международное частное право алиментные обязательства в

МЕЖДУНАРОДНОЕ
ЧАСТНОЕ ПРАВО
Г.Ю. ФЕДОСЕЕВА*
АЛИМЕНТНЫЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
В МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ
В отличие от представителей науки семейного права у ученых, занимающихся проблемами международного частного права, интерес к проблеме алиментных обязательств, имеющих международный характер, никогда не был значительным. Еще в 1972 г. Е.Г. Дрижчаная писала, что исследованию вопросов алиментирования детей в международном частном
праве не уделяется должного внимания, специальных монографических
исследований, посвященных этому вопросу, в советской литературе не
имеется1.
Аналогичный вывод может быть сделан и сегодня, поскольку, действительно, специальных исследований, посвященных анализу алиментных
отношений в аспекте международного частного права, нет. В учебной литературе по международному частному праву информация об алиментных
отношениях дается, как правило, посредством изложения закрепленных в
Семейном кодексе РФ (далее − СК) коллизионных норм2. Авторы учебни© Федосеева Г.Ю., 2007
Кандидат юридических наук, доцент кафедры международного частного
права МГЮА.
1
См.: Дрижчаная Е.Г. Коллизионные вопросы алиментирования детей в
международном частном праве: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Киев, 1972.
С. 4.
2
См., напр.: Международное частное право: учебник / Под ред.
Н.И. Марышевой. М., 2000. С. 405−406; Звеков В.П. Международное частное право. М., 2004. С. 511−512; Канашевский В.А. Международное частное право. М.,
2006. С. 542−543.
*
370
Алиментные обязательства в международном частном праве
Федосеева Г.Ю.
ков и учебных пособий, как и принято при написании литературы подобного рода, не размышляют о том, присутствует ли в алиментных обязательствах частноправовое начало и правомерно ли вообще относить данный вид брачно-семейных отношений к объекту международного частного
права.
Отсутствие специальных монографий не означает вообще игнорирования данной проблемы в отечественной науке международного частного права. Различные вопросы трансграничных алиментных отношений нашли отражение в трудах Н.В. Орловой, А.И. Пергамент, И.К. Городецкой,
Л.А. Лунца, Г.К. Матвеева, Н.И. Марышевой 3. Основная проблема, исследуемая учеными, касалась обеспечения возможности взыскания алиментов
с родителей, проживающих на территории иностранных государств, в
пользу детей – советских граждан, проживающих в России и на территории
республик СССР. В связи с этим особое внимание уделялось необходимости заключения международной конвенции по проблеме взыскания за границей алиментов, а также договоров о правовой помощи, в которых бы
предусматривалось решение этого вопроса. Н.В. Орлова, рассматривая
коллизионные вопросы отношений между родителями и детьми и анализируя законодательство иностранных государств, которое уже в 1960-е гг., в
отличие от законодательства СССР, содержало двусторонние коллизионные нормы, подчеркивала, что «проблема взыскания алиментов за границей отличается сложностью и имеет большое практическое значение»4.
Еще задолго до Второй мировой войны началось обсуждение вопроса о возможности заключения международной конвенции, предусматривающей правовое регулирование исполнения за границей решений об
алиментных обязательствах, которое закончилось принятием Конвенции о
взыскании за границей алиментов 1956 г., направленной на решение важной задачи: обеспечить лицам, находящимся на территории одного из государств-участников, возможность взыскать алименты с ответчика, проживающего на территории другого государства-участника Конвенции. Однако эта цель не была достигнута, поскольку основной вопрос – о признании
судебного решения о взыскании алиментов на территории другого государства-участника – так и не был решен.
3
См.: Орлова Н.В. Брак и семья в международном частном праве. М.,
1966; Пергамент А.И. Разрешение дел о взыскании алиментов в международном
частном праве // Очерки международного частного права. М., 1963; Городецкая И.К. Вопросы семейного права в договорах правовой помощи // Правовое сотрудничество между социалистическими государствами. М., 1962; Лунц Л.А. Международное частное право. Особенная часть. М., 1963; Матвеев Г.К. Вопросы советского коллизионного семейного права // Правоведение. 1972. № 2; Марышева Н.И. Рассмотрение судами гражданских дел с участием иностранцев. М., 1970.
