фонетические свойства гласных в спонтанной речи

Министерство образования и науки Российской Федерации
Амурский государственный университет
С.В. Деркач
ФОНЕТИЧЕСКИЕ СВОЙСТВА
ГЛАСНЫХ
В СПОНТАННОЙ РЕЧИ
(экспериментально-фонетическое исследование
на материале американского варианта
английского языка)
Монография
Благовещенск
Издательство АмГУ
2014
УДК 81'34:81'42:811.11
ББК 81.2 Англ-2
Д36
Рекомендовано
ученым советом университета
Рецензенты:
Н.С. Иванова – канд. филол. наук, доцент, декан факультета экономики
и менеджмента НОУ ВПО Благовещенского филиала Московской академии
предпринимательства при Правительстве Москвы;
О.Н. Морозова – канд. филол. наук, доцент, зав. кафедрой иностранных
языков АмГУ.
Деркач С.В.
Д36
Фонетические свойства гласных в спонтанной речи. Монография /
С.В. Деркач. – Благовещенск: Изд-во АмГУ, 2013. – 198 с.
Монография посвящена комплексному анализу слуховых, акустических и
перцептивных характеристик гласных фонем американского варианта английского языка. Полученные данные позволяют автору внести значительный вклад
в исследование вокализма разных национально-региональных вариантов английского языка.
Монография С.В. Деркач может быть интересна как специалистам, так и
студентам и аспирантам, изучающим сегментную фонетику.
ББК 81.2 Англ-2
ISBN 978-5-93493-207-8
© Деркач С.В., 2014
© Амурский государственный университет, 2014
2
ВВЕДЕНИЕ
Ценность лингвистического исследования на современном этапе все
больше определяется возможностью синтезировать на основе языковой модели
материальные элементы языка [14]. Это возможно при тщательном исследовании коррелятов дифференциальных признаков фонем. Зачастую коррелятом
дифференциального признака фонемы может стать интегральный признак этой
фонемы или даже интегральный признак стоящей рядом фонемы. Поэтому
нельзя построить адекватную речевую модель без учета сложного взаимодействия акустических и перцептивных коррелятов для осуществления фонемной
интерпретации и распознавания сообщения.
Актуальность проблематики исследования определена рядом предпосылок:
1. Повышенный интерес исследователей к лингвистике текста. Устный
текст является единицей коммуникации между людьми. Фонетический уровень
текста пока изучен в наименьшей степени, хотя звуковая форма текста имеет
чрезвычайную важность.
2. Появление такого понятия как нормативный разговорный стиль объясняется подвижностью нормы и ее демократизацией. Фонетические особенности
этого стиля нуждаются в тщательном исследовании.
3. Вариативность фонем – фундаментальное свойство языка, проявляющееся в наибольшей степени в разговорном стиле. Варианты фонем в разговорном стиле требуют пристального внимания, так как именно в разговорном стиле, по мнению Щербы, появляются будущие фонемные противопоставления
[94, с. 24]. При указании набора обязательных аллофонов гласных не следует
допускать чрезмерного упрощения. Необходим учет любого перцептивно значимого влияния левостороннего и правостороннего контекста.
4. Гласные во многих случаях являются носителями основной акустической информации. Собственные акустические характеристики целого ряда согласных, прежде всего смычных взрывных, выражены очень слабо. Лишь гласный в последовательности «согласный + гласный» помогает реализации корре3
лятов дифференциальных признаков согласного. Именно поэтому исследование
особенностей аллофонного варьирования гласных имеет чрезвычайную важность.
5. В SA (Standard American) и BE (British English) используется одна и та
же система согласных, но особенности реализации этой системы разнятся. Что
касается гласных, то, помимо различий в системах вокализма, указанные территориальные варианты английского языка имеют несовпадения реализации. Это
представляет несомненный интерес для исследователя.
6. Существующие модели реализации системы американского вокализма
не вполне пригодны для автоматического синтеза и анализа естественной речи
АЕ: применяемые транскрипционные знаки зачастую не отражают важных акустических деталей.
Цель нашей работы – установить особенности реализации системы американского вокализма в спонтанной монологической речи и чтении. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
1) провести анализ научных публикаций, в которых рассматривается проблема реализации английских, в частности американских, гласных;
2) выявить приводимые в литературе примеры расхождения модификаций и чередований гласных в реальной речи и допустимые кодифицированной
нормой;
3) проанализировать модификации и чередования гласных в спонтанном
монологе на основании слухового анализа;
4) составить таблицы частотности гласных фонем на основании слухового анализа;
5) составить таблицы частотных модификаций и чередований гласных в
спонтанной речи;
6) сравнить особенности реализации американских гласных в спонтанной
речи и чтении;
7) провести исследование акустических характеристик гласных монофтонгов и дифтонгов;
4
8) изучить перцептивные характеристики нейтрального гласного.
Американский вариант английского языка все громче заявляет о своей
самостоятельности и распространен во всем мире. Помимо большого количества диалектов, существующих в пределах американского варианта английского
языка, представляется своевременным говорить о стандартном американском –
Standard American – SA (или General American – GA). Норма SA изучена недостаточно: не вполне ясно, какие особенности реализации гласных можно отнести
к норме SA, а какие – к норме того или иного диалекта.
В настоящее время SA (как собственно и RP – Received Pronunciation – на
территории Великобритании [135, с. 178] представляет собой наддиалектный
конструкт, претендующий на статус литературного варианта английского языка. SA и RP находятся в неустойчивом состоянии: с одной стороны, фонетические американизмы влияют на реализацию фонетической системы RP, а с другой, – RP подвергается влиянию существующих диалектов. Изменения при
этом могут происходить довольно быстро и не находить отражения в орфоэпических словарях. Этим объясняется обращение к данной теме исследования.
Научная новизна нашей исследовательской работы состоит в проведении
комплексного исследования особенностей реализации американского вокализма в спонтанной и репродуцированной речи с применением методик компьютерного анализа речевого сигнала и аудиторского эксперимента. Впервые для
аудиторского анализа используются отсегментированные из спонтанной речи и
модифицированные по длительности американские гласные.
Теоретическая ценность проведенного исследования заключается в следующем:
1. Определены пределы аллофонного варьирования американских гласных в спонтанной и репродуцированной речи.
2. Приведены таблицы частотных чередований и модификаций гласных.
3. Исследованы спорные вопросы парадигматики гласных, в том числе
интерпретации признака долготы американских гласных, фонологического ста5
туса нейтрального гласного и фонологического статуса признака ретрофлексности.
Рассмотрены следующие положения:
1. Противопоставление исторически долгих и исторически кратких гласных на данном этапе развития SA основано не на количественных параметрах –
таких как, например, долгота или степень напряженности, а на качественных
различиях. Количественные характеристики гласных фонем зависят прежде
всего от степени просодической выделенности.
2. Нейтральный гласный не является самостоятельной фонемой, а представляет /√/ в безударной позиции. Хотя экспансия этого гласного достаточно
широка, в целом ряде комбинаторно-позиционных условий, которые традиционно считаются областью распространения нейтрального звука, реализуются
аллофоны других фонем.
3. Ретрофлексность гласных является не дифференциальным, а интегральным признаком, следствием коартикуляции. Таким образом, не существуют оппозиции /a/ – /Ar/, /ç/ – /çr/, ретрофлексные гласные являются сочетанием соответствующего гласного с согласным /r/. Это не разные фонемы, а аллофоны одной фонемы в разных комбинаторно-позиционных условиях. Схожесть акустической картины сочетания гласного с /r/ с акустической картиной
дифтонгов обусловлена неполнотой реализации /r/. Отсутствие следующего
гласного объясняет реализацию /r/ в неполном типе, что характерно для любого
согласного.
Практическая значимость данной работы заключается в том, что ее результаты могут найти применение в теоретическом курсе общего языкознания
и фонетики американского варианта английского языка, общей методики преподавания иностранных языков, в разработке спецкурсов по фонетике разговорной речи, в решении проблем автоматического синтеза и распознавания речи.
6
1. ФОНЕТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ СПОНТАННОЙ РЕЧИ
1.1. Фоностилистические разновидности речи
В настоящее время изучение стилей произношения и типов произнесения
интересует очень многих фонетистов. Л.В. Щерба не проводит достаточно четкого разграничения между понятиями «стиль произношения» и «тип произнесения». Он приводит два понимания «стиля произношения». В первом случае
он говорит: «Разные формы речи, приспособленные к разным социальным условиям, называются стилями речи. Разные стили отличаются друг от друга не
только лексически и синтаксически, но и фонетически» [95, с. 19]. В своих работах ученый соотносил различные стили произношения с различными степенями проявления двух признаков: скорости говорения и тщательности артикуляции. Позже он писал: «Совершенно очевидно, что тут возможно бесконечное
число переходных ступеней, начиная от абсолютной ясности и четкости (например, при произношении по слогам) до небрежной скороговорки, когда все
неударные слоги наполовину «съедаются». Практически достаточно различать
два типа произношения, которые назовем один – полным стилем, а другой –
разговорным» [95, с. 154].
Л. В. Бондарко, Л. Р. Зиндер и соавторы предлагают разграничить эти два
понимания «стиля произношения», закрепив данный термин лишь за общей
фонетической характеристикой высказывания. Для детальной фонетической
характеристики элементов речи, вплоть до характеристики сегментной протяженности, авторы предлагают термин «тип произнесения» [11]. В нашей работе
поддерживается указанное терминологическое разграничение.
Л.В. Щерба различал два стиля произношения (в терминологии Л.Р. Зиндера, Л.В. Бондарко и др. – типа произнесения): полный и разговорный, или,
лучше сказать, «неполный». Л.В. Бондарко с соавторами отмечают, что: «дихотомичность этой классификации имеет принципиальный характер: она вытекает из того, что критерием различения полного и неполного типов произнесения
должна служить… возможность фонемной интерпретации соответствующего
7
отрезка речи: о полном типе произнесения следует говорить тогда, когда данный отрезок получает вполне определенную фонемную интерпретацию. Если
же однозначная фонемная интерпретация невозможна, то перед нами неполный
тип» [11, с. 65].
Однако следует уточнить, что авторы имели в виду невозможность однозначной фонемной интерпретации участков неполного типа по собственно акустическим параметрам. Однозначная фонемная интерпретация возможна почти
всегда. В одном случае она ограничивается привлечением только акустикоартикуляторных свойств, а в ином требует использования контекста в широком
его понимании – другие языковые ярусы, пресуппозиция в той или иной ситуации общения. Соотношение участков полного и неполного типов произнесения
в разных стилях речи неодинаково. Считается, что в разговорном стиле сегментов неполного типа больше, чем в каком-либо другом [41].
В настоящее время в языковедческой литературе параллельно существуют два термина: «разговорный стиль» и «разговорная речь». До сих пор лингвисты не могут прийти к единому определению этих понятий. Существует
мнение, что «термин «разговорный стиль» более приемлем хотя бы потому, что
прослеживается оппозиция «полный стиль – разговорный стиль» [56, с. 118].
Между тем оппозицию полный стиль – разговорный стиль едва ли можно
считать корректной в силу разноплановости ее членов. Было бы более правомерно вести речь об оппозиции полный – неполный по отношению к типам
произнесения, как было уже упомянуто. Что же касается стилей произношения,
то следует привязывать их к стилям речи, классификация которых общеизвестна: официально-деловой, стиль художественной литературы, литературный разговорный, просторечный, жаргонный, диалектный.
Рассматривая стили произношения, в том числе и литературно-разговорный, на материале которого проводится настоящее исследование, наивно полагать, что, например, стиль художественной литературы характеризуется полным типом произнесения, а разговорный – неполным. Любой из перечисленных
8
нами стилей произношения характеризуется определенным сочетанием полного
и неполного типов произнесения. Соотношение полного и неполного типов
произнесения в том или ином речевом произведении зависит и от ряда других
факторов: вида речевой деятельности (говорение или чтение) и степени подготовленности речи (подготовленное или спонтанное высказывание).
Л.В. Бондарко указывает, что письменные тексты хорошо отражают
строй языка, так как, по словам Щербы, «наша грамматика, а также наше письмо целиком базируется на полном стиле» [94]. Однако полный стиль, представляя «идеальный фонетический состав слова», в реальной устной речи в чистом
виде не встречается. Любая устная речь имеет ряд разновидностей с точки зрения соотношения участков полного и неполного типов произнесения: чем
большей спонтанностью обладает текст, тем больше в нем доля участков неполного типа. Следовательно, процесс порождения устной речи совсем иной,
чем письменной. Письменной речи практически не свойственна спонтанность.
Напротив, для устной разговорной речи спонтанный характер является обычным.
Таким образом, абсолютное предпочтение полного типа и отрицание неполного неоправданно, так как полный тип встречается в основном на просодически выделенных участках. На просодически немаркированных участках высказывания сегменты неполного типа встречаются во множестве. Пожалуй,
наибольшее количество участков полного типа наблюдается в сценической речи, которой свойственно особо тщательное артикулирование [41, с. 5; 45, с. 77].
В настоящее время многие исследователи не разделяют точку зрения о
том, что полный тип – это произношение, предписанное словарем, и, следовательно, служит определенным образом для отображения речи на письме (звуковое письмо – фонетическая транскрипция) [41]. Напротив, наблюдается тенденция
отражать
в
словарях
наиболее
распространенные
комбинаторно-
позиционные варианты фонем при помощи диакритических знаков и тем самым
приближать идеальную модель к реальному речевому материалу.
9
Можно сказать, что полный тип, отраженный в фонематической транскрипции, в некоторой степени принят для удобства отображения звучащей речи
на письме. Иными словами, фонематическая транскрипция «оформила» отношения между графическими знаками и звуками [42, с. 9]. Поэтому можно сказать, что полный тип обладает своего рода абстрактностью.
Не следует, однако, понимать абстрактность как нечто нереальное. Полный тип эквивалентен норме, вернее, одному из ее толкований – как совокупности правил об употреблении языковых средств. Следовательно, полный тип
(норма) отражает далеко не все характеристики сегментов в речевом потоке,
которые представляют несомненный интерес для исследователя.
Необходимо подчеркнуть, что фонетические особенности разговорного
стиля связаны не с небрежностями, они объясняются естественными причинами, заключающимися в способах соединения сегментов друг с другом в потоке
спонтанной речи. Представляется неприемлемым противопоставление полного
типа произнесения как принадлежности литературного языка разговорному,
свойством которого является большая степень вариативности по сравнению с
литературным. Если литературный и разговорный стили можно считать разными сферами употребления одной и той же языковой системы, то по отношению
к типам произнесения даже такое разделение неприемлемо. Это не разные сферы употребления системы, а тем более не разные системы. Сегменты обоих типов встречаются во всех стилях и формах речевой деятельности.
1.2. Проблемы изучения спонтанного текста
1.2.1. Признак спонтанности
Многие исследователи отмечают, что «спонтанные тексты являются наиболее частотной формой звучащей речи. Основной отличительный признак
этих текстов – их неподготовленность, в результате чего планирование и продуцирование речи происходят параллельно. Наложение двух процессов порож10
дения речи обусловливает ряд специфических характеристик, присущих спонтанной форме речевой деятельности» [7, с. 61]:
1) построение речи происходит не путем логического развертывания, а
путем ассоциативного нанизывания отдельных высказываний, сопровождаемых
мимикой и жестами;
2) речевые высказывания носят часто эллиптический характер, что оказывается возможным вследствие постоянного контроля со стороны говорящего за
реакцией слушающего;
3) отсутствие времени для коррекции высказывания и невозможность
вернуться к его началу обусловливают появление в спонтанной речи грамматически неправильных конструкций, стилистических неточностей, различного
рода хезитаций, нелексических звукосочетаний, незаполненных пауз, повторов,
ложных начал высказываний и их компонентов, пропусков их отдельных частей и др.
Признак спонтанности/подготовленности должен быть по праву признан
самостоятельным. Разделение формы речи на спонтанную и подготовленную
является независимым от других форм и стилей речи по целому ряду причин. С
одной стороны, деление речи на спонтанную и подготовленную неравнозначно
ее делению на устную и письменную, потому что оба этих вида речи могут характеризоваться спонтанностью/подготовленностью. Однако поскольку устная
спонтанная речь первична и процент ее распространения намного больше процента распространения письменной спонтанной речи, то признак спонтанности
в большей степени присущ устной речи. С другой стороны, теоретически признак спонтанности/ подготовленности может характеризовать любой стиль речи. Например, официальная речь вполне может быть спонтанной, реально также услышать подготовленные по форме арго или просторечие, если диктор не
владеет литературным стилем. Однако сложно представить реализацию признака спонтанности в сценической речи, хотя такую возможность и нельзя исключить полностью (например, когда актер забывает текст).
11
Норма подготовленной и неподготовленной речи нуждается в тщательном
изучении, но для этого необходимо отдельное исследование. В данной работе
рассматривается норма литературной разговорной речи, спонтанной по форме.
1.2.2. Проблемы сегментации спонтанного текста
Одной из основных проблем изучения спонтанной речи, как и всякой звучащей речи, является проблема сегментации звучащего текста. Звучащий текст
предполагает необходимость линейной упорядоченности и расчлененности: он
развертывается в одномерном времени и воспринимается текущим образом.
Звучащий текст организован в некоторые линейные кванты-последовательности, и эта организация служит основой для восприятия текста [20, с. 242].
Сегментация (или квантование) происходит на двух уровнях – макросегментации и микросегментации.
Факторы макросегментации:
1. Семантический фактор (лексическое предсказание: обычно сегментация происходит в точках максимальной неопределенности—наименьшей вероятности появления следующего слова).
2. Грамматический фактор (формальная валентность слов, наличие грамматических показателей-маркеров начала и конца слов и т. п.).
3. Фонетические факторы: паузировка, интонационное оформление,
темп, динамические характеристики, распределение длительности [20, с. 248].
Пожалуй, единственным надежным сигналом для членения спонтанной
речи оказывается пауза. Сопоставление временной организации (распределение
пауз) в спонтанной речи и чтении позволили сделать вывод, что в отличие от
чтения, где пауза выполняет только одну разграничительную функцию, паузы в
спонтанной речи являются бифункциональными: кроме функции разграничения, они выполняют функцию хезитации, связанную с планированием и селекцией синтаксических единиц [7, с. 62].
Исследуя плавность/прерывистость спонтанных текстов, удалось установить, что менее плавные тексты характеризуются менее длительными участка12
ми звучащей речи и более длительными паузами. Кроме того, в более плавных
текстах отмечается большой разброс в длительности речевых отрезков и меньший – в длительности пауз. Более плавные тексты характеризуются более высокой речевой скоростью (количеством слогов в минуту произнесенного текста,
включая паузы), и, напротив, артикуляторная скорость (количество слогов в
минуту действительно затраченного на артикуляцию времени) в плавных текстах ниже [там же].
Стоит разграничить темп речи и скорость артикулирования. Количество и
длительность пауз действительно влияют на скорость говорения (темп), но скорость артикулирования от этого не зависит [103; 109; 118, с. 158]. Так, в исследуемом материале речь второго диктора была оценена аудиторами как наименее плавная, хотя скорость артикулирования была оценена как более высокая
по сравнению с первым диктором, в речи которого отмечалось существенно
меньше пауз. Степень редукции гласных следует, прежде всего, связывать со
скоростью артикулирования. Модификации, которым подвергаются гласные,
реализуемые в словах, расположенных до, после или между паузами, имеют несколько иной характер по сравнению с гласными, удаленными от пауз (см. главу 2).
Специфическим феноменом спонтанной звучащей речи являются заполненные паузы, встречающиеся в ней в большом количестве. Употребляя незаполненную паузу, говорящий не заботится о том, чтобы его не прервал собеседник, в случае же употребления заполненной паузы говорящий как бы держит нить разговора в своих руках.
Однако учитывая особенность задачи, поставленной перед участниками
проводимого в рамках данного исследования эксперимента, подобное смысловое различие между этими видами пауз нерелевантно. Испытуемым было дано
неограниченное количество времени для выражения своих соображений в рамках темы вопроса; им было известно, что их не собираются прерывать. Представляется весьма интересным изучить особенности реализации сегментных
13
единиц, в частности гласных, в зависимости от вида пауз, их заполненности/незаполненности.
Заполненные и незаполненные паузы, другие виды хезитаций в спонтанной речи не могут рассматриваться без учета условий ситуации продуцирования речи и межличностных отношений участников речевой коммуникации. На
основании рассмотрения результатов целого ряда исследований С. Рохестер
приходит к выводу, что существуют два вида социального взаимодействия в
процессе речевой коммуникации, оказывающих влияние на характер спонтанной речи и на характер паузации:
1) опосредованно действующие условия – такие как характер аудитории и
отношение говорящего к слушающему;
2) непосредственно контролируемые условия: количество слушателей и
желание говорящего принять участие в речевой коммуникации [140].
Характер распределения пауз в первом и втором случае носит диаметрально противоположный характер. Однако неясно, что подразумевается под
характером паузации: количество пауз или их заполненность/незаполненность.
На основании полученных результатов исследователи приходят к выводу,
что сигналом перерыва в звучании спонтанной речи является в первую очередь
замедление темпа в конечной позиции речевой единицы. Таким образом, в качестве доминантного признака сегментации спонтанного текста на уровне восприятия рассматривается удлинение последнего (последних) слогов речевых
сегментов.
Особое значение в звучащих спонтанных текстах приобретают средства,
служащие для объединения отдельных высказываний в более крупные структурные единства. На материале английской спонтанной речи выявлена целая
система связующих средств, специфичных для спонтанно продуцируемых текстов [7]. К их числу отнесен, прежде всего, соединительный союз and, ничего
не добавляющий к содержанию и выступающий только в роли связующего
элемента. Различные редуцированные формы этого союза с возможным хезитационным удлинением создают ритмическую связность и плавность речи. Вме14
сте с тем высказывания, не соединенные союзом and, воспринимаются в спонтанной английской речи как последовательность несвязных элементов. Аналогичную роль выполняют в спонтанной речи наречия типа then «тогда», а также
просодические средства (подъем тона и узкое падение).
К числу средств связности спонтанных текстов исследователи также относят эллипсы (выпадение подлежащего и глагола to be) [7]. Однако необходимо помнить, что они, представляя собой сегменты неполного типа, затрудняют
восприятие текста и способствуют созданию энтропии. С другой стороны, будучи избыточными по смыслу (и это осознается в большинстве случаев адресатом сообщения), они дают возможность слушающему «расслабиться», а затем
сконцентрировать внимание на более важной информации в тексте.
Надо полагать, что звуковые экспоненты именно этих лексическосинтаксических единиц и будут в наибольшей степени подвержены фонетическому варьированию и, следовательно, должны представлять несомненный интерес для исследования.
Из изложенного становится понятным, что из фонетических средств членения речевого континуума на уровне спонтанного текста фактически признаются только средства просодические, относящиеся к факторам макросегментации. Сегментные же единицы в данном качестве не рассматриваются.
Что касается микросегментации на сознательном уровне, то она представляет интерес в основном для исследователей-фонетистов, а не для наивных
носителей языка. Тем не менее исследователей, безусловно, интересует сегментация на слуховом уровне, которая осуществляется любым наивным носителем
языка бессознательно. Так, Р.К. Потапова приводит примеры микросегментации на слуховом уровне:
1. Сегментация на нейронном уровне с ориентацией на смену события:
изменение частоты основного тона в сторону ее понижения-повышения.
2. Реакция на изменение частоты основного тона.
3. Реакция на изменение текущей энергии речевого сигнала.
15
Следует отметить, что в этой классификации факторов сегментации очень
удачно используется слово «реакция», поскольку оно отражает именно бессознательную реакцию наивного носителя языка на те или иные фонетические события.
По данным этого же автора, инструментальный анализ позволяет выделить следующие признаки дискретных событий:
1. Наличие/отсутствие частоты основного тона.
2. Наличие/отсутствие шума.
3. Скачкообразное изменение частоты основного тона.
4. Локализация шума на шкале частотности.
5. Интенсивность шума.
6. Крутизна нарастания шума.
7. Длительность шума.
8. Наличие низкочастотной энергии.
9. Наличие высокочастотной энергии [58].
Л.В. Бондарко, проводя исследования огубленности, говорит о том, что
этот признак распространяется на весь слог и появление огубленности можно
считать началом слога [Бондарко, 1969] и, следовательно, одним из признаков
дискретных событий.
Более подробно вопрос об установлении границ между звуками рассматривает Л.В. Бондарко в своей работе «Осциллографический анализ речи» [Бондарко, 1965]. Установление границы происходит:
1. Между глухим согласным и гласным – там, где начинаются периоды
основного тона.
2. Между глухим согласным и следующим сонантом – аналогично.
3. Между гласным и глухим согласным – там, где период основного тона
теряет характерный для гласного рисунок и значительно упрощается.
4. Между сонантом и глухим смычным – по фазе смычки, а между сонантом и глухим щелевым – как между двумя щелевыми.
16
5. Между звонким смычным согласным и гласным – на месте резкого
усиления амплитуды, аналогично – сочетание звонкого и сонанта.
6. В сочетании гласного и звонкого согласного – по изменению частоты
основного тона.
7. В сочетании сонанта и гласного – по изменению рисунка и интенсивности.
8. В сочетании гласный и сонорный – определить границу сложно (решается в индивидуальном порядке), т. к. существует множество переходов.
9. Между двумя глухими смычными – по концу высокочастотного шума
первого согласного.
10. В сочетании глухого щелевого и глухого смычного – по концу высокочастотных колебаний и началу нулевой линии.
11. В сочетании глухой смычный и глухой щелевой – по изменению формы колебаний.
12. Между двумя глухими щелевыми – по разному рисунку и амплитуде
колебаний.
13. Между двумя звонкими щелевыми – по изменению формы периода.
14. В сочетании звонкий щелевой и звонкий смычный – аналогично, происходит упрощение к моменту звонкой смычки.
15. В сочетании звонкий смычный и звонкий щелевой – по характерному
рисунку взрыва смычного.
16. Между двумя звонкими смычными – аналогично.
А. Хендерсон пришел к выводу (1980), что в качестве основного признака, сигнализирующего о прерывании речевого континуума, следует рассматривать характер изменения частоты основного тона.
Было бы неправомерно отрицать роль признаков единиц сегментного
уровня (которые не ограничиваются лишь изменением частоты основного тона)
в микросегментации спонтанного текста. В противном случае оказалось бы
верным предположение, что при продуцировании спонтанного высказывания
17
носитель языка «извлекает» из памяти звуковые экспоненты целых межпаузальных групп, что лишено всякого смысла.
Эксплуатация носителями языка факторов микросегментации, безусловно, происходит при непосредственном участии функционального критерия, используемого для выделения инвентаря фонем и идентификации фонов с соответствующими фонемами. Так, фонетист, в принципе, может провести границу
между элементами дифтонга английского языка на спектрограмме, но этот метод не будет функциональным, так как между этими элементами невозможно
прохождение морфемной границы, что делает дифтонг монофонемным образованием. В случаях повышенной энтропии происходит сознательное обращение
носителя языка к данному критерию.
1.2.3. Компрессия как одно из следствий вариативности
Как уже было отмечено, вариативность является фундаментальным свойством языка. В свою очередь, высказывание – основная коммуникативная единица языка, в пределах которой реализуется коммуникативная функция языка и
функция составляющих его компонентов. Основные тенденции в реализации
высказывания были рассмотрены Р.Р. Каспранским, который в качестве причины вариативности называет компрессию (сокращение) материального воплощения высказывания за счет редундантных и малоинформативных сегментов
речевого произведения [35, с. 5]. Однако компрессию скорее следует считать не
причиной, а прямым следствием вариативности.
Автор утверждает, что во всяком высказывании присутствует энтропия и
малоинформативность на всех языковых уровнях из-за того, что информативность и функциональная нагруженность составляющих его компонентов и единиц неодинаковы [там же]. Общая тенденция – компрессия (сокращение) материального воплощения высказывания за счет малоинформативных и функционально мало нагруженных сегментов речевого произведения. «Чем благоприятнее условия акта общения, тем более оптимальны возможности для сокращения
18
материальной репрезентации высказывания» [35, с. 7]. Благоприятными условиями, по мнению автора, являются: близость социального и социальногруппового статуса, уровня интеллекта и информационного уровня, ситуативно-референтных координат. Сокращение происходит:
1) за счет сокращения семантических компонентов «темы», обладающих
коммуникативно-ситуативной избыточностью;
2) за счет устранения функционально-ненагруженных, несущественных
формальных единиц, звуковых сегментов и параметров.
Восприятие происходит благодаря пресуппозиции (подразумевание,
предположение); импликации (невыраженное, подразумеваемое содержание);
макроконтекста; референтной и актуальной ситуации коммуникации.
Функциональная нагрузка фонологических единиц может уменьшаться на
различных уровнях:
1) на самом фонологическом уровне за счет вероятности или предсказуемости, которые связаны с дистрибуцией звуковых единиц;
2) на акустико-перцептивном антропофоническом уровне за счет вспомогательных признаков стыкующихся звуков, – например, в английском языке
звонкие согласные могут оглушаться в конечной позиции за счет долготы
предшествующих гласных (глухость – звонкость согласного определяется в
данном случае по краткости – долготе гласного (в быстрой речи);
3) на уровне лексической и грамматической сочетаемости, когда создается избыточность морфем (или их сегментных компонентов);
4) благодаря контекстуальной и коммуникативно-ситуативной избыточности, когда происходит эллиптирование сегментов, морфем, слов и словоформ.
Материальный акустический сигнал служит для слуха информацией о семантической информации. Таким образом, звуковой сигнал – лишь средство
(информация об информации). Цель же коммуникации – передача семантической информации, которая может быть передана различным составом акустиче19
ской информации: от максимально полного, избыточного до неполного, с различной степенью компрессии. Сжатие акустико-артикуляторного образа не
хаотично, оно заложено в системе и подчиняется определенным нормам и закономерностям.
1.2.4. Причины вариативности
Язык является средством общения, следовательно, любой речевой акт,
даже самый минимальный, должен служить цели общения – передаче смысла
(сообщения). Минимальное высказывание, за редким исключением, представляет собой непрерывную звуковую последовательность. С фонемой, и даже отдельно взятым звуком, по мнению Л.Р. Зиндера, в реальной речи мы дела не
имеем [31]. Сегменты же, искусственно выделенные из речевого потока, в определенной степени отличаются от соответствующих им эталонов – идеальных
моделей. Поэтому нетрудно сделать вывод, что вариативность фонем в потоке
речи является основным свойством продукта речевой деятельности – звучащего
текста.
Существуют два вида вариативности – внутриструктурная и внешняя.
Первая предполагает влияние собственно фонетических условий реализации на
сегментные характеристики речи. Непосредственное фонетическое окружение
и просодические условия произнесения обусловливают аллофонические изменения фонем при их реализации в речи. В основе второго типа вариативности
лежит сосуществование параллельных способов выражения, которые имеют
общее лингвистическое значение (грамматическое, лексико-семантическое, фонологическое), но различаются оттенками или сферой распространения [5,
с. 35].
Открытие законов вариативности стало отправным моментом развития
лингвистики. Проблема поиска фактов вариативности и ее роли в функционировании языковой системы волновало многих специалистов, целью которых
было установить систему из «хаоса» явлений. В настоящее время факт обу20
словленности вариативности существующими в языке системными отношениями считается установленным.
По мнению авторитетного лингвиста В.М. Солнцева, вариативность связана с двумя причинами: 1) существованием каждой единицы в виде отдельного класса; 2) использованием в речи в силу ее линейности всегда одного представителя класса [70].
Можно выделить четыре конкретные причины вариативности: 1) комбинаторно-позиционные условия; 2) супрасегментные факторы; 3) закон экономии речевых усилий; 4) индивидуальные особенности человека [там же].
Комбинаторно-позиционные условия Л.Р. Зиндер выделяет как главную
причину вариативности фонем: «Модификация – это аллофонное варьирование,
при котором соответствующие звуковые различия никогда не выступают в данном языке как фонемно противопоставленные. Такое варьирование целиком
обусловлено комбинаторно-позиционными условиями, в которых может оказаться фонема в данном языке» [31, с. 218]. Изучение комбинаторно-позиционных аллофонов гласных представляет огромную важность: в гласных содержится необходимая информация о соседних согласных.
1.3. Система гласных
1.3.1. Общие условия образования гласных
Главной задачей структурализма являлось установление парадигматики
фонем, т.е. установление системы фонем и ее структуры, и эта задача, безусловно, была успешно решена. Ряд вопросов, однако, до сих пор остается дискуссионным. Эти вопросы решаются лингвистами в современную эпоху постструктурализма.
Наиболее общие и обязательные условия образования гласных, как известно, – наличие воздушной струи и отсутствие артикуляционного фокуса.
Акустическая природа гласных признается гораздо более ясной, чем согласных.
С артикуляционной же стороны охарактеризовать гласные, сущность которых
21
заключается в отсутствии определенного фокуса образования, гораздо сложнее,
чем согласных. Принято считать, что гласные английского языка различаются
по действию тех или иных органов, так как по способу артикуляции они все однотипны [12, с. 30].
