Воспоминания Второй Мировой Войны, рассказанные дедами и

Воспоминания Второй Мировой Войны,
рассказанные дедами и родителями
Кристина И. Меицэ, филолог (китайский-русский)
Бухарест, Румыния
Для нас, послевоенного поколения, воспоминания Второй Мировой Войны, хотя
косвенные, но, тем не менее, могут быть живые, как и воспоминания тех людей,
которые прямо пережили кошмар войны – наши дедушки, бабушки и родители,
рассказы которых дошли до наших дней. Когда бегло исчезают исторические личности
крупного масштаба, например, генералиссимус Сталин, Иосиф Виссарионович; Михай
I, бывший король Румынии; маршал Ион Антонеску, тогда рассказы получают такой
ареол легенды, как и древняя летопись. Однако историческая хроника остаётся где-то
как фон для семейной хроники рассказчика и слушателя. Генералиссимус Сталин –
герой Второй Мировой Войны, но и «отец» Гулага… Король Михай I – неловкий
мальчик, другими управляемый…; маршал Антонеску, который хотел сделать добро
Румынии, но сделал зло, заключив союз с Германией Гитлера… – все остаются вдали.
Дедушки – прямые участники войны на Восточном Фронте и Западном Фронте вплоть
до Берлина, бабушки – оставшиеся дома, чтобы спасти и сохранить всё, что возможно –
детей, скромные трудовые сбережения, саму жизнь, наши родители, тогда дети,
имевшие несправедливую судьбу – это верные герои воспоминаний Второй Мировой
Войны. Когда рассказы содержат простые и человеческие случаи, жесты, тогда война
не становится «идиллической», но она закрывает в себе семечки человеческого
достоинства, которые дают надежду на будущую нормализацию.
Какое облегчение для румынских крестьян: женщин, стариков, детей, инвалидов
войны и старого священника общины Ровинарь, уезда Горж, родной местности моего
отца, когда осенью 1944 года они увидели, что россияне, которые вошли в их деревню,
очень похожи на наших людей, ни лучше, ни хуже, чем румынские крестьяне.
Квартированные дома у зажиточных людей, угощенные всякой всячиной: курицей,
утятиной, свининой, вином, сливовым цуйкэ, слоеными пирогами, устроенные спать в
«хорошей комнате» – в комнате для гостей, бедные солдаты, так много страдавшие в
войне, вспоминали о своих домах и семьях. Россияне поняли, что румыны так ведут
себя не из-за страха и не чтобы приобрести симпатию русских, а просто с человеческим
и христианским побуждением. Толмач – человек, который много лет жил в Бессарабии
и хорошо понимал по-румынски – переводил всё, что румыны говорили между собой о
русских: «они тоже православные христиане, как и мы», «их тоже дома ждут дети,
родители, жёны»; «давай мы им поможем, чем возможно, а Бог поможет нашим, чтобы
там, в России, встретили гостеприимных людей и чтобы скорее вернулись домой» и так
далее. Какая радость для сельчан, тем более для священника, когда русские солдаты
вошли в их церковь! Старики крестились с русским православным типиконом.
Молодые, хотя не крестились, почтительно стояли. У дверей церкви один строгий и в
то же время снисходительный человек стоял как страж. Румыны догадались, что тот
человек – это политрук. Россияне, которые осенью 1944 года сделали привал в общине
Ровинарь, очень скучали по своим детям и семьям, будучи много времени далеко от
своих. Они вступали в разговор с хозяевами домов, обо всём интересовались,
обследовали хозяйства и удивлялись им, гладили макушку детей, протягивали руку
помощи – кололи дрова, черпали воду из колодца, пробовали сдружиться с молодыми
женщинами, у которых не было мужчин.
Эпизод о проблеме опасности несправедливости между народами мира, даже
если кажется забавным, я думаю должен озабочивать социологов и, в первую очередь,
мировых лидеров, а именно тот эпизод, что русские солдаты, большинство из которых
крестьяне, удивлялись домам и хозяйствам жителей-середняков из Ровинарь.
- Твой муж – боярин. У вас большой дом, богатство. У твоего мужа толстое
брюхо! – сказали моей бабушке Полине русские солдаты, которые вошли в её двор. Где
находится теперь твой муж?
