История появления норм об освобождении от уголовной
advertisement
ИСТОРИЯ ПОЯВЛЕНИЯ НОРМ ОБ ОСВОБОЖДЕНИИ ОТ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ПО ДЕЛАМ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ В СФЕРЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ © Кузнецов А.В. Дальневосточный федеральный университет, г. Владивосток За последнее время Уголовный кодекс РФ пополнился целым рядом норм, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности по преступлениям в сфере экономической деятельности. Такое внимание законодателя к дифференциации уголовной ответственности в указанной сфере вполне оправдано и объясняется стремлением государственной власти способствовать развитию экономического оборота в стране, снижению теневой части экономики. Однако любой институт законодательства имеет свои предпосылки и историю появления. Это утверждение справедливо и для освобождения от уголовной ответственности по преступлениям в сфере экономической деятельности. Ключевые слова: освобождение от уголовной ответственности, преступления в сфере экономической деятельности, история, предпосылки. Приступая к исследованию исторических аспектов развития норм об освобождении от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности в российском уголовном праве, необходимо сразу отметить то обстоятельство, что преступления в сфере экономической деятельности на законодательном уровне были выделены из состава экономических преступлений лишь в ныне действующем Уголовном кодексе РФ 1996 г. Тем не менее, еще в досоветскую эпоху существовало множество подходов к разделению экономических преступлений на различные группы в зависимости от конкретного объекта посягательства [1]. Уголовный кодекс РФ 1996 г. имеет структуру, которая позволяет выделить общий, родовой, видовой и непосредственный объекты преступлений в зависимости от раздела, главы или конкретной статьи Особенной части кодекса. Довольно много позиций имеется в науке относительно видового объекта преступлений в сфере экономической деятельности. Неоднозначно оценивается и само название главы 22 УК РФ, которое пытаются объяснить «стремлением законодателя охватить уголовно-правовой защитой все сферы экономической деятельности» [2, с. 66]. Обобщая различные позиции можно утверждать, что видовым объектом преступлений в сфере экономической Ассистент кафедры Гражданского права и процесса, аспирант кафедры Уголовного права и криминологии. АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ЮРИСПРУДЕНЦИИ 159 деятельности является установленный порядок осуществления экономической деятельности, обеспечивающий соблюдение интересов личности, общества, государства и основанный на принципах осуществления экономической деятельности (принцип свободы экономической деятельности, добросовестной конкуренции и т.д.). Однако для целей настоящего исследования имеют значение, прежде всего, те составы преступлений, которые отнесены к преступлениям в сфере экономической деятельности именно на законодательном уровне, то есть указанные в главе 22 УК РФ. Также стоит заранее отметить тот факт, что разграничение понятий «освобождение от ответственности» и «освобождение от наказания» в российском уголовном праве начало формироваться лишь во второй половине XX в. До этого такого понятия как «уголовная ответственность» российское уголовное право не знало, поэтому речь будет вестись преимущественно об освобождении от наказания. Освобождение от уголовной ответственности по преступлениям в сфере экономической деятельности имеет много общего с другими основаниями освобождения от уголовной ответственности, поскольку предусматривает в качестве обязательного условия возмещение причиненного ущерба. В связи с этим при исследовании предпосылок возникновения данного основания освобождения от ответственности будут затронуты и другие основания освобождения от уголовной ответственности, такие как деятельное раскаяние и примирение с потерпевшим. Анализируя ранние уголовно-правовые предписания, важно отметить, что Древнерусское государство, как и большинство иных государств того времени, не знало единства уголовно-правовой юрисдикции. Не принимая во внимание наличие юрисдикции удельных князей и землевладельцев, мы можем говорить о наличии на Руси эпохи феодализма двух центральных систем судопроизводства: светской и церковной, каждой из которых было присуще свое законодательство и своя собственная категория подсудных дел. Таким образом, уголовное