Час поэзии «Рожденная степью». (О творчестве талантливой

Час поэзии «Рожденная степью».
(О творчестве талантливой ногайской поэтессы Кадрии Темирбулатовой).
«Жизнь-то радость, то боль».
Годы жизни 1948-1978.
Стенд «Дочь степей», сборники стихов, альбом из фотографий.
Звучит национальная музыка, гости заходят в зал.
Приветствие . Хош келдинъиз, баалы конаклар! Добро пожаловать, дорогие гости!
Ученица.
(Читает стихотворение Кадрии «Мой народ»).
Учитель.
Сотни поэтов и писателей в течении многих веков прославляли и прославляют мой
древний ногайский народ. Это единственный народ на Северном Кавказе официально имевший
свою государственность, сохранивший дипломатическую документацию.
Ученик.
(Читает о ногайском языке на фоне национальной музыки. Материал из
книги « Ногайцы »).
Учитель.
Несмотря на свою трагическую судьбу, ногайский народ богат талантами, и каждое
новое имя становится тому подтверждением.
Йырым меним коьнъилинъди йылытса,
Муннан уьйкен наьсип йокты яныма.
Если стихи мои согреют ваше сердце,
Нет счастья большего для меня.
Эти слова принадлежат талантливой поэтессе, ярчайшей представительнице ногайской
поэзии Кадрии Темирбулатовой. Сегодня мы познакомим вас с творчеством Кадрии (в переводе
на русский язык имя означает «Счастливая судьба»), которая очень рано ушла из жизни.
Удивительная штука история!
Предки Кадрии вышли на Куликово поле в сентябрьский день 1380 года. А лицом к
Мамаевой орде стояли русские ратники, среди которых, хочется верить, были и мои далѐкие
предки в белозерских дружинах, возглавляемых знаменитыми белозерскими князьями, что
«полегли в тот день костьми».
Ученик.
Чабанская дочка Кадрия обладала удивительно волевым характером. Жадная до жизни, до
всего, что можно увидеть и познать, она заметно выделялась среди молодых дагестанских
поэтов. «Горы начинаются с долин» - с вызовом назвала она свою первую книгу на ногайском
языке. « Не люблю жаловаться»,- писала она в одном из последних писем, ничего не решала на
половину, не мельчила по пустякам, не суетилась понапрасну. Как в жизни, так и в литературе.
Ученик.
Прежде всего, она была поэтом, настоящим, редкостным.
О стихах не очень - то любила рассуждать. Кадрия обычно доставала белые листы бумаги, на
которых сама же печатала дословный перевод с ногайского и читала его тихим спокойным
голосом, постоянно воодушевляясь, забывая всѐ на свете, как будто бы это были уже
зарифмованные, а не «сырые прозаические строки». Этот напор лирического чувства сохраняется
и в переводах.
МолчатьСтрашнее муки нет.
Чем слов, тобой измученных,
Обломки
С ладоней стряхнуть
И замолчать.
Загнать слова, клокочущие в горле,
Подальше вглубь души,
И после, после
В пустой стране молчания стоять,
Безмолвным криком наполняя воздух.
Ученик.
Эти стихи Кадрии дают наглядное представление о той неистовости, с которой она
работала, будто догадывалась о скоротечности жизни.
Она любила о себе говорить как о «горянке», подразумевая под этим расхожий стереотип
замкнутости, скромной застенчивости, боязни «городской культуры». На самом деле она была
коренной, что называется степнячкой, и в еѐ характере меньше всего можно отыскать черты
провинциальности, закрепощѐнности.
Ученик.
Кадрия (она подписывала свои стихи коротко - именем) родилась в конце сороковых годов
в «сердце» ногайской степи, в райцентре в Терекли - Мектеб. Название аула в переводе на
русский язык означает «Школа в деревьях».
Видно настолько был непривычен оазис в безводной степи, что эта единственная примета
местности оказалась в названии большого аула. Построил школу и посадил деревья украинский
демократ Ф. Капельгородский, сосланный на окраину России царским правительством.
Ученик.
Деревья сегодня разрослись, и уже в центре Терекли нас встретит настоящий столетний
парк.
Ученик.
Кадрия была младшим ребѐнком в семье ногайского чабана. В Терекли она закончила
школу и уже в детские годы пробовала писать стихи. С присущей ей открытостью она рассказала
в октябре 1975 года корреспонденту «Комсомольской правды: «Рифмы приходили по ночам,
являлись бесшумно, словно тени, и я пряталась с головой под одеялом».
Детские воспоминания какое-то время «питали» поэзию Кадрии. Особенно остро они стали
возникать в Москве в общежитии литературного института, где Кадрия впервые почувствовала
острую тоску по родному дому. Еѐ первый сборник стихов на русском языке «Улыбка луны»,
вобравший в себя основу институтского диплома, пронизан именно такой ностальгической
интонацией.
Москва, Москва,
Аулу Терекли,
Наверно, тоже снюсь я на рассвете,
Как снятся дети, что давно ушли.
И дальше следует отличное четверостишье, определившее, может быть в чѐм- то «радость и
боль» жизни Кадрии:
Там, в Терекли, чуть выйдешь на дорогу,
Пусть даже путь исхожен, лѐгок, мал,
Тревожно смотрят в след мужчины рода,
Взгляд на дорогу- взгляд на свой кинжал.
«Не много созданы мои стихи».
Ученица.
Ученик.
Кадрия имела светлый характер, хотя у неѐ в жизни всякое бывало, искренней была в своей
поэзии. У неѐ трудно встретить какие-то бытовые эпизоды, служащие «толчком» к написанию
стихотворения. Стихи наполнены душевной истовостью в отстаивании той правды, которую
приняла и поняла Кадрия, в защите еѐ от посягательств чуждых людей. Здесь - то она и прибегала
к помощи своего слова:
И ликом я к солнцу тебя обращаю,
Учу пред врагом за себя постоять.
