ВЫСТУПЛЕНИЕ ПРЕЗИДЕНТА АССОЦИАЦИИ ДОБЫТЧИКОВ МИНТАЯ Г

Президент Ассоциации добытчиков минтая
Г.С. Зверев
Уважаемые участники конгресса!
Тема моего выступления звучит неожиданно «Модернизационные ловушки:
тенденции мирового рыболовства и российский опыт».
Почти тридцать лет назад канул в прошлое принцип свободного доступа к
биоресурсам в открытых морях. В 1982 году на третьей Конференции ООН по морскому
праву в юрисдикцию прибрежных государств перешли 200-мильные зоны промысла, в
которых добывалось 95% мирового улова. Решительное переустройство мирового
рыболовного пространства объясняли заботой о сохранности ресурсов. Жизнь показала,
что действительные мотивы национального «огораживания» морских пространств были
совершенно иными. Природоохранная цель так не была достигнута. В докладе ФАО
указано, что доля чрезмерно эксплуатируемых, истощенных и восстанавливающихся
запасов выросла с 10% в 1974 году до 32% в 2008 году.
В 70-е – первой половине 80-х годов суперкубок «высшей лиги» мирового
рыболовства уверенно делили между собой СССР и Япония: на них приходилась треть
мирового вылова. Однако в считанные годы после огораживания морских пространств оба
лидера практически синхронно скатились с пьедестала. В основе суверенизации 200мильных зон лежал геополитический расчёт – вытеснить из Мирового океана советский
флот, который к началу 1970-х годов бороздил все прибрежные моря. Это была мощная
армада. В 70 – 80-е годы в Советском Союзе доля крупного и большого флота массового
океанического промысла выросла в 15 раз, одновременно с сокращением среднего и
малого флота. Ставка на Мировой океан отвечала представлениям лидеров государства и
лидеров отрасли о том, каким должен быть отечественный рыбохозяйственный комплекс.
«Схлопывание»
доступного
для
промысла
морского
пространства
до
уровня
национальной ИЭЗ отбросило советскую рыбную отрасль в ловушку. Накачивание флота
капиталоёмкими основными фондами обернулось непосильной экономической нагрузкой.
Советский
рыбохозяйственный
комплекс
упал
под
тяжестью
собственной
производственной мощи. Это был один из первых, один из самых ярких и один из самых
болезненных примеров модернизационных ловушек в мировом рыболовстве. Но далеко не
единственный. Суть этого явления проста – попытка догнать и перегнать? Попытка
наверстать упущенное или перехватить лидерство: погоня за мысленными ориентирами,
которые оказываются либо опасными миражами, либо недостижимыми идеалами.
1
Советский Союз и Япония уступили лидерство Китаю. Вплоть до 1998 года
большую часть ежегодного прироста морского вылова собирал Китай. Китай оказался
самым сильным и удачливым игроком – да. Но он был не единственным призёром в
ресурсной гонке. Была команда государств, обладающих наиболее современным и
технически
мощным
флотом,
высокоэффективными
технологиями
лова
и
индустриальными технологиями массовой переработки: Норвегия, Канада, Исландия,
СССР, США, Южная Корея. В 80 – 90–е годы эти государства уронили вылов с 36 млн.
тонн до 19 млн. тонн.
Зато другая группа рыболовных держав – Индонезия, Индия, Вьетнам, Таиланд и
Филиппины, которые к началу 80–х добывали менее 5 млн. тонн, практически сравнялись
с государствами индустриального рыболовства. Хотя и структура флота, и технологии
лова, и технологии переработки у них были принципиально иными. 86% моторных
рыболовных судов в мире имеют длину менее 12 метров и большая часть этого флота
сосредоточена в группе азиатских государств.
Таким образом, чётко выявились четыре основных центра мирового рыболовства:
Китай – 16%, страны индустриального рыболовства – 21%, страны ремесленного
рыболовства – 12% и отдельно производители рыбной муки – 10%. Строительство
суперсовременного крупнотоннажного флота не привело к победе за объёмы вылова.