право Древней Руси, не будучи сведенным в единый нормативный акт, в качестве своих источников имело Русскую Правду в двух редакциях, усеченной (Краткая правда) и полной (Пространная правда), церковные Уставы русских князей, Кормчую книгу. Регулируя определенные участки общественных отношений путем установления ряда уголовно-правовых запретов, указанные акты в совокупности с обычаями составляли весьма стройную, отвечающую уровню развития общества и государства систему уголовно-правовых норм [3]. Основной характеристикой этих исторических источников является казуистичность уголовных положений, отсутствие общих положений о преступлении и наказании и, соответственно, отсутствие норм о смягчении наказания, не говоря уже о полном освобождении от такового. 160 АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ С учетом этих обстоятельств можно утверждать, что нормативного закрепления в Русской правде или Кормчей книге таких оснований освобождения от наказания, как, деятельное раскаяние, примирение с потерпевшим, не было. Действительно, буквальное прочтение всех редакций данных исторических документов не обнаруживает таких понятий, как «возмещение», «заглаживание вреда», в контексте освобождения от ответственности или наказания. Не обнаруживаются и обстоятельства, которые могли бы учитываться при определении вида и размера наказания. Если же обратиться не к буквальному, а к доктринальному толкованию норм древнерусского права, то в некоторых нормах Русской правды все же можно выявить отдельные признаки освобождения от ответственности в его современном понимании. Так, согласно ст. 32 Пространной редакции Русской Правды такое преступление, как укрывательство холопа в чужом доме, обычно наказывалось штрафом, размер которого составлял три гривны [4, с. 64-80]. В то же время, эта же норма предусматривала освобождение от этого наказания в том случае, если лицо, укрывшее холопа, в течение первых двух дней выдавало беглого холопа его хозяину, что вполне может быть расценено как освобождение от уголовной ответственности, сопряженное с открытым признанием своего проступка и полным возмещением ущерба потерпевшему. Еще одной особенностью уголовной ответственности того времени было то обстоятельство, что помимо виновного, ответственность за содеянное могла возлагаться и на общину, на территории которой было совершено преступление. Например, за совершение убийства, в случае, если виновное лицо выявлено не было, то штраф выплачивали жители волости, в которой было обнаружено тело убитого (ст. 3 «Русской Правды») [4, c. 64-80]. В то же время, у общины была возможность избежать наказания, если она отыскивала своими силами преступника и выдавала его для суда. В последующем в русском праве обнаруживается прообраз примирения с потерпевшим. Например, по Двинской уставной грамоте 1397 г. дерущиеся не подвергались суду, если они мирились на месте [5, c. 181-182]. Разумеется, возможность примирения относилась далеко не ко всем преступлениям. Так, в Псковской судной грамоте устанавливался круг деяний, за которые возможность примирения с непосредственно потерпевшим уже не освобождала от несения ответственности за само деяние, носившее повышенную опасность для средневекового русского общества. В то же время, в той же Псковской судной грамоте предусматривалась возможность примирения сторон в случае нанесения побоев [4, с. 346]. Примирение вначале допускалось только на досудебной стадии, в частности на это указывает ст. 53 Судебника 1497 г. Примирение допускалось по делам, которые сегодня относятся к делам частного обвинения, то есть, не затрагивающим интересы государства. Это могли быть побои, оскорбление или невозврат долга [5, c. 54-62]. АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ЮРИСПРУДЕНЦИИ 161 В целом, можно утверждать, что древнерусское законодательство допускало возможность освобождения от наказания (а равно от ответственности) в случае примирения с потерпевшим, заглаживания вреда. Однако это касалось только дел частного обвинения, не затрагивающих публичные интересы. Связано это с тем, что древнее право строилось на заявленной «обиде» потерпевшего, а потому, в случае примирения и заглаживания «обиды», речи о каком либо уголовном преследовании уже не могло идти. Тем не менее в последующем наблюдалась тенденция на сужение круга деяний, за которые допускалось примирение с потерпевшим. Более поздние Судебники и Соборное Уложение 1649 г. не обнаруживают в своем