4
Орлова Н.В. Брак и семья в международном частном праве. С. 136.
371
LEX RUSSICA (НАУЧНЫЕ ТРУДЫ МГЮА)
2007
№2
Вместе с тем было бы несправедливым умалять значение данной
Конвенции, поскольку в ней был предложен и закреплен механизм сотрудничества государств по оказанию действенной помощи своим гражданам в
получении алиментов. В соответствии с Конвенцией предусматривалось
создание «передаточных» и «промежуточных» инстанций на государственном уровне, которые должны были помогать сторонам передавать документы, необходимые для взыскания алиментов непосредственно, без обращения в консульские учреждения. Понятно, что для многих истцов, не
имеющих возможности лично вести дело в иностранном суде, не знакомых
с языком и законодательством иностранных государств, содействие промежуточных государственных инстанций должно было стать существенной помощью.
Обращая внимание на стремление государств не продекларировать
важность решения вопроса о взыскании алиментов, а решить по существу
эту проблему, следует понимать практическую значимость создания подобных государственных органов. Дело в том, что и в наши дни, несмотря
на пятидесятилетний период, истекший с момента принятия Конвенции
1956 г., проблема получения алиментов за границей по-прежнему является
одной из самых сложных и нерешенных в России: судебные решения (приказы) о взыскании алиментов с ответчика, проживающего на территории
иностранного государства, остаются неисполненными, если отсутствует
соответствующий договор о правовой помощи между Российской Федерацией и государством, где требуется исполнить решение суда.
Вопросы международного гражданского процесса, а именно к этому правовому сегменту относится проблема признания и исполнения решений о взыскании алиментов, являются важными и, может быть, в определенной степени основными для конкретного лица, имеющего право на
получение алиментов5. Ведь главным результатом для физического лица
является его материальное обеспечение независимо от того, по праву какого государства оно будет произведено. Вместе с тем, рассматривая проблему регулирования трансграничных алиментных отношений как проблему, решаемую в ракурсе различных отраслей права, необходимо понимать, что адекватное обеспечение правового регулирования возможно
5
О том, что вопросы международного гражданского процесса, а не проблемы коллизионного регулирования являются ключевыми при рассмотрении дел
о взыскании алиментов, свидетельствуют даже те задачи, которые включаются в
специальные практикумы по международному частному праву. К примеру, в практикуме В.А. Канашевского и В.П. Толстых сформулирована следующая задача: в
суды какого государства целесообразно предъявлять иск о взыскании алиментов,
если между государствами отсутствует договор о взаимном признании и исполнении судебных решений? (см.: Канашевский В.А., Толстых В.П. Практикум по международному частному праву. М., 2006. С. 170).
372
Алиментные обязательства в международном частном праве
Федосеева Г.Ю.
лишь при условии создания эффективных правовых норм различной отраслевой принадлежности.
Составляющими модели правового регулирования трансграничных
алиментных отношений в Российской Федерации традиционно являются
два блока. Первый блок – это система международных материальноправовых и коллизионных норм, посвященных регулированию различных
аспектов алиментных обязательств, международные нормы, содержащиеся
в региональных или двусторонних договорах о правовой помощи, связывающих, как правило, небольшое количество государств.
Второй блок модели составляет национальное законодательство,
закрепляющее коллизионные нормы, традиционно включаемые в нормативный состав международного частного права. Национальные материальные нормы, посвященные регулированию алиментных отношений (регулирующие и трансграничные алиментные отношения после выбора российского права), с точки зрения ортодоксальной отечественной доктрины, не
относятся к системе международного частного права. Но, возможно, как
справедливо заметил В.Г. Храбсков, настало время провести «расчистку
теоретического пространства», осуществить «ревизию» нормативного состава международного частного права и устранить ставшие анахронизмами
рассуждения о национальном международном частном праве6.
Сказанное имеет непосредственное отношение к исследованию
правового регулирования трансграничных алиментных отношений. Правовое регулирование такой специфической и по содержанию, и по правовой
природе разновидности брачно-семейных отношений, как алиментные обязательства, должно осуществляться комплексно: и посредством закрепления жестких гарантий, обеспечивающих материальную защиту получателя
алиментов, и посредством закрепления коллизионных принципов, делающих возможным применение иностранных правовых норм к регулированию данных отношений.
