К вопросу понятия вины юридических лиц в рамках гражданской и административной ответственности Часнык Дарья Андреевна Студент Белорусский государственный университет, юридический факультет, Минск, Республика Беларусь E-mail: [email protected] Деятельность юридических лиц, как правило, направленная на приобретение определенных имущественных выгод, их сохранение и увеличение, может сопровождаться совершением правонарушений в различных сферах правоотношений, в том числе в рамках гражданских (частноправовых) и административных (публичноправовых) отношений. Совершение правонарушения порождает необходимость обращения к институту ответственности, субъективным условием которого в обоих случаях выступает вина. Согласно нормам Гражданского кодекса Республики Беларусь о договорной и деликтной ответственности вина по общему правилу выступает необходимым условием гражданско-правовой ответственности. Однако данное правило не распространяет свое действие на случаи нарушения обязательств, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности за исключением случаев, установленных законодательством или договором. Таким образом, установление вины юридического лица в совершении гражданского правонарушения в большинстве случаев не требуется. Тем не менее, наличие прямо предусмотренных законодательством случаев ответственности по принципу вины, например, ответственность производителя сельхозпродукции по договору контрактации (п. 2 ст. 509), энергоснабжающей организации по договору энергоснабжения (п. 2 ст. 518) наряду с возможностью ее закрепления сторонами в договоре обуславливает необходимость ее установления. В сравнении с Гражданским кодексом Республики Беларусь (далее – ГК) КоАП содержит ст. 3.4 – вина юридического лица, в которой устанавливает, что юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что этим юридическим лицом не соблюдены нормы (правила), за нарушение которых предусмотрена административная ответственность, и данным лицом не были приняты все меры по их соблюдению. Несмотря на наличие легально сформулированного определения вины юридического лица в ст. 3.4 ныне действующего Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее – КоАП), отсутствие единодушия, как в научной среде, так и среди правоприменителей, касательно трактовки вины, определения способов разграничения ответственности между юридическим лицом и его должностным лицом, обосновывает необходимость изучения данных вопросов. Возникает правомерный вопрос: если рассматривать административное правонарушение как противоправное виновное, а также характеризующееся иными признаками, предусмотренными КоАП, деяние (действие или бездействие), за которое установлена административная ответственность, то не происходит ли стирание границ между виной и противоправностью в данной трактовке вины юридического лица? Для ответа на данный вопрос необходимо первоначально установить, что представляет собой вина. Иоффе под виной понимает психическое отношение правонарушителя к его неправомерному поведению и наступившему результату [2.5, с. 16]. Рабинович характеризует вину как психическое отношение субъекта договорного правоотношения к совершаемому им противоправному поступку и последствиям неправомерного деяния, которая находит свое выражение в сознательно-волевых, умышленных или неосторожных действиях (бездействии), повлекших за собой неисполнение или ненадлежащее исполнение договора [2.13, с. 20] Матвеев, определяя вину как психическое отношение нарушителя социалистического гражданского правопорядка к своим противоправным действиям и их вредным последствиям, указывает на наличие двух форм: умысла и неосторожности [2.9, с. 178]. Ойгензихт, характеризуя вину, выделяет две ее составляющие: интеллектуальную и волевую. Интеллектуальный момент заключается в осознании правонарушителем совершаемых им действий и их последствий, предвидении их. Волевой проявляется посредством психического регулирования поведения, результатом которого явилось совершение противоправного поступка [2.12, с. 35]. Административная практика идет по пути формального подхода к оценке деяния и принимает во внимание в основном сам факт нарушения нормативных установлений. [Александров]. Такой подход, основанный на игнорировании психического отношения правонарушителя к своему неправомерному поведению и его последствиям, содержит элементы объективного вменения и вызывает серьезные опасения относительно того, не приведет ли такое отношение к вине на практике к замене ответственности по принципу вины на принцип объективного вменения; не произойдет ли стирание границ между противоправностью и виной. Сложившаяся практика в рамках административного процесса в немалой степени обусловлена новой редакцией ст. 3.5 КоАП. До вступления в силу Закона Республики Беларусь от 19.07.2005 N 31-З «О внесении изменений и дополнений в Кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях» юридическое лицо признавалось виновным и подлежало административной ответственности в том случае, если деяние, предусмотренное Особенной частью КоАП, было совершено должностным лицом или иным работником юридического лица в пользу или в интересах этого юридического лица и с ведома или разрешения органа этого юридического лица. Как видно из приведенной нормы закона ранее ответственность юридического лица ставилась в зависимость от вины его должностного лица. [Крамник]. Такой подход раскрывал содержание вины как субъективного явления посредством проекции вины той части коллектива юридического лица, которая является носителем доминирующей воли, приведшей к совершению административного правонарушения. Носителем такой воли являются полномочные должностные лица. [Александров] Данный вопрос в рамках договорной гражданско-правовой ответственности разрешен в ст. 373 ГК, согласно которой действия работников должника по исполнению обязательства считаются действиями должника, таким образом, вина юридического лица проявляется в поведении его работников. В п. 1 ст. 937 закреплена позиция белорусского законодателя касательно деликтной ответственности, согласно которой юридическое лицо возмещает вред, причиненный его работником при исполнении своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей. В завершении считаю необходимым отметить: во-первых, важно учитывать, что полный отказ от психологической трактовки вины может повлечь упрощение состава гражданского правонарушения, результатом чего может стать стирание грани между виной и противоправностью, что, как справедливо отмечает Курбатов, неизбежно приведет к тому, что ответственность будет применяться только за неисполнение своих обязанностей без учета каких-либо иных обстоятельств [2.7, с. 14-15]; во-вторых, вопрос определения способов разграничения ответственности между юридическим лицом и его должностным лицом в рамках административно-правовой ответственности требует дальнейшего доктринального изучения и совершенствования правоприменительной практики.