Отсутствие артикуляционного фокуса у гласных необходимо учитывать
при решении спорных вопросов разделения фонем на гласные и согласные. В
этой связи /l/, /r/, /w/, /j/, относимые рядом зарубежных фонетистов к гласным в
силу их акустического сходства с последними, следует отнести к согласным,
так как в сильной позиции все они будут иметь артикуляционный фокус.
Л.В. Бондарко подчеркивает, что «традиционно система гласных описывается в пространстве признаков, характеризующих артикуляцию, а именно:
ряд, подъем и огубленность» [12, с. 24]. Общеизвестно, что артикуляционное
описание учитывает при произнесении гласных положение языка и губ. Положение языка может изменяться в двух отношениях: по степени подъема тела
языка и по степени его продвижения вперед или назад.
При описании гласных английского языка следует принимать во внимание положение языка, положение губ, долготу гласных и их напряженность, а
также стабильность артикуляции. Помимо этого, в системе английского вокализма, особенно в его британском варианте, значительная часть исследователей
признает разделение гласных на долгие и краткие.
1.3.2. Фонематический статус долготы гласных в британском
и американском вариантах английского языка
Проблема фонологического статуса долготы в вокалической системе неоднократно находилась в центре внимания фонетистов-экспериментаторов. Однако, несмотря на некоторое количество работ, посвященных этой проблеме,
можно с известной степенью уверенности констатировать, что среди специалистов отсутствует единое мнение относительно статуса долготы гласных – как в
АЕ, так и в ВЕ.
22
Ряд исследователей считает, что американские гласные в отличие от британских не различаются по признаку «долгий/краткий», иными словами, не делятся на системно долгие и краткие гласные, поскольку все американские гласные – долгие [112, с. 356]. Именно поэтому автор употребляет термин «исторически» долгие или «исторически» краткие. По мнению Г. Пильха, одно из основных различий в системах вокализма британского и американского вариантов английского языков состоит в том, что для британского варианта характерно комплексное противопоставление гласных по качественно-количественным
признакам, в то время как в американском основным различительным признаком является «дифтонгиальность/ монофтонгиальность». Долгота рассматривается как дефонемизированный признак американских гласных [133]. Л. Е. Кукольщикова утверждает, что главным аргументом против рассмотрения длительности в качестве различительного признака является признаваемый всеми
факт ее позиционного варьирования, при этом в односложном слове для долгих
гласных устанавливается, как правило, две степени, а для кратких – три степени
долготы [43, с. 99].
Другая группа исследователей, также отрицая противопоставленность
американских гласных по долготе, полагает главным отличием признак напряженности, утверждая при этом, что долгие гласные одновременно являются напряженными (tense), а краткие – всегда ненапряженные (lax). При нейтрализации долготы в парах типа beat – bid признак напряженности остается и способствует различению гласных [131].
Существует точка зрения, что напряженные гласные реализуются обычно
под ударением, являются и более долгими, и более громкими. Безударные гласные, вероятнее всего, ненапряженные [117, с. 58]. Но это означает, что признак
напряженности/ненапряженности зависит от такого просодического параметра
как ударение, а значит, такое противопоставление есть не на уровне системы, а
на уровне реализации. Существует и другая точка зрения, в соответствии с которой напряженные гласные произносятся с большим мускульным напряжением, это проявляется в том, что они несколько короче, чем ненапряженные [98].
23
И, наконец, третья группа исследователей придерживается мнения, что
американские гласные, как и британские, различаются по оппозиции «долгий vs
краткий» [107]. Вместе с тем оппозиция между долгими и краткими гласными
фонемами основана на комплексе количественного и качественного признаков,
причем качество, по мнению ряда лингвистов, имеет больший контрастивный
вес [129; 104].
Следует, однако, указать на ненадежность этих экспериментальных данных, поскольку они получены в совершенно разных условиях на неоднородном
речевом материале: слоги, отдельные слова и, в лучшем случае, отдельные фразы [88]. Что касается исследования признака долготы в связном тексте, а тем
более в спонтанном высказывании, то таковых данных практически не представлено.
Помимо критериев разграничения обсуждаемых гласных, так или иначе
связанных с признаком долготы в системе вокализма, предлагается совершенно
иной критерий – фонотактический, не имеющий отношения к долготе гласных.
Некоторые лингвисты разделяют гласные современного английского языка на
свободные (free) и связанные (или усеченные) (checked). Под усеченными понимаются гласные с ограниченной дистрибуцией, т.е. не встречающиеся в конце морфемы без последующего согласного [115, с. 17]. Дистрибуция считается
различительным признаком английского вокализма.
Таким образом, в качестве одной из примечательных особенностей в современных исследованиях английского вокализма является различная трактовка фонологического статуса долготы английских гласных как в британском, так
и в американском вариантах английского языка. Разделение гласных на системно долгие и системно краткие в настоящее время уже не имеет абсолютного характера даже в британском варианте.
Между тем вышесказанное не отрицает важности долготы гласного – интегрального признака. При исследовании восприятия долгих и кратких гласных
на уровне изолированно произнесенных односложных слов на материале американского варианта английского языка выяснилось, что долгота гласного от24
ражается на восприятии не столько самого гласного, сколько последующего согласного. Указывалось, что эта особенность является общей для обоих вариантов. Например, при кратком гласном последующий согласный воспринимался
как глухой, а при долгом гласном – как звонкий [43, с. 93]. То есть при ослабленной артикуляции конечного согласного долгота гласного становилась единственным средством различения парных глухих и звонких согласных. Сами же
гласные отличаются прежде всего по качеству, а не по количественным показателям. На это обращают особое внимание авторы коллективной монографии
«Фонетика спонтанной речи» [16].
Был сделан вывод, что наибольшей долготой гласные обладают перед сонантом, а наименьшей – перед глухим согласным [там же]. Но существует и
иная точка зрения, согласно которой длительность гласного перед сонантом
равна длительности гласного перед глухим или даже меньше ее [88, с. 37]. Это
связано с тем, что сонант энергичнее глухого и требует большей длительности
при произнесении [там же]. Между тем неясно, были ли просодические условия
сравниваемых гласных одинаковы. Эти данные нуждаются в тщательной проверке.
Зависимость долготы гласного от качества последующего согласного четко прослеживается в минимальных парах. Мнение о том, что любой системно
долгий даже при «неблагоприятных» условиях реализации признака долготы
будет превосходить системно краткий при «благоприятных» условиях, представляется довольно спорным.
Имеются также данные о прямой зависимости долготы гласного от степени его открытости: чем более открыт гласный, тем он длиннее [88, с. 37; 114,
с. 91; 117, с. 56]. По мнению Д.А. Шахбаговой, это справедливо, по крайней
мере, для ударных слогов в связном тексте. Так, самые открытые гласные /Q/,
/A/ и /ç/ являются самыми долгими.
Интересно сравнить также долготу монофтонгов и дифтонгов. По мнению Джоунза, дифтонги равны по длине долгим гласным -- /i/, /A/, /ç/, /u/. Дол-
25
гие и дифтонги всегда короче в безударных слогах и длиннее в ударных [120,
с. 234].
По имеющимся данным, акустический контраст по длительности между
дифтонгами и монофтонгами отсутствует (сравнивались долгие монофтонги и
дифтонги /eI/, /AI/, /çI/, /AU/, /´U/ в изолированных словах и связном тексте) [54,
с. 2]. Произведены вычисления средней длительности дифтонгов в зависимости
от положения во фразе в потоке речи:
в изолированном слове как предложении – 375-340 мсек.,
в слове под логическим ударением в конце предложения, синтагмы – 300240 мсек.,
в первом ударном слоге перед логическим ударением, в первом ударном
слоге в простом предложении – 225-172 мсек.,
во втором ударном слоге перед логическим ударением – 180-157 мсек.,
в третьем и четвертом ударном слоге перед логическим ударением – 13590 мсек.,
в заударном и предударном слоге, а также в артиклях и служебных словах
– 90-60 мсек., длительность дифтонгов в заударных и предударных слогах по
отношению к длительности дифтонгов в ударном слоге примерно одинакова и
составляет пропорцию 2:3. [28, с. 12].
Хотя служебные слова гораздо чаще попадают в слабую фразовую позицию, они могут находиться и в сильной фразовой позиции или подвергаться хезитационному удлинению перед соответствующей паузой, чего не учитывает автор. Было бы полезно получить аналогичные данные и по монофтонгам для осуществления корректного сравнения длительности монофтонгов и дифтонгов.
В спонтанном тексте самыми благоприятными просодическими условиями для реализации всех дифференциальных признаков гласных, в том числе и
их долготы, предположительно могут быть названы: положение в слоге, на который падает ядерный тон; положение перед паузой хезитации или между такими паузами, где происходит хезитационное удлинение сегментов.
26
Решимся предположить, что на уровне связного текста, в том числе спонтанного, длительность гласного в американском варианте в основном зависит
от просодических характеристик высказывания. Считается, что интонация в АЕ
является монотонной [89, с. 23]. Именно монотонность интонации обусловливает дефонологизацию признака долготы гласных [89, с. 24]. Однако не вполне
ясно, по каким критериям американская речь была описана как монотонная и
насколько это применимо к спонтанной монологической речи.
1.3.3. Артикуляторная классификация гласных
Традиционно по положению языка по горизонтали английские гласные
принято делить на 1) гласные переднего ряда; 2) гласные заднего ряда; 3) гласные смешанного ряда.
Однако в последнее время при рассмотрении системы гласных все чаще
принимается во внимание идея Л.В. Щербы об отсутствии жестких границ между рядами гласных: «Абсолютное различение гласных по рядам невозможно.
Движение языка по горизонтали является постепенным, а не скачкообразным»
[93]. Так, помимо традиционных для системы английского вокализма трех рядов выделяют передний отодвинутый назад ряд и задний продвинутый вперед
ряд [31].
К гласным переднего ряда в британском варианте английского языка относятся: /i/, /e/, /Q/. Передний отодвинутый ряд представляет гласная фонема
/I/. К гласным заднего продвинутого вперед ряда относятся: /U/, /√/, а к гласным
глубокого заднего ряда – /u/, /ç/, /Å/, /A/. Смешанный ряд представлен фонемой
/Œ/ и нейтральным звуком [´], фонологическая интерпретация которому будет
дана несколько позже.
Примечательно, что в британском и американском вариантах английского
языка некоторые гласные не совпадают по ряду. Гласные /√/, /a/ в американском варианте являются гласными смешанного ряда в отличие от британского
27
варианта, где гласный /√/ принадлежит к заднему продвинутому вперед ряду, а
гласный /A/ – к глубокому заднему ряду (разные обозначения используются для
четкого указания на разницу по ряду; берется знак из таблицы кардинальных
гласных для обозначения гласного более переднего ряда; знак для обозначения
гласного смешанного ряда низкого подъема в таблице кардинальных гласных
отсутствует).
Кроме того, в АЕ отсутствует гласный /Å/. Вместо него в соответствующих условиях реализуется /a/. Исторически такая замена может быть объяснена
процессом делабиализации при развитии АЕ — специфической особенности
АЕ, не имеющей аналогии в британском английском [92, с. 115]. Делабиализация – характерная черта также фонемы /U/.
По степени подъема языка по вертикали гласные принято делить на гласные высокого, среднего и низкого подъема, причем каждый из этих подъемов
имеет две разновидности – широкую и узкую. При распределении гласных по
степени подъема остается спорным вопрос о принадлежности гласного /√/ к
среднему или низкому подъему, причем это не связано с разницей в системе
американского и британского вокализма. Так, некоторые относят данный гласный к гласным низкого подъема в обоих вариантах английского языка [120].
Возможно, именно эта точка зрения справедлива, по крайней мере, для американского варианта английского языка.
В табл. 1 и 2 представлены системы гласных в британском и американском вариантах английского языка [120].
Традиционно глайд в британских дифтонгах /ei/, /ai/, /çi/ и ядро в дифтонге /i´/ обозначаются знаком /I/. Однако экспериментально доказано, что в
указанных дифтонгах в американском английском реализуется гласный, близкий по качеству к /i/. Что касается обозначения ядра в дифтонгах /аi/ и /аU/, то
взят символ, соответствующий гласному более переднего ряда – /а/, в отличие
от /A/, который обозначает гласный заднего ряда (см. табл. 1). В целом, выбира28
лись те символы, которые соответствуют фонетическим характеристикам реализации фонем в независимой позиции. Для обозначения гласных британского
варианта взяты традиционные символы. Проверка соответствия их не входила в
задачи нашего исследования.
Таблица 1
Система гласных британского варианта английского языка
узк.
разн.
шир.
разн.
Высокий
подъем
Средний
подъем
узк.
разн.
шир.
разн.
узк.
разн.
шир.
разн.
Низкий
подъем
Передний
ряд
Передний
отодвинутый ряд
Смешанный
(средний)
ряд
Задний продвинутый вперед
ряд
Глубокий
задний ряд
i, I´
u
I
e, eI
U, U´
Œ, ´, ´U
√
E´
AI
ç, çI
Q,
AU
A, Å
Таблица 2
Система гласных американского варианта английского языка
узк.
разн.
шир.
разн.
Высокий
подъем
Средний
подъем
узк.
разн.
шир.
разн.
узк.
разн.
шир.
разн.
Низкий
подъем
Передний
ряд
Передний
отодвинутый ряд
Смешанный
(средний)
ряд
Задний продвинутый вперед
ряд
i, i´
u
I
E, ei
Глубокий
задний ряд
U, U´
Œ, ´, ´U
√
E´
ai
Q,
aU
çi
a
29
ç
1.3.4. Монофтонги и дифтонги
По стабильности артикуляции гласные английского языка подразделяются на чистые монофтонги, дифтонги и дифтонгоиды.
Вопрос о фонематическом статусе английских дифтонгов является дискуссионным. Основными из критериев, подтверждающих монофонематический
статус дифтонгов, считаются артикуляционная и силлабическая неделимость,
морфологическая неразложимость дифтонгов, способность дифтонгов функционировать в системе гласных фонем как любая другая гласная фонема, т.е.
способность целиком (а не покомпонентно) осуществлять смыслоразличительную функцию [28, с. 5].
Ряд исследователей считает дифтонги бифонемными образованиями
[142]. Например, с точки зрения американских дескриптивистов, считающих
основным критерием фонологического анализа дополнительную дистрибуцию,
а методом доказательства – субституцию, приведенные выше критерии недоказательны. Артикуляционная неделимость считается у них фактором неструктурного порядка, а дистинктивная функция дифтонга приписывается не дифтонгу целиком, а каждому его компоненту в отдельности [28, с. 5].
Нечеткость критериев моно- и бифонемности Н.С. Трубецкого и А. Мартинэ уже подчеркивалась рядом исследователей [31; 79]. При анализе этих критериев с точки зрения дескриптивной фонологии был сделан вывод, что, претендуя на универсальное использование, данные правила не могут способствовать адекватной трактовке дифтонгов в АЕ [28, с. 6].
Наиболее приемлемой представляется точка зрения В.А. Васильева,
Л.Р. Зиндера и других фонетистов, которые рассматривают дифтонги как монофонемные единства на основе морфемной и слоговой неделимости. Существенным дополнением к выдвинутым критериям, подтверждающим монофонематический статус дифтонгов, являются критерии комбинационной и коммутационной способности дифтонгов, предложенные В.А. Васильевым. Эти критерии позволяют объяснить внутреннюю взаимозависимость между элементами
30
дифтонга и показать функциональную несамостоятельность данных элементов.
Фонетическое варьирование дифтонга в речевых реализациях должно подтверждать весьма тесную взаимозависимость его элементов друг от друга, в частности это касается редукции и растягивания дифтонгов [28, с. 6].
Нельзя считать решенным и вопрос о количестве дифтонгов. В ряде источников признается существование лишь пяти дифтонгов в американском варианте: /aU/, /´U/, /ai/, /ei/, /çi/. Хотя в некоторых источниках это количество
вообще сокращено до трех: некоторые исследователи считают, что вместо /´U/,
/ei/ реализуются монофтонги /о/ и /е/ соответственно [120; 115]. Возможно, это
справедливо для ряда диалектов на территории США, но не для SA, что и подтверждено акустическим анализом [см. гл. 3].
Другие исследователи отрицают существование дифтонгов /i´/, /E´, /U´/
[120]. Вместо них предлагаются сочетания /ir/, /Er/, /Ur/ [122]. Однако в ряде
других источников количество дифтонгов в британском и американском вариантах совпадает, а вышеуказанные сочетания рассматриваются как сочетания
дифтонгов /i´/, /E´/, /U´/ с фонемой /r/, что также нашло отражение в некоторых
словарях американского варианта английского языка [125]. Экспериментально
доказано, что отрицание существования центрирующих дифтонгов /i´/, /E´/,
/U´/ в АЕ не имеет под собой оснований. Анализ формантной картины этих дифтонгов показал, что их акустические параметры выражены ярко и они четко
разграничиваются с монофтонгами /i/, /E/, /U/ [28]. Представляется приемлемой
именно эта точка зрения. Безусловно, данное положение нуждается в тщательной экспериментальной проверке.
1.3.5. Фонологический статус нейтрального звука
К спорным вопросам системы английского вокализма следует также отнести вопрос о количестве монофтонгов. Это связано с разными подходами к
решению вопроса о фонематическом статусе нейтрального звука [´] («шва»).
31
Многие фонетисты сходятся во мнении, что нейтральный звук является самым
высокочастотным гласным [139, с. 9; 114, с. 223-224; 87, с. 33], его широкая
экспансия считается общепризнанным фактом. Учитывая дискуссионность проблемы функционального аспекта данного звука, нельзя обойти вниманием этот
вопрос.
Многие зарубежные и отечественные лингвисты считают, что нейтральный звук является самостоятельной фонемой в современном английском языке.
Однако во взглядах на фонемный статус «шва» существуют определенные разногласия. Так, по мнению Джоунза, логично рассматривать /´/ и /´:/ как одну
фонему, он не исключает возможности рассмотрения [´] аллофоном фонемы /√/
[112].
Гимсон, а вслед за ним Г.П. Торсуев, признавая нейтральный гласный самостоятельной фонемой, выделяют ряд оттенков /´/, встречающихся в британском варианте английского языка (ВЕ). Они различаются, главным образом, по
степени подъема языка и по длительности. Наиболее заметными на слух являются четыре оттенка;
1. В конечном положении (перед паузой) [´] близок по тембру к /√/. По
сравнению с /√/ этот оттенок [´] менее определен по тембру, несколько более
узок и является скорее смешанным гласным. Губы слегка растянуты или нейтральны.
2. Другой оттенок [´] несколько напоминает /Œ:/. Он весьма краток, чуть
более узок, чем /Œ:/, может быть отнесен к гласным смешанного ряда. Этот оттенок [´] может слышаться во всех положениях, кроме конечного (перед паузой) и по соседству с согласными k, g [104; 79, с. 103]. Джоунз считает эти два
оттенка основными, которыми можно ограничиться в практическом изучении
английского языка [112].
3. По соседству с согласными k, g реализуется оттенок [´], напоминающий русское неударное [ы]. Смычная заднеязычная артикуляция k, g делает [´]
32
еще более узким и несколько оттягивает язык назад. Этот оттенок можно отнести к широкой разновидности смешанных гласных высокого подъема.
4. Четвертый оттенок [´] реализуется главным образом перед фонемами
[z] и [d], выступающими как морфемы (множественного числа имен существительных, третьего лица единственного числа настоящего времени глаголов,
причастия прошедшего времени и прошедшего времени слабых глаголов).
Встречается только в словах, имеющих в написании [r]. Этот оттенок тоже напоминает /Œ:/ (но отнюдь не совпадает с ним, по тембру промежуточный между
/Œ:/ и /√/). Произносится как полудолгий, в то время как все другие оттенки [´] –
краткие.
Г.П. Торсуев и ряд других авторов придают нейтральному звуку статус
самостоятельной фонемы, отмечая его оппозицию практически всем фонемам в
безударном положении, чаще всего /I/. Они полагают, что в минимальных парах
(accept – except; armour – army) нейтральный звук фонологически противопоставлен фонемам /I/ и /i/, поскольку нейтральный гласный в первом случае и
гласные /I/ и /i/ во втором являются единственными внешними различителями
экспонентов данных слов [69, с. 87; 79, с. 105; 97, с. 79]. Аналогичным образом
проводится противопоставление нейтрального звука другим гласным фонемам:
sportsman – man [там же].
Применение метода «минимальных пар» (квазиомонимов) при определении фонологического статуса «шва» вызывает серьезные возражения, поскольку, с одной стороны, он «страдает» психологизмом, а с другой, – не связан с
более высокими ярусами языковой системы, прежде всего с морфологическим.
Авторы пытаются подкрепить свою точку зрения, полагаясь и на семантический принцип. В частности на примерах слов officers – offices они указывают на то, что нейтральный гласный и фонема /I/ являются единственными
внешними различителями экспонентов в первом случае суффикса существительного, обозначающего деятеля, а во втором – окончания множественного
числа имени существительного [69, с. 87].
33
И в первой, и во второй группе примеров представлены безударные позиции, где происходит качественная редукция. Подобрать же сильную позицию
для «шва» невозможно. Поэтому нейтральный гласный вполне может являться
аллофоном другой фонемы. Действительно, если взять пример из русского языка, в котором также имеется качественная редукция безударных гласных, то мы
увидим следующее: дом – дома – домовой. Редуцированный заднего ряда не
выделяется в отдельную фонему, а считается представителями щербовской фонологической школы аллофоном фонемы /а/, которая в безударной позиции (во
втором предударном слоге) чередуется с фонемой /о/ [52, с. 62].
В качестве одного из доводов в пользу самостоятельности «шва» приводится также то, что нейтральный гласный имеет ряд оттенков (о чем мы уже
упомянули). Следует, однако, подчеркнуть, что не только фонема имеет корреляты, отличающиеся друг от друга количественно и качественно, но и аллофон
в свою очередь имеет неодинаковую реализацию. Более того, отмечается множественность реализации дифференциального признака [13, с. 18]. В этом
смысле фонема, аллофон и дифференциальный признак – явления одного порядка, поскольку они абстрактны и имеют свои корреляты. Общеизвестно, что
редуцированный не переднего ряда в русском языке встречается во втором предударном (но не в начале слова) и заударном слогах после твердых согласных.
Однако, например, после губных и переднеязычных согласных этот аллофон
реализуется по-разному. Возможно, то же самое можно сказать и относительно
«шва» в английском языке.
Серьезным доводом в пользу самостоятельности «шва» является высказывание В.Б. Касевича: существуют слова, где нейтральный гласный невозможно заменить на другой гласный [33, с. 64]. Однако этот вывод нуждается в
серьезной экспериментальной проверке: интересно, чему будут соответствовать
акустические и перцептивные характеристики «шва», произнесенного носителями языка протяжно, нараспев.
Остается решить не менее важный вопрос: какой же фонеме (или фонемам, с точки зрения МФШ) принадлежит этот аллофон.
34
Согласно позиции щербовской школы, один и тот же аллофон не может
принадлежать разным фонемам. Ю.С. Маслов, ссылаясь на Л.В. Щербу, говорил, что это противоречило бы положению о различимости (опознаваемости)
фонем не только в сильной, но и в любой позиции в полном типе произнесения
[52]. Отсюда следует, что нейтральный гласный может представлять только одну фонему.
Чтобы определить, репрезентантом какой фонемы (фонема Х) является
данный звук, обратимся к теории дифференциальных признаков. Как известно,
общепринятая классификация гласных, в том числе и американских, основывается на различии гласных по ряду, подъему и огубленности. Необходимость
совпадения дифференциальных признаков нейтрального звука и фонемы Х сомнению не подлежит. Если мы обратимся к системе американских гласных, то
увидим, что к смешанному ряду, к которому относится и звук [´], принадлежат
фонемы /Œ/, /a/, /√/. При этом фонемы /√/ и /Œ/ совпадают по подъему с [´]. Следовательно, нейтральный звук может быть аллофоном любой из них.
Есть точка зрения, что в АЕ «шва» является аллофоном /√/. Для носителей АЕ эти звуки перцептивно неразличимы. Например, качественно неразличимы безударный гласный в слове «about» и гласный под ударением в слове
«bud» [90, с. 131]. При этом некоторые зарубежные фонетисты предпочитают
использовать символ /´/ для ударного и безударного гласного [130, с. 108]. Это
кажется вполне вероятным, однако неясно, как соотнести подобное решение с
обозначением безударного звука в словах подобных «letter» и «perhaps». Многие авторы придерживаются точки зрения об акустическом сходстве этой реализации с коррелятом фонемы /Œ/ [79; 118], например, в слове «learn». Использование одного и того же транскрипционного знака для обозначения этих реализаций [‘] (в нашем варианте – [´r]) говорит о рассмотрении указанных реализаций как принадлежащих одной фонеме.
Противоречие можно разрешить, несколько пересмотрев дистрибуцию
«шва» в АЕ. На основании итогов анализа литературных данных, слухового,
35
аудиторского и акустического видов анализа автор данного исследования склонен считать, что «шва» – аллофон фонемы /√/. В связи с этим необходимо заменить обозначение сочетания [´r] на сочетание /Œ/ с /r/, исключив, таким образом, указанные безударные реализации из числа случаев употребления нейтрального звука. Рабочая гипотеза состоит в том, что при увеличении длительности [´r] не будет перцептивных различий между полученным [´r] и /Œr/. Для
синтеза и анализа речи можно будет лишь модифицировать длительность в зависимости от ударности или безударности.
Интересна точка зрения Р.Р. Каспранского: звуковой тип «шва» в немецком языке не обладает фонемным статусом и выполняет только просодическую
функцию слоговой вершины и суппортивную функцию при реализации согласных, а синхронически редуцированный нейтральный гласный следует рассматривать как реализацию фонем [e] и [E], первая из которых стоит в открытых, а
вторая – в закрытых слогах [36, с. 41]. Опыт сравнения «шва» в английском и
немецком может быть полезен, поскольку оба этих языка принадлежат к одной
группе и являются довольно близкими.
Таким образом, следует различать 10 монофтонгов (/i/, /E/, /Q/, /I/, /U/, /√/,
/u/, /ç/, /Œ/, /a/) и 8 дифтонгов (/aU/, /´U/, /ai/, /ei/, /çi/, /i´/, /E´, /U´/) в американском варианте английского языка. Общее количество гласных в АЕ, следовательно, составит 18 фонем.
1.3.6. Ретрофлексные гласные в американском вокализме
В ряде литературных источников можно найти упоминание о существовании такого дифференциального признака гласных как ретрофлексность [89].
Иными словами, ретрофлексия встречается в качестве коррелятивной приметы
в американском английском [51, с. 155]. Отмечается, например, привативная
оппозиция (или, по терминологии А. Мартине, корреляция) гласных в словах
saw – sore, father – farther и подобных по признаку ретрофлексности. Едва ли
36
можно согласиться с данной точкой зрения, поскольку это ставило бы под сомнение самостоятельность фонемы /r/: в одном случае она является самостоятельной согласной фонемой, а в другом выступает дифференциальным признаком другой фонемы – глайдом дифтонга. Это не соответствует понятию фонемы и противоречит логике фонологического описания.
Между тем, существование признака ретрофлексности нельзя отвергать
полностью: его следует рассматривать на уровне не системы, а реализации.
Ретрофлексность гласных в американском варианте английского языка является
следствием коартикуляции при соединении гласного со следующим за ним /r/.
Джоунз определяет ретрофлексные как гласные, произносимые с ретрофлексной модификацией. При этом тело языка находится в положении, необходимом
для произнесения гласного, а кончик языка одновременно загнут вверх по направлению к мягкому небу [112, с. 215].
Нельзя не признать, что при реализации указанной последовательности
фонем слитность произнесения их репрезентантов очевидна. Поэтому с артикуляторно-акустической точки зрения, возможно, правомерным было бы рассматривать сочетания гласных с /r/ как фонетические (контекстуальные) нисходящие дифтонги. Особенно справедливо это для последовательности /Œr/, где
гласный произносится практически одновременно с плавным ретрофлексным.
Проведено экспериментальное исследование ретрофлексных гласных, в
котором были проанализированы и акустический, и артикуляторный аспекты
проблемы [62, с. 10, 19]. В пользу монофонемности ретрофлексных гласных
приводятся два основных довода:
1. Средняя длительность ретрофлексных гласных оказывается меньше
длительности исторически долгих монофтонгов. В среднем различие в длительности между этими двумя группами составляет 45 мсек. и превышает длительность исторически кратких гласных в среднем на 15 мсек.
2. При предъявлении компонентов ретрофлексных гласных по отдельности
процент правильного распознавания резко снижается. Это особенно справедливо для второго элемента.
37
Сравнение средней длительности ретрофлекных гласных с длительностью
исторически долгих монофтонгов не вполне корректно, поскольку, во-первых, при
подобном анализе не следует смешивать синхронию и диахронию, в-вторых, признак долготы в американском английском зависит от просодических условий и не
имеет фонологического статуса. Что касается снижения процента правильного
распознания, то известен феномен опознания выделенных из слов сонантов как
гласных [14, с. 59], но это никоим образом не превращает сочетания гласных с сонорными в монофонемные образования. Приведенные доводы свидетельствуют
только о слитности произнесения компонентов сочетания гласных с /r/. При этом
полная слитность, по исследованиям американских фонетистов, отмечается только для сочетания /Œr/, где весь гласный ротацирован [116, с. 72].
Слитность произнесения, однако, вовсе не довод в пользу рассмотрения
/Œr/ как монофонемного образования. Например, в русском языке (и, наверняка,
в английском) слитность произнесения сочетания «гласный + /l/» очень велика:
на протяжении нескольких периодов этот плавный латеральный артикулируется вместе с гласным, и установить физическую границу между элементами сочетания крайне сложно. Поэтому для автоматического синтеза речи используется сочетания /l/ со всеми гласными как неделимые [68, с. 64]. Но никто не
рассматривает подобные сочетания как монофонемные, где [l] – дифференциальный признак гласного.
Безусловно, /r/ в поствокальной позиции реализуется иначе по сравнению
с его реализацией в пред- и интервокальной позициях. Поствокальная позиция
для фонемы /r/, скорее всего, является слабой, что, естественно, влечет за собой
сокращение длительности и неполную реализацию качества. Возьмем для сравнения слова fur – furry, baker – bakery. В первом случае позиция для фонемы /r/
является слабой, а во втором – сильной. Но все же и в том, и в другом случае
фонема /r/ остается сама собой.
Практически во всех позициях фонема /r/ опознаваема: даже в безударном
положении ротацированный оттенок гласного отмечается фонетистами и носителями АЕ почти всегда (см. гл. 2).
38
Некоторыми американскими фонологами /r/ признается самостоятельной
фонемой в поствокальной позиции [116, с. 78]. Это отражено в некоторых словарях американского английского: /´r/, /Œr/, /Ar/ [122]. Между тем, в других источниках вводятся обозначения /‘/, /Œ )/, /A /‚ [87]. При составлении транскрипционной версии аудиотекстов используется обозначение бифонемного сочетания /Œr/, поскольку оно считается наиболее логичным и правомерным с лингвистической точки зрения.
Некоторые исследователи отмечают, что истолкование ретрофлексных
гласных как бифонемных сочетаний создает новые трудности, связанные с определением качественных характеристик каждого элемента этого сочетания.
Одна из проблем заключается в необходимости решения вопроса, является ли
второй компонент гласным или согласным [Садыхбеков, 1990: 1]. По словам
Н.С. Трубецкого, из всех английских согласных /r/ ближе всего стоит к гласным, будучи при этом лишенным специфических вокалических признаков: способа примыкания и направленности полной артикуляции [Трубецкой, 2000:
249]. Фонема /r/ является согласной, поскольку наличие артикуляционного фокуса в сильной позиции не вызывает сомнений. Вопрос о качественных характеристиках первого компонента также дискуссионный [60, с. 1] и требует тщательной экспериментальной проверки не только на материале изолированных
слов, но, прежде всего, на материале связной речи.
Имеется также другая, довольно спорная точка зрения о статусе признака
ретрофлексности. Некоторые исследователи утверждают, что в словах типа
«ladder» burp /r/ является слоговым, а гласный отсутствует [17, с. 36]. При этом
транскрипция слов выглядит следующим образом: [lQdr], [brp]. Подобная интерпретация противоречит законам фонотактики. После шумных согласный /r/
реализуется как фрикативный, образуя так называемые фонетические кластеры.
В указанных примерах по законам сочетаемости /r/ не может быть слоговым.
Дело вовсе не в том, что шумный не может быть слоговым. Имеется достаточно
данных, что может [2]. Дело в том, что после фонетических кластеров должен
39
быть гласный, а не согласный. В данных условиях появление слогового /r/, который в речи действительно является сонорным, представляется весьма сомнительным.
Проанализировав вышесказанное, считал необходимым использовать
термин «ретрофлексный аллофон» того или иного гласного для отражения особенностей реализации гласного в сочетании с поствокальным /r/. В случае с /Œr/
в АЕ следует помнить об ограниченной дистрибуции гласного – отсутствии неретрофлексного аллофона.
