровье. Впервые
данное слово было произнесено только в июне 2008 года, таким образом, почти год власти
отказывались официально признать существующие в Испании экономические проблемы.
В качестве лингвистических признаков политического дискурса в Испании следует
отметить:
1. Использование повторов (подобная черта присуща не только испанскому, но и
российскому политическому дискурсу). Стараясь приукрасить свою речь, политик прибегает
к использованию синонимов. При этом оратор придаёт своим словам нужный оттенок за счёт
того, что в системе языка не существует абсолютных синонимов, полностью совпадающих
по значению. На практике зачастую возникает эффект монотонности речи, что имеет целью
выиграть время и сформулировать связное предложение или ответить на вопрос.
Rajoy sólo se ha manifestado por el terrorismo. El 50% de las preguntas que me ha hecho
han sido sobre ETA y el terrorismo. Es el único líder de la oposición que ha preguntado
sobre política antiterrorista [4].
Рахой выступил исключительно против терроризма. Половина вопросов, которые он
мне задал, были связаны с проблемой ЕТА и терроризмом. Это единственный лидер
оппозиции, который спрашивал об антитеррористической политике.
Особое место в дискурсе занимает пародийный повтор. Благодаря влиянию средств
массовой информации в данном типе дискурса часто встречаются поговорки, вульгаризмы и
т.д. Подобные выражения, единожды произнесённые политиком, получают широкое
распространение, превращаясь в пародии, которыми умело пользуются его политические
противники:
…no engañé, puedo equivocarme, pero no engañar… [5].
…я не солгал, я могу ошибаться, но не лгать…
Данное выражение Х. Л. Р. Сапатеро стало крылатым и до сих пор часто используется
его оппонентами с целью дискредитации премьер-министра. Пародийный повтор
встречается и в российском ПД, достаточно вспомнить «крылатые» фразы В.В. Путина.
2. Растягивание фраз (данная характеристика тесно связана с синонимией и
повторами, так как подобные языковые средства зачастую способствуют не только
удлинению, но и усилению воздействия высказывания): immediato / немедленно = con carácer
immediato/в срочном порядке, hacer / делать = llevar a cabo / приводить в исполнение, aquí y
ahora/ здесь и сейчас.
Тем не менее следует отметить, что данная тенденция политического дискурса на
лексическом и фразеологическом уровне сталкивается с противоположным феноменом, то
есть тенденцией к лаконичности фраз. Речь идёт о словах, которые способны заменять целые
синтагмы: mediático / медийный = de los medios de comunicación / относящийся к масс-медиа,
desburocratizar / дебюрократизировать = eliminar procesos burocráticos / устранить
бюрократию.
Наличие подобной тенденции объясняется тем, что с помощью возвышенной лексики,
ярких фраз или словарных единиц, придающих сказанному научный или профессиональный
характер, политик стремится продемонстрировать глубокие познания в затрагиваемом
вопросе. Иногда использование подобных слов говорит о стремлении политика сгладить
нежелательный эффект, который может произвести та или иная фраза. При употреблении
одного или нескольких малопонятных, сложных лексем эффект высказывания снижается, так
как реципиент обычно не принимает во внимание туманные и короткие слова и фразы.
3. Частичное обезличивание дискурса. Несмотря на то что в настоящее время
политики предпочитают не говорить от собственного лица, а выступают от имени своей
партии или правительства, в современном политическом дискурсе развиваются параллельно
сразу две тенденции – использование личного местоимения «я» и безличных конструкций.
Выбор местоимения зависит от воздействия, которого стремится достичь адресант.
Обезличивание дискурса является частью эффективной тактики защиты в случае, когда
говорящий стремится снять с себя ответственность и отвлечь внимание от собственной
персоны, акцентируясь на интересах той организации, которую он представляет.
Употребление личных местоимений говорит о желании политика подчеркнуть свой вклад и
вес в данном вопросе.
4. Коннотативная лексика. Коннотативно-апелятивная функция является одной из
ведущих основ для политического дискурса, так как речь направлена на убеждение и
практически полностью лишена повествовательных элементов. ПД, скорее, обращается к
чувствам реципиента, нежели к его разуму. Возможно, поэтому возникает такое количество
коннотаций.
