Морган Рахматуллин. Император Николай I
advertisement
Император Николай I Морган Рахматуллин Ë ичность и деяния Николая I (25.06.1796–18.02.1855), пятнадцатого по счету российского самодержца из дина стии Романовых, запечатлены в много численных отзывах его современников. Лица из ближайшего окружения, общав шиеся с царем в неформальной обстанов ке или в узком семейном кругу, как пра вило, отзывались о нем с восторгом: «веч ный работник на троне», «неустрашимый рыцарь», «рыцарь духа» и т.п. Для другой части общества имя царя прежде всего ас социировалось с прозвищами «крова вый», «палач», «Николай Палкин» и др. По словам одного из современников, лично знавшего императора, Николай «совмещал в себе качества противопо ложные: рыцарство и вероломство, храб рость и трусость, ум и недомыслие, вели кодушие и злопамятность <…> он был ве рующий, но отличался жестокостью»1. Многие негативные оценки личности Николая и его царствования исходят от А.И. Герцена, не простившему монарху его расправу с декабристами и особенно казнь пятерых из них, когда многие и многие в православной стране похристи ански надеялись на помилование. Не смотря на то, что царь стойко нелюбим Герценом, он, как точный наблюдатель, верно расставляет акценты при описании внешнего облика Николая I: «Он был красив, но красота его обдавала холодом; нет лица, которое так беспощадно обли чало характер человека, как его лицо. Лоб, быстро бегущий назад, нижняя че люсть, развитая за счет черепа, выражали непреклонную волю и слабую мысль, бо льше жестокости, нежели чувственности. Но главное — глаза, без всякой теплоты, без всякого милосердия, зимние глаза»2. Другим современникам прежде всего за помнились его низкий и «мало развитый лоб», при «необычайно развитой задней 1 2 3 4 части головы», где, по представлениям того времени, «френологи полагают седа лище силы воли» и «относительно малых размеров» голова, которая «покоилась на шее, достойной Геркулеса»3. «Совершенный артист». Приведем и словесный портрет Николая I, созданный маркизом Астольфом де Кюстином в 1839 г.: «У императора Николая грече ский профиль, высокий, но несколько вдавленный лоб, прямой и правильной формы нос, очень красивый рот, благо родное овальное, несколько продолгова тое лицо, военный и скорее немецкий, чем славянский, вид. Его походка, его ма нера держать себя непринужденны и вну шительны». Этот, казалось бы, лестный отзыв разрушается замечанием, что импе ратор, оказывается, «не может улыбаться одновременно глазами и ртом», что «обычное выражение строгости» во всей его внешности придает ему «суровый и непреклонный вид». Причем, как заклю чает Кюстин, «он вечно позирует и пото му никогда не бывает естествен, даже когда кажется искренним <…> Импера тор всегда в своей роли, которую он ис полняет как большой актер. Масок у него много, но нет живого лица»4. Удивитель но, как точно, за короткое время обще ния с императором, сумел подметить французский путешественник одну из главных черт его личности: склонность к лицедейству, неискренность. Кюстин не мог знать, что царьлице дей свои актерские задатки проявил уже в первые дни своего царствования, когда во время личных допросов декабристов он «вынуждал признания <…> подбирая ма ски, каждый раз новые для нового лица. Для одних он был грозным монархом, ко торого оскорбил его же верноподданный, для других — таким же гражданином оте чества, как арестованный, стоявший пе Жемчужников Л.М. Мои воспоминания из прошлого. Л., 1971. С. 191. Герцен А.И. Соч. в 9 т. Т. 4. М., 1956. С. 60. Фицтум фон Экштедт К.Ф. В виду Крымской войны. Заметки дипломата при Петербургском и Лондонском дворах. 1852–1855 // Русская старина (далее: РС). 1887. ¹ 5. С. 376. Маркиз Астольф де Кюстин. Николаевская Россия. М., 1990. С. 96, 97, 107–108. 1×2004 ИÕ 140 М. Рахматуллин ред ним; для третьих — старым солдатом, страдающим за честь мундира; для чет вертых — монархом, готовым произнести конституционные заветы; для пятых — русским, плачущим над бедствиями от чизны и страшно жаждущим исправления всех зол». Мастерски прикидываясь поч ти их единомышленником, он таким об разом «сумел вселить в них уверенность, что онто и есть тот правитель, который воплотит их мечтания и облагодетельст вует Россию»5. «Никто не обладал более императора Николая, — пишет его бли жайший сподвижник М.А. Корф, — вы соким даром действовать не только на во ображение, на рассудок, но и на чувст во»6, чем и отличается актерское искусст во. Сплошная череда немыслимых при знаний, раскаяний, взаимных оговоров декабристов на допросах была обусловле на не в последнюю очередь и тонким ли цедейством царя. И даже «великий Пушкин был побеж ден его игрой. Он думал в простоте души, что царь почтил в нем вдохновение, что дух державный не жесток. А для Николая Павловича Пушкин был просто шалопа ем, требующим надзора»7. Снисходитель ность же монарха к возвращенному из ссылки поэту объяснялась исключитель но желанием и из него извлечь как можно большую для себя выгоду. Как пишет саксонский поверенный в делах в Петер бурге, Николай I «был от природы совер шенным артистом, и величайшие актеры могли бы еще у него поучиться. Все каза лось так просто, так естественно, но чув ствовалось между тем, что все рассчитано на эффект»8. Склонность царя к лицедей ству известна многим и он вынужден оправдываться перед светом: «Знаю, что меня считают за актера, но я человек че стный и говорю что думаю»9. Нежданный крест судьбы. На становле нии личности Николая, и как человека, и как будущего монарха, сильно сказались унаследованные от отца Павла Петровича и деда Петра Федоровича родовые черты характера — бешеная вспыльчивость, почти напоказ выставляемая грубость, са монадеянность, упорство в отстаивании своих намерений и решений. Как зло, но верно заметил Герцен, «его (Николая I — М.Р.) упорность доходила до безумия бе ременных женщин, когда они чегони будь хотят животом»10. Все это наклады валось на с самого раннего детства прису щее Николаю стремление во что бы то ни стало быть первым, в том числе и за счет морального и физического подавления слабейших11. Отличительной чертой еще только формирующегося характера по дростка Николая было и то, что он со стороны своих сверстников, определен ных к нему в компанию для детских игр, уже «не сносил никакой шутки, казав шейся ему обидою, не хотел выносить ни малейшего неудовольствия <…> он как бы постоянно считал себя и выше, и зна чительнее всех остальных»12. И это чувст во превосходства над всеми осталось у него на всю последующую жизнь. Сказа 5 6 7 8 9 10 11 Щеголев П.Е. Петр Григорьевич Каховский. М., 1919. С. 90. РС. 1900. ¹ 2. С. 354. Щеголев П.Е. Указ. соч. С. 101. РС. 1887. ¹ 5. С. 378–379. РА. 1873. ¹ 1, Стб. CIX. Герцен А.И. Соч. в 9 т. Т. 5. М., 1956. С. 191. См.: Материалы и черты к биографии императора Николая I и к истории его царствования. Рождение и первые двадцать лет жизни (1796–1817 гг.) // Сборник РИО. Т. 98. СПб., 1896. С. 26 и др. 12 Там же. С. 46. ИÕ 1×2004 Император Николай I лось на выработке характера Николая и несистематизированное, большей частью поверхностное общее образование. Объ яснялось это тем, что при наличии закон ного наследника престола цесаревича Константина его вовсе не готовили к цар ствованию. «…Меня воспитывали как бу дущего бригадного генерала»13, — свидете льствовал и сам Николай Павлович. По его же признанию, он «в учении видел одно принуждение и учился без охоты»14. Тем не менее Николай хорошо овладел 141 понимал в нем толк <…> Он всегда вхо дил во все технические подробности про изводства работ и поражал всех метко стью своих замечаний и верностью гла за»16. Поэтому сразу же после женитьбы в 1817 г. Николай был назначен генерал инспектором по инженерной части, а спустя год стал командиром бригады (с сохранением прежней должности). Ему шел 22й год и он искренне радовался этому назначению, ибо получал возмож ность самому командовать, назначать èòûâàëè ï ñ î â åðàëà» í ÿ å í ã å Ì î ã «… î í ä ãî áðèãà å ù ó ä ó á ê à ê четырьмя языками (русским, француз ским, немецким, английским), неплохо рисовал карандашом и акварелью и от природы одаренный музыкальным слухом недурно играл на трубе (корнетаписто не). Охоту же к отвлеченным предметам, кроме природной нерасположенности, отбивала и господствовавшая в то время система обучения, основанная на при нуждении и доходивших до жестокостей наказаниях, которых не избежал и отли чавшийся упрямством Николай. Впро чем, при общей нелюбви к систематиче скому усвоению многих отраслей знаний у него очень рано проявился интерес к строительному и особенно инженерному делу. «Математика, потом артиллерия и в особенности инженерная наука и такти ка, — напишет он позже в своих запис ках, — привлекали меня исключительно; успехи по этой части оказывал я особен ные»15. И это не пустая похвальба. Его современник генерал Е.