Роль судьи в процессе доказывания _на примере российского и
реклама
Роль судьи в процессе доказывания (на примере российского и английского уголовно-процессуального законодательства*(1)) Противоречит ли активная роль суда в процессе принципу состязательности? Каковы функции суда в современной английской системе правосудия? Целесообразна ли тенденция к нормативному закреплению в английском праве тех вопросов, которые раньше решались судьями лишь на основе прецедентов? Какие полномочия судьи, существующие в английском уголовном процессе, желательно заимствовать российскому уголовно-процессуальному законодательству? Одним из основополагающих начал современного уголовного процесса является принцип состязательности. Он предполагает разграничение функций обвинения и защиты и наделение сторон равными процессуальными правами, по сути определяя все построение уголовного судопроизводства и роль суда в процессе доказывания. По мнению некоторых процессуалистов - приверженцев формулы "чистой состязательности"*(2), активные действия суда в процессе доказывания не укладываются в осуществляемую им функцию правосудия, так как они присущи процессуальным функциям обвинения и защиты. Согласно этой позиции, разделение процессуальных функций обязательно влечет за собой пассивность судьи, отведение ему роли арбитра, наблюдающего за противоборством сторон в процессе. Однако указанная формула состязательности не действует в чистом виде ни в одной из стран мира, поэтому нет необходимости стремиться к ее реализации в рамках отечественного уголовного процесса. В англосаксонской системе правосудия (традиционно считающейся родиной состязательности) суд вовсе не так пассивен, как это пытались представить некоторые советские авторы*(3). Состязательность здесь выражается в том, что стороны уголовного судопроизводства определяют пределы судебного исследования доказательств и имеют равные права на доказывание на судебных стадиях процесса. При этом суд является полноправным субъектом собирания, исследования и оценки доказательств и вправе активно участвовать в судебных действиях*(4). В США суд обладает довольно широкими полномочиями, позволяющими влиять на исследование доказательств. Так, правило 611 Федеральных правил доказывания предусматривает, что суд должен осуществлять разумный контроль за способом и порядком допроса свидетелей и представления доказательств, чтобы максимально использовать такие допрос или представление для установления истины, избежать ненужных затрат времени и оградить свидетелей от назойливых наскоков и недопустимого сбивания с толку*(5). Американский процессуалист Мэтьюз полагает, что основную ответственность за достижение целей правосудия несет именно суд, который обязан активно вмешиваться в процесс рассмотрения уголовного дела всякий раз, когда этого требуют интересы правосудия: "На судьях лежит бремя разбирательства дела. Они в большей мере, чем стороны, ответственны и за внушающий уважение вердикт, и за благоприятное общественное мнение, которые возможны лишь в случае хорошо проведенного, умного, точно управляемого судебного разбирательства. Именно суд должен показать, что разбирательство уголовного дела имеет своим результатом отыскание и провозглашение истины"*(6). В английском уголовном судопроизводстве судьи также не являются простыми статистами и стремятся активно участвовать в доказывании для вынесения правильного (с точки зрения установления фактических обстоятельств дела в соответствии с действительностью) приговора по делу. Более того, закон наделяет их такими полномочиями в сфере доказывания, что судьи становятся самостоятельными субъектами уголовно-процессуального доказывания наравне со сторонами и имеют значительные процессуальные возможности для определения обстоятельств предмета доказывания, доказательственной базы и влияния на ход судебного следствия. Эти правомочия суда, как представляется, нисколько не противоречат принципу состязательности, так как они вполне соответствуют роли суда - "to hear and determine cases" (исследовать и разрешать дела)*(7), ведь разрешение дела - это не просто подтверждение позиции одной из сторон в процессе, а применение закона к непосредственно установленным судом фактическим обстоятельствам дела. Говоря о роли судьи в доказывании по уголовным делам*(8), необходимо охарактеризовать некоторые особенности английского уголовного процесса, оказывающие непосредственное влияние на формы и степень участия английского суда в процессе доказывания и предопределяющие различия между российским и английским уголовными судопроизводствами в рамках отдельных правовых