14 ноября с

Межинститутский круглый стол
«События в арабском мире – международные факторы»
14 ноября с.г. в ИМЭМО РАН состоялся межинститутский круглый стол «События
в арабском мире – международные факторы». Это уже второе обсуждение проблем так
называемой
«арабской
весны»,
организованное
Центром
проблем
развития
и
модернизации ИМЭМО с привлечением специалистов из других научных центров.
Материалы первого круглого стола, состоявшегося в феврале с.г., были опубликованы в
журнале «Мировая экономика и международные отношения» (2011 г. № 7-8). Во втором
круглом столе приняли участие А.Г. Володин, М.А. Володина, И.Н. Куклина, Э.Е.
Лебедева, Д.Б. Малышева, Г.И. Мирский, А.С. Прозоровский, А.А. Рогожин, А.И.
Салицкий, В.Г. Хорос (ИМЭМО РАН), Б.В. Долгов, Т.К. Ибрагим (Институт
востоковедения РАН), Д.Р. Жантиев (Институт стран Азии и Африки МГУ), О.Г.
Пересыпкин (Дипломатическая академия МИД РФ), В.В. Попов (Директор Центра
партнерства цивилизаций МГИМО-Университет МИД РФ), И.Р. Томберг (руководитель
Центра энергетических и транспортных проблем РАН), С.Ф. Филатов (политический
обозреватель журнала «Международная жизнь»).
Ниже дается краткое изложение состоявшейся дискуссии
Мнения участников относительно роли внешних факторов в событиях на Арабском
Востоке разделились. Одна позиция: реакция стран Запада на эти события (особенно в
Ливии) была во многом спонтанной и вынужденной, в том числе в силу давления
общественного мнения; она наложила лишь некоторый, частичный отпечаток на течение
событий. Такая точка зрения представлена Г.И. Мирским. Другая позиция: действия
коалиции западных стран стали реализацией определенной, вполне осознанной стратегии
(пусть те или иные тактические решения могли приниматься на ходу), и эти действия
сыграли значительную, порой (как в Ливии) решающую роль в конечном исходе. Такой
подход так или иначе был выражен в выступлениях большинства участников дискуссии.
Впрочем, противоположность этих позиций не абсолютна, у них были и точки
соприкосновения – скажем, допущение того, что размах массовых выступлений в
арабском мире стал для Запада в значительной мере неожиданным, а также вывод о том,
что нынешняя ситуация на Ближнем Востоке, возникшая в результате всего
происшедшего за десять месяцев, в том числе акций со стороны стран Запада, чревата
непредсказуемостью и серьезными рисками.
1
Более близкой к реальности выглядит вторая точка зрения. Ибо вряд ли можно
объяснять столь масштабную политическую и военную операцию стран НАТО в Ливии
стремлением западных лидеров угодить так называемому общественному мнению, тем
или иным западным СМИ. Кроме того, подход Г.И. Мирского не лишен противоречий –
он, например, не допускает возможности того, чтобы западные политики предприняли
что-то в ущерб интересам Запада, и вместе с тем считает, что позиции Запада и его
возможности в арабском мире сегодня существенно ухудшились.
Что же касается другой точки зрения, то в выступлениях, ее выражавших,
приводились факты, которые вполне показательны, – о том, как скоропалительно
готовились и принимались резолюции по Ливии в Лиге арабских государств и ООН, о
десятках тысяч жертв налетов НАТО, об элементах фактически наземной военной
операции в Ливии, об американских планах изменения политической карты Арабского
Востока, принятых еще несколько лет назад, и которые странным образом начинают
становиться реальностью и пр. Конечно, мы многого не знаем. Современная
международная политика и практика далеки от прозрачности, а СМИ нередко вообще
наводят «тень на плетень». Поэтому данные, на которые можно опираться, как правило,
бывают ограниченными, и заключения порой приходится делать предположительно. Тем
не менее факты и соображения, прозвучавшие на круглом столе, дают основание для
некоторых знаковых выводов.
Во-первых, вполне убедительно указано на связь массовых движений в Северной
Африке и на Ближнем Востоке с общей мировой кризисной ситуацией. Именно
финансовые
неурядицы
и
вброс
на
мировые
рынки
громадного
количества
эмитированных долларов привели к росту цен, в том числе на продовольствие, что
болезненно ударило по большинству арабского населения (С.В. Филатов). В этом смысле
события на Арабском Востоке – это часть глобального кризиса и таковой остается до сих
пор. Впечатление, что «протестные выступления в арабском мире постепенно сходят на
нет» (О.Г. Пересыпкин), похоже обманчиво, свидетельство чему – ноябрьские события в
Египте и не только там. «Арабская весна» продолжается. С «заморозками» (С.В. Филатов)
или без – это уже другой вопрос.
