Монолог состоятельной русской женщины в Канаде, загнанной в

Монолог состоятельной русской женщины в Канаде, загнанной в тупик...
(в стиле Дадзая Осаму – любимого японского писателя Мичелле Григоцци)
Дорогая редакция, помогите! Наверное, я полная дура. Да, так оно и есть. Я
простая элементарная дура. Затянули они меня все же в их тенета, а теперь еще и
шантажируют. Завтра мне надо идти на «изучение библии» и опять, в который раз
делать вид, что я прониклась моралью и жизнью нашего спасителя, каяться в
грехах и публично заявлять о своих благих намерениях. Послезавтра я обхожу
соседние кварталы, стучусь в двери и предлагаю людям святую Библию. А в
воскресение в нашей церкви крупное мероприятие – придет человек сто: мы будем
петь песни, слушать проповедь, а потом делать барбекью с сосисками и
пресованным мясным фаршем. Как я, простая русская баба, до этого докатилась?
Как мне выбраться из этого плена? А главное, это Джон с Биллом. Но все по
порядку...
Я из Сибири, из далекой деревни. Потом училась в большом сибирском городе,
хорошем университете. В Канаде оказалась, как специалист по своей профессии,
впрочем, это не важно. Теперь иммиграция. Муж меня бросил сразу, и поначалу
было трудно. Но я проявила максимум собранности и деловитости, и со временем
устроилась по профессии. Работа у меня здесь очень даже хорошая, и, несмотря на
то, что двое детей остались на мне, на жизнь худо-бедно хватает. Даже дом свой
купила. С мужиками я всегда вела себя тоже, как доверчивая дура. Вот и живу себе
без мужа. Впрочем, сейчас речь не об этом. Это отдельная история. Здесь я хотела
бы поведать о другом, о том, как меня потихоньку обработали и втянули в
религиозные дела и как я окончательно запуталась в личной жизни. Добавлю:
женщина я весьма привлекательная, однако жутко непутевая. Господи, прости и
помоги мне!
Началось все собственно год назад, именно из-за детей. Я и не думала, что
попадусь на их крючок благодаря семилетнему сыну. Им всем в школе Джилл –
она вроде как негласный и активный общественный работник – раздала «флайера»
о летнем лагере для маленьких детей с усиленной игрой в футбол. Конечно же, я
загорелась. Записала я туда сына, не подумав, куда отдаю. Когда я его привела на
поле, там и инструктора были и еще разный народ. Их тут «camp leaders»
называют. А возглавлял все это дело Джон. Что-то мне это подозрительным
показалось, – этот Джон такой улыбчивый в последнее время (его сын в одном
классе с моим), здоровается нарочито приветливо, все время у школы проводит, с
другими родителями подолгу общается. Бизнес что ли пытается какой крутить?
Что-то непохоже на него. Одухотворенностью от него веет. Ну да ладно. Одним
словом, через несколько дней я выяснила, что наш Джон своего рода пастор в
церкви. «А где его церковь-то?» - спросила я у Джилл. Джилл посмотрела на меня с
недоумением, мол, как ни стыдно не знать: «А ты разве не ходишь кофе пить на
угол, там, где магазин?» Кофе я в принципе не пью, а если выпью, то весь день,
как заводная хожу. Колбасит меня с него. Осторожно я ответила, что, конечно же,
знаю. «Так вот, - продолжила Джилл, - в его кофейне мы и собираемся. Там и
служба проходит и изучение Библии». «А спиртное там подают?» поинтересовалась я. Признаюсь, как всякая русская баба, люблю я пропустить
1
стопочку чего-нибудь крепенького. Но не этой проклятой белой гадости, а
коньячку или, на худой конец, виски. От амаретто просто тащусь.
Ох, лучше бы я не задавала этот вопрос. Джилл теперь уже как-то недобро, я бы
даже сказала, гневно смерила меня взглядом. Но ничего не сказала. Корректные
они тут. Что я уразумела? Что Джон - местный пастор, а приход его обосновался в
кафе, но без спиртного. Пьют они там кофе-чай, а закусывают «cookies». Мне же их
и за бесплатно не надо.