институтов. Во-первых, английскому доказательственному праву традиционно отводится промежуточное место между системой формальных доказательств и свободной оценкой доказательств по внутреннему убеждению*(9). Это проявляется в том, что в английском праве (в некоторых судебных прецедентах и актах нормативного характера) содержатся правила о доказательствах и их заранее установленной ценности для определенных категорий уголовных дел. Так, согласно Закону о государственной измене 1795 г. суду необходимо не менее двух свидетельских показаний для осуждения лица за государственную измену. Статутами XVI-XVII вв. установлено правило о необходимости подтверждения свидетельского показания ребенка каким-либо другим доказательством. Существует интересное правило относительно такого сложного доказательства, как "идентификация по голосу" (voice identification). Оно признается допустимым, если лицо, узнавшее голос подсудимого, например, по аудиокассете, подтвердит это в суде, а эксперт после этого даст заключение (в том числе с использованием технических средств) о соответствиях между голосом подсудимого и предъявленным образцом*(10). В данном случае доказательство должно объединить в себе показания соответствующего лица, заключение эксперта и собственно опознание обвиняемого по голосу. Однако названные положения представляют собой исключения, которые не меняют исходных позиций английского процесса в области доказывания и не колеблют принципа свободной оценки доказательств судом. Во-вторых, в современной Англии сложилась концепция "последовательной состязательности" и значительно более яркой, чем в других западных странах, диспозитивности в уголовном процессе*(11). Более того, тенденция английского уголовного процесса последних десятилетий такова, что обязанность доказывать (burden of proof) постепенно разделяется между сторонами по отдельным категориям уголовных дел или в зависимости от обстоятельств, подлежащих доказыванию. Например, согласно Акту о воровстве 1916 г. человек, обвиняемый в хранении заведомо краденых вещей, презюмируется знающим о том, что эти вещи являются крадеными, если он уже был изобличен в таком же преступлении. При этом обвиняемому предоставляется возможность опровергнуть такую презумпцию, и бремя доказывания переносится с обвинения на сторону защиты. Также решается вопрос об обязанности доказывания в Законе о предупреждении преступлений 1953 г.: лицо, у которого обнаружено оружие, обязано доказать наличие у него права на его хранение и ношение. Согласно Закону об убийстве 1957 г. и Закону об уголовном разбирательстве по делам невменяемых 1964 г., если подсудимый по делу об убийстве ссылается на свою невменяемость, защита обязана доказать это обстоятельство. Эти правила в последующем были подтверждены множеством судебных прецедентов. Английская практика разграничения бремени доказывания между сторонами в какой-то мере напоминает правило о доказывании в континентальном гражданском процессе, в соответствии с которым каждая сторона обязана обосновать те обстоятельства, на которые она ссылается в подтверждение своей позиции по делу. Представляется, что подобная "диспозитивность" отрицательно сказывается на гарантиях прав личности в уголовном процессе и вносит значительные коррективы в сложившийся в западных правовых системах принцип презумпции невиновности обвиняемого. В-третьих, согласно английским правилам оценки доказательств, критерием окончательной оценки судьей доказательств при вынесении решения по делу является "отсутствие разумного сомнения" (beyond reasonable doubt). Конечно, формальных правил, которым суд должен следовать при вынесении приговора, не существует, однако, прежде чем признать обвиняемого виновным, судья, сопоставив значение противоречащих друг другу доказательств обвинения и защиты, должен прийти к "чистому итогу доказательств", который не оставляет разумных сомнений в виновности*(12). Таким образом, процесс выработки и принятия решения по уголовному делу в английском уголовном процессе значительно отличается от российского, при котором у судьи должно сложиться внутреннее убеждение по делу в результате исследования всех доказательств, и это убеждение должно быть положительным: судья сам приходит к выводу о доказанности либо недоказанности обвинения, а не оценивает, насколько вероятны (либо сомнительны) те тезисы, которые были представлены сторонами. Для определения степени активности суда в доказывании важнейшее значение имеет наличие либо отсутствие у суда реальных возможностей участвовать в собирании доказательств. Английский суд непосредственно участвует в собирании доказательств путем следующих