А. Егоров, инже нер по образованию и профессии, пишет, что Николай Павлович «питал всегда осо бенное влечение к инженерному и архи тектурному искусствам <…> любовь к строительному делу не покидала его до конца жизни и, надо сказать правду, он смотры и взыскивать за малейшую про винность или отклонение от буквы воин ского устава.. По воспоминаниям совре менников, в исполнении своего служеб ного долга он с самого начала «был слиш ком строг к себе и к другим» и за это «со всем не был любим» своими подчинен ными и сослуживцами17. Только дома, пишет императрица Александра Федо ровна о тех днях, «он чувствовал себя вполне счастливым, впрочем, как и я, когда мы оставались наедине»18 в рос кошных апартаментах подаренного им на свадьбу Аничкова дворца. В.А. Жуков ский, обучавший русскому языку Алек сандру Федоровну, пишет, что «ничего не могло быть трогательнее видеть вел. кн. в домашнем быту. Лишь только переступал он к себе за порог, как угрюмость вдруг исчезала, уступая место не улыбкам, а громкому, радостному смеху, откровен ным речам и самому ласковому обхожде нию с окружающими <…> Счастливый юноша <…> с доброю, верною и прекрас ною подругой, с которой он жил душа в душу, имея занятия, согласные с его склонностями, без забот, без ответствен ности, без честолюбивых помыслов, с чистой совестью, чего не доставало ему 13 См.: Дневник П.Г. Дивова // РС. 1897. ¹ 3. С. 482. 14 Междуцарствие 1825 года и восстание декабристов. В переписке и мемуарах членов царской 15 16 17 18 семьи. М.; Л. 1926. С. 11. Там же. С. 12. Рассказы Е.А. Егорова, инженергенераллейтенанта // РС. 1886. ¹ 2. С. 415. Записки Ф.Ф. Вигеля. Ч. 5. М., 1892. С. 71. Воспоминания императрицы Александры Федоровны // РС. 1896. ¹ 10. С. 25. 1×2004 ИÕ 142 М. Рахматуллин на земле?»19 И вдруг всё разом перемени лось. Летом 1819 г. Александр I в довери тельном разговоре сообщает Николаю и невестке о своем намерении отказаться от трона в его пользу. Весть настолько их поразила, что Николай позже сравнивал свое (и жены) ощущение с ощущением спокойно гулявшего человека, когда у того «вдруг разверзается <…> под ногами пропасть, в которую непреодолимая сила ввергает его, не давая отступить или во ротиться. Вот совершенное изображение нашего ужасного положения»20. И он не лукавил, сознавая, сколь тяжелым будет для него нежданнонегаданно замаячив ший на горизонте крест судьбы — цар ская корона. Николаю присягу», что «неминуемым по следствием затем будет возмущение», вел. кн. Николаю Павловичу возразить нече го. Поэтому, когда утром 27 ноября при шло известие о смерти императора, Ни колай, имевший достаточное время для обдумывания своих действий, первым присягнул «законному императору» Кон стантину. С этого дня в стране начинает ся спровоцированный самой царствую щей фамилией политический кризис — 17дневное междуцарствие. В России воз никла небывалая ситуация. Если в пред шествующие времена шла жесточайшая борьба за трон, порой доходившая и до смертоубийств, то теперь братья словно соревнуются в отказе занять престол. По ñü… ðåìåíèëî å ï ì î ç à ð ¸ È âäðóã âñ «Манилов» и «Чичиков». Объявив Нико лаю о предназначенной ему судьбе, Алек сандр I вместе с тем не делает никаких по пыток, чтобы начать приобщать младшего брата к государственным делам. Сам Ни колай тоже инертен, ибо к трону, как он сам позже признавался, «столь мало вели меня и склонность и желания мои <…> напротив, всегда со страхом взирал, глядя на тягость бремени, лежавшего на благо детеле моем (Александре I — М.Р.)»21. Такая неопределенность сохранялась вплоть до 25 ноября 1825 г., когда из Та ганрога пришло известие о смертельной болезни императора Александра I. Осно ванное на остававшемся тайной для об щества завещании намерение Николая тотчас заявить свои права на престол рез ко пресечено военным генералгуберна тором Петербурга М.А. Милорадовичем, в распоряжении которого были части сто личного гарнизона. На его предостереже ние, что «ни народ, ни войско не поймут отречения (цесаревича Константина. — М.Р.) и припишут все измене», что гвар дия «решительно откажется принести 19 20 21 22 23 ИÕ меткому замечанию одного из современ ников, они, «как Манилов и Чичиков стояли в дверях, уступая один другому до рогу»22. Или, как говорил французский посланник Лаферонне, братья «играют короной России, перебрасывая ее, как мячик, один другому». В сложившейся ситуации действия Николая понятны: же лая соблюсти законность передачи власти и отвести грозившие в тех конкретных условиях обвинения в ее узурпации, он хочет во что бы то ни стало добиться при езда брата в Петербург и получить от него публичное подтверждение факта своего отречения. В поведении же Константина была некая двусмысленность: вместо того, чтобы поспешить в столицу, как того настоятельно требовала обстановка, он ограничивается витиеватыми по фор ме и содержанию письмами матери и бра ту со словесными уверениями об отказе от трона. По утверждению же дочери фельдмаршала М.И. Кутузова Дарьи Опо чининой, «он всегда говорил: на престоле меня задушат, как задушили отца»23. Цит. по: Записки Ф.Ф. Вигеля. С. 71. Междуцарствие 1825 года. С. 13, 14. Там же. С. 11. Жемчужников Л.М. Указ. соч. С. 191. См.: Трубецкой С.П. Замечания на книгу М.А. Корфа «Восшествие на престол императора Николая Iго // В кн.: 14 декабря 1825 года и его истолкователи. (Герцен и Огарев против ба рона Корфа). М., 1994. С. 388. 1×2004 Император Николай I Не смея прощать, осмеливается лишь наказывать. Когда окончательно стало ясно, что ждать приезда Константина бессмысленно, Николай в ночь с 13 на 14 декабря предстал перед Государствен 143 ятия нужно привлечь на свою сторону солдат. И здесь декабристы сознательно пошли на обман: «Защитим права закон ного наследника Константина от посяга тельства Николая»25. В результате 14 де Николай I на Сенатской площади. 14 декабря 1825 г. Литография с картины В. Садовникова ным Советом и зачитал загодя подготов ленный М.М. Сперанским Манифест о своем восшествии на престол. Рано утром церемония присяги новому императору кабря 1825 г. заговорщикам на Сенатскую площадь удалось вывести около 3 тыс. солдат, «стоявших за Константина», с тремя десятками их командиров. Томите ðèñÿãíóë ï ì û â ð å ï é Íèêîëà ó Êîíñòàíòèí без всяких эксцессов прошла в Сенате и Синоде, стали поступать первые известия о присяге из гвардейских полков. Каза лось, все обойдется тихомирно. Однако находившимся в столице членам тайных обществ, как пишет декабрист М.С. Лу нин, вдруг «пришла мысль, что наступил час решительный» и надобно «прибегнуть к силе оружия»24. Но для успеха предпри льное, почти 5часовое стояние в одних мундирах на холоде и ветру, без како голибо конкретного боевого задания уг нетающе действовало на солдат, терпели во ожидавших, как пишет декабрист В.И. Штейнгейль, «развязки от судь бы»26. Судьба же явилась в виде картечи. Решение стрелять боевыми зарядами было принято Николаем и его генералами 24 Лунин М.С. Сочинения, письма, документы. Иркутск, 1988. С. 137. 25 Там же. С. 35. 26 Штейнгейль В.И. Сочинения и письма. Т. 1. Записки и письма. Иркутск. 1985. С. 157. 1×2004 ИÕ 144 М. Рахматуллин не сразу. Последним доводом в пользу применения артиллерии стали слова на ходившегося рядом с Николаем француз ского посланника: «Становится темно, мне кажется, государь, что без пушек обойтись нельзя, потому что кабаки дадут случай развернуться бунту в городе»27. Насчет кабаков и бунта черни он, конеч но, сказал сгоряча, ибо Петербург явно не Париж, хотя царь в глубине души и без подсказки француза опасался, что «бунт мог сообщиться черни». Как бы там ни было, но кровь подданных пролилась, пролилась в первый же день царствова ния 29летнего нового монарха. Впрочем, мог погибнуть в этот день и сам импера тор: он всё время на виду, и его мощная фигура на коне представляла отличную мишень. Но судьба к нему была явно бла госклонна. Даже когда то ли по нему, то ли просто в сторону окружавшей его сви ты был сделан ружейный залп из рядов повстанцев, пули лишь «просвистели че рез [его] голову»28. После этого Николай Павлович твердо уверовал в то, что его судьбу направляет Божья рука. После подавления восстания молодому императору самое время было проявить милосердие, что, несомненно, возвысило бы его в глазах не одних только привер женцев самодержца. Но, вопреки данно му английской королеве обещанию «уди вить Европу своим милосердием», Нико лай Павлович без видимых признаков ду шевных переживаний повесил пятерых лько принадлежность к тайным обще ствам. Истинных мотивов жестокости приговора молодой царь не скрывал, ци нично объясняя не соответствующую вине «преступников» строгость наказания «необходимостью дать урок» всем осталь ным29. Он до конца своей жизни видел в них своих личных врагов, хотя после по давления восстания на Сенатской площа ди и бунта Черниговского полка на юге страны они уже не представляли никакой опасности ни для него самого, ни для са модержавной власти. Но, как заметил Кюстин, император Николай I «привык измерять свою силу страхом, который внушает, и сострадание кажется ему на рушением его кодекса политической мо рали. Одним словом, император Николай не смеет прощать, он осмеливается лишь наказывать»30. Тень восстания. 