1.3.7. Огубленность
Для артикуляции английских гласных характерна плоская огубленность
(губы немного растянуты) или нейтральные уклады губ. Выпячивание губ может происходить вследствие коартикуляции: при сочетании гласных с /w/ и /r/.
В целом признак огубленности для английских гласных не является дифференциальным.
Безусловно, этот признак реализуется в соседстве с губными согласными
(губно-губными и губно-зубными), особенно ярко с /w/, /r/, акустически он выражается в понижении первой форманты низкого подъема и второй форманты
гласных переднего ряда [см. гл. 3]. Сложно сказать, насколько этот признак
перцептивно важен для гласного, – например, при распознании гласных /u/ и
/U/. Первый произносится при плоском округлении, а второй – при нейтральном
укладе губ. Возможно, они различаются носителем языка вовсе не по огубленности, а по ряду и подъему.
Завершая рассмотрение проблем парадигматики американского вокализма, следует подчеркнуть, что английский язык относится к числу вокалических
языков, т.е. таких, которые характеризуются развернутостью системы гласных
фонем при относительно ограниченном числе согласных. При этом вокализм
подчиняет себе консонантизм в процессе развертывания своих ведущих оппозиций [30, с. 28].
40
Большое количество гласных обусловливает более короткое акустическое
расстояние (возможно, и более короткое перцептивное расстояние) между рядом гласных английского языка по сравнению с гласными, например, русского
языка. Вероятно, поэтому в английском потенциальных возможностей чередования гласных больше, чем в русском. Например, расстояние, похожее на расстояние между основным аллофоном фонемы /i/ и ее аллофоном во втором предударном и заударном слогах после мягких согласных [ь], в русском языке соответствует расстоянию между двумя фонемами в английском: /i/ и /I/. Аналогично расстояние между основным лабиализованным аллофоном фонемы /u/ и
ее делабиализованным аллофоном в русском языке соответствует расстоянию
между разными фонемами в английском: /u/ и /U/.
В русском же языке акустико-артикуляционное расстояние между фонемами больше, поскольку гласных всего шесть. Следовательно, спектр модификаций одной фонемы, не приводящий к чередованию, шире.
1.4. Модификация гласных американского варианта
английского языка в потоке речи
1.4.1. Комбинаторные изменения гласных
В потоке речи под влиянием комбинаторно-позиционных условий гласные подвержены различного рода модификациям, которые могут приводить к
чередованиям гласных в морфемах.
Рассматривая реализацию гласного в прикрытом слоге, следует прежде
всего отметить влияние активного органа согласного на ряд и подъем гласного.
Под влиянием переднеязычных и среднеязычных согласных задние гласные
могут оказаться продвинутыми вперед, передние гласные более низкого подъема могут стать более закрытыми. Губные согласные могут вызывать лабиализацию смежных гласных, делая их более задними по ряду и более закрытыми (более высокими по подъему). Степень лабиализации зависит от характера артикуляции согласного. Несложно предположить, что наибольшую лабиализацию
41
английских гласных вызывает губно-губной плавный сонорный /w/. Заднеязычные согласные влияют на окружающие гласные переднего ряда, отодвигая их
назад. Гортанный /h/ делает гласные высокого подъема более открытыми, не
оказывая существенного влияния на ряд.
Интегральные признаки согласных, как и дифференциальные, оказывают
влияние на гласные. Так, плавный латеральный, который в АЕ является темным, несколько увеличивает степень открытости гласного; кроме того под его
влиянием гласные переднего ряда становятся более отодвинутым назад. Влияние плавного ретрофлексного аналогично влиянию лабиализованных, поскольку интегральным признаком плавного ретрофлексного является его лабиализация. Носовые согласные вызывают назализацию смежных гласных. В британском варианте английского языка назализация является прямым следствием соседства с носовым сонантом. В американском варианте исследователи отмечают назализацию как интегральный признак некоторых гласных независимо от
соседства с носовыми согласными. В первую очередь называются монофтонг
/Q/ и дифтонг /aU/, которые назализуются в любых позициях [89, с. 21].
Особо следует отметить задержку фонации и зашумление на переходном
участке после аспирированных согласных. Дело в том, что при аспирации голосовые связки максимально открыты, что и влечет за собой задержку фонации
гласного [116, с. 130]. Несложно предположить, что чем больше придыхание,
тем больше задержка фонации и тем длиннее зашумленный участок.
1.4.2. Редукция безударных гласных
Модификация фонем в потоке речи является следствием не только их
взаимного приспособления, но и действия других факторов, в частности просодических. Звук, находящийся под ударением, имеет более энергичную и более
четкую артикуляцию, чем безударный звук, который подвержен редукции. На
реализацию гласных влияют многие факторы – сегментные и супрасегментные.
Редукция зависит от соседства безударных гласных с окружающими согласны42
ми. Достаточно вспомнить, например, зависимость долготы гласного от глухости/звонкости следующего согласного.
Редукция бывает количественной (сокращение длительности) и качественной. Следствие качественной редукции – утрата напряженности, индифферентность и стремление к смешанной артикуляции, которая наиболее близка к
нейтральному положению [9; 66, с. 131]. Тенденция к качественной редукции
гласных в безударной позиции проявляется в современном языке очень ярко: в
подавляющем числе случаев преобладают «замены» гласных на нейтральный
звук [´] [44, с. 72].
Считается, что согласные по сравнению с гласными в меньшей степени
изменяются качественно, хотя больше сокращаются по длительности [81,
с. 144]. Имеются и другие данные. Согласно исследованиям Дж.М. Пикетта на
материале американского английского, при переходе от скорости 2,9 слогов в
секунду (с.с.) к 4,5 с.с. и согласные и гласные сокращаются по длительности
одинаково – на 33%. При переходе от скорости 4,5 с.с. к 6,7 с.с. согласные сокращаются на 26%, а гласные – на 50% [132, с. 147]. Следовательно, не только
качественные, но и количественные характеристики согласных сохраняются
лучше, чем гласных.
Существенное влияние на качество того или иного звука оказывает и его
место в слове или синтагме: находится он в абсолютном начале или в абсолютном конце. По сравнению с абсолютным концом абсолютное начало слова, связанное с выведением органов произношения из состояния покоя, требует сосредоточения внимания говорящего. Начало фонации – это более активный процесс, чем ее конец. Поэтому произношение звуков, стоящих в абсолютном начале, должно отличаться большей интенсивностью, большей определенностью.
Они должны подвергаться меньшей редукции, чем звуки, стоящие в абсолютном конце.
При изучении вокализма нужно принимать во внимание тот факт, что в
английском языке в отличие от русского существуют четыре степени ударно43
сти: главноударный гласный, гласный с второстепенным ударением, безударный гласный с полной реализацией и безударный редуцированный гласный
[144]. Таким образом, не любой безударный слог будет содержать качественно
редуцированный гласный. В английском вокализме можно найти ряд примеров,
когда реализация гласного в безударном слоге (первом предударном) является
полной: activity [Qk»tIv´Ri], abject [Qb»dZEkt], abnormal [Qb»nçrm´l], accent
[Qk»sEnt], unfurl [√n»fŒrl], ungainly [√n»geInli], ungracious [√n»greIS´s] и многие
другие, указанные в современных словарях АЕ [122, с. 2, 4, 8, 873]. Первый
предударный гласный реализуется аналогично и в британском вокализме. По
словам Г.П. Торсуева, в первом предударном слоге могут встречаться все монофтонги полного образования и дифтонги [79, с. 112].
Вопрос в том, чем безударный с полной реализацией отличается от второстепенно ударного. Не исключено, что первый ничем не отличается от второго и традиционная трактовка не соответствует действительности. Эта проблема
нуждается в дальнейшем исследовании.
Характер звука зависит не только от его места в слове, но и от положения
в слоге. Так, длительность гласного при прочих равных условиях, как правило,
будет различной в открытом и закрытом слоге. В открытом слоге гласный не
ограничен в конце и потому скорее может оказаться более «протянутым», чем в
закрытом. Редукция, наконец, вызывается динамическим характером ударения.
При прочих равных условиях ударный гласный может отличаться большей
длительностью, а гласный, наиболее удаленный от ударного слога, – наибольшей краткостью.
Сильное выделение ударного слога приводит к сокращению длительности
гласных безударных слогов, в результате изменяются и качественные характеристики безударных гласных [66, с. 131]. Взаимосвязь количественной и качественной редукции в экспериментальной фонетике установлена достаточно
давно, однако до настоящего времени эта проблема представляется в литературе по фонетике преимущественно на уровне соотношения ударных и безудар44
ных внутри изолированно произнесенного слова [42, с. 30]. В связном тексте
эта взаимосвязь гораздо сложнее, она зависит от многих сегментных и супрасегментных факторов.
Количество редуцированных гласных зависит и от стиля речи и от степени ее подготовленности. Спонтанная речь может быть представлена как речь с
более размытыми характеристиками звуковых единиц [14, с. 144]. Причинами
этого являются: 1) более быстрый темп речи в целом; 2) смысловая избыточность, возникающая за счет контекста и допускающая большую вариативность
фонетических реализаций значимых единиц.
Человек способен сохранять артикуляционные характеристики звуков
даже при весьма значительных изменениях темпа. Степень изменения словоформы зависит в основном от скорости произнесения – чем медленнее и тщательнее реализация, тем больше тенденция сохранить форму, близкую к форме
изолированно произнесенного слова [105].
Однако тенденции к реализации в полном типе на участках с быстрым
темпом в спонтанной речи не отмечено. Согласно результатам слухового анализа, отмечается стремление безударных гласных к центру. Подобное явление
было исследовано на материале официальной речи немецкого языка [22, с. 82].
Следует добавить, что в спонтанном монологическом высказывании эта особенность проявляется гораздо ярче, в результате чего аллофоны гласных фонем
варьируют по ряду и подъему. Наибольший процент качественной редукции
наблюдался в служебных и вводных словах (в силу их высокой частотности и
избыточности), а также в знаменательных высокочастотных словах на наименее
информативных участках высказывания (в силу их значительной предсказуемости). Более того, в служебных словах часто отмечается полная редукция, что
приводит к стяжению слов. Это вызывает изменение границ фонетического
знаменательного слова: при стяжении служебные слова становятся его проклитиками или энклитиками, – например, colloidicate and [»kHl9çidZI«kHei/n].
Сильное влияние на изменение гласных в потоке речи оказывает положение в синтагме, или для спонтанной речи – в паузальной группе (некоторые ав45
торы говорят о неприменимости понятия синтагмы к спонтанной речи [7]). В
результате исследования аллофонических и вариантных изменений английских
гласных в речевом потоке, связанных с качественной редукцией в зависимости
от позиции в паузальной группе, сделаны следующие выводы:
1. Положение в начале и конце паузальной группы влияет на качество
гласных, закономерно изменяя их. В начальном положении исследованные звуки имеют более передний характер по сравнению с конечной позицией в паузальной группе.
2. Специфика вида речевой деятельности сказывается на меньшей вариативности гласных при их реализации в неподготовленном говорении, что свидетельствует о нечеткости паузального членения данного вида речевой деятельности.
3. Краткие и долгие монофтонги, в общем, демонстрируют одинаковую зависимость от положения в паузальной группе и вида речевой деятельности. Отличительной чертой здесь является более узкий диапазон вариативности кратких монофтонгов [27].
В слогах, содержащих безударные гласные, наблюдаются особенности
движения основного тона и интенсивности по сравнению со слогами, содержащими ударные гласные. Отмечается постепенное нисходящее движение основного тона и интенсивности от первого ударного гласного к концу предложения.
Первый ударный гласный, как правило, – самый высокий и интенсивный. Гласный под синтагматическим ударением – самый низкий и наименее интенсивный. Если общее нисходящее движение основного тона не выражено, т. е. когда
гласный под синтагматическим ударением несколько выше первого ударного,
это компенсируется не только более глубоким интервалом падения в пределах
этого гласного, но и более ярко выраженным нисходящим движением интенсивности [1, с. 14].
Выделение ударных гласных может происходить за счет повышения или
понижения тона на безударных гласных. При рассмотрении интенсивности в
этих безударных оказалось, что в случае повышения тона на каком-либо без46
ударном гласном интенсивность на нем падает, и, наоборот, некоторые безударные гласные могут быть интенсивнее ударных, но по тону намного ниже
ударных гласных. Если в предыдущей части мелодика и интенсивность способны варьировать, компенсируя друг друга, то в конце предложения эти средства
объединяются и действуют в одном направлении. Нисходящее движение тона
сочетается с нисходящим движением интенсивности [1, с. 14].
При анализе современных словарей американского варианта английского
языка удалось выявить еще один аспект редукции безударных гласных – существование двух степеней качественной редукции американских гласных. Общеизвестно, что две степени качественной редукции рассматриваются при реализации гласных русского языка. Однако в английской фонетике этот аспект до
настоящего времени не рассматривался. Между тем в ряде словарей американского варианта английского языка отмечаются две степени редукции при реализации некоторых гласных.
Степень редукции русских гласных, как известно, зависит от места безударного гласного по отношению к ударению в слове (первый или второй предударный слоги). В пределах фонематического слова степень редукции английских гласных не зависит от положения в первом или втором предударном слоге,
что объясняется, вероятно, особенностями ударения в многосложных словах в
американском варианте – если главное ударение падает на третий слог, то
очень часто первый слог находится под второстепенным ударением. То же самое можно сказать и о заударных слогах. Примеры: necessarily [«nEs´»sErIli],
gesticulate [dZE»stIkj´«leit].
Следовательно, необходим поиск каких-то других причин, объясняющих
разную степень качественной редукции. Можно предположить, что это проявляется не в пределах фонематического слова, а при соединении нескольких безударных малоинформативных слов, чаще всего служебных. Таким образом,
главными причинами, оказывающими влияние на различную степень качественной редукции, являются: 1) информативность; 2) темп произнесения; 3) количество безударных слогов, принадлежащих более чем одному фонематическому слову, между двумя ударными слогами.
47
В связи с этим главная задача при проведении слухового анализа – поиск
слабых форм (форм с различной степенью качественной редукции безударных
гласных и с полной редукцией гласных). На данном этапе можно привести
примеры слабых форм, где отмечаются две степени редукции гласных, приводящие к чередованию гласных фонем. Эти примеры находят отражение в современных словарях и других литературных источниках [120; 122].
Примеры: монофтонги
to [tu] — [tU] — [t´]
anybody [EnIbadi] — [EnIb√di] — [EnIb´di]
дифтонги
they’ll [DeIl] — [DEl] — [D´l]
they’re [DE´r] — [DEr] — [D´r]
1.4.3. Элизия
Для английского языка характерны тенденции к элизии. Элизия (или полная редукция) – выпадение сегментов – категоризируется по позиции в лингвистических единицах (на границах слов, морфем, слогов, а также внутри слогов),
по контекстуальным условиям (фонетическое сегментное окружение, ударение,
темп, паузы, морфологическая и синтаксическая структура). В наши дни особенностью является распространение и широкое употребление элизии безударных
гласных не только в беглой разговорной речи, но и других стилях речи.
Элизия – прямое следствие компрессии с целью облегчения, упрощения
произнесения. Самым частым случаем является элизия звуков [´] и /I/ в безударных слогах многосложных слов и в цепочке односложных служебных слов в распространенных межпаузальных группах [23, с. 16]. Увеличением темпа речи исследователи объясняют и довольно сильную тенденцию к элизии звуков, среди
которых самыми частыми являются [´] и /I/. Считается, что противоположная по
направлению тенденция – появление этих звуков – выражена крайне слабо.
Выпадение [´], /I/ и других гласных может приводить к сокращению количества слогов в слове и, следовательно, к изменению ритмической организа48
ции слова и потока речи вообще. В спонтанной речи выпадение гласных в первом безударном слоге ведет к образованию сочетания согласных: police [plis],
correct [krekt] [138, с. 475]; suppose [sp´Uz] [118, с. 264]. Элизия гласных в
связной речи часто влечет за собой образование «запрещенных» сочетаний: potato [pteIt´U] [118, с. 265]. При выпадении нейтрального звука могут образоваться сочетания глухих взрывных придыхательных с носовыми сонантами:
tomato [tHmeIt´U], и многих других: themselves [Dmselvz], believe [bliv], extremely [kstrimli] [57, с. 20; 2, с. 15, 17; 99; 69, с. 87].
1.5. Выводы
1. Фонетическая сторона спонтанной речи представляет собой особый объект исследования. Понимание этого факта влечет за собой признание необходимости экспериментального изучения спонтанной речи с целью выяснения специфики
действия фонетических законов в реальных коммуникативных ситуациях.
2. В развернутой по сравнению с рядом других языков системе английского вокализма в его американском варианте многие вопросы остаются спорными, и их решение зависит от фонологической концепции, которой придерживается исследователь.
3. Долгота американских гласных не является релевантным признаком и в
речи практически полностью зависит от глухости-звонкости следующего согласного и просодических условий, – таких как темп произнесения, место постановки логического, синтагматического и фразового ударения.
4. Вопрос о долготе или краткости гласного перед сонорным требует тщательного слухового и инструментального анализа. Предположительно, перед
сонорным долгота гласного увеличивается по сравнению с его долготой перед
глухим, поскольку сложно ожидать усиления интенсивности на конечном сонорном. К концу слова общая произносительная энергия ослабевает.
5. Для замены разделения гласных на долгие/краткие было бы более
удачным разделение гласных на свободные/усеченные, где усеченность обозна49
чает невозможность употребления в конце морфемы или слова. Подобное разделение отражает реальную ситуацию на современном этапе развития английского языка.
6. Нейтральный гласный следует считать аллофоном гласной фонемы /√/.
Сочетание [´r] («ретрофлексный» нейтральный) следует заменить на [Œr] и, таким образом, исключить случаи, где по словарям предусмотрен ретрофлексный
нейтральный, из дистрибуции нейтрального звука.
7. Ретрофлексные гласные логично считать бифонемными образованиями, а ретрофлексию — следствием коартикуляции, не придавая ей статуса
дифференциального признака.
8. При реализации развернутой системы английского вокализма в его
американском варианте возникают различные модификации и большее количество чередований по сравнению, например, с русским языком, хотя в русском
гласные больше модифицируются по качеству: качественное различие между
аллофонами одной фонемы больше.
9. Гласные варьируют чаще всего в служебных и малоинформативных
словах, модифицируясь по ряду, подъему и огубленности. Такое варьирование
при определенных условиях может приводить к чередованию фонем. По литературным данным, наиболее распространены чередования фонем с нейтральным гласным. Однако спектр чередований в спонтанной речи представляется
гораздо шире и разнообразнее.
10. Нередкими являются случаи элизии гласных. Традиционно считается,
что чаще всего полностью редуцируется нейтральный гласный. Несомненно, в
спонтанной речи полной редукции подвергается гораздо большее количество
фонем.
50
2. АЛЛОФОННОЕ ВАРЬИРОВАНИЕ ГЛАСНЫХ
(слуховой и перцептивный анализ)
2.1. Материал и методика
Проведение слухового эксперимента включало ряд этапов. На первом
проводились аудиозапись речевого материала и транскрибирование полученных аудиотекстов (тексты даны в приложении 6). Материалом для слухового
анализа послужили спонтанная монологическая речь и чтение орфографических версий полученных спонтанных текстов образованными носителями стандартного американского варианта английского языка (Standard American).
В эксперименте участвовали три носителя языка: D1 – мужчина 50 лет,
бакалавр искусств из штата Мичиган; D2 – мужчина 34 лет, бакалавр искусств
из штата Массачусетс; и D3 – женщина 23 лет, магистр искусств из Нью-Йорка.
Речь участников эксперимента была оценена носителями американского варианта английского языка как нормативная, без дефектов и отклонений.
Для оценки нормативности дикторов была создана группа экспертов.
Экспертная группа не выявила диалектных черт в произношении дикторов. В
экспертную группу входили преподаватели АЕ (два аудитора) и образованные
носители АЕ (десять аудиторов). Экспертной группе предъявлялось по одному
спонтанному тексту длительностью звучания до трех минут. По окончании
прослушивания экспертов просили ответить на вопрос «Как вы оцениваете
произношение данного диктора: а) нормативное; б) диалектное?». В абсолютном большинстве случаев произношение всех трех дикторов было оценено как
нормативное.
Данные слухового анализа не противоречат экспертной оценке. Несмотря
на то, что дикторы являются носителями разных диалектов АЕ – восточный
(восточное побережье США – Новая Англия) и северо-восточный, – они пользуются стандартным американским вариантом, реализуя произносительные
правила, характерные для SA:
1. Неограниченная дистрибуция гласного /Q/ в закрытом слоге.
51
2. Ротацированное произношение дикторов с восточного побережья США
(известно, что восточный диалект характеризуется неротацированным произношением и ограниченной дистрибуцией гласного /Q/).
3. Отсутствие краткого /Å/.
4. Реализация очень открытого /а/, существенно продвинутого вперед;
реализация ядра дифтонгов /ai/, /aU/ как очень открытого гласного, продвинутого вперед.
5. Строгая дифференциация /f/-/T/, /v/-/D/, /n/-/N/; реализация одноударных
и глоттализованных согласных в строго определенных для SA комбинаторнопозиционных условиях и т.д.
В целом, дикторы проявляют большую общность в реализации систем
консонантизма и вокализма.
Дикторам было предложено ответить на ряд вопросов, касающихся различных сторон повседневной жизни – о семье, взаимоотношениях с родственниками и друзьями, о быте, увлечениях, образовании, впечатлениях о России –
в форме развернутого высказывания. Дикторы могли либо охватить все вопросы, либо выбрать один или несколько по желанию. Предварительного ознакомления с вопросами не предполагалось, участники эксперимента получили
письменные вопросы непосредственно перед началом интервью, что исключало
подготовку к ответам.
Записи звуковых сигналов, используемых в качестве материала исследования, были получены в специальных студиях звукозаписи. Записи производились на стандартные компакт-кассеты с магнитопленкой Sony Metal-XR и Maxell Capsule Metal (тип IV). В результате эксперимента были получены спонтанные тексты монологического характера общей продолжительностью звучания 2
часа 20 минут.
По прошествии некоторого времени спонтанные тексты после незначительного редактирования были предъявлены этим же носителям языка для прочтения. В ходе редактирования исправлялись грубые грамматические ошибки
52
типа «I’ve saw», «correct each and every time they needed to», «there’s lots of palm
trees» и т.п. Кроме того, устранялись повторы типа «why… why… why would
we want» и слова-паразиты «well», «so» и т.п.
В данном исследовании интерес представляют особенности аллофонного
варьирования гласных в зависимости от степени подготовленности формы речевой деятельности. В связи с этим перед информантами была поставлена задача прочитать в обычном темпе орфографические версии текстов, которые были
выданы заранее.
Главной исследовательской задачей на данном этапе было сравнение особенностей реализации гласных фонем в разных видах речевой деятельности
(говорение и чтение). Сравнение осуществлялось по двум признакам: спонтанность/подготовленность и говорение/чтение.
В ходе слухового анализа были выполнены транскрибирование и интонационная разметка спонтанных текстов. Транскрибирование выполнялось с учетом правил фонетической транскрипции с применением соответствующих диакритических знаков, представленных в таблице дополнительных знаков
Л.В. Щербы, а также международного фонетического алфавита. В транскрипционной версии исследуемого звукового материала были использованы диакритические знаки, указанные в табл. 21 (см. прил. 4).
2.2. Статистические характеристики гласных фонем
в спонтанной речи
Данные по частотности гласных в спонтанной речи представлены в табл.
3, 4 и 5. Подсчет фонемоупотреблений гласных велся по результатам слухового
анализа. Несмотря на ряд расхождений, ранги частотности гласных в речи D1,
D2, D3 во многом схожи.
Собственные данные по частотности гласных в спонтанной речи сравниваются с относительными частотами гласных в американской разговорной речи
Е.А. Шаминой [87, с. 33].
53
Таблица 3
Частотность гласных в спонтанной речи D1
Фонема
i
Кол-во (в абс. ед.)
773
%
Ранг частотности
9,6
4
I
1400
17,5
2
u
302
3,8
10
U
121
1,5
13
Q
365
4,6
9
E
784
9,8
3
√
1750
21,8
1
Œ
390
4,9
8
ç
240
3,0
12
a
421
5,2
6
´U
294
3,7
11
aU
95
1,2
14
aI
504
6,3
5
çI
28
0,3
17
eI
414
5,2
7
i´
64
0,8
15
U´
14
0,2
18
E´
62
0,8
16
8021
100,0
Всего
Таблица 4
Частотность гласных в спонтанной речи D2
Фонема
1
i
Кол-во (в абс. ед.)
2
638
I
Ранг частотности
4
%
3
8,8
3
1094
15,1
2
u
175
2,4
12
U
87
1,2
15
Q
302
4,2
7
E
446
6,2
6
√
2223
30,7
1
Œ
456
6,3
5
ç
208
2,9
11
a
241
3,3
9
´U
256
3,5
8
54
Продолжение табл. 4
1
2
3
4
aU
96
1,3
14
aI
602
8,3
4
çI
5
0,1
18
eI
228
3,1
10
i´
113
1,6
13
U´
7
0,1
17
E´
69
1,0
16
7246
100,0
Всего
Таблица 5
Частотность гласных в спонтанной речи D3
i
Фонема
Кол-во (в абс. ед.)
496
I
Ранг частотности
%
9,1
3
826
15,2
2
u
183
3,4
11
U
73
1,3
14
Q
225
4,1
8
E
330
6,1
5
√
1633
30,1
1
Œ
254
4,7
7
ç
146
2,7
12
a
263
4,8
6
´U
206
3,8
9
aU
50
0,9
16
aI
396
7,3
4
çI
10
0,2
18
eI
186
3,4
10
i´
74
1,4
13
U´
24
0,4
17
E´
55
1,0
15
5430
100,0
Всего
55
Таблица 6
Частотность гласных в спонтанной речи по трем дикторам
Фонема
i
I
u
U
Q
E
√
Œ
ç
a
´U
aU
ai
çi
ei
i´
U´
E´
Всего
Кол-во (в абс. ед.)
1907
3320
660
281
892
1560
5606
1100
594
925
756
241
1502
43
828
251
45
186
20697
%
Ранг частотности
9,2
16,0
3,2
1,4
4,3
7,5
27,1
5,3
2,9
4,5
3,7
1,2
7,3
0,2
4,0
1,2
0,2
0,9
100,0
3
2
11
13
8
4
1
6
12
7
10
15
5
18
9
14
17
16
Относ. частоты (по
данным Шаминой)
5 (6,21%)
2 (19,3%)
8 (4,52%)
16 (1,17%)
9 (4,1%)
4 (6,47%)
10 (3,27%)
17 (0,92%)
13 (2,07%)
20 (0,09%)
7 (4,72%)
14 (1,89%)
3 (10,3%)
19 (0,13%)
11 (3,26%)
Реализации нейтрального гласного приплюсованы к реализациям фонемы
/√/, аллофоном которой, по мнению автора исследования, он и является. Это
влечет за собой повышение ранга частотности данной фонемы: в спонтанной
речи по каждому диктору и в целом по эксперименту фонема /√/ является самой
частотной. Это соответствует данным по частотности гласных в американской
разговорной речи Е.А. Шаминой. Обращает на себя совпадение или близость
рангов частотности фонем /I/, /E/, /i/, /Q/, /ç/, /aU/, /ai/, /çi/, /ei/. Небольшие расхождения в рангах частотности отмечены для /u/, /U/, /´U/.
Существенное расхождение в ранге частотности – у фонемы /а/. В спонтанных текстах носителей АЕ по сравнению с данными Е.А. Шаминой данная
фонема имеет седьмой и двадцатый ранги соответственно. Это связано с тем,
56
что D1, D2 и D3 и реализуют вместо фонемы /Å/ фонему /а/ согласно норме SA
(у Е.А. Шаминой фонема /Å/ включена в подсчеты). Кроме того, в данном исследовании ретрофлексные гласные не выделяются в качестве самостоятельных
фонем. Поэтому подсчеты ретрофлексного [Ar] отдельно не велись. То же самое
касается и ретрофлексного [çr].
Подсчет употреблений фонемы /Œ/ велся с учетом того, что к случаям реализации данной фонемы причислены случаи реализации так называемого ретрофлексного нейтрального гласного, на месте которого автор проводимого исследования усматривает реализацию фонемы /Œ/: doctor /»daktŒr/, /pŒr»hQps/.
Этим объясняется большое расхождение рангов частотности этой фонемы по
сравнению с данными Е.А. Шаминой (в работе – 6, у Е.А. Шаминой – 17).
Дифтонги /i´/, /E´/, /U´/ из подсчетов Е.А. Шаминой традиционно исключены (не все исследователи признают существование этих дифтонгов).
2.3. Комбинаторно-позиционные аллофоны гласных
и чередование гласных фонем в спонтанной речи
2.3.1. Аллофоны гласных фонем /a/ и /ç/
Выбор ретрофлексных аллофонов фонем /a/ и /ç/ для анализа связан прежде всего с существенным изменением качества их коррелятов под влиянием
ретрофлексии. Изменения столь значительны, что эти ретрофлексные гласные
многие считают самостоятельными фонемами, которые противопоставлены
фонемам /a/ и /ç/ по признаку ретрофлексности. Слуховой анализ позволил выявить особенно существенные расхождения литературных данных с результатами эксперимента, проводимого автором настоящей работы, касающихся аллофонного варьирования гласных /ç/ и /a/.
Известно, что гласный /ç/ сильно варьирует по степени открытости [90],
однако никаких указаний на условия этого варьирования нет. По слуховым
57
впечатлениям, степень открытости указанного гласного напрямую зависит от
комбинаторных условий – от положения перед /r/. Перед этим плавным ретрофлексным гласный /ç/ максимально закрыт и существенно лабиализован –
[çW]. Подобная реализация представляется прямым следствием ретрофлексии. В
АЕ плавный /r/ является не какуминальным, а ретрофлексным, что обязательно
предполагает лабиализацию [90], которая распространяется на предыдущий
гласный. Как известно, лабиализация понижает значение первой и второй формант [17], а значит делает гласный более высоким по подъему (следовательно,
более закрытым) и более задним по ряду.
Во всех остальных случаях реализуется слабо лабиализованный, очень
открытый гласный, несколько продвинутый вперед по ряду – [ç]. Например, в
парах «ball – bore», «caught – score», «saw – sore», «talk – tore» гласный в первом
слове нелабиализованный и максимально открытый, а во втором – лабиализованный и закрытый. Вопрос о том, какой из этих двух аллофонов является типичным, очень сложен. Существует несколько подходов к определению типичного или основного аллофона.
Согласно одному подходу, основной аллофон – такой, который встречается в независимой позиции, т.е. меньше всего зависит от окружения, в идеале
– это изолированное произнесение, ведь, по мнению Л. В. Щербы, мы изолируем наиболее типичную часть [93, с. 24]. Закрытость и лабиализация /ç/ – следствие аккомодации, которой подвергается этот гласный под влиянием ретрофлексного /r/. Следовательно, в данном случае нельзя вести речь о независимой
позиции.
Согласно другому подходу, основной аллофон – это наиболее частотный
аллофон. Интересен опыт решения вопроса об основном аллофоне фонемы /е/ в
русском языке. На основании критерия частотности основным признается не
[E], который может произноситься изолированно и реализуется после твердых
58
согласных, а [e], который не существует изолированно, но встречается намного
чаще, чем [E], ведь [e] реализуется в 80% случаев, а [E] – лишь в 20% [42, с. 48].
Если принять во внимание критерий частотности, то получится, что основным аллофоном будет лабиализованный и закрытый, поскольку его частотность выше и в целом по эксперименту, и по первому (D1) и третьему (D3) дикторам (см. табл. 7). Что касается второго диктора, то отмечено небольшое преобладание открытых нелабиализованных реализаций.
Таблица 7
Открытый слабо огубленный и закрытый лабиализованный
аллофоны фонемы /ç/ в спонтанной речи по трем дикторам
(в абс. ед.)
Аллофон
ç
çW
Сумма
D1
106
134
240
D2
107
101
208
D3
62
84
146
Всего
275
319
594
%
46,3
53,7
100
Данные табл. 7 в процентном отношении отражены на диаграмме (см.
рис. 1). Самое большое преобладание реализаций лабиализованного аллофона
над нелабиализованным (12%) зафиксировано в речи третьего диктора. В целом
по эксперименту лабиализованный аллофон был реализован в 53,7%, а нелабиализованный – в 46,3% случаев от общего количества реализаций данной фонемы – 594 (см. табл. 7). Таким образом, преобладание в целом по эксперименту составило 7,4%.
Однако при подсчетах не были учтены случаи чередования фонемы /ç/ с
нейтральным гласным (произнесение второго слога в слове «because» с нейтральным гласным и т.п.) и сочетания фонем /çr/ с сочетанием фонем /Œr/ (произнесение «for», «or» в слабой позиции как [fŒ‡r], [Œ‡r] и т.п.). При учете таких
случаев оказывается, что в речи D2 по сравнению с другими дикторами гораздо
больше чередований сочетания фонем /çr/ с сочетанием фонем /Œr/, чем фонемы
/ç/ с нейтральным гласным (см. табл. 8). Это объясняет указанное относитель59
ное преобладание. В процентном отношении интересующие чередования по
каждому диктору показаны на диаграмме (рис. 2). Между тем, общее преобладание [çW] над [ç] нельзя назвать абсолютным, как в примере с аллофонным
варьированием русской фонемы /e/.
