Условия жизни городского населения в годы Великой
реклама
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Владимирский государственный университет имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых» на правах рукописи Тряхов Илья Сергеевич УСЛОВИЯ ЖИЗНИ ГОРОДСКОГО НАСЕЛЕНИЯ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (НА МАТЕРИАЛАХ ВЛАДИМИРСКОГО КРАЯ) 07.00.02 – Отечественная история Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор Петровичева Е.М. Владимир - 2015. 2 Содержание Введение 3 Глава 1. Социально-бытовая реальность 37 § 1. Жилищно-коммунальные условия 37 § 2. Медицинская обстановка 56 § 3. Продовольственная проблема 82 § 4. Бытовое обслуживание населения 90 § 5. Участие горожан в противовоздушной и химической обороне 102 Глава 2. Массовое сознание и идеологическое воздействие на население 117 § 1. Состояние средств массовой информации и цензура 117 § 2. Отражение повседневной жизни горожан в местной прессе 138 § 3. Агитация, пропаганда и их воздействие на городское население 155 § 4. Трудовая дисциплина 180 Заключение 189 Список использованных источников и литературы 195 Приложения 224 3 Введение Одним из центральных событий в новейшей истории нашей страны стала Великая Отечественная война. Начавшееся 22 июня 1941 года вторжение вермахта в нашу страну изменило мир, что признают историки и современники самых разных политических взглядов. Влияние, которое оказала война, в силу своей тотальности и жестокости на мирное население, не шло ни в какое сравнение с предыдущими военными конфликтами, пережитыми нашей страной. Несмотря на тысячи работ, написанных об этой уже достаточно далёкой войне, в её истории по-прежнему остаётся много белых пятен. Владимирский край, который в годы войны входил в различные административно-территориальные образования, был типичным тыловым районом и внёс свою лепту в Победу в войне, которую нельзя ни забыть, ни преуменьшить. Удалённость Владимирского края от линии фронта (особенно после контрнаступления Красной армии под Москвой) становилась одной из важных причин смутного представления людей о положении на фронте. Важную роль в обеспечении общей победы в войне сыграла цензура, препятствовавшая распространению паники. Однако была и обратная сторона цензуры, скудная информация о ситуации на фронте способствовала распространению слухов, которые в начальный период могли привести к панике и всплеску массового недовольства населения. Нередко многие беды и трудности приписывались не только и не столько вторгшемуся противнику, сколько собственным властям, особенно низовым, что нередко было справедливым. Актуальность исследования. Проблема условий жизни населения тыловых городов вызвана интересом современной историографии к вопросу цены Победы. В связи с тем, что многие стороны жизни людей в годы войны исследованы в историографии недостаточно, а в пределах Владимирского края практически не изучены, появилась необходимость заполнения данного научно-исторического пробела. Под условиями жизни мы в своём исследовании понимали обстановку и определённые факторы, которые непосредственно влияли на социальное положение людей. Нашей задачей являлось выделение из большого многообразия тех сторон и явлений, которые составляли характеристику условий жизни населения 4 Владимирского края. В данном случае необходимо было лишь зафиксировать главное. Это главное было определено точкой зрения исследователя. Получивший в последние десятилетия распространение антропологический подход позволяет взглянуть на события военных лет с позиции восприятия жизни отдельного человека того времени. Исследование условий жизни населения в годы Великой Отечественной войны позволило выявить поведенческие мотивы различных групп населения и отдельных людей. В условиях всеобщего дефицита самых необходимых продуктов, в обстановке трудных жилищных и бытовых условий очень важно было проследить, какое влияние оказывали средства массовой информации на морально-психологическую атмосферу в обществе и на мотивацию труда. Все вышеуказанные сферы вместе взятые становились определяющим фактором в определение людьми своего места в обществе. Объект исследования – городское население Владимирского края в годы Великой Отечественной войны. Предмет исследования – условия жизни и массовое сознание городского населения крупных городов в годы Великой Отечественной войны. Хронологические рамки исследования ограничены периодом с 22 июня 1941 года, то есть началом войны, по 9 мая 1945 года – днем окончания Великой Отечественной войны. Именно в период войны как экстремального периода жизни ярче всего проявляется менталитет народа, то есть наиболее устойчивые, глубокие структуры общественного сознания и психологии. Географические рамки исследования ограничены Владимирским краем. Под ним подразумевается Владимирская область в её современных границах. В результате реформирования административно-территориального деления СССР в числе прочих изменений указом президиума Верховного Совета СССР от 14 августа 1944 года была образована Владимирская область в составе РСФСР. Большая часть площади вновь образованной области входила до этого в состав Ивановской области. Часть районов были присоединены также к ней от Московской и Горьковской областей1. В состав области вошли 7 городов областного подчинения: 1 Сборник законов СССР и указов Президиума Верховного Совета СССР. 1938 г. – июль 1956 г. / под ред. к. ю. н. 5 Владимир, Александров, Вязники, Гусь-Хрустальный, Ковров, Кольчугино, Муром и 23 района. 26 марта 1945 года были образованы Покровский (выделен из Петушинского и Киржачского) и Ставровский (выделен из Небыловского и Собинского) районы. На этом административно-территориальное реформирование края в годы войны закончилось. Преобразования оказали значительное влияние на функционирование экономики области, привели к перераспределению властных функций, созданию новых для края административных, исполнительных и прочих руководящих инстанций. Административная реорганизация Владимирской области была вызвана необходимостью скорейшего ввода в строй ряда важных объектов, рационализацией снабжения армии и промышленности всем необходимым1. Выбор данных территориальных рамок обусловлен значением Владимирского края как тылового региона, его важной транспортной ролью и местом в истории России. Наибольшее внимание в исследовании было уделено наиболее крупным городам Владимирского края: Владимиру, Коврову, Мурому, Александрову, ГусьХрустальному, Кольчугино, Вязникам. Это связано, во-первых, с наибольшей экономической значимостью этих городов, а во-вторых, с более широким кругом источников, имеющихся по этим населённым пунктам. Степень научной разработки проблемы. Отечественную историографию Великой Отечественной войны традиционно делят на два периода: советский, включающий в себя временной промежуток с 1945-го до середины 1980-х гг. и современный, длящийся с середины 1980-х гг. и до настоящего времени. Водоразделом двух периодов отечественной историографии можно считать время «перестройки». Советскую историографию обычно подразделяют на ряд этапов. На наш взгляд, целесообразно разделить советский период в историографии на две части. Первый этап охватывает первое послевоенное десятилетие – 1945-1955 годы. Работы этого периода носили в основном публицистический характер, хотя уже тогда появился ряд исследований, пытавшихся качественно охарактеризовать Мандельштам Ю.И. М, 1956. С. 44. 1 Кушнир А.Г. Изменения в административно-территориальном делении СССР в годы Великой Отечественной войны // История СССР. – 1975. - № 1. С. 129-130. 6 различные стороны жизни советских людей. Исследования во второй половине 40-х – первой половине 50-х годов осложнялись недостатком источников, значительная часть которых была засекречена. Именно поэтому работы, изданные тогда, трудно назвать полновесными научными исследованиями. Они сводились преимущественно к прославлению и пропаганде трудовых и боевых подвигов. В послевоенный период отечественной историографии Великой Отечественной войны работы носили обобщающий характер и были посвящены преимущественно экономическим проблемам военных лет1. Вопросы повседневной жизни населения затрагивались слабо, однако если жилищно-бытовым проблемам внимание в исследованиях почти не уделялось, то медицинским проблемам были посвящены как сборники статей2, так и отдельные исследования. Интерес представляет работа народного комиссара здравоохранения Г.А. Митерева3, которая, несмотря на имеющиеся фактические ошибки, позволяет выяснить личностное восприятие событий автором. Особняком стоит работа Е.И. Солдатенко, прославляющая трудовой подвиг тружеников тыла и вскользь затрагивающая бытовые трудности военного времени4. Среди работ этого периода можно лишь выделить недавно опубликованное выступление выдающегося отечественного историка Е.В. Тарле5, который в годы войны, будучи в эвакуации, активно занимался пропагандистской деятельностью, направленной на разгром врага. Следует выделить также сборник документов о партийной и советской печати6, который помимо публикации ценных источников по тому периоду также содержал ряд важных комментариев, на основе которых можно сделать выводы о тогдашнем понимании идеологических проблем данного периода отечественной истории. Крупной работой, дававшей анализ экономического положения 1 Сухаревский Б.М. Советская экономика в Великую Отечественную войну. М., 1945; Гершберг И. Р. Экономическая победа Советского Союза. М., 1945; Грановский Е. А. Советская промышленность в Великой Отечественной войне. М., 1949; Соколов Б. Промышленное строительство в годы Великой Отечественной войны. М., 1946. 2 Медико-санитарные последствия войны и мероприятия по их ликвидации. Труды 2-й конф. (17–19-е декабря 1946 г.) М., 1948. Т. 1-2. 3 Митерев Г.А. Система санитарных и противоэпидемических мероприятий периода Великой Отечественной войны. М., 1945. 4 Солдатенко Е.И. Трудовой подвиг советского народа в Великой Отечественной войне. М., 1954. 5 Тарле Е.В. 1944 год: не перегибать палку патриотизма // Вопросы истории. – 2002. - № 6. – С. 3-13. 6 О партийной и советской печати. Сб. документов. М., 1954. 7 Советского Союза в годы войны, был труд Н.А. Вознесенского1. В послевоенный период единственной работой, рассматривающей Владимирскую область в годы войны, была брошюра А.С. Бланка2. В ней затрагивались лишь общие проблемы развития области в годы войны, в первую очередь экономические. Второй этап, длившийся со времени хрущёвской оттепели и до времён «перестройки» (1955-1985) был качественно иным. До XX съезда события и процессы тыловой жизни освещались поверхностно и декларативно. В этот период постепенно расширяется источниковедческая база. Теперь, во-первых, затрагивался более широкий спектр проблем, во-вторых, несколько видоизменилась интерпретация войны. Основными темами исследований в области идеологии и пропаганды военных лет являлись проблема перестройки СМИ в условиях военного времени, количественные показатели советской прессы, содержательная сторона, и, конечно же, важнейший вопрос для советских историков – руководящая роль партийных организаций и значение газет и журналов в пропагандистско-агитационной работе. То есть многие ключевые вопросы, такие как роль СМИ в жизни общества в военные годы или их роль в создании образа врага, разрабатывались слабо. Роль и значение партии в годы войны рассматривали в работах Н.М. Киреева и И.В. Ставицкого3, а также Д.М. Кукина4, вопросам партийной и советской печати была посвящена монография Н.М. Кононыхина5. Крупнейшим исследователем роли партии и идеологии в победе в войне был Г.Д. Комков6, который выделял особую роль «идеологического фронта» в общей победе над Германией7. Автор отмечал превосходство социалистического строя и выделял роль Коммунистической партии в победе и единении народа во- 1 Вознесенский Н.А. Военная экономика СССР в период Отечественной войны. М., 1948. Бланк А.С. Владимир: краткий очерк истории города. Владимир, 1954. 3 Киреев, Н.М., Ставицкий, И.В. Рост и укрепление рядов КПСС в период Великой Отечественной войны // Вопросы истории. – 1959. - № 12. – С. 3-19. 4 Кукин Д.М. Коммунистическая партия – организатор победы советского народа в Великой Отечественной войне // Вопросы истории. – 1961. - № 10. – С. 56-76. 5 Кононыхин Н.М. Партийная и советская печать в период Великой Отечественной войны. М., 1960. 6 Комков Г.Д. Истоки победы советского народа в Великой Отечественной войне. М., 1961; его же. Идейнополитическая работа КПСС в 1941-45 гг. М., 1965. 7 Комков Г.Д. Идейно-политическая работа КПСС в 1941-45 гг. М., 1965. С. 422. 2 8 круг ВКП(б)1. В своей следующей работе, изданной в 1965 году, Г.Д. Комков уже делает оговорку о недостатках в идеологической работе партии, к которым он относил «несвоевременное применение в начале войны тезиса о скором разгроме врага, предназначавшееся для разложения армии и тыла фашистской Германии»2. В схожем с Г.Д. Комковым ключе был написан ещё ряд работ3, среди которых выделяется труд М.П. Скирдо4. Не умаляя заслуг ВКП(б) в организации победы в войне нужно отметить, что зачастую в трудах советских исследователей она преувеличивалась. В то же время, такие важные вопросы как роль цензуры, дефицит кадровых, материальных и технических ресурсов, характер взаимоотношений с партийными инстанциями, почти не исследовались. Следует отметить ряд работ, посвящённых советской журналистике во время войны5, где поднимались различного рода теоретические и практические вопросы функционирования журналистики, пропаганды и агитации. Интерес также представляют такие работы как, «Подвиг тыла»6, многотомные издания, посвящённые войне7, и отдельные статьи: Л.М. Володарского8, Е.Л. Немировского9, посвящённые книгоиздательству в военные годы. Продовольственные проблемы, рацион питания, способы решения продовольственных трудностей в работах У.Г. Чернявского10, которые с точки зрения представленного в них фактического материала и выводов не утратили своей актуальности и по сей день. Торговле и влиянию на неё войны посвящён труд Г.А. 1 Комков Г.Д. Истоки победы советского народа в Великой Отечественной войне. М., 1961. С. 12, 34-35, 59. Комков Г.Д. Идейно-политическая работа КПСС в 1941-45 гг. М., 1965. С. 425. 3 КПСС – вдохновитель и организатор побед советского народа в Великой Отечественной войне. М., 1959, Селезнёв И.А. Война и идеологическая борьба. М., 1960, История Компартии Советского Союза. М. 1970; Средин, Г.В. КПСС – организатор победы советского народа в Великой Отечественной войне. М., 1975; Уткин Б.П. Идеологическая работа в период Великой Отечественной войны // Вопросы истории. – 1985. - № 4. – С. 33-46. 4 Скирдо М.П. Моральный фактор в Великой Отечественной войне. М., 1959. 5 Очерки истории советской журналистики. М., 1968; Мицурис Н.Л. Советская публицистика в годы Великой Отечественной войны. М., 1980; Смирнов В.П. Ленинские принципы партийного руководства печатью. М., 1975; Средства массовой информации и пропаганда. М., 1984. 6 Подвиг тыла. Документы, материалы газет и радио военных лет, дневники, письма, воспоминания. M., 1970; 7 История второй мировой войны 1939-1945 гг. (в 12 томах). М., 1973-82., Вторая мировая война: Краткая история. М., 1982; Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945: Краткая история. М., 1984. 8 Володарский Л.М. Советский тыл в годы Великой Отечественной войны // Вопросы истории. – 1985. - № 7. – С. 14-34. 9 Немировский Е.Л. Книгоиздательство и полиграфия в годы Великой Отечественной войны // Полиграфия. 1965. №5. 10 Чернявский У.Г. Война и продовольствие. М., 1964; его же. Обеспечение городов продовольствием в годы Великой Отечественной войны // История СССР. – 1959. - № 4. – С.88-98, Комаров В. Е., Чернявский У. Г. Доходы и потребление населения СССР. М., 1973; 2 9 Дихтяра1. Состояние снабжения населения в годы войны рассматривается в монографии А.В. Любимова2. Уровню жизни в СССР посвящена статья Н.Я. Бромлей3. В советской историографии именно эти авторы впервые системно попытались исследовать цену, заплаченную советским народом в целом, и тылом, в частности, за общий успех в войне. Работа Г.С. Кравченко, основанная на привлечении новых источников, была выдержана в парадной форме. Автор отмечал большую самоотверженность советских людей тыла, но глубоко не рассматривал вопросы условий жизни и быта населения4. Второй этап в развитии советской историографии отмечен появлением крупных коллективных работ, в которых заметна ориентация на героическую сторону войны. В труде Г.А. Деборина и Б.С. Тельпуховского, посвящённом урокам и итогам Второй мировой войны, внимание уделяется идеологическому воздействию войны и СМИ на население, рассматриваются экономические проблемы, вызванные войной5. Исследованию общественных настроений посвящена работа Б.Д. Парыгина6. Вопросы медицинского обслуживания в годы войны в этот период также получили своё развитие в историографии. Работы были посвящены ситуации в области здравоохранения, как в масштабах всего Советского Союза, так и отдельно в Российской Федерации7. Роли партии в обеспечении населения медицинской помощью посвящена статья Д.Н. Кузнецова и Г.А. Чучелина8. На основе обширного круга источников исследователи смогли в целом прояснить санитарноэпидемиологическую обстановку в годы войны. Но в то же время интерес к санитарно-эпидемиологической обстановке в военные годы был ограничен, имелось сравнительно небольшое количество работ, посвящённых этой теме по отдельным 1 Дихтяр Г. А. Советская торговля в период социализма и развернутого строительства коммунизма. М., 1965. Любимов, А.В. Торговля и снабжение в годы Великой Отечественной войны. М., 1968. 3 Бромлей, Н.Я. Уровень жизни в СССР / Вопросы истории. – 1966. - № 7. – С. 3 – 17. 4 Кравченко Г.С. Военная экономика СССР 1941 – 1945 гг. М., 1963; Кравченко Г.С. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны. М., 1970; 5 Деборин, Г.А., Тельпуховский, Б.С. Итоги и уроки Великой Отечественной войны. М., 1975. 6 Парыгин, Б. Д. Общественное настроение. М., 1966. 7 Курашов, С.В. 40 лет здравоохранения Российской Федерации. М., 1957; Очерки истории здравоохранения СССР (1917-1956 гг.). М., 1958; Трофимов, В.В. Здравоохранение Российской Федерации за 50 лет. М., 1967; Кузьмин, М.К. Советская медицина в годы Великой Отечественной войны (очерки). М., 1979. 8 Кузнецов, Д.Н., Чучелин, Г.А. Партийное руководство медицинским обеспечением советских людей на фронте и в тылу. 1941-1945 гг. // Проблемы отечественной и всеобщей истории. Л., 1984. Вып. 8. 2 10 регионам страны. Появилось некоторое количество работ, рассматривавших деятельность органов местной противовоздушной обороны1. Данные работы в своём исследовании были ограничены конкретными территориальными рамками, а обобщающих работ почти не встречалось. Среди трудов, рассматривающих условия жизни, быт и материальное положение населения в разных регионах Советского Союза, обращают на себя внимание исследование А.Г. Наумова, посвящённое роли партии в обеспечении быта трудящихся в годы войны2, диссертация Ю.И. Будникова3, исследующая схожую тематику, статьи В.Г. Айрапетова, А.В. Большакова, С.С. Букина, М.С. Зинич, А.Е. Харитонова и др.4 Теоретические проблемы бытовой жизни рассмотрены в монографии И.П. Труфанова5. Его работа не была посвящена конкретно периоду Великой Отечественной войны, но тем не менее, представляла большую ценность вследствие того, что там рассматривались общие проблемы быта населения городов. Владимирский край не был обойдён вниманием исследователей. Деятельности Владимирской партийной организации посвящена монография «Очерки истории Владимирской организации КПСС»6. Хотя в работе отсутствуют сведения о бытовом положении населения, но при этом внимание уделяется созданию и раз- 1 Ченакал Д.Д. Военное небо Поволжья // ПВО Поволжья в годы Великой Отечественной войны. Саратов, 1986; Мальцев, И. М. Совершенствование системы управления войсками противовоздушной обороны в годы Великой Отечественной войны // Военно-исторический журнал. — 1986. — № 4. С. 22-31. 2 Наумова А.Г. Забота партии о быте рабочих в годы Великой Отечественной войны (по материалам Пермской областной партийной организации) // Из истории рабочего класса Урала. Пермь,1978. – С. 366-373. 3 Будников Ю.И. Деятельность партийных организаций Урала по обеспечению материально-бытовых условий рабочих промышленных предприятий в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 1988. 4 Айрапетов В.Г. Материально-бытовое положение трудящихся чёрной металлургии Урала. Июнь 1941-1945 // Из истории социалистического строительства на Урале. Свердловск, 1978; Большаков А.В. Жилищно-бытовые условия рабочих и служащих в годы Великой Отечественной войны. (1941 – 1945) // Материально-бытовое положение трудящихся Урала в условиях социализма (19137 – 1975). Свердловск, 1981. С. 32-44; Букин С.С. Быт рабочих Сибири в годы Великой Отечественной войны // Известия СО АН СССР. 1985. Сер.: Общественные науки. Вып. 5. С. 27-35; Зинич М.С. Забота советского государства о материально-бытовом положении населения в 1941-1945 годах // История СССР. – 1985. - № 3. – С. 104-118; её же. Трудовой подвиг рабочего класса в 1941-1945 гг. (по материалам отраслей машиностроения). М., 1984; Харитонова, А.Е. Основные этапы жилищного строительства в СССР / Вопросы истории. – 1965. - № 5. – С. 50 – 64; Культура и быт рабочих Сибири в период строительства развитого социализма (1938-1958 гг.). Новосибирск, 1979. 5 Труфанов И.П. Проблемы быта городского населения СССР. Л., 1973. 6 Очерки истории Владимирской организации КПСС. Ярославль, 1967. 11 витию подсобных хозяйств в годы войны1, что было важной составляющей материального снабжения населения. Динамика изменения половозрастного состава рабочих края и связанная с ней проблематика бытового положения рабочих, трудовой дисциплины рассматривалась в работе А.И. Горшкова и В.В. Маркова 2. Топливное обеспечение и материальное положение населения Владимирской и Ивановской области рассмотрено в работах А.С. Аникина3. Исследуя деятельность Владимирской городской партийной организации в годы войны, Д.И. Поздняков4 отмечал самоотверженность тружеников тыла, несмотря на материальнобытовые трудности. В своей работе автор высказывает мысль, которую мы можем увидеть в произведении К. Симонова «Живые и мёртвые», что «на фронте неизмеримо труднее, чем в тылу»5. Для советской историографии такая точка зрения была типичной. Таким образом, многие аспекты условий жизни и материального обеспечения населения нашли отражение в советской историографии, но комплексного изучения этих проблем не было. Слабо были разработаны вопросы пропаганды и идеологии, в изучении СМИ упор делался лишь на количественный фактор, круг задействованных источников был сильно ограничен. Историкам не представлялось возможным проследить воздействия средств массовой информации на население. Из-за недоступности значительного числа источников трудно было выяснить настроения людей и до конца познать цену, заплаченную тружениками тыла за Победу в войне. Современный этап развития отечественной историографии ознаменован огромным количеством работ, посвящённых некогда табуированным темам. С началом «перестройки» внимание к темам социальной политики военных лет несколько ослабело, но в то же время начался критический анализ и пересмотр опыта идеологической деятельности партии. Исследователи стали обращать больше 1 Там же. С. 329-330. Горшков А.И., Марков В.В. Защищая Родину. Владимир, 1961. 3 Аникин А.С. Трудовой подвиг рабочих Владимирской и Ивановской областей в годы Великой Отечественной войны: очерки, эссе. Владимир, 1969. 4 Поздняков Д.И. Владимирская городская партийная организация в период Великой Отечественной войны. Владимир, 1975. 5 Там же. С. 8. 2 12 внимания на жизнь и судьбы отдельных людей, стремились выяснить роль и положение отдельных групп и слоёв населения в военные годы, сопоставить их роль в войне. В большей степени региональный характер стали носить работы, посвящённые здравоохранению военных лет1. Труд А.С. Георгиевского и О.Н. Гаврилова2 представлял собой новую веху в исследованиях проблем медицины в такое антигуманное время как война. Г.А. Чучелин в своих книгах сумел отразить самые разные аспекты быта и гигиены жителей края в то суровое время. Особый интерес представляет диссертация Н.Л. Усольцевой, посвящённая состоянию здравоохранения на Южном Урале3. До нынешнего времени эта работа остаётся одной из немногих, рассматривающих с разных сторон медицинские проблемы в определённом регионе. Ряд вопросов медицинского состояния во Владимирском крае был отражён также в сборнике статей «Великая Отечественная война и современность»4. Среди научной литературы времён «перестройки» о социальной политике военных лет стоит отметить исследование Г.Г. Загвоздкина5. Автор одним из первых обратил внимание на высокую цену, заплаченную советскими тружениками тыла за победу в войне. О деятельности местных советов в социально-бытовой и культурной сфере повествует монография Ю.А. Перчикова и В.Р.Степанова6. На современном этапе вопросы, связанные с повседневностью и бытом населения, активно изучаются в российской историографии. Об изменениях, внесённых войной в быт людей и благоустройство городов, можно узнать в монографии М.С. Зинич7. В последнее время тема бытового обслуживания и функционирования городского хозяйства приобрела значительный интерес исследователей. 1 Семочкина З.В. Охрана здоровья трудящихся Урала и всенародная забота о раненых и инвалидах (1941-1945) // Социально-экономическое развитие Урала в годы Великой Отечественной войны (1941-1945) / Межвузовский сборник научных трудов. Челябинск, 1985; Кулагин А.А. О героизме медиков Башкирии в годы Великой Отечественной войны // Советское здравоохранение. 1987. № 1. 2 Георгиевский А.С., Гаврилов О.Н. Социально-гигиенические проблемы и последствия войн. М., 1996; Чучелин, Г.А. Во имя спасения отчизны (1941-1945). Владимир, 2000; его же. Эпидемическая обстановка в России в годы войны // Великая Отечественная война: уроки и проблемы. Пермь, 1995. 3 Усольцева Н.Л. Здравоохранение на Южном Урале в годы Великой Отечественной войны: дисс. канд. ист. наук. Челябинск, 2002. 4 Великая Отечественная война и современность. Владимир, 1995. 5 Загвоздкин Г.Г. Цена победы: социальная политика военных лет. Киров, 1990. 6 Перчиков Ю.А., Степанов В.Р. Социально-бытовая и культурная деятельность местных Советов в 1941-1945 годах: на материалах Волго-Вятского региона Российской Федерации. Чебоксары, 1992. 7 Зинич М.С. Будни военного лихолетья. 1941 – 1945 гг. М., 1994. 13 Существуют как обобщающие работы1, так и исследования по отдельным городам как большим2, так и малым. Ряд работ посвящён комплексным исследованиям условий жизни и быта населения3, функционированию городов4, повседневной жизни населения в целом и отдельных групп в частности5. Во всех регионах, как показывают исследования, прослеживается значительное ухудшение финансового положения подавляющего большинства населения из-за инфляции, новых налогов, а также государственных займов. Всё это негативно сказывалось на социальном и бытовом положении людей. Особое внимание привлекают исследования Е.Ю. Волковой. В своих работах исследовательница всесторонне изучила положение, условия жизни и вклад женщин тыловых городов Российской Федерации в победу в Великой Отечественной войне6. Общее исследование по практике строительства советских городов в интересующий нас период сделаны Ю.Л. Косенковой7. На современном этапе вышел ряд работ, посвящённых различным аспектам жизнедеятельности городов и быта населения. В фокусе интересов исследователей лежат вопросы банно-прачечного 1 Власенко И.А. Функционирование жилищно-коммунального хозяйства Советской России в 1917 - 1991 гг. // [Электронный ресурс] URL: http://samlib.ru/w/wlasenko_i_a/2.shtml (дата обращения: 10.11.2013). 2 Гонцова М.В. Повседневная жизнь населения индустриального центра в годы Великой Отечественной войны (на материалах г. Нижний Тагил): автореф. дисс. канд. ист. наук. Екатеринбург, 2011. 3 Соловьёва В.В. Бытовые условия персонала промышленных предприятий Урала в 1941-45 гг.: государственная политика и стратегии адаптации: дисс. канд. ист. наук. Екатеринбург, 2011; Мельникова Ю.В. Жизнеобеспечение городского населения Южного Урала в годы Великой Отечественной войны (1941 – 1945 гг.): дисс. канд. ист. наук. Оренбург, 2007; Григорьев А.Д. Социальное положение и быт населения в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. (на материалах Чувашской АССР): дисс. канд. ист. наук. Чебоксары, 2004; Шалак А.В. Условия жизни населения Восточной Сибири (1940-1950): дисс. докт. ист. наук. Иркутск, 1998; см. также: Красножёнова Е.Е. Условия жизни и быт населения Восточной Сибири в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Иркутск, 1998; Романова Р.Е. Рабочая молодёжь оборонных предприятий в Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны (1941-1945): дисс. канд. ист. наук. Новосибирск, 2009; её же. Организация повседневной жизни населения в годы Великой Отечественной войны (на материалах Нижнего Поволжья); её же. Социальная помощь семьям военнослужащих в Нижнем Поволжье. 1941 – 1945 гг. // Вопросы истории. – 2012. - № 3. – С. 141147. 4 Рубин В.А. Города южного Урала в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): дисс. канд. ист. наук. Оренбург, 2007. 5 Гайсин У.Б. Вклад молодёжи Урала в победу в годы Великой Отечественной войны. Уфа, 1999; Гончаров Г.А. «Трудовая армия» на Урале в годы Великой Отечественной войны. Челябинск, 2006; Назаров А.И. Повседневная жизнь молодёжи в тылу в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. (на материалах Тамбовской области). Тамбов, 2010; Вакурова О.А. Общественно-организаторская деятельность интеллигенции в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 гг. : на материалах областей Верхней Волги: Владимирской, Ивановской, Костромской и Ярославской: дисс. канд. ист. наук. Санкт-Петербург, 2007. 6 Волкова Е.Ю. Женщины тыловых регионов России в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. : дисс. док. ист. наук. Санкт-Петербург, 2008. 7 Косенкова Ю.Л. Советский город 1940-х – первой половины 1950-х годов: от творческих поисков к практике строительства. М., 2000. 14 хозяйства1, городского хозяйства в целом2, повседневной жизни жителей городов3, жилищной сферы4, снабжения городов топливом5 и т.д. Быту советских людей посвящена XXII Международная научная конференция, прошедшая в 2007 году в Санкт-Петербурге6. Историк Ю.А. Поляков в результате исследований повседневной жизни жителей тыла в годы войны отмечает: «Для большинства образ жизни, несмотря на тьму недостатков, которые не могли пройти мимо глаз каждого, и вопреки царившей общей бедности, представлялся справедливым»7. Н.А. Араловец, В.Б. Жиромская и О.М. Вербицкая в одной из глав своего исследования предприняли попытку дать обобщённую картину повседневности советского тыла. На основе анализа значительного массива источников они дали развёрнутую картину влияния войны на население в тылу, охарактеризовали демографические процессы, будни и повседневную жизнь городского и сельского населения в годы войны8. Исследованию проблем питания населения в годы войны посвящена работа Э.В. 1 Хисамутдинова Р.Р. Состояние банно-прачечного хозяйства Южного Урала в годы Великой Отечественной войны // Вестн. Оренб. Гос. Пед. ун-та. 2007. № 2(48). Естеств. и гуманит. Науки. С. 160-165; Красноженова Е.Е. Бытовое обслуживание населения Нижнего Поволжья в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. // Гуманитарные научные исследования. – № 5 Май 2012 [Электронный ресурс]. URL: http://human.snauka.ru/2012/05/1200; 2 Агишева О.В. Город в ценностном контексте // Проблемы политических ценностей в условиях трансформации режима. Томск, 2004. С. 89 – 109; Чекалин В.С. Проблемы развития городского хозяйства в условиях местного самоуправления // Архитектурно-художественные и социально-экономические проблемы исторических городов. Л. 1991. С. 62-63; Осинцев Л.П. и др. Щадринск. Городское хозяйство. Щадринск, 2004; Фёдорова А.В. Оренбург в годы Великой Отечественной войны. Оренбург, 1995. 3 Казанцева Ю.И. Из истории повседневности сибирского тыла // Сибиряки в Великой Отечественной войне: материалы регион. науч.-практ. Конф., 20-29 апр. 2010 г. Новосибирск, 2010. – С. 148-155; Кладова Н.В. Проблемы организации повседневной жизни населения тылового города в условиях военного времени (на примере г. Барнаула) // Сибиряки в Великой Отечественной войне: материалы регион. науч.-практ. Конф., 20-29 апр. 2010 г. Новосибирск, 2010. – С. 175-181; Мезит Л.Э. Условия жизни населения Красноярского края в годы Великой Отечественной войны // Вестн. МГОУ. Ист. и полит. науки. – 2010. - № 2. – С. 29-32; Букин С.С. Жизненная среда Новосибирска в военное лихолетье // Западная Сибирь в Великой Отечественной войне (1941-1945 гг.): сб. науч. тр. Новосибирск, 2004; Красножёнова Е.Е. Особенности решения жилищно-коммунальных проблем в период Великой Отечественной войны (на материалах Нижнего Поволжья) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусство ведение. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2012. – № 2 (16). – Ч. II. – С. 101– 103.; 4 Палецких Н.П. Жилищная проблема на Урале в годы Великой Отечественной войны // Вестн. Челяб. Агроинженер. Ун-та. 1994. Т. 7. С. 55 – 66; Кабирова А.Ш. Из истории военной повседневности: решение жилищной проблемы в Татарстане в 1941-1945 гг. // Уч. зап. Казанс. ун-та. Сер. Гуманитарные науки. – 2010. – Т. 152. Кн. 3. Ч. 2. – С. 156-167 5 Усанов Д.В. Проблема снабжения топливом городов Южного Урала во время Великой Отечественной войны // Вестн. Челяб. Агроинженер. ун-та. 1999. Т. 29. С. 175-178. 6 Быт как фактор экстремального влияния на историко-психологические особенности поведения людей. Материалы XXII международной научной конференции (г. Санкт-Петербург. 17-18 декабря 2007 г.) СПб., 2007. 7 Поляков, Ю.А. Историческая наука: люди и проблемы. М., 1999. С. 177. 8 Народ и война: очерки истории Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. / отв. ред. А.Н. Сахаров, А.С. Сенявский. – М., 2010. С. 462-564, Араловец Н.А. Городская семья в России. 1927-1959 гг. Тула. 2009. 15 Филиппова1. В постсоветской историографии исследования научно-исторических и практических проблем жизни в экстремальных условиях не просто продолжились, а получили системный характер. Особый интерес представляют диссертационные исследования Л.В. Крюковой и А.В. Гусева2, проанализировавших деятельность местной противовоздушной обороны в широких хронологических рамках3. Авторы на большом источниковом материале изучают процесс становления и развития местной противовоздушной обороны различных областей России в предвоенный период и в годы Великой Отечественной войны. Историками выявлены успехи и недостатки в деле обучения населения мерам ПВХО, рассмотрены роль общественных организаций в этой сфере, а также роль системы МПВО в обеспечении безопасности населения в годы войны. Отдельные аспекты в деятельности органов местной противовоздушной и противохимической обороны рассмотрены в работах П.Н Кнышевского4, В.Л. Голотюка и А.Ю. Лашкова5, а также в обобщающих работах, изданных Министерством чрезвычайных ситуаций Российской Федерации6. В период «перестройки» появляется ряд примечательных работ, рассматривающих средства массовой информации, пропаганду и идеологию тыла времён войны7. Особой вехой в исследованиях явилась книга Л.М. Савушкина8, который 1 Филиппов Э. В. Питание в годы Великой Отечественной войны. Челябинск, 2005. Гусев А.В. Местная противовоздушная оборона областей центрального района России в предвоенный период и в годы Великой Отечественной войны (1932-1945 гг.) : дисс. докт. ист. наук. Кострома, 2013. 3 Крюкова Л.В. Становление и развитие местной противовоздушной обороны (МПВО) на Ставрополье.: дисс. канд. ист. наук. Пятигорск, 2010; Гусев А.В. Местная противовоздушная оборона областей центрального района России в предвоенный период и в годы Великой Отечественной войны (1932-1945 гг.) : дисс. докт. ист. наук. Кострома, 2013. 4 Кнышевский П.Н. Государственный комитет обороны: методы мобилизации трудовых ресурсов // Вопросы истории. 1994. - № 2. - С. 53-65. 5 Голотюк В.Л., Лашков А.Ю. Противовоздушная оборона войск, городов и объектов в первые месяцы Великой Отечественной войны // Военно-исторический журнал. 2013. № 5. 6 От МПВО к гражданской защите / под ред. С.К. Шойгу. М., 1998; От МПВО к гражданской защите. Страницы из истории МПВО – ГО – РСЧС субъектов Российской Федерации / сост. В.А. Владимиров [и др.]; МЧС России. М., 2004. 7 Пресса и общественное мнение / В.С. Коробейников, В.Т, Давыдченков, В.А. Мансуров и др.; отв. ред. В.С. Коробейников; АН СССР, Институт социал. исслед. М, 1986; Скуленко М.И. Журналистика и пропаганда. Киев, 1987; Анисков В.Г., Басов А.В., Беликов А.М. Советский тыл в первом периоде Великой Отечественной войны. М., 1988; См. также: КПСС о средствах массовой информации и пропаганды. М., 1987. 8 Савушкин Л.М. Идеология советского тыла: проблемы и противоречия. 1941 – 1945. Воронеж, 1990. 2 16 проанализировал тему идеологии советского тыла, монография В.С. Кожурина1 и статья Н.Г. Цыганаша2. После распада Советского Союза исследования идеологии и пропаганды, средств массовой информации и цензуры получили бурное развитие. Отсутствие единой идеологической линии и жёсткого надзора партийных инстанций способствовало появлению большого количества работ, по-разному трактующих вышеуказанные проблемы. Плюрализм мнений также имел положительные последствия, способствовал развёртыванию дискуссий по данным проблемам. В связи с вышесказанным, нельзя обойти вниманием книгу М. Геллера3, посвящённую взаимоотношениям власти и народа в интересующий нас период. К сожалению, наряду с важными замечаниями работа грешит необоснованными и зачастую тенденциозными оценками. Важнейшим источником для изучения идеологии и воздействия пропаганды на население является пресса военного времени. Так, Л.Д. Дергачёва отмечает, что периодическая печать – массовый и доступный источник использовался долгое время иллюстративно и не исчерпал своих потенциальных возможностей. Главной причиной недооценки такого источника было недоверие к нему, т.к. считали слишком субъективным и даже тенденциозным4. В современное время появился целый ряд работ, исследующих средства массовой информации, их деятельность и воздействие на население в годы войны5. Отмечаются положительные стороны советских СМИ в обеспечении победы в войне, указывают на их роль в деле консолидации населения перед лицом врага. 1 Кожурин В.С. Неизвестная война: Деятельность Советского государства по обеспечению условий жизни и труда рабочих в годы Великой Отечественной войны. М., 1990; Кожурин В.С. Народ и власть. 1941-1945 гг. Новые документы. М., 1995. 2 Цыганаш Н.Г. Типология периодической печати и исторического источниковедения // Типология журналистики. Ростов-на-Дону, 1987. 3 Геллер М. Машина и винтики. М., 1994. 4 Дергачёва Л.Д. Источниковедческие проблемы советской журналистики военного времени (1941-1945 гг.) // Вестник МГУ. Серия 8. История. 1999. № 2. С. 3. 5 Лымарев А.Н. Периодическая печать Южного Урала накануне и в годы Великой Отечественной войны (19391945 гг.): дисс. канд. ист. наук. Челябинск, 2002. С. 18; Ломовцев А.И. Средства массовой информации и их воздействие на массовое сознание в годы Великой Отечественной войны (на материалах Пензенской области); дисс. канд. ист. наук. Пенза, 2002; Малышев А.В. Средства массовой информации Юга России в годы Великой Отечественной войны (на материалах Дона, Кубани и Ставрополья): дисс. канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 2001; Широкорад И.И. Центральная периодическая печать СССР в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): дисс. докт. ист. наук. М., 2002; также см.: Галумов Э.А. «Известия» на информационном и боевом фронтах // Военно-исторический журнал. – 2010. - № 11. – С. 29-33; Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал. Т.1. Ред. Ю.Н. Афанасьев. М. 1997; Шпаковская С.В. Советские газеты в годы Великой Отечественной войны // Вопросы истории. – 2014. - № 5. – С. 64-75. 17 Анализу изменения и эволюции значимых идеологических установок в годы войны посвящены работы А.С. Горлова1. Он отмечает, что «именно национально-патриотическое воспитание стало стержнем пропагандистских кампаний военных лет»2, а мотивы, связанные с социализмом, революцией и классовой борьбой, были приглушены. И.А. Токарев, рассматривая процесс формирования и реализации политики государства в сфере идеологии, культуры и образования также отмечает переход от интернационалистских лозунгов к более понятному «земному» понятию «патриотизм», которые понимался не только как история партии и государства, но и любовь к своей семье, близким, дому3. О.В. Будницкий отмечает важную роль образа войны с Наполеоном, который начали создавать уже до войны4. Анализ историко-патриотического воспитания в годы Великой Отечественной войны даёт Е.Д. Гордина5. В работах М.М. Ибрагимова6 и С.А. Козодаева7, посвящённых взаимоотношению власти и общества в военные годы, также рассматриваются вопросы идеологии и пропаганды. Козодаев отмечает, что власть не воспринималась обывателями как единое целое, а лидеров СССР критиковали гораздо меньше, нередко воспринимая их как символ или идеал, нежели чем живых реальных людей, способных на ошибки и просчёты8. Анализу морального состояния и обыденного сознания населения в годы войны, а также исследованию образа врага и союзника посвящены статьи Н.Д. Козлова9, А.В. Голубева1, Н.Ф. Ковалевского2, Е.Ф. Кринко3, Е.Н. Чудиновских4, 1 Горлов А.С. Советская пропаганда в годы Великой Отечественной войны: дисс. канд. ист. наук. М., 2009. Горлов А.С. Патриотическая пропаганда в годы Великой Отечественной войны. // Германия и Россия в судьбе историка. Сборник статей, посвящённый 90-летию Я.С. Драбкина. М., 2008. С. 195. 3 Токарев И.А. Формирование и реализация партийно-государственной политики СССР в сфере идеологии, культуры и образования в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. : дисс. док. ист. наук. Саратов, 2007. С. 333. 4 Будницкий О.В. Изобретая Отечество: история войны с Наполеоном в советской пропаганде 1941-1945 годов // Российская история. – 2012. - № 6. – С. 157-169. 5 Гордина Е.Д. Историко-патриотическое воспитание в годы Великой Отечественной войны // Вопросы истории. – 2011. - № 12. – С. 58-71. 6 Ибрагимов М.М. Власть и общество в годы Великой Отечественной войны (на примере национальных республик Северного Кавказа) : дисс. док. ист. наук. М., 1999. 7 Козодаев С.А. Власть и общество в годы Великой Отечественной войны в воспоминаниях жителей Тамбовской области: дисс. канд. ист. наук. Тамбов, 2009. 8 Там же. С. 162-163. 9 Козлов Н.Д. Моральный потенциал народа и массовое общественное сознание в годы Великой Отечественной войны: автореф. дисс. докт. ист. наук. СПб., 1996; его же. Преданность народа была почти непоколебимой // Воен2 18 ских4, Д. Байрау5, Л.Я. Лончинской6 и др.7 Большой интерес представляет монография петербургского историка Н.А. Ломагина «Неизвестная блокада»8. Блокированный Ленинград не являлся и не мог являться тыловым городом в том же смысле, что и города Владимирского края, а был городом осаждённым, что накладывало свой особенный отпечаток на жизнь его жителей в годы войны, однако многие черты в работе органов пропаганды и агитации являются типичными, поэтому актуальны и замечания автора об идеологической работе в тылу. Историк отмечает жёсткую централизацию идеологической работы, которая ориентировалась исключительно на сводки Совинформбюро и материалы периодической печати9. На современном этапе историки стали уделять особенное внимание цензуре. Массовое рассекречивание источников и отсутствие единой методологической парадигмы позволяет исследователям разностороннее изучить проблемы и трудности цензуры10. Нельзя не отметить работу не симпатизирующего тогдашнему строю Г.В. Костырченко11, считавшего Главлит с его структурой, громоздкой и бессмысленной организацией, а также работу А.В. Блюма12, рассматривающего но-исторический журнал. – 2001. - № 11. – С.28-31; его же. Общественное сознание и настроение народа в начале Великой Отечественной войны // Вестник Ленинградского государственного университета. Серия история. – 2010. - № 3. – С. 57-68; его же. Общественное сознание в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). СПб., 1995. 1 Голубев А.В. «Мы ждали второго фронта»: союзники глазами советского общества в годы Второй мировой войны // Российская история. – 2009. - № 6. – С. 3-27. 2 Ковалевский Н.Ф. «Цена Победы»: отзвук гуманизма или понятие с военно-историческим изъяном // Военноисторический журнал. – 2012. - № 5. – С. 3-7. 3 Кринко Е.Ф. Образы противника в массовом сознании советского общества в 1941-1945 годах // Российская история. – 2010. - № 5. – С. 74-89. 4 Чудиновских Е.Н. «Наряду с хорошим настроением имеют место … открытые вылазки враждебных элементов» // Военно-исторический журнал. – 2002. - № 6. – С. 19-25. 5 Байрау Д. Пропаганда как механизм самомобилизации // Отечественная история. – 2008. - № 1. – С. 91-99. 6 Лончинская Л.Я. Массовое сознание населения уральских областей в годы Великой Отечественной войны: Исторический аспект: дисс. канд. ист. наук . Челябинск, 2005. 7 Официальное и обыденное сознание в годы Великой Отечественной войны. СПб., 2008, Народ и война очерки истории Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. / Отв. ред. А.Н. Сахаров, А.С. Сенявский. М., 2010, Общество и власть. Российская провинция: в 3 т. Т. 3. Июнь 1941 г. – 1953 г. М., 2005; Никитина М.Э. Идеологемы врага и героя и их внедрение в массовое сознание в годы Великой Отечественной войны: дисс. канд. ист. наук. Пенза, 2005. 8 Ломагин Н.А. Неизвестная блокада. СПб, Москва, 2002. 9 Там же. С. 214-215. 10 Цензура в царской России и Советском Союзе // Материалы конференции 24-27 мая 1993 г., Москва. М., 1995; Цензура в России: История и современность. Тезисы конференции 20-22 сентября 1995 г., Санкт-Петербург. СПб., 1995; Цензура в России: История и современность. Тезисы конференции 13-15 ноября 1995 г., Екатеринбург. Екатеринбург, 1995, Валитов О.К. Печать и цензура. Уфа, 1995; Федотов; М.А. Гласность и цензура. Возможность существования // Советское государство и право. 1989. № 7. С. 80-89. 11 Костырченко Г.В. Советская цензура в 1941-1952 годах // Вопросы истории. – 1996. - № 11-12. – С. 87-94. 12 Блюм А.В. Советская цензура в эпоху тотального террора. 1929—1953. СПб., 2000. 19 механизм цензурирования в сталинский период и отмечающего, что важнейшим цензором являлся цензор внутренний, находящийся в каждом конкретном человеке. Формирование цензурной системы в период сталинизма рассматривает в своей работе Г.В. Жирков1, который утверждает, что именно «Сталин был основным вдохновителем и организатором тотального господства многослойной партийной цензуры»2. К сожалению, в своей интересной работе автор практически никак не рассматривает цензуру в годы Великой Отечественной войны. На наш взгляд, это очень важно, т.к. иначе из его работы не ясно, каковы были положительные и отрицательные стороны цензуры в военные годы. Эти исследователи пришли к справедливому выводу, что цензура является необходимой в экстремальной обстановке войн. В своей работе Т.М. Горяева выявляет внеинституциональные особенности советской культурно-информационной среды, самоцензуру, мифологизацию, различные формы политического доноса3. Вопросы пропаганды на оккупированных территориях рассмотрены в работах Б.Н. Ковалёва. Его труды представляют особую ценность для сравнительного анализа повседневной жизни различных слоёв населения в тылу и на оккупированных территориях Советского Союза. Автор использует широкий круг источников как документального, так и нарративного класса. Значительная часть материалов, использованных автором, хранится в архиве ФСБ и представляет собой отчёты, делопроизводственные материалы как советских, так и нацистских спецслужб. Важным источником являлись также материалы периодической печати. Представляют интерес выводы автора, отмечающего экстремальные условия оккупации, которые накладывали свой значительнейший отпечаток на повседневную жизнь людей4. Важным является также сборник «Война и общество в XX веке»5. Недавно изданный новый обобщающий труд о Великой Отечественной войне также отра1 Жирков Г.В. История цензуры в России XIX—XX вв. М., 2001. Там же. С. 306. 3 Горяева Т.М. Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг. М., 2009. 4 Ковалев Б.Н. Повседневная жизнь населения России в период нацистской оккупации. М., 2011, его же. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России в 1941–1944. М., 2004 5 Война и общество в XX веке. Кн. 2. М., 2008; Война и общество. 1941-1945 гг.: В 2 кн. / Отв. ред. акад. Г.Н. Севостьянов. М., 2004. 2 20 жает проблемные моменты во взаимоотношениях власти и общества в годы войны1. Развитию советской цивилизации посвящена монография С.Г. Кара-Мурзы2. Автор даёт своё собственное видение общества Советского государства, отмечая, что развитие и суть этого общества до сих пор остаются исследователями не понятыми. Он отмечает также, что именно война была главным, полным и беспристрастным экзаменом советской государственности. С.Г. Кара-Мурза особенно выделяет роль советской пропаганды, которая воспитала людей, умевших брать на себя ответственность в критические моменты, и при этом не имело значения, было ли это на фронте или в тылу. Трудовая политика, мотивация и психология тружеников тыла рассмотрена в работах нижегородского историка В.А. Сомова. Большой интерес для изучения повседневности жителей тыловых регионов представляет его статья о таком важном факторе трудового поведения как слухи3. Автор рассматривает природу слухов, их опасность для государства и общества, а также борьбу с ними в годы войны. Разнообразием исследовательских задач отличаются труды А.Ш. Кабировой. В своих статьях и монографиях она освещает различные составляющие повседневной жизни населения Татарстана в период войны4. В трудах Г.А. Ткачёвой предпринято комплексное исследование дальневосточного общества в годы Великой Отечественной войны5. А.И. Вдовин исследовал национальные проблемы и 1 Великая Отечественная война 1941-1945 гг. в 12-ти томах. М. 2011; Государство и общество в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). М., 2002. 2 Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация: От начала до Великой Победы. М., 2005. 3 Сомов В.А. По закону военного времени. Очерки истории трудовой политики СССР в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Н. Новгород, 2001; его же. Власть и психология гражданского населения в годы Великой Отечественной войны в новейшей отечественной историографии; его же. Потому что была война… Внеэкономические факторы мотивации в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). Н. Новгород, 2008; его же. Слухи как фактор трудового поведения в начальный период великой отечественной войны // Историческая психология и социология истории. 2011. № 1. – С. 19 – 32. 4 Кабирова А.Ш. Война и общество: Татарстан в 1941-1945 гг. Казань, 2011; её же. Условия жизни и быта населения Республики Татарстан в годы Великой Отечественной войны // Изв. Алтайск. гос. ун-та. Сер. История, политология. – Барнаул. – 2007. - № 4/2. – С. 57-60; её же. Социально-экономические проблемы жизни населения Казани в годы Великой Отечественной войны // Вестн. Саратовск. гос. соц.-экон. ун-та. – Саратов. – 2009. - № 2(26). – С. 140-142; её же. Массовое сознание населения Татарстана в годы Великой Отечественной войны (1941-1945) // Вторая мировая война как проблемы национальной памяти: материалы междунар. науч. конф., 24-26 сент. 2009 г. – СПб., 2010. – С. 111-124, Кабирова А.Ш. Сороковые-роковые: Татарстан в годы военного лихолетья. – Казань, 2011. 5 Ткачёва Г.А. Дальневосточное общество в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). Владивосток, 2010. 21 национальный фактор в Великой Отечественной войне1. Жизнь жителей областного центра города Владимира, бытовое и материальное положение населения рассмотрены в работах А.А. Дорофеева2, И.М. Орловой3, В.И. Титовой4. А.А. Дорофеев в своей статье затронул широкий круг вопросов повседневной жизни людей: подготовку к мерам противовоздушной и противохимической обороны, настроения отдельных жителей, трудовую дисциплину на предприятиях. Автор пришёл к выводу, что обстановка тылового города была неоднозначной и наряду со значительными достижениями были и значительные недостатки в организации многих сфер жизни людей. Большой интерес представляют также работы краеведов по отдельным городам края: Коврову5, Суздалю6, Вязникам7, Собинке8 и др. Исследователи изучали половозрастные и гендерные изменения в составе рабочих, деятельность местных комитетов обороны, дрово- и торфозаготовки, вопросы коммунального хозяйства и повседневную жизнь людей. Был издан также ряд работ по истории предприятий края в годы войны и их вклада в победу. В таких работах затрагивались, кроме всего прочего, вопросы быта рабочих и сотрудников9. Повседневную жизнь и настроения жителей Ивановской и Владимирской областей в своих статьях рассматривает С.В. Точёнов10. Он обращает внимание на 1 Вдовин А.И. Политика по укреплению национального единства СССР в отражении гитлеровской агрессии в 1941-1945 гг. // Мир и политика. 2010. № 11. – С. 29-50, его же. Национальные измерения победы в Великой Отечественной войне. Вестник Рязанского государственного университета имени С.А. Есенина. 2005. № 1. – С. 34-56, его же. Национальный вопрос и национальная политика в СССР в годы Великой Отечественной войны: мифы и реалии. Вестник Московского университета. Серия 8. История. 2003. № 5. – С. 24-54. 2 Дорофеев А. Владимир в годы Великой Отечественной войны // Материалы исследований. – Владимир, 2000.- Сб. 6. - С. 92-97. 3 Орлова И.М. Ленинский район в годы Великой Отечественной войны // Материалы XVI Межрегиональной краеведческой конференции (28 апреля 2011 г.) / Департамент по культуре администрации Владим. обл., Гос. бюджет. учреждение культуры Владим. Обл. «Владимим. обл. универс. науч. б-ка им. М. Горького»; [ред. совет : М.А. Барышев и др.; отв. за вып. И.В. Мишина]. – Владимир, 2012. – С. 175-181. 4 Титова В.И. Шла война : город Владимир в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 : (документы и воспоминания). Владимир, 2002. 5 Ковровчане в Великой Отечественной: к 55-летию Великой Победы / сост.: Н.В. Фролов. Ковров, 2000. 6 Белов Ю.В. Суздаль в годы Второй мировой войны // Материалы XVI Межрегиональной краеведческой конференции. (28 апреля 2011 г.) / Департамент по культуре администрации Владим. обл., Гос. бюджет. учреждение культуры Владим. Обл. «Владимим. обл. универс. науч. б-ка им. М. Горького»; [ред. совет : М.А. Барышев и др.; отв. за вып. И.В. Мишина]. Владимир, 2012. – С. 164-175. 7 Зудилов Г.С., Ковалева Л. Сталинград. Война. Вязники. Книга – сборник документов и воспоминаний. Владимир, 2006. 8 Великая Отечественная война и современность. Владимир, 1995. 9 «Точмаш». Вклад в Победу: посвящается фронтовикам и труженикам тыла нашего завода. Владимир, 2005. 10 Точенов С.В. Волнения и забастовки на текстильных предприятиях Ивановской области осенью 1941 года // Отечественная история. – 2004. - № 3. – С. 42-47, его же. Настроения населения Ивановской области на начальном 22 тяжёлое положение значительных слоёв рабочих, особенно в первый период войны. Следствием трудных условий жизни людей были волнения и забастовки, проявившиеся в начале войны. Историк приходит к выводу, что «именно отсутствие правдивой информации, а то и откровенная дезинформация порождала такие явления, как слухи и паника»1. В целом С.В. Точёнов приходит к выводу, что пораженческие настроения были в начале войны достаточно широко распространены. Это было вызвано, в первую очередь, промахами власти. Так, в другой статье исследователь обращает внимание на отсутствие организованных планов строительства оборонительных обводов в области. Это говорит о неготовности власти к такому катастрофическому началу войны. Преобладающей тенденцией в последние десятилетия является регионализация исследований повседневной жизни. Одновременно нет исследований по ряду регионов, имевших существенные этнические, ментальные и конфессиональные особенности, которые при этом отличались социальными и ситуационными факторами. Несмотря на значительное количество появившихся в последние годы исследований по заявленным в нашей диссертации проблемам, условия жизни и быта жителей тыла нашей страны по-прежнему остаются недостаточно исследованными. Владимирская область как раз и относится к таким слабо изученным регионам. Хотя здесь не было существенных этнических или конфессиональных особенностей, но в то же время и в экономическом, и в военно-политическом смысле область являлась важным регионом, познала на себе тяготы своего прифронтового местоположения. Зарубежные исследователи также внесли определённый вклад в изучение проблем повседневности и условий жизни советских людей в военные годы. Важную роль в изучение советской предвоенной повседневности внесла американская этапе Великой Отечественной войны (июнь-август 1941 года) // Вестник Ивановского государственного университета. Сер. «Гуманитарные науки». История. Вып. 4, 2008. – С. 43-52, его же. Строительство оборонительных сооружения на территории Ивановской области в 1941-1943 гг. // Вестник Ивановского государственного университета. Сер. «Гуманитарные науки». История. Вып. 4, 2011. – С. 90-96, его же. Волнения и забастовки на текстильных предприятиях Ивановской области в 1941-42 годах // Вестник Ивановского государственного университета. История. Вып. 2, 2004. – С. 16-27. 1 Точенов С.В. Настроения населения Ивановской области на начальном этапе Великой Отечественной войны (июнь-август 1941 года) // Вестник Ивановского государственного университета. Сер. «Гуманитарные науки». История. Вып. 4, 2008. – С. 46. 23 исследовательница Ш. Фицпатрик. Многие из характерных черт повседневной жизни советских людей в 30-е годы (трудные жилищные и бытовые условия, вездесущая пропаганда) оставались таковыми и в годы Великой Отечественной войны1, хотя и претерпели сильные изменения и нередко воспринимались населением несколько иначе. Однако Фицпатрик во многих своих положениях, находится под воздействием стереотипов времён холодной войны. Заслуживают внимания работы западных историков Дж. Хоскинга2, Дж. Боффа3, Ст. Мерля4, Н. Верта5. В работах этих исследователей рассмотрены проблемы жизненных условий, питания, доходов и заработной платы. Обращается внимание на чрезвычайно высокую цену, заплаченную населением СССР за общую победу в войне. В работе Ф. Буббайера6 отражены отдельные стороны советской повседневности в их взаимодействии с официальной идеологией. Авторы затрагивают в своих исследованиях ряд вопросов, которые в момент их создания в трудах советских историков не изучались или им не уделялось пристального внимания. В целом в историографии сравнительно неплохо изучена проблема функционирования городов в военные годы. С другой стороны, исследования проведены далеко не по всем регионам нашей огромной страны, что не даёт исследователям всесторонний материал для обобщения. Хуже других изучены вопросы условий жизни людей в годы войны (питание, жильё, медицинское обслуживание, быт и др.). Дальнейшие исследования по этой проблематике могут быть направлены, в первую очередь, на изучение региональных особенностей, что в дальнейшем позволит историкам изучить и объяснить эти проблемы в масштабах всей страны. Несколько лучше разработаны вопросы, касающиеся идеологии, пропаганды и развития средств массовой информации. Вышеперечисленные проблемы исследовались сразу же после войны, и сейчас историческая наука имеет весьма 1 Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город. - 2-е изд. М., 2008. 2 Хоскинг Дж. История Советского Союза. 1917 – 1991. Смоленск, 2001. 3 Боффа Дж. История Советского Союза в двух томах; Т. 2. От отечественной войны до положения второй мировой державы. Сталин и Хрущев. 1941 – 1964. М., 1994. 4 Мерль Ст. Экономическая система и уровень жизни в дореволюционной России и Советском Союзе. Ожидания и реальность / Отечественная история. – 1998. - № 1. – С. 97 – 118. 5 Верт Н. История Советского государства. 1990 – 1991. М., 2002. 6 Буббайер Ф. Совесть, диссидентство и реформы в Советской России. М., 2010. 