процессуальных действий. Участие судьи в допросах свидетелей обвинения и защиты. Судья в английском уголовном процессе имеет право самостоятельно задавать вопросы свидетелю и эксперту, когда вопросы сторон будут исчерпаны. Правда, судьи на практике нечасто пользуются этим правом, кроме того, их вопросы, как правило, имеют целью не выяснение каких-либо новых обстоятельств, а получение разъяснений относительно уже сказанного свидетелем. Тем не менее, юридически у судьи все же есть право задавать вопросы свидетелям в целях выяснения каких-либо обстоятельств, оставшихся без рассмотрения после допроса сторонами. Участие судьи в допросах выражается еще и в том, что он следит за соответствием вопросов сторон предмету доказывания, общим этическим принципам, не допускает необоснованных повторений. Следовательно, суд вправе снять отдельные вопросы сторон, если они противоречат установленным правилам допроса. Судья также имеет право ограничить стороны во времени при допросе свидетелей*(13) (чтобы допрашивающая сторона сконцентрировала свои вопросы на основных, существенных обстоятельствах дела и не заставляла свидетеля возвращаться к ранее данным показаниям). Эти права судьи вписываются в выполняемую им функцию общего руководства судебным заседанием. Вызов судьей новых (не заявленных сторонами) свидетелей и истребование новых материалов. В случае обнаружения в судебном заседании (после представления доказательств стороной обвинения) новых обстоятельств, которые обвинение не могло предвидеть, судье принадлежит право по собственной инициативе, не испрашивая согласия сторон, вызвать свидетеля. Аналогичное право имеет суд и после представления доказательств защитой. Таким образом, английский судья имеет право в интересах правосудия вызвать дополнительных свидетелей и истребовать новые доказательства, если он сочтет это необходимым. Конечно, такое право, выходящее за рамки традиционного состязательного уголовного процесса, применяется судьями крайне редко, а в последнее время в опубликованной судебной практике такие случаи вообще не встречаются. Но, поскольку такие прецеденты существовали (например, дело Оуэна 1952 г., дело Вильсона 1957 г.), можно утверждать, что целью деятельности английского суда является именно поиск истины. В противном случае суд не стал бы восполнять доказательственную базу, если другие субъекты доказывания по какой-либо причине не выяснили некоторые обстоятельства дела, и занимать столь активное процессуальное положение в судебном следствии. Российский суд также имеет реальные возможности собирать доказательства для установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания. Так, статья 283 УПК РФ наделяет суд правом назначить по своей инициативе судебную экспертизу, в том числе повторную или дополнительную. Судья может отклонить те из предложенных сторонами вопросов, которые не относятся, по его мнению, к уголовному делу. Право российского судьи задавать вопросы подсудимому свидетелю, потерпевшему после их допроса сторонами, по нашему мнению, дает суду дополнительные возможности для полного и достоверного установления обстоятельств дела. После допроса указанных лиц сторонами у суда могут появиться новые вопросы, которые могли бы и не возникнуть в случае, если бы суд допрашивал их первым. На судье лежит обязанность отклонять вопросы, не имеющие отношения уголовному делу, а также наводящие, оскорбительные и провоцирующие вопросы. Суд вправе по своей инициативе допросить подсудимого в отсутствие другого подсудимого, даже если против этого возражают стороны. Существенным для установления истины по делу и проверки достоверности отдельных доказательств является право суда оглашать по собственной инициативе ранее данные показания свидетеля или потерпевшего, не явившихся в судебное заседание, при наличии оснований, перечисленных в ч. 2 ст. 281 УПК РФ. Российский суд вправе по собственной инициативе оглашать протоколы следственных действий и иные документы (ст. 285 УПК РФ); также он по своему усмотрению приобщает к материалам дела представленные сторонами или истребованные судом документы (ст. 286 УПК РФ); в необходимых случаях производит осмотр, следственный эксперимент, предъявление для опознания, освидетельствование (ст. 287-290 УПК РФ), очную ставку. Если бы законодатель стремился полностью исключить всякую активность суда, касающуюся самостоятельного собирания доказательств, он закрепил бы в уголовно-процессуальном законе положение о том, что в процессе судебного следствия все действия производятся лишь по ходатайству сторон. В силу же действующего УПК РФ суд вправе инициировать проведение любых