содержании каких либо норм, предусматривающих возможность освобождения от ответственности после совершения преступления. Подходы к современному пониманию института освобождения от уголовной ответственности, основная часть которого отражена в главе 11 УК РФ «Освобождение от уголовной ответственности», закладывались в первой половине XIX в. при создании Свода законов 1832 г. и Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Связано это с тем, что именно тогда стали законодательно формулироваться не только общие понятия ответственности, наказуемости и преступности деяния, но и начала оформляться сама система уголовного права, с выделением отдельных групповых видов преступлений, против собственности, против личности, против государства, государственных устоев и интересов службы, и т.д. В своей изначальной редакции Свод законов 1832 г. фактически не содержал положений о возможности освобождения от уголовной ответственности, и даже наоборот, содержал императивное указание на возмещение причиненного ущерба. Так, статья 59 Свода, начинающая второе отделение «О вознаграждении за убытки, вред и обиды» главы II «О наказаниях» гласит: «Виновные в преступлении, причинившем кому-либо убытки или вред, сверх наказания, к коему присуждаются, обязаны вознаградить за сей вред или убыток из собственного имущества, по точному о сем постановлению суда» [6]. Тем не менее в Общей части Уложения 1845 г. можно отметить ст.160, которая предусматривала освобождение от наказания в связи со смертью преступника, вследствие давности, а также «вследствие примирения с обиженным» [7, c. 54]. В нормах Особенной части Уложения не содержалось норм, устраняющих ответственность лица, хотя присутствовали нормы, смягчающие наказание. Например, ст. 2170 Уложения предусматривала возможность уменьшения наказания за кражу в случае, если виновный добровольно до начала следствия вернет все похищенное. В это же время начинает постепенно формироваться и система преступлений в сфере экономической деятельности, или «хозяйственных преступле- 162 АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ ний», как они именовались начиная с XIX-го века. Как отмечает И.А. Клепицкий, «система хозяйственных преступлений начинает формироваться в тот момент, когда происходит переосмысление социально-экономических функций государства. Государство должно активно вмешиваться в экономическую сферу с целью предотвращения кризисов, обеспечения благосостояния населения, предупреждения социальных конфликтов» [8, c. 7]. Именно начиная с конца XIX-го века на фоне промышленных революций и бурного развития экономики в России начинает постепенно формироваться понятие хозяйственной преступности. Уже в Уложении 1845 г. можно выделить целый ряд преступлений «экономической направленности», что вполне объяснимо давними традициями экономического оборота в России и интересом государства в сохранении его стабильности. В Уложении отсутствовал конкретный раздел, содержащий статьи о соответствующих преступлениях. Однако в разделах VII «О преступлениях и проступках против имущества и доходов казны», VIII «О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния» и XII «О преступлениях и проступках против собственности частных лиц» содержалось, как отмечает М.О. Акопджанова, более 500 казуистичных статей о преступлениях и проступках в сфере экономической деятельности [9]. Стоит упомянуть Раздел VII Уложения, включающий главу II «О нарушении уставов монетных», поскольку среди положений об ответственности за фальшивомонетничество содержалась норма, которая может рассматриваться как специальное основание освобождения от наказания. Так, в соответствии со ст. 591 Уложения «те из участников в сим преступлении, которые откроют правительству о своих соумышленниках и сим дадут средство обнаружить и пресечь преступные их действия, освобождаются от всякого наказания; имена их сохраняются в тайне». Здесь можно усмотреть признаки деятельного раскаяния, за отсутствием лишь положения о возмещении ущерба. Следующим этапом развития института освобождения от наказания стало принятие в 1864 г. Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Ст. 20 Устава содержала норму о примирении с потерпевшим [10, c. 496]. Примечательно, что примирение по данной статье было возможно исключительно по преступлениям частного обвинения. В этом Уставе также появилась норма об установлении ответственности за нарушение порядка лесопользования, которую можно отнести к преступлениям в сфере экономической деятельности (аналогично ст. 191.1 УК РФ 1996 г. «Приобретение, хранение, перевозка, переработка в целях сбыта или сбыт заведомо незаконно заготовленной древесины»). В ст. 201 Устава о наказаниях, которая была введена в 1867 году Законом об охране частных лесов, лицу, обвиняемому в таком совершенном в казенном или частном АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ЮРИСПРУДЕНЦИИ 163 лесу проступке, за который оно подлежало только денежному взысканию, предоставлялось право прекратить производство по делу, «внеся причитающееся с него денежное взыскание в высшем его размере, определенном в законе, а также следующую лесовладельцу сумму, и возвратив ему похищенный или самовольно срубленный лес или стоимость оного» [11, c. 488]. Впоследствии это положение было распространено на дела о нарушениях в сфере акцизных сборов с сахара, осветительных нефтяных масел и спичек, с единственной оговоркой, что такое освобождение от наказания становилось возможным только в том случае, если наказание выражалось исключительно в денежном штрафе. Таким образом, именно в Уставе о наказаниях, налагемых мировыми судьями, 1864 г. можно отметить первые предпосылки появления института освобождения от уголовной ответственности за противоправные деяния в сфере экономической деятельности. Завершающим нормативно-правовым актом дореволюционного российского уголовного законодательства стоит назвать Уголовное уложение 1903 г., которое также содержало достаточно мало норм об освобождении от наказания в интересующем нас аспекте. В Общей части Уложения, в Отделении 8 «Об обстоятельствах, устраняющих наказуемость», в качестве таковых указана лишь давность преступления, других общих оснований для освобождения от наказания Уголовное уложение 1903 г. не содержало [12, c. 321]. В Уголовном уложении 1903 г. блок «экономических» преступлений был сосредоточен в гл. XXX-XXXVI (ст. 547-635), и был связан с охраной экономического (торгового) оборота. В эту группу преступлений входили, в частности, деяния, связанные с повреждением имущества, его присвоением и злоупотреблением доверием, воровством, разбоем и вымогательством, мошенничеством, банкротством, ростовщичеством, иной «наказуемой недобросовестностью по имуществу» и т.д. При этом в теории того времени выделялись «... преступные деяния, направляющиеся против отношений частногражданской сферы, независимо от того, было ли представителем этих отношений частное лицо или союз лиц; так, напр., сюда входят посягательства против имущественных благ, принадлежащих как лицам физическим, так и юридическим и даже государству в качестве субъекта прав имущественных (казна)» [13, c. 5]. Именно здесь можно отметить выделение отдельной группы противоправных посягательств именно экономической направленности, связанной не только с отношениями собственности, но и торгового, производственного оборота частных и казенных производителей с государством в сфере налогообложения. Отрицательным моментом Уложения 1903 г. можно указать то, что его Особенная часть уже не содержала специальных норм об освобождении от ответственности. 164 АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ Тем не менее уголовно-правовая наука того времени активно занималась вопросами освобождения от уголовной ответственности. Так, Н.С. Таганцев полагал, что отсутствие освобождения от уголовной ответственности в ряде случаев равносильно наказанию дважды за одно и то же деяние: «Мы хотим наказанием обнаружить ничтожность попытки отрицания частной волей воли абсолюта, хотим выяснить преступнику непреложность и ненарушимость велений права, а это обнаружение уже совершилось иным путем – сам преступник торжественно заявил, что его поступок есть последствие бессильного самомнения, в чем он и приносит искреннюю повинную; когда он загладил, и может быть с лихвой, причиненный вред, восстановил по возможности нарушенный порядок. Как же будем мы говорить о справедливом воздаянии, когда при таких условиях наказание будет прямым нарушением принципа «не отомстиши дважды за едино» [14, c. 67-68]. Подводя итог анализа законодательства досоветской России следует отметить, что оно в целом стояло на позициях невозможности полного освобождения от уголовной ответственности и наказания за любое противоправное деяние, в отдельные периоды можно проследить лишь некоторые нормы, позволяющие говорить о смягчении наказания в случае постпреступного позитивного поведения виновного, выражающемся