24 широкий спектр исследований по разным регионам Советского Союза. Трудов, посвящённых данным вопросам, сравнительно много, и в них присутствует противоположность оценок. Однако специальных работ, посвящённых данной проблеме в рамках Владимирского края нет. Цель исследования заключается в комплексном анализе условий жизни городского населения Владимирского края в годы Великой Отечественной войны. Исходя из поставленной цели, мы будем решать следующие исследовательские задачи: - исследовать жилищно-коммунальное хозяйство городов Владимирского края и особенности его функционирования в период Великой Отечественной войны; - проанализировать медицинскую обстановку в крае и состояние бытового обслуживания в годы войны; - проследить динамику изменений социально-бытовой инфраструктуры в исследуемый период; - исследовать деятельность служб местной противовоздушной и химической обороны края, выяснить их роль в обеспечении безопасности населения; - рассмотреть состояние владимирских средств массовой информации, исследовать методы работы цензуры, выяснить положительные и отрицательные стороны цензурирования в военных условиях, определить настроения населения края в этот период; - изучить состояние трудовой дисциплины, проследить динамику её изменений в годы войны и выявить факторы, оказывавшие влияние на ситуацию в данном вопросе. Методологическая основа исследования. В работе применён диалектический метод познания исторического процесса, включающий принцип историзма, объективности и системности в изучении проблем общественного развития. В диссертации нашли применение методы новой социальной истории, для которых характерно изучение внутреннего состояния общества, отдельных его групп и отношений между ними. Основное внимание в исследовании уделено крупным го- 25 родам края: Владимиру, Коврову, Мурому, Александрову, Гусь-Хрустальному, Кольчугино, Вязникам. Это связано, во-первых, с наибольшей экономической значимостью этих городов, а во-вторых, с более широким кругом источников, имеющихся по этим населённым пунктам. Жизнеобеспечение населения региона в большой степени зависело от состояния социально-бытовой сферы. В рамках исследования нам потребовалось отобрать наиболее важные составляющие, к которым были отнесены: состояние жилищно-коммунального хозяйства (проблема топлива, жилья, банного и прачечного обслуживания, функционирования коммунальных служб и др.), продовольственная проблема, санитарное состояние региона и медицинское обслуживание. Понятие быта в нашей работе употреблялось в смысле внепроизводственной сферы, включая сюда удовлетворение потребностей людей в пище, жилье, поддержании здоровья. Все вышеперечисленные факторы, которые непосредственно влияли на социальное положение населения в годы войны, отнесены к предмету исследования. Использованный нами принцип объективности связан с учётом той общественной роли, которую играл свидетель прошлого, времени написания его воспоминаний, общественно-политических условий, в которых создавался используемый нами документ. Принцип историзма связан с конкретным анализом жизни и быта горожан в годы войны и служит задаче воспроизведения прошлого с учётом специфики времени. Вышеперечисленные подходы и принципы предполагают использование широкого спектра методов. Среди них как общенаучные – методы анализа, синтеза, индукции, дедукции, аналогии, систематизации, типологизации; так и специально-исторические. Метод периодизации был применён, в частности, к анализу историографии проблемы, на его основе были выделены этапы исследования темы, каждый из которых являлся своеобразной ступенью в развитии изучения условий жизни и быта населения в годы Великой Отечественной войны. С помощью данного метода удалось обосновать хронологические рамки исследования. Проблемно-хронологический метод был использован для составления хро- 26 нологии событий, анализа их развития, а также структуризации материала соответственно логике течения исторического процесса. Практически все явления считаются незавершёнными, в ходе исследования нами был учтён факт невозможности итогового разрешения конкретной исторической проблемы. Историко-генетический (ретроспективный) метод реализуется через выявление истоков и причин изменения условий жизни городского населения в экстремальных условиях военного времени и раскрытие процессов жизнеобеспечения городского населения в годы Великой Отечественной войны. Данный метод позволяет обобщить все факты и исторические данные и воссоздать общую картину повседневной жизни жителей края в интересующий нас период времени. Одним из важнейших методов для решения задач нашего исследования является историко-сравнительный метод, нацеленный на выделение в явлениях различного порядка признаков, их сравнение и сопоставление. Данный метод применяется при выявлении общих черт и особенностей материально-бытовых условий проживаний людей. Применение в работе описательно-повествовательного метода обусловлено необходимостью реконструировать общественно-политическую и бытовую историю, а для этого в значительной мере были использованы нарративные источники (периодическая печать, мемуарная литература, которые описывают тот или иной аспект условий жизни). К анализу цифровой информации (динамика заболеваемости, рождаемости и т.д.) был применён статистический метод. Наряду с вышеуказанным методом был применён также метод контент-анализа. В рамках данной работы был использован символьный контент-анализ для работы с периодической печатью (определяет частоту появлений в тексте определённых переменных содержания, что позволяет делать выводы даже на основе единственного присутствия или отсутствия определённой характеристики содержания). Источниковую базу исследования составляет обширный комплекс как опубликованных, так и неопубликованных документов, впервые вводимых в научный оборот. Автор использовал материалы более 70 фондов 5 государственных 27 и региональных архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Государственного архива Владимирской области (ГАВО), Государственного архива Ивановской области (ГАИО), архивного отдела администрации города Коврова (АОА г. Коврова). В целях научной систематизации используемых источников они были разделены на несколько групп. Первая группа источников представлена законодательными документами органов высшей государственной власти. К данной группе источников относятся приказы наркоматов здравоохранения как всесоюзного, так и республиканского значения1, Управления агитации и пропаганды2, Главного управления по делам литературы и искусства, приказы уполномоченного СНК СССР по охране военных тайн в печати3, постановления СНК СССР по подготовке к мерам МПВО и улучшению условий жизни населения и другие документы4. Источники такого рода позволяют выявить основные целевые установки государственной власти в сфере обеспечения жизнедеятельности тыловых городов. Они же дают возможность проследить эволюцию агитационно-пропагандистской работы в военные годы. Вторую группу источников составляют организационно-распорядительные и делопроизводственные документы партийных, советских, хозяйственных органов, промышленных предприятий. К ним относятся письма ответственного руководителя ТАСС Я.С. Хавинсона, адресованные секретарю ЦК ВКП(б) А.С. Щербакову5, письма самого А.С. Щербакова В.М. Молотову6, письма начальника Управления агитации и пропаганды Г.Ф. Александрова секретарю ЦК ВКП (б) А.С. Щербакову, содержащие планы мероприятий по улучшению пропагандист1 Здравоохранение в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945: сб. документов и материалов. – М., 1977. С. 36, 56, 58-62, 66-67, 88-89, 149, 181-183. (Далее: Здравоохранение в годы Великой Отечественной войны); ГАИО. Ф. Р – 1708. Оп. 2, 3. 2 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. 3 История советской политической цензуры. Документы и комментарии. М., 1997. С. 85-86, 332-333. (Далее: История советской политической цензуры). 4 Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Сборник документов. Т.3. М., 1968. С. 50-52, 65, 81-85, 188-190, 200-205, 205-207. (Далее: Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам). 5 Советская пропаганда в годы Великой Отечественной войны : «коммуникация убеждения» и мобилизационные механизмы / Авторы-составители А.Я. Лившин, А.Б. Орлов. – М., 2007. – 806 с. (Далее: Советская пропаганда). С. 108-109. 6 Советская пропаганда. С. 167. 28 ско-агитационной работы1. Ценные сведения содержатся в докладной записке А. Комашко Я.С. Хавинсону об отделениях «Окон ТАСС»2. Важную роль в нашем исследовании сыграла записка Г.Ф. Александрова и М. Иовчука секретарю ЦК ВКП(б) А.А. Жданову с перечнем вопросов, задаваемых населением3. Интересным и показательным источником являются письма населения в редакции газет, в первую очередь это касается центральной газеты «Правда»4. В данном фонде также хранятся проекты постановлений ЦК ВКП(б) по вопросам пропаганды и агитации во Владимирской и Ивановской областях. Источники содержат критические замечания по работе прессы, партийных организаций и школ в области пропаганды в интересующих нас территориальных рамках5. Ценными источниками являются письма, написанные рядовыми советскими гражданами на имя И.В. Сталина6. Весьма важным источником, раскрывающим начало смены интернациональной парадигмы в воспитании армии и населения на парадигму патриотическую, является доклад начальника Главного политического управления РККА Л.З. Мехлиса7. Важное значение имеют отчёты о работе ТАСС8, в которых можно найти важные сведения о положительных и отрицательных моментах пропаганды и агитации, как в армии, так и в тылу. Наиболее информативными в этом отношении являются отчёты военного отдела Совинформбюро за 1941-1943 гг.9 и Осоавиахима10. Для исследования работы средств массовой информации важным источником является перечень сведений, составляющих военную и государственную тайну, которым пользовались цензоры11, отчёты и письма областных отделов по ли- 1 Там же. С. 494-535. Там же. С. 129-131. 3 Там же. С. 676-681, 694-697. 4 Там же. С. 588-589. 5 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 195, 258, 311, 343 6 «Это то, что наболело, что просится наружу». Письма И.В. Сталину. 1941-1942 гг. // Исторический архив. 2005, № 2. C.4-40 7 «Ложные установки в деле воспитания и пропаганды». Доклад начальника Главного политического управления РККА Л.З. Мехлиса о военной идеологии. 1940 г. // Исторический архив. 1997, № 5-6. С. 82-100. 8 Советская пропаганда… С. 134-141. 9 Там же. С. 258-262. 10 Там же. С. 350-354, 456-457, 561-564, 565-574; АОА г. Ковров. Ф. 58. 11 Там же. С. 551-557. 2 29 тературе и искусству в свой главк1. Отчёты обллитов содержат информацию о кадровом составе обллитов, образовательном уровне сотрудников и т.п. Хорошо сохранились источники, с помощью которых можно реконструировать санитарно-эпидемиологическую обстановку в годы войны. Основная масса использованных источников находится в ГАВО (Ф. Р – 2346, 2351, 2352, 2400, 3324, 3727, 3749, 3802, 3963, 3973, 4003, 4004), ГАИО (Ф. Р – 1708) и ОАО г. Коврова (Ф. Р – 69, 76, 128)2. В делах данных фондов размещены: конъюнктурные обзоры и отчёты госсаниспекции, полугодовые и годовые отчёты о работе лечебных учреждений, приказы эпидемических станций и облздравотделов, приказы и утверждения временных санитарных правил, инструкции по санитарному надзору и инструкции о работе дезинфекционных учреждений, обзоры санитарного состояния общежитий и домовладений, таблицы заболеваемости, журналы учёта инфекционных заболеваний по детским учреждениям, выборки брюшнотифозных заболеваний, годовые сведения о заболеваемости, сведения о заболеваниях на предприятиях и учреждениях. Основные сведения для реконструкции условий жизни и функционирования городского хозяйства содержат фонды областных и городских коммунальных хозяйств, хранящиеся в государственных архивах Владимирской (Ф. Р – 8, 13, 950, 952, 3186, 3327, 3377, 3790) и Ивановской областей (Ф. Р – 1092). Делопроизводственная документация данных фондов состоит из годовых и текущих отчётов, годовых и квартальных планов коммунальных служб, директив, инструкций и письменных докладов по различным жилищно-коммунальным проблемам, обзоров жилищного строительства, актов о происшествиях в сфере ЖКХ и т.п. Важной составляющей фондов облкомхозов является переписка с наркоматом коммунального хозяйства РСФСР. Делопроизводственная документация заготовительных служб, имевших первостепенное значение для снабжения городов топливом, содержится в фондах областных, городских и районных контор заготовок (Ф. Р – 2365, 2415, 3156, 1 2 Там же. С. 611-616; ГАРФ. Ф. Р-9425. ГАРФ. Ф. Р – 8009. Оп. 6. Д. 73, 144, 199, 225, 590, 774, 931; АОА г. Ковров. Ф. 69, 76, 128. 30 3427, 3539, 3750, 3764, 3831). В фондах хранятся планы и отчёты по заготовке дров для учреждений, предприятий, организаций и на частные нужды жителей городов, приказы управления местной топливной промышленности, документы предприятий, занимавшихся торфозаготовками, приказы и решения городских исполкомов. Важные распорядительные и делопроизводственные источники, с помощью которых возможно реконструировать структуру питания городского населения Владимирской области, содержатся в фондах управления торговли (Ф. Р – 3811), облпотребсоюза (Ф. Р – 3884) и отделов торговли исполкомов городских советов трудящихся (Ф. Р -146, 3319, 3999). Изучение состояния ПВХО в годы войны стало возможно благодаря фондам штабов местной противовоздушной обороны и городского комитета обороны города Мурома (Ф. Р – 1977, 3643, Ф. П – 335) и АОА г. Коврова (Ф. Р – 56). В этих фондах содержится переписка штабов МПВО с объектами УНКВД, планы финансирования мероприятий МПВО и отчёты по ним, переписка с объектами городов по подготовке городов к противовоздушной и противохимической обороне, а также отчёты о подготовке, акты обследований штабами МПВО городов промышленных предприятий к местной противовоздушной обороне и другие документы. Значимые для исследования сведения были найдены в фондах плановых комиссий исполнительных комитетов городских Советов депутатов трудящихся (горпланов). Сохранились и были использованы фонды крупнейших городов Владимирского края: Владимира (Ф. Р – 2699), Коврова (Ф. Р – 3862), Александрова (Ф. Р – 3867), Мурома (Ф. Р – 3977). Для исследования условий жизни, быта и трудовой дисциплины на отдельных предприятиях нами были привлечены фонды большинства крупных заводов и фабрик края. Для исследования всех вышеперечисленных проблем были использованы следующие фонды: ф. 6 – Киржачского завода автотракторной арматуры, ф. 577 – Кольчугинского завода № 7, ф. 3831 – Владимирского тракторного завода (ВТЗ), ф. 3801 – Строительно-монтажного управления, 3808 – Ковровского экска- 31 ваторного завода, ф. 73 – Селивановского завода, ф. 207 – Владимирского грамзавода, ф. 2124 – Муромского рубероидного завода, ф. 1357 – Владимирской теплоэлектроцентрали, ф. 409 – Муромского завода № 176 имени Дзержинского наркомата танковой промышленности, ф. 10 – Кольчугинского завода «Электрокабель», ф. 2079 – владимирского завода «Автоприбор», ф. 64 – Киржачского инструментального завода (КИЗ), ф. 405 – хлопчатобумажной ткацкой фабрики им. Красина пос. им. Красина Камешковского района, ф. 406 – хлопчатобумажной ткацкой фабрики им. Кирова пос. им. Кирова Камешковского района, ф. 573 – завода «Красный Октябрь», пос. Красный Октябрь, Гусевского района, ф. 610 – Ковровской государственной льноткацкой фабрики им. Абельмана, ф. 1357 – Владимирской теплоэлектроцентрали (ТЭЦ) Ивановского районного энергетического управления «Ивэнерго», ф. 1375 и ф. 3289, принадлежащие Второвскому Метенинскому торфопредприятиям соответственно, ф. 2131 – Муромской льнопрядильной фабрики «Красный прядильщик», ф. 2152 – Карабановского хлопчатобумажного комбината им. III Интернационала, ф. 3628 – Владимирского промышленно-строительного треста, ф. 3807 – Струнинского прядильно-ткацкоотделочного комбината «5-й Октябрь», ф. 3829 – Владимирского химического завода, ф. 3907 – Гусевского хрустального завода, ф. 3908 – Стекольного завода им. Дзержинского и ф. 3931 – Гусевского завода стекловолокна. Для исследования состояния средств массовой информации в крае был использован фонд 3738 – Управления издательств, полиграфии и книжной торговли исполнительного комитета Владимирского областного совета депутатов трудящихся, содержащий акты и обзоры состояния местной прессы. Третья группа источников представлена статистическими материалами, разбросанными по самым разным фондам, перечисленным выше. В первую очередь это документы заводов и фабрик, в которых содержатся сведения об условиях, в которых жили их сотрудники. Важные сведения по интересующим нас вопросам, можно найти в фондах финансовых учреждений ф. Р – 3813( Промышленный банк), ф. Р – 3812 (Коммунальный банк) и в фонде (Ф. Р – 3282), принадлежащем областному исполнительному комитету. В ГАРФ нами был использован 32 фонд управления противоэпидемических учреждений (Ф. Р – 8009). Среди источников, обнаруженных в фондах, использованы статистические сведения по ведению ремонтных работ, подсобному хозяйству, динамике заболеваемости, состоянию жилищной проблемы и топливного вопроса. Четвёртая группа источников представлена материалами периодической печати края. Данный вид исторических источников сильно недооценивался в отечественной историографии вследствие его тенденциозности, а также идеологизированности советской прессы, что не всегда позволяло ей более или менее объективно отражать существующую реальность. Эти источники были использованы для того, чтобы проследить настроения населения касательно его бытового обслуживания, а иногда выяснить бытовое положение жителей, за неимением прочих источников по интересующему нас вопросу. В диссертации использованы все доступные материалы периодической печати, как городская и районная пресса, так и газеты предприятий. В целом сохранность данного вида источников достаточно высока, хотя отдельные наименования газет сохранились слабо и в настоящее время уже недоступны исследователю. Наиболее объёмными и тиражными являлись издания, выходившие в крупных районных центрах: газеты «Призыв» (г. Владимир), «Большевик» (г. Гусь-Хрустальный), «Рабочий клич» (Ковров), «Муромский рабочий» (г. Муром), «Голос труда» (г. Александров), «Пролетарий» (г. Вязники). Тираж вышеперечисленных изданий до войны и в начальный её период составлял от 6 до 10 тысяч экземпляров. Тираж остальных районных газет, таких как: «Вперёд» (г. Собинка), «Голос колхозника» (Юрьев-Польский), «Голос кольчугинца» (г. Кольчугино), «За большевистские колхозы» (с. Никологоры), «Знамя» (г. Камешково), «Коллективист» (г. Меленки), «Колхозная газета» (г. Суздаль), «Киржачский ударник» (г. Киржач), «Красное знамя» (с. Струнино), «Колхозная жизнь» (с. Фоминки), «Ляховский колхозник» (с. Ляхи), «Ленинский путь» (г. Гороховец), «Большевистский путь» (с. Курлово), «Ударник» (г. Судогда), «Сталинский путь» (с. Небылое) и «Большевистское знамя» (г. Петушки) составлял число от 2500 до 4000 экземпляров1. 1 Газета «Красное знамя» (с. Струнино) начала издаваться с 1942 года. Подсчитано автором на основании сведений 33 Пятая группа представлена источниками личного происхождения, предоставляющими ценные сведения не только по условиям жизни горожан в годы войны, но и их восприятию окружающей действительности. Эти источники позволяют проследить личностное восприятие людьми их собственного положения в годы войны, их понимание общей обстановки как в тылу, так и на фронте, становится возможным проследить эволюцию взглядов на различных этапах войны. В диссертации использованы сборники воспоминаний и дневников1. Воспоминания жителей края позволяют составить более целостное представление о мыслях и заботах людей в то суровое время. Источники личного происхождения характеризуются глубоким личностным восприятием авторами событий того времени и определённой полярностью мнений. Таким образом, источниковая база для поставленных в диссертации задач представляется достаточной и дающей возможность не только рассмотреть функционирование социальных и жилищно-коммунальных служб края в годы войны, но и попытаться выяснить отношение простых жителей к трудностям, которые им пришлось пережить в суровые военные годы. Использованные источники личного происхождения позволяют рассмотреть повседневную жизнь людей, выяснить их каждодневные заботы и тревоги. Научная новизна представленной работы заключается в реконструкции условий жизни городского населения и раскрытию особенностей восприятия жителями Владимирской земли событий той эпохи посредством применения анализа газет об их тираже. 1 Мы вышли из войны: г. Владимир и владимирцы в годы Великой Отечественной войны по дневникам, воспоминаниям, документам. Владимир, 2004 (Далее: Мы вышли из войны); Война глазами ветеранов: воспоминания владимирцев – участников Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Владимир, 1997 (Далее: Война глазами ветеранов); Великий Подвиг: Даты. События. Документы. Воспоминания / члены ред. группы: Г.В. 12. Латышев и др.; ред.-сост. В.М. Чиров; авт. проекта В.З. Шувал.- Владимир, 2005 (Далее: Великий Подвиг, Владимир, 2005); Великий Подвиг: даты, события, документы, воспоминания : (сборник / сост., отв. ред. В.М. Чиров; ред. В.А. Волков. Владимир, 2010 (Далее: Великий Подвиг); Победители: Воспоминания участников Великой Отечественной войны и тружеников тыла/ (сост.: В.И. Титова и др.). Владимир, 2010 (Далее: Победители); Поиск. Никто не забыт, ничто не забыто : воспоминания ветеранов Отечественной войны и тружеников тыла. Владимир, 2010 (Далее: Поиск); Детство, опалённое войной … воспоминания о пережитом / (В. Туников и др.) Владимир, 2008 (Далее: Детство, опалённое войной); Путь к Победе: Ковров в 1941 – 1945: сборник материалов о Великой Отечественной войне / Сост. Н.Е. Комарова, О.А. Монякова. Ковров, 2005 (Далее: Путь к Победе); Лебедева Г.А. Моя жизнь в стране Советов: воспоминания. М., 2002; Максимова Н.Д. Мемуары А.П. Пугачевой: (о городе Владимире в годы Великой Отечественной войны) // Рождественский сборник. Ковров, 2005; Титова В.И. Шла война : город Владимир в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 : (документы и воспоминания) Владимир, М., 2002 (Далее: Титова В.И. Шла война). 34 обширного количества разноплановых источников. Большая часть использованных источников, обнаруженных в фондах как центральных, так и региональных архивов впервые вводится в научный оборот. Впервые в историческом аспекте рассмотрены условия жизни горожан Владимирского края в годы Великой Отечественной войны. Через призму социальнобытовых условий и воздействия на городских жителей региона средств массовой информации сделана попытка проследить восприятие населением войны, которая оказала тотальное влияние на все стороны жизни людей не только на фронте и временно оккупированной территории Советского Союза, но и в тыловых регионах страны. Практическая значимость исследования. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в преподавании при разработке учебных и специальных курсов по истории России, истории повседневной жизни, истории Владимирского края, а также при написании обобщающих трудов по социальной истории, истории Великой Отечественной войны в целом и Владимирского края, в частности. В современном мире, где средства массовой информации играют важнейшую роль в жизни подавляющего большинства людей, роль пропаганды всё более возрастает. Многие из методов ведения пропаганды и агитации того времени возможно использовать и сейчас. Опыт гражданской обороны имеет не только научно-историческую, но и практическую ценность и, на наш взгляд, вполне может служить некоторой рекомендацией для действий в экстремальных условиях. Положения, выносимые на защиту. 1. Под воздействием экстремальных условий военного времени приоритетными проблемами жизнеустройства стали организация питания, жилищнобытовое устройство, медицинское обслуживание. 2. Удовлетворительной следует признать работу органов здравоохранения края в годы войны. Несмотря на сложную санитарную обстановку в стране, никаких крупных эпидемий в эти годы на территории края не было, однако вернулись, казалось, уже побеждённые болезни. Наибольшей проблемой для медицинского 35 персонала стал кадровый «голод», который не был до конца преодолён даже на исходе войны. Значительно изменился гендерный состав медицинских работников, к концу войны женщины составляли примерно 60% от общего количества врачей. Война сильно ухудшила демографическую обстановку, выразившуюся в резком падении рождаемости (в 1943 году рождаемость упала почти в 4 раза в сравнении с первым военным годом, в 1945 году рождаемость не достигла даже 50% от уровня 1941 года). 3. Продовольственная проблема являлась самой насущной на протяжении всех военных лет. Нормы потребления в течение войны дважды сокращались и были неодинаковыми для разных категорий населения. Скудностью и однообразием питания обусловлено массовое создание подсобных хозяйств. В условиях острой нехватки продовольствия и резко возраставших цен подсобные хозяйства стали спасительными для значительной части населения. Одновременно с этим хозяйства небольших предприятий нередко были убыточными и ложились лишь дополнительной нагрузкой на сотрудников. 4. Важную роль в обеспечении безопасности населения сыграли подготовка к мерам противовоздушной и химической обороны (ПВХО). В целом города области так и не были подготовлены к ПВХО даже к концу войны, что было вызвано как объективными трудностями (финансовый, кадровый и материальный дефицит), так и субъективными (недооценка мер ПВХО, наличие других проблем в деятельности отдельных заводов и городов). 5. Большую роль в формировании сознания жителей края играли средства массовой информации, которые контролировались органами цензуры. В местной прессе поднимались самые разные темы для обсуждения, в подавляющем большинстве случаев публикации прямо или косвенно затрагивали повседневные проблемы граждан. Газеты были не только партийным рупором, но и общественным рычагом, стремившимся воздействовать на бюрократов. Высшее руководство области критике не подвергалось, и в основном вся критика была направлена на низовые партийные и советские органы власти. СМИ стремились консолидировать граждан, что было особенно заметно в начальный период войны. Зависимость пе- 36 чатных органов от сиюминутной ситуации и достаточно жёсткое регулирование публикаций в прессе в полной мере проявилось в военные годы. Работу прессы можно назвать одной из предпосылок победоносного окончания войны, а наличие цензуры одним из условий Победы. 6. Состояние трудовой дисциплины напрямую было связано с условиями жизни населения. На динамике ухудшения и улучшения трудовой дисциплины сильно сказалось кардинальное изменение в возрастном составе рабочих (в 1944 году 75% рабочих было меньше 20-ти лет). Несмотря на жёсткое трудовое законодательство, различные нарушения труддисциплины были частым явлением даже в конце войны, в то же время выносившиеся наказания были менее суровыми, чем в довоенный период. Нарушения трудовой дисциплины можно рассматривать как социальный протест против неудовлетворительных социально-бытовых условий тружеников. Апробация работы. Материалы исследования автор излагал на международных, всероссийских и межвузовских конференциях во Владимире, Москве и Санкт-Петербурге, а также на заседаниях кафедры истории России Владимирского государственного университета. Результаты исследований были опубликованы соискателем в журналах, входящих в список рецензируемых ВАК изданий, а также в тематических сборниках научных трудов. Структура диссертации соответствует задачам и внутренней логике исследования и включает в себя введение, две главы, заключение, список использованных источников и литературы, приложение. 37 Глава 1. Социально бытовая реальность § 1. Жилищно-коммунальные условия Одной из важнейших потребностей каждого человека является жильё. Жилищный вопрос в городах и рабочих посёлках стала важнейшей социальной проблемой, начиная с конца 1920-х гг. прошлого столетия. Из-за форсированной индустриализации, а затем необходимости торопиться в приготовлениях к надвигавшейся войне и самой войны, очень остро стоял вопрос с дефицитом жилой площади1. Многие вынуждены были жить в общежитиях, а в лучшем случае – в коммунальных квартирах. Иным приходилось вообще довольствоваться заводскими бараками и, хотя эти люди не составляли большинства, но число таких семей всё равно исчислялась тысячами. Несмотря на хронический недостаток средств и необходимой рабочей силы, городские коммунальные хозяйства (горкомхозы) и руководство многих промышленных предприятий и в военные годы стремились изыскать возможности, чтобы поддерживать жилой фонд края в относительно приемлемом состоянии2. Так, в 1941 году жилищно-коммунальное хозяйство г. Коврова было обеспечено рабочей силой лишь на 60%, а плотниками вообще лишь на 50%3. Несколько лучше ситуация была во Владимире и Александрове. Домоуправление Александровского горжилуправления встретило 1941 г. в очень неплохом состоянии, о чём свидетельствует годовой отчёт4. Однако такое состояние длилось недолго и, как говорит отчёт, ситуация ухудшилась с началом войны. Многие квалифицированные работники были мобилизованы, строительные материалы в плановом порядке стали поступать всё реже. Низкая квалифика1 В народно-хозяйственном плане Ковровского горплана на 1941 год отмечалось, что общий жилой фонд города вырос со 130 тыс. кв. метров в 1926 году до 275-280 тыс. кв. метров в 1940 году. В то же время рост населения составил 252,6%. На начло 1939 года в Коврове проживало 67163 человека. То есть уже до войны на душу населения имелось лишь 4 кв. метра жилья. ГАВО РФ. Ф. Р-3862. Оп. 1. Д. 9. Л. 26-27. 2 Например, в отчёте домоуправлений по городу Муром за 1941 год отмечалось, что за счёт экономии по текущему ремонту перевыполнен план по капитальному ремонту. ГАВО РФ. Ф. Р – 3186. Оп. 3. Д. 9. Л. 17 об., кроме того несмотря на уже начавшуюся войну планы по строительству жилья для жителей ветхих домом, строительство гостиниц не приостанавливались. Там же. Л. 109 об.; ГАВО РФ. Ф. Р – 73. Оп. 1. Д. 39. Л. 7 3 ГАВО РФ. Ф. Р – 3862. Оп. 1. Д. 11. Л. 5. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 3377. Оп.1. Д. 4. Л. 94 об. 38 ция работников вела к некачественной работе1. Увеличилась текучесть кадров, например за один только 1941 год в Александровский горкомхоз на работы были приняты 45 человек, а уволены – 49, правда численность работников пока ещё позволяла предприятиям горкомхоза сносно функционировать2. Но не везде удавалось сохранить прежние нормы выработки, в середине войны они снизились и начали восстанавливаться лишь в заключительный военный период. Это было связано с «неполноценностью» рабочей силы3. Подростки в силу возраста (физическое состояние, опыт) не могли работать с той же производительностью труда, как взрослые работники, мобилизованные в большом количестве на фронт. Трудности были и с обеспечением рабочих спецодеждой. Эта проблема была и до войны, однако с началом войны усугубилась4. Из-за ухода в армию наиболее высокооплачиваемых членов семей, из-за льгот семьям мобилизованных снизились доходы домоуправлений5. К ремонтным работам в этот период всё активнее привлекаются квартиросъемщики, и это явление становится едва ли не нормой6. Управляющие домами не только мобилизовывали квартиросъёмщиков, но и находили рабочую силу на стороне7. Использование труда самих квартиросъёмщиков для проведения ремонтов решало лишь часть проблемы. Трудности с материалами для ремонта решить было ещё сложнее, о чём недвусмысленно свидетельствует этот же отчёт. Наибольшие трудности возникали с кровлей, печами и фундаментами. Не хватало не только камня, кирпича и цемента, но и древесины. Обычным явлением становилось использования старых материалов бывших в употреблении, для чего разбирались сооружения, которые не использовались или без которых можно было обойтись8. Все вышеперечисленные проблемы были вызваны преимущественно вой1 Там же. Л. 95. ГАВО РФ. Ф. Р – 3186. Оп. 3. Д. 9. Л. 14. 3 Нормы выработки нередко составляли лишь 50-80 % от предвоенных показателей. ГАВО РФ. Ф. Р – 2699. Оп. 1. Д. 9. Лл. 6, 24 об., 55. 4 Там же. Л. 14, 95 5 ГАВО РФ. Ф. Р – 3377. Оп. 1. Д. 4. Л. 96. 6 Там же. Д. 10. Л. 47 об. 7 Там же. Л. 49. 8 Там же. Л. 53. Нередко при ремонтах использовали старую древесину, полученную в результате разборки ставших ненужными деревянных сооружений, хотя в сметах предусматривалось использовать новый материал. ГАВО РФ. Ф. Р – 3812. Оп. 1. Д. 21. Л 9. 2 39 ной, следствием которой было отсутствие квалифицированных печников, кровельщиков, каменщиков и др., хотя медлительность, если не халатность местных властей тоже не стоит списывать со счетов. Сложности возникали не только из-за отсутствия древесины, дефицитом также был цемент и гвозди1. В 1943 году ещё более снизилась доходность домоуправлений города как из-за убыли многих трудоспособных членов семей на фронт, так из-за того, что нежилые помещения сдавались в бесплатную аренду воинским частям и учреждениям2. Несмотря на постоянное отбытие всё новых лиц в Действующую армию, в 1943 году перед городской властью Владимира остро встала проблема нехватки жилья3. В городе с населением более 67 тысяч человек в среднем на одного жителя приходились около 4 кв. метров жилой площади, что делало решение проблемы жилищного строительства всё более неотложной4. Кроме того, жилой фонд горкомхоза имел большую изношенность, около 60%, так как преобладающее большинство домов было построено в дореволюционный период. Дома предприятий, выстроенные в предвоенный период, имели лучшее состояние 5. Кстати, в документах различных промышленных предприятий проблема плохого состояния жилых домов затрагивается относительно редко. Это может говорить не столько об отсутствии в целом этой проблемы, сколько о её второстепенности, с точки зрения руководства предприятий. Что касается трудностей при проведении ремонтов, то они оставались неизменными на протяжении всей войны – это дефицит рабочей силы, материалов и транспорта. В отчёте за 1943 год вновь рефреном проходит мысль, что многое в жилищном хозяйстве зависит от самих потребителей, от их бережного отношения к тому месту, где они проживают. Порицалось варварское отношение к государственному жилому фонду, особенно в зимний период, когда в жилых помещениях жители содержали мелкий рогатый скот, сви1 ГАВО РФ. Ф. Р – 3377. Оп. 1. Д. 10. Л. 54. ГАВО РФ. Ф. Р – 950. Оп. 1. Д. 119. Л. 20. 3 Призыв в армию был также следствием недобора за квартирную плату для предприятий жилищнокоммунального хозяйства. Квартирная плата за мобилизованных в РККА начислялась по нормам установленным Совнаркомом и была меньше, чем если бы мобилизованные не были призваны в Действующую Армию. Всё это указывается например в отчёте Гусевского Хрустального завода. ГАВО РФ. Ф. Р – 3907. Оп. 1. Д. 34. Л. 33. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 950. Оп. 1. Д. 122. Л. 1. 5 Там же. Л. 1, Д. 125. Л. 7 об. 2 40 ней, телят. Частым явлением становилась колка дров в помещениях домов, и, конечно же, разбор заборов, сараев, лестниц и т.п. для своих нужд1. И хотя далеко не всегда это было лишь «умышленное разрушение и расхищение жилого фонда», но других средств борьбы с этими проявлениями найти в тех условиях было скорей всего нельзя. При этом такое обращение с государственным имуществом было характерно не только для простых квартиросъёмщиков, но и для арендаторов нежилых помещений, эксплуатировавших государственный торгово-складочный фонд, что, пожалуй, ещё более возмутительно2. Каждый новый военный год усложнял и ухудшал работу коммунальных служб, о чём недвусмысленно свидетельствуют документы тех лет. Так, в отчёте по муромскому горкомхозу за 1944 г. отмечалось, что план по благоустройству выполнен лишь наполовину, а дело со строительством жилья обстоит плохо3. До нас дошли и совсем удручающие сведения о жизни людей в тяжёлые военные годы, причём относятся они, как правило, к концу войны. Например, из материалов о ходе строительства и капитального ремонта в том же Муроме за 1945 год сохранился весьма примечательный акт от 31 января 1945 г. об обследовании здания бывшей бани на ст. Муром на предмет пригодности к жилью. Инспекция пришла к выводу, что помещение совершенно непригодно для жилья. В акте они указали, что разрушено печное отопление, цементные и деревянные полы, промерзают стены, отсутствуют двойные рамы, в помещении сырой воздух и как следствие сырые стены, промерзают двери, а само помещение находится в антисанитарном состоянии. При этом помещение было разделено на 5 комнат, где проживало 22 человека на 56 квадратных метрах, т.е. на каждого жильца приходилось чуть более 2,5 кв. метра. При такой скученности живущих это был рассадник заболеваний, к тому же часть людей уже болела туберкулёзом4. Конечно, данный пример не говорит о повсеместности такого положения, но он показывает сложность по- 1 ГАВО РФ. Ф. Р – 950. Оп. 1. Д. 122. Л. 10 об. В документах Ковровского горплана встречаются похожие случаи, и делается соответствующий вывод: «Надо не только строить, но и беречь жилой фонд». ГАВО РФ. Ф. Р – 3862. Оп. 1. Д. 9. Л. 21. 2 ГАВО РФ. Ф. Р – 950. Оп. 1. Д. 122. Л. 11. 3 ГАВО РФ. Ф. Р – 3186. Оп. 3. Д. 17. Л. 9-11. 4 Там же. Л. 1. 41 ложения простого населения к концу войны. Скученность проживания также вполне закономерно вела к неудовлетворительному санитарному положению. Что являло собой огромную сложность для санитарных служб края. Жилищные условия были плохими не только в санитарном и бытовом отношении, метраж жилых помещений в среднем на человека также оставлял желать лучшего. Причём это была даже большая проблема, чем бытовое состояние помещений, т.к. средняя жилая площадь на человека была очень маленькой практически везде. Так, например, рабочие Струнинского прядильно-ткацкоотделочного комбината имели по 4,5 кв. м1 жилья на человека, Ковровской прядильно-ткацкой фабрики им. Абельмана – 5 кв. м2 жилой площади, Карабановского хлопчатобумажного комбината им. III Интернационала – 5, 25 кв. м3. Часть работников последнего из перечисленных предприятий жила на частных квартирах и они здесь в расчёт не принимались. Ситуация с жильём оставалась трудной и на 1943 год даже было разрешено индивидуальное жилищное строительство, правда на сумму всего лишь в 2,5 тысячи рублей4. На некоторых других фабриках и предприятиях ситуация была несколько лучше. Хлопчатобумажная ткацкая фабрика им. Кирова имела по 7,5 кв. м5 жилья на работника, а Метенинское торфопредприятие – 7 кв. м. Однако в последнем случае это были более чем наполовину бараки с очень плохими бытовыми условиями. Не все бараки были полностью оснащены электроосвещением, в них практически отсутствовали канализация и центральное отопление6. В то же время нельзя сказать, что при предприятиях не строилось новое жильё, но темпы его строительства были недостаточными7. В своих воспоминаниях Бродецкая Е.А. отмечала, что переезд в новые дома расценивалось как праздничное событие, ведь в таких домах имелось центральное отопление, водопровод и канализация8. В.И. Титова также отмечает как её подруга Лия Горелик, жившая в Костерином переулке «завидовала своим подружкам у 1 ГАВО РФ. Ф. Р – 3807. Оп. 1. Д. 11. Л. 127. ГАВО РФ. Ф. Р – 610. Оп. 1. Д. 14. Л. 147. 3 ГАВО РФ. Ф. Р – 2152. Оп. 1. Д. 47. Л. 139. 4 Там же. Лл. 140-141. 5 ГАВО РФ. Ф. Р – 406. Оп. 1. Д. 27. Л. 37, Д. 29. Л. 33, Д. 31. Л. 29. 6 ГАВО РФ. Ф. Р – 3289. Оп. 1. Д. 7. Л. 29. 7 ГАВО РФ. Ф. Р – 2152. Оп. 1. Д. 7. Л. 139. 8 Мы вышли из войны. С. 22. 2 42 которых «вода дома текла из крана»1. С одной стороны нехватка жилья была связана с трудностями сначала индустриализации, а затем войны, о чём неоднократно говорило руководство страны и местных органов управления (сам этот факт не замалчивался в то время). С другой стороны, некоторые исследователи, в частности В.В. Соловьёва, считают, что отмеченные выше трудности намеренно преувеличивались и не были определяющими. По её мнению, с помощью жилищных проблем местным партийным организациям, руководствам заводов и прочим власть предержащим было проще устанавливать зависимость, по крайней мере, части населения от своей власти, тем самым проще было осуществлять функции принуждения2. Значительная часть населения, в первую очередь, это касалось мобилизованных на трудовые работы и частично эвакуированных3 с оккупированных немцами территорий, вынуждена была проживать в бараках и в меньшей степени – в общежитиях. Так, например, руководство Владимирского тракторного завода в своих отчётах и за 19444 и за 19455 гг. признавало плохое состояние жилищнокоммунального хозяйства. Отмечалось, что дома для рабочих вновь построенного завода принимались от строителей с большими недоделками. В частности, говорилось об электропроводке временного типа, плохой штукатурке и отсутствии сараев при домах, в результате чего дрова и овощи хранились в жилых домах6. Помимо этого отмечался недостаток жёсткого инвентаря и постельного белья7. И всё это происходило, несмотря на постановление бюро Ивановского обкома ВЛКСМ, изданного в самом начале строительства завода, ещё 12 мая 1943 года. Владимирскому горкому ВЛКСМ и секретарю т. Власовой было предложено взять под не1 Там же. С. 22. Соловьёва В.В. Указ соч. С. 167. 3 Постановление СНК СССР от 13 сентября 1941 г. «О строительстве жилых помещений для эвакуированного населения» предписывало отведение в черте городов и сельских поселений участков для строительства упрощённого жилья и участки для индивидуального строительства, а также выделение дополнительных средств на строительство, а в обязанность председателей облисполкомов вменялось размещение эвакуированных. // Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Сборник документов. Т.3. М., 1968. С. 50-52. Об «уплотнениях» вследствие принятия краем эвакуированных вспоминают В.А. Гаврилова, В.Н. Балихина, С.М. Семёнова. Никто из них в своих воспоминаниях не говорит о натянутых отношениях между коренными жителями и эвакуированными. // Мы вышли из войны: С. 132—136 4 ГАВО РФ. Ф. Р-3831. Оп. 1. Д. 3. Л. 10. 5 Там же. Д. 4. Там же. Д. 3. Л. 10. 7 Там же. Л. 11. 2 43 посредственный контроль создание нормальных бытовых условий для молодых рабочих, приезжающих на завод, размещение их по общежитиям, своевременную постановку их на комсомольский учёт и в самый короткий срок организационное оформление на заводе комсомольской организации. И если создание комсомольский учёт и размещение рабочих были осуществлены, то нормальных бытовых условий, как уже было отмечено выше, не было до самого конца войны1. Бывший работник ВТЗ К.М. Фёдоров вспоминал, что в 1944 году на заводе не было ни раздевалки, ни душевой. «В холодное время прямо в цехе жгли костры, а эмульсию отогревали факелами»2. Он же отмечал, что рабочие «жили в общежитии на Всполье. Одна комната была рассчитана на 5-10 человек. Кроме кроватей стояли стол и табуретки….»3. Рабочие Ф.А. Воробьев и Б.П. Романов вспоминали о проживании части работников на самом заводе4. Особенно тяжело было молодым строителям завода, мобилизованным ребятам-подросткам. В.И. Малыгин вспоминал: «Их отцы воевали с немцами, побеждали врага и падали под пулями, матери, не разгибаясь, с темна до темна работали в колхозе, а они строили тракторный завод, учились держать инструмент, овладевали станками. Я говорю о подростках, юношах и девушках, пришедших на ВТЗ в основном из окрестных сёл и деревень: Сновиц, Богослова, Ново-Александрова, Улыбышева, Кутукова, Ельтесунова, Кишлеева, Лемешков, Одерихина, Байгуш, Брутова, Гатихи, Мокеева, Семёновского, Давыдова, Колокши и многих других. На пригородных поездах они ездили, как правило, без билетов – на крышах и подножках…. В зимнюю пору многие ночевали в цехе, у паровых труб. Голодные, немытые, оборванные, в опорках вместо сапог, они были похожи на былых беспризорников. Силёнок у них не было, радовались любой остановке станка: мол, хоть немного отдохнём…»5. Эти непарадные строки воспоминаний напоминают нам, как тяжёло было не только создавать победу на фронте, но и ковать её в тылу. Они же повествуют потомкам о едва ли не целом поколении людей, лишённых многих радостей своего возраста и заслужи1 Трудящиеся Ивановской и Владимирской областей. С. 320. Мы вышли из войны. С. 98. 3 Там же. С. 98. 4 Там же. С. 100. 5 Там же. С. 100. 2 44 вающих того, чтобы о них не забывали. Работавшая на заводе Е.А. Жбанкова вспоминала, что легче стало работать лишь тогда, когда на завод прислали пленных немцев1. Подвижки с более-менее массовым строительством жилья начались в последний год войны. 23 мая 1944 года вышло постановление ГКО «О создании индустриальной базы для массового жилищного строительства». В этом постановлении предписывалось создать производственные мощности для этого в течение второй половины 1944 и первой половины 1945 годов2. Так, во Владимире, который вновь стал областным центром, и планировалось увеличение количества жителей, проблема перестройки инфраструктуры была очень насущной. В качестве начальных мероприятий намечалась как достройка законсервированного фонда, так и строительство по линии промышленности, а также и частное индивидуальное строительство, «которому должна быть открыта максимальная доступность»3. Аналогичные мероприятия планировались и других городах, например Муроме4. Кроме вышеперечисленного местным руководящим организациям предписывалось оказывать помощь индивидуальным заёмщикам, а местной печати и радио ставилась задача популяризировать условия кредитования индивидуального жилстроительства5. Нестандартное и даже необычное для социалистической экономики решение об индивидуальном жилищном строительстве было одним из способов скорейшего решения насущной проблемы с жильём и показывает нам гибкость и рациональность действующей власти6. Жилищная проблема на протяжении всей войны в силу в основном объективных обстоятельств усложнилась. Причины нехватки жилья лежат в двух плоскостях. Во-первых, трудности были вызваны массовой эвакуацией населения из западной части СССР, т.е. с тех территорий, которые были временно оккупированы немецко-фашистскими войсками и их сателлитами. Ивановская область, в со1 Победители. С. 91-92. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Сборник документов. Т.3. М., 1968. С. 200-205. 3 ГАВО РФ. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 130. Л. 3. 4 ГАВО РФ. Ф. Р-3186. Оп. 3. Д. 16. Лл. 9-11. 5 ГАВО РФ. Ф. Р-3812. Оп. 1 Д. 22. Л. 1 об. 6 Постановление СНК от 29 мая 1944 г. «О мероприятиях по восстановлению индивидуального жилищного фонда в освобождённых районах и усилению индивидуального жилищного строительства в городах и рабочих посёлках СССР. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Т.3. М., 1968. С. 205-207. 2 45 став которой до августа 1944 года входила большая часть Владимирской области, приютила свыше 90 тысяч вынужденных переселенцев. Второй важной причиной стала значительная внутриобластная миграция населения. Трудовая мобилизация, которой подверглось преимущественно молодое поколение (в том числе значительная часть несовершеннолетних) не только изменила облик рабочего класса страны, но и породила острейшую жилищную проблему, а также сопутствующие ей бытовые трудности. Местные власти прилагали много усилий для улучшения жилищных условий населения, но ситуация оставалась весьма сложной. Но при этом стоит особо отметить, что, несмотря на все трудности многие из таких мобилизованных стойко переносили трудности и внесли важнейший вклад в общую Победу. Одновременно не стоит забывать, что так называемые «дезертирства» с трудовых работ тоже имели место, хотя по ходу войны их число несколько снизилось, но всё равно оставалось сравнительно высоким. Главным фактором здесь становились тяжёлые жилищные и бытовые условия. Дополнительные трудности создавало и резкое уменьшение капиталовложений, как в строительство нового жилья (хотя таковое и строилось пусть и в незначительном объёме), так и в ремонты (капитальные и текущие) уже существовавшего жилья. Это иногда приводило дома в негодное состояние, и в которые уже не представлялось возможным заселить кого-либо, кроме уже проживавших в них. Бытовые условия рабочих в годы войны были чрезвычайно трудными. Если те рабочие и служащие, которые жили в городах уже до войны, проживали в относительно неплохих условиях, то мобилизованные из сельской местности молодые рабочие (как правило, ещё подростки) вынуждены были существовать в общежитиях (нередко барачного типа), в которые их поселили1. Безусловно, неудовлетворительные бытовые условия были не всюду и разнились в зависимости от предприятий, на которых трудились рабочие (то есть это во многом зависело от внимательности руководства предприятий), но в большинстве случаев их быт оставлял желать лучшего. О сложностях повседневной жизни трудящихся неодно1 Численность молодёжи на ряде предприятий достигала 70-75 %, и редко составляла менее половины от общего количества рабочих. 46 кратно писали местные газеты, пытаясь тем самым обратить внимание на это не только руководителей предприятий, но местных комитетов партии, чтобы те подействовали на первых1. Основными предприятиями, ведавшими в то время городским жилищнокоммунальным сектором, были уже упомянутые горкомхозы. В свою очередь, самим горкомхозам подчинялись различные коммунальные службы, обслуживавшие городское хозяйство. В обязанности данных предприятий входило обслуживание городской канализации (в тех городах, где таковая существовала), водопровода и отопления, сбор и вывоз мусора и нечистот, обслуживание городских бань и контроль над банями заводскими; в ведении данных предприятий находились также парикмахерские. Обслуживание, проведение ремонтов, контроль над состоянием домохозяйств и задача благоустройства городов также входили в сферу деятельности горкомхозов. Начало войны внесло большие сложности в деятельность городских служб, которые и без того в предвоенные годы находились в непростой ситуации. Бурное развитие промышленности в предвоенные годы и быстро идущая урбанизация опережали создание соответствующих условий для новых жителей городов и их старожилов. Причины неудовлетворительной работы некоторых из учреждений, находившихся в подчинении горкомхоза2, заключались не только в росте городского населения и связанных с этим проблемах, но и в неудовлетворительном выполнении некоторыми сотрудниками своих обязанностей, а иногда и их недостаточной квалификации. Для решения топливных проблем создавались запасы топлива на предприятиях бытового обслуживания; для рационального расходования топлива, а также его учёта и хранения требовалось создавать материальную заинтересованность у работников топливного хозяйства. Уже летом 1941 года было проверено санитар1 Призыв, 1942, 15 октября, воскресенье; Рабочий клич, 1943, 10 марта, суббота; Пролетарий, 1943, 19 сентября, вторник. 2 ГАВО РФ. Ф. Р-950. Оп. 1, Д. 106. Л. 2. В данном документе отмечалось следующее: «В ряде бань имел место пережёг топлива: по г. Владимир на 38,0%.... Техническое состояние бань неудовлетворительное – Александровская баня №2 закрыта, Вязниковская и Киржачская – в аварийном состоянии… Неудовлетворительные результаты работы коммунальных бань и прачечных за первое полугодие т.г. свидетельствует о том, что ряд исполкомов городских и районных советов вопросами бани и прачечных по-настоящему не занимались…» 47 но-техническое состояние и проведение необходимых работ по ремонту и восстановлению банно-прачечного хозяйства1. Несмотря на внезапное нападение, службы городов с первых же дней войны стали перестраивать свою работу с учётом новых условий, прежде всего это выразилось в ужесточении законодательства. Заведующие и директора предприятий предупреждались об ответственности по закону военного времени за срыв в работе2. Уже в августе 1941 г. остро встал вопрос о сокращении штатов предприятий горкомхозов, что было связано с мобилизацией в армию. Однако главный упор был сделан на сокращение административно-хозяйственного аппарата. Например, в конце лета 1941 г. управление банно-прачечного и парикмахерского хозяйства города Владимира были слиты в единую структуру3. Война помешала улучшить благоустройство городов. Жизненно важной необходимостью было строительство новых дорог и ремонт (часто капитальный) старых дорог как внутри городов, так и между ними. Неудовлетворительное состояние городских мостовых и тротуаров вызывало настоятельную необходимость в их ремонте, однако в военные годы выдерживать предвоенные планы было невозможно, а вследствие регулярного прохода через центральные городские улицы военной, да и гражданской техники состояние дорожного и пешеходного полотна ухудшалось4. Лишь с 1944 года стала вестись регулярная работа по благоустройству городов5. Поражала масштабность работ, особенно если учитывать условия продолжавшейся войны. Большую сложность для городов края, за исключением областного центра Владимира, представляло отсутствие канализации, следствием чего являлась необходимость содержания достаточно крупных ассенизационных служб6, работа которых в годы войны удовлетворительной была далеко не всегда. Причинами этого явления были, во-первых, дефицит рабочих рук, 1 ГАВО РФ. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 106. Л. 2. Там же. Оп. 3. Д. 234. Л. 63. 3 Там же. Л. 83. 4 ГАВО РФ. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 122. Л. 4, Ф. Р-3862. Оп. 1. Д. 9. Л. 36, ф. Р-3186. Оп. 3. Д. 9. Л. 109. 5 ГАВО РФ. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 125. Л. 1. 6 ГАВО РФ. Ф. Р-3186. Оп. 3. Д. 9. Л. 110 об. 2 48 а во-вторых, нехватка транспорта, как механического, так и конного1. Для улучшения санитарной обстановки устанавливалась даже административная ответственность для нарушителей, предполагавшая штраф до 100 рублей 2. По меркам военного времени, ввиду ещё не закончившейся войны, это могло больно ударить по нарушителям. Единственным городом края, где уже в годы Великой Отечественной войны существовала канализация, был, как уже указывалось выше, областной центр Владимир. Однако она имелась не во всём городе, а была проложена лишь в некоторых его частях. Эти участки канализации были изолированы друг от друга. Катастрофическая ситуация вследствие ливневых дождей летом и паводков весной складывалась на Вокзальной площади города и улице Вокзальной. Как уже отмечалось выше, в течение первой половины войны работа коммунальных предприятий края была наиболее сложной и решением исполкома Ивановского областного Совета от 2 сентября 1943 года была признана неудовлетворительной. В решении исполкома отмечалось, что за 8 месяцев 1943 года органы коммунального хозяйства не справляются с задачами подготовки к зиме городов и рабочих посёлков Ивановской области3. При этом критике подверглись не только сами коммунальные предприятия, но и исполкомы, не уделявшие должного внимания этим проблемам. Для улучшения сложившейся неутешительной ситуации исполком областного Совета постановил объявить месячник по подготовке к зиме городского хозяйства, промышленных и образовательных учреждений, рекомендовал широко привлекать к работам по подготовке к зиме общественность, требовал постоянно сдавать и следить за отчётностью по проводимым мероприятиям, а также командировать специальных уполномоченных исполкома областного совета для оказания практической помощи. Помимо этого редакция областной газеты «Рабочий край» должна была освещать в печати ход месячни- 1 Там же. Д. 14. Л. 12. Например, в материалах о капитальном ремонте в г. Муроме за 1944 год сказано: «Недовыполнение плана конторой по очистке объясняется, прежде всего, недостатком конного парка, а также недостаток кадров – ассенизаторов». О схожих проблемах говорится в отчёте Коммунального банка по поводу строительства сливных пунктов во Владимире. ГАВО РФ. Ф. Р-3812. Оп. 1. Д. 19. Л. 4 об. 2 ГАВО РФ. Ф. Р-3186. Оп. 3. Д. 16. Л. 1 об. 3 ГАВО РФ. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 112. Л. 37. 49 ка1. Данное решение наглядно показывает серьёзность положения и демонстрирует, какое значение придавалось мероприятиям по подготовке к зиме. Следует отметить, что результаты этого месячника были хорошими. Об этом говорили и на сессии Владимирского городского совета 9 октября 1943 года2. Признав положительными результаты привлечения населения к благоустройству городов, Владимирский исполком счёл необходимым провести до конца года ещё 2 общегородских воскресника по приведению мест общего пользования (дворы, площади, парки и пр.) в надлежащий вид3. Проблема с переправой через крупнейшую реку региона существовала не только во Владимире, но и в Коврове. Там 9 ноября 1941 г. по неизвестной причине рухнул автомобильный мост. В результате заведующий горкомхозом Маров получил предписание наладить движение парома и в 3-х-дневный срок восстановить наплавной мост4. Проблема разбитых дорог и старых тротуаров, а также непостоянно действующего моста была столь же актуальна и в Муроме5. Местная власть в годы войны старалась не обходить вниманием проблему благоустройства городов. Если в первую половину войны главной заботой была очистка города и хотя бы минимальное поддержание пригодности городской инфраструктуры (водопровод, канализация, тротуары, дороги и пр.), то, начиная с 1943 г., всё больше внимания обращалось на будущее городов после окончания войны. Появляются планы расширения и застройки городов, восстановления утраченной инфраструктуры и создание новой. В годы войны также шла работа над восстановлением и даже созданием культурно-бытовых учреждений6. Так, 6 февраля 1943 г. исполком Владимирского городского совета депута1 ГАВО РФ. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 112. Лл. 37-38. Там же. Л. 39 об. 3 Там же 39 об. О масштабах участия граждан в благоустройстве города, особенно в конце войны говорится следующее: «Весной, все граждане, предприятия и учреждения производили тщательную уборку улиц, очистку дворов и тротуаров. Это успешное проведение очистки города обеспечивалось помощью выделенного партийнохозяйственным активом города. В отдельные воскресники, по очистке города работало одновременно до 2-х т. человек… ». Стоит отметить, что население города составляло чуть более 60 тысяч человек, а потому привлечение 2х тысяч представляет собой внушительную цифру. // ГАВО РФ. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 126. Лл. 6 – 6 об. 4 Ковровчане в Великой Отечественной. С. 14. 5 ГАВО РФ. Ф. Р-3186. Оп. 3. Д. 9. Л. 109. 6 ГАВО РФ. Ф. Р-3377. Оп. 1. Д. 11. Л. 3 об. 2 50 тов трудящихся, заслушав доклад заведующего ГКХ по городу Пиныса о ходе очистки города, остался недоволен медлительностью служб и постановил предложить горжилуправлению провести полную уборку города путём привлечения населения, вывозку нечистот продолжать практиковать с использованием проходящего не загруженного автомобильного и гужевого транспорта. Управдомы предупреждались об ответственности за срыв решений горисполкома и за плохую работу в области санитарии1. Так как дворники не справлялись с нагрузкой, выпавшей на них, то исполком горсовета принял решение провести в апреле два общегородских субботника с привлечением всего населения города и транспортных средств2. Был использован также и административный нажим как на руководителей учреждений и предприятий (вплоть до мер судебного воздействия), так и на домоуправляющих, комендантов, милицию и на население с требованием закончить очистку города от нечистот до 18 апреля3. Проблему благоустройства городов стремились решить не только проведением общегородских воскресников, декадников и пр., но и с помощью требований обеспечить регулярную уборку занимаемой ими (предприятия, учреждения, домоуправления и домовладения) территории, усадьбы, тротуара и прилегающей половины улицы в границах своего домоуправления, содержать в чистоте во всё время года4. На 1945 г. и послевоенные годы были запланированы крупные строительные работы на территории области, обусловленные не только восстановлением хозяйства. В этом документе автор обращается не столько к экономической и административной целесообразности реконструкции города, сколько к древнему прошлому Владимира, обуславливая именно им необходимость возвращения городу былого величия. Предполагалось также строительство дорогостоящих долговечных монументальных сооружений в новом областном центре5. 1 ГАВО РФ. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 106. Лл. 11 – 11 об. Там же. Л. 14. 3 Там же. Л. 17. 4 ГАВО РФ. Ф. Р-3186. Оп. 3. Д. 16. Л. 1. 5 ГАВО РФ. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 127. Л. 16.; ф. Р-2648. Оп. 1. Д. 5. Л. 90. 2 51 Благоустройство городов края наталкивалось на непредвиденные трудности, которые заключались не только в дефиците кадровых ресурсов (хотя и это было большой проблемой), но и в «варварском» отношении части населения к городскому имуществу. Например, в докладе «О работе городских коммунальных предприятий в очистке города в условиях зимнего времени» на сессии городского совета депутатов трудящихся в 1944 году отмечались случаи варварского отношения к домам, квартирам, воротам, заборам, древонасаждениям, мостам и сходням. Имелись случаи, когда ворота и заборы разбирались на топливо1. В условиях порой катастрофической нехватки ресурсов новая починка представляла большую проблему для коммунальных служб, хотя, и не стоит считать все подобные случаи исключительно умышленным расхищением социалистической собственности. Часто людьми двигала обычная нужда. Однако не все города области находились в таком привилегированном положении как Владимир. Например, в сопоставимом по численности населения и экономическому значению городе Коврове никакого благоустройства в 1944 году не велось и не предполагалось его осуществлять в 1945 году. Лишь после войны предполагалась организация конторы Зеленстрой2. Несколько лучше обстановка с благоустройством была в Муроме3 и Александрове4, но областному центру всё равно было уделено повышенное внимание. На заключительном этапе войны руководство городов Владимирской области серьёзным образом задумывалось об их послевоенном развитии. Было осознание того, что необходимо не только восстановить разрушенное или частично приведённое в негодность городское хозяйство, но и благоустроить города, сделать их очагами культуры, создать парковые зоны, которые отвечали бы потребностям населения5. При этом значительная часть работ по благоустройству и обеспечению функционирования городских хозяйств проводилась силами местного населения. 1 ГАВО РФ. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 125. Л. 15 об. ГАВО РФ. Ф. Р-3862. Оп. 1. Д. 38. Лл. 16, 35. 3 ГАВО РФ. Ф. Р-3186. Оп. 3. Д. 16. Лл. 9-11. 4 ГАВО РФ. Ф. Р-3377. Оп. 1. Д. 10. Лл. 9-9 об. 5 ГАВО РФ. Ф. Р-3186. Оп. 3. Д. 9. Л. 111. 