Анализ первого блока исследуемой модели показывает, что в правовую систему Российской Федерации вошло небольшое количество международных норм, посвященных регламентации конкретных вопросов, связанных с алиментными отношениями: Российская Федерация не участвует
ни в Нью-Йоркской конвенции о взыскании за границей алиментов 1956 г.,
ни в Гаагской конвенции о признании и исполнении судебных решений по
делам об алиментах в пользу детей 1958 г., ни в Гаагской конвенции о праве, применимом к алиментным обязательствам, 1973 г. Предложения ученых, занимавшихся проблемами трансграничных алиментных отношений в
6
См.: Храбсков В.Г. Международное частное право в правовой системе //
Государство и право. 2006. № 2. С. 45.
373
LEX RUSSICA (НАУЧНЫЕ ТРУДЫ МГЮА)
2007
№2
1960−70-е гг., о присоединении к указанным международным конвенциям
так и не получили признания, оставаясь актуальными и в наши дни7.
Признавая необходимость участия России в международных конвенциях, обеспечивающих единообразное регулирование отдельных вопросов алиментных обязательств, следует все-таки признать, что далеко не
все конвенции получили признание и оправдали свое предназначение. Попытка закрепления единого универсального коллизионного принципа, действующего в правовых системах разных государств, не дала ощутимых результатов. Разработанная Гаагской конференцией Конвенция о законе,
применяемом к алиментным обязательствам в пользу детей, 1956 г. не объединила много государств.
Что же останавливает государства и не дает им до сегодняшнего
дня возможность принять универсальную конвенцию по вопросам алиментных обязательств в пользу детей, объединяющую максимальное количество государств из разных регионов? Думается, что ответ на этот вопрос
кроется и в консерватизме исследуемой сферы, трудно поддающейся переменам, и в консерватизме самого процесса принятия международных конвенций, посвященных регулированию различных видов брачно-семейных
отношений.
Вместе с тем сегодня уже пора осознать, что алиментные отношения занимают особое место в системе брачно-семейных отношений, поскольку для такой незащищенной в материальных вопросах категории, как
дети, взыскание алиментов часто является способом существования и выживания. В связи с этим, помимо стремления достичь единообразия в коллизионном регулировании алиментных отношений, государства разных
регионов должны принять рамочную конвенцию, посвященную решению
принципиальных вопросов в сфере регулирования алиментных обязательств.
Эти вопросы должны получить закрепление в материальноправовых нормах, предусматривающих, во-первых, саму возможность взыскания алиментов за границей как обеспечения семейного права на материальную поддержку от настоящих или бывших членов семьи. Во-вторых,
должен быть разработан и конвенционно закреплен механизм, позволяющий взыскивать алименты за границей. В-третьих, в рамках этой конвенции следует закрепить положение о признании и исполнении судебных
решений по делам о взыскании алиментов в пользу детей.
Сегодня, когда со времени принятия последней Конвенции, посвященной алиментным отношениям, прошло около пятидесяти лет, необходимо вновь вернуться к вопросу о разработке и принятии универсальной
конвенции, объединяющей не только государства европейского региона, но
7
См.: Орлова Н.В. Вопросы брака и развода в международном частном
праве. М., 1960. С. 211; Дрижчаная Е.Г. Указ. соч. С. 9.
374
Алиментные обязательства в международном частном праве
Федосеева Г.Ю.
и государства СНГ, Соединенных Штатов Америки, Азиатского, Африканского континентов.
Учитывая, что особое значение при регулировании трансграничных
алиментных отношений имеет решение вопроса о подсудности, представляется что в данную конвенцию, как, впрочем, и в любой договор о правовой помощи, следует в обязательном порядке включить и правило о подсудности. В связи с этим уместно напомнить о том, что Л.А. Лунц предлагал использовать для определения подсудности по делам о взыскании алиментов два критерия: критерий домицилия ответчика и критерий места жительства истца8. Сегодня данное предложение получило закрепление в
ГПК РФ применительно к регулированию национальных алиментных отношений.
В отличие от универсальных международных конвенций, в которых
Российская Федерация никогда не участвовала, Россия является участником многих двусторонних договоров о правовой помощи, содержащих
коллизионные нормы, посвященные алиментным обязательствам. Основным коллизионным принципом, применимым к регулированию алиментных отношений, является принцип совместного места жительства сторон.