в полном возмещении ущерба и заглаживании вреда. В качестве предпосылок для возникновения норм об освобождении от уголовной ответственности по преступлениям в сфере экономической деятельности можно отметить лишь положения Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г. Дальнейшее развитие института освобождения от уголовной ответственности и от наказания связано с советским периодом отечественной истории. УК РСФСР 1922 г. выделил специальную главу «Преступления хозяйственные» (Глава IV), тем самым акцентировав внимание на экономическую подоплеку противоправных деяний, сконцентрированных в указанной главе. Кроме того, отдельные экономические вопросы, касающиеся налогообложения, регулировались нормами главы I «Государственные преступления». В частности, раздел 2 указанной главы «О преступлениях против порядка управления» устанавливал ответственность за «массовый отказ от внесения налогов денежных или натуральных или от выполнения повинностей» (ст. 78), «неплатеж отдельными гражданами в срок или отказ от платежа налогов, денежных или натуральных, от выполнения повинностей или производства работ, имеющих общегосударственное значение» (ст. 79) и за «организованное по взаимному соглашению сокрытие или неверное показание о количествах, подлежащих обложению или учету предметов и продуктов, в том числе и размеров посевной, луговой, огородной и лесной площади, или количества скота, организованная сдача предметов, явно недоброкачественных, неисполнение по взаимному соглашению возложенных законом на граждан работ и личных повинностей» (ст. 80) [15], что также может быть отнесено к вопросам экономической деятельности. АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ЮРИСПРУДЕНЦИИ 165 Общая часть УК РСФСР 1922 г. не содержала положений об освобождении от наказания или ответственности в связи с посткриминальным позитивным поведением виновного. В 1926 г. был принят следующий УК РСФСР, который во многом унаследовал положения предыдущего кодекса, а также ввел в практику такой вид освобождения от уголовной ответственности (наказания), который условно можно считать освобождением от ответственности в связи с изменением обстановки (ст. 8 УК РСФСР 1926 г.) [16]. Было и еще одно общее основание освобождения от наказания, которое применялось на усмотрение суда. Так, согласно ст. 52 УК РСФСР 1926 г., «полное освобождение судом осужденного от применения к нему назначенной по приговору меры социальной защиты судебно-исправительного характера может иметь место лишь в случаях, если суд, по обстоятельствам дела и по социалистическому правосознанию, признает применение этой меры социальной защиты явно нецелесообразным. В этих случаях суд входит с ходатайством о ее неприменении к осужденному в Президиум Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета» [16]. В Особенных частях УК РСФСР 1922 г. и 1926 г. были лишь статьи о даче взятки (п. а ст. 114 УК РСФСР 1922 г. и ст. 118 УК РСФСР 1926 г.), согласно которым виновные освобождались от привлечения к ответственности в случае, если они немедленно после дачи взятки добровольно заявили о случившемся. Необходимо отметить, что в 1958 году законодательно оформился институт освобождения от уголовной ответственности, когда в Основах уголовного законодательства СССР была сформулирована ст. 43, разграничивающая два института – освобождения от наказания и освобождения от уголовной ответственности [17]. Таким образом, последовательность «преступление – наказание» трансформировалась в формулу «преступление – ответственность – наказание» [18], при которой наказание рассматривалось как форма реализации уголовной ответственности. Уже Общая часть Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., в отличие от предыдущих кодексов, пополнилась положениями об освобождении от уголовной ответственности [19]. Так, в Общей части УК РСФСР 1960 г. предусматривалось освобождение от уголовной ответственности и наказания вследствие изменения обстановки (ст. 50); освобождение от уголовной ответственности с передачей дела в товарищеский суд (ст. 51); освобождение от уголовной ответственности с передачей виновного на поруки (ст. 52). Стоит также отметить, что и в Особенной части кодекса имелись специальные нормы, согласно которым лицо освобождалось от ответственности даже при оконченном преступлении: п. «б» ст. 64 УК РСФСР – освобождался от ответственности завербованный иностранной разведкой гражданин, не совершивший фактических