Наоборот,
создало
избыточный
промысловый
пресс
и
утопленные
миллиарды
инвестиций.
Параллельно с острой борьбой за вылов ресурсов происходили и другие важные
изменения. Рыба превратилась в один из самых привлекательных товаров в мире. 40%
мирового улова поступают в международную торговлю. 1976 год – 16 млн. тонн, 2008 год
–
55 млн. тонн. В 2008 году стоимость экспорта рыбы и рыбопродукции достигла
рекордного показателя – 102 млрд. долларов, удвоившись за десять лет.
Многие страны мира ухватились за эту возможность и глубоко нырнули в
международную торговлю. Особенно страны ремесленного рыболовства. Экспорт рыбы
стал расти такими темпами, что обогнал традиционные для них виды сырьевого экспорта.
Вот некоторые показатели для группы азиатских и африканских стран за 2007 год:
экспорт рыбы – 25 млрд. долларов, экспорт кофе – 11 млрд. долларов, экспорт каучука – 6
млрд. долларов, экспорт бананов – 4 млрд. долларов. Эти государства глубоко нырнули в
мировую
торговлю
рыбой.
Нырнули
и
захлебнулись.
Они
тоже
попали
в
модернизационную ловушку.
Крупнейшим импортёром рыбопродукции является Европа. За тридцать лет
рыбный импорт вырос с 3 млн. тонн до 11 млн. тонн. Во второй половине 70-х годов
2
европейцы тратили на импорт рыбопродукции 3 млрд. долларов США, сейчас рыбный
импорт обходится европейцам в 45 млрд. долларов. Быстро растёт импортзависимость от
рыбы и в США. Они закупают за рубежом рыбопродукции на 15 млрд. долларов. Причём
объёмы поставок неуклонно растут и уже обогнали японские показатели. За десять лет
закупки выросли в полтора раза. Таким образом, Евросоюз и США закупают
рыбопродукции на 60 млрд. долларов (2/3 мирового импорта рыбопродукции).
Обратите внимание: взрывной рост импорта произошел именно в тех странах,
которые усиленно строили крупнотоннажный флот. Именно в эти же годы у них
стремительно сократилась численность рыбаков. В Норвегии численность рыбаков с 1990
года сократилась вдвое: их осталось 13 тысяч. В Японии в 1976 году в рыбной отрасли
было занято полмиллиона человек, сейчас – менее двухсот тысяч. Для рыбаков и
рыбоводов
в
более
развитых
странах
характерен
более
высокий
возраст.
Привлекательность рыбацкой профессии падает, заработки и условия труда в море
несравнимы с теми, которые получают на суше. Устойчивые страхи вокруг переловов
создают неуверенность людей в завтрашнем дне. В Европе на смену местным рыбакам
начали приходить рыбаки из других стран.
Тем не менее, вопреки житейской логике зависимость европейцев и американцев от
импортных поставок вовсе не обнаруживает их слабость перед покупателями. Наоборот,
они навязывают рыбакам, производителям продукции собственную волю, устанавливают
свои правила мирового рынка.
Тридцать лет назад геополитическим оружием против мирового рыболовного лидера
стало введение национальной юрисдикции над морскими пространствами. Сейчас
геополитическим
оружием
против
ведущих
неевропейских
производителей
рыбопродукции являются частные стандарты и системы сертификации в сфере торговли
рыбопродукцией. Наиболее сильнодействующее из них – «экологическая маркировка».
Это совместное детище двух мощных групп интересов. Первая – крупных розничных и
ресторанных сети, которые навязывают свои фирменные стандарты и фирменные знаки
экспорту из развивающихся стран. Вторая – экологические организации с глобальным
охватом, которые существуют в очень широкой и очень неопределенной зоне между
разумной
экологической
обеспокоенностью
и
натуральным
«экологическим
рейдерством».
