3.17. ГРАЖДАНСКО–ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ СУБЪЕКТОВ

Керезбеков К.К.
ГПП СУБЪЕКТОВ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
3.17. ГРАЖДАНСКО–ПРАВОВОЕ
ПОЛОЖЕНИЕ СУБЪЕКТОВ
ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Перейти на Главное МЕНЮ
Вернуться к СОДЕРЖАНИЮ
Керезбеков К.К., к.ю.н., доцент
Переход к рыночной экономике предопределил тенденцию к четкому обозначению правового статуса всех
участников хозяйственных процессов.
Определение правового положения субъектов предпринимательской деятельности направлено на четкое
установление отношений между другими участниками
предпринимательских отношений, в целях не ущемления их прав и интересов со стороны государства и судебных органов.
Для целей данного исследования представляет интерес, в какой взаимосвязи находятся понятия «правовой статус» и «правосубъектность». Данную взаимосвязь ученые- теоретики и представители отдельных
правовых отраслей видят по-разному.
По мнению Н.И. Матузова, все то, что законодатель
оформляет как правовое положение личности в обществе, входит в понятие правового статуса. В понятие
«правовой статус» он включает и правосубъект1
ность. Н.В. Витрук в своих исследованиях пришел к
выводу о том, что правосубъектность в отрыве от правового статуса в целом не существует.2 Имеет место и
отождествление правоспособности с правовым статусом гражданина или организации.3Б.К. Бегичев, отождествляя правосубъектность с правовым статусом,
включает в последний правоспособность, дееспособность, права и обязанности конкретного содержания,
предоставляемые каждому гражданину.4 Г.В. Мальцев
при определении взаимосвязи правосубъектности и
правового статуса исходит из того, что правосубъектность предполагает наличие у лица (субъекта права)
правового статуса и правоспособности. А правовой
статус включает в себя совокупность прав и обязанностей, которые вместе с правоспособностью создают
предпосылки участия лица в конкретных правоотно5
шениях.
По действующему законодательству некоторые общие начала правосубъектности в сфере предпринимательства закреплены в ГК КР посредством категорий
правоспособности и дееспособности. Выясняя возможности этих понятий по адекватному отражению
статуса субъектов предпринимательства, необходимо
установить их взаимосвязь с понятиями «правосубъектность» и «правовой статус».
1
См.: Матузов Н.И. Личность, права, демократия. – Саратов, 1972. –
С.192-195.
2
См.: Витрук Н.В. Основы правового положения личности в социалистическом обществе. – М., 1979. – С.115.
3
См.: Мицкевич А.В. Субъекты советского права. – М., 1962. – С.30.
4
См.: Бегичев Б.К. Трудовая правоспособность советских граждан. –
М., 1972. – С.12.
5
См.: Мальцев Г.В. Социалистическое право и свобода личности. –
М., 1968. – С.35.
По мнению А.В. Мицкевича, категория «правоспособность» включает в себя некоторые общие права,
непосредственно предоставленные законом каждому
субъекту гражданского права, однако такие права не
лишают правоспособности свойств общей предпосылки тех конкретных субъективных гражданских прав и
обязанностей, которые возникают в правоотношени6
ях. Позиция Е.А. Флейшиц в оценке понятия правоспособности более радикальна. Она считает, что правоспособность не включает в себя конкретные права,
вытекающие непосредственно из закона.7 По нашему
мнению, категории «правосубъектность» и «правоспособность» соотносятся между собой как общее и единичное. Правовое положение субъекта предпринимательства раскрывается посредством таких понятий
как, правосубъектность, правоспособность, правовой
статус.
Что касается правового статуса субъектов предпринимательской деятельности, то представляется возможным согласится со следующими рассуждениями.
Включая в предмет гражданско-правового регулирования предпринимательские отношения, законодатель
тем самым предполагает реализацию субъектами
предпринимательской деятельности своих правомочий
в рамках гражданской правосубъектности. Вместе с
тем, следует отметить, что субъекты предпринимательской деятельности реализуют свою правосубъектность в рамках предпринимательского права, предмет
которого не ограничивается отношениями, регулируемыми гражданским правом.
«Правосубъектность … представляет собой правовую связь между лицом и государством, образуемую
по воле последнего, т.е. правосубъектность и ее производные (правоспособность, дееспособность, деликтоспособность) – категории публичные (тем более, что
к правосубъектности, которая имеет государственноправовую природу и рассматривается как юридическая
мера социальных возможностей и социальной свободы субъекта права, следует отнести помимо прочего,
систему юридических гарантий, публичный характер
8
которых не вызывает сомнения)»
В приведенной выше дефиниции обратим внимании
на правоспособность как на составляющую правосубъектности и, следовательно, правового статуса, и
сосредоточимся на ее рассмотрении, дабы не пытаться изучать ценою поверхностности рассуждений.
Нормы нового гражданского законодательства КР о
правоспособности организаций получили неоднознач6
См.: Мицкевич А.В. Субъекты советского права. – С. 22.
См.: Флейшиц Е.А. Соотношение правоспособности и субъективных прав. // Вопросы общей теории советского права. – М., 1960. –
С.273.
8
Бублик В.А. Публично- и частноправовые начала в гражданскоправовом регулировании внешнеэкономической деятельности: Дисс.