2 52 В условиях войны особая сложность возникла с заготовкой и привозом топлива для предприятий города, а также для бытовых нужд населения. Самой большой трудностью для всех учреждений города в годы войны представлял дефицит рабочей силы. Особенно сильно это сказывалось на тех предприятиях, где была велика роль тяжёлого физического труда. Следует отметить, что даже те предприятия и учреждения, на которых роль физического труда изначально была невелика, нехватка работников, особенно квалифицированных также ощущалась очень заметно. Состояние топливно-энергетического комплекса Владимирского края того времени разительно отличалось от современности. Если ныне основным топливом для частного потребления служит газ, то тогда это были торф и древесина, причём последняя преобладала. Требования к экономному потреблению топлива в целом, развёртывание социалистического соревнования за его экономное расходование1 и материальное поощрение за экономию в частности стало в военные годы обыденностью. В объяснительной записке к годовому отчёту отмечалось, что в плановое снабжение домоуправления полностью не включаются и поэтому домоуправления, имеющие многоквартирные дома с центральным отоплением, вынуждены были вести заготовку топлива собственными силами. Это сильно удорожало стоимость топлива, и, кроме того, оно было низкого качества. Другой трудностью была вывозка заготовленных дров к месту назначения, т.к. транспортных средств было недостаточно. Все эти обстоятельства вели к ухудшению ситуации с отоплением и его удорожанию2. С каждым новым военным годом все вышеуказанные трудности не уходили на второй план, а неизменно повторялись. Так как ситуация с обеспечением топливом городов и посёлков края особенно в зимнее время оставляла желать лучшего. Нехватка топлива в 1942 году привела даже к тому, что здание главного отде1 Развёртывание социалистического соревнования не всюду проходило успешно. Например, в годовом отчёте по городу Гороховцу прямо указывается: Не было развёрнуто соцсоревнование между предприятиями и отдельными рабочими. Не было борьбы за экономию топлива…». Подробнее см.: ГАВО РФ. Ф. Р – 13. Оп. 1. Д. 2. Л 3 об. В докладе о подготовке коммунального хозяйства к зиме, оглашённом на сессии городского совета во Владимире, которая прошла 10-го ноября 1942 года, среди прочих недостатков таких как – плохая организация труда, отсутствие массово-политической работы среди работающего коллектива Ремстройконторы и плохой работы по снабжению, отмечается то, что соцсоревнование не развернуто. // ГАВО РФ. Ф. Р – 950. Оп. 1. Д. 112. Л. 5. 2 Там же. Л. 95. 53 ления владимирской первой советской больницы было законсервировано, «а главные больные в количестве 5-10 коек госпитализировались в хирургическое отделение»1. Рабочие предприятий промышленности и служащие учреждений регялярно мобилизовывались на заготовительные работы. Планы по мобилизации спускали как из городских комитетов обороны (в тех городах, где таковые существовали), так и из городских коммунальных хозяйств. На дровозаготовки могли привлекать едва ли не всё взрослое население, освобождались только женщины, имеющие грудных детей и женщины, имеющие детей до 8 лет, в случае отсутствия других членов семьи, обеспечивающих уход за ними. Следует при этом отметить, что руководители предприятий и учреждений, проводящих дровозаготовки должны были обеспечить рабочих и служащих спецодеждой и обувью2. Наличие значительных запасов торфа в крае оказалось в годы войны весьма кстати. Добыча торфа за военные годы составила 1100 тыс. тонн3. Однако мало было добыть топливо, его ещё нужно было доставить в города. Жители города Вязники в 1942 году построили железнодорожную ветку, связавшую город с Буринским торфопредприятием4. Аналогичные работы были проведены и в областном центре. К Владимиру была построена железнодорожная ветка, связавшая город с близлежащим месторождением торфа «Долгая Лужа», к югу от города. О тяжёлой работе на торфозаготовках Е.И. Селивёрстов вспоминал: «На каникулах в 1943 и 1944 годах мы работали на торфодобывающем предприятии «Долгая Лужа». Ходили на работу пешком 15 км. Мы считались в этот период рабочими, поэтому нам заменили хлебную карточку иждивенца на карточку рабочего, норма которой была в два раза больше. Кроме того, нам давали талоны на обеды в столовой. На глубине одного метра от земли нарезались пласты торфа. Мы спускались в эти углубления и выбрасывали куски торфа на поверхность»5. Жительница 1 ГАВО РФ. Ф. Р – 2346. Оп. 1. Д. 1. Л. 85. ГАВО РФ. Ф. Р – 3336. Оп. 1. Д. 69. Л. 9. Вследствие нехватки спецодежды в реальности далеко не все рабочие могли быть ей обеспечены на протяжении всей войны. // ГАВО РФ. Ф. Р – 2346. Оп. 1. Д. 8. Л. 20. 3 Великий Подвиг. Владимир, 2005. С. 247 4 Зудилов, Г.С., Ковалева, Л. Сталинград. Война. Вязники. Книга – сборник документов и воспоминаний. Владимир. – 2006. С. 14. 5 Поиск. С. 580. 2 54 города Владимира К.А. Федосимова, которая была в годы войны ребёнком, вспоминала о военных буднях так: «В 1943 году старший (брат – прим. авт.), которому было тринадцать лет, стал работать на лесоповале: пилили деревья, обрубали ветки и оттаскивали, складывая на подвозу. Но самое трудное предстояло на торфоразработках, очень тяжёлый, далеко не детский труд … Деревянной лопатой вынимали брикеты и на носилках носили, укладывали, а как хотелось есть!!!»1. Память о постоянном недоедании рефреном проходит в подавляющем большинстве воспоминаний, а трудность работы на торфо- и дровозаготовках отходят часто на второй план. Некоторые жители вынуждены были в годы войны воровать торф, чтобы хоть как-то отопить своё жильё2. О кражах торфа упоминается в отчётах многих заводов, из-за чего приходилось усиливать охрану эшелонов, доставляющих топливо3. Не легче приходилось и на дровозаготовках. Сказывался недостаток инструмента, недоедание, а также физическая слабость большинства заготовителей. В основном ими были подростки, старики и женщины разного возраста. Так, современница событий Л.П. Низова вспоминала, что носила дрова не только к себе домой, но и как тимуровец одинокой пожилой учительнице, сын которой был на фронте, она так никогда и не узнала, кто ей помогал4. О суровых военных годах вспоминала жительница областного центра И.В. Петровичева: «Чтобы натопить печку, дрова приносили из леса на себе. В 5 часов утра шли в лес за 3-4 километра, добирались в темноте до дерева, спиливали его, обрубали ветки, распиливали на брёвна, нагружали сани и везли их в гору домой. Летом носили вязанки сучьев на плечах»5. Но дрова, в города особенно относительно крупные, не всегда были силы привезти издалека6. Тогда топливом становилась мебель7. В.И. Титова вспоминала: «Запомнила, что в отцовских письмах с фронта было постоянное напоми1 Дети войны – патриоты Отечества. С.19. Мы вышли из войны: с. 126. 3 ГАВО РФ. Ф. Р – 3289. Оп. 1. Д. 7. Л. 7, д. 13. Л. 29, ф. Р – 1357. Оп. 1. Д. 29. Л. 10, д. 41. Л. 8 об. 4 Там же. с. 106. 5 Победители. С. 180. 6 Так, в 1944 году в Александрове ближайшие делянки дров находились уже на расстоянии 12-15 километров от города. Из-за отсутствия транспорта привезти эти дрова не представлялось возможным. // ГАВО РФ. Ф. Р – 3867. Оп. 1. Д. 16. Л. 9 об. 7 Мы вышли из войны. С. 107-108, 119, 2 55 нание о том, чтобы мы жгли любую мебель, но ни в коем случае не трогали книги: боялся, как бы мама не пустила часть из них на растопку»1. И отцовскую библиотеку по воспоминаниям В.И. Титовой сохранить удалось. Домашняя мебель была не единственным способом такого рода добычи топлива. На топливо могли пойти любые части общественных сооружений, сделанных из древесины. Проблема с топливом оставалась острой на протяжении всей войны и существовала она не только в сфере предприятий горкомхозов, но и у строительномонтажного управления2, стекольных заводов гусевского района3 и других предприятиях. Следствием нехватки топлива и отсутствия его запасов на предприятиях становились их простои, что сказывалось как на бытовом обслуживании населения, так и на работе тыла в целом. У отдалённых от крупных транспортных магистралей заводов проблемы возникали ещё и из-за отсутствия средств доставки топлива или его несвоевременного подвоза. Особенно сильно страдал от этого Селивановский машиностроительный завод, выпускавший стратегически важную продукцию. Зимой доставка ГСМ осуществлялась на лошадях4. Но, несмотря на такие трудности с 1944 года заводчанам удалось рационализировать расходование топлива и перевыполнять план5. С течением времени, из-за вырубки окрестных лесов, удлинялись пути подвоза заготовленных на предприятия дров, что в условиях почти полного отсутствия автомобильного, и малого количества гужевого транспорта делало нередкими простои ряда предприятий6. Таким образом, в годы войны городское хозяйство Владимирского края в целом находилось в неудовлетворительном состоянии. С другой стороны, городские власти и сами жители городов прилагали много усилий к улучшению положения. К концу войны обстановка стала улучшаться. В связи с грядущим ожиданием конца войны экономика стала постепенно переводиться на мирные рельсы. 1 Там же. С. 122. ГАВО РФ. Ф. Р – 3801. Оп. 1. Д. 182. Л. 8 об. 3 ГАВО РФ. Ф. Р – 3282. Оп. 1. Д. 1. Л. 52. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 73. Оп. 1. Д. 32. Л. 88, Д. 41. Л. 83. 5 Там же. Д. 41. Л. 77. 6 Среди таких предприятий были муромский завод № 176, выпускавший военную продукцию. // ГАВО РФ. Ф. Р – 409. Оп. 2. Д. 25. Л. 20 об., д. 38. Л. 3. Имели место простои Муромского рубероидного завода. // ГАВО РФ. Ф. Р – 2124. Оп. 2. Д. 8. Л. 3. Гусевской Хрустальный завод испытывал не только недостаток топлива, но и жаловался на качество доставляемого торфа. // ГАВО РФ. Ф. Р – 3907. Оп. 1. Д. 46. Лл. 100, 134. 2 56 Это позитивно повлияло на изменения в сфере городского хозяйства. В трудное военное время исполнительные комитеты Советов и жители городов, по мере своих возможностей, заботились о своих населённых пунктах. Не всегда это удавалось в полной мере, на что были объективные причины: недостаток финансирования, дефицит материальных и кадровых ресурсов. Самым благоустроенным городом был Владимир, что объяснялось его важной административной ролью. В негативном плане выделялся Ковров, на благоустройство, которого средств на заключительном этапе войны почти не выделялось, хотя по своим размерам и населённости, он практически не уступал областному центру. В целом отсутствие крупных капиталовложений и систематической работы в данном направлении не способствовали быстрому и качественному благоустройству населённых пунктов. Этому имеется вполне рациональное объяснение – работа на скорейшее приближение Победы оставалась первоочередной задачей вплоть до конца войны. Всё остальное в тех условиях могло и подождать. Проблема обеспечения городов топливом в годы войны чрезвычайно осложнилась. Это было связано в первую очередь с объективными причинами, вызванными войной, т.е. дефицитом материальных и кадровых ресурсов. Не было предприятия, которое не жаловалось бы на недостаток рабочей силы. 80% от потребности в рабочей силе можно было расценивать удовлетворительно. Следствием кадрового «голода» стала повышенная нагрузка на тех, кто находился в тылу. Наряду с объективными причинами имели место и причины субъективные: нерациональное использование имевшихся в области ресурсов. Однако это причина была второстепенной и не играла значительной роли. Несмотря на тяжёлые условия труда на дрово- и торфозаготовках, в воспоминаниях современников они запомнились в меньшей степени, чем постоянное чувство голода, сохранившееся в человеческой памяти и наложившее отпечаток на всю дальнейшую жизнь людей, переживших то суровое время. § 2. Медицинская обстановка. 57 Здравоохранение – одна из важнейших отраслей социальной сферы. Война вынудила советское руководство сократить расходы на медицину. В первый самый трудный период 1941-1942 гг., в целом по стране финансирование здравоохранения сократилось на 24,1 – 24,9 % по сравнению с 1940 г. Отпуск средств в данную отрасль стал повышаться лишь с 1943 г., и к концу войны удвоился в сравнении с довоенным временем.1 Однако с учётом огромной инфляции во время войны реальное финансирование сильно уменьшилось. Ухудшение санитарного состояния тыла происходило по нескольким причинам. Во-первых, из-за не всегда надлежащих санитарных условий общежитий, а также многих предприятий и учреждений. Данная обстановка во многом складывалась из-за значительного наплыва мобилизованных рабочих, который создавал дополнительные трудности для санитарной обработки вновь прибывших. Это было вызвано как объективными (нехватка медицинского персонала), так и субъективными причинами – ненадлежащее исполнение своих обязанностей некоторыми работниками. Студенты же медицинских вузов приказом от 25 июля 1941 года мобилизовывались для работы в госпиталях2. Во-вторых, сложности были вызваны общим снижением квалификации медицинского персонала. Часть медицинских работников была мобилизована на фронт, либо ушла туда добровольно. Правда стоит оговориться, что положение с медицинским персоналом (особенно врачами) на селе было значительно хуже, чем в городе. Не случайно в своём приказе от 6 ноября 1941 года нарком здравоохранения СССР Г.А. Митерев требовал прекратить либеральное отношение к врачам, которые не желают работать на сельских врачебных участках и оседают в городах3. Если же рассматривать статистические данные, то ситуация с государственными санитарными инспекторами в городе в 1941 году была много хуже, чем на селе. В городе по штату полагалось 39,5 ставки госсанинспектора, в реальности было лишь 16 врачей, на селе же при полагающихся 12 ставок, 9 были заняты4. 1 Усольцева Н.Л. Здравоохранение на Южном Урале в годы Великой Отечественной войны: дисс. канд. ист. наук. Челябинск, 2002. С. 194-195. 2 Здравоохранение в годы Великой Отечественной войны С. 36. 3 Там же. С. 56. 4 ГАРФ. Ф. Р – 8009. Оп. 6. Д. 590. Л. 7. Статистические данные приведены в целом по Ивановской области. 58 Санитарная обстановка усложнялась массовой эвакуацией населения с оккупированных немецкими захватчиками районов. Главным источником заражения заболеваниями в годы войны органы здравоохранения считали железную дорогу1. Немаловажный фактор ухудшения санитарного состояния как в целом в тылу, так и во Владимирском крае в частности, с перегруженность железнодорожного, водного и автомобильного транспорта. Недостаточный уровень организации медицинского обслуживания эвакуированных граждан особенно сильно проявился в первый период войны. Ивановская область, в состав которой входила большая часть Владимирского края приняла и расселила в годы войны 93 тысячи эвакуированных. Некоторые регионы-соседи – Ярославская, и Горьковская приняли большее количество людей, однако вышеуказанная цифра чётко показывает о том, с какими сложностями пришлось столкнуться руководству и жителям края в годы войны. 2 Нарушения санитарных условий при перевозке эвакуированных, в том числе больных людей не были редкостью. Например, в отчёте об эвакуации в Муроме отмечалось: «Прибывшие в город эвакуированные перед расселением их среди местных жителей санобработке не подвергаются»3. Город Муром, который являлся крупной железнодорожной станцией, был перевалочным пунктом, где вынуждены были по несколько дней находиться эвакуированные, ожидая отправки, при этом не обеспечивались горячей пищей4. Муромский городской комитет обороны предписывал из-за этого производить разгрузку эшелонов только на определённых железнодорожных путях. Весной 1942 года к путям подвели водопровод, который способствовал организации санитарной обработки прибывших людей5. Нарком здравоохранения Г.А Митерев в статье в «Правде» в декабре 1941 г. писал: «Массовое движение за санитарную культуру необходимо поднять повсеместно: в условиях зимы его надо направить в первую очередь на предупрежде1 ГАВО Ф. Р – 4004. Оп. 1. Д. 7. Л. 41. Чучелин Г.А. Во имя спасения отчизны (1941-1945). С. 34. 3 Великий подвиг. Владимир, 2010. С. 216. 4 Там же. С. 216. 5 ГАВО Ф. П – 335. Оп. 1. Д. 5. Лл. 16-18. Несмотря на строгие меры и запрет к расселению по квартирам лиц не прошедших предварительную санобработку это имело массовое распространение. Закономерным следствием становилось распространение случаев сыпного тифа. // Там же. Л. 4. 2 59 ние сыпного тифа. Баня, земляная камера-вошебойка могут быть оборудованы всюду. Нужно научить население простейшей дезинсекции, используя русскую печь, утюг, щелок, горячую воду и прочие средства. Должна быть обеспечена быстрая сигнализация в каждом случае подозрительного заболевания, быстрая изоляция заболевших»1. Постройка вошебоек и сушилок с прачечными на территории заводов возлагалась городскими исполкомами на местные предприятия. Так, в Коврове в январе 1942 года исполком городского совета предупреждал директоров заводов им. Абельмана, МСЗ и завода №2 о необходимости скорейшей постройки таких сооружений. В противном случае директорам грозили строгими взысканиями, что не было пустым звуком2. Для предотвращения эпидемий запрещалось также расселять эвакуированных, направленных на работы, а также проходящие воинские части по квартирам местного населения3. Для преодоления кризисной ситуации, возникшей в области здравоохранения, Наркомздрав России уже в первые дни войны разработал комплексный лечебно-оздоровительный и санитарно-противоэпидемический план. В основу его построения был положен участковый принцип. Все города разбивались на участки, которые объединялись в районы»4. Однако разумность и своевременность плана не могли преодолеть в одночасье трудности, вставшие перед медиками страны с началом войны. Массовое развёртывание госпиталей на территории края с первых дней войны также не способствовало поддержанию довоенного уровня медицинского обслуживания среди населения края. В борьбе с инфекционными заболеваниями приказом Наркомздрава СССР от 12 ноября 1941 г. должны были принять участие и общие (неинфекционные) больницы. Приказ предписывал, вопервых, приспособить все неинфекционные больницы для возможной госпитализации сыпного и брюшного тифа для чего оборудовались санитарные пропускники, приводились в порядок дезкамеры и повышалась квалификация медперсонала 1 Здравоохранение в годы Великой Отечественной войны. С. 68. ГАВО РФ. Ф. Р – 4004. Оп. 1. Д. 7. Л. 11. Аналогичное предписание издал и Муромский ГорКО. // ГАВО РФ. Ф. П – 335. Оп. 1. Д. 1. Л. 18. 3 Там же. Л. 19. 4 Чучелин Г.А. Во имя спасения отчизны (1941-1945). С. 43, Здравоохранение в годы Великой Отечественной войны. С. 149. 2 60 по инфекционным болезням. Во-вторых, создавался конкретный план на случай эпидемий сыпного тифа или других инфекционных заболеваний, в-третьих, была издана специальная инструкция по противоэпидемическим мероприятиям в общих больницах1. Всё та же «Правда» в своей передовой требовала от санитарных врачей следить «за чистотой в домах и общежитиях, в банях и прачечных, в столовых и магазинах, на вокзалах и в вагонах железных дорог»2. Привлекать к ответственности нарушителей и осуществлять санитарную профилактику. Для борьбы за надлежащую санитарную обстановку на предприятиях, в учреждениях и отдельных домах создавались санитарные дружины3. Слова о привлечении к ответственности нарушителей санитарной профилактики не были пустым звуком. Так, секретарь ГК ВЛКСМ по Коврову на общем собрании медицинских работников в марте 1942 года подверг критике хозяйственников железной дороги и предприятий. Последние ссылались на военное время, когда им говорили про санитарную запущенность. Заведующая детскими яслями № 10 г. Коврова критиковала санитарную запущенность в некоторых цехах завода им. Киркиж, столовых и буфетов, а также общежитий. В итоге собрание констатировало неудовлетворительное санитарное состояние города4, а в заключении были сказаны такие слова: «Беспомощен и шляповат тот руководитель хозяйственной организации, который мирится с грязью под пресловутым предлогом, что сейчас-де возникли трудности военного времени»5. Санитарное дело тесно связывалось с нуждами обороны. «Оно тесно связано с охраной здоровья советского народа. От качества санитарного обслуживания населения зависит отправка здорового пополнения на фронт. От качества санитарного обслуживания населения зависит бесперебойная работа предприятий, изготовляющих продукцию для нужд фронта»6. За санитарную запущенность неоднократно штрафовали руководителей различных рангов. Так, например, в том же 1 Здравоохранение в годы Великой Отечественной войны. С. 57. Там же. С. 108. 3 Там же. С 108-109. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 4004. Оп. 1. Д. 7. Лл. 85, 85 об., 86. 5 Там же. Л. 89 об. 6 Там же. Л. 89 об. 2 61 Коврове оштрафованы директора столовых № 5 и №7 Мочалов и Журавлёв, директор хлебофуражного сектора Варламов (на 100 рублей), их дела были переданы в прокуратуру, на заведующую магазином №14 Майорову также было заведено дело у прокурора.1 Необычно сложилась ситуация с заведующим салотопкой Сергеевым, на которого были нарекания по работе, но оштрафован он был за антисанитарию в собственной квартире, в которой кроме таких вполне обычных для того времени явлений как грязные полы, мусор и пыль, находились также и куры. Содержание в квартирах животных не было в то время редкостью и, как правило, это было вызвано лишь желанием сохранить скотину и прокормить себя и своих близких2. Заведующий горздравотделом города Владимира И.М. Борисовский также не остался в стороне и подобно наркому Митереву опубликовал в «Призыве» весной 1942 года статью, требующую внимательнее следить за санитарной обстановкой в городе, соблюдать санитарную обработку как людей, так и их вещей. Особое внимание он обращал на работу руководства вокзала, которая была в санитарной сфере совершенно неудовлетворительной3. Военные мобилизации и уменьшение численности врачебного и вспомогательного медицинского персонала наиболее сильно сказались на больницах и поликлиниках. Лучше обстояло дело со здравпунктами заводов, что во многом было связано как с небольшим количеством необходимого там медицинского персонала, так и с тем, что по вполне профессиональным причинам там не требовалось большого количества узких специалистов. 10 ноября 1942 года был издан приказ наркомздрава о медико-санитарном обслуживании женщин, работающих на оборонных предприятиях4. В отчётах горздравотделов по поводу медикосанитарного обслуживания рабочих оборонных предприятий отмечалось, что оно в основном не изменилось. В годы войны количество медицинских учреждений непрерывно росло, что 1 ГАВО РФ. Ф. Р – 4004. Оп. 1. Д. 7. Л. 91. Там же. Лл. 70, 92. 3 Призыв, 1942. 5 марта, четверг. 4 Здравоохранение в годы Великой Отечественной войны. С. 202-203. 2 62 показано в нижестоящей таблице. Таблица № 1 Медицинские учреждения во Владимирской и Ивановской областях в 1941-1945 гг.1 1941 1942 1943 1944 1943 1944 1945 Больниц в городе Больниц в сельской местности Ивановская область 93 96 107 109 112 111 74 51 Владимирская область 41 55 51 65 52 67 Поликлиники и амбулатории 75 240 228 112 39 49 52 Как видно из таблицы рост медицинских учреждений хоть был равномерным и для городов, и для сельской местности. Особенно большой рост пришёлся на поликлиники и амбулатории, но здесь в отличие от больниц имела место не только тенденция роста, но и тенденция сокращения, что видно, если обратить внимание на 1944 г. относительно 1943 г. На протяжении войны численность и состав врачебного персонала края сильно изменился. Особенно тяжёлая ситуация сложилась в 1941 г., когда в ряде больниц численность врачебного корпуса составляла даже менее 50 % от штатного. Кроме того, абсолютно нигде штат не был заполнен 2. В наиболее привилегированном положении находились рабочие оборонных предприятий, чьё положение в основном не изменилось и регулировалось соответствующим приказом наркомздрава3. Приказ о работе здравпунктов оборонной промышленности от 22 ноября 1941 г. предписывал в двухнедельный срок укомплектовать квалифицированными врачами, фельдшерами и медицинскими сёстрами все медсанчасти, здравпункты и другие лечебные учреждения, обслуживающие рабочих оборонных предприятий. Также предполагалось прикрепить к основным предприятиям оборонной промышленности госсанинспекторов и эпидемиологов, выделив для этой 1 Без психоневрологических учреждений и самостоятельных консультаций. Таблица составлена автором на основе документов ГАВО и ГАРФ. [ГАРФ. Ф. Р – 8009. Оп. 6. Д. 590. Л. 2-3, д. 774, л. 2-3, д. 931. Л. 1 об. – 3 об., д. 1078. Л. 1 об. – 3 об., 7; ГАВО РФ. Ф. Р – 3727. Оп. 1. Д. 1. Л. 1 об., 11 об., д. 2. Л. 1 об., 3 об., д. 3. Л. 1 об. – 3 об.] 2 ГАВО РФ. Ф. Р – 2346. Оп. 5. Д. 5. Л. 1. 3 Здравоохранение в годы Великой Отечественной войны. С. 58-60. 63 цели лучших специалистов края, области и республики. Закрепить за каждым оборонным заводом необходимое количество больничных коек или выделить специальные отделения для стационарного лечения рабочих оборонных предприятий по направлению здравпунктов и поликлиник, обслуживающих эти предприятия. Прикрепить все оборонные заводы, где нет закрытых поликлиник, к ближайшим поликлиникам города для внеочередного приёма рабочих, а также прикрепить ближайшую аптеку для специального обслуживания рабочих оборонных предприятий1. Здравпункты оборонных предприятий в крае были на протяжении всей войны, за редким исключением, обеспечены медицинским персоналом, в том числе врачами2. Правда стоит отметить, что данному обстоятельству способствовал не только оборонный характер предприятий и соответствующий приказ наркомата, но и также то, что штат здравпунктов изначально не предполагал значительного количества персонала. Согласно отчётам больницы № 2 города Коврова, которая обслуживала оборонные предприятия, больших проблем ни со штатом, ни с медикаментами там не было. И это несмотря на то, что больница кроме городских предприятий обслуживала людей живущих в четырёх районах области, живущих в радиусе 40-50 км3. Что касается больниц обслуживавших жителей, не относящихся к рабочим и служащим оборонных предприятий, то там наблюдалась следующая динамика. В полугодовом отчёте лечебных учреждений за 1942 год по городской объединённой поликлинике врачебный персонал наличествовал на 76%4, по первой советской больнице на 85%5, по второй советской больнице на 64%6, некоторым исключением здесь можно выделить детское диспансерное отделение, где имелся 91%7 персонала. Надо отметить, что и до войны имела место нехватка кадров, но она была очень незначительная. Так, в 1940 году в Коврове штат врачей был за1 Там же. С. 61-62. ГАВО РФ. Ф. Р – 2400, Оп. 1. Д. 32. Л. 59. 3 АОА г. Коврова. Ф. Р – 128. Оп. 1. Д. 1. Лл. 13, 16. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 2346. Оп. 1. Д. 1. Лл. 36, 49. 5 Там же. Л. 68. 6 Там же. Л. 66. 7 Там же. Л. 64. 2 64 полнен на 92,5,%, по среднему медперсоналу на 94,5%1. Во Владимире же ситуация была много хуже и в 1940 году штат врачей был заполнен лишь на 79%2. Со средним медперсоналом ситуация была практически идентичной с Ковровом. Насколько сложным было положение с медицинскими кадрами, говорит то, что родильное отделение первой советской больницы во Владимире обслуживалось лишь один врачом, а круглосуточное дежурство в нём с марта 1942 года отсутствовало3. Неудовлетворительная ситуация наблюдалась в первый период войны и в Коврове. Так, в протоколе заседания городского исполкома города Ковров от 4 марта 1942 г. отмечалось, что скорая помощь не работает, и нет транспорта для перевозки больных, т.к. транспорт занят на перевозке дров4. В 1940 году машин в этом городе насчитывалось– 45, а во Владимире вообще только 26. С началом войны ситуация с машинами скорой помощи вряд ли могла улучшится, однако это может быть лишь нашим предположением, т.к. сведений за остальные годы нами не было обнаружено ни государственном архиве Российской Федерации, ни в региональных архивах Владимирской и Ивановской областей: в отчётах о деятельности, сети и кадрах медицинских учреждений либо нет цифр на этот счёт, либо же некоторые из дел в архивах вообще не сохранились. Недостаток в кадрах оставался и в 1943 году. Но тогда всё же начался рост штата, который был характерен практически для всех больниц. Однако если в первой советской больнице штат был заполнен на 94%7, то по второй советской больнице, лишь на 69%8, а вот в детском диспансерном отделении штат даже несколько сократился до 89%9, в объединённой поликлинике штат напротив вырос до 90%10. Значительное улучшение произошло в 1944 году11, когда заполненность штатов стала приближаться к нормативам, в 1945 году по большинству учрежде1 ГАРФ. Ф. Р – 8009. Оп. 6. Д. 225. Л. 13. Там же. Оп. 6. Д. 199. Л. 13. 3 ГАВО РФ. Ф. Р – 2346. Оп. 1. Д. 1. 83 об. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 4004. Оп. 1. Д. 7. Л. 41. 5 ГАРФ. Ф. Р – 8009. Оп. 6. Д. 225. Л. 7. 6 Там же. Оп. 6. Д. 199. Л. 7. 7 ГАВО РФ. Ф. Р – 2346. Оп. 1. Д. 3. Л. 1. 8 Там же. Л. 3. 9 Там же. Л. 5. 10 Там же. Л. 23. 11 Там же. Оп. 1. Д. 5, Оп. 1. Д. 6. 2 65 ний здравоохранения, заполненность достигла штата, либо приблизилась к необходимому уровню1. Логичным следствием недостатка персонала становилась повышенная нагрузка на имевшиеся кадры. Так вскоре после начала войны устанавливалась трёхсменная работа дезинфекторов, а кадры пополнялись за счёт лиц, не подлежащих призыву (в основном женщин)2. Кроме того, сворачивались второстепенные работы и пересматривался график работы дезинфекторов, создавались специализированные звенья для выполнения отдельных видов работ. Для увеличения пропускной способности следовало использовать подвижные дезинфекционные камеры3. По приказу Ивановского облздравотдела уволенные по сокращению штатов санитарно-эпидемические работники восстанавливались в должностях. Для повышения квалификации медицинского персонала Облздравотделом организовывались в 1942 году трёхмесячные курсы дезинфекторов4. По отношению к сотрудникам (дезинфекторам и др.), которые недобросовестно исполняли свои обязанности, приказ эпидемической станции требовал принимать жёсткие меры вплоть до увольнения с последующим отбором у них хлебных и промтоварных карточек5. Задачами дезинфекторов санитарно-эпидемиологических станций края в годы войны становилась санитарная обработка эвакуируемых и движущихся к месту назначения людских масс, обеззараживание местных источников водоснабжения, мест скопления сточных вод, как с целью профилактики, так и результате аварий и диверсионных актов, организация и проведении дезинфекционных мероприятий в бомбоубежищах, укрытиях и т.п., дегазация вещей, инвентаря, транспорта и территории по заданиям штаба МПВО6. О трудной работе дезинфекторов вспоминала Ю.Н. Егорова, окончившая в 1 Там же. Д. 8. Лл. 15, 16, 43-45, Там же. Д. 7. Л. 31. 3 Там же. Д. 7. Л. 31. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 2351. Оп. 1. Д. 2. Л. 3. 5 Там же. Л. 10. 6 ГАВО РФ. Ф. Р – 2352. Оп. 1. Д. 7. Л. 31. 2 66 1942 году фельдшерское отделение медицинского техникума и поступившая работать в санэпидемстанцию города Владимира помощником врача-эпидемиолога: «Заведующим СЭС был Михаил Илларионович Андрушов, заведующим дезинфекционным пунктом – Андрей Алексеевич Прокофьев. Началась трудная работа. Все инфекции были наши. Ходили по адресам к больным сыпным тифом, завшивленностью, к детям, страдавшим от инфекционных болезней. Было нас всего 3-4 человека. По всем городу ходили пешком. Работали по 12 часов и больше. Мне постоянно присылали призывные повестки из военкомата, но начальник СЭС принимал все меры, чтобы оставить меня на месте во Владимире, считал нашу работу очень важной и ответственной. В город постоянно поступали эшелоны с ранеными и эвакуированными детьми. Все они были завшивленные, больные. При нашем участии их обрабатывали в санпропускниках, отправляли в назначенные им места, выдавали справки о прохождении санобработки»1. Забота о раненых военнослужащих, находившихся в многочисленных госпиталях края, являлась первостепенной, что отмечает Е.В. Кудрякова в своих воспоминаниях: «Все медицинские работники с утра до ночи работали в госпиталях; население обслуживали 2-3 врача. Когда однажды мне пришлось обратиться в городскую поликлинику (она находилась у Золотых ворот, там, где сейчас расположена стоматологическая поликлиника №2), я обнаружила, что работает только один врач. Остальные кабинеты были просто закрыты»2. Забота о раненных красноармейцах оставалась первостепенной задачей на протяжении всей войны. Согласно отчётам областных и городских отделов здравоохранения ситуация с кадрами была как мы выяснили трудной, но не катастрофической, однако в реальности значительная часть медицинского персонала большую часть времени была занята на работе в госпиталях. Именно это и запомнилось современникам, что некоторые из них и отметили в своих мемуарах. Весьма ценным источником для исследования численности и динамики в изменениях наличного медицинского персонала по Владимирскому краю являют1 2 Мы вышли из войны. С. 95. Там же. С. 95. 67 ся годовые статистические отчёты о сети, деятельности и кадрах медицинских учреждений. Так по штату на территории области в 1943 году полагалось 135 штатных единиц врачей в городах (в реальности – 117,25) и 531, 25 единиц среднего медперсонала (в реальности – 474,5), в селе положено было иметь 44,5 штатные единицы врачей (в реальности – 40,5), а среднего медперсонала – 225 штатных, однако в реальности имелось лишь 166, 25 человека1. Как нетрудно заметить, наибольшую проблему представляла острая нехватка среднего медперсонала на селе, хотя и в городе они были остро необходимы. В 1944 году штатное количество единиц медицинского персонала возросло. Так в городе при штате в 179,75 единицы занято было 161, 75 ставки врачей, а из 776,25 штатных единиц среднего медперсонала занято было 728 ставок. В 1944 году видно, что относительно штата происходит рост наличного количества медицинских работников, если в 1943 году наличный персонал составлял от штата чуть больше 88 %, то в 1944 году наличные работники составляли при 93% от штата. В этот же год в селе по штату требовалось 66,25 единицы, а в наличии было 61,5 ставки врача, среднего же медперсонала при штате в 283,75 единицы было заполнено 245, 25 ставки2. По данным статистики видно, что на селе рост наличного персонала был особенно высок и составил свыше 29% относительно 1943 года. Можно отметить, что во второй половине войны проблема медицинских работников решалась, и ситуация не была уже катастрофичной как в начале войны. Нехватка врачебного персонала ликвидировалась, как правило, замещением какой-либо должности другим врачом (в таком случае как уже отмечалось выше, на долю медицинских работников выпадала двойная нагрузка), а иногда средним медперсоналом, или же в крайних случаях должность могла оставаться не замещённой.3 Особенно острой была с самого начала и оставалась до конца войны нехватка хирургов, акушеров-гинекологов, в несколько меньшей степени педиатров и санитарных врачей. Подавляющее большинство врачей были женщинами. В целом по Иванов1 ГАВО РФ. Ф. Р – 3727. Оп. 1. Д. 1. Лл. 1 об. – 2. Там же. Д. 2. Лл. 1 об. – 2. 3 ГАВО РФ. Ф. Р – 3727. Оп. 1. Д. 1. Л. 12 об., д. 2. Л. 12 об., д. 3. Л. 12 об. 2 68 ской области в 1940 году среди 1687 врачей в городе – 743 женщины, а на селе из 210 специалистов – 114 женщин1. В 1941 году ситуация стала следующей из 1039 городских врачей – женщин 488, а в сельской местности 84 женщины из 1792. То есть первый военный год кардинально не поменял гендерный состав врачей, а вот уже в 1942 году произошли колоссальные изменения. Из 1291 городского врача 1208 женщин, в сельской местности ситуация была несколько лучше, там из 247 врачей – 162 женщины3. В 1943 году ситуация с гендерным составом врачей стала несколько выравниваться. В целом по Ивановской области из 1564 городских врачей – 710 женщин, из 232 сельских врачей – 139 женщин. В 1944 году была вновь образована Владимирская область, выделенная в основном из Ивановской области, поэтому с этого момента подсчёт численности медицинского персонала следует вести по разным областям4. Количество женщин среди врачей попрежнему очень высоко, но по Владимирской области их процентное число за 1943-1945 годы несколько уменьшилось – с 74,5% до 68%5. Сложно выяснить каково было образование врачей: если в 1943 году указано, что 21 городской врач и 6 сельских врачей имели высшее образование6, то за 1944 и 1945 год такие сведения в отчётах отсутствуют. Шёл некоторый рост членов и кандидатов ВКП(б) среди медицинского персонала, однако число партийных было незначительно. Причём в последние предвоенные годы число членов и кандидатов в ВКП(б) среди врачей было даже несколько выше, чем в первые военные годы. В 1940 году среди городских врачей Ивановской области членов и кандидатов партии было 5,3 %, среди сельских – 5,2%7; в 1941 году обстановка была уже следующей: 3 % партийных среди городских врачей и 5 % среди сельских8. В 1942 году прослеживается резкий рост числа врачей, имевших партийный билет или бывшими кандидатами в ВКП (б) – 12 % таковых в городе, на селе динамика была незначитель1 ГАРФ. Ф. Р – 8009. Оп. 6. Д. 144. Л. 13 об. Там же. Д. 590. Л. 7 об. 3 Там же. Д. 774. Лл. 7 – 7 об. 4 В приложении 1 в таблице 6 указана численность врачебного и медицинского персонала Ивановской и Владимирской областей. Там же можно увидеть образовательный и партийный состав медицинских кадров. 5 ГАВО РФ. Ф. Р – 3727. Оп. 1. Д. 1. Л. 3 об., д. 2. Л. 11 об., д. 3. Л. 11 об. 6 Там же Д. 1. Л. 3 об. 7 ГАРФ. Ф. Р – 8009. Оп. 6. Д. 144. Л. 13 об. 8 Там же. Д. 590. Л. 7. 2 69 ной и составила – 6,9 %1. В следующем году численность партийных врачей в городе резко упала и составила 6,5 %, а вот в сельской местности напротив наблюдался резкий рост – 21,5 % врачей состояли в партии или были кандидатами партии2. Несмотря на то, что Владимирская область как отдельная административнотерриториальная единица была создана в 1944 году, статистика по ней имеется уже за 1943 год. В 1943 году численность врачей состоящих в партии составила чуть более 7%3, а в 1945 году – 12%4. Если сравнить данную динамику с ситуацией в Ивановской области за 1944 год, то увидим аналогичную картину – 8 % городских врачей состояли в ВКП (б), в сельской местности таковых было 14 %5. Таким образом, число врачебного персонала, состоявшего в партии было незначительным и превысило 10 % только в 1945 году. Улучшение медицинской ситуации в области во второй половине войны заметно не только по приближению к штатам реального числа медицинского персонала, но и увеличение лечебных учреждений в области, а также соответствие развёрнутых коек сметным6. Теперь проследим состояние рождаемости в крае в годы войны. Среди военных лет самый трагичный 1941 год имеет наилучшие показатели рождаемости. Т.к. Владимирской области тогда не существовало, то нами использована статистика по Ивановской области. По приведённой ниже таблице можно наглядно проследить динамику рождаемости (См. Таблицу № 2). Таблица № 2. Рождаемость во Владимирской Ивановской и областях в 1941-1945 гг. (сравнительная таблица)7. Родилось в городах 1941 1942 1943 1 42887 21307 9437 Родилось в сельской местности Ивановская область 21158 12650 5836 Всего родившихся 64045 33957 15273 Там же. Д. 774. Л. 7 об. Там же. Д. 931. Л. 11 об. 3 ГАВО РФ. Ф. Р – 3727. Оп. 1. Д. 1. Л. 3 об. 4 Там же. Д. 3. Л. 11 об. 5 ГАРФ. Ф. Р – 8009. Оп. 6. Д. 931. Л. 11. об. 6 ГАВО РФ. Ф. Р – 3727. Д. 1. Л. 3 об., д. 2. Л. 3 об., д. 3. Л. 3 об. 7 Таблица составлена автором на основе документов ГАВО и ГАРФ. [ГАРФ. Ф. Р – 8009. Оп. 6. Д. 590. Л. 4 об., д. 774. Л. 4 об., д. 931. Л. 5 об., д. 1078 л. 5 об., ГАВО Ф. Р – 3727. Оп. 1. Д. 1. Л. 5 об., д. 2. Л. 5 об., д. 3. Л. 5 об.] 2 70 1944 8422 1943 1944 1945 4159 7658 10056 3249 Владимирская область 2902 4175 4824 11671 7061 11833 14880 Как видно из таблицы в 1942 году рождаемость снизилась почти в два раза, а в 1943 году снижение относительно предыдущего года превысило 30%. В 1944 году статистика велась уже раздельно по двум областям. Если в Ивановской области спад продолжался, то во Владимирской области с 1943 года наоборот шёл постоянный рост рождаемости. По сравнению с 1943 годом в 1945 году новорожденных было в два раза больше1. Роды чаще происходили в больницах и родильных домах, но принятие родов на дому также было вполне обычным явлением. Некоторая перегрузка родильных домов и родильных отделений больниц также имели место2. Рассматривая ситуацию с абортами, стоит сразу же отметить, что их динамика далеко не всегда двигалась вслед за рождаемостью (см. Таблицу № 3). Таблица № 3. Аборты в Ивановской и Владимирской областях в 1941-1945 гг. (сравнительная таблица)3. Абортов в городе Абортов в сельской местности 1941 1942 1943 1944 8499 3918 4734 4109 1007 455 412 226 1943 1944 1945 1931 2270 3399 164 303 333 Всего аборАбортов по разрешетов по обнию медицинской ласти комиссии Ивановская область 9506 909 4373 445 5146 608 4335 386 Владимирская область 2095 н/д 2573 н/д 3732 н/д Криминальный характер абортов 407 278 750 629 353 247 н/д За резким спадом абортов в 1942 году по сравнению с 1941 годом последовал их незначительный рост в 1943 году, а затем некоторое снижение в 1944, если 1 ГАВО РФ. Ф. Р – 3727. Оп. 1. Д. 3. Л. 5 об. АОА г. Коврова. Ф.Р – 128. Оп. 1. Д. 1. Л. 20. В приведённой таблице 3 приложения 2 приведена подробная статистика по данному вопросу. 3 Таблица составлена автором на основе документов ГАВО и ГАРФ. [ГАРФ. Ф. Р – 8009. Оп. 6. Д. 590. Л. 4 об., д. 774. Л. 4 об., д. 931. Л. 5 об.,д. 1078. Л. 5 об., ГАВО Ф. Р – Оп. 1. Д. 1. Л. 5 об., д. 2. Л. 5 об., д. 3. Л. 5 об.] 2 71 рассматривать Ивановскую область. В то же время во Владимирской области число абортов неизменно росло, начиная с 1943 года. Следует отметить, что большинство абортов происходило в городе, что связано в первую очередь с худшей развитостью медицинской сферы в сельской местности и стремлением женщин сделать аборт в городе, что, и даёт такую статистику. Многие из абортов были проведены по медицинским показаниям, но в большинстве случаев мотивы были иные. Криминальный характер абортов установлен в сравнительно небольшом количестве случаев и имел волновую динамику, когда рост в одном году сопровождался падением в следующем. Все случаи криминального характера передавались на расследование в прокуратуру. О некоторых случаях судебных решений за подпольный аборт даже сообщалось в газетах. В одном из номеров вязниковской газеты «Пролетарий» сообщалось о таком случае, произошедшем в поселке Мстёра. «Т.И. Шелепова произвела аборт гражданке Грызуновой, за что взяла с последней 10 метров мануфактура и 16 килограммов ржи. Суд приговорил Шелепову к 3-м годам тюремного заключения, а Грызуновой вынес общественное порицание»1. Публикация о судах за данные преступления носили назидательный характер. Проблемой для ряда больниц продолжало оставаться неудовлетворительное физическое состояние зданий. Например, капитального ремонта требовало здание белого корпуса первой советской больницы города Владимира2. В Коврове в особенно плохом состоянии было здание родильного отделения первой горбольницы. В акте от 3-го марта 1942 г. отмечалось следующее: «Родильное отделение размещено в деревянном, оштукатуренном здании, штукатурка обваливается, стены промерзают, в помещении душно, спёртый воздух, грязно, пыль, мусор, паутина, дневной свет недостаточен, светомаскировка днём не снимается»3. Неудовлетворительное состояние в этой ковровской больнице было с колонками и титанами, пришедшими в негодность. Следствием становилось то, что лечебное учреждение 1 Пролетарий. 1944. 18 октября, среда. ГАВО РФ. Ф. Р – 2346. Оп. 1. Д. 1. Л. 83. 3 ГАВО РФ. Ф. Р – 4004. Оп. 1. Д. 7. Л. 82. 2 72 не обеспечивалось горячей водой в должной мере1. Сведения о плачевной ситуации, сложившейся в некоторых медицинских учреждениях, также прорывалась на страницы газет. Так, к работе в зимних условиях были не подготовлены родильный дом и поликлиника в Вязниках. В последней вообще прекращалась всякая работа с наступлением темноты, так как ни в одном кабинете не было электрических лампочек2. Такое сообщение было помещено в местной газете 14 ноября 1943 года, а потому несложно догадаться, что рабочий день в поликлинике в том момент был особенно короток. В годы войны произошло увеличение количества больных туберкулёзом по всей стране. Для ликвидации эпидемий принимались лечебно-профилактические меры3. Например, во Владимире, «в связи с появлением формы № 4 терапевтическое, нервное, туберкулёзное отделение были выведены из 1-й Советской больницы, а с прекращением эпидемии формы № 4, Туботделение вторично переведено в первую советскую больницы, ввиду этого отделения, в больнице менялась и коечность….»4. Как отмечал Чучелин Г.А., «расходы государства на борьбу с эпидемиями в 1940 году составили 32 процента, в 1942 – 51, в 1943 – 57,6, в 1944 – 43,7, в 1945 году – 38,8 процента от общих ассигнований на здравоохранение страны»5. Нелёгкое положение складывалось с медикаментами и предметами ухода, обеспеченность которыми была недостаточной, высоким оставался процент изношенности как постельного, так и нательного белья больных6. Санитарные сложности военных лет вновь вернули к жизни болезни, которые казались к этому времени уже побеждёнными, особую опасность среди них представляли брюшной и сыпной тиф. Необходимые мероприятия по предупреждению сыпного тифа начали особенно активно проводиться осенью 1941 года7. В 1942-1943 гг. по приказу Наркомздрава СССР было налажено массовое производство сыпнотифозной вакцины в институтах эпидемиологии и микробиологии. Для 1 Там же. Д. 7. Л. 75. Пролетарий. 1943. 14 ноября, воскресенье. 3 Здравоохранение в годы Великой Отечественной войны … с. 181-183., Чучелин Г.А. Во имя спасения отчизны (1941-1945). С. 46. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 2346. Оп. 1. Д. 1. Л. 83 об. 5 Чучелин Г.А. Во имя спасения отчизны (1941-1945). С. 73. 6 ГАВО РФ. Ф. Р – 2346. Оп. 1. Д. 1. Л. 83 об.; ГАВО РФ. Ф. Р – 4004. Оп. 1. Д. 7. Л. 77. 7 Здравоохранение в годы Великой Отечественной войны. С. 66-67. 2 73 борьбы с сыпным тифом стали проводиться массовые профилактические прививки, как в Красной Армии, так и среди гражданского населения1. В конъюнктурных обзорах горздравотделом причинами значительного количества случаев заболевания сыпным тифом назывались: несовершенство диагностики, в отдельных случаях поздняя госпитализация, невыполнение должного санитарного эпидемического режима на транспорте при усиливающейся миграции населения, дефекты в работе бань, санпропускников и дезкамер, неразворотливости хозяйственных организаций2. То же самое говорилось не только в отношении будущего областного центра, но и двух других крупнейших городов края Коврова и Мурома. Стоит также добавить, что отдельные вспышки заболеваний, например, сыпного тифа случались даже в конце войны. Так в документах владимирского облздравотдела отмечалось, что «госпитализация сыпнотифозных больных в первые 3 дня заболевания составляет всего лишь 33 %, причём основной причиной поздней госпитализации являлась запоздалая диагностика заболеваний. Очевидно, медработники недостаточно знакомы с клиникой и диагностикой сыпного тифа»3. Конкретно в обзоре областного здравотдела от 12 марта 1945 г. отмечалась вспышка сыпного тифа в Собинском районе, где увеличение количества больных объяснялось в первую очередь не только и не столько плохой работой бань, сколько в большей степени несвоевременным выявлением первых больных и поздним проведением противоэпидемических мероприятий в очагах4. Ещё одной болезнью, с которой шла активная борьба, была малярия. В отличие от сыпного тифа малярия занимала значительное место и до войны, а в военные годы, напротив, заболеваемость малярией неуклонно снижалась, а обследования на малярию увеличивалось. Для борьбы с малярией велись комароистребительные работы5. В качестве примера в приложении 2 приведены таблицы 4 и 5 по заболеваемости малярией с 1940 по 1946 годы и обследованию на малярию в те 1 Там же. С. 130-131. ГАВО РФ. Ф. Р – 3802. Оп. 3. Д. 6. Л. 52. 3 Там же. Л. 67. 4 Там же. Л. 67 5 АОА г. Коврова. Ф. Р – 69. Оп. 1. Д .5. Л. 2 об. 2 74 же годы по Ковровскому району. Как видно из таблиц заболеваемость малярией падала, причём с мощной динамикой, а вот число обследованных колебалось год от года1. В то же время число мест в лечебно-профилактических учреждениях для беременных и рожениц значительно уменьшилось в РСФСР: с 91 тысячи до 60 тысяч2. Большие трудности в годы войны возникли с мылом. Его производство было настолько мизерным, так например, на каждого жителя Владимира производилось его лишь по 25 грамм, а общее количество составляло лишь около двух тонн. Такое положение вело к завшивленности населения, что могло повлечь эпидемии3. Если первые два месяца вопрос с мылом с трудом, но решался, то с августа 1941 года и до декабря того же года население одного из крупнейших городов края – Владимир не обеспечивалось4, и было вынуждено самостоятельно изыскивать суррогаты мыла, которым обычно была древесная зола. Так, жительница Коврова Г.Н. Минина вспоминала: «Мыла не было. Большинство жителей приходили в баню с мешочками печной золы. Было кальцированное мыло, которое совсем не мылилось»5. Такого рода заменитель мыла естественно не мог быть равноценен настоящему мылу, но выбора у людей всё равно не оставалось. Редкая выдача населению мыла была характерной на протяжении всей войны. Это продолжалось и в 1943 году6, когда население совершенно не снабжалось мылом, а его выработка не была налажена. За это же подвергались критике руководители крупных заводов7. Так, в Коврове директора Мясокомбината Семёнова обязали в начале 1942 года организовать систематическую варку мыла, однако ему так и не удалось наладить её в полной мере, за что он даже был оштрафован8. В годы войны резко возросло число больных по заболеваниям, которые до 1 Там же. Л. 11. Чучелин Г.А. Во имя спасения отчизны (1941-1945). С. 50. 3 Мы вышли из войны. с. 73. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 2400. Оп. 1. Д. 32. Л. 35. 5 Мы вышли из войны. с. 125. Воспоминания о таком эрзаце мыла имеются во многих воспоминаниях людей, переживших то время в том случае, если они затрагивали этот вопрос. 6 ГАВО РФ. Ф. Р – 2400. Оп. 1. Д. 32. Л. 144., Ф. Р – 2346. Оп. 1. Д. 4. Л. 84. 7 ГАВО РФ. Ф. Р – 3802. Оп. 3. Д. 6. Л. 76. 8 ГАВО РФ. Ф. Р – 4004. Оп. 1. Д. 7. Лл. 11, 91, 196. 2 75 войны казались побеждёнными. К числу таких болезней относился сыпной тиф. Для борьбы с ним применялись дезинфекционные камеры, например во Владимире их насчитывалось 14 с пропускной мощностью 500 комплектов одежды в час1. Нельзя сказать, что санитарная запущенность была повсеместной, так в конъюнктурном обзоре по владимирской государственной санитарной инспекции за II квартал 1942 года в результате 43 обследований общежитий в ряде помещений, территорий и мест общего пользования были выявлены неудовлетворительные санитарные условия, но они не составляли большинство2. Согласно инструкции дезинфекционные учреждения в военное время должны были также использовать дезинфекционное оборудование и дезинфекционные кадры больничных учреждений и сельских прачечных участков. В перечень дезинфекционных учреждений включались дезинфекционные станции, пункты, бюро, отряды и ремонтномонтажные бригады территориальных органов здравоохранения для которых составлялся новый план работы3. Особую сложность представляло в годы войны санитарное состояние городов. Задачами государственной санитарной инспекции были надзор за деятельностью городских коммунальных служб. Это контроль над состоянием водоснабжения, канализацией, очисткой города, и пр.4 За недобросовестное исполнение своих обязанностей санитарная инспекция нередко привлекала к судебной ответственности должностных лиц самого разного ранга. Так, например, во Владимире за образование свалки в неразрешённом санитарной инспекцией месте в 1942 году были оштрафованы заведующие коммунальным отделом и отделом благоустройства5. Однако санкции накладывались также и на домоуправов и на отдельных жильцов, не выполнявших решения об очистке и дезинфекции. В источниках отмечается, что у домоуправов не всегда была возможность выполнять постановления из-за отсутствия транспорта6. 1 ГАВО РФ. Ф. Р – 2346. Оп. 1. Д. 4. Л.1. Там же. Л. 84. 3 ГАВО РФ. Ф. Р – 2352. Оп. 1. Д. 7. Л. 30. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 2400. Оп. 1. Д. 32. Лл. 35, 48, 60. 5 Там же. Л. 60. 6 ГАВО РФ. Ф. Р – 2346. Оп. 1. Д. 4. Лл. 78-81а. 2 76 Уже в самом начале войны (5 июля 1941 года) приказом наркомата коммунального хозяйства были введены временные санитарно-технические правила по обезвреживанию твёрдых отбросов на дворах и приусадебных участках, а также временные инструкции по эксплуатации колодцев канализационной сети при спуске с них нечистот и помоев1. Тогда же госсаниспекция получила инструкции по санитарному надзору за оборудованием и содержанием убежищ и укрытий. Это было важно в условиях войны и, особенно на первом её этапе. Именно тогда использование убежищ и укрытий выглядело вполне возможным, а городскими отделами здравоохранения были изданы инструкции по хлорированию воды и др. документы2. Госсанинспекция не ограничивалась лишь контролем за санитарным состоянием городов в соответствии с приказами и инструкциями профильных министерств, но и разработала программы занятий с санитарными постами и общественным инспекторами домовладений, по борьбе с заразными болезнями и гигиеной жилищ, дворов, мест общего пользования. Горздравотделами также была создана программа занятий с дворниками и с ответственными за убежища и укрытия3. Согласно документам борьба за санитарную оборону тыла в ходе войны и по мере отдаления фронта от Владимирского края не прекращалась, а усиливалась, что было связано как со сложной ситуацией на оставленных фашистами территориях, так и с нахождением на территории края значительного числа военнопленных из Германии и Италии, которые в тяжёлом состоянии прибыли после пленения под Сталинградом4. В разделе «За санитарную оборону тыла» годового отчёта ковровского горздравотдела за 1944 год говорилось следующее: «Война с фашистскими захватчиками возлагает на медицинских работников и всё население нашего города большие, ответственные задачи, одной из первых является борьба с эпидемическими заболеваниями. Отступая под натиском нашей доблестной Красной Армии, откатываясь всё дальше на Запад, немецкая грабьармия ос- 1 ГАВО РФ. Ф. Р – 2352, Оп. 1. Д. 7. Л. 1. Там же. Л. 12, 16-17. 3 Там же. Л. 22-23. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 2699. Оп. 1. Д. 20. Лл. 14-15. 2 77 тавляет за собой вшивых солдат, остаётся заражённое население, заражённые, загрязнённые местности… Основным мероприятием в профилактике указанных заболеваний является борьба за чистоту, борьба за санитарную культуру…»1. Как уже отмечалось в предыдущем разделе, значительная часть населения уже до войны проживала в общежитиях. В годы же войны в связи с различного рода уплотнениями и мобилизациями жилищная проблема усложнилась, а отсюда и санитарные условия становились всё хуже. Поэтому важнейшими задачами санитарных служб края становились обследования общежитий на предмет их соответствия санитарным условиям, проведения дезинфекций зданий при необходимости, рекомендации по поддержанию жилых зданий в должном порядке и наконец, контроль исполнения санитарных постановлений исходивших от медицинских учреждений различного уровня. Следует сразу отметить, что неудовлетворительное состояние общежитий отмечалось уже до войны, а начавшаяся война лишь усилила трудности, которые испытывали отрасли коммунального хозяйства и медицинского обслуживания. Причинами в этих случаях выступали не только такие обыденные вещи как дефицит кадров, материальных и финансовых ресурсов, но и ненадлежащее исполнение своих обязанностей руководителями общежитий, либо же (что тоже встречалось нередко) второстепенность бытового, а соответственно и санитарного устройства в планах заводского начальства. Руководство предприятий, вынужденное массово работать на войну и имея ограниченные ресурсы, смотрело на благоустройство как на дело, которое можно будет улучшить после окончания войны. До войны состояние общежитий в целом было удовлетворительным в санитарном отношении, но отдельные случаи антисанитарии всё же встречались. Так, например, в столовую общежития ФЗО № 18 весной 1941 года проникала вода, однако проведённое улучшение системы дренажирования исправили этот недостаток. К недостаткам относили наличие туалета на улице у общежития №72. А вот в 1942 году ситуация ухудшилась, проверяющие общежития инстанции отмечали: 1 2 ГАВО РФ. Ф. Р – 2346. Оп. 1. Д. 4. Л. 77. ГАВО РФ. Ф. Р – 2352. Оп. 1. Д. 7. Лл. 26-26 об. 78 «Из обследованных за отчётный месяц 17 общежитий – неудовлетворительное санитарное состояние и нарушений санитарного режима обнаружены в общежитии Ивстройконторы, общежитии Совхоза «Коммунар», общежитии Ремесленного училища...»1. Кроме того, несмотря на войну, благоустройство тоже имело место, так в общежитие Хлебозавода была пущена вода и построена новая уборная, а в общежитии Стройконторы № 5 начат ремонт – вставка стекол и настилка пола»2. С одной стороны это, казалось бы, само собой разумеющимся, но в условиях повсеместного дефицита военного времени это можно считать достижением. По имеющимся документам мы имеем возможность проследить динамику заболеваемости по таким тяжёлым заболеваниям как: скарлатина, дифтерия, брюшной и сыпной тифы, корь и другие, в последние предвоенные годы и в начальный период войны. За последние три года 1939-1941 гг. наблюдалась динамика снижения по инфекционным заболеваниям кроме дизентерии. Это видно из таблицы 1 в приложении3. Основная заболеваемость по таким болезням как скарлатина, дифтерия, корь падала на возраст до 7 лет. Большое значение имели профилактические прививки4. В 1942 заболеваемость скарлатиной снизилась на 64 %, дифтерией на 27 %, брюшным тифом в 11 раз, паротитом на 75 %, токсической диспепсией на 67%. Заболеваемость сыпным тифом напротив увеличилась в 112 раз, менингитом в 2,5 раза. Относительное затишье наступило в 4 квартале 1942 года5. Пик заболевших согласно сохранившимся документам приходится на 1942 год. Затем по большинству предприятий идёт планомерное снижение, но с 1944 по 1945 год динамика снижения замедляется6. Особое внимание в санитарном надзоре должно было уделяться рабочим, имевшим постоянное место жительство не в городах, где находились предприятия, и где они работали и жили в общежитиях, а в деревнях, в которые они периодически отлучались. Санэпидстанция в 1 ГАВО РФ. Ф. Р – 2400. Оп. 1, Д. 32. Л. 47. Там же. Л. 47. 3 Приведены данные по городам Владимиру и Коврову. См. в приложении 1 таблицы 1,2, 4,5. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 2352. Оп. 1. Д. 9. Лл. 1-1 об. 5 Там же. Д. 12. Л. 1. 6 ГАВО РФ. Ф. Р – 2346. Оп. 1. Д. 2. Л. 1. 2 79 этих случаях требовала проверять рабочих и дезинфицировать их одежду после отлучек1. Трудности для лечебных учреждений представляло решение хозяйственных вопросов. Многие из этих вопросов имели место и до войны, но решать их в суровое военное время было неизмеримо труднее. Передовая «Правды» 1 октября 1942 г. ставила органам здравоохранения решить вопрос питания своими силами и силами местных Советов. Фактически главный партийный рупор рекомендовал развивать подсобные хозяйства.2. Важным моментом было то, что от местных советов настоятельно требовалось всемерно помогать учреждениям здравоохранения3. Помимо обеспечения продуктами питания основная нужда больниц оставалась в помощи с ремонтом зданий и помещений. Так, например, по первой Ковровской Горбольнице отмечалось неудовлетворительное состояние зданий для инфекционных больных, т.к. несмотря на нормальную топку помещений, присутствовала повышенная теплоотдача из-за плохих стен, дыр в полах и прочее. Причём это имело место ещё до войны зимой 1940 года4. В 1942 году ситуация с теплоотдачей в этой больнице была налажена, однако возникали другие проблемы. Например, у больницы имелись собственные лошади, поголовье которых было сокращено из-за отсутствия фуража и неполучения их по нарядам, также было уменьшено поголовье свиней ввиду отсутствия кормов. Топливом больница была тоже не обеспечена, а «заготовленный лес и пиломатериал для ремонта родильного и инфекционного отделения отдан взаимообразно госпиталю, срок возвращения которого давно истёк и госпиталь до сих пор не возвращает»5. Последняя из указанных проблем относилась к числу частных и относящихся конкретно лишь к данной больнице. Но она ясно указывает на вынужденную трату времени на хозяйственные нужды сотрудниками больницы. В первый период войны высока была смертность в больницах. Материалы 1 ГАВО РФ. Ф. Р – 2352. Оп. 2. Д. 1. Лл. 71-72. ГАВО РФ. Ф. Р – 2699. Оп. 1. Д. 20. Лл. 14-15. 3 Здравоохранение в годы Великой Отечественной войны. С. 191. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 4004. Оп. 1. Д. 6. Л. 7. Несмотря на дефицит финансовых, материальных и кадровых ресурсов в годы войны продолжали проводиться капитальные и текущие ремонты больниц и детских яслей. Там же. Л. 195. 5 Там же. Д. 7. Л. 75. 