14 декабря 1825 г. определило не только личную судьбу Ни колая, но и России в целом, отныне ли шившейся всякой надежды на какиелибо либеральные реформы, в которых она остро нуждалась. 14 декабря дало даль нейшему развитию страны «совсем иное направление», заметит граф Д.Н. Тол стой31. По словам другого современника, «14му декабря <…> следует приписать то нерасположение ко всякому либерально му движению, которое постоянно замеча лось в распоряжениях императора Нико лая»32. Именно под впечатлением де кабрьских событий 1825 г. и выяснив ïîðîãå, à í ÿ è ö þ ë èêíåò î í î ð Ðåâ ï å í à îì» ü, îí íî, êëÿíóñ îêà ÿ áóäó èìïåðàòîð ï â Ðîññèþ, декабристов за одно только намерение ца реубийства и сотню с лишним человек отправил на каторгу в Сибирь за одну то! шихся при допросах декабристов обстоя тельств Николай I был обречен взять на себя роль не только «душителя револю 27 См.: ГоленищевКутузовТолстой П.М. Четырнадцатое декабря: Из воспоминаний 80летнего 28 29 30 31 32 ИÕ старца, служившего в военной службе более 30ти лет, которая начата была в Преображен ском полку в 1818 году // Русский архив (далее: РА). 1882. ¹ 6. С. 232. Междуцарствие 1825 года. С. 12. РА.1893. ¹ 5. С. 124. Маркиз Астольф де Кюстин. Указ. соч. С. 211. Записки графа Дмитрия Николаевича Толстого // РА. 1885. ¹ 5. С. 24. Цит. по: Шильдер Н.К. Император Николай I, его жизнь и царствование. Т. 1. СПб., 1903. С. 312. 1×2004 Император Николай I ций»33, но и всякого, по словам Герцена, «умственного движения». Не зря же Ни колай после осмысления всего услышан ного на допросах декабристов заявил: «Революция на пороге России, но, кля нусь, она не проникнет в нее, пока во мне сохранится дыхание жизни, пока, Божьею милостью, я буду императо ром»34. Вся последующая политическая линия царя свелась к оправданию тезиса, провозглашенного в манифесте, обна родованном по завершении процесса над декабристами: суд над ними «очи стил отечество от следствий заразы». Однако в глубине души уверенно сти, что «очистил» страну от «револю ционной заразы» нет, потому одним из первых шагов в начале царствова ния становится учреждение Корпуса жандармов и преобразование Особой канцелярии МВД в Третье Отделение собственной е. и. в. канцелярии во главе с верным А.Х. Бенкендорфом. Главная цель новых силовых струк тур — охрана режима, своевременное пресечение и самой малой мысли об изменении основ самодержавного строя. Сфера деятельности новообра зованных органов охватывала практи чески все стороны жизни и отныне ничто не могло укрыться от бдитель ного ока ведомства Бенкендорфа и са мого императора, с несвойственным для верхового правителя азартом вхо дившего во все мелочи. В череду охранительных мер орга нично вписываются и цензурный устав 1826 г., названный современни ками «чугунным», и подновленный устав 1827 г., чуть смягченные параг рафы которого компенсировались строгими секретными инструкциями цензорам не допускать никакой «кра молы», под которую подпадало все, что не отвечало представлениям влас ти. Ту же задачу в конечном счете пресле довали и царский рескрипт 1827 г. об ограничении возможностей получения образования детьми крепостных кресть ян, и нелепое по своей сути постановле ние 1831 г. о запрете обучения детей от 10 до 18 лет за пределами России. Для за медления «умственного движения» в рос сийском обществе по личной воле Нико лая в 1834 г. ограничивается возможность 33 34 35 36 145 выезда россиян в «чужие края», а спустя 10 лет вводится и возрастной ценз — от ныне лица моложе 25 лет вообще не мо гут отправиться по какойлибо личной надобности за рубеж. «Чему там учить ся? — вопрошает царь. — Наше несовер шенство во многом лучше их совершенст ва»35. На самом же деле он боялся по вторного внесения в страну «революци онного духа». Перед Николаем вновь и Коронация Николая I вновь встает грозная тень событий 14 де кабря 1825 г. Именно поэтому каждый раз, когда речь шла всего лишь о загра ничных отпусках даже преданных власти государственных чиновников, у него от мечается «проявление дурного располо жения духа» и всё возраставшая стро гость36. Современники точны в определе нии причины тому: царь «в каждой слу чайности видит тень восстания против История XIX века. Под ред. Лависса и Рамбо. М., 1938. С. 162. Цит. по: Шильдер Н.К. Указ. соч. Т. 1. С. 315. Из записок барона (впоследствии графа) М.А. Корфа // РС. 1899. ¹ 8. С. 281. Там же. // РС. 1900. ¹ 7. С. 47. 1×2004 ИÕ 146 М. Рахматуллин своего могущества»37. Порой его реакция на подобного рода события была отврати тельной и по форме, и по содержанию. Так, например, с получением известия о начале революционных событий в стра нах Европы в 1848 г. Николай I настолько оглушен этой вестью и разгневан, что те ряет над собой всякий контроль и ярост но напускается на камердинера императ рицы Ф.Б. Гримма (немца по националь ности) за то, что он смеет читать ей «Фа уста» Гёте: «Гёте! Эта ваша гнусная фило софия, ваш гнусный Гёте, ни во что не верующий — вот причина несчастий Гер мании! … Это ваши отечественные голо вы — Шиллер, Гёте и подобные подлецы, которые подготовили теперешнюю куте расправляться с виновными»39. Определен ные царской инструкцией действия Ко митета 2 апреля таковы, что даже один из цензоров А.В. Никитенко записывает в своем «Дневнике»: «Варварство торжест вует дикую победу над умом человече ским»40. Но одной цензурой дело не огра ничивалось. Предпринимаются практиче ские шаги для сокращения круга образо ванных лиц. Так, с мая 1849 г. для всех российских университетов установлен «комплект студентов» — не более 300 че ловек в каждом. Причем из кандидатов в студенты следовало отбирать не по уров ню знаний, а «одних отличных по нравст венному образованию»41. Результат «впе чатляет»: в 1853 г. на 50 млн. населения рьму»38. Во избежание подобной «кутерь мы» у себя в стране император предписы вает незамедлительно учредить «безглас ный надзор за действиями нашей цензу ры», что явится, как ему видится, защит ным барьером на пути проникновения в страну революционных идей. Царская инструкция созданному 2 апреля 1848 г. под началом Д.П. Бутурлина Цензурному Комитету предельно откровенна: «Как са мому мне некогда читать все произведе ния нашей литературы, то вы станете де лать это за меня и доносить мне о ваших замечаниях, а потом мое уже дело будет страны студентов всего лишь 2900 чел, т.е. примерно столько же, сколько в од ном Лейпцигском университете. Однако императору и этого мало: год спустя ми нистром народного просвещения назна чен князь П.А. ШиринскийШихматов, слывший за «человека ограниченного, святошу, обскуранта»42. Выбор государем столь одиозной в глазах общества фигуры определен тем, что ему по душе мысль Шихматова о том, чтобы «впредь все по ложения и выводы науки были основыва емы не на умствованиях, а на религиоз ных истинах, в связи с богословием»43. 37 38 39 40 41 42 43 ИÕ Маркиз Астольф де Кюстин. Указ. соч. С. 96. См.: СмирноваРоссет А.О. Дневник. Воспоминания. М., 1989. С. 170, 234. Там же. // РС. 1900. ¹ 3. С. 573. Никитенко А.В. Записки и дневник.. Т. 1. СПб., 1905. С. 315. РА. 1895. ¹ 5. С. 29. Из записок барона М.А. Корфа // РС. 1900. ¹ 5. С. 282. Там же. 1×2004 Император Николай I И вот уже в университетах запрещено чтение лекций по «опасным» предме там — философии и государственному праву, а преподавание логики и психоло гии отдано на откуп… богословам. Во из бежание всё того же «умственного броже ния» в обществе власти один за другим закрывают журналы как рассадники воль номыслия. Об открытии же новых перио дических изданий не могло быть и речи. На все ходатайства об этом у императора ответ один: «И без нового довольно»44. Всё свидетельствовало о том, что в Рос сии целенаправленно строилось полицей ское государство. «Я смотрю на человеческую жизнь как на службу». Николай I твердо убежден во всесилии государства, которое одно толь ко и должно выражать интересы обще ства. Для этого необходимо лишь «немно гое» — мощный централизованный аппа рат управления. Отсюда то исключитель ное положение в системе органов власти, которое занимала личная канцелярия мо нарха с пятью ее отделениями, «подмяв шими под себя и подменившими собой всю исполнительную структуру власти в стране»45. Суть отношений общества и от дельных его членов с верховной властью была четко определена самим самодерж цем: «Сомневаюсь, чтобы ктолибо из моих подданных осмелился действовать не в указанном мною направлении, коль скоро ему предписана моя точная воля»46. Помимо прочего, эти слова четко вы ражали и общую тенденцию к воениза ции государственного аппарата, начиная с самого верха, — Комитета министров. В нем к 1840м гг. лишь трое из 13 имели гражданские чины, да и то терпимые ца рем только потому, что по профессиона льным соображениям их некем заменить из числа военных. К концу царствования 147 41 губернию из существовавших 53 тоже возглавляли военные. Императору по душе люди привычные к жесткой субор динации, люди, которых страшит одна только мысль о нарушении армейской дисциплины. Как пишет в своих воспо минаниях младший современник Нико лая I историк С.