действий против государства и сообщивший о 166 АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ факте вербовки; ст. 174 – взяткодатель, сообщивший о вымогательстве взятки; ст. 218 – лицо, добровольно сдавшее оружие; ст. 224 – лицо, сдавшее наркотические средства (примечания об освобождении от ответственности в ст. 218 и ст. 224 были добавлены позже, в первоначальной редакции кодекса они отсутствовали). Однако глава, посвященная хозяйственным преступлениям, не содержала специальных оснований освобождения от ответственности. Изменением социально-экономических условий, переход России на рельсы рыночной экономики приводит к необходимости существенного обновления уголовного законодательства. Уголовный кодекс РФ 1996 г. в своей первоначальной редакции предусматривал четыре общих вида освобождения от уголовной ответственности в главе 11 кодекса (ст. 75-78), и, кроме того, имелось четкое разделение понятий «освобождение от уголовной ответственности» и «освобождение от наказания» по их содержанию, что было вполне закономерно в развитии уголовного права России [20]. Тем не менее специальные нормы об освобождении от уголовной ответственности в новом кодексе относились все к тем же составам, что и в УК РСФСР 1960 г. (государственная измена; дача взятки; хранение, изготовление и сбыт оружия и наркотических средств). Специальных оснований освобождения в отношении преступлений в сфере экономической деятельности (глава 22 УК РФ) новый кодекс изначально не содержал. Но уже в 1998 г. ст. 198 УК РФ была дополнена примечанием, предусматривающим освобождение от уголовной ответственности если лицо способствовало раскрытию преступления и полностью возместило причиненный ущерб. Примечание распространялось непосредственно на ст. 198 «Уклонение физического лица от уплаты налога или страхового взноса в государственные внебюджетные фонды», а также на ст. 194 «Уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица» и ст. 199 «Уклонение от уплаты налогов или страховых взносов в государственные внебюджетные фонды с организации». Данная норма была введена ввиду того, что до ее появления по указанным преступлениям зачастую освобождали от ответственности на основании ст. 6 УПК РСФСР в связи с изменением обстановки [21, c. 8]. Кроме того, при введении примечания ст. 198 были ужесточены санкции ст. ст. 198, 199 УК РФ, что могло способствовать пополнению бюджета в сложной экономической обстановке [22, c. 169]. Однако в 2003 г. данная норма была исключена из Уголовного кодекса и вплоть до 2009 г. кодекс не содержал специальных оснований освобождения от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности. В 2009 г. в ст. 178 УК РФ «Недопущение, ограничение или устранение конкуренции» были внесены поправки, в результате которых в примечании АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ЮРИСПРУДЕНЦИИ 167 статьи появилось специальное основание освобождения от уголовной ответственности. Сама формулировка данного основания менялась в 2011 и 2015 гг. и в настоящее время выглядит следующим образом: «лицо, совершившее преступление, предусмотренное настоящей статьей, освобождается от уголовной ответственности, если оно первым из числа соучастников преступления добровольно сообщило об этом преступлении, активно способствовало его раскрытию и (или) расследованию, возместило причиненный этим преступлением ущерб или иным образом загладило причиненный вред и если в его действиях не содержится иного состава преступления» [20]. Изменения проводились в попытках стимулировать участников картелей сообщать о совершенных преступлениях [23], но несмотря на это данная статья так и не находит своего применения на практике. В 2009 г. также вновь появились нормы об освобождении от уголовной ответственности за налоговые преступления. Содержались они в примечаниях ст. ст. 198, 199 УК РФ и распространялись кроме указанных статей также на ст. 199.1, введенную в действие в 2003 году и предусматривающую ответственность за неисполнение обязанностей налогового агента. Для освобождения от ответственности требовалось полностью уплатить суммы недоимки и соответствующих пеней, а также суммы штрафа в размере, определяемом в соответствии с Налоговым кодексом РФ. В 2010 г. ст. 184 УК РФ «Оказание противоправного влияния на результат официального спортивного соревнования или зрелищного коммерческого конкурса» была дополнена примечанием следующего содержания: «лицо, совершившее деяние, предусмотренное частью