2 80 проверки ковровских больниц, проведённой в конце 1941 года отмечают, что во второй городской больнице Коврова смертность в это время достигала 45%1. То есть умирал почти каждый второй попавший в больницу. Большая часть инфекционных заболеваний приходилась в эти годы на детей дошкольного возраста и на детей до 10 лет2. Для борьбы с инфекциями проводились профилактические прививки. Так, в 1942 году во Владимире было проведено около 25000 прививок по брюшному тифу, а по дифтерии около 5000»3. В годовом отчёте по заболеваниям отмечено благоприятное влияние этих мер. И действительно, если в середине 1942 года число случаев заболеваемости скарлатиной, дизентерией и сыпным тифом возросло, то к концу этого же года наблюдалось снижение количества людей заболевших этими болезнями4. В документах за 1943 год отмечалась, что немногочисленные случаи заболевания сыпным тифом не имеют никакой связи между собой, по трудовым, бытовым и территориальным признакам совершенно разрозненны5. Отмечены случаи заболевания новорожденных пиодермией и сепсисом, однако, они не были ни массовыми, ни постоянными. Так, например в 19436 и 19457 году были зафиксированы 16 и 12 случаев заболеваниям пиодермией у детей, а также по одному случаю заболевания сепсисом, а вот по 19448 году таких случаев не имелось. Особое внимание уделялось в эти годы гигиеническому состоянию детских учреждений: детским яслям и садам, школам, ремесленным и железнодорожным училищам, школам ФЗО9. В целом медицинские службы края справлялись в этот период с задачами санитарного обслуживания детей, отмечались лишь единичные дети с неудовлетворительной личной гигиеной, и чаще всего они относились к так называемой неорганизованной прослойке детей10. Приказом уполномоченного ГКО по проведению противоэпидемических мероприятий – народного комиссара 1 Ковровчане в Великой Отечественной. С. 21. ГАВО РФ. Ф. Р – 2352. Оп. 2. Д. 1. Л. 1. 3 Там же. Оп. 1. Д. 12. Лл. 1 об. – 2. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 2400. Оп. 1. Д. 32. Лл. 43 об., 67-68, 80-83. 5 Там же. Л. 127. 6 ГАВО РФ. Ф. Р – 3727. Оп. 1. Д. 1. Л. 5 об. 7 Там же. Д. 2. Л. 5 об. 8 Там же. Д. 3. Л. 5 об. 9 Здравоохранение в годы Великой Отечественной войны. С. 404-405. 10 ГАВО РФ. Ф. Р – 2400. Оп. 1. Д. 32. Лл. 35, 102. 2 81 здравоохранения СССР о предупреждении распространения острых детских инфекций 7 августа 1944 года предписывалось особое внимание уделить борьбе с дифтерией, корью, коклюшем и скарлатиной, вести борьбу с острыми желудочнокишечными заболеваниями у детей. Приказ также предписывал проводить регулярное повышение квалификации медицинского персонала, т.е. не реже двух раз в год проводить специальные декадники для повышения квалификации, а заведующие детскими учреждениями обязывались проводить семинары со средними медицинскими работниками1. Нередким явлением были такие трудности как бюрократическая неразбериха. Так, например, директор фельдшерской школы г. Коврова Юкин на совещании медицинских работников отмечал, что для оборудования душевой установки в прачечной недостаточно средств, но ни штаб МПВО, ни Горздравотдел не выделяли средств на это2. Важную роль в оздоровлении детей уже до войны, а в эти годы особенно играли детские ясли и консультации, которым предписывалось «регулярно, а не от случая к случаю заниматься сан[интарно]-просвет[ительской] работой с матерями…»3. В целом санитарное состояние признавалось удовлетворительным, но по детским садам отмечалось однообразное питание и недостаточное количество витаминов в пище4. Н.М. Баранов, встретивший войну в детском костнотуберкулёзном санатории отмечал: «На остановках из окон вагонов мы наблюдали, как толпы людей бросались к вагонам с предложением что-то обменять на кусок хлеба – война уже вошла в жизнь простого человека и обездолила его. Сердце сжималось от сострадания. Нас, детей, по-прежнему кормили хорошо, тем больнее было видеть голодных людей»5. Итог данного раздела, наиболее ярко можно выразить словами Р.Б. Николаевой, которая отмечала: «Трудно вспоминать те годы. Если бы не дружба людей, сострадание, поддержка и помощь тех, кому было также тяжело, мы бы не 1 Здравоохранение в годы Великой Отечественной войны. С. 430-433. ГАВО РФ. Ф. Р – 4004. Оп. 1. Д. 7. Л. 85. 3 Там же. Л. 64. 4 Там же. Лл. 106 – 106 об. 5 Мы вышли из войны. С. 47. 2 82 выжили»1. Наверное, сложно сказать более ёмко. Однако труженики тыла смогли пройти испытание и постоянным недоеданием и болезнями и тяжёлыми бытовыми условиями, выстояли и победили. Трудности, которые возникли перед различными медицинскими службами области в эти годы, были аналогичны трудностям других учреждений непосредственно не работавших на оборону: дефицит кадров, особенно квалифицированных, нехватка материальных ресурсов (автомашины, медикаменты, топливо). Несмотря на порой чрезвычайно сложную санитарную обстановку в стране никаких крупных эпидемий в эти годы на территории области не проявились, однако вернулись из небытия ряд казалось уже побеждённых болезней (например, сыпной и брюшной тиф). Самыми сложными в санитарном отношении следует признать 1942 и 1943 гг. на которые пришлась наименьшая рождаемость и наибольшая смертность, а также наибольшие трудности в системе здравоохранения. Улучшение ситуации началось в 1944 и продолжилось в 1945 г., однако довоенного уровня всё равно достигнуть в тот момент ещё не удалось. § 3. Продовольственная проблема В условиях перераспределения ресурсов в пользу фронта обеспечение населения продуктами питания в военные годы было уменьшено. Карточная система была нормой и основным источником получения продуктов для подавляющего большинства городских жителей. Переход к карточной системе занял практически весь период второй половины 1941 года. Хронологически исследователи выделяют два периода функционирования карточной системы в годы военного лихолетья: 1) 1941-1943 гг., 2) 1944-1947 гг. Как отмечает И.Б. Орлов, подобное выделение определяется изменением законодательной базы2. Приказом Наркомата торговли СССР № 380 от 13 ноября 1942 г. «Об упорядочении карточной системы на хлеб, некоторые продовольственные и промышленные товары» с 1 января 1943 г. 1 Дети войны – патриоты Отечества. С. 44. Орлов И.Б. Карточное снабжение в 1941-1943 гг.: расчёты и просчёты // Современные проблемы туризма и сервиса. Научно-практический журнал. 2010. № 3. С. 36-42. 2 83 вводились единые формы карточек на нормированные товары и платные стандартные справки на получение этих карточек. Также приказ предусматривал предоставить наркомам торговли республик и заведующими областными (краевыми) торговыми отделами права «производить прикрепление населения к магазинам для получения хлеба и продовольственных товаров по карточкам, когда по условиям снабжения и состоянию торговой сети это является целесообразным»1. Поэтому многочисленные предыдущие приказы союзного Наркомторга утрачивали силу, но одновременно многообразие карточек возрастало. Особенностью Владимирского края было то, что он принадлежал к потребляющим регионам. Значительная часть сельскохозяйственных продуктов ввозилась с территории других областей. В тылу карточки на продовольственные товары были положены не только различным категориям рабочих, но также учителям школ, преподавателям техникумов, врачам и медицинскому персоналу лечебных учреждений, инвалидам войны, а также работникам областных и городских советских и партийных организаций. Карточная система, введённая с самого начала войны строилась по принципу полной централизации. Как свидетельствуют данные источников, население и Красная армия получали продовольствие преимущественно из государственных резервов, созданных ещё в довоенные годы. Основными нормируемыми продовольственными товарами, помимо хлеба и сахара, были мясо, рыба, растительные и животные жиры, крупа и макаронные изделия2. Всё население было поделено на 2 категории. В первую вошли рабочие военной, нефтяной, металлургической, машиностроительной, химической промышленности, работники электростанций, железнодорожного и морского транспорта и др. Во вторую категорию включены рабочие и инженерно-технические работники, служащие других отраслей промышленности и все остальные, кто не вошёл в первую категорию. В 1941 году работникам из первой категории полагалось 800 г хлеба в сутки и 800 г сахара в месяц, в 1942 году была понижена норма на сахар – 1 Сборник важнейших приказов и инструкций по вопросам карточной системы и нормированного снабжения. Изд. 2-е, испр. и доп. М., 1944. 2 Сборник важнейших приказов и инструкций по вопросам карточной системы и нормированного снабжения. Изд. 2-е, испр. и доп. М., 1944. С. 251. 84 теперь его полагалось лишь по 400 г в месяц. В 1943 году была в свою очередь снижена норма на хлеб до 600 г. Работникам 2-ой категории в 1941 году норма на получения хлеба была установлена в 600 г, в 1943 году норма была снижена до 500 г. Норма на сахар, составлявшая в 1941 г. 600 г, в 1942 году была снижена до 400 и такое положение сохранялось вплоть до конца войны. Разумеется, в реальности нормы выполнялись далеко не всегда, а качество отпускаемых продуктов также оставляло желать лучшего1. Наиболее полно сохранились документы отдела торговли Муромского городского совета депутатов трудящихся. В нормах на 1943 год указывалось, что лицам, принадлежащим к первой категории, по карточкам полагалось в месяц 500 г сахара, 2200 г мяса или рыбы, 600 г жиров и 1500 г крупы. Лицам, отнесённым ко второй категории, полагалось 400 г сахара, 1800 г мяса или рыба, 400 г жиров, 1200 г крупы. По карточкам полагался также следующий вид продуктов (кроме вышеперечисленных): молоко, яйца, сухофрукты, картофель, овощи, соль, чай, пшеничная мука2. В документах управления торговли Владимирской области отмечались случаи перерасхода продовольственных карточек3. Исследование развития подсобных хозяйств и их роли в жизни людей является одним из важнейших аспектов в изучении обеспечения питания людей в военные годы. Весьма актуальным остаётся выявление значения этой меры, предпринятой государством, для улучшения снабжения жителей городов продуктами. В годы войны особое значение для жителей городов приобрело индивидуальное подсобное хозяйство, которое давало значительную часть продуктов питания в рацион горожан. Подсобные хозяйства при разных предприятиях и учреждениях создавались уже до войны. Так за 1940 и 1941 гг. при промышленных предприятиях области было организовано свыше 300 подсобных хозяйств с площадью пашни до 10000 га. В 1941 г. хозяйства сдали фабрично-заводским столовым и детским учреждениям для общественного питания: картофеля 5000 тонн, овощей – 3000 тонн, молока – 1500 тонн и мяса – 900 тонн. Однако в документах 1 ГАВО. Ф. Р – 146. Оп. 1 Д. 1. Лл. 72, 101 – 101 об., 159. Там же. Лл. 2, 207. 3 ГАВО. Ф. Р – 3811. Оп. 1. Д. 11. Л. 32. 2 85 1941 года отмечается, что «партийные и советские организации развитием индивидуального огородничества занимаются плохо, количество индивидуальных огородов за последние годы значительно сократилось»1. Именно поэтому по решению Владимирского горисполкома в 1942 году при горкомхозе было организовано единое общегородское пригородное хозяйство. Его назначением было обеспечение работников предприятия огородно-овощными продуктами, а наличных лошадей фуражом.2 Обязательное развёртывание подсобных хозяйств произошло весной 1942 года и в Коврове3. Чтобы показать масштабы развития подсобного хозяйства, достаточно отметить, что если в 1942 году во Владимире площадь таких хозяйства составляла 1331 га, то в 1943 году она увеличилась более чем в три раза и составляла уже 4417, 8 га4. Расширение таких хозяйств наталкивалось на большие трудности. Вопервых, недостаточной была обеспеченность семенами (особенно по семенам капусты, огурцов, помидор, лука). Во-вторых, имелся острый дефицит тягловой силы (во Владимире обеспеченность лошадьми составляла в 1942 лишь 42% от потребности и увеличилась в дальнейшем не более чем на 10-15%). В-третьих, отсутствовали удобрения (хозяйства почти не занимались сбором местных удобрений: золы, торфа и проч.). В-четвертых, не хватало рабочей силы5. Помимо этого, если крупные хозяйства города были полностью обеспечены руководящим составом работников подсобных хозяйств, в том числе агрономами, то это нельзя сказать о мелких хозяйствах. Имели место случаи, когда предприятиям участки земли для ведения подсобного хозяйства выделялись, но само хозяйство практически не велось. Это было не только следствием невнимания руководства к таким хозяйствам, но чаще недостатком рабочих рук и тягловой силы6. Индивидуальными огородами, по неполным данным за 1942 год, занимались 10060 человек на площади 509,4 га. В 1943 году под огороды была занято уже 619 га7. Таким образом, 1 Трудящиеся Ивановской и Владимирской областей. С. 165. ГАВО РФ. Ф. Р – 3812. Оп. 1. Д. 19. Лл. 1 – 1 об. 3 ГАВО РФ. Ф. Р – 4004. Оп. 1. Д. 7. Л. 26. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 2699. Оп. 1. Д. 19. Л. 10. 5 Там же. Д. 19. Л. 11-11 об., Д. 20. Л. 31. 6 Там же. Д. 21. Л. 1 об. 7 Там же. Д. 19. Л. 12. 2 86 индивидуальные огороды занимали 20% площади, а подсобные хозяйства предприятий – 80% от общей площади таких городских хозяйств1. Указания по расширению подсобных хозяйств предприятий были изданы также городскими исполкомами других городов края2. Наибольший интерес подсобных хозяйств горкомхозов был связан с созданием собственной кормовой базы для имевшихся лошадей3. За счёт чего же можно было изменить ситуацию с недостатком того или иного продукта? Так как в годы войны практически невозможно было закупить на стороне необходимое количество как продуктов питания, так и фуража, то руководство предприятий шло двумя возможными путями. Либо расширялась посевная площадь (если это было возможно), которая неизбежно приводила к повышенной нагрузке на работников предприятий, либо делался выбор в пользу того продукта, который в конкретный момент времени был более необходим. Так, например, в объяснительной записке за 1942 год по владимирскому горкомхозу отмечалось, что под огородные земли (как индивидуальные, так и под хозяйства предприятий и учреждений) переводились площади плодовых садов.4. Ведение пригородного хозяйства на предприятиях в отличие от индивидуального не было делом исключительно добровольным, а регулировалось приказами внутри предприятий. Для того, чтобы избежать растрат и случаев воровства, которые имели место, устанавливался специальный порядок сбора овощей с обязательным составлением актов сбора, которые подписывались агрономом, огородником и завхозом принимавшим овощи на хранение5. Более того, 10 марта 1942 г. постановление пленума Ивановского обкома ВКП (б) о мероприятиях по развитию подсобных хозяйств и рабочего огородничества подчёркивало «особое значение в условиях военного времени подсобных хозяйств и индивидуального рабочего огородничества как базы снабжения трудящихся продуктами пита- 1 Там же. Д. 20. Л. 29 об. ГАВО РФ. Ф. Р – 3862. Оп. 1. Д. 9. Л. 20. 3 ГАВО РФ. Ф. Р – 3186. Оп. 3. Д. 14. Л. 12 об. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 950. Оп. 1. Д. 119. Л. 45. 5 Там же. Д. 235. Л. 26 об. 2 87 ния…»1. В целях развития этих источников снабжения пленум постановил осуществить широкие меры по развитию подсобных хозяйств, минимально засеять 5,9 тысячи га картофеля и тысячу га овощей, заложить 20 тысяч парниковых рам. Кроме того, предусматривалась высокая урожайность основных культур, едва ли не равная урожайности основных сельскохозяйственных земель области. Поголовье крупного рогатого скота планировалось увеличить на 23%, свиней на – 25%, овец на – 43%. Было решено развивать рабочее огородничество, а начальники главков, директора предприятий и руководителей организаций обязывались обеспечивать подсобные хозяйства семенами и удобрениями, а также грамотно организовывать работу2. Таким образом, подсобное хозяйство предприятий признавалось чрезвычайно важным для снабжения рабочих и служащих продуктами питания, а директора предупреждались о персональной ответственности за работу своих подсобных хозяйств так же, как и за работу основного производства3. Дополнительные затруднения возникали в период уборочных кампаний. Следствием этого становилась новая нагрузка на сотрудников предприятий, рабочий день которых и без того нелегкий и длительный, увеличивался. В приказе № 29 за 1943 г. по владимирскому горкомхозу указывается: «В связи с наступлением уборочной кампании и затруднением рабочей силы на весь период уборочной, рабочий день по пригородному хозяйству с 23 августа с.г. устанавливаю 10 часов»4. Но война не только продлевала рабочий день, она также вынуждала многих заниматься той работой, которая ранее людям была не свойственна. Что касается подсобного хозяйства, то дополнительные силы выделялись на него в период уборки урожая, либо когда нужно было обработать уже собранный урожай5. Продукция подсобного хозяйства шла на внутренние нужды предприятий и её роль нельзя недооценивать. В нелёгких условиях войны для тылового города она обеспечивала относительно сносное питание для работников. Так по сведе1 Трудящиеся Ивановской и Владимирской области. С. 166. Там же. С. 166. 3 Там же. С. 167. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 950. Оп. 1. Д. 235. Л. 53. 5 Так, например, в приказах по владимирскому горкомхозу встречается следующий приказ, который не был единичным: «В связи с тяжёлым положением на подсобном хозяйстве с уборкой и засолкой на хранение овощей, обязываю руководителей отделов выделить сроком на 6 дней с 5-го по 12-е октября сего года сотрудников отделов в следующем количестве…» ГАВО РФ. Ф. Р – 950. Оп. 1. Д. 235. Л. 66. 2 88 нииям Александровского горкомхоза за 1944 год, в подсобном хозяйстве площадью 2,7 га было собрано: картофеля – 5 тонн, капусты – 20 т, свёклы – 0,57 тонны, помидор – 0,1 тонны, огурцов – 0,04 тонны, моркови – 0,08 тонны.1. Таким образом, урожай с подсобного хозяйства был относительно большим и в последний период войны играл немаловажную роль для горкомхозов области. Ещё больших размеров было пригородное хозяйство строительно- монтажного управления, которое занимало площадь в 22 га, из них по полеводству – 14, 97 га, а по огородничеству – 7, 03 га. Урожай был более значительным, чем в пригородном хозяйстве горкомхоза: капусты было собрано 1142, 5 ц, огурцов – 35, 2 ц, помидор – 72, 1 ц, свёклы – 65, 1 ц, турнепса – 170 ц, картофеля 724 ц, овса – 92, 8 ц, гороха – 2 ц, гречи – 5 ц2. Следует отметить, что подсобные хозяйства не всех предприятий и не всегда были прибыльными. Напротив, некоторые приносили убыток, что ложилось лишним бременем на предприятие. С другой стороны, таковых имелось относительно немного. Например, убыточными были подсобные и вспомогательные хозяйства Владимирской ТЭЦ3. Такое случалось по разным причинам: слабое внимание к нуждам хозяйства, и чрезмерная нагрузка, ложившаяся на почвы, где оно велось и отсутствие удобрений. Именно об этом говорится в отчёте Муромского рубероидного завода4. Могли сказаться и погодные условия конкретного года5. Секретное постановление пленума владимирского горкома ВКП (б) от 31 мая 1943 года по вопросу реализации сталинского первомайского приказа № 195 подчёркивало необходимость обратить внимание на работу подсобных хозяйств, организуя своевременный и тщательный уход за посевами, серьёзно улучшить общественный контроль над предприятиями общественного питания и бытового обслуживания рабочих, не допуская хищений и разбазаривания продуктов питания и промтоваров6. 1 ГАВО РФ. Ф. Р – 3377. Оп. 1. Д. 20. Л. 17 об. ГАВО РФ. Ф. Р – 3801. Оп. 1. Д. 182. Л. 9. 3 ГАВО РФ. Ф. Р – 1357. Оп. 2. Д. 34. Л. 9 об., Д. 39. Л. 3, Д. 41. Л. 2. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 2124. Оп. 2. Д. 6. Л. 6. 5 ГАВО РФ. Ф. Р – 3907. Оп. 1. Д. 34. Л. 34 об. 6 ГАВО РФ. Ф. Р – 950. Оп. 1. Д. 106. Л. 22 об. 2 89 Наибольшие трудности были как раз с обеспечением работников питанием. Это было связано как с его недостаточным наличием в тылу, так и с его кражами теми, кто имел к нему относительно свободный доступ. Особенно сложно было рабочим-одиночкам, которые почти никогда не имели индивидуальных огородов и вынужденных питаться в столовых Общепита, где питание было недостаточным, особенно с учётом их нелёгкого физического труда1. Другой проблемой была достаточно сильная дифференциация в нормах питания, что нередко являлось элементом воздействия на население в условиях войны. Однако самой насущной и трагичной проблемой в военные годы для подавляющего большинства жителей тыловых городов стало не плохое бытовое и санитарное обслуживание, а постоянное чувство голода. Порой именно постоянное недоедание, сопряжённое с тяжёлым физическим трудом становилось причиной тех или иных проблем со здоровьем. Причём недоедание оказывало не только гнетущее воздействие на психику людей, не только подрывало их здоровье, но и нередко становилось прямой причиной смерти, о чём сохранилась память у всего военного поколения. Наиболее характерно это чувство, не покидавшее людей почти всю войну, выразила современница Е.П. Керская: «Голод преследовал постоянно»2. В.П. Степанова отмечает в воспоминаниях, что в её семье из тринадцати детей, остались только трое – два брата и она3, о схожем состоянии вспоминает Г.Г. Графская: «В живых из-за голода и болезней, осталось только четверо: два братика, сестрёнка и я. (Всего в семье было 6 детей – прим. авт.) Жили очень бедно, как в военные, так и в послевоенные годы»4. Р.Б. Николаева вспоминала о своём детстве в схожем ключе: «Мы всегда были полуголодные. Я заболела тропической малярией, болела очень долго, три года ничего не могла есть, много детей тогда умерло»5. Современники сравнительно редко сетуют на плохое медицинское обслуживание, видят причины увеличения заболеваемости в другом: недоедании, тяжёлом труде, плохих жилищно-бытовых условиях. 1 ГАВО РФ. Ф. Р – 3377. Оп. 1. Д. 10. Л.14. Мы вышли из войны. С. 121. 3 Дети войны – патриоты Отечества. С. 13. 4 Там же. С. 39. 5 Дети войны – патриоты Отечества. С. 43. 2 90 Военные годы пережившее их поколение вспоминает как голодные. Продукты, выдаваемые по карточкам, не обеспечивали в полной мере потребность в питании. Следствием этого стала необходимость изыскивать различные способы для обеспечения достаточного количества продовольствия. Подсобные хозяйства играли очень значимую роль в решении данной проблемы. В условиях острой нехватки продовольствия и резко возраставших цен подсобные хозяйства стали спасительными для очень многих людей. Но одновременно создание таких хозяйств было мерой вынужденной, отвлекающей значительную часть рабочих и служащих на их содержание, следствием чего становились трудности с выполнением основной работы, но это было закономерной платой в условиях войны и было меньшим злом, чем, если бы подсобные хозяйства отсутствовали. Небольшим предприятиям и учреждениям труднее было создать эффективные подсобные хозяйства, в основном это удавалось крупным заводам и фабрикам, имевшим большее количество рабочей силы, которую можно было отвлечь на ведение такого хозяйства. Для рядовых граждан их индивидуальные огороды играли не менее значимую роль. Обратной стороной этого было значительное напряжение сил многих людей, вынужденных целый день трудиться на своём рабочем месте, а вечером работать на своих огородах или же заботиться о заготовке для себя дров. И всё же индивидуальные огороды оказались одной из самых значительных мер, позволивших многим пережить суровые годы Великой Отечественной войны. § 4. Бытовое обслуживание населения Бытовое обслуживание населения одна из важнейших составляющих повседневной жизни народа в военные годы. Война провела чёткий водораздел между прошлой мирной жизнью и военной действительностью. Справедливости ради следует отметить, что довоенная жизнь не была ни безоблачной, ни понастоящему благополучной и сытой, однако субъективное восприятие, которое мы можем проследить по воспоминаниям современников, во многом именно таково. Часть проблем, существовавших ещё до войны, которые не успели или не 91 могли решить, плавно перешли и на сложные военные годы и, разумеется, лишь усилились. Одним из острых вопросов в работе городского хозяйства края в годы войны была регулярная уборка города. Так как канализация существовала лишь в областном центре (да и та не представляла собой единую систему, а являлась разрозненной, и после войны планировалось создать целостную систему), то первостепенное значение приобретала бесперебойная работа ассенизационной службы – Ассобоза1. Но из-за войны эта городская служба, также как и прочие отрасли городского хозяйства, испытывала очень острый недостаток не только в рабочей силе, но и в транспортных средствах. Причём данное положение в течение войны не улучшалось, а ухудшалось. Так, например, в 1944 году средняя вывозка нечистот по Владимиру на одну лошадь выросла до 894 куб. метров вместо 492 куб. метров в 1943 году. Правда с течением войны были и положительные подвижки в Ассобозах области, но они касались преимущественно обеспеченности кормами животных предприятия2. Недостаток гужевого транспорта в предприятиях, которые заменяли несуществующую или невсеохватывающую (как во Владимире) канализацию вынуждали срочно приобретать лошадей. Сделать это в условиях войны и дефицита как финансовых, так и материальных ресурсов было крайне сложно. Так Ассобоз Владимира был намерен приобрести в 1945 году дополнительно к 5 имеющимся ещё 10 лошадей, однако логичным следствием увеличения тягловой силы было и пополнение штата рабочих, т.к. из-за их отсутствия имелись простои лошадей3. Правда, наличие лошадей само собой заставляло готовить для них фураж, а так как рабочей силы не хватало, то заготовка корма для лошадей создавала очередную проблему4. К началу 1943 года городское хозяйство Владимирского края находилось в запущенном состоянии5. Для исправления всех этих недостатков пленум постано1 ГАВО РФ. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 122. Л. 3. Там же. Л. 3. 3 Там же Д. 126. Л. 3. 4 ГАВО РФ. Ф. Р-3186. Оп. 3. Д.14. Л. 13. 5 ГАВО РФ. Ф. Р-3377. Оп. 1. Д.10. Л. 1. 2 92 вил принять меры. Среди таких мер следует отметить следующие: домоуправов обязывали организовать работы хозрасчётным способом, принимая в ремонте личное участие. Осуществлять контроль над качеством работ и производительностью рабочих, полностью отремонтировать и отеплить шахтные колодцы, силами уличных комитетов и жильцов, проживающих на улице, создать порядок/график обязательного участия населения улицы по сколу льда около шахтных колодцев, колонок и других источников водоснабжения1. Ассобоз приобретал первостепенное значение. Однако случаев антисанитарии и невнимания к нуждам населения из-за загрязнения канализации избежать не удалось. При этом городские власти отмечали, что вопросом очистки городов должен заниматься не только Ассобоз, но также руководство предприятий и учреждений должно принимать меры по борьбе с загрязнением городов2. Далее в документе следует предложение для очистки города мобилизовать всё населения3. Досталось в этом приказе не только руководству предприятий и домоуправлений, но и милиции, которой пенялось нежелание следить за состоянием рыночной площади, хотя там ежедневно дежурят милицейские патрули4. Как уже было сказано чуть выше, случаи антисанитарии в городах не были единичными. Особенно сильно ситуация ухудшалась в период весенних и осенних паводков5. Проблема антисанитарного положения неоднократно поднимались на заседаниях исполкомов городских советов. Нельзя сказать, что городские службы сидели, сложа руки, они стремились устранять затопления, но им хронически не хватало сил и средств. Население нередко нерадиво относилось к имеющимся в городах (Владимире и Коврове) объектам коммунальной инфраструктуры, загрязняя их самыми разными бытовыми отходами6. При всех недостатках жёсткого административного регулирования того времени, у него было большое преимущество – способность заставить учреждения и предприятия следить за 1 Там же. Л. 1. Там же. Д. 125. Л. 11 об. 3 Там же. Л. 12. 4 Там же. Л. 12 об. 5 Там же. Д. 106. Л. 12. 6 ГАВО РФ. Ф. Р-950. Оп. 1. Д. 106. Л. 28. 2 93 своими коммунальными системами, чтобы они не вредили остальным заинтересованным сторонам. Так, например, Рыбсбыт, Райпотребсоюз и железная дорога во Владимире обязывались очистить свои дренажные и канализационные сети, что ими было вскоре исполнено1. В конце войны на территории края пребывало немалое количество военнопленных, которых можно было использовать при проведении строительных работ. Это было особенно кстати в условиях дефицита собственных рабочих рук. Так для прокладки самостоятельной канализации под тёмным мостом было решено «просить нач. лагеря №190 полковника Самоходова выделить группу военнопленных в количестве не менее 40 ч. сроком на 5 дней с 4 сентября 44 г…»2. При этом руководство города не собиралось проводить строительство исключительно силами военнопленных. Напротив, директора Нефтебазы, Мельницы № 5, железной дороги и горкомхоза были обязаны выделить в общей сложности 30 человек, кроме того, руководители предприятий, а также начальник лагеря были предупреждены, что «выделяемые люди должны быть способны к проведению земляных работ в сыром грунте»3. Проблема городского водоснабжения и создания единой канализации в последний период войны была в городе как никогда актуальна4. В целом настоятельным стало строительство единых систем коммунального снабжения. Как уже говорилось, лишь чуть больше 9 % зданий города имели централизованную канализацию, лучше, но ненамного обстояло дело с водоснабжением, которым обеспечивалось лишь 34 % жилой площади, поэтому велика роль была у водоразборных колонок5. К тому же была велика изношенность водопроводных систем6. Сообщения о неудовлетворительном состоянии быта рабочих регулярно прорывались на страницы местных газет, причём в статьях и сообщениях об этом критиковалась точка зрения, согласно которой такое положение было вызвано ис- 1 Там же. Л. 28 об. Там же. Д. 113. Л. 275. 3 Там же. Л. 275 4 Там же. Д. 130. Л. 9 5 ГАВО РФ. Ф. Р-950. Оп.1. Д. 122. Л. 2, оп.1. Д.130. 6 Там же. Д. 122. Л. 2 2 94 ключительно военным временем. Например, в выпуске от 20 сентября 1942 года газеты «Призыв» в статье под называнием «Быт рабочих – это не частное дело» отмечалось «Быт тесно связан с производством. Если рабочий хорошо отдохнёт, он сможет хорошо работать, а бытовые неполадки отрицательно сказываются на производительности труда. И кому, как не заводскому комитету ВЛКСМ надо помочь рабочим – лучше организовать свой быт, позаботиться о массовополитической работе, организации досуга в общежитиях. Быт рабочих – не частное дело. Работа в общежитиях – важнейшая задача комсомола»1. В статье также отмечалось, что все рабочие – бывшие воспитанники детского дома. Эта группа населения наряду с трудмобилизованными была одна из самых уязвимых. Похожие сообщения мы можем встретить не только во владимирской газете (в которой, кстати, они встречаются неоднократно2), но и других печатных изданиях края. Так, например, в гусевской газете «Большевик» в статье «Заботиться о бытовых нуждах населения» отмечалось: «Все вопросы о бытовых нуждах населения, особенно сейчас, в военное время, когда отдельные участки городского коммунального хозяйства преданы забвению, когда многие руководители предприятий и учреждений не удовлетворяют даже элементарных требований бытового порядка – должны стать специальным суждением партийных и советских организаций»3. Схожие статьи встречаются и в изданиях других городов: Мурома, Собинки, Коврова, Судогды и т. д.4. Как можно заметить, и территориальные и хронологические рамки, если смотреть тогдашнюю периодику, абсолютно не схожи, что даёт сделать вывод о повсеместности проблемы и её неустранимости в течение всей войны. Соблюдение личной гигиены граждан также представляло трудность из-за малого количества бань, прачечных, а также из-за нередких срывов в их работе. 1 Призыв. 1942 год, 20 сентября, воскресенье. Следует отметить, что критика, которой подвергалась комсомольская организация на страницах газеты, не была вызвана одними лишь гуманистическими воззрениями редакции, а опиралась на конкретные постановления вышестоящих комсомольских и партийных организаций, но которые выполнялись далеко не всегда. Подробнее см. Трудящиеся Ивановской и Владимирской областей. С. 320-321. 2 Призыв. 1942 год 15 февраля, воскресенье; Призыв. 1942 год. 21 ноября, суббота. 3 Большевик. 1942 год. 9 января, пятница. 4, 3319. 4 Муромский рабочий. 1942. 7 января, среда; Вперёд 1942 год. 9 января, пятница; Рабочий клич. 1942 г. 16 января, пятница; Большевистский путь. 1942 г.28 февраля, суббота; Ударник.1943 г. 10 января, воскресенье; Сталинский путь. 1945. 3 февраля, суббота. 95 Особенно часто это происходило в начальный период войны. Помимо не самой высокой пропускной способности бань, их бесперебойная работа не всегда была возможной из-за отсутствия воды или топлива, которое нужно было заготавливать заранее, однако у самих бань или предприятий, которым они принадлежали, никогда не было должного количества ни рабочей, ни тягловой силы. Отмечался также нерациональный режим работы бань, который необходимо было приспособить к режиму работы рабочих, служащих и населению города, избегая очередей, как в обслуживании, так и в продаже билетов1. Для борьбы с простоями в работе бани, их ненадлежащим санитарным состоянием определялись конкретные меры2. Наиболее показательно они выражены в приказе по Муромскому горкомхозу от 27 марта 1944 года. В нём предусматривалось в соответствии с решением горисполкома от 29 февраля 1944 года проведение ряда практических мероприятий. Однако мероприятия, часть из которых вообще не требовали затрат, долгое время не исполнялись. Управляющий коммунальным трестом Стариков немедленно должен был выполнить следующее: разработать форму учёта моющихся с указанием простоев и их причин, ввести отдельные талоны на детей в возрасте до 8 лет, проходящих в баню с родителями, для нормальной и бесперебойной работы бани в гражданские дни вводить в работу котёл с шахтной топкой, заготовку для бани дров и торфа производить в течение всей недели, наладить учёт топлива, обязать механика бани регулярно производить чистку паровых котлов, ремонт арматуры, колосников, решёток и категорически запретить сжигать нераспиленные дрова, в моечных помещениях произвести доделку недостающих скамеек, при наступлении тёплой погоды принять меры к очистке всей территории бани от нечистот и мусора, привести в порядок и пустить в эксплуатацию внутренние уборные3. Данный приказ ясно указывает как на основные трудности в работе банного хозяйства, так и на методы их решения. Схожее постановление было издано Ковровским городским Исполкомом депута- 1 ГАВО РФ. Ф. Р-3377. Оп. 1. Д. 10. Л. 1 об. ГАВО РФ. Ф. Р-3186. Оп. 3. Д. 9. Л. 110 об. 3 Там же. Д. 11. Л. 43. 2 96 тов трудящихся1. На протяжении всей войны от руководства бань и их персонала постоянно требовали создавать неснижаемый запас топлива2. Нехватка топлива оставалась основным узким местом банно-прачечного хозяйства на протяжении всей войны, в том числе из-за того, что данные хозяйства не обладали в достаточном количестве собственным транспортом3. Сложности с помывками у местного населения нередко возникали из-за того, что некоторые бани сдавались в ведение гарнизонов и соответственно обслуживали какое-то время только воинские части. Нередко происходили как мелкие поломки, так и аварии, что увеличивало простои бань4. Эксплуатацию банного хозяйства ухудшало ветхое состояние бань, из-за чего многие бани ежегодно вынуждены были закрывать на ремонт5. Логично было бы предположить, что сложности в работе банно-прачечного хозяйства были вызваны исключительно войной. Однако это не совсем так. И до войны, и в её начале работа коммунальных бань и прачечных тогда ещё Ивановской области признавалась неудовлетворительной. Уже тогда проблемой был пережег топлива, аварийность зданий, недостаточное количество бань (из-за медленного ремонта части бань) и наконец, слабая заготовка топлива для этих заведений6. Недовольство выражалось не только по поводу работы коммунальных бань. Заводские бани7 тоже далеко не всегда работали должным образом, что как уже отмечалось ранее, неприятно сказывалось на настроениях рабочих, особенно тех, которые недавно работали на данных предприятиях. В периодической печати в таких случаях нередко подвергали критике руководство предприятий. Вот, что писали о плохой работе бани при фабрике «Большевик» (Никологорский район) отмечалось: «Объяснять это (неудовлетворительную работу бани – прим. авт.) чрезвычайно трудными условиями нельзя. Не в этом дело. Главное заключается в 1 ГАВО РФ. Ф. Р – 4004. Оп. 1. Д. 7. Лл. 63-63 об. ГАВО РФ. Ф. Р – 3186. Оп. 3. Д. 11. Л. 36., Д. 9. Л. 110 об. В документах владимирского горкомхоза отмечается: «Бани должны иметь запас не менее 40-45 суток. Торфа на месте заготовки бани имеют в размерах полной потребности, но неблагополучно состоит дело с перевозкой». ГАВО РФ. Ф. Р – 950. Оп. 1. Д. 112. Л.11. 3 ГАВО РФ. Ф. Р – 950. Оп. 1. Д. 122. Л. 14. 4 Там же. Д. 126. Л. 2 об. 5 Там же. Д. 122. Л. 3. 6 Там же. Д. 106. Лл. 1-2. 7 ГАВО РФ. Ф. Р – 73. Оп. 1. Д. 37. Л. 77 об. 2 97 той беззаботности руководства фабрики, которое проявляется со стороны дирекции фабрики к этому серьёзному участку работы»1. Ещё более жёстко критиковалась работа бани при Меленковском льнокомбинате в статье «Работу бани под контроль общественности»: «Основная причина ненормальной работы бани заключается в том, что хозяйственное, партийное и профсоюзное руководство льнокомбината её работой не интересуется. Руководящие работники ФЗК, директора по бытовым вопросам заходят в баню только тогда, когда им надо помыться «как бы поскорее» самим…Такому безответственному отношению к бане должен быть положен конец. городскому совету или исполкому райсовета надо вмешаться в работу бани, попарить с веничком руководство комбината и заставить восстановить нормальную работу бани»2. Мощной критике подвергалось руководство ковровских бань. Заведующая райздравотделом Васильева на общем собрании ковровских медицинских работников заявила: «Мы должны серьёзно обратить внимание на плохую работу городской бани. Просидев там 3 часа в холоде, жители приходят здоровыми, выходят больными, несмотря на решение горисполкома о том, чтобы бани имели месячный запас топлива, но как видно руководители не выполняют данного решения»3. И всё это несмотря на то, что работа ковровских бань признавалась удовлетворительной и, пожалуй, наиболее стабильной во всём крае4. Данные примеры выбраны были как раз для того, чтобы точнее увидеть разницу в критике руководства в начале и в конце войны. Уставшее от военных тягот население справедливо полагало, что с приближением конца войны должно, наконец, улучшиться его положение. Особое внимание старались уделять санитарному состоянию бань, для чего предписывалось ежечасно проводить уборку банных помещений, увеличивая количество обслуживающих рабочих в часы и дни с наибольшей посещаемостью бань. Дополнительных рабочих предписывалось снимать с других предприятий жилищно-коммунального хозяйства5. В военные годы бани и дезкамеры играли 1 За большевистские колхозы. 1941. 26 ноября, среда. Коллективист. 1945. 4 января, четверг. 3 ГАВО РФ. Ф. Р – 4004. Оп. 1. Д. 7. Л. 85. 4 Там же. Л. 138. 5 ГАВО РФ. Ф. Р – 3377. Оп.1. Д. 10. Л. 1 об. 2 98 важную роль в санитарном обслуживании населения. Это было обусловлено тем, что с самого начала войны существовала опасность массовой завшивленности населения, которая особенно усилилась с момента, когда на территорию края стали массово прибывать военнопленные из-под Сталинграда1. Другими важнейшими заведениями, которые способствовали нормальному санитарному состоянию граждан, были прачечные и парикмахерские. Они сталкивались в годы войны с трудностями, схожими для всех остальных отраслей хозяйства, а именно с нехваткой работников, а также с ненадлежащими санитарными условиями в самих учреждениях. В первую очередь, это касается парикмахерских. Вот, что например, указывалось в отчёте по поводу некоторых муромских парикмахерских: «Территория двора в парикмахерской № 1 около дверей загажена фекалиями и залита помоями…. В парикмахерской № 3 двор залит помоями и отходами из парикмахерской, волосы не вывезены»2. Конечно, нельзя говорить, что такая ситуация была повсеместной, встречаются и обратные примеры, однако чаще в годы войны работа тех или иных парикмахерских признавалась неудовлетворительной3. Трудности были и с выполнением годового плана из-за отвлечения мастеров в порядке трудовой повинности, чаще всего на заготовку топлива4. Окончание войны требовало расширения сети парикмахерских, особенно остро данная проблема встала перед новым областным центром5. Нелёгкое положение в годы войны сложилось с электроэнергией. Причиной этого были, во-первых, быстрорастущая промышленность, потребности которой в электричестве опережали возможности электростанций и средств доставки электроэнергии, во-вторых, начавшаяся война, которая повлекла неизбежную массовую эвакуацию предприятий с оккупированных территорий и соответственно повышенную нагрузку на электрическую сеть тыловых районов страны, т.к. по понятным причинам выработка электроэнергии резко сократилась. Справедливости ради надо отметить также и то, что проблема нехватки электроэнергии возникла 1 ГАВО РФ. Ф. Р – 2346. Оп. 1. Д. 4. Л. 1. ГАВО РФ. Ф. Р – 3186. Оп. 3. Д. 17. Л. 16. 3 Там же. Д. 14. Л. 13. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 3377. Оп. 1. Д. 11. Л. 26., Д. 4. Л. 12 об. 5 ГАВО РФ. Ф. Р – 950. Оп. 1. Д. 129. Л. 2 об. 2 99 не с начала войны, а до неё1. Несмотря на перевыполнение производственных планов (например, накопление получено на 170% к плану), бытовые потребности трудящихся города Александров обслуживались неудовлетворительно. Постоянно происходили перебои с подачей электросвета, а жилые дома почти не освещались2. Объяснительная записка за 1943 год вопрошала: «Были ли возможности у хозяйственников» и сама даёт ответ на собственный вопрос – «Возможности были и есть, но не считают своим долгом принять участие в благоустройстве города»3. Далее делался решительный вывод, призывающий к немедленному решению проблемы городского благоустройства4. В условиях войны остро стала проблема экономии электроэнергии и топлива. Т.к. одни лишь призывы к экономии через средства массовой информации не давали необходимого результата, то 8 сентября 1942 года бюро Ивановского областного комитета ВКП (б) постановило снизить на 20 % расход электроэнергии в осенне-зимний период, за исключением предприятий, перечисленных особым списком, для которых было установлено снижение на 5 %, а также ограничить расход электроэнергии коммунально-бытовых потреблений. Облкомхоз и председатели городских и районных советов депутатов трудящихся были обязаны закончить ремонт оборудования городских электростанций и электрических сетей к осенне-зимнему периоду, устранив непроизвольные потери жидкого топлива в двигателях внутреннего сгорания и электрической энергий в сетях. Директору энергоинститута было предложено оказать практическую помощь предприятиям в проведении мероприятий по экономии электрической и тепловой энергии. Решено было также развернуть социалистическое соревнование за экономию электрической и тепловой энергии. Все вышеуказанные мероприятия должны были быть освещены в областной, районной, городской и заводской прессе5. Особенно сильно нехватка электроэнергии сказалась на рядовых потребите1 ГАВО РФ. Ф. Р – 3186. Оп. 3. Д. 9. Л. 109 об. Там же. Л. 8. 3 Там же. Л. 9. 4 Там же. Л. 9 об. 5 Трудящиеся Ивановской и Владимирской областей. С. 216-217. 2 100 лях. Так, в одном из двух крупнейших городов края, нынешнем областном центре Владимире, проводкой электроосвещения в 1942 году было обеспечено 98% общей жилой площади города. Потребление электроэнергии за предшествующие десять лет увеличилось в 2,5 раза и в 1942 году составляло 12, 600 киловатт/часов. Однако в 1943 году, снабжающая город электричеством ИВГРЭС поставку достаточного его количества не осуществила, и часть жилых домов пришлось снять со снабжения электроэнергией; таким образом, план снабжения по итогам года выполнен не был1. Невыполнение плана из-за проведения лимитирования и ограничения в подаче электроэнергии со стороны Ивэнергосбыта продолжилось и в следующем году, особенно сильно это было заметно в первом полугодии 1944 года2. При этом следует отметить, что приоритет неизменно отдавался промышленным предприятиям, а жилым, культурно-бытовым и административным учреждениям регулярно рекомендовалось экономить электроэнергию. Нередко к числу недостатков в работе электросети относили то, что электросеть не расширяется, и в городе имеется целый ряд неэлектрифицированных районов3. Таким образом, в течение войны запросы населения и мелкой промышленности по электроэнергии удовлетворялись лишь на 70-80%4, а перегрузка некоторых трансформаторов достигала 40%. Нередкими были и аварии электросетей: только в 1944 году их было две, что в сравнении с предыдущими годами было небольшим количеством 5. К концу войны руководство города поставило вопрос о расширении Владимирской ТЭЦ, т.к. её существующая мощность не удовлетворяла всех потребителей 6. В военные годы запрещалось использовать электричество для отопления, а бытовые электроприборы нельзя было использовать в часы наибольших нагрузок: утром с 6 до 8.30 часов и вечером с 16 до 18.00 часов7. Несмотря на все вышеуказанные трудности, связанные как с войной, так и с общей ещё довоенной государственной политикой в области экономики, област1 ГАВО РФ. Ф. Р – 950. Оп. 1. Д. 122. Л.2. Там же. Л. 14. 3 Там же. Л. 14 – 14 об. 4 Там же. Л. 13 об.; Ф. Р – 3186. Оп. 3. Д. 11. Л. 18. 5 ГАВО РФ. Ф. Р – 950. Оп. 1. Д. 126. Л. 1 об. 6 Там же. Д. 125. Л. 1 об. 7 Титова В.И. Указ. соч. С. 46. 2 101 ное коммунальное хозяйство и горкомхозы стремились всеми путями рационализировать свою работу. Особое внимание стремились обратить на снижение себестоимости за счёт повышения производительности труда, сокращений удельных расходов топлива и электроэнергии, а также снижения административноуправленческих расходов и максимального сокращения потерь. Руководство облкомхоза предписывало коммунальным предприятиям обратить особое внимание на рациональную организацию подсобного сельского хозяйства1. Дефицит профессиональных кадров, который на протяжении всей войны только усиливался, постоянно осложнял работу коммунальных предприятий2. Лозунг «Всё для фронта, всё для Победы» был актуален в военные годы и для коммунальных предприятий, соответственно и задачи, которые ставились перед горкомхозами, также рассматривались во многом через призму войны. Наиболее чётко это отразилось в приказе Ивановского облкомхоза на 1944 год. «При составлении плана необходимо учесть, что основные эксплуатационные показатели коммунальных предприятий должны отражать дальнейший против 1943 года рост обслуживания Красной Армии, оборонной промышленности и населения, максимальное использование мощностей, действующих и вводимых в эксплуатацию в 1943 и 1944 годах предприятий и более рациональный режим их работы»3. Население, конечно же, не забывалось, но шло, как нетрудно заметить лишь третьим по списку. Ко многим из тех работ, которые раньше выполнялись самими горкомхозами, теперь привлекались жильцы4. В наиболее невыгодном положении находились мобилизованные преимущественно молодые рабочие5, часть эвакуированных, хотя из-за различных уплотнений жизнь коренных жителей городов не была слишком радужной. Следует отметить, что вопрос бытового обслуживания, благоустройства и 1 ГАВО РФ. Ф. Р – 952. Оп. 3. Д. 7. Л. 48. ГАВО РФ. Ф. Р – 3377. Оп. 1. Д. 10. Л. 14. Обычным явлением было, что вновь обученных работников в скором времени призывали в Красную Армию. 3 ГАВО РФ. Ф. Р – 952. Оп. 3. Д. 7. Л. 48. 4 Там же. Л. 48 об. 5 Неслучайно, что именно среди этой категории работников наиболее часто встречалось дезертирство с предприятий. Так в годовых отчётах «Киржачского завода автотракторной арматуры» отмечалось, что основная доля нарушителей трудовой дисциплины мобилизованные подростки. Легко прослеживается и тенденция прогулов и самовольных уходов с работы по возрасту. Среди рабочих до 20 лет отмечается наибольшее количество нарушителей. // ГАВО РФ. Ф. Р – 6. Оп. 1. Д. 25. Л. 8, Д. 21. Л. 46. 2 102 функционирования городов имеет не только познавательный интерес, но и практический, позволяющий проследить значимость всего вышеперечисленного для тылового населения в тяжёлых условиях войны. Советские организации и учреждения, обслуживающие повседневные нужды горожан, стремились в целом минимизировать доставленные трудности, наиболее сильно это проявилось на заключительном этапе войны. § 5. Участие горожан в противовоздушной и химической обороне Важнейшее значение в годы войны приобрела всеобщая подготовка населения к противовоздушной и противохимической обороне, а также к действиям в экстремальной ситуации. Этими мероприятиями занимались в первую очередь штабы местной противовоздушной обороны, Осоавихим и городские комитеты обороны. Штабы МПВО существовали во Владимирском крае в двух крупнейших городах: Владимире и Коврове, в каждом из них проживало более 60 тысяч человек и каждый из которых (в особенности это касается Коврова) являлся крупным промышленным центром края. На промышленных предприятиях создавались свои команды противовоздушной и противохимической обороны. Ответственность за подготовку таких команд возлагалась обычно на дирекцию заводов и фабрик, в том числе лично на директоров. Большая роль в деятельности ПВХО возлагалась также на городские коммунальные хозяйства. Соответствующие инструкции и распоряжения горкомхозам поступали с началом войны из Ивановского облкомхоза, с образованием Владимирской области в 1944 г. его место занял Владимирский областной отдел коммунального хозяйства. С началом войны городские штабы МПВО совместно с городскими советами Осоавихима в спешном порядке начали готовить инструкторов ПВХО, начальников служб и команд районных штабов, крупных объектов и бомбоубежищ. Издавались учебники и памятки для населения по ПВХО, а также готовились программы и учебные планы для переподготовки ранее выпущенных инструкторов и для занятий команд. Со всеми командами должна была быть организована систе- 103 матическая учёба, проводиться учебные тревоги, сборы и практические занятия по своей службе. В соответствии с постановлением Совнаркома СССР рабочие и служащие должны были проходить всеобщую обязательную подготовку населения к ПВО по месту работу, а остальные граждане – по месту жительства. После прохождения учебной программы по ПВХО путём проведения специальных лекций по отдельным вопросам противовоздушной и химической обороны знания населения должны были совершенствоваться1. Особое внимание уделялось светомаскировке. При этом важным было соблюсти разумный баланс между мероприятиями светомаскировки и экономии электроэнергии, т.к. некоторые предприятия и отдельные жители с точки зрения власти чрезмерно усердствовали в этом вопросе. Это заключалось в создании такого затемнения на окнах, которое существовало круглосуточно, в результате чего в дневные часы часто происходил перерасход электроэнергии2. В условиях войны, а также плановой экономики, где каждый киловатт энергии был на счету, это было лишним бременем народному хозяйству. Важное место в пропаганде военных знаний среди населения принадлежало Осоавихиму. Пропаганда велась через беседы и лекции на военно-патриотические темы. Другим способом ведения пропаганды и разъяснения вопросов, касающихся противовоздушной и противохимической обороны, были публикации на эту тематику в местной периодической печати, либо же издание специальной оборонно-массовой литературы3. В числе недостатков работы Осоавиахима в первый период войны в отчётах этой организации выделялись недостаточный размах, слабое качество работы и несоответствие требованиям современной обстановки4. В отчёте ЦС Осоавихима за 1941-1945 в пункте «Пропаганда военных знаний и военно-массовая работа» о деятельности организации в годы войны сказано следующее: «Вся пропагандистская работа велась организациями Осоавиахима на основе приказов и выступлений товарища Сталина, решений и призывов Цен- 1 Трудящиеся Ивановской и Владимирской областей. С. 68-69. ГАИО РФ. Ф. Р – 1092. Оп. 5. Д. 6. Л. 70, 160-165 3 Советская пропаганда. С. 350-352. 4 Там же. С. 353. 2 104 трального Комитета ВКП (б), решений Государственного комитета обороны и Совета народных комиссаров СССР. Целью всей пропагандистской работы было воспитание членов Общества в духе беззаветной преданности большевистской партии и товарищу Сталину, готовности отдать жизнь за Советскую Родину, воспитание жгучей ненависти к немецко-фашистским захватчикам, обеспечение своевременного и высококачественного выполнения заданий, возложенных Партией и Правительством на Осоавиахим»1. Как видно из отчёта издательская деятельность этой организации ограничивалась острым недостатком бумаги2. Впрочем, такая ситуация была обыденной для всех в годы войны. Так как большая часть территории современной Владимирской области до августа 1944 года входила в состав Ивановской области, то отчёт о работе Ивановской областной организации Осоавихима за период Великой Отечественной войны является важнейшим источником, в котором содержится значительное количество статистических данных. К началу войны областная организация насчитывала 42535 членов и 1442 первичных организации, а уже на 1 января 1943 года членов насчитывалось 59937 человек, а первичных организаций – 1787. В дальнейшем численность организаций и их членов продолжала расти и на 1 января 1944 года составила – 101237 человек и 2072 первичных организации, а на 1 января 1945 года – 137878 членов и 2627 первичных организаций3. Отчёт объяснял такой значительный рост членов Общества «прежде всего, высоким патриотизмом советского народа, который, вступая в члены Общества, ставил перед собой основную цель получить военную специальность с тем, чтобы в любую минуту встать на защиту Родины»4. Кроме роста численности членов и первичных организаций среди достижений областной организации Осоавиахима в отчёте отмечались широко применявшиеся различные формы массовой пропаганды: военнотехнические учения, игры, строевые смотры, походы, соревнования: «За период войны таких мероприятий было проведено 85, в них участвовало более 184600 1 Там же. С. 566. Там же. С. 568. 3 Там же. С. 562. 4 Там же. С. 562. 2 105 чел.»1. Для всех газет характерно ведение колонок, посвящённых конкретным советам как в области различных мирных отраслей хозяйства («Советы агронома»)2, так и в области медицины с различными советами по профилактике и лечению таких заболеваний, как сыпной тиф, грипп или корь и др.3. В тяжёлых военных условиях, особенно в начальный период войны, когда фронт проходил не так далеко от территории области, эти советы вполне могли спасти жизнь людей. Во многих газетах регулярно велась рубрика «На оборонные темы», в которой давались различного рода практические советы, обращённые в первую очередь к молодёжи4. Такие рубрики по мысли их создателей, должны были помогать обучающимся на занятиях по ПВХО. Печатались рекомендации борьбы с боевыми отравляющими веществами5, оказание первой помощи при ожогах, однако особое внимание уделялось противовоздушной обороне и борьбе с зажигательными, фугасными и осколочными бомбами6, объяснялось воздействие взрывной волны на окна7. Осуждались «беспечность и самоуспокоенность»8, которая стала особенно сильно проявляться с середины войны. За нарушение постановлений городских комитетов обороны налагались штрафы, а за повторные нарушения могли отдать под суд. Военное время ощущалось в тылу через особый порядок, действовавший в городах. Свободное движение в ночное время ограничивалось, а автомобильное движение ночью разрешалось только по пропускам9. Жёсткая борьба шла со спекулянтами и нарушителя общественного порядка. Был введён строжайший запрет на проживание в городе без прописки, причём ответственность возлагалась на квартиросъёмщиков и до1 Там же. С. 562. Голос колхозника. 1941. 2 июля, среда; Призыв 1943. 8 мая, суббота; Призыв 1944. 29 февраля, вторник. 3 Ленинский путь. 1942. 6 февраля, пятница; Голос колхозника. 1941. 28 декабря, воскресенье. 4 Большевистский путь, 1945. 22 марта, четверг, Рабочий клич, 1941. 29 июня, воскресенье, Рабочий клич, 1941. 3 июля, четверг, Голос труда, 1941. 24 июля, четверг. 5 Призыв, 1942. 29 августа, суббота. Например, рассказывалось каким образом можно изготовить самодельный противогаз. // Призыв, 1943. 23 сентября, четверг, Пролетарий, 1941. 28 июня, суббота, 5 ноября, среда. 6 Муромский рабочий, 1943. 18 июня, пятница, 7 июля, среда, Пролетарий, 1941. 18 июля, пятница, 24 июля, четверг, Голос труда, 1941. 6 июля, воскресенье, Призыв, 1943. 28 июля, среда, Голос колхозника, 1943. 7 февраля, воскресенье. 7 Рабочий клич, 1941. 26 июля, суббота, Голос труда, 1943. 20 июня, воскресенье. 8 Призыв, 1942. 26 апреля, воскресенье, Призыв, 1942. 21 июля, вторник, Голос труда, 1941. 17 сентября, среда. 9 ГАВО РФ. Ф. П – 355. Оп. 1. Д. 1. Л. 1. 2 106 мовладельцев в том случае, если в их домах оказывались таковые люди1. Местной противовоздушной обороне уделялось повышенное внимание уже до войны, неявка или опоздание на занятия рассматривались как уклонение от обязательной учёбы по МПВО2. С началом войны вольнонаёмному составу МПВО запрещалось уходить в отпуска и с ним производился расчёт за их неиспользование3. Вскоре после начала войны, приказом 27 июня 1941 г., предписывалось со следующего дня начать массовое строительство полевых убежищ для населения. Для выполнения таких работ всем руководителям учреждений и домоуправам приказывалось привлекать население4. Всеобщая обязательная подготовка к противовоздушной и противохимической обороне всего населения в возрасте от 16 до 60 лет вводилась с 1 июля 1941 года5. Следствием больших потерь Действующей армии стал призыв молодых людей из подразделений МПВО, в 1942 году происходит замена молодых бойцов – солдатами 41-45 лет из числа ограниченно годных6. Укомплектованность команд МПВО на протяжении всей войны была слабой. Так, например, общая укомплектованность такой команды по Коврову составляла лишь 57,2% от штата. Лучше всего была укомплектована аварийно-восстановительная команда (89,4%), за ней шло подразделение управления (82%), далее ветеринарная (59%) и пожарная команды (52,6%). Худшая укомплектованность была в дегазационной команде (35,8%) и в медико-санитарном подразделении (24,4%)7. Особо удручающим было положение с узкими специалистами. В Коврове было лишь 5 химиков на всю команду МПВО, а подрывников не было вообще, поэтому часть людей была отправлена на курсы подрывников в Москву. Причинами такого положения называлось отсутствие свободных ресурсов, а даже если они были, то по разным причинам использовать таких работников не всегда представлялось возможным8. Не1 Там же. Л. 10-11. ГАВО РФ. Ф. Р – 1977. Оп. 1. Д. 2. Л. 2. 3 ГАВО РФ. Ф. Р – 3643. Оп. 1. Д. 8. Л. 74. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 1977. Оп. 1. Д. 3. Л. 4. 5 Там же. Л. 10. 6 ГАВО РФ. Ф. Р – 3643. Оп. 1. Д. 11. Л. 1б. 7 Там же. Л. 28. Неудовлетворительное состояние групп самозащиты отмечалось и в Муроме. ГАВО РФ. Ф. П – 355. Оп. 1. Д. 5. Л. 11. 8 Часто в штаб МПВО направляли ответственных работников оборонных заводов, пожарников города и объектов, 2 107 смотря на это, городские военкоматы направляли таких работников в штабы МПВО города для приписки к учебным командам, но штабы по понятным причинам вынуждены были отказываться от них1. Ковровский штаб МПВО прямо обвинял городской военкомат в невнимании к его нуждам. Большой проблемой стал призыв мужчин старше 55 лет2. Не слишком хорошо обстояло дело и с укомплектованием подразделений оружием. Так документы Муромского ГорКО свидетельствуют, что поздней осенью 1941 года учебное оружие пришлось переделывать в боевое3. К концу войны контингент рядовых бойцов, призванных в команды МПВО, отличался низкой грамотностью и плохой сдачей различного рода испытаний. В то же время офицерский состав напротив оставался на достаточно высоком уровне4. Слабая подготовка объяснялась не только низкой грамотностью, но и тем, что личный состав команд с самого начала привлекался на разного рода работы и несение суточных нарядов5. Непонятным было финансовое и материальное положение военнослужащих рядового и среднего начальствующего состава таких подразделений, которые не получали льготы, положенные военнослужащим РККА, не получали обмундирования, а на питание выделялись деньги только для тех бойцов, которые находились на казарменном положении. Руководство штабов МПВО просило разъяснений по этому поводу от наркомфина СССР6. Парадоксально, но единого руководства МПВО города в первый период войны вообще не имелось. Так, Горисполком считал, что МПВО подчиняется НКВД, в реальности НКВД в МПВО рассылал только документы через свой сек- мастеров цехов, агентов и экспедиторов, которые часто были в разъездах. 1 ГАВО РФ. Ф. Р – 3643. Оп. 1. Д. 11. Л. 33. 2 Там же. Д. 14. Л. 30. 3 ГАВО РФ. Ф. П – 355. Оп. 1. Д. 5. Л. 4. 4 ГАВО РФ. Ф. Р – 3643. Оп. 1. Д. 23. Лл. 10-10 об. 5 Там же. Д. 21. Л. 16. Следствием слабой подготовленности военнослужащих команд становились травмы и несчастные случаи при производстве восстановительных, строительных, транспортных и др. работ. Среди основных причин, приводивших к этому, выделялись: «1. отсутствие должного воинского порядка и производственной дисциплины, 2. назначение на некоторые специальные виды работ бойцов и сержантов, не имеющих соответствующей подготовки. 3. слабое руководство и надзор за работой бойцов со стороны офицерского состава и командования частей». ГАВО РФ. Ф. Р – 3643. Оп. 1. Д. 26. Л. 13. 