М. Соловьев, «по воцаре нию Николая <…> военный человек, как палка, как привыкший не рассуждать, но исполнять и способный приучить других к исполнению без рассуждений, считался лучшим, самым способным начальником везде; <…> опытность в делах — на это не обращалось никакого внимания. Фрунто вики воссели на всех правительственных местах, и с ними воцарилось невежество, произвол, грабительство, всевозможные беспорядки»47. Предпочтение, оказывае мое Николаем I военным чинам, имеет под собой фундаментальную основу. Он абсолютно убежден, что образцом идеаль но устроенного общества является дис циплинированная армия. «Здесь порядок, строгая безусловная законность (царь имеет в виду жесткие параграфы воин ского устава. — М.Р.), никакого всезнай ства и противоречия, всё вытекает одно из другого», — восторгался Николай, гля дя на предельно вымуштрованные части прусской армии, и добавлял свое, самое сокровенное: «Я смотрю на человеческую жизнь только как на службу, так как каж дый служит»48. Разумея под «всезнайст вом» самостоятельность мысли или дей ствий, Николай Павлович по природе своей, по ложно понимаемому им чувству долга, не мог этого допустить. Отсюда стремление окружать себя послушными и безынициативными исполнителями, бес словесно выполняющими его «предна чертания и приказания». Причем, по сви детельству хорошо осведомленного о ññåëè íà î â è ê è â î òàõ…» ò ñ å ì õ «Ôðóí û í í å òåëüñòâ âñåõ ïðàâè 44 45 46 47 Панаев И.И. Литературные воспоминания. М., 1950. С. 440. Готье Ю.В. Император Николай I. Опыт характеристики. М., 1913. С. 290. Цит. по: Шильдер Н.К. Указ. соч. Т. 1. С. 314. Соловьев С.М. Мои записки для детей моих, а если можно, и для других // Соловьев С.М. Из бранные труды. М., 1983. С. 311. 48 Цит. по: Шильдер Н.К. Указ. соч. С. 147. 1×2004 ИÕ 148 М. Рахматуллин жизни императора мемуариста, он, не до веряя никому, «с годами стал еще усерд нее заниматься государственными делами почти единолично»49. «Быть приближен ным к такому монарху, — пишет другой наблюдательный современник, — равно сильно необходимости отказаться, до из вестной степени, от своей собственной личности, от своего я <…> Сообразно с этим в высших сановниках <…> можно на! блюдать только различные степени прояв! ления покорности и услужливости»50. По добное раболепие как нельзя полно отве чало убеждению Николая: «Там, где более не повелевают, а позволяют рассуждать вместо повиновения, — там дисциплины более не существует»51. Поэтому вовсе не случайно об отсутствии в окружении Ни колая I независимых характеров писал все тот же Кюстин. «Вечный работник». Недостаток само стоятельных людей, подавление всякой инициативы снизу, естественно, приво дили к тому, что царь оставлял за собой право на решение любого дела и тратил время на то, чтобы дотошно вникать и в самыесамые мелочи повседневности, вплоть до определения покроя платья придворных дам и фасонов их причесок. По словам государственного секретаря Н.И. Бахтина, через руки которого прохо дили все доставлявшиеся государю дела, он не противился тому, что его «обреме няли бесчисленным множеством мело чей», половину которых при желании без всякого ущерба для дела можно было от сечь»52. Но нет, царь прямотаки купался в ворохе ненужных бумаг, создавая у окружающих иллюзию постоянной заня тости государственными делами. Причем с каждым годом возраставшую массу по ступавших к нему дел ничтоже сумняше ся объяснял «необходимостью <…> всё рассматривать и поправлять самому не посредственно»53. Фрейлина А.Ф. Тютче ва, более чем ктолибо другой имевшая возможность воочию видеть повседнев ную жизнь царя, пишет, что он «прово дил за работой 18 часов в сутки <…> тру дился до поздней ночи, вставал на заре <…> ничем не жертвовал ради удовольст вия и всем ради долга и принимал на себя больше труда и забот, чем последний по денщик из его подданных. Он чистосер дечно и искренне верил, что в состоянии всё видеть своими глазами, всё слышать своими ушами, всё регламентировать по своему разумению, всё преобразовывать своею волею». Но каков же итог подоб ной жертвенности? Итог увлечения вер ховного правителя мелочами? Фрейлина Тютчева дает исчерпывающий ответ: «В результате он лишь нагромоздил вокруг своей бесконтрольной власти груду ко лоссальных злоупотреблений, тем более пагубных, что извне они прикрывались официальной законностью и что ни об щественное мнение, ни частная инициа тива не имели права на них указывать, ни возможности с ними бороться»54. Естест венно, в подобной ситуации повеления государя либо не исполнялись тотчас, либо вообще игнорировались, либо его откровенно обманывали, прибегая к ли цемерию, к пустым декларациям. Что же в подобной ситуации оставалось делать государю? Только лишь брать на себя роль полицейскую, которая, на взгляд со временников, «часто оканчивалась пуб личным fiasco, потому что от него усколь зали подробности и последствия»55. «Только ты да я не воруем». Понимал ли свое двусмысленное положение сам Николай? Пожалуй, да, понимал, но не мог перебороть себя. В одном из его пи сем содержится примечательное призна ние: «Странная моя судьба. Мне говорят, что я — один из самых могущественных государей в мире, и надо бы сказать, что всё, т.е. всё, что позволительно, должно бы быть для меня возможным, что я, ста ло быть, мог бы по усмотрению быть там и делать то, что мне хочется. На деле, од нако, именно для меня справедливо об ратное. А если меня спросят о причине этой аномалии, есть только один ответ: долг! Да, это не пустое слово для того, кто с юности приучен понимать его так, как 49 Шиман В.М. Император Николай Павлович (Из записок и воспоминаний современника) // РА. 1902. ¹ 3. С. 471. 50 Брэ Оттон де. Император Николай I и его сподвижники. (Воспоминания гр. Оттона де Брэ. 1849–1852) // РС. 1902. ¹ 1. С. 122. Цит. по: Давыдов С. Император Николай I. М., 1923. С. 82. РС. 1900. ¹ 5. С. 272. Из записок барона М.А. Корфа // РС. 1900. ¹ 11. С. 269. Тютчева А.Ф. При дворе двух императоров. Воспоминания. Дневник. 1853–1882. Тула. 1990. С. 47–48. 55 Фишер К.И. Записки сенатора // Историческаий вестник (далее:ИВ). 1908. ¹ 5. С. 434. 51 52 53 54 ИÕ 1×2004 Император Николай I я. Это слово имеет священный смысл, пе ред которым отступает всякое личное по буждение, всё должно умолкнуть перед этим одним чувством и уступать ему, пока не исчезнешь в могиле. Таков мой лозунг. Он жесткий, признаюсь, мне под ним мучительнее, чем могу выразить, но я создан, чтобы мучиться»56. В другом письме матери, объясняя мотивы своих действий, он пишет: «Компасом для меня служит моя совесть <…> Я иду прямо сво им путем — так, как я его понимаю; гово 149 это кому в заслугу; но после пришлось поневоле свыкнуться с этой мыслью»60. Мог ли, имел ли право верховный прави тель «свыкнуться» с воровством, обма ном, мошенничеством в государственных масштабах? Увы, так оно и произошло. Все эти низменные человеческие страсти расцвели при нем пышным цветом. Важнейшим событием в жизни страны в годы правления Николая I стало строи тельство и открытие в 1851 г. железной дороги Петербург–Москва. Отдавая дол çóìèòü à ð â ã î ì å íèêàê í ÿ à ë à ÷ à õâàëèòü í Ñ î « ë û á î í æ î û ì ñåáÿ, ÷òîá çà ÷åñòíîñòü è ìåíÿ ñü î ü êîãî-íèáóä âàëî; íî ïîñëå ïðèøë û âñåãäà âçð ûêíóòüñÿ…» â ïîíåâîëå ñ рю открыто и хорошее и плохое, посколь ку могу; в остальном же полагаюсь на Бога»57. Впрочем, последнее утверждение подправлял: «На Бога надейся, а сам не плошай»58. Но «не плошать» мешало, как это не покажется странным, и его идеали зированное (до какогото предела) пред ставление о людях. «Величайшим недо статком» отца наследник престола, буду щий император Александр II, считал то, что Николай был «слишком доверчив», полагая, что «все, подобно ему, стремятся к общему благу, нисколько не подозре вая, как обманывают его иногда своеко рыстие и неблагодарность приближен ных»59. О не вполне адекватном восприя тии им на определенном этапе своей жиз ни реальной действительности однажды обмолвился и сам Николай: «Сначала я никак не мог вразумить себя, чтобы мож но было хвалить когонибудь за честность и меня всегда взрывало, когда ставили 56 57 58 59 60 61 62 жное Николаю, сумевшему верно оце нить значение дороги для экономическо го развития страны и решительно пресек шему явное и скрытое сопротивление осуществлению проекта своих минист ров, включая умнейшего министра фи нансов Е.