Самой старейшей и знаменитой из ... ванная в 1709 г. Школа ...

Самой старейшей и знаменитой из них была Петришуле, основанная в 1709 г. Школа давала учащимся прекрасную подготовку,
так что в нее охотно отдавали своих детей русские дворяне.
Не менее знаменитой была частная гимназия Мая. Основатель
ее Карл Май сумел создать там удивительную атмосферу дружелюбия, взаимопомощи и демократизма. В гимназии не знали ни сословных, ни национальных различий. Преподавание велось на двух
языках – немецком и русском – и отличалось высоким уровнем.
Немецкие школы пользовались хорошей репутацией, и кроме
основной подготовки они давали прекрасное знание немецкого языка, владение которым считалось обязательным для образованного
человека.
Петербургские немцы имели широкий выбор газет и журналов
на родном языке. История немецкоязычной прессы восходит к
1728 г. Существовало много специальных изданий: медицинских,
фармакологических, для предпринимателей и др.
Особую славу в столице приобрел Немецкий клуб или Шустерклуб (по фамилии его первого распорядителя). Основанный в
1772 г. он просуществовал вплоть до 1914 г. В XIX в членство в клубе считалось престижным и для русских дворян. В клуб принимались только мужчины. Они могли вкусно отобедать, полистать
свежий журнал, развлечься бильярдом или домино, «по крупному»
сыграть в карты. Именно в Шустер-клубе впервые в столице появился гардероб с номерками.
Через немцев в Россию проникли некоторые новые обычаи, например обычай украшать к Рождеству елку. Неслучайно именно в
Петербурге, где немцев было особенно много, эта традиция появилась раньше, чем в других русских городах.
В истории Петербурга немцам принадлежит особое место: они
всегда составляли самый большой процент живших здесь иностранцев и представляли все слои общества – от членов царской
семьи до булочников и аптекарей.
Е. В. Тюкова
Организация контроля над системой образования в исламской
среде Российской империи в конце XIX – начале ХХ в.
Во второй половине XVIII в. в состав Российской империи вошли
обширные мусульманские анклавы в Северном Причерноморье, на
Кавказе и в Крыму. В связи с этим мусульманское население России
100
стало слишком значительным. Поэтому на повестку дня встал вопрос о выработке целостной политики в отношении мусульман России и организации для них специальных учебных заведений.
Правительство Российской империи понимало роль образования в борьбе за умы мусульман. Период существования сильной государственности создал необходимые предпосылки для перехода к
качественно новому состоянию народного образования, в том числе
и образования мусульманского населения страны.
Методы функционирования мусульманских школ в Российской
империи были уточнены в правительственном решении от 26 марта
1870 г. «Об особых правилах относительно инородцев – христиан и
татар-магометан»1.
Во второй половине XIX в. в медресе и мектебах продолжала
господствовать система, в которой главная задача состояла в чтении Корана и заучивании его сур, нередко без понимания сути прочитанного.
Единственно
полезной
книгой
мусульманским
духовенством считался Коран, а шариат провозглашался наукой
всех наук. Исходя из этого считалось, что другим наукам учиться не
нужно. При мечетях на средства частных благотворителей или прихожан учреждались низшие мусульманские школы – мектебы. Учителем в них был или имам мечети, или постороннее лицо.
Выучка начиналась с заучивания арабских букв, затем складов
по буквослагательному способу. После складов приступали к заучиванию и механическому разбору арабских слов. Далее переходили к
механическому же заучиванию выдержек из шариата, преимущественно по части религиозного права. К письму приступали после обучения механическому чтению и выучивали лишь выводить буквы. В
самых редких случаях учащийся мог написать под диктовку простенькую фразу, и то с грубыми ошибками. Четырем правилам
арифметики обучали лишь самых способных из старших учеников
мектеба. Старшие ученики получали также краткие сведения по части совершения омовений и намазов. Такая организация обучения
привела к безграмотности мусульман2.
Медресе (или «Мадраса» по-арабски) была у мусульман высшей школой. В России к концу XIX в. медресе встречались во всех
местностях со сплошным мусульманским населением, но особенно
1
Айтмухамбетов А.А. Народное образование и формирование казахской
интеллигенции Северо-Западного Казахстана во второй половине XIX – начале
XX в.: автореф. канд. ист. наук. Омск, 2000. С. 18.
2
Тихонов А.К. Политика Российской империи по отношению к католикам,
мусульманам, иудеям в последней четверти XVIII – нач. XX в.: автореф. д-ра
ист. наук. – СПб., 2008. С. 11.