Так вот, не успели дети отыграть в футбол в ихнем лагере, как всех их с
родителями в воскресенье пригласили на церемонию награждения, а потом
добавили, барбекью будет. Я ужасно обрадовалась и сказала, что непременно
приду с сыном и дочкой. Ей двенадцать лет, и она уже почти такая же высокая, как
я. Вы, наверное, догадываетесь, что за такая церемония награждения может быть в
десять часов утра в воскресенье? Я же, русская деревенская дура, не сообразила.
Они же еще добавили: «Потом будем интересный фильм смотреть!» Ох, как я тогда
обрадовалась.
Что ж, когда я подъезжала к кафе на своей новой Тоѐте, я уже учуяла недоброе. А
когда входила, все во мне сникло. Их религиозный ансамбль исполнял песни про
Христа, а те, кто там был, подпевали и раскачивались из стороны в сторону в ритм.
Иногда простирали вверх руки. На экране же мелькали слайды про Иисуса Христа,
фрагменты из Библии, и все такое. Потом на маленькую сцену вышел Джон, взял
микрофон и стал вещать. Вот тут-т его голос прорезался во всю мощь, а я стояла и
жалась к стене, как последняя букашка. Затем Джон сказал, чтобы мы все пожали
друг другу руки и велел образовать хоровод. Тут-то началось самое невероятное.
Все по очереди, понурив головы, и по-прежнему сцепив руки, стали каяться в
грехах, просить у всевышнего спасения. Это длилось около часа. Слава богу, они
не попросили меня произнести речь. А то бы я замямлила что-нибудь и уж точно
опозорилась. Да, я еще имела глупость, как всегда, спросить ни к месту: «А когда
фильм будут показывать?» Джилл с недоумением посмотрела на меня и сухо
отрубила: «А мы его уже посмотрели». Потом я поняла, что они имели в виду под
фильмом – слайды из жизни Христа. Затем был барбекью, однако я ничего не ела.
Не могу я есть жареный фарш и сосиски, запеченные на гриле. Так и осталась
голодная. Под конец жена Джона, Сара, – уродина она, да и еще и толстая, – стала
обходить всех с большой кружкой. Я думаю, вы понимаете, что туда надо
положить. Я попыталась было увильнуться от нее пару раз, но на третий она меня
достигла. Встала прямо напротив, смотрит на меня, нет, не пристально, а потоварищески улыбчиво и одухотворенно. Представляете, у меня в кошельке, кроме
пятидесяти долларов ничего не было. Даже мелочи никакой. Ну и дура же я! В
дальнейшем я, разумеется, и по двухдолларовику стала носить и по пятерочке. А
вот в тот день я опростоволосилась. Сара просто расплылась в широченной улыбке.
Двое людей поблизости, однако, как-то странно на меня посмотрели. Что ж, хоть
дети поели что-то, каких-то чипсов. Они, как и я, не особые любители гамбургеров
и жареных сосисок. Хорошо хоть, поиграли в игры, - тут это называют «activities».
2
Думаю, все наше мероприятие не стоило и десяти долларов. Да что я все про
деньги-то.
Примерно то же самое произошло с дочерью. Лагерь под названием «mission
possible», - тоже на неделю. Потом церемония награждения, на сей раз без
ансамбля, но с большим количеством слайдов и речью пастора за кадром. Я уже
уразумела, как и чем все закончится, поэтому извинилась и ушла с детьми
пораньше. Затем наступила опять очередь сына, - на сей раз они придумали
плаванье в местном бассейне. Когда позвали на церемонию награждения, то хитрая
и толстая Сара любезно посадила меня с самого спереди, подальше от двери.
Теперь уж отпроситься я испугалась, не хотелось беспокоить людей, пробираться
через стулья. А в кошельке двадцать долларов. Ну не успела я разменять по дороге.
На неделю меня оставили в покое, однако потом позвонила Джилл и спросила: «Не
хочу ли я по минимальной плате записать дочь на две недели еще на одно
мероприятие – кружок изучения истории искусств». Бедная дочка потом ходила
понуренная в эти оставшиеся перед началом занятий дни. Она такая же скромная и
доверчивая, как я. Их, оказывается, на примере искусства стали учить Библии. Эх,
откуда я знала....