Ф. Канкрина, нельзя не сказать о том, что и здесь не обошлось без при вычного воровства. По оценкам совре менников, при бескорыстии организато ров строительства, при жестком и чест ном контроле, на потраченные средства дорогу можно было довести до берегов Черного моря61, возможно, предотвратив тем самым масштабную катастрофу в Крымскую кампанию. Знал ли о происхо дящих злоупотреблениях император? Знал, и еще как! Иначе не сказал бы на следнику: «Мне кажется, что во всей Рос сии только ты да я не воруем»62. Дефицит свободы. Николай I оказался несостоятельным и в попытках решения Цит. по: Пресняков А.Е. Указ. соч. С. 93. Междуцарствие 1825 года. С. 206. Там же. С. 173. Из записок барона М.А. Корфа // РС. 1900. ¹ 3. С. 550. Там же // РС. 1899. ¹ 5. С. 529. См.: Шиман В.М. Указ. соч. С. 470. Рассказы бабушки А.Я. Бутковской // ИВ. 1884. ¹ 12. С. 624. 1×2004 ИÕ 150 М. Рахматуллин самой жгучей проблемы эпохи — рабско го положения крепостного крестьянства. Император в реальной жизни руководст вовался четко им самим сформулирован ным постулатом: «…крепостное право, в нынешнем его положении у нас, есть зло, для всех ощутительное и очевидное, но прикасаться к нему теперь было бы делом еще более гибельным»63. Эти слова само держца, положившие конец всяким прак тическим попыткам освобождения поме щичьих крестьян от крепостной неволи, были сказаны Николаем I в 1842 году, в период его наивысшего могущества! А что же он предлагал? Только то, о чем всуе толковали уже почти век: «Приготовить пути для постепенного перехода к друго му порядку вещей», ибо «дать личную свободу народу, который привык к долго летнему рабству, опасно»64. Мотив осто рожности старый, берущий начало от его бабки Екатерины II, тоже на деле ограни чившейся абстрактным осуждением «все общего рабства». Дочь Николая, Ольга, в своих воспоминаниях прямо пишет, что ее отец, «несмотря на всё свое могущест во и бесстрашие, боялся тех сдвигов», ко торые могли произойти в результате осво бождения крестьян65. Сфера деятельности, которая удалась Николаю — подготовка и издание Полно го собрания законов Российской импе рии. Именно по его инициативе, под его придирчивым контролем к маю 1828 г. под руководством М.М. Сперанского было завершено составление 45 томов (с приложениями и указателями — 48) ПСЗ, увидевших свет весной 1830 г. К 1832 г. были готовы и 15 томов «Свода законов», ставшего действующим право вым нормативом Российской империи. Тем самым в первой половине XIX в. в России сложилась система российского права, основные элементы которой функ ционировали вплоть до крушения импе рии в 1917 г. Свод разослан во все государственные учреждения, которые должны были на чать им руководствоваться с 1 января 1835 г. Но современники попрежнему пишут о сохранении почти поголовной «продажности правосудия», о том, что «без денег и без влияния не найдете для себя справедливости»66. Возможные со мнения в справедливости мнения заезже го иностранца снимаются описанием оте чественным мемуаристом типичного слу чая из жизни 40х гг. Когда могилевскому губернатору сказали, что его приказание не может быть исполнено, так как оно противоречит действующему закону, и указали на конкретную статью, он вырвал из рук правителя канцелярии представ ленный ему том «Свода законов», сел на него и, ткнув пальцем себя в грудь, гроз но рыкнул: «Вот вам закон!»67 Диагноз общей «болезни» точно поста вил Астольф де Кюстин: «Россией управ ляет класс чиновников <…> и управляет часто наперекор воле монарха <…> Из недр своих канцелярий эти невидимые деспоты, эти пигмеитираны безнаказан но угнетают страну. И, как это ни звучит парадоксально, самодержец всероссий ский часто замечает, что он вовсе не так всесилен, как говорят, и с удивлением, в котором он боится сам себе признаться, видит, что власть его имеет предел. Этот предел положен ему бюрократией…»68. Кюстин указал и на другой краеугольный элемент созданной Николаем I систе мы — отсутствие в «его» России свободы: «Все здесь есть, не хватает только свобо ды, то есть жизни»69. Не случайно даже обласканные царем высшие военные чины с горечью отмечали (правда, лишь после смерти императора), что «в его, около 30 лет, царствование Россия была покрыта мглою и дышать было тяжело <…> у всех уста были замкнуты»70. Есте ственному развитию общества мешало и органически присущее автократическому режиму стремление из всего делать страшную государственную тайну, замал чивать правду и лгать. «Лгать здесь — зна чит охранять престол, говорить правду — 63 Сборник РИО. Т. 98. С. 114. 64 Там же. 65 Сон юности. Воспоминания вел. княгини Ольги Николаевны. 1825–1846. // В кн.: Николай I. 66 67 68 69 70 ИÕ Муж. Отец. Император. М., 2000. С. 208. Гагерн Ф. Дневник путешествия по России в 1839 г. // РС. 1886. ¹ 7. С. Листовский И.С. Рассказы из недавней старины // РА. 1879. ¹ 10. С. 262. Маркиз Астольф де Кюстин. Указ. соч. С. 268–269. Там же. С. 316. Докудовский В.А. Мои воспоминания // Труды ученой архивной комиссии. 1897. Рязань. Т. 13. Вып. 1. С. 147, 148. 1×2004 Император Николай I значит потрясать основы», — заключает все тот же Кюстин. Зачем спрашивать согласие Государст) венного совета? Во всех действиях и по ступках императора, проступали, с одной стороны, его человеческое «я», с дру гой — невозможность поступиться вла стью и положением самодержца, которо 151 никакими выражениями», в том числе и непечатными, и обычно «кричал долго и много, все время сильно жестикулируя и беспрестанно грозя пальцем» и без устали приговаривая: «Я отправлю тебя туда, где солнце никогда не всходит!»76 Всем была известна и его нетерпимость к любой критике своих действий, что побуждало òü ñü — «Ëãàòü çäå íÿòü ïðåñòîë, ãîâîðè » û à çíà÷èò îõð à÷èò ïîòðÿñàòü îñíîâ í ïðàâäó — ç му никто и ни в чем по определению не может и не должен перечить. Многие современники отмечают его «особенную способность внушать привя занность к себе», и обращают внимание на тот факт, что когда на него находило хорошее настроение, он умел ловко «об ворожить своей любезностью»71. Но они же дружно говорят о его суровом и кру том нраве, бешеной вспыльчивости, не сдержанности, что внушало непритвор ный страх и самым приближенным ли цам72. «Все сводится здесь, — заключают они, — к одному единственному чувст ву — к страху», который «парализует мысль»73. Самодержцу это, видимо, при носило удовлетворение, ибо он откровен но благоволил к тем, кто его не только боялся, но и не скрывал этого, отличая их внеочередными чинами и наградами74. Естественно, что он не терпел даже кажу щегося «разномыслия», при неосторож ном проявлении которого со стороны своих собеседников государь, по словам очевидцев, «вдруг покрывался сильным румянцем», его и без того на выкате глаза неимоверно расширялись и он выпускал «из них пук молний так, как он один умел высыпать»75. В порыве охватившего его гнева Николай «решительно не стеснялся 71 72 73 74 75 76 77 78 окружающих к показному согласию, лишь бы лишний раз не раздражить пове лителя. Когда, например, один из мини стров, руководствуясь здравым смыслом, вошел в Комитет министров со своими со ображениями о существе высочайше утвержденного повеления, то уязвленный одним этим фактом государь после до клада все равно остался при своем мне нии, да еще со скрытой угрозой произнес: «Чтобы называли меня дураком публично перед Комитетом, или другою Колле гиею, этого, конечно, никогда не попу щу»77. Николай I абсолютно не терпел вмешательства других в свои решения. При малейшем подозрении на подобное он с искренним недоумением спрашивал у председателя Государственного совета И.В. Васильчикова: «Да неужели же, ког да я сам признал какуюнибудь вещь по лезной или благодетельной, мне непре менно надо спрашивать на нее сперва со гласие Совета?»78 Лица, хорошо усвоив шие эту черту Николая, при случае не гнушались ее использовать. Так, в жест ком противостоянии Госсовета и минист ра финансов Е.Ф. Канкрина при опреде лении условий перехода от ассигнаций, как платежной единицы, к серебряному рублю, царь стал на сторону последнего Воспоминания генералфельдмаршала графа Д.А. Милютина. 1843–1856. М., 2000. С. 326. Эвальд А.В. Рассказы об императоре Николае I // ИВ. 1896. ¹ 7. С. 60. Маркиз Астольф де Кюстин. Указ. соч. С. 153. Шиман В.М. Указ. соч. С. 469. Фишер К.И. Указ. соч. С. 794. Эвальд А.В. Указ. соч. ¹ 8. С. 348. Из записок барона М.А. Корфа. // РС. 1900. ¹ 2. С. 338. Там же. 1899. ¹ 8. С. 280. 