Марова П.А. КАМИ: ВОЗНИКНОВЕНИЕ ВЕРОВАНИЙ, РИТУАЛЫ И ОБРЯДЫ, ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ С БУДДИЗМОМ

Марова П.А.©
Бакалавр, студент НИУ Высшая Школа Экономики
КАМИ: ВОЗНИКНОВЕНИЕ ВЕРОВАНИЙ, РИТУАЛЫ И ОБРЯДЫ,
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ С БУДДИЗМОМ
Аннотация
Данная статья описывает ранние этапы формирования синтоизма в Японии,
анализирует его основное понятие ками, главные священные тексты, ритуалы и табу
древних японцев. Кроме того, в статье дается представление о причинах синкретизма
буддизма и синтоизма в Японии.
Ключевые слова: синто, буддизм, ками, будда, гадания, ритуал, Кодзики, Нихон сёки.
Keywords: Shinto, Buddhism, kami, buddha, divination, ritual, Kojiki, Nihon Shoki.
Общеизвестно, что в Японии преобладают две религии – буддизм и синтоизм. Однако,
вопрос религиозной принадлежности в стране восходящего солнца решается несколько подругому, чем на Западе. В большинстве случаев японец, соблюдающий религиозные
традиции, исполняющий ритуалы и посещающий храмы, на уровне самосознания будет
считать себя неверующим.
Для японского типа культуры не характерно четкое разделение мира профанного с
миром сакральным. Мир, в котором мы живем, населяют бесчисленное количество божеств
ками, буквально каждый предмет имеет свою душу. Причиной такого политеизма, возможно,
являются географические особенности Японии. Так как большую часть территории страны
занимают горы, население проживает в основном в побережных районах и на равнинах. В
древнейшие времена эти районы были практически автономными. Они сами обеспечивали
себя едой и предметами быта, имели своих местных правителей и, соответственно, своих
божеств и свои культы, исполняющие различные функции. Слово синто, заимствованное из
китайского языка и переводящееся как “путь богов”, объединило в себе все эти древние
культы и верования, которые впоследствии менялись в течение многих веков под
воздействием философских и религиозных концепций конфуцианства, буддизма, даосизма,
нео-конфуцианства и, наконец, христианства. В академических кругах считается, что
говорить о синтоизме в целом, как об устойчивой монолитной структуре, неправильно.
Корректнее будет ссылаться на какой-то конкретный вид синтоизма: «храмовый синтоизм»,
«синтоизм школы Ёсида», «государственный синтоизм» и т.п. или же выделять отдельный
период. В этой работе я попытаюсь рассмотреть ранние японские культы, обряды и
верования, их возникновение и первое взаимодействие с буддизмом.
Первые следы религиозной деятельности японцев можно найти еще в период Дзёмон
(13 000 лет до н. э. - 300 г. до н. э.). Жители островов этого периода занимались в основном
охотой и собирательством. По версии Оригути Синобу они верили в марэбитогами - богов
и духов, приходивших из-за горизонта и приносивших богатые урожаи [1, 16]. Среди
археологических находок этого периода обнаруживается множество глиняных статуэток
до:гу, изображающих женщин с большой грудью и животом. Чаще всего статуэтки находят в
разбитом виде, что, учитывая их внешний вид, возможно, указывает на использование их в
обрядах плодородия. Кроме статуэток находится множество других предметов
предположительно ритуального назначения, относящихся к периоду Дзёмон, например,
каменные шесты фаллической формы и керамические сосуды с загадочными узорами. Кроме
того, считается, что в этот период существовали ритуалы религиозной инициации, частью
которых было татуирование и удаление зубов.
©
Марова П.А., 2015 г.
Гораздо больше артефактов религиозного назначения можно отыскать в период Яёй
(300 (900) г. до н. э. — 250 (300) г. н. э.), когда на японском архипелаге распространилась
практика заливного рисосеяния и металлургия, принесенные с материка. От этого периода до
нас дошли бронзовые мечи и колокола до:таку неизвестного назначения.
Религиозная деятельность в этот период приобрела шаманское направление и
основывалась на урожайных обрядах. Примерно в этот период было построено святилище
Исэ в форме рисового амбара, и стали складываться культы богов еды. Жертвы богам также
приняли форму еды. В первых мифолого-летописных сводах «Кодзики» и «Нихон сёки»
встречается миф об убийстве богини, из тела которой появились злаки. Этот миф,
описывающий, по-видимому, появление земледелия, подчеркивает важность последнего в
жизни японцев периода Яёй.