судебных действий, за исключением вызова в суд для допроса дополнительных свидетелей. Полномочия суда при оценке доказательств состоят, прежде всего, в разрешении судьей вопросов об относимости и допустимости доказательств. Основное положение английской теории доказательств, касающееся относимости доказательств, гласит: всякий факт, находящийся в более или менее близкой связи с тем фактом, который подлежит установлению, считается относящимся к делу; следовательно, относимыми будут и все те доказательства, которыми этот факт подтверждается или опровергается. К компетенции английского судьи относится исключение из дела доказательств, не обладающих свойством относимости, "опасных" для правосудия (в том смысле, что они могут ввести судью в заблуждение, отнять у суда время, затянуть разбирательство). Прежде всего исключаются судом доказательства, связанные с личностью подсудимого, за исключением случаев, когда использование данных о личности в суде разрешено*(14) (в том числе в суде присяжных). Например, обвинитель вправе довести до сведения присяжных, что подсудимый, обвиняющийся в совершении сексуального посягательства, ранее уже совершал аналогичное преступление (решение Палаты лордов 1991 г.) Данные о личности потерпевшего также по общему правилу не исследуются судом, если только они не входят в объективную сторону конкретного преступления (например, защита вправе ссылаться на провоцирующее поведение потерпевшего по делам об изнасиловании). Важно отметить, что свойства относимости и допустимости доказательств в английской теории доказательств неразрывно связаны. Так, основным критерием для признания того или иного доказательства допустимым в английском уголовном процессе является не соблюдение требований закона или иных правовых актов при его получении, а внутренние качества самого доказательства (т.е. его способность доказывать обстоятельства, подлежащие установлению в судебном заседании). Это объясняется прежде всего тем, что в Великобритании никогда не было правового акта, содержащего четкие правила досудебного собирания доказательств, а также отсутствует процессуальная стадия предварительного расследования, свойственная континентальным правовым системам. При таких условиях процедура собирания доказательств обвинительной властью на досудебном этапе почти не урегулирована, и потому для суда не представляется возможным сделать вывод о процессуальных нарушениях при получении доказательств. Английский суд не исключает "автоматически" по заявлению стороны недопустимое доказательство; к его исключительной компетенции относится оценка того, насколько ценность доказательства превышает его процессуальную "недоброкачественность". Окончательное решение судьи по этому вопросу (с учетом мнений сторон) зависит от того, что больше соответствует интересам правосудия исключение сомнительного доказательства либо игнорирование его процессуальной недоброкачественности и принятие его доказательственного значения. Согласно английскому доказательственному праву судья обязан оценить (определить) три основных свойства доказательства: его относимость, допустимость и значимость, ценность*(15). Причем значимость доказательства, по мнению английских процессуалистов, определяется не через допустимость, а в большей степени через его достоверность. Так, суду надлежит тщательно проверить, насколько свидетельские показания объективны и соответствуют действительности, оценивая как личность самого свидетеля, так и характер его взаимоотношений с подсудимым и другими свидетелями и участниками процесса. В связи с этим при допросе свидетеля разрешено ссылаться на его лживость, недобросовестность, прежние судимости и другие доказательства его дурной репутации*(16) (т.е. в отношении показаний свидетеля действует общее правило, прямо противоположное тому, которое установлено в отношении репутации обвиняемого)*(17). Не допускаются в качестве доказательств "свидетельства по слуху" (hearsay) (к ним относятся не только свидетельские показания, основанные на слухах, догадках, данных, полученных от третьих лиц, но и любые другие производные доказательства), так как полученные таким путем сведения невозможно проверить в суде, в том числе путем перекрестного допроса. Однако в последние десятилетия указанное правило претерпело значительные изменения. Так, Законом об уголовном правосудии 2003 г. в дополнение к соответствующим нормам Закона об уголовном правосудии 1988 г. предусмотрено, что доказательства "по слуху" могут быть признаны в суде допустимыми при соблюдении определенных условий*(18), в частности, если обе стороны согласятся рассматривать данное