Экологическая маркировка охватывает 24% мирового промысла лосося, 40% мирового
промысла минтая, 56% промысла перуанского анчоуса. Экологически маркированные
продукты сконцентрированы в определенных сегментах. Расчетные затраты на
сертификацию необходимо сравнивать с потенциальными выгодами от получения доступа
3
к рынкам с высокой стоимостной составляющей и нишевым рынкам, а также от
налаживания прямых производственных связей при более устойчивых ценах.
Есть устойчивое мнение, что модернизация рыбной отрасли – это глубокая
переработка водных биоресурсов. В таком случае, почему охлаждённая рыба, почти не
подвергшаяся механической разделке, стоит гораздо дороже консервов?
Глубина
переработки консервной банки «Уха по-рыбацки» намного выше, чем в охлаждённой
сёмге. Есть и прямо противоположное утверждение: модернизация – это свежая и живая
рыба. Приводят мировую статистику. Продажи свежей рыбы составляли 40% (56,5 млн.
тонн) мирового объёма рыбной продукции, а 41,% (58 млн. тонн) было реализовано в
мороженом, копчёном, вяленом или как-то иначе приготовленном виде. Из рыбы,
предназначенной для непосредственного употребления, живая и свежая была самым
важным продуктом – 49%, мороженая рыба – 25%, пресервированная рыба – 15%,
копчёная и вяленая – 11%. Основным видом переработки рыбы для потребления в пищу
является замораживание. Половина всей переработанной для потребления человеком
рыбы – это замороженная рыба.
Любые
статистические
данные
требуют
тщательного
изучения,
особенно
усреднённые показатели душевого потребления . За этими данными скрываются большие
различия. Использование рыбы и – в ещё большей степени – методы её переработки
различаются в зависимости от континента, региона, страны и даже внутри отдельных
стран. В Европе и Северной Америке более двух третей рыбы, использующейся для
потребления людьми, приходится на мороженую или консервированную рыбу. В Африке
и Азии значительная часть рыбы продаётся в живом или свежем виде не от хорошей
жизни. Транспортно-логистическая инфраструктура в этих странах недоразвита или
перегружена, поэтому в развивающихся странах 60% всей рыбы, предназначенной для
потребления, продаётся в живом или сыром виде. Высокий показатель мирового
потребления свежей рыбы – это оборотная сторона неразвитости транспортнологистической инфраструктуры и технологий переработки дикой рыбы.
Во многих странах рентабельность рыбопереработки падает. предприятия по
переработке рыбы сталкиваются с падением рентабельности. Переработка становится
более интенсивной, географически сконцентрированной, вертикально интегрированной и
привязанной к глобальным цепочкам снабжения. Эти перемены отражают растущую
глобализацию производственно-сбытовой цепи рыбного хозяйства, усиление рыночной
власти
международных
каналов
сбыта,
контролируемых
крупными
компаниями
розничной торговли. Всё больше производителей в развивающихся странах связаны с
зарубежными фирмами и координируются ими. Всё более существенной становится
4
практика аутсорсинга переработки на региональном и мировом уровнях; её масштабы
зависят от видов рыб, разновидности продукта и стоимости труда и транспортировки.
Например, цельная рыба с европейских или североамериканских рынков
посылается в Азию для филетирования и упаковки, а затем перевозится в обратном
направлении. В Европе копчёные и маринованные продукты, для которых важное
значение имеют сроки годности и транспортировки, перерабатываются в Центральной и
Восточной Европе. Происходит растущая интеграция перерабатывающих компаний с
производителями,
особенно
в
случае
с
придонной
рыбой,
когда
крупные
перерабатывающие компании Азии частично опираются на собственные промысловые
флотилии. В секторе аквакультуры крупные производители культивируемых лососёвых,
сомообразных и креветок создали современные централизованные предприятия по
переработке в целях расширения ассортимента и увеличения выхода продукции.