Господи, помоги мне все это осилить! Ведь потом, уже в октябре они и до меня
добрались. Я забыла сказать: с августа я уже регулярно приходила на службу и
смиренно вела за собой детей. Они мне сказали, что не надо на новой машине
приезжать каждый раз, что будет лучше, если мы все прогуляемся и подышим
свежим воздухом. Да, еще они говорят, чтобы я сократила потребление алкоголя. А
разве много я пью вечерком? Пару стопочек коньяку, полбутылочки красного вина
Шираз (мое любимое), ну, бывает еще пива гинесс баночку.
Возвращаюсь к своему рассказу. Итак, в октябре месяце они говорят: «Маша, а
почему бы тебе не придти во вторник на наш кружок по изучению Библии?» Ну не
умею я людям отказывать. Вот и стала ходить, как дура. Потом еще один день
добавился – четверг. Дома у нас этими Библиями теперь все завалено. Когда друзья
ко мне домой приходят, то как-то странно на нас смотрят. А Джон говорит: «Когда
кто к тебе заявится, ты им давай Библию. Для начала ничего не говори, просто
давай, и все». Вот я и стала давать. Мои друзья, как русские, так и канадские
почему-то реже стали меня теперь навещать. А раньше и караоэкэ пели, и водочка
и коньячок у нас рекой лились, и поесть вкусно любили, и посмеяться от души.
Теперь же я соблюдаю посты. Так Джон с Сарой велят, а Джилл каждый день
спрашивает: «Маша, что ты сегодня будешь есть? Не пила ли ты вчера лишнее?»
Иногда я начинаю врать, но от этого краснею и заикаюсь. Тогда Джилл твердым
голосом говорит: «Маша, пожалуйста, говори правду!». Вот такие мои дела.
Самое же грустное и печальное произошло в январе, уже после Рождества
Христова. Нет нужды говорить, что Рождество мы отпраздновали как надо - со
службой на четыре часа, хором, молитвой, взявшись за руки. Я не приняла ни
одной стопки! Вот на Новый Год расслабилась – выпила сладкого вина полстакана,
3
да и то, водой разбавив. Мне любезно позвонила Джилл и осведомилась, чем я
занимаюсь, что ем и пью. И друзья к нам не пришли, – дома я была с детишками.
Дети пили сидр и шипучий напиток из корнеплодов, приправленный мускатным
маслом, и ели картошку-фри с жареным фаршем. Спать все легли часов в девять.
Продолжаю. В январе было холодно и проморзгло. Грипп свалил многих из
нашего прихода. Не обошел он стороной и жену Джона - толстую и некрасивую
Сару. На изучение Библии в очередной четверг народу пришло мало. Не было
Джилл, не объявилась и Сара. Позанимались мы, тем не менее, и помолились на
славу. Все потом выглядели радостными и одухотворенными. Я думаю, грипп меня
теперь долго не возьмет. Когда все расходились, ко мне подошел Джон и кротко
улыбнулся. Он сказал, что хотел бы со мною помолиться в приватном порядке, за
здоровье детей. Я, как последняя дура, радостно согласилась. Когда все ушли, мы
взялись за руки. Джон мягко и нежно начал: «Господи, ты учил нас любить друг
друга. Иисус и любовь это одно и то же...» Голос Джона меня завораживал, его
теплые руки согревали душу. Постепенно мы начали обниматься, он несмело
поцеловал меня в губы, и я вся размякла. Потом он развернул меня, поднял юбку,
сдернул колготки, поставил, простите на грубое высказывание, раком, ну и засадил
по первое число. Я же только томно постанывала. Кончили мы оба быстро: мужика
у меня не было уже полгода, а Джону заниматься любовью с его Сарой, полагаю,
опостылело до глубины его праведной души. Я его понимаю.