6 ГАВО РФ. Ф. Р – 3643. Оп. 1. Д. 10. Л. 8. Запрос от 16 января 1942 года 108 ретариат, а на самом деле НКВД должен был быть проверяющей стороной1. Следствием этого стала необходимость сосредоточения единого руководство МПВО или органами НКВД, или органами Советской власти2. Трудности возникали не только с комплектованием команд, но и с их обучением. Наилучшим способом подготовки бойцов был бы их вызов на казарменное положение, что штабы МПВО и предлагали3, но реальность была более суровой и препятствовала осуществлению данного предложения. Так, членов команд нужно было обеспечивать казарменным имуществом, а сделать это предполагалось за счёт жилищно-коммунального хозяйства4. Таким образом, далеко не все бойцы команд МПВО находились на казарменном положении. Руководители учреждений должны были лично контролировать подготовку вверенных им зданий и сотрудников к противовоздушной, противопожарной и противохимической обороне. На деле этого почти никогда не происходило, что и выявляли периодически проводившиеся проверки. За самоустранения директоров заводов от мероприятий МПВО последним грозили в случае повторных нарушений привлечением к ответственности по законам военного времени5. Во Владимире уже 12 июля 1941 года приказом по МПВО за ненадлежащее выполнение противопожарных правил был оштрафован руководитель Стройуправления 6. Это были не единственные проштрафившиеся в начале войны. Так, «проверкой от 29 июля 1941 г. выяснено, что ряд домоуправлений к ПВО не подготовлены: дома средствами пожаротушения не обеспечены, чердачные помещения захламлены различными легкогорючими предметами, устройство бомбоубежищ не закончено»7. Затруднительное положение с получением строительных материалов для 1 ГАВО РФ. Ф. Р – 1977. Оп. 1. Д. 5. Л. 1-2. Показательным примером бюрократической неразберихи служит такой пример. Глава МПВО Владимира Пилипенко в рапорте от 1 июля 1942 года писал, что от него потребовали по мобилизации две автомашины, принадлежавшие МПВО города, но этот транспорт не подлежал мобилизации, т.к. не был для этого приписан. Из-за отказа Пилипенко предоставить автомашины между прокурором и военным инстанциями с одной стороны и Пилипенко с другой произошёл конфликт в ходе, которого последнему угрожали судом и исключением из партии, о чём он и сообщил вышестоящим начальникам с просьбой урегулировать данный вопрос. // ГАВО РФ. Ф. Р – 1977. Оп. 1. Д. 5. Лл. 46-48. 2 ГАВО РФ. Ф. Р – 1977. Оп. 1. Д. 5. Л. 6. 3 ГАВО РФ. Ф. Р – 3643. Оп. 1. Д. 11. Л. 85 об. 4 Там же. Л. 12. 5 ГАВО РФ. Ф. Р – 1977. Оп. 1. Д. 3. Л. 12. 6 Там же. Л. 16. 7 Там же.. Л. 20. 109 строительства защитных учреждений в централизованном порядке вынуждало изыскивать оные на местах, что было прямой задачей штабов МПВО 1. Помимо строительства сооружений, важной задачей было поддержание их в должном состоянии. Деревянные конструкции подвергались гниению, образованию грибка, кроме того, через них не должна была проникать талая вода, но в реальности всё это не было редкостью2. Масштабность строительства защитных сооружений в годы войны характеризуют следующие цифры по Владимиру: «За время войны оборудовано земляных щелей закрытого типа 943, открытого типа 375, приспособлено подвалов под убежища 236. Общая площадь всех укрытий на 64392 человека. Всего населения в городе 70000 человек. Таким образом, бомбоубежищ вполне достаточно»3. Однако далеко не все убежища находились в удовлетворительном состоянии4. К счастью их практически не пришлось использовать по прямому назначению. Предписания МПВО отвлекали на выполнение значительную часть служащих и рабочих, что не могло нравиться их руководству, в связи с этим директора некоторых предприятий и учреждений стремились хотя бы частично избавиться от таких работников. Разумеется, руководство городов и штабов МПВО не могло позволить себе этого, и уже 1 августа 1941 года вышел приказ, запрещавший «увольнять, сокращать и перемещать по службе с понижением в должности рабочих и служащих, занятых несением службы в МПВО, в противном случае директора таких учреждений и предприятий будут привлекаться к ответственности»5. В ходе практических занятий периодически проводились учения по воздушной тревоге. Такие учения были нормой в течение всей войны6. Состояние местной противовоздушной и противохимической обороны на большинстве заводов области оставалось неудовлетворительным на протяжении всей войны. Если в начальный период войны, особенно в 1941 году, команды МПВО на заводах соз- 1 ГАВО РФ. Ф. Р – 3643. Оп. 1. Д. 9. Л. 113. Там же. Д. 20. Л. 18. 3 ГАВО РФ. Ф. Р-1977. Оп. 1. Д. 5. Л. 5. 4 Там же. Д. 4. Лл. 8, 26. 5 Там же. Д. 3. Л. 21. 6 ГАВО РФ. Ф. Р-3643. Оп. 1. Д. 11. Лл. 95-98 об., Д. 21. Л. 6. 2 110 давались медленно1, то на завершающем этапе директора предприятий просто стали считать их обузой2. Это объяснимо, ведь степень опасности вражеских налётов и диверсий становилась всё меньше, а во второй половине 1944 года исчезла совсем. Однако таким отношением к делу были сильно недовольны местные власти и органы НКВД. С началом войны быстро выявилась нехватка различного рода имущества для обеспечения унитарных команд и групп самозащиты. Для устранения этого во Владимире директор Горкомхоза Симонов и начальник горжилуправления Суханов приказом МПВО от 19 августа обязывались заключить с Городским комитетом Красного Креста договор на обеспечение команд. Кроме того, предполагалось сделать заказ через слесарные мастерские и артели города на изготовление необходимого количества фильтров и вентиляторов для оборудования газоубежищ3. Трудности с обеспечением команд необходимым снаряжением штабам МПВО предлагалось решать самостоятельно путём обращения к директорам местных предприятий. Так, ковровский штаб МПВО обратился к директору завода им. Киркижа Фомину с просьбой об изготовлении приборов по обезвреживанию немецких фугасных бомб4. Завод не отказал родному городу и вскоре необходимые приборы были изготовлены5. Противохимической защите уделялось самое пристальное внимание, так уже 4 июля 1941 года ковровский штаб МПВО просил отгрузить 35 тонн дегазирующих веществ (хлорной извести), а владимирский – 23 тонны6. Спешно строились обмывочные пункты на случай химической атаки и дегазационные камеры7. К счастью, химическое оружие в годы Великой Отечественной войны не применялось, в первую очередь из-за зависимости его применения от погодных условий и, хроническая нехватка противохимических пунктов никак не сказалась на здоровье населения. Кроме подготовки противохимических пунктов регулярным ста1 ГАВО РФ. Ф. Р – 3807. Оп. 1. Д. 11. Л. 92, ф. Р – 3628. Оп. 1. Д. 1. Л. 2. ГАВО РФ. Ф. Р – 409. Оп. 2. Д. 21. Л. 256. Ф. Р – 2152. Оп. 1. Д. 40. Л. 173, д .51. Л. 292. 3 ГАВО РФ. Ф. Р-1977. Оп. 1. Д. 4 Л. 28. 4 Среди необходимых приборов отмечались следующие: штемсельный разряжатель, стетоскоп, магнитный стопор, паровой взрыватель и др. // ГАВО РФ. Ф. Р-3643. Оп. 1. Д. 10. Л. 39. 5 ГАВО РФ. Ф. Р-3643. Оп. 1. Д. 10. Л. 71. 6 Там же. Д. 7. Л. 77. 7 Там же. Д. 16. Л. 3 об., Л. 15 об. 2 111 ло проведение учений на случай химических атак на дегазационных площадках (станциях), выпускались специальные методические пособия по действиям в таких ситуациях1. К таким мероприятиям активным образом привлекалась пресса. В газетах края регулярно появлялись статьи и заметки, разъясняющие населению опасность химических атак и действия по спасению в таких ситуациях. Успешные действия РККА зимой 1942 года породили во многих как достаточно высокопоставленных людях, так и в рядовых гражданах ощущение, как тогда выражались, «самоуспокоенности». Особенно ярко это проявлялось в нарушениях правил светомаскировки, на что немедленно отреагировал штаб МПВО2. Следствием этого было восстановление с 30 марта 1942 дежурств на предприятиях, учреждениях и жилых домах, а лиц, уклонявшихся от дежурства, следовало привлекать к ответственности3. Недовольство со стороны облкомхоза вызывала не только «самоуспокоенность», но и бессистемная маскировка объектов4. Руководство Муромского ГорКО было очень недовольно деятельностью коменданта города и милиции, которые, по его мнению, не принимали адекватных мер к нарушителям распоряжений. Причём, что интересно, нарушителями светомаскировки чаще всего выступали воинские части, расквартированные в городах5. Насколько серьёзным считалось нарушение светомаскировки, показывает хотя бы тот факт, что у шофёров, её не соблюдавших, могли отобрать права6. Несмотря на военную обстановку, боевая подготовка формирований МПВО и Владимира, и Коврова, согласно результатам инспекций органами УНКВД, была слабой. Например, по Владимиру в июле 1942 года отмечались следующие недостатки: неудовлетворительное знание личным составом материальной части, неумение пользоваться индивидуальными средствами ПХЗ (противогазами), незнание правил тушения зажигательных бомб, незнание элементарных средств пожаротушения и правил осуществления профилактических мероприятий, плохой 1 Там же. Д. 21. Лл. 45-48. ГАВО РФ. Ф. Р-1977. Оп. 1. Д. 4. Л. 7. Борьба с нарушителями светомаскировки велась милицией. ГАВО РФ. Ф. Р-1977. Оп. 1. Д. 5. Л. 13. 3 Там же. Л. 7. 4 ГАИО РФ. Ф. Р – 1092. Оп. 5. Д. 6. Лл. 178-179. 5 ГАВО РФ. Ф. П – 355. Оп. 1. Д. 5. Л. 11. 6 Там же. Л. 10. 2 112 уход за техникой, низкий процент посещаемости занятий и т.д.1. Неудовлетворительной была не только боевая подготовка формирований МПВО, но и их взаимоотношения с органами НКО, т.е. данная служба не всегда своевременно оповещала о наличии самолётов противника в воздухе2. Некомплект личного состава в формированиях МПВО был не только в группах, созданных лишь в результате начавшейся войны, но и в подразделениях, действующих постоянно. Например, 2 городские пожарные команды Владимира со штатом людей в 153 человека, в реальности имели только 104, т.е. некомплект составлял 49 человек3. Регулярное недовольство вызывали самые разные предприятия, которые по тем или иным параметрам были плохо подготовлены, согласно нормам штабов МПВО. Так, владимирский завод «Автоприбор» неудовлетворительно был готов к действиям в случае пожара4. Тот же «Автоприбор», а также «Химзавод», ТЭЦ, Ликёроводочный завод, ОЗПО, завод № 532 не подготовлены к противохимической обороне. На Химзаводе из 600 человек, зачисленных в формирования МПВО, никто не прошёл подготовку по положенной 70-часовой программе5. Состояние МПВО вызывало нарекание и в дальнейшем. В акте 1 ноября 1944 г. критиковалось состояние МПВО ковровского Машиностроительного завода НКПС 6. Критика директоров предприятий не была исключительно внутренним делом между руководством штабов МПВО и заводов, а выносилась на всеобщее обозрение, на страницы газет. Это делалось, во-первых, с назидательной целью, а во-вторых, было дополнительным средством воздействия. Так, начальник штаба МПВО города Владимира на страницах местной газеты выражал недовольство работой руководителя строительной конторы, завода «Автоприбор» и других и требовал «призвать виновных к порядку»7. 1 ГАВО РФ. Ф. Р-1977. Оп. 1. Д. 4. Л. 46. Там же. Д. 5. Лл. 2-3. 3 Там же. Л. 17 4 Там же. Л. 17 об. 5 Там же. Л. 19-20. Местная пресса принимала активное участие в распространении правил противопожарной самозащиты населения. // Голос кольчугинца, 1941. 27 июня, пятница, Большевик, 1942. 1 марта, воскресенье, Знамя, 1942. 30 декабря, среда, Большевистский путь, 1945. 1 мая, вторник. 6 ГАВО РФ. Ф. Р-3643. Оп. 1. Д. 20. Л. 76. 7 Призыв, 1942. 4 января, воскресенье. 2 113 Таким образом, слова начальника штаба МПВО по Владимиру П. Пилипенко о том, что «бдительность, высокая дисциплинированность и организованность – залог нашей победы над врагом» уходили нередко в пустоту1. К концу 1942 года тот же Владимир в целом к МПВО подготовлен так и не был2. Важнейшим проводником распоряжений МПВО выступали местные газеты, которые публиковали все приказы этих штабов3, а также регулярно печатали сведения о нарушениях светомаскировки4. Требования по соблюдению светомаскировки действовали почти до конца войны, следствием чего стало неоднократное повторение приказов о её необходимости5. Наиболее чётко светомаскировка выполнялась в первый период войны. В докладной записке 30 июня 1941 г. по городу Коврову отмечалось, что светомаскировка города была уже проведена полностью6. От граждан требовали не только самим соблюдать светомаскировку, но и внимательно следить, чтобы их соседи также не забывали про неё7. Виновных же в нарушении правил противовоздушной обороны и нарушении режима светомаскировки требовали сурово карать8. Отмена затемнений (светомаскировки) и разрешение нормального освещения улиц, жилых домов и других зданий в соответствии с решением Владимирского областного совета произошло лишь 30 апреля 1945 года9. Однако не только заводы не всегда выполняли требования штабов МПВО, ими пренебрегали в начале войны, например, народные судьи того же Коврова, за что были подвергнуты жёсткой критике в начале августа 1941 года: «В помещениях судов нет светомаскировки, средства для тушения пожаров (песок, вода) народные суды и юридическая консультация также до сих пор не имеют». Городской совет недовольный беспечностью и бездеятельностью требовал срочного 1 ГАВО РФ. Ф. Р-1977. Оп. 1. Д. 5. Л. 25. Там же. Л. 35. 3 Там же. Оп. 2. Д. 1. Л. 22. 4 Так, во Владимирской газете «Призыв» таких сообщений только за второе полугодие 1941 года насчитывается свыше 20, за тот же период ковровский «Рабочий клич» опубликовал 13 таких заметок. 5 Там же. Д. 3. Л. 4. Примером может служить приказ о светомаскировке МПВО города Владимира от 3 февраля 1945 года. 6 ГАВО РФ. Ф. Р-3643. Оп. 1. Д. 7. Л. 65. 7 Пролетарий, 1941. 12 августа, вторник, 8 Призыв, 1943. 30 мая, воскресенье, Призыв, 1944. 2 апреля, воскресенье. 9 Рабочий клич, 1945. 1 мая, вторник. 2 114 вмешательства в данную ситуацию штаба МПВО города. Для устранения такого положения предлагалось назначить из работников суда ответственное лицо и немедленно осуществить мероприятия по МПВО1. Ковров, будучи важным промышленным городом, многие из предприятий которого выполняли военные заказы, мог в любой момент стать важной целью для люфтваффе, и хотя крупных налётов на город не было, одиночным самолётам удавалось прорываться до города и наносить ущерб городскому хозяйству2. Лишь с 1944 года налётов больше не зафиксировано3. С течением войны и постепенным движением фронта на запад, как учреждения, так и рядовые граждане всё менее внимательно относились к различным запретам, введённым в начале. Обычным явлением стали невыполнения распоряжений по строительству и оборудованию газоубежищ. Особое недовольство в этом отношении вызывали городские коммунальные хозяйства, ветеринарные службы, городские жилищные управления4. Невнимание к мероприятиям МПВО стало настолько вопиющем, что областное руководство было вынуждено издать секретное обращение ко всем председателям исполкомов городских и районных советов депутатов трудящихся, в котором было сказано следующее: «Из-за некоторых успехов КА на фронте – отдельные начальники МПВО городов и районов, председатели горрайисполкомов устранились от ответственности в руководстве и организации местной противовоздушной обороны, подготовки всего населения по нормам ПВХО и т.д.» Стремление немецко-фашистской авиации создать видимость превосходства в воздухе через налёты на отдельных участках требовало не1 ГАВО РФ. Ф. Р-3643. Оп. 1. Д. 7. Л. 74. 30 августа 1941 года в Коврове было предложено произвести затемняющую окраску зданий. // ГАВО РФ. Ф. Р-3643. Оп. 1. Д. 7. Л. 93. Приказ 25 сентября 1941 года при проведении светомаскировки предписывал следующее: «При проведении затемнения необходимо особенно форсировать окраску интернитовых крыш, зданий военного города и бани». Кроме того предлагалось обеспечить по городу и посёлку полную светомаскировку, ежедневно нарушаемую отдельными лицами в общественных и жилых домах; так как даже единичные случаи нарушения её сводили на нет все мероприятия противовоздушной обороны города. Для борьбы с нарушителями мер по светомаскировке предлагалось приравнивать их действия к саботажу и привлекать к суду по законам военного времени. // ГАВО РФ. Ф. Р-3643. Оп. 1. Д. 7. Л. 101. 2 Например, 8 декабря 1941 года прорвавшийся к Коврову немецкий самолёт смог сбросить на город фугасную бомбу и беспрепятственно улететь, и хотя жертв не было, но была повреждена линия связи. // ГАВО РФ. Ф. Р-3643. Оп. 1. Д. 7. Л. 110-110 об. Документы ковровского штаба МПВО хранят значительное количество сведений о нарушении светомаскировки предприятиями, домоуправления и военными частями города. // АОА г. Коврова. Ф. Р-56. Оп. 1. Д. 27. Л. 26, 27, 82, 124, 145, 146, 156. 3 ГАВО РФ. Ф. Р-3643. Оп. 1. Д. 21. Л. 17. 4 ГАВО РФ. Ф. Р-1977. Оп. 2. Д. 1. Л. 46. 115 укоснительного соблюдения мероприятий МПВО. Ссылки председателей исполкомов районных и городских советов на загруженность работой отметались. Особой же критике подверглись председатель Александровского райсовета Козин и председатель Вязниковского исполкома райсовета Кигаев. Недовольство вызывала работа также ряда других районов: Кольчугинского, Киржачского, Гусевского, Струнинского и Никологорского. В секретном обращении обкома к председателям городских и районных советов возлагалась личная ответственность за исполнение мероприятий противовоздушной обороны1. Причина ухудшения состояния светомаскировки городов виделась в отсутствии должного контроля за режимом светомаскировки со стороны органов милиции, руководителей предприятий, учреждений и домоуправления, «которые не занимались систематической проверкой, нарушали соответствующие дежурства, самоуспокоились»2. От работников МПВО требовали большей настойчивости перед партийными руководителями в решение вопросов, входящих в компетенцию команд МПВО. От руководства же штабов требовали контроля сроков выполнения и, главное, должной массовополитической и агитационно-пропагандистской работы3. До самого конца войны продолжала действовать особая охрана государственных объектов, а жильцы должны были осуществлять дежурство в своих домах на случай воздушной атаки4. В целом, же исходя из доступных нам источников, следует признать, что МПВО ни Владимира, ни Коврова и Мурома на протяжении всей войны так и не было признано проверяющими удовлетворительным по всем пунктам 5, хотя отдельные команды всё же достигли достаточной степени боеготовности6. Слабая готовность команд выражалась не только в их недостаточной обученности и оснащённости, но и в нередких самовольных уходах с рабочего места. В таких случаях и без этого малочисленные команды становились ещё меньше. Этому явление была объявлена борьба, самовольные уходы запрещались, а покинуть рабочее 1 ГАВО РФ. Ф. Р-3643. Оп. 1. Д. 16. Лл. 25-26. Там же. Д. 20. Л. 56. 3 Там же. Л. 56 об. – 57. 4 ГАВО РФ. Ф. Р-1977. Оп. 2. Д. 3. Лл. 16-16 об. 5 ГАВО РФ. Ф. Р-3643. Оп. 1. Д. 20. Л. 42. 6 Там же. Д. 17. Л. 34-34 об., д. 20. Л. 56 об. 2 116 место можно было только с разрешения начальника штаба МПВО или его заместителя1. Несмотря на идущую войну, секретную переписку часто хранили беспорядочно, в обычных рабочих столах. Следствием этого стали требования начальства упорядочить ведение секретных дел и порядок их хранения. Такого рода приказы повторялись за годы войны несколько раз2. На счастье, жителей края, а затем области, им не пришлось пережить немецкую оккупацию: налёты же немецкой авиации, вследствие того, что регион представлялся немцам не самой важной целью для бомбардировок, не были массовыми. Но всё же нанесли некоторый, в первую очередь, материальный ущерб. Слабая, а зачастую неудовлетворительная готовность подразделений местной противовоздушной обороны практически не отразилась на здоровье населения. Опыт гражданской обороны имеет не только сугубо научно-историческую, но и практическую ценность. С одной стороны, на протяжении значительного периода Великой Отечественной войны население Владимирского края, являвшегося некоторое время ближним тылом, было подвержено вполне осязаемой опасности. И если применение химического оружия гитлеровскими войсками не планировалось (правда этого не могли точно знать современники событий), то угроза воздушного нападения была реальной и осязаемой. С другой стороны, сравнительно быстро опасность угрозы для жизни превращалась в обыденность и уступала своё место другим, более актуальным повседневным заботам. Среди них первейшее место занимали борьба с недоеданием, бытовые нужды и работа. В этом аспекте повседневная жизнь людей ближнего тыла (не подвергшегося непосредственному немецкому вторжению) коренным образом отличались от тех, кто, пусть даже ненадолго, оказался под оккупацией немецко-фашистских войск и их союзников. 1 2 ГАВО РФ. Ф. Р-1977. Оп. 2. Д. 2. Л. 42. Там же. Л. 16. Д. 3. Л. 1. 117 Глава 2. Массовое сознание и идеологическое воздействие на население § 1. Состояние средств массовой информации и цензура В годы войны советское руководство уделяло средствам массовой информации огромное внимание, однако суровая обстановка тех лет не способствовала в целом количественному и качественному развитию периодической печати, радиовещания и прочих средств, через которые велась пропаганда и агитация. Начальник Управления пропаганды и агитации Г.Ф. Александров в своих отчётах и письмах в ЦК ВКП (б) неоднократно критиковал советскую периодическую печать за недостаточное освещение работы советского тыла, слабое освещение вопросов, связанных с работой промышленности, сельского хозяйства, восстановления жизни в освобождённых районах и работу партийных и советских организаций. В военные годы сократилось количество материалов, подготовленных самими редакциями газет. Вместо этого расширились место, занимаемое официальными материалами, прежде всего материалами, подготовленными Телеграфным агентством Советского Союза (ТАСС). Недовольство вызывала работа редакций, которая зачастую велась без плана и без выделения главных решающих задач. Г.Ф. Александров отмечал также слабый опыт работы на местах и был недоволен недостаточной критикой в местной прессе отстающих предприятий, колхозов и районов. По мнению Александрова, руководство местной печатью осуществлялось не на должном уровне. В своём письме секретарю ЦК ВКП (б) А.С. Щербакову он выделял следующие важные проблемы: во-первых, это недооценка отделами пропаганды обкомов и райкомов ВКП (б) значения газет как центра политической работы среди трудящихся, во-вторых, поверхностный анализ недостатков в работе, таких как: низкий культурный уровень газет, слабое участие в газетах внередакционного авторского актива, поверхностное освещение хозяйственно- политической жизни области. Третьей проблемой Г.Ф. Александров выделял отсутствие обеспечения систематической информацией населения о событиях на 118 фронтах войны и нерегулярность публикаций обзоров военных действий. Особое недовольство у начальника управления вызывало то, что секретари обкомов по пропаганде и их заместители, как правило, не читали районных газет1. Обычным явлением в военные годы стал запоздалый выход не только местных, но даже центральных газет. Тот же Г.Ф. Александров отмечал: «Многие областные и центральные газеты, как правило, выходят из печати во второй половине дня и рассылаются подписчикам на второй и третий день после выхода. Одной из основных причин систематического опоздания газет является крайне поздняя передача материалов ТАСС (зачастую передачи ТАСС продолжаются до 6-7 часов утра)»2. Средства массовой информации в годы войны также столкнулись с нехваткой кадров. Руководящий и редакционный состав газет, журналов и издательств резко сократился, при этом значительно ухудшилась его квалификация, а среди работников местной печати подавляющее большинство составляли люди с начальным и средним образованием3. В целом по стране в годы войны, несмотря на необычайный рост спроса (как пишет Александров), резко сократился общий тираж. Так, если в 1940 году общий разовый тираж газет составляла 37454 тыс. экз., то в 1944 он составил лишь 14671 тыс. экз. Разовый тираж всех журналов по стране в 1940 г. составлял 14600 тыс. экз., в 1944 году – всего лишь 2794 тыс. экз.; то же самое касалось книг и брошюр. В 1940 г. в стране вышло 44136 книг и брошюр общим тиражом 446500 тыс. экз., в 1942 г. издательства страны выпустили только 16520 книг и брошюр общим тиражом 358261 тыс. экз., а в 1943 г. их количество ещё сократилось и составило 14850 книг и брошюр общим тиражом 212611 тыс. экз. Как нетрудно подсчитать, разница между 1940 и 1943 годом составила более 50%4. В письме А.С. Щербакову, датированном 31 марта 1944 года, Г.Ф. Александров, в частности, писал: «В настоящее время в стране издаётся 3680 газет, из 1 Советская пропаганда. С. 514. Там же. С. 514. 3 Там же. С. 515. 4 Там же. С. 518. 2 119 них: 20 центральных, 160 республиканских, областных и краевых, 3500 районных. Выпускается 199 журналов и 124 бюллетеня и периодических сборников. Общий тираж газет – 14671 тыс. экз. и журналов – 2794 тыс. экз. Имеется 120 издательств, из них: 62 центральных и 52 местных, которыми за два с половиной года войны издано 747933 тыс. экз. книг и брошюр, из них по Отечественной войне – 250 млн. экз., учебников – 45 млн. экз., по промышленности, транспорту и связи – 24 млн. экз., по сельскому хозяйству – 39 млн. экз. и т.д.»1. В масштабах такой огромной и населённой страны, какой являлся Советский Союз, приведённые выше цифры не кажутся слишком впечатляющими, особенно если иметь ввиду тираж. Периодическая печать – источник очень сложный и неоднозначный в советское время получила не слишком широкое, в основном иллюстративное изучение. В «перестроечной» и постсоветской историографии начала 90-х годов прошлого века данный вид исторического источника считался многими слишком идеологизированным и зацензуренным, вследствие чего ему не придавалось должного значения. Но, как отмечает Л.Д. Дергачёва, пресса как вид исторического источника явно не исчерпал своих потенциальных возможностей. «Причин его недооценки много, - пишет она. – Одна из главных – недоверие к этому типу источников. Его считают слишком субъективным и даже тенденциозным2». Многие историки отмечали идеологизированность советской периодики, которая не позволяла объективно отражать действительность. Однако средства массовой информации любого периода далеко не всегда объективно отражают действительность. Да это, как правило, и не является их целью. Именно субъективность и неоднозначность периодики делает её изучение актуальным и остро необходимым для целостного представления жизни тыла в годы войны. Схожесть и однотипность газетных материалов того времени позволяет относительно легко проследить общую идеологическую и цензурную линию в годы войны. Однако ключевым моментом в исследовании является попытка выявления отличительных черт и особенностей в периодической печати различных районов 1 Советская пропаганда. С. 512. Дергачёва Л.Д. Источниковедческие проблемы советской журналистики военного времени (1941-1945 гг.) // Вестник МГУ. Серия 8. История. 1999. № 2. С. 3. 2 120 области. Наряду с партийной периодической печатью существовали так называемые многотиражные заводские газеты. Данный вид газет весьма информативен и порой даже более интересен, чем районные и городские газеты. В основном данный источник доступен по заключительному периоду войны. В городе Коврове известны такие газеты как «Абельмановка», «Экскаваторщик» и «Инструментальщик», в Кольчугино – «Металлист», «Голос Дзержинца», «Семафор» и «Фанерщик» – в Муроме, наконец, на заводе автотракторной осветительной арматуры в Киржаче выходила газета «Советская фара», а орган политотдела I отделения Горьковской железной дороги выпускал газету «Стахановец». Деятельность средств массовой информации в годы Великой Отечественной войны на территории Владимирского края можно условно разделить на четыре этапа. Первый этап охватывает период с начала войны и примерно до середины декабря 1941 года, его окончание связано с победой Красной Армии в битве за Москву. Второй этап продолжался с середины декабря 1941 года и примерно до конца ноября 1942 года, когда Красная Армия начала операцию по окружению немецко-фашистских войск под Сталинградом. Третий этап продолжался с конца 1942 года и до конца 1943 года – период коренного перелома войны в пользу Советского Союза. Заключительный этап войны примерно совпадает с последним периодом в деятельности отечественной периодической печати в военное время. В конце войны проблемы боевых действий стали постепенно отходить на второй план, больше внимания стало уделяться текущей экономической и социальной жизни области. Для Владимирского края следует учитывать также ещё один момент, который связан с воссозданием Владимирской области в августе 1944 года, что, конечно же, сказалось на деятельности редакций области в последние месяцы войны. Например, газета «Призыв» тем самым становилась уже не районной и городской газетой, а областной. И хотя административные преобразования по созданию необходимых областных служб и контор будут полностью закончены лишь ближе к концу войны, для периодической печати водоразделом может служить конец августа – начало сентября 1944 года. 121 В годы войны объем и тираж всех без исключения газет Владимирского края неуклонно уменьшался. Это было связано исключительно со сложным, а порой очень тяжёлым положением в нашем тылу. Несмотря на важность пропаганды среди населения в условиях войны, ограниченность средств для издания (недостаток бумаги1, печатных материалов)2, а также сокращение штатов редакций не позволяли не только увеличивать, но даже и поддерживать первоначальные тиражи на прежнем уровне на протяжении всей войны. Стоит отметить, что объём производства газетной и печатной бумаги на предприятиях наркомата бумажной промышленности и до войны не позволял обеспечивать полностью всё возраставшие запросы. Для сравнения: перед войной, т.е. в 1 квартале 1941 г. среднемесячное производство газетной бумаги составляло 19000 тонн, а печатной – 9800 тонн. А через три года, в первом квартале 1944 г. среднемесячное производство газетной бумаги снизилось до 3500 тонн, что составляло лишь 18,4% довоенной выработки, а печатной – до 1150 тонн, что соответственно составляло лишь 12,7% довоенной выработки. Тот же Г.Ф. Александров отмечал, что даже достигнутый перед войной уровень производства газетной бумаги не позволял довести тиражи центральных и местных газет до размеров, удовлетворявших запросы читателей. В годы войны размер производства газетной бумаги был настолько мал, что ставил под угрозу срыва выход существующей сети газет, тиражи которых были до крайности уменьшены. В целом по стране 1 Недостаток бумаги был связан как с трудным финансовым положением государства в годы войны, так и с потерей значительных промышленных мощностей по производству бумаги, следствием чего стало «постановление ЦК ВКП (б) о создании мощностей по производству газетной бумаги в восточных областях страны», изданное в августе 1941 года. Строительство целлюлозно-бумажного комбината в г. Чепце Кировской области было возложено на Гулаг НКВД СССР, причём строительство комбината в отношении материально-технического снабжения было приравнено к оборонным стройкам. Завод должен был начать действовать уже в 1942 году, а окончательно войти в строй во II квартале 1943 года. // Советская пропаганда… С. 118; Кроме того, для увеличения производства газетной и печатной бумаги в течение войны и сразу после неё предполагалось рассмотреть в ЦК ВКП (б) вопросы по увеличению мощностей по производству на ряде фабрик: Балахнинский комбинат, Камский, Сокольский, Вишерский, Ингурский бумкомбинаты. Предполагалось восстановить ряд комбинатов (Окуловский, Каменская и Красногородская фабрика) оборудование которых эвакуировалось. На базе целлюлозного производства на заводе Наркомбоеприпасов в Красноярске готовили установку бумагоделательной машины. // Советская пропаганда. С. 521. 2 Если в начале войны недостаток в оборудовании и уменьшение его количества было связано с передачей его части для армейских и дивизионных периодических изданий, то в дальнейшем это было вызвано износом и выходом из строя имеющегося оборудования и почти полного отсутствия новых поступлений. Так И.А. Токарев отмечает: «Войны нанесла значительный ущерб литературе и издательско-полиграфической деятельности. Перед войной в СССР действовало 220 издательств и около 5000 полиграфических предприятий.… На Восток удалось перебазировать лишь часть полиграфического оборудования». // Токарев И.А. Указ. соч. С. 336. 122 только на издание школьных учебников и серии книг для школьных библиотек требовалось ежемесячно не менее 3500 тонн печатной бумаги, на издание одной книги объёмом 15 печатных листов, позволявшим удовлетворить запросы широкого круга читателей, 5 млн. экз., требовалось около 1500 тонн бумаги1. Вообще полиграфическая промышленность Советского Союза считалась одной из наиболее отсталых отраслей народного хозяйства, её основные производственные процессы изготовления печатной продукции не были механизированы и продолжали оставаться на уровне технологии второй половины XIX века, причём это отмечали не какие-либо недоброжелатели нашей страны, а Г.Ф. Александров, который являлся высокопоставленным чиновником. Физический износ большей части оборудования достигал 60-70 %, а отечественное производство полиграфического оборудования до войны развивалось крайне медленно и в основном свелось к выпуску незначительного количества машин, большей частью устарелых конструкций. Начавшаяся война почти полностью прекратила производство полиграфического оборудования. За время войны производство шрифтов снизилось до 20 % от довоенного уровня2. Более чем вполовину сократилось количество рабочих, занятых в типографиях, расположенных в неоккупированных областях. Если в начале войны их число составляло 107, 5 тыс. чел., то в 1944 году их было лишь 50,5 тысяч3. Наиболее распространёнными форматами газет были А-2 (42х62,5 см) и А-3 (42х30 см). Последний формат встречается значительно чаще, а владимирская газета «Призыв», изначально имевшая формат А-2, в течение 1942 года полностью перешла на формат А-3. Цены на газеты варьировались от 5 до 20 копеек за номер и в течение войны медленно, но росли. Так, например цена на ковровскую газету «Рабочий клич» выросла с 1941 по 1945 год в два раза, с 10 до 20 копеек. Как правило, газеты в более крупных городах (Владимир, Ковров, Муром, Гусь-Хрустальный, Александров, Пролетарий) стоили дороже, чем в малых городах и посёлках. Цена на газе1 Советская пропаганда. С. 520. Там же. С. 521. 3 Там же. С. 522. 2 123 ты регулировалась не уровнем области или определённого района, а спускалась высшим руководством. Об этом пишет А.С. Щербаков в своём письме В.М. Молотову; там он тщательно указывает конкретные рамки цен с целью сделать периодическую печать, как минимум безубыточной1. О больших проблемах в работе СМИ, возникавших из-за дефицита и износа оборудования, красноречиво свидетельствует годовой отчёт издательств за 1945 год, в котором отмечался большой износ оборудования и необходимость его капитального ремонта2. Эта проблема была типичной для всей страны. А вот что вспоминает О.С. Лункина, незадолго перед войной закончившая Владимирскую школу фельдшеров-акушеров: «В деревне под Владимиром, где я жила с родителями, никакой информации о происходящем в мире не было. Газеты выписывали 2-3 семьи, да и то только для курева – на цыгарки. Радио не было вообще…»3. Нельзя сказать, что такая ситуация была типичной на территории всего края, но и отсутствие информации тоже имело место в годы войны, особенно в сельской местности. Но всё же в некоторой степени воспоминания Лункиной подтверждают утверждение ответственного за пропаганду в годы войны Г.Ф. Александрова, который отмечал, что для массовой пропаганды не хватало наличных средств в силу абсолютно объективных причин. Хотя бывало и такое, что значительная часть газет скупались одними лицами, а последующим уже ничего не доставалось. О такой ситуации в Александрове писала С. Гришина в годы войны: «…Продавщица тов. Масалова в целях скорейшей распродажи допускает ненормальное явление: мальчики, заняв, первую очередь, скупают газету, беря десятками номеров, а остальным уже ничего не остаётся»4. Чисто формально тираж распродавался, но реальный охват населения становился меньшим, чем, если бы каждый покупатель получал по одному экземпляру. Исследование состояния средств массовой информации будет неполным, если не рассмотреть влияние на них цензуры. Значительная роль цензуры в отече- 1 Советская пропаганда. С. 167. ГАВО РФ. Ф. Р-3738. Оп. 1. Д. 4. Л. 27. 3 Война глазами ветеранов. С. 218. 4 Голос труда, 1944. 8 апреля, суббота. 2 124 ственной истории сложилась достаточно давно. В годы советской власти произошло её ужесточение. С 1933 по 1946 год цензурой в Советском Союзе занималось Управление Уполномоченного Совета народных комиссаров СССР по охране военных и государственных тайн в печати. Усиление цензуры произошло незадолго до войны, что может служить косвенным доказательством того, что руководство страны предполагало её скорое начало. Процесс усиления цензуры и её воздействие на современников в годы Великой Отечественной войны, особенно на региональном уровне, остаётся недостаточно изученным. В то же время исследование данной проблемы нередко осложняется высокой степенью её политизации и эмоциональностью оценок. Анализ источников различного происхождения убедил нас в том, что неправильно было бы считать, что цензура – абсолютное зло, характерное лишь для тоталитарных режимов и несвойственное режимам демократическим. В годы войны цензура играла скорее положительную роль, способствовала консолидации населения и идеологической победе советского народа. Тем не менее, следует избегать и другой крайности, утверждающей исключительно положительную роль цензуры и, главное, её безошибочность. Такой подход подвергался критике ещё в советской историографии. Было бы ошибкой думать, что такие демократические страны, как например, США или Великобритания не имели органов, занимавшихся цензурированием средств массовой информации, особенно в период войны. Начальник Главлита Н. Садчиков прямо писал о таких структурах в Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП (б) за двадцать дней до начала Великой Отечественной войны: «Во всех воюющих странах осуществляется в настоящее время самая строгая почтово-телеграфная цензура. Достаточно сказать, что англичане в 1940 году отправили на Бермудские острова 700 цензоров, контролирующих всю поступающую в Англию из других стран корреспонденцию. В лондонском почтамте работает 1500 цензоров. В Германии письма не могут быть отправлены без указания адреса отправителя. Он должен лично явиться на почту и предъявить паспорт. Отправитель не имеет права наклеивать на письмо марку, это делается почтовым чиновником. Все эти мероприятия в Англии и Германии введены в це- 125 лях борьбы с разведкой противника и исключения передачи всякого рода сведений, которые правительство считает нежелательными»1. То есть цензура в военное время была нормой и, если пример с гитлеровской Германией смотрится не слишком убедительно, в связи с господствовавшим там нацистским режимом, то пример «демократической» Англии доказывает сходство мер обеспечения государственной безопасности во время войны в странах с различными политическими режимами. Это лишний раз подтверждает, что такой путь был единственно верным. В годы Великой Отечественной войны перечень сведений, составляющих военную и государственную тайну, занимал не одну страницу. Запрещалось опубликовывать сведения о неудовлетворительном состоянии дисциплины и политико-морального состояния подразделения, части, корабля, соединения (к этому относилось невыполнение боевых приказов и распоряжений, случаи дезертирства, перехода на сторону врага, членовредительства, проявления недовольства материальным положением, случаи воровства, мародёрства, неуставных взаимоотношений военнослужащих между собою и населением). Запрещалось писать о предании суду и находящихся под следствием генералах, адмиралах, офицерского состава Красной армии и Военно-морского флота, а также приводить цифровые данные о судимости рядового, сержантского, старшинского состава. Не подлежали опубликованию сведения о противнике, которые могли вызвать паническое и упадочное настроение как в действующей армии, так и в тылу. Нельзя было приводить выдержки из листовок, газет, радиопередач и других материалов противника, а также сообщать о фактах чтения военнослужащими и населением материалов, распространяемых противником; без разрешения начальников штабов нельзя было публиковать письма, дневники и показания солдат и офицеров противника. Особое внимание уделялось запрету на публикацию карикатур глав государств, членов правительств и членов миссий не только союзных нашей стране государств, но и тех, кто имел лишь дипломатическую связь с СССР. Помимо карикатур не положено было публиковать сведения об их въезде и пребывании в 1 История советской политической цензуры. С. 85-86. 126 СССР, что делалось, в первую очередь, для их же безопасности. В то же время запрет на публикацию интервью с представителями иностранных государств в какой-то степени был мерой по принципу «кабы чего не вышло», т.к. всё равно интервью у них могли брать журналисты, работавшие на подконтрольную партии печать. Потому проникновение каких-либо крамольных сведений и высказываний в средства массовой информации было маловероятно. Логичным был запрет на публикацию выдержек и цитат из материалов и изданий, имеющих ограничительные грифы: «Совершенно секретно», «Секретно», «Для служебного пользования» и ссылки на них (хотя, пожалуй, не все документы, подвергавшиеся засекречиванию в те годы, заслуживали этого). Секретными являлись сведения о правилах ведения секретной переписки, хранении секретных материалов, документов, о потере и хищении секретных бумаг, все сведений о шифрах, шифровальной и дешифровальной работе. Особое внимание уделялось безопасности государственного и военного руководства, и соответственно сведения об их местопребывании, маршрутах поездок, остановках и местах выступлений публиковать было нельзя. В этом же перечне накладывался запрет на сообщения о шпионской, вредительской и диверсионной деятельности противника, о поимке шпионов, вредителей, диверсантов и о методах борьбы с ними, также нельзя было публиковать сведения о судебных процессах и о приведении в исполнение приговоров судов над военнопленными. Однако в центральной печати разрешалась публикация всех вышеперечисленных материалов с санкции соответствующих правительственных органов, в местных же изданиях разрешалась лишь перепечатка материалов из центральной печати, что нашло немалое отражение в газетах Владимирского края. С разрешения Наркомата юстиции СССР в центральной печати позволялось сообщать сведения о закрытых судебных процессах по государственным преступлениям, публиковать официальные сообщения о деятельности в пределах СССР антисоветских организаций, группировок и о борьбе с ними1. Так, например, в газете «Большевик» Гусь-Хрустального района 25 июля 1943 г. было опубликовано 1 Советская пропаганда. С. 555. 127 сообщение о приведение в исполнение приговора над изменниками Родины в Краснодаре1. Помимо прочего, запрещено было публиковать статистику политических и уголовных преступлений как в целом по стране, так и по отдельным регионам вплоть до районов; нельзя было сообщать о количестве расстрелов, а также об административных высылках так называемого социально-опасного элемента. И действительно в газетах Владимирской области вышеперечисленных сведений обнаружить не удалось. Эти запретительные меры были целиком направлены на контроль над настроениями населения даже в заключительный период войны. Никаких сомнений не может вызвать запрет на публикацию сведений о номерах телефонов воинских частей, соединений, штабов, учреждений и пр. Исключением были лишь военно-учебные заведения, комендатуры и коммутаторы штабов военных округов. Средствам массовой информации запрещалось помещать материалы о конфликтах в пограничной полосе с соседними государствами, численность, места нахождения и порядок использования военнопленных и перебежчиков противника. Секретными являлись сведения о системе и методах охраны границ, промышленных предприятий, государственных сооружений, мест заключения, а также методы борьбы с контрабандой, бандитизмом и фальшивомонетчиками2. Запрещалось писать о посещении воинских частей иностранными представителями, если эти сообщения не были правительственными3. Как известно, в СССР значительное число книг, журналов брошюр, особенно иностранных, имели ограничительный гриф, т.к. многие из изданий запрещались, изымались органами цензуры и отправлялись в спецхран, однако сообщать об этом, а также о методах работы органов цензуры было нельзя. Для безопасности родственников семей военнослужащих, находящихся на территории, оккупированной врагом, запрещалось указывать местожительство военнослужащих. Нельзя было сообщать и нумерацию полевых почт. Для поддержания высокого морального уровня населения действовал запрет на сообще1 Большевик, 1943. 25 июля. Воскресенье. Советская пропаганда. С. 555. 3 Там же. С. 555. 2 128 ния об утере военнослужащими воинских, партийных и комсомольских документов1. Для предотвращения возможных панических настроений нельзя было печатать сведения о катастрофах, происходивших с поездами на железнодорожном транспорте и судами на водном транспорте, сведения о катастрофах, взрывах и крупных пожарах на промышленных предприятиях, а также государственных учреждениях2. С позиций современных средств массовой информации это может казаться неправомерным, но с позиции реалий того времени это было абсолютно логичным решением. Оппоненты этой точки зрении, правда, могут сослаться на оговорку, действовавшую в данном документе и разрешавшую публикацию таких сведений, если на это есть решение правительства и, соответственно, сообщение становилось правительственным. На взгляд сторонников данного положения, это говорит о возможности умело манипулировать мнением масс, однако как нам кажется, для относительно устойчивого функционирования государственной и общественной системы нашей страны в экстремальных условиях войны таковой запрет был не просто правильным, а жизненно необходимым. Особенно важно это было в первый катастрофический период войны, хотя и на заключительном этапе сообщения о различных катастрофах могли негативно повлиять на победоносное завершение войны. Как для центральных, так и для местных газет основным поставщиком информации (так в источнике – прим. авт.) выступал в годы войны ТАСС. Телеграфное агентство Советского Союза поставляло информацию и пропагандистские статьи, а также снабжало печать фотоиллюстративным материалом. Кроме того, оно издавало ежедневные закрытые служебные выпуски секретного характера и бюллетень. Помимо этого, издавались так называемые «окна ТАСС»3. Всё это, с одной стороны, давало простор для деятельности корреспондентов местных газет только в рамках их района, города или административнотерриториальной единицы, с другой стороны позволяло максимально контроли1 Советская пропаганда. С. 556 Там же. С. 557. 3 Там же. С. 134. 2 129 ровать ту информацию, которая затем печаталась в газетах на самом низовом уровне. Роль, которую играл ТАСС для районных газет, особенно ярко характеризует следующий факт: «Районным газетам ТАСС рассылает готовые клише. Вскоре после начала войны металлические клише (из гартового сплава) были заменены клише из пластических масс, что позволило улучшить качество клише, упростить их экспедирование и сэкономить сотни тонн металла. К сожалению, в связи с эвакуацией производственной базы Фотохроники из Москвы в Куйбышев снабжение районных газет клише было на 2 месяца прекращено1. Теперь оно снова идёт бесперебойно»2. Чисто технически эта рассылка, безусловно, облегчала работу местных редакций, ведь как уже было сказано в предыдущем разделе, состав редакций с началом войны резко сократился, а общий уровень работников снизился. С другой стороны, рассылка готовых клише ещё раз подтверждает едва ли не всесторонний и всеобъемлющий контроль над прессой. Большое внимание в отчёте ТАСС уделялось недостаткам, которые были характерны для ТАСС и которые закономерно проникали в прессу: «1. Легковесный, подчас «шапкозакидательский», тон многих корреспонденций, неверно ориентировавший советского читателя относительно трудностей войны, силы, опытности и коварства противника, с которым нашим войскам приходится сражаться. В своё время руководство ТАСС дало корреспондентам ряд категорических на этот счёт указаний и решительно потребовало покончить с «шапкозакидательским» тоном информаций. 2. Многие корреспонденты сбивались (и в значительной мере сбиваются до сих пор) на дешёвый очеркизм, забывая, что ТАСС призван обслуживать печать в основном оперативной информацией…»3. Для начального периода войны «бахвальство» и «шапкозакидательство» были просто таки бичом и большой проблемой, которая не без труда устранялась 1 В источнике нет точного указания, какие именно месяцы это были, но можно предположить, что эта патовая ситуация сложилась осенью и в начале зимы 1941 года, т.е. примерно с октября по декабрь. 2 Советская пропаганда. С. 140. 3 Там же. С. 136. 130 длительное время. Важное значение имели фотографии, размещаемые в газетах. Они тоже поставлялись для местных газет ТАСС, а ведь в годы войны значение фотоиллюстрации «неимоверно возросло»1. Во-первых, печатались фотографии, отображавшие работу тыла и его помощь фронту; во-вторых, фотографии из действующей армии или же, что чаще, фотографии наиболее отличившихся бойцов и командиров РККА; в третьих, практиковалось использование негативов и снимков, найденных у убитых и пленных немцев. То, как фотоиллюстрации отразились в прессе Владимирского края, будет рассмотрено в следующем разделе. Важным вопросом является то, как управление пропаганды осуществляло руководство печатью. Это делалось следующим образом: а) по центральным газетам – ежедневно просматривались планы очередных номеров, подготовленных к печати, читались пропагандистские статьи по наиболее важным вопросам, было установлено последующее контрольное чтение вышедших номеров газет инструкторами отдела печати; б) по республиканским, областным и краевым газетам – ежедневно проводился контрольный просмотр всех поступающих номеров газет и выборочное чтение наиболее важных материалов, изучалась работа газет по отдельным вопросам и составлялись обзоры газет; в) по центральным журналам – производилось контрольное чтение всех материалов в вёрстках, а также после выхода журнала; г) по издательствам – производилось рассмотрение и утверждение планов издания литературы, чтение рукописей всех книг и брошюр по наиболее важным вопросам2. Таким образом, цензорский контроль над печатью был многоуровневым, как до выхода в свет какой-либо газеты, журнала и т.п., так и после выхода в печать. Что касается кадров, осуществляющих цензуру, известно, что на 1 января 1945 г. в системе Главлита работало 4024 цензора (без центрального аппарата 1 2 Советская пропаганда. С. 139. Там же. С. 512-513. 131 Москвы). Из этого числа лишь 892 цензора являлись штатными работниками, остальные 3132 были совместителями1. Во Владимирской области по штату полагались 14 штатных цензоров, однако в наличии имелось лишь 8 человек, также полагалось 10 совместителей, но, в отличие от штатных, в реальности их было больше – 14 человек. Как нетрудно заметить, область испытывала небольшую нехватку кадров2. За годы войны значительно изменился кадровый состав цензоров за счёт новых людей, принятых на работу. Так, из 4024 работников цензуры до войны в этой системе работали лишь 456 человек, т.е. чуть больше 11%. Подавляющее большинство цензоров, как отмечается в отчёте, подписанным начальником Главлита Н. Садчиковым, не имело опыта такой работы; кроме того, в целом по стране лишь 77,6% работников имели среднее и высшее образование, что естественно негативно сказывалось на их работе3. Об этом же писал секретарю ЦК ВКП (б) А.С. Щербакову начальник Управления пропаганды и агитации Г.Ф. Александров, который, кроме всего прочего, отмечал и то, что цензорские кадры в стране просто не готовятся, а «отделы пропаганды не организуют самостоятельной работы редакционных кадров над изучением марксизма-ленинизма, не оказывают им помощи квалифицированными лекциями, докладами, проверкой их самостоятельной работы»4. Цензорами обязывали работать учителей, о чём вспоминает, например, жительница Владимира В.А. Гаврилова, мать которой оказалась в числе таких работников народного образования5. Теперь рассмотрим ситуацию с цензорами во Владимирском крае. Так как до августа 1944 года большая часть Владимирской области входила в состав Ивановской, то важным источником служат отчёты Ивановского Обллита, а также его переписка с Главлитом. В 1942 году в Ивановской области насчитывалось 45 цензоров, из них штатных было лишь 11, совместителей – 23, а общественников, которые труди1 Советская пропаганда. С. 254. Там же. С. 256. 3 Там же. С. 256. 4 Там же. С. 517. 5 Мы вышли из войны. С. 140. 2 132 лись безвозмездно, было столько же, сколько и штатных. При этом в отчёте Ивановского Обллита отмечалось отсутствие текучести кадров и достаточно опытный состав цензоров. Так, 4 человека работали в цензуре свыше 5 лет, стаж от 3-х до 5-ти лет имели 8 человек, от года до трёх – 29, и лишь четверо работали меньше года1. К концу года добавился ещё один штатный цензор. Образовательный уровень цензоров для того времени был относительно неплохим. 9 человек имели высшее образование, 34 среднее, и трое имели лишь начальное образование (или как говорится в отчёте – низшее)2. До августа 1944 года ситуация с кадрами цензоров в Ивановской области была достаточно хорошей. Текучести практически не наблюдалось, цензорский аппарат насчитывал то же число цензоров, что и в 1942 году. Соответственно и стаж работы сотрудников несколько увеличился3. С октября 1944 года начал свою работу Обллит Владимирской области. С самого начала Обллит испытывал материальные затруднения. Начальник Обллита В. Виноградов жаловался на маленькое и плохо отапливаемое помещение и на отсутствие печатных машинок. Вследствие этого все документы приходилось размножать от руки4. В отличие от Ивановского Обллита, Владимирский со времени своего создания испытывал большие трудности с количеством и качеством имеющихся цензоров. На 18 цензоров приходился большой объём работы: так, им нужно было цензурировать 45 газет, выходящих в области, и 23 радиоузла. Кроме того, в области существовало 37 типографий, выпускающих различную продукцию, которую также необходимо было проверять. Помимо всего этого, существовали и иные мероприятия, на которых были заняты работники Обллита5. Для сравнения загруженности нового Обллита достаточно сказать, что в 1944 году в Ивановской области издавалось 33 районных и 47 многотиражных газет, т.е. всего 80 наименований, которые обслуживались, как уже было сказано, 46 цензорами6. 1 ГА РФ. Ф.Р-9425. Оп. 1. Д. 162. Л. 20. Там же. Л. 35. 3 Там же. Д. 255. Лл. 4, 27. 4 Там же. Д. 351. Л. 18. 5 Там же. Д. 251. Л. 8. 6 Там же. Д. 255. Л. 42. 2 133 Опытность сотрудников Обллита выглядела так: два человека имели опыт работы свыше 3-х лет, остальные не имели даже годового стажа работы, что объяснялось во многом большой текучестью кадров. Как правило, причиной этого был призыв в армию1. Трудности, наблюдавшиеся в аппарате Обллита в 1944 г., сохранились и в следующем, победном 1945 году. Всего по области насчитывалось 29 цензоров – несколько больше, чем в сорок четвёртом. Стаж их работы был невелик, но по сравнению с предыдущим годом увеличился. Во многом это было обусловлено сменой части сотрудников2. Одновременно вырос объём работы: количество газет увеличилось до 55, радиоточек до – 26, а ведь ещё печатались брошюры в количестве 15-20 печатных листов в месяц и мелко-печатная продукция в объёме 210220 печатных листов. Цензоры осуществляли также контроль над лекциями и выставками3. Неудивительно, что были случаи (пусть и единичные) выходов газет и передач по радио вне контроля. В 1945 году во Владимирском крае было два таких случая, и карали за это сурово. В одном случае один директор был отдан под суд по 185 ст. УК, а другому объявили выговор4. Несмотря на, казалось бы, важность для действующей власти цензорского аппарата, в ряде районов области цензоров не было по причине низкой заработной платы5. Цензорам нередко выделялись дополнительные карточки на питание, но они полагались, как правило, только начальникам и заместителям6. Проблема кадрового дефицита решалась за счёт привлечения общественников или же путём совместительства7. Согласно отчётам Ивановского Обллита, в 1942 году было предотвращено 1102 случая разглашения в печати военных и государственных тайн8. С течением войны количество различного рода так называемых цензорских «вычерков» сокращалось. По данным Ивановского Обллита, в течение 1944 года было сделано 1 Там же. Д. 251. Л. 8. Там же. Д. 351. Л. 63. 3 Там же.. Л. 14. 4 ГА РФ. Ф. Р-9425. Оп. 1. Д. 351. Л. 15. Уголовная ответственность директоров предприятий за выпуск газеты только с разрешения цензора или его заместителя была введёны почти с самого начала войны. // ГА РФ. Ф. Р-9425. Оп. 1. Д. 78. Л. 4. 5 Там же. Д. 351. Л. 12 6 Там же. Д. 161. Л. 36. 7 Там же. Д. 351. Л. 12 8 Там же. Д. 162. Л. 1. 2 134 736 вычерков. Существовало даже распределение по направлениям секретных сведений. Так, из 736 вычерков 232 касались сведений о дислокации Красной Армии и Военно-морского флота и других военных вопросов, 115 – военной промышленности, 21 – транспорта, 25 – экономических сведений, 204 носили политико-идеологический характер1. За январь-апрель 1945 года, согласно сведениям Владимирского Обллита, было произведено вообще лишь 34 вычерка 2. Это было связано во многом с приближением окончания войны, а, следовательно, с уменьшением боязни того, что немецкая разведка сможет использовать сообщения СМИ в своих целях. Обллиты регулярно были обязаны составлять и отправлять в Главлит сводки цензуры. В этих текстовых сводках как раз и печатались важнейшие вычерки предварительной цензуры3. Эти сводки преследовали целью осуществление контроля над местными цензорами. С их помощью можно было определить, насколько успешно работает цензор, не пропускает ли он какие-либо материалы, запрещённые к публикации в средствах массовой информации. С другой стороны, нередким было и такое явление как чрезмерное рвение цензоров по контролю над публикацией, что приводило к вычёркиванию из сообщений и статей предложений, не представлявших никакой угрозы ни для государственной безопасности, ни для идеологии партии. Вычёркиванию подвергались сведения о характере производства предприятий и статистике4, местонахождении госпиталей5, численности населения городов и площадей посевов кок-сагыза. Цензуре могли подвергнуться даже данные о величине грузов, перевозимых по крупнейшим рекам края во время навигации и сведения о перевыполнении планов предприятий6. Например, в сводке цензуры по данным, поступившим в центральный аппарат Главлита с 25 августа по 5 сентября 1941 г., по материалам, не пропущенным 1 ГА РФ. Ф. Р-9425. Оп. 1. Там же. Д. 255. Л. 6. Там же. Д. 351. Л. 15. 3 Там же. Д. 255. Л. 39. 4 Там же. Д. 162. Л. 3. 5 Там же. Д. 251. Л. 4. 6 Там же. Д. 351. Лл. 4-5, 8. 2 135 в печать предварительной цензурой, можно обнаружить, как цензор вычеркнула в газете «Пролетарий» военное звание начальника гарнизона г. Вязников – майора Перовского, посчитав это информацией, не подлежащей публикации; в патриотической заметке «Пять пионеров» в газете «Инструментальщик» цензор сняла название крейсера «Ворошилов»; а в газете «Рабочий край» цензор вычеркнул упоминание Ивановского госпиталя и цифровые данные о народном ополчении и донорах. Все вышеизложенные факты были отнесены центральным аппаратом Главлита к перегибам, хотя, по нашему мнению, публикация данных о народном ополчении, даже, несмотря на приближающийся конец войны, была преждевременной и цензор, на наш взгляд, поступил справедливо1. В газете «Инструментальщик» был допущен другой перегиб, когда цензором Кузнецовой было снято следующее предложение: «В грозные дни Отечественной войны от каждого советского гражданина, работающего для нужд Красной армии, как никогда требуется соблюдение железной воинской дисциплины»2. Отнесение этого безобидного и даже скорее мобилизующего предложения к числу запрещённых к публикации можно объяснить либо просто чрезмерной внимательностью цензора, либо же недостаточной политической грамотностью, что более вероятно. Цензоры внимательно следили за соблюдением идеологической линии не только в отношении текстовой подачи информации, но и за тем, как информации подавалась в графическом плане. В первую очередь это касалось плакатов карикатур. Так, Ивановский Обллит задержал в 1942 году плакат «Красной армии 25 лет». По мнению цензоров, автор занял неверную политическую позицию, смешав Гражданскую и Великую Отечественную войну. Задержанной оказалось и карикатура на японских вояк. На взгляд цензорского аппарата, изображение японцев в тот момент было нецелесообразно давать по внешнеполитическим мотивам3. Осенью 1944 года руководителя Главлита Н. Садчикова ЦК ВКП(б) обязывал установить строгую ответственность цензоров за контролируемый материал. 1 Советская пропаганда. С. 598. Там же. С. 602. 3 ГАВО РФ. Ф. Р-9425. Оп. 1. Д. 162. Л. 16. 2 136 На запрещаемые материалы цензор должен был давать обстоятельное заключение. Заключение цензора с подтверждением начальника отдела предварительного контроля предоставлялось начальнику Главлита на утверждение. Отныне следовало указывать точные мотивы запрещения изданий к печати1. Такие требования имели под собой вполне реалистичную основу. Так, в записке управления пропаганды ЦК ВКП (б), подписанной Г. Александровым и П. Федосеевым секретарю ЦК Г.