В период Кофун (250 (300) — 538) в курганных захоронениях находят глиняные
скульптуры ханива, выполненные в форме людей, животных, утвари – всего, что могло бы
пригодиться умершему в загробной жизни. В тех же захоронениях находят и прообразы
знаменитых императорских регалий, каменные мечи, зеркала и магатама (изогнутая бусина
из драгоценного камня в виде запятой). Некоторые типы курганов, а также даты и места их
сооружения, наряду с древним ритуалом временного захоронения могари, описаны в
«Кодзики» и «Нихон сёки».
Появившееся в период Кофун государство Ямато усиливалось, покоряя и
организовывая все новые и новые территории, каждая из которых имела свои культы. Эти
культы были преобразованы так, чтобы укрепить роль правителя Ямато, ставшего
священным царем-жрецом. Многочисленные обряды и верования были более менее
упорядочены и институализованы к VI-VIII векам, когда были написаны первые
мифологические своды. В общем и целом, считается, что древние японские культы не были
оригинальными и имели аналоги в восточной и Юго-Восточной Азии, Океании и т.д., откуда
и были принесены на острова.
В VI веке в Японию, кроме всего прочего, был принесен буддизм. Из-за того, что
синто – политеистическая религия, предполагавшая наличие духов и божеств повсюду, она
не способствовала объединению государства. Буддийское же учение дало разрозненным
японским поселениям причину для объединения, так как в Сутре Цветочного Убранства
сказано, что все будды есть не что иное, как воплощения космического будды Вайрочана,
чье тело тождественно Вселенной. Таким образом, всё сущее представляется единым, а
различия иллюзорны [3, 306]. Эти выводы были очень выгодны императору, ищущему
дополнительное оправдание своей власти, кроме происхождения от богини солнца
Аматэрасу. Стоило лишь провести параллель между императором и буддой Вайрочана, и все
вопросы о необходимости централизованного государства и законности власти императора
отпадали.
Тем не менее, на начальном этапе синтоизм и буддизм достаточно четко разделялись
и даже противостояли друг другу, чему способствовало противоборство двух враждующих
родов – Мононобэ и Сога, поддерживающих синтоизм и буддизм соответственно. В
«Энгисики» говорится, что исполнителям синтоистских обрядов запрещено было общаться с
буддийским духовенством и участвовать в буддийских службах. Жрице богини Аматэрасу
запрещалось произносить вслух названия буддийских реалий. Обряды богам Неба и Земли
существовали обособленно от буддийских молебнов[1, 16].
С усилением рода Сога улучшалось и положение буддизма. Со временем, он стал
подвергаться трансформации, согласно японским традициям и мировосприятию, как,
собственно, и происходит со всем, что было заимствовано японцами. В результате, сегодня,
при изучении японской религии мы сталкиваемся с таким уникальным явлением, как
синкретизм синтоизма и буддизма, который, по выражению знатока японской древности Л.
М. Ермаковой, можно сравнить со слиянием человеческих и лошадиных органов в теле
кентавра. Сложно сказать, где заканчивается одно, и начинается другое, но всегда можно
узнать голову человека и конский хвост [3,70]. Символом синкретизма двух религий в
Японии могут быть названы священные синтоистские зеркала, на обратной стороне которых
со временем стали изображать будд.
Возможно, объяснить толерантность и гибкость синтоизма поможет анализ его
главного понятия - ками, которое на сегодняшний день в большинстве случаев
приравнивается к слову “бог”. Если разобраться в семантике этого слова, открывается
значительная разница между нашим пониманием слова бог и тем, как воспринимают ками
японцы. Минору Сонода предложил несколько версий появления слова ками. Оно могло
произойти от древнеяпонского слова куму (прятаться), которое позже трансформировалось в
кума (место, которое никто не видит), а то, в свою очередь, в ками. Такая гипотеза звучит
весьма правдоподобно, учитывая, что ками, действительно, не видны человеческому глазу.
Согласно же другой версии, слово ками является составляющей слова камисимо, что
означает “верх и низ”. В современном японском языке камисимо используется для указания
на верхнюю или нижнюю часть чего-либо вертикального, но существуют также и такие
слова, как кавасимо и каваками. Последним в древности называли место, где находился
источник поступления воды. Минору Сонода полагает, что именно та скрытая от людских
взглядов умиротворяющая одухотворенность, которая приносила земледельцам воду и
лесные блага, составляет суть ками [5].