первой или второй настоящей статьи, освобождается от уголовной ответственности, если в отношении его имело место вымогательство или если это лицо добровольно сообщило о подкупе в орган, имеющий право возбудить уголовное дело» [20]. Появление данной нормы было обусловлено тем, что в статьях с аналогичными «коррупционным» составами (ст. 204 «Коммерческий подкуп», ст. 291 «Дача взятки») имелось специальное основание освобождения от ответственности, в то время как в ст. 184 УК РФ такого основания не было. В 2013 г. в Уголовном кодексе РФ появилась новая статья 200.1 «Контрабанда наличных денежных средств и (или) денежных инструментов». Данная статья содержит примечание 4, согласно которому «лицо, добровольно сдавшее наличные денежные средства и (или) денежные инструменты, указанные в настоящей статье, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления» [20]. До появления ст. 200.1 за недекларирование или недостоверное декларирование денежных средств или инструментов была предусмотрена только административная ответственность (ст. 16.4 КоАП РФ). Однако в целях борьбы с легализацией денежных средств, добытых преступным путем, законодатель ввел уголовную ответственность за контрабанду денежных средств и инструментов в крупном и особо крупном размере, а также группой лиц [24, c. 139]. 168 АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ В 2011 г. Общая часть УК РФ пополнилась ст. 76.1 УК РФ, которая была озаглавлена как «освобождение от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности». В своей первоначальной редакции статья содержала две части. Такое разделение связано связано с различиями в условиях освобождения от ответственности. Часть первая, распространяющаяся на ст. ст. 198, 199, 199.1 УК РФ, выдвигает условия о совершении преступления впервые и возмещении ущерба, причиненного бюджетной системе РФ. Понятие ущерба бюджетной системе раскрывается в ч. 2 ст. 28.1 УПК РФ и означает уплату недоимки, пеней и штрафа. Здесь также стоит отметить, что примечания ст. ст. 198, 199 УК РФ при этом почему-то не были исключены из Уголовного кодекса, однако наличие дублирующих норм ничем не обусловлено. Часть вторая также требует, чтобы преступление было совершено впервые, а также чтобы был возмещен причиненный ущерб или перечислен в федеральный бюджет полученный в результате совершения преступления доход. Наряду с этим ч. 2 ст. 76.1 УК РФ выдвигает условие о перечислении в федеральный бюджет денежного возмещения в размере пятикратной суммы причиненного ущерба или дохода, полученного в результате совершения преступления. Распространяется ч. 2 ст. 76.1 на целый ряд составов преступлений, а именно на ч. 1 ст. 171, ч. 1 ст. 171.1, ч. 1 ст. 172, ч. 2 ст. 176, ст. 177, ч.ч. 1, 2 ст. 180, ч.ч. 3, 4 ст. 184, ч. 1 ст. 185, ст. 185.1, ч. 1 ст. 185.2, ст. 185.3, ч. 1 ст. 185.4, ст. 193, ч. 1 ст. 194, ст.ст. 195-197, ст. 199.2 УК РФ. Появление данной нормы было вызвано общей политикой гуманизации и либерализации уголовного законодательства, проводимой в то время Д.А. Медведевым, тогда занимающим пост Президента Российской Федерации. Наконец, в 2015 г. ст. 76.1 была дополнена третей частью, которая распространяется на ст. 193, ч. 1 и ч. 2 ст. 194, ст. ст. 198-199.2 УК РФ и предусматривает освобождение от уголовной ответственности в случае подачи специальной декларации в соответствии с Федеральным законом «О добровольном декларировании физическими лицами активов и счетов (вкладов) в банках и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Данная норма была введена в связи с принятием указанного закона об «амнистии капиталов» [25], цель которого – освободить от ответственности (уголовной, административной, налоговой) лиц, которые добровольно возвращают свои активы из заграничных офшоров, что в свою очередь приведет к увеличению налогооблагаемой базы и увеличению доходов государства. В заключение можно отметить, что отдельные признаки института освобождения от ответственности начинают проявляться уже в источниках Древней Руси. Однако впервые специальные нормы об освобождении от ответственности (наказания) по преступлениям экономической направленности появились лишь в Уставе о наказаниях, налагемых мировыми судья- АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ЮРИСПРУДЕНЦИИ 169 ми, 1864 г. Тогда же формируется и система преступлений в сфере экономической деятельности. Тем не менее в законодательстве советского периода не было специальных норм об освобождении