О.Ф. Жученко Теоретические аспекты «информационной войны

О.Ф. Жученко
Теоретические аспекты «информационной войны»
в политической лингвистике
Одним из наиболее перспективных научных направлений последних
десятилетий стала политическая лингвистика, возникшая на пересечении
лингвистики и политологии. Вопрос о возникновении, историческом
развитии
и
современном
состоянии
политической
лингвистики
рассматривался в работах А.Н. Баранова [1], М.В. Гавриловой [2], А.П.
Чудинова [3], [4], в монографиях Э.В. Будаева и А.П. Чудинова [5], Е.И.
Шейгал [6] и др. Необходимость возникновения и развития нового научного
направления определяется возрастающим интересом общества к условиям и
механизмам
политической
коммуникации.
Предмет
исследования
политической лингвистики – политическая коммуникация, т.е. речевая
деятельность, ориентированная на освещение и оценку политических
событий, пропаганду тех или иных идей, интеллектуальное воздействие на
сознание граждан страны и формирование общественного мнения.
Главная функция политической коммуникации – борьба за политическую
власть в период избирательных кампаний и удержание власти и рейтинга
избранными политиками на основе использования коммуникативной
деятельности. Язык при этом является основным средством создания
политических смыслов. Языковая политика – это еще и часть политики как
сферы общественной жизни, это деятельность государства и общества по
согласованию интересов различных общностей в сфере языковых
отношений. Языковые отношения как комплекс явлений обладают не только
лингвистической, но и политической природой и представляют собой
сложную совокупность уровней, способов и каналов соединения языка и
политики, становящихся в силу этого предметом политической науки.
Политическая коммуникация призвана оказать прямое или косвенное
влияние на распределение власти (путем выборов, назначений, создания
общественных мнений) и ее функционирование (принятие законов, издание
указов). Политический текст должен оцениваться в дискурсе, т.е. с учетом
конкретных условий его создания и реализации. Важным элементом
дискурса является соотношение данного текста со множеством других
текстов – политических нарративов, ориентированных на описание одних и
тех же событий.
Политический нарратив – это совокупность политических текстов разных
жанров (листовка, лозунг, аналитическая статья и др.). Политический
нарратив всегда существует в определенной политической ситуации и
завершается вместе с изменением ситуации. В традиционном понимании
нарратив определяется как текст, «гипер» или «сверхтекст», описывающий
политическую ситуацию или событие преимущественно в СМИ,
представляющих разные точки зрения, порой конфликтные, стимулирующие
и развивающие «информационную войну». В качестве политического
нарратива – сверхтекста рассматривается избирательная кампания,
политический скандал, парламентские дебаты по определенной проблеме [7:
86-93]. Политическому нарративу присуща множественность изложений
(повествователей), т.е. описание и комментирование события различными
сторонами конфликта. В каких-то случаях авторы выражают свою точку
зрения, подкрепляя её фактами и цитатами из высказываний политиков, в
других – выражают чужую точку зрения, выполняя политический или
коммерческий заказ, в-третьих, предоставляют слово самим участникам
события, попутно комментируя. Политический нарратив отличается также
протяжённостью во времени в силу либо развёртывания политического
события во времени, либо постсобытийного переживания.
Термин «информационная война» обязан своим происхождением
военным и обозначает трудную, порой опасную для жизни журналистов
работу по освещению реальных, кровопролитных и разрушительных боевых
действий. Военные эксперты, сформулировавшие доктрину информационной
войны, отчетливо представляют себе отдельные ее грани: это штабная война,
электронная война, психологические операции и др.
В настоящее время в научной литературе используется несколько
десятков
различных
формулировок
«информационной
войны»,
индивидуальные достоинства и недостатки которых не позволяют отдать
абсолютное предпочтение ни одной из них. В совокупности, эти определения
из многообразия существующих в современном социальном обществе
взаимоотношений акцентируют те социальные явления, взаимоотношения и
процессы, которые можно выделить в отдельную группу с условным
наименованием «информационная война».
