Роль судебной практики в правовом регулировании предпринимательской деятельности Фархутдинов Р.Д.

Вестник экономики, права и социологии, 2011, № 4
Право
УДК 348
Роль судебной практики в правовом регулировании
предпринимательской деятельности
Фархутдинов Р.Д.
Аспирант кафедры гражданского права
Университета управления «ТИСБИ»
Правовое регулирование предпринимательской деятельности в России
не должно исчерпываться только одними законами и иными нормативными правовыми актами, где одним из средств правового регулирования
предпринимательской деятельности может выступать судебная практика в форме актов высших судов: решений Конституционного Суда РФ, постановлений Пленумов Верховного Суда РФ
и Высшего Арбитражного Суда РФ, информационных писем Высшего Арбитражного Суда РФ,
которая в определенной мере выступает в качестве регулятора общественных отношений. В
статье автор анализирует судебные акты высших судов, при этом акцентирует внимание на
судебной практике в области применения института саморегулируемых организаций.
Ключевые слова: влияние судебной практики, правовое регулирования предпринимательской деятельности, прецедентное право.
В настоящее время в правовом регулировании
предпринимательской деятельности складывается
ситуация, когда мнение суда, изложенное в судебном акте, априори имеет для субъектов таких правоотношений основополагающее значение.
Основываясь на мнении, изложенном в судебном
акте, стороны используют токование, указанное в
нем как руководство к действию, применяя такое
толкование на практике как возможность влияния
на правовое регулирование предпринимательской
деятельности.
Предпринимательская деятельность, по мнению
В.Ф. Яковлева1, подвергается регулированию посредством судебной практики высших судов в форме постановлений и определений Конституционного Суда
РФ, постановлений Пленумов высших судебных
инстанций по вопросам судебной практики, информационных писем Высшего Арбитражного Суда РФ,
когда судебные толкования выступают как результат
судебной деятельности высших судебных инстанций.
Рассматривая вопрос влияния судебной практики
на правовое регулирование предпринимательской
1
В.Ф. Яковлев – доктор юридических наук, профессор, Председатель Высшего Арбитражного Суда РФ, член-корреспондент
РАН.
220
деятельности, Н.А. Рогожин полагает необходимым
обратиться к выяснению осуществляемых судебной
властью функций, которые как раз и характеризуют
значение судебной практики в регулировании общественных отношений, в том числе в экономической
сфере [1].
Так, по его мнению, функции судебной власти
закреплены законодательно, и в первую очередь в
Конституции РФ:
1. Основной функцией судебной власти является
осуществление правосудия при разрешении социально-правовых конфликтов посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства (ст. 118 Конституции РФ) [2].
2. Конституционный контроль нормативных актов, официальное толкование Конституционным Судом РФ Конституции РФ и дача высшими судебными инстанциями разъяснений по вопросам судебной
практики (ст.ст. 125, 126, 127 Конституции РФ) [2].
Далее попытаемся проанализировать влияние судебных акта Конституционного Суда РФ и ВАС РФ
на правовое регулирования предпринимательской
деятельности с учетом СРО, для выявления критериев соотношения публично-правовых и частноправовых механизмов.
Вестник экономики, права и социологии, 2011, № 4
В настоящее время в соответствии с действующим арбитражно-процессуальным и судебным законодательствами определены границы и пределы
судебного правотворчества.
Так, разъяснения, изложенные в постановлениях
Пленумов высших судебных инстанций по вопросам применения законодательства, имеют вспомогательное значение по отношению к закону и не
имеют приоритета над законом, в связи с чем, должны осуществлять только дополнительное правовое
регулирование. Судебные акты высших судебных
инстанций должны конкретизировать и детализировать нормы закона, ни в коем случае не подменять
собой действующую норму закона.
Иной целью можно назвать урегулирование конфликтов в отношениях при наличии противоречий
между нормами и отсутствии справедливого баланса между публичными и частными интересами, а
также обозначение необходимости создания новой
нормы права или изменения действующей.
В соответствии со ст. 6 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ»
решения Конституционного Суда РФ обязательны
на всей территории Российской Федерации для всех
представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти [3].
Поскольку конституционные (уставные) суды, являясь судами субъектов Федерации, входят в единую
судебную систему, для них решения Конституционного Суда РФ также обязательны к исполнению.
Более того, признанные Конституционным Судом РФ не соответствующими Конституции РФ нормативные акты утрачивают силу, а решения судов и
иных органов, основанные на подобных актах, не
подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях
(ст. 79 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ») [3].