И, как правило, в договорах о правовой помощи закрепляется коллизионная норма о выборе права, применимого для регулирования алиментных
отношений наиболее незащищенных в материальном положении лиц – несовершеннолетних детей. Если место жительства кого-либо из родителей и
детей находится на территории другого государства-участника договора,
то алиментные отношения будут регулироваться законом гражданства ребенка9.
В некоторых договорах о правовой помощи, содержащих коллизионное регулирование брачно-семейных отношений, регулирование алиментных отношений не предусматривается10. Обращая на это внимание,
следует признать обязательным включение в каждый подготавливаемый
проект двустороннего договора о правовой помощи норм, регулирующих
различные вопросы брачно-семейных отношений, включая алиментные
обязательства. Представляется, что решение этого вопроса не представляет
8
См.: Лунц Л.А. Пути восполнения пробелов советского законодательства
по вопросам международного гражданского процесса // Советское государство и
право. 1967. № 5. С. 61−62.
9
См., напр.: Договор между Российской Федерацией и Литовской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и
уголовным делам от 21 июля 1992 г. // Бюллетень международных договоров.
1995. № 6. С. 34−54.
10
В частности, не содержится коллизионных норм, посвященных алиментным обязательствам, в Договоре между Российской Федерацией и Исламской
Республикой Иран о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и
уголовным делам от 5 марта 1996 г. // Бюллетень международных договоров. 2001.
№ 1. С. 55−74.
375
2007
LEX RUSSICA (НАУЧНЫЕ ТРУДЫ МГЮА)
№2
сложности в формулировании текста правовых норм, поскольку, если проанализировать все договоры о правовой помощи, участником которых является Российская Федерация, то станет ясно, что в совокупности все они
представляют развернутое регулирование брачно-семейных отношений,
включая регулирование алиментных обязательств.
Проблемой при подписании договора может стать достижение согласия о выборе конкретных коллизионных принципов. Однако отход от
принципа совместного места жительства и определение другого коллизионного принципа, действующего в рамках хотя бы двух правовых систем,
все равно можно оценивать как позитивный шаг, с точки зрения обеспечения единообразного коллизионного регулирования алиментных обязательств. Это, в свою очередь, можно рассматривать как стремление государств к сотрудничеству по обеспечению граждан договаривающихся государств правом на получение алиментов и гарантией реализации этого
права.
Удачной попыткой достигнуть единообразия в коллизионном регулировании алиментных обязательств на уровне государств − членов СНГ
стало заключение Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях
по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. Анализ данной
Конвенции показывает, что в ней получило закрепление коллизионное регулирование алиментных отношений между супругами (ст. 27) и алиментных отношений между родителями и детьми, включая алиментные отношения между совершеннолетними детьми и их родителями (ст. 32). Неурегулированными в данной Конвенции остались отношения между такой категорией, как другие члены семьи. Учитывая, что национальное законодательство восполняет пробел в правовом регулировании и применяется субсидиарно при отсутствии соответствующих норм международных договоров, данная ситуация не является опасной. Хотя возможно, что отсутствие
в Конвенции 1993 г. правовых норм, учитывающих различные категории
алиментоуправомоченных лиц, связано в большей степени с организационно-техническими вопросами (упущением авторов проекта Конвенции),
чем с невозможностью достигнуть договоренности между государствамиучастниками Конвенции.
Интересно, что при разработке Кишиневской конвенции о правовой
помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным
делам 2002 г., тоже объединяющей в своем составе государства СНГ, авторы допустили те же самые ошибки, копируя коллизионное регулирование
алиментных отношений с Минской конвенции 1993 г. По сути дела, Кишиневская конвенция представляет собой уточненный вариант Минской конвенции, хотя некоторые статьи Кишиневской конвенции, включая нормы,
регулирующие алиментные обязательства, дословно повторяют содержа-
376
Алиментные обязательства в международном частном праве
Федосеева Г.Ю.
ние соответствующих норм Минской конвенции11. Это лишний раз подтверждает тот факт, что проблемы, связанные с наличием эффективного
правового регулирования, часто обусловлены не «центробежной силой»
государств, не неспособностью суверенов достичь правового компромисса,
а небезупречной работой авторов, подготавливающих текст международного соглашения.