Расклад сил в мировой рыбной индустрии на сегодняшний день таков. 80%
компаний ориентируются преимущественно на рынок первичных необработанных
продуктов и генерируют половину отраслевой добавленной стоимости. Примерно 17–18%
компаний обеспечивают 40% отраслевой добавленной стоимости и ориентируются на
рынок массовой продукции и стандартную технологию безотходной обработки. И,
наконец,
1,5–2%
компаний
индивидуализированной
создают
10%
высокотехнологичной
стоимости
продукции
и
работают
(как
модно
на
рынок
говорить,
инновационные предприятия).
Реальный денежный поток российской рыбной отрасли увязан с общей динамикой
рынка рыбопродукции. Объём производства рыбопродукции в России в 2009 году
составил 3,9 млн. тонн. Среднегодовой прирост за пять лет – 5%. В перспективе до 2015
года темпы роста рынка рыбопродукции оцениваются на уровне 7%. В 2009 году объём
рынка в денежном выражении оценивали в 450 млрд. рублей, а выручку рыболовного
сектора – в 105 млрд. рублей. Считаем реалистичной оценку рынка рыбопродукции к 2020
году примерно в 800 млрд. рублей, а объём денежной выручки рыбной отрасли – в 170 –
180 млрд. рублей.
В течение трёх – четырёх лет кредитование отрасли вырастет в полтора раза. Это
не фантазия. В 2003 году кредитование отрасли составляло 50 млрд. рублей – вдвое
больше, чем шесть лет спустя (а с поправкой на инфляцию втрое больше). Тогда
предприятия стояли перед выбором: либо залезть в долги и купить на аукционе квоту,
либо вылететь из бизнеса. Сейчас приближается схожая альтернатива: либо вкладываться
в производство, либо вылететь из бизнеса.
5
Финансовые результаты минувшего года не очень нас радуют. В 2009 году
отраслевая прибыль возросла почти в два с половиной раза, в 2010 году – всего на 10%.
2011 год будет ещё труднее. Нефть дорожает, дорожает топливо. Три года назад из-за
этого отраслевая прибыль упала на 25%, а отраслевой убыток вырос в два с половиной
раза. В нынешнем году увеличены отчисления в пенсионный фонд, а значит, вырастет и
вторая по значимости статья расходов – оплата труда. Может получиться так, что при
общем росте денежной выручки, отраслевая прибыль поползёт вниз.
Резервом остается на среднесрочную перспективу экспорт. Много споров
относительно эффективности российского рыбного экспорта. Норвегия экспортирует
свыше 600 тыс. тонн рыбопродукции в год, зарабатывая на этом 2,1 млрд. долларов США.
Россия экспортирует вдвое больше – 1,4 млн. тонн рыбопродукции в год и зарабатывает
3,7 млрд. долларов США, в 1,8 раза больше. Есть разрыв между физическим объёмом
экспорта и его денежным выражением? Есть. Насколько велика премия, которую
получают норвежцы? Индия экспортирует столько же, сколько и Россия, а зарабатывает
больше 4,5 млрд. долларов США. Индонезия вывозит 2,3 млн. тонн и зарабатывает 6,5
млрд. долларов. Эффективность рыбного экспорта США сравнима с российским: вывозят
1,7 млн. тонн, зарабатывают 4,5 млрд. долларов. Китай вывозит три миллиона тонн
рыбопродукции, и денежная эффективность экспорта на 40% превышает нашу (в расчёте
на условную тонну рыбопродукции). Но отнимите из финансовых расчётов доступность,
дешевизну и дисциплинированность рабочей силы, уберите дешевизну и доступность
электроэнергии, кредитных ресурсов. При этом финансовая эффективность китайского
экспорта отклонится от российского.
Российская рыбная отрасль уверенно развивается. Наверное, темпы роста не всех
устраивают, но всякий раз, когда кто-то предлагает сильнодействующее средство для
рывка, обязательно вспомните модернизационные ловушки, в которые угодили в разное
время абсолютно все рыболовные страны мира, вспомните, с каким трудом им удалось
вырваться из западни (если удалось) и только потом предлагайте претворить вашу
программу модернизации в жизнь.
6