ФАНТАСТИЧЕСКИЙ МИР АЛЕКСАНДРА ГРИНА Категория

А. О. ЛОПУХА
ФАНТАСТИЧЕСКИЙ МИР АЛЕКСАНДРА ГРИНА
Категория «художественный мир» («авторский мир», «поэтическая реальность»,
«внутренний мир», «эстетический объект» и некоторые другие синонимические
категории) получила широкое распространение в советском литературоведении
после статьи Д. С. Лихачева «Внутренний мир художественного произведения»1.
Под категорией «художественный мир» понимается как отдельное произведение, так
и творческий мир писателя в целом2.
Авторский художественный мир большого писателя узнаваем по разным
индивидуальным признакам. Таких характерных признаков достаточно много у
А. С. Грина.
Известна особая роль фантазии в создании этого авторского мира. Уже в
1934 году К. Л. Зелинский назвал страну, созданную воображением А. Грина,
«Гринландией» по аналогии с «Швамбранией» Л. А. Кассиля3. Отметим одно
замечание К. Л. Зелинского об отличии двух этих стран воображения: «...если
Кассиль затем, став писателем, изобразил свои детские мечтания, чтобы подвергнуть
сомнению их источник, то Грин — чтобы жить и бороться за Швамбранию, или нет,
лучше сказать, за свою «Гринландию»4. Это замечание указывает прежде всего на
эстетическую задачу творчества романтика, создавшего свою страну, чтобы
воплотить свои представления об идеале. В гриноведении на эту нормативную
функцию художественного мышления А. Грина, определившую пересоздание,
преображение действительности в художественный мир «Гринландии», обратил
внимание В. Ковский5.
_______
1
Лихачев Д. С. Внутренний мир художественного произведения // Вопр. лит. — 1968. — № 8. —
С. 74—87.
2
О категории «художественный мир» см.: Федоров Ф. П. Романтический художественный мир:
пространство и время. — Рига: Зинатне, 1988. — С. 3—11.
3
Зелинский К. Л. Грин // 3елинский К. Л. В изменяющемся мире. — М.: Coв. писатель, 1969. —
С. 183—201.
4
Там же. — С. 185.
5
Ковский В. Е. Романтический мир Александра Грина. — М.: Наука, 1969. — С. 180, 225.
112
Романтический художественный мир А. Грина можно назвать фантастическим в
том смысле, что создан он творческой фантазией автора6. Необычайная сила
воображения романтика проявилась прежде всего в образах героев, которые могут
ходить по воде, летать без помощи технических приспособлений, могут силой
любви оживить умершего возлюбленного. Их имена оригинальны настолько, что не
вписываются ни в одну антропонимическую систему известных языков 7. Это же
можно сказать и о географических названиях на карте «Гринландии»8.
В этом мире возможно невозможное, логика чудесного, действующая в
фантастическом мире А. Грина, во многом близка логике чуда в мифе9. Миф часто
«как бы играет произвольно категориями — временем, пространством, количеством,
качеством, причинностью»10. Подобная игра этими категориями характерна и для
гриновского мира, хотя отличием его является тесное переплетение фантастики с
действительностью11. Приметы реальной действительности служат созданию
иллюзии достоверности, художественной убедительности воплощаемого идеала.
Не только логика чудесного сближает «Гринландию» с мифом. В фантастическом
мире Грина можно обнаружить принципы его создания, типологически восходящие
к миру мифологии12. Миф отличает «абсолютность качеств и функций его существ и
предметов, будь то боги, чудовища или волшебные (чудесные) предметы»13. В
произведениях писателя можно найти достаточно много таких образов, обладающих
абсолютными качествами и функциями. Среди них Летающий человек и Бегущая по
волнам, Крысолов и Фанданго, Серый автомобиль и Сердце пустыни. Стремлением
к абсолютному отличаются и характерные гриновские символы: «Прекрасная
Неизвестность» в «Алых парусах», «Блистающий мир» человеческого духа в
одноименном романе, «Несбывшееся» в «Бегущей по волнам». Это символы
стремления человеческого духа, абсолютной
_______
6
О различном значении категорий «фантазия» и «фантастика» см.: Захаров В. Н. Фантастика и
условность // Жанр и композиция литературного произведения.—Петрозаводск, 1986. — С. 47—54;
Неёлов Е. М. Фантастическое как эстетико-художественный феномен // Эстетические категории:
формирование и функционирование. — Петрозаводск, 1985. — С. 98—108.
7
Зинин С. И. Антропонимический мир Гринландии (имена собственные в произведениях
А. Грина) // Восточно-славянская ономастика: Исследования и материалы. — М.: Наука, 1979. —
С. 317—329.
8
Плутарх. Сравнительные жизнеописания: В 3-х т. — М.: Наука, 1964. — Т. 3. —С. 231.
9
Голосовкер Я. Э. Логика мифа. — М.: Наука, 1987. — 218 с.
10
Там же. — С. 23.
11
Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. — М.: Искусство, 1967. — С. 191.
12
Медведева Н. Г. Мифологическая образность в романе А. С. Грина «Блистающий
мир» // Филологические науки. — 1984. — № 2. — С. 24—30.
13
Голосовкер Я. Э. Логика мифа. — С. 30.
113
красоты, совершенства. Волшебные предметы тоже обладают этой абсолютностью.
В новелле «Фанданго» — это и картина, которая дает возможность герою войти «за
раму» и обратно, и волшебный конус, помогающий герою перемещаться в
пространстве. В новелле «Гатт, Витт и Редотт» — это три пшеничных зерна, дающих
необыкновенную силу героям. Но, пожалуй, функции таких волшебных предметов в
мире Грина выполняют человеческие чувства, нравственные качества настоящих
гриновских героев. Это прежде всего любовь женщины, возвращающая к жизни
умершего («Пьер и Суринэ»), одержимость в достижении цели («Вокруг света»),
душевная доброта и человеческая порядочность («Корабли в Лиссе»), вера и
надежда на счастье («Алые паруса») и множество других. Идеал человека связан у
А. Грина прежде всего с абсолютизацией нравственных принципов добра,
справедливости, чести. Стремлением облечь в живую плоть свой идеал определяется
использование мифологической фантастики, проявившейся не только в ярких
образах-символах, но и в создании самой страны «Гринландии», являющейся
своеобразным мифом. В художественном пространстве «Гринландии», имеющем
свои географические и топографические координаты, сказочно-мифологические
образы, символические по своему значению, как бы раздвигают пространство и
время и делают его беспредельным пространством человеческого духа.
114