60,0%
55,8%
52,5%
47,5%
50,0% 44,2%
57,5%
42,5%
40,0%
30,0%
ç
20,0%
çW
10,0%
0,0%
D1
D2
D3
Рис. 1. Процентное соотношение [çW] и [ç] в спонтанной речи
по трем дикторам.
100,0%
92,6%
74,1%
80,0%
53,4%
46,6%
60,0%
25,9%
40,0%
çr/ Œr
7,4%
20,0%
ç/´
0,0%
D1
D2
D3
Рис. 2. Чередование «ç / ´» и «çr/ Œr» в спонтанной речи
по каждому диктору.
Создавшееся противоречие должно разрешиться при обращении к восприятию самих носителей языка. Анализ результатов исследования перцептивных характеристик [65] показал, что для правильного восприятия ретрофлексных гласных недостаточно какого-либо одного гласного: разрыв гласных при60
водит к резкому снижению процента правильного распознания. Следовательно,
для носителей языка лабиализованный закрытый аллофон не является типичным, а нелабиализованный открытый – является.
Таблица 8
Чередование фонемы /ç/ с нейтральным гласным и сочетания фонем /çr/ с сочетанием фонем /Œr/ в спонтанной
речи по трем дикторам (в абс. ед.)
Чередование
ç/´
çr/ Œr
Сумма
D1
7
20
27
D2
7
88
95
D3
48
55
103
Всего
62
163
225
Анализируя аллофоны фонемы /a/, можно сделать выводы, аналогичные
тем, что получены при анализе аллофонного варьирования фонемы /ç/. По всем
трем критериям аллофон центрального ряда является основным вопреки традиционному мнению (традиционно фонема /a/ – гласный заднего ряда). Этот аллофон обозначается обычно знаком [a]. Что касается аллофона [A], то дистрибуция этого гласного заднего ряда чрезвычайно ограничена: по слуховым впечатлениям, он встречается только перед ретрофлексным плавным /r/, в словах
«palm», «calm», а также в ряде заимствований – таких как «garage» и т. п. Частотность этого аллофона по сравнению с аллофоном центрального ряда очень
мала (см. табл. 9). В целом по эксперименту было зафиксировано преобладание
реализаций аллофона центрального ряда над аллофоном заднего ряда более чем
в три раза.
Таблица 9
Аллофонное варьирование фонемы /A/ в спонтанной речи
по трем дикторам (в абс. ед.)
Аллофон
a
A
Сумма
D1
308
113
421
D2
201
40
241
D3
210
53
263
61
Всего
719
206
925
%
77,7
22,3
100
Как видно из табл. 9, процентное соотношение аллофонов центрального
ряда и заднего ряда в целом по эксперименту составляет соответственно 77,7%
и 22,3%. Процентное соотношение этих аллофонов в по каждому диктору показано на рис. 3.
83,4%
100,0%
72,0%
79,8%
80,0%
60,0%
28,0%
40,0%
20,2%
16,6%
a
A
20,0%
0,0%
D1
D2
D3
Рис. 3. Процентное соотношение аллофонов центрального ряда
и заднего ряда фонемы /a/ в спонтанной речи по каждому диктору.
Таким образом, преобладание реализаций аллофонов центрального ряда
очевидно и может быть названо абсолютным. Это должно повлечь за собой изменение положения данной фонемы в системе – ее продвижение по ряду до
центрального и использование знака /а/ для фонемной транскрипции. Знак /A/
следует использовать не для фонемной транскрипции, а только для фонетической, обозначая им гласный заднего ряда.
2.3.2. Чередования монофтонгов
В общем по эксперименту было отмечено большое количество чередований гласных монофтонгов как следствие качественной редукции. Чаще всего
фонемы чередуются с нейтральным гласным, который является аллофоном фонемы /√/. Основные модификации и чередования фонем в спонтанной речи каждого диктора отражены в табл. 10.
62
Таблица 10
Чередования и модификации гласных монофтонгов в спонтанной речи
Модиф.
Q—´
a—´
A— Œ
U—´
ç—´
çW — Œ
√—´
E—´
Q—E
i—´
I—´
D1
241
158
17
139
13
20
45
15
206
1
8
Кол-во
фонемоуп.
606
596
596
256
273
273
317
592
606
774
1408
%
D2
39,8
26,5
2,9
54,3
4,8
7,3
14,2
2,5
34,0
0,1
0,6
451
264
9
151
7
88
114
42
45
0
29
кол-во фонемоуп.
798
517
517
238
307
307
386
442
798
638
1094
%
D3
56,5
51,1
1,7
63,4
2,3
28,7
29,5
9,5
5,6
0,0
2,7
272
146
31
131
48
55
51
25
23
15
10
Кол-во фонемоуп.
520
440
440
204
249
249
280
329
520
511
836
%
52,3
33,2
7,0
64,2
19,3
22,1
18,2
7,6
4,4
2,9
1,2
Таблица 11
Чередования и модификации гласных монофтонгов
в спонтанной речи (по трем дикторам)
Модификация
Q—´
a—´
A— Œ
U—´
ç—´
çW — Œ
√—´
E—´
Q—E
i—´
I—´
Количество
964
568
57
421
68
163
210
82
274
16
47
Количество фонемоупотреблений
1924
1553
1553
698
829
829
983
1363
1924
1923
3338
%
50,1
36,6
3,7
60,3
8,2
19,7
21,4
6,0
14,2
0,8
1,4
В графе «Количество фонемоупотреблений» (табл. 10 и 11) указано число
морфем, предполагающих в полном типе реализацию данной фонемы. Случаи
элизии в подсчетах не учитывались и вынесены в отдельную таблицу. Проценты подсчитывались от общего количества того или иного фонемоупотребления
(по первому транскрипционному знаку в графе «Модификация / чередование»).
63
В представленной таблице к модификациям относится «√ - ´», поскольку автор
проводимого исследования считает [´] аллофоном фонемы /√/. Остальные данные табл. 10 отражают чередования гласных фонем. Следует также подчеркнуть, что [a] и [A] – это аллофоны одной фонемы /а/, причем основной аллофон
– [a]; [ç] и [çW] также являются аллофонами одной фонемы /ç/. Чередования и
модификации гласных монофтонгов в целом по эксперименту показаны в
табл. 11.
2.3.3. Чередования дифтонгов с монофтонгами
Исследование модификаций дифтонгов АЕ показало, что вопреки традиционному представлению [78], дифтонги в среднем устойчивее монофтонгов.
По результатам эксперимента они реже подвергаются модификациям, приводящим к чередованию фонем в соответствующих морфемах (табл. 12). В графе
«Количество употреблений дифтонга» указано число морфем, предполагающих
в полном типе реализацию данного дифтонга.
Таблица 12
Модификации дифтонгов в спонтанной речи (по трем дикторам)
Модиф.
E´ — ´
ei — ´
U´ — ´
ai — ´
ai — a
i´ — ´
´U — ´
aU — а
D1
7
1
22
8
5
1
3
8
D2
17
4
6
25
0
9
8
12
D3
7
4
2
22
0
0
3
2
Сумма
31
9
30
55
5
10
14
22
Кол-во употр. дифтонга
217
837
75
1562
1562
261
770
263
%
14,3
1,1
40,0
3,5
0,3
3,8
1,8
8,4
Обращает на себя внимание тенденция к монофтонгизации дифтонгов,
что соответствует литературным данным [28, с. 53]. Модифицируясь, дифтонги,
как и монофтонги, стремятся к центру. Первым шагом к монофтонгизации является, вероятно, «тенденция к редукции акустического контраста, находящая
64
свое выражение в централизации всех составляющих дифтонга, т.е. в приближении по качеству к [´]» [54, с. 3]. Следующим шагом, как представляется, может быть сокращение длительности и монофтонгизация.
Наибольший процент модификаций отмечается для дифтонга /U´/, его
частотность в речи невелика, около половины его употреблений приходится на
суффикс прилагательных типа usual, actual. Во всех употреблениях дифтонга в
этом суффиксе дифтонг модифицируется. В суффиксе наречий usually, actually,
которые образованы от прилагательных, на месте дифтонга реализуется вариант «шва». Возможно, в наречиях в отличие от указанных прилагательных особенно значимым, информативным является суффикс наречия «-ly», а не суффикс, в состав которого и входит дифтонг, — «-ual». В прилагательных, напротив, суффикс «-ual» информативен.
2.3.4. Реализация нейтрального гласного
Гласные, монофтонги и дифтонги чаще всего модифицируются в безударном положении, «стремясь» к центру – смешанному ряду среднему подъему, приводя к чередованию гласных фонем в соответствующих морфемах. Самое частотное чередование – это чередование со «шва», который является аллофоном фонемы /√/. Возможно, стремление гласных к центру в спонтанной
речи есть проявление универсального закона. Подобное наблюдается, например, в русском языке, где «шва» может выступать заместителем любого гласного [16], в немецком, где многие гласные могут заменяться чередоваться со
«шва» [74, с. 154-157]. Безусловно, не все гласные одинаково часто чередуются
со «шва». Особенности реализации нейтрального гласного в спонтанных монологах носителей АЕ отражены в табл. 13.
Данные таблицы в процентном отношении показаны на рис. 4.
65
Таблица 13
Реализация нейтрального гласного в спонтанной речи
(в абс. ед.)
Чередование
—
√
´
Q—´
a—´
ç—´
I—´
i—´
U—´
E—´
ai — ´
E´ — ´
U´ — ´
´U — ´
i´— ´
ei — ´
Сумма
Всего
210
964
568
68
47
16
421
82
55
31
30
14
10
9
2525
D3
114
451
264
7
29
0
151
42
25
17
6
8
9
4
1127
51
272
146
48
10
15
131
25
22
7
2
3
0
4
736
2,2%
1,9%
1,2%
1,2%
0,6%
0,6%
0,4%
0,4%
I—´
E´ — ´
U´ — ´
i—´
´U — ´
i´ — ´
ei — ´
2,7%
ç—´
ai — ´
3,2%
E—´
U—´
a—´
0,0%
Q—´
10,0%
8,3%
20,0%
√—´
30,0%
16,7%
22,5%
40,0%
D2
45
241
158
13
8
1
139
15
8
7
22
3
1
1
662
38,2%
50,0%
D1
Рис. 4. Реализация нейтрального гласного в спонтанной речи по трем дикторам.
Как видно из гистограммы, наибольший процент реализации нейтрального гласного приходится на случаи чередования гласного /Q/ со «шва» (38,2%).
Чаще всего «шва» вместо положенного в полном типе произнесения /Q/ реализуется в служебных словах: and, that, at, can, have, had, as. Именно эти слова в
66
подавляющем большинстве случаев находились в слабой фразовой позиции, за
исключением, когда они находились перед паузой хезитации и подвергались
хезитационному удлинению. Примечательно, что когда хезитационному удлинению подвергался гласный в союзе «and», гласный прояснялся не в /Q/, как
положено в полном типе произнесения в АЕ, а в /E/. Был зафиксирован только
один пример прояснения «шва» в союзе «and» согласно полному типу – в речи
D3, когда на союз падало эмфатическое ударение.
На втором месте находятся случаи чередования /a/ со «шва» (22,5%).
Наибольший процент чередований приходился на предлог of, реже – на отрицательную частицу not. Дело в том, что частица not практически никогда не находится в сверхслабой фразовой позиции. Она либо ударна, либо на нее падает
ядерный тон.
Далее следуют чередования /U/ с нейтральным звуком (16,7%). Чередования приходятся, в основном, на суффикс прилагательных – ful и на служебные
слова типа: could, would, should.
Бóльшая часть чередований основного аллофона фонемы /√/ с ее не основным – «шва» — (8,3%) приходится на «but», «such», «some», «much», которые в исследуемых спонтанных монологах в целом ряде примеров находились в
слабой фразовой позиции. Реже эти аллофоны чередовались в приставке un-,
поскольку в подавляющем большинстве случаев на нее падало второстепенное
ударение. Примечательно, что когда указанные служебные слова находились
перед паузой (неважно, заполненной или незаполненной), реализовывался основной аллофон фонемы /√/: [b√t/]…how hard I studied but ñ (D3), [m√tS]…I
don’t have very much ñ (D3), [s√m]…we need to have may be some ñ (D1).
Остальные чередования встречаются гораздо реже: фонема /E/ в словах
«then», «when»; фонема /ç/ в слове «because», фонема /ai/ в словах «I», «my»
«by»; фонема /I/ в суффиксе – ity; дифтонг /E´/ в словах «their», «there» при выпадении /r/; дифтонг /U´/ в суффиксе –ual (это чередование образовалось вслед67
ствие выпадения ядра дифтонга); дифтонг /ei/ в слове «they»; дифтонг /´U/ в
словах «don’t», «almost», «also», «so» (это чередование образовалось вследствие
выпадения глайда дифтонга); дифтонг /i´/ в суффиксах –ian, -ial, -iors, -ious
(Christian, beneficial, posteriors, precious); чередовались со «шва» в сверхслабой
фразовой позиции.
2.3.5. Элизия
Анализ случаев элизии показал, что к выпадению склонна лишь половина
гласных, причем чаще выпадают монофтонги, реже — дифтонги. Более половины всех зафиксированных случаев приходится на «шва», который является
аллофоном /√/. Целесообразно напомнить, что /√/ – самая частотная фонема, отсюда и более высокий процент ее элизии. Таким образом, наблюдается определенная корреляция частотности гласной фонемы с количеством случаев ее выпадения. В качестве интересных примеров выпадения нейтрального гласного
можно привести следующие:
1. Выпадение «шва» из союза and, находящегося в сверхслабой фразовой
позиции – просодически немаркированное слово на участке с быстрым темпом
произнесения: rice tends to colloidicate and become a massive yuck
[kH(´)lçidZIkeit(´)n(d)] (D1), weeks and weeks [wiks(´)n(d)] (D2); and that was
[(´)n(d)DQt w´z] (D3).
2. Выпадение «шва» из some, can, to, from в сверхслабой фразовой позиции:
some means of discipline [sm:inz] (D1); so I can [kH(´)n] say (D3); go to speak with
my thesis advisor [t(´)spik] (D3), had fights from time to time [fr(´)m] (D2).
3. Выпадение нейтрального из сочетания глухой взрывной + «шва» + сонорный:
complete
[kH(´)mplit],
continual
[kH(´)ntinU´l],
colloidicate
[kH(´)lçidZIkeit], corporal [kçrpH(´)r8´l], curriculum [kH(´)r8Ikj´l´m]. При этом
первый согласный, по слуховым впечатлениям, сохраняет сильное придыхание,
как если бы гласный не выпадал.
68
Следующими по частотности следуют случаи выпадения гласного /I/,
наиболее интересными из которых являются:
1. Выпадение из слов family [fQm(I)li] (D1, D2, D3), but instead
[b´t/(I)nstEd], especially [(I)spES´li], impressions [(I)mprESnz] – в постпозиции
всегда сонант или /s/.
2. Выпадение из суффикса -ity в слове university [junIvŒrs(I)ti].
3. Выпадение из предлога «in» при его превращении в энклитику знаменательного слова: interested in [Intr´stId (I)n] (D2), а также из «it’s» (D3).
Выпадение /U/ в основном было зафиксировано в слове «education»:
[EdZ(U)keiS´n]. Кроме того, встречалось выпадение ядра из дифтонга /U´/ в
суффиксе –ual, в словах «actually», «usually» и скольжения из дифтонга /´U/ в
словах «don’t», «almost», «also», «so». Выпадение глайда дифтонга /ei/ приводило к монофтонгизации дифтонга, – например, в слове «e-mail». Интересен
также пример выпадения монофтонга /i/ в фонетическом слове «possibility to»
[pasIbIl´t/(i)t´]. Отмечено сравнительно большое количество примеров элизии
ядра дифтонга /E´/, чаще в словах «their» и «there». Зафиксированы единичные
примеры выпадения дифтонгов /i´/ и /ai/ целиком. Данные табл. 14 и 15 отражают случаи элизии в спонтанной речи каждого диктора.
Таблица 14
Элизия в спонтанной речи
Фонема
´
I
U
ai
i´
E
i
Всего
D1
D2
86
20
5
1
2
2
0
116
69
Сумма
D3
76
9
14
1
1
12
3
116
29
10
18
2
0
2
2
63
191
39
37
4
3
16
5
295
Таблица 15
Процент элизии от общего количества фонемоупотреблений
гласных в спонтанной речи каждого диктора
Дикторы
Элизия
Кол-во гласн. фонемоупотр.
%
D1
D2
D3
116
116
63
8021
7246
5430
1,4
1,6
1,2
Процент элизии в целом по эксперименту от общего количества реализованных во всех спонтанных монологах гласных составляет 1,4%.
Интересно, что в ряде случаев элизия приводит к образованию запрещенных кодифицированной нормой сочетаний согласных, например, – начальных
консонансов /nD/, /mpr/, /kns/, /kmp/, /knt/, /tsp/, /frmt/ и др.
2.4. Реализация гласных в чтении по сравнению со спонтанной речью
Одной из задач проводимого исследования было сравнение особенностей
реализации системы гласных в спонтанной речи по сравнению с чтением. Некоторые исследователи считают чтение своего рода эталоном, когда происходит максимально приближенная к полному типу произнесения реализация фонем в отличие от неподготовленного высказывания, где количество сегментов
неполного типа должно, казалось бы, увеличиваться [60].
Имеется и противоположная точка зрения. Е.И. Стериополо, сравнивая
подготовленное чтение с подготовленным пересказом на материале немецкого
языка, говорит о большем размахе варьирования гласных в чтении в связи с
тем, что чтение – более автоматизированный процесс [74, с. 162]. Чтение вслух
можно рассматривать как руководимое текстом говорение, четко коррелирующее с сюжетом и его базовыми смысловыми характеристиками. Процесс чтения
осуществляется с опережающим угадыванием и прогнозированием смысла.
При этом немаловажное значение имеет «объем глаза – голоса» [62, с. 166-169],
т. е. число словоформ, на которое глаза чтеца как бы «опережают» его голос.
Возможно, именно поэтому в чтении происходит несколько меньшая по срав70
нению с говорением концентрация на смысле сообщения, но большая концентрация на переходе буква – звук и большая привязанность к комбинаторнопозиционным условиям, а значит, меньшее количество типичных аллофонов.
В данной работе сравнивается спонтанная монологическая речь с подготовленным чтением. Перед дикторами была поставлена задача прочитать свои
монологи, предварительно отредактированные, в обычном темпе. Полученные
тексты можно отнести к образцам беглого чтения на бытовые темы, поскольку
скорость чтения для всех дикторов получилась достаточно высокой: D1 – 12, 6
фонем в сек.; D2 – 14, 2 фонем в сек. и D3 – 16,9 фонем в сек.
Темп артикулирования подсчитывался следующим образом: из разных
частей текста каждого диктора брались участки неодинаковой протяженности,
от паузы до паузы. На каждом участке подсчитывалось количество фонемоупотреблений, которое делилось на время, необходимое для произнесения этого участка без пауз. Время измерялось в мсек. Количество фонем делилось на
время, полученная цифра умножалась на 1000 и округлялась до десятых. Предположительно, степень автоматизма в чтении таких текстов должна быть больше, чем в чтении художественных текстов, а значит, границы варьирования
гласных должны быть шире, количество модификаций и чередований несколько больше.
Анализ начитанных спонтанных монологов показал отсутствие различий
в реализации системы гласных в спонтанной речи и беглом чтении на качественном уровне. Все модификации и чередования, зафиксированные в спонтанной речи, встретились в чтении. Однако в чтении происходило своего рода перераспределение модификаций и чередований в основном в зависимости от
просодических условий.
В чтении первого диктора отмечены следующие особенности: в служебных словах, имеющих в полном типе произнесения в своем фонемном составе
фонему /Q/, вместо «шва» в спонтанной речи реализовалась фонема /E/ в чтении (в скобках дано количество примеров на указанное чередование): at (2), as
71
(15), that (1), and (12), can (2), have/had (1). Обратное явление, т.е. реализация
«шва» в чтении на месте реализации /E/ в спонтанной речи, было зафиксировано для as (2) и для and (20). Кроме того, отмечено 9 случаев реализации /E/ на
месте /Q/ в спонтанной речи, а также /Q/ на месте «шва» в спонтанной речи (11
примеров) и «шва» на месте /Q/ (12 примеров). Таким образом, в чтении отмечено на 20 случаев больше, чем в спонтанной речи реализаций фонемы /E/ в
указанных словах (что на 9,7% больше, чем в спонтанной речи, и может считаться заметным преобладанием) и всего на один случай больше реализаций
«шва» по сравнению с этими же словами в спонтанной речи.
По всем монологам в чтении по сравнению со спонтанной речью было
реализовано на пять реализаций нейтрального гласного больше. Перераспределения, помимо описанных примеров, происходили следующим образом: на 7
случаев больше реализаций «шва» вместо полной формы в местоимении «I», на
13 примеров больше реализаций полных форм when, will, what, some, but и некоторых других слов и т.д. Средний темп речи D1 в спонтанной речи (12,1 фонем в сек.) немного медленнее, чем при чтении (12,6 фонем в сек.). Вероятно,
этим объясняется небольшое относительное преобладание модификаций в чтении по сравнению со спонтанной речью.
В чтении D2 в отличие от D1 перераспределение модификаций, приводящих к чередованиям гласных фонем, было практически равноценным: заметных количественных отличий чередований гласных в спонтанной речи и чтении
не наблюдалось. Характерной особенностью реализации гласных в речи D2
можно считать большее по сравнению с двумя другими дикторами количество
реализаций полных форм таких служебных слов как or, for, are, there/their в чтении, тогда как в спонтанной речи чаще реализовывалась их неполная форма с
безударным (реже ударным при хезитационном удлинении) /Œ/ в сочетании с /r/:
соответственно [Œr], [fŒr], [Œr], [DŒr]. Следует особо подчеркнуть, что средний
темп произнесения D2 в спонтанной речи и чтении примерно одинаков.
72
Особенно существенные различия количества модификаций и чередований в спонтанной речи и чтении зафиксировано для D3. В чтении этого диктора
было реализовано на 93 модификации больше, чем в спонтанной речи. Такая
существенная разница объясняется более быстрым темпом чтения (16,9 фонем
в сек.) по сравнению со спонтанной речью (15,6 фонем в сек.), а также за счет
сокращения и без того немногочисленных пауз: в чтении на 20 пауз меньше,
чем в спонтанной речи. По слуховым впечатлениям, разница среднего темпа
чтения и спонтанной речи у этого диктора наибольшая по сравнению с двумя
другими.
В чтении D3 чаще происходила монофтонгизация /ai/ как экспонента местоимения первого лица единственного числа (на 37); чередование [´] с типичным аллофоном фонемы /√/ в словах but, just, some, such (на 15); реализация
безударного /Œ/ в сочетании с /r/ вместо полных форм слов for, are, our, sort (sort
of) (на 11); элизии (на 10); реализация «шва» вместо /а/ в словах what, from, on
(на 8) и т.д. В качестве интересных примеров элизии можно привести выпадение фонемы /I/ в словах imagine [(I)mQdZIn], pistachios [p(I)stQSis], directions
[d(I)rEkS´nz], а также «шва» из предлога about [(´)baUt].
2.5. Перцептивный анализ реализаций гласных
американского варианта английского языка
Знания о материальной реализации системы языка, получаемые при помощи приборов, требуют обязательной лингвистической интерпретации; любого рода фонологическая концепция имеет смысл только в том случае, если соответствует экспериментально установленным языковым реалиям, идет навстречу фактам, не игнорируя их [52]. Подобный подход позволяет получить
наиболее полное представление о языке как идеальной сущности, имеющий
конкретное материальное воплощение.
В настоящее время исследование восприятия звуков – в том числе и звуков речи – занимает одно из центральных мест в физиологии сенсорных систем,
73
в теории распознавания. Последовательное различение акустических и перцептивных характеристик звуковых единиц связано со значительными успехами в
области акустики и психофизиологии слуха, однако и в более ранние периоды
специалисты различали два разных подхода к звукам – акустический, т. е. направленный на изучение объективных физических свойств звуков, и психоакустический, связанный с изучением того, как эти физические свойства оцениваются слухом.
Отождествление акустических и перцептивных характеристик звуковых
единиц дольше всего сохранялось в лингвистических работах, хотя идея о важности перцептивного аспекта присутствует уже в самых первых трудах по фонологии, где говорится о способности звуков различать морфемы и слова: поскольку фонологические теории связаны со звуковым уровнем, различение значимых
единиц должно опираться на определенные акустические характеристики, которые возникают в результате артикуляций и необходимы для восприятия.
Способность каждого человека понимать речь при недостаточной акустической информации свидетельствует о том, что восприятие – не просто анализ
акустических признаков следующих друг за другом сегментов, а более сложная
процедура, включающая и другие уровни высказывания – грамматику, синтаксис, контекстные ожидания и т. д.
Для решения всех этих вопросов проводятся разнообразные исследования. Результаты исследования перцептивной деятельности носителей языка в
значительной степени зависят от того, каким образом они проводятся, т.е. какие
задачи ставит перед собой экспериментатор, на каком материале он строит эксперимент, какую инструкцию получают испытуемые.
При исследовании восприятия широко используются синтезированные
речеподобные стимулы. Их особенность заключается в том, что создающий такие стимулы экспериментатор не только сам определяет, каковы должны быть
акустические характеристики синтезируемых звуков, но и может в процессе
эксперимента изменять эти характеристики под собственным контролем.
74
Аудиторский эксперимент, проводимый в рамках данной работы, направлен на выяснение фонологического статуса нейтрального гласного путем исследования его перцептивных характеристик и соотнесения их с акустическими. Рабочая гипотеза состояла в том, что нейтральный гласный является несамостоятельной фонемой. Важно было рассмотреть восприятие «шва» испытуемыми в разном фонетическом окружении.
Для эксперимента были взяты 23 синтезированных слога. Они выделялись как из спонтанной речи, так и из изолированных слов. Слова были медленно прочитаны дикторами, принимавшими участие в записи монологов (D1,
D2, D3) с интонацией, которая используется при чтении списка слов. В качестве сегментов использовались разные типы слогов: открытые и закрытые, прикрытые и неприкрытые. Затем в выделенных слогах гласный сегмент искусственно растягивался: увеличивалась его длительность путем увеличения количества периодов (размножался самый четкий период).
В задачи эксперимента входило рассмотрение восприятия аудиторами
гласных на месте рекомендуемого «шва»: 1) будут ли гласные восприниматься
как «шва»; 2) в противном случае – в какие фонемы будет «проясняться» этот
звук; 3) будут ли совпадать перцептивные и акустические характеристики этих
сегментов.
В эксперименте приняли участие 6 русских преподавателей-фонетистов и
10 носителей американского варианта английского языка. Перед фонетистами,
преподающими английский язык, и носителями языка были поставлены разные
задачи. Преподавателей-фонетистов просили затранскрибировать услышанные
гласные. Иная задача была поставлена перед носителями АЕ: записать услышанное любым удобным способом. Носители языка предпочли орфографический способ записи. Очень часто аудиторы-американцы иллюстрировали свои
ответы примерами слов. Иногда орфография сочеталась с транскрипцией, что
вызвало определенные трудности, связанные с интерпретацией записанного материала. Для транскрибирования орфографических обозначений использова75
лись правила чтения, характерные для американского варианта английского
языка.
В графе «Стимул» (табл. 16 и 17) транскрипция соответствует акустическим характеристикам сегментов, которые выявлены при анализе сонаграмм.
При этом формантные значения гласных сегментов сравнивались со среднедикторскими значениями формант гласных. Данные объективного анализа в основном совпадают с данными слухового анализа.
Таблица 16
Восприятие модифицированного «шва»
русскими преподавателями-фонетистами
№
п/п
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
Стимул
´k
´d
sI
´p
bUl
kŒr
fUl
fUlI
lŒr
mE
n´n
m´s
d´m
Œr
En
pUl
pŒr
Un
SUl
sI
Œr
wŒz
End
Р1
Œ:
Œ
ˆ9
9
–
Wø
9
P
PI ´
–
E
E
ø)
√)
I)
U
E
Œ)
´:
9
Œr
–
E)
Р2
Œ
√
I
√0
ç0
Œ‚
çr
ø
E‘
O
U
E
I
a)U)
I
ç0
Œ‚
U
Œ)0
u
Œ‚
I
E/e
Ответы аудиторов
Р3
Р4
9
Q
9
Q
ˆ
´
A)
a
u0
ç
¨
Wø
o
ç
WI0
Wç´
er
‘
´0
´
E0
´
E0
E
O
E
A
A)
e
E
ç0
U
O0
{
P
A)
ø0
´
ˆ
´
‘
Er
Y
E
e
e)
76
Р5
Œ
√
ˆ
√
U
Œr
U
U
Œr
e
E
E
E
A)
e
U
ŒR
9
Œ
ˆ
Œr
Œ
e:
Р6
Œ:
´
e
U
ç:
Œ:
Å
UÌe
E´r
e
e
e
e
√
e
ç:
Œ:
√
e
I
er
I
e
Таблица 17
Восприятие модифицированного «шва» носителями АЕ
№ п/п
Стимул
1
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
А1
3
2
´k
´d
sI
´p
bUl
kŒr
fUl
fUlI
lŒr
mE
n´n
m´s
d´m
Œr
En
pUl
pŒr
Un
SUl
sI
Œr
wŒz
End
√k
√
sut
√p
vçl
kŒr
flor´l
pUi
lŒr
mm
r√f
mEs:
lEm
bŒrm
in
fo
pŒr
mon
S√l
s√t
Œr
blus
End
А2
4
√k
√t
ts
√p
brr
dZŒrt
√fçrl
fUi
blE´r
nEt
n: Et
mQs
dEm
bŒrm
in
pbr:
pŒr
√nh
SŒr
sIt
dŒr
luis
End
Ответы аудиторов
А3
5
аk
аt
sEp
EUk
dZŒr
kŒr
EsEU
tEUi
glAr
mE
E´
mEs
In
I
En
Œr
Art
аd
Sçl
sUt
Œr
lIst
En
А4
6
E:
√
I
√
–
kŒr
ESEU
tçi
blŒr
n
n√t
mQs
m
bon
n
–
pŒr
b√d
pSE
s√t
Œr
blIs
E:nd
А5
7
E:k
А
St
аUk
o
kr
аskl
trçi
blŒr
me:s
gn
mE:s:
E:m
I
I:n
o
hlŒr
√t
kSаl
ts√:t
Œr
lIz
Qnd
Продолжение табл. 17
№ п/п
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
Стимул
´k
´d
sI
´p
bUl
kŒr
fUl
fUlI
lŒr
mE
А6
´k
√p
sI
U
√l
kŒr
fUl
toi
wŒr
m√
А7
´k
√gh
sI
a
fUl
kŒr
fUl
toi
wŒr
nE
Ответы аудиторов
А8
√k
√p
sI
ak
Uh
tSŒr
bŒUl
toi
bŒr
n√
77
А9
ŒUk
Œr
sI
çrk
–
kŒr
slç
tUwI
lŒr
lI
А10
√k
√p
sI
ak
Ul
kŒr
fUl
toi
lŒr
nE
Продолжение табл. 17
1
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
2
n´n
m´s
d´m
Œr
En
pUl
pŒr
Un
SUl
sI
Œr
wŒz
End
3
nŒr
mEs:
DEm
Œr
In
fUl
bŒr
Œr
SEl
sUt
Œr
bluz
End
4
mEn
mEs:
5
hŒr
mEs:
dIm
bçl
In
fçl
–
√n
SEl
sE
Œr
DIs
End
tIm
pQl
In
fUl
bŒr
√n
SEl
sUt
Œr
DIs
End
6
nŒr
mEs
Elm
pAm
In
çr
–
ad
kSEl
sIt
Œr
lIvIst
End
7
mEn
mEs
dEm
Œr
In
fUl
pŒr
√n
SEl
sI
Œr
luz
End
В ходе эксперимента планировалось получить 368 ответов (138 – от русских, 230 – от американцев). Однако фактически было получено 360 ответов, так
как в 8 случаях аудиторы (в 3 – русские, в 5 – американцы) затруднились идентифицировать услышанные гласные. Эти случаи чаще всего попадали на те сегменты, где гласный соседствовал с плавным сонорным /l/ (слог, закрытый сонорным).
Результаты проведенного эксперимента, представленные в табл. 16 и 17
свидетельствуют о том, что аудиторы практически не соотносят полученные
гласные со «шва» в позициях, предусмотренных произносительным словарем.
Аудиторами как «шва» было распознано 10 стимулов из 360, что составляет
2,8% от общего количества предъявленных стимулов. Может показаться, что на
плохое восприятие «шва» повлияла модификация длительности. Однако максимальная длительность немодифицированного «шва» составляет менее
50 мсек. Известно, что гласные с такой длительностью не могут адекватно восприниматься человеком [14], поэтому увеличение длительности могло улучшить восприятие.