1×2004 ИÕ 152 М. Рахматуллин только потому, что поверил запущенной хитрым немцем «утке» — Совет де поку шается на прерогативы самодержца. «Это есть величайшее оскорбление самодер жавной власти, — громко сокрушался Канкрин, явно рассчитывая, что его сло ва дойдут до государя. — Совет — место совещательное, куда государь посылает только то, что самому ему рассудится, а тут из Совета хотят сделать место соцар! ствующее, ограничивающее монарха в его правах»79. Канкрин знал, как действовать наверняка, ибо ему хорошо известно, что Николай Павлович «никогда не был прочь от того, чтобы преследовать что бы то ни было и кого бы то ни было во имя самодержавия»80. При таких обстоятель ствах, конечно же, верх брали льстецы, да до такой степени, что, по словам совре менника, известного писателя И.И. Па наева, уже в 1840е гг. в свете «сомневать ся в гении Николая Павловича считалось признаком невежества»81. Итог был печален, и не столько для царя лично, сколько для страны. Высоко го ранга николаевский чиновник после смерти государя сочувственно сокрушал ся: «30 лет трудился и мучился для того, чтобы на смертном одре убедиться, что он ошибся. И это тяжкое возмездие понес он за одну главную ошибку, за то, что вве чем проявлялось еще с детских лет укоре нившееся упрямство. Император в повседневной жизни. В обыденной жизни и на службе Николай был понемецки пунктуален, прилежен и в высшей степени организован. Сам он практически никуда и никогда не опазды вал и органически не терпел нарушения им установленных порядков другими. В быту император был достаточно прост и непритязателен, что, впрочем, не стало помехой для создания одного из наиболее роскошных дворов в Европе и возведения блистательных дворцовых ансамблей в пригородах столицы, не считаясь ни с ка кими затратами. Современникам запом нился он и тем, что чуть ли не всегда спал укрывшись поношенной шинелью гвар дейского офицера на набитом свежим се ном (соломой) тоненьком тюфячке, поло женном на железную походную кровать. При этом Николай Павлович отличался исключительной чистоплотностью. Как пишет его дочь Ольга, он каждый день менял белье, перчатки и шелковые нос ки83. В еде был воздержан и большей ча стью довольствовался простыми русскими блюдами — котлеты с картофелем, щи, каши в горшочках (особенно гречневая). Ужинал редко, ограничиваясь чаем. Все му этому есть прозаическое объяснение: îð áûë ò à ð å ï ì è ó ÿçàòåëåí, ò è ð ï  áûò å í è ïðîñò äëÿ äîñòàòî÷íî ì, íå ñòàëî ïîìåõîé å ÷òî, âïðî÷ íîãî èç íàèáîëåå ä ñîçäàíèÿ î âîðîâ â Åâðîïå ä ðîñêîøíûõ рился льстецам более, чем откровению правды»82. Не шло на пользу дела и то, что император, при каждом удобном слу чае демонстрировал перед всеми свою не преклонную волю, т.е. охоту, и никогда не менял однажды принятых решений, в 79 80 81 82 83 ИÕ Николай Павлович страдал наследствен ной «тугостью на пищеварение». В одежде исключительное предпочтение отдавал военным мундирам и потому имел в своем гардеробе мундиры всех полков и часто менял их в зависимости от обстоя тельств — до пятишести раз на дню, затя Там же. ¹ 7. С. 20. Долгоруков П.В. Петербургские очерки. Памфлеты эмигранта. 1860. М., 1992. С. 273. Панаев И.И. Литературные воспоминания. М., 1950. С. 232. Записки сенатора К.И. Фишера // ИВ. 1908. ¹ 6. С. 841. Сон юности. С. 203–204. 1×2004 Император Николай I гиваясь порой до полуобморочного состо яния. По признанию Николая, он с мун диром «до того сроднился, что расставать ся с ним ему так же неприятно, как если бы с него содрали кожу»84. И для него са мая большая радость — видеть «войска в строю, мундир и воротник, застегнутые на все крючки и руки по швам»85. В этом не было бы ничего предосудительного, если бы он, иронизируют современники, «не старался всю Россию всунуть в мун дир» и не выказывал явного пренебреже ния не только к партикулярной одежде, но и к тем, кто последнюю носил. Брезг ливо не любил пуховых шляп с полями, цветные кашне, пальто, пиджаки, «штаны штатские», и «их ношение могло повлечь неприятности»86. К концу первого деся тилетия его царствования была проведена генеральная реформа гражданских мунди ров, которые отныне сводились в единую систему с точным порядком обозначения рангов должностей87. Показания современников опроверга ют широко бытующее мнение о «желез ном» здоровье Николая. В зрелом возрас те он был подвержен резким перепадам кровяного давления, головокружениям, «колотьям в боку», частым простудам, пе реходившим в «горячку», с годами все ре гулярнее его мучили подагра, приступы остеохондроза и пр. Но, демонстрируя крепость духа, и не очень доверяя врачам, свои болезни старался перемочь на ногах, 153 Николай Павлович был суеверен и счи тал, что если «раз ляжет, то наверное уже не встанет», ибо «в доме Романовых ни кто не бывает долговечен»88. «Наше несовершенство лучше их совершенства» þ Íèêîëàÿ, ñðîäíèëñÿ, è í à í ç è ð ï Ïî äî òîãî « ì î ð è ä òàê æå í ó ó ì å ì è îí ñ ì í ñ âàòüñÿ ÷òî ðàññòà êàê åñëè áû ñ íåãî íåïðèÿòíî,æó» ñîäðàëè êî изредка прибегая к услугам нетрадицион ной медицины — к заговорам. С другой стороны, этому есть и другое объяснение: Чувство долга вынуждало его быть иск лючительно выносливым физически. «Во время маневров он мог, — пишет дочь 84 Цит. по: Татищев С.С. Император Николай I и иностранные дворы: Исторические очерки. СПб., 1889. С. 21. 85 РА. 1902. ¹ 3. С. 464. 86 Жемчужников Л.М. Указ. соч. С. 175, 186. 87 Шепелев Л.Е. Гражданские мундиры начала николаевского царствования // Философский век: Альманах. Вып. 6. Россия в николаевское время: наука, политика, просвещение. СПб., 1998. С. 261–271: Его же. Титулы, мундиры, ордена в Российской империи. Л., 1991. С. 145. 88 РС. 1900. ¹ 2. С. 340. 1×2004 ИÕ 154 М. Рахматуллин Ольга, — беспрерывно оставаться восемь часов подряд в седле, без того, чтобы хоть закусить чемнибудь. В тот же вечер он появлялся свежим на балу, в то время как его свита валилась от усталости»89. Он мог, например, в 9 утра вернуться в Пе Николаю повезло с женой — безропотным, сен! тиментальным существом, склонным к созер! цанию тербург из длительной поездки, преодоле вая за сутки до 440 верст, и в час дня быть уже на разводе войск90. Поддерживать физическую форму позволяло то, что Ни колай I не курил и не жаловал курящих, был равнодушен к спиртному. Всякие сплетни и скандалы вызывали у него от вращение, а когда он узнавал, «что ка койнибудь сановник злоупотребил его доверием, у него разливалась желчь и ему приходилось лежать»91. Приступы желчи у «проводившего большую часть жизни за игрой в солдатики» Николая вызывали и неудачные смотры, парады и маневры войск, приобретшие при нем, удостоверя ют современники, «характер повальной болезни». Накапливавшееся раздражение снимал обращением к Богу. По утрам и 89 90 91 92 93 94 ИÕ перед отходом ко сну подолгу и истово коленопреклоненно молился на любовно вышитом императрицей коврике. Никог да не пропускал долгие воскресные бого служения. Вставал он очень рано, и в зимние дни, в 7 часов утра, проходившие по набереж ной Невы зеваки, могли видеть государя за письменным столом в своем кабинете, за ворохом бумаг92. В этом был элемент нарочитости — демонстрация перед вер ноподданными своего усердия на государ ственной службе. Ровно в 9 утра он уже принимал министров с докладами, у каж дого из которых был свой день недели. После 12 дня, в любую погоду отправлял ся (если не было учений или смотров) ин спектировать учебные заведения, казар мы, присутственные места и пр. И никто заранее не знал, куда именно сегодня царь направит свои стопы. При обнаруже нии недостатков с бешенством устраивал разносы, невзирая на чины и заслуги, и давал приказания поправить то, изменить это. При своей исключительной памяти (в том числе и на лица) он, как пишут оче видцы, «никогда не забывал того, что приказывал, и горе тому <…> если при вторичном посещении находил свои заме чания хотя бы не вполне исполненными». Императора часто в разное время суток можно было видеть прогуливающимся в простой офицерской шинели по улицам Петербурга, как он пояснял, «более для здоровья, чем для удовольствия» (при этом не упускал случая отловить не по форме одетых офицеров и, не дорожа дер жавным временем, лично доставить их на гауптвахту). Для здоровья же многие годы в темпе повторял сложные в исполнении ружейные приемы. И не зря: по словам доктора Кареля, видевшего Николая Пав ловича без одежд, «нельзя представить форм изящнее и конструкции более Однако, АполлонГеркулесовской»93. если верить Кюстину, то фигура его в одежде выглядела тяжеловесно изза усво енной «с молодости привычки стягивать ся выше поясницы корсетом, чтобы оття нуть живот к груди»94 и выглядеть пол ным молодцом. Наследственность предо пределила раннее облысение Николая Павловича. Это, видимо, его угнетало, и Сон юности. С. 203. РС. 1900. ¹ 1. С. 56. Сон юности. С. 204. РА. 1902. ¹ 3. С. 463. Из записок барона М.А. Корфа // РС. 1900. ¹ 4. С. 28. Маркиз Астольф де Кюстин. Указ. соч. С. 96. 