А потом понеслось-поехало. С Джоном мы, разумеется, в кафе встречаться все
время не могли. Он стал приходить ко мне домой по вечерам. Саре говорил, что
обходит приход. Дети же мои спать, слава богу, ложатся рано – в девять вечера
после домашней молитвы они уже в кровати. Джон оставлял машину за несколько
кварталов и крадучись пробирался к моему дому. Несколько раз мне довелось
побывать и у него в гостях. Я поразилась: все было заставлено винными и пивными
бутылками. К себе они никого не приглашают. Джон даже поведал мне: он делает
настоящее виски, причем у себя дома. Он показал мне приспособление, которое у
нас на Руси называют самогонным аппаратом. Надо отдать ему должное, его
продукт получается на славу. К тому же Джон настаивает самогон на дубе, бузине,
клюкве и прочих интересных вещах. Но вместе мы пили мало, я только
дегустировала понемножку. Джон признался: Сара любит выпить, особенно
крепкое, - может даже целую бутылку, - а потом, как обезумевшая, набрасывается
на него. Хочет заниматься сексом три раза в день. Любимая поза – она сверху, а
когда навалится всеми телесами, Джону остается только стиснуть зубы. Ему она
уже поперек глотки, но из-за работы священника развестись не может. Теперь я
поняла, почему часто видела толстую Сару с красной, извиняюсь, рожей.
Выражение же похотливости на ее лице я ошибочно принимала за
одухотворенность.
Господи, помоги мне! Месяц назад я наконец-то повстречала человека, - он с
нашей работы, - и поняла, что полюбила по-настоящему. Мы уже несколько раз
вместе завтракали. Зовут его Билл. Но Джон говорит, что я не должна с Биллом
видеться. Почему?! Я пыталась объяснить Джону, что наши отношения ни к чему
4
не приведут, что надо нам разрывать этот абсурдный роман, но он и слышать не
хочет. А только меня все больше хочет трахать: мы с ним встречаемся фактически
через день. У меня такое чувство, что и Сара начала о чем-то догадываться. Джон
на днях сказал: «Если ты меня решишь бросить, то я тебя публично обвиню
последней шлюхой и блядью. Тебе полную обструкцию весь наш приход сделает».
Что же мне делать, как людям на глаза показаться! Как дети будут посещать школу
с такой матерью-то? Джон сказал, что видел, как я ходила на свидания в ресторан с
двумя другими молодыми людьми в округе, и что раздует из этого целый скандал.
Хотя у меня с ними ничего не было. Однако я знаю Джона, и могу догадываться,
что он способен на подлости. Еще он меня совсем замучил по нашим религиозным
делам.
Меня продвинули: теперь я веду занятия с другими прихожанами по изучению
Библии и привлекаю в наш приход новых людей. Я стала мастерицей по «цепной
молитве», - это когда все хороводом встают и берутся за руки. У меня это хорошо
получается, однако высыпаюсь я все хуже. На работе дела не спорятся, как бывало
раньше. Сижу и размышляю, как дальше быть, но ничего в голову не приходит.
Срываться с насиженного места и переезжать? Это невозможно. Школа у нас
особая, элитарная, до работы десять минут на машине, да и не люблю я менять
жилища. Самое главное, как быть с любимым человеком? Рассказать все, как на
духу? Так боюсь, он не сможет со мной больше встречаться, если узнает, какими
гадости и мерзости со мной Джон вытворяет в постели. Но и его я тоже понимаю:
отыгрывается на мне за Сару. Господи, если не ты, то кто?
Вот и решилась я написать вам, уважаемая редакция. Моя жизнь зашла в тупик. Я
окончательно запуталась в религии и личных отношениях. Я не знаю, Бог это
хорошо или плохо, я не верю священникам. Я помню, как на заре перестройки
именно журналисты, а никто другой брали на себя бремя ответственности за
помощь простым гражданам. Я буду вам искренне признательна, если вы,
редакция, или кто из постоянных читателей даст мне хороший, дельный совет, как
быть и жить дальше, как относиться к Богу, религии, церкви, к любви и
сексуальным отношениям...
С Уважением,
Маша Непутевая
Редакция: Маша, мы с пониманием прочитали вашу историю. Сочувствуем. Увы,
Маша, в перестроичные годы мы, журналисты, только делали вид, что помогаем.
Так мы набивали перо и создавали сенсационные материалы, ну и соответственно
имена...
Михайло Арбетович: Маша, так ваша церковь полна богатыми людьми, включая
Джона. Вы посоветуйте ему и другим делать инвестиции в фонды через меня. Вы,
5
как я понял, женщина состоятельная. У меня есть хорошие пакеты RRSP и RESP.