от ответственности по хозяйственным преступлениям. Только с переходом страны на капиталистический путь развития уголовное законодательство существенно пополнилось не только специальными основаниями освобождения от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности, но и общим основанием, расположенным в Общей части Уголовного кодекса РФ 1996 г. Все это свидетельствует о том, что подобные нормы характерны прежде всего для законодательства страны с рыночной экономикой, где значение имеет не столько наказание субъекта хозяйственной деятельности, совершившего преступление, сколько его реабилитация путем устранения последствий преступного деяния, которые оказывают негативное влияние на экономику государства. Список литературы: 1. Нудель С.Л. Система преступлений в сфере экономической деятельности в дореволюционный период // Научные ведомости БелГУ. Серия: Философия. Социология. Право. – 2008. – № 4. – С. 77-88. 2. Витвицкая С.С. Актуальные вопросы систематизации уголовного закона о преступлениях в сфере экономической деятельности // Юристъ-Правоведъ. – 2007. – № 1. – С. 64-71. 3. Жук М.С. Становление и развитие институтов российского уголовного права // Lex Russica. – 2013. – № 7. – С. 750-766. 4. Российское законодательство Х-ХХ веков: в 9 т. Том 1. Законодательство Древней Руси / под общ. ред. О.И. Чистякова. – М.: Юридическая литература, 1984. – 432 с. 5. Российское законодательство Х-ХХ веков: в 9 т. Т. 2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства / под общ. ред. О.И. Чистякова. – М.: Юрид. литература, 1985. – 520 с. 6. Свод законов Российской империи 1832 г. // Доступ из СПС «КонсультантПлюс». 7. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. – СПб., 1845. – 898 с. 8. Клепицкий И.А. Система хозяйственных преступлений. – М.: Статут, 2005. – 572 с. 9. Акопджанова М.О. История развития уголовно-правового регулирования экономических отношений в России // Реформы и право. – 2009. – № 4. – С. 57-65. 10. Российское законодательство Х-ХХ веков: в 9 т. Т. 8. Судебная реформа / под общ. ред. О.И. Чистякова. – М.: Юридическая литература, 1991. – 496 с. 170 АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ 11. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть Общая. В 2 т. – Т. 1. – Тула: Автограф, 2001. – 800 с. 12. Российское законодательство Х-ХХ веков: в 9 т. – Т. 9. Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций / под общ. ред. О.И. Чистякова. – М.: Юридическая литература, 1994. – 352 с. 13. Фойницкий И.Я. Курс уголовного права: часть особенная. Посягательства личные и имущественные. – СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1912. – 449 с. 14. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции: Часть общая: В 2-х т. – Т. 1 / Сост. и отв. ред.: Н.И. Загородников. – М.: Наука, 1994. – 380 с. 15. Уголовный Кодекс Р.С.Ф.С.Р. (утв. Постановлением ВЦИК от 01.06.1922) // СУ РСФСР. – 1922. – № 15. – Ст. 153. 16. Уголовный Кодекс Р.С.Ф.С.Р. (утв. Постановлением ВЦИК от 22.11.1926) // СУ РСФСР. – 1926. – № 80. – Ст. 600. 17. Закон СССР от 25.12.1958 «Об утверждении Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик» // Ведомости ВС СССР. – 1959. – № 1. – Ст. 6. 18. Козубенко Ю.В. Об основаниях постановления обвинительного приговора без назначения наказания // Российский юридический журнал. – 2014. – № 4. – С. 76-93. 19. Уголовный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) // Ведомости ВС РСФСР. – 1960. – № 40. – Ст. 591. 20. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 25. – Ст. 2954. (с послед. изм. и доп.). 21. Черепков Д.А. Специальный случай освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших налоговые преступления: автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М., 2002. – 28 с. 22. Власенко В.В. Освобождение от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности: дис. ... канд. юрид. наук. – М., 2014. – 238 с. 23. Кинев А.Ю. Третий антимонопольный пакет и борьба с картелями // Закон. – 2012. – № 2. – С. 139-147. 24. Урда М.Н. О проблемах применения нормы об ответственности за контрабанду денежных средств и (или) денежных инструментов // Вестник Томского государственного университета. – 2014. – № 385. – С. 139-143. 25. Федеральный закон от 08.06.2015 № 140-ФЗ «О добровольном декларировании физическими лицами активов и счетов (вкладов) в банках и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. – 2015. – № 24. – Ст. 3367. (с послед. изм. и доп.).