доказательство как допустимое. К исключительной компетенции судьи в российском уголовном процессе также отнесено исключение из дела недопустимых доказательств. Как и в английском уголовном процессе, такое исключение происходит не "автоматически". Законом (ст. 75 УПК РФ) установлен некоторый перечень недопустимых доказательств. Однако суд признает недопустимыми доказательства и в других случаях, не указанных в законе. Он по своему усмотрению определяет, какие нарушения закона, допущенные при собирании и закреплении доказательства, не могут быть устранены в судебном заседании и влекут признание этого доказательства не имеющим юридической силы. Разъяснения отдельных вопросов недопустимости доказательств содержатся в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия" и от 5 марта 2004 г. N 1 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса РФ". К полномочиям английского судьи, не имеющим аналога в российской правовой системе, относится решение вопроса о передаче дела на основное рассмотрение по делам, внесенным в суд с обвинительным актом. Традиционно этот этап процесса заключается в предварительной оценке совокупности собранных доказательств, в определении судьей достаточности доказательств обвинения для судебного разбирательства дела. Если в результате рассмотрения доказательств обвинения судья приходит к выводу о том, что они не дают материала для судебного разбирательства, он вправе прекратить дело без исследования доказательств, которые могут быть представлены защитой. В результате проведения в Англии судебной реформы и принятия Закона об уголовной юстиции и общественном порядке 1994 г., Закона об уголовном судопроизводстве и расследованиях 1996 г., Закона об уголовном правосудии 2003 г. и Правил уголовного судопроизводства 2005 г. эта процедура стала называться "передачей дела для судебного разбирательства" (transfer of trial) и видоизменилась, превратившись в исключительно письменное производство. Так, сторона обвинения знакомит защиту со своими претензиями, изложенными в письменной форме со ссылками на соответствующие доказательства, а сторона защиты вправе представить письменные возражения с требованием снять обвинения полностью или частично. В свою очередь обвинение снова передает защите свои возражения с учетом полученных ответов или соглашается с мнением защиты. После этого переписка сторон поступает в магистратский суд, который вправе прекратить дело либо передать его на основное судебное рассмотрение. Законом об уголовном правосудии 2003 г., внесшим существенные изменения в указанную процедуру, введен так называемый "объективный тест на раскрытие доказательств" (objective test for disclosure): это критерии, на основании которых обвинитель обязан раскрыть защите доказательства, подрывающие обвинение и способствующие защите. Таким образом, если раньше обвинитель решал этот вопрос по своему усмотрению и мог скрыть до судебного заседания подобные доказательства, то теперь он обязан их предъявить до представления возражении защиты, иначе у него не будет возможности использовать их в суде, так как это будет считаться нарушением закона*(19). Возражения защиты также подверглись детальному регулированию в Законе об уголовном правосудии 2003 г. Так, защита обязана подробно изложить свое несогласие с обвинением, указать, какие доказательства она будет просить признать недопустимыми, на что планирует ссылаться в обоснование своей позиции, представить список свидетелей защиты. Однако обязанность раскрыть все свои возражения стороне обвинения возлагается на защиту только в случае, если дело будет рассматриваться судом Короны. При рассмотрении же дела магистратским судом сторона защиты вправе по собственному усмотрению раскрыть все или отдельные пункты своих возражений. Согласно Закону об уголовном правосудии 2003 г. магистратскому суду также предоставлено право требовать раскрытия отдельных доказательств обвинения для решения вопроса об их достаточности для передачи дела на основное рассмотрение. Л.В. Головко называет указанную процедуру передачи дела для судебного разбирательства "обменом... записками между сторонами"*(20), в котором роль судьи значительно снижена и сводится к анализу письменных доводов сторон (с элементами предварительной оценки доказательств). Тем не менее, значение данной стадии процесса все же нельзя недооценивать. В отличие от континентальных систем права, в Англии только на этом этапе две стороны уголовного дела начинают взаимодействовать, т.