Лазарев Л.В., анализируя практику деятельности
Конституционного суда РФ, направленную на обеспечение баланса интересов, отмечал, что «баланс
интересов, как и равновесие властей, не может быть
полным, он является динамическим» [4, с. 12].
В реалии это означает, что достижение баланса интересов в результате законотворческой и
правоприменительной деятельности задача весьма
непростая, граница между сферами частного и публичного интересов подвижна и устанавливается
законодателем, установление границ государственного регулирования составляет проблему сочетания
(обеспечения) баланса частного и публичного интересов в любой сфере жизни общества.
С учетом поставленной цели исследования целесообразно уточнить, что Конституционный Суд РФ
еще в 1998 г. подтвердил допустимость делегирования государственных полномочий негосударственным организациям: «Конституция РФ не запрещает
государству передавать отдельные полномочия ис-
Право
полнительных органов власти негосударственным
организациям. По смыслу ее ст.ст. 78 (ч.ч. 2 и 3) и
132 (ч. 2) такая передача возможна при условии, что
это не противоречит Конституции РФ и ее федеральным законам».
Более того, Конституционный Суд РФ Постановлением от 19 декабря 2005 г. «По делу о проверке
конституционности аб. 8 п. 1 ст. 20 Федерального
закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобой гражданина А.Г. Меженцева» (предметом проверки стали нормы закона, определяющие
статус саморегулируемых организаций арбитражных управляющих) указал на следующее [5].
Автор полагает интересным остановиться на доводах жалобы гражданина В.Г. Мисовца в Конституционный Суд РФ с заявлением «О несоответствии
Конституции РФ норм закона», а именно:
1. «Статьей 15. Федерального закона 135-ФЗ «Об
оценочной деятельности в Российской Федерации» в
редакции 157-ФЗ от 27.07.2006 г «О внесении изменений в Федеральный закон «Об оценочной деятельности в Российской Федерации»» предусмотрено,
что одним из требований к осуществлению оценочной деятельности для оценщика является членство
в одной из саморегулируемых организаций оценщиков. В.Г. Мисовец полагает, что данные требования
Закона нарушают его права, гарантированные ему
Конституцией РФ, а именно: требование обязательного членства в саморегулируемой организации противоречит п. 2 ст. 30 Конституции РФ;
Не соглашаясь с мнением отношения деятельности оценщика к публичному характеру, он полагает,
что деятельность Оценщика осуществляется целиком в гражданско-правовом поле. Оценщик заключает договор об оценке с заказчиком (физическим или
юридическим лицом) и имеет перед Заказчиком вытекающие из такого договора права и обязанности.
2. Следующим доводом в заявлении, по его
мнению, служит факт рассмотрения аналогичного
вопроса, изложенного в Информационном письме Президиума ВАС РФ от 30 мая 2005 г. № 92 «О
рассмотрении арбитражными судами дел об оспаривании оценки имущества, произведенной независимым оценщиком», в котором суд указывает, что
оценочная деятельность является консультационной, а оспариванию в большинстве случаев подлежат действия заказчика, основанные на оценке.
Данная позиция ВАС РФ, по его мнению, никак
не согласуется с представлением о том, что деятельность Оценщика носит публичный характер. Оценка имущества не является сделкой в отношении данного имущества и потому, сама по себе, в принципе
не может нарушить охраняемых законом интересов
сторон. Если же иметь в виду лишь социальную
значимость деятельности оценщика, то, очевидно, что такая значимость присуща подавляющему
большинству профессий и никак не соотносится с
221
Вестник экономики, права и социологии, 2011, № 4
публичностью этих профессий в смысле ст. 55 (ч. 3)
Конституции РФ» [6].
Рассмотрев доводы заявителя Конституционный
Суд РФ не согласился с доводами заявителя и изложил свое мнение в Определении от 10.02.2009
№ 461-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению
вышеуказанной жалобы гражданина Мисовец В.Г.»,
где указал на следующее: «в связи с отменой лицензирования как формы государственного регулирования профессиональной деятельности оценщиков
федеральный законодатель в целях обеспечения
контроля за осуществлением оценочной деятельности, в частности за соблюдением требований
Федерального закона «Об оценочной деятельности
в Российской Федерации», других федеральных законов и иных нормативных правовых актов Российской Федерации, федеральных стандартов оценки,
правил оценочной деятельности, а также правил
деловой и профессиональной этики, применил иной
механизм, а именно установил обязательность членства оценщиков в одной из саморегулируемых организаций оценщиков.
