Предисловие к российскому изданию Самуэль

Предисловие к российскому изданию
Самуэль Боулз
Наука «экономикс» зародилась в небольшом уголке Европы, но теперь, преодолев все
географические и политические границы, стала глобальной.
От Адама Смита и Давида Юма в середине 18 века до Джона Стюарта Милля и Карла
Маркса в середине 19в. все выдающиеся классики экономической науки жили в Великобритании.
Не удивительно, что их труды отражали британский взгляд на функционирование экономической
системы. Приверженность А.Смита децентрализованной рыночной экономике – его «невидимой
руке» - была обусловлена динамичностью его родного Эдинбурга и ограниченной ролью
правительства в развитии Великобритании. Для К.Маркса и Ф.Энгельса бедные рабочие, живущие
в тесных подвалах Манчестера, были таким же сигналом и фокусом для анализа, как трубы
заводов растущего Эдинбурга для А.Смита.
Причиной, по которой Западная Европа, и особенно Великобритания, стала колыбелью
экономики, был капитализм, который впервые стал процветать именно здесь. Капитализм
единственный среди существовавших до него экономических систем объединил многочисленные
и разнообразные виды деловой активности, связанные с производством средств к существованию,
в отдельную и, по-видимому, достаточно независимую от других сферу общественной жизни, со
своими закономерностями, которые можно было сформулировать как экономические законы.
Более ранние экономические системы, по словам Карла Поланьи (Karl Polanyi, 1957), были
встроены в культурный и политический строй и являлись его частью. Религия, обычаи, политика и
ежедневное течение жизни переплетались с тем, что сейчас именуют экономической
деятельностью, в центре которой – распределение и перераспределение ресурсов. Но именно в
капиталистической экономике рабочий день и рабочее место появляются как временные и
пространственные объекты, отделенные от семьи, религии, политики и обычаев. Особая
психология считающего, эгоистичного и аморального «экономического человека», выделенного
экономистами-классиками, должна управлять нашим поведением в экономической сфере.
Капитализм не только освободил экономику от окружающих ее общественных структур и
моральных ограничений, он также придал экономике как системе закономерности, которые
наконец-то могут быть сформулированы как научные законы с почти всеобщим их применением.
Наиболее значимыми среди них были так называемые Законы Спроса и Предложения,
следствием которых был Закон Единой Цены. Этот основной закон классической и
неоклассической парадигмы утверждает, что в конкурентном равновесии данное благо не может
продаваться по различным ценам и не будет существовать ни избыточного спроса, ни
избыточного предложения. Такие упрощения как «экономический человек» и Закон Единой Цены
облегчают возможное применение математики в экономической науке, принципиально
увеличивая ее прозрачность и цельность.
Общей проблемой для всех классиков экономической науки являлось динамическое
взаимодействие между институтами и экономическим ростом (эта проблема заново
рассматривается в современной теории эндогенного роста). Как, спрашивали они, должна быть
организована экономика, чтобы увеличивать материальное благосостояние ее агентов, уважая при
этом их независимость? Ответы, которые они давали, в корне различались. Примером может быть
как несовпадение взглядов Д.Рикардо и Т.Мальтуса относительно роли тарифов и земельной
ренты в процессе накопления, так и более известное противостояние между laissez-faire А.Смита и
историческим материализмом К.Маркса Что в их ответах было общим, так это выдающаяся роль
экономического опыта Великобритании как реального ориентира для разработки их теорий.
Экономика Великобритании была уникальным явлением как первая крупная
капиталистическая экономика. Родилась бы экономическая наука в Санкт-Петербурге, Токио или
Франкфурте, а не в Лондоне, Манчестере и Эдинбурге, основной предмет науки был бы совсем
иным. Больший акцент был бы сделан на координирующей роли больших финансовых институтов
и интервенционистских государств, процессу научно-технической «гонки» и роли гигантских
фирм, а также возрастающей отдаче от масштаба в процессе экономического развития. Эта
замечательная идея Александра Гершенкрона (родом из Одессы), моего любимого учителя
экономики, подарена была мне во время обучения в Гарварде (Gerschenkron, 1962). В итоге наша
наука больше походила бы на экономику Йозефа Шумпетера (из Австрии), нежели на экономику
Адама Смита.