… д.ю.н. – Екатеринбург: УрГЮА, 2000 . – С. 97. Аналогичное мнение
высказывают… См.: Плетнев В.А. Правосубъектность в механизме
гражданско-правового регулирования // XXVII съезд КПСС и механизм
гражданско-правового регулирвоания общественных отношений. Межвуз. сборник научн. трудов. – Свердловск, 1988. – С. 25.; Братусь С.И.
Субъекты гражданского права. – М.: Госюриздат, 1950. – С. 6.; Советское гражданское право. Субъекты гражданского права. – М., 1984. –
С. 10.; Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе.
– М., 1958. – С. 134.; Александров Н.Г. Законность и правоотношения
в советском обществе. – М., Гоюриздат. С. 134.; Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. – М.,
1966. – С. 144; Яковлев В.Ф. Сущность и основные черты гражданскоправового метода регулирования общественных отношений // Правоведение. – 1972. – № 6. – С. 85.; Якушев В.С. Юридическая личность
государственного производственного предприятия. – С. 174
7
127
ПРОБЕЛЫ В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
ное толкование среди его исследователей. Они разделились на две части. Первые признают, что коммерческие организации действительно могут осуществлять любые виды деятельности, не запрещенные законом, т.е. обладают общей правоспособностью,
другие приводят аргументы в пользу того, что правоспособность этих организаций все-таки осталась спе9
циальной»
Не вставая в границах предлагаемого исследования
на позиции ни одной из сторон, согласимся с тем, сто
предусмотренная частью второй пункта 1 статьи 84
Гражданского кодекса Кыргызской Республики возможность для коммерческих организаций иметь гражданские права и нести гражданские обязанности для
осуществления любых, не запрещенных законом видов деятельности, существенным образом отличает
правоспособность коммерческих организаций от правоспособности некоммерческих организаций. Некоммерческие организации могут осуществлять только те
виды деятельности, которые соответствуют целям
деятельности, предусмотренным в учредительных документах этих организаций. Если коммерческие организации наделены правом выбирать виды деятельности по своему усмотрению (при этом, однако, предпринимательская деятельность должна оставаться
основным видом их деятельности), то некоммерческие
10
организации такого права не имеют»
Очевидно, что правоспособность коммерческих организаций является более «объемной», нежели некоммерческих образований. В этой связи интересно
то, что еще более «объемной», несомненно, стоит
считать правоспособность государства. Государство
участвует в предпринимательской деятельности через
публичных юридических лиц (предприятия, учреждения). При этом для участия практически в любом виде
деятельности у государства «найдется» два-пятьдесять уполномоченных организаций (т.е. теоретически без присутствия государства не может обойтись ни
одно направление деятельности).
Данную теоретическую выкладку, считая ее общим
правилом необходимо воспринимать с учетом существующих исключений. Так, например, законодательством КР устанавливаются запреты на осуществление
отдельных видов деятельности. Такие виды деятельности не вправе реализовывать ни одна из организаций. Например, в Кыргызской Республике в соответствии с подпунктом «а» пункта 1 Конституции о запрещении разработки, производства, накопления и
применения химического оружия и о его уничтожении,
подписанной в городе Париже 13 января 1993 года,
запрещены разработка, производство, приобретение,
накопление, сохранение или передача кому то ни было
химического оружия (Конвенция ратифицирована Законом КР от 28 апреля 2003 г. № 89 «О ратификации
9
Кашковский О.П. Правоспособность организаций в сфере выбора
видов деятельности. // Юрист. – 2001. – № 10. – С. 35.
10
Там же. – С. 36.
128
№1
Конвенции о запрещении разработки, производства,
накопления и применения химического оружия и о его
уничтожении»)
Нельзя не упомянуть и о существовании наиболее
«сжатой» правоспособности.
Так, Тосунян Г. и Викулин А., анализируя вопросы
исключительности банковской деятельности, полагают
необходимым теоретическое обоснование принципа
исключительной правоспособности. Принцип исключительной правоспособности, отмечают они, предполагает прямое указание в законе на те виды предпринимательской деятельности, которыми юридическое лицо,
осуществляющее
исключительный
вид
11
деятельности, заниматься не вправе.
Законность осуществления организаций тех или
иных видов деятельности зависит не только от типа
правоспособности, которой обладает организация: законодательство Кыргызской Республики содержит ограничения правоспособности в равной степени относящиеся ко всем субъектам предпринимательства.
Правоспособность коммерческих и некоммерческих
организаций ограничивается также посредством установления государственной монополии на осуществление отдельных видов деятельности. В силу такого ограничения законодатель наделяет правом осуществления того или иного вида деятельности только
государственные унитарные предприятия и государственные учреждения (либо организации с преобла12
дающим государственным участием)
В соответствии с абзацем третьим пункта 3 статьи 84
Гражданского кодекса Кыргызской Республики отдельными видами деятельности, перечень которых определяется законом, юридическое лицо может заниматься только на основании специального разрешения
(лицензии). «Лицензирование является еще одним
способом ограничения свободы организации в выборе
реализуемых ими видов деятельности. Однако в отличие от других способов ограничения правоспособности
организаций – запрета или установления государственной монополии, которые могут быть преодолены по
инициативе организации, - право на осуществление
лицензируемых видов деятельности может приобре13
таться посредством получения лицензии»
Таким образом, различия в правоспособности тех
или иных субъектов предпринимательства являются,
что называется «объективной реальностью». Этот вывод можно только дополнить, например, определенными изъятиями из общих правил, касающихся только
граждан как потенциальных индивидуальных предпринимателей.
11
См.: Там же. – С. 38.
См.: Там же. – С. 39.
13
Там же. – С. 39.
12