Восприятие военных рассказов Платонова в историческом

Platonov Revisited. Past and Present Views on the Land of the Philosophers
Department of Slavonic and East European Studies, Ghent University, 26-28 May, 2011
Восприятие военных рассказов Платонова в историческом
перспективе
Наталья В. Корниенко, Институт мировой литературы РАН
В восприятии (и изучении) военных рассказов Платонова отчетливо выделяются 4
больших периода:
1) Прижизненный (1942–1946), наиболее интересный, в силу адекватности
смыслу написанных произведений, ясности и точности оценок идеологического и
эстетического своеобразия военного рассказа Платонова. Речь идет не только об
опубликованных рецензиях, но и о внутрииздательских (архивы журналов и
издательств, Союза писателей).
2) Первое десятилетие после смерти писателя; 1950-е- гг. В этот период военные
рассказы были исключены из истории советской литературы 1941 – 1945 гг. Имя
Платонова даже не упоминается в “Русской советской литературе” 1958 г., вышедшей
под редакцией хорошо знавшего Платонова критика и литературоведа Л. И.
Тимофеева. При этом в большой главе книги “Литература периода Великой
Отечественной войны (1941 – 1945) представлены все направления, по которым и в
дальнейшем будет описываться этот период советской литературы: очерки первого
военного года, основные книги рассказов, публицистический элемент текста;
воспитательный характер военной литературы; дети в военных рассказах; “глубина
народных страданий”; тема русского и советского патриотизма и т.п.. Все эти
направления представлены огромными списками писательских имен, но Платонова
нет ни в одном. Наиболее точное описание сложившейся ситуации мы находим в
писательских отзывах А. Чаковского, И. Арамилева и А. Бека 1952 г. на первый
посмертный сборник произведений Платонова (он не выйдет). Оценка А. Чаковского,
ставшего одним из законодателей военной прозы 1950 – 1970-х гг., вполне адекватно
описывает ситуацию восприятия военного рассказа Платонова 1950-х гг.: “Если на
произведениях Платонова довоенного периода лежит печатать дарования, хотя и
скорбного и заблуждающегося, то военные рассказы и очерки (о событиях, которые
требовали от писателя горячего сердца, высоких гражданских чувств) свидетельствуют
о бессилии писателя. И это вполне естественно, ибо война способствовала укреплению
чувств и качеств, которые советские военачальники и солдаты, и весь народ обрели в
мирной жизни. Их мужество, их патриотизм, ясность ума – все это корнями уходило в
социалистическую действительность. Поэтому мы, как увидим, Платонов смог, в
подавляющем большинстве случаев, дать лишь внешнюю характеристику, действие
без раскрытия его сложного содержания. Иногда он тянет своих героев Отечественной
войны в мир выдуманных им чувств и отношений”. Неприемлемыми для прозаика
является главное для всех сокровенных героев военных рассказов Платонова знание о
“памяти смерти” в “чувстве жизни” и “способность чувствовать и мучиться” (без них
мир у Платонова “пустодушен”). Анализ Чаковским ключевого эпизода рассказа
“Одухотворенные люди” – смертного часа краснофлотцев (структура эпизода
повторяет сцену “Котлована”, о чем мы подробно писали)– венчали следующий
Возвращаясь к Платонову: прошлый и нынешний взгляд на страну философов
Кафедра Славянских и Восточно-Европейских Исследований, Гентский университет, 26-28 мая 2011 года
Platonov Revisited. Past and Present Views on the Land of the Philosophers
Department of Slavonic and East European Studies, Ghent University, 26-28 May, 2011
методологический вывод: “Герои Платонова останавливают своими телами танки,
только внешне повторяют легендарный подвиг. У платоновских героев не могло
оказаться внутренних сил для осознанного самопожертвования. В оценке сложно
отделить литературный образ от его прототипа – действительного героя, так велико
обаяние этого подвига, но мы ясно ощущаем, что гибель героев Платонова – апофеоз
смерти”. И вывод – обо всей военной прозе капитана Платонова: “Некоторые из этих
военных рассказов Платонова имели несомненное актуальное значение, но они не
выдержали даже и короткой проверки времени” (РГАЛИ, ф. 1234, оп. 17, ед. хр. 773).
3) Третий период восприятия военных рассказов складывается в эпоху
оттепели, когда выходит первый сборник “Избранные рассказы” А. Платонова 1958 г.