Также я работаю со страховками. Подумайте.
Игорь Бабаев: Маша, а сколько у вас человек в приходе? Я думаю, вам нам
переключиться на другой вид деятельности. У меня хорошая идея: почему бы вам
не заняться сетевым маркенингом? У нас есть такие пилюли - ПИЗЗЖН
называются. На все случаи жизни. И от депрессии, и от ожирения, и вместо
спиртного, которым вы, как я понял, иногда злоупотребляете. Я вас всех люблю!
Вова Вайвай: Вам, Машка, надо срочно реиммигрировать в Россию. И там пить
водку стаканами!
Отвязный: Маша, вам надо поговорить с Биллом, Джоном и Сарой всем вместе и
создать шведскую семью. Будете радоваться жизни! Для начала почему бы вам
просто не поменять позы с Джоном или еще что изобрести? 
Православный: Маша, поменяйте приход. Я слышал, что в русской православной
церкви у священника жена прехудющая, и он испытывает такие же проблемы, как
и Джон.
Крапчаков: Я думаю, Маша, что вам, Джону и Биллу надо объединить ваши
капиталы и купить свою собственную церковь. У меня есть парочка на примете.
Жду вашего звонка!
Мишка-япончик: Есть замечательное японское средство. В народе его называют
«харакири». На самом деле, лучше говорить «сэппуку». Свяжитесь со мной, и я вам
дам подробную инструкцию сего священного восточного ритуала!
Николас: Машенька! Я бы посоветовал хорошее индийское средство – Аюрведа
называется. Оно лечит «доши» и приводит их в баланс. Не путайте с загадочной
русской «душой». Так вот, дош три – капха, питта и вата. Я бы утром посоветовал
пить травы ним и зударшан, днем чьяван-праш, а на ночь сочетание из трипхалы,
бринграджа и ашваганды. Машенька, вам надо в первую очередь привести голову
в порядок. Для этого я бы порекомендовал принимать брами. Он хорошо очищает
мозги. Да, совсем забыл – и конечно же йога! Тогда никто к вам в «дошу» не
залезет – ни Билл, ни Джон, ни его жена, ни даже сам Иисус Христос.
Буддист: Я давно, лет тридцать, бьюсь над коаном: «как звучит хлопок одной
руки?». Если Вы поможете мне ответить на него, то я помогу вам...
Игорь Винокуров: Я думаю, ей нужен хороший социальный работник, вроде меня.
У меня большой опыт работы с аутистами и аутистками.
Ромка: Здравствуйте Маша! А как насчет того, чтобы отобедать у меня в
ресторане, ну, ни с водочкой, а пивом там и устрицами всего по два доллара за
порцию. Русская еда в шведском варианте помогает....
6
Орел Вовов: Ой, Маша, прямо рассмешили! Какие все это, пардон, глупости. Ну
зачем вам в Канаде эти российские терзания? Покупайте большой дом эдак о
четытех-пяти ярусах, и дело в шляпе. Я вас научу как. Поселитесь все там скопом, и Джилл, и Джон, и Билл, и Сара. Я вам всегда ремонт сделаю со скидкой.
Свяжитесь с Михайло Арбетовичем, он меня порекомендует. Или с Мишкойяпончиком.
Компютерный Старик: Маш, ха-ха, развеселила ты старика-компютерщика, черт
возьми! Я думаю, тебе надо научиться себя правильно вести в обществе. Что
машина у тебя новая, это я одобряю. А как насчет компьютера? Сейчас кстати
опять тенденция на Маки. У меня есть хороший deal by the way – всего за пару
тысяч. Я же тебе все и подключу. Хочешь, и дочке поставим чего-нить с выходом в
сеть, PC или Мак?
Natasha: Машка, ты чѐ дура такая, а? Давайте к нам на вечеринку в джаз-клуб.
Травы покурим, оторвемся. Я сыграю чѐ-нить от души на всех инструментах.
Заодно нарисую тебя. Как ты хочешь, в какой позе? Мишка-япончик расскажет нам
про Японь. Напьемся всего подряд. Не грусти Машка!
7