Для начала проанализируем случаи самых частых совпадений ответов аудиторов. Всего было зафиксировано 7 подобных совпадений. Наибольший процент совпадений приходится на стимул № 23 – [End] – 93,8%. Эта форма союза
78
«and» реализовалась между паузами, где имело место хезитационное удлинение
гласного, поэтому длительность стимула не модифицировалась.
Считается, что использовать слова для аудиторского эксперимента нежелательно, потому что аудиторы по контексту легко догадываются что произнесено [12]. В данном случае имеется пара квазиомонимов «end» – «and», которые
в полной форме различаются гласными /E/ – /Q/. Предполагалось проверить, с
каким из этих слов аудиторы соотносят данную фонетическую форму. Оказалось, что подавляющее большинство их опознало данную фонетическую форму
как слово «end», хотя на самом деле фонетическая форма [End] в данном случае
является экспонентом слова «and». Результаты исследования восприятия этого
стимула полностью совпадают с его акустическими характеристиками. Следует
отметить, что данный союз в подавляющем большинстве случаев был реализован с гласным /E/. Полная форма с гласным /Q/ и форма со «шва» встречались в
анализируемом материале крайне редко (не более 4 раз из 405 случаев употребления данного союза).
Следующим по количеству совпадений является стимул № 12, отсегментированный из слова famous. Аудиторы в 87,5% случаев считают, что был реализован гласный /E/. Предполагалось, что аудиторы будут «делать выбор» между двумя квазиомонимами «mess» – «mass». Лишь в двух случаях аудиторы соотносили звуковой комплекс с «mass». Ни один аудитор не соотнес гласный с
нейтральным, хотя его формантная структура соответствует «шва». Следовательно, акустические и перцептивные характеристики гласного не совпадают.
Хорошо распознаются и ретрофлексные безударные гласные (стимулы №
6, 9, 14, 17, 21) – в 75% случаев. Данные стимулы были отсегментированы из
слов bakery, burglar, from, perhaps, or. Обычно аудиторы ассоциируют указанные стимулы с фонемой /Œ/. Русские аудиторы-фонетисты распознают ретрофлексные гласные существенно хуже, чем носители АЕ (в 60% и 84% случаев
соответственно). Необходимо заметить, что в слове bakery (стимул № 6) фонетисты в двух случаях восприняли огубленный гласный среднего подъема. Как
79
известно, огубленность сопутствует ретрофлексности. Поскольку в стимуле не
было лабиализованных согласных, было бы логично считать, что аудиторы (Р1
и Р4) распознали один из коррелятов ретрофлексного /r/. По таблице кардинальных гласных акустическое расстояние между /Œ/ и /ø/ невелико: это гласные одного подъема, одной разновидности и близкие по ряду, поэтому такое
опознание нельзя считать случайным.
Особенно плохо опознается стимул № 14 (ни один из русских аудиторов
и всего 4 из 10 носителей АЕ). Этот стимул – экспонент слова “from” отсегментированный из спонтанной речи на участке с очень быстрым темпом речи. На
сонаграмме акустические характеристики сегмента между шумным /f/ и сонорным /m/ соответствуют назализованному ретрофлексному аллофону фонемы
/a/. Русскими аудиторами гласный воспринимался как назализованный aобразный звук, т.е. в соответствии с его акустическими характеристиками. Носители языка опознали сегмент как a-образный только в одном случае.
Анализ перцептивных характеристик безударного ретрофлексного гласного подтверждает предположение о том, что следует исключить случаи его
употребления из дистрибуции «шва». Носители АЕ опознают безударный ретрофлексный, модифицированный по длительности, как сочетание фонем /Œ/ +
/r/. Об этом свидетельствуют примеры слов типа per/purr, word/world, curtain,
stir, bird, her, church, were и т. п., которыми аудиторы иллюстрируют свои ответы. При этом предъявленный стимул всегда опознается носителями языка как
ударный. В связи с этим при анализе гласных, реально употребляемых на месте
«шва», и отображении полученных результатов в процентах на гистограмме
(см. рис. 5), случаи реализации безударного ретрофлексного не учитывались.
На стимул № 13 – суффикс из слова «freedom» приходится 68,8% совпадений. Большая часть аудиторов определила гласный как /E/. Один аудитор вообще не распознал гласный в предъявленном стимуле. Остальные распознали
гласный в стимуле как /I/. Общность ответов состоит в том, что в 93,8% случаев
стимул был опознан как содержащий гласный переднего ряда.
80
Далее по количеству совпадений следует стимул № 3 – безударный слог в
слове «also» (62,5%). По акустическим характеристикам гласный близок к /I/.
Русские аудиторы восприняли звук как I-образный в 4 случаях, носители языка
– в 6. Один раз гласный был опознан как «шва», один раз – как /u/, два раза –
как
/е/,
два
раза
было
отмечено
отсутствие
гласного
(аудиторами-
американцами). Общность ответов аудиторов заключается в том, что все гласные были опознаны как близкие по подъему (широкая разновидность высокого
подъема и узкая разновидность среднего). Большинство аудиторов распознало
гласный в стимуле как гласный переднего ряда.
В стимулах № 10, 11, 22, которые были отсегментированы из слов Christmas, dominant, was соответственно, гласные были опознаны как близкие по
подъему (№ 11 – гласный среднего подъема, № 10 – в основном как гласный
среднего подъема и в одном случае – гласный широкой разновидности высокого подъема, № 22 – половина стимулов как гласный узкой разновидности среднего подъема и половина – как гласный высокого подъема). В первых двух случаях аудиторы в основном опознавали гласный как /E/, а в последнем – как /I/. В
целом, во всех этих случаях число совпадений составляет 50%, что не позволяет вести речь о точности опознания. Гласные всегда опознавались как близкие
по подъему. Среди ответов не отмечено гласных узкой разновидности высокого
подъема и гласных низкого подъема.
Гласные из стимулов № 1 и 2, отсегментированные из слов acclaim и
adult, русские аудиторы воспринимают как близкие по подъему, а носители
языка – как близкие по ряду. Преподаватели-фонетисты в большинстве случаев
опознавали гласный как /Œ/, а носители языка – как /√/. Общность ответов в том,
что наиболее часто опознаваемые гласные относятся и к одному ряду, и к одному подъему.
В стимуле № 20, отсегментированном из слова society, гласный по своим
акустическим характеристикам и по слуховым впечатлениям близок к /I/. Однако как I-образный он был опознан лишь в 6 случаях из 16 (по 3 случая на каж81
дую группу аудиторов), что составляет 37,5%. В остальных случаях этот стимул опознается либо как гласный высокого подъема широкой разновидности,
либо как гласный среднего подъема.
Гласный в стимуле № 15 (из слова opinion) русскоязычными аудиторами
чаще всего опознавался как E-образный (4 ответа из 6). Таковым он является и
по акустическим характеристикам. Что касается носителей языка, то чаще всего
они распознавали гласный как /I/ – 8 ответов из 10. Как E-образный гласный
был опознан лишь в одном случае. Русские же аудиторы опознали гласный как
I-образный в 2 случаях. Общность ответов заключается в том, что наиболее
часто опознаваемые гласные относятся к одному ряду. Доля совпадений составляет 75%.
Гласный в стимуле № 4 (из слова a person) по своим акустическим характеристикам близок к «шва». Аудиторами в большинстве случаев он опознавался либо как гласный смешанного ряда среднего подъема широкой разновидности – /√/, либо как гласный того же ряда низкого подъема широкой разновидности /а/. В целом, 62, 5% аудиторов опознали стимул как содержащий гласный
среднего ряда.
В стимуле № 18, отсегментированном из слова silence, гласный по своим
акустическим характеристикам близок к /U/. Однако большинство носителей
языка распознали его как /√/ (6 из 10, или 60%). Как U-образный сегмент был
опознан только в одном случае русскоязычным аудитором. Общим можно назвать то, что никто из русскоязычных аудиторов не воспринял данный сегмент
как гласный низкого подъема.
Последнюю группу составляют стимулы № 5, 7, 8, 16, 19 (из слов babble,
beautiful, beautifully, people, social соответственно), которые представляют гласные сегменты с плавным сонорным /l/ в постпозиции. Все гласные в этих стимулах U-образные. Однако в стимуле № 5 гласный был опознан как /U/ лишь в 5
случаях (2 – преподаватели-фонетисты, 3 – носители языка). Еще 5 случаев
82
приходится на гласный /ç/ (3 – русскоязычные аудиторы, 2 – носители языка).
Два аудитора не смогли опознать предъявленный гласный сегмент. Общность
ответов заключается в том, что наиболее часто опознаваемые гласные относятся к заднему ряду. Частота совпадений составляет 62,5%. В остальных случаях
аудиторы-американцы опознавали гласный среднего подъема смешанного ряда.
Аналогичные перцептивные характеристики имеет стимул № 7. Русские
преподаватели-фонетисты в большинстве случаев (в 4 из 6) опознавали гласный
как /ç/, причем в одном случае как r-содержащий. Носители языка опознали
гласный как /ç/ в трех случаях (в 2 – как r-содержащий), и еще в трех случаях
сегмент был распознан как /U/. Частота совпадений и в этом случае составляет
62,5%. Гласный распознается лучше в случае со стимулом № 16: в 6 случаях –
как /U/ и в 7 случаях – как /ç/. В 81,3% случаев стимул был опознан как содержащий гласный заднего ряда.
Гласный в стимуле № 8 был опознан как U-образный в 5 случаях (в 2 –
русскоязычными аудиторами, в 3 – аудиторами-американцами). Носителями
языка в большинстве случаев этот гласный опознавался как /ç/ (в 6 случаях из
10), фонетисты восприняли данный сегмент как /ç/ только в одном случае.
Общность ответов состоит в том, что 75% аудиторов опознали стимул как содержащий гласный заднего ряда.
Что касается сегмента в стимуле № 19, то он был опознан, в основном,
как гласный среднего подъема (6 фонетистами из 6 и 8 носителями языка из 10,
или в 87,5% случаев). Русские преподаватели-фонетисты воспринимали гласный как /Œ/, /´/ и /e/ (по два случая на каждый гласный). Носители языка опознали гласный в 6 случаях как /E/ и по одному случаю – как гласные /√/ и /Œ/. В
остальных случаях аудиторы-американцы воспринимали гласный низкого
подъема.
Как видно из приведенных таблиц, перцептивные характеристики гласных, реализованных на месте «шва», рекомендованного словарем, не позволяют
83
считать нейтральный гласный самостоятельной фонемой, поскольку он практически неопознаваем в качестве «шва». Автор данного исследования полностью
разделяет точку зрения Л.Р. Зиндера о том, что воспринять звук речи – значит
отождествить услышанное с определенными фонемами [31, с. 105]. Поскольку
аудиторы в основной массе случаев не отождествляют услышанное со «шва»,
возникают серьезные сомнения в существовании фонемы «шва». На месте
«шва» носители АЕ и русские аудиторы-фонетисты – преподаватели английского языка – опознают аллофоны других фонем. Скорее всего, «шва» – это абстракция, но не такая, как фонема, поскольку фонема опознаваема по собственным акустическим характеристикам.
Перцептивную картину «шва» можно отобразить на гистограмме (рис. 5).
5,0%
1,8%
10,0%
8,4%
4,7%
2,2%
15,0%
12,0%
10,6%
20,0%
14,6%
25,0%
29,6%
16,1%
30,0%
частот.
0,0%
E √ I
U ç Œ a
ŒU Q
Рис. 5. Перцептивные характеристики гласных,
реализованных на месте «шва».
Как видно из приведенной гистограммы, наибольший процент аудиторов
опознает гласный, реализованный на месте «шва», как фонему /E/. Такое опознавание определенным образом связано с комбинаторными условиями и нахождением в определенных морфемах: суффиксах –mas, -ous, -dom, -ant (предположительно и –ent, -ense/-ence, -ance) и одноморфемном служебном слове and
(предположительно и can, have/had, that, as). При этом гласный всегда соседствует с переднеязычным согласным.
84
На втором месте фонема /√/ (ее основной [√] и безударный [´] аллофоны).
Так опознается первый предударный гласный в неприкрытом слоге. Похоже,
этим позиционным условием и ограничена дистрибуция собственно «шва».
Примечательно, что русскими аудиторами данный стимул опознается как содержащий гласный /Œ/ (на шестом месте). Среди ответов носителей АЕ подобного опознания не отмечено. Судя по ответам аудиторов-американцев, они
отождествляют гласный с фонемой /Œ/ только в соседстве с /r/, что лишний раз
подтверждает ограниченную дистрибуцию данной фонемы в АЕ.
На третьем месте – фонема /I/. Автор исследования склонен считать, что
такое распознавание связано с расположением безударного гласного после /s/ и,
предположительно, /z/, а также с реализацией в суффиксе –ion. Интересно, что
русские аудиторы-фонетисты распознают гласный в указанном суффиксе как
/e/. В данном случае сказывается разница фонетических систем русского языка
и АЕ: английский [I] оценивается как е-образный, поскольку [I] и [e] носители
русского языка скорее отнесут к аллофонам фонемы /е/ в силу особой близости
их акустических характеристик [41, с. 124-125].
На четвертом месте – фонема /U/. Такое распознавание связано с расположением безударного гласного перед плавным сонорным /l/. Известно, что
плавный латеральный в поствокальной позиции уподобляется /U/ по своим акустическим характеристикам. При этом поствокальному латеральному не обязательно должен предшествовать /U/, – например, hill [3]. Похоже, предыдущий /l/
аналогично влияет на восприятие гласного на месте «шва». Несколько реже (на
пятом месте) безударный гласный в соседстве с /l/ опознается как /ç/. Такое
опознание характерно в основном для русских аудиторов, что также можно
объяснить особенностями фонетической системы русского языка – возможностью реализации русского гласного /о/ в звукотипе [U] в некоторых контекстах
[42, с. 115], следовательно, малым акустическим расстоянием между указанными гласными.
85
Стимулы, опознание которых находится на седьмом, восьмом и девятом
местах, можно отнести к случайному опознанию.
2.6. Выводы
1. По слуховым впечатлениям ретрофлексные аллофоны /ç/ и /a/ являются
лабиализованными, более задними по ряду и более высокими по подъему, чем
типичные аллофоны этих фонем. Признак ретрофлексности очень хорошо опознается носителями языка.
2. Слуховой анализ показывает, что экспансия нейтрального гласного в
спонтанной речи достаточно широка. Самыми частыми областями распространения «шва» является безударное абсолютное начало в словах типа opponent,
about (префикс a-, an-), eleven; суффиксы –able, -al, -ous в словах comfortable,
coastal, dangerous. Вопреки традиционному мнению, в суффиксах -an, -ian, -ean,
-ant, -ent, -ence, -ance, -ment, а также в служебных словах and, that, at, can, have,
had, наряду со «шва», часто реализуется E-образный гласный, а в суффиксе –ful
– U-образный гласный.
3. Результаты слухового анализа и исследование перцептивных характеристик гласных, реализуемых в слабых формах, указывают на возможность чередования фонем /Q/-/E/-/√/ (посредством «шва») и ретрофлексных /ç/ и /A/ с /Œ/.
При сокращении длительности гласные /ç/ и /A/ продвигаются к центру, сохраняя ретрофлексность.
4. По слуховым впечатлениям при элизии гласный выпадает полностью.
Однако шумные согласные, расположенные перед эллиптированным гласным,
сохраняют свою полную форму.
5. Перцептивный анализ опровергает мнение, что «шва» является самостоятельной фонемой, поскольку гласные, реализуемые на месте «шва», не соотносятся носителями языка с нейтральным гласным, что противоречит такому
свойству фонемы как опознаваемость.
86
3. ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ РЕАЛИЗАЦИЙ
АНГЛИЙСКИХ ГЛАСНЫХ
3.1. Материал и методика
Инструментальный анализ особенностей аллофонного варьирования
гласных фонем американского варианта английского языка осуществлялся на
ПЭВМ с использованием программы Sound Forge (Sonic Foundry).
Оцифровка производилась с магнитофона Вега-331 на звуковую плату
Sound Blaster 16 Value PnP программой Sound Forge 4.0 (16 бит, моно, частота
дискретизации 44100 Hz).
Редактирование и обработка аудиоматериала производилась с помощью
оборудования, основные технические характеристики которого приведены в
табл. 18:
Таблица 18
Технические характеристики оборудования
Блоки
Магнитофон
Системный блок
Клавиатура и мышь
Дисплей
Принтер
Характеристика
Вега 331
Процессор Intel-Celeron 333A / 48 Mb RAM / HDD 2.6 Gb / FDD
1.44 / S3 Virge DX 2Mb / CD-ROM Samsung 8x / Sound Blaster 16
Value PnP
Клавиатура Chicony 101 клавиша / мышь Microsoft 2-кнопочная
Sony Multiscan 100 ES (15")
Lexmark Optra S 1250 (лазерный 1200×1200, 12 стр/мин, сетевой)
В эксперименте были использованы следующие функции пакетов программ Sound Forge:
ввод/вывод сигналов с помощью платы Sound Blaster 2.0;
ввод/вывод сигналов из/в файлов(лы) 2-х байтовым (16 бит) кодированием отсчетов;
спектральный анализ на основе быстрого алгоритма преобразования Фурье с использованием следующих оконных функций: прямоугольного окна,
треугольного окна, окон Хэннинга, Хэмминга, Блэкмана и Кайзера;
сегментирование звуковой последовательности ручным способом.
С помощью программы Sound Forge 4.0 было выполнено небольшое редактирования материала – удаление смещения постоянного тока – DC Offset.
87
Важно подчеркнуть, что при редактировании оцифрованных звуковых файлов
компрессия не применялась во избежание искажения амплитудно-частотных
характеристик речевого сигнала в низкочастотной области – области расположения формант гласных FI, FII, имеющих решающее значение для формирования акустической картины гласного.
Материал представлен в виде следующих компонентов. Во-первых, это
оцифрованные спонтанные тексты в произнесении трех дикторов (39 файлов).
Каждый текст записан на отдельный файл. В ходе редактирования паузы не
удалялись. Пауза зачастую приводила к хезитационному удлинению гласного и
реализации основного аллофона данной фонемы либо другой фонемы. Таким
образом, реализация гласных перед паузой характеризовалась изменением качества, что не могло не заинтересовать исследователя.
Во-вторых, это изолированные слова, начитанные списком.
1. Слова, содержащие сочетания гласных /A/, /ç/, /Œ/ с поствокальным /r/.
Поствокальный /r/ в изолированных односложных словах реализуется лучше,
чем в многосложных. Длительность поствокального /r/ по закону изохронности
произнесения больше в односложных словах: чем больше звуков в слове, тем
меньше длительность каждого [12, с. 202]. При большей длительности элемента
проще поставить границу между реализациями гласного и /r/.
2. Пары слов, содержащие гласные /U/ – /u/. Предположительно, одним из
акустических признаков, отличающих реализацию /u/ от реализации /U/, является
смягчение согласного вследствие i-образного перехода, предшествующего /u/.
3. Слова с гласными /a/ и /ç/. Акустическое расстояние между реализациями /a/ и /ç/ зачастую мало, что в ряде случаев приводит к стиранию различий между ними в речи.
В-третьих, это гласные, синтезированные путем «размножения» самого четкого периода (самый четкий период десятикратно копировался). Сегменты для
синтеза были взяты на тех просодически немаркированных участках спонтанной
88
речи, где традиционно ожидается реализация нейтрального гласного. Длительность гласного сегмента таким образом была увеличена за счет искусственно созданного стационарного участка. Подобная модификация, возможно, несет определенные искажения, но эти искажения количественные, а не качественные.
И, наконец, сонаграммы фонетических слов и словосочетаний, содержащих примеры рассматриваемых особенностей реализации тех или иных гласных фонем и представляющих иллюстрационный материал данной главы. Эти
особенности реализации описаны в соответствующих разделах главы. Слоги,
слова и словосочетания были отсегментированы из спонтанных текстов ручным
способом при помощи пакета программ Sound Forge. Сегментация осуществлялась согласно принципам и правилам, изложенным в ряде работ [16; 59; 68].
Постановка границ между звуками в процессе сегментации фонетических слов
и словосочетаний из контекста производилась по осциллограмме. Физические
границы аллофонов, реализованных в словах или на стыках слов в словосочетании, обозначены на сонаграмме метками слева и справа.
Необходимо сделать оговорку: хотя физические границы между звуками
можно поставить довольно точно, в любом случае граница будет условной.
Знание системы языка в целом и фонетической системы в частности во многом
определяет границы между звуками в каждом конкретном случае.
Главной задачей проводимого в рамках данного исследования спектрального
анализа было выявление акустических коррелятов аллофонов гласных и соответствия традиционной фонемной и фонетической транскрипции этим коррелятам.
3.2. Формантные характеристики
американских гласных монофтонгов в спонтанной речи
Изучению формантных характеристик американских гласных посвящен
специальный раздел главы 3. Это связано с тем, что данных о расположении
формант американских гласных по шкале частот недостаточно. Различия между
значениями формант английских гласных в речи мужчин и женщин представлены в соответствующей литературе неполно. Приводятся только средние зна89
чения формант. Между тем согласные разного активного органа оказывают
большое влияние на формантные значения гласных.
Наиболее распространена точка зрения, что форманты – это области концентрации энергии в спектре гласного [16, с. 25]. Однако технически удобно
замерять значения формант по пикам интенсивности (так называемым максимумам, которые некоторые исследователи считают самими формантами [84,
с. 20]). Максимумы замерялись для первой и второй формант. Поскольку влияние предыдущего согласного на формантные характеристики гласного несколько больше, чем последующего (кроме поствокального /l/ и /r/), учитывался
только предыдущий согласный контекст. Влиянием последующего согласного в
ряде случаев можно пренебречь. Согласный контекст был разделен на 6 групп:
переднеязычные, губные, среднеязычный, заднеязычные, гортанный и /l/ (плавный латеральный был выделен в отдельную группу, поскольку его влияние отличается от влияния переднеязычных). Отдельно замерялись значения формант
без предыдущего согласного.
Вопрос о том, какое значение можно назвать «эталонным», спорный. Существует точка зрения, что «эталонным» следует считать изолированное произнесение. Изолированное произнесение гласных – ситуация для нормальной
речи исключительная [14, с. 72]. В спонтанной речи можно говорить лишь об
условно изолированной позиции между паузами, при условии просодической
выделенности: слог с интересующим гласным либо ударный (независимо от
степени ударности), либо несет на себе ядерный тон.
Ясно, что в потоке речи мы намного чаще имеем дело с прикрытыми слогами. В этом случае в определении «эталона» следует опираться на метод слоговых контрастов [17]. С одной стороны, реализацию гласного можно считать
«эталонной», если влияние предыдущего согласного на гласный наименьшее.
Речь идет, прежде всего, об отсутствии контраста по локусу и перепада по FI.
Известно, что частоты FI и FII изменяются в первую очередь под влиянием
места образования [14, с. 72]. «Эталонными» могут считаться реализации, например, гласных переднего ряда после переднеязычных согласных, гласных
90
заднего ряда после заднеязычных согласных, поскольку в этих случаях переходных участков практически нет [13].
С другой стороны, было бы сложно считать правильным отсутствие контраста по локусу, – например, в сочетании заднеязычного согласного с гласным
переднего ряда. Разные согласные приспосабливаются к разным гласным строго определенным образом. Поэтому в случае с разными контекстами следует
вести речь о разных «эталонах». При отсутствии перепада по FI и контраста по
FII замеры осуществлять проще. При наличии контраста по локусу и перепада
по FI в спонтанной речи в реализации гласного отсутствует стационарный участок. С этим сопряжены трудности вычисления формантных значений. При отсутствии стационарного участка замеры производились там, где значение было
наиболее близко к характерному для каждого гласного значению. Например,
для высокого подъема характерно более низкое значение первой форманты и
т.д. В табл. 19 в сравнении представлены средние значения формант по литературным данным [117; 15] и результатам проведенного анализа гласных в различных комбинаторно-позиционных условиях.
Таблица 19
Средние значения FI и FII (по эксперименту и литературным данным)
Фонема
D1
i
I
E
u∗
FI
277
412
536
301
U
Q
a
ç
√
Œ)
401
677
660
657
627
464
∗
D2
FII
2281
1609
1730
18011340
1028
1740
1405
1123
1379
1358
FI
281
401
516
393
423
592
699
678
610
459
D3
FII
2197
1666
1751
15721133
1188
1803
1338
1187
1397
1332
FI
403
526
649
468
506
662
742
673
665
578
Перепад по FII после губных и гортанного не зафиксирован.
91
FII
2676
2192
1962
25291553
1541
2021
1697
1397
1758
1744
Лит. данные
(lang. files)
FI
FII
280
2250
400
1920
550
1770
310
870
450
690
710
590
1030
1660
1100
880
Рассмотрим реализацию монофтонгов в речи трех дикторов.
Гласный /i/.
Среднее значение FI для D1 составляет 277 Гц. Минимальное значение FI
255 Гц, оно зафиксировано без предыдущего согласного, после переднеязычных (в том числе /l/). Это значение можно считать «эталонным». После губных
значение повышалось до 281 Гц. Максимальные значения были зафиксированы
после гортанного и заднеязычных – 359 Гц. Среднее значение FI в речи D2 –
281 Гц. Минимальное значение – 255 Гц – зафиксировано после губно-губного
сонорного /w/. Наиболее часто встречающееся значение – 281 Гц – отмечено
после переднеязычных, гортанного и заднеязычных. Среднее значение FI по
двум дикторам практически совпадает с литературными данными (280 Гц).
Среднее значение FI у D3 (диктор-женщина) – 403 Гц. Максимальное и самое
частотное значение – 411-412 Гц – зафиксировано после губных и переднеязычных. Минимальное значение – 385 Гц – отмечено без согласного в препозиции.
Среднее значение FII у D1 – 2281 Гц. Максимальное значение – 2424 Гц –
зафиксировано в позиции без предыдущего согласного. Значение понижалось
после губно-губных, заднеязычных и гортанного до 2268 Гц, а после /l/ – до
2163 Гц. Среднее значение FII в речи D2 – 2197 Гц. Минимальное значение FII
– 2137 Гц – отмечено после /l/, а максимальное – 2268 Гц – без предыдущего
согласного. После заднеязычных и гортанного значение понижалось до 2163 и
2215 Гц соответственно. Среднее значение FII для D3 – 2676 Гц. Минимальное
значение – 2503 Гц – зафиксировано после заднеязычного, а максимальное значение – 2967 Гц – без предыдущего согласного. После переднеязычных значение понижается до 2686 Гц, а после губных и гортанного – до 2634 и 2654 Гц
соответственно. Необходимо заметить, что гласный /i/ вызывает сильную аффрикатизацию переднеязычных /t/ и /d/ (см. рис. 6 и 7).
92
Рис. 6. «tea» (D1).
Рис. 7. «deepest» (D2).
93
Гласный /I/.
Среднее значение FI в речи D1 составляет 412 Гц. Максимальное значение – 438 Гц – отмечается после переднеязычных и без предыдущего согласного. Минимальное значение 359 Гц зафиксировано после губных и /l/. После
гортанного щелевого значение составило 412 Гц. Среднее значение FI у D2 –
401 Гц. Минимальное значение – 385 Гц – отмечено после паузы без предыдущего согласного и после /l/. Во всех остальных случаях значение FI было равно
412 Гц. Самое высокое среднее значение FI отмечено у диктора-женщины (D3)
– 526 Гц. Максимальное значение FI у данного диктора – 568 Гц после гортанного щелевого. Минимальные значения зафиксированы после переднеязычных
и губных – 463 Гц и 516 Гц соответственно. Также были зафиксированы значения 541-542 Гц после /l/ и без предыдущего согласного.
Среднее значение FII для D1 равно 1609 Гц. Максимальное значение –
1771 Гц – зафиксировано после переднеязычных. После гортанного FII 1588 Гц.
Значение FII 1640 Гц отмечено после губных и без предыдущего согласного.
Минимальное значение – 1484 Гц – после /l/. Среднее значение FII у D2 – 1666
Гц. Максимальные значения – 1745 Гц и 1797 Гц – зафиксированы в позиции
без предыдущего согласного и после переднеязычных. Значения 1588 Гц и 1640
Гц отмечены после гортанного и после губных соответственно. Минимальное
значение – 1562 Гц – после /l/. Высокое среднее значение FII отмечено у D3 –
2192 Гц. Максимальные значения – 2341 Гц и 2315 Гц – зафиксированы в позициях без предыдущего согласного и после переднеязычных. Минимальное значение – 2006 Гц – отмечено после /l/. Как и в случае с гласным /i/, перед /I/ происходит аффрикатизация переднеязычных /t/ и /d/ (см. рис. 8 и 9). Однако перед
/i/ высокочастотный фрикативный шум интенсивнее и нижняя граница этого
шума выше. Это объясняется более низким расположением FII гласного /I/.
94
Рис. 8. «until» (D1).
Рис. 9. «difficult» (D2).
95
Гласный /E/.
Среднее значение FI для DI составило 536 Гц. Минимумы – 490, 438 Гц –
зафиксированы после губно-губного носового сонанта и среднеязычного соответственно. Максимум – 647 Гц – отмечен после плавного латерального. Самые
частотные значения – 516 и 568 Гц – зафиксированы после переднеязычных и
после заднеязычных, гортанного и без предыдущего согласного соответственно. Среднее значение FI для D2 – 516 Гц, отмеченные после среднеязычного и
переднеязычных. Минимальные значения – 464 Гц и 490 Гц – зафиксированы в
позициях без предыдущего согласного и после заднеязычных и гортанного соответственно. Максимальные значения – 542 Гц и 568 Гц – отмечены после
плавного латерального и губно-губного носового сонанта. Как и ожидалось,
самое высокое среднее значение FI отмечено у диктора-женщины – 649 Гц.
Максимальное значение – 751 Гц – зафиксировано после /l/ и после гортанного.
После губных происходит понижение до 699-621 Гц. Без предыдущего согласного значение было равно 699 Гц. После переднеязычных – понижение до 599568 Гц. Минимум – 516 Гц – зафиксирован после среднеязычного. Достаточно
низкое значение отмечается и после заднеязычных – 542 Гц.
Среднее значение FII для D1 – 1730 Гц. Максимум – 1797 Гц – отмечен после заднеязычных. Самое частотное значение – 1745 Гц – зафиксировано после
/l/, переднеязычных и без предыдущего согласного. Этот показатель понизился
до 1692 Гц после среднеязычного. Минимальные значения – 1640 и 1614 Гц –
отмечены после гортанного и губных соответственно. Среднее значение FII в речи D2 – 1751 Гц. Максимальное значение – 1928 Гц – зафиксировано в позиции
без предыдущего согласного. Значения 1745 и 1771 Гц отмечены после заднеязычных и плавного латерального соответственно. Показатель понижается до
1692 Гц и 1640 Гц после гортанного, после переднеязычных и среднеязычного
соответственно. Минимум – 1584 Гц – зафиксирован после губных. Среднее значение FII для D3 составило 1962 Гц. Максимум – 2215 Гц – отмечен после среднеязычного, минимум – 1614 Гц – после губно-губного плавного сонорного.
96
Рис. 10. Слоги [tEktSŒr] из слова «architecture» (D3).
Рис. 11. «text» (D1).
97
Остальные значения сконцентрированы в области 1928-2085 Гц после
паузы, плавного латерального, после переднеязычных, заднеязычных и гортанного (по восходящей).
Сильной аффрикатизации взрывных переднеязычных перед /E/ в отличие
от двух ранее рассмотренных гласных переднего ряда не отмечено (см. рис 10 и
11). Примечательно, что в речи дикторов-мужчин гласный /E/ более переднего
ряда, чем гласный /I/.
Гласный /u/.
Формантные характеристики гласного /u/ на данном материале не соответствуют литературным данным (FI – 310 Гц, FII – 870 Гц) [117]. Реализация
указанного гласного после разных согласных имеет ряд особенностей, с которыми связана сложность подсчета среднего значения FII. Что касается среднего
значения FI в речи D1, то оно составило 301 Гц. Наиболее часто встречающиеся
значения – 255 Гц и 333 Гц – были зафиксированы после губно-губного носового сонанта, заднеязычных, без предыдущего согласного, а также после среднеязычного, переднеязычных и гортанного соответственно. Особенный интерес
представляет реализация /u/ после среднеязычного, переднеязычных, заднеязычных, где наблюдается контраст по локусу. Наиболее разителен контраст FII
после среднеязычного – 1098 Гц с отрицательным знаком (FII начальное составляет 1980 Гц, FII конечное – 882 Гц). После переднеязычных контраст по
локусу – 314 Гц с отрицательным знаком, при этом отмечается сильная аффрицированность /t/ и /d/. После заднеязычных контраст по локусу равен 680 Гц.
После губных и гортанного перепада по FII не наблюдалось.