- Нет, добрые люди, мой муж не толстый. Он худой из-за тяжёлого труда,
ответила им бабушка. Мой муж не боярин, а середняк. У нас в селе нет бояр. Теперь
мой муж участвует в войне против немцев.
Хозяйство середняка – кирпичный дом, крепкий, высокий, светлый, имеющий
крыльцо, три комнаты и красивые, большие печи; во дворе – телега с двумя лошадями,
повозка с волами, подсобные хозяйственные пристройки, домашние животные;
виноградник, фруктовый сад, пять гектаров пахотной земли. Словом, всё, что надо
иметь в крестьянском хозяйстве румына, русским крестьянам представлялось как
хозяйство боярина. Объяснение не сложное. От запада по направлению к востоку люди
все неимущее и неимущее. Румыны беднее, чем немцы и французы, россияне беднее,
чем румыны, китайцы беднее, чем россияне.
Мой отец, Ион, двенадцатилетний мальчик, пробудил симпатии русских гостей
своим послушанием, трудолюбием, старанием по учёбе и сходством с русским детьми –
блондин с карими глазами.
- Кум те кеамэ? (рум. ; русс: Как тебя зовут) – спросил его по-румынски сержант,
который расквартировался в доме бабушки.
- Ион, Ионел (русс: его зовут Ион, Ионел) – ответила мать вместо мальчика.
- Иван, Ванюша, как моего сыночка! сказал сержант и его лицо осветилось.
Толмач, который присутствовал при беседе, переводил, когда нужно было.
Сержант притянул себе трёхногий стульчик около столика, где ребёнок писал и читал.
- Кыць ань ай ту Ионел, Ванюша? (рум.; русс: Сколько тебе лет, Ионел,
Ванюша?), спросил дальше по-румынски сержант.
- Дойспрезече ань (рум.; русс.: Двенадцать лет.) – ответил мальчик, направшись
смелости.
- Дойспрезече – двенадцать. Точно, как мой Ванюша! обрадовался сержант. Че
фачь акум? (рум.; русс.: Чем ты занимаешься?)
- Вот, я делаю задание по географии.
- Как у тебя много книг, тетрадей и карандашей! И ручка с пером, и чернила, и
тушь! – удивился собеседник. Вот и линейка, циркуль и многие другие! Ты хорошо
учишься, правда?
- Каждый год он лучший ученик класса, вмешалась в разговор мать.
- Мой Ванюша тоже каждый год лучший ученик класса! - обрадовался сержант.
Ему тоже очень нравится читать и писать, как Ионелу. Ионел, у тебя тоже есть карта
земли! воскликнул человек. А кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
- Буду учителем, решительным тоном ответил мой отец. А карта не моя.
Господин учитель одолжил её мне.
- Мой сынок, Ванюша, тоже хочет стать учителем, обрадовался гость.
Сержант нежно гладил макушку мальчика, искал у себя в ранце и протянул
ребёнку пачку.
- Вот для тебя конфеты! – сказал человек. Их нам подарил кондитер из Яссах.
Очень вкусные.
Увидав колебание ребёнка, сказал:
- Я тоже попробовал, очень хорошие. Но мы – взрослые люди, мужчины. Детям
и женщинам есть конфеты, а не нам. А что, не хочешь? … - опечалился гость.
- Я хотел бы – осмелился говорить мальчик. А ваш сын, Ванюша?... Ему не
нравятся конфеты? Если я съем конфеты, ему не останется.
- Ничего, ничего Ионел! У меня есть ещё конфеты и для моего сына. Бери, бери
Ионел, Ванюша! Ну так, хорошо! А после минуты прошептал: кто знает, могу ли я ещё
увидеть моего сына, Ванюшу, на этом свете? Глаза сержанта наполнились слезами.
Одному Богу известно. Проклятая это война ещё не кончилась.
И у матери, Полины, глаза тоже наполнились слезами.
- Оставь-ка, добрый человек! сказала она. Бог великий, господин сержант. Бог
вам поможет вернуться здоровым домой к Ванюше, к жене и близким. Сейчас, прошу
вас, садитесь за стол, что-нибудь покушайте, а потом устраивайтесь в гостиной комнате
и идите спать. Толмач, прошу, останьтесь ужинать с нами. Не идите перевести для
господина лейтенанта. Он остановился в квартире у священника. Они понимают друг
друга, потому что отец владеет старославянским языком и также говорит по-русски.