Самый большой раздел книги (“Гвардейцы человечества”) связан с военным периодом
творчества Платонова: 8 рассказов плюс послевоенный рассказ “Свежая вода из
колодца”, ошибочно включенный в раздел произведений Платонова 1930-х гг.Во
вступительной статье Ф. Левина в несколько облегченном виде и без отрицательных
коннотаций представлено восприятие военных рассказов 1940-х гг.: гуманизм;
субъективность героя, являющегося “в той или иной степени рупором… ощущений,
чувств и мыслей” Платонова; жертвенность героя с “ущербным колоритом” и т. п. В
этот период военные рассказы входят в отдельные “военные” сборники, антологии, в
2-х и 3-х томное собрание сочинений. Военными рассказами занимается в основном
критика, вписывающая Платонова в тематические ряды советской прозы военных лет
и в концепцию социалистического реализма, как она формулируется именно в эти
десятилетия в теориях единства и многообразия советской литературы,
художественной индивидуальности. На адаптацию военных рассказов Платонова к
советской литературе сработали и издания этих лет. Именно в 1960–1970 гг. корпус
военных рассказов Платонова был жестоко отредактирован. Проведенная в рамках
подготовки тома “Смерти нет!” (издательство “Время”, 2010) сверка военных рассказов
Платонова показала, что нет ни одного (!) рассказа, по которому не прошла
редакторско-цензурная правка унификационного и идеологического характера;
некоторые опубликованные в военной периодике очерки и рассказы (наиболее яркий
пример рассказ “Оборона Семидворья”, вызвавший жестокую партийную критику
1943 г.) не включались даже в избранные произведения писателя.
Работа по адаптации военных рассказов к советской литературе сказалась и на
литературе о войне 1960 – 1970- гг., где доминировали большие формы (роман,
повесть). Среди своих учителей авторы романов о войне Платонова не называют.
Отдельной темой уже для исследователей может стать анализ присутствия опыта
военных рассказов Платонова у таких авторов как К. Симонов (название романа
“Живые и мертвые” явно восходит к заглавию сборника Платонова “О живых и
мертвых”, который он предлагал издать в годы войны) и Вас. Гроссмана (“Жизнь и
судьба”); оба неплохо знали военные рассказы Платонова и читали их в подлиннике.
4) Современный период восприятия военных рассказов Платонова ведет свое
начало от “перестройки” (вторая половина 1980-х гг.), которая прошла под знаком
интереса к возвращенным крамольным произведениям Платонова 1920-1930-х гг.
Военные рассказы писателя почти десятилетие оставались на периферии
писательского, читательского и исследовательского внимания. Однако поворот всеВозвращаясь к Платонову: прошлый и нынешний взгляд на страну философов
Кафедра Славянских и Восточно-Европейских Исследований, Гентский университет, 26-28 мая 2011 года
Platonov Revisited. Past and Present Views on the Land of the Philosophers
Department of Slavonic and East European Studies, Ghent University, 26-28 May, 2011
таки намечается прежде всего в выходе из парадигмы советский-антисоветский.
Симптоматичны высказывания о военной прозе Платонова прозаика В. Распутина и
прошедшего Афганскую войну поэта В. Верстакова (опубликованы в “Стране
философов”), новейшие филологические исследования военного периода жизни и
творчества Платонова (монография И. Спиридонова, публикация писем Платонова
военных лет с обстоятельным комментарием Е. Антоновой; статьи российских и
зарубежных исследователей о поэтике военного рассказа Платонова в 5-м выпуске
“Страны философов”); новые переводы военных рассказов; обращение
кинематографа и театров к постановке военных рассказов (так в одном из самых
популярных московских театрах, в Студии театрального искусства, молодежная
группа театра сейчас готовит спектакль по рассказу “Житейское дело”).
Возвращение военных рассказов Платонова в современную культуру, на наш
взгляд, будет происходить параллельно (или даже опережающее) с возвращением к
историческому и эстетическому анализу советской литературы 1941 – 1945 гг. На
сегодняшний день этот период русской литературы ХХ в. не документирован: не
изучены архивы издательств и журналов; нет хроники литературной жизни;
отсутствуют авторитетные издания текстов даже классических произведений военных
лет; идеологическая составляющая (равно в советском и антисоветском дискурсе) в
оценках этого периода истории России и литературы продолжает доминировать,
плодя вслед за прежней новую мифологию. В комментариях к тому “Смерти нет” мы
попытались на материале периодики и архивов восстановить контуры хроники
литературной жизни и историю восприятия военных рассказов Платонова первого и
второго этапа войны, что позволяет нам сделать вывод о точности оценок
современников Платонова, уже в те годы утверждавших, что военная проза Платонова
вписана в контекст главных идей творчества Платонова и русской литературы о войне
и мире (прежде всего Л. Толстого) и противостоит главным идеологическим
установкам 2-го периода войны (после Сталинградской битвы).
Возвращаясь к Платонову: прошлый и нынешний взгляд на страну философов
Кафедра Славянских и Восточно-Европейских Исследований, Гентский университет, 26-28 мая 2011 года