1×2004 Император Николай I он долгое время тщательно скрывал лыси ну под париком, который с облегчением перестал носить сразу же после рождения первой внучки в 1842 г. Причем сделал это в несвойственной для него манере. Перед строем кадет он ловко поддел но гой снятый с головы парик и весело вос кликнул: «Теперь я дедушка, ну его!»95 По вечерам император любил бывать в театрах, отдавая предпочтение француз ским труппам и итальянской опере, умел ценить красивые и сильные голоса, та лантливую игру актеров, знал их всех по именам. В семье и за ее пределами. Подлинный отдых для Николая связывался прежде всего с пребыванием в кругу семьи, в ат мосфере доброты, нежности, непритвор ного внимания друг к другу, заботливо сти. Объяснялось это тем, что он «только в кругу семьи забывает о своем величии. Только здесь вспоминает он, что человек имеет свои прирожденные радости и удо вольствия»96. По воспоминаниям близко го друга семьи баронессы М.П. Фреде рикс, он «был самый нежный отец семей ства, веселый, шутливый, забывающий все серьезное, чтобы провести спокойный часок среди своей возлюбленной супруги, детей, а позже и внуков»97. Николаю, с его деспотическим харак 155 ветному и изящному созданию, страстное и деспотическое обожание сильной нату ры к существу слабому, единственным властелином которого он себя чувствует. Для него это была прелестная птичка, ко торую он держал взаперти в золотой и украшенной драгоценными каменьями клетке, которую он кормил нектаром и амброзией, убаюкивал мелодиями и аро матами, но крылья которой он без сожа ления обрезал бы, если бы она захотела вырваться из золоченых решеток своей клетки»98. Со временем Николай стал позволять себе частые увлечения на стороне, одари вая вниманием не только обворожитель ных красавицфрейлин, пригожих при дворных дам, но и случайно увиденных им молоденьких особ. При этом он не чу рался и банальных уличных знакомств. Однажды, прогуливаясь по Дворцовой на бережной, он встретил прехорошенькую молодую девушку, на которую не мог не обратить внимание. На следующий вечер «случайная» встреча повторилась, а затем еще и еще. Последовали взаимные улыб ки, а потом и разговоры обо всем и ни о чем. Выяснилось, что девушка зарабаты вает на жизнь уроками музыки, живет с родителями в небольшой квартирке со всем неподалеку от дворца — на Горохо è ïåðâîé è í å ä æ î ð î îé âåñòèå Ïîëó÷èâ èç ëàé ëîâêî ïîääåë íîã êî âíó÷êè, Íè îâû ïàðèê, âåñåëî ë ñíÿòûé ñ ãî «Òåïåðü ÿ äåäóøêà, : âîñêëèêíóâ íó åãî!» тером, повезло с женой — безропотным сентиментальным существом, склонным к созерцанию и не расположенным к ак тивной деятельности в роли первой леди, как это было принято до нее. «Император Николай, — пишет А.Ф. Тютчева, — пи тал к своей жене, этому хрупкому, безот 95 96 97 98 вой. Николая Павловича откровенно за бавляло, что барышня не догадывалась, кто он, принимая его за гвардейского офицера. На предложение «офицера» по знакомиться поближе, подозрительно бы стро последовало согласие и вот уже обу реваемый желанием император отправля Жемчужников Л.М. Указ. соч. С. 43. Маркиз Астольф де Кюстин. Указ. соч. С. 108. Из воспоминаний баронессы М.П. Фредерикс // ИВ. 1898. ¹ 1. С. 64. Тютчева А.Ф. Указ. соч. С. 52. 1×2004 ИÕ 156 М. Рахматуллин ется на Гороховую. Поднимается по туск ло освещенным ступеням, нетерпеливо дергает звонок и в двери появляется ку харка со словами, что «пущать никого по стороннего не приказано, к нам сегодня самого императора в гости ждут». Гость ошарашен и спрашивает, кто это сказал, что придет император. В ответ услышал: «Барышня наша сказала <…> Она у нас <…> королева». — «Ну, так скажи своей королевебарышне, что она дура!» — зло произнес государь и стал торопливо спус каться с лестницы99. Как пишет мемуари когда! — отвечала она с выражением крайнего изумления. — Как это возмож но?” — “Но берегитесь, ваш ответ дает мне право обратить вопрос к вам”. — “Объяснение затруднит меня гораздо ме ньше, чем вы думаете; я поступлю как все. Сверх того, мой муж никогда не простил бы мне, если бы я ответила отказом”»100. Привлекшие внимание самодержца особы, как можно заключить из приве денного диалога, не отличались пуритан скими нравами и их «верноподданниче ская» покорность развратила Николая до ñâîåé è æ à ê ñ ê à à äóðà!» í î — «Íó, ò î ò ÷ , å àðûøí êîðîëåâå-á íåñ ãîñóäàðü è ñòàë ç — çëî ïðîè ïóñêàòüñÿ ñ ëåñòíèöû ñ òîðîïëèâî стка, позже Николай Павлович, весело рассказывал приближенным о своей неу даче, относя ее к самой глупой из всех своих самостоятельных любовных затей, ибо поверил «наивности» девицы. Но та кой случай, скорее, исключение из обще го правила, чему свидетельство секретаря небезызвестного светского льва князя Анатоля Демидова: «Царь — самодержец в своих любовных историях, как и в осталь ных своих поступках: если он отличает женщину на прогулке, в театре, в свете, он говорит одно слово дежурному адъю танту. Особа, привлекшая внимание бо жества, попадает под надзор. Предупреж дают супруга, если она замужем: родите лей, если она девушка, — о чести, которая им выпала. Нет примеров, чтобы это от личие было принято иначе, как с изъявле нием почтительнейшей признательности. Равным образом нет еще примеров, чтобы обесчещенные мужья или отцы не извле кали прибыли от своего бесчестья. — “Неужели же царь никогда не встречает сопротивления со стороны самой жертвы его прихоти?” — спросил я даму, любез ную, умную и добродетельную, которая сообщила мне эти подробности. — “Ни такой степени, что он был злобно памят лив на редкоредко получаемые отказы и мелочно мстителен, особенно, если ему предпочитали другого, молодого. Когда, например, красавица княгиня Софья Не свицкая, в пору своего расцвета ответив шая решительным отказом на щекотли вое предложение царя и отдавшая пред почтение его флигельадъютанту, с года ми осталась без средств и обратилась за помощью к Николаю, то он, увидев ее имя на прошении, вскричал с гневом: «Этой?! Никогда… и ничего!»101. У Николая Павловича было и серьез ное увлечение — фрейлина императрицы обаятельная Варвара Нелидова, по иро нии судьбы, приходившаяся племянни цей Е.И. Нелидовой, фаворитке отца! Долговременная связь эта (вплоть до смерти Николая), приведшая к созданию фактически второй семьи, по светской молве, была санкционирована самой Александрой Федоровной, когда она при пошатнувшемся здоровье, в том числе и от частых родов, была «так слаба, что ка жется совершенно лишенной жизненный сил». Но со стороны все выглядело насто лько благопристойно, что даже очень 99 Соколова А. Император Николай I и васильковые дурачества // ИВ. 1910. ¹ 1. С. 113. 100 См.: Вересаев В. Соч. в 4 т. Т. 3. М., 1990. С. 308–309. 101 Соколова А.И. Указ. соч. С. 109. ИÕ 1×2004 Император Николай I внимательный взгляд Кюстина не обна ружил ничего предосудительного, и он без тени сомнения пишет о «семейных добродетелях», о неизменной верности им Николая I. Да что там французский маркиз! Фрейлина А.О. СмирноваРос сет, постоянно пребывавшая при дворе, при императрице и обо всем осведомлен ная, так описывает обычные сутки жизни Николая I в 1845 г.: «В 9м часу после гу лянья он пьет кофе, потом в 10м сходит к императрице, там занимается, в час или 11/2 опять навещает ее, всех детей, больших и малых, и гуляет. В 4 часа са дится кушать, в 6ть гуляет, в 7 пьет чай со всей семьей, опять занимается, в деся того половина сходит в собрание, ужина ет, гуляет в 11ть, около двенадцати ло жится почивать. Почивает с императри цей в одной кровати». Сутки жизни им 157 тоже пишет о том, что в начале своего правления «он не был еще так развязен с женщинами, как впоследствии»105. Его отношение к ним выразилось и в том, что однажды на смотрах, как пишет очеви дец, он «слез с лошади <…> и отправил естественную надобность, повернувшись к веренице экипажей, наполненных блес тящими дамами, которые тотчас прикры лись зонтиками»106. Правда, оправданием хулиганскому поступку монарха может служить то обстоятельство, что перед фронтом отряда были развернуты знаме на, «оскорбить» которые он не мог ни при каких обстоятельствах. Оценивая отношение Николая I к жен щинам в целом, его современник А.И. Герцен, много натерпевшийся от его самодурства, писал: «Я не верю, чтоб он когданибудь страстно любил какуюни ûâàåò á ü ð à ö å æ «Êîãäà èäîâîé?» ë å Í û í è ë é ó ôðå ператора заполнены так, что автор запи сок, не без оснований сама подозревае мая в интимных отношениях с императо ром, откровенно недоумевает: «Когда же царь бывает у фрейлины Нелидовой?»102. Легкие победы на любовном фронте, равно как и непредвиденные неудачи Ни колая I влияли на эволюцию его отноше ния к женскому полу вообще. Если в ран ние годы современники чаще отмечали его «утонченную вежливость и учтивость» в общении не только с дамами света, его «обворожительную любезность и добро душие»103, то «в последние годы своей жизни Николай I любил употреблять в разговоре с женщинами тон самый гряз ный, самый циничный»104. Долгие годы проведший рядом с императором дирек тор канцелярии Министерства двора В.