На последующих страницах я представляю вам современную микроэкономику –
отдаленного потомка экономики Адама Смита. Она отражает вклад различных экономистов, среди
которых нобелевские лауреаты по экономике: Кеннет Эрроу, Джордж Акелроф, Рональд Коуз,
Фридрих Хайек, Дэниел Канеман, Джон Нэш, Дуглас Норт, Элионор Остром, Томас Шеллинг,
Амартия Сен, Герберт Саймон, Вернон Смит, Джозеф Стиглиц и Оливер Уильямсон. Недавние
работы, написанные этими и другими учеными, перевернули даже основные принципы
классической и последующей за ней неоклассической традиции. Среди пострадавших (как вы
увидите) – Закон Единой Цены (гл. 7-9), замененный на более подходящую теорию контрактов и
рыночной конкуренции. Новая область экспериментальной экономики и поведенческой теории
игр также ставит под вопрос психологические предпосылки «экономического человека» (гл. 3),
предлагая взамен более эмпирически обоснованные поведенческие основания экономики.
Признание, что асимметричная информация является нормой, а не исключением, изменило наше
понимание как централизованных, так и децентрализованных экономических взаимодействий и
даже соответствующих систем в целом. Другие усовершенствования возродили присущее
классикам внимание и их нерыночным социальным взаимодействиям, экономическим институтам
и их долгосрочной эволюции (гл. 1, 2, 4-6, 10-14).
Неизбежно материал книги опирается на западноевропейские и североамериканские
источники. Я ожидаю, что в ближайшие десятилетия эта область науки будет развиваться и,
возможно, полностью сменится другими идеями, аккумулируя опыт экономик всего мира. Среди
тем, привлекающих сейчас внимание: сложное взаимодействие экономических и политических
институтов, расходящиеся процессы, производящие не только изобилие, но и бедность как внутри,
так и среди народов, по-настоящему глобальная природа экономической деятельности, семья как
экономический институт, возрастающая экономическая роль информации и других «сложных для
владения» товаров и услуг и, конечно, влияние экономической деятельности на окружающую
среду. Русскоговорящие экономисты, конечно, будут играть значительную роль в развитии этих
областей.
Именно с этой надеждой на будущее развитие нашей науки и ожиданиями ее прогресса я
приглашаю вас к этим страницам, приветствуя вашу критику, расширения и исправления
проделанной мной работы.
Особое удовольствие видеть эту работу на русском языке по следующей причине: более
полувека назад я был скорее певцом, чем экономистом, и два лета подряд путешествовал с
Йельским Русским Хором по России, исполняя все от «Калинки» до пушкинского «Зимнего
вечера». Возможно, учебник по микроэкономической теории не является подходящим способом
отдать должное и выразить мою признательность живому энтузиазму и теплому гостеприимству
российских любителей музыки, которое я испытывал, но это лучшее, что я сейчас могу сделать.
Я особо хочу поблагодарить Марка Левина и издательство «Дело» за то, что эта книга
увидела свет, и Кирилла Букина, Анастасию Демидову, Даниела Карабекяна, Александра Карпова,
Надежду Шилову за перевод этой книги.
Санта-Фе, Нью-Максико,
Сентябрь 2010
http://www.santafe.edu/~bowles
Процитированные работы:
Gerschenkron, A. 1962. Economic Backwardness in Historical Perspective. Cambridge: Harvard
University Press.
Polanyi, K. 1957. The Great Transformation: the Political and Economic Origins of our Time.
Beacon Hill: Beacon Press.