Один
из
видных
отечественных
специалистов
в
области
информационного противоборства доктор технических наук В.И. Цымбал
отмечает, что информационная война имеет широкий и узкий смысл. В
широком смысле информационная война есть один из способов
противостояния между государствами, которое осуществляется, главным
образом, в мирное время, где объектом воздействия наряду с вооруженными
силами являются: гражданское население, общество в целом,
государственные административные системы, структуры производственного
управления, наука, культура и т.д. В узком смысле информационная война
есть один из способов достижения подавляющего преимущества над
противником в процессе получения, обработки, использования информации
для выработки эффективных административных решений, а также успешного
осуществления мероприятий по достижению превосходства над противником
на этой основе [8: 35].
В.С. Пирумов и М.А. Родионов – авторитетные специалисты в аспектах
информационной борьбы в военных конфликтах – определили
информационную войну как новую форму борьбы двух и более сторон,
которая состоит в целенаправленном использовании специальных средств и
методов влияния на информационные ресурсы противника, а также защиты
собственного информационного ресурса для достижения назначенных целей
[9: 44-47]. По их мнению, в мирное время информационная война носит
преимущественно скрытый характер. Ее основным содержанием является
ведение разведывательных и политико-психологических действий по
отношению к противнику, а также осуществление мероприятий по
собственной информационной безопасности.
Доктор технических наук, профессор С.П. Расторгуев определяет понятие
«информационная война» как «открытые и скрытые целенаправленные
информационные воздействия информационных систем друг на друга с
целью получения определенного выигрыша в материальной сфере» [10: 3537].
Известный военный ученый С.А. Комов определяет информационную
войну в военное время как комплекс информационной поддержки,
информационных
контрмер,
мер
информационной
защиты,
предпринимаемых в соответствии с единым планом и нацеленных на
достижение и поддержание информационного превосходства над
противником во время боевых действий [11:73].
В силу дискуссионности понятия «информационная война» и общей
неоднозначности его толкования одной из важнейших теоретических
проблем изучения процессов зарождения и развития конфликтов в сфере
информационно-психологических отношений является определение того
момента, когда обычная, заурядная конкуренция превращается в агрессию, а
агрессия – в войну. По мнению С.А. Комова, для вооруженных сил понятие
информационной войны имеет четыре основных аспекта: определение мер
для получения информации о противнике и условиях боя; для сбора
информации о своих и взаимодействующих войсках; определение мер по
блокированию процесса сбора противником информации о наших войсках;
планирование мер по дезинформации на всех этапах конфликта;
осуществление мероприятий по организации взаимодействия с другими
воинскими контингентами, участвующими в конфликте [11:73].
Анализ исследованного материала позволяет сделать обобщение и
сформулировать определение: информационная война – это открытые и
скрытые целенаправленные информационные воздействия социальных,
политических, этнических и иных систем друг на друга с целью обеспечения
информационного превосходства над противником и нанесения ему
идеологического ущерба.
Информационная война как оружие информационно-психоло-гической
агрессии является крайней формой разрешения противоречий в
информационном обществе.
В информационной войне информационная борьба ведется сторонами в
форме проведения тайных информационно-психологических операций с
применением информационного оружия.
Признаки информационной войны:
- деятельность с целью нанесения ущерба государственным интересам;
- тайные информационно-психологические операции как организационная
форма такой деятельности;
- применение информационного оружия [13].
Примером информационной войны также считаются и «информационнопсихологические операции» (термин военных США), которые проводит
Министерство обороны США в наше время, к примеру, в Ираке.
«Минобороны США заплатит частным подрядчикам в Ираке до 300 млн
долл. за производство политических материалов, новостей, развлекательных
программ и социальной рекламы для иракских СМИ, чтобы привлечь
местное
население
к
поддержке
США»,
–
пишет
03 октября 2008 г. газета The Washington Post.