М. Маленкову, указывалось следующее абсурдное явление, когда из-за одного перебежчика по имени Иванов Алексей Иванович работы всех авторов с фамилией Иванов начали изыматься. За такое изъятие начальник Главлита Н. Садчиков даже был предупреждён о партийной ответственности, а его подчинённым было указано на несерьёзное отношение к изъятию литературы2. Для исправления недостатков начальникам главкрайобллитов приказывалось разработать планы мероприятий и прислать их в Главлит, «в основу работы по кадрам положить: изучение цензоров и районных уполномоченных по их делам, для чего систематически бывать на местах, оказывать конкретную помощь слабым и неопытным работникам», создать постоянный резерв, способный в любое время заменить того или иного райуполномоченного и цензора, а также вести своевременный инструктаж и систематические семинары с работниками, вновь назначенными в органы цензуры3. Было бы наивно и неправильно полагать, что органы цензуры занимались лишь вычёркиванием, по их мнению, не подлежащих публикации строк. Газеты не только подвергались критике, но и нередко заслуживали похвалы. Так, в 1942 году похвалу заслужили владимирский «Призыв» и вязниковский «Пролетарий». Многотиражная ковровская газета «Абельмановка», по мнению руководства цензорского аппарата Ивановской области, отличались «литературным, грамотным языком без опечаток и ошибок»4, хотя в большинстве своём районные и многотиражные газеты критиковались за большое количество грамматических ошибок5. 1 История советской политической цензуры. С. 89. История советской политической цензуры. С. 89-90. 3 Там же. С. 333. 4 ГА РФ. Ф. Р-9425. Оп. 1. Д. 162. Лл. 31-32 5 Там же. Д. 255. Л. 32-33, Д. 351. Л. 17. 2 137 Таким образом, цензура играла в годы войны чрезвычайно важную роль, способствуя мобилизации и консолидации населения. Однако нередким было явление, когда цензоры проявляли чрезмерную бдительность, что становилось одной из причин недовольства населения газетами, часто не сообщавшими сведений, которые люди стремились получить. Это являлось, в свою очередь, причиной распространения различного рода слухов. С другой стороны, в условиях войны цензоры играли важную роль, предотвращая утечку секретной информации, имевшей стратегическое или военное значение. На наш взгляд, это было оправдано в экстремальных условиях войны, когда страна вынуждена была всесторонне охранять свою безопасность. Разумеется, нередко наблюдались «перегибы», но в таком деле без них, пожалуй, было очень трудно обойтись. В то же время, поскольку на сотрудников Обллита выпадала порой слишком большая нагрузка, их работа не всегда была эффективной, что вызывало недовольство центрального аппарата. Впрочем, чрезмерная нагрузка объяснялась вполне естественной для военных лет причиной – дефицитом кадров. У цензуры существуют как объективные, так и субъективные истоки. Объективным является то, что пока существует государство, заинтересованное в сохранении определённых тайн, т.е. сокрытии от широкой общественности части информации, до тех пор будет существовать в том или другом виде цензура. Вопрос стоит не столько в самом явлении цензуры, сколько в её размерах в жизни общества и государства. Чрезмерная власть органов цензуры может привести к остановке творческой активности людей и к подавлению всяческого инакомыслия, следствием чего может стать угнетение, как отдельного человека, так и целых групп общества. Однако и полное отсутствие цензуры даже в современных условиях невозможно. В годы войны цензура стала важным инструментом по консолидации людей на борьбу с общим врагом. В связи со слабой изученностью деятельности цензуры в годы Великой Отечественной войны, данная проблема ещё ждёт своего исследователя, который обобщит уже имеющиеся работы по разным регионам нашей огромной страны. 138 § 2. Отражение повседневной жизни горожан в местной прессе В данном разделе ставится задача выяснить характер освещения событий, происходивших на фронте и в тылу в прессе Владимирской области. Важным вопросом является изменение динамики публикаций, рассмотрение значительной смены идеологической парадигмы. Для начального периода войны весьма характерными были публикации классового характера. Лозунг «Выше революционную бдительность», остававшийся главенствующим в течение большей части войны, особенно часто повторялся летом-осенью 1941 года. Большинство статей, указывающих на классовый характер начавшейся войны, являлись перепечатками из центральных изданий. Ххарактерной была статья Н. Башилова «За фашизмом помещик, за помещиком – царь»1. Широкое распространение в печати получила статья Г. Лобанова «Гитлеровский режим – копия царского режима». Лобанов в характерном для советской идеологии стиле преувеличивал степень угнетения нерусских народов России со стороны царизма, но в то же время подчёркивал: «Царские сатрапы, душившие рабочих и крестьян России, не доходили до тех зверств, которые учиняют гитлеровские бандиты…Русский царизм, чтобы отвлечь от себя гнев трудящихся масс, устраивал дикие еврейские погромы. Но гитлеризм и в этом превзошёл царизм. В Киеве фашистские палачи устроили недавно чудовищный еврейский погром, вырезав 52 тысячи человек. В Одессе из пулемётов были расстреляны, а затем сожжены 25 тысяч евреев. Человечество ещё не знало до сих пор таких кровавых злодеяний»2. В завершении статьи указывалось, что русский народ в содружестве с другими народами страны сокрушит гитлеровскую орду, подобно тому, как сокрушил царизм и сверг власть помещиков и капиталистов. Таким образом, статья была написана в характерном для послереволюционной России стиле. Правда, уже в августе 1941 пресса стала проводить курс на единство всех славянских народов в их борьбе против Гитлера3. 1 Знамя, 1941. 3 октября, пятница., Вперед, 1941. 18 октября, суббота. Большевистский путь, 1941. 24 декабря, среда. 3 Пролетарий, 1941. 13 августа, среда. 2 139 Среди сателлитов Германии наибольшей «популярностью» в советских газетах пользовалась Румыния. Существовавший там отсталый полуфеодальный режим давал советской пропаганде обширное поле для критики. Фотография румынской семьи, доведённой до крайней нищеты, попала практически во все газеты Владимирского края. В заметке, размещённой вместе с фотографией, отмечалось: «Румынские бояре довели румынский народ до полной нищеты и разорения. Население терпит голод, оно не имеет средств, чтобы купить одежду и обувь»1. Наряду с вышеописанными публикациями сравнительного характера в начальный период войны частыми были статьи, указывающие на якобы имевшую место рабочую солидарность между рабочими СССР и рабочими гитлеровской Германии, её сателлитов и тех стран, граждане которых приняли участие в войне против нашей страны. Так, газеты утверждали, что вербовочная кампания гитлеровцев, пытавшихся пополнить свои войска с помощью вербовки антикоммунистически настроенных лиц и просто авантюристов из других европейских стран, в том числе тех, которые не были оккупированы Германией, т.е. соблюдали нейтралитет, не удалась2, что было далеко не так. Суздальская «Колхозная газета» заявляла, что «вся мировая печать говорит о полном провале гитлеровского «Крестового похода»3. Статья была снабжена ярким стихом С.Я. Маршака, посвящённом этой проблеме4. Но всё же численность солдат, не являвшихся немецкими гражданами, уже в начале войны была велика. Точно определить их число ныне не представляется возможным. Зато известна статистика взятых в плен военнослужащих, воевавших на стороне немцев, которая показывает разную степень участия в Великой Отечественной войне граждан самых разных стран5. Пожалуй, самой характерным материалом, подчеркивающим преувеличённую классовую солидарность между трудящимися СССР и оккупированных Германией стран, были рассуждения Н. Шатрова в статье «Трудящиеся всего мира душой и сердцем – с СССР». Автор утверждал: «Не страшась расстрелов и виселиц, рабочие на фаб1 Голос колхозника, 1941. 16 июля, среда. Рабочий клич, 1941. 22 августа, пятница, Пролетарий, 1941. 7 ноября, пятница. 3 Колхозная газета (Суздаль), 1941. 2 августа, пятница. 4 Со стихом С.Я. Маршака можно ознакомиться в приложении 2. 5 Военно-исторический журнал. - № 9. – М., 1991. – С. 46. 2 140 риках и заводах стараются работать медленно, умышленно снижают качество продукции, срывают выполнение фашистских военных заказов. Так поступают рабочие Франции, Чехословакии, Бельгии, Норвегии, на предприятиях захваченных немцами». В действительности саботаж в этих европейских странах в начале войны был не так уж велик. Движение сопротивления получило своё распространение значительно позже. С другой стороны, в своей заметке автор точно подметил активную деятельность гестапо по уничтожению неугодных немцам людей. Н. Шатров описал это так: «Немецкая тайная полиция (гестапо) неистовствует, она расстреливает десятки и сотни ни в чём неповинных заложников»1. Ещё больший пропагандистский эффект должны были иметь сообщения о бедственном положении, которое принесли немцы в оккупированные страны. В этом случае было, во-первых, больше шансов рассчитывать на самоотверженность труда советских людей, которые, под влиянием таких публикаций могли бы быстрее осознать, что при всех трудностях их собственного положения завоеватели принесут несравнимо больше бед и несчастий. Во-вторых, конкретные преступления фашистов могли способствовать усилению сопротивления на оккупированных территориях. Так, Л. Волынский рассказывал читателям о разорении французской деревни и, следовательно, создании внутреннего антигитлеровского фронта во Франции; а т.к. единственной страной, активно ведущей войну с Германией в ноябре 1941 года, был Советский Союз, то именно французское сопротивление должно было вдохновляться борьбой Красной армии, но никак не наоборот. При этом Волынский не обошёлся без характерных для агитации того времени преувеличений. Так, например, он утверждал, что Красная армия наносит сокрушительные удары «фашистским ордам», а ведь это было начало ноября 1941 года – кризисный период Московской битвы2. Более действенным сообщением, которое к тому же, как было представлено в заголовке, было написано человеком, непосредственно пережившим ужас гитлеровской оккупации в Польше, был рассказ Ю. Барлицкой «Гитлеровские раз1 2 Вперёд, 1942. 1 мая, пятница. Колхозная газета (Селиваново), 1941. 1 ноября, суббота. 141 бойники в Варшаве»1. Описанные ужасы действий немцев должны были способствовать консолидации советского населения для борьбы с внешним врагом. Несмотря на национально-освободительный характер войны, никакого отхода от классовых представлений о ней в прессе наблюдалось. В принципе такой задачи и не ставилось, просто по мере продолжения войны на первый план выходила первоочередная задача победы в войне. Интернационализм и классовая борьба не могли стать опорой для успешного завершения войны, а потому основное внимание было направлено на поднятие патриотического духа. Сообщением интернационального характера была, к примеру, статья «Французский народ победит», напечатанная в марте 1942 года. Своим названием статья, кажется, предполагала рассказ о французском сопротивлении немцам, оккупировавшем страну, или саботаже немецких заказов рабочими. На самом деле речь шла о Парижской Коммуне, событии, безусловно, важном и значительном для всей мировой истории, но актуально ли было вспоминать о нём в тот момент, когда шла собственная тяжёлая война? Вряд ли задачи «всесветного пролетариата» могли быть в тот момент выше, чем животрепещущая задача выживания нации2. Широкое распространение в газетах получили сообщения о преступных приказах немецких военных и зверствах, которые совершали вермахт, СС и войска сателлитов Германии в годы войны. В такого рода сообщениях недостатка не было на протяжении всей войны, что легко объяснимо, ведь эта война разительно отличалась от предыдущих по своему отношению как к пленным, так и к мирному населению. Кроме того, это было обусловлено изначально не только и не столько эксцессами со стороны простых солдат и офицеров вражеских войск, но делалось, в том числе, в соответствии с приказами высшего командования. Сообщения о зверствах немцев могли носить различный характер. Вопервых, это были официальные сообщения ТАСС, во-вторых, сообщения поступали из писем с фронта земляков3. Далеко не всегда эти статьи касались преступ1 Голос кольчугинца, 1941. 28 июня, суббота. Пролетарий, 1942. 18 марта, среда. 3 Например, в газете «Ленинский путь» в рубрике: «Фашистско-немецкие мерзавцы» были опубликованы статья под авторством санитарки А.П. Великовой «Стервятники бомбят женщин и детей» и пулемётчика В. Долгина «Я отомщу фашистским извергам» // Ленинский путь, 1941. 28 сентября, воскресенье. 2 142 лений, совершённых немцами на советской территории, хотя именно таких сообщений было большинство1. Иные заметки сообщали о жестокостях гитлеровцев в Югославии2 или даже у себя в Германии3. Особенным здесь выглядело сообщение о якобы имевшем место умерщвлении раненых германских солдат4. Сообщалось о наличии газовых камер при немецких лазаретах и отсутствии определённых правил при умерщвлении раненых, причём офицеров не уничтожали, считая возможным использовать их на организаторской работе. Сообщения о зверствах немцев на временно оккупированной территории Советского Союза можно подразделить на два вида. Одни касались зверств вермахта и СС по отношению к мирному населению, другие – по отношению к военнопленным5. Одной из первых стала заметка И.С. Дёминского «В плену у немцев», вышедшая уже в середине июля 1941 года, касавшаяся плена автора в годы первой мировой войны. Автор призывает воинов РККА «не попадать в руки врагам, бороться до последней капли крови», т.к. «фашисты Германии будут глумиться над русскими ещё сильнее»6. Критике советскими СМИ подверглась и «фабрикация» немецкими генералами «русских военнопленных». Как известно, уже в годы войны было известно о ряде немецких приказов по вопросу о том, кого считать военнопленным. Так, например, в г. Ефремове Тульской области в результате декабрьского контрнаступления 1941 года был захвачен приказ по 101 немецкому моторизованному полку 18 танковой дивизии, который предписывал 1 Знамя, 1942. 5 августа, среда. Сообщение об убийстве в Белграде 32 тысяч жителей было опубликовано, пожалуй, во всех газетах не только Владимирского края. «С сербами они обращаются сейчас, как со своими рабами. За каждого убитого германского солдата фашисты расстреливают сто сербов». // Колхозная жизнь, 1941. 20 июля, воскресенье. 3 Например, знаменитая заметка «Фашисты отравляют больных и стариков». В ней, среди прочего, написано было следующее: «А раненые с фронта всё прибывают и прибывают. Чтобы освободить для них место, фашистские изуверы недавно отравили в больнице в австрийском городе Штейнгоф всех лечившихся там душевнобольных. Они отравляют и престарелых жильцов в домах, чтобы в их квартирах разместить раненых». // Голос колхозника, 1941. 26 сентября, пятница. Другая статья такого характера «Неслыханное преступление германских фашистов» получила весьма широкое распространение в газетах области. «Согласно, поступившим сведениям, по приказу гестапо в последнее время германские врачи умертвили 200 тысяч тяжелобольных, находившихся в различных лечебных заведениях Германии. В германских кинотеатрах демонстрируется поставленный по указаниям германского правительства фильм, который пропагандирует необходимость убийства тяжелобольных и душевнобольных. В кинофильме показано, как врач отравляет свою безнадёжно больную жену». // Вперёд, 1941. 24 октября, пятница, сообщения об убийствах больных имели место и позже. Так в 1942 году ТАСС сообщил об убийстве 530 больных. // Голос кольчугинца, 1942. 28 января, среда. 4 За большевистские колхозы, 1942. 19 февраля, четверг. 5 Колхозная газета (Селиваново), 1942. 13 февраля, пятница. 6 Ударник, 1941. 16 июля, среда. 2 143 считать военнопленными всех мужчин, способных носить оружие. Это даёт основание сделать вывод, что пленными немцы считали едва ли не всех мужчин1. Кстати, в некоторой степени из-за такого понимания статуса военнопленных в начальный период войны их численность по немецким данным была столь высока. Как показала действительность, всё произошло именно так, как предрекал автор вышеуказанной заметки. Примером может служить официальное сообщение СОВИНФОРМБЮРО о преступлениях гитлеровцев на хуторе Вертячем2 или сожжение 350 раненых красноармейцев в полосе наступления Западного фронта3. Газеты сообщали о зверствах не только немцев, но и их союзников, например венгров. Штаб оккупационной группы венгерских войск решил установить отличительные знаки для советских военнопленных с помощью так называемого «адского камня» (ляписа) на нижней части левой руки с внутренней стороны знаком косого креста»4. Ещё сильнее взывало к мести сообщение о продаже советских людей в рабство5, о существовании рынков невольников и, наконец, детской каторги6. Такие сообщения оказывали сильнейшее воздействие в первую очередь на бойцов Действующей армии, но и жители тыла никак не могли оказаться к этому равнодушными. Чаще всего такого рода публикации были лишь перепечатками из центральных изданий, что, в общем-то, логично, т.к. газеты края не имели корреспондентов, работающих специально для них на фронте, и поэтому сами написать такие статьи не могли. Преступными были не только приказы немецкого командования в отношении живых людей, преступными были и приказы об уничтожении всех исторических и художественных ценностей, чем особенно прославился ярый нацист среди немецких генералов В. фон Рейхенау. Он приказывал уничтожать не только материальные ценности, но и истреблять мужское население в захваченных советских районах. В реальности, как известно, запугать советское население в целом не по1 Призыв, 1942. 3 января, суббота. Знамя, 1942. 25 декабря, пятница. 3 Призыв, 1942. 15 января, четверг. Можно выделить и другие подобные сообщения: Призыв, 1942. 7 марта, суббота, Призыв, 1942. 30 июля, четверг, Призыв, 1944. 20 апреля, четверг, 4 Призыв, 1942. 10 октября, суббота, Большевик, 1943. 20 октября, среда. 5 Вперёд, 1942. 7 августа, пятница. 6 Вперёд, 1942. 7 ноября, воскресенье. 2 144 лучилось и, как отмечало СОВИНФОРМБЮРО, в ответ враг получил «ненависть, презрение, неукротимую волю разгромить армию немецких захватчиков. Неслыханные преступления, какие творят немецкие захватчики на нашей земле, лишь приближают их окончательную гибель»1. Так оно в целом и было. Фраза: «кровь стынет при виде этого»2 как нельзя лучше характеризовала бесчинства захватчиков, и советские СМИ с успехом использовали это в своей пропаганде. В конце войны в связи с вступлением РККА на территорию Германии и Польши удалось получить документальные доказательства существования громадных нацистских лагерей смерти, таких как Освенцим, что было тут же использовано советскими СМИ3. Различные сообщения в письмах с фронта от земляков, обращающихся к жителям края с рассказами о том, что они увидели на освобождённой от оккупантов советской территории, стали массовыми4. Традиционным было лишь окончание таких писем, в которых авторы обещали отважно сражаться с захватчиками, а своих земляков призывали и впредь самоотверженно трудиться, дабы скорее приблизить победу. Несмотря на жестокость немецко-фашистских войск, откровенных проявлений ненависти к немцам, как нации, в газетах встречалось немного. Среди такого рода статей можно выделить заметку Я. Макаренко «Рабовладельцы-истязатели». В этой публикации автор анализирует содержание письма, обнаруженного у убитого немца, в котором жена пишет своему мужу, как поступать с русскими. В статье говорится: «Паршивая немка указывает своему мужу, гитлеровскому разбойнику, как поступать с русским населением. Пусть же зальётся слезами ненасытная тварь, узнав о гибели своего разбойника-мужа. Пусть разорвётся на части её чёрное, поганое сердце. Священна пуля, сразившая гитлеровца. Слава воину, который метко пустил её в сердце бандита!»5. Нетрудно заметить нехарактерный грубый тон публикации, что было несколько необычно, даже если бы статья была 1 Большевистский путь, 1942. 18 января, воскресенье. Голос труда, 1944. 15 марта, среда. 3 Киржачский ударник, 1945. 26 января, пятница. 4 Пролетарий, 1941. 7 декабря, воскресенье, Призыв, 1942. 22 апреля, среда, 31 мая, воскресенье, Рабочий клич, 1945. 23 февраля, пятница. 5 Киржачский ударник, 1942. 25 сентября, пятница. 2 145 посвящена политическим противникам. Однако использованные для усиления пропагандистского эффекта слова были абсолютно справедливы и сказаны к месту. Большую роль в подаче информации в прессе играли фотоиллюстрации. В первую очередь, на них показывалась работа тыла и его помощь фронту (производство вооружения, всеобщее обязательное военное обучение, подарки бойцам на фронт, забота о семьях бойцов, производственный подъём на предприятиях и т.п.)1. Например, в газетах Владимирского края можно встретить фотографии Героев Социалистического труда2, стахановцев, занятий членов санитарных дружин3. Большое распространение получила публикация фотографий солдат и офицеров РККА, награждённых медалями, которые могли быть как представителями Ивановской и Владимирской областей, так и других областей. Например, в вязниковском «Пролетарии» уже в начале войны были опубликованы фотографии лётчиков-истребителей, «показавших образцы мужества и отваги в первых боях за Родину против полчищ германских фашистов». 4 Рассказы о фронтовиках и рабочих тыла с публикацией их фотографией продолжались и в 1942 году. Примерами могут служить публикации во владимирском «Призыве» фотографий фрезеровщиков М. Доронина и А. Синяковой, станочниц К.А. Сомовой и М.М. Малковой, термиста завода Г. Галактионова и др.5 Также публиковались фотографии полководцев Красной армии. Например, в гусевской газете «Большевик» в марте 1942 года напечатаны фотографии генералов П.А. Белова, Л.А. Говорова, Д.Д. 1 Советская пропаганда. С. 139. Примерами самоотверженного труда были герои социалистического труда И.М. Зальцман, Ж.Я. Котин, Н.П. Поклонова // Пролетарий. 1941. 11 октября, суббота, А.И. Шахурин, П.В, Дементьев, П.А. Воронин, А.Т. Третьяков. // Пролетарий, 1941. 27 сентября, суббота. Меленковский «Коллективист» опубликовал фотографию Героя Соц. труда А.Г. Костикова // Коллективист. 1941. 20 августа, среда. Город Ковров знаменитый своими военными заводами не обходил в своей местной газете «Рабочий клич» своих героев. Примером служат фотографии «Гвардейцев трудового фронта» секретаря партбюро производства И.Я. Маслова, награждённого медалью «За трудовую доблесть» и инженер-исследователь М.С. Лазарев, награжденного орденом Ленина. Знаменитый В.А. Дегтярёв также не был обойдён вниманием местных газет. Рабочий клич, 1945. 23 февраля, пятница. 3 Голос труда, 1941. 28 сентября, воскресенье. 4 Пролетарий. 1941. 2 июля, среда. В том же «Пролетарии» в сентябре были опубликованы фотографии героев СССР: майора И.А. Кадученко, лейтенанта А.В. Рыжиков, младший лейтенанта А.М. Лукьянов, капитана В.И. Матвеев, старший лейтенанта П.А. Маркуца. // Пролетарий. 1941. 25 сентября, четверг, в никологорской газете «За большевистские колхозы» фотография капитана В.И. Матвеева, которому было присвоено звание Героя Советского Союза. // За большевистские колхозы, 1941. 7 ноября, пятница. 5 Призыв. 1942. 7 ноября, суббота. 2 146 Лелюшенко, К.К. Рокоссовского, И. В. Болдина1. Особую популярность приобрели фотографии и рассказы о подвигах героев Советского Союза – жителей края. Это статьи и сообщения о С.Д. Василисине, Д.Д. Погодине, Д.Н. Пичугине и др.2. Определённое распространение получили фотографии с мест боевых действий, хотя в большинстве случаев они были постановочными. Таковыми были фотографии уличных боёв на окраинах Сталинграда3. Традиционной для того времени была политическая карикатура. Она была распространена не только у нас в стране, но и в странах Оси и в странах антигитлеровской коалиции. В газетах Владимирского края было опубликовано немало таких карикатур, особенно характерны они были для первого периода войны. Так, например, знаменитая карикатура Кукрыниксов под названием Аполлон Геббельс была перепечатана из центральных газет во многих местных газетах с сопровождением иронического стихотворения под ней4. Не менее популярна была и знаменитая карикатура Б. Ефимова под названием «Наглядное изображение «арийского» происхождения», на которой изображены Гитлер, Геринг и Геббельс5. Ироническая подпись под рисунком: «Белокур как Гитлер, строен как Геринг, красив как Геббельс», точно характеризовала физическое несоответствие трёх немецких лидеров образцу «арийской» расы6. Вегетарианство «фюрера» Третьего рейха также не было обойдёно внимание советских карикатуристов. Популярной стала карикатура Кукрыниксов «Людоед-вегетарианец или две стороны одной медали», сопровождаемая стихами С.Я. Маршака7. 1 Большевик, 1942. 6 марта, пятница. Фотографии военачальников публиковались и позднее. Например, в 1943 году во владимирской газете «Призыв». Там отпечатаны фотографии маршала артиллерии Н.Н.Воронова, маршала Г.К.Жукова, генерал-полковника К.К.Рокоссовского. // Призыв, 1943. 23 февраля, вторник. 2 Призыв, 1943. 28 июля, среда, Призыв, 1943. 18 сентября, суббота. 3 Призыв. 1942. 21 октября, среда, 8 декабря, вторник. 4 Например, мы можем найти её: Голос труда, 1941. 27 июля, воскресенье. 5 См. приложение 5. 6 Колхозная газета (Селиваново), 1941. 24 сентября, среда. 7 Голос колхозника, 1941. 5 ноября, среда. Карикатуру и стихи см. в приложениях 3,4. Использование ироничных стихотворений в принципе было распространенным явлением в советских газетах. В годы войны в связи с изменениями на фронте менялся и характер таких публикаций. Такая форма подачи материала была изобретением не региональных газет, а советского информационного бюро и ТАСС, поэтому все стихи такого рода были перепечатками из центральных изданий. Среди стихотворений заключительного периода войны особое внимание своим сарказмом привлекает стих «о взятии города Гутентаг». // Рабочий клич. 1945 год. Пятница, 2 февраля. (См. приложение 8). 147 В конце 1942 года широкое распространение в прессе получила карикатура «Вояка-раскаряка» и схожие с ней1, высмеивающие стремление немецкого командования одновременно наступать по двум направлениям на Кавказ и на Сталинград, тем самым, распыляя силы. Карикатуры появлялись в газетах и позднее. К концу войны популярность получили карикатуры на разозлённого А. Гитлера, читающего донесения с фронтов2. В газетах можно встретить и карикатуры на некоторых местных руководителей предприятий. Ковровская газета «Рабочий клич» опубликовала карикатуру на заведующего производством завода фруктовых вод Сизова. Тот обвинялся в том что, имея на руках бюллетень о больничном, не соблюдает режима, работает на дому: роет гряды и ходит на реку Уводь ловить рыбу. На одном из рисунков изображён больной человек, идущий на костылях в поликлинику, а на втором, этот человек на обратном пути из поликлиники с больничным листом в руках уже бежит, бросив костыли и радуясь3. Нередким стала публикация рисунков немецких самолётов для лучшего их распознавания населением. Так, например, в «Голосе труда» были напечатаны рисунки немецких самолётов: Хейнкель НС – 113, Мессершмитт М-110, ФоккеВульф «Курьер», Юнкерс Ю-884. Одним из важнейших приёмов наглядной агитации были плакаты, публиковавшиеся в газетах. Было широко распространено сравнение немецкого нашествия с нашествием Наполеона. Примером этому может служить плакат: «Наполеон потерпел поражение, то же будет с зазнавшимся Гитлером!»5. Во второй половине войны количество иллюстраций в газетах резко сокращается, а во многих изданиях попросту отсутствует. Чаще всего публикуются теперь фотографии зверств немецких войск на временно оккупированных территориях нашей страны. Для усиления эффекта ненависти к врагу для тех, кто этого 1 Вперёд, 1942. 13 декабря, воскресенье. См. приложение 6. Голос труда, 1944. 21 сентября, четверг. 3 Рабочий клич. 1942. 27 мая, среда. К сожалению, представить данную карикатуру в приложении не представлялось возможным из-за запрета на ксерокопирование газет того времени, вследствие их ветхости. 4 Голос труда, 1941. 19 августа, вторник. 5 Такой плакат мы можем увидеть на страницах газеты «Голос кольчугинца» за 1941 года от 1 июля. См. приложения 7. 2 148 врага видел только в качестве пленных, то есть для жителей тыла, нужно было доказать его жестокость и варварство, особенно в обращении с мирными жителями, а также с советскими пленными. Одним из способов показа военных преступлений немцев была публикация «негативов и снимков, найденных у убитых и пленных немцев. (Немецкие солдаты, особенно офицеры, нередко сами фиксировали на плёнку фашистские «подвиги» - мародёрство, грабежи, издевательства над населением и т.п. …)»1. Публикация таких снимков получила массовое применение во всех местных газетах, что было, пожалуй, одним из сильнейших методов воздействия на население тыла. Газета «Голос кольчугинца» уже в апреле 1943 года публиковала фотографии жертв фашистских зверств2. В «Муромском рабочем» были опубликованы фотографии расстрела советских людей. Редакция газеты снабдила опубликованные снимки эмоциональным письменным сопровождением: «Со сладострастием садистов снимали немцы такие картины. Палачи считали свои фотографии похвальными листами, а они стали обвинительным актом. И нет в мире кары, которая была бы слишком жестокой для этих зверей в эсэсовских мундирах, забрызганных невинной кровью наших братьев, сестёр. Мщение и смерть немецким палачам!»3 Ещё одним важным средством мобилизации сил тружеников тыла были обращения солдат с фронта к своим землякам, которые публиковались в газетах. Как правило, они содержали в себе призыв трудиться в тылу также самоотверженно, как бойцы сражаются на фронте. Но гораздо чаще в газетных заметках сообщения с фронта описывали не подвиги бойцов Красной Армии, а зверства, совершённые врагом на оккупированных территориях. В течение войны нередкими становились катастрофические преувеличения слабости немцев. Так, например А. Шульпин весной 1942 года утверждал, что «весеннего немца не сравнишь с немцем первых дней войны. То был цвет немецкой армии, Советские войска уничтожили этот цвет», а «весенний немец – это наскоро обученный, плохо одетый, подчас страдающий многими болезнями вояка». 1 Советская пропаганда. С. 139. Голос кольчугинца, 1943. 9 апреля, пятница. 3 Муромский рабочий, 1943. 22 декабря, среда. 2 149 Но подобные утверждения совсем не соответствовали действительности. Дальнейший ход боевых действий доказал ровно обратное этому утверждению. Более того, такого рода высказывания сразу же наталкивают на мысль, что такие заметки мог сочинять пропагандист, не бывавший на передовой, но никак не солдат действующей армии, видевший противника своими собственными глазами и прекрасно осознающий его силу. С другой стороны, во второй половине этого сообщения Шульпин несколько нивелирует свои предыдущие утверждения, отмечая, что «было бы величайшей ошибкой успокаиваться. Предстоит ещё упорная борьба с немецкими оккупантами». Кроме того, автор не обходит стороной и вопрос о немецких зверствах на оккупированных территориях. «Он (враг – прим. авт.) начисто уничтожает наши сёла, он уводит с собой наше население, он убивает наших детей, бесчестит жён, сёстер. Но смерть ему предрешена…»1. В конце такого рода писем-обращений фронтовиков жители тыла призывались ещё сильнее помогать фронту. Таким образом, эти письма ставили перед собой цель оказывать мотивирующее воздействие на тружеников тыла. В годы войны широкое распространение получила переписка между незнакомыми до войны друг с другом бойцами РККА и жителями тыла, как правило, это были девушки и молодые женщины. Организации такой переписки способствовала как раз местная пресса. В номерах газет сначала печатались обращения бойцов Красной Армии и флота с призывом вести переписку, «т.к. многие бойцы жили на ныне оккупированных территориях и не имеют возможность вести переписку со своими близкими и родными»2. Для более широкого распространения такого рода явления, от имени девушек края в газетах печатались сообщения о том, что многие из них уже ведут такого рода переписку3. Так, например, А. Куренышев с фронтовым приветом писал из «логова зверя» о том, что бойцы Красной армии будут с корнем уничтожать фашистскую заразу. «Мы будем мстить им, пока от фашизма не останется и воспоминания»4. 1 Призыв, 1942. 11 июня, четверг. Схожего типа обращение «Мы отомстим» (Владимирцы на защите родины) можно найти и в других номерах газеты. Например, Призыв, 1942. 8 августа, суббота. 2 Призыв, 1943. 7 января, четверг. 3 Призыв, 1943. 9 января, суббота. 4 Голос труда, 1945. 24 февраля, суббота. 150 Пресса области печатала не только обращения с фронта, но и сообщала об ответах тружеников тыла фронтовикам, причём такого рода взаимные обращения были распространены от начала и до конца войны1. То, как переписка резко оборвалась после 9 мая 1945 года, свидетельствует о достаточно жёсткой её регламентации и регулировании. С другой стороны, с окончанием войны сразу же отпадали многие характерные только для неё поведенческие мотивы, и короткая война с Японией не могла уже ничего изменить. В период войны на Дальнем Востоке ничего подобного в газетах уже не встречалось, они были заняты почти полностью насущными вопросами повседневной местной жизни. Борьба со слухами стала одной из важнейшей задач не только органов милиции, но и средств массовой информации. Тотальный контроль над СМИ со стороны партии давал большие возможности для такой борьбы. В принципе любая точка зрения, высказанная любым гражданином и не соответствующая официальному мнению, объявлялась ложной. В условиях войны это была вынужденная и необходимая мера, позволявшая сохранять мотивацию трудящихся и предотвращать необъяснимые и реальные страхи, которые быстро могли перейти в панику. Для борьбы с «ложными слухами, возбуждающими тревогу среди населения» был издан указ Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля за 1941 года, который устанавливал за их распространение уголовную ответственность. По приговору военного трибунала виновные карались лишением свободы на срок от 2 до 5 лет2. Как отмечает В.А. Сомов, «советское законодательство уделяло особое внимание именно результату воздействия слуха на сознание граждан»3. Мера наказания за распространение слухов зависела от того, распространялся ли слух каким-либо гражданином умышленно, или же по неосторожности. Если слух распространялся с умыслом, то его действия квалифицировались по ст. 58-7, 58-10 УК РСФСР, а если же целью виновного было оказание содействия врагу, он объявлялся измен- 1 Призыв, 1943. 10 августа, вторник. Большевистский путь 1945. 1 мая, вторник. Вышинская З. 1942. Уголовно-правовые и уголовно-процессуальные вопросы в указах военного времени. Социалистическая законность 3–4: 7–12. 3 Сомов В.А. Слухи как фактор трудового поведения в начальный период Великой Отечественной войны // Историческая психология и социология истории. 2011, № 1. С. 23. 2 151 ником родины и подлежал уголовной ответственности по ст. 58-1а УК РСФСР1. В качестве назидания остальным колеблющимся в газетах края сообщения о суде и наказаниях предателям, паникёрам и провокаторам стали частым явлением2. В начале войны был выдвинут весьма характерный лозунг: «Будем беспощадно бороться с шептунами, паникёрами!»3. Н. Башилов в своей статье писал более конкретно: прямой задачей агитатора должно было стать растолкование «даже самому тёмному и малограмотному человеку, что провокатор и шептун враги народа, агенты фашистов»4. Но борьба с настоящими или выдуманными агентами врага были в основном характерны для начального периода войны5, с течением времени всплывали более насущные проблемы. Одной из них была борьба со спекулянтами6. Опасным преступлением являлась подделка продуктовых карточек7. В городских и районных газетах за 1943-1945 гг. встречается десятки заметок такой тематики8. Другим видом преступлений, о которых часто писали в газетах, одновременно и в назидание остальным, а также как пример активной борьбы советской милиции с нарушителями закона, была дезорганизация9 каких-либо работ (чаще всего лесозаготовок) или саботаж10. Особую проблему представляло расхищение социалистической, то есть государственной собственности. Как известно, уголовный кодекс тех времён очень жёстко подходил к таким правонарушениям. К расхищению социалистической собственности относили и невыполнение государственных поставок зерна, овощей и пр., даже если председатель колхоза распределил продукты среди своих колхозников, а не растранжирил их самостоятельно. 1 Вышинская З. 1942. Уголовно-правовые и уголовно-процессуальные вопросы в указах военного времени. Социалистическая законность 3–4: 7–12. 2 Голос колхозника, 1941. 31 октября, пятница, Вперёд, 1941. 13 июля, воскресенье, 31 августа, воскресенье. 3 Большевик, 1941. 24 октября, пятница. 4 Пролетарий, 1941. 24 октября, пятница. 5 Ленинский путь, 1941. 15 октября, среда, 14 декабря, воскресенье. 6 Большевистский путь, 1941. 29 июня, воскресенье, Голос труда, 1941. 5 октября, воскресенье, Пролетарий, 1942. 3 июля, пятница, Пролетарий, 1942. 20 мая, среда. 7 Киржачский ударник, 1942. 13 февраля, пятница. 8 Наиболее показательны в этом смысле подшивки газеты «Призыв» за 1943 год, «Рабочий клич» за 1943, 1944 год, «Пролетарий» за 1943-1945 гг., и «Муромский рабочий» за 1943-1944 гг. 9 Ударник, 1942. 9 января, пятница. 10 Колхозная газета, 1941. 18 июля, пятница, Голос труда, 1941. 24 сентября, среда, Голос колхозника, 1942. 1 апреля, среда, За большевистские колхозы, 1942. 16 августа, воскресенье, Голос колхозника, 1943. 10 февраля, среда, Пролетарий, 1942. 2 октября, пятница, Колхозная газета, 1943. 3 марта, среда. 152 Сообщения о судах по таким преступлениям были постоянными в газетах всех районов края1. Наибольшее количество таких сообщений приходится на начальный период войны, особенно на 1941 год. Например, в газете «Призыв» таких заметок только лишь за второе полугодие 1941 года нами обнаружено 11, в «Рабочем кличе» 7, в «Пролетарии» 6. С течением войны таких заметок становится меньше, и в 1945 году они почти уже не встречаются. Как нам удалось выяснить в предыдущей главе, индивидуальные огороды получили в годы войны чрезвычайно широкое распространение и играли важнейшую роль в питании жителей Владимирской земли, однако не все жители стремились своим трудом выращивать на своих огородах овощи, иные шли другим – преступным путём, попросту воровали их с огородов соседей. Мириться с этим явлением было нельзя, но далеко не всегда органы милиции хотели и могли выявить воров и наказать их, за что подвергались критике в прессе2. Например, автор статьи, опубликованной во владимирском «Призыве», возмущался предложением местных органов милиции самим поймать вора и привести его в отделение или самим же составить акт на пасущийся скот3. Справедливости ради, надо заметить, что в тех случаях, когда органы милиции действовали успешно, их работа в газетах не афишировалась4. Таким образом, публикации в газетах о различных преступлениях не были табуированы, но сообщения о них были выборочными и несли не столько информационный характер, сколько служили либо назиданием для одних или предостережением для других. В иных случаях также стремились подчеркнуть работу не столько правоохранительных органов, сколько партийных инстанции, зорко следящих за соблюдением социалистической законности. Наконец, обыденная жизнь людей тыла была связана отнюдь не только с постоянным присутствием войны. Жители края решали в первую очередь свои 1 Пролетарий, 1941. 3 июля, четверг, Колхозная жизнь, 1941. 3 декабря, среда, За большевистские колхозы, 1942. 21 марта, суббота, За большевистские колхозы, 1942. 12 апреля, воскресенье, Колхозная газета, 1942. 16 августа, воскресенье, Колхозная жизнь, 1942. 17 апреля, пятница, Пролетарий, 1942. 11 января, воскресенье, Ленинский путь, 1943. 11 марта, четверг, Колхозная газета, 1944. 3 августа, четверг, Сталинский путь, 1943. 27 января, среда. 2 Знамя, 1944. 10 августа, четверг. 3 Призыв, 1942. 28 июня, воскресенье. 4 Ударник, 1943. 8 июля, четверг. 153 насущные проблемы. Взаимоотношения населения с различными учреждениями и службами, которые должны были способствовать их нормальным условиям жизни, были отнюдь не безоблачными. Часто не имея способов воздействовать на нерадивых чиновников население прибегало к экстраординарным мерам, которыми являлись обращения в редакции местных газет. В таких случаях печатали сообщения и статьи, выражавшие недовольство той или иной службой. Такие публикации в местных газетах занимали значительное место, и главное наиболее ярко отражали местные реалии. Весьма распространены были фельетоны, посвящённые сатирическому описанию событий или ситуаций, происходивших в своём близком и родном городе или районе. Особенностью таких публикаций было не только их количество, но и объем, который они занимали. Если сообщения о преступлениях занимали место в несколько строчек и, как правило, были расположены внизу страницы, то публикации о нерадивом исполнении государственными служащими своих обязанностей были полноценными статьями размером в половину страницы. Бездушность к простым людям подвергалась критике и на страницах газет1, и в постановлениях партийных комитетов. Однако эти недостатки плохо изживалась в реальности, несмотря на требования к прокуратуре «призывать к порядку нарушителей законов, бюрократов и волокитчиков»2. Весьма впечатляющей и, главное бросающей тень на систему здравоохранения и конкретных её представителей, была статья И. Головашкина, опубликованная в «Муромском рабочем» о фронтовике-инвалиде3. Последний пытался добиться, чтобы ему сделали протезирование зубов, но врачи говорили об отсутствии бесплатных протезов для него и намекали, чтобы он мог бы сделать то, что ему требовалось за деньги. Поняв тщетность своих усилий, инвалид обратился в редакцию. Особое возмущение обычно вызывало скверное отношение к семьям, в которых кто-либо из мужчин находился на фронте. Таким семьям, лишившимся ра- 1 Большевистский путь, 1942. 26 февраля, четверг, Призыв, 1942. 15 августа, суббота, Рабочий клич, 1943.28 февраля, воскресенье. 2 Ударник, 1943. 10 января, воскресенье. 3 Муромский рабочий, 1944. 16 января, воскресенье. 154 бочей силы, должны были помогать с заготовкой дров1, в ремонте дома и пр.2 В районных и городских газетах, исследованных нами за 1942 год, встречается 240 сообщений о нарушениях, за 1943 год – уже свыше 300. Особое недовольство возникало в связи с плохой организацией общественного питания, которым и в годы войны продолжала пользоваться значительная часть населения3, работой почты4, уравниловкой в колхозах5. Сообщения такого рода печатались, начиная с 1943 года, почти в каждом номере всех без исключения газет области. Если в 1941 году периодическая печать эти темы упоминала вскользь, то к концу войны такие заметки и сообщения стали массовым явлением. Во втором полугодии 1941 года в исследованных нами источниках встречается менее 100 сообщений такого рода, в 1943 году число таких заметок уже превышает 1000. В заключительные месяцы войны, т.е. в 1945 году количество таких сообщений приближается к 900. Как видно, рост составлял свыше 1000 %. Таким образом, в прессе периода войны поднимались самые разные темы для обсуждения, в подавляющем большинстве случаев публикации прямо или косвенно затрагивали повседневные проблемы граждан. Газеты были не только партийным рупором, но и общественным рычагом, стремившимся воздействовать на бюрократов. Правда, стоит заметить, что высшее руководство области критике не подвергалось, в основном вся критика была направлена на низовые органы партии и советской власти. Основная задача состояла в попытке через прессу консолидировать граждан, особенно это было актуально в начальный период войны. Стоит отметить, что зависимость печатных органов от сиюминутной ситуации и достаточно жёсткое регулирование публикаций в прессе в полной мере проявилось в военные годы. Так, например, сразу же после подписания гитлеровской Германией акта о безоговорочной капитуляции 9 мая 1945 года публикации, так или иначе связанные с только что законченной войной практически полностью исчезли. Итак, главной 1 Большевистский путь, 1942. 6 марта, пятница, Сталинский путь, 1943. 6 января, среда. За большевистские колхозы, 1944. 24 августа, четверг. 3 Рабочий клич, 1941. 25 октября, суббота, Голос труда, 1942. 28 августа, пятница. 4 Голос кольчугинца, 1943. 3 декабря, пятница. 5 Муромский рабочий, 1942. 29 июля, среда. 2 155 целью советских СМИ продолжали оставаться пропаганда и агитация. Роль, которую играли СМИ в годы Великой Отечественной войны, была чрезвычайно велика и их работу, бесспорно, можно назвать одним из важных факторов Победы. § 3. Идеологическое воздействие СМИ на городское население Пропаганда в рядах собственных войск имела колоссальное значение во все времена, с каждым столетием её роль всё более усиливалась. Однако XX век со своими мировыми войнами и множеством менее крупных военных конфликтов показал, что не меньшую, а иной раз и даже большую роль имеет пропаганда в своём собственном тылу, среди собственного мирного населения. Развитие вооружений и средств коммуникации способствовало превращению войн из противоборства преимущественно в военной области в противоборство тотальное, в котором прямо или косвенно вынуждено принимать участие мирное население. В годы войны это явление проявилось в нашей стране наиболее полно, хотя бы уже потому, что начавшаяся 22 июня 1941 года война, так или иначе, затронула каждого гражданина Советского Союза. Владимирский край в начальный период войны вообще стал практически прифронтовым районом, что, кстати, отразилось в материалах печати, особенно западных районов края, таких как Александровский, Собинский и Кольчугинский1. Массовое сознание – это практическое знание различных социальных групп, не основанное на специализированном знании, нужное социальным группам в повседневной жизни для взаимодействия и коммуникации в малых группах, местности проживания, стране, мире. В экстраординарных условиях военного времени массовое сознание людей кардинальным образом изменилось. Советские средства массовой информации оказали определяющее влияние на эволюцию сознания значительной части городского населения. С началом войны значительную часть любого из выпусков газет стали за1 См. подробнее: Голос труда 1941, Вперёд 1941, Голос кольчугинца 1941 г. 156 нимать материалы, прямо или косвенно касавшиеся несчастья советского народа. Для первого начального периода войны в публикациях ещё характерны обращения к старым интернационалистским лозунгам, хотя ещё годом ранее начальник Главного управления идеологии РККА Л.З. Мехлис в своём выступлении, касающемся военной идеологии, отмечал: «Нужно прекратить неправильное освещение интернациональных задач Красной Армии и разъяснить личному составу, что наша главная и основная задача – это активная защита Советского Союза»1. Однако, как известно, и в армии, и среди мирного населения в начале войны многие считали, что немцы - «культурный народ» и что солидарность между рабочими разных национальностей преодолеет национальное противостояние. Более того, как отмечает Е.Ф. Кринко: «…немецкий народ отделялся от руководителей Третьего рейха и изображался одновременно в виде жертвы и борца с фашизмом, действующего под руководством коммунистов. Поэтому в советском обществе предвоенных лет отсутствовали явные антинемецкие настроения»2. Это сыграло злую шутку в начале войны. Тенденция к отделению в собирательном смысле немецкого народа от руководителей рейха и отделение значительной части солдат и генералитета вермахта от собственного руководства характерна и для некоторых работ современной отечественной историографии3. На наш взгляд, это в корне неверно и попросту стирает грань между агрессорами и жертвами войны, обеляя, к примеру, тех, кто возможно и не разделял, но активно проводил идеи и планы Гитлера и его окружения в жизнь, и наоборот вычёркивает из истории тех, кто активно боролся с намерениями и политикой нацистского руководства4. В годы войны взгляд на немецких солдат, как на классовых союзников был постепенно, но достаточно быстро пересмотрен, превратившись в жёсткий и, по- 1 «Ложные установки в деле воспитания и пропаганды». Доклад начальника Главного политического управления РККА Л.З. Мехлиса о военной идеологии. 1940 г. // Исторический архив. 1997, №5-6. С. 96. 2 Кринко Е.Ф. Образы противника в массовом сознании советского общества в 1941-1945 годах // Российская история. 2010, № 5. С. 75. 3 Лебедев Ю. По обе стороны блокадного кольца. СПб., 2005. 4 В этой связи стоит особенно выделить работы немецких историков. Во-первых, работу К. Штрайта, специалиста по советским военнопленным в гитлеровской Германии, во-вторых, работы А. Людтке, крупнейшего специалиста по вопросам истории повседневности в Германии. Среди работ немецкой историографии, представляющих противоположную точку зрению, следует особенно выделить биографию Гитлера, написанную Й. Фестом. 157 жалуй, даже жестокий лозунг К.Симонова и И.Эренбурга «Убей»1, который во многом отражал настроения солдат и офицеров РККА, видевших нацистские зверства на оккупированной территории. Именно статьи и сообщения советских писателей и литераторов сыграли важную роль в пропаганде в годы войны. В газетах Владимирского края регулярно перепечатывались из центральных изданий сочинения видных советских писателей, таких как А. Толстой2, И. Эренбург3 и др. Как правило, их работы основывались на исторических сюжетах патриотического характера или на сюжетах идущей войны. Среди сюжетов прошлых войн нашей страны с захватчиками, особое место в пропаганде занимала Отечественная война 1812 года с Наполеоном. Так, О.В. Будницкий отмечает: «Лозунг Отечественной войны и напоминания о славных боевых традициях русского народа прозвучали из уст советского руководства в первые же часы начавшейся войны. Народ призывали подняться на борьбу «за родину, за честь, за свободу», что вполне рационально»4. Сравнение двух Отечественных войн и роли Владимирского края в войне с Наполеоном активно проводилось в местной прессе на всём протяжении первой половины войны5. Однако патриотический образ войны 1812 года оформился отнюдь не после 22 июня 1941 года, а раньше. Он стал пропагандироваться ещё до начала Великой Отечественной войны, а в годы героической борьбы советских людей с фашизмом оформился окончательно, став одним из ведущих в советской печати тех лет6. Стоит заметить, однако, что этот образ был в большой степени абстракцией, т.к. не имел и не мог иметь какого-либо живого свидетеля тех событий. Поэтому не является случайным, что преданные забвению все последующие после революции годы события Первой мировой и русско-японской войны стали понемногу возвращаться на страницы газет как ещё один важный патриотический образ, используемый для мобилизации тружеников тыла. Учитывая сильный цен1 Симонов К. Убей его! // Красная звезда. 18 июля 1942, Эренбург И. Убей. М., 1942. Вперед. 1942. 9 августа, воскресенье. 3 Колхозная газета (Селивановский район). 1942. 16 октября пятница; 4 Будницкий О.В. Изобретая Отечество: история войны с Наполеоном в советской пропаганде 1941-1945 годов. // Российская история. 2012. №6. С.159. 5 Пролетарий, 1941. 29 июля, вторник, Призыв, 1942. 15 июля, среда. 6 Ударник. 1941. 3 октября, пятница; Ленинский путь. 1941. 20 июля, воскресенье; Призыв. 1942 г. 28 февраля, суббота. 2 158 трализм в принятии решений, касающихся пропаганды, мы вряд ли ошибёмся, если предположим, что толчком могло стать письмо жителя Новосибирска В.Е. Маркевича И.В. Сталину от 22 мая 1942 г., в котором тот указывал: «В настоящее время мы стараемся поднять патриотизм масс историческими примерами героики русского народа, вспоминаем подвиги времён Александра Невского, Суворова, 1812 г. и т.п. Это хорошо. Однако мне кажется, что вместо того, чтобы «откапывать» таких старинных покойников, было бы целесообразнее использовать в первую очередь живых героев, проливавших кровь за русскую землю и русский народ. Разве мало имеется в живых участников прошлой империалистической войны, колотивших немцев и в Пруссии, и в Австрии, получивших за это боевые награды, раны, увечья? А разве не найдутся инвалиды русско-японской войны, обороны Порт-Артура (это – не оборона Сингапура). Вероятно, окажется и несколько ветеранов более старых войны. Сыновья и внуки их сражаются сейчас против фашистов, а ветераны оставлены в тени, как будто не сделали ничего, заслуживающего внимания. Их как будто не надо замечать. Однако народ их видит, знает. Это охлаждает, размагничивает нашу смену – молодых бойцов…»1. Ещё незадолго до этого письма казалось невозможным восхваление подвигов ветеранов этих войн, однако теперь происходит если не коренной, то, по крайней мере, значительный поворот. В местных газетах появляются сообщения, касающиеся воспоминаний о Первой мировой войне2. Особую роль в годы войны приобрёл военный отдел Совинформбюро. Работа этого отдела неоднократно подвергалась критике. Так, отчёт о трёхлетней работе военного отдела за 1941-1943 гг. отмечал среди недостатков периодической печати, во-первых, шапкозакидательство и бахвальство. В качестве примера приводится статья из «Известий» о мотоциклетной гвардии, за авторством Белика, которая состояла из таких мест: «Советские мотоциклисты набрасываются на противника, рвут его на части, кромсают, давят… Немцы взяты в клещи, их начи- 1 «Это то, что наболело, что просится наружу». Письма И.В. Сталину. 1941-1942 гг. // Исторический архив. 2005, №2. С. 16 2 Пролетарий, 1941. 2 августа, суббота. 159 нают бить спереди, сзади, а потом и со всех сторон… Колонна списана в расход»1. Попутно приводился совершенно необоснованный пример, когда взвод мотоциклистов, якобы, разгромил целый немецкий полк. Схожая статья встречалась и в других центральных газетах, например в «Комсомольской правде» в заметке «Вещи и люди» отмечалось: «Лёгкие немецкие танки разлетаются, как ореховые скорлупки. Тихоходные самолёты губят под своими обломками немецких лётчиков»2. Абсурдность процитированных выше утверждений ничуть не смущала ни авторов, ни редакторов. Статья В. Кожевникова в «Правде» под названием «Два связиста» выглядит по сравнению с другими достаточно взвешенно, в ней лишь отрицалось какое-либо сопротивление немцев на Брянском направлении: «В нынешнем нашем великолепном наступлении немцы, судя по пейзажу, успевают уносить только свои ноги и то только в тех случаях, когда эти ноги не разбрасывает в стороны наша артиллерия»3. Весьма характерным была критика редакций газеты, в частности выше упомянутой «Правды» со стороны рядовых читателей. Так, в редакцию уже 14 июля 1941 г. поступило письмо инвалида В. Казика, в котором тот жёстко критиковал редакторов за сообщение заведомо неправдоподобного цифрового материала по соотношению потерь, что было характерно для советской прессы и в дальнейшем. Он писал следующее: «Кстати, покритичней подходите к цифровому материалу в корреспонденциях и в терминологии. Пример: № за воскресенье, вчера 13.VII, на 2-й странице из Финляндии перебежчик сообщил, что дают перед боем «по 1 литру водки на солдата». Ведь это развесистая клюква. При плохом питании солдат и выпить ещё 6 (шесть) стаканов водки?! И идти в бой?! (литр = шесть гранёных стаканов), даже половинное количество свалит замертво! Это тоже, что перед боем съесть пять кило чёрного хлеба. Невозможно!»4. Характерные примеры можно обнаружить и в газетах Владимирской области. Например, в 1941 году в гороховецкой газете «Колхозная жизнь» опубликова- 1 Советская пропаганда. С. 260. Там же. С. 260. 3 Там же. С. 260. 4 Там же. С. 588-589 2 160 на заметка «Охотник за кукушками», где шло повествование о красноармейце Масленникове, в ней было написано следующее: «На днях, следя за «кукушкой», Масленников столкнулся с тремя разведчиками. Не растерявшись, отважный боец тут же уложил двух белофиннов из автомата, а третьего сбил с ног прикладом. В это момент белофинн, сидевший на дереве, дал очередь из автомата. Ни одна пуля не задела Масленникова, однако он моментально свалился на землю, как подкошенный, притворившись мёртвым. Расчёт оказался верным. Белофинн решил обокрасть «убитого», спрыгнул с дерева и стал обшаривать карманы красноармейца. Этого Масленников только и ждал. Сильным ударом он опрокинул солдата-кукушку, выхватил у него финский нож и заставил белофинна сдаться»1. Автору в принципе не кажется абсурдным, что красноармеец сумел притвориться мёртвым, тем самым обманув финна. Также, создатель этого сообщения видимо руководствовался благими намерениями и хотел показать хитрость и смекалку Масленникова, а на самом деле показал лишь глупость белофинна, тем самым принижая подвиг советского солдата, если таковой действительно имел место. Более того, миф с финскими «кукушками» проник и в позднейшие работы, посвящённые войне на севере СССР. Особенно прославился этим в своих мемуарах нарком вооружения Б.В. Ванников2. На поверку, как пишет А.В. Исаев, эти высказывания литературного записчика мемуаров знаменитого наркома не более, чем миф3. Шапкозакидательские сообщения вообще были для начального периода войны очень характерны. Вязниковский «Пролетарий» уже 10 июля 1941 года сообщал, что лучшие части вермахта якобы уже разгромлены4, а 14 августа писал о том, как была разбита дивизия «мёртвых голов»5. В реальности ни о каком разгроме этой дивизии в тот момент речи не было. До 80 % своего кадрового состава она потеряет позже зимой 1942 года, но после переформирования будет воевать почти до конца войны. Газета «Голос труда» в августе на основании сообщения ТАСС, пытаясь воодушевить советских людей на скорое поражение Германии, 1 Колхозная жизнь. 3 сентября, среда. Ванников Б.Л. Записки наркома. М., 1988. С. 134-135. 3 Исаев А.В. Антисуворов. Десять мифов Второй мировой. – М., 2008. С 106. 4 Пролетарий. 1941. 10 июля, четверг. 5 Пролетарий. 1941. 14 августа, четверг. 2 161 преумножала продовольственную проблему, как в вермахте, так и в самой Германии1, что можно считать простым преувеличением, однако характерным для прессы времён войны. На основании сообщения ТАСС о якобы имевшем место массовом заболевании цингой в Германии, вследствие недостатка витаминов в пище, вся советская пресса растиражировала и это2. В камешковской газете «Знамя» спустя неделю после начала войны в заметке под заголовком «Рассказ немецкого солдата Альфреда Лискофа» сообщалось о яром нежелании немецких солдат воевать. «Палка офицера, угроза расстрела заставляет немецкого солдата воевать, но он не хочет этой войны, он жаждет мира, как жаждет этого мира весь германский народ»3. Как известно, теперь у немецкого солдата были совсем другие мотивы идти воевать против нашей страны. Возможно, есть некоторая доля правды, сказанная о германском народе, но лишь некоторая, так как многое зависело от социального слоя, а также возраста человека. В некоторых газетах, например, в судогодском «Ударнике», осенью 1941 года печатали сообщения о беспорядках в некоторых землях Германии, в частности в Эссене4. Сообщения о плачевном положении в Германии продолжили печатать и в новом 1942 году. Так, в газете «Вперёд» автор Юдин в статье «В тылу у Гитлера» безапелляционно утверждал: «За два с половиной года войны в Европе гитлеровцы подорвали германское хозяйство. Все имевшиеся в стране сырьевые запасы уже поглощены войной… Нет в Германии также и обуви, потому что нет кожи…Особенно труден для Германии продовольственный вопрос…В стране значительно возросло количество случаев голодной смерти и самоубийств на почве голода…. В Германии господствует уныние и упадок духа. Берлин похож на мёртвый город. Население, подавленное тревожными слухами с фронтов, молчит…»5. Из всего вышеперечисленного нельзя, пожалуй, найти ничего достоверного, т.к. в описываемый период такого в гитлеровской Германии не наблюда1 Голос труда. 1941. 16 августа, суббота. Голос труда, 1941. 17 июля, четверг. 3 Знамя. 1941. 30 июня, понедельник. 4 Ударник. 1941. 3 октября. 5 Вперёд. 1942. 14 января, среда. 2 162 лось. Юдин просто торопит события и выдаёт желаемое за действительное, но самое главное – откровенно дезинформирует своих читателей. Нет сомнений, что делает это автор с благой целью – поднять боевой дух тружеников тыла, а если учитывать партийный контроль над прессой, то узнать обратную точку зрения о ситуации в Германии читатели не могли. Преувеличение немецких потерь было особенно характерно для неудачного для нас начального периода войны. Например, по прошествии шести недель войны советские газеты утверждали, что Гитлер уже потерял «полтора миллиона своего войска»1. Нельзя обойти вниманием и такое официальное сообщение Совинформбюро «Политические и военные итоги года Отечественной войны»2, отпечатанное во всех газетах. Самым важным в этом сообщении была публикация потерь Германии и СССР за год войны. Так, например, общие людские потери убитыми, ранеными и пленными нашей страны исчислялись в этом сообщении в 4,5 миллиона человек. Данные были явно заниженные, хотя на то могли иметься объективные причины, такие как отсутствие достаточного количества достоверных источников, дающих возможность точно подсчитать их. Современные исследования приводят несколько иные сведения3. Однако если в случае с советскими потерями опубликованная цифра с действительностью различалась не на порядок, то потери Германии даже, учитывая их союзников, были явно преувеличены. Цифра в 10 миллионов человек выглядит недостоверной. То же самое можно сказать и по соотношению потерь в технике. В контексте этой проблемы следует обратиться к официальному сообщению Совинформбюро, разумеется, опубликованном во всех районных газетах края. 23 февраля 1943 года немецкое информационное бюро сообщило: «Красная Армия, согласно официальным данным потеряла 5 миллионов 400 тысяч солдат пленными. К этому следует добавить 12 миллионов 800 тысяч человек убитыми и раненными. Таким образом, за 20 месяцев войны Красная Армия потеряла 18 миллионов 200 тысяч человек» 4. Это сообщение немцев препод1 Ударник. 