Второй блок российской модели правового регулирования трансграничных алиментных отношений сегодня представлен ассоциацией коллизионных норм, закрепленных в двух статьях СК. В ст. 163 СК предусматривается коллизионное регулирование алиментных отношений между
родителями и детьми, а в ст. 164 СК – коллизионное регулирование алиментных обязательств совершеннолетних детей в пользу их родителей, а
также алиментных обязательств других членов семьи.
Анализ ст. 163 СК показывает, что данная статья не посвящена
специально регулированию алиментных отношений между родителями и
детьми, а предусматривает общее регулирование прав и обязанностей родителей и детей, включая обязанность родителей по содержанию детей:
при наличии совместного места жительства у родителей и детей применимым является право государства совместного места жительства; при отсутствии совместного места жительства – право гражданства ребенка. Альтернативно, независимо от совместного места жительства, применимым
может быть право государства постоянного места жительства ребенка. Последний коллизионный принцип применяется только по требованию истца.
Учитывая тенденции развития современного международного частного права, которые должны затронуть и сферу брачно-семейных отношений, уместно в качестве альтернативы регулирования, закрепленного в
ст. 163 СК, предложить модель коллизионного регулирования, разработанную и включенную в украинское законодательство. В соответствии со
ст. 66 Закона о международном частном праве Украины 2005 г., права и
обязанности родителей и детей определяются личным законом ребенка или
правом, которое имеет тесную связь с соответствующими отношениями,
если оно является более благоприятным для ребенка. Правда, анализ последующей ст. 67 «Обязательства относительно содержания» показывает,
что коллизионное регулирование прав и обязанностей родителей и детей,
предусмотренное в ст. 66, не распространяется на регулирование алиментных отношений между родителями и детьми. Что же касается регулирования алиментных отношений, то в качестве основного коллизионного принципа украинский законодатель, так же, как и российский, использует
принцип места жительства алиментоуправомоченного лица.
11
Анализ Кишиневской конвенции 2002 г., содержащий оценку корректив, включенных в нее, по сравнению с Минской конвенцией 1993 г., подробно
изложен С.В. Бахиным и А.С. Игнатьевым (см.:
377
LEX RUSSICA (НАУЧНЫЕ ТРУДЫ МГЮА)
2007
№2
Российское коллизионное регулирование алиментных обязательств
совершеннолетних детей в пользу родителей, а также алиментных обязательств других членов семьи базируется на коллизионном принципе совместного места жительства сторон. При отсутствии совместного места
жительства применимым будет право государства, гражданином которого
является лицо, претендующее на получение алиментов. В отличие от
ст. 163 СК, коллизионное регулирование алиментных отношений данных
категорий физических лиц уже не предусматривает применение права места жительства истца, имеющего различное с ответчиком место жительства.
Анализируя модель коллизионного регулирования, закрепленную в
ст. 164 СК, представляется возможным предложить применять гибкое коллизионное регулирование и для данного вида алиментных отношений. Никакого вреда в выборе права, которое бы наилучшим образом защищало
интересы получателей алиментов, не усматривается. Е.Г. Дрижчаная писала, что многие иностранные государства, «не желая связывать судебную
практику твердыми правилами, предпочитают судейское усмотрение и нередко избегают законодательной регламентации коллизионных вопросов
вообще»12. Проецируя данное замечание на современную действительность, представляется, что сегодня критическое высказывание автора можно рассматривать как тенденцию развития международного частного права. Эта тенденция выражается в стремлении обеспечить учет многообразных фактических обстоятельств при выборе права, что может быть осуществлено только посредством анализа конкретной ситуации и выбора соответствующего благоприятного для алиментоуправомоченного лица права,
регулирующего конкретное алиментное отношение.
Сказанное не означает полного отказа от закрепления предсказуемых, известных и международному частному праву Российской Федерации, и международному частному праву иностранных государств коллизионных принципов. Значение данных принципов определяется возможностью прогнозировать выбор материально-правовых норм, обеспечивающих
в конечном итоге взыскание алиментов. Однако использование одних
только жестких принципов, приводящих иногда к выбору права, никоим
образом не связанного с регулируемым правоотношением, не отвечает основной цели правового регулирования – обеспечению адекватного упорядочения отношений между людьми, в данном случае по вопросам алиментных обязательств.