е. участвовать в процессуальном споре. Защита впервые знакомится с последовательно изложенной позицией обвинения и собранными доказательствами и на основании этого готовится к судебному разбирательству. Суд же при этом выступает как активный субъект процесса: он исходя из предварительной оценки prima facie case (возможности судить непосредственно) решает вопрос о дальнейшем движении дела. К полномочиям судьи, связанным с оценкой доказательств, относится также разрешение вопроса о "свидетельских привилегиях". "Свидетельская привилегия" означает право свидетеля отказаться отвечать на вопросы, ведущие к изобличению его в совершении преступления. В английском уголовном процессе, в отличие от российского института свидетельского иммунитета, это правило не применяется автоматически, в силу непосредственного указания закона. Только суд может разрешить свидетелю не отвечать на тот или иной вопрос, причем оценить, имеется ли основание для действия привилегии, решает по своему усмотрению суд. Традиционная формула такова: "Суд должен усмотреть из обстоятельств дела и существа доказательств, которые представляет свидетель, что для свидетеля имеются разумные основания опасаться обвинения в преступлении в случае, если он будет принужден отвечать"*(21). К полномочиям английского судьи, относящимся к оценке доказательств, можно причислить также право судьи по наиболее серьезным делам порекомендовать обвиняемому отказаться от своего признания вины в случае, "если сознание обвиняемого явно противоречит фактическим обстоятельствам дела или явно вызвано неправильным пониманием закона"*(22). Необходимо отметить, что такое право судьи, основанное, безусловно, на оценке совокупности доказательств по делу, направлено на достижение истины по делу, так как судью в данном случае не устроит формальное признание обвиняемым своей вины, не подтвержденное другими доказательствами по делу. Судья при осуществлении правосудия является единственным ответственным за обоснованность приговора*(23). Судья также может освобождать подсудимого от необходимости отвечать на вопросы в суде*(24). Правда, как справедливо отмечает Л.В. Головко, отказ обвиняемого доказывать в установленных Законом об уголовной юстиции и общественном порядке 1994 г. случаях свою невиновность (путем дачи показаний) процессуально невыгоден для него, так как способен повлечь вывод о его виновности*(25). В английской доктрине уголовного процесса все еще существует так называемый "доказательственный эффект молчания обвиняемого", означающий, что судья делает негативные для обвиняемого заключения в связи с отказом последнего давать показания в суде*(26). Поэтому право суда освобождать подсудимого от необходимости отвечать на вопросы отвечает задачам обеспечения прав личности в уголовном судопроизводстве. Однако значение этого права во многом нивелируется ограничениями права обвиняемого на молчание, что, по нашему мнению, не соответствует демократическим принципам презумпции невиновности и состязательности сторон. Так, исключительно сторона судебного разбирательства вправе решать, давать ли ей показания и какие именно либо хранить молчание, полагаясь на правило о возложении бремени доказывания на обвинителя. Активность судьи в английском уголовном процессе находит выражение в составлении и оглашении судьей "напутствия" присяжным (если дело рассматривается в составе судьи и двенадцати присяжных заседателей), в котором дается разъяснение законов и общих правил оценки доказательств. В отличие от напутственного слова председательствующего в российском уголовном процессе, где председательствующий не вправе высказывать свое мнение, в английском суде председательствующий вправе сформулировать собственное мнение о деле в целом или об отдельных его эпизодах, оценить доказательства, исследованные в суде, в частности, подчеркнуть отсутствие доказательств, которые можно было бы ожидать от той или другой стороны. Конечно, присяжные вправе проигнорировать точку зрения председательствующего судьи (для них являются обязательными лишь его собственно юридические разъяснения), однако на практике непрофессиональные судьи часто оказываются зависимыми от его позиции*(27). Мотивировка судьей приговора также является формой участия судьи в оценке доказательственной базы по делу. В английском судопроизводстве мотивировка приговора отличается от таковой в континентальных правовых системах. Так, судья не составляет специальный процессуальный документ, именуемый приговором, его выводы по делу со ссылками на соответствующие доказательства приводятся в протоколе судебного заседания. Российский же судья в описательно-мотивировочной части приговора обязан привести доказательства, на которых основаны выводы суда, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства; обосновать