Среднее значение FI в речи D2 – 393 Гц. Минимум – 307 Гц – зафиксирован после среднеязычного и переднеязычных. Максимум – 412 Гц – отмечен после гортанного и заднеязычных. После плавного латерального значение было
равно 385 Гц. В речи этого диктора также зафиксирован контраст по локусу после среднеязычного – 288 Гц с отрицательным знаком (FII начальное – 1980 Гц,
98
FII конечное – 1692 Гц). После переднеязычных – -653 Гц, при FII начальном
1692 Гц и FII конечном – 1039 Гц; аналогичная ситуация с аффрицированностью
/t/ и /d/. Значителен контраст по локусу после переднеязычного носового сонанта
/n/ – 888 Гц – перепад с отрицательным значением (FII начальное – 1875 Гц, FII
конечное – 987 Гц). После гортанного и заднеязычных перепада по FII не отмечено, при этом после гортанного значение FII было очень высоким – 1588 Гц.
Среднее значение FI для D3 – 468 Гц. Максимум – 673 Гц – отмечен после носового губно-губного сонанта. Минимум – 359 Гц – зафиксирован после
переднеязычных. Значение 412 Гц отмечено после среднеязычного и гортанного, а после плавного латерального – 516 Гц. Контраст по FII наблюдался после
среднеязычного – 496 Гц со знаком минус (FII начальное – 2607 Гц, FII конечное – 2111 Гц). После переднеязычных контраст по локусу – 1333 Гц (FII начальное – 2477 Гц, FII конечное – 1144 Гц). У данного диктора отсутствует перепад по FII после /l/ в слове [INklu(d)IN]. Значение FII – 2163 Гц (при выпадении /d/ следующий /I/ «поддерживает» высокую вторую форманту). Контраст
по локусу не наблюдался также после гортанного (FII – 1457 Гц) и после губногубного носового сонанта (FII – 1666 Гц).
Гласный /U/.
Среднее значение FI для D1 – 401 Гц. Минимум – 385 Гц – зафиксирован
после переднеязычных, максимум – 438 Гц – после губных. Значение 412 Гц
отмечено после плавного латерального и заднеязычных. Среднее значение FI в
речи D2 – 423 Гц. Здесь были зафиксированы два значения – 412 Гц и 438 Гц –
после губных, заднеязычных, после переднеязычных и /l/ соответственно.
Среднее значение FI в речи D3 – 506 Гц. Максимум – 568 Гц – отмечен после
плавного латерального, минимальные значения – 412 Гц и 464 Гц – после заднеязычных и губных, а после переднеязычных показатель был равен 516 Гц.
Среднее значение FII для D1 – 1028 Гц. Максимальное значение 1457 Гц
– отмечено после переднеязычных, минимальное – 751 Гц – после заднеязыч99
ных. После губных и /l/ зафиксировано 830 Гц и 987 Гц соответственно. На
столь значительное понижение FII оказывает влияние как предвокальный, так и
поствокальный /l/. Аналогичная картина наблюдается и у второго диктора.
Среднее значение FII у D2 – 1188 Гц. Максимум – 1666 Гц – отмечен после переднеязычных, минимумы – 830 Гц и 908 Гц – после губных и заднеязычных.
Остальные значения сконцентрированы в области 1039-1196 Гц после губных и
плавного латерального. Среднее значение FII для D3 – 1541 Гц. Максимум –
1849 Гц – отмечен после переднеязычного, после заднеязычного показатель понизился до 1719 Гц. Минимальные значения – 1353 Гц и 1431 Гц – зафиксированы после плавного латерального и губных соответственно. Аффрицированность переднеязычных взрывных перед /U/ существенно меньше, чем перед /u/
(см. рис. 12 и 13).
Рис. 12. «to» (D1).
100
Рис. 13. «took» (D1).
Основная особенность реализации гласного /U/ – относительная однородность и отсутствие контраста по локусу даже после переднеязычных. В целом
можно сказать, что при реализации /U/ FI выше, чем при реализации /u/, что
свидетельствует о более низком подъеме /U/. Что касается ряда, то создается
впечатление, что /u/ более продвинут по ряду, чем /U/. Об этом говорит наличие
i-образного перехода (существенный контраст по локусу с отрицательным знаком – см. рис. 14) в указанных случаях и более высокое расположение второй
форманты по сравнению с /U/ при отсутствии такового. Это идет вразрез с литературными данными о положении данных гласных в системе американского
вокализма.
Гласный /Q/.
Среднее значение FI в речи D1 – 677 Гц. Максимальное значение – 725 Гц
– отмечено после плавного латерального, переднеязычных и заднеязычных,
минимальные – 647 Гц и 673 Гц – после гортанного согласного и после паузы и
101
губных. Среднее значение FI для D2 – 592 Гц. Максимум – 725 Гц – отмечен
после /l/, минимум – 516 Гц – после губных и заднеязычных. Значения 542 Гц и
621 Гц были зафиксированы после переднеязычных, после паузы и гортанного
соответственно. Среднее значение FI в речи D3 – 662 Гц. Максимумы – 778 Гц
и 725 Гц – отмечены после паузы и плавного латерального, минимум – 464 Гц –
после переднеязычных. Остальные значения располагаются в районе 542-595
Гц – после гортанного, губных и заднеязычных (по восходящей).
Рис. 14. Слоги [funl´gun] из словосочетания «typhoon lagoon» (D1).
Среднее значение FII у D1 – 1740 Гц. Минимальные значения – 1666 Гц и
1692 Гц – отмечены после переднеязычных и после губных и плавного латерального соответственно, а максимальные – 1745 Гц и 1797 Гц – после паузы и
гортанного. Следует обратить внимание на особенности расположения FII после заднеязычных: наблюдается сильный контраст по локусу с отрицательным
знаком, т.е. i-образный переход (значение FII начальное – 2268 Гц, FII конечное
– 1745 Гц). Это следствие палатализации согласных (особенно заднеязычных)
102
под влиянием гласных переднего ряда (рис. 15). Как уже упоминалось, для переднеязычных /t/ и /d/ характерна аффрикатизация перед гласными переднего
ряда, в том числе и перед /Q/.
Среднее значение FII для D2 – 1803 Гц. Минимумы – 1536 Гц и 1640 Гц –
отмечены после /l/ и после губных и паузы соответственно, максимумы – 1902
Гц и 1954 Гц – после гортанного и переднеязычных. После заднеязычных также
наблюдается перепад с отрицательным знаком. Значение FII начальное 2163 Гц,
конечное – 1875 Гц. Среднее значение FII в речи D3 – 2021 Гц. Минимумы –
1823 Гц и 1849 Гц – зафиксированы после плавного латерального и губногубного носового сонанта, максимум – 2424 Гц – после переднеязычных. Значения 1902 Гц и 1928 Гц были отмечены после гортанного и после паузы. Контраст по локусу после заднеязычных составил минус 423 Гц (FII начальное –
2660 Гц, FII конечное – 2137 Гц).
Рис. 15. Слог [gQ] из слова «gatherings» (D1).
103
Рис. 16. «dance» (D3).
Гласный /a/.
Среднее значение FI в речи D1 – 660 Гц. Минимальное значение – 516 Гц
– было зафиксировано после губных, максимальное (оно же самое частотное) –
699 Гц – после паузы без предыдущего согласного, после гортанного и среднеязычного. Значения 647 Гц и 673 Гц были отмечены после сонанта, переднеязычных и заднеязычных соответственно. Среднее значение FI в речи D2 – 699
Гц. Это и самое частотное значение, зафиксированное после губных, переднеязычных и после паузы. Минимум – 647 Гц – отмечен после сонанта /n/, максимумы – 725 Гц и 751 Гц – после заднеязычных и гортанного. Среднее значение
FI для D3 – 742 Гц. Минимальное значение – 621 Гц – зафиксировано после
среднеязычного, максимальное – 776 Гц – после заднеязычных и плавного сонорного. Значение 725 Гц отмечено после губных и после паузы без предыдущего согласного, после переднеязычных значение было равно 751 Гц.
Среднее значение FII в речи D1 – 1405 Гц. Минимум – 1196 Гц – зафиксирован после губных, максимумы – 1457 Гц и 1588 Гц – после среднеязычного
и переднеязычных. Остальные значения располагаются в области 1274-1431 после паузы, заднеязычных, а также после гортанного и сонанта /n/. Среднее зна104
чение FII для D2 – 1338 Гц. Минимальное значение – 1117 Гц отмечено после
губных, максимальные – 1483 Гц и 1431 Гц – после гортанного и заднеязычных.
Значения 1379 Гц и 1405 Гц зафиксированы после /n/, после губных и паузы соответственно. Среднее значение FII в речи D3 – 1697 Гц. Минимум – 1610 Гц –
отмечен после губных и плавного латерального, максимум – 1823 Гц – после
паузы. Остальные значения расположились в области 1692-1767 Гц после переднеязычных, среднеязычного и заднеязычных.
Гласный /ç/.
Среднее значение FI в речи D1 – 657 Гц. Максимум – 673 Гц – отмечен
после паузы без предыдущего согласного и после плавного латерального, минимум – 595 Гц – после губных. Значение 647 Гц зафиксировано после заднеязычных. Среднее значение FI для D2 – 678 Гц. Максимум – 725 Гц – зафиксирован после /r/ и после паузы без предыдущего согласного, минимум – 621 Гц –
после /l/ и заднеязычных. Значение 699 Гц отмечено после губных. Среднее
значение FI для D3 – 673 Гц. Максимальные значения – 725 Гц и 751 Гц – после
плавного латерального и заднеязычных, минимальное – 568 Гц – после паузы
без предыдущего согласного. Значение 673 Гц зафиксировано после переднеязычных и губных.
Среднее значение FII в речи D1 – 1123 Гц. Максимумы – 1196 Гц и 1170
Гц – зафиксированы после переднеязычных и заднеязычных, минимальные
значения – 1039 Гц и 1065 Гц – после /l/ и без предыдущего согласного. Среднее значение FII для D2 – 1187 Гц. Максимум – 1360 Гц – отмечен после заднеязычных, минимум – 1091 Гц – после губных. Значения 1144 Гц и 1170 Гц
зафиксированы после /l/, а также после переднеязычных и паузы соответственно. Среднее значение FII в речи D3 – 1397 Гц. Максимальные значения – 1509
Гц и 1457 Гц – зафиксированы после переднеязычных и после плавного латерального, минимальное – 1196 Гц – после губных. Значения 1327 Гц и 1353 Гц
отмечены после заднеязычных и паузы без предыдущего согласного.
При сравнении основных аллофонов гласных /a/ и /ç/ необходимо подчеркнуть, что гласные близки по степени открытости: среднее значение FI, мак105
симальное и минимальное значения FI гласного /а/ ненамного выше, чем у /ç/,
что свидетельствует о несколько большей закрытости /ç/. Особенно близки по
подъему эти гласные в речи D2 (рис. 17 и 18).
Рис. 17. «problems» (D2).
Рис. 18. «broader» (D2).
106
Разница между гласными по ряду более заметная: от 247 до 300 Гц (по
среднему значению). Гласный /ç/ относится к заднему ряду, а гласный /a/ – типичный гласный центрального ряда.
Гласный /√/.
Среднее значение FI в речи D1 – 627 Гц. Минимальные значения 516 Гц и
595 Гц отмечены после губных и без предыдущего согласного, максимальные –
699 Гц и 673 Гц – после среднеязычного и плавного латерального. Значения 621
Гц и 647 Гц зафиксированы после гортанного и заднеязычных и после переднеязычных соответственно. Среднее значение FI для D2 – 610 Гц. Минимумы –
516 Гц и 542 Гц – отмечены после губных и переднеязычных, максимумы – 673
Гц и 647 Гц – после соответственно /l/ и после переднеязычных, заднеязычных,
а также после паузы без предыдущего согласного. Значение 621 Гц отмечено
после гортанного. Среднее значение FI для D3 – 665 Гц. Минимальное значение
– 595 Гц – зафиксировано после переднеязычных, максимальное – 778 Гц – после заднеязычных. Значения 647 Гц и 621 Гц отмечены после губных и без предыдущего согласного и после плавного латерального соответственно, а после
среднеязычного значение составило 699 Гц.
Среднее значение FII в речи D1 – 1379 Гц. Минимальные значения – 1144
Гц и 1196 Гц – отмечены после /l/ и после паузы без предыдущего согласного,
максимальное значение – 1536 Гц – после переднеязычных. Значения 1483 Гц и
1457 Гц зафиксированы после заднеязычных и среднеязычного, а после гортанного – 1327 Гц. Среднее значение FII для D2 – 1397 Гц. Минимальные значения
– 1274 Гц и 1300 Гц – зафиксированы после плавного латерального и заднеязычных, максимальное – 1509 Гц – после среднеязычного. Значения 1379 Гц и
1431 Гц отмечены после переднеязычных и без предыдущего согласного, а
также после гортанного соответственно. Среднее значение FII для D3 – 1758
Гц. Минимумы – 1300 Гц и 1457 Гц – отмечены после заднеязычных и после /l/,
максимум – 2058 Гц – после переднеязычных. Значения 1875 Гц и 1823 Гц зафиксированы после паузы без предыдущего согласного и после среднеязычно107
го. После губных наблюдается контраст по локусу с положительным знаком до
500 Гц (рис. 19).
Рис. 19. «one» (D1).
3.3. Акустические характеристики дифтонгов
Анализ акустической картины участков, соответствующих реализациям
дифтонгов /ei/, /´U/, позволяет считать утверждения о том, что в АЕ они реализуются соответственно как монофтонги /e/, /o/, несостоятельными. В качестве
подтверждения выбраны просодически маркированные реализации указанных
дифтонгов, оформленные ядерным тоном либо ударные, в сходном фонетическом окружении. Данные реализации сравниваются с реализациями монофтонгов /e/, /o/ в одинаковом фонетическом контексте и приводятся примеры монофтонгизации дифтонгов на просодически немаркированных участках высказывания.
На рис. 20 изображена сонаграмма слова, содержащего дифтонг /ei/. Границы дифтонга обозначены метками справа и слева. Ядро отделено от глайда
108
пунктирной линией. Обращает на себя внимание существенный контраст по
локусу. Величина перепада по FII составляет 863 Гц с положительным знаком.
Это означает, что второй элемент более продвинут вперед по ряду, чем первый.
Отсутствие видимых изменений FI на участке между метками свидетельствует
об одинаковом подъеме обоих элементов. Значение FII конечное составляет
2477 Гц, значение FII начальное – 1614 Гц. Очевидно, что перед нами реализация дифтонга /ei/. Примечательно, что по ряду второй элемент точно соответствует /i/, хотя по подъему он более низкий: значение FI составило 542 Гц. Это
характеризует гласный широкой разновидности высокого подъема и в большей
степени соответствует /I/. Данное противоречие не позволяет однозначно решить вопрос о том, с каким монофтонгом имеет большее сходство этот глайд: с
/i/ или /I/. По слуховым впечатлениям глайд обнаруживает большее сходство с
/i/.
Рис. 20. «great» (D3).
Более характерна акустическая картина дифтонга в слове «rate» в речи D2
(рис. 21). Хорошо виден контраст по локусу. Значение FII конечное составляет
109
2111 Гц, FII начальное – 1777 Гц. Таким образом, значение перепада по FII составляет 334 Гц. Помимо этого, заметна разница в значениях FI для первого и
второго элементов. Так, для первого элемента было отмечено значение 464 Гц,
а для второго – 281 Гц, что говорит о разнице первого и второго элементов по
подъему. В данной реализации дифтонга второй элемент соответствует /i/, что
совпадает со слуховыми впечатлениями. Между тем, несколько заниженное
значение FII (2111 Гц) по сравнению с литературными данными о формантах
американских гласных (2250 Гц) свидетельствует о большей размытости глайда
по сравнению с монофтонгом /i/.
Рис. 21. «rate» (D2).
Наиболее приближенной к идеальной можно было бы назвать реализацию
интересующего нас дифтонга в речи D1 в слове «great» (рис. 22). В данной реализации отмечается самый большой контраст по локусу. Величина FII конечной
– 2372 Гц, FII начальной – 1562 Гц. Таким образом, перепад по FII составляет
810 Гц. Также заметна разница в значении FI для первого и второго элементов –
-235 (FI первого элемента – 490 Гц, FI второго элемента – 255 Гц), что еще раз
подтверждает сходство второго элемента дифтонга с /i/, а не с /I/.
110
Рис. 22. «great» (D1).
Для сравнения на рис. 23 приведена сонаграмма реализации монофтонга
/E/ в слове «get» в речи D3.
Рис. 23. «get» (D3).
111
Аналогичную картину можно наблюдать в реализации данного монофтонга в слове «get» в речи D1 и D2 . Значение перепада по FII – -235 Гц (D2) и -313
Гц (D1). Значение перепада по FI зафиксировано с положительным знаком для
примеров, взятых из речи обоих дикторов – 79 Гц (D2) и 131 Гц (D1). Большое
значение перепада по FII в примерах, приведенных из речи D3 и D1, можно объяснить соседством с глоттализованным [/] в первом случае и дистантной регрессивной ассимиляцией во втором, когда на реализацию /E/ влияет «шва», который
является гласным смешанного ряда и тем самым понижает значение FII.
Безусловно, в речи всех трех дикторов отмечены примеры монофтонгизации дифтонга /ei/ на просодически немаркированных участках. Так, на рис. 24
приведен пример монофтонгизации дифтонга в речи D2.
Рис. 24. «get» (D2).
Контраста по FII и FI практически не установлено. Похожая сонаграмма
дана на рис. 25. Очень высокое значение FII для примера из речи D1 (в слоге
[kE+] из слова «dedicated») – 2294 Гц – объясняется соседством с переднеязыч112
ным согласным и гласными переднего ряда (рис 86, прил. 5). Приведенные
примеры говорят об относительной однородности представленных реализаций.
По аналогичному принципу была рассмотрена реализация дифтонга /´U/
(похожий фонетический контекст и просодическое оформление слогов, содержащих данный дифтонг). Результаты акустического анализа подтверждают существование данного дифтонга в SA, хотя есть ряд противоречивых моментов.
Наиболее яркие реализации действительно имеют характер дифтонга. Значения
формант составляют: в примере из речи D2 (рис. 26) FI первого элемента составляет 568 Гц, FI глайда – 542 Гц, FII ядра равен 1300 Гц, FII второго элемента – 1170 Гц. Таким образом, контраст по локусу равен 130 Гц с отрицательным
знаком, а перепад по FI – 26 Гц с отрицательным знаком.
Рис. 25. Слоги [grEt´] из слова «great appreciation» (D2).
113
Рис. 26. «so» (D2).
В слове «so» из речи D1 формантные характеристики дифтонга оказались
следующими: FI ядра составляет 568 Гц, FI глайда – 490 Гц, FII первого элемента равен 1274 Гц, FII второго элемента – 1013 Гц. В этом случае перепад по
локусу составляет 261 Гц с отрицательным знаком, а перепад по FI – 78 Гц с
отрицательным знаком. И, наконец, в третьем примере – слове «so» из речи D3
значения – формант составляют: FI первого элемента – 595 Гц, FI второго элемента – 542 Гц. FII ядра составляет 1875 Гц, FII глайда – 1483 Гц. Перепад по FI
равен -53 Гц, а перепад по локусу – -392 Гц. Таким образом, все значения перепада и по FI, и по FII были с отрицательным знаком. Глайд дифтонга по сравнению с его ядром можно охарактеризовать как элемент более высокого подъема и более заднего ряда. В целом же можно сказать, что акустическое расстояние между элементами дифтонга невелико. Предположительно, по формантным
характеристикам ядро дифтонга соответствует неретрофлексному /Œ/. Судя по
всему, второй элемент близок к /U/, а не к /u/. Возможно, использование знака
114
/ŒU/ для обозначения этого дифтонга было бы более оправданным, поскольку
лучше отражает акустические характеристики коррелята дифтонга.
Данные слухового анализа отличаются от данных акустического анализа.
Акустический анализ выявил много случаев монофтонгизации /ŒU/. Так, на
рис. 27 показана сонаграмма монофтонгизированного /ŒU/ в слове «going» в речи D1. Контраста по FI не наблюдается. Значение FI равно 385 Гц, FII выражена
плохо, значение составляет 804 Гц. По формантным характеристикам гласный
скорее напоминает /ç/ (FI – 657 Гц, FII – 1123 Гц), но более закрытый (более
высокого подъема) и более заднего ряда. Далее за гласным следует /I/ и, вероятно, происходит уподобление дифтонгу /çi/, ядро которого лабиализованный
достаточно закрытый элемент глубокого заднего ряда. В результате монофтонгизации может реализовываться и более открытый элемент – значения FI составляют 438 Гц (D3) и 490 Гц (D2).
Рис. 27. «going» (D1).
115
3.4. Акустические характеристики ретрофлексных гласных
Ретрофлексный аллофон гласного /ç/.
Среднее значение FI для D1 – 433 Гц. Самое частотное значение – 412 Гц
– после губных, заднеязычных и после паузы без предыдущего согласного.
Среднее значение FI в речи D2 – 422 Гц. Частотное значение у этого диктора –
412 Гц – отмечено после заднеязычных и после паузы без предыдущего согласного. Среднее значение FI для D3 – 484 Гц. Значение 412 Гц зафиксировано после губных и переднеязычных.
FII характеризуется более низким значением на участке гласного и существенным повышением на участке плавного ретрофлексного. Средние значения
перепада составляют 507 Гц (D1), 487 Гц (D2), 700 Гц (D3). FIII, наоборот, характеризуется перепадом с отрицательным знаком, причем эта форманта слабо
выражена на участке гласного, а на участке /r/ усиливается. На участке /r/ FIII
приближается к FII и в ряде случаев практически сливается с ней (рис. 28 и 29).
Рис. 28. «important» (D1).
116
Рис. 29. Слог [çr] из слова «organization» (D3).
Ретрофлексный аллофон гласного /a/.
Среднее значение FI для D1 – 603 Гц. Частотное значение 568 Гц (оно же
минимальное) отмечено после заднеязычных и после гортанного. Среднее значение FI в речи D2 – 595 Гц. Самое частотное значение – 621 Гц – зафиксировано после заднеязычных и гортанного. Самое высокое среднее значение – 726
Гц – в речи D3. Частотное значение – 778 Гц (оно же и максимальное) отмечено
после гортанного и после паузы без предыдущего согласного.
Среднее значение FII для D1 – 1392 Гц. Минимальное значение – 1144 Гц
– зафиксировано после губных, максимальное – 1509 Гц – после гортанного.
Среднее значение FII в речи D2 – 1332 Гц. Минимум – 1170 Гц – отмечен после
губных, максимум – 1457 Гц – после переднеязычных. Среднее значение FII
для D3 – 1588 Гц. Минимальное значение – 1457 Гц – отмечено после паузы без
предыдущего согласного, максимальное – 1666 Гц – после заднеязычных.
Таким образом, можно сказать, что значения первой форманты ретрофлексного аллофона /a/ немного ниже, чем значения первой форманты неретрофлексно117
го аллофона этого гласного – в среднем от 16 Гц до 104 Гц. Для ретрофлексного
аллофона /ç/ разница более существенна: от 189 Гц до 256 Гц. Значения второй
форманты ретрофлексных аллофонов /ç/ и /a/ также ниже, чем значения второй
форманты неретрофлексных гласных. Что касается FII для аллофонов /a/, то нужно отметить, что большая разница была только у D3 – 109 Гц (рис. 30 и 31).
Рис. 30. «bars» (D3).
У остальных дикторов эта разница оказалась несущественной и составила
13 Гц и 6 Гц. Это может быть связано с диалектальными различиями либо с индивидуальными особенностями говорящих. Для ретрофлексного аллофона /ç/
разница снова более существенна: от 288 Гц до 400 Гц (для ретрофлексного аллофона бралось среднее начальное – минимальное значение FII).
Гласный /Œ/.
Среднее значение FI в речи D1 – 464 Гц. Это же значение отмечено после
губных и гортанного. Минимальное значение – 412 Гц – зафиксировано после
переднеязычных, максимальное – 490 Гц – после плавного латерального и заднеязычных. Среднее значение FI для D2 – 459 Гц. Минимум – 412 Гц – отмечен
после переднеязычных, максимум – 490 Гц – после плавного латерального и
118
губных. Значения 438 Гц и 464 Гц зафиксированы после гортанного и после
паузы без предыдущего согласного соответственно. Среднее значение FI для
D3 – 578 Гц. Минимальные значения – 515 Гц и 542 Гц – отмечены после губных и после переднеязычных, максимальное – 621 Гц – после /l/ и после гортанного. Значение 593 Гц зафиксировано после заднеязычных.
Рис. 31. «was» (D3).
Среднее значение FII у D1 – 1358 Гц. Минимум – 1274 Гц – зафиксирован
после гортанного, максимум – 1536 Гц – после переднеязычных. Остальные
значения сконцентрированы в области 1300-1353 Гц после губных, /l/ и после
заднеязычных (по восходящей). Среднее значение FII в речи D2 – 1332 Гц. Минимум – 1274 Гц – отмечен после /l/ и губных, максимум – 1457 Гц – после переднеязычных. Значение 1327 Гц было зафиксировано после гортанного и после паузы без предыдущего согласного. Среднее значение FII для D3 – 1744 Гц.
Минимальное значение – 1666 Гц – отмечено после плавного латерального и
губных, максимальное – 1823 Гц – после переднеязычных. Значения 1745 Гц и
1819 Гц зафиксированы после гортанного и после заднеязычных соответственно.
119
Рис. 32. Слог [pŒrs] из слова «person» (D1).
Рис. 33. «church» (D3).
120
Гласный /Œ/ имеет ограниченную дистрибуцию – он единственный не может употребляться без /r/. В отличие от реализации фонем /a/ и /ç/ перед /r/
отмечается очень большая схожесть акустической картины /Œ/ и /r/, а также их
слитность. Перепадов по FI и FII в реализации /Œ/ и /r/ не обнаружено (рис. 32 и
33). Абсолютная слитность элементов, однако, не подтвердилась. Условно физическую границу между первым и вторым элементом поставить можно: на
участке гласного FIII выражена плохо, а на участке плавного ретрофлексного
она отсутствует, кроме того, на участке /r/ формантная структура менее четкая
и прерывистая.
3.5. Нейтральный гласный
Как известно, нейтральный гласный в английской речи не встречается в
сильной позиции (под ударением). В спонтанной речи ни в одном из случаев
реализации нейтрального гласного его длительность не достигала 50 мсек (это
минимально необходимая длительность для возможности интерпретации гласного сегмента аудитором [13]). С этим связаны трудности аудиторского эксперимента, о чем уже упоминалось в главе 2, равно как и трудности акустического анализа. С одной стороны, увеличение количества периодов позволило с
большим успехом применить полученные сегменты для аудиторского анализа,
а с другой, – не вызвало существенных изменений в формантной структуре
гласного сегмента. Ни в одном из проанализированных безударных слогов не
было зафиксировано перепадов по FI и FII, что зачастую характерно для безударных слогов и сочетаний гласных и последующих согласных. Это облегчило
работу по созданию квазистационарного участка и анализу его формантной
структуры.
Было проанализировано 13 слогов, вырезанных из изолированных слов и
13 слогов, вырезанных из спонтанной речи (из них 23 слога были модифицированы по длительности и предъявлены для аудиторского эксперимента). Проанализировав формантную структуру полученных сегментов, можно условно
121
разделить их на четыре группы. Первая группа, самая многочисленная – «шва».
Среднее значение FI – 541 Гц, FII – 1403 Гц. Минимальное значение FI – 437 Гц
было зафиксировано после переднеязычных, максимальное – 593 Гц – после
губно-губного носового сонанта. Максимум FII – 1558 Гц – отмечен после носового сонанта, минимум – 1141 Гц – после паузы без предыдущего согласного.
Вторая группа – это U-образные гласные. Среднее значение FI – 452 Гц,
значение FII – 1107 Гц. Минимальное значение FI – 411 Гц – отмечено после
губных, максимальное – 489 Гц – после переднеязычных. Минимум FII – 932
Гц зафиксирован после губных, максимум – 1637 Гц – после переднеязычных.
Третья группа – ретрофлексный гласный /Œ/. Среднее значение FI – 442 Гц, FII –
1351 Гц. Минимальное значение FI – 385 Гц – отмечено после заднеязычных,
максимальное – 463 Гц – после губных. Минимум FII – 1222 Гц – зафиксирован
после /r/, максимум – 1454 Гц – после губных. И, наконец, четвертая группа – Eи I -образные гласные. Среднее значение FI – 499 Гц, значение FII – 1788 Гц.
Минимальное значение FI – 490 Гц – отмечено после губно-губного носового
сонанта и после паузы без предыдущего согласного, максимальное – 516 Гц –
после /n/. Максимум FII – 2032 Гц зафиксирован после паузы без предыдущего
согласного, минимум – 1588 Гц – после /m/. Сонаграммы для этих групп гласных даны в приложении 3.
Такое распределение безударных гласных не случайно. Поствокальный
/l/, а в некоторых случаях этот согласный и в препозиции (утверждение нуждается в дальнейшей проверке), способствует реализации предшествующего
гласного в виде /U/. Согласный /r/ как в препозиции, так и в постпозиции во
многих случаях способствует реализации /Œ/.
3.6. Чередования гласных фонем в спонтанной речи
Прежде всего обращают на себя внимание те чередования, где в указанных позициях реализуются гласные фонемы, не зафиксированные в произносительном словаре. Было отмечено много случаев, когда вместо положенной в
122
полном типе произнесения фонемы /Q/ гласный был реализован как /E/. Чаще
всего это происходило перед заполненной паузой и хезитационном удлинении
сегментов. Однако все сказанное относится не только к союзу «and» (см. гл. 2),
но и к другим служебным словам. Так, на рис. 34 и 68 (прил. 4) даны сонаграммы слов «as» и «can» из речи D1.
Рис. 34. «as» (D1).
Значение FI гласного звука первого слова составляет 490 Гц, FII – 1666
Гц. Значение FI гласного из второго слова – 412 Гц, FII – 1745 Гц. Из речи D2
приведен пример реализации гласного в слове «and» (рис. 66, прил. 4). Значение
FI – 490 Гц, FII – 2032 Гц.
На рис. 35 изображена сонаграмма слова «that» из речи D3. Значение FI
составило 568 Гц, FII – 2006 Гц. Акустические характеристики гласных в указанных словах совпадают с акустическими характеристиками /E/: значения FI и
FII соответствуют FI и FII гласного /E/ в произнесении данных дикторов.
123
Рис. 35. «that» (D3).
Наибольший процент чередований приходится на «шва», который, как и в
русском языке, может выступать заместителем любого гласного [15]. Отмечено
много случаев чередования /a/ с [´]. На рис. 69 (прил. 4) приведен пример реализации гласного в предлоге «of» в речи D1. Значение FI составляет 464 Гц, FII
– 1431 Гц. На рис. 71 (прил. 4) дана сонаграмма предлога «of» из речи D2. Значение FI равнялось 490 Гц, FII – 1405 Гц. Из речи D3 приведен пример реализации гласного в слове «was» (рис. 74, прил. 4). Значение FI составило 595 Гц, FII
– 1797 Гц.
Значительный процент составляют чередования /U/ со «шва». На рис. 36
изображена сонаграмма частицы «to» из речи D1. Значение FI было равно 542
Гц, что указывает на гласный, подъем которого близок к среднему. Достаточно
высокое значение FII – 1431 Гц – объясняется соседством с переднеязычным
согласным, однако i-образного перехода, характеризующего реализацию /u/ после переднеязычных, не наблюдается.
124
Рис. 36. «to» (D1).
Было зафиксировано несколько случаев полной реализации гласного в
частице «to». На сонаграмме (рис. 79, прил. 4) этого слова, взятого из речи D1,
видно, что в этом случае реализуется /u/. Значение FI составляет 333 Гц, очень
хорошо виден контраст по локусу: значение FII начальное – 2006 Гц, FII конечное – 882 Гц. Кроме того, отмечена существенная аффрикатизация /t/: видна
широкая полоса S-образного фрикативного шума. Из речи этого же диктора
приведен пример реализации гласного /U/ в том же слове «to» (рис. 80, прил. 4).
Значение FI равнялось 359 Гц, FII – 1588 Гц. На примере этих реализаций мы
наблюдаем двухступенчатую редукцию гласного /u/: [u]-[U]-[´] и как следствие
этой редукции – чередование /u/-/U/-/√/.
Особо следует упомянуть о тех случаях, когда данные акустического анализа не совпадают с данными слухового анализа и с произносительной нормой,
закрепленной в словарях. Прежде всего это касается суффикса –ful в прилагательных и наречиях, в которых, по данным словарей, должен реализовываться
125
«шва». Акустический анализ показывает, что вне зависимости от количества
слогов в слове в суффиксе под влиянием предыдущего губного и поствокального /l/ реализуется /U/. Из речи D1 взяты два примера – слова «respectful» и «disrespectful» (рис. 37 и 78, прил. 4). Значение FI первого слова составило 438 Гц,
FII – 882 Гц (вторая форманта плохо выражена).
Рис. 37. Слог [fUl] из слова «respectful» (D1).
Для гласного в суффиксе второго слова были зафиксированы следующие
значения: FI – 516 Гц, FII – 882 Гц. Из речи двух других дикторов был взят
пример реализации гласного в суффиксе прилагательного «beautiful» (рис. 82 и
83, прил.4). Для D2 значение FI составило 464 Гц, FII – 961 Гц. В речи диктораженщины зафиксированы следующие характеристики гласного: значение FI –
516 Гц, FII – 1300 Гц.