Классическим определением ками считается определение, данное философом Ока
Масао. Ками – это “боги Неба-Земли и их души [яп. митама], почитаемые в святилищах, а
также человеческие существа, птицы и животные, деревья и растения, моря и горы, имеющие
особую силу и закономерно становящиеся объектом поклонения” [1, 24]. В категорию ками
входят не только добрые и благодетельные божества, но и злонравные, свирепые, но
достойные почитания духи. Так, богиня солнца Аматэрасу чтилась как сострадательная и
опекающая богиня, а ее брат Сусаноо был наделен инфантильным и вспыльчивым
характером, из-за чего часто приносил беды и людям, и другим богам. Деяния богов Неба и
Земли, а также синтоистская история сотворения мира описаны в первых мифологолетописных сводах «Кодзики» и «Нихон сёки».
В древности мнение ками было превыше всего, к нему прислушивались при решении
трудных вопросов, его просили о помощи в бедствии, его силу использовали для лечения и
т.д.
Главными магическими практиками в древней Японии были гадания. Они
практиковались на островах еще со 2-3 века до н.э. Одной из главных практик был укэи –
“обет”. Он начинался с очищения, затем произносилась магическая формула, после этого
боги давали определенный знак, по которому судили об их решении. Обряды укэи
упоминаются в «Кодзики» и «Нихон сёки». В последнем встречается обряд укэикари, когда
после принесения обета богам проводилась охота, по добыче же судили об удаче или
неудаче.
Существует множество легенд, связанных с этими обетами, в частности, в Кодзики
есть рассказ о Ко-но-хана-но сакуяхимэ, которая, дабы доказать своему мужу свою верность,
строит дом без дверей и поджигает его, сказав мужу, что если ребенок не от небесного бога,
то суждено ей сгореть в огне, если же ребенок законный, то огонь обойдет её стороной. В эту
же ночь Ко-но-хана-но сакуяхимэ рожает троих сыновей.
Кроме укэи одним из главных магических действ считалось котоагэ – произносимое
громко заклятие, которое могло вызвать, как желаемый эффект, так и прогневать богов.
Другим видом гаданий характерным для древней Японии были ордалии, например
“испытание кипятком”. По одной из версий, испытуемый должен был залезть в котел с
кипящей водой, которая, предположительно, могла навредить только лгунам, и по его
реакции определяли, говорил он правду или нет.
Согласно «Кодзики» и «Нихон сёки», гадания могли вызвать магическое воздействие
на божество, в том числе, разъяренное божество могло принести людям вред – татари. В
таких случаях проводили обряды умилостивления. Так, многие правители в трудное время
обращались к богам с вопросом, в чем причина бедствий. Часто ответом было видение, в
котором божество сообщало вопрошающему свое имя и требование. Например, в «Кодзики»
описывается случай, когда императору во сне явился великий бог Идзумо и сказал, что
императорский сын сможет говорить, если Идзумо построят роскошное святилище,
достойное императорской обители.
В «Кодзики» встречаются также тексты порч и фольклорных заговорных формул,
например, заклинание мыши, которая спасла бога Оокунинуси от огня Сусаноо.
Одним из видов заклинаний можно считать и молитвы норито, направленные к богам
ками и представляющие собой неотъемлемую часть придворных ритуалов.
Отдельного внимания заслуживает японская табуация. Она касалась некоторых
священных территорий, слов и действий. В «Нихон сёки», например, рассказывается история
о том, как великий бог-первопредок Идзанаги отправился за своей женой в страну мертвых.
Там он отломил зубец от гребня и зажег его. При свете он увидел разложившееся тело своей
жены, тем самым коснулся смерти, то есть осквернил себя. С этих пор, согласно мифолетописному своду, существует запрет на зажигание ночью только одного светильника и
выбрасывание ночью гребня.
Синтоизм неприязненно относится ко всему, что касается смерти, поэтому говорят,
что японцы женятся по синтоизму, а умирают по буддизму. В «Энгисики» говорится, что
человек, вошедший в оскверненный смертью дом, и сам считается оскверненным, и все, кто
живет с ним, также осквернены. Принцесса-жрица святилищ Исэ должна была совершать
обряд очищения, даже если в её усадьбе умирало домашнее животное.