свои выводы по всем вопросам, подлежащим разрешению в приговоре. Тем не менее, требование обоснованности процессуального решения по делу существует и в английском судопроизводстве, что является одной из предпосылок активной позиции суда, его творческой роли в условиях состязательности сторон в целях установления истины по делу. Необходимость в мотивировке воздействует на сознание судьи, так как побуждает его обосновывать сделанные им выводы цепью рассуждений*(28). Значение мотивировки судебного решения в английской системе права заключается еще и в том, что она служит материалом для дальнейшего развития обычного права (common law); именно основания, приводимые судьями в решениях, создали систему прецедентов. На английского судью при вынесении им решения по делу оказывают непосредственное влияние его правосознание, совесть, общественное мнение, средства массовой информации. Кроме того, огромную роль играет огромный массив противоречащих друг другу прецедентов, из которых судья всегда имеет возможность выбрать наиболее подходящий к конкретной ситуации*(29). И если в российском уголовном процессе судебная практика не может играть решающую роль в процессе доказывания, а суду в каждом конкретном деле для достижения состояния убежденности и обоснования своего вывода необходима различная по количеству и составу совокупность доказательств, то в английской системе права судебный прецедент нередко ограничивает внутреннее убеждение судьи и является основным объективным фактором формирования такого убеждения. Можно также отметить, что английская судебная реформа 1980-2000-х годов коснулась и процедуры вынесения приговора судьей. Так, в Законе об уголовном правосудии 2003 г. и Правилах уголовного судопроизводства 2005 г. установлен ряд критериев и правил, обязательных для судей при квалификации деяния, назначении наказания (в том числе пожизненного лишения свободы за убийство), реабилитации незаконно осужденных, которые до этого были частью общего права*(30). Эти правила, конечно, не могут сравниться по детальности правового регулирования с Уголовным кодексом РФ, однако нельзя не заметить наметившуюся в английском праве тенденцию к нормативному закреплению тех вопросов, которые раньше решались судьями лишь на основе прецедентов. С учетом названных форм участия суда в процессе доказывания по уголовным делам можно сделать вывод о том, что суд в английском уголовном процессе является полноправным субъектом собирания, исследования и оценки доказательств. И в рамках принципа состязательности сторон установление обстоятельств уголовного дела в равной мере зависит как от активности сторон и реализации ими своих прав и процессуальных возможностей, так и от суда, в чьи обязанности входит создание условий для реализации сторонами своих прав. При этом некоторые полномочия судьи, существующие в английском уголовном процессе, было бы полезно заимствовать российскому уголовно-процессуальному законодательству (например, право судьи порекомендовать подсудимому отказаться от данного им признания вины при наличии соответствующих оснований или право судьи вызвать в суд свидетелей по собственной инициативе). Состязательность в английском судопроизводстве не является самоцелью и не противоречит цели доказывания (хотя и не сформулированной в каком-либо законодательном акте, но все же существующей в действительности, так как без нее деятельность всей судебной системы была бы бессмысленной и формальной). Принцип состязательности сторон вовсе не лишает суд права и обязанности оценить в своем решении по делу факты объективной действительности и отнюдь не требует, чтобы суд, реализуя это право, довольствовался исключительно доводами сторон. Состязательность сторон и в российском, и в английском уголовном процессе сбалансирована обязанностью суда при вынесении приговора установить обстоятельства, входящие в предмет доказывания по уголовному делу, и теми полномочиями, которыми суд наделяется для выполнения своей задачи. Состязательность в уголовном процессе выступает способом объективного и всестороннего исследования обстоятельств дела, поиска истины. Участие в судебном разбирательстве равноправных сторон призвано предупредить односторонний характер выявляемых обстоятельств, а активность суда должна позволить провести их полное и всестороннее исследование с тем, чтобы вынести справедливый приговор. М.