И в мыслях о смерти тебе завещаю,
Мне непарадным надгробием стать.
Такая черта характера, равно как и основа еѐ поэзии, проявилась ещѐ в студенческие годы.
Ученик.
Беспрерывное движение царит в стихах Кадрии: «жизнь - это ветер». И отсюда от
заглавной строки, начинают вращаться,летать,двигаться.взмывать деревья и долины, орлы и
отары овец, тучи и камни. Да и человек как лист, что ветром вдаль гоним. «Виной» тому может и
темп жизни, сжатый, убыстренный, в котором работала Кадрия. Она нигде не успела
укорениться.
«Полѐт» жизни в стихах Кадрии в какой- то степени являлся и отзвуком вольного характера
кочевого народа с его скитаниями, кочевьями, странствиями.
Ученик. Читает стихотворение «Народ мой гордый».
Ученик
Отзвуки «таинственного всадника» слышатся и в поэзии Кадрии. В стихотворении «Два
коня» мы встречаем метафорический приѐм под видом проносящихся мимо коней или
всадника явственно видится уходящее время, его приметы. Для Кадрии это ее жизнь, где есть и
радость, омытая светлой печалью, и «оклик беды ».
Жизнь уходит вперѐд
На дорогах, продолженных далью.
Белый конь, чѐрный коньСведены воедино следы.
Можно предположить, что Кадрия фатально относится к будущему, мол, чему быть, того не
миновать. Но буквально в следующем стихотворении читаем: «Не опасаясь бед, иду к добру и
доверяюсь будущим ошибкам, затем, чтоб их в пути преодолеть» Суть их:» Иду к добру».
Впрочем, как и смысл главного в творчестве Кадрии.
Ученик.
Кадрия тверда в своей позиции, когда она отстаивает право женщины быть любимой, когда
она призывает уважать старших, пусть порой и не совсем правых в каких-то решениях, любить
традиции своего народа, быть верными родной земле. Она сопереживает мужскому одиночеству,
этой «горькой беде». Она воспевает руки матери, в которых «заключается счастье».
Ученик. «Анамнынъ коллары».
Но в одном она была беззащитна и как-то по-детски неуверенна. Это ей легко прощается,
ибо речь идѐт о любви.
Ученик.
Еѐ последние стихи одни из самых интересных в нашей поэзии.
Твои слова меня недолго нежат,
Они всѐ чаще слишком остро ранят,
Безжалостно диктуемые гневом,
Тогда мои глаза кричат от боли,
Безмолвными слезами наполняясь.
Зачем меня страдать ты заставляешь?
Ведь ты такой же человек, как я.
Взгляни:
У ног твоих- мои проклятья,
И ты средь них- по-прежнему любимый
По- прежнему желанный и живой.
Это стихотворение создано на одном дыхании. Его нельзя оборвать. Оно тонкое по чувству,
отнюдь не простому, но какому беззащитному, доверчивому!
Она так и работала, не гналась за ровной, но увы! Увы! - безразличной строчкой, не
фальшивила в поэзии.
Ученик. « Халкыма».
Учитель.
.... И в тот год, в тот месяц, когда еѐ не стало, она собиралась в дальнюю поездку, на этот раз в
Гавану, на Всемирный фестиваль молодѐжи и студентов. Сколько бы она смогла увидеть в своей
молодой жизни!
Друзья вспоминают: «Страшная весть настигла нас в дальнем дагестанском ауле. Просили
срочно позвонить в Махачкалу. Вечер был прохладный. Горный воздух медленно остывал и как
бы стекал по узким улочкам аула. Белизна стен высвечивалась луной, где - то за углом журчал
родник, с любовью оправленный в камень.
Кадрии уже не было...
Как во сне мы собрались, выехали на утро в Махачкалу. Мысль отчѐтливо вспоминала
последнюю с ней встречу за день до еѐ трагической гибели. Она много смеялась,
читала свои стихи, затем бросилась нас провожать, хотя ее и отговаривали, заехали, как
водится, снова в гости. Засиделись допоздна...
Осталась ее улыбка.
Молодая.
Светлая.
Остались ее стихи.»
Кадрия рано ушла из жизни, и еѐ лучшие стихи, возможно, остались ненаписанными.
Однако сохранившееся поэтическое наследство свидетельствует о незаурядном даровании
Кадрии, которое по достоинству оценено ценителями поэзии как в Дагестане, так и во всей
нашей стране.
Пронизанные светом добра, искренней дочерней любовью к Родине и отчему дому,
произведения Кадрии привлекают внимания тонким лиризмом, самобытностью поэтического
голоса.
Жизнъ, возьми себе все, чем владею я ныне,
Этот дом мой, где нет очага и в помине,
С пальцев кольца сними – я отдам их без слов,
Надоевшие мне золотые оковы.
И без этой прически я не затоскую,
Отними у меня суету городскую,
Пусть друзей позабуду я словно в гордыне.
Жизнь, возьми себе все, чем владею я ныне,
Но прошу тебя, жизнь, - соверши чудодейство.
И верни мне босое в царапинах детство,
Возврати и очаг мне, и сакли окошки.
В уши вдень нашей бабушки старой сережки,
Пусть братишка, что умер когда-то
Воскреснет.
Пусть мне мама споет колыбельную песню.
Жизнь, верни мне подруги горячечный шепот,
Пусть раздастся на тройке волнующий топот,
И вскачу своему скакуну я на спину.
Ведь была для отца я и дочкой и сыном,
Только жизнь, как и прежде
Торопится вдали
И глаза застилают мне слезы печали.