1941. 20 августа, среда. Призыв. 1942. 24 июня, среда. 3 Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь. Новейшее справочное издание / Г.Ф. Кривошеев, В.М. Андроников, П.Д. Буриков, В.В. Гуркин. – М., 2010. (Далее: Великая Отечественная без грифа секретности). 4 Большевик. 1943. 28 февраля, воскресенье. 2 163 носилось советскими СМИ однозначно как «лживая выдумка немецкофашистских мошенников». Однако как часто это бывало, ведомство Геббельса в своём сообщении мешало правду с полуправдой и откровенной ложью. Так, согласно последним исследованиям как отечественных, так и немецких историков, количество советских военнослужащих, попавших в немецкий плен, составило 4 миллионов 459 тысяч1 и 5 миллионов 734 тысячи 528 человек2 соответственно. С другой стороны, если сравнивать приведённую немецкими СМИ цифру с современными исследованиями, то к началу 1943 года в немецком плену должно было быть приблизительно 4494831 военнослужащих РККА, что почти на целый миллион меньше3. Что же касается потерь убитыми и раненными, то тут налицо определённая подтасовка. Из 13 миллионов человек – потерь не ясно, сколько среди них погибших, а, сколько раненных, ведь вполне закономерно, что значительная часть последних после излечения возвращалась в строй. По ходу войны потери противника за определённые периоды публиковались в советских газетах, и те цифры, которые мы можем там обнаружить, выглядели уже более реалистичными. Например, официальные данные по итогам летней кампании Красной Армии 1943 года (с 5 июля по 5 ноября) выглядели так: вермахт потерял убитыми 900 тысяч человек, а общие потери составили 2,7 млн. человек4. Эти данные также были преувеличены, особенно если их относить исключительно к войскам гитлеровской Германии. Но они уже были не настолько далеки от истины и выглядели ближе к реальности, чем данные, публиковавшиеся в первый год войны. Советские СМИ нередко делали правильные выводы из своих ошибок. Среди других ошибок выделялось также неправильное изображение врага. В таких случаях журналисты могли недооценивать собственные войска. В письме 1 Великая Отечественная без грифа секретности. С. 41, 51. Кроме того, пропало без вести (по пути в воинские части) военнообязанных, призванных по мобилизации, но ещё не зачисленных в списки войск – 500 тысяч человек. Таким образом максимальным числом пленных согласно данным отечественных исследователей возможно назвать цифру в 5559000 человек, что не сильно расходится с цифрой как немецкого историка К. Штрайта, так и с числом названным министерством пропаганды Й. Геббельса. 2 Штрайт К. «Они нам не товарищи…»: вермахт и советские военнопленные в 1941-1945 гг. / пер. с нем. И. Дьяконова, предисл. и ред. И. Настенко. – М., 2009. С. 18. Штрайт приводит общее число пленных по итогам войны, однако если учитывать, что подавляющее большинство военнослужащих РККА попали в немецкий плен в 1941-1942 гг., то следует признать, что данные приведённые немецким информационным бюро в целом достоверные. 3 Великая Отечественная без грифа секретности. С. 60. 4 Призыв, 1943. 6 ноября, суббота. 164 А.С. Щербакову Г.Ф. Александров писал: «…В период июльского наступления немцев на Орловском-Курском и Белгородском направлениях редакции газеты «Комсомольская правда» запроектировала очерк Жукова «Сражение». Автор в сгущённых красках описывал удары немцев: «В воздухе стоит грохот страшной силы, отупляющий мозг, иссушающий душу… Немцы наносят неимоверные по силе и ярости удары. Все, что находится в пределах этой черты, разрушено, исковеркано, взорвано, несколько раз перекопано. Трудно поверить, как в таком аду может сохраниться что-либо живое… Им удаётся сделать шаг вперёд только тогда, когда перед ними не остаётся ни одного бойца, пальцы сохраняют силу для того, чтобы нажать спуск оружия… Немцы вели огонь по нашим танкам и артиллерийским позициям, пользуясь отличной дальнобойностью оружия». Получается, что не мы изматывали и обескровливали врага, а он сметал своим огнём наши войска. Бывали и такие корреспонденции, в которых совершенно необоснованно делались выводы о полном разложении немецкой армии. Так, например, газете «Известия» одно время была запланирована корреспонденция Л. Славина «В фрицатнике», в которой автор на основании беседы с восемью военнопленными сделал вывод, что будто бы немецко-фашистская армия в целом уже не представляет собой грозной силы, она настолько разноплеменна, что в скором времени расползётся по швам»1. Авторы, на статьи которых обращает внимание начальник управления пропаганды и агитации, руководствовались благой мыслью, хотя и с разными знаками. Первый подчёркивает силу немецкой армии, обращает внимание на то, что враг ещё по-прежнему грозен, но при этом рисует гнетущую картину, будто бы не советские войска одержали победу на Курской дуге. Л. Славин же, напротив принижает возможности немецкой армии, хотя руководствуется той же самой идеей консолидации жителей тыла. Читатели реагировали на такие газетные материалы неоднозначно, некоторые из них писали в редакции свои мысли по поводу несуразностей в публикациях прессы. Нередким было и такое явление в печати как несоответствие оперативным сводкам Совинформбюро. Примером в письме Александрова служит вновь газета 1 Советская пропаганда. С. 260. 165 «Правда». Там были напечатаны две оперативные корреспонденции, одна из которых противоречила другой и, одновременно с этим, каждая из них не соответствовала сводке Совинформбюро1. Однако такое несоответствие было больше характерно для центральных газет, чем для местных. В условиях войны, на наш взгляд, это явление выглядит скорее оправданным, т.к. население не должно было знать о нелицеприятном положении вещей, с другой стороны такого рода ограничения негативно сказывались на хотя бы относительной свободе прессы, которая в эти годы оказалась такой же невозможной, как впрочем, и до войны. Частым явлением было нарушение военной тайны, шедшее четвёртым пунктом в письме. Как пишет начальник управления пропаганды и агитации Г.Ф. Александров: «Эти нарушения выражались в излишней откровенности по целому ряду вопросов. В одной корреспонденции газеты «Красный флот» под названием «Крепость у моря Баренца» описывалось оборонительное строительство на севере. В корреспонденции «Плечом к плечу с Красной армией» («Гудок») вскрывалось состояние и работа наших дорог на Орловском направлении, где наши части вели наступление»2. В экстремальных условиях войны, даже если проявлять особую бдительность, существует немалый риск того, что в какой-либо номер газеты может попасть секретная информация. Газета «Правда» же была не только центральной и, соответственно, распространявшейся на всей территории страны, но ещё и одним из самых тиражных изданий. К тому же местные газеты постоянно перепечатывали многие материалы из этой газеты, а т.к. они вполне могли попасть в руки врага, то информация военного характера могла оказаться в руках вражеской разведки. Ведь, как известно, значительный массив разведывательных данных как раз и извлекается спецслужбами из общедоступных источников. Наконец пятым пунктом в отчёте, шли ошибки военно-политического характера. Однако, как отмечает отчёт, такие ошибки допускались редакциями газет редко, что, в общем-то, неудивительно, учитывая цензорский контроль над редакциями, а также наличие так называемого «внутреннего цензора» внутри любого 1 2 Советская пропаганда. С. 261. Там же. С. 261. 166 из журналистов, который должен был внимательно следить за общей идеологической линией, которая в основном проводилась руководством страны через ТАСС. Примерами служили следующие сообщения. «В «Учительской газете» в статье «Год Отечественной войны» автор Линецкий пытался обосновать поражения немецкой армии под Москвой в зимний период 1941-1942 гг. не возросшей силой Красной армии, а исключительно зимними холодами, неподготовленностью германской армии к зимней кампании и огромными пространствами Советского Союза»1. В конкретном случае автор, скорее всего, руководствовался мотивами, восхваляющими советский строй и указывал на ошибки и авантюризм руководства гитлеровской Германии, не подготовивших вермахт к войне в зимних условиях, но вполне вероятно, сам того не ведая, Линецкий резко принижал значение советских воинов, офицеров и всех тех, кто способствовал тому, что в декабре 1941 года Красная армия перешла в наступление. Таким образом, он становился в некоторой степени предтечей тех отечественных исследователей, которые высказывали, порой весьма сомнительные утверждения о главенствующем значении природных и климатических факторов в победах нашей армии. Безусловно, зимние холода 1941 года и отсутствие тёплой одежды у солдат вермахта (у войск СС и люфтваффе тёплое обмундирование имелось в достатке2) сыграли свою отрицательную роль для немцев, но главенствующей причиной отступления фашистов от стен Москвы являться никак не могут3. В апреле 1944 года Г.Ф. Александров и М. Иовчук направили в Секретариат ЦК ВКП (б) записку с перечнем вопросом, задаваемых населением. Главными адресатами записки выступали секретари ЦК ВКП (б) А.А. Андреев, А.А. Жданов, Г.М. Маленков и А.С. Щербаков. Записка делилась на две части: в первой части были изложены вопросы, задаваемые жителями территории, побывавшими в оккупации, а во второй части вопросы жителей тыловых регионов. В нашем иссле- 1 Советская пропаганда. С. 261. Веремеев Ю.Г. Красная Армия в начале Второй мировой : Как готовились к войне солдаты и маршалы. М., 2010. С. 42. 3 Кстати недостаток тёплого обмундирования у вермахта не был характерен лишь для первой военной зимы, то же самое наблюдалось и зимой 1942/1943 года под Сталинградом, однако предвзято настроенные авторы не стремятся обращать на это внимание. Подробнее см.: Кустов М.В. Третий рейх во взятках. М., 2011. 2 167 довании нас интересуют вопросы, задаваемые населением тыла, а конкретно Ивановской области, в состав которой до августа 1944 года входила большая часть будущей Владимирской области. Заданные вопросы были разделены тематически. Первым пунктом шли повсеместно задаваемые вопросы о военном положении. Поскольку записка была написана уже после коренного перелома, то и вопросы, заданные населением, отражали в большой степени текущую ситуацию. Вопросы касались скорейшего окончания войны, исполнения союзниками их долга по открытию второго фронта на Западе, беспокоило людей наличие резервов у Красной армии, и не окажется ли так, что плоды побед советских воинов пожнут союзники; наконец насущным вопросом был тот, который касался продвижения нашей армии за пределы границ. Пожалуй, в тот момент немногие граждане предполагали, что война закончится полной капитуляцией гитлеровской Германии. Поднимались остро политические вопросы, такие как лозунг предвоенной пропаганды о войне «малой кровью, на чужой территории». Вместо этого война уже два с половиной года шла на территории собственной. Очень интересным и своевременным выглядел следующий вопрос: «Тов. Сталин говорил, что непобедимых армий нет, является ли Красная армия непобедимой?». Как уже отмечалось, записка была составлена весной 1944 года, до знаменитых «десяти сталинских ударов» и весь предшествующий им период население волновал вопрос, когда, наконец, вся территория СССР будет освобождена. Волновали людей такие вопросы: почему не наступает 4-й Украинский фронт? В каком положении Германский флот в Чёрном море? Почему не приходят в движение войска Карельского фронта? Почему в газетах не сообщается о действиях в Крыму? На все эти вопросы войска РККА ответят летом-осенью того же года. Западная Украина, присоединённая к СССР в 1939 году, и которая по оценке ряда исследователей была захваченной Советским Союзом, в сознании населения также занимала неоднозначное место. Некоторых жителей волновало, то, как реагирует печать союзников на вступление Красной армии в районы Западной Украины. Разумеется, более важными и животрепещущими для жителей тыла были 168 проблемы их повседневной жизни и то, какие будут изменения после войны. Для простого населения война виделась основным источником большинства бед, и хотя во многом эта точка зрения соответствовала действительности, в реальности были и более глубокие причины многих трудностей, тянувшихся ещё с довоенного периода нашей истории. Население волновал вопрос дефицита товаров повседневной необходимости, в первую очередь это касалось соли и спичек, нехватка продуктов питания и их распределение по карточкам, что порождала вопросы о наличии в государстве запасов хлеба. Внутриполитические вопросы и вопросы управления также состояли в числе животрепещущих для населения. Волновал вопрос об облигации займов, а также о будущем существовании колхозов. Большой ущерб, нанесённый нашей стране в результате войны, рождал вопросы об ответственности Германии и её сателлитов. Так как, во-первых, Советский Союз представлял собой федерацию (пусть и формально), а во-вторых, наиболее пострадавшими были республики, находившиеся в западной части страны, то правомерным был вопрос, как будут предъявляться претензии по репарациям – отдельными республиками или Советским Союзом в целом. Война за национальную независимость и идентичность, а соответственно определённая смена идеологической парадигмы с интернациональной на патриотическую, порождала вопросы о целесообразности и необходимости интернационального воспитания в школах. Принятый в 1944 году новый гимн СССР создавал вопрос о возможном упразднении знаменитого большевистского лозунга «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». Вместе с этим интересным был для населения вопрос о том, как рассматривается ныне эксплуатация рабочего класса в союзных странах. Вызванные войной новые явления в социальной и обыденной жизни в стране порождали вопросы будущего отношения к церкви. Некоторое недоумение вызывало преобразование Наркоматов, которое начали производить уже в дни войны. Беспокоило, конечно же, не преобразование как таковое, а опасения по поводу возможного ослабления сил и мощи Советского Союза и Красной армии. Задавались вопросы по реорганизации Народного ко- 169 миссариата иностранных дел, такие как: «Будут ли послы СССР в Америке и Англии и других государствах, или же будут послы только наших союзных республик?» или «С реорганизацией НКИД Послы Чехословакии, Польши, Румынии и других небольших государств, в связи с решением X сессии, после войны будут аккредитованы только при правительствах Украины, Белоруссии, Латвии и других соседних с нами союзных республик или при правительстве СССР?», а также «Как будут заключаться союзными республиками международные соглашения, имеющие союзное значение?» Спрашивали также о возможной торговле с другими странами отдельных республик СССР, о наличии иностранных представителей в союзных республиках, а также о том, будут ли представители советских республик на мирных конференциях после войны. Западная Украина, по-видимому, многим жителям нашей страны не виделась окончательно присоединённой к Советскому Союзу, а потому возникал вопрос, может ли Украина самостоятельно вести переговоры с Польшей. Вместе с вопросами о характере международных сношений, логичным вставал вопрос о будущем Красной армии, какой она будет – общесоюзной или национальной, а если это вдруг будет так, то не создастся ли такое положение, что войсковые соединения республик будут защищать лишь интересы своих республик. И такого типа вопросов было ещё несколько, но как показали дальнейшие события, никаких оснований их задавать, в общем-то, не было. Ни о каком разделении общесоюзной армии и пограничных войск речи в высших эшелонах власти не шло. Депортация ряда народов Кавказа в 1944 году, а вместе с этим также и реорганизация некоторых административно-территориальных субъектов СССР, в частности Северной Осетии, создавал вопрос о ситуации там. Население задавало вопросы, касающиеся изменений во взаимоотношениях внутри армии. Как известно, к введению погон не все относились однозначно, то же самое касалось и поиска ответа на вопрос, почему во время войны командный состав имеет денщиков, ведь до войны их не было. Некоторые искали объяснение изучению немецкого языка, в то время как немцы были врагами советских граждан. Острый вопрос отношения к населению, побывавшему на оккупированной территории, ставил проблему не только моральной оценки, но и оценки законода- 170 тельной. Как известно, первоначально резко отрицательное отношение высшей власти страны к гражданам, побывавшим на оккупированной территории, постепенно сменялось на более взвешенный подход. Становилось совершенно очевидным, что следует, во-первых, дифференцировать понятие сотрудничество с врагом, а во-вторых, сузить это понятие. Длительная оккупация с её тяжёлыми, подчас невыносимыми условиями вынуждала население иметь контакты с оккупантами. Для жителей тыла, тоже живших не в самых благоприятных, но всё же несколько лучших условиях, некоторые из тех, кто пережил оккупацию, могли казаться как минимум потенциальными изменниками. Это порождало вопросы от населения тыла о том, как должна теперь относиться Сталинская Конституции к гражданам, освобождённым от оккупации1. Третьим пунктом в письме Александрова шли вопросы, объединённые под общим названием «о фашистской Германии». Первым в списке шёл вопрос о причинах того, почему в союзе с Германией находились Финляндия, Венгрия и Румыния. Интернациональная и коммунистическая традиции никуда не могли исчезнуть, даже несмотря на некоторый официальный отход от них. Известия о состоянии и действиях германской компартии стояли в числе первых таких вопросов. Наряду с этим, некоторые интересовались местонахождением и положением лидера немецких коммунистов Эрнста Тельмана, а тот, как известно, находился в тогда в концлагере, и уже менее, чем через полгода, 18 августа 1944 года был расстрелян, однако это не было известно в СССР. Агитаторов спрашивали, предполагается и возможна ли революция в Германии, т.е. старые воззрения об обязательности революции в случае тяжёлого положения рядового населения у многих так и не прошли. Созданный в 1943 году Комитет «Свободная Германия», который занимался пропагандисткой деятельностью, порождал вопросы об этой организации, о том будет ли этот национальный Комитет иметь вооружённые силы. Встречались и такие достаточно наивные вопросы, о том знают ли немецкие солдаты о положении на других фронтах. Насущная проблема скорейшего окончания войны порождала вопросы об ультиматуме Германии и будущем германского го1 Советская пропаганда. С. 694-696. 171 сударства после разгрома фашизма, существовали также опасения о возможном разделении Англией и США территории Германии после войны. Особенное опасение вызывали слухи об имевшей, якобы, место встрече Риббентропа с представителем английского правительства1. Проведение идеологической линии через средства массовой информации было не единственным способом пропагандистско-агитационной работы. Существовала и непосредственная работа агитаторов, которые проходили специальную подготовку, но в годы войны общий уровень таких агитаторов существенно снизился. Выход работы И.В. Сталина «О Великой Отечественной войне Советского Союза» сильно повлиял на деятельность агитаторов и на некоторое время сформировал ряд общепринятых в историографии положений, большинство из которых в будущем оказались далеко не бесспорными и даже неверными. Изданию различных сочинений, докладов и приказов Сталина в годы войны уделялось очень большое внимание. Так, например, всё тот же начальник управления пропаганды и агитации Г.Ф. Александров писал в письме секретарю ЦК ВКП(б) А.С. Щербакову: «Произведения товарища Сталина, посвящённые Великой Отечественной войне за 2,5 года, по неполным данным, напечатаны тиражом 74561 тыс. экз.»2. С одной стороны, не слишком большая цифра, с другой стороны, для распространения и толкования положений, проводимых в работах И.С. Сталина, как раз и существовали агитаторы. Кстати, работая над данным исследованием в Государственном архиве Владимирской области, мы исследовали личный фонд историка-архивиста Валерии Петровны Баулиной. Среди писем, приходивших адресату, были обнаружены написанные на обратной стороне обложек книг, в том числе вышеупомянутой работы Верховного главнокомандующего СССР. В принципе, это в первую очередь говорило о напряжённом положении с бумагой в военные годы, а во-вторых, видимо о том, что писавший на такой бумаге это письмо человек не опасался, что к нему могут принять какие-либо мер за «святотатство». В письме Г.Ф. Александров жаловался на такой недостаток в организации 1 2 Советская пропаганда. С. 697. Там же. С. 697. 172 пропаганды во время войны, как ослабление внимания партийных организаций к самостоятельной работе кадров по изучению марксизма-ленинизма. И действительно, по той же периодической печати времён войны видна динамика изменения роли марксизма-ленинизма в пропаганде. Далее начальник Управления пропаганды и агитации сетовал: «В газетах и теоретических журналах почти полностью прекратилось печатание статей, лекций и консультаций по истории и теории партии. Отделы пропаганды в газетах фактически прекратили своё существование»1. По-видимому, в Г.Ф. Александрове говорило желание вернуть, хотя бы частично, довоенный партийный догматизм. Для улучшения пропагандистско-агитационной работы Г.Ф. Александров предлагал поднять роль печати в деле пропаганды марксизма-ленинизма. Он рекомендовал привлекать лучшие пропагандистские кадры, систематически публиковать в газетах пропагандистские статьи, а также организовать централизованное снабжение местных газет высококвалифицированными пропагандистскими статьями, для чего создать при Управлении пропаганды группу журналистов, способную разрабатывать тематику публикаций и готовить статьи по наиболее важным темам. Далее предлагалось организовать издание массовым тиражом произведений классиков марксизма-ленинизма, а также научно-популярной литературы, лекций и консультаций в помощь изучающим теорию и историю ВКП (б), превратить теоретические журналы в научные центры, публикуя в них статьи по важнейшим вопросам марксизма-ленинизма, увеличить количество лекций и консультаций по вопросам истории ВКП (б), философии, экономике, истории СССР, а также ввести в практику систематическое чтение лекций по радио по этим вопросам. В течение 1944 г. предполагалось создать университеты марксизмаленинизма во всех областных и республиканских центрах, где для этого имелись необходимые условия (преподавательский состав, помещение). Разумеется, для работы университетов и для организации лекций необходимо было в течение 1944 года подготовить и выпустить пособие по пропаганде и агитации, книгу: «Ленин и Сталин о пропаганде и агитации» и ряд брошюр по отдельным вопросам пропа1 Там же. С. 697. 173 гандисткой работы»1. Как свидетельствуют документы Управления пропаганды и агитации, ведение политической работы во Владимирской области, также как и в целом по всей стране, оставляло желать лучшего. В постановлении Центрального комитета партии за 1945 года отмечалось, что «вопросы идейной и политической работы с вновь принятыми в партию не заняли должного места в жизни партийных организаций»2. Владимирский обком критиковался за слабое участие партийных кадров в воспитаниию новых членов и кандидатов партии. Секретари горкомов и обкомов не утруждали себя выступлениями с докладами перед молодыми коммунистами по вопросам политики партии и внутрипартийной жизни3. Критике со стороны Г.Ф. Александрова подверглась не только центральная пресса, о которой уже было сказано выше, но и местная, в том числе и Владимирской области. Так, по его мнению, областная газета «Призыв» не помогала коммунистам в их самообразовании. Он отмечал, что на её страницах нет ни одной пропагандистской статьи или консультации по вопросам марксизма-ленинизма4. И, действительно, местная пресса этому вопросу в заключительный период войны внимания почти не уделяла. В основном встречаются критические статьи о работе членов партии, в первую очередь, конечно же, секретарей парторганизаций. Партийные комитеты не уделяли внимания организации популярных лекций. Причём это было не голословное обвинение со стороны партийных ортодоксов, а результат сообщений с мест5. В годы же войны проявилась тенденция к ухудшению подготовленности агитаторов, которым не хватало «теоретической базы». Все в том же письме Щербакову Александров критиковал работу теоретических журналов. В списке 1 Советская пропаганда. С. 496. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 311. Л. 146. 3 Там же. Л. 146. 4 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 311. Л. 147. И действительно, изучив номера областной газеты «Призыв» за 1944 год можно согласиться с выводом Г.Ф. Александрова. Вопросы марксизма-ленинизма не изучались, что с точки зрения партийных ортодоксов было едва ли не преступно. Тоже самое можно сказать и о ковровском «Рабочем кличе» и «Муромском рабочем». Публикации крупных докладов секретарей ЦК ВКП (б) печатались, разумеется, постоянно, но это были официальные материалы, а вот теоретических статей, посвящённых учению марксизма-ленинизма ,на все три газеты за 1944 и первую половину 1945 года встречается лишь одна. (Рабочий клич, 4 февраля, 1944). 5 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 311. Л. 147. 2 174 недостатков он отмечал характерное отставание от жизни, неумение ставить новые вопросы, а также обобщать опыт борьбы советского народа против гитлеровской Германии1. Г.Ф. Александров был недоволен сокращением издания произведений Маркса, Энгельса и Ленина, недостаточно на его взгляд было за время войны издано экземпляров «Краткого курса истории ВКП (б)2. Как известно, для подготовки и переподготовки партийных и пропагандистских кадров существовала Высшая партийная школа при ЦК ВКП (б), которая как пишет Г.Ф. Александров, с 1939 по 1943 г. произвела два выпуска слушателей в количестве 600 чел. В 1944 г. там обучались 605 человек. С 1 апреля 1944 г. возобновили работу Ленинские курсы в Москве, с количеством слушателей 300 чел. В течение 1942-1943 гг. в 16 центрах страны были созданы межобластные, краевые и республиканские двухмесячные курсы переподготовки пропагандистских, газетных и комсомольских работников, на которых обучалось 8120 человек. При 60 обкомах, крайкомах ВКП (б) и ЦК компартий союзных республик работали шестимесячные курсы, с общим количеством слушателей 8605 человек. В 1943 г. партийные курсы подготовили 7215 человек3. В рамках такой большой страны, каким был Советский Союз, эти цифры выглядят не очень большими, тем более, что и подготовленность многих прошедших такие курсы, оставляла желать лучшего. Это было связано, прежде всего, с объективными причинами: малым количеством времени, изначально слабой базой многих из слушателей. Значительное обновление руководящих кадров4 (секретарей, заведующих отделами райкомов и председателей райисполкомов) выдвигало задачу организации более длительного обучения этих кадров. По мнению Г.Ф. Александрова, это «дало бы возможность кадрам глубоко изучить основы произведений Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина и овладеть опытом партийной и пропагандистской работы»5. 1 Советская пропаганда. С. 495. Там же. С. 495 3 Там же. С. 497. 4 Так, например, в будущем областном центре Владимире за годы войны сменилось 3 председателя городского исполкома городского Совета трудящихся. Последним был назначен В.В. Сыроватченко, который после образования области стал уже председателем исполкома Владимирского областного Совета депутатов трудящихся. // http://ao.avo.ru/Pages/vis200902.shtml, http://www.data-rulers.ru/vladimirskaya.html 5 Советская пропаганда. С. 498. 2 175 Негодование начальника управления пропаганды и агитации по поводу слабой работы партийных школ имело под собой основания и на примере Владимирской области. Чем ближе был конец войны, тем хуже велась работа по данному направлению. Так, из 46 вечерних школ, созданных в конце 1944 года, свыше 30 прекратили свою работу после апреля 1945 года. При этом, как отмечалось в отчёте для ЦК ВКП(б), в большинстве школ учащиеся не сумели пройти даже половины учебного курса. Хуже всего ситуация была в Киржачском районе, где было изучено только 3 главы краткого курса ВКП(б), и в Гусь-Хрустальном, где за 8 месяцев изучили лишь две главы. На селе же большинство партийных школ весной 1945 года вообще прекратили работу. Не лучше обстояло и с постановкой работы с коммунистами-одиночками1. Всё это негативно сказывалось на пропаганде коммунистических идей, что уж говорить об образовательном уровне большинства членов и кандидатов в партию, которые в будущем должны были бы нести идеи коммунизма в массы. По Владимирской области известна следующая статистика образовательного уровня местной партийной элиты. В партийных организациях 7 городов и 20 районов области в 1945 году насчитывалось 1602 секретаря первичных парторганизаций. 1400 секретарей, т.е. 87% имели только низшее и начальное образование, а 700 человек из них вступили в партию только в годы войны2. Если же рассматривать ситуацию среди коммунистов всей области в целом, то складывалась следующая картина: из 37594 коммунистов – 16116 или 45 % имели только начальное образование, а 4592 (12%) образования не имели вообще. Из этого ЦК ВКП(б) делал справедливый вывод: «Низкий уровень грамотности – тормоз в идейно-теоретическом росте»3. Данная ситуация была большой проблемой партийных организаций во всём Советском Союзе, война «выбила» значительное количество коммунистов с довоенным стажем, вновь вступившие в партию имели худший уровень образования. Невысокий уровень образования проявлялся также в следующем факте – требовании новых членов партии вести беседы 1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 311. Л. 148. Там же. Л. 148. 3 Там же. Л. 149. 2 176 на различные политические темы понятным им языком. Об этом сохранился целый ряд свидетельств в уже цитируемом нами отчёте1. Причём, рабочие представляли различные города: Муром, Вязники, Ковров, Суздаль, Владимир и другие, что говорит о повсеместном существовании этой проблемы. Помимо низкой квалификации преподавателей марксизма-ленинизма (70% не имели учёных степеней и званий), недовольство того же Александрова вызывала тенденция меньше говорить о классовой борьбе в истории СССР и рассматривать деятельность всех царей, как полезную и прогрессивную. Также он отмечал, что «у ряда преподавателей истории наблюдается увлечение буржуазной историографией и игнорирование историографии марксистской»2. Отечественная война и переход от интернационального воспитания к воспитанию населения в патриотическом духе, логичным образом вынуждали больше внимания обращать не на классовую борьбу в истории, а на борьбу между национальностями. Однако сторонников догматического коммунизма такое положение дел не устраивало и они, как в данном случае Г.Ф. Александров, вскоре же после того, как в войне произошёл коренной перелом, и вопрос победы над гитлеровской Германией стал делом времени, стали стремиться вернуть пропагандистскую деятельность в Советском государстве к старым положениям. Агитаторы призывались чаще выступать в районных газетах и делиться опытом о своём ведении массовой работы. Отмечалось, что, «перенимая опыт лучших, можно было бы агитацию в дни войны поставить на должную высоту»3. В военное время от редакций требовали превращать свои издания в «боевые листы» и помещать там короткие материалы. «Боевая задача печати – бороться за укрепление тыла Красной Армии, чтобы быстрее разгромить фашизм – злейшего врага всего человечества»4, - так восклицала одна из областных газет. Политическая и производственная активность населения ставилась в прямую зависимость 1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 311. Л. 149-150 Советская пропаганда. С. 500. 3 Вперёд, 1941. 21 ноября, пятница. 4 Пролетарий, 1941. 24 августа, воскресенье. О том, что печать это боевой орган говорится также, например, в постановлении партийного собрания партийной организации депо города Александрова, Ярославской железной дороги // Трудящиеся Ивановской и Владимирской областей… С. 109. 2 177 от качества пропагандистской работы1. Наиболее ярко такое мнение характеризует статья из гороховецкой газеты «Ленинский путь» под названием: «Быть агитатором – почётная и ответственная обязанность». Там отмечалось: «Долг и святая обязанность всех наших агитаторов – большевистским пламенным словом и личным примером крепить ещё больше морально политическое единство народа, единство фронта и тыла, всеми мерами помогать упорно и настойчиво готовить силы для окончательного разгрома врага»2. Агитаторы должны были призывать людей тыла к самоотверженному труда не только словом, но и делом доказывать, что их слова не расходятся с их собственными поступками. Конечно, далеко не все агитаторы выполняли распоряжения партии именно так. И, хотя, в принципе от агитаторов требовали быть всесторонне образованными, «стремиться усвоить тот огромный материал в области политической жизни, науки и культуры, которым богата история человечества»3, но, как уже отмечалось ранее, большинство из них имели невысокий уровень образования, а самообразованием занимались активно далеко не все. Кроме того, изучение истории ВКП (б) во время войны, как уже выше требовал Г.Ф. Александров4, требовали от агитаторов и на местах5. Но как видели сами агитаторы, не всегда было так уж важно изучение истории партии. Многие из них понимали, что не только партия организатор побед советских людей6. Существовала и такая категория как «числящиеся» агитаторы. Владимирский «Призыв» подвергал критике такое положение вещей7. Наконец, наблюдалось такое интересное явление в советской прессе, когда редакции одних газет критиковали другие редакции за слабую, на их взгляд, работу. Ничего странного же на самом деле в такой критике не было. Критике подвергались редакции заво1 Колхозная жизнь, 1942. 1 февраля, воскресенье. Ленинский путь, 1943. 17 января, воскресенье. 3 Ленинский путь, 1943. 30 сентября, четверг. 4 В письме Щербакову Александров предлагал давать в «Спутнике агитатора» методические статьи по вопросу о работе агитатора с газетой, об использовании художественной литературы в агитации. // Советская пропаганда… С. 506. В первой же половине войны в газетах публиковались специальные заметки в помощь агитатору. Например, см.: Призыв, 1942. 6 августа, четверг. 5 Большевик, 1943. 16 июля, пятница. 6 В газетах продолжали печатать специальные заметки для помощи агитаторам в их работе, но они проходили, как правило, в рубриках «Партийная жизнь». Особое внимание в таких рекомендациях уделялось формам работы среди молодёжи. Например, см.: Муромский рабочий, 1944, 15 октября, воскресенье. 7 Призыв, 1942. 2 сентября, среда. 2 178 дских газет со стороны газет городских и районных, которые были, как известно, печатными органами местных райкомов и горкомов. Примерами такой критики могут служить публикации в ковровской газете «Рабочий клич»1, гусевском «Большевике»2 и «Муромском рабочем»3 и других изданиях. Периодически происходил так называемый смотр низовой печати. Его целью было рассмотрение работы местной прессы, критика недостатков и постановка задач. Необходимость критики постоянно упоминалась на страницах газет. Так, в газете «Рабочий клич» отмечалось: «Авторитет наших газет – в их правдивости. Пусть об этом помнит каждый работник печати, каждый рабкор и селькор… Газеты должны быть примером того, чтобы ни одна жалоба не оказалась без внимания редакционных работников и членов редколлегий»4. Несмотря на широкий размах агитации и пропаганды среди тружеников тыла самоотверженного труда, Александров отмечал немалое количество крупных недостатков. Щербакову он писал следующее: «Политические доклады и беседы нередко проводятся на низком политическом уровне. Отдельные наши агитаторы не раскрывают в своих докладах и беседах огромной роли труда рядовых рабочих и колхозников для нашей победы, великого значения беспримерного подвига, совершаемого нашим народом в защите Родины, и часто ограничиваются лишь перечислением требований, предъявляемых в данный момент к отдельным предприятиям и колхозам… В устной и печатной агитации не всегда остро критикуется плохая работа отдельных областей, районов, предприятий, колхозов, МТС, недостаточно резко разоблачается вредная легенда, будто военные условия дают право на отставание. Неудовлетворительно выполняется задача разъяснения успехов внешней политики СССР, и неуклонного роста международного авторитета нашего государства. Отдельные агитаторы в своих докладах допускают ошибки в освещении международного положения СССР, раздувают разногласия и противоречия внутри антигитлеровской коалиции, преуменьшают силы врага и преувеличи- 1 Рабочий клич, 1942. 21 октября, среда. Большевик, 1944. 13 февраля, воскресенье. 3 Муромский рабочий, 1943. 20 августа, пятница. 4 Рабочий клич, 5 мая 1944 г. 2 179 вают степень разложения во вражеском лагере, допускают вредную отсебятину в истолковании вопросов послевоенного устройства мира. Главной причиной этих недостатков и ошибок в идейно-политическом содержании докладов и бесед является низкий уровень политической подготовленности многих наших агитаторов, отсутствие у части из них серьёзного опыта политической работы в массах, слабая помощь агитаторам со стороны парторганизаций»1. Как видно из вышеприведённой цитаты, с одной стороны, агитаторы не имели права по-своему толковать послевоенное положение, что, в общем-то, выглядело логично. С другой стороны, это лишний раз доказывает закрытость системы агитации и ограниченность в действиях отдельных пропагандистов. Несмотря на то внимание, которое в СССР уделялось пропаганде и агитации, в годы войны выявились все недостатки, которые не были столь широко заметны в довоенный период. Нет никаких оснований преувеличивать степень воздействия советских СМИ на граждан Советского Союза. Для полного и всеохватного идеологического воздействия не хватало важнейшего фактора – соответствующих ресурсов. Далеко не всеобъемлющий охват газет, слабая радиофикация села и едва ли не полное отсутствие средств кинофикации (особенно конечно это проявлялось на селе и в небольших городах) говорит о том, что роль идеологического воздействия на людей хотя и была велика, но была лишь одним из факторов, способствующих мобилизации, консолидации и самоотверженному труда жителей тыла. Советская пропаганда в своёй работе проявляла в годы войны гибкость. В тыловых регионах не было необходимости вести контрпропаганду, т.к. у противника не было возможности проводить пропагандистскую работу среди населения. Отсутствие соперника в ведении пропаганды имело обратную сторону, население в трудных условиях существования, критически относилось к официальным средствам массовой информации, особенно в сложный начальный период войны. Однако в целом грамотно выстроенная работа периодической печати оказывала на 1 Советская пропаганда. С. 503. 180 массовое сознание консолидирующее воздействие. Зверства, творимые захватчиками на оккупированных территориях, были умело использованы советской пропагандой. С учётом того, что это не было выдумкой и подтверждалось реальными фактами (фотографии в газетах) и сообщениями (письма фронтовиков), население было готово терпеть трудности, усилившиеся во время войны. § 4. Трудовая дисциплина Понятие трудовой дисциплины впервые было введено в научный оборот советским правоведом, основателем отечественного трудового права, Львом Семёновичем Талем, обосновавшем его в своём фундаментальном труде «Трудовой договор: цивилистическое исследование»1. Понятие трудовой дисциплины можно охарактеризовать как определённый порядок поведения участников совместного трудового процесса. В содержание данного понятия входят требования честно и добросовестно трудиться, своевременно и точно выполнять распоряжения администрации, соблюдать правила техники безопасности, требования по охране труда, а также бережно относиться к материальным ценностям. Ориентиром для выполнения требований трудовой дисциплины служат правила внутреннего трудового распорядка предприятия или организации, а также действующее трудовое законодательство. В настоящее время существует потребность, во-первых, в переосмыслении тягот и трудностей, выпавших на тружеников тыла в годы войны, как правило, являвшихся причинами ухудшения или улучшения трудовой дисциплины. Во-вторых, имеется необходимость в комплексном изучении обстановки в области трудовой дисциплины на предприятиях разных отраслей промышленности как на всероссийском, так и на региональном уровне. Для исследования состояния трудовой дисциплины были использованы делопроизводственные и статистические источники нескольких десятков предприятий, работавших в крае в военные годы2. Владимирский край считался регионом 1 Таль Л.В. Трудовой договор: цивилистическое исследование. М., 2006. В таблице 8,9 приложения 1 представлены сведения о трудовой дисциплине и текучести кадров по хлопчатобумажной фабрике им. Кирова, которые наиболее полно и целостно отражены в источниках. 2 181 со сравнительно сильно развитой промышленностью, причём продукция, выпускаемая некоторыми заводами в годы Великой Отечественной войны, нигде больше в Советском союзе не производилась, выпуск ряда других видов продукции имел стратегическое значение. Самым ярким предприятием в этом смысле был Селивановский машиностроительный завод, который выпускал артиллерийские прицелы. Ни один из заводов Советского Союза в тот момент их не производил. В экстремальных условиях Великой Отечественной войны трудовое законодательство серьёзным образом ужесточилось в сравнении с периодом 30-х годов. Это легко проследить, ориентируясь на законодательные акты последних предвоенных лет, а также указы времён войны. Кроме того, суровость времени видно из большого количества осужденных за нарушение трудового кодекса. В этот период продолжал действовать кодекс законов о труде РСФСР 1922 г., но ключевое значение придавалось выполнению Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на шестидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений». С точки зрения прав работников этот закон был слишком суров и ликвидировал часть завоеваний, приобретённых рабочими в результате революции. Если же рассматривать это изменение в рабочем законодательстве в контексте сложной международной обстановки, а позже войны, то этот указ выглядит оправданной мерой. Приговоры за самовольный уход с работы по Указу от 26 июня 1940 г. выносились судебными органами. За 1941-1945 гг. за самовольный уход с работы, прогулы и опоздания на 21 минуту и более осуждено 7499535 человек, из которых 1970186 – за самовольный уход (26,3%), 5529349 – за прогулы и опоздания более, чем на 20 минут (73,7%). У второй категории наказание не было сопряжено с лишением свободы, чаще всего они отбывали наказание на исправительно-трудовых работах сроком до шести месяцев и с вычетом из зарплаты до 25% по месту основной работы. Для осужденных за самовольный уход наказание предполагалось суровее (лишение свободы), но реально в заключении находилось значительно меньше людей, чем было указано выше. Сотни тысяч приговоров выносились ус- 182 ловно (чтобы не направлять необходимых для производства работников в лагеря и колонии), а также заочно (в связи с розыском обвиняемых)1. Суровые законодательные меры также редко применялось в отношении передовиков производства, стахановцев и ударников. В целом по стране прослеживалась следующая динамика относительно самовольного ухода с работы в военные годы: на 1941 год приходится – 15,8% случаев, 1942-й – 21,2%, 1943-й – 27,5%, 1944-й – 24,3%, 1945-й – 11,2%. За прогулы и опоздания более, чем на 20 минут в 1941 году осуждено 26,4% от общего числа осужденных за данное нарушение закона в годы войны, в 1942-м – 23%, 1943 – 17,4%, 1944-м – 16,2% и 1945-м – 17%2. Война изменила половозрастной состав рабочих в нашей стране. Из-за обширных мобилизаций в армию рабочие места на предприятиях вынуждены были занять подростки и женщины. Разумеется, далеко не все мужчины – рабочие оборонных предприятий подверглись мобилизации, но численно состав этой категории рабочих сильно сократился. По ходу войны осуществлялись также трудовые мобилизации, затронувшие огромную массу людей. Условия труда становились всё тяжелее, а роста уровня жизни в трудных военных условиях быть не могло. Не все работники могли преодолеть это трудное время, не «дезертировав» с места работы. Рабочие Владимирской области в целом находились в сравнительно лучших условиях, нежели, например, труженики тыла в Казахской ССР или в Астраханской области. Тем не менее, на большинстве предприятий очень высокой была текучесть кадров. Так, в 1943 году на экскаваторный завод города Коврова прибыло 998 человек, а выбыло 546, в 1944 году ситуация оказалось ещё хуже, когда выбыло с предприятия 453 человека, а прибыло лишь 428 человек3. Такая высокая текучесть не способствовала улучшению производительности труда и соблюде1 Земсков В.Н. Организация рабочей силы и ужесточение трудового законодательства в годы войны с фашистской Германией // Политическое просвещение. – 2014. - №2 (79). Электронный ресурс: http://www.politpros.com/journal /read/?ID=3167&journal=160 (Дата обращения: 12.10.2014). 2 Земсков В.Н. Организация рабочей силы и ужесточение трудового законодательства в годы войны с фашистской Германией // Политическое просвещение. – 2014. - №2 (79). Электронный ресурс: http://www.politpros.com/journal /read/?ID=3167&journal=160 (Дата обращения: 12.10.2014). Подробные сведения об исполнении указов от 26 июня 1940 г. и от 26 декабря 1941 г. представлены в таблице 7 приложения 1. 3 ГАВО РФ. Ф.Р. – 3808. Оп. 1. Д. 11. Л. 20. 183 нию технологической дисциплины, что вело к большому проценту брака1. Основными причинами брака считались слабая трудовая и технологическая дисциплина в цехах, слабый контроль за работой на рабочих местах, недостаточный инструктаж и отсутствие профилактики брака2. 35 % брака в 1941 году приходилось на рабочих со стажем до одного года, в дальнейшем цифра росла, хотя в целом травматизм на этом заводе снизился: в 1941 году зафиксировано 520 несчастных случаев3, в 1945 году – 2184. Снижение травматизма к концу войны, после его увеличения в 1941 году было характерно и для других предприятий, хотя и не такое значительное. Это констатировали отчёты таких крупных предприятий как Кольчугинский завод им. С. Орджоникидзе5, подразделения 5-го особого строительномонтажного управления6 и пр. К 1944 году число работающей молодёжи до 20 лет на предприятиях выросло в 4 раза в сравнении с 1940 г. Их численность составляла 112 тыс. человек или около 75% от общего количества рабочих. 7 Наиболее высокой доля молодых рабочих была на предприятиях стекольной промышленности. Так, на гусевском заводе стекловолокна молодёжь уже в начале 1943 г. составляла 74 % рабочих8. Основную часть рабочих, «дезертировавших» с предприятий, составляли именно мобилизованные молодые рабочие до 20 лет, в число которых также входило большое число несовершеннолетних. Об этом свидетельствуют отчёты подавляющего большинства предприятий. Так, со строительства Владимирского тракторного завода в 1944 года сбежал 451 человек, правда, при этом 108 человек возвратилось. При этом было осуждено 122 дезертира, за прогулы же количество осужденных составило 345 человек, лишь 28 были оправданы9. Исследовав отчёты различных предприятий, мы пришли к выводу, что количество дел по нарушениям трудовой дисциплины, переданных в прокуратуру, было очень большим. 1 ГАВО РФ. Ф.Р. – 3808. Оп. 1. Д. 11. Л. 26. Там же. Д. 7. Л. 5. 3 Там же. Л. 5. 4 Там же. Д. 15. Л. 18. 5 ГАВО. Ф.Р. – 577. Оп. 3. Д. 14. Л. 53. 6 ГАВО. Ф.Р. – 3801. Оп. 1. Д. 182. Л. 12. 7 Пономарёв Д.И. Владимирский край в годы Велико Отечественной войны // Великая Отечественная война и современность. – Владимир, 1995. С. 66. 8 ГАВО. Ф.Р. – 3931. Оп. 1. Д. 1. Л. 14. 9 Там же. Д. 3. Л. 12. 2 184 Конечно, это были не десятки процентов от числа рабочих и сотрудников предприятий, но счёт в каждом предприятии шёл как минимум на десятки, а то и на сотни человек в год. На Киржачском заводе автотракторной арматуры все самовольные уходы в 1941-42 гг. падали на подростков до 16-летнего возраста, которых до конца 1942 г. нельзя было по закону привлечь к ответственности1. На ковровском экскаваторном заводе трудовая дисциплина в 70% случаев нарушалась рабочими до 20 лет2. Хотя перед войной трудовая дисциплина на Киржачском заводе автотракторной арматуры несколько улучшилась, но с её началом вновь стала ухудшаться3. Это было опять же связано в первую очередь с резким изменением возрастного состава рабочей силы, т.к. многие из взрослых рабочих были мобилизованы в РККА. Второй причиной видится ухудшение условий жизни рабочих. В источниках зафиксированы случаи нарушения трудовой дисциплины работниками со стажем, но они на протяжении всей войны были всё же редкостью. Причины нарушений дисциплины со стороны данной категории рабочих лежали, как правило, в личных качествах нарушителя, а не в ухудшении его экономического и бытового положения. Самый яркий и некрасивый случай такого рода описан в одном из годовых отчётов ковровской ткацко-прядильной фабрики им. Абельмана. На предприятии помощник мастера одного из отделов некто Чиванова самовольно покинула предприятие, перед этим обокрав свою подругу (так в источнике – прим. авт.), хотя, как сказано, в источнике была материально обеспечена4. Наиболее низкие показатели самовольных уходов с предприятия, прогулов и опозданий на этом предприятии были в 1943 г., в 1944 г. их количество вновь стало расти. При этом к ответственности администрация завода привлечь могла далеко не всех нарушителей, т.к. основная масса стремилась попасть с предпри- 1 ГАВО. Ф.Р. – 6. Оп. 1. Д. 21. Л. 46. ГАВО. Ф.Р. – 3908. Оп.1. Д. 22. Л. 11 об. 3 ГАВО. Ф.Р. – 6. Оп. 1. Д. 19. Л. 41. 4 ГАВО. Ф.Р. – 610. Оп. 1. Д. 16. Л. 129. 2 185 ятий в действующую армию1. «Самовольные отлучки» имели место не только со стороны рабочих предприятий, но и охраны. Это нередко влекло за собой увеличение числа хищений с фабрик2. Такая ситуация наблюдалась на Струнинском прядильно-ткацком комбинате. Там точно также как и на многих других предприятиях, количество нарушений в 1941 году, в сравнении с 1940 годом, снизилось (более чем в три раза)3, в 1942 году незначительно увеличилось и в последующие годы продолжало расти4. То же самое мы можем проследить на Метенинском торфопредприятии5 и на других заводах и фабриках области. Как свидетельствуют заводские отчёты, на большинстве предприятий «трудовая и производственная дисциплина находились не на должной высоте»6. Самыми распространённым нарушениями являлись опоздания на работу, самовольные выезды домой на несколько дней и невыполнение распоряжений вышестоящего руководства. Выезды домой были характерны для рабочих, которые постоянно проживали в сельской местности, но работали в городе. Такая обстановка отражена в отчётах Гусевского завода стекловолокна7, Владимирского тракторного завода8. Согласно указу от 26 июня 1940 г., на владимирском заводе «Автоприбор» в 1941 г. в суд были переданы дела на 84 человека, а по указу от 26 декабря 1941 г. были переданы дела на 33 человека, оправдано было 5 человек9. В целом в годы войны состояние трудовой дисциплины на заводе улучшалось, отмечалось снижение судебных дел. Так, на «Автоприборе» в 1944 году было зафиксировано 54 прогула и 33 случая дезертирства, а в 1945 г. уже 43 и 12 соответственно10. 1 ГАВО. Ф.Р. – 6. Оп. 1. Д. 25. Л. 8. Д. 27. Лл. 15-16. ГАВО. Ф.Р. – 2152. Оп. 1. Д. 53. Л. 44. 3 ГАВО. Ф.Р. – 3807. Оп. 1. Д. 11. Л. 164. 4 Там же. Д. 12. Л. 130, д. 14. Л. 160, д. 16. Л. 201. 5 ГАВО. Ф.Р. – 3289. Оп. 1. Д. 13. Л. 241. 6 ГАВО. Ф.Р. – 3831. Оп. 1. Д. 4. Л. 6. 7 ГАВО. Ф.Р. – 3931. Оп. 1. Д. 1. Л. 11. 8 ГАВО. Ф. Р – 3831. Оп. 1. Д. 3. Л. 12. 9 ГАВО. Ф.Р. – 2079. Оп. 1. Д. 96. Л. 9. 10 Там же. Д. 102. Л. 44. 2 186 Среди причин «дезертирства» молодёжи с предприятий руководство заводов и фабрик, а также партийные организации выделяли плохие бытовые и жилищные условия, а также слабую массовую политическую работу1. Сокрытие или волокита с передачей дел по нарушителям трудовой дисциплины в суд вызывали недовольство руководства предприятий. Такие случаи были зафиксированы на Кольчугинском заводе № 7 им. С. Орджоникидзе2, на Карабановском хлопчатобумажном комбинате им. III Интернационала3. Нарушали трудовую дисциплину не только рядовые рабочие, но и некоторые руководители. Причём это было более опасным явлением с экономической и особенно с моральной точки зрения. Такие случаи государственные и партийные органы старались пресекать и обязательно расследовать с последующим наказанием виновных. Так, в 1944 году были сняты с работы за пьянство и хулиганство на производстве в рабочее время директор Мелькомбината № 1 Земсков и директор Гороховецкого плодоягодного хозяйства Ямщиков, административное взыскание было наложено на директора Боголюбовского плодоварочного завода за самовольные выезды в Москву4. Какими же способами предполагалось поддерживать трудовую дисциплину? Местное руководство как партийное, так и заводское придавало большое значение возможным перевоспитанию работников, нарушавших трудовую дисциплину, нередко стремилось выяснить причины её нарушений. Практически всегда истоки причин лежали в трудных бытовых и жилищных условиях, а не в лени или нерадивости работников. Так, на ковровской прядильно-ткацкой фабрике им. Абельмана предлагались следующие способы поддержания трудовой дисциплины: обследование жилищно-бытовых условий проживающих на частных квартирах рабочих, проведение групповых и индивидуальных воспитательных собеседований, усиленное втягивание дезорганизаторов в общественную жизнь, постановка наиболее острых и нетерпимых случаев нарушения трудовой дисциплины на 1 ГАВО. Ф.Р. – 3831. Оп. 1. Д. 3. Л. 6. ГАВО. Ф.Р. – 577. Оп. 3. Д. 7. Л. 8. 3 ГАВО. Ф.Р. – 2152. Оп. 1. Д. 40. Л. 170. 4 ГАВО. Ф.Р. – 3755. Оп. 1. Д. 2. Л. 11. 2 187 обсуждение общих собраний, меры административного воздействия 1. Если эти меры оказывались недостаточными прибегали к административному воздействию. Не все руководители заводов полагали, что нарушения трудовой дисциплины, такие как дезертирство и самовольные прогулы являлись следствием трудных жилищных и бытовых условий рабочих. Директор уже упоминавшегося Карабановского комбината им. III Интернационала считал, что «прогулы – следствие недооценки в борьбе с ними со стороны руководителей фабрик, цехов и отделов». Второй причиной, которую он выделял в своём приказе, было «слабое судебное преследование нарушителей»2. Не всегда нарушители трудовой дисциплины наказывались в административном порядке, имели место и показательные процессы военного трибунала, на которых нарушители приговаривались к тюремным срокам. Так, в 1945 году три таких показательных процесса имели место над рабочими Муромского завода № 176 им. Дзержинского3. Даже к концу войны законодательство по отношению к нарушителям трудовой дисциплины руководствовалось суровыми указами, изданными 26 июня 1940 г. и 26 декабря 1941 г. Исследовав значительное количество источников, мы пришли к выводу, что в годы Великой Отечественной войны трудовая дисциплина на предприятиях Владимирского края была достаточно невысокой. Особенно трудная обстановка сложилась в текстильной отрасли промышленности, лучше обстояли дела на оборонных предприятиях. Чёткой динамики трудовой дисциплины в целом по промышленности проследить нельзя, т.к. она сильно разнилась от предприятия к предприятию. По некоторым предприятиям в течение войны происходило улучшение (меньше было опозданий со стороны рабочих, лучше соблюдалась техника безопасности, сократился брак), по другим предприятиям высок был уровень дезертирства с предприятий. Подавляющая часть дезертирств падала на молодых рабочих, мобилизованных на основе трудовой повинности, причем части таких 1 ГАВО. Ф. Р – 610. Оп. 1. Д. 13. Л. 96 об. ГАВО. Ф. Р – 2152. Оп. 1. Д. 44. Л. 42. 3 ГАВО. Ф. Р – 409. Оп. 2. Д. 38. Л. 46. 2 188 работников не было ещё даже 16 лет. Плохие бытовые и жилищные условия не способствовали улучшению трудовой дисциплины у данной категории рабочих. Важнейшую роль играло руководство предприятий. На тех заводах и фабриках1, где руководство уделяло внимание не только выполнению плана, но также жизни и быту работников ситуация была значительно лучше, что можно видеть на примере некоторых заводов Коврова и Владимира. Трудовое законодательство чрезмерно жёсткое с позиции сегодняшнего дня, вряд ли было слишком суровым для того трудного времени. В годы войны изменилось само отношение к нарушителям трудовой дисциплины. С одной стороны, в условиях военного времени к таким работникам должны были бы применять очень суровые меры, но при острой нехватке рабочей силы это было недопустимо. Руководство предприятий и так испытывало недостаток в работниках, чрезвычайно остро стоял вопрос с квалификацией кадров. Поэтому применять суровые наказания к сотрудникам, тем самым лишая себя, их, было никак нельзя. Этого требовал здравый смысл и руководители предприятий, получившее в военные годы большую самостоятельность, нежели в довоенные годы, прекрасно это понимали. 1 В качестве положительных примеров служат предприятия особого строительно- монтажного управления, Муромский рубероидный завод, Селивановский машиностроительный завод, Ковровский экскаваторный завод; отрицательных Гусевской завод стекловолокна, Владимирский тракторный завод им. А. Жданова, Карабановский ордена Трудового Красного Знамени хлопчатобумажный комбинат им. III Интернационала. 189 Заключение История российского народа времён Великой Отечественной войны 19411945 гг. включила в себя, несмотря на столь короткий по историческим меркам промежуток времени, много героических и трагических страниц. В научной литературе зачастую присутствуют крайние оценки этого периода: безмерное восхваление достижений и категорическое осуждение цены, заплаченной за победу. При анализе исследователем реальных условий жизни военного поколения существует опасность также сделать крайние выводы. Для этого можно выделить две причины. Во-первых, нередко пренебрегают конкретно-историческим подходом, когда события военных лет подвергаются анализу только с позиций сегодняшнего дня или с позиций государств, не понёсших столь тяжёлых утрат в то время, как Советский Союз. Тогда цена победы в войне действительно оказывается чрезвычайно высокой. Во-вторых, часто забывают о том, что неудовлетворительные условия жизни и быта влияют на здоровье людей, а как следствие на их способность выполнять работу. При кажущейся изученности проблем многие аспекты социальной истории военных лет сохраняют большой исследовательский потенциал. Данная историографическая ситуация обусловлена антропологическим поворотом в контексте новой социальной истории. По нашему мнению, оба вышеназванных подхода неприемлемы. При оценке факторов, влиявших на условия жизни населения, следует руководствоваться принципами историзма и объективности. Условия жизни и быта жителей страны в интересующий нас период определялись политическим режимом мобилизационного типа. Война неизбежно приводит к усилению централизации и единоначалию. Данная тенденция характерна для всех стран участниц Второй мировой войны, однако в Советском Союзе данное явление получило наиболее яркие черты. На наш взгляд это не является преимущественно следствием того, что в стране и до войны существовала сверхцентрализованная политическая и экономическая система. В таких условиях на население (в первую очередь на молодёжь, женщин и старшее поколение) ложилась огромная нагрузка, а постоянное недоедание значи- 190 тельных слоёв городского населения делало существование людей вдвойне тяжёлым. Трудные бытовые и жилищные условия были важнейшей причиной нарушений трудовой дисциплины. Если в начале войны в целом трудовая дисциплина на предприятиях улучшилась, то, начиная с 1943 года, она ухудшалась. Это было обусловлено, в первую очередь, изменением контингента рабочих, т.