Фернандо Ласаро Каретер полагает, что в политическом дискурсе сигнификат слова и
его основное значение остаются без изменений, моделируются только коннотации. Так,
например, в эпоху диктатуры Франко «демократия» имела явно выраженные отрицательные
коннотации, а в настоящее время данное понятие имеет положительную окраску.
Коннотации понятия «национальности» также претерпели изменения. В конце прошлого
века данный термин ассоциировался с отсутствием порядка, неравенством и
раздробленностью Испании. Вместо данной лексемы употреблялось понятие «автономии».
Интересно, что с течением времени слово «национальности» стало всё чаще
употребляться в политическом дискурсе. При этом его употребление используется в
оппозиции термину «регионы»: «национальности» обозначают территории Испании, где на
протяжении всей истории был сильнее развит национализм, тогда как «регионы» служат
названием для остальной части территории, где не царили подобные настроения.
5. Прямая связь между важными политическими темами и словообразованием.
Актуальные мировые политические проблемы порождают свой собственный вокабулярий.
Х. дe Сантьяго Куэрвос выделяет главные темы политического дискурса демократической
Испании, породившие целый ряд неологизмов:
- Политическая реформа: consensual / единодушный, consensuar / прийти к консенсусу.
- Конституция: constitucionalidad, constitucionalismo, constitucionalista etc.
- Смена идеологии: chaquetear / перейти в другую партию, transfuguismo / дезертирство.
- Автономные области: autodeterminación / самоопределение, autonomista / сторонник
автономии, autoidentidad/самосознание [3, 24].
E.A. Нуньес Кабесас и С. Герреро Саласар помимо перечисленных тем выделяют еще
три:
- Безработица: marco laboral / нормы труда, recortes / сокращения;
- Терроризм: hecho violento / акт насилия, lucha armada / вооруженная борьба;
- Евросоюз: convergencia / конвергенция, renacionalización / ренационализация, espacio
europeo / европейское пространство, + целая группа слов с корнем euro-: eurocámara /
европалата, eurocracia / еврократия, europesimista / европессимист и т.д. [2, 29].
В целом, несмотря на то что автор приписывает данные характеристики испанскому
политическому дискурсу, можно с большой долей уверенности сказать, что подобные черты
характерны и для российского политического дискурса.
В основе любого политического дискурса лежат концепты, ключевые понятия, на
которых строится идеология правительства той или иной страны. Так, например, слово
«Transición/переход» до сих пор остаётся одним из ключевых слов в политическом дискурсе
Испании и является эвфемистическим обозначением революции и смены политического
режима. В период демократического перелома в обращение вошли также и некоторые другие
слова с эвфемистической функцией: «политический соперник» вместо «политический
противник», «еврокоммунизм» вместо «коммунизм».
Если анализировать ситуацию в России, то можно сказать, что ключевые концепты
российского политического дискурса остаются неизменными на протяжении XX и XXI вв.:
«единство и целостность страны», «духовное единение», «благо широких народных масс»,
«труд», «Россия». Именно эти слова формируют глобальный тематический уровень и
отражают национальную специфику российского политического дискурса.
Ещё одной характерной чертой российского политического дискурса является
избегание употребления слова «русский», в СМИ это слово часто заменяется на
«российский» или «русскоязычный» в связи с многонациональностью нашей страны.
Таким образом, можно прийти к выводу о том, что, несмотря на имеющиеся различия в
политических дискурсах России и Испании, в их развитии все же имеют место общие
тенденции. Данный факт позволяет нам предположить, что в перспективе политические
дискурсы двух стран ожидает неминуемое сближение.
Источники и литература
1. Fernandez Lagunilla, Marina. La lengua en la comunicacion politica I: el discurso del poder.
Madrid: Arco Libros, 1999.
2. Núñez Cabezas E. A. Guerrero Salazar S. El lenguaje político español. Madrid: Cátedra, 2002.
P. 25–26.
3. Santiago Cuervós, Javier de. Principios de comunicacion persuasiva. Madrid: Arco Libros,
2003. P. 37–39.
4. El Mundo [Электронный ресурс]. URL: http://www.elmundo.es/ (дата обращения:
6/09/2007, 9/01/2008, 13/01/2009).