РОССИЙСКАя ВлАСТЬ И КРЕСТЬяНСКИЕ НАдЕлЬНЫЕ зЕМлИ

60
Власть
03’2008
Валерий Соловьев, Александр Соляниченко
Российская власть и крестьянские
надельные земли
в конце XIX – начале XX века
Модернизация России на рубеже XIX–XX веков затронула практически все сферы
жизнедеятельности. Между тем обновление страны зависело от успешной интеграции
в единое экономическое, социальное и правовое пространство самой многочисленной
группы населения – крестьянства. Препятствием на этом пути стала их сословная
обособленность, преодоление которой невозможно было без изменения правового
статуса крестьянских надельных земель.
К
Соловьев
Валерий
Юрьевич –
кандидат
исторических наук,
доцент кафедры
экономической
и политической
истории, СГСЭУ
Соляниченко
Александр
Николаевич –
кандидат
исторических
наук, старший
преподаватель
кафедры истории,
культурологии и
политологии, СГАУ
началу XX века фонд надельной земли составлял 35,1% всей
удобной земли Европейской части России (остальную часть
составляли частнособственнические земли, главным образом
помещичьи). На 1905 г. в 50 губерниях Европейской России насчитывалось более 136,9 млн. дес. надельной земли. Надельные земли,
включавшие в себя пашню, леса, луга, пастбища, выгоны, воды,
являлись ядром крестьянского землепользования.
В связи с этим представляет интерес вопрос об оценке самой
властью места и роли надельного фонда в системе самодержавия, о
способности самодержавия на рубеже веков преодолеть традиционалистские мировоззренческие установки крестьянства, следствием которых в значительной степени и стал феномен надельного
землевладения.
«Положение» 19 февраля 1861 года не привело к ликвидации
правовой обособленности крестьян. Напротив – народная юстиция была легализована, а Свод законов признан несоответствующим условиям крестьянской жизни. Фонд надельного землевладения, созданный в ходе крестьянской реформы под преобладающим влиянием славянофильских воззрений, изначально служил
цели «обеспечения быта крестьян», а отнюдь не формированию
условий свободного предпринимательства и рынка земли. Этим
объяснялось изъятие надельных земель из общегражданского
оборота. Правовые ограничения на надельные земли преследовали несколько целей. В плане экономическом они должны были
сохранить слой мелких производителей, дававших около половины сельскохозяйственной продукции, обеспечить рабочей силой
помещиков. В социальном плане надельные земли рассматривались как средство против социального расслоения деревни, пролетаризации крестьянства. В политическом – призваны были
обеспечить существующему режиму консервативную опору в лице
слоя мелких производителей. Безусловно, все означенные цели
были несовместимы с «философией» частной собственности как
таковой. Надельный фонд должен был обеспечивать устойчивость
крестьянского положения («быта крестьян») прежде всего за счет
системы правовых ограничений в праве пользования, владения и
распоряжения землей.
Согласно положению 1861 года существовали две основные
формы надельного землепользования – общинная и подворная. И
тот, и другой вариант имел целый ряд существенных ограничителей. Так, субъектом права на надельные земли, оказавшиеся в распоряжении крестьянских общин, являлось сельское общество, в
03’2008
Власть
постоянном пользовании которого находились наделы до совершения выкупной
сделки. А после выкупа земли признавалась собственностью всего общества.
Общество в течение первых девяти лет
после реформы не имело право отчуждать
надельные земли. По истечении же девятилетнего периода (до уплаты выкупной
ссуды) оно могло отчуждать землю, но
с разрешения губернского присутствия
и с внесением вырученных денег в счет
оставшегося выкупного долга. До погашения выкупа ссуды земля не могла быть
предоставлена в залог ни для получения
ссуд из кредитного учреждения, ни по
обязательствам с казной или частными
лицами. Практика переделов общинной
земли усиливала приоритет общинного
права на землю над частным и подчеркивала обособленность надельного землепользования.
Справедливости ради необходимо
отметить, что в планах составителей
проекта крестьянской реформы не было
стремления законсервировать правовую
обособленность крестьян. Сословность
не являлась самоцелью, не направлялась на «консервацию крепостнических
норм жизни». Предполагалась постепенная ликвидация правовых ограничений,
после выплаты крестьянами представленной им государством ссуды (через 49
лет), допускался выход отдельных домохозяев из общины путем выдела в личную
собственность отдельных участков земли.
Статья 165 Положения о выкупе предусматривала даже досрочный выкуп крестьянами надельных земель при внесении
необходимой суммы. Иными словами,
предусматривался механизм перевода
недельной земли в личную собственность
до истечения 49 лет.
В рамках общей внутренней политики
правительства Александра III, получившего название контрреформ, произошел
пересмотр некоторых существенных положений законодательства о крестьянстве. В результате объем ограничений в
пользовании надельной землей не только
не уменьшился, но и существенно возрос.