Исследование факторов, воздействующих на общественное мнение той
или иной страны, – проблема многоаспектная. Один из важных путей ее
решения – это когнитивное изучение способов оправдания (и осуждения)
войны, т.е. способов образного объяснения того, почему данные боевые
действия с моральной точки зрения необходимы и законны, или же наоборот,
аморальны и беззаконны.
Например, в когнитивном исследовании Дж. Лакоффа и М. Джонсона
[12: 387-415] показано, как правительство США и поддерживающие его
средства массовой информации при помощи специальной системы
концептуальных метафор внедряли в сознание американского народа (и всего
мирового сообщества) мысль о том, что военные действия США против
режима Саддама Хусейна в Ираке этически безупречны. Основной аргумент
– это борьба против кровавого тирана, совершившего неспровоцированный
акт агрессии против народа Кувейта. Госсекретарь США Дж. Бейкер
представлял Саддама Хусейна как главное препятствие на пути «развития
экономической жизни». ПрезидентДж. Буш говорил, что он «зажал в тиски»
экономику США [5: 97-98].
Информационное
оружие
является
мощнейшим
средством
идеологического воздействия и пропаганды, ориентированным на
подавление массового психического сознания, внедрения в подсознание масс
соответствующих установок, которые в любое время могут быть
активированы манипуляторами [13].
Ведение информационной войны возможно с помощью любых средств
передачи информации и обработки информацией сознания масс. Помимо ТВ,
кино и прессы, к подобным средствам массового воздействия относятся
также литература, искусство, образование. Именно с помощью применяемых
ими средств массового воздействия оказывается идеологическое,
политическое и моральное вмешательство в сознание масс.
Библиографический список
1. Баранов, А.Н. Введение в прикладную лингвистику [Текст] / А.Н. Баранов.
– М., 2001.
2. Гаврилова, М.В. Критический дискурс – анализ в современной зарубежной
лингвистике [Текст] / М.В. Гаврилова. – СПб.: Издательство СПбГУ, 2003.
3. Чудинов, А.П. Политическая лингвистика [Текст] / А.П. Чудинов. –
Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2003.
4. Чудинов, А.П. Политическая лингвистика [Текст] / А.П. Чудинов. – М.,
2006.
5. Будаев, Э.В., Чудинов, А.П. Зарубежная политическая лингвистика [Текст]
/ Э.В. Будаев, А.П. Чудинов. – М.: Флинта, Наука, 2008.
6. Шейгал, Е.И. Семиотика политического дискурса [Текст] / Е.И. Шейгал. –
М.-Волгоград, 2000.
7. Шейгал, Е.И. Многоликий нарратив [Текст] / Е.И. Шейгал // Политическая
лингвистика. Выпуск (2)22. Главный ред. А.П. Чудинов – Екатеринбург:
Урал. гос.пед.ун-т, 2007. – С. 86-93.
8. Цымбал, В.И. О концепции информационной войны [Текст] / В.И. Цымбал
// Информационный сборник «Безопасность». – 1995. – № 9.
9. Пирумов, В.С., Родионов, М.А. Некоторые аспекты информационной
борьбы в военных конфликтах [Текст] / В.С. Пирумов, М.А. Родионов //
Военная мысль. – 1997. – № 5. – С. 44-47.
10. Расторгуев, С.П. Информационная война [Текст] / С.П. Расторгуев. – М.:
Радио и связь, 1998. – С. 35-37.
11. Комов, С.А. Информационная борьба в современной войне, вопросы
теории [Текст] / С.А. Комов // Военная мысль. – 1996. – № 3.
12. Лакофф, Дж., Джонсон, М. Метафоры, которыми мы живем [Текст] /
Дж. Лакофф, М. Джонсон // Теория метафоры. – М., 1990. – С. 387-415.
13. [Электронный ресурс]. – http://psyfactor.org/lib/psywar27.htm.