А. Суховерхова, адвокат Адвокатской палаты Московской области "Законодательство", N 7, июль 2007 г. ───────────────────────────────────────────────────────────────────────── *(1) Говоря об английском уголовном процессе, автор имеет в виду правила уголовного судопроизводства в Англии и Уэльсе, так как эти части Великобритании имеют единые правовое регулирование и судебную систему. Особенности, характерные для Северной Ирландии и Шотландии, требуют отдельного исследования и в настоящей статье не рассматриваются. *(2) Мотовиловкер Я.О. О принципах объективной истины, презумпции невиновности и состязательности процесса. Ярославль, 1978. С. 65; Григорьева Н. Принципы уголовного судопроизводства и доказательства // Российская юстиция. 1995. N 8. С. 40; Радутная Н.В. Суд присяжных в континентальной системе права // Российская юстиция. 1995. N 5. С. 49-50; Шестакова С.Д. Проблемы состязательности в российском уголовном процессе: Дис.... канд. юрид. наук. СПб., 1998. С. 45. *(3) Гродзинский М.М. Улики в советском уголовном процессе // Ученые труды ВИЮН. Т. VII. М., 1944. С. 53; Полянский Н.Н. Вопросы теории советского уголовного процесса. М., 1956. С. 100. *(4) Davies, Croall, Tyrer. Criminal justice: An introduction to the criminal justice system in England and Wales. London, 1996. P. 31, McKeeA. J. Criminal Justice in England Wales. London, 2000. P. 26. *(5) Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Уголовный процесс западных государств. М., 2001. С. 259. *(6) Matthews. How to try a federal criminal case. N. Y., 1960. P. 358 (перевод мой. M.C.). *(7) Blackstone's Criminal Practice 2007. Oxford, 2006. P. 1276. *(8) Речь идет об участии профессионального судьи в процессе доказывания при производстве в первой инстанции. В рамках данной статьи не рассматривается вопрос об участии присяжных заседателей в доказывании. *(9) Полянский Н.Н. Уголовное право и уголовный суд Англии. М., 1969. С. 259; Гуценко К.Ф., Головко Л.В., Филимонов Б.А. Указ. соч. С. 97. *(10) См., напр., дело Робба (1991), дело О'Доэрти (2003), дело Даллахера (2003) (Blackstone's Criminal Practice 2007. P. 2637). *(11) МсКее A.J. Op. cit. P. 2; Practice 2007. Р. 1237. Blackstone's Criminal *(12) Blackstone's Criminal Practice 2007. P. 2261. *(13) Ibid. Р. 2381. *(14) Одно из последних изменений в этой области закрепляет Закон об уголовном правосудии 2003 г., согласно которому магистратский суд вправе исследовать данные о предыдущих судимостях обвиняемого при решении вопроса о рассмотрении дела в порядке суммарного либо обычного судопроизводства. Этим законом также расширены права обвинения на доказывание "обстоятельств дурного характера обвиняемого" в судебном заседании. *(15) Davies, Croall, Tyrer. Op. cit. P. 35. *(16) Например, по делу Хассона (1997), обвинявшегося в продаже наркотиков, защите было разрешено ссылаться на прежние судимости шести свидетелей (за хранение и продажу наркотиков), так как они, по мнению защиты, негативно повлияли на подсудимого и вовлекли его в преступную деятельность (см.: Blackstone's Criminal Practice 2007. P. 2467). *(17) McKee A.J. Op. cit. P. 27. Отметим, что Законом об уголовном правосудии 2003 г. право защиты на выяснение обстоятельств прежних судимостей свидетелей обвинения при перекрестном допросе существенно ограничено. *(18) В данном случае оценивается то, насколько ценность доказательства для интересов правосудия выше, чем его процессуальная "сомнительность". *(19) Комментарий к Закону об уголовном правосудии 2003 г. см.: http://en.wikipedia.org/wiki/Criminal _Justice_Act_2003 *(20) Головко Л.В. Реформа уголовного судопроизводства в Англии // Государство и право. 1996. N 8. С. 134. *(21) Михайловская И.Б. О положении личности в англо-американском уголовном процессе. М., 1961. С. 22. *(22) Blackstone's Criminal Practice 2007. P. 2411 (перевод мой. - М.С.). *(23) В 1954 г. по делу МакНелли было признано право судьи в любой момент судебного разбирательства признать сознание обвиняемого недействительным (см.: Blackstone's Criminal Practice 2007. P. 1583). *(24) Это полномочие суда закреплено в Законе об уголовной юстиции и общественном порядке 1994 г. *(25) Головко Л.В. Указ. соч. С. 130. *(26) При этом отказ обвиняемого от дачи показаний до суда (в полиции) не имеет никакого доказательственного значения, и обвинение невправе ссылаться на это обстоятельство в суде (см.: Blackstone's Criminal Practice 2007. P. 2652-2653). *(27) McKeeA. J. Op. cit. P. 25. *(28) Дженкс Э. Английское право: Источники права. Судоустройство. Судопроизводство. Уголовное право. Гражданское право / Пер. с англ. М.И. Исаева, Л.А. Лунца. М, 1947. С. 90. *(29) Вульф В.Я. О бремени доказывания в английском уголовном процессе // Советское государство и право. 1962. N 7. С. 130. *(30) Blackstone's Criminal Practice 2007. P. 2673-2808 (Appendix I).