Нейтральный гласный не реализуется в позициях, которые закреплены за
ним в словаре, и в других словах. Пример из речи D1 – слово «University», где в
предпоследнем слоге вместо [´] реализуется /I/ (рис. 38). На самом деле, для
реализации «шва» почти нет никаких фонетических условий: с одной стороны,
126
имеется соседство переднеязычных согласных /s/ и /t/, которые, безусловно, делают гласный более высоким по подъему и продвинутым по ряду; кроме того,
указанный гласный подвергается дистантной ассимиляции со стороны конечного /i/, который является гласным самого высокого подъема и самого переднего
ряда. Поэтому, несмотря на безударную позицию, нейтральный гласный не
реализуется.
Скорее всего носители языка считают нейтральным звуком любой гласный, реализующийся в безударном слоге (в английском языке имеется четыре
степени ударности: главная, второстепенная, слабое ударение и отсутствие ударения) [144]. Возможно, на восприятие гласного как нейтрального влияет его
небольшая длительность – меньше 50 мсек. Зафиксированы следующие формантные характеристики указанного гласного: значение FI – 359 Гц, FII – 1777
Гц. Похожий пример взят из речи D3 – гласный из предпоследнего слога в слове «beautiful» (рис. 81, прил. 4). Акустические характеристики гласного соответствуют /I/: значение FI составляет 542 Гц, FII – 1771 Гц.
Рис. 38. Слог [sI] из слова «University» (D1).
127
Чередования основного аллофона фонемы /√/ с ее не основным – [´] занимают значительное место среди общего количества чередований. На рис. 72
дана сонаграмма слова «some» из речи D2 (прил. 4). Значение FI было равно
490 Гц, FII – 1300 Гц. Из речи D3 приведен пример реализации безударного
гласного в слове «because» (рис. 75, прил. 4). Значение FI составило 412 Гц, FII
– 1797 Гц.
В исследуемом материале отмечено немало случаев чередования ретрофлексных аллофонов фонем /ç/ и /a/ с сочетанием /Œr/. Эти чередования особенно
характерны для D2. На рис. 39 дана сонаграмма слова «for» из речи этого диктора. Значение FI составило 385 Гц, FII – 1196 Гц.
Рис. 39. «for» (D2).
Сонаграммы того же слова из речи D1 и D2 приведены на рис. 70 и 76,
прил. 4 соответственно. В первом случае значение FI составило 464 Гц, FII –
1536 Гц. У диктора-женщины значение FI равнялось 621 Гц, FII – 1692 Гц. Из
речи D2 и D3 приведены примеры реализации гласного в слове «are» (рис. 73 и
77, прил. 4). У D2 значение FI составляет 464 Гц, а значение FII – 1431 Гц. У
диктора-женщины значение FI составило 621 Гц, а значение FII – 1849 Гц.
128
3.7. Длительность гласных в спонтанной речи
При подсчете длительности гласных принималось во внимание положение гласного перед звонким, глухим и сонорным в сильной фразовой позиции,
когда гласный был просодически отмечен ядерным тоном, в слабой фразовой
позиции, когда гласный находился под ударением, и сверхслабой, когда гласный не был просодически маркирован и находился на участке с быстрым темпом артикулирования. Для анализа взяты две пары гласных: /i/-/I/ и /u/-/U/. Выбор обусловлен тем, что, согласно мнению многих исследователей, именно эти
гласные являются членами эквиполентной оппозиции по долготе при совпадении ряда и подъема (но неодинаковой разновидности) [112].
Результаты анализа оказались следующими. В речи D1 среднее значение
длительности гласного /I/ составило 118 мсек. Длительность этого гласного в
слабой фразовой позиции была зафиксирована в пределах 70-90 мсек, гласный
перед глухим согласным оказался на 38 мсек короче, чем перед звонким; в ударной позиции длительность составила 104-142 мсек, при этом гласный перед глухим согласным оказался на 20 мсек короче, чем перед звонким, а в сильной фразовой позиции длительность могла доходить до 169 мсек перед сонорным.
Средняя длительность гласного /i/ равнялась 119 мсек. Значение длительности гласного на просодически немаркированных участках варьировало от
приблизительно 72 мсек перед глухими до 76 мсек перед звонкими; в ударном
положении – от 80 перед глухими до 122 мсек перед звонкими; на участке
ядерного тона – от 96 до 193 мсек, при этом разница длительности гласных перед глухими и звонкими могла доходить до 71 мсек. В абсолютном конце односложного слова перед паузой при хезитационном удлинении было зафиксировано максимальное значение длительности – 217 мсек. Гласный /I/ в силу ограниченной дистрибуции в данном положении не встречается.
При сравнении интенсивности гласных в речи D1 выявлен ряд различий.
Пик интенсивности в области FI для гласного /I/ составил 27 дБ. Минимальное
значение амплитуды – 36. Пик интенсивности в области FII составил 43 дБ, ми129
нимальное значение амплитуды – 48. Пик интенсивности в области FI для гласного /i/ составил 22 дБ. Минимальное значение амплитуды – 27. Пик интенсивности в области FII составил 43 дБ, минимальное значение амплитуды – 57. Такая разница объясняется разной степенью открытости гласных (особенно хорошо видна разница в амплитуде в области FI): при получении одинаковой
громкости закрытого и открытого гласных для закрытого гласного необходима
большая интенсивность, чтобы получить одинаковую громкость с более открытым гласным.
В речи D2 среднее значение длительности гласного /I/ составило 95 мсек.
Длительность этого гласного в слабой фразовой позиции была зафиксирована в
пределах 47-60 мсек, при этом гласный перед глухим согласным оказался в
среднем на 13 мсек короче; в ударной позиции – 72-97 мсек, гласный перед
звонким согласным был на 25 мсек длиннее. В сильной фразовой позиции значение достигало 180 мсек, разброс значений был зафиксирован от 84 до 180
мсек. Максимальная разница длительности гласных перед глухими и звонкими
составила 34 мсек. Максимальная длительность была отмечена перед сонорными (120-180 мсек), при этом отмечалось хезитационное удлинение сегментов.
Средняя длительность гласного /i/ равнялась 97 мсек. В слабой фразовой
позиции были отмечены значения от 50 до 66 мсек, разница в длительности перед глухим и звонким равнялась 16 мсек. В ударной позиции среднее значение
длительности составило 80 мсек, а в сильной фразовой позиции разброс значений – от 99 до 161 мсек. Разница длительности перед глухими и звонкими равнялась 62 мсек.
При сравнении интенсивности гласных в речи D2 также выявлен ряд различий. Пик интенсивности в области FI для гласного /I/ составил 31 дБ. Минимальное значение амплитуды – 43. Пик интенсивности в области FII составил
41 дБ, минимальное значение амплитуды равнялось 54 дБ. Пик интенсивности
в области FI для гласного /i/ – 36 дБ. Минимальное значение амплитуды – 42.
Пик интенсивности в области FII – 53 дБ, минимальное значение амплитуды –
130
57. Таким образом, разница интенсивности указанных гласных в речи D2 выражена меньше, чем в речи D1.
Среднее значение длительности гласного /I/ в речи D3 составило 117
мсек. Длительность этого гласного в слабой фразовой позиции была зафиксирована в пределах 40-60 мсек, при этом гласный перед глухим согласным оказался в среднем на 10 мсек короче; в ударной позиции – 66-86 мсек, гласный
перед звонким согласным был на 20 мсек длиннее. В сильной фразовой позиции значение достигало 233 мсек перед звонким согласным и 235 мсек – перед
плавным сонорным, при хезитационном удлинении сегментов разброс значений
был зафиксирован от 111 до 233 мсек. Максимальная разница длительности
гласных перед глухими и звонкими равна 122 мсек. Столь большая разница
объясняется тем, что данный гласный перед звонким согласным подвергся существенному хезитационному удлинению. В среднем разница длительности
указанного гласного составила 60 мсек.
Средняя длительность гласного /i/ равнялась 113 мсек. В слабой фразовой
позиции были отмечены значения от 70 до 78 мсек, разница в длительности перед
глухим и звонким была равна 8 мсек. В ударной позиции среднее значение длительности составило 80-84 мсек, а в сильной фразовой позиции разброс значений
– от 185 до 200 мсек. Разница длительности перед глухими и звонкими равнялась
15 мсек. Зачастую указанный гласный подвергался хезитационному удлинению.
При сравнении интенсивности гласных в речи D3 выявлен ряд различий.
Пик интенсивности в области FI для гласного /I/ составил 26 дБ. Минимальное
значение амплитуды – 39 дБ. Пик интенсивности в области FII составил 46 дБ,
минимальное значение амплитуды – 61. Пик интенсивности в области FI для
гласного /i/ составил 31 дБ. Минимальное значение амплитуды – 42. Пик интенсивности в области FII составил 48 дБ, минимальное значение амплитуды –
58. Интересно отметить, что разница интенсивности указанных гласных в речи
D3 выражена заметнее, чем в речи D2. В целом интенсивность гласных в речи
D3 больше, чем в речи D2.
131
В речи D1 среднее значение длительности гласного /U/ составило 108
мсек. Длительность этого гласного в слабой фразовой позиции была зафиксирована в пределах 61-70 мсек, гласный перед глухим согласным оказался на 9
мсек короче, чем перед звонким; в ударной позиции длительность составила 95
мсек перед глухим согласным и 141 мсек перед звонким, при хезитационном
удлинении сегмента. В сильной фразовой позиции длительность доходила до
137 мсек перед сонорным, до 154 мсек – перед глухим согласным при сложном
ядерном тоне, а перед звонким согласным максимальная длительность гласного
равнялась 250 мсек.
Средняя длительность гласного /u/ равнялась 130 мсек. Значение длительности гласного на просодически немаркированных участках варьировало
от приблизительно 60 мсек перед глухими до 70 мсек перед звонкими; в ударном положении – от 90 перед глухими до 105 мсек перед звонкими. На участке
ядерного тона значение достигало 130 мсек перед звонкими согласными, 200
мсек – перед глухими, при совпадении ядерного тона и логического ударения и
замедлении темпа. Интересно отметить, что максимальное значение, отмеченное для этого гласного, – 308 мсек – было зафиксировано в ударном положении
при хезитационном удлинении и отсутствии последующего согласного. За счет
этого произошло существенное увеличение средней длительности гласного по
сравнению с /U/, имеющим ограниченную дистрибуцию.
Пик интенсивности в области FI для гласного /U/ составил 29 дБ. Минимальное значение амплитуды – 36. Пик интенсивности в области FII составил
40 дБ, минимальное значение амплитуды – 57. Пик интенсивности в области FI
для гласного /u/ – 21 дБ. Минимальное значение амплитуды – 27. Пик интенсивности в области FII составил 48 дБ, минимальное значение амплитуды – 57.
Существенное различие амплитуды в области FI объясняется большей закрытостью /u/ по сравнению с /U/.
В речи D2 среднее значение длительности гласного /U/ составило 82 мсек.
Длительность этого гласного в слабой фразовой позиции была зафиксирована в
132
пределах 60-67 мсек; при этом перед глухим согласным он оказывался короче в
среднем на 7 мсек; в ударной позиции длительность составила 64-80 мсек,
гласный перед звонким согласным был на 16 мсек длиннее. В сильной фразовой позиции значение достигало 128 мсек перед сонорным, разброс значений
был зафиксирован от 108 до 128 мсек. Максимальная разница длительности
гласных перед глухими и звонкими составила 20 мсек.
Средняя длительность гласного /u/ равнялась 104 мсек. В слабой фразовой позиции были отмечены значения от 43 до 55 мсек, разница в длительности
перед глухим и звонким – 12 мсек. В ударной позиции среднее значение длительности составило 107 мсек перед звонким и 72 – перед глухим, а в сильной
фразовой позиции разброс значений составил от 108 мсек перед глухим до 167
мсек перед звонким. Разница длительности перед глухими и звонкими равнялась 59 мсек. Большая средняя длительность по сравнению с /U/ может быть
объяснена дифтонгоидным характером /u/ в подавляющем большинстве ударных реализаций гласного.
При сравнении интенсивности гласных в речи D2 выявлен ряд различий.
Пик интенсивности в области FI для гласного /U/ составил 39 дБ. Минимальное
значение амплитуды – 49 дБ. Пик интенсивности в области FII составил 47 дБ,
минимальное значение амплитуды – 61 дБ. Пик интенсивности в области FI для
гласного /u/ составил 36 дБ. Минимальное значение амплитуды – 41 дБ. Пик
интенсивности в области FII составил 47 дБ, минимальное значение амплитуды
было равно 65 дБ.
Среднее значение длительности гласного /U/ в речи D3 составило 93 мсек.
Длительность этого гласного в слабой фразовой позиции была зафиксирована в
пределах 51-68 мсек, при этом гласный перед глухим согласным оказался в
среднем на 17 мсек короче; интересно отметить, что перед сонорным было зафиксировано значение 172 мсек при хезитационном удлинении. В ударной позиции отмечены значения 68-80 мсек после глухих и звонких согласных соответственно, гласный перед звонким согласным был на 12 мсек длиннее. В силь133
ной фразовой позиции значение достигало 106 мсек перед звонким согласным и
82 мсек – перед глухим.
Средняя длительность гласного /u/ равнялась 109 мсек. В слабой фразовой
позиции были отмечены значения от 55 до 62 мсек, разница в длительности перед
глухим и звонким – 7 мсек. В ударной позиции среднее значение длительности
составило 75-89 мсек, а в сильной фразовой позиции разброс значений составил от
90 до 128 мсек. Разница длительности перед глухими и звонкими равнялась 38
мсек. Очень часто указанный гласный подвергался хезитационному удлинению и
значение длительности достигало 268 мсек перед звонким согласным.
Пик интенсивности в области FI для гласного /U/ составил 29 дБ, минимальное значение амплитуды – 44 дБ. Пик интенсивности в области FII составил 46 дБ, минимальное значение амплитуды – 59 дБ. Пик интенсивности в области FI для гласного /u/ составил 32 дБ, минимальное значение амплитуды –
42 дБ. Пик интенсивности в области FII составил 48 дБ, минимальное значение
амплитуды – 60 дБ. Интересно отметить, что разница интенсивности указанных
гласных в речи D3 выражена значительнее, чем в речи D2. В целом интенсивность гласных в речи D3 больше, чем в речи D2.
В табл. 20 представлены средние значения длительности гласных монофтонгов в спонтанной речи трех дикторов.
Таблица 20
Средние значения длительности гласных монофтонгов /I/, /i/, /U/ и /u/
в спонтанной речи трех дикторов
Фонема
I
I
U
U
D1
118 мсек
119 мсек
108 мсек
130 мсек
D2
95 мсек
97 мсек
82 мсек
104 мсек
D3
117 мсек
113 мсек
93 мсек
109 мсек
Средняя длительность по трем
дикторам
110 мсек
110 мсек
94 мсек
114 мсек
Проведенный анализ позволяет говорить об отсутствии противопоставления американских гласных по долготе. В похожих комбинаторно-позиционных
условиях длительность исторически долгих и исторически кратких практически
134
не отличается. Длительность исторически долгих гласных может существенно
увеличиваться в абсолютном конце паузальной группы, подвергаясь хезитационному удлинению.
3.8. Выводы
1. Гласные /i/ и /I/ отличаются не только значениями FI и FII, но и влиянием на соседние согласные. Перед /i/ у переднеязычных /t/ и /d/ интенсивность
высокочастотного фрикативного шума выше (аффрикатизация /t/ гораздо сильнее), чем перед /I/. У гласного /I/ по соседству с заднеязычными наблюдается iобразный переход. Различная степень аффрикатизации может быть одним из
полезных признаков для различения указанных гласных.
2. Гласный /u/ характеризует наличие i-образного перехода во всех согласных контекстах, кроме губного. У гласного /U/ такой переход отсутствует. Благодаря i-образному переходу /u/ более продвинут по ряду, чем /U/, и это не соответствует литературным данным о положении данных гласных в системе вокализма.
Такой переход вызывает сильную аффрикатизацию переднеязычных взрывных.
Гласный /U/ подобного влияния на эти согласные не оказывает. Аффрикатизация
может быть одним из полезных признаков при восприятии данных фонем.
3. Акустическое расстояние между реализациями /ç/ и /a/ часто очень мало, что в ряде случаев приводит к стиранию различий между ними в речи. Это
может повлечь изменения в системе американского вокализма. Возможно, фонема /а/ вытеснит /ç/ в целом ряде комбинаторных условий в SA.
4. Разница между формантными значениями ретрофлексного и неретрофлексного аллофонов /ç/ более существенна, чем разница между соответствующими значениями аллофонов /a/.
5. Акустический анализ подтвердил реализацию дифтонгов /ei/ и /ŒU/ в
сильной фразовой позиции. В слабой фразовой позиции эти дифтонги чаще
других подвержены монофтонгизации.
135
6. Акустический анализ не подтвердил реализацию «шва» в целом ряде
комбинаторно-позиционных условий. Область распространения «шва» не так
широка, как это представлено в произносительных словарях. Реализация «шва»
на данном материале подтверждается в суффиксах -ous, -dom, -ant, в первом
предударном слоге и в неопределенном артикле. Соседство с /l/ накладывает
определенные ограничения на реализацию нейтрального гласного: плавный сонорный отодвигает гласный назад по ряду и делает его более закрытым, что соответствует акустическим характеристикам /U/. В слоге, прикрытом переднеязычным фрикативным, реализуется /I/. В служебных словах «and», «can», «as»,
«have», «had», «that» в подавляющем большинстве случаев зафиксирован /E/.
Соседство с /j/ ( в том числе и вокализованным /j/), а также с /i/ определяет продвижение гласного вперед по ряду до /E/. Если считать нейтральный гласный
аллофоном фонемы /√/, то существование ретрофлексного «шва» спорно. Гласный [‘] по акустическим и перцептивным характеристикам следует считать позиционным аллофоном /Œ/. Типичный аллофон этой фонемы отличается от аллофона в безударной позиции большей длительностью.
7. Спектральный анализ акустических характеристик слабых форм не опроверг наличия чередований фонем в соответствующих морфемах. Чередование
/Q/-/E/ в служебных словах является, пожалуй, самым частотным. Наличие чередования указанных фонем подтверждается еще и тем, что при хезитационном
удлинении гласного сегмента зачастую реализуется не типичный аллофон фонемы /Q/ ( как в «and»), а типичный аллофон фонемы /E/. Квазичередования
вследствие хезитационного удлинения были отмечены для гласных с поствокальным /r/: /ar/ – /Œr/, /çr/ – /Œr/.
8. Исследование длительности гласных показали полную зависимость
этой количественной характеристики от контекста. Отмечены небольшие различия интенсивности в зависимости от степени открытости гласного (5-7 дБ).
136
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Результаты слухового, аудиторского и инструментального анализа реализации гласных фонем в спонтанной речи и чтении позволяют утверждать следующее.
Во-первых, целесообразно рассматривать гласный /u/ как более продвинутый по ряду по сравнению с гласным /U/. Более передний характер обусловлен дифтонгоидностью гласного – наличием i-образного перехода в переднеязычном контексте. Гласный /√/ в АЕ и ВЕ практически не отличается по подъему, поскольку значения FI для указанного гласного в обоих вариантах английского языка практически одинаковы.
Одним из акустических коррелятов признаков, отличающих гласные /u//U/, /i/-/I/, является палатализация предыдущего согласного, выражающася либо
в наличии/отсутствии i-образного перехода от согласного к гласному, либо в
большей/меньшей аффрикатизации (для переднеязычных взрывных /t/, /d/).
Расположение гласных /а/ и /ç/ в системе американского вокализма в
смешанном ряду низкого подъема и глубоком заднем ряду низкого подъема соответственно не идет вразрез с акустическими характеристиками реализаций их
основных аллофонов. Однако их ретрофлексные аллофоны более закрыты и более отодвинуты по ряду. Ретрофлексные аллофоны указанных американских
гласных сближаются по своим акустическим характеристикам с соответствующими британскими гласными.
Употребление транскрипционного знака /E/ в АЕ объясняется, пожалуй,
только фактором традиционности. Это противоречит литературным данным о
более открытом характере американского /E/. Скорее наоборот – американский
гласный более закрытый, чем британский. Об этом свидетельствует более низкое значение FI для американского гласного – на 10-34 Гц меньше, чем у британского [127, с. 73].
В АЕ отмечается такое же количество дифтонгов, как и в ВЕ, поскольку в
сильной фразовой позиции дифтонг реализуется очень последовательно. В
137
спонтанной речи и в беглом чтении процент монофтонгизации очень велик. Зачастую монофтонгизация не распознается при слуховом анализе. Это связано с
малой длительностью гласного в безударной позиции и фактором пресуппозиции (восприятие при наличии контекста скорее ориентировано на полный тип
произнесения, когда слушающий восстанавливает полностью фонемный состав
слова, соотнося произнесение с орфографией; модификации при этом, видимо,
не попадают в «светлую точку сознания»). При акустическом анализе выявляется больше модификаций и чередований. Вопрос о чередованиях, безусловно,
крайне сложен. Для признания чередования необходим ряд условий (для указанных чередований эти условия были соблюдены): совпадение акустических
признаков, одинаковые перцептивные характеристики, одинаковое положение в
морфеме.
Модификации американских гласных в спонтанной речи зачастую приводят к чередованию гласных фонем в морфемах посредством типичных и нетипичных аллофонов. Особо следует отметить чередования фонем, не зафиксированные произносительными словарями. К таким чередованиям стоит отнести
прежде всего /Q/-/E/, /a/-/Œ/, /ç/-/Œ/, /E´/-/Œ/. К квазичередованиям скорее всего
относятся случаи «прояснения» ретрофлексных аллофонов гласных /a/, /ç/ в основной аллофон фонемы /Œ/ перед/между паузой/паузами хезитации, при существенном увеличении длительности. Указанное чередование следует считать
полноценным только для безударных ретрофлексных, длительность которых
существенно сокращается.
Не представляется возможным признать нейтральный гласный самостоятельной фонемой в силу ряда причин. Во-первых, вместо «шва», судя по акустическим характеристикам, реализуются аллофоны других фонем: /E/, /I/, /U/,
/ç/. Известно, что каждая фонема имеет строго определенный набор аллофонов
и аллофон одной фонемы не может быть аллофоном другой. Во-вторых, носители языка не соотносят эти гласные со «шва» в абсолютном большинстве случаев, т.е. и по перцептивным характеристикам вместо «шва» реализуются ал138
лофоны других фонем. В-третьих, употребление аллофонов других фонем вместо «шва» связано с определенными комбинаторно-позиционными условиями.
Дистрибуция же собственно нейтрального гласного как аллофона фонемы
/√/ ограничена в основном первым предударным неприкрытым слогом. Об экспансии «шва» можно говорить, лишь считая «шва» абстракцией в том плане,
что происходит обобщение всех сверхкратких безударных гласных сегментов
независимо от их качества.
Одной из целей дальнейшего исследования является создание базы аллофонного синтеза. Для этого необходим учет всех вышеперечисленных особенностей реализации американских гласных и их влияния на окружающие согласные, а также влияния окружающих согласных на гласные. Помимо того,
необходимо учитывать просодические характеристики, поскольку их значение
для реализации гласных очень велико.
Выявленные особенности аллофонного варьирования американских гласных найдут широкое применение в спецкурсах по теоретической фонетике АЕ,
а также в преподавании практической фонетики. Используя полученные данные, можно оптимизировать процесс обучения естественной речи АЕ.
139
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Азаревич, Л.В. Взаимодействие мелодической и динамической структур
в интонационном оформлении повествовательного предложения в американском варианте английского языка // Вопросы фонологии и фонетики. – Иркутск,
1973. – Вып. 2. – С. 9-17.
2. Алтухова, Е.Е. Реализация законов фонотактики в спонтанной речи
(экспериментально-фонетическое исследование на материале британского варианта английского языка): Дис. … канд. филол. наук. – СПб., 2000.
3. Андросова, С.В. Аллофонное варьирование согласных фонем в спонтанной речи: Дис. …канд. филол. наук. – Благовещенск, 2001.
4. Арзуманян, С.В. Эволюция вокалической системы английского языка:
Автореф. дис. …канд. филол. наук. – М., 1985.
5. Ахманова, О.С. К вопросу о правильности речи // Вопросы языкознания.
– 1960. – № 2.
6. Баталин, С. В. Особенности временной организации речи носителей национальных вариантов английского языка: Автореф. дис. … канд. филол. наук.
– М., 1990.
7. Блохина, Л. П. Специфика фонетической организации спонтанных текстов // Звучащий текст. – М., 1983. – С. 61-74.
8. Богданова Н. В. Периферия лексическая и фонетическая (в свете проблем современной русской орфоэпии) // Экспериментально-фонетический анализ речи. – Вып. 3. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997. – С. 115-121.
9. Богородицкий, В. А. Гласные без ударения в общерусском языке. – Казань, 1884.
10. Бондарко, Л. В., Вербицкая, Л. А., Зиндер, Л. Р. Акустические характеристики безударности // Структурная типология языков. – М., 1966. – С. 56-64.
11. Бондарко, Л. В. и др. Стили произношения и типы произнесения // Вопросы языкознания. – 1974. – № 2. – С. 64-70.
12. Бондарко, Л. В. Фонетика современного русского языка. – СПб., 1998.
13. Бондарко, Л. В. Фонетический фонд русского языка – теоретические и
прикладные аспекты // Экспериментально-фонетический анализ речи. – Вып. 3.
– СПб.: СПбГУ, 1997. – С. 13-29.
14. Бондарко, Л. В. Фонетическое описание языка и фонологическое описание речи. – Л., 1981.
140
15. Бондарко, Л.В., Вербицкая, Л.А., Гордина, М.В. Основы общей фонетики. – Изд. 3-е, доп. и перераб. – СПб., 2000.
16. Бондарко, Л.В., Вербицкая, Л.А., Зиндер, Л.Р. и др. Фонетика спонтанной речи. – Л., 1988.
17. Бондарко, Л.В. Осциллографический анализ речи. – Л., 1965. – 47 с.
18. Бондарко, Л.В. Слоговая структура речи и дифференциальные признаки фонем (экспериментально-фонетическое исследование на материале русского языка): Автореф. дис. …д-ра филол. наук. – Л., 1969.
19. Бондарко, Л.В. Звуковой строй современного русского языка. – М.,
1977. – 175 с.
20. Венцов, А.В., Касевич, В.Б., Слепокурова, Н.А. Перцептивная сегментация звучащего текста // Проблемы фонетики. – М., 1993. – С. 242-273.
21. Галунов, В.И., Гарбарук, В.И. Акустическая теория речеобразования и
система фонетических признаков // 100 лет экспериментальной фонетике в России. М-лы междунар. конф. филол. фак. СПбГУ, 2001. – С. 58-62.
22. Гейльман, Н.И., Стериополо, Е.И. Коммуникативная ситуация и вариативность фонетических характеристик // Экспериментально-фонетический анализ речи. – Л., 1989.
23. Гинтовт, К.П. К вопросу о стилистических модификациях звуков речи
в английском языке // Функциональный анализ фонетических единиц английского языка. – М., 1988. – С. 11-26.
24. Глисон, Г. Введение в дескриптивную лингвистику. – М., 1959. – 486 с.
25. Гоголадзе, Т.А. Фонетическая организация разновидностей английской
спонтанной разговорной речи: Автореф. дис. … канд. филол. наук. – М., 1987.
26. Гордина, М.В. Фонетика французского языка. – Изд. 2-е, испр. и доп. –
СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997. – 304 с.
27. Григорчук, О.И. Аллофонические и вариантные изменения звуковых
сегментов в речевом потоке // Фонетика устного текста. – Иваново, 1987. –
С. 25-31.
28. Демидов, А.К. Анализ дифтонгов в системе вокализма американского и
британского вариантов английского языка: Автореф. дис. … канд. филол. наук.
– Одесса, 1983.
29. Деркач, М.Ф. Динамические спектры речевых сигналов. – Львов, 1983.
– 167 с.
141
30. Егорова, Л.Ф. Пространственно-временная организация английского
вокализма: Автореф. дис. …д-ра филол. наук. – М., 1996.
31. Зиндер, Л.Р. Общая фонетика. – М., 1979.
32. Исенгельдина, А.А. Относительная частотность фонем английского
языка // Иностранная филология. – Алма-Ата, 1974. – Вып. 4. – С. 39-58.
33. Касевич, В.Б. Фонологические проблемы общего и восточного языкознания. – М., 1983. – 296 с.
34. Касевич, В.Б. Элементы общей лингвистики. – М., 1977. – 184 с.
35. Каспранский, Р.Р. Нормы регуляции звуковой реализации высказывания // Вопросы нормы и нормативности в реализации языковых средств. –
Горький, 1988. – С. 3-15.
36. Каспранский, Р.Р. Очерк теоретической и нормативной фонетики немецкого и русского языков. – Горький, 1976.
37. Клейнер, Ю.А. Безударный вокализм английского языка (современное
состояние и диахрония): Автореф. дис. … канд. филол. наук. – Л., 1979.
38. Клычникова, З.И. Психологические особенности обучения чтению на
иностранном языке. – Изд. 2-е, испр. – М., 1983.
39. Кодзасов, С.В., Кривнова, О.В. Современная американская фонология.
– М., 1981. – 194 с.
40. Колшанский, Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. – М.,
1984.
41. Кузнецов, В.И. Взаимосвязь качественных и количественных характеристик сегментов связной речи // Экспериментально-фонетический анализ речи. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997. – Вып. 3. – С. 122-132.
42. Кузнецов, В.И. Вокализм связной речи. – СПб., 1997. – 248 с.
43. Кукольщикова, Л.Е. Еще раз о долготе английских гласных // Фонетика
и психология речи. – Вып. 3. – Иваново, 1981. – С. 92-101.
44. Кукольщикова, Л.Е. Некоторые тенденции в варьировании фонемного
состава слов в современном английском языке // ФУТ. Иваново, 1987. – С. 68-73.
45. Культура речи на сцене и на экране. – М., 1986.
46. Лантух, Л.В. Временные характеристики английских гласных в спонтанной речи (экспериментально-фонетическое исследование на материале американского варианта английского языка): Автореф. дис. … канд. филол. наук. –
Л., 1981.
142
47. Лайонз, Джон. Введение в теоретическую лингвистику. – М., 1978. –
543 с.
48. Лингвистический энциклопедический словарь. – М., 1990.
49. Лукьяненко, В.Н. К проблеме интерпретации качественно-количественных отношений в системе английского языка // Функциональный анализ
фонетических единиц английского языка. Межвуз. сб. науч. трудов. – М., 1990.
50. Макарова, Г.Н. Вариативность графической структуры отрицания в
английском языке // Нормы реализации. Варьирование языковых средств. –
Горький, 1984.
51. Мартине, А. Принцип экономии в фонетических изменениях (Проблемы диахронической фонологии). – М., 1960.
52. Маслов, Ю.С. Введение в языкознание. – М., 1997. – 272 с.
53. Минаева, Л.В. Слово и речь: Автореф. дис. … д-ра филол. наук. – М.,
1982.
54. Миронова, Т.В. Фонетическая разновидность и фонологический статус
дифтонга в устной речи (экспериментально-фонетическое исследование на материале американского варианта английского языка): Автореф. дис. …канд.
филол. наук. – М., 1985.
55. Михальчук, В.А. Модификации английских гласных в связной речи (на
материале вокалического стыка): Автореф. дис. …канд. филол. наук. – СПб.,
1999.
56. Мишин, А.Б. О некоторых сегментных особенностях английской разговорной речи // Фонетика устного текста. – Иваново, 1987. – С. 117-125.
57. Островская, Э.П. К проблеме фонетической мотивированности упрощения: Автореф. дис. …канд. филол. наук. – Л., 1982.
58. Потапова, Р.К. Теоретические и прикладные аспекты речевой сегментологии // Проблемы фонетики. – Вып. 2. – М., 1995.
59. Потапова, Р.К. О комплексном характере временных модификаций слога в потоке речи // Русский язык для студентов-иностранцев. – М., 1977. –
С. 212-221.
60. Потемина, Т.А. Фонетические характеристики спонтанной монологической речи: Автореф. …дис. канд филол. наук. – Л., 1983.
61. Раевский, М.В. Фонетика немецкого языка. – М., 1997. – 310 с.
62. Развитие фонетики современного русского языка. – М., 1966. – С. 166169.
143
63. Ромашко, С.А. Спонтанная речь: акустические и функциональные характеристики // Актуальные вопросы фонетики в СССР. – М., 1987.
64. Русское сценическое произношение. – М., 1986.
65. Садыхбеков, А.Р. Ретрофлексия в системе английского вокализма: Автореф. дис. …канд. филол. наук. – М., 1990.
66. Сарсембаева, Н.А. Проблема ударного и безударного вокализма в звучащем тексте // Фонетика устного текста. – Иваново, 1987. – С. 130-135.
67. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. – М.,
1993. – 656 с.