Табуации подлежали все проступки Сусаноо, отраженные в “Восьми прегрешениях
небесных, восьми прегрешениях земных”, с которыми нас знакомят молитвословия норито.
Самым строгим табу было окружено сдирание шкур с животных – одно из “небесных
прегрешений” Сусаноо, которое он совершил назло своей сестре Аматэрасу. Ранние свитки
«Энгисики» говорят также о запрете снимать кору с деревьев, используемых для постройки
ритуальных сооружений, что связано, скорее всего, с верой в заключенные в предметах души,
которые, в результате нарушения целостности оболочки, могли пострадать.
Большинство синтоистских ритуалов в той или иной степени относятся к очищению.
Два главных ритуала - хараи (очищение/выметание жилища и изгнание злых духов) и мисоги
(омывание тела/духа). Такое трепетное отношение к чистоте связано с тем, что Идзанаги-но
микото, побывав в стране смерти, сказал: “Я только что побывал в месте уродливом и
грязном. Так что теперь намерен совершить очищение тела от скверны” [4, 24].
На сегодняшний день среди синтоистских ритуалов можно выделить три типа:
ежедневное семейное почитание ками, проводимое главой семьи и включающее в себя
только очищение и преподношение пищи, храмовое служение, организуемое
священнослужителями, и массовое празднество, являющее собой укрупненный
количественно аналог храмового служения. Все эти ритуалы можно назвать одним словом
мацури, хотя, в большей степени, оно применимо к последнему типу ритуала, имеющему, в
отличие от первых двух, еще и важное социально-символическое значение. Это значение
настолько важно, что, порой, говоря о мацури, люди подразумевают под этим словом только
большое празднество, часто забывая про его главную составляющую – храмовое служение.
В этой работе были рассмотрены истоки ритуалов и верований синто, а также его
взаимодействие с буддизмом. Подводя итоги, еще раз подчеркну, что синто произошло от
анимистических культов, принесенных с материка, и было локальным, как за счет
географического расположения территории, так и в силу политических ситуаций,
складывающихся на протяжении всей истории. За эти несколько тысяч лет сложилось
множество ритуалов и практик, прототипы которых впервые были описаны в «Кодзики» и
«Нихон сёки». Синто претерпело большое количество изменений, трансформировалось под
воздействием китайских религиозных и философских течений. Как и вообще японской
культуре, синто присуща некоторая недосказанность, неопределенность, поэтому размыты и
границы многих синтоистских понятий и терминов. Но, благодаря этой же размытости,
японская культура, в общем, и синто, в частности, может легко принимать все нововведения,
осуществлять заимствования из чужой культуры и при этом оставаться уникальной и
неповторимой. Так, синто с легкостью принимает “чужих” божеств, делая их “своими”. В
такой политеистической религии как синто нет места высшим или низшим божествам,
сущностно, что ками, что будды одинаковы, а значит, и граница между синтоизмом и
буддизмом тоже довольно размыта. Даже установленные на сегодняшний день
общепринятые синтоистские законы и правила условны и могут быть легко изменены в
зависимости от различных условий.
Литература
1.
2.
3.
4.
5.
Ермакова Л. М. Культы и верования в раннем периоде японской культуры // Синто - путь
японских богов: В 2 т. Т. I. Очерки по истории синто. / Отв. Ред. Е. М. Ермакова, Г. Е.
Комаровский, А. Н. Мещеряков. СПб.: Гиперион, 2002. С. 7-42.
Жуков А. Е. История Японии. В 2 т. Т. 1. С древнейших времен до 1868 г./ Отв. ред. А. Е. Жуков.
М.: Институт востоковедения РАН, 1998. 659 с.
Накорчевский А. А. Синто. 2-е изд., испр. и доп. СПб.: 'Азбука-классика'; 'Петербургское
Востоковедение', 2003. 448 с.
Нихон сёки-Анналы Японии: [в 2 т.]. Т.1. (Свитки I-XVI): Пер. со старояп., коммент. Л. М.
Ермаковой, А. Н. Мещерякова. СПб.: Гиперион, 1997. 495 с.
Минору Сонода. Мир синто / Депутатская группа по связям с парламентом Японии //
Информационно-аналитический бюллетень №16 [Электронный ресурс]. – Режим доступа:
http://ru-jp.org/iab16.pdf