И. Панаев, красавицажена которого чудом избежала «благосклонности» царя, будь женщину, как Павел Лопухину, как Александр всех женщин, кроме своей жены; он “пребывал к ним благоскло нен”, не больше»107. Итоги царствования. Одним из наибо лее взвешенных и убедительных сужде ний о Николае I и его царствовании был отзыв военного историка и крупного го сударственного деятеля Д.А. Милютина, 20 лет занимавшего пост военного мини стра при Александре II и целый год со стоявшего в свите Николая Павловича. «…Я, как большая часть современного молодого поколения, — писал Милю тин, — не сочувствовал тогдашнему ре жиму, в основании которого лежали ад министративный произвол, полицейский гнет, строгий формализм. В большей час ти государственных мер, принимавшихся в царствование Николая, преобладала по лицейская точка зрения, то есть забота о 102 СмирноваРоссет А.О. Указ. соч. С. 7. 103 См.: РА. 1893. ¹ 7. С. 421; 1877. ¹ 11. С. 292. 104 Долгоруков П.В. Указ. соч. С. 120. 105 Панаев В.И. Воспоминания // Вестник Европы. 1867. Т. 3. С. 144. 106 Ушаков Л.А. Корпусное воспитание при императоре Николае I // Голос минувшего. 1915, ¹ 6. С. 130. 107 Герцен А.И. Указ. соч. Т. 4. С. 61. 1×2004 ИÕ 158 М. Рахматуллин сохранении порядка и дисциплины. От сюда проистекали и подавление лично сти, и крайнее стеснение свободы во всех проявлениях жизни, в науке, искусстве, слове, печати. Даже в деле военном, кото рым император занимался с таким стра стным увлечением, преобладала та же за бота о порядке и дисциплине: гонялись не за существенным благоустройством войска, не за приспособлением его к бое вому назначению, а за внешней только стройностью, за блестящим видом на па радах, педантическим соблюдением бесчис! ему был представлен воспитанник выда ющихся способностей, однако, окружаю щие вместо ожидаемого поощрения услы шали: «Мне таких не нужно, без него есть кому думать и заниматься этим; мне нуж ны вот какие!». И после этой тирады ука зал на «дюжего молодца, огромный кус мяса, без всякой жизни и мысли на лице и последнего по успехам!»109 По точному определению Альфонса Ламартина, правление Николая Павлови ча имело целью достигнуть «неподвижно сти мира» как в России, так и в Евро Николай I на смертном одре ленных, мелочных формальностей, притуп ляющих человеческий рассудок и убива ющих истинный воинский дух»108. И не только «воинский дух», а, можно сказать, вообще всякую живую мысль. Так, во время посещения Николаем военного училища в расчете на царскую похвалу пе110. Еще более резка в своих оценках жена министра иностранных дел при трех царях графиня М.Д. Нессельроде: «Что за странный этот правитель, он вспахивает свое обширное государство и никакими плодоносными семенами его не засева 108 Воспоминания … Д.А. Милютина. С. 325–326. 109 См.: Соловьев С.М. Указ. соч. С. 310. 110 История XIX века. Под ред. Лависса и Рамбо. С. 162. ИÕ 1×2004 Император Николай I ет»111. «Не засевает» потому, что инстин ктивно не принимает зарождавшийся в Европе новый мир, «мир индивидуальной свободы и свободного индивидуализма», который в страхе «представлялся ему во всех своих проявлениях лишь преступной и чудовищной ересью, которую он был призван побороть». И ради достижения этой химерической цели самодержец шел на угнетение всех и каждого, причем, как замечает А.Ф. Тютчева, это «не было уг нетением произвола, каприза, страсти. Это был самый худший вид угнетения, уг нетение систематическое, обдуманное, самодовлеющее, убежденное в том, что оно может и должно распространяться не только на внешние формы управления страной, но и на частную жизнь народа, на его мысль, его совесть и что оно имеет право из великой нации сделать автомат, механизм которого находился бы в руках владыки»112. Это пишет одна из люби мейших фрейлин императрицы Алексан дры Федоровны. Ее отец, современник Николая I, переживший его почти на 20 лет, в пяти строках стихотворения, по сути являющегося своеобразной эпита фией царю, дал ему и всему его царство ванию убийственную характеристику: «Не Богу ты служил, и не России, / Слу жил лишь суете своей, / И все дела твои, и добрые, и злые, — / Всё было ложь в тебе, всё призраки пустые: / Ты был не 159 академика А.В. Никитенко, записанные им в октябре 1855 г.: «Теперь только от крывается, как ужасны были для России прошедшие 29 лет. Администрация в хао се; нравственное чувство подавлено; ум ственное развитие остановлено; злоупот ребления и воровство выросли до чудо вищных размеров. Все это плод презре ния к истине…»115. Другой высокопостав ленный современник, генерал николаев ской армии П.А. Крыжановский, печаль ный конец его царствования выводил «всецело из личных стремлений импера тора, сидевшего на престоле, самодержца чистой воды, не признававшего ничего выше своей воли <…> державшего всю Россию в кулаке так крепко, что она то лько попискивала»116. Лично знавший Николая I выученик опекаемого им Глав ного инженерного корпуса, впоследствии писатель А.В. Эвальд, дал ему следующую характеристику: «Ни к чему так строго и беспощадно не относился <…> как ко всякому проявлению неповиновения или вообще протеста против какой бы то ни было власти <…> он становился суровым и беспощадным при малейшем проявле нии того, что в те времена называлось ли беральным духом. Суровую военную дис циплину, с ее безмолвным повиновением и безропотным подчинением младшего старшему, он неукоснительно проводил и во весь строй гражданской жизни и в Ðîññèè…» å í è , ë è æ û ñëó «Íå Áîãó ò царь, а лицедей»113. Он же в письме жене под впечатлением падения Севастополя писал о царе: «Для того, чтобы создать та кое безвыходное положение, нужна была чудовищная тупость этого злосчастного человека…»114. Иные скажут, ну, это всё — поэтическое воображение гения русской поэзии! Но вот проникновенные слова из дневника писателяпрозаика, этой строгой и общей субординации ви дел главнейший залог благосостояния и могущества империи»117. А в итоге полу чил позор Крымской кампании и общеев ропейскую изоляцию «своей» России. Сбылись пророческие слова генерал фельдмаршала Ф.В. ОстенСакена, ска занные им сразу после усмирения Венг рии в 1848 г.: «Государь <…> сильно воз 111 Цит. по: Окунь С.Б. Очерки по истории СССР. Вторая четверть XIX века. Л., 1957. С. 195. 112 Тютчева А.Ф. Указ. соч. С. 36. 113 Тютчев Ф.И. Лирика. М., 1965. Т. 1. С. 165. 114 Тютчев Ф.И. Стихотворения. Письма. М., 1957. С. 426. 115 Никитенко А.В. Указ. соч. Т. 1. С. 463. 116 Крыжановский П.А. Штрихи из прошлого (Воспоминания из последнего десятилетия царст вования Николая I // ИВ. 1915. ¹ 8. С. 454. 117 Эвальд А.В. Рассказы об императоре Николае I // ИВ. 1896. ¹ 7. С. 55. 1×2004 ИÕ 160 М. Рахматуллин гордился. “То, что сделал я с Венгрией, ожидает всю Европу”, — сказал [он] мне. Я уверен, что эта кампания его погубит <…> увидите, что это даром не пройдет. чарование, которое и свело его в моги лу»120. Целиком на совести императора была и судьба ополчения в 1855 г., когда вчерашние крестьяне «с пиками и топо èâëÿòüñÿ ò î ð ï î ñ ë à ñò Íèêîëàé íå ãêîìó ãðèïïó, à å ïîíà÷àëó ë îòäàâ ñâîþ ñóäüáó í î ñîçíàòåëüí åíèÿ ä âîëþ Ïðîâè Бог наказывает гордых»118. «Недостаточ но подготовленный и сведущий для ре шения тех вопросов, в которых он сам признал себя компетентным, — делают вывод историки, — он, с присущей ему самонадеянностью, решал кратко, губите льно и бесповоротно»119. Поэтому нельзя не согласиться с мне нием тех современников, которые счита ли, что Николая I «сразила не столько не мощь телесная, сколько потрясение нрав ственное. Мощная натура его не выдер жала удара, нанесенного душевным его силам <…> увидев Россию в отчаянном положении, император Николай не мог перенести горести такого печального ис хода всех его многочисленных державных трудов. Это было слишком тяжкое разо рами в руках и с крестами на шапках <…> почти все, не видев врага, легли костьми от голода, холода и болезней, от неразу мения и злоупотреблений <…> Бог карал Россию за гордыню венценосца. Он убежден был в своей силе и могуществе и не предпринимал никаких мер к лучшему устройству и снабжению военной части <…> Мы мнили себя непобедимыми и го рько в том разочаровались: врага мы не закидали шапками»121. Как заметил дру гой современник, «он бы и прожил еще много лет, да Пальмерстон и Наполе он III его сгубили»122. Николай не стал сопротивляться поначалу легкому гриппу, переросшему затем в серьезную болезнь легких, сознательно отдав тем самым свою судьбу на волю Провидения. 118 РА. 1897. ¹ 1. С. 58. 119 Врангель Н.Н. Искусство и государь Николай Павлович. Пг., 1915. С. 3. 120 Воспоминания … Д.А. Милютина. С. 324. 121 Докудовский В.А. Указ. соч. С. 52, 155. 122 РС. 1896. ¹ 6. С. 613. ИÕ 1×2004