Наиболее важными на этом пути стали
законы от 8 июня 1893 г. о земельных переделах и от 14 декабря 1893 г. «О некоторых
мерах к предупреждению отчуждения
крестьянских надельных земель».
Особенно смущение у власти вызывал
п. 2 ст. 165 Положения о выкупе, который
61
позволял члену общины требовать выдела ему в собственность надела (без согласия общины) после досрочного внесения
причитающейся с него выкупной суммы.
Данная норма открывала путь к продаже крестьянами выкупленных земель.
Запускался опасный с точки зрения правительства процесс пролетаризации крестьянской массы, размывания традиционной
опоры власти с далеко идущими социально-политическими последствиями.
Министерство внутренних дел предложило отменить второй пункт 165-й статьи
о выкупе. При этом основным провозглашался принцип неотчуждаемости наделов: ограничения права купли-продажи,
залога, других способов отчуждения.
Принципиальным противником проекта стал крупный реформатор эпохи царствования Александра II Н. Х. Бунге. Он
последовательно и упорно отстаивал право
крестьян распоряжаться землей на основе
не урезанного, а полного права частной
собственности. Для него и выход крестьян
из общины, и продажа ими своих наделов
представлялась вполне естественными.
Главная задача правительства виделась
ему в «облегчении условий для образования частной собственности», способной
интенсифицировать земледелие. При этом
Н. Х. Бунге рассматривал данную меру как
основу для равноправия крестьян.
Диаметрально противоположной
позиции придерживался С. Ю. Витте и
поддержавшее его большинство членов
Государственного совета, на рассмотрение которого был внесен проект МВД.
В соответствие со своими тогдашними
славянофильскими взглядами он отстаивал неотчуждаемость надельных земель
и был убежденным сторонником общины. Проблема правового статуса надельных земель не рассматривалась им в тот
момент с точки зрения развития внутреннего рынка для проводимой им индустриализации. Без всяких оговорок он принял запрет залога и продажи надельных
земель лицам другого сословия.
Полезность для России надельных
земель С. Ю. Витте и его сторонники усматривали в том, что, во-первых, неотчуждаемость наделов гарантирует крестьян от
экономического рабства, от превращения
Степанов В. Л. Н. Х. Бунге. Судьба реформатора. М., 1998, стр. 251
Карелин А. П. Степанов С. А. Витте С. Ю.
Финансист, политик, дипломат. М., 1998, стр. 89
62
Власть
их в безземельный пролетариат, как это
случилось в Западной Европе. Хотя, как
отмечали сторонники надельных земель,
указанная мера и усилит негативное отношение крестьян к праву частной собственности на землю, но зато выиграет благосостояние крестьянского населения, так
как надельная земля останется у тех, кто
ее обрабатывает. Во-вторых, западноевропейский опыт регулирования поземельных отношений к России неприменим,
поскольку на Западе неограниченная свобода торговли крестьянской землей приводит к неблагоприятным результатам.
В-третьих, пореформенная жизнь показала, что жизнь массы крестьянского населения нельзя предоставить естественному
течению. Все это, по мнению большинства, перекрывало последствия от негативного отношения крестьян к праву частной
собственности на землю.
Верх одержала точка зрения большинства, считавшего, что неотчуждаемость
наделов соответствует издавна сложившемуся мировоззрению нашего народа, который вовсе не усвоил себе понятия о праве
исключительной и полной собственности
на мирскую землю, а скорее склонен смотреть на нее как на достояние государства
в лице самодержавной власти. В итоге 14
декабря 1893 года Государственный совет
принял закон, запрещавший выход из
общины без ее согласия даже при досрочном выкупе надела (второй пункт 165-й
статьи), а также продажу, залог и дарение наделов «лицам, не приписанным к
сельским обществам». Закон фактически
уничтожил 165-ю статью. Политические
и идеологические мотивы при решении
вопроса о земельной собственности крестьян возобладали.
Принятый еще 8 июня 1893 г. закон,
ограничивший контроль общины за переделами мирской земли, а также закон 14
декабря 1893 г. определили новую систему правовых ограничений в сфере крестьянского землепользования.
Согласно обновленному законодательству новации выглядели следующим
образом.
При общинном пользовании землей
общий или коренной передел надельной
земли переходили под контроль правительственной администрации. Передел
осуществлялся по приговору общества
(с согласия 2/3 всех домохозяев), но при
этом приговор сельского схода об услови-
03’2008
ях передела вступал в силу только после
проверки его на месте земским начальником и утверждения уездным съездом.
Кроме того, чтобы не допустить измельчания наделов, а также для обеспечения
большей устойчивости в пользовании
наделами устанавливался минимальный
срок передела (не ранее чем через 12 лет).
Досрочный передел или окончательный
раздел надельной земли на подворные
участки разрешались только губернским
присутствием. При этом приговор также
проверялся земским начальником. Мог
быть им или утвержден, или отвергнут.
Подпали под ограничения и внутрисемейные разделы. Для их совершения требовалось согласие не менее 2/3 всех домохозяев, имевших право голоса на сходе.