Обсуждение подтвердило, что в процессах на Ближнем Востоке и в Северной
Африке внешние факторы сыграли более значительную роль, чем это представлялось нам
на первом круглом столе несколько месяцев назад. Если размах первых волн массовых
выступлений (в Тунисе и Египте), возможно, и стал для Запада неожиданностью, то в
Ливии западная коалиция уже с самого начала приняла решение взять бразды правления в
свои руки. Не лишено оснований суждение, что вмешательство НАТО в Ливии можно
2
квалифицировать как реванш за потерянное в Тунисе и Египте (В.В. Попов). И еще – как
предупреждение другим, как показательное устрашение.
Продиктованы
ли
действия
западных
союзников
намерением
захватить
нефтеносные районы? Если говорить о непосредственных интересах и побуждениях, то,
по мнению наших экспертов, вряд ли. Особенно применительно к США, на нефтяной
экспорт которых, скажем, из той же Ливии приходится лишь 1%. Но в перспективе
значение этого фактора для стран Запада будет возрастать – не только в плане доступа к
энергоресурсам региона, но и их транспортировки через Суэцкий канал (И.Р. Томберг). В
этом смысле объективное значение «нефтяного фактора» на Арабском Востоке для Запада
несомненно, хотя сводить к нему текущую политику было бы неверно.
На обсуждении обращалось внимание на то, что действия Запада в Ливии – это по
сути уже его третья военная акция против исламского государства – после Ирака и
Афганистана (В.В. Попов). При этом акция в общем успешная – как с точки зрения
достижения результата, так и способности придать ей имидж коллективных усилий для
наведения «порядка» в той или иной стране. Тем самым, как отмечает И.Н. Куклина, в
очередной раз предъявлены претензии определенной группе стран «на роль глобальной
структуры обеспечения безопасности» и, можно сказать шире – глобального управления.
Однако, здесь возникают вопросы. Каковы цели, а главное, каковы средства такого
внешнего управления и «наведения порядка»? Г.И. Мирский полагает, что западные
союзники «сделали доброе дело – спасли население Бенгази от вполне вероятной
кровавой бани». Но как быть тогда с многочисленными жертвами (десятки тысяч человек)
натовских бомбардировок в других ливийских городах?
Возникает и другой вопрос – о легитимности подобных акций, о праве одних
государств решать вопрос, легитимны или нелегитимны лидеры других государств,
секвестировать их активы и т.п. (О.Г. Пересыпкин). Точно также миротворчество
(«принуждение к миру») очевидно теряет свой – первоначально задуманный –
нейтральный характер и превращается просто в силовое решение конфликтов (И.Н.
Куклина). Таким образом, Международное право опять подвергается эрозии. Следствием
ливийского конфликта может явиться также дальнейшее падение авторитета ООН.
На круглом столе был констатирован глубокий раскол в арабском (и шире – в
исламском) мире. Возник альянс монархий Ближнего Востока и Северной Африки –
своеобразная реинкарнация былого «Священного союза» в Европе XIX в. (Д.Р. Жантиев).
Этот раскол обозначился уже достаточно давно. Но сегодня, защищая свои экономические
интересы и ценности политического консерватизма, арабский «Священный союз»
3
объективно, а нередко и субъективно, является проводником стратегии западных стран,
использующих этот раскол по старому принципу «разделяй и властвуй».
Что же дальше? Здесь практически все участники, включая Г.И. Мирского
согласны: растущая неопределенность и серьезные риски. Реальна опасность, нависшая
над Сирией, все чаще в международной среде говорят о возможной атаке на Иран (Б.В.
Долгов, Д.Р. Жантиев и др.). Вместе с тем опять-таки все согласны в том, что
наступательная стратегия стран Запада и НАТО может дать обратный результат, что их
влияние и возможности в регионе сокращаются. Точно также попытки исламских
монархий противостоять «арабской весне» парадоксальным образом расчищают дорогу
радикальным (и, соответственно, антизападным) исламистам, приближают возможную
«эпоху политического исламизма» на Арабском Востоке. Парадоксом является и то, что
западные политики сегодня, получается, готовы сотрудничать с исламизмом (Т.К.
Ибрагим), что чревато непредсказуемыми конфликтами. Словом, не исключены самые
различные альтернативы и исходы, включая самые тревожные.
В некоторых выступлениях звучала критика позиции России в арабских делах – за
ее недостаточную внятность, половинчатость – по принципу «и нашим, и вашим».
Конечно,
побуждения,
сформировавшие
такую
позицию,
понятны:
исключить
конфронтацию с западными партнерами и вместе с тем не лишиться хоть какого-то
влияния и авторитета в арабском мире. Но всякая неопределенность имеет свои пределы,
так же, как и попытка «усидеть на двух стульях» (И.Н. Куклина).
В.Г. Хорос
4