Таким образом, самым оптимальным вариантом построения модели
коллизионного регулирования является комбинированное коллизионное регулирование, осуществляемое посредством использования и жестких, и
гибких коллизионных принципов.
Рассматривая жесткие коллизионные принципы, получившие закрепление в российском семейном законодательстве, следует заметить, что
12
Дрижчаная Е.Г. Указ. соч. С. 6.
378
Алиментные обязательства в международном частном праве
Федосеева Г.Ю.
при моделировании коллизионного регулирования различных видов брачно-семейных отношений, как правило, используют два коллизионных
принципа: закон гражданства и закон места жительства. Определить, какой
из данных принципов является наиболее подходящим и способен эффективнее осуществлять выбор искомого права, представляется не только нецелесообразным, но и невозможным.
В последнее время в новом законодательстве по международному
частному праву используется смешанный вариант, учитывающий и принцип гражданства, и принцип места жительства. К примеру, согласно ст. 48
Закона о международном частном праве Грузии 1998 г., основным принципом является применение права государства, «где лицо, нуждающееся в
содержании, имеет обычное место нахождения». Однако если оно не может получить это содержание по праву этого государства, то применимым
будет право государства, гражданами которого являются плательщик и получатель алиментов. Если же лицо, нуждающееся в содержании, не может
получить его в соответствии ни с одним из этих правопорядков, применимым будет право Грузии.
Подчеркивая возможность и целесообразность закрепления в определенных случаях одностороннего коллизионного регулирования алиментных отношений, следует напомнить, что отношения, связанные с взысканием денежных пособий в виде социального обеспечения (пенсий, единовременных выплат), как правило, не рассматриваются в аспекте международного частного права13. В данном случае и об алиментных отношениях,
обеспечивающих в определенном смысле финансовое положение лица,
можно говорить как об отношениях, имеющих не только частноправовой,
но и публично-правовой характер. Но, в отличие от государственных выплат, денежные средства в виде алиментов выплачиваются физическими
лицами на основе семейно-правовых норм в зависимости от материального
положения плательщика и получателя алиментов. Государственное участие
в процессе взыскания алиментов сводится к обеспечению контроля за надлежащей и своевременной выплатой алиментов.
В законодательстве многих иностранных государств при регулировании алиментных отношений международного характера закрепляются
нормы международных договоров, участниками которых являются данные
государства. В соответствии с п. 1 ст. 83 Закона о международном частном
праве Швейцарии 1987 г., «алиментные обязательства между родителями и
детьми регулируются Гаагской конвенцией от 2 октября 1973 г. о праве,
применимом к алиментным обязательствам». Аналогичная ссылка на Гаагскую конвенцию 1973 г. дается и в ст. 49 данного закона, которая посвящена выбору права при регулировании алиментных обязательств супругов.
13
Некоторые авторы включают отношения, реализующие социальное
обеспечение, в объект международного частного права (см., напр.: Ерпылева Н.Ю.
Международное частное право: учебник. М., 2004. С. 112).
379
LEX RUSSICA (НАУЧНЫЕ ТРУДЫ МГЮА)
2007
№2
Примечательно, что при отсутствии соответствующих международных норм, осуществляющих регулирование определенных вопросов
алиментных отношений, швейцарский законодатель не предусматривает
национальное субсидиарное регулирование: согласно п. 2 ст. 83 Закона о
международном частном праве Швейцарии, «в той мере, в которой право
матери на предоставление содержания и на возмещение расходов, вызванных рождением ребенка, не урегулировано указанной конвенцией, ее положения применяются по аналогии».
Изучая судебную практику и законодательное регулирование алиментных отношений в Германии, Х. Кох, У. Магнус и П. Винклер фон Моренфельс пишут, что данное регулирование в значительной степени составляет содержание двух Гаагских конвенций об алиментных обязательствах – Гаагской конвенции о праве, применимом к алиментным обязательствам в отношении детей, 1956 г. и Гаагской конвенции о праве, применимом к алиментным обязательствам 1973 г. Немецкие ученые прямо
указывают, что немецкий законодатель «трансформировал» Конвенцию
1973 г. в прямо действующее национальное право путем ратификации и
инкорпорировал ее положения в ст. 18 Вводного закона к ГГУ14.