68. Скрелин, П.А. Сегментация и транскрипция. – СПб.: Изд-во СПбГУ,
1999. – 108 с.
69. Соколова, М.А., Гинтовт, К.П., Тихонова, И.С., Тихонова, Р.М. Теоретическая фонетика английского языка. – М., 1996. – 286 с.
70. Солнцев, В.М. Язык как системно-структурное образование. – М., 1971.
71. Соссюр, Фердинанд де. Курс общей лингвистики // Труды по языкознанию. – М., 1977. – С. 31-286.
72. Стабурова, Л.Г., Майстренко, Т.И., Папанова, Л.В. Курс фонетики английского языка. – СПб., 1997. – 168 с.
73. Степанов, Ю.С. Основы языкознания. – М., 1966. – 271 с.
74. Стериополо, Е.И. Реализация немецких согласных в чтении и пересказе
// Экспериментально-фонетический анализ речи. – Вып. 3. – СПб.: Изд-во
СПбГУ, 1997. – С. 151-162.
75. Стериополо, Е.И. Редукция ключевых гласных в немецком языке: Автореф. дис. …канд. филол. наук. – Киев, 1979.
76. Сусов, И.П. Вариации на фонетическую тему // Лингвистический вестник. – Ижевск, 1999. – Вып. 1.
77. Теория и практика сценической речи. – Л., 1985.
78. Торсуев, Г.П. Константность и вариативность в фонетической системе.
– М., 1977.
79. Торсуев, Г.П. Фонетика английского языка. – М., 1950. – 331 с.
80. Торсуев, Г.П. Вопросы фонетической структуры слова. – М., 1962. –
155 с.
81. Трахтеров, А.Л. Английская фонетическая терминология. Справочное
пособие. – М., 1962.
82. Трубецкой, Н.С. Основы фонологии. – Изд. 2-е. – М., 2000.
144
83. Фант, Г. Акустическая теория речеобразования. – М., 1964.
84. Фланаган, Дж.Л. Анализ, синтез и восприятие речи. – М., 1968.
85. Чекмазова, Н.А. Фонетическая редукция в английском языке: Автореф.
дис. …канд. филол. наук. – М., 1956.
86. Чистович, Л.А. и др. Речь. Артикуляция и восприятие. – М.; Л., 1965. –
242 с.
87. Шамина, Е.А. Дистрибуция лабиальных в фонетическом и фоносемантическом отношении (статистико-экспериментальное исследование на материале английского языка): Дис. канд. филол. наук. – Л., 1988. – 521 с.
88. Шахбагова, Д.А. О статусе долготы в вокалической системе американского варианта английского языка // Проблемы звучащего текста. Сб. науч.
трудов. – Вып. 259. – М., 1985.
89. Шахбагова, Д.А. Фонетическая система английского литературного
языка – целостность, устойчивость, вариативность: Автореф. дис. … канд. филол. наук. – М., 1986.
90. Шахбагова, Д.А. Фонетическая система английского языка в диахронии
и синхронии (на материале британского, американского, австралийского, канадского вариантов английского языка). – М., 1992. – 284 с.
91. Шахбагова, Д.А. Фонетические особенности произносительных вариантов английского языка. – М., 1982. – 128 с.
92. Шах-Назарова, В.С. Практический курс английского языка (американский вариант). – М., 1994. – 464 с.
93. Щерба, Л.В. Русские гласные в количественном и качественном отношении. – СПб., 1912. – 155 с.
94. Щерба, Л.В. Теория русского письма // Л. В. Щерба. Избранные работы
по русскому языку. – М., 1957.
95. Щерба, Л.В. Фонетика французского языка. – Л.-М., 1937.
96. Щукина, И.Н. Сценическая речь в аспекте сценической нормы: Автореф. дис. …канд. филол. наук. – Пермь, 1999.
97. Эрдели, Н.Б. О нейтральном гласном в английском языке // Филол.
науки. – 1960. – № 1. – С. 68-79.
98. Akmajian, A., Demers, R.A., Farmer, A.K., Harnish, R.M. Linguistics. An
introduction to Language and Communication. – 4th ed. USA Massachussets Institute
of Technology, 1995. – 576 p.
99. Arnold, R., Hausen, K. Englische Phonetik. – Leipzig, 1982.
145
100. Buld, Wolf-Dietrich. An example of phonological reduction in English //
Studies in the Pronunciation of English. A commemorative volume in honor of Gimson A.C. / ed. by S. Ramsaran. – Gr. Br. Padstow, Cornwall, 1990. – P. 317-322.
101. Campbell,W. N. From read speech to real speech // Proc. ICPhs. – 1995. –
Vol. 2. – P. 20-27.
102. Deese, J. Thought into Speech: The psychology of language. – Englewood
Cliffs, N.J., 1984.
103. Gay, T. Mechanisms in the control of speech rate // Phonetica. – 1981. –
Vol. 38. – P. 148-150.
104. Gimson, A.C. An introduction to the Pronunciation of English. – L., 1980.
105. Gimson, A.C. The Twentyman Lecture, 1981: The Pronunciation of English: Its Intelligibility and Acceptability in the World // Mod. languages. – 1981. –
№ 2. – Р. 61-68.
106. Goldman-Eisler F. Psycholinguistics: experiments in spontaneous speech. –
L., 1968.
107. Heffner, M.S. General Phonetics. – Madison: University of Wisconsin.
Press, 1949.
108. House, A.S. On Vowel Duration in English // The Journal of the Ac. Soc.
of Am. – 1961. – Vol. 33, № 9.
109. Huggins, A.W. F. Distortion of the temporal pattern of speech. Interruption
and alternation // JASA. – 1964. – Vol. 36. – P. 1055-1064.
110. Lewis, J. Windsor. A concise Pronouncing Dictionary of British and
American English. – Oxford University Press, 1972.
111. Jones, D. An Outline of English Phonetics. 9th edition. Cambridge University Press, 1997. – 378 p.
112. Jones, D. The pronunciation of English. – Cambridge, 1956.
113. Klatt, D.H. Linguistic uses of segmental duration in English: acoustic and
perceptual evidence // JASA. – 1976. – Vol. 59, № 5. – P. 1210.
114. Knowles, G. Patterns of Spoken English. An Introduction to English phonetics. Longman. – L.; N.Y., 1987. – 262 p.
115. Kurath, H. A phonology and prosody of Modern English. – The University
of Michigan Press, 1964.
116. Ladefoged, P. A Course of Phonetics. Second Edition. – University of California, Los Angeles, 1982. – 302 p.
117. Language Files: Materials for an Introduction to Language and Linguistics.
th
7 Edition. – The Ohio State University, 1998.
146
118. Laver, J. Principles of Phonetics. – Cambridge University Press, 1994. –
707 p.
119. Levelt, W.J.M. Speaking: from intention to articulation. – MIT Press, 1995.
– 413 p.
120. Lewis, J.W. Happy land reconnoitered: the unstressed word-final –y vowels in General British pronunciation // Studies in the Pronunciation of English. A
commemorative volume in honor of Gimson A.C. / ed. by S. Ramsaran. – Gr. Br.,
Padstow, Cornwall, 1990. – P. 159-167.
121. Lindsey, G. Quantity and quality in British and American vowel systems //
Studies in the Pronunciation of English. A commemorative volume in honor of Gimson A.C. / ed. by S. Ramsaran. – Gr. Br., Padstow, Cornwall, 1990. – P. 106-118.
122. Longman. Dictionary of American English. – USA, 1997. Second edition.
123. Meriam Webster’s Collegiate Dictionary. Tenth Edition. – Springfield,
1993.
124. Mills, C. American Grammar. Sound, Form and Meaning. – N.Y., 1990. –
475 p.
125. Watkins, Morris G.; Watkins, Lois I. The All Nations English Dictionary. –
1992.
126. Moulton, W.G. Some vowel systems in American English // Studies in the
Pronunciation of English. A commemorative volume in honor of Gimson A.C. / ed.
by S. Ramsaran. – Gr. Br., Padstow, Cornwall, 1990. – P. 119-136.
127. Nielsen, N.D. Old English short vowels before nasals // Studies in the Pronunciation of English. A commemorative volume in honor of Gimson A. C. Ed. by S.
Ramsaran. – Gr. Br., Padstow, Cornwall, 1990. – P. 67-75.
128. Nolan, F., Kerswill, P. E., The description of connected speech processes //
Studies in the Pronunciation of English. A commemorative volume in honor of Gimson A. C. Ed. by S. Ramsaran. – Gr. Br., Padstow, Cornwall, 1990. – P. 295-316.
129. O’Connor, J. D. Phonetics. Harmondsworth. – Penguin, 1973.
130. Orion, G.F. Pronouncing American English. Sounds, Stress and Intonation.
– N.Y., 1985. – 321 p.
131. Peterson, G., Lehiste, I. Duration of Syllable Nuclei in English // The Journal of the Acoustical Society of America. – 1960. – Vol. 32, № 6.
132. Pickett, J.M. The Acoustics of Speech Communication. Fundamentals,
Speech Perception Theory, and Technology. – Boston, 1999. – 404 p.
133. Pilch, H. The Rise of the American English Vowel System // Word. – 1955.
– Vol. 11, № 1.
147
134. Price, P.J. Sonority and syllabicity: acoustic correlates of perception //
Phonetica. – 1980. – Vol. 37.
135. Ramsaran, S. RP: fact and fiction // Studies in the Pronunciation of English.
A commemorative volume in honor of Gimson A.C. / ed. by S. Ramsaran. – Gr. Br.,
Padstow, Cornwall. – 1990. – P. 178-190.
136. Reed, Carrol E. The pronunciation of English in the Pacific Northwest. –
Allen and Underwood, 1971.
137. Revoile, S.G., Holden-Pitt, L.D., Pickett, J.M. Perceptual clues to the
voiced-voiceless distinction of final fricatives for listeners with impaired or with
normal hearing // JASA. – 1985. – Vol. 77, № 3. – P. 1263-1265.
138. Roach, P., Sergeant, P., Miller, D. Syllabic consonants at different speaking
rates: A problem for automatic speech recognition // Speech Communication. – 1992.
– Vol. 11. – P. 475-479.
139. Roberts, A.H. A statistical linguistic analysis of American English. Mouton
and CO. – L., 1965.
140. Rochester, S.R. The significance of pauses in spontaneous speech // The
Journal of Psycholinguistic Research. – 1973. – Vol. 2, № 1. – Р. 51-81.
141. The American Heritage Dictionary. Second College Edition. – Boston,
1991.
142. Trager, G.L., Bloch, B. The syllabic phonemes of English // Language. –
1941. – № 3.
143. Vasiljev, V.A. English Phonetics. A Theoretical Course. – M., 1970.
144. Wells, J. Accents of English. – Cambridge, 1982.
145. Wells, J. Pronunciation Dictionary. – Longman, 1990.
146. Wolfram, W., Johnson, R. Phonological Analysis. Focus on American English. – Washington D. C., 1982. – 217 p.
147. Пакет программ «Редактирование и обработка сигналов» Sound Forge.
148
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
ФОРМАНТНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ГЛАСНЫХ АЕ
Рис. 40. «gift» (D1).
Рис. 41. «given» (D2).
149
Рис. 42. «children» (D1).
Рис. 43. «dentist’s» (D3).
150
Рис. 44. «school» (D1).
Рис. 45. «food» (D3).
151
Рис. 46. Слог [ka] из слова «psychology» (D1).
Рис. 47. «was» (D3).
152
Рис. 48. «talking» (D1).
Рис. 49. «malls» (D3).
153
Рис. 50. «colors» (D2).
Рис. 51. «culture» (D3).
154
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
РЕТРОФЛЕКСНЫЕ ГЛАСНЫЕ
Рис. 52. «courses» (D2).
Рис. 53. «bar» (D2).
155
Рис. 54. «or» (D1).
Рис. 55. «or» (D2).
156
Рис. 56. «or in» (D1).
Рис. 57. «are respectful» (D1).
157
Рис. 58. «you’re» (D3).
Рис. 59. «are in» (D3).
158
Рис. 60. «our own» (D1).
Рис. 61. «were» (D2).
159
ПРИЛОЖЕНИЕ 3
ГЛАСНЫЕ НА МЕСТЕ «ШВА»
Рис. 62. Слог [mEs] из слова «famous» (D2).
Рис. 63. Слог [fUl] из слова «beautiful» (D2).
160
Рис. 64. «bakery» (D2).
Рис. 65. «and» (D2).
161
ПРИЛОЖЕНИЕ 4
ЧЕРЕДОВАНИЯ ГЛАСНЫХ ФОНЕМ
Рис. 66. «and» (D2).
Рис. 67. «as» (D1).
162
Рис. 68. «can» (D1).
Рис. 69. «of» (D1).
163
Рис. 70. «for» (D1).
Рис. 71. «of» (D2).
164
Рис. 72. «some» (D2).
Рис. 73. «are» (D2).
165
Рис. 74. «was» (D3).
Рис. 75. Слог [kçz] из слова «because» (D3).
166
Рис. 76. «for» (D3).
Рис. 77. «who are» (D3).
167
Рис. 78. Слог [fUl] из слова «disrespectful» (D1).
Рис. 79. «to» (D1).
168
Рис. 80. «to» (D1).
Рис. 81. «beautiful» (D3).
169
Рис. 82. Слог [fUl] из слова «beautiful» (D2).
Рис. 83. Слог [fUl] из слова «beautiful» (D3).
170
Таблица 21
Диакритические знаки, используемые для обозначения
особенностей аллофонного варьирования
американских гласных
Знак
W
‚
+
=
7
‡
Значение
Лабиализация
Назализация
Пример
çW
Q‚
продвинутый вперед
A+
отодвинутый назад
a=
Более открытый и менее ç7
огубленный
краткий
Œ‡
171
ПРИЛОЖЕНИЕ 5
ФОРМАНТНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ДИФТОНГОВ
Рис. 84. «get a» (D1).
Рис. 85. «made a» (D3).
172
Рис. 86. Слоги [kE] и [tId] из слова «dedicated» (D1).
Рис. 87. «so» (D1).
173
Рис. 88. «so» (D3).
Рис. 89. «so (for example)» (D3).
174
Рис. 90. «boat» (D2).
175
ПРИЛОЖЕНИЕ 6
ПРИМЕРЫ СПОНТАННЫХ ТЕКСТОВ
Текст 1 (D1).
Well, this particular question is one raised by many. When we think about raising
children we think about great responsibility in molding and creating an adult who will live
in society and be a real benefit to society. I think, every parent has to look at a child and
have some idea of psychology. But not only psychology. We need to have, may be, some
learned experience from our own families. As well, I think, it’s very important that we read
about such materials that would help us to raise our children. I think, the biggest part of raising children is taking time as well as sharing and loving them. It is, probably, the greatest
aspect of raising children. When we think about molding a person it does require discipline,
so we have to have some means of discipline. Discipline can be verbal as well as physical.
When I would correct my children it depended upon what they had done. Certain types of
disregard or disobedience require different kinds of discipline. I do believe in corporal discipline which means that I think children need a spanking. Why would we want to raise our
children that were undisciplined and would not be submissive to authority? If we raised
children like this, they would be disrespectful to the authority as well as unsubmissive to the
authority over them whether in the work place or in school. And so I corrected my children
with spankings but only for severe crimes such as lying or doing something that they were
told not to do. I always corrected them for talking back to their mother disrespect as well as
myself. So I hope my children are respectful to others and they are. This probably was the
greatest area of difficulty – correcting the children and to be consistent meaning that we
took time to correct them each and every time they needed to. In this correction we would
tell the child what he had done wrong and then we corrected them and then we reassured
them that we loved them. Well, even today we are still raising our children although in college. We still are meeting their needs of school bills as well as encouraging them and helping them.
Well, when we had children we required them to clean the rooms as well as do dishes
and each one had a duty. We kept a chart on the wall that described the duty. Usually I
helped out as far as my wife worked as well. I am not the greatest cook but I helped with
laundry as well as cleaning. And so we all pitched in as far as work and our children as well.
We required them to make their beds, clean their rooms as well as take turns doing dishes.
Текст 2 (D1).
The education system in America is somewhat different than the education system in
Russia. We are more individuals. We do not have groups that study together through out
college. So, the individuals are the system of education in which each major has an amount
176
of credits. Now these credits are symbolic of each hour. A credit hour is determined by how
many times a week you attend this class. For each credit we pay an amount. While I was in
college, a credit cost around a hundred and eighteen dollars. So a three-credit class would
cost over three hundred dollars for the semester. So we pay per credit, and we do pay scholarships. We attain scholarships academically. You may attain a scholarship through athletics; as well you may receive a scholarship from a company by applying and meeting requirements. Actually colleges are limited in the number of careers or majors that they offer.
University is very universal and offers everything, and so we have many colleges. We chose
a private college which is a more strict college as well I thought that I would get a better
quality of education. I did graduate from a Bible college which requires that you have a major in the Bible and also I have a major in the Bible and also I have a Bachelor of Arts degree. I chose a private college because it offered what I wanted. Some of impressions of my
teachers. My teachers were very dedicated people. They were not the highest paid teachers
in America because it was a private college, but they were very dedicated to what they were
doing. They were very professional and well-trained. I think some of my favorite teachers,
may be, appeal to me in a more social way. It was not in common that I spent some time
with teachers. Each student at this college was assigned a teachers family and they were
called our faculty parents. So we had someone to talk to as well as we had social gatherings
of students with their faculty parent. My faculty parent was a man whom I admired greatly.
He is a great teacher as well as in past he had been a pastor. I went to this college for four
and a half years and I worked the whole time. Usually college students do work. So I
worked thirty hours a week and I had approximately twenty hours of classes a week, and so
it was a very busy time for me. I did not go to college until I was forty years old. Before that
I attended junior college, but really had no direction as far as what I wanted to do in life. So
I went to school late and my children grew up on a college campus and they go to the same
school that I went.
Текст 1 (D2).
I am the youngest of five children in my family and I have many good memories, I
guess, of my childhood, some good, some not so good. I guess the best ones are when I was
pretty young, may be like five or six years old I would go off my family to on vacation.
Every summer we would have two or three weeks of vacation in the place called Cape Cod.
I lived in Massachusetts and Cape Cod is on the seashore. We would go there for a few
weeks and just I have a lot of happy memories being there in the summer, swimming in the
pond, sailing. We had a sailboat – my family has a sailboat. We go to the beaches and I used
to love as a child lying out on the beach, getting a tan, being with my friends there and so
some of my happiest memories, I guess, are from those days. And all through out my childhood I’d say we had summer vacations and those were some of the happiest, brightest impressions and memories. And also growing up I played sports. I was involved in soccer and
177
other sports just during the summer. I guess summer would be one of my favorite times of
the year and me and my friends would go out and play soccer, baseball and other games like
that. Just being with my friends usually were some of the happiest times as well. Other
happy memories would have been, I would say probably times like holidays with my family
when the whole family was together. Being the youngest (my older siblings were not all living at home) and so I used to like it when everybody would be home. We would just get
everybody together for example for Christmas or Thanks giving holiday and that was usually a happy time. As a child of course I loved Christmas the most. That tends to be the most
popular holiday in America. All kids love to receive presents and I was no exception to that
so my happiest memories I guess are on Christmas time, Thanks giving holiday, Easter –
those times, family times when everybody is there, every gets together, plays games, just
talks and has a good time. Other happy memories, bright impressions, would be may be in
winter times when there was a lot of snow. I grew up in Boston where we’d often get a lot
of snow and I loved snow as a child and so when we’d get a lot of snow that would be a lot
of fun. I’d get together with my friends; we would go outside, go sledding. I lived on a hill
and so we could sled down this hill. That was fun. And again may be even some times (family vacations in the wintertime) we would go skiing (cross-country skiing) with our favorite
activities as a family and with friends as well. I guess I have many happy memories especially with other friends that I had – that usually have at any given time of my childhood –
I’d have one or two close friends. We usually would be together a lot of the time, go places
together, and do things together. I have many happy memories from those days.
Текст 2 (D2).
Well, I’ve already said that I am the youngest of five children in my family. My oldest brother is forty seven or forty six, I am thirty four. So there are twelve years between us.
And I have one sister that’s a year and a half older than me, a brother that’s six years older
and another brother who’s ten years older than me. But growing up our relationships as a
family were pretty close. I would consider our family to be a very close family. Although
we were not without problems, there were arguments from time to time, there was usual sibling rivalry especially between myself and my middle brother and my sister cause we were
close in our age. But among all of us there were times when there were different problems –
family problems. But I’d say that over all we were very close, very loving family. Growing
up there were some of the problems nothing that unusual but my parents did have times
when they had difficulties in their relationship with one another. And they made it through
that fortunately. Many families do not realize so I’m thankful for the family that god has
given to me. But anyway because of those sometimes difficult moments between my mother
and father may be they just didn’t get along or they didn’t see eye to eye on issues from
time to time and that created disharmony in our home growing up. My mother throughout
her life had certain emotional problems and that also made it sometimes difficult as a child
178
but as I’ve already said our family is very close we had very strong relationships. So I’m
thankful for all we’ve been through. We’ve learned many lessons together.
I’ve learned so much from my parents and I’m very thankful for them. My family
now is all grown up as I said and being the youngest I’m now thirty four. My oldest brother
Steve is married and has two children. One other brother James – he is my middle brother.
He is also married and has one child. My other brother and my sister are not married and
I’m not married up to this point. That’s about it as far as family relationships I’d say.
Текст 1 (D3).
So first of all I can say that my time at the university was a really a great time for me.
I really enjoyed studying, being challenged intellectually, meeting new friends, meeting new
people and a lot of the leisure activities that I was involved in at Stanford. It's difficult for
me to say at this point how hard I studied but I think that I got a lot out of it and tried to put
a lot into it. At the same time I did have a lot of different leisure activities and that makes
me wonder exactly how much I was studying because I was doing some of other things at
the same time. So for example, I was playing on a rugby team. I was the resident assistant in
a few different dormitories. The last years I was there. And so I finished the university and
also went on to do my Master's Degree there as well. So I spent a total of five years at Stanford. Usually undergraduate is four years and a Master's degree is another two years but I
managed to do in five. And I think I was doing a lot of other things beyond just the rugby
and some other dormitory activities.
It's funny now thinking back it's difficult to remember even all that I was doing but I
made a lot of friends and we went to a lot of different movies and dance clubs, night clubs
we went to San-Francisco a lot and I think it's difficult to single out some brightest impressions of those days because there are a lot of different ones that raced to my head when I
think about it. Most of them are revolving around time with good friends, boy-friends, with
close friends from different years and of beautiful places. Actually it is quite a beautiful
university campus. The middle of the campus has something called a quad, a quadrangle.
And the main quad is where most of the main classrooms were and the church was and it's
really had some beautiful architecture. I went running a lot around the campus – I would jog
almost every day and there were some beautiful foot hills not far from campus and I would
go running forty minute up into the hills – a kind of small mountains basically so you can
see a very good panorama of the campus of the San-Francisco bay. And if you are lucky and
it was a clear day you can see as far as San-Francisco, which is about thirty miles away.
I still am in contact with my friends – my best friends from the university – we're
writing e-mail just about every day and one of them is still at the university. So it makes me
feel like I am in contact with the university. She sends me job advertisements from the university, she sends me information, she tells me what's going on there and she is encouraging
me when I go back to the U.S. to go in for some informational interviews to get some in179
formation about job opportunities in the field I'm in from the professors who are still at
Stanford. Also I know that I am going to go to speak with my thesis advisor and beg for his
help when I am looking for a job because he is at a good organization in Washington D.C.
where I'm hoping to find some work. And I'm hoping he has some connections or might be
able to give me some good ideas. So in general I can say that I had a good time at the university. I did study a lot, I did do a lot of things in my leisure time: running, playing on a
rugby team, movies, dancing with my friends, a few other activities. And the brightest impressions of those days were mostly built around friends and beautiful places on campus
plus I've always been a big fan of traveling and my junior year of university I studied at the
Stanford-in-Paris Program in Paris where I stayed in a host family and actually took classes
in French at French universities and that was really spectacular. I remember that very fondly
– one of the brightest impressions of my whole life.
Текст 2 (D3).
So as I've just mentioned I do love to travel and that's probably one of the things that
brings me to Russia. Here, and recently, I've had a lot of opportunity to travel. One of the
main reasons I came to Russia was to travel and to see more of the world: to see Russia and
have the opportunity on my vacations to travel further. So, the most exciting trips of mine, I
think, have been ones that I have gone on to Asia. I've done a lot of traveling in Europe and
all over the U.S. And Europe was really neat, was really beautiful, was really interesting to
me but going to Asia is something that's really exotic, different and exciting. First I went to
China last spring and that was spectacular for me, just very interesting. I've never imagined
myself ending up in China. It was really interesting just to meet people, to see the culture, to
see all the beautiful artifacts and places, sightseeing. I went to see the Great Wall of China, I
went to see the Grand Palace and a lot of different museums and interesting sights plus
while I was there I was trying to develop or recharge, on some of the aspects of American
culture which have infiltrated into China that haven't necessarily infiltrated into Blagoveshchensk. Just going to some of the restaurants and movies and bars that just are very similar to something that you could find in big cities in the U.S. like in New-York or SanFrancisco. That's one of the trips I've been on to Asia that, like I said, I would include in
most exciting lists.
The next one was just this past year at Christmas break or just after Christmas for
January I went to Thailand and to Vietnam. That was really spectacular as well. Vietnam is
also a kind of considered a place which is off the beaten track for Americans as it is still officially a communist country as was China. Vietnam is also very much still somewhat part
of the third world, and somewhat arbitrary in the laws, they choose to enforce or not to enforce. But as far as I could tell before I went to they are kind to Americans and they are encouraging tourism and they are not so anti-American that one would imagine after the war. I
was really delighted to go there and find that actually the opposite was true. They were
180
really excited to meet me, wanted to ask me questions, wanted to speak to me. All the little
kids were running after me, wanted my autograph. It was neat, it was fun and I did notice a
difference between the South and the North. When I was in the South there was a very, very
friendly reception, and when I went up to the North there were a few comments here and
there. In general people were friendly but for example I had a tour guide who every once in
a while would mention some things about imperialistic American foreign policy or something of the sort. But anyway it was really interesting also just to see the culture, the sights,
the heritage, the artifacts very different, obviously, from things you find in Europe and
America. And I am a huge fan of Asia food, of Chinese food, of Vietnamese food, of Thai
food. So I really had a great time just eating every day, which sounds funny.
So the last of the Asian countries that I went to is Thailand – really fantastic for me
as well, much more developed than Vietnam. I also spent a lot of time sort of trying to get
back in touch with some of the Americanized aspects of Thai culture, for example going to
huge malls where they had every kind of clothes, every kind of thing you could possibly
imagine to buy. And I went to movies – huge screen movies. It was really interesting actually when I went to Thai movies. They have a certain tradition which is that right before
each movie everyone stands up and the national anthem is played. The national anthem was
written by their king and as it plays there are very many pictures of the king through his life
that flash upon to the screen into a collage. So that was really impressive. We don't have
such a thing, we don't have a king and it's really interesting how much they adore and seem
to respect their king in Thailand. I had a great time outside the big cities in Thailand in
Bangkok I kind of got a sort of creepy feeling from the rampant prostitution and the capitalization of sex: just everywhere there were prostitutes and sex bars and shows and just I
got the sense that on the streets women walking down the street weren't viewed the same
way as they are, a sort of in my opinion, in a normal country, a normal place. I mean in
Bangkok itself, it didn't seem like that in the rest of Thailand. But just men sort of looking at
women as an object and it seemed pretty evident to me. Anyhow also they are undergoing
an economic crisis right at the moment and recession, may be even depression, difficult to
say, and because of that I think the mood of Thai people is somewhat dampened. I also went
down to a beach resorts – sort of place where there were a lot of tourists. And the scenery
was beautiful. It was great to meet a lot of people from around the world. But I also got the
sense that the Thai people were jaded, they didn't seem very happy about all these foreigners
coming in enjoying their most beautiful sights. And just also trying to make money. I saw a
lot of men who had such sex changes to be part of this sort of transvestite prostitution field.
It was interesting because it seemed as though it couldn't be the possible case that so many
young men really wanted a sex change because that was their sexual preference but instead
it seemed as though many of them must have just decided as that's the best way to make a
lot of money and done it for that reason, made such a drastic change in their life. You know
181
I have no problem if somebody wants sex change for their own preferences but it was something a little bit sad because we saw so many that had done that. It seemed just though the
economic depression was forcing people to try and find a way to make a living and they
were doing it for economic reasons. I don't know. Obviously I was an outsider observing
and my observations could be completely wrong.
Thailand was great and the best part of it was going up to the north of Thailand. They
were much more kind, much more generous, much less jaded towards the tourists in general. When I got there, I went to a hotel, a small inn and the woman who worked there lent
me her bicycle for the afternoon, which is really kind of her. I mean they have services
where people can pay money to rent a bicycle but she actually just gave it to me herself and
said: "Enjoy", gave me some directions, gave me a map, told me where to go and that was
nice of her that she trusted me and wasn't trying to make money off of me, instead was more
interested in being a nice person.
Also I had a very interesting conversation. I met a monk in one of the monasteries
and we were speaking for, may be, three-four hours. Finally I had to go and he was saying
"Don't go, don't go!" We exchanged e-mail addresses. Of course, I've never got around to
writing. One of my weak points, I think, and one of the main down falls of American character in general is a little bit of laziness: good intentions backed by laziness. Anyhow it was
very interesting. Maybe in one of these days I will start writing, but he also didn't write. So
who is to say I'm at my fault?
In general, to sum up, the most exciting trips of my life have been to Asia and each
one so far has been different but interesting and really exciting for me.
182
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ ....................................................................................................................... 3
1. Фонетические особенности спонтанной речи .......................................................... 7
1.1. Фоностилистические разновидности речи........................................................ 7
1.2. Проблемы изучения спонтанного текста ........................................................10
1.2.1. Признак спонтанности..............................................................................10
1.2.2. Проблемы сегментации спонтанного текста..........................................12
1.2.3. Компрессия как одно из следствий вариативности ...............................18
1.2.4. Причины вариативности...........................................................................20
1.3. Система гласных................................................................................................21
1.3.1. Общие условия образования гласных .....................................................21
1.3.2. Фонематический статус долготы гласных в британском и американском вариантах английского языка ...................................................................22
1.3.3. Артикуляторная классификация гласных...............................................27
1.3.4. Монофтонги и дифтонги ..........................................................................30
1.3.5. Фонологический статус нейтрального звука..........................................31
1.3.6. Ретрофлексные гласные в американском вокализме.............................36
1.3.7. Огубленность .............................................................................................40
1.4. Модификация гласных американского варианта английского языка в потоке речи....................................................................................................................41
1.4.1. Комбинаторные изменения гласных .......................................................41
1.4.2. Редукция безударных гласных.................................................................42
1.4.3. Элизия.........................................................................................................51
1.5. Выводы ...............................................................................................................48
2. Аллофонное варьирование гласных ........................................................................51
2.1. Материал и методика ........................................................................................51
2.2. Статистические характеристики гласных фонем в спонтанной речи..........53
2.3. Комбинаторно-позиционные аллофоны гласных и чередование гласных
фонем в спонтанной речи ........................................................................................57
2.3.1. Аллофоны гласных фонем /a/ и /ç/ ..........................................................57
2.3.2. Чередования монофтонгов .......................................................................62
2.3.3. Чередования дифтонгов с монофтонгами ..............................................64
2.3.4. Реализация нейтрального гласного .........................................................65
2.3.5. Элизия.........................................................................................................68
2.4. Реализация гласных в чтении по сравнению со спонтанной речью ...........70
183
2.5. Перцептивный анализ реализаций гласных американского варианта английского языка..........................................................................................................73
2.6. Выводы ...............................................................................................................86
3. Инструментальный анализ реализаций английских гласных ...............................87
3.1. Материал и методика ........................................................................................87
3.2. Формантные характеристики американских гласных монофтонгов в спонтанной речи ...............................................................................................................89
3.3. Акустические характеристики дифтонгов ....................................................108
3.4. Акустические характеристики ретрофлексных гласных.............................116
3.5. Нейтральный гласный.....................................................................................121
3.6. Чередования гласных фонем в спонтанной речи .........................................122
3.7. Длительность гласных в спонтанной речи ...................................................129
3.8. Выводы .............................................................................................................135
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ............................................................................................................137
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК. .......................................................................140
ПРИЛОЖЕНИЕ 1 ........................................................................................................149
ПРИЛОЖЕНИЕ 2 ........................................................................................................155
ПРИЛОЖЕНИЕ 3 ........................................................................................................160
ПРИЛОЖЕНИЕ 4 ........................................................................................................162
ПРИЛОЖЕНИЕ 5 ........................................................................................................172
ПРИЛОЖЕНИЕ 6 ........................................................................................................176
Светлана Викторовна Деркач,
доцент кафедры иностранных языков АмГУ, канд. филол. наук
Фонетические свойства гласных в спонтанной речи. Монография.
Изд-во АмГУ. Подписано к печати 07.03.14. Формат 60x84/16. Усл. печ. л. 10,7.
Тираж 500. Заказ 479.
Отпечатано в типографии АмГУ.
184