Саморегулируемые организации оценщиков, как
следует из названного Федерального закона, представляют собой профессиональные объединения,
созданные согласно выраженной в законе воле государства, направленной на делегирование этим
профессиональным объединениям определенных
публичных функций. Соответственно, создание саморегулируемых организаций и передача им контрольных государственных функций являются частью экономической политики государства» [7].
Аналогичная правовая позиция применительно
к саморегулируемым организациям арбитражных
управляющих изложена в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2005 г. № 12-П [8].
Следовательно, можно сделать вывод, что саморегулируемая организация обладает определенными признаками, присущими автономным публичноправовыми субъектам. При этом можно выделить
признаки публичного механизма правового регулирования, такие как – нормотворческие, исполнительно-распорядительные, контрольные.
В создании саморегулируемых организаций проявляется конституционная цель – реализация права
на участие в управлении делами государства (ст. 32
Конституции РФ) [9].
Как указывалось в работе ранее, на саморегулируемые организации государство перекладывает
часть своих публично-правовых функций.
Конституционный Суд РФ при этом подчеркнул
двойственную правовую природу саморегулируемых организаций: с одной стороны, это некоммерческие организации, зарегистрированные в установленном законе порядке, предусмотренном ст. 3
ФЗ «О некоммерческих организациях», с другой
222
Право
стороны, с даты включения в Единый государственный реестр саморегулируемых организаций арбитражных управляющих они приобретают особый
публично-правовой статус саморегулируемой организации арбитражных управляющих (п. 1 ст. 21 ФЗ
«О несостоятельности (банкротстве)») [14].
Таким образом, Конституционный Суд РФ выделил следующие критерии, присущие СРО: регистрация как некоммерческих организаций и включение
в Единый государственный реестр саморегулируемых организаций с публичными полномочиями как
нормотворческие, исполнительно-распорядительные, контрольные.
В связи с чем, мы определяем, что создание СРО
и обязательное вступление всех членов данных профессиональных групп в данный правовой институт,
носит обязательных характер, не противоречит конституции РФ, а также необходим для становления
гражданского общества начал самоуправления и автономии в экономической сфере России.
Литература:
1. Рогожин Н.А. Роль судебной практики в совершенствовании правового регулирования предпринимательской деятельности. – URL: http://
www.law.edu.ru/book/
2. Конституция РФ. – URL: http://www.constitution.ru.
3. Федеральный конституционный закон от 21 июля
1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации». – URL: http://mosadvokat.
org/federalnyj-zakon-o-konstitucionnom-sude/
4. Лазарев Л.В. Правовые позиции Конституционного суда России. – М.: Городец; Формула права,
2003. – 528 с
5. Постановление Конституционного Суда РФ от
19 декабря 2005 г. «По делу о проверке конституционности абзаца восьмого пункта 1 статьи
20 Федерального закона “О несостоятельности
(банкротстве)” в связи с жалобой гражданина
А.Г. Меженцева». – URL: http://www.consultant.
ru/document/cons_doc_LAW_57463/
6. Жалоба гражданина В.Г. Мисовца в Конституционный Суд РФ «О несоответствии Конституции
РФ норм закона». – URL: http://www.labrate.ru/
doc/20071001_zhaloba_misovtsa_ksrf.htm
Вестник экономики, права и социологии, 2011, № 4
7. Определение Конституционного суд РФ от
10.02.2009 г. №461-О-О «Об отказе в принятии к
рассмотрению вышеуказанной жалобы гражданина Мисовец В.Г.». – URL: http://base.consultant.
ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=89686
Право
8. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2005 г. № 12-П. –
URL: http://www.garant.ru/hotlaw/federal/371682/
9. Васильева Ю. Под грифом банкротства // Российская Бизнес-газета. – 2009. – №715 (31).
The Role of Judicial Practice in Legal Regulation of Entrepreneurial Activities
R. Farhutdinov
University of Management «TISBI»
Legal regulation of entrepreneurial activities in Russia should not be limited only by laws and other
legal acts, where one of the means of legal regulation is judicial practice in the form of acts of senior
courts: decisions of Constitutional Court of the Russian Federation, decrees of Plenums of Supreme
Court of the Russian Federation and Supreme Arbitration Court of the Russian Federation, information
letters of Supreme Arbitration Court of the Russian Federation that to some extent are the regulators
of social relations. The author analyzes judicial acts of senior courts, focusing the attention on judicial
practice within the boundaries of institution of self-regulatory organizations.
Key words: impact of judicial practice, legal regulation of entrepreneurial activities, precedent case.
223