Возможно, что рассмотренный подход к коллизионному регулированию трансграничных алиментных отношений, когда несколько государств обеспечивают единое регулирование, является самым оптимальным
вариантом, позволяющим решать вопросы без заключения договоров о
правовой помощи. Однако так уже сложилось исторически, что Российская
Федерация, как и бывшие союзные республики СССР осуществляют сотрудничество посредством заключения именно договоров о правовой помощи, в которых они на основе двусторонних договоренностей пытаются
достичь единообразного регулирования. При этом можно отметить, что
наиболее удачным вариантом является принятие многосторонней конвенции (подобно тому, как это было сделано в Минской конвенции стран СНГ
1993 г. или еще не вступившей в силу для Российской Федерации Кишиневской конвенции 2002 г.).
Очевидно, что сегодня еще рано говорить о включении в текст СК
РФ нормы о том, что регулирование алиментных отношений, имеющих
международный характер, будет осуществляться в соответствии с Гаагской
конвенцией 1973 г. Возможно, что когда-нибудь ситуация и изменится.
Ведь нельзя утверждать, что путь, избранный европейскими государствами, стремящимися к гармонизации правовых систем хотя бы в рамках единого региона, является неприемлемым для России. Признав коллизионное
регулирование, закрепленное в Гаагской конвенции 1973 г., подходящим с
точки зрения обоснованности выбора коллизионных принципов, в ст. 164
14
См.: Кох Х., Магнус У., Винклер фон Моренфельс П. Международное частное право и сравнительное правоведение / Пер. с нем. Ю.М. Юмашева. М., 2003.
С. 84.
380
Алиментные обязательства в международном частном праве
Федосеева Г.Ю.
СК могла бы быть закреплена норма, аналогичная норме, содержащейся в
швейцарском или немецком законе. Но право не терпит условных наклонений, и концепция регулирования алиментных отношений, с точки зрения
российского международного частного права, сегодня должна строиться с
учетом тех традиций, которые уже сложились.
Для российского законодателя характерным является включение в
текст законов нормы о приоритете применения правил международных
договоров перед применением норм национального законодательства, что
в данном случае нашло отражение в ст. 6 СК. Что касается базовых принципов, лежащих в основе концепции регулирования трансграничных алиментных отношений, то формула, используемая в российском законодательстве, отражает смешанный вариант коллизионного регулирования.
Этот вариант сочетает два принципа (принцип места жительства сторон
алиментного правоотношения и принцип гражданства получателя алиментов при отсутствии совместного места жительства сторон), которые позволяют установить определенную связь правоотношения с применимым правом.
Представляется, что при одновременном использовании с указанными принципами гибкого принципа наиболее благоприятного права национальная модель правового регулирования алиментных обязательств как
объекта международного частного права выглядела бы более продуманной.
В заключение анализа правового регулирования алиментных отношений как объекта международного частного права следует сделать несколько выводов.
Во-первых, после внесения изменений в российское семейное законодательство, допускающее теперь регулирование алиментных обязательств на основе заключения частноправовых договоров об уплате алиментов, вывод о включении алиментных отношений в объект международного частного права имеет юридическое подтверждение.
Во-вторых, концепция регулирования алиментных отношений в
международном частном праве Российской Федерации подразумевает разработку такой модели правового регулирования, в основе которой традиционно предусматривается и международно-правовое, и национальноправовое регулирование.
В-третьих, с целью совершенствования правового регулирования
трансграничных алиментных отношений следует закрепить в национальном коллизионном законодательстве гибкий коллизионный принцип –
принцип наиболее благоприятного права, толкование благоприятности которого осуществляется с точки зрения получателя алиментов.
В-четвертых, признать нормы российского семейного законодательства, устанавливающие круг субъектов, имеющих право на получение
алиментов, а также минимальный размер взыскиваемых алиментов в качестве императивных норм российского семейного законодательства в понимании ст. 1192 ГК РФ.
381
2007
LEX RUSSICA (НАУЧНЫЕ ТРУДЫ МГЮА)
№2
В-пятых, признать необходимым участие Российской Федерации в
международных договорах, обеспечивающих возможность взыскания алиментов за границей.
Материал поступил в редакцию 18.12.06.
382