к. большинство подобных нарушений приходилось на молодых работников, мобилизованных на производство и проживавших в худших жилищно-бытовых условиях. Большие трудности, которые вызвала война в жилищно-бытовом вопросе, также преодолевались преимущественно самими жителями и с помощью местных ресурсов. Решение этих проблем осложнялось тем, что область приняла значительную часть эвакуированных – 93 тысячи человек. На протяжении всей войны жилищное положение и бытовое обслуживание горожан было неудовлетворительным, даже по меркам экстремального времени войны. Причинами этого были такие факторы, как дефицит кадровых и материальных ресурсов, а также значительный наплыв мобилизованных жителей села и эвакуированных с временно оккупированных территорий. Жёсткая регламентация и перераспределение ресурсов оказывали огромное влияние на условия жизни и быта населения. Несмотря на экстремальные условия, органы власти часто гибко реагировали на нужды населения. Значительные усилия в 1940-е гг. были направлены на решение продовольственной проблемы. Важнейшую роль стало играть развитие подсобных хозяйств (индивидуальных и хозяйств предприятий), заготовок различных видов продуктов питания. Площадь подсобных хозяйств за военные годы выросла в 4-5 раз. Во многом именно за счёт этого труженики могли выполнять производственные задания. Нередко меры, направленные на разрешение продовольственной проблемы, приводили к потерям, которые нивелировали преимущества, полученные от таких хозяйств. Решение продовольственной проблемы через развитие подсобных хозяйств сопровождалось утратой финансовых ресурсов и отвлечением трудовых кадров. Наиболее значительных успехов удалось достичь в предотвращении острых 191 инфекционных заболеваний. Такие заболевания, как сыпной и брюшной тиф, дизентерия и другие имеют ярко выраженную социальную окраску и напрямую связаны с условиями жизни населения. Опыт времён войны свидетельствует, что приоритетную роль в борьбе с эпидемическими заболеваниями играет комплекс грамотных организационных мероприятий, умение рационально распоряжаться имеющимися для этого скудными средствами и кадрами, готовность и способность жёсткими административными мерами локализовать очаги заболеваний. Значительно изменился гендерный состав медицинских работников, к концу войны женщины составляли примерно 60% от общего количества врачей по сравнению с довоенными 40 %. Самыми сложными в санитарном отношении следует признать 1942 и 1943 годы, на которые пришлась наименьшая рождаемость и наибольшая смертность, а также наибольшие трудности в системе здравоохранения. Улучшение ситуации началось в 1944 и продолжилось в 1945 годах. Война сильно ухудшила демографическую обстановку, выразившуюся в резком падении рождаемости (в 1943 году рождаемость упала почти в 4 раза в сравнении с первым военным годом, в 1945 году рождаемость не достигла даже 50% от уровня 1941 года). Важную роль в обеспечение безопасности населения сыграли штабы местной противовоздушной обороны и организации Осоавиахима. Работа данных организаций не была лишена недостатков, но их опыт гражданской обороны имеет не только научно-историческую, но, как и в случае с медицинской сферой и практическую ценность. Подразделения ПВХО способствовали обеспечению противопожарной, противовоздушной безопасности, а также готовились к отражению возможных химических угроз. Основным недостатком в работе этих организаций был чрезмерный упор на количественный фактор в ущерб качественному. В непосредственных боевых действиях принять участия подразделениям МПВО различных городов края не довелось, поэтому вопрос их подготовленности к действиям в таких ситуациях не имеет однозначного ответа. Участие местного населения в такой деятельности накладывало свой отпечаток на условия их жизни и быта в военный период. Члены таких команд получали, с одной стороны, некоторые пре- 192 имущества в снабжении, с другой стороны, отрывались, как минимум, частично от своего постоянного места работы, что негативно влияло на выполнение планов промышленных предприятий. Тяжёлые условия жизни в полной мере отразились на состоянии дисциплины труда. На динамике ухудшения и улучшения трудовой дисциплины сильно сказалось кардинальное изменение в возрастном составе рабочих (в 1944 году 75% рабочих были моложе 20-ти лет). Несмотря на суровое законодательство, состояние трудовой дисциплины улучшалось медленно, а на некоторых предприятиях была отмечена отрицательная динамика, что в большей степени можно связать с высокой текучестью кадров. В целом, нарушения трудового законодательства со стороны рабочих можно считать социальным или политическим протестом против неудовлетворительных социально-бытовых условий тружеников. Работники, в основном, стремились к сносным бытовым условиям и нормальному питанию и многие из них готовы были даже «дезертировать» с предприятий в армию, несмотря на большую вероятность гибели на фронте. В период войны резко сократился тираж всей периодической печати: как в целом по Советскому Союзу на 40%, так и по Владимирской области на 30-35%. В то же время цены на газеты выросли в течение военных лет в 3-4 раза. К концу войны увеличился износ полиграфического оборудования, достигнув 60-70% как по всей стране, так и во Владимирском крае, что привело к сокращению выпуска печатной продукции. Местная периодическая печать являлась не только партийным рупором, но и общественным рычагом, стремившимся воздействовать на бюрократов. Однако высшее руководство области критике не подвергалось, и в основном вся критика была направлена на низовые советские органы власти. Во многих случаях публикации прямо или косвенно затрагивали повседневные проблемы граждан. В результате исследования было выявлено, что сообщения с требованиями и просьбами по улучшению тех или иных аспектов жизни конкретных людей или категорий населения выросли в 10 раз. Важнейшей задачей средств массовой информации была консолидация граждан. Консолидация на основе патриотизма, заключённого 193 в защите своей семьи и дома, стала основным лейтмотивом местной прессы военных лет. Если в начальный период войны мотивы классовой борьбы по-прежнему занимали широкое место в пропаганде, то уже осенью 1941 года они были отодвинуты на второй план вплоть до конца войны. Это, как известно, со временем вызвало острую критику со стороны руководства управления пропаганды и агитации и Главлита. Зависимость печатных органов от сиюминутной ситуации и достаточно жёсткое регулирование публикаций в прессе в полной мере проявились в военные годы. Работу советских СМИ, бесспорно, можно назвать одной из предпосылок победоносного окончания войны, а наличие цензуры – одним из условий Победы. Советская пресса, несмотря на все недостатки, с течением войны вела свою пропаганду всё более умело. Она стремилась обращать внимание, в первую очередь, на зверства немцев и их союзников на оккупированных территориях, что приводило большую часть населения к выводу, что их тяготы военного лихолетья не такие суровые, в сравнении с той участью, которая выпала на долю жителей оккупированных территорий СССР. Массовое сознание городских жителей в экстраординарных военных условиях коренным образом отличалось от довоенного. Каждодневное присутствие войны, пусть для тылового Владимирского края и опосредованное, заставляло людей по-новому рассматривать свою жизнь и потребности. На передний план выдвигались проблемы выживания, и для большинства – самоотверженной работы с целью приближения и скорейшего окончания войны, как правило, сопряжённые с надеждой на улучшение послевоенной жизни и возвращение с фронта близких. исследование не подтверждает распространенный стереотип, что цена Победы для фронтового города была много выше, чем в тыловом городе. Изучение условий жизни и быта людей Владимирского края в военные годы позволяет констатировать, что победа в войне с гитлеровской Германией и её союзниками была оплачена высокой ценой, в том числе и за счёт лишений и полуголодной жизни в тылу. Местные власти смогли создать для населения минимально-необходимый 194 для выживания уровень жизни. Приёмы новой социальной истории показывают, что трудности, выпавшие на долю тыловых городов, были огромны и оставили глубокий след в жизни городского населения. 195 СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ: I. ИСТОЧНИКИ ИССЛЕДОВАНИЯ I. 1. Архивные источники 1.1.1. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ) 1. Ф. 17. – ЦК КПСС. Оп. 125. д. 35, 79, 195, 258, 311, 343. 1.1.2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ) 2. Ф. 8009. Управление противоэпидемических учреждений. Оп. 6. Д. 73, 144, 199, 225, 590, 774, 931, 1073, 1078, 1312. 3. Ф. 8581. Советское информационное бюро (Совинформбюро) при го- сударственном комитете по культурным связям с зарубежными странами при Совете Министров СССР. Оп. 1. Д. 11, 90, оп. 2. д. 88. 4. Ф. 9425. Главное управление по охране государственных тайн в печа- ти при Совете Министров СССР (Главлит). Оп. 1. д. 78, 162, 251, 255, 351. 1.1.3. Государственный архив Владимирской области (ГАВО) 5. Ф. П – 335. Муромский городской комитет обороны (1941-1943). Оп. 1. Д. 1, 5. 6. Ф. Р – 6. Киржачский завод автотракторной осветительной арматуры «Красный Октябрь». Оп. 1. д. 19, 21, 25, 27, 30 7. Ф. Р – 8. Покровский отдел коммунального хозяйства исполнительных комитетов городских Советов депутатов трудящихся (Горкомхоз). Оп. 1. Д. 1. 8. Ф. Р – 10. Кольчугинский завод «Электрокабель». Оп. 3. Д. 1, 4, 5, 6, 7, 10, 11, 14, 15. 9. Ф. Р – 13. Гороховецкий отдел коммунального хозяйства исполнительных комитетов городских Советов депутатов трудящихся (Горкомхоз). Оп. 1. Д. 2. 10. Ф. Р – 64. Киржачский инструментальный завод (КИЗ). Оп. 1. Д. 1, 2 11. Ф. Р. – 73. Селивановский машиностроительный завод. Оп.1, д. 19, 26, 28, 32, 37, 39, 41. 196 12. Ф. Р – 146. Отдел торговли исполкома Муромского городского совета депутатов трудящихся. Оп. 1. Д. 1, 2, 3. 13. Ф. Р – 405. Хлопчатобумажная ткацкая фабрика им. Красина пос. им. Красина Камешковского района. Оп. 1. Д. 8, 11, 15. 14. Ф. Р – 406. Хлопчатобумажная ткацкая фабрика им. Кирова пос. им. Кирова Камешковского района. Оп. 1. Д. 27, 29, 31, 32, 35. 15. Ф. Р – 409. Муромский ордена Трудового Красного Знамени тепловозостроительный завод им. Ф.Э. Дзержинского. Оп. 2. Д. 1, 2, 8, 9, 10, 15, 18, 21. 16. Ф. Р – 421. Баулина Валерия Петровна (личный фонд). Оп. 1. Д. 53, 62, 70, 76, 77, 114, 127, 131. 17. Ф. Р – 573. «Красный Октябрь», пос. Красный Октябрь, Гусевского района. Оп. 1. Д. 39, 40, 41, 42, 43. 18. Ф. Р – 577. Кольчугинский завод по обработке цветных металлов им. С. Орджоникидзе. Оп. 1. Д. 3, 4, 6, 10, 11, 15. 19. Ф. Р – 610. Ковровская государственная льноткацкая фабрика им. Абельмана. Оп. 1. Д. 12, 13, 14, 16. 20. Ф. Р – 950. Владимирский отдел коммунального хозяйства исполнительных комитетов городских Советов депутатов трудящихся (Горкомхоз). Оп. 1. Д. 109, 112, 113, 119, 122, 125, 126, 129, 130, 21. Ф. Р. – 952. Вязниковский отдел коммунального хозяйства исполнительных комитетов городских Советов депутатов трудящихся (Горкомхоз). Оп. 3. Д. 5, 6, 7. 22. Ф. Р – 1357. Владимирская теплоэлектроцентраль (ТЭЦ) Ивановского районного энергетического управления «Ивэнерго». Оп. 2. Д. 29, 31, 34, 37, 39, 41, 45. 23. Ф. Р. – 1977. Штаб местной противовоздушной обороны при Владимирском городском исполкоме. Оп. 1. Д. 2, 3, 4, 5. Оп. 2. Д. 1, 2, 3 24. Ф.Р – 2079. Владимирский ордена Трудового Красного Знамени завод «Автоприбор». Оп. 1. Д. 94, 96, 100, 102. 25. Ф. Р – 2124. Муромский рубероидный завод. Оп. 2. Д. 4, 6, 8, 12, 13, 15, 197 17, 19. 26. Ф. Р – 2131. Муромская льнопрядильная фабрика «Красный прядильщик». Оп. 1. Д. 3, 5, 8. 27. Ф. Р – 2152. Карабановский хлопчатобумажный комбинат им. III Интернационала. Оп. 1. Д. 38, 40, 44, 47, 49, 51, 53, 56. 28. Ф. Р – 2346. Владимирский отдел здравоохранения исполнительных комитетов городских Советов депутатов трудящихся (Горздравотдел). Оп. 1. Д. 4, оп. 2. Д. 1, 2, 3. 29. Ф. Р – 2351. Владимирская городская санитарно-эпидемиологическая станция. Оп. 1, д. 2. 30. Ф. Р – 2352. Владимирский межрайонный профилактический дезинфекционный отряд. Оп. 1. Д. 1, 7, 9, 32. 31. Ф. Р – 2365. Топливный отдел при Владимирском городском Совете депутатов трудящихся (Владгортоп). Оп. 1, д. 59. 32. Ф. Р – 2400. Владимирская государственная санитарная инспекция. Оп. 1, д. 32. 33. Ф. Р – 2699. Владимирская плановая комиссии исполнительных комитетов городских Советов депутатов трудящихся (Горплан). Оп. 1. Д. 5, 6, 7, 9, 16, 19, 20, 21. 34. Ф.Р. – 3156. Курловский райтоп. Оп. 1. д. 3, 4, 5. 35. Ф. Р – 3186. Муромский отдел коммунального хозяйства исполнительных комитетов городских Советов депутатов трудящихся (Горкомхоз). Оп. 3. Д. 8, 9, 10, 14, 15, 16, 17. 36. Ф. Р – 3289. Метенинское торфопредприятие. Оп. 1. Д. 7, 13, 14, 15, 16, 21, 22. 37. Ф. Р – 3282. Областной исполнительный комитет советов. Оп. 1. Д. 1, 2. 38. Ф. Р – 3327. Жилищный отдел исполнительного комитета Владимирского городского Совета депутатов трудящихся (Горжилотдел). Оп. 1. Д. 2. 39. Ф. Р – 3324. Александровская межрайонная контора аптекоуправления. Оп. 1. Д. 4, 5. 198 40. Ф. Р – 3377. Александровский отдел коммунального хозяйства исполнительных комитетов городских Советов депутатов трудящихся (Горкомхоз). Оп. 1. Д. 4, 5, 10, 11, 18, 20. 41. Ф. Р – 3628. Владимирский промышленно-строительный трест. Оп. 1. Д. 1, 5, 7, 8. 42. Ф. Р – 3643. Штаб местной противовоздушной обороны при Ковровском городском исполкоме. Оп. 1. Д. 7, 8, 9, 10, 11, 14, 16, 17, 18, 20, 21, 23, 26. 42. Ф. Р – 3727. Владимирская областная больница. Оп. 1. Д. 1, 2, 3. 43. Ф. Р – 3735. Управление строительства и ремонта автомобильных дорог исполнительного комитета Владимирского областного Совета депутатов трудящихся (Облдоруправление). Оп. 1. Д. 3. 44 Ф. Р – 3738. Управление издательств, полиграфии и книжной торговли исполнительного комитета Владимирского областного Совета депутатов трудящихся. Оп. 1. Д. 4. 45. Ф. Р – 3749. Владимирский областной противотуберкулёзный диспансер. Оп. 1. Д. 5, 6, 7, 8, 9. 46. Ф.Р – 3790. Управление коммунального хозяйства исполнительного комитета Владимирского областного Совета депутатов трудящихся. 47. Ф. Р – 3801. Владимирский строительный трест № 94. Оп. 1. Д. 182, 183, 184, 185, 186. 48. Ф. Р – 3802. Отдел здравоохранения исполнительного комитета Владимирского областного Совета депутатов трудящихся (облздравотдел). Оп. 3. Д. 6. 49. Ф. Р – 3804. Владимирская областная контора Государственного банка СССР. 50. Ф. Р – 3807.Струнинский прядильно-ткацко-отделочный комбинат «5-й Октябрь». Оп. 1. Д. 11, 12, 14, 16. 51. Ф. Р – 3808. Ковровский ордена Ленина экскаваторный завод. Оп. 1. Д. 7, 10, 12, 15. 52. Ф. Р – 3811. Управление торговли Владимирской области. Оп. 1. Д. 3, 5, 11. 199 53. Ф. Р – 3812. Владимирская областная контора Коммунального банка СССР. Оп. 1. Д. 19, 21. 54. Ф. Р – 3813. Владимирская областная контора Промышленного банка СССР. Оп. 1. Д. 2, 5, 8. 55. Ф. Р – 3829. Владимирский химический завод. Оп. 1. Д. 14, 17, 18, 20. 56. Ф. Р – 3831. Владимирский ордена Трудового Красного Знамени тракторный завод им. А.А. Жданова. Оп. 1. Д. 3, 4, 5. 57. Ф. Р – 3844. Районная плановая комиссия Селивановского района Ивановской промышленной области. Оп. 1. Д. 23, 29. 58. Ф. Р – 3862. Ковровская плановая комиссия исполнительного комитета городских Советов депутатов трудящихся (Горплан). Оп. 1. Д. 9, 11, 16, 17, 20, 24, 36, 38. 59. Ф. Р – 3867. Александровская плановая комиссия исполнительного комитета городских Советов депутатов трудящихся (Горплан). Оп. 1. Д. 11, 12, 16 60. Ф. Р – 3884. Областной потребительский союз. Оп. 1. Д. 1, 5, 6. 61. Ф. Р – 3907. Гусевской хрустальный завод. Оп. 1. Д. 34, 46, 50, 56. 62. Ф. Р – 3908. Стекольный завод Гусевской, им. Дзержинского. Оп. 1. Д. 22, 24, 26. 63. Ф. Р – 3931. Гусевской завод стекловолокна. Оп. 1. Д. 1, 2. 64. Ф. Р – 3963. Владимирский областной детский кожно-туберкулёзный санаторий. 65. Ф. Р – 3975. Районная плановая комиссия Муромского районного совета депутатов трудящихся Владимирской области. Оп. 1. Д. 2, 3, 5, 6, 7. 66. Ф. Р – 3977. Муромская плановая комиссия исполнительного комитета городских Советов депутатов трудящихся (Горплан). Оп. 1. Д. 13, 17, 18. 67. Ф. Р – 3999. Гусь-Хрустальный торг Владимирской области. Оп. 1. Д. 4, 5, 6, 7, 8. 68. Ф. Р – 4003. Аптечное управление исполнительного комитета Владимирского областного Совета депутатов трудящихся. Оп. 1. Д. 1, 2. 69. Ф. Р – 4004. Ковровский отдел здравоохранения исполнительных коми- 200 тетов городских Советов депутатов трудящихся (Горздравотдел). Оп. 1. Д. 6, 7. 1.1.4. Государственный архив Ивановской области (ГАИО). 70. Ф. Р – 1092. Областной отдел коммунального хозяйства (Облкомхоз). Оп. 5. Д. 6, 7, 9. Оп. 7. Д. 33, 38, 41, 42, 46, 62, 68, 70, 71, 75, 84, 86а, 97, 98, 99. Оп. 11. Д. 2, 3, 4. 71. Ф. Р – 1708. Областной отдел здравоохранения Ивановской области (облздравотдел). Оп. 2. Д. 88, 108, 109, 163, 186. Оп. 3. Д. 12. 72. Ф. Р – 2099. Областной отдел аптекоуправления. Оп. 1. Д. 8, 122, 129, 134. 1.1.5. Архивный отдел администрации города Ковров (АОА г. Ковров) 73. Ф. Р – 56. Штаб местной противовоздушной обороны. Оп. 1. Д. 5, 11, 16, 27, 52. 74. Ф. Р – 58. Горсовет ОСОАВИАХИМ. Оп. 1. Д. 4, 7, 12, 15, 16. 75. Ф. Р – 69. Противомалярийная станция. Оп. 1. Д. 3, 5. 76. Ф. Р – 76. Ковровская межрайонная аптечная контора. Оп. 1. Д. 1. 77. Ф. Р – 128. 2-я городская больница города Коврова (ЦРБ). Оп. 1. Д. 1. I. 2. Документальные источники 1.2.1.Документы партийных, советских и общественных организаций.. 78. Важнейшие законы и постановления Советского государства за время Великой Отечественной войны. М., 1946. 79. Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь. Новейшее справочное издание / Г.Ф. Кривошеев, В.М. Андроников, П.Д. Буриков, В.В. Гуркин. М., 2010. 80. Владимирская областная организация КПСС в цифрах. 1917-1988: Стат. сб. – Владимир, 1988. 81. Вышинская, З. 1942. Уголовно-правовые и уголовно-процессуальные вопросы в указах военного времени. Социалистическая законность 3–4: 7–12. Директивы КПСС и советского правительства по хозяйственным вопросам. Т. 2. М., 201 1957. 82. Здравоохранение в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 : сб. документов и материалов. М., 1977. 83. История советской политической цензуры. Документы и комментарии. М., 1997. 84. «Ложные установки в деле воспитания и пропаганды». Доклад начальника Главного политического управления РККА Л.З. Мехлиса о военной идеологии. 1940 г. // Исторический архив. 1997, №5-6. 85. «Это то, что наболело, что просится наружу». Письма И.В. Сталину. 1941-1942 гг. // Исторический архив. 2005, №2. 86. Коммунистическая партия в период Великой Отечественной войны. Документы и материалы. М., 1986 87. О партийной и советской печати. Сб. документов. М., 1954. 88. Пропаганда и агитация в решениях и документах. М., 1947. 89. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Сборник документов. Т.3. М., 1968. 90. Симонов К.М. Убей его. // Красная звезда. 18 июля, 1942 г. 91. Сборник важнейших приказов и инструкций по вопросам карточной системы и нормированного снабжения. Из. 2-е, испр. и доп. М., 1944. 92. Сборник законов СССР и указов Президиума Верховного Совета СССР. 1938 г. – июль 1956 г. / под ред. к. ю. н. Мандельштам Ю.И. – М, 1956. 93. Советская пропаганда в годы Великой отечественной войны: «коммуникация убеждения» и мобилизационные механизмы / Авторы-составители А.Я. Лившин, И.Б. Орлов. – М., 2007. 94. Трудящиеся Ивановской и Владимирской областей в годы Великой Отечественной войны. (1941-1945 гг.). Составители: А.И. Горшков, И.Н. Кириллов, А.М. Тарасенко, Я.Г. Шишков. Редактор – С.И. Никишов. Иваново, 1959. 95. Эренбург И. Убей. М., 1942., I. 3. Мемуары, воспоминания и дневники 95. Ванников Б.Л. Записки наркома. М., 1988. 202 96. Великий Подвиг: Даты. События. Документы. Воспоминания / члены ред. группы: Г.В. 12. Латышев и др.; ред.-сост. В.М. Чиров; авт. проекта В.З. Шувал. Владимир, 2005. 97. Великий Подвиг: даты, события, документы, воспоминания : (сборник / сост., отв. ред. В.М. Чиров; ред. В.А. Волков. Владимир, 2010. 98. Владимирцы в бою и труде.- Ярославль, 1985. 99. Война глазами ветеранов: воспоминания владимирцев – участников Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Владимир, 1997. 100. Дети войны – патриоты Отечества / [сост. Г.Г. Графская]; Союз пенсионеров России. Владимир, 2006. 102. Детство, опалённое войной … воспоминания о пережитом / (В. Туников и др.) Владимир. 2008. 103. Лебедева Г.А. Моя жизнь в стране Советов: воспоминания. М., 2002. 104. Зудилов Г.С., Ковалева Л. Сталинград. Война. Вязники. Книга – сборник документов и воспоминаний. Владимир. 2006. 105. Максимова Н.Д. Мемуары А.П. Пугачевой: (о городе Владимире в годы Великой Отечественной войны) / Н.Д. Максимова // Рождественский сборник.Ковров, 2005.- Вып. XII. - С.184-196. 106. Мы вышли из войны: г. Владимир и владимирцы в годы Великой Отечественной войны по дневникам, воспоминаниям, документам. Владимир, 2004. 107. Победители: Воспоминания участников Великой Отечественной войны и тружеников тыла / (сост.: В.И. Титова и др.). Владимир., 2010. 108. Поиск. Никто не забыт, ничто не забыто : воспоминания ветеранов Отечественной войны и тружеников тыла. Владимир, 2010. 109. Путь к Победе: Ковров в 1941 – 1945: сборник материалов о Великой Отечественной войне / Сост. Н.Е. Комарова, О.А. Монякова. Ковров, 2005. 110. Рядовые Победы: металлурги в тылу и на фронте / сост. Т. Жегалова. Кольчугино., 2005. 111. Титова В.И. Шла война : город Владимир в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 : (документы и воспоминания). Владимир., 2002. 203 I. 4. Периодическая печать 1.4.1. Районные и городские газеты 112. Боец МПВО: Орган политического отдела частей МПВО. – 1943-1945. 113. Большевик: Орган Гусь-Хрустального горкома и райкома ВКП (б). 1941-1944 гг. 114. Большевистский путь: Орган Курловского районного Совета депутатов трудящихся. – 1941-1942, 1945 гг. 115. Большевистское знамя: Орган Петушинского горкома и райкома ВКП (б). – 1944-1945 гг. 116. Вперёд: Орган Собинковского горкома и райкома ВКП (б). – 1941-1944 гг. 117. Голос колхозника: Орган Юрьев-Польского горкома и райкома ВКП (б). – 1941-1943, 1945 гг. 118. Голос кольчугинца: Орган Кольчугинского горкома и райкома ВКП (б). – 1941-1944 гг. 119. Голос труда: Орган Александровского горкома и райкома ВКП (б). – 1941-1944 гг. 120. За большевистские колхозы: Орган Никологорского райкома ВКП (б). – 1941-1942, 1944 гг. 121. Знамя: Орган Камешковского горкома и райкома ВКП (б). – 1941-1944 гг. 122. Коллективист: Орган Меленковского горкома и райкома ВКП (б). – 1941, 1943-1945 гг. 123. Колхозная газета: Орган Суздальского горкома и райкома ВКП (б). – 1941, 1943 гг. 124. Колхозная газета: Орган Селивановского райкома ВКП (б). – 19411942, 1944 гг. 125. Киржачский ударник: Орган Киржачского горкома и райкома ВКП (б). – 1941-1945 гг. 126. Красное знамя: Орган Струнинского райкома ВКП (б). – 1945 г. 204 127. Колхозная жизнь: Орган Фоминкского райкома ВКП (б). – 1941-1944 гг. 128. Ляховский колхозник: Орган Ляховского райкома ВКП (б). – 1941-1943 гг. 129. Ленинский путь: Орган Гороховецкого горкома и райкома ВКП (б). – 1941-1943 гг. 130. Пролетарий: Орган Вязниковского горкома и райкома ВКП (б). – 19411945 гг. 131. Призыв: Орган Владимирского обкома ВКП (б) и облисполкома депутатов трудящихся. – 1944-1945. – В подзагл.: Орган Владимирского горкома и райкома ВКП (б) и городского и районного Советов депутатов трудящихся. – 1941-1944 гг. 132. Рабочий клич: Орган Ковровского горкома и райкома ВКП (б). – 19411945 гг. 133. Рабочий край: Орган Ивановского обкома ВКП (б) и облисполкома депутатов трудящихся. – 1941-1942 гг. 134. Муромский рабочий: Орган Муромского горкома и райкома ВКП (б). – 1941-1945 гг. 135. Сталинский путь: Орган Небыловского райкома ВКП (б). – 1943, 1945 гг. 136. Струнинский рабочий: Орган Струнинского районного Совета депутатов трудящихся. – 1945 г. 137. Ударник: Орган Судогодского горкома и райкома ВКП (б). – 1941-1944 гг. 1.4.2. Многотиражные заводские газеты 138. Абельмановка: Орган партбюро, завкома и заводоуправления Ковровской швейной фабрики им. Абельмана. – 1942-1945 гг. 139. В бой за торф: Орган партбюро Второвского торфопредприятия. – 1943-1945 гг. 140. Голос Дзержинца: Орган парткома, завкома и заводоуправления завода 205 им. Ф.Э. Дзержинского. – 1945 г. 141. Металлист: Орган издания парткома, завкома и дирекции завода имени Серго Орджоникидзе. – 1945 г. 142. Семафор: Орган Муромского отделения движения и паровозного хозяйства ж.д. и райкома союза железнодорожников. – 1945 г. 143. Фанерщик: Орган партбюро, завкома и дирекции завода. – 1945 г. 144. Экскаваторщик: Орган партбюро, завкома и заводоуправления. Ковров. 1944-1945 гг. II. II. ЛИТЕРАТУРА 1. Монографии и отдельные издания 145. Алтунин А. Основные этапы и направления развития гражданской обороны СССР // Военно-исторический журнал. – 1976. - № 11. – С. 39-47. 146. Аникин А.С. Трудовой подвиг рабочих Владимирской и Ивановской областей в годы Великой Отечественной войны: очерки, эссе. Владимир, 1969. 147. Анисков В.Г., Басов А.В., Беликов А.М. Советский тыл в первом периоде Великой Отечественной войны. М., 1988. 148. Анисков В.Т. Основы и уроки духовной силы народа в 1941-1945 гг. М., 1976. 149. Араловец Н.А. Городская семья в России. 1927-1959 гг. Тула, 2009. 150. Бланк А.С. Владимир: краткий очерк истории города. Владимир, 1954. 151. Блюм А. В. Советская цензура в эпоху тотального террора. 1929—1953. СПб., 2000. 152. Боффа Дж. История Советского Союза в двух томах; Т. 2. От отечественной войны до положения второй мировой державы. Сталин и Хрущев. 1941 – 1964. М., 1994. 153. Буббайер Ф. Совесть, диссидентство и реформы в Советской России. М., 2010. 154. Валитов О.К. Печать и цензура. Уфа, 1995. 155. Великая отечественная война. 1941-1945: В 4 кн. М., 1998, 1999. 156. Великая Отечественная война 1941-1945 гг. в 12-ти томах. М. 2011. 206 157. Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945: Краткая история. – М.,1984. 158. Великая Отечественная война и современность. Владимир, 1995. 159. Веремеев Ю.Г. Красная Армия в начале Второй мировой : Как готовились к войне солдаты и маршалы. М., 2010. 160. Верт Н. История Советского государства. 1990 – 1991. М., 2002. 161. Владимирская область за 50 лет. Владимир., 1967. 162. Власть и общество России. XX век: Сборник научных трудов. /Под ред. Попова В.П., Киселева А.Ф., Мищенко С.В. М., 1999. 163. Вознесенский Н. А. Военная экономика в период Великой Отечественной войны. М., 1947. 164. Война и общество. 1941-1945 гг.: В 2 кн. / Отв. ред. акад. Г.Н. Севостьянов. М., 2004. 165. Война и общество в XX веке. Кн. 2. М., 2008. 166. Вторая мировая война: Краткая история. М., 1982. 167. Гайсин У.Б. Вклад молодёжи Урала в победу в годы Великой Отечественной войны. Уфа, 1999. 168. Геллер М. Машина и винтики. М. 1994. 169. Георгиевский А.С., Гаврилов О.Н. Социально-гигиенические проблемы и последствия войн. М., 1996. 170. Гершберг И. Р. Экономическая победа Советского Союза. М., 1945 г. 171. Гончаров Г.А. «Трудовая армия» на Урале в годы Великой Отечественной войны. Челябинск, 2006. 172. Горшков А.И., Марков В.В. Защищая Родину. Владимир, 1961. 173. Горяева Т.М. Политическая цензура в СССР. 1917-1991 гг. М., 2009. 174. Государство и общество в годы Великой Отечественной войны (19411945). М., 2002. 175. Грановский Е. А. Советская промышленность в Великой Отечественной войне. М., 1949. 176. Деборин Г.А., Тельпуховский Б.С. Итоги и уроки Великой Отечест- 207 венной войны. М., 1975. 177. Дихтяр Г. А. Советская торговля в период социализма и развернутого строительства коммунизма. М., 1965. 178. Дьяков Ю. Л. Капитальное строительство в СССР. 1941–1945. М., 1988. 179. Ермаков А. В. Жилищная проблема в Нижнем Тагиле в годы Великой Отечественной войны // Тагильский вестник: Город: Годы, События, Люди. Историко-краеведческий альманах. 2007. С. 54–65; 180. Жирков Г. В. История цензуры в России XIX—XX вв. Учебное пособие. М., 2001. 181. Загвоздкин Г.Г. Цена победы: социальная политика военных лет. Киров, 1990. 182. Зинич М.С. Будни военного лихолетья. 1941 – 1945 гг. М., 1994. 183. Зинич М.С. Трудовой подвиг рабочего класса в 1941-1945 гг. (по материалам отраслей машиностроения). М., 1984. 184. Исаев А.В. Антисуворов. Десять мифов Второй мировой. М., 2008. 185. История второй мировой войны 1939-1945 гг. (в 12 томах). – М., 197382. 186. История Компартии Советского Союза. М., 1970. 187. Их воспитал комсомол: очерки о владимирской молодежи разных поколений.- Ярославль, 1987. 188. Кабирова А.Ш. Сороковые-роковые: Татарстан в годы военного лихолетья. Казань, 2011. 189. Кабирова А.Ш. Война и общество: Татарстан в 1941-1945 гг. Казань, 2011. 190. Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация: От начала до Великой Победы. М., 2005. 191. Ковалёв Б.Н. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России в 1941–1944. М., 2004 192. Ковалев Б.Н. Повседневная жизнь населения России в период нацистской оккупации. М., 2011. 208 193. Ковалев В.И. Повседневная жизнь советских граждан, угнанных в фашистскую Германию: взгляд через десятилетия. М., 2011. 193. Ковровчане в Великой Отечественной: к 55-летию Великой Победы / сост.: Н.В. Фролов. – Ковров, 2000. 194. Кожурин В.С. Народ и власть. 1941-1945 гг. Новые документы. М., 1995. 195. Кожурин В.С. Неизвестная война: Деятельность Советского государства по обеспечению условий жизни и труда рабочих в годы Великой Отечественной войны. М., 1990. 196. Козлов Н.Д. С волей к победе. Пропаганда и обыденное сознание в годы Великой Отечественной войны. С-Пб., 2000. 197. Козлов Н.Д. Общественное сознание в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). СПб., 1995. 198. Комаров В. Е., Чернявский У. Г. Доходы и потребление населения СССР. М., 1973; 199. Комков Г.Д. Идейно-политическая работа КПСС в 1941-45 гг. М., 1965. 200. Комков Г.Д. Истоки победы советского народа в Великой Отечественной войне. М., 1961. 201. Комлев М.И. Правда истории. От революции до Победы. Владимир. 1994. 202. Кононыхин Н.М. Партийная и советская печать в период Великой Отечественной войны. М., 1960. 203. Косенкова Ю.Л. Советский город 1940-х – первой половины 1950-х годов: от творческих поисков к практике строительства. М., 2000. 204. Кузьмин М.К. Советская медицина в годы Великой Отечественной войны (очерки). – М., 1979. 205. Культура и быт рабочих Сибири в период строительства развитого социализма (1938-1958 гг.). Новосибирск, 1979. 206. Купцов В. П. Проблемы перестройки народного хозяйства и эвакуации мирного населения в годы Великой Отечественной войны. М., 2001. 209 207. Курашов С.В. 40 лет здравоохранения Российской Федерации. М., 1957. 208. Кустов М.В. Третий рейх во взятках. – М., 2011. 209. Кравченко Г.С. Военная экономика СССР 1941 – 1945 гг. М., 1963; 210. Кравченко Г.С. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны. М., 1970; 211. «КПСС – вдохновитель и организатор побед советского народа в Великой Отечественной войне». М., 1959. 212. КПСС о средствах массовой информации и пропаганды. – М., 1987. 213. Лебедев Ю. По обе стороны блокадного кольца. СПб., 2005. 214. Ломагин Н. А. Неизвестная блокада. СПб., Москва, 2002. 215. Любимов А.В. Торговля и снабжение в годы Великой Отечественной войны. М., 1968. 216. Малафеев А. Н. История ценообразования в СССР (1917–1963). Л., 1964. 217. Медико-санитарные последствия войны и мероприятия по их ликвидации. Труды 2-й конф. (17–19-го декабря 1946 г.) М., 1948. 218. Мировые войны XX века: Кн. 3, 4. М., 2005. 219. Митерев Г.А. Система санитарных и противоэпидемических мероприятий периода Великой Отечественной войны. М., 1945. 220. Митрофанова А. В. Рабочий класс СССР в годы Великой Отечественной войны. М., 1971. 221. Митрофанова А. В. Рабочий класс Советского Союза в первый период Великой Отечественной войны (1941 – 1945 гг.). М., 1960; 222. Мицурис Н.Л. Советская публицистика в годы Великой Отечественной войны. М., 1980. 223. Морехина Г. Г. Рабочий класс - фронту: подвиг рабочего класса в годы Великой Отечественной войны. М., 1962. 224. Мунчаев Ш. Н. Народное хозяйство страны в годы Великой Отечественной войны. М., 1972. 210 225. Мы – молодая гвардия. Очерки истории Владимирской организации ВЛКСМ. Ярославль, 1975. 226. Народ и война очерки истории Великой Отечественной войны 19411945 гг. / Отв. ред. А.Н. Сахаров, А.С. Сенявский. М., 2010. 227. Орлов И.Б. Политическая культура России ХХ в.: Учеб. пособие для студентов вузов. М., 2008. 228. Осинцев Л.П. и др. Щадринск. Городское хозяйство. Щадринск, 2004. 229. От МПВО к гражданской защите / под ред. С.К. Шойгу. М., 1998. 230. От МПВО к гражданской защите. Страницы из истории МПВО — ГО — РСЧС субъектов Российской Федерации Текст. / сост. В.А. Владимиров [и др.]; МЧС России. М., 2004. 231. Очерки истории Владимирской организации КПСС. Ярославль, 1967. 232. Очерки истории здравоохранения СССР (1917-1956 гг.). М., 1958. 233. Очерки истории русской советской журналистики. М., 1968. 234. Парыгин, Б. Д. Общественное настроение. М., 1966. 235. Перчиков Ю.А., Степанов В.Р. Социально-бытовая и культурная деятельность местных советов в 1941-1945 годах: на материалах Волго-Вятского региона Российской Федерации. Чебоксары, 1992. 236. Подвиг тыла. М., 1970. 237. Поздняков Д.И. Владимирская городская партийная организация в период Великой Отечественной войны.- Владимир, 1975. 238. Поляков Ю.А. Историческая наука: люди и проблемы. М., 1999. 239. Пресса и общественное мнение / В.С. Коробейников, В.Т, Давыдченков, В.А. Мансуров и др.; Отв. ред. В.С. Коробейников; АН СССР, Институт социал. Исслед. – М., 1986. 240. Революционная, трудовая и боевая летопись Кольчугинской комсомольской организации (материал в помощь молодым лекторам, пропагандистам, комсомольскому и пионерскому активу). Кольчугино., 1988. 241. Савушкин Л.М. Идеология советского тыла: проблемы и противоречия. 1941 – 1945. Воронеж, 1990. 211 242. Селезнёв И.А. Война и идеологическая борьба. М., 1960. 243. Скирдо М.П. Моральный фактор в Великой Отечественной войне. М., 1959. 244. Скуленко М.И. Журналистика и пропаганда. – Киев, 1987. 245. Советский тыл в период коренного перелома в Великой Отечественной войне. Ноябрь 1942 – 1943 гг. / В. Т. Анисов, А. В. Басов, И. И. Белоногов и др. Под ред. А. В. Митрофановой. М., 1989. 246. Соколов Б. Промышленное строительство в годы Великой Отечественной войны. М., 1946. 247. Соколов П. Война и людские ресурсы. М., 1961. 248. Солдатенко Е.И. Трудовой подвиг советского народа в Великой Отечественной войне. М., 1954. 249. Сомов В.А. По закону военного времени. Очерки истории трудовой политики СССР в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Н. Новгород, 2001. 250. Сухаревский Б. М. Советская экономика в Великую Отечественную войну. М., 1945. 251. Средин Г.В. КПСС – организатор победы советского народа в Великой Отечественной войне. М., 1975. 252. Таль Л.В. Трудовой договор: цивилистическое исследование. М., 2006. 253. Ткачёва Г.А. Дальневосточное общество в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). Владивосток, 2010. 254. «Точмаш». Вклад в Победу: посвящается фронтовикам и труженикам тыла нашего завода. Владимир, 2005. 255. Трофимов В.В. Здравоохранение Российской Федерации за 50 лет. М., 1967. 256. Труфанов И.П. Проблемы быта городского населения СССР. Л.,1973. 257. Устрялов М.В. Повседневная жизнь калужан в годы Великой Отечественной войны. Калуга, 2010. 258. Фёдорова А.В. Оренбург в годы Великой Отечественной войны. Орен- 212 бург, 1995. 259. Филимонова Е.Н. Государственные органы власти России в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): эволюции форм и методов государственного управления (по материалам городских Советов Среднего Поволжья) / Под науч. ред. Л.В. Храмкова; Самарский государственный университет. Самара, 2005. 260. Филиппова Э. В. Питание в годы Великой Отечественной войны. Челябинск, 2005. 261. Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город. - 2-е изд. М., 2008. 262. Хоскинг Дж. История Советского Союза. 1917 – 1991. Смоленск, 2001. 263. Чадаев Я. Е. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны (1941 – 1945). М., 1965. 264. Чернявский У.Г. Война и продовольствие. М., 1964. 265. Чучелин Г.А. Во имя спасения отчизны (1941-1945). Владимир, 2000. 266. Шалак А.В. Условия жизни и быт населения Восточной Сибири в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Иркутск, 1998. 267. Штрайт К. «Они нам не товарищи…»: вермахт и советские военнопленные в 1941-1945 гг. / пер. с нем. И. Дьяконова, предисл. и ред. И. Настенко. – М., 2009. II. 2. СТАТЬИ 268. Агишева, О.В. Город в ценностном контексте // Проблемы политических ценностей в условиях трансформации режима. Томск, 2004. С. 89 – 109. 269. Айрапетов, В.Г. Материально-бытовое положение трудящихся чёрной металлургии Урала. Июнь 1941-1945 // Из истории социалистического строительства на Урале. Свердловск, 1978. 270. Байрау, Д. Пропаганда как механизм самомобилизации // Отечественная история.-2008.- №1.-С. 91-99. 271. Белов, Ю.В. Суздаль в годы Второй мировой войны // Материалы XVI Межрегиональной краеведческой конференции (28 апреля 2011 г.) / Департамент 213 по культуре администрации Владим. обл., Гос. бюджет. учреждение культуры Владим. Обл. «Владимим. обл. универс. науч. б-ка им. М. Горького»; [ред. совет : М.А. Барышев и др.; отв. за вып. И.В. Мишина]. Владимир, 2012. С. 164-175. 272. Большаков, А.В. Жилищно-бытовые условия рабочих и служащих в годы Великой Отечественной войны. (1941 – 1945) // Материально-бытовое положение трудящихся Урала в условиях социализма (1937 – 1975). Свердловск, 1981. С. 32-44. 273. Бромлей Н.Я. Уровень жизни в СССР / Вопросы истории. – 1966. - № 7. – С. 3 – 17. 274. Будницкий, О.В. Изобретая Отечество: история войны с Наполеоном в советской пропаганде 1941-1945 // Российская история. – 2012. - №6. – С. 157-169. 275. Букин, С.С. Быт рабочих Сибири в годы Великой Отечественной войны // Известия СО АН СССР. 1985.Сер.: Общественные науки. Вып. 5. С. 27-35. 276. Букин С.С. Жизненная среда Новосибирска в военное лихолетье // Западная Сибирь в Великой Отечественной войне (1941-1945 гг.): сб. науч. тр. – Новосибирск, 2004. 277. Быт как фактор экстремального влияния на историко-психологические особенности поведения людей. Материалы XXII международной научной конференции (г. Санкт-Петербург. 17-18 декабря 2007 г.) СПб., 2007. 278. Вдовин А.И. Политика по укреплению национального единства СССР в отражении гитлеровской агрессии в 1941-1945 гг. // Мир и политика. 2010. № 11. – С. 29-50. 279. Вдовин А.И. Национальные измерения победы в Великой Отечественной войне. Вестник Рязанского государственного университета имени С.А. Есенина. 2005. № 1. – С. 34-56. 280. Вдовин А.И. Национальный вопрос и национальная политика в СССР в годы Великой Отечественной войны: мифы и реалии. Вестник Московского университета. Серия 8. История. 2003. № 5. – С. 24-54. 281. Власенко, И.А. Функционирование жилищно-коммунального хозяйства Советской России в 1917 - 1991 гг. [Электронный ресурс] / И.А. Власенко // Ре- 214 жим доступа: http://samlib.ru/w/wlasenko_i_a/2.shtml (Дата обращения: 20.03.2014). 282. Волков, И.М., Вылцан, М.А., Зеленин И.Е. Вопросы продовольственного обеспечения населения СССР (1917-1982 гг.) // История СССР. – 1983. - № 2. – С.3-20. 283. Волкова Е. Ю., Где стою, там и фронт: Труд и быт в военное время / //Губернский дом: ист.-краеведческий, науч.-популярный журн. – 2005. – № 3–4. – С. 77–80. 284. Володарский Л.М. Советский тыл в годы Великой Отечественной войны // Вопросы истории. – 1985. - № 7. – С. 14-34. 285. Галумов Э.А. «Известия» на информационном и боевом фронтах // Военно-исторический журнал. – 2010. - № 11. – С. 29-33. 286. Гордина Е.Д. Историко-патриотическое воспитание в годы Великой Отечественной войны // Вопросы истории. – 2011. - № 12. – С. 58-71. 287. Горлов А.С. Патриотическая пропаганда в годы Великой Отечественной войны. // Германия и Россия в судьбе историка. Сборник статей, посвящённый 90-летию Я.С. Драбкина. М., 2008. 288. Гусев А. Городское хозяйство Первоуральска в годы Великой Отечественной войны [Электронный ресурс] / А. Гусев // Режим доступа: http://pervo66.ru/history/articles-2104/. 289. Гусев А.В. Система подготовки групп самозащиты местной ПВО в годы Великой Отечественной войны // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2012. № 6 (20): в 2-х ч. Ч. II. C. 60-62. 290. Дергачёва Л.Д. Источниковедческие проблемы советской журналистики военного времени (1941-1945 гг.) // Вестник МГУ. Серия 8. История. – 1999. №2. – С. 3-19. 291. Дорофеев, А. Владимир в годы Великой Отечественной войны // Материалы исследований. - Владимир, 2000.- Сб. 6. - С. 92-97. 292. Дьячков, B.JI., Протасов, Л.Г. Война, государство, общество в российской истории // Воинский подвиг защитников Отечества. Материалы межрегио- 215 нальной научно-практической конференции – Часть 1. Вологда, 2000. - С. 93-100. 293. Дьячков, В.Л., Протасов, Л.Г. Об источниках победы и наследии Великой Отечественной войны //Вторая мировая и Великая Отечественная война и современность. Тезисы докладов российской научно-практической конференции Уфа, 1996. - С.85-87. 294. Земсков В.Н. Организация рабочей силы и ужесточение трудового законодательства в годы войны с фашистской Германией // Политическое просвещение. – 2014. - №2 (79). Электронный ресурс: http://www.politpros.com/journal /read/?ID=3167&journal=160 (Дата обращения: 12.10.2014). 295. Зинич, М.С. Забота советского государства о материально-бытовом положении населения в 1941-1945 годах // История СССР. – 1985. - № 3. – С. 104118. 296. Кабирова А.Ш. Из истории военной повседневности: решение жилищной проблемы в Татарстане в 1941-1945 гг. // Уч. зап. Казанс. ун-та. Сер. Гуманитарные науки. – 2010. – Т. 152. Кн. 3. Ч. 2. – С. 156-167. 297. Кабирова А.Ш. Условия жизни и быта населения Республики Татарстан в годы Великой Отечественной войны // Изв. Алтайск. Гос. ун-та. Сер. История, политология. – Барнаул. – 2007. - № 4/2. – С. 57-60. 298. Кабирова А.Ш. Социально-экономические проблемы жизни населения Казани в годы Великой Отечественной войны // Вестн. Саратовск. Гос. соц.-экон. ун-та. – Саратов. – 2009. - № 2(26). – С. 140-142. 299. Кабирова А.Ш. Массовое сознание населения Татарстана в годы Великой Отечественной войны (19141-1945) // Вторая мировая война как проблемы национальной памяти: материалы междунар. науч. конф., 24-26 сент. 2009 г. – СПб., 2010. – С. 111-124. 300. Казанцева Ю.И. Из истории повседневности сибирского тыла // Сибиряки в Великой Отечественной войне: материалы регион. науч.-практ. Конф., 2029 апр. 2010 г. – Новосибирск, 2010. – С. 148-155. 301. Киреев, Н.М., Ставицкий, И.В. Рост и укрепление рядов КПСС в период Великой Отечественной войны // Вопросы истории. – 1959. - № 12. – С. 3-19. 216 302. Кладова Н.В. Проблемы организации повседневной жизни населения тылового города в условиях военного времени (на примере г. Барнаула) // Сибиряки в Великой Отечественной войне: материалы регион. науч.-практ. Конф., 2029 апр. 2010 г. – Новосибирск, 2010. – С. 175-181. 303. Кнышевский П.Н. Государственный комитет обороны: методы мобилизации трудовых ресурсов // Вопросы истории. 1994. - № 2. - С. 53-65. 304. Ковалев Б.Н. Формы коллаборационизма несовершеннолетних в годы Великой Отечественной войны // История гос-ва и права. – М., 2010. № 5. 305. Ковалевский Н.Ф. «Цена Победы»: отзвук гуманизма или понятие с военно-историческим изъяном» // Военно-исторический журнал. – 2012. - № 5. – С. 3-7. 306. Кодинцев А.Я. Кампания по борьбе с дезертирством с предприятий военной промышленности СССР в 1941-1948 годах // Отечественная история. – 2008. - № 6. – С. 101-107. 307. Козлов, Н.Д. Общественное сознание и настроение народа в начале Великой Отечественной войны // Вестник Ленинградского государственного университета. Серия история. – 2010. - № 3. – С. 57-68. 308. Козлов, Н.Д. Повседневная жизнь народа в годы Великой Отечественной войны. Некоторые аспекты современной российской историографии // Вестник Ленинградского государственного университета. Серия история. – 2012. - № 2. – С. 93-110. 309. Козлов Н.Д.Повседневная жизнь в советском тылу в годы Великой Отечественной войны в отечественной историографии начала XXI в. // Вестник Ленинградского государственного университета имени А.С. Пушкина. Том 4. История. 2014, № 2. 310. Козлов, Н.Д. Условия труда и быта народа в условиях Великой Отечественной войны // Вестник Ленинградского государственного университета. Серия история. – 2008. - № 4. – С. 5-23. 311. Комков, Г.Д. Политическая пропаганда и агитация в годы Великой Отечественной войны / Г.Д. Комков // История СССР. – 1972. - №4. – С. 102-114. 217 312. Комков, Г. Д. КПСС в период военных испытаний (1941-1945 гг.) // История СССР. – 1985. - № 1. – С. 3-27. 313. Костырченко, Г.В. Советская цензура в 1941-1952 годах // Вопросы истории. – 1996. - № 11-12. – С. 87-94. 314. Красноженова, Е.Е. Бытовое обслуживание населения Нижнего Поволжья в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. // Гуманитарные научные исследования. – № 5 Май 2012 [Электронный ресурс]. URL: http://human.snauka.ru/2012/05/1200. 315. Красноженова, Е. Е. Особенности решения жилищно-коммунальных проблем в период Великой Отечественной войны (на материалах Нижнего Поволжья) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусство ведение. Вопросы теории и практики. – Тамбов : Грамота, 2012. – № 2 (16). – Ч. II. – С. 101–103. 316. Красножёнова, Е.Е. Социальная помощь семьям военнослужащих в Нижнем Поволжье. 1941 – 1945 гг. // Вопросы истории. – 2012. - № 3. – С. 141147. 317. Кринко, Е.Ф. Образы противника в массовом сознании советского общества в 1941-1945 годах // Российская история. – 2010. - № 5. – С. 74-89. 318. Кузнецов, Д.Н., Чучелин, Г.А. Партийное руководство медицинским обеспечением советских людей на фронте и в тылу. 1941-1945 гг. // Проблемы отечественной и всеобщей истории. Л., 1984. Вып. 8. 319. Кукин, Д.М. Коммунистическая партия – организатор победы советского народа в Великой Отечественной войне // Вопросы истории. – 1961. - №10. – С. 56-76. 320. Кулагин А.А. О героизме медиков Башкирии в годы Великой Отечественной войны // Советское здравоохранение. 1987. № 1. 321. Кушнир, А.Г. Изменения в административно-территориальном делении СССР в годы Великой Отечественной войны // История СССР. – 1975. - №1. – С.128-132. 322. Мезит Л.Э. Условия жизни населения Красноярского края в годы Ве- 218 ликой Отечественной войны // Вестн. МГОУ. Ист. и полит. науки. – 2010. - № 2. – С. 29-32. 323. Мерль Ст. Экономическая система и уровень жизни в дореволюционной России и Советском Союзе. Ожидания и реальность / Отечественная история. – 1998. - № 1. – С. 97 – 118. 324. Наумова, А.Г. Забота партии о быте рабочих в годы Великой Отечественной войны (По материалам Пермской областной партийной организации) // Из истории рабочего класса Урала. – Пермь : Перм. кн. Изд-во. 1978. – С. 366-373. 325. Немировский, Е.Л. Книгоиздательство и полиграфия в годы Великой Отечественной войны // Полиграфия. 1965. №5. 326. Орлов И.Б. Карточное снабжение в 1941-1943 гг.: расчёты и просчёты // Современные проблемы туризма и сервиса. Научно-практический журнал. 2010. № 3. С. 36-42. 327. Орлова, И.М. Ленинский район в годы Великой Отечественной войны / // Материалы XVI Межрегиональной краеведческой конференции (28 апреля 2011 г.) / Департамент по культуре администрации Владим. обл., Гос. бюджет. учреждение культуры Владим. Обл. «Владимим. обл. универс. науч. б-ка им. М. Горького»; [ред. совет : М.А. Барышев и др.; отв. за вып. И.В. Мишина]. Владимир, 2012. С. 175-181. 328. Палецких, Н.П. Жилищная проблема на Урале в годы Великой Отечественной войны // Вестн. Челяб. Агроинженер. Ун-та. 1994. Т. 7. С. 55 – 66. 329. Поляков Ю.А. Писаренко Э.Е. Исторические аспекты изучения советского образа жизни (К постановке вопроса) / Вопросы истории. – 1978. - № 6. – С. 3 – 14. 330. Поляков Ю.А. Почему мы победили? О массовом сознании в годы войны // Свободная мысль. 1994. № 11. – С. 62 – 81. 331. Поляков Ю.А. Человек в повседневности. (Исторические аспекты) // Отечественная история. – 2000. - № 3. – С. 125 – 132. – С. 127. 332. Поршнева О.С. Особенности менталитета россиян в военных условиях // Великий подвиг народа. Вторые военно-исторические чтения, посвящённые 55- 219 летию Победы в Великой Отечественной войне: Тезисы докладов. Екатеринбург, 2001. С. 151. 333. Семочкина З.В. Охрана здоровья трудящихся Урала и всенародная забота о раненых и инвалидах (1941-1945) // Социально-экономическое развитие Урала в годы Великой Отечественной войны (1941-1945) / Межвузовский сборник научных трудов. Челябинск, 1985. 334. Сенявская Е.С. Психология Великой Отечественной войны: источниковедческие проблемы // История. 2001. — №40-41. — С. 12-16 335. Сомов В.А. «Вера в жизнеспособность социалистического строя получила ушиб…»: местная власть и социально-бытовые проблемы населения в годы Великой Отечественной войны (по матер. Горьк. обл.) // Вестн. Рос. ун-та дружбы народов. Сер. История России. – 2008. – № 1. 336. Сомов В.А. Письма участников Великой Отечественной войны 19411945 гг. // Вопросы истории. – 2007. - № 8. – С. 131-135. 337. Сомов В.А. Слухи как фактор трудового поведения в начальный период Великой Отечественной войны // Историческая психология и социология истории. 2011, № 1. 338. Тарле, Е.В. 1944 год: не перегибать палку патриотизма // Вопросы истории. – 2002. - №6. – С. 3-13. 339. Твердюкова, Е.Д. Борьба со злоупотреблениями в сфере карточного снабжения населения СССР. 1941-1947 гг. // Вестник СПбГУ. Сер. 2. – 2010. - №2. – С.32-40. 340. Тельпуховский, В.Б. Обеспечение промышленности рабочими кадрами в первый период Великой Отечественной войны // Вопросы истории. – 1958. №11. – С. 24-36. 341. Токарев В.А. Война и труд: стереотипы гражданской войны в организации трудовых отношений в СССР в 1941-1945 гг. // Человек и война (Война как явление культуры). Сборник статей. М., 2001. С. 419-441. 342. Точенов, С.В. Волнения и забастовки на текстильных предприятиях Ивановской области осенью 1941 года // Отечественная история. – 2004. - № 3. – 220 С. 42-47. 343. Точёнов, С.В. Настроения населения Ивановской области на начальном этапе Великой Отечественной войны (июнь-август 1941 года) // Вестник Ивановского государственного университета. Сер. «Гуманитарные науки». История. Вып. 4, 2008. 344. Точёнов, С.В. Строительство оборонительных сооружения на территории Ивановской области в 1941-1943 гг // Вестник Ивановского государственного университета. Сер. «Гуманитарные науки». История. Вып. 4, 2011. 345. Усанов, Д.В. Проблема снабжения топливом городов Южного Урала во время Великой Отечественной войны // Вестн. Челяб. Агроинженер. Ун-та. 1999. Т. 29. С. 175-178. 346. Уткин, Б.П. Идеологическая работа в период Великой Отечественной войны // Вопросы истории. – 1985. - №4. – С. 33-46. 347. Харитонова А.Е. Основные этапы жилищного строительства в СССР / Вопросы истории. – 1965. - № 5. – С. 50 – 64. 348. Хисамутдинова, Р.Р. Состояние банно-прачечного хозяйства Южного Урала в годы Великой Отечественной войны // Вестн. Оренб. Гос. Пед. ун-та. 2007. № 2(48). Естеств. и гуманит. Науки. С. 160-165. 349. Цыганаш, Н.Г. Типология периодической печати и исторического источниковедения // Типология журналистики / Ростов-на-Дону. 1987. 350. Чекалин В.С. Проблемы развития городского хозяйства в условиях местного самоуправления // Архитектурно-художественные и социально- экономические проблемы исторических городов. Л. 1991. С. 62-63. 351. Ченакал Д.Д. Военное небо Поволжья // ПВО Поволжья в годы Великой Отечественной войны. Саратов, 1986. 352. Мальцев, И. М. Совершенствование системы управления войсками противовоздушной обороны в годы Великой Отечественной войны // Военноисторический журнал — 1986. — № 4. С. 22-31. 353. Чернявский, У.Г. Обеспечение городов продовольствием в годы Великой Отечественной войны // История СССР. – 1959. - №4. – С.88-98. 221 354. Чудиновских, Е.Н. «Наряду с хорошим настроением имеют место … открытые вылазки враждебных элементов» // Военно-исторический журнал. – 2002. - №6. – С. 19-25. 355. Чучелин, Г.А. Эпидемическая обстановка в России в годы войны // Великая Отечественная война: уроки и проблемы. Пермь, 1995. III. ДИССЕРТАЦИИ И АВТОРЕФЕРАТЫ ДИССЕРТАЦИЙ 356. Будников Ю.И. Деятельность партийных организаций Урала по обеспечению материально-бытовых условий рабочих промышленных предприятий в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1988. 357. Вакурова О.А. Общественно-организаторская деятельность интеллигенции в годы Великой Отечественной войны. 1941-1945 гг. : на материалах областей Верхней Волги: Владимирской, Ивановской, Костромской и Ярославской. дисс. канд. ист. наук. Санкт-Петербург, 2007. 358. Гусев А.В. Местная противовоздушная оборона областей центральноного района России в предвоенный период и в годы Великой Отечественной войны (1932-1945 гг.) : дисс. док. ист. наук. Кострома, 2013. 359. Гонцова М.В. Повседневная жизнь населения индустриального центра в годы Великой Отечественной войны (на материалах г. Нижний Тагил): дисс. канд. ист. наук.Екатеринбург, 2011. 360. Горлов А.С. Советская пропаганда в годы Великой Отечественной войны: дисс. канд. ист. наук. М., 2009. 361. Григорьев А.Д. Социальное положение и быт населения в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. (на материалах Чувашской АССР). : дисс. канд. ист. наук. Чебоксары, 2004. 362. Ибрагимов М.М. Власть и общество в годы Великой Отечественной войны (на примере национальных республик Северного Кавказа) : дисс. док. ист. наук. М., 1999. 363. Кожурин В. С. Социальная политика советского государства по отношению к рабочему классу в годы Великой Отечественной войны: автореф. дисс. 222 док. ист. наук. М., 1991 364. Козлов Н.Д. Моральный потенциал народа и массовое общественное сознание в годы Великой Отечественной войны: автореф. дисс. канд. ист. наук СПб., 1996. 365. Козодаев С.А. Власть и общество в годы Великой Отечественной войны в воспоминаниях жителей Тамбовской области: дисс. канд. ист. наук. Тамбов, 2009. 366. Коробецкий И.А. Деятельность местных органов власти Южного Урала в социальной сфере в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. : дисс. канд. ист. наук. Самара, 2004. 367. Крюкова, Л.В. Становление и развитие местной противовоздушной обороны (МПВО) на Ставрополье : дисс. канд. ист. наук. Пятигорск, 2010. 368. Ломовцев А.И. Средства массовой информации и их воздействие на массовое сознание в годы Великой Отечественной войны (на материалах Пензенской области). : дисс. канд. ист. наук. Пенза, 2002. 369. Лончинская Л.Я. Массовое сознание населения уральских областей в годы Великой Отечественной войны: Исторический аспект: дисс. канд. ист. наук. Челябинск, 2005. 370. Лымарев А.Н. Периодическая печать Южного Урала накануне и в годы Великой Отечественной войны (1939-1945 гг.). : дисс. канд. ист. наук. Челябинск. 2002. 371. Малышев А.В. Средства массовой информации Юга России в годы Великой Отечественной войны (на материалах Дона, Кубани и Ставрополья). : дис. канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 2001. 372. Мельникова Ю.В. Жизнеобеспечение городского населения Южного Урала в годы Великой Отечественной войны (1941 – 1945 гг.) : автореф. дисс. канд. ист. наук. – Оренбург, 2007. 373. Назаров А.И. Повседневная жизнь молодёжи в тылу в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. (на материалах Тамбовской области). : дисс. канд. ист. наук. Тамбов, 2010. 223 374. Никитина М.Э. Идеологемы врага и героя и их внедрение в массовое сознание в годы Великой Отечественной войны: дисс. канд. ист. наук. Пенза, 2005. 375. Романов Р.Е. Рабочая молодёжь оборонных предприятий в Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). : дисс. канд. ист. наук. Новосибирск, 2009. 376. Рубин В.А. Города южного Урала в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) : дисс. канд. ист. наук. Оренбург, 2007. 377. Сальникова Э.Ю. Общественно-политическое развитие Мордовии в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). : дисс. канд. ист. наук. Саранск, 2005. 378. Соловьёва В.В. Бытовые условия персонала промышленных предприятий Урала в 1941-45 гг.: государственная политика и стратегии адаптации. : дисс. канд. ист. наук. Екатеринбург, 2011. 379. Токарев И.А. Формирование и реализация партийно-государственной политики СССР в сфере идеологии, культуры и образования в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. : дисс. док. ист. наук. Саратов, 2007. 380. Усольцева Н.Л. Здравоохранение на Южном Урале в годы Великой Отечественной войны. : дисс. канд. ист. наук. Челябинск, 2002. 381. Шалак А.В. Условия жизни населения Восточной Сибири (1940-1950). : дисс. док. ист. наук. Иркутск, 1998. 382. Широкорад И.И. Центральная периодическая печать СССР в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) : дисс. док. ист. наук. М., 2002. 224 Приложение 1. Таблица 1. Заболеваемость по городу Владимиру (инфекционные болезни) 1939 1940 1941 Скарлатина 447 176 118 Дифтерия 211 185 154 Дизентерия 428 1074 773 Бр. Тиф 104 76 36 Паротит 40 22 10 Корь 784 1830 570 Менингит 12 15 Токсическая дис- 52 50 пепсия Сыпной тиф 3 7 5 Грипп 12152 14985 12967 Малярия 3906 1585 2329 [ГАВО. Ф.Р-2352. Оп. 1. Д. 9. л. 1-1 об.] Таблица 2. Заболеваемость по городу Владимиру (инфекционные болезни) 1941 1942 г. Скарлатина 118 53 Дифтерия 154 125 Дизентерия 773 868 Корь 570 1194 Брюшной тиф 36 5 Паратиф 10 4 Сыпной тиф 5 670 Токсическая диспепсия 50 17 Менингит 15 34 [ГАВО. Ф. Р-2352. Оп. 1. Д. 12. л. 1.] 225 Таблица 3. Таблица рождаемости во Владимирской области в 1943-1945 гг. 1943 1944 1945 родившиеся в родившиеся в родильных домах 522 1405 1748 городе родившиеся в родильных отделе- 3578 6153 8089 ниях больниц всего по городам 4100 7558 9837 родившиеся в родившиеся в родильных домах 208 52 105 селе родившиеся в родильных отделе- 1082 1880 2230 ниях больниц всего по селу 1290 1932 2335 всего родилось 5390 9490 12172 Роды, принятые на дому в городе приняты врачами 13 33 11 приняты средним медперсоналом 46 67 208 всего 59 100 219 в селе приняты врачами 28 101 213 приняты средним медперсоналом 1584 2142 2276 всего 1612 2243 2489 Всего родившихся в крае 7061 11833 14880 Таблица составлена автором на основе документов ГАВО. [Ф. Р – 3727. Оп. 1. Д. 1. Л 5 об., д. 2. Л. 5 об., л. 5 об.]. Таблица 4 Заболеваемость малярией с 1940 по 1946 г. Год 1940 1941 1942 1943 1944 1945 Количество 6413 5982 2679 1340 1982 1187 [АОА г. Коврова. Ф. Р-69. Оп. 1. Д. 5. Л. 11.]. 1946 826 Таблица 5. Год 1940 Количество 2835 Обследования населения на малярию. 1941 1942 1943 1944 1945 15806 19025 29902 18150 21711 1946 26700 226 Таблица 6. Численность медицинского персонала в Ивановской и Владимирской областях в 1941-1945 гг. Образовательный и партийный состав. Врачей в городе (женщин, членов и кандидатов ВКП(б), ВЛКСМ) Врачей в сельской Среднего Среднего местности (женщин, медперсонала медперсонала членов и кандидав городе в сельской тов ВКП(б), местности ВЛКСМ) Ивановская область 1941 1039 (488, 31, 16) 179 (84, 9, 2) н/д н/д 1942 1291 (1208, 155, 72) 247 (162, 17, 14) 6551 1757 1943 1564 (710, 101, 35) 232 (132, 23, 9) н/д н/д 1944 1034 (496, 87, 20) 99 (57, 14, 4) 4436 721 Владимирская область 1943 320 (239, 31, 11) 77 (60, 12, -) 474 166 1944 416 (296, 52, 8) 82 (62, 13, 2) 728 245 1945 482 (328, 72, 4) 79 (60, 10, 3) н/д н/д Таблица составлена автором на основе документов ГАВО и ГАРФ. [ГАРФ. Ф. Р – 8009. Оп. 6. Д. 590. Л. 7 об., д. 774. Л. 7-7 об., д. 931. Л. 10 об. – 11 об., д. 1078. Л. 10 об. – 11 об.; ГАВО Ф. Р – 3727. Оп. 1. Д. 1. Л. 3 об., Д. 2. Л. 11 об., д. 3. Л. 11 об. ] Таблица 7. Число осужденных за самовольный уход, прогулы и опоздания на работу на 21 минуту и более в 1941 – 1945 годах1. Годы За самовольный уход с предприятий и из учреждений По Ука- По Ука- По ст. 193-7 п. Всего осужзу от 26 зу от 26 «г» УК РСФСР дено за самоиюня декабря (транспортни- вольный уход 1940 г. 1941 г. ки) с работы 1941 310967 310967 1942 297126 121090 418215 1943 160060 367047 15490 542597 1944 167562 275966 35042 478570 1945 117304 72970 29743 219837 Всего за 1053019 836893 80275 1970186 19411945 гг. 1 За прогулы и опоздания на работу на 21 минуту и более (по Указу от 26 июня 1940 г.) 1458185 1274644 961545 893242 941733 5529349 Земсков В.Н. Организация рабочей силы и ужесточение трудового законодательства в годы войны с фашистской Германией // Политическое просвещение. – 2014. - №2 (79). Электронный ресурс: http://www.politpros.com/journal /read/?ID=3167&journal=160 (Дата обращения: 12.10.2014). 227 Таблица 8. Трудовая дисциплина и текучесть рабочей силы по хлопчатобумажной фабрике им. Кирова. Год Количество нарушителей трудовой дисциплины Опоздание до 20 минут Опозда- Прогуние лы свыше 20 минут Убыль с предприятия Уход Про Итов чие го РККА Самоволь- Прочие ное оставнаруление рашения бочего места 1941 10 17 12 16 11 106 65 171 1942 32 3 29 33 22 22 44 1943 39 8 49 47 2 55 36 91 1944 26 26 14 19 н/д н/д 1945 15 24 48 н/д н/д Таблица составлена автором на основе документов ГАВО. [ГАВО РФ. Ф. Р – 406. Оп. 1. Д. 29. Л. 30 об., д. 31. Л. 24 об., д. 35. Л. 31.] Таблица 9. Трудовая дисциплина на Киржачском заводе автотракторной арматуры. Год Количество нарушителей трудовой дисциплины ОтОсуждено Опоздание Опоздание Прогулы Самовольное Прочие дано под до 20 ми- свыше 20 оставление нарусуд нут минут рабочего шения места 1942 17 41 68 24 17 150 136 1943 10 16 40 6 22 95 79 1944 10 14 28 28 12 н/д н/д Таблица составлена автором на основе документов ГАВО. [ГАВО РФ. Ф. Р – 6. Оп. 1. Д.25. Л. 8, д. 27. Л. 15-16.] 228 Приложение 2. ВСЯ ЕВРОПА. «Кличет Гитлер Риббентропа Кличет Геббельса к себе: -Я хочу, чтобы вся Европа Поддержала нас в борьбе! -Будет драться вся Европа!Отвечали два холопа И пустились вербовать Многочисленную рать. Швед Из города Берлина, Три бельгийца С половиной Да подручный Дорио Встать готовы Под ружьё Опереточный Испанец С шайкой жуликов И пьяниц – Вот фашистский Легион Всех мастей И всех племён. Вызвал Гитлер Риббентропа И спросил, Нахмурив лоб: - Это что же Вся Европа?! - Вся! – ответил Риббентроп. Перепечатка из «Известий» от 29 июля. 229 Приложение 3. «Людоед-вегетарианец или две стороны одной медали» (С.Я. Маршак)1. 1 Голос колхозника, 1941. 5 ноября, среда. 230 Приложение 4. «С юга, с запада, с востока Гада немца бьют жестоко. Чует смерть немецкий зверь, Не спастись ему теперь!» (Текст С. Кирсанова)1. 1 Голос труда, 1944. 21 сентября, четверг. 231 Приложение 5. Наглядное изображение «арийского» происхождения 232 Приложение 6. Вояка-раскаряка 233 Приложение 7. Карикатура, сравнивающая Наполеона и Гитлера. Кукрыниксы (1941 г.) 234 Приложение 8. О взятии города Гутентаг (1945 г.) Гутен таг – по-немецки – добрый день. Наши войска овладели городом Гуттентаг. (Из оперсводки Совинформбюро). Стихотворение С. Крутика: Раньше дело было так – Был у немцев Гуттентаг, А теперь советский флаг Над берлогой Гуттентаг. Гуттентаг мы взяли с бою Жаркой схваткой боевою. Добрый день прошёл для фрица – Дело к вечеру клонится. Ну, а мы совсем не прочь Сделать фрицам сразу ночь, Страх витает над Берлином – Этим логовом звериным, Скоро раз и навсегда Над зверьём сомкнётся тьма!1 1 Рабочий клич. 1945 год. Пятница, 2 февраля.