В случае смерти домохозяина, увольнения его из общества, высылки по суду
или общественному приговору, или безвестной его отлучки и оставления хозяйства без попечения, если после умершего
или выбывшего лица не осталось в обществе членов семейства, за которыми участок мог бы быть оставлен, отказа самого
домохозяина от пользования землей или
неисправности его в платеже повинностей оставшиеся участки могут быть или
переданы другим домохозяевам, или
сохранены в общественном пользовании
в виде мирских оброчных статей.
Своеобразно законодательством определялся субъект права на надельную
землю. Им объявлялся домохозяин.
Однако он не был владельцем земли, а
являлся представителем крестьянского
двора как перед сельским обществом,
так и перед государством. Он отвечал за
выплату налогов, выкупных платежей
и несения повинностей. Однако глава
семьи не имел личного права владения
землей, так как согласно обычному праву
она принадлежала всей семье.
Аграрный кризис конца XIX века,
выразившийся в неурожаях 90-х годов,
и последовавших сельских голодовках, подталкивал власть к пересмотру
аграрной политики в стране. В том же
направлении вел и начавшийся с 1900
года промышленный спад, поставивший
под сомнение аргументы С. Ю. Витте о
приоритете активного инвестирования в
промышленность как основополагающего условия обогащения всего населения.
К началу XX века четко выявилось два
основных подхода в отношении дальней-
03’2008
Власть
шей судьбы социально-экономического
развития страны, напрямую связанного
с положением (состоянием) российской
деревни.
С целью изучения проблем крестьянства в 1902 г. практически одновременно, появляются два правительственных
учреждения – Редакционная комиссия
Министерства внутренних дел по пересмотру законодательства о крестьянах
(РК) и Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Оба
учреждения в своей деятельности касались широкого круга вопросов. Однако
анализ развития сельского хозяйства
и правового положения крестьянства,
определение мер совершенствования
крестьянских хозяйств неизбежно приводило к рассмотрению проблемы о характере крестьянского землевладения.
Сходясь в тактических вопросах в отношении признания крестьянского малоземелья, в негативном отношении к дроблению
земель, в вопросе о сохранении помещичьего землевладения, необходимости отмены
круговой поруки, оба учреждения принципиально расходились в стратегических
замыслах. Расхождения уходили корнями
в мировоззренческие парадигмы, в рамках
которых они искали меры приспособления
страны к реалиям начала XX века.
Министр финансов С. Ю. Витте и возглавляемое им Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности ориентировались на буржуазную
модернизацию экономического развития
страны. Россия, по его мнению, вслед за
другими странами переходила к капитализму («мировой непреложный закон») и
не существовало никакого иного способа
повысить благосостояние страны, кроме
капиталистического развития. Сущность
момента С. Ю. Витте видел в противоречии между промышленным ростом в
стране и архаичной структурой аграрного
законодательства.
В. К. Плеве оставался ярым противником крестьянской частной собственности
на землю и упорно защищал неотчуждаемость надельной земли. Данный принцип
и был положен в основу законоположений о крестьянстве. Вслед за сохранением неотчуждаемости предполагалось
сохранение двух ее форм: общинного и
подворного землепользования как являющихся «естественными, выработавшимися историческим путем… наиболее
63
отвечающими всей совокупности местных почвенных и климатический условий, а в особенности среднему уровню
общей культурности страны и умственного развития масс».
В целом предполагаемые МВД идеи
означали изменение вектора эволюции
надельного землевладения в сторону,
противоположную общегражданскому
законодательству. Закладывались основы для формирования «небуржуазной»
земельной собственности, носящей
некий «заповедный» характер.
До начала первой русской революции
ни одна из вышеописанных стратегий
не была положена в основу правительственной политики. Самодержавие,
колеблясь между двумя проектами,
пыталось скомбинировать основополагающие принципы обоих в рамках
единого правительственного курса. Это
нашло свое отражение в царском манифесте 23 февраля 1903 г. и царском указе
12 декабря 1904 г. («О предначертаниях
к усовершенствованию государственного порядка»). Если в манифесте говорилось о необходимости пересмотра законодательства о крестьянах (в частности,
содержалось обещание облегчить выход
отдельным крестьянам из общины) при
непременном сохранении основных
форм надельного землевладения, то указ
включал обещание «провести законы
о крестьянах к объединению с общим
законодательством империи» с целью
превращения крестьян в «полноправных
сельских обывателей».
Такое смешение противоположных
начал блокировало выработку оптимального пути реформирования крестьянских земельных отношений. Серьезное
изменение статуса надельных земель как
основы модернизации страны относится
уже к периоду столыпинских реформ.
Реформирование российского общества требует не только научного, политического, но в не меньшей степени и
духовно-нравственного, культурного и
социально-психологического обеспечения. Необходимо на государственном уровне разрабатывать концепцию
духовного и культурного возрождения и
развития нового российского общества
с учетом как общечеловеческих фундаментальных ценностей, так и российской
исторической специфики и национального менталитета.