Когда ему было восемнадцать лет, отец участвовал в войне румын и россиян против
турков, за независимость Румынии. И потом, во время Первой Мировой Войны, 19161917 гг., отец также был на фронте, где россияне, тоже вместе с румынами, боролись
против немцев, как и теперь. Садитесь за стол, пожалуйста! Приятного аппетита! Бог с
нами!
Мои воспоминания Второй Мировой Войны также связаны с дедушкой, отцом
моей матери. Дедушка Иоан был военным по профессии, старшина в рамках пехотного
полка №89, в городе Брашове. Он участвовал в войне на Восточном фронте, начиная с
июня 1941 года. Начиная с 1943 года, мой дедушка участвовал в антифашисткой войне,
в рамках дивизии «Тудор Владимиреску». Его должность – кассир дивизии. Дедушка
нам рассказывал, что после перехода реки Днестра, румынские солдаты, и даже
офицеры и командиры, боролись без энтузиазма, потому что считали, что румынская
армия не должна участвовать в чужой войне, которая не имело связи с национальным
интересом Румынии и направлена против русского народа, православный как
румынский народ. Штатские русские – старики, женщины, дети – предпочитали, чтобы
в их местность вошли румынские солдаты, а не гитлеровцы. Румыны вели себя почеловечески, по-христиански. Немцы, наоборот, вообще применяли насилие,
поджигали, грабили, насиловали, убивали людей. Особенно русские женщины были
добродушными, нам рассказывал дедушка. Они помогали румынским солдатам
спрятаться, когда патрули советской армии искали врагов. Женщины также приютили и
накормили румынских солдат. Между румынами и русскими женщинами рождались
так называемые «военные любви», как и в Румынии между россиянами и румынскими
женщинами.
Волнующее воспоминание дедушки о том, как в одном русском селе, местные
жители собрались у развалин бывшей церкви, разрушенной после октябрьской
революции. Румынский военный священник там совершил службу, а старики и
женщины горько плакали, думая о церкви, о мёртвом их священнике и о войне.
Мой дедушка попал в плен в 1942 году, во время известной битвы – «Борьба у
изгиба Дона». Румынские военные пленники были переведены в лагерь, в Сибирь. Там
румынам разрешили самоуправляться. Им дали пищу, воду, лекарства, распределили
врачей. Конечно, и трудиться надо было. Не все пленники переносили климат Сибири и
условия лагеря. В 1943 году генералиссимус Сталин Иосиф Виссарионович основал
румынскую дивизию, которая боролась против фашизма. Членов этой дивизии
вербовали среди румынских пленников. Командиром дивизии был назначен полковник
Николае Камбреа, который в Брашове был командиром моего дедушки. Полковник
Камбреа был назначен генералом, а дивизию называли «Тудор Владимиреску». Имя
дивизии не случайное потому, что генерал Николае Камбреа родился в селе
Владимирешть, то же село, где родился Тудор Владимиреску – полковник русской
армии во время русско-турецких войн и руководитель румынской революции 1821 года
в румынских феодальных государствах Мунтения и Молдова. Это была революция
национального и социального освобождения румынского народа от турецкофанариотской оккупации. Очень многие румынские пленники, включая моего дедушку,
вошли в дивизию «Тудор Владимиреску» и вместе с Красной Армией боролись против
фашисткой Германии. Румынских пленников, которые хотели бороться против
фашизма, было много, поэтому была основана ещё одна дивизия имени «Хоря, Клошка
и Кришан». Мой дедушка нам рассказывал, что сам генералиссимус Сталин приехал в
город Рязань и там основал дивизию «Тудор Владимиреску». Мой дедушка
собственными глазами видел генералиссимуса Сталина, вручавшего генералу Николае
Камбреа боевое знамя дивизии «Тудор Владимиреску». Дивизия «Тудор
Владимиреску» боролась за освобождение северной части Трансильвании от оккупации
гортистов – венгерских фашистов. Потом дивизия «Тудор Владимиреску» вместе с
Красной Армией боролась за освобождение Венгрии и Чехословакии от фашизма.
Воспоминания Второй Мировой Войны могут стать уроком для поколений,
которые не пережили кошмар войны. Для румынского народа Вторая Мировая Война это урок о том, что в будущем нужно служить национальному интересу,
руководствуясь одновременно достоинством и мудростью.