ТЕМА ПРАВЕДНИЧЕСТВА В НОВОЙ ДЕРЕВЕНСКОЙ ПРОЗЕ

УДК – 83.34
ГЕРОИ НОВОЙ ДЕРЕВЕНСКОЙ ПРОЗЫ: МЕЖДУ ПЛАТОНОМ КАРАТАЕВЫМ
И ТИХОНОМ ЩЕРБАТЫМ.
О.А.Якушева
Данная статья посвящена рассмотрению современного преломления образов Платона Каратаева и
Тихона Щербатого в контексте произведений новой деревенской прозы (А. Цыганов «Таланиха»,
Р.Сенчин «Постоянное напряжение», Р.Солнцев «Братья – пасечники», В.Распутин «Нежданнонегаданно»). В указанных художественных текстах показано активное сопротивление злу или
невозможность героев противиться ему.
Ключевые слова: герои, Платон Каратаев, Тихон Щербатов, новая деревенская проза.
Значение образа Платона Каратаева в романе Л.Н.Толстого «Война и мир» раскрывает
свой смысл в свете «мысли народной». Важна его роль и в судьбе Пьера Безухов: он помог
главному герою понять смысл жизни и обрести согласие и мир с самим собой и людьми. Рисуя
образ Каратаева, автор подчеркивает слово «круглое», которое становится символом
гармонически цельного человека: «…вся фигура Платона в его подпоясанной веревкой
французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая,
спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил как бы всегда собираясь обнять что-то, были
круглые; морщинки – мелкие, круглые. Пьер чувствовал что-то круглое даже в речи этого
человека»[1, с.201].
В данном образе Толстой изобразил мирное, доброе, духовное начало, предельно
усилив и укрепив в нем черты простого русского человека, ставшего олицетворением всего
доброго, русского. В Платоне Каратаеве мы видим глубокую мудрость и гармонию внутренней
жизни, которая дается безграничной верой в волю Бога на все происходящее на Земле, верой в
победу добра и справедливости, порождающую непротивление злу насилием и принятие всего,
что бы не происходило. Данный персонаж является воплощением того мирового закона, к
постижению которого стремятся любимые герои Л.Н.Толстого.
Другой стороной «мысли народной» является образ Тихона Щербатого, выражающего
активное начало русского духа, народные способности бесстрашно вести войну против
захватчиков. Это воплощение народа – богатыря, поднявшегося на защиту Родины. Он является
самым храбрым и сильным солдатом в отряде Денисова. В образе Тихона Щербатого
сосредоточились дух народа-мстителя, находчивость, мастеровитость, трудолюбие и удаль
русского крестьянства. С топором в руках идет он на врага не потому, что кто-то его
понуждает, а под воздействием естественного патриотического чувства и ненависти к
непрошеным гостям.
Образы Платона Каратаева и Тихона Щербатого задают два полюса героев: активных
(сопротивляющихся злу) и пассивных (созерцательных, исправляющих зло недеянием),
которые находят своё отражение в новой деревенской прозе.
Раньше писателями-деревенщиками
не описывались враждебные отношения
(напоминающие войну) в крестьянской общине между людьми, активно защищающими
артефакты прошлой эпохи и теми, кто попрал историческую память народа. В новой
деревенской прозе появляется ряд произведений, в которых показано активное сопротивление
злу или невозможность героев противиться ему.
В характеристике Платона Каратаева определяющим является слово «круглое». Но в
произведении А.Цыганова «Таланиха»(2009) данное определение относится к приезжим
псевдореставраторам и употребляется в значении «толстый». Вот каким увидела одного из них
главная героиня Катерина Глебовская: «…Стоит, только что притолоку головой не подпирает:
набычился, борода лопатой, у самого носа два круглых бойких глаза, в майке и трусах до колен
цветных, ноги будто тумбы, все волосатые и вдобавок в тапочках кожаных без носков»[2, с.8.].
Эта «каратаевская мета» приводит к совершенно противоположному характеру.
Жители села Таланиха изображаются автором в русле каратаевской традиции: старухи
безмятежно, смиренно пьют чай, отвечая дружелюбно на приветствие непрошенных гостей. Но,
как только они узнают об истинных намерениях реставраторов (отнять у них самое дорогое –
семейные реликвии) – тихие, добродушные старухи становятся ярким современным
воплощением образа Тихона Щербатого. Ведь иконы являются артефактами прошлого, на
которых основывается деревенская жизнь, ради них нужно бороться до последних сил.
Поэтому все жители селе решают обороняться и защищать свои ценности всеми доступными
способами, собрав весь садово-огородный инвентарь.
Вечером приехала машина с «реставраторами», а дальше всё происходило как будто в
забытьи. Первой пришла в себя Катерина Глебовская, она бросилась на них с вилами: ей
пригрезилась война и покойный муж. Данный образ сопоставим с образом старостихи
Василисы Кожиной из романа Л.Н.Толстого «Война и мир», косой снёсшей голову французу.
Сцена из мирной жизни приобретает военный контекст. Переход от пассивного
каратаевского начала к активному началу Тихона Щербатого происходит в считанные
мгновения, что является национальной чертой русского народа. «Кажется, ничего уже не
понимающее парни, развернувшись боком, медленно потянулись к леску; сначала как бы
играючи, нехотя, но страх, бодро настраивая на здравые размышления, ускорял их бег,
направляя к близкому леску…. «Реставраторы» толпой, как бы в шутку, добежали до опушки
леса, а дальше, негромко матерясь, ринулись от греха подальше, в самую чащобу, попав в
непроходимый бурелом, над которым грозной тучей
вяло колыхались полчища гнуса, в
мгновение ока поглотившие беглецов»[3, с.12],- так автор описывает картину бегства тех, кто
хотел отобрать у жителей Таланихи самое дорогое – их семейные реликвии.
В финале данного произведения звучит мысль о начале чего-то нового, о
гордости за себя и свою малую родину, которая является источником жизни: «А между тем
было начало такого в птичьем посвисте утра, когда человеку невольно кажется – кто бы ещё
это видел, - что именно от этих маленьких деревянных домиков с крохотными баньками в
густой зелёной траве да синего озера – блюдечка, овеянных теперь волшебно-золотым светом,
и начиналась когда-то сама земная жизнь»[4, с.14].
Коренным нижнеусинцам – семье Мерзляковых, представленным в рассказе Р. Сенчина
«Постоянное напряжение»(2005), приходится жить в постоянном страхе. Они все время ждут,
что их снова обворуют (в их крольчатник забирались уже третий раз). Отец и сын пытались
поймать воров, но у них не получилось. Поэтому Николай Федорович (глава семейства)
принимает в начале рассказа решение – мстить, активно действовать, чтобы защитить свою
семью и хозяйство от повторных краж, отомстив преступникам: «О способах мщения он долго
не размышлял – ему ли, электрику, выбирать? Шандарахнуть током по воровским лапам, и
пускай всю остальную жизнь дрожат они, ложку до рта полчаса несут, расплескивая похлебку
из его, Николая Федоровича, кроликов. Подонки…»[5, с.7]. Желание главного героя оградить
свое подворье проволокой с электрическим током делает его образ близким к характеристике
Тихона Щербатого, если бы ни терзания главного героя (боящегося стать виновником
преступления), которые автор показывает нам на протяжении всего произведения. Финал
рассказа остается открытым: автор ставит героя перед проблемой нравственного выбора,
заставляя задуматься о правильности своего решения и надеясь на преобладание доброго
(каратаевского) начала в душе главного героя. В данном произведении идет речь о защите
персонажем не субстанциональных начал, а своей собственных интересов, личной выгоде,
поэтому происходит процесс движения от черт характера Тихона Щербатого к чертам
характера Платона Кататаева.
Традиция воплощения образов Платона Каратаева и Тихона Щербатова находят своё
отражение в главных персонажах рассказа Р.Солнцева «Братья-пасечники»(2007). В начале
произведения оба брата – близнеца Тимур и Васил изображаются в «каратаевском ключе»: в их
описании преобладает слово «круглый»: «Они, конечно, были похожи и лицами, и статью:
мосластые, круглоголовые, лысоватые, с ленивыми, словно слипающимися от счастливой
сонной жизни на природе рыжими веками»[6, с.86]. Оба прошли Великую Отечественную
войну (было им за сорок лет), а сейчас занимались пчеловодством, добросовестно отдавая все
силы своему любимому делу.
Жестокость и безнаказанность нового секретаря района Курбанова, который в каждый
из своих приездов высказывал недовольство братьям по поводу качества их мёда, доводят
контуженного на войне Тимура до приступа эпилепсии. А неверие одного из помощников
начальника в истинность болезни провоцирует у Васила (простодушного, терпеливо
объясняющего «гостям» непохожесть одного вида меда на другой, кроткого, смиренного,
схожего с образом Платона Каратаева) приступ гнева. Он бросает обидчика в воду, что
сближает его с образом Тихона Щербатого, ведущего активную, непримиримую борьбу со злом
и несправедливостью.
Последующий арест Васила превращает его брата в активного борца за правду: Тимур
пришёл на суд, принеся с собой пчел, выпустив их тогда, когда его хотели удалить из зала за
реплику с места. Братьев отправили в Сибирь, из которой они не вернулись, но односельчане
до сих пор помнят этих честных, трудолюбивых людей, у которых всегда был настоящий мёд.
Доброта, простота, милосердие и сострадание к ближнему – эти черты
характера Платона Каратаева находят свое продолжение в образе главного героя рассказа
В.Распутина «Нежданно-негаданно»(1998), сочетающего в себе также его растерянность и
неготовность к решительным действиям. Сеня Поздняков неожиданно для себя оказывается
причастным к судьбе девочки с личиком ангела, но тусклым, не освещенным изнутри светом,
каким светятся детские лица. Сеня не сразу понял, а современный читатель с первых строк
догадался, что очень красивая, привлекающая людское внимание девочка профессиональная
нищенка, из тех детей, какие побираются не для себя. И дети, и калеки, и старики стали
способом наживы, они работают на своего «босса», строго приглядывающего за ними,
регулярно отбирающего все, что им удается собрать. Наконец и Сеня это понимает: ему
представляется возможность увезти девочку к себе в деревню, где она постепенно оттаивает,
приходит в себя.
Однако недолгими оказались детские радости Кати и счастье приютивших ее Сени и
Гали. Катю увозят приехавшие за ней два мужика. Детское лицо еще вздрагивало, «но уже
окаменевало, нижняя губа, дергающая лопаточкой вперед, прилипла к верхней, глаза
затухли»[7, с.219]. Девочка знала тех, кто ее отыскал, торопясь уйти, она спасает приютивших
ее людей от всего того, что могут учинить над ними ее хозяева. Природа в данном
произведении одушевлена: она откликается на переживания на переживания героев, сострадает
им. «Ветер наддавал сильней, подталкивая в спины, по небу быстро неслись растерзанные,
разлохмаченные облака, доносило приближающимся холодом»[8, с. 232]. Сеня Поздняков – это
герой характер, которого не обозначил своего магистрального движения ни к Платону
Каратаеву, ни к Тихону Щербатому, он побоялся вмешаться в происходящее, вступиться за
девочку. И.И. Стрелкова замечает: «У девочки по этой части больше опыта, чем у деревенских
жителей. Она обладает сильным характером, и это дает читателю надежду, что, может быть, все
же не пропадет, выстоит, выберется…» [9, с.84].
Творчество В.М.Шукшина положило начало зарождению аспекта столкновения добра и
зла в деревенской прозе 60-70-х гг. ХХ века.
В произведениях данного периода образы
крестьян, которые совершают убийство, не нашли своего отражения. В новой деревенской
прозе (Р.Сенчин «Постоянное напряжение», В.Ремизов «Пол-лося», Р.Солнцев «Братья –
пасечники», А.Цыганов «Таланиха», В.Распутин «Нежданно-негаданно», Д.Щелоков «Перед
Рождеством») появляются герои, активно сопротивляющиеся злу, защищающие свои личные
интересы.
Линию убийств новая деревенская проза 1990-2000-х гг. не преступила: у персонажей
появляется ответственность, особые ощущения перед убийством человека. Это
психологическое состояние, но концепция героя из этого не прорастает. Активное и пассивное
сопротивление злу находят свое непосредственное отражение в произведениях указанного
периода, герои которых являются наследниками толстовской традиции изображения «мысли
народной»: они двойственны и сочетают в себе черты характера Платона Каратаева и Тихона
Щербатого. В новой деревенской прозе преобладают герои, в которых происходит градация от
Платона Каратаева к Тихону Щербатому, так как они защищают субстанциональные начала
деревенской жизни, но есть и герои характер, которых не обозначил своего магистрального
движения ни к Тихону Щербатому, ни к Платону Каратаеву.
The article deals with the examination of aspects of conflict between the good and evil bassed on materials taken
from works of new village prose (A.Tsyganov “Talanikha”, R.Senchin “Postoyannoe napryazhenie”, R. Solntsev
“Brothers – pasechiki”, V.Rasputin “Nezhanno-negadanno”). In the following art works active resistance to the
evil and impossibility of the heroes to resist it are described.
The key words: heroes, Platon Karataev, Tihon Scherbatov, new village prose.
1.
2.
3.
4.
5.
Список литературы
Толстой Л.Н. Война и мир. М.: «Художественная литература», 1986. – Т.2. С.201.
Цыганов А. Таланиха//Наш современник. 2009. №8. С.8.
Там же. С.12.
Там же. С.14.
Сенчин Р. Постоянное напряжение//Дружба народов. 2005. № 1. С.7.
6. Солнцев Р. Братья-пасечники//Новый мир. 2007. № 6. С.86.
7. Распутин В. Повесть и рассказы. М.: «Детская литература», 1998. С.219.
8. Там же. С.232.
9. Стрелкова И. В.Астафьев, В.Белов, В. Распутин, В.Шукшин в жизни и творчестве.
М.: «Дрофа», 2005. С.84.
Об авторе
Якушева О.А. – аспирант Брянского государственного университета имени академика
И.Г.Петровского, [email protected], 241037, г.Брянск, ул.Крахмалева, д.33, кв.189,
89611010789, 75-14-65.
THE HEROES OF NEW VILLAGE PROSE: BETWEEN PLATON KARATAEV
AND TIHON SCHERBATOV.
O.A.Yakusheva