101
многочисленны они были в Средней Азии. Древнейшие медресе
существовали в Самарканде, Коканде и Ташкенте. Основание их
относится к XV в. Большинство же медресе в Российской империи
основывались мусульманами в XIX в. Наибольшая часть медресе
находилась в городах или больших базарных селениях. В медресе
обучение было бесплатным1.
Ученики медресе носили названия: мулла (грамотный), талиб-иильм, или просто талиб (ищущий знания), шакирд (ученик, подмастерье). В медресе поступали юноши, прошедшие курс в низших мусульманских школах – мектебах, где они учились читать по-арабски.
Обучение в медресе продолжалось с октября по март. Первый
отдел курса – грамматический; учащиеся должны были овладеть
арабским языком настолько, чтобы без особого труда следить за
дальнейшими отделами курса. Следующий курс распадался на два
отдела – мушкилят (общеобразовательный) и масаля (юридический). В состав первого входили богословие, логика, диалектика,
метафизика с отделом астрологии и космографии, канонические
предания и объяснения к Корану. Юридический курс слагался из
изучения религиозного права (о деяниях безусловно и условно обязательных, одобрительных, неодобрительных и запрещенных, об
обрядах и т. п.) и гражданских и уголовных законов теократического
мусульманского государства.
Затем в медресе знакомили с основами геометрии и географии
и народной медицины. Ученики медресе подразделялись на три
класса или разряда: младший – адна, средний – аусат, старший –
ала. Экзаменов при переходе в старший класс не существовало:
окончив изучение известной книги и переходя к следующей, учащийся тем самым становился учеником высшего класса. Определенных сроков для изучения назначенных для класса книг не
существовало. Фактически пребывание в каждом из трех классов
продолжалось от трех до четырех лет. Иногда ученик сидел в одном
классе от восьми до десяти лет. Возраст учащихся колебался от 15
до 40 лет. Число обучающихся в одном медресе могло составлять
от 5–10 до 300 и больше учеников2. Это классическая система мусульманского обучения.
Такая организация обучения резко отличалась от существовавшей в Российской империи системы школьного и вузовского образования. Кроме того, в условиях отсутствия какого-либо контроля во
многих медресе и мектебах широко пропагандировались антироссийские взгляды, идеи панисламизма и пантюркизма. В итоге Одес1
2
РГИА. Ф.821. оп.150. Д.408, Л.94.95.
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. 2002. Электронная версия.
102
ский и Таврический генерал-губернаторы в конце 90-х годов XIX в.
высказались за подчинение мусульманских школ правительственному надзору1.
По мере распространения идей панисламизма среди, прежде
всего, мусульманской интеллигенции Поволжского региона обострился вопрос о контроле за системой образования в исламской среде Российской империи. В рапорте чиновника по особым
поручениям В. Вашкевича «О результатах командировки в Крым для
преобразования магометанского духовенства» действительный
статский советник Казас, отвечавший за организацию системы образования в Таврическом крае, предложил следующие меры к мусульманским школам всех ступеней:
«1. Политический надзор за мусульманскими школами.
2. Недопущение в них иностранных учителей.
3. Надзор за такими школами должны осуществлять лица,
знающие татарский язык и пользующиеся доверием населения.
4. Обучение русскому языку начать проводить с детей среднего
дворянского и купеческого сословий, как более близких русской
жизни, а не с детей невежественной массы.
5. Упрощение преподавания в начальных школах религиозных
предметов, используя достижения педагогики и звуковой метод.
6. Преподавание русского языка оставить в руках мулл.
7. Преподавание общих предметов осуществлять на татарском
языке. К инородцам надо приходить с их языком, что в итоге пробудит у них интерес и к русскому языку, и русскому народу.
8. Для обучения русскому языку привлечь средства из вакуфного капитала медресе»2.
Более радикальные меры были предложены генералгубернатором Оренбургского края Н. А. Крыжановским. Он указывал: «...основное – убеждение власти, что приведение его мер в
действие не приведет к взрыву мусульманского экстремизма, а ослабит противодействие русской цивилизации со стороны магометанских учреждений»3. Он предлагал следующие меры:
«1. Наблюдение за магометанскими школами поручить мировым посредникам и запретить открытие новых мусульманских школ
без разрешения губернаторов.
2. Для поддержания и распространения русских школ учредить с
магометан при вступлении в брак по 30 рублей серебром с каждого
и по 50 копеек за 2 метрические книги.
1
РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 408, Л. 98 об.
РГИА. Ф. 821. Оп. 150. Д. 408, Л. 103, 105, 106-107.
3
Там же. Оп. 8. Д. 594. Л. 113.
103
2
3. Обязательно использовать в мусульманских школах русский
язык.
4. Коран преподавать на русском языке, а если это условие не
соблюдается, то такие школы закрывать.
В отношении кочевников-киргизов:
1. Обучать киргизских детей в русских школах, на русском языке
русскими священниками.
2. Вместо Корана учить молитвам.
3. Попечителями таких школ сделать знатных киргизов.
4. Снабжать такие школы соответствующими светскими книгами.
5. Следить за отсутствием в степных районах мусульманских
фанатиков из числа среднеазиатских жителей.
6. Башкирским и татарским муллам запретить принимать у себя
киргизов для обучения.
7. В Туркестанском крае не предусматривать ничего по данному
вопросу, а лишь следить, чтобы духовенство не захватило в свои
руки народного образования и оставалось в своем сегодняшнем состоянии»1.
Однако в ответе Н. А. Крыжановскому министр внутренних дел
П. А. Валуев и директор Департамента духовных дел иностранных
исповеданий Э.К. Сивере в 1867 г. отмечали: «...предлагаемые Вами меры неминуемо должны возбудить противодействие духовенства, враждебного всякому нововведению, и оппозиция духовенства
вынуждала не раз местную администрацию, из опасения волнения
народа, вовсе отказаться от своих намерений по совершенствованию жизни мусульман»2.
В начале ХХ в. царизм скорректировал внутриполитический курс
с учетом новых реалий. В столице империи проводились несколько
правительственных совещаний по регулированию исламского вопроса в России, имевших целью выработки сбалансированного, в
интересах правительства, «нового курса» по национальному вопросу. Самодержавие было сильно озабочено широкомасштабным
процессом обновления общественно-культурной жизни мусульманской уммы России3. С 10 мая по 3 июня 1905 г. под председательством члена Совета Министров, заслуженного проф. А. С. Будиловича
с участием ведущих ученых исламоведов и тюркологов заседало
«Особое совещание по вопросам образования восточных инород1
РГИА. Ф.821. Оп.8. Д. 594. Л. 43 об-45об., 48-50.
РГИА. Ф.821. Оп.8. Д. 594. Л. 63
3
Загидуллин И. Исламские институты в Российской империи: мусульманская община в СПб. XVIII – нач. XX в. – Казань: изд-во Казанск. ун-та, 2003.
С.148.
104
2
цев»1. Весной 1914 г. при участии четырех министров состоялось
«Особое совещание» по мусульманским делам. С точки зрения «государственных интересов критически обсуждались вопросы и перспективы национального образования мусульман России»2.
Российские власти старались проводить осторожную линию по
отношению к мусульманам, как можно меньше затрагивать как образование, так и религиозную сферу взаимоотношений.
Т. В. Буркова, Ю. Н. Дрюков
О судьбе портретной галереи Николая Ивановича Путилова
Коллекционированием произведений живописи в Петербурге
второй половины XIX в. увлекались как члены императорской фамилии и представители высшего света, так и промышленники, купцы, ученые. Многие частные собрания были хорошо известны в
столице, в том числе благодаря их участию в выставках, имевших
широкий резонанс.
Одной из таких коллекций являлась галерея исторических портретов, принадлежавшая морскому офицеру, инженеру и предпринимателю Николаю Ивановичу Путилову, создателю Путиловского
завода и одному из учредителей Обуховского завода.
Князь Д. Д. Оболенский писал о ней так: «Бывать у Путилова
было интересно, особенно на его еженедельных обедах, где собиралось много умных людей. Обедали в столовой, стены которой покрыты были сплошь портретами русских людей и деятелей, чемлибо себя проявивших или ознаменовавших свою жизнь чем-нибудь
необыкновенным. До таких портретов Путилов был страстный охотник и имел сотни их, рисованных начиная от великих художников
Лампи, Боровиковского, Тропинина и кончая неизвестными мазилками. Портретная галерея эта по количеству и разнообразию была
замечательная. Вы встречали в ней и Богдана Хмельницкого, и
Стеньку Разина, и Пугачева, и всех бывших и современных министров, а также ученых, литераторов, художников и т. п. Куда все это
девалось, не знаю; но много было интересного»3.
1
Будилович А.С. Труды особого совещания по вопросам образования восточных инородцев. СПб., 1905. С.126.
2
Амирханов Р.У. Некоторые особенности развития народного образования
у татар в дооктябрьский период // Народное просвещение у татар в дооктябрьский период. Казань, 1992. С. 56.
3
Оболенский Д. Д. Из воспоминаний князя Д